Аннотация: 1. Рассказ большой, в отличие от предыдущих. Выдержан в стиле повестей и романов Жюля Верна, то есть герои картонны, много описаний технических прибамбасов, но, надеюсь, присутствует романтика прогресса и футуризма...
Рогер и Робинзон.
1.
Полет продолжался уже несколько часов, видавший виды МС-рейдер почти достиг цели и Рогер, его пилот и капитан в одном лице, начал готовится к выходу из хиггс-режима. Рогер - так звучало его имя на его родной планете, а в колониях Большого скопления его, не задумываясь, называли или Рэджё, или просто Родж. Сейчас он возвращался из рутинного рейса - доставлял какие-то информационные блоки на базу разведчиков в системе МС3-12. Фрахт был исполнен, и теперь он вольная птица. И если бы все шло как обычно, он бы уже приближался к полигонам торможения колонии Сигнус-четыре Большого скопления, откуда он обычно брал заказы на рейсы. Но сейчас он держал курс в несколько другом направлении.
Небольшая звезда класса G21 была бы уже хорошо видна, если бы рейдер летел с обычной досветовой скоростью. Но под действием хиггс-генератора он летел куда быстрее.
Система отключила генератор - в контрольном окне прямо перед Рогером на фоне картинки звездного неба высветился соответствующий сигнал. В пространстве снаружи рейдера исчезла тонкая оболочка из хиггсовских частиц, превращавшая его действительную массу в мнимую, что заставляло его двигаться быстрее света. Корабль мгновенно уменьшил скорость до 99 процентов скорости света и гравитационная ударная волна, тянувшаяся за кораблем узким конусом, обогнала его, развернулась и схлопнулась впереди. Столкнувшиеся крылья ударной волны уничтожили друг друга, родив вспышку "черного" излучения и компенсируя, таким образом, внезапное появление в этой точке пространства доброй сотни тонн массы. Но Рогер не почувствовал и не увидел ничего, кроме этого сигнала - инерционное поле создавало постоянную тяжесть в кабине, а катастрофические процессы снаружи были бесшумны и невидимы.
Через долю секунды Система выдала второй сигнал - рейдер пронзил фронт "черного" излучения. Это значило, что сверхсветовой режим закончился. Родж перевел дух - всё как всегда сработало штатно. Теперь Рогер и его верный МС-рейдер с гордым именем "Игла-2" продолжал полет в обычном "горячем" режиме, то есть так быстро, что энергия на разгон и торможение намного превышала его массу. Следственно, и маневрировать на такой скорости можно было только с помощью открытого вакуумного генератора. Предстояло еще некоторое время двигаться так же быстро, чтобы за разумное время достичь внутренних областей планетной системы, ради которой он и совершил эту незапланированную остановку. Сейчас он находился на расстоянии примерно трех световых дней от ее центра.
Рогер решил, что пока рейдер приближается к избранной звезде, стоит провести обследование ее системы. Сканеры и телескопы восприняли его команду через сенсоры пульта и пришли в действие. Через мгновение он ощутил лежащими на пульте руками ответный интегральный сигнал, а перед его глазами возникло новое контрольное окно с голограммами результатов.
На мгновение его пронзило неясное тревожное чувство - что-то в этой системе было не так. Но тут же он понял, в чем дело. Интегральный сигнал ясно указывал на то, что в системе имеются источники "черного" излучения, вообще-то характерные только для населенных колоний.
В голове Рогера тут же пронеслось несколько предположений. Во-первых, это мог быть естественный сигнал, хотя об естественных процессах, идущих с испусканием "черного" излучения, он до сих пор не слышал. Во-вторых, здесь мог находиться еще какой-нибудь разведывательный рейдер или МС-крейсер. Появление обычного досветового судна приходилось отбросить как крайне маловероятное. Ну и, оставалось еще менее вероятное, но важное предположение - в принципе это могли быть какие-то другие разумные существа. Такую возможность никогда нельзя сбрасывать со счетов, несмотря на то, что ни на одной из тысяч освоенных звезд, разбросанных на сотни световых лет, люди пока таковых не обнаружили.
Рогер переключил свое внимание на хиггс-сканер, его голограмма в контрольном окне приблизилась и детализировалась. Да, сигнал крайне слабый, единичный, источник расположен где-то вблизи центра системы. Пока ясности нет. Рогер запросил информацию о структуре системы. В окне снова произошли изменения. На предварительную голограмму, снятую с расстояния ста двенадцати световых лет перед прыжком, наложились свежие данные. Так-так, всего две газовые планеты, и обе недостаточно крупные, чтобы считать эту систему перспективной для заселения. А вот и планеты земной группы - тоже всего две, на близких орбитах, слишком горячие для появления жизни. И спутников у гигантов мало. Бедная система. Даже пояса астероидов отсюда не видно. Если бы Рогер сам не был родом с забытой планеты, вращающейся вокруг такого же солнца, удаленного от заселенных колоний, он бы никогда не обратил внимания на эту систему. Его внимание привлек спектральный класс ее звезды и возраст. По предварительному анализу звезда очень старая - четыре с половиной миллиарда лет - поэтому Рогер решил, что здесь можно будет найти что-нибудь интересное. Он и предположение о братьях по разуму не мог отбросить из-за этого. Именно в таких старых системах их и можно надеяться встретить. Бесполезно искать их возле юных голубых гигантов. Там никогда нет недостатка в энергии и строительном материале, но поиск разумных существ или просто какой-нибудь жизни там совершенно бесперспективен. На их появление у природы просто не хватит времени. А Рогер мечтал найти планету хотя бы с такой, только недавно возникшей, жизнью, как в системе МС3-12, откуда он возвращался. Поэтому время от времени он и отклонялся от запланированных маршрутов и заглядывал в разные медвежьи углы, наподобие этого. В конце концов, он свободный человек, и рейдер находится почти в полной его собственности.
Рогер наложил показания сканера на изображение телескопа и увидел, что сигнал исходит из области вокруг ближнего к звезде, пока безымянного, газового гиганта. "Ну что ж, нарекаю тебя МС3-524-3, во имя Отца и Сына и Святого Духа" - произнес про себя Рогер, ибо как еще можно назвать третью планету, вращающуюся вокруг 524-ой звезды, условно отнесенной к скоплению МС3. Но не успел он нацелить телескоп на только что окрещенную планету, как сигнал исчез. "Вот досада, где теперь его искать" - огорчился было Рогер, но быстро понял, что источник, скорее всего, просто вращается по орбите вокруг планеты и теперь ушел за горизонт. "Следует присвоить планете какое-то благозвучное имя - решил Рогер, как первооткрыватель он вроде бы имел на это право - пусть будет "Мамаша", такая большая и теплая, пригрела возле себя "открытый" генератор".
Рогер сосредоточился на управлении рейдером. Хотя особой необходимости в этом не было. Сигналы маяков отсутствовали, пространство впереди, вплоть до самой МС3-524-3 - "Мамаши" было чистым, как горный хрусталь, и ни одна отметка о "горячих" объектах не нарушала спокойствия окружающего пейзажа. Система рейдера предложила великолепный график снижения скорости с выходом в точку на расстоянии в сорок пять миллионов километров от "Мамаши" с изящным переходом с открытого на ограниченный генератор на скорости в тридцать шесть тысяч километров в секунду. Вносить изменения в этот график не представлялось необходимым, так как ни одной живой душе в этой системе не мог помешать "горячий" рейдер, сбрасывающий свою околосветовую скорость, даже проводящий все маневры в плоскости эклиптики. Тогда Рогер, убедившись в успешности своих пилотских дел, переключился на дела капитанские, которые и заняли у него все время до подхода к внешним планетам.
Гораздо раньше этого сигнал работающего генератора появился снова и потом снова исчез, период его появления все увеличивался по мере того, как корабль сбрасывал скорость. Система показала Рогеру орбиту объекта и его положение, куда он и повелел навести телескоп при следующем появлении излучателя.
То, что показал телескоп, выглядело достаточно обыденным, и в то же время удивительным. В контрольном окне телескопа Рогер имел возможность наблюдать вполне стандартный "драм", диаметром примерно двести километров и такой же длины. Размер солнечных люстр "драма" не совсем соответствовал его положению относительно солнца, но, тем не менее, они вполне могли давать достаточно света для внутренней поверхности. Орбита, по которой вращался этот звездный город вокруг планеты, лежала практически в плоскости эклиптики, что тоже было вполне стандартным для городов, составляющих околопланетные агломерации. То есть в самом "драме" ничего удивительного не было. Удивительно и непостижимо было то, что он вообще был здесь, и, тем более, был здесь один.
Пока Система "Иглы" сбрасывала скорость и по привычке, приобретенной в населенных колониях, сообщала о каждом изменении параметров движения, Рогер пытался понять, каким образом стандартный "космический город", из миллиардов которых состоят агломерации и жилые пояса обитаемых колоний, мог оказаться в этой уединенной системе в полном одиночестве. "Итак - рассуждал сам с собой Рогер - судя по конструкции люстр, на правильной орбите в нем могли бы жить до сорока миллионов человек. Здесь же он получает почти в три раза меньше света, чем положено, и жителей в нем, стало быть, будет меньше. Но если они отказались от солнечной энергии, а об этом косвенно говорит непрерывная работа генератора, то населения может быть и гораздо больше. Фактически ограничиваться оно будет только возможностями утилизации отходов. Но и в этом случае там не могло быть больше ста двадцати миллионов человек. Иначе им пришлось бы превратить всю жилую поверхность "драма" в один огромный город-завод по производству еды и переработке отходов. И все равно, даже столько людей, построив такой город, не смогут поддерживать его в рабочем состоянии сколь-нибудь долго. Не может этого быть!". Однако не верить своим глазам оснований тоже не было.
"Драм" - основной вид космических конструкций, предназначенных для жизни людей в околозвездных колониях. Называется он так потому, что с виду напоминает барабан или китайский фонарик. Такой китайский фонарик, размером в сто, двести, или даже четыреста километров. Тот, что только что был показан Роджу телескопом, был еще не самым большим. Эта конструкция была изобретена в те древние времена, когда люди начали обживать легендарную и полумифическую родину человечества - Солнечную систему. С тех пор менялись материалы, источники энергии и транспортные средства, а конструкция "драмов" оставалась почти неизменной. Бывают такие конструкции, которые переживают века и тысячелетия. Как прямоугольная форма жилых помещений, заостренная форма носа у морских судов, или пистолетная рукоятка у ручного оружия. Так и конструкция "звездных городов" - вращающаяся оболочка-барабан, создающая своим вращением на внутренней поверхности привычную всем силу тяжести и удерживающая внутри воздух - пережила почти две тысячи лет.
В колониях, состоящих из миллиардов таких городов, каждый из них включен в общий механизм жизнеобеспечения, связан с другими городами транспортными потоками, единой Системой управления. Он непрерывно получает и передает другим грузы, энергию и информацию. Представить же себе город, одиноко вращающийся вокруг непригодной для жизни планеты в ста световых годах от ближайшей базы разведчиков, воображение Рогера отказывалось. Тем не менее, "звездный город" был перед ним, вернее его объемное изображение, синтезированное ассоциативной сетью телескопа. Рогер внимательно вглядывался в "драм" действительно похожий на матово-серый китайский фонарик с характерными резкими космическими тенями на поверхности. Над его полюсами ярко сверкали мириадами зеркал солнечные люстры, образуя характерный световой узор на торцевой поверхности барабана. Поверхность люстр, образующая гиперболический цилиндр, узкий у основания и расширяющийся в направлении от барабана наподобие цветка душистого табака, увеличенного в миллионы раз, представляла завораживающее зрелище даже на таком расстоянии. По некоторым признакам, которые можно было заметить невооруженным глазом, Рогер определил, что система управления люстрами неисправна. Внезапно ему стало не по себе. Он представил, что город может быть совершенно необитаемым, мертвым, по инерции сохраняющим свое вращение и орбиту сотни лет. Ведь "драмы" почти вечны. Пожалуй, в таком городе до сих пор могла сохраниться атмосфера и экосистема, даже если последние люди покинули его больше сотни лет назад. О том, что последние люди могли не покинуть его, а найти в нем свою могилу, он и думать не хотел.
