Андрей и Вера вернулись в деревню затемно и сразу же пошли к дому старосты. Из окон доносились стук посуды и тихие разговоры, никто не спешил открывать поздним гостям. Но аскет был настойчив, к двери наконец протопало грузное тело и послышался недовольный возглас:
- Ну кого там среди ночи черти принесли?
- Упыря заказывали? - с усмешкой бросил странник.
Трофим выскочил на крыльцо и сжал Андрея в медвежьих объятиях. Хотел еще в обе щеки расцеловать, но мужчина вовремя отстранился.
- Ох, камень с души, господин хороший! Как мне вас отблагодарить?
- Растопленной банькой, узелком свежей еды и одеждой для девочки лет двенадцати.
- А зачем вам одежда для девочки? - удивился старик.
- Не мне. Ей.
Аскет отступил в сторонку, открыв взору Веру. Она снова изображала статую, вытянув руки по швам и безучастно глядя куда-то перед собой.
Трофим нахмурился и как бы невзначай бросил:
- Обычно вы не берете плату...
- Верно, - Андрей кивнул. - Особенно с крестьян. Но лично мне ничего не нужно, а вот девочка в таком виде далеко не уйдет.
- А куда она собралась? - все еще ничего не понимал хозяин.
- Мы уходим, Трофим. Скорее всего, навсегда. Ты же давно положил глаз на ее дом - ну так вот... Одежка и немного пищи достойный обмен, как считаешь?
Староста даже не попытался скрыть довольную ухмылку, его тусклые глазки алчно сверкнули.
- Женка! А ну дуй сюда быстро!
Хозяйка стрелой вылетела из-за стола и остановилась напротив мужа, сложив руки на животе и потупив взгляд.
- Да, мыла и травок не жалеть, в общем. Вещичек ей подыскать - у Маньки в сундуке должно кое-чего остаться, поищешь. Узелок в дорогу на двоих собрать, уголок рядом с печкой постелить. Запомнила?
Женщина затравленно кивнула, поманила Веру за собой и вышла во двор.
- А вы, господин хороший, настоечки выпить не желаете? Дельце, так сказать, обмыть.
Андрей тихо вздохнул и покачал головой:
- Спасибо, не пью. А вот от чаю не откажусь.
- А чего не пьете? Вера не позволяет?
- Мы верим в Свет не истовей других. - Мужчина сел во главе стола и сжал в мозолистых ладонях горячую глиняную кружку. - Просто есть... определенные правила. Первое, и самое главное, гласит: чем меньше соблазнов, тем длиннее путь во Тьму.
- О как! - выдохнул старик и опрокинул чарку ароматного напитка. - Тогда по второй - за победу над Тьмой!
- Ее невозможно победить, - устало бросил Андрей, вставая со стула. - Ей можно лишь не поддаться. Спокойной ночи, господин староста.
Утром аскета провожали всей деревней. Причем очень многие селяне ломали головы, кто эта девочка рядом со странником? Мало кто мог вообразить, что баня и приличная одежда превратят лохматое чучелко в голубоглазую красавицу со светло-золотыми прямыми волосами, в белом сарафане и поношенных, но все еще крепких башмачках.
После добротной баньки от чумазой бродяжки не осталось и следа, и румяный крепыш, еще вчера едва не отлупивший ее хворостиной, теперь не мог отвести взгляда и захлопнуть рта.
- Вот и все, - молвил Андрей, когда Вислы остались далеко позади. - Со старой жизнью покончено. Не жалеешь?
Вера качнула головой.
- А чего тогда молчишь? Или впрямь немая?
Снова тот же жест.
- Просто не любишь разговаривать? Ох, у нас в крепости паренек один есть, Кристаном кличут - трещит без умолку как сорока. Всех уже достал, но ты станешь для него отличной собеседницей.
Девочка пожала плечами - мол, возможно. Аскет добродушно рассмеялся и потрепал спутницу по макушке.
- Это шутка такая, чего дуешься?
Но сирота и не думала дуться. Лишь продолжала упорно отыгрывать роль фарфоровой куклы, неотрывно глядя перед собой.
- Крепость у нас красивая, на выступе скалы стоит, а под ней речка бурная, вся от пены белая. Раньше там была дозорная башня, с ее крыши весь Ладин видно, да еще Инрока кусочек, если погода ясная. Пять веков назад первые из ордена обосновались на скале, перенесли стены, построили новые дома, подлатали старые. Из крохотного форпоста получился настоящий городок. Вот увидишь, тебе понравится.
