Бородавкин был настолько очарован этой родинкой, что не задумываясь женился на ее отрешенной безропотной обладательнице. Родинка же отвечала ему полной сердечной взаимностью. Занятый на мелкой должности, и не посягая на какие-либо карьерные продвижения, Бородавкин каждое досужее мгновение посвящал своей миниатюрной избраннице. Он искренне восторгался, порой прибегая к помощи изящного стихотворного слога, непроглядной глубиной ее натуры; по мере более чем скромных возможностей преподносил ей робкие трогательные сюрпризы, и вообще: все свои редкие незначительные успехи непременно связывал с грандиозным влиянием ее, родинки, любви. В теплую пору часто можно было видеть их, наслаждающихся приятным отдыхом после долгой изнурительной прогулки, под сенью стройной молодой ивы.
- Далеко!, - мечтательно вздыхал в такие моменты Бородавкин, указывая на ярко-алую нить горизонта и ласково подмигивая своей возлюбленной родинке, которая, преисполненная нежности, еще теснее прижималась к мужу.
Жизнь текла размеренно. Мелкие радости поочередно сменялись столь же ничтожными горестями. Тянулись годы.
- Стареем, - шептал заметно сдавший за это время Бородавкин, бережно поглаживая пробившийся на родинке седой волосок. - Стареем.
Он умер легко и беззаботно. Именно так, как и должно умирать влюбленным. По окончании до формальности скромных похорон, согбенная под тяжестью равнодушных лет, отрешенная безропотная женщина вернулась в опустевший холодный дом. Подойдя к зеркалу, она взглянула на свое сухое бессмысленно состарившееся лицо. Едва заметная улыбка исказила ее скованные немотой посеревшие губы - родинка, та самая родинка, долгие годы присваивавшая себе все причитающиеся ей, женщине, переживания, бесследно исчезла. На ее месте зияла гнетущая пустота - мрачный символ одиночества и вечной скорби.