В общем, все говорило о каком-то посещении этой системы человеческими существами, хотя время этого посещения и обстоятельства, сопровождающие его, были пока неясны, и выяснить которые Рогер посчитал своей обязанностью.
Он продолжал разглядывать "драм", как будто длительное разглядывание одной и той же картины поможет понять, как здесь оказалось это чудо. Пока город находился в поле зрения, он успел совершить полный оборот вокруг оси и начал новый. Перед глазами Рогера медленно проплывали его серые бока, испещренные темными точками, линиями и пятнышками. Как и обычно, с такого расстояния на наружной поверхности не наблюдалось ни одной сколь-нибудь крупной детали, хотя Рогер знал, что эти мелкие крапинки и полоски являются огромными сооружениями - портами, башнями, стартовыми модулями и внешними транспортными системами, многие из которых простираются в пространство на сотни метров от поверхности. Найти невооруженным глазом порт, пригодный для причаливания было, конечно же, невозможно. Внезапно фон, на котором Рогер наблюдал "драм" изменился. Бездонная чернота пространства внезапно сменилась очень светлой поверхностью грязно-коричневого цвета. От неожиданности он не сразу сообразил, что теперь видит город на фоне облачного слоя планеты. Он уменьшил увеличение и "драм" начал удаляться от него, стремительно уменьшаясь и стягиваясь в точку, тогда как гигантская планета, казалось, не претерпела никаких изменений, и только когда звездный город исчез, затерявшись в сверкающих полосах и неподвижных вихрях ураганов, покрывающих ее поверхность, она полностью поместилась в поле зрения. Отсюда планета была видна в виде серпа, иссеченного расплывчатыми полосами различной ширины и цвета - от светло-бежевого до красно-коричневого. На серп даже попала тень от одного из Мамашиных спутников.
"Черное" излучение! - вспомнил Рогер - Если работает генератор, значит, энергию кто-то потребляет. Он снова увеличил картинку и наложил ее на показания хиггс-сканера. Хиггс-сканер снова подтвердил, что никаких неожиданностей ждать здесь не приходится - генератор располагался на своем штатном месте, на вынесенной далеко в космос консоли осевой конструкции. Как раз над северной люстрой. Значит, безынерционные порты причаливания находятся на южной консоли, вот вам и решение задачки о том, куда причаливать, если придется.
"Черное" излучение было открыто давным-давно, почти полторы тысячи лет назад. Это были легендарные времена - расцвет термоядерной эры, когда человечество уже основательно расселилось по Солнечной системе. Это излучение возникает при поляризации вакуума, унося с собой отрицательную массу и оставляя эквивалентное количество положительной энергии в распоряжении хитроумных изобретателей. Таков принцип действия, ну если отвлечься от мелких технических деталей, "открытого" генератора энергии, основного источника энергии для "горячих" судов в настоящее время. Это излучение достаточно хорошо поглощается веществом и приводит к его деградации. В конечном итоге, при полном поглощении "черного" излучения исчезает масса, эквивалентная полученной положительной энергии в генераторе. Эта деградация вещества и есть причина того, что открытые генераторы используются только в далеком космосе, вдали от многочисленных человеческих построек. Испущенное в дальнем космосе "черное" излучение будет долго блуждать по космическим просторам, пока не поглотится на поверхности какой-нибудь звезды или планеты, вернув назад закону сохранения взятую у него взаймы энергию. Как бы то ни было, факт того, что интенсивность этого излучения, как и любого другого, уменьшается обратно пропорционально квадрату расстояния, делает открытый генератор вполне пригодным для использования устройством. От "черного" излучения вполне возможно защититься. Достаточно толстый слой плотного вещества поглощает его полностью. Особенно хорошо для этого подходит металлический водород. Атом водорода распадается в "черном" излучении без образования каких-либо других энергичных частиц, что позволило создать "ограниченные" генераторы энергии, в которых, в конечном счете, металлический водород полностью превращается в необходимую энергию.
"Похоже, высадки на неопознанный объект не избежать - подумал Рогер - надо же понять, что это за чудо!". Он потребовал доклада Системы об обнаруженном объекте - Системы управления рейдером и "драмом" должны были давно связаться друг с другом и обменяться достаточно большим объемом данных. Рейдер уже пересек орбиту самого дальнего спутника Мамаши и все ближе подходил к загадочному объекту. Самое время делать запрос на причаливание.
Но Система не смогла дать определенного ответа - связи практически не было. Система управления "драмом" была неисправна! Такого не может быть, ведь генератор на консоли работает вовсю! Куда же идет энергия? Час от часу не легче. А ведь Рогер уже почти решил, что дальше все пойдет как по маслу. Системы свяжутся друг с другом, "подружатся" и станут совместно выполнять пожелания своих хозяев с обеих сторон - сделают все возможное, чтобы причаливание было максимально безопасным и быстрым и не требовало вмешательства человека.
Минута шла за минутой, "Игла" выполнила маневр захода к южному полюсу "драма". Сообщения об установлении связи все не было. Рогер начал думать о том, чтобы проникнуть внутрь "космического города" нештатным путем. Вообще-то "Игла" легко могла это проделать, но жители "города", несомненно, были бы оскорблены таким беспардонным вмешательством. Подождем еще - решил Рогер, и точно, внезапно связь появилась...
Сейчас "драм" выглядел в виде слабоконтрастного круга, как еще один спутник Мамаши - он виделся прямо с южного торца. Вот уже внешний край люстры стал визуально шире торцевой поверхности - крошечные искорки зеркал сначала медленно, а потом все быстрее расходились в стороны по мере того как "Игла" приближалась к консоли. Вот их переливающиеся огни заполнили все поле зрения, образовав мириады призрачных концентрических колец. В их центре появился тонкий стержень, бесконечным хоботом вытягивающийся в сторону "Иглы" - показалась консоль осевой конструкции. Стержень все тянулся навстречу, кольца зеркал все расходились в стороны, казалось, это не закончится никогда. Маневр причаливания шел своим чередом, пока вмешательства пилота не требовалось.
На самом торце консоли стала видна площадка - причальная стенка. Она постепенно приближалась, через некоторое время стало видно, что размеры ее огромны, сотни метров в диаметре. Кое-где виднелись отверстия открытых портов, мигали габаритные огни. "Игла" заскользила вдоль ее поверхности, продолжая сближение. Вот уже видно порт, в который она собралась парковаться.
"Бог мой, порт неисправен - мелькнула у Рогера мысль - он не увидел внутреннего освещения, но Система успокоила его - работала аварийка. И точно, внутри порта тускло светили красноватые огни. Края причальной стенки надвинулись со всех сторон и отсекли от взгляда звезды. В красноватом свете аварийки стало видно внутреннее оборудование порта - вполне стандартное. Освещение усилилось - это свет отразился от внешней крышки порта, которая исправно задвинулась за "Иглой". Причаливание закончено.
Порту даже удалось поднять давление внутри, чтобы экипаж мог покинуть корабль без скафандров. Ну что ж, неплохо. Теперь надо готовиться к разведке.
2.
Из разведки Рогер вернулся ни с чем. Вернуться его заставило элементарное чувство голода. Голода, и еще жажды, и желания выспаться. Тридцать шесть часов кряду бродил он по внутренним помещениям консоли, как по заброшенному лабиринту. Следовало признать, что к разведке он подготовился из рук вон плохо. Он посчитал, что обычного штурмового гермокостюма, комплектом которых была оснащена "Игла", ему будет достаточно, чтобы разведать дорогу к внутренней поверхности "драма". Комплекты гермокостюмов были неотъемлемой принадлежностью "Иглы", а так как она (Родж привык думать о своем рейдере в женском роде) была военным бортом - штурмовым атмосферным разведрейдером - то и гермокостюмы на ней были штурмовыми - оснащенными средствами активной защиты от внешних воздействий, собственным инерционным генератором и даже легким лучевым оружием. Они, как и любое изделие рук человеческих, имели собственную Систему управления, которая включала в себя так называемый "поводок", или "проводник" - подсистему, способную связываться и взаимодействовать с другими Системами. Например, открывать двери помещений. И включать внутри свет.
Так вот, неожиданностью для Рогера оказалось то, что большинство помещений имело неисправные Системы управления, а общая Система консоли была отчего-то в неработоспособном состоянии. С Системой своего гермокостюма Рогер общался как обычно, давным-давно настроив ее сенсоры на свои биотоки. Поэтому, имея "проводника", ему не нужно было каждый раз вступать самому в контакт с другими Системами. Вот "проводник" его и подвел - живые только наполовину Системы окружающих его помещений ни в какую не хотели понимать его команды. Большую часть дверей он просто не смог открыть, не помогали ни команды с "проводника", ни попытки открыть их вручную. Да и не очень безопасным оказалось это дело - у входа в некоторые помещения светились индикаторы, показывающие, что внутри вакуум.
Сперва ему удалось продвинуться достаточно далеко - часть помещений, окружающих порт, оказалась в приличном состоянии. Дальше пошло хуже. Рогер никак не мог попасть в центральный ствол, где должны были проходить транспортные проемы, ведущие внутрь консоли. Он обходил этот ствол и справа, и слева, и сверху, и снизу, и на каждом пути у него оказывалось препятствие в виде "неживых" коридоров, складов и других отсеков. Разнообразия добавляло то, что в некоторых коридорах не было тяжести - не работали инерционные генераторы. Тут-то и выручал инерционный генератор гермокостюма. Рогер страшно не любил невесомости и в таких случаях всегда включал "персональное" тяготение.
В конце концов, его заставили вернуться голод и жажда, ни еды, ни воды он с собой не взял - просто в голову не пришло, что в городе, построенным человеком, можно так проголодаться. Все, что он узнал, это то, что поселение называлось "Кардиана", или, как прочитали бы в колонии Астрия - "Кардиания". Это название было написано на стене прямо у выхода из порта, приютившего "Иглу" - ради этого далеко ходить было не надо. А вот то, что в одном из запертых помещений, имеющих, правда, прозрачную стену, он увидел нечто, напоминающее терминал управления местной Системой, было важно.
Обдумывая все эти не вселяющие энтузиазма вещи, Рогер вяло поедал щедро выданный ему разведчиками МС3-12 в дорогу плов, приготовленный из зерен неведомого растения и мяса неведомого зверя, каковые растение и зверь, может, и вовсе в природе существовали только в виде записи генотипа, по которому синтезаторы выращивали именно и только зерна и мышечную массу на мясо... Ладно, проводник он настроит так, чтобы пробить любую тупость недоделанных Систем - Система "Иглы" такое может. Придется взять с собой припасов - воду и еду. Для этого подойдет мягкий контейнер для переноски оборудования. К нему на всякий случай инерционную платформу, чтобы не тащить на себе. И, пожалуй, в первую очередь надо попасть в помещение с терминалом, уж с терминала-то настроить местную Систему Рогер смог бы, как-никак в давние времена системный анализ был его гражданской профессией.
Всё, спать-спать-спать. Утро вечера мудренее...