Вера ничего не ответила.
- Будет у тебя своя келья, но и поработать придется. Ладно, на месте все покажу, а то разболтался уже что та сорока.
Час спустя поля и луга уперлись в край леса, и дальше тракт пополз по густой чаще. Кроны вековых деревьев сплелись над дорогой, образовав почти непроницаемый для света коридор, отчего тут царил полумрак как самым ранним утром. Но ни аскета, ни его спутницу это не пугало - со всех сторон доносилось задорное птичье пение, теплый ветерок приятно обдувал вспотевшие лица, лес шелестел листвой и трещал ветвями.
Иначе говоря, никаких следов присутствия Тьмы. Ведь когда зло рядом, всякое живое существо торопится схорониться, даже ветер смолкает, а воздух становится холодным. Пока же единственную угрозу для спутников представляли разбойники и дикие звери, но первые и под страхом смерти не сунутся к аскету, а вторые быстро поймут, что с огненным клинком шутки плохи.
Вдруг впереди послышался громкий скрип и отчаянные удары хлыста. Андрей и Вера сошли на обочину - и как раз вовремя: из-за поворота вылетела телега, запряженная парой молодых быков. Она неслась с такой скоростью, будто за ней летела стая демонов. На козлах сидел коренастый мужик с черной бородой в три кулака, и в привычной для Инрока одежде: красных шароварах, белой рубахе и зипуне. Какая бы нужда не заставила его так гнать, ни колес, ни осей, ни скотину он не жалел.
К удивлению странника, возница затормозил прямо перед ним, низко поклонился и затараторил с характерным для западного княжества говором:
- Панэ аскэт, панэ аскэт! Хвалэ Свэту, я вас нашэл. У панэ Крэчэта дочкэ слеглэ, он послал в Ладин за лэкарэм, но тот прэбудэ толькэ завтрэ, а бэднэ дэвочкэ сохнэ на глазэ! Панэ аскэт, молва жэ не врэ, вы свэдущэ в исцэлэнэ, помогитэ, Свэта радэ, панэ Кречет в долгэ нэ останэ!
- Как тебя зовут? - спокойно спросил Андрей.
- Эрик.
- А далеко ли пан Кречет живет?
- Шэст вэрст, на тэлэгэ раз и там.
- Едем.
Аскет сел рядом с возницей, Вера забралась в кузов. Эрик резко развернулся, едва не опрокинув телегу, и помчал обратно. Андрей, чуть свалившись на землю при первом же ухабе, велел осадить и ехать потише.
- Не гони, брат, не гони. Если расшибемся по пути, то точно опоздаем. Лучше расскажи, что за хворь у девочки?
- Свэт еэ разбэрэт. Спэрвэ лэгкэ усталэ, потом эсть нэ хотэ, а сэгоднэ утром слэглэ и едвэ дышэ. Блэднэ всэ, тощэ и холоднэ.
- Сколько ей лет?
Эрик показал раскрытую ладонь.
- Пан в деревне живет или в городе?
- Своэ фэрмэ. Коровэ разводэ нэмногэ.
- Что-нибудь необычное случалось?
- Нэдэлэ назэ жинкэ помэрлэ. Панэ горэвэ страшнэ, мэстэ сэбэ нэ находэ. А тут и дочкэ ещэ, Свэт сохранэ.
- А больше никто не болел?
- Я отравэлсэ намэднэ чем-тэ, этэ щитэ?
- Нет. Ладно, на месте разберемся.
Три версты спустя возница свернул на узкую дорожку, петляющую меж дубовых и березовых стволов. С каждой минутой становилось все светлее, и вскоре дорожка вывела на огромную поляну с избой на отшибе. Прямо к дому был пристроен сарай с соломенной крышей, откуда доносилось ленивое мычание. Три пятнистые коровы паслись неподалеку под присмотром огромного серого волкодава. Больше никого Андрей поблизости не заметил.
Когда телега остановилась у крыльца, пес сорвался с места и оббежал ее по кругу, внимательно присматриваясь к чужакам. На аскета он метнул боязливый взгляд и поспешно отвернул морду, зато Вера заинтересовала его куда больше.
