Дверь со скрипом отворилась. На пороге показался седобородый старик в брезентовых армейский штанах и бежевой рубахе нараспашку.
- Чего орешь с утра пораньше, Петрух? Что за беда?
Сосед - низкорослый плюгавый мужичок в тельняшке и джинсах, всплеснул руками:
- Да поле тебе вытоптали все! Я на свой участок шел, гляжу, твоя рожь кругами лежит. Надо, думаю, сообщить.
Старик нахмурил кустистые брови:
- То есть как кругами?
- Да вот так! Пошли, сам посмотришь.
Степаныч как был так и пошел, даже обуваться не стал. От дома до небольшой делянки, где старик посеял рожь, рукой подать. Там уже собрались соседи, в основном пожилые мужики и бабы. Последние охали и размахивали руками.
Хозяин подошел к участку и обомлел. Невысокий, до колен, зеленый ковер обильно устлали проплешины: большие и малые, соединенные меж собой ровными тропками. Стебли были аккуратно примяты, а не скошены.
Тем не менее, поле было безнадежно испорчено. Степаныч схватился за голову и застонал.
- Что ж за выродки такое сотворили?
- А я знаю, - подала голос Софья Никитична, чей надел располагался со Степанычевым межа к меже. - Энто все планетяни!
- Что ты несешь, полоумная? - фыркнул Петруха. - Какие такие планетяни?
- Оттудова которые, - Софья многозначительно ткнула пальцем в небо. - Я в газете читала, там про круги енти писали, мол, пришельцы знаки нам оставляют!
- Я тоже об этом слышал. По телевизору показывали, - сказал высоченный и тощий Гришка Жердь - сельский пастух. - Все так и есть.
- Да брехня это! Ради денег и не такое выдумают, фантасты хреновы. Это ребятня шалит, зуб даю.
- Вот милицию вызовем и пусть разбираются! - насупилась Софья.
- Полицию, - поправил кто-то.
- Да какая разница?!
Степаныч тяжело вздохнул и побрел домой. Петруха догнал товарища, положил руку на плечо.
- Ну ты не бойся, отец, мы в беде не бросим. Поможем чем сможем. Да, народ?
Народ энтузиазма не разделил. Стоял молча и чесал затылки. Эка невидаль - в селе пришельцы объявились!
В полдень того же дня селяне застали Степаныча за необычным занятием - он красил крышу своего дома белой краской. Причем не просто красил, а вырисовывал какую-то хитрую закорюку.
- Степаныч! - крикнул Петруха. - Совсем из ума выжил? Зачем крышу портишь, ты ж ее в начале лета подновлял!
Старик отмахнулся и продолжил сосредоточенно водить валиком по шиферу.
- А это он пришельцам послание пишет, - хохотнула толстуха Зинка, живущая через два дома. - Контакт, понимаешь ли, устанавливает.
- Степаныч, не дури! Нет никаких планетян, сказки это все!
Мимо на велосипеде проезжал Гришка. Остановился, приложил ладонь козырьком ко лбу.
- Слышишь, хрыч старый! А чего это у тебя знак на мишень похож? Смотри, сбросят на тебя планетяне бомбу с космосу!
Зинка зашлась утробным смехом, затрясла жирными боками. Лишь Петруха не улыбнулся, больно переживал за соседа. Как бы головой не тронулся из-за порченного поля.
- Слазь, Степаныч, не чуди!
- Да идите вы! - наконец-то огрызнулся старик.
- Ох и дурак ты, Степаныч. Ох и дурак!
Ночью гуляющая по селу молодежь видела сидящего на крыше Степаныча. Он неотрывно смотрел на чистое звездное небо и никак не реагировал на смешки и подначки. Следующим утром старика засекли на автобусной остановке. Из райцентра новоиспеченный уфолог вернулся вечером с полным пакетом неизвестно чего. Спустя два часа в доме Степаныча начался пожар.
Пока приехали пожарные от избы остался один фундамент. Селяне пытались потушить огонь своими силами, да только куда там. Старик, к счастью, успел спастись и смотрел на пепелище странным взглядом. Будто ничего страшного не случилось, все идет по плану. Соседи окружили Степаныча, принялись пытать: что, мол, произошло. Тот молчал как пленный партизан и ничего вразумительного не ответил. Но когда пожарные справились с огнем, причина возгорания установилась сразу: замыкание проводки. Казалось бы рядовой случай, да только вот коротнула она не просто так. Суровый усатый пожарник вытащил из-под обломков непонятную оплавленную штуковину, сильно смахивающую на старую радиостанцию.
- Ну и где этот техник-любитель, кулибин фигов? - громыхнул пожарник.
Степаныч опустил голову и погрустнел. Перемена настроения не улизнула от бдительных соседей.
- Так это ты хату себе спалил! - первой догадалась Софья Никитична.
- Хотел, небось, планетянам своим дозвониться! - подхватила Зинка.
- Ой, дурак ты, Степаныч! Ой, дурак!
Погорельца на постой взял только сердобольный Петруха. Выпили, закусили, помянули утраченное имущество. Петр все хотел Степаныча разговорить, да только сосед остался нем и после второй бутылки. Видел Петруха, что одолевает старика дума тяжелая. Вбил себе в голову пришельцев этих и страдает теперь. Но все уговоры и увещевания ничем не помогли. Соседи отправились на боковую.