План его сработал. Дверь помещения с терминалом открылась под напором команд усовершенствованного проводника, и Рогер получил доступ к настройке Системы. Долго ли, коротко ли, перемежая этапы чесания затылка с лихорадочной работой с ассоциативными полями Системы, Рогеру удалось привести ее в мало-мальски божеский вид. Это был сегмент Системы, управляющий причальной стенкой и связанной с ней инфраструктурой. Главное, активировался транспортный терминал консоли. Тот, что связывал ее с остальной осевой конструкцией. И еще Рогер закачал в проводник карту всех помещений консоли и вообще всей оси. Карты внутренней поверхности города почему-то не было. Ну, нет, так нет. Хоть это, и то хорошо.
Дальнейший маршрут был составлен еще по прибытию, он не отличался оригинальностью, да и каким он мог еще быть? Из порта до терминала транспортной магистрали, потом в вагоне на магнитной подвеске до собственно осевой конструкции - до лифтовых терминалов, и дальше на лифте вниз, на внутреннюю поверхность. Так было всегда и везде. Только не здесь, где ничего не работало. Препятствия могли поджидать на любом этапе пути.
Рогера не оставляло двойственное чувство нереальности, навязчивого ночного кошмара. В знакомых местах, похожих не те, в каких он бывал сотни раз, он видел пустоту и неустроенность. Там, где он всегда проходил не только без опасений, но порой просто на автомате, даже не замечая деталей обстановки, двигаться надо было с осторожностью, рискуя нечаянно попасть в помещение с невесомостью, а то и вовсе без воздуха. И ни одной живой души вокруг! А он еще воображал, что город окажется перенаселенным.
Через пару часов целенаправленного движения он, наконец, попал в один из коридоров центрального ствола. Освещение включилось, но транспортеры, которые должны двигаться вдоль коридора в оба конца, все-таки не работали. Рогер шел вдоль них пешком, за ним бесшумно скользила в воздухе инерционная платформа с припасами.
Выход в транспортный терминал открылся неожиданно. Помещение было огромным - потолок располагался на высоте в несколько десятков метров, плавно понижаясь по направлению к шлюзам. На перронах стояли несколько составов вагонов на магнитной подвеске. На первый взгляд, все работало. Рогер выбрал поезд покороче, всего из трех вагонов. Как только он подошел ближе, двери вагонов гостеприимно отворились. Ну что же, в путь!
Рогер разместил свою поклажу в проходе между креслами и остался стоять, взявшись за поручень. Торжественной встречи он так и не дождался, а неотложные дела призывают двигаться далее. Может быть приветственный митинг запланирован на том конце магистрали, на терминале в оси? Ситуация такова, что все может быть. Что же тут творится, черт вас всех побери?
Герметичные двери закрылись. Рогер на всякий случай одел гермошлем, обычно висящий у него за спиной в виде капюшона - вдруг механика герметизации поезда даст сбой. Через прозрачные стены и потолок было видно, что вагон тронулся - мимо, все ускоряясь, поплыл перрон, потолок терминала становился все ниже и ниже. Поезд прошел, не снижая скорости, через входные ворота шлюза, которые немедленно закрылись за ним. Впереди по ходу поезда открылась внешняя крышка шлюза, и поезд вырвался на поверхность консоли.
Мимо мелькали опоры системы магнитного подвеса, высоко в черном небе висели арки солнечной люстры, они казались неподвижными по контрасту с быстро проносящимися мимо внешними конструкциями консоли. Скорость поезда все увеличивалась, и величественная картина колец солнечной люстры пришла в неторопливое движение. Кольца со сверкающими зеркалами уходили все дальше в пространство, на их место надвигались новые, нависающие все ниже и ниже. Минут через двадцать показались элементы крепления колец, тончайшие нити - такими они казались с поверхности консоли - сверкая на солнце, уходили в невозможную вышину и терялись где-то в районе солнечных зеркал.
Торец "драма" становился все ближе, отсюда было видно, что зеркала люстры, вместо того, чтобы собирать весь солнечный свет на определенном участке торцевой поверхности - там, где расположены вторичные зеркала - разбрасывает его по всей этой поверхности случайными пятнами. Приглядевшись, Рогер заметил, что пятна эти лежат гуще к оси всей конструкции. Оставалось предположить, что некто, настраивавший Систему люстры, не дал себе труда довести дело до конца, а задал простейший режим освещения поверхности осевой конструкции - оттуда свет худо-бедно мог рассеиваться и на внутреннюю поверхность. Но из-за вращения люстры эта программа постоянно сбивалась, и освещение получалось неравномерным - как в пространстве, так и во времени.
Только сейчас Рогер попытался представить себе, как это должно выглядеть с внутренней поверхности: на оси периодически разгорается и тухнет световое пятно, свет падает то с одной, то с другой стороны. Там, видимо, царит постоянный полумрак, то более светлый, то сгущающийся в вечерний сумрак. Но ночь так и не наступает, так же, впрочем, как и ясный день. Картина довольно мрачная получилась. Но, как бы то ни было, Рогер надеялся, что на месте все прояснится. Главное - попасть на внутреннюю поверхность.
Поезд начал замедлять ход - ускорения при этом Рогер никакого не ощутил, его съедали инерционные компенсаторы - и, как всегда неожиданно, влетел в шлюз. Наступила темнота - зажглось освещение. Через мгновение открылись входные ворота шлюза, и поезд подошел к перрону. Прибыли! А где же встречающие? Терминал был пуст, так же как и с другой стороны магистрали. Почему-то это его не удивило...
Рогер брел вдоль перрона, не снимая гермошлема, и осматривал открывающиеся ему окрестности. Платформа с поклажей послушно плыла за ним. Он прилежно обошел весь зал терминала - никого. Пустота, тишина, простор и яркий свет. Хорошо, тогда надо двигаться к лифтам. Путь он проложил, воспользовавшись пиратской копией карты. По пассажирскому коридору он не пошел, был путь короче. Пролегал он через багажные и грузовые склады, и выводил прямиком к лифтам. И хотя пришлось открыть с десяток дверей различной конструкции, в основном сдвигающихся в сторону или вверх, с картой это было сделать легко.
Внезапно он понял, что казалось ему таким странным во всем этом окружении - всеми этими помещениями, поездами и транспортерами никогда не пользовались! Не было каких-то неуловимых, труднообъяснимых, но совершенно очевидных признаков того, что всеми этими вещами кто-то когда-то пользовался. Никто не открывал раньше эти двери, не ездил на пассажирских транспортерах, никто не пересекал стокилометровую пропасть между осью и консолью на магнитном поезде. Он это сделал первым. Теперь он в этом был твердо убежден. Какой-то космический город-призрак! Диаметром двести километров. Нет, надо срочно попасть на внутреннюю поверхность!
Лифтовый терминал был многоэтажным. Вход в лифтовую кабину производился с четырех этажей. Да и сама кабина лифта, предназначенная, как обычно, для одновременной перевозки тысяч человек, была многоэтажной. Подавленный новообретенным знанием, Рогер решил сделать паузу. Да и перекусить совсем не мешало бы. К своему удивлению, на одном из посадочных этажей он обнаружил маленькое кафе с десятком столиков - такое же безлюдное, как и все окружающие помещения. Кафе стандартное, такие кафе проектируются вместе с терминалом и автоматически строятся тоже вместе с ним. Он оглядел помещение, заглянул в отсек автоматической кухни. Все было пусто, продуктов на складе не было. Не беда, продукты у него были с собой, и столики кафе оказались очень кстати.
Возня с закусками и напитками немного успокоила Рогера, который, по правде говоря, был несколько угнетен всей этой открывшейся ему картиной. Закончив трапезу, он направился к лифту. Интересно, какой график движения у этой кабины? На первый взгляд, этим лифтом тоже ни разу не пользовались. Сдвинется ли он с места, если в него зайдет первый в его истории пассажир или будет ждать, пока не заполнятся все места? Шутки в сторону, усовершенствованный "поводок" вполне разобрался с командами лифта и процедура отправления кабины началась. Опять герметизация - лифту предстояло двигаться в безвоздушном пространстве.
Чтобы встретить возможные неожиданности лицом к лицу, Рогер вышел на обзорную палубу лифта. Пока с нее открывался вид только на один из посадочных этажей. Но во время движения отсюда должно быть хорошо видно внутреннюю поверхность. Рогер встал вблизи от прозрачной стены обзорной палубы, к той, которая будет обращена в сторону внутренней поверхности. Другая сторона все время движения будет обращена к внутренней поверхности торца "драма". Родж заранее знал, что он мог бы там увидеть. Весь путь вниз составлял около ста километров. На первой паре десятков километров торец не был загерметизирован - давление воздуха на такой высоте слишком мало, и утечкой воздуха через торец можно пренебречь. Ниже пойдут "паруса" - тонкая мембрана, отделяющая внутренний объем от открытого космоса. Чем ближе к внутренней поверхности, тем "паруса" становятся толще и "жилистей" - через них проходит все больше сверхпрочных нитей, придающих им жесткость. У самой поверхности начинается сплошная карбопластовая стена, и смотреть становится совсем уж не на что.
С другой же стороны вид должен открыться гораздо интересней. Он, собственно, уже начал открываться - лифт медленно двинулся вниз, прошел через шлюз и все быстрее и быстрее начал скользить вдоль направляющих вниз. Ушла вверх сплошная стена внешней поверхности осевой. Сперва казавшаяся совсем плоской, она быстро обрела округлость - стало видно, что это поверхность гигантского цилиндра, усеянного голографическими зеркалами. По этой поверхности медленно проплывали сполохи света, беспорядочно отбрасываемые на нее вторичными зеркалами. Цилиндр оси, сверкая как церемониальный жезл, обсыпанный мелкими бриллиантами, уходил в двухсоткилометровую даль к другому торцу "драма". Его отсюда было хорошо видно, двести километров практически вакуума не создавали препятствий взгляду. А вот вожделенная внутренняя поверхность оставалась плохо различимой - она была скрыта дымкой и, кое-где, слоями низкой облачности. Да и с такой высоты практически невозможно разглядеть детали невооруженным глазом. Рогер только успел заметить, что на расстоянии примерно километров ста от обоих торцов - почти точно посередине между ними, находятся какие-то водные бассейны, то ли озера, то ли множество мелких водоемов на поверхности болот. Облачность сгущалась в этом направлении, закрывая видимость. Лучше всего это было видно, если смотреть не прямо вниз, а несколько в сторону, туда, где внутренняя поверхность изгибалась вверх, чтобы замкнуться в цилиндр на двухсоткилометровой высоте над головой.
Рогер включил оптическое сканирование в своей Системе, чтобы, пока они находятся на высоте, снять некое подобие карты. Лифт набрал крейсерскую скорость в двести километров в час, так что весь путь займет полчаса. А сейчас кабина лифта будто замерла на высоте, так незаметно глазу было его движение на фоне циклопических сооружений "драма". По поверхности дымки, скрывающей внутреннюю поверхность, медленно плыли светлые пятна, формируемые голографическими зеркалами оси. Все точно так, как Рогеру представилось, когда он еще мчался в вагоне магнитного поезда. Отдельные участки оси над головой то разгорались, то тускнели. По внутренней поверхности будто бы медленно скользили десятки широких прожекторных лучей, то освещая одни места, то погружая их опять в сумрак, некоторые из них то объединялись вместе, на время создавая неплохую освещенность в некоторых местах, то снова расходились в разные стороны. Печальная картина. Никаких признаков присутствия человека на внутренней поверхности отсюда не наблюдалось.
Родж обернулся к противоположной стене обзорной палубы. Там картина была веселее. Мимо окна с огромной скоростью проносились элементы "парусов", ему даже удалось разглядеть, что густота прожилок в них уже достаточно велика - лифт прошел больше половины расстояния. Противоположный торец начал тускнеть и размываться, более плотный воздух на этой высоте начал заметно рассеивать свет. Дымка над поверхностью стала казаться заметно толще и ближе. Вскоре ее верхний край поднялся до уровня глаз и полностью скрыл из виду большую часть сооружений "драма". Сооружения осевой конструкции далеко вверху тоже скрылись в переменчивом сиянии, создаваемом ее зеркалами. Путешествие явно подходило к концу. Вот уже на уровне глаз далекая слоистая облачность. Сзади мимо окон, уже медленнее, проносились сплошные карбопластовые стены. Скорость снижалась. Поверхность земли становилась все ближе. Наконец лифт остановился.