Пес забрался передними лапами в кузов и потянул к девочке мокрый черный нос размером с ее кулак.
- Рэпэй, кыш отсэдэ! - сердито бросил Эрик, и лохмач галопом умчал к буренкам.
Дверь сарая открылась, навстречу гостям вышел высокий худощавый усач с ведром парного молока. Он носил черные шаровары, жилетку, белую рубаху и того же цвета башмаки - так уроженцы Инрока обозначали траур. Навскидку ему можно дать лет сорок, но посеревшая кожа и круги под глазами сильно старили некогда веселого и жизнерадостного мужчину.
Он поставил ношу, положил руку на сердце и низко поклонился.
- Господин аскет, добро пожаловать. Я - Кречет, - сказал фермер на чистейшем ладинском.
- Андрей. А это Вера.
- О, вы взяли ученицу. - Хозяин поклонился и девочке тоже.
- Не совсем. Скорее взял опекунство. Что у вас приключилось?
- Пройдемте в дом, - с печалью произнес Кречет.
Ступив за порог, странник сразу отметил традиционное убранство Инрока, тесно перевязанное с обычаями Ладина, будто хозяин пытался перенести частичку родной культуры, но на самом крыльце уронил и все перемешалось. Как и на востоке, весь первый этаж представлял собой одну большую комнату, однако огромная печь посередине отсутствовала. Вместо нее в двух углах напротив входа теснились небольшие кирпичные камины - один летом, два для зимы.
Бревенчатые стены, которые ладинцы никогда не прятали, завесили широкими красно-черными коврами с разномастными узорами. А вот окна, наоборот, оставили неприкрытыми, зато вместо занавесок приколотили крепкие ставни.
Спали жители Инрока прямо на полу, вместо дощатых лавок вдоль стен лежали аккуратно сложенные одеяла и простыни поверх набитых соломой матрасов. Лесов на западе мало, древесина жутко дорогая, отчего стулья и табуреты там водились только у вельмож и князей. Обеденный стол простого человека был не выше ладинской скамейки, да и шириной не больно-то отличался. Несведущие в обычаях соседей гости то и дело норовили сесть на него, и в прошлом из-за подобных оказий случилось немало войн.
Еще одной необычной деталью можно назвать портрет в углу под самым потолком, накрытый черной вуалью. Сквозь ткань проглядывало изображение веселой молодой женщины с курчавыми волосами цвета спелой пшеницы. На полочке рядом с ним курилась ароматным травяным дымом глиняная вазочка.
- Ее звали Мила, - сказал Кречет, сев на колени перед портретом. - Дочка так на нее похожа.
Андрей не сразу заметил бледного, будто высушенного ребенка прямо под картиной. Девочка лежала под толстым одеялом, чуть дыша и неотрывно глядя в потолок налитыми кровью глазенками.
- Одну минуту, пан, - сказал аскет, отводя Веру в сторонку и шепча на ухо: - Выручай, без тебя не справлюсь. Сходи на поляну, отыщи три ветки крапивы, корень лопуха и горсть ромашек. Помой все хорошенько и неси сюда. Сделаешь?
Сирота кивнула.
- Вот и умница. Ступай.
Когда подопечная ушла, Андрей сел у изголовья постели и достал из сумки мешочек с остро пахнущими шариками буро-красного цвета, взял один и сунул под губу больной.
- Это поможет? - с надеждой спросил Кречет. - Соня поправится?
- Всего лишь обезболивающее. Скажите, она кричит по ночам? Проявляет ли беспокойство перед заходом солнца? Ухудшается ли ее самочувствие с наступлением темноты?
- Я не... нет, господин аскет, ничего такого не замечаю, - неуверенно ответил мужчина.
- Хорошо. Тогда вскипятите котелок воды, пожалуйста.
Вера нашла ромашки и лопух, а вот с крапивой замешкалась - почти всю выели коровы. Любят буренки ее страсть, а толстым языкам нипочем ожоги. Вдобавок Репей постоянно мельтешил под ногами и требовал бросать ему палку. Как девочка не старалась метнуть ветку подальше, шустрый пес тут же ее приносил и с громким лаем начинал прыгать вокруг, выпрашивая продолжение игры.
