Пенсионерка Крякина последние 20 лет жила одиноко и заброшено. Что такое плодотворность, семья, дети вспоминалось на данном этапе бесцельной жизни с трудом. И всё же она не была полностью отрезана от мира - окно телевизора было верным другом, мудрым наставником и великой неразрешимой загадкой. Ещё в раннем детстве потеряла она способность анализировать и различать информацию, вливающуюся в пустые голову и сердце с голубого экрана. Несовместимые, противоречивые факты вынуждены были уживаться как истины последней инстанции в больном сознании Крякиной.
На почве этого шизофрения незаметно но уверенно завоёвывала последние бастионы здравого мышления, превращала в неисцелимо больные последние несколько процентов ещё вчера здоровых нейронов.
И вот, в один прекрасный кровавый вечер на неё снизошло полное "просветление". Странная любовь родилась в глубине больного, стареющего существа:
"Обамка и Порошенка плохие" - бормотала полностью выжившая из ума старуха - "Но наш ДОБРЫЙ ПРЕЗИДЕНТ святой! Он спасает народ российский и весь мир от империализма и кровожадных бандеровцев." Кто такие империалисты и бандеровцы старушка представляла себе весьма расплывчато, но именно этот образ, эти слова, ассоциировались у неё со всем гадким, подлым и кровавым. Ничто не могло изменить эту установку, и даже миллионы, десятки миллионов уничтоженных в сталинских лагерях невинных соотечественников казались ей случайными единичными жертвами по сравнению с ужасом надвигающейся БАНДЕРОВЩИНЫ.
Пенсионерке, давно забывшей что такое близость и человеческая теплота, неистово хотелось припасть губами к стопам спасителя-доброго президента, при одной мысли о таком прикосновении тёплые судороги, напоминающие экстаз, распространялись по интимным областям её дряхлого, сморщенного тела. В то же время практичная часть её механического сознания непрестанно нашёптывала "Проси у него прибавки к пенсиям! Так много голодных, обездоленных стариков вокруг!"
Эти светлая и благородная цель и странная извращённая любовь порождали неполноценное, однобокое творчество - патриотические "стихи", которые поэтесса Крякина выдавала на гора ежедневно. В них она проклинала Обамку и Порошенку, других подлых предателей светлой идеи, смысл которой не сохранился в слабеющей памяти.
Остатки фантазии создавали международные трибуналы имени Шалтая-Болтая, которые выносили смертные приговоры врагам великого, справедливого народа.
Пенсионерка часто и с горечью вспоминала о светлых годах изобилия, которые случайно выпали на долю случайно возвысившейся на несколько десятилетий империи, в самом большом и кровожадном осколке которой Крякиной приходилось доживать остатки жалкой, в объективном смысле, жизни.
"Ах, если бы всё вернулось!" - сказала себе однажды перед сном сумасшедшая старуха. Глаза её бессильно сомкнулись. Ночью Крякиной снился чудесный сон, в котором она снова была молода и здорова, а мир вернулся на пол столетия назад - спутники начинали бороздить просторы космического океана, а атомные ледоколы - Антарктиды.
Пробуждение и возвращение к реальности было ужасным. Болезнь добралась до зрительных нервов. Последние фотоны медленно проникли во внутренний мир старухи, оставив о себе смутное воспоминание.
"Ничего!" - бормотала бодро она - "Молодость и слава несомненно вернуться! Ведь это невозможно, чтобы МЕНЯ, всегда живую, вдруг постигла смерть! Это обман! Впереди вечность!"
Крякина наловчилась печатать стихи на ощупь. Чем примитивней и наивней становилось день ото дня содержание произведений потерявшей визуальный контакт с внешним миром и никогда не прозревавшей в мире внутреннем, тем большее число поклонников превозносило до небес жалкое опустившееся создание. Крякина и её многочисленные подруги и поклонники восторженно, с экстазом обсуждали ежеминутно последние "новости", сулящие быстрое и славное победоносное возрождение великой империи.
Когда начал угасать слух и последние искры сознания почти погасли, стихи Крякиной начали завоёвывать первые места на поэтических и литературных конкурсах патриотов. Их декламировали с экрана, превращали в песни и грозные военные марши.
Слава о слепой и глухой поэтессе разлетелась по стране, и сам великий ПРЕЗИДЕНТ упомянул её имя в ежегодном обращении к постоянно желающему быть обманутым великому народу.
К сожалению наша больная пенсионерка никогда не узнала об этом. Последние двадцать лет она существовала, как овощ, не вылезая из инвалидной коляски. Её регулярно кормили, обмывали, и выставляли на обозрение толпы. Слюна капала из полуоткрытого рта, бельмы глаз вращались в ритме гимна. Тысячи поклонников ежедневно стояли часами страстно желая припасть к стопам великой патриотической ясновидицы и пророчицы.