Рогер озирал открывающиеся с довольно высоко расположенной обзорной палубы окрестности. Окружающая местность, поросшая невысокой травой и кустарником, заметно понижалась в сторону от торца "драма". Так обычно и строится "драм", чтобы вблизи торца местность повышалась, имитируя невысокую горную гряду. Лифт оказался на самом верху холма. Дальше впереди, насколько хватало взгляда, расстилалась плоская равнина, дальний край которой терялся в дымке. К удивлению Рогера, некоторые окружающие посадочную площадку холмы были недостроенными, у них имелся только каркас, а карбопласт на поверхности отсутствовал, не говоря уже о необходимом грунте и растительности. Ощущение сюрреалистичности ландшафту добавляли брошенные невдалеке огромные механизмы, с помощью которых проводились землеройные работы. Там, где стояли эти механизмы, работы по обработке грунта не были закончены, и огромные курганы заготовленной почвы, спорящие высотой с искусственными холмами, поросли той же травой и кустами. Освещение этой сцены плавно менялось, по мере того, как разгоралась или тухла часть осевой конструкции, освещавшая здешние места. Вообще-то, в норме, осевой конструкции вообще не должно быть видно, голографические зеркала должны создавать полную имитацию яркого солнца, перемещающегося в течение дня с севера на юг, но здесь все было не так, как у людей.
Увлекая за собой "поводком" инерционную платформу, Рогер покинул лифт и двинулся вниз по склону. Поверхность была вовсе никак не обработана, как люди, прибывшие на лифте, добирались бы до нужных им мест, никто не подумал. Не было ни дорог, ни транспорта. Куда идти? Наконец, после недолгих блужданий в окрестностях лифта среди зарослей кустов и невысоких деревьев, Рогер набрел на тропинку. Или на что-то, похожее на тропинку. Протоптали эту тропинку явно не люди, а какие-то местные роботы обслуживания. Тропинка эта и вывела его на обочину дороги, проложенной давным-давно, судя по состоянию покрытия. Дорога вела на север, к центру цилиндра внутренней поверхности, туда, где он с высоты приметил блики водной глади. "Ну что ж, дорога - это уже хорошо. Жаль, что передвигаться придется пешком".
Рогер прикинул расстояния, которые ему предстоит преодолеть. От одного торца до другого - двести километров. До водоемов - сто. Это в направлении на север. В направлении запад-восток расстояния другие. Диаметр "драма" - двести километров, значит длина окружности все шестьсот с лишком километров. Вся площадь внутренней поверхности будет более ста двадцати пяти тысяч квадратных километров. Где тут искать малочисленных, как он теперь понял, обитателей? Хорошо, что поклажу не надо на себе тащить. Как же мудро он поступил, взяв с собой достаточно припасов.
Рогер шагал по дороге почти час. Жарко не было. Контейнер на платформе послушно следовал за ним. Окружающий ландшафт не менялся. Родж начал подумывать о том, чтобы вернуться к лифту, добраться обратно до "Иглы", и вернуться сюда уже на ней. И тут он увидел на обочине скутер. Обычный скутер, на которых рассекают по узким хайвеям в перенаселенных "драмах" старых колоний. Странно было увидеть его здесь. Скутер стоял, опираясь на откинутую "ногу", и казался вполне пригодным к использованию. То ли его бросили здесь еще при строительстве, то ли, что вероятнее, местные роботы приспособили его для своих перемещений по поверхности - все-таки километров сто в час он давал.
"Интересный поворот темы. Похоже, можно продолжить путешествие на местных средствах транспорта" подумал Родж и взялся за руль.
3.
Скутер бежал почти бесшумно. Ветер бил в лицо на скорости в шестьдесят километров в час. Рогер не доверил свою поклажу инерционной платформе - еще занесет на вираже куда-нибудь - а взгромоздил контейнер себе на спину, благо на нем имелись соответствующие ремни. По всем расчетам, он уже должен был приближаться к виденным им с высоты водоемам.
Атмосфера вокруг стала значительно более влажной. Кое-где по низким местам виднелись слои тумана, вершины недалеких холмов плыли над ними, как бы оторванные от земли. Небо закрылось слоистой облачностью. Солнца, или того, что здесь было вместо него, почти не было видно, только слой облаков медленно менял свое свечение. Довольно уже давно впереди на "горизонте" появилась примечательная деталь - сначала это было еле видимое в дымке высоченное кольцо. Та его часть, которой оно, по всей видимости, касалось поверхности, была скрыта туманом. По мере того, как Рогер передвигался по дороге, глотая километр за километром, кольцо медленно поворачивалось, и теперь было видно несколько сбоку. Оно оказалось похожим на короткий обрезок гигантской трубы - метров сто в диаметре, лежащей на земле. Иногда, при прояснении атмосферы, становилось видно, что часть кольца заглублена в почву метров на десять-пятнадцать. Видимо, еще какая-то часть незавершенной конструкции.
Вдыхая свежий воздух, наполненный влагой и запахом незнакомых трав, Рогер понял, почему ему подсознательно хотелось попасть на внутреннюю поверхность обычным путем, а не в кабине "Иглы". Слишком долго он уже не дышал вольным воздухом поверхности, слишком много времени провел в пилотской кабине и герметичных куполах базы разведчиков. Там у них на МС3-12-3 атмосфера углекислотная, с примесью азота, и на поверхность приходилось выбираться в закрытых гермокостюмах.
Отвлекшись на все эти размышления и наблюдения, он чуть не пропустил поворот на другую дорогу, отходящую от его собственной. "Вот, почти обжитые места начинаются" - подумал он и остановился, раздумывая, куда ехать дальше. Дорога, по которой он двигался до этого, уходила вперед в дебри гиблых болот, выходила там на эстакаду, и ее дальнейшее продолжение скрывалось в туманной дымке. Боковая же дорога вела в сторону невысокой гряды холмов, в более сухие места. Поеду туда - решил Родж. И не прогадал.
Проехав еще километров двенадцать, Рогер снова оказался среди невысоких холмов, где, наконец, увидел первые постройки, предназначенные не для роботов, а для людей. Скоро такие постройки стали встречаться ему все чаще. Многие из них живописно располагались на склонах холмов. Ничего необычного в этом не было - раз уж построили "драм" на орбите Мамаши, почему не построить и дома для его обитателей. Только кто они, эти обитатели и где их искать? Все дома имели нежилой вид, он зашел в некоторые, но там никого не было.
На выезде из последнего посещенного им поселка, когда Рогер уже решил, что поедет дальше, в следующий городок, видневшийся на склонах дальних холмов, он увидел отдельное здание, заметно выше других, которое внезапно показалось ему обитаемым. Оно было построено в стиле "синтонин", имитирующим древнюю японскую архитектуру. По крайней мере, все четыре угла кровли заметно загибались кверху. За сплошной прозрачной стеной фасада, виднелся просторный холл. Родж спешился и медленно подошел к дверям. Не успел он дать команду своему проводнику, как двери открылись сами. В холле было сумрачно, еще более сумрачно, чем под открытым небом, но и в этом сумраке Рогер сразу увидел первого представителя хозяев местного мира.
Это был глубокий старик. Одежды его ниспадали до пола, длинная борода, уход за которой мог бы быть и получше, украшала его лицо. Волосы, впрочем, были пострижены вполне аккуратно.
- Приветствую тебя, неизвестный гость. Какими судьбами здесь? Я был уверен, что мимо моего жилища ты не проедешь - роботы давно показывают мне все твои перемещения.
- Я - Рогер - представился Рогер - Можно просто Родж. Я, ну, в общем, мимо пролетал... Удивился, увидев здесь "драм".
Старик усмехнулся:
- Да, представляю. Я уж не надеялся, что когда-нибудь увижу новое человеческое лицо. На чем ты прибыл? Роботы ничего мне не сообщали о полетах в системе.
- У меня МС-рейдер. Небольшой, его вполне могли просмотреть.
- Бездельники они, эти роботы. В последнее время управы на них совсем не стало. Слыхал я о таких машинках, но не думал, что придется в жизни столкнуться. Впрочем, проходи. Долг гостеприимства превыше всего. Не откажешься перекусить?
Рогер жестами, ибо практически лишился дара речи от неожиданной встречи, дал понять, что принимает приглашение.
- Пойдем вниз, ко мне, терпеть не могу подниматься сюда наверх. Там у меня поуютней.
Рогер и хозяин помещения прошли в небольшую дверь в противоположной от входа стене, за ней в коротком коридоре горел уютный свет. В конце коридора был открытый лифт, который опустил их на пару этажей ниже. Они оказались прямо в центре просторного помещения, вполне приспособленного для жизни. В одном из углов имелся широкий обеденный стол - похоже, хозяин предпочитал принимать трапезу сидя. В другом располагался довольно сложный кулинарный автомат. При появлении старца он пришел в действие и начал готовить какое-то блюдо, до которого Рогеру сейчас было мало дела. Ему хотелось поскорее разрешить загадку появления в этой пустынной звездной системе одинокого "драма". Хозяин, между тем, не спешил.
- Мне тоже стоит представиться. Настоящее мое имя мало что тебе скажет. Зови меня, ну, скажем, отцом Пещерником. Я тебе как раз в отцы гожусь. Ну, и, добро пожаловать в мою пещеру. Располагайся. Вижу, тебе не терпится меня расспросить. Давай, я сам расскажу по порядку. Только на стол накрою, чего там мой автомат приготовил.
Рогер устроился на сиденье у стола и замер в ожидании. Старик, после некоей паузы, связанной с извлечением готового блюда из автомата, начал рассказ. Вот что Рогер узнал.
Тридцать пять лет назад в "ковчеге", несшем переселенцев к другой, еще не освоенной, но перспективной звезде, произошло восстание. "Ковчег" должен был лететь почти семьдесят лет, на его борту находилось сто двадцать миллионов человек. Обычно на "ковчегах" собираются единомышленники, принявшие решение покинуть родную колонию и всем вместе переселиться к новому солнцу. Поэтому восстания или другие виды политической активности среди их населения редки. Обычные "ковчеги" летят со скоростью примерно две третьих скорости света, поэтому по-настоящему далеко на них не добраться. В данном случае представители и сторонники партии, решившей организовать исход, приняли решение использовать более скоростное, "горячее", судно. Плюсом такого решения было то, что добраться до облюбованной звезды путешественники могли за приемлемое время, как отец Пещерник уже сказал, примерно за семьдесят лет. Минусом было то, что "горячие" суда по необходимости предоставляют своим обитателям меньше свободного пространства и других удобств и путешественникам приходится терпеть это довольно долгое время. Название колонии, из которой отправился "ковчег" и имя звезды, к которой он направлялся, отец Пещерник не назвал.
Рогер понимал, что люди, про которых рассказывал его собеседник, решились на отчаянное дело. За семьдесят лет, прошедших на борту "ковчега", мчащегося со скоростью, близкой к скорости света, во внешнем мире могло пройти и сто, и двести, и триста лет. Фактически, они забрасывали себя в будущее, где не имели шансов встретить никого из тех, кого они знали раньше. Пройденное ими расстояние в сотни световых лет надежно отсекало их от возможности получения какой-либо помощи от остального человечества. Для всех остальных они прибудут на место через сотни лет после старта, когда про их отлет многие основательно забудут. Несмотря на это, такие исходы были обычны и "ковчеги" для них строились во вполне промышленных количествах. Исход давал возможность начать все сначала, построить новый мир по новым, лучшим правилам. К сожалению, всегда получалось так, что прекрасные идеалы первопроходцев со временем медленно, но верно, заменялись привычной всем идеологией мира потребления.
Видно, партийные разногласия там были прямо совсем уж сильными. Такие исходы иногда кончались очень и очень плохо. Названия своей партии Пещерник Рогеру тоже не сообщил, хотя его это и не сильно интересовало - их тысячи в каждой колонии. Вообще, Рогер заметил, что в рассказе Пещерника слишком уж часто появляются лакуны и недомолвки. Чего стоит уже одно желание назваться псевдонимом.
Как бы там ни было, в полете, под угнетающим действием скученности и режима экономии, а также недостатка экологических радостей, среди народа начался разброд и шатания, а разногласия и трения в руководстве партии только усилились. Невезучий был этот полет.
Рогер знал, каковы условия жизни в "ковчеге". Обычно "ковчеги" представляли собой вращающийся барабан, только размером не с "драм", а гораздо меньше. Вся энергетика "ковчега" строилась на открытых генераторах энергии, тем более, на "горячих ковчегах". Жилая зона представляла собой многоэтажные ярусы в оболочке цилиндра. Зона экологии, которая в "драмах" является преобладающей, в "ковчегах" сильно ограничена - она находится на довольно небольшой внутренней поверхности барабана, фактически над головой многоярусного человеческого поселения. Пища и вода - все искусственное и производится из регенерированного сырья, другими словами, из очищенных и переработанных отходов человеческой жизнедеятельности.
Отец Пещерник занимал в партии один из руководящих постов. Про идеологические основы своей партии он рассказывал несколько туманно, но всегда подчеркивал, что они гораздо справедливей, чем у других. Короче говоря, верхушка партии разделилась на два лагеря, один из них, бывший в оппозиции, составил заговор и поднял мятеж. Что там было и как, Рогер не очень понял, но мятеж, в конце концов, был подавлен. Если бы обошлось без человеческих жертв, то Пещерник и его соратники, в одночасье ставшие сообщниками, провели бы остаток полета на нижних палубах на общественных работах. Победившее руководство партии было очень гуманным - Пещерник, правда, утверждал, что гуманность эта была показная - поэтому даже виновность в человеческих жертвах, которые, конечно же, свалили на предводителей мятежников, не стало карать смертной казнью. Это слишком бы возмутило людей в условиях продолжающегося полета.
Был суд, и был приговор. Не склонивших голову мятежников высадить в середине пути. Такое решение было возможно еще и потому, что в грузовых отсеках "ковчега" находились материалы для строительства пяти "драмов", которые должны были собрать по прилету на место.
"Да, их было пять. "Алузия", "Веста", "Кардиана"... Эх, два других не могу припомнить...". "Может, Пещерник страдает склерозом? - подумал Родж - в его возрасте это возможно. Отсюда и пробелы в рассказе... Но уж имя то свое...".
"Ковчег" растормозили, вышли на орбиту Мамаши, кстати, имя ей было тогда дано какое-то другое, собрали "Кардиану". Рогер представил, как смотрелся двадцатикилометровый "ковчег" рядом с двухсоткилометровой "Кардианой" - захватывающее, должно быть, было зрелище. К удивлению и ужасу Пещерника, на внутреннюю поверхность "Кардианы" он был доставлен один. Его сообщники - а их всех держали в заключении порознь - покаялись и принесли присягу старому руководству.
К этому моменту рассказа Пещерник пришел в заметное возбуждение. Речь его несколько потеряла в связности, и рассказ стал более путанным. "Они собрали все мое имущество. И все, что было у меня по контракту. Все высадили здесь. Влетели на челноке прямо сюда, через торец. И высадили все прямо на поверхность. Прямо на грунт...". Каяться, понятное дело, было уже поздно. Мятежникам был преподан дорогостоящий, но вполне недвусмысленный урок. Если собрать "драм" из готовых деталей занимает несколько месяцев, то новый "драм" взамен "Кардианы" по прибытии на место можно было построить за пару лет. Для этого у переселенцев были наготове все средства. Четырех же оставшихся "драмов" вполне хватало для ста двадцати миллионов человек, особенно на первое время.
Рогеру все стало ясно. Никакой загадки больше не осталось. Хотя нет, почему, например, не работает Система управления "Кардианой"? Хотя и тут понятно. Все-таки Система требует время от времени настройки и дообучения. А тут ее, похоже, сразу до ума не довели. И понятно, почему - "ковчегу" надо было лететь дальше. Ну что ж. Надо возвращаться за "Иглой", и забирать деда отсюда. "Отвезу его на Сигнус-четыре, пусть комитет там с ним разбирается - думал Родж, имея в виду Комитет по дальней разведке, нынешнего своего работодателя - надо же, прожил здесь в одиночестве тридцать пять лет, прямо как Робинзон Крузо".
Разговор на время прервался. Рогер молча наблюдал за работой кулинарного автомата. Тот готовил следующую трапезу, очевидно обед плавно переходил в ужин. Похоже, автомат пытался приготовить что-то вроде ромштекса. За прозрачной панелью кусок розового мяса плавал прямо в воздухе, поддерживаемый инерционным полем. Другие, хитро направленные инерционные поля в данный момент прокатывали его, как между двумя зубчатыми колесами, чтобы добиться нужной консистенции и толщины. Вот мясо подготовлено, оно опускается на раскаленный лист. Через пару секунд инерционное поле поднимает его высоко вверх, переворачивает в воздухе и снова обжаривает. Потом мясо взлетает вверх, встречается там с листом фольги, и поле аккуратно заворачивает его. Прямо представление целое. Похоже, конструктор-дизайнер прибора к такому эффекту стремился специально. Да, недешёвый аппарат. Вряд ли такой входит в состав стандартного оборудования "драма". Видно, собственность старикана.
Пещерник немного успокоился и сам сменил тему разговора. Начал с того, что почти повторил одну из своих первых фраз.
- Я слышал про такие машинки, как твоя, но не надеялся с ними в жизни встретиться. Она же летит быстрее света? А ведь при этом должны появляться парадоксы времени. Как с этим? Не приходилось самого себя встречать?
Рогер глубоко в теорию МС-перемещений, конечно, не вникал, но школьный ответ на этот вопрос выдал без запинки.
- Парадоксы возникают не в каждом наборе систем отсчета. Если точка вылета и точка прилета практически неподвижны относительно друг друга, то парадоксов нет. Вот, к примеру, если сейчас отсюда смотреть на МС3-12-3, в сильный телескоп, например, то окажется, что я туда еще не прилетал. Даже базы, на которую я летал, там еще нет. Но, если я отсюда отправлюсь не на Сигнус-четыре, а обратно на МС3-12-3, то себя я там уже не застану - мой прилет и отлет окажется в прошлом для меня, и там и здесь. И с самим собой, летящим сюда, по пути не встречусь. А вот навестить ваших бывших противников, летящих в "ковчеге" со скоростью света, у меня уже не получится. На МС-корабле не во всякую систему отсчета можно попасть.
То, что об этом как раз заботится гравитационная ударная волна, окружающая МС-корабль в полете, Рогер не стал уточнять, ибо сам не очень в этом разбирался.
- Тахионы, а летящий рейдер является как раз тахионом, не сохраняют своего количества при переходе из одной системы отсчета в другую. В некоторых системах отсчета их одинаковое количество, а в некоторых разное. Вот те инерционные системы, в которых количество тахионов одинаковое, только и можно соединить сверхсветовой связью и транспортом. Но это, практически, все звездные системы. Их можно считать практически неподвижными относительно друг друга.
- Точно нельзя ковчег догнать? Жаль, жаль. Он же у тебя военный, говоришь. Может быть, и излучатели есть?
Излучатели были, но Рогер не стал в эту тему углубляться.
Речь отца Пещерника стала еще менее связной. Возможно, причиной этого был напиток, который он периодически подливал себе в бокал. Ах да, он же предложил угоститься вином в самом начале трапезы. Рогер отказался, сперва потому, что не до того было, а теперь считал, что свежая голова ему еще понадобится. Трагическое величие, осенявшее Робинзона при первой встрече, куда-то испарилось. Пещерника явно клонило в сон.
- Постойте, а у вас сейчас что? Я имею в виду, утро или вечер? - наконец догадался спросить Родж.
- Ночь, юноша. Уже глубокая ночь. Ложись спать вон там, а утром я тебя провожу.
По часам Рогера тоже уже приближался вечер, пускаться в путь на ночь глядя он счел неразумным, и согласился с предложением старца. "Странный дед - думал он, устраиваясь на ложе - ест сидя, аквавитом, похоже, не пользуется. Бассейна, по крайней мере, нигде не видать. Ему, наверное, лет сто пятьдесят, не меньше. То-то я, в свои неполные семьдесят, для него юноша".
Рогер, в свои неполные семьдесят, имел крепкое здоровье и хороший сон, поэтому не слышал, как Пещерник вставал ночью, ходил из комнаты в комнату, бормотал что-то про себя. Бессонница, наверное.
4.
Обратно к лифту Пещерник насоветовал ехать другой дорогой. И напутствие дал серьезное. Оказывается, кроме него, на поверхности "драма" находятся еще три человекообразных биоробота. Их вместе с ним высадили. Что за роботы такие, Рогер вникать не стал, там более, Пещерник напутствовал его так: "Тебе лучше с ними не встречаться - это настоящие исчадия ада". Ага, исчадия ада. Биороботы, конечно. Ну ничего, на Сигнусе тебя подлечат, в аквавите искупают, нервная система и придет в порядок.
А дед-то, видно, небедным человеком был. Кулинарный автомат с инерционными полями - штука недешёвая. А если учесть, что с момента вылета во внешнем мире прошло не тридцать пять лет, а как минимум сотни полторы - а, кстати, сколько - Пещерник так и не сказал - то автомат и вовсе экстрадорогой. И контракт какой-то, по которому ему что-то принадлежало...
Дорога вилась между совсем уж невысокими холмами, поросшими купами кустов. Облака немного разошлись и впереди, в сотне километров, призраками древних гор из дымки поднимались испещренные световыми сполохами атмосферные паруса.
"Контракт, контракт, биороботы - чушь какая-то" - думал про себя Родж. Он вспомнил, что существует такой вид изделий человеческой промышленности, да не изделий, а, правильней сказать, созданий. Еще тысячу с лишним лет назад - древний бизнес - научились изготавливать, нет, не изготавливать, правильнее, создавать, искусственных людей. Ну не людей, конечно, генотип там отличается сильно. Размножаться они не могут, в частности, специально так сделано. Говорят, что очень быстро это запретили. Но в некоторых колониях, практически в единицах, существуют фирмы, которые до сих пор их создают. Может, об этих созданиях речь?
Вот что значит свежая голова с утра. Рогер быстро вспомнил все, что знал, касающееся искусственных людей.
И успех этого бизнеса, и его строгий запрет в 99.9 процентов колоний, имели одну причину. Создания эти были совершенно и неоспоримо разумны. Их разум был самым близким к человеческому искусственным разумом. Фактически их мозг создавался по тем же генетическим чертежам, что и мозг обычных людей. Что, в общем-то, было оправдано - уж если вы делаете (создаете) человекообразное существо, то не снабдить его практически человеческим разумом было бы неразумно. Люди ведь подсознательно оценивают других людей больше не по внешнему виду, а по их ментальным качествам. Человек с поврежденным рассудком кажется нам уродом, даже если телесно совершенен.
Так что биороботы были вполне разумны, в каковом качестве признавались законодательством всех без исключения колоний. Но общее законодательство не распространялось на них в полной мере, хотя и считаться собственностью своих изготовителей они не могли. Компромисс был найден в создании системы контрактов, которые позволяли организациям и особо богатым лицам пользоваться их услугами, изготовителей, или создателей, получать свою прибыль, а самим биороботам адаптироваться в юридическую систему человечества.
Получается, у Пещерника был контракт с тремя биороботами, иначе как еще понять его слова. Тогда придется их забирать вместе с дедом, а то получится оставление разумных существ без помощи в критических обстоятельствах. Да, действительно, Пещерник наш дяденька небедный. Но считать биороботов исчадиями ада Рогер наотрез отказывался, хотя и встречи с ними не ожидал - какое им дело до него, а ему до них? Да и мудрено случайно встретится на площади в сто двадцать пять тысяч квадратных километров. Он и не предполагал, что имелись обстоятельства, делающие их встречу гораздо более вероятной.
Довольный тем, что разгадал очередную загадку Пещерника, Рогер катил вперед по дороге, наслаждаясь бьющим в лицо свежим ветром. Внезапно, въезжая в узкую лощину между холмами, Рогер увидел, что дорога завалена срубленными деревьями. Он вдарил по тормозам. Остановившись, огляделся. И тоже внезапно, так как совершенно не ожидал такого, увидел стройную женскую фигуру в стороне от дороги.
- Тебе угрожает опасность! Иди за мной. Скорее! - услышал он ее громкий возглас.
Рогер бросил скутер, и двинулся в сторону незнакомки. Та повернулась и, не оглядываясь, быстро пошла в сторону холма, поросшего густыми кустами. Рогер только успел заметить, что девушка была одета в узкие брюки и широкую блузу, а ее черные волосы были коротко пострижены. В кустах оказался замаскированный вход в какое-то внутреннее помещение. Зайдя внутрь, девушка так же, не оборачиваясь, быстро направилась вдоль скудно освещенного коридора. Идти пришлось довольно долго, разглядеть что-нибудь в полутьме было трудно, впереди цокали по полу высокими каблуками туфли его спутницы. По сравнению с ней Рогер почувствовал себя громоздким и неуклюжим. И еще гермокостюм этот, который он не снимал уже третий день...
Долго ли, коротко ли, но вскоре сбоку показался освещенный дверной проем. Провожатая его быстро вошла внутрь и, пройдя вперед, обернулась к нему. Рядом с ней стояли еще две женщины. Рогер оказался с ними лицом к лицу. Последовала немая сцена.
"Феи - вспомнил Рогер - их зовут феями. А мужчин - эльфами". Также ему приходилось слышать названия "гейши" и "гетеры". Но "феи" ему нравились больше. Страха перед этими "исчадиями ада" он не испытывал, грозящая ему неведомая опасность тоже его пока мало волновала, его мучило любопытство - что же здесь, черт возьми, происходит. И чувствовал он, что очень скоро узнает много нового. Для начала он решил представиться, второй раз за последние сутки:
- Я - Рогер, можно, Родж - и стал ждать, что произойдет дальше.
Слово взяла девушка, стоявшая слева от брюнетки-сопровождающей. Она была блондинкой и одета в платье из цветов.
- Отважный рыцарь, меня зовут Эмилия, а это - она грациозным жестом указала на брюнетку - Лициния. Самую же умную из нас зовут Марция.
Самая умная стояла справа от Лицинии за терминалом связи с Системой, у нее были светло русые волосы, стянутые на затылке в хвост, и одета она была в комбинезон, почти такой же, как у Рогера, только почему-то без рукавов. Рядом с ними он сам почувствовал себя биороботом, угловатым и громоздким.
Но тут Рогера осенило: "Так это вы передавали старому Пещернику информацию о моих перемещениях?" Наличие терминала связи недвусмысленно указывало на такую возможность.
- Кто это, Пещерник? - удивилась Эмилия - А, так ты называешь, наверное, Сё'ун-га? Ты ведь от него сейчас едешь?
- Нет, мы давно не имеем дела с Сё. - вступила в разговор Лициния - Контракт разорван по форсмажорным обстоятельствам.
- Каким обстоятельствам?
- Обстоятельствам непреодолимой силы! Несмотря на то, что он до сих пор может вносить свою плату, мы-то никак не можем здесь ею воспользоваться!
Речь Лицинии показалась Рогеру слишком гладкой, как будто отрепетированной для выступления в суде. Рогер очень бы не хотел, чтобы о нем когда-нибудь говорили таким тоном. Девушка очень холодна и высокомерна.
- Постойте, дело не в этом. Это все не важно. Тебе угрожает страшная опасность! Тебе подстроена ловушка. Они хотят завладеть твоим кораблем. И тебе больше нельзя двигаться по поверхности! - с места в карьер изложила суть ситуации Эмилия.
"Хорошее дело, ОНИ! - удивился Рогер - количество потенциальных пассажиров "Иглы" увеличивается".
- Расскажите же толком, что происходит - взмолился Родж, и вот что он узнал.
Примерно год назад в систему МС3-524 прибыл "горячий" грузовой "ковчег", груженный тремястами миллионами тонн индия. Экипаж его состоял из пяти человек, которые вскоре и высадились на осевой конструкции "Кардианы". Сё вступил с ними в контакт, а феи предпочли не афишировать свое присутствие. К этому времени Марция уже достаточно хорошо разобралась в управлении Системой, хотя многого делать еще не могла. Пришельцы, со своей стороны, тоже влезли в Систему, и Марции стоило больших трудов сделать так, чтобы они не обнаружили их терминала. Старый Сё надеялся с помощью пришельцев вырваться из ссылки на "Кардиане", но грузовику требовалась заправка рабочим телом для закрытых генераторов, обслуживающих груз - тем самым металлическим водородом. Запас водорода в имевшихся на "Кардиане" генераторах никак не удовлетворял потребностей грузовика, и его экипаж взялся за добычу водорода в недрах атмосферы Мамаши. Для этого они использовали атмосферную инерционную платформу, которая имелась на "Кардиане" среди многочисленного оборудования, обязанного наличествовать на любом уважающем себя "драме".
Марция показала платформу Роджу на экране терминала. Она представляла собой овальный диск голубого цвета и в настоящий момент двигалась вертикально от поверхности к оси.
- Сейчас они летят от берлоги Сё к лифтовому терминалу. Это и есть ловушка, которую они тебе подстроили. Если бы ты добрался до лифта и поднялся бы, ничего не подозревая, наверх, тебя бы встретили пятеро головорезов с излучателями.
- Подождите, я ничего не понимаю! Экипаж грузовика, и вдруг - головорезы, да еще с излучателями.
- В том-то все и дело! - опять вступила Эмилия - Это не обычный экипаж! Это пираты!
- Послушать тебя, можно подумать, что они захватили груз и перебили всю команду! - возразила ей Марция - грузовик, на самом деле, попал в их руки благодаря каким-то махинациям с документами.
- Они вооружены! И у них такие же костюмы, как у тебя! Мы с ними ничего не можем сделать.
- Как бы то ни было, и у Сё, и у пиратов, будем уж так их называть, есть интерес к твоему кораблю. Сё он позволит вырваться из тридцатипятилетней ссылки, а пираты смогут быстро продать фьючерс на свой груз в какой-нибудь колонии Большого скопления. Иначе им придется полжизни тащится до ближайшего обитаемого поселения.
Лициния во время этого разговора стояла несколько в стороне, сложив руки на груди и глядя куда-то поверх голов собеседников.
- Отважный рыцарь - похоже, Эмилия всерьез присвоила Рогеру этот титул - скажи, если ты сможешь добраться до оси другим путем и внезапно напасть на врагов сзади, это поможет тебе победить их?
Рогер оценил обстановку. Даже при внезапном нападении средства активной защиты гермокостюма, конечно, не дали бы ему сразу погибнуть. Да и, скорее всего, это не входило в планы захватчиков. Ведь без капитана "Игла" бы и близко их к себе не подпустила. Им надо захватить его. Рейнджера в герметизированном штурмовом костюме мало чем можно пронять, но если среди нападавших окажется хоть один, хотя бы бывший, штурмовик или разведчик, при внезапном нападении шансов у Рогера оставалось бы немного.
Нападать ни на кого он, конечно, не собирался.
- Что же вы предлагаете?
- Тебе нельзя идти по поверхности. Если они увидят, что ты не идешь к лифту, они могут напасть с воздуха.
- Где же мне надо идти?
- Лициния обожгла его черным взглядом: "Идти нужно там" - и не разнимая рук, показала пальчиком вниз.
- Идти надо по бандажу. Там можно вполне сносно перемещаться.
"Да они весь "драм" тут облазили" - подумал Рогер.
- Хорошо, я пойду по бандажу. А куда?
И ему объяснили. Недалеко отсюда, примерно в двух километрах, находится база аэропланов (слово это, рожденное в недрах астрийского языка, лишь случайно совпадало по звучанию со словом, которым называли аналогичные машины в начале двадцатого века). Стартовав с полосы этой базы можно за несколько минут добраться практически до любого порта на осевой конструкции. А там уж ему, как отважному рыцарю, и карты в руки.
Рогер понял, что за него здесь уже все решили, и спросил: "Куда идти?"
- Оставь здесь свой, э, рюкзак - сказала Марция - Там ты с ним не протиснешься. Но идти тебе недолго, провизия тебе не понадобится. Лика, Эма, давайте накормим гостя в дорогу.
Лициния вышла и тут же вернулась с блюдом. Рогер принялся за еду, и тут же с удивлением уставился на собеседниц.
- А что это?
- Суфле из капусты, с цветочным нектаром - польщенная Лициния поняла, что гость восхищен их творением - Только нектар у нас консервированный, уж прости.
Рогер совсем забыл, хотя точно знал, что кроме других многочисленных совершенств, феи обладают превосходными способностями к кулинарии.
Лициния отвела его к лестнице, ведущей вниз. Здесь не было лифта, и спускаться пришлось, громыхая ботинками по ступенькам. Девушка осталась на верхней площадке. Родж миновал несколько этажей, и после того, как спустился еще на один пролет, оказался в верхней части, практически под потолком, огромного пустого помещения, тянущегося во все стороны, куда хватало глаз. Впрочем, обзор, чем дальше, тем больше, преграждали многочисленные колонны, балки и фермы, сквозь лес которых виднелись редкие светильники. Лестница продолжала вести его вниз.
Оболочка "драма" совсем не толстая. По сравнению с высотой, на которую забирается торцевой лифт, это сущий пустяк. Отсчитайте пятьдесят - семьдесят метров вниз от поверхности земли, и вы окажетесь в открытом космосе. Если, конечно, умеете проходить через стены. Большую часть этого пространства и занимает "бандаж" - бесконечно длинные, ибо свернуты в гигантские кольца, охватывающие всю окружность поверхности, "бары" - толстые прямоугольные связки канатов, изготовленных из мономолекулярных углеродных нитей. Они способны выдержать чудовищное растяжение, создаваемое центробежной силой при вращении "драма". Собственно, на них и опиралось, в конечном счете, все остальное, из чего состоял "драм". Землю, воды, небеса - все несли на себе "бары", спрятанные в полутемном трюме "драма". Это были настоящие "кости Земли" - запавшее в память выражение из полузабытого романа.
Но как ни была торжественна и волнительна встреча с этим основополагающим конструктивным элементом космического города, надо было двигаться дальше. В конце концов, Родж спустился до самого низа. Под ногами его скрипел пенокарболитовый песок - раскрошенный от времени герметизирующий слой, лежащий толстым слоем на уже внешней поверхности "драма". Да, спустившись по лестнице, Родж попал с внутренней, обычно хорошо обжитой и благоустроенной, поверхности, на внешнюю, защищающую "драм" от вакуума, радиации и чего там еще можно встретить в негостеприимном космическом пространстве. Под его ногами, впрочем, был еще с десяток метров сплошных конструкционных материалов, но они уже не опирались на "бары", а висели под ними.
Рогер тронулся в путь. Между "барами" были широкие просветы, местами через них проходили шахты, уходящие вглубь сквозь внешнюю поверхность, они соединяли зону экологии с наружными сооружениями. Их приходилось обходить. Его путь, по большей части проходил вдоль "баров", но ему все же пришлось пересечь их около десятка. Для этого приходилось искать лестницы, подниматься под самый потолок, перебираться, пригибаясь, на другую сторону "бара", и снова спускаться. Время от времени по направляющим под потолком проскакивали юркие роботы обслуживания. Другие же двигались своим ходом по пенокарболиту в самом низу. Иногда роботы еще более странного вида проплывали в воздухе и, поворачиваясь из стороны в сторону, осматривали поверхность "баров". За "костями Земли" тщательно присматривали. И это несмотря на то, что при прочностных расчетах в "бары" закладывают тройной запас прочности.
Сначала Рогеру было интересно осваиваться в новом окружении, но через некоторое время обстановка начала действовать угнетающе. Он начал искать ориентиры, которыми снабдили его феи. И действительно, среди леса ферм и колонн, пронзая потолок помещения, показались три лифтовых шахты. Вот они как раз и вели на летное поле базы.
Рогер с облегчением направился к лифтам.
5.
Аэроплан - легкое аэрокосмическое судно на реактивной тяге - стоял под навесом на летном поле. Три еще таких же располагались чуть дальше. В этих машинах тягу создавал поток ксенона, разгоняемый в электромагнитной камере до скорости в несколько десятков километров в секунду. Ксенон хранился в баках в аэродинамических плоскостях под давлением в триста атмосфер. Простая и надежная машина. Рогеру такие машины были знакомы. Он уже сейчас предвкушал удовольствие от полета на ней. Он обошел сей летательный аппарат тяжелее воздуха кругом, и остался доволен осмотром. Поглядел в небо, задрав голову. Облака есть, но такой машине они не помеха.
Но не стоит терять времени. Его, вообще-то, ждут.
Родж забрался в кабину, застегнул ремни, проверил приборы. Ах, какое удовольствие! Тронул сектора регулирования электромагнитного поля и подачи ксенона. Сквозь прозрачный колпак кабины пробился тонкий свист, корпус вздрогнул. Поехали! Тормоза долой, и аэроплан двинулся вперед. Роджа вдавило в спинку кресла, аппарат, вздымая выхлопом пыль, промчался по взлетной полосе и, задрав нос, ушел в блеклое небо.
На высоте семьсот метров машина попала в "молоко" сплошной облачности. Родж инстинктивно прибавил напряжение поля. Получил толчок в спину. Убавил напряжение, прибавил расход ксенона, и аппарат пошел мягче. В аэроплане можно было отключить систему компенсации перегрузок, вот в чем была его прелесть. Когда машина вышла из облаков, то вместо яркого солнца, которое ударило бы ему в глаза на нормальном "драме", он увидел неравномерно вспыхивающие зеркала осевой и бескрайний ковер облачности внизу, по которому бежали бесконечные же световые сполохи.
Не стоит растягивать удовольствие, впереди ждут дела. Добавим ксенона, и напряжения тоже. Серьезная перегрузка вдавила его в кресло. Набор скорости - в норме. Атмосфера быстро уходила вниз, небо полиловело. Яснее проступили скрадываемые дымкой конструкции "Кардианы". Все, он в безвоздушном пространстве. Аппаратик как бы застыл на высоте. Внизу в направлении запад-восток облачное поле над поверхностью уходит плавно вверх. Где-то в невообразимой дали и высоте, прямо над головой, запад соединяется с востоком. На севере и юге, уже ниже аэроплана, видны атмосферные паруса, в которые упирается равнина поверхности. На самом деле машина, конечно, двигалась, и довольно быстро, хотя Родж почти отключил тягу.
Фактически, сейчас он вместе с летательным аппаратом находился в открытом космосе и вместе с окружающим его "драмом" совершал независимый полет по орбите вокруг Мамаши. Притяжением конструкций "драма" смело можно было пренебречь. И если у поверхности на корпус и крылья его аэроплана действовал воздух, увлекая его во вращение вокруг оси, то сейчас никакие силы, кроме притяжения звезды МС3-524 и Мамаши, больше на него не действовали. Для такого режима полета аэроплан был снабжен и тормозными и маневровыми ксеноновыми двигателями, управляться с которыми Родж умел достаточно ловко.
Полетное задание Роджа было простым, ему надо было подняться наверх к осевой конструкции. Взлетные полосы аэропланов идут с севера на юг, поэтому, если машина в полете сохраняет это направление, при выходе из атмосферы никаких чудес с высотой полета не происходит. Но если аэроплан будет двигаться в безвоздушном пространстве на запад или восток, то его прямолинейный горизонтальный полет неизбежно приведет его к повторному входу в атмосферу - верхний слой атмосферы, как и внутренняя поверхность "драма", представляет собой поверхность цилиндра, внутри которого и движется машина. Все эти сложности придавали пилотированию аэропланов особую прелесть.
Действительно, весь полет занял минуты. Вот аэроплан уже скользит в пространстве вдоль осевой. Родж миновал голубую платформу, причаленную к осевой возле шлюза - она была слишком велика, чтобы войти в порт. Он решил подойти как можно ближе к торцу, чтобы быстрее добраться до терминала магнитного поезда. Не сражаться же, в самом деле, с "пиратами". Они, если даже заметили его дерзкий полет, не успели бы вернуться к своему летающему блюдцу. А в лифтовый терминал Родж заходить не собирался.
Причаливание, герметизация. Рогер покинул кабину - инерционное поле было включено, это облегчало задачу. Он снова на связи с местной Системой, поводок не забыл команды. Оп-ля, на связи с системой не только он, еще одна группа команд пытается ею управлять. Хорошо, получается, что теперь мы выяснили местоположение друг друга. Пилот "Иглы" и "пираты". Группа из шести человек перемещается из лифтового терминала в сторону центрального ствола. Роджу тоже туда надо, но он гораздо ближе. Придется поиграть с вами в догонялки.
Рогер поднял гермошлем и привел гермокостюм в состояние готовности. Перед глазами поплыли голограммы с данными об окружающем пространстве, всех посторонних подозрительных движениях, и даже с информацией о выбранной цели для ручного излучателя. Излучатель приводить в готовность еще рано. Может быть, вообще не придется. На голограммы Рогер также вывел карту оси и информацию о перемещениях своих противников. Вот теперь он в полной готовности, врасплох его не застать. С тем Рогер и двинулся в путь хорошо натренированным полу-бегом, полу-ходьбой - таким манером он мог передвигаться довольно долго не уставая.
Места вокруг были незнакомые, но карта хорошо помогала ориентироваться. И Родж, конечно, обогнал бы своих противников, если бы не та самая старая беда. В один отнюдь не прекрасный момент очередная дверь отказалась открываться. Роджу пришлось изменить направление, а преследователям удалось срезать путь. Надежда избежать встречи еще оставалась, но после второго такого случая стало ясно, что придется встретить врага лицом к лицу. Рогеру не хотелось устраивать пальбу на перроне терминала, поэтому он решил выбрать на карте подходящее помещение и встретить врагов там.
Помещение нашлось быстро, как раз на пути к терминалу. С высоким потолком, и, главное, с дверями во всех четырех стенах. Размером со средний причальный порт. И было оно отнюдь не пустым, как многие другие, а содержало внутри себя какое-то необходимое, по мнению конструкторов "драма", оборудование, что-то похожее на газгольдеры, вентиляторы в громоздких корпусах, и соединяющие их трубы и воздуховоды.
Досаде Рогера не было предела - надо же, так глупо попасться! Теперь придется затевать перестрелку с явно превосходящим противником, а стрельбу Рогер не любил еще больше, чем невесомость в помещениях.
Рогер затаился за одним из кожухов вентиляторов. Голографические картины, проецируемые прямо на сетчатку глаза, показывали ему, куда направляются его противники. Эти данные шли не от Системы оси, а от сенсоров гермокостюма. Так что здесь у него было преимущество - враги знали только, в каком он помещении, а он видел их движение с точностью до метра. Только вряд ли это скомпенсирует ему численное превосходство противника. Хотя и у "пиратов" могли быть такие данные про него, этого он наверняка не знал.
Почему же их шестеро? Феи говорили только про пятерых. Так, а если их "летающее блюдце" летело от "берлоги Сё", то, может быть, и он с ними вместе? Вот старый черт! Связался с душегубами. То-то он всё время в разговоре воду мутил. Но у него-то, пожалуй, штурмового костюма не будет, и старый Пещерник в перестрелке может пострадать первым. Вот будет ему наука!
Противники приближались к входу, и Рогер настроил бинокль - систему оптических сенсоров гермокостюма - надо как можно лучше разглядеть противника, прежде чем вступать с ним во взаимодействие. Привел в готовность ручной излучатель - маленький цилиндр выскочил из контейнера на рукаве и удобно лег в ладонь. Целеуказатель перемещался вслед за взглядом Роджа.
Вот они входят в помещение, усилием воли Родж наводит на них бинокль и дает увеличение. Точно! Пещерник с ними, и даже не стал утруждать себя надеванием какой-нибудь защитной сбруи. Родж уменьшил увеличение, чтобы охватить одним взглядом всю группу... и ему стало смешно. Кроме старого Пещерника, одетого в свой длинный балахон, в компании "пиратов" находились еще пятеро, обмундирование и оружие которых было столь же разнообразно и разномастно, сколь и беспомощно против защиты и вооружения штурмового костюма Роджа! Один из них тащил громоздкий полицейский излучатель. У других были в наличие стрелометы, тоже полицейского образца, применяемые для разгона скоплений народа. Похоже, вооружились они тем, что нашли в закромах грузовика. Защитные комплекты тоже больше напоминали об оснастке стражей порядка. Было похоже, что они разделили на пятерых два с половиной комплекта полицейской защиты, двоим достались шлемы, другие получили нагрудную броню...
Конечно, эта разномастная толпа ему не противники. Но что же делать с этими клоунами? Проучить их, конечно, надо, но как-то так аккуратно, а то не ровен час, одним неловким залпом можно сжечь всю толпу. Через пару секунд пришло решение.
Горе-враги еще даже не видели его. Родж навел целеуказатель на стену около закрытой боковой двери напротив, мимо которой предстояло пройти "пиратской" команде, и дал точно выверенный по мощности импульс. Короткая вспышка взрыва на мгновение осветила полутемное помещение, с грохотом разлетелись какие-то осколки, и часть помещения затянуло клубящимся пыльным облаком. "Пиратам" досталась, в основном, ударная волна от взрыва. Они моментально оказались на полу. Цель Рогера была вывести из строя ту самую дверь, мимо которой собиралась пройти разношерстная группа. Он успел, еще несколько секунд промедления, и вся команда оказалась бы на линии огня. Сейчас же он был почти уверен, что никто не пострадал серьезно. Покоробившийся карбопласт надежно заклинил дверное полотно, теперь через эту дверь им не выйти.
Теперь надо заклинить еще две двери, а одну, ту, через которую они все попали сюда, оставить целой. Рогер задумал перекрыть врагу возможность преследовать его, и пустить их через оставшуюся дверь в долгий обход. Пока противники осматривались и пытались понять, можно ли подниматься с пола, Рогер успел переместиться к той двери, которая самым прямым путем вела к терминалу. Еще один импульс, посильнее, теперь в правую дверь. Разрыв будет дальше от "пиратов", но по ушам ударит сильнее. Вспышка, грохот, осколки, клубящаяся пыль. Пираты снова уткнулись в пол. "Привет, ребята! Увидимся нескоро!" - обратился он в сердце своем к противникам, и вышел через оставшуюся дверь. Отойдя на достаточное расстояние, точным импульсом запечатал и ее.
Стоило Рогеру отойти по коридору метров на сто, как сзади раздался страшный грохот. От сотрясения с пола поднялась пыль. Он обернулся, дверь и стена были целы и невредимы, если не считать дополнительной деформации, причиной которой был отнюдь не аккуратный выстрел Роджа. "Они пытались пробить стену из полицейского излучателя! Ну, дают! Это очень, очень неподходящий инструмент". Рогер представил, что творится сейчас в том помещении. Скорее всего, сейчас "пираты" спешно покидают его, унося с собой обожженных и оглушенных. Они, фактически, выстрелили сами в себя, что еще раз подтвердило их невысокий уровень боевой и тактической подготовки. "Надеюсь, никто не получил ожогов выше второй степени" - подумал Рогер, и направился в терминал.
Адреналин постепенно выветривался из крови, а на душе у Роджа было легко и радостно - ему не пришлось стрелять в людей!
Поезд, как ни в чем не бывало, ждал его у перрона. Когда вагон, набирая ход, двинулся к шлюзу, Рогер подумал: "Вот еще дополнительное препятствие для преследователей - им придется вызывать поезд с той стороны. Или садится в свое "летающее блюдце" и пытаться догнать "Иглу"". Дальнейшая судьба Пещерника и "пиратов" уже мало интересовала его. Транспортное средство у них имеется - целый грузовик. Заправить они его тоже смогут - оборудование "Кардианы" предоставит им для этого все возможности. Может, не так быстро, как им хотелось бы, но что же, придется поработать. Так что об оставлении разумных существ в беспомощном состоянии тут и речи быть не может. Пускай отправляются на нем, куда хотят, или сидят здесь, ждут экспедиции Комитета по дальней разведке, куда он непременно отправит отчет о всем виденном и пережитом. Комитет непременно снарядит такую экспедицию, сразу, как только выберет подходящий день.
А вот фей придется забрать непременно. Их судьба на "Кардиане" в окружении "пиратов" и Пещерника, знающего об их существовании, может оказаться печальной. Трем слабым женщинам, будь они хоть трижды исчадия ада, даже с этой клоунской командой не совладать. Хотя, если посмотреть трезво, феи тоже себе на уме. Неужели они предупредили его из-за его прекрасных глаз? Скорее всего, нет. Им тоже надо как-то выбираться отсюда. Ну, если это так, то их план им удался.
Эх, Пещерник, как ты промахнулся! Если бы ты не вступил в сговор с "экипажем грузовика", давно бы уже летели вдвоем, или впятером, как бы уж вышло, на Сигнус-четыре. Жадность тебя подвела. Ну не обижайся, ты рискнул и проиграл.
В таких размышлениях прошел весь путь Роджа до порта, в котором была причалена "Игла". Рейдер был в порядке, да и что ему сделается. Наконец-то он до него добрался. Заняв свое законное место в кокпите пилота, Рогер начал маневр расстыковки. Порт послушно выпустил "Иглу" в пространство. Рогер выполнил разворот, постоянно увеличивая скорость, обогнул внешний край солнечной люстры, и направил "Иглу" к торцу осевой конструкции, повторяя своей траекторией гиперболический изгиб поверхности люстры. Ряды зеркал, проносясь мимо, слились в почти невидимую туманную стену. Снизив скорость перед входом во внутренний объем "драма", "Игла" пошла вдоль поверхности осевой конструкции. Связь с Системой оси восстановилась. "Пираты" все еще находились где-то на пути к своему "летающему блюдцу". Кстати, оно где-то впереди, все так же причаленное к шлюзу. Рогер от души вдарил по нему лучом и повернул вниз. Вспышки на таком расстоянии видно не было, но от Системы оси вскоре поступил сигнал о повреждении и разгерметизации летательного аппарата и об активации ремонтно-восстановительных процедур. Система "Иглы" только усмехнулась в ответ.
Лощина между холмами с заваленной деревьями дорогой имела практически тот же вид, что и тогда, когда Рогер бросил здесь свой скутер. Феи уже ждали его снаружи. Еще бы, Марция ведь контролировала Систему всей "Кардианы", а не только одной оси, поэтому они, конечно, знали все и об его сражении с "потешным войском", и о последующем полете "Иглы". Девушки не стали переодеваться в дорогу, и даже багажа при них было совсем не много. А Марция и вовсе держала в руках только небольшую коробочку поводка-проводника. С помощью него она, видимо, управляла инерционной платформой с Рогеровыми припасами.
Рогер подвесил "Иглу" на высоте трех метров над землей, выпустил аппарель и спустился на грунт. Подошел к ожидавшей его троице: "Здравствуйте еще раз. Как вы догадались, что я за вами вернусь?" Это была шутка, и Эмилия рассмеялась. Лициния, похоже, была не расположена шутить этим вечером. Марция ответила, улыбнувшись: "Как бы там ни было, но мы готовы". "Игла" перехватила управление платформой и потянула ее внутрь. Рогер заметил на платформе незнакомый предмет. Марция заметила, что он заметил, и пояснила: "Мы решили забрать отсюда только наш кулинарный автомат".
- У меня есть на борту.
- Этот другой, он с распределенной сетью
Ого, такой автомат тоже недешев! Любил же старый Сё вкусно поесть, если даже своих фей снабдил такой машиной. Хотя мастера кулинарии уровня "эксперт", к которым, несомненно, феи относились, сами могли быть заинтересованы иметь классный инструмент.
- Хорошо, загружай - дал он команду "Игле".
Он хотел уже проводить девушек на борт, но Марция попросила задержаться. "Еще одно маленькое дело. Мне, кажется, удалось заставить Систему вспомнить, как делать Солнце". Она подняла руку с поводком и сделала движение, как будто нажала какую-то кнопку. Никаких кнопок на поводке, конечно, не было - он воспринимал сразу биотоки владельца. И бросила поводок в траву.
Вокруг произошли внезапные и быстрые изменения, свет как бы моргнул, и снова начал разгораться. На севере и юге в небесах загорелись размытые, но ярко сверкающие полумесяцы света, повернутые рогами кверху. Полумесяцы тронулись вверх и, сжимаясь, умчались в вышину, постепенно тускнея. И вслед за их движением прямо над головой начало разгораться полуденное солнце. Миллионы и миллионы зеркал на солнечных люстрах приняли правильное положение.
Солнце загорелось над равниной и наконец-то все предметы начали отбрасывать ярко выраженные тени. Небо над головой стало голубым. Рогеру и феям, глядящим вверх, пришлось закрыть глаза рукой. Потом и вовсе стало больно смотреть.
Рогер огляделся вокруг. Пейзаж разительно изменился. Нет, конечно, холмы, поросшие кустарником, остались на месте. Но как, все же, много значит освещение! Все вокруг стало ярко зеленым и веселым. Пожалуй, в таком месте приятно жить. "Игла" висела в воздухе невдалеке и отсвечивала матовой ртутью. Она была похожа на кашалота с крыльями, как у морского дьявола. Давно Рогер не видел ее во всей красе, на поверхности. В колониях Большого скопления ограничены полеты военных судов, поэтому между рейсами "Игла" содержалась на дальних военных или полувоенных базах, в арендованных портах или ангарах.
Постепенно рассеивались туманы в низинах, слоистая облачность, столь характерная для внутренней поверхности "Кардианы", исчезала на глазах, а вдалеке, над открытыми местами, уже начали формироваться первые кучевые облака.
- Не удивлюсь, если вскоре где-то пройдет гроза - про себя сказал Рогер, и громче добавил - Ну что, по местам?
Рогер разместил пассажиров по каютам, благо их было в расчете на экипаж из пяти человек. Кулинарный автомат разрешил расположить в кают-кампании, было на "Игле" и такое помещение. Перед стартом дал короткий инструктаж. Объяснил, что полет в столь стесненных условиях будет долгим, займет около двух суток, причем восемь часов из них - полет в хиггс-режиме. Марция рассмеялась с истерической ноткой в голосе:
- Девочки, мы тридцать пять лет просидели в восьми часах лета от Большого скопления!
Долго ли, коротко ли, но все разместились и Родж, загерметизировав люк, поднял, наконец, "Иглу" в воздух.
Чем выше поднимался рейдер, тем ярче сверкало новообретенное солнце. Небо стало фиолетовым, потом черным, опять стали видны мегаконструкции "Кардианы", скрытые до этого солнечным сиянием. По мере набора высоты голографический эффект слабел, солнце как бы расплывалось по небу, растягиваясь с севера на юг, и вместе с этим оптическим явлением на верхней грани атмосферных парусов разгорался яркий пояс - это зона вторичных зеркал посылала свет на голографические структуры оси. "Игла" как раз пересекала этот поток света.
Еще выше Солнце распалось на мириады ярких точек-зеркал и потухло, зато пояс вторичных зеркал разгорелся с полной силой. Но постепенно потух и он, "Игла" приближалась к торцу "Кардианы".
Рогер бросил взгляд вниз. С огромной высоты были не видны отдельные детали, и уж точно не видны те маленькие коттеджные городки, в которых он начинал поиск здешних обитателей. А ведь именно для того, чтобы несметное количество людей рассеянных по тысячам звезд, составляющих современную человеческую цивилизацию, могли жить вот в таких маленьких уютных поселках и городах, и строились миллиарды огромных космических городов и целые планеты разбирались на строительные материалы.
Феи, в нарушение инструктажа, стояли практически у него за спиной, у входа в пилотскую кабину. Он не стал их прогонять, им хотелось посмотреть полет. "Игла" прошла над верхней границей атмосферного паруса и, набирая скорость, двинулась прочь от "драма". Южная солнечная люстра оказалась у путешественников над головой. Марция, подняв голову, завороженно смотрела на мириады блесток, каждая из которых была огромным зеркалом. Она тридцать лет настраивала эти зеркала, и, вот наконец, увидела их своими глазами. Вдруг отдельные блестки слились в единый, мощный световой поток, на поверхности люстры возник гиперболический узор из жидкого огня, начавшийся у ее основания, взлетевший вверх и снова рассыпавшийся на мириады искр. "Игла" прошла через главный световой поток люстры.
Скорость все возрастала, "Игла" снова прошла вблизи самого дальней ледяной луны Мамаши. Эх, так и не узнал, как ее назвали до него. "Игла" ускорилась и перешла в "горячий" режим. Сейчас она двигалась уже так далеко от любых объектов в системе МС3-524, что казалась неподвижной.
Феи, поняв, что представление закончилось, тихо ушли в кают-кампанию.
- Девочки, что приготовим на ужин? Предлагаю грибную запеканку...
За спиной Роджа занимались стряпней феи, а он вспомнил другую женщину, которая одно время летала с ним. Что-то не сложилось у них. Видимо, Рогер не готов был принести ей те жертвы, которые были достойны ее. Или ей его жертвы - а он жертвовал, и немало - казались просто милыми и смешными. Кто его знает...
- Девочки, как вы думаете, что нашему герою понравилось бы больше? Я думаю - мечтательно - это медленное соблазнение, такая игра, когда уже ясно, что женщина к тебе благосклонна, но еще непонятно, как далеко она позволит зайти...
- И ты уже готова за него взяться сама?
- Как, без контракта?!
- Как вам не стыдно! Он же наш спаситель!
- Спаситель-избавитель...
- Здесь главное - медленно-медленно. Нам ведь лететь целых восемь часов...
Феи в кают-кампании готовили грибную запеканку и обсуждали вопрос, стоит ли им считать себя снова связанными контрактом.