Один раз палка улетела в лес, волкодав замер у кромки и долго рычал на деревья, не решаясь переступить видимую лишь ему черту. Судя по нежеваным зарослям крапивы, коровы тоже побаивались ходить в ту сторону. Когда же Вера приблизилась, Репей заслонил дорогу мохнатой тушей, и все попытки обойти его не увенчались успехом. Пришлось искать растение в другом месте, а бродить по обильно удобренной поляне - то еще удовольствие.
Закончив, Вера вернулась в дом и отдала травы сидящему у огня аскету. Андрей бросил их в кипяток и добавил по щепотке сушеных шалфея, мяты и цветков липы. Комнату затянуло странным запахом - не противным, но и приятным его никак не назовешь.
- Не очень-то похоже на целебное снадобье, - сказал Кречет, поморщившись.
- А это и не снадобье, - спокойно ответил Андрей, помешивая половником светло-зеленую жижу. - Отвар даст мне сил для ночного бдения. Я буду молиться до первых петухов.
- Я не держу петухов, - раздраженно бросил фермер. - И Соне нужно лекарство, а не слова!
- От этого недуга лекарства нет. По крайней мере, в мире смертных. Возможно, оно имеется на Той Стороне, но добрым людям путь туда заказан.
- На что вы намекаете?
- Ни на что. Просто сообщаю свои домыслы. В первую очередь я аскет, и лишь потом врачеватель. Скажите, где могила вашей жены?
- У нее нет могилы.
Андрей приподнял бровь и кивнул:
- Сжигание, полагаю? По обычаям Инрока?
- Именно! А раз вы ничем не можете помочь - идите своей дорогой, не смею задерживать. Сражайтесь с призраками, вампирами или чем вы там промышляете. А нам лучше дождаться доктора.
- Этой ночью девочка умрет, - сказал странник таким тоном, что даже Вера вздрогнула. - Если меня не будет рядом. Нечто приходит к ней после заката... нечто злое и вытягивает силы. Еще одну встречу с Тьмой Соня не переживет.
- Ерунда! - Кречет скрестил руки на груди. - Бедняжка просто подхватила то, в чем вы не разбираетесь. Вот и все.
- Хорошо, - Андрей поднялся и направился к двери. - Вижу, вы уверенны в своей правоте, посему не смею более докучать вам. Провожать не надо.
Странник уже взялся за ручку, когда за спиной раздался встревоженный возглас:
- Подождите! Останьтесь, если хотите, мне-то не жалко, изба большая. Тем паче, хуже Сонечке не будет. Да и сейчас на стол накроем, отобедаете хоть.
- Разумное решение, - с улыбкой сказал аскет.
Мужчина кликнул Эрика, и тот принес из погреба копченую говядину, большущую головку сыра, студеное молоко, масло и свежий хлеб - продукты, типичные для коровьего хозяйства.
- Вы уж простите, - молвил Кречет, ловко нарезая мясо охотничьим ножом. - Горячего нет, а без Милочки все из рук валится. Эх, знали бы вы, какие супы она стряпала. Чудо, а не женщина.
- Упокой Свет ее душу, - сказал Андрей, подняв чашку с пахучим отваром.
Все повторили за ним, кроме Веры, но на молчание девочки в поминальную минуту никто не обратил внимания. Сделав глоток, странник положил на блюдо кусок хлеба - тем и ограничился. Сирота, то ли из напускной скромности, то ли из желания подражать аскету тоже взяла одну краюшку. И тут же нарвалась на незлобный, но все же выговор:
- Ешь давай хорошенько, а то братья примут тебя за нежить. И так сарафан как на вешалке болтается, скелет ходячий.
Девочка кивнула и больше не стеснялась, набрав полную тарелку домашней вкуснятины.
- Расскажите о ней, господин Кречет, - Андрей кивнул на покрытый вуалью портрет.
- Да что рассказывать... Я не рыцарь, она не княжна... Обычные люди, обычная встреча. Семь лет назад на границе Инрока и Тура вспыхнула война, пришлось срочно продать всех коров и бежать. Три тысячи голов тогда держал, так что приехал в Ладин знатным женишком. Сперва хотел переждать и вернуться, но война все не утихала, а потом познакомился на ярмарке с Милой. Я не верил любовь с первого взгляда, пока не увидел ее. Она показалась мне самой красивой девушкой на свете, я ей тоже приглянулся. Так вот и поженились - тихо, мирно, по-деревенски.
- Понимаю, вопрос прозвучит грубо и неуместно, но как ваша жена умерла?
- Пошла в лес за грибами и наткнулась на бешеную лису. Две недели - и все.
- Соболезную, - искренне произнес аскет.
Кречет кивнул и отхлебнул вина.
- А у вас супруга, дети есть? Или вера запрещает?
- Никто и ничто не может запретить даровать новую жизнь. Просто с нашей службой на семью времени ну совсем не остается. Однако порой Свет нежданно-негаданно подкидывает детишек на исходе-то лет, - Андрей посмотрел на Веру и улыбнулся. Девочка свела брови и продолжила медленно жевать бутерброд с сыром.
- Если еще и Соня умрет...., - произнес хозяин, проведя ладонью по лицу, и замолчал. Продолжение не требовалось, всем и так все стало понятно.
- Не умрет, - сказал Андрей. - Не в эту ночь точно. Отдыхайте пока, а мы с Верой немного погуляем, подышим свежим воздухом.
Выйдя за порог, аскет склонился к девочке и тихо спросил:
- Нашла что-нибудь необычное?
Сирота кивнула.
- Показывай.
Странное место в северной части поляны буквально сразу же бросалось в глаза. Пятак земли три на три шага, обильно заросший бурьяном, четко давал понять: животные сюда ни лапой, ни копытом. А домашняя скотина на влияние Той Стороны очень чуткая, и просто так отказываться от сочной травы не будет.
- Иди в дом и помогай Кречету, - велел Андрей. - За мной не ходи.
Девочка послушно кивнула, а странник углубился в лес. Он ожидал найти тропинку или хоть какие-то следы, но среди толстых корней лежал плотный зеленый ковер без малейших намеков куда идти. Но источник зла не мог находиться далеко, иначе не зацепил бы поляну, поэтому аскет решил просто идти на север.
И не прогадал. Через триста шагов он наткнулся на выступ скальной породы с зияющей черной дырой у подножья. Сперва подумал, что обнаружил на небольшую пещеру, однако тоннелю не было видно ни конца, ни края. Он уходил глубоко во Тьму, многократно разветвляясь, и представлял собой гранитную шахту - столь древнюю, что строители еще не умели укреплять ходы балками и подпорками, и просто вгрызались в камень примитивными кирками и долотами.
Аскет прогулялся по тесному лазу до первой развилки и вернулся. Без мотка прочной веревки или хотя бы кусочка мела лучше не пытаться исследовать подземелье - заблудишься в два счета. Но где-то там, глубоко в вечной Тьме притаилось нечто недоброе, пугающее скот и, скорее всего, сосущее силы из несчастного ребенка.
Не исключено, что на Милу напала вовсе не лиса, а тварь с Той Стороны, потерявшая страх от запаха свежей крови и отважившаяся выбраться из логова при свете дня. Так или иначе, искать ее в переплетении коридоров пока рано.
Постояв немного у входа, но так ничего не услышав, аскет вернулся в избу. Дело шло к закату, совсем скоро начиналось ночное бдение, поэтому от ужина мужчина отказался. Набрал полную кружку остывшего отвара, зажег свечу, сел у изголовья девочки и закрыл глаза, будто заснул на коленях. Но тонкие сухие губы непрерывно двигались, неслышно для уха человека вознося молитвы Свету.
Домочадцы старались не шуметь, боясь ненароком помешать аскету, и сразу после еды засобирались на боковую.
Далеко за полночь Веру разбудили тихие шаги снаружи. Некто тихонько бродил вокруг дома, а могучий сторожевой пес и не думал даже лаять. Это показалось девочке странным. Сперва она подумала, что кто-то из своих вышел до ветру, но аскет продолжал молиться в углу, а остальные беспокойно спали.
Эрик постоянно ворочался, Кречет лежал в раскоряку, почти сползши с матраса на пол, только Соня была неподвижна как кукла, и Вера не знала, хорошо это или плохо.
Девочка осторожно встала и подошла к окну. Ставни заперли, а скрип засова точно перебудил бы весь дом. Поэтому сирота прильнула лицом к крохотной щелке меж створок и уставилась на залитый лунным светом двор.
Репей дремал у ворот, положив косматую морду на лапы, из сарая доносилось тяжелое дыхание коров. Шаги стихли, и Вера ничего необычного не заметила. Быть может, почудилось?
Она собралась вернуться в постель, как вдруг прямо перед окном пронеслось что-то большое и черное. Девочка отпрянула, чуть не закричав, но вовремя захлопнула рот ладошкой. Однако Эрик все же проснулся и, ругаясь под нос, заковылял к выходу.
Вера не то что бы испытывала симпатию к странно говорящему слуге или переживала за его жизнь, но если он выйдет на улицу, то не только сам погибнет, но и откроет дверь черному нечто. А оно ведет себя отнюдь не как добрый гость, и явно пришло с Той Стороны, как и упырь Лука со своей рыжей сестрицей-ведьмой.
Девочка, стараясь шуметь как можно меньше, бросилась наперерез бородачу и загородила путь.
- Э, тэ чэгэ? - сонно пробормотал крестьянин и попытался обойти сироту, но та, как ранее Репей, постоянно становилась перед ним, не позволяя продолжить путь во Тьму.
- Дэ шэ тэкэ?! - буркнул Эрик, теряя терпение. - А ну кыш отсэдэ!
- На твоем месте я бы остался дома, - тихо проговорил аскет, не двигаясь и не размыкая век.
- Почэмэ? Мнэ дэ вэтрэ нэ! Шэ, дэ утрэ тэрпэ или прэмэ тут дэлэ дэлэт?
Андрей приложил палец к губам и вежливо попросил:
- Прислушайся.
Эрик замолчал, и миг спустя его глаза вытаращились, а челюсть отпала. Однако он растолковал услышанное по-своему и пуще прежнего рванул к двери.
- Вор! - крикнул слуга. - Панэ, к нам вор залэз!
- Что за дурак?! Стой, кому говорю! Кречет, проснись!
Но хозяин спал как убитый и даже не пошевелился, лишь богатырски всхрапнул и перевернулся на другой бок. К счастью, Вера проявила недюжинную смелость, иначе как минимум для одной души ночь стала бы последней в мире смертных.
Девочка белкой прыгнула в угол, где висели вещи странника, выхватила клинок и направила прямо в лицу разбушевавшемуся крестьянину. Сталь сверкнула в пламени свечи и тут же погасла. Эрик наконец-то утихомирился и остановился.
- Э, тэ чэгэ? - испуганно пробормотал он.
- Замолчи и лезь под одеяло, - словно непослушному ребенку сказал Андрей. - До рассвета из дому ни ногой.
- А шэ, мнэ пэд сэбэ ходэ?
- Потерпишь, недолго осталось. Все, не отвлекайте меня больше.
Странник продолжил бормотать молитвы, слуга развалился на матрасе, но долго не мог уснуть. Больше часа Вера караулила дверь - жуткая тварь лишила ее сна и покоя, а с оружием в руках она чувствовала себя уверенней. Но потом усталость разбила изнеможенное тело, девочка вернула клинок в ножны и легла спать. Правда, с тем же мечом в обнимку, но аскет ничуть не возражал.
А утром произошли два весьма знаменательных события. Соня наконец-то встала с постели, и хоть выглядела заспанной и очень уставшей, с аппетитом налегла на свежий хлеб с парным молоком. Румянец еще не вернулся на впалые щечки, но и от мертвецкой бледности не осталось и следа.
Однако хорошее самочувствие дочери нисколько не обрадовало Кречета, наоборот, хозяин выглядел угрюмым и суетливым. Он спешно и неровно резал мясо и сыр, чуть не поранился, постоянно хмурился и недовольно шевелил усами. Хотя любой другой отец уже бы прыгал до потолка от счастья или ползал на коленях, славя всемогущий Свет.
- Все в порядке? - учтиво спросил Андрей, баюкая на мозолистых ладонях хлебную корочку.
- Да, - мужчина мотнул головой. - Спал плохо, кошмары снились. Большое вам спасибо за бдение, но лекарь прибудет с часу на час. Уверен, у вас полным полно неотложных дел, нечисть там истреблять, духов изгонять, а мы дальше справимся сами.
- Вы правы. Нечисть истреблять надо, - охотно согласился аскет, и Кречет как-то странно повел плечами. - Что же, не смеем больше докучать. Мир вам и вашему дому. Провожать не надо.
Странник опоясался мечом, накинул алый плащ, поклонился и вышел во двор. Вера мышью прошмыгнула следом, кивнув напоследок девочке. Они миновали поляну, углубились в лес, и тут Андрей остановился. Присел на пенек, потер колени и поднял взгляд к небесам.
- Придется ждать ночи, - вздохнул он. - Ты садись, отдыхай. Времени у нас полно. Кстати, понравился меч?
Сирота опустила голову.
- Да брось, ты все сделала правильно. Я не мог отвлечься, иначе бедняжке настал бы конец. Раз уж тебе пришелся по вкусу меч, вот небольшой подарок.
Мужчина достал из сумки кинжал с коротким и толстым клинком, срезал ветвь ивы примерно в руку длиной и очистил от коры. Пока белая палка подсыхала, аскет вынул моток веревки и обвязал конец с таким расчетом, чтобы ее можно было носить на талии.
- Держи. По весу как меч, даже чуточку тяжелее. Привыкай к нему и однажды станешь достаточно сильной для настоящего оружия. А палкой, коль возникнет нужда, можно отогнать собак.
Вера покрутила подарок перед собой, сделала взмах и едва не ударила себя по лбу. Андрей засмеялся:
- Ну, полно тебе, еще голову расшибешь. Хочешь научиться драться как я?
Девочка уверенно кивнула.
- Вон березку тонкую ветром повалило - походи по ней взад-вперед. Сразу и забава и упражнение будут. В обращении с мечом равновесие и ловкость важнее всего, ведь мы не носим ни щитов, ни доспехов. И размахивать мечом как пьяный дровосек топором - глупо и опасно.
Вере понравилось бродить по тонкому бревнышку, она часто развлекалась подобным в лесу рядом с деревней. Несмотря на какой-никакой опыт, сирота несколько раз чуть не сорвалась, но продолжала вышагивать по валежнику с грацией канатоходца, расставив руки в стороны и покачивая телом из стороны в сторону.
- Вот, молодец. А подтянуться сможешь?
Девочка порой видела, как мальчишки соревнуются на перекладине, поэтому разъяснений не понадобилось. Она нашла подходящую ветку, подпрыгнула, уцепилась, но не смогла даже согнуть локти, как ни старалась. Вертелась ужом, скрипела зубами, но все тщетно.
- Ладно, брось. Это потому, что ешь мало. Но ничего, в крепость придем - там тебя откормят. В общем, я посплю немножко, а ты сторожи. Чуть что - сразу буди.
Андрей улегся на траву, укутался в плащ и мгновенно заснул. А Вера до самого заката бродила по стволу и ни разу не соскользнула.
- Что-то лекаря долго нет, - сказал за ужином Кречет. - Эрик, запрягай телегу и дуй в Ладин, авось перехватишь по дороге.
- Ужэ идэ, - бородач запихнул в рот ломоть говядины, вытер руки о жупан и потопал к дверям.
- Я помогу. А ты, доченька, сиди дома и никуда не уходи.
Мужчины отперли ворота и вошли в сарай. Когда слуга наклонился проверить оглоблю, Кречет схватил с полки киянку и огрел его по затылку. Крестьянин без чувств распластался на усеянном соломой полу. Хозяин прикрыл створку, чтобы Соня ненароком не увидела из окна, привалился спиной к стене и стал ждать.
Как только солнце село, ветер стих и заметно похолодало, а в северной части поляны показалась облаченная в черный саван фигура. Она вышла из лесу и стояла как раз на поросшем травой пятаке, выжидая чего-то. А затем направилась прямо к сараю. Волкодав с рыком бросился навстречу, но остановился как вкопанный и завилял хвостом. Фигура склонилась над псом и потрепала по косматой башке, тот вывалил язык и зажмурился от удовольствия.
Кречет устал торчать в сарае и бегом бросился к существу. Обнял и нежно поцеловал в черные потрескавшиеся губы.
- Милочка моя, солнышко, - шептал он, гладя поблекшие светлые волосы. - Вот мы снова вместе. Хотя бы на одну ночь.
- Я хочу есть, - прошептала девушка. - Ты приготовил мне покушать?
- Да, разумеется! Идем в сарай.
- А где старик и девчонка?
- Они ушли. Я спровадил их подальше, больше нам никто не помешает!
- Хорошо. Прошлой ночью они не дали мне покушать. Я голодна, любимый, страсть как голодна.
- Вот, погляди, - Кречет указал на слугу. - Жирный, сочный кабанчик! Насыщайся, любовь моя.
- Дурак! - воскликнула Мила и оттолкнула мужа. - Он же мне не родня! Как я буду его есть? Мне нужна дочка... или ты, выбирай.
- Разве нельзя обойтись другой жизнью?
- Нельзя! - рявкнула девушка, брызнув черной зловонной слюной. - Было б можно, я б уже давно съела этого инрокского дубину! Пошли в дом.
- Но... Как же Соня? Она не переживет...
- А ты думал будет легко? Не отдашь ребенка - пострадаешь сам!
- Отойди от него! - раздался гневный голос неподалеку.
Мила обернулась и зашипела как раненая кошка. Нежные черты лица исказились, губы ссохлись, обнажив черные десны, впалые глаза полыхнули, словно кто подул на свежие уголья. Перед ней стоял Андрей, держа руку на мече, вернувшийся ветерок развевал полы алого плаща. Вера держалась поодаль, но сжатая в ладонях палка как бы намекала, что она тут не просто для красоты.
- Предатель! - выкрикнула тварь и ударила Кречета по щеке, оставив глубокие царапины как от рысьих когтей. - Убью!
Но аскет уже выхватил клинок и тот пылал как сотня факелов, озаряя всю поляну. Нечисть зажмурилась, завыла выпью и бросилась в лес, как раз в направлении древней шахты. Фермер сполз по стеночке и уставился перед собой мокрыми глазами, не обращая никакого внимания на кровоточащие раны.
Андрей подбежал к нему, тряхнул за плечо и крикнул прямо в ухо:
- Что ты нашел под землей?! Отвечай!
- Комнату, - всхлипнул мужчина. - Со стенами из черепов и костей... человечьих и... неведомых мне. Там алтарь - большой черный камень, похожий на гроб. Он звал меня... говорил со мной...
- Ты отнес туда жену?
Кречет кивнул.
- Веди. Веди в ту комнату. Я должен уничтожить капище.
- Милочка умерла от бешенства! А то - тварь с Той Стороны, вселившаяся в ее тело. Показывай дорогу, пока не поздно.
- Но... нам так хорошо вместе! Она все помнит и ведет себя точь-в-точь как Милочка... Господин аскет, пощадите...
- Дурак, совсем ослеп от горя! Ты же слышал, ей нужно питаться. Самая сильная связь у нежити - с родными детьми. Она выпьет жизнь Сони до капли, а потом прикончит и тебя.
- И пусть! - взревел Кречет, вскочив на ноги и нависнув над странником. - Мне никто кроме нее не нужен!
- Безумец! Дай жене покой!
- Да будь ты проклят!
Хозяин замахнулся кулаком, но аскет оказался проворнее: поднырнул под выпад и треснул противника в висок навершием эфеса. Оставив потерявшего сознание фермера в сарае, Андрей устремился вслед за нежитью. У границы леса он обернулся и крикнул спутнице:
- Иди в дом, запри дверь и приглядывай за малышкой. Если к утру не вернусь - дождись лекаря и попроси отвезти в Ладин. Там найди храм Света, он в самом центре города, и сообщи настоятелю, что я велел доставить тебя в крепость. Он все поймет.
Девочка широко распахнула глаза и шагнула к страннику.
- Нет! - крикнул он. - Хочешь помочь - исполняй приказ. А коль найдется свободная минутка - помолись за меня.
Вера кивнула и бросилась в избу. Андрей же, выставив меч перед собой, пошел прямиком в логово Тьмы - древней и очень могущественной. Ведь не рудокопы забытых эпох построили жуткое капище, оно было там так давно, что представить трудно. Бедняги лишь нашли его, замурованное, заросшее гранитом и углем, и их черепа дополнили кровавые украшения стен.
Аскету пришлось идти по наитию, старательно запоминая путь. Сперва он брал строго влево, но все коридоры заканчивались тупиками. Вернувшись, он взял вправо и лишь тогда ему улыбнулась удача. Развилок становилось все меньше, а вскоре остался только один ход - самый широкий и крутой, резко уходящий в толщу земли.
Он-то и привел Андрея к капищу - возможно, одному из первых алтарей поклонников Тьмы