Утром пришел участковый - молодой, но суровый. С кожаной папкой подмышкой. Заходить в дом не стал, брезгливо поморщился. Изложил суть дела на пороге:
- Вы, Антон Степанович, глупостями не занимайтесь. Поле вам попортила местная шпана шутки ради. Прославиться, понимаете ли, захотелось. Подозреваемые уже установлены, с родителями ведутся профилактические беседы. Компенсацию вам, разумеется, выплатят - все по закону. Вот с домом проблематичнее, но и это решаемо. Вы, главное, о пришельцах своих забудьте. Не бывает их. А вот сгоревшее жилище - суровая реальность.
Степаныч молча кивал, смотря себе под ноги. Но что-то подсказывало Петрухе, что даже суровый полиционер на путь истинный старика не наставит.
Так и вышло.
После завтрака вынужденный сожитель отправился в лесополосу. Вскоре вернулся со связкой валежника на плече. На вопросы не отвечал, продолжая таскать сухое дерево. К полудню на его участке скопилась изрядный ворох. Старик с упорством Сизифа принялся раскладывать ветки и палки на землю, вытаптывая и без того многострадальную рожь. За этим делом наблюдали соседи и просто случайные прохожие. Все качали головами и в открытую говорили, что дедушка того, тю-тю. А затем вездесущая Зинка выдвинула такую идею:
- А что если старый дурак опять знаки подавать собрался? Возьмет да дрова эти подожжет, шоб из космосу видно было!
Что тогда началось - словами не передать! Люд загудел, принялся ругать старика. Один раз дом спалил - так мало ему показалось. Тут у Петрухи нервы и не выдержали. Забежал он на поле и давай плоды соседского труда ногами разбрасывать. Степаныч зарычал, оттолкнул обидчика. Так и сцепились. Степаныч хоть и убелен сединой, да силы не все растерял. Прижал Петруху к земле и давай по бокам охаживать. Тот кричит, визжит. Ему на помощь мужики бросились, завязалась драка. В общем, поколотили Степаныча от души и бросили на поле, плачущего и окровавленного. От выходок старика многие устали, обозлились, вот и выпустили пар.
Ночью Степаныч к Петрухе не пришел. Тот собрался было его искать, да махнул рукой. Получил поделом, сам виноват. Выпил остатки водки и завалился спать. А утром, аккурат в десять часов, отправился за добавкой.
Продавщица, дородная рыжая Машка, со вздохом сказала:
- Слышала я, досталось вчера Степанычу. Нельзя же так, старый он, из ума выжил. А вы...
- А что мы? - насупился Петруха. - Надо было ждать, пока он всю деревню сожжет? Мозги набекрень, вот и вправили немножко. А вообще... да, грубо мы с ним, он же мне в отцы годится. Слушай, дай еще водочки. И колбасы вареной. Надо перед Степанычем извиниться, нехорошо вышло.
На выходе из магазина Петруха встретил Гришу.
- О! - воскликнул он, увидев торчащие из карманов чекушки. - Праздник какой или... Только не говори, что поминки.
- Да ну тебя! Это Степанычу презент. Так сказать, компенсация за вчерашнее.
- Это правильно. Я вон сам стыдом мучаюсь, тоже ему треснул. Ты погоди, куплю кой чего на стол.
Вскоре Гришка вернулся с увесистым пакетом. Товарищи закурили и двинулись вниз по улице, к дому Петрухи.
Из-за забора выглянула Зинка с тяпкой на плече. Неодобрительно покачала головой, цокнула языком.
- Куда это вы собрались? День только начался, а уже водки полные карманы!
- Да мы к Степанычу, - виновато бросил Петруха. - Извиняться.
- О, это правильно! Хоть он и сбрендил, а побили вы его крепко. Обождите меня, соберу ему на проводы закуски.
- На какие еще проводы? - опешил Гришка. - Ты это, не шути так!
Зинка громогласно расхохоталась.
- Старик наш планетян ждет, так? А вдруг и правда за ним прилетят? Надо ж проводить как следует!
Мужики переглянулись, но так и не поняли, шутит ли толстуха или говорит всерьез.
Троица шла по центральной улице, то и дело встречая селян. На все вопросы отвечали прямо: Степаныча провожать идем. В полет, понимаете ли. Одни крутили пальцами у висков и торопливо проходили мимо. Другие присоединялись к шествию.
К дому Петрухи подошла пестрая шумная толпа - человек двадцать, не меньше. Дед Трофим размахивал поеденным молью советским знаменем, комбайнер Сашка рвал гармонь. Да только вот Степаныча в избе не застали. Пошли к сгоревшему дому - и там никого. На украшенном кругами поле пусто, из лесополосы шугнули стайку прогуливающих уроки школьников - и все.
Народ заволновался, послали за участковым. Вокруг не тайга, дикого зверья отродясь не водилось, город под боком. Куда пропал Степаныч? Неизвестно.
Приехала милиция, мчсники. Разбили добровольцев на отряды, организовали прочесывание местности, да только все без толку.
Поздним вечером селяне разошлись по домам - приунывшие и усталые. Сразу легли спать, чтобы с утра пораньше продолжить поиски, даже телевизор включать не стали.
А по всем новостям показывали сенсационный репортаж. Тысячи праздношатающихся жителей райцентра видели прошлой ночью яркий круглый объект, свечой уходящий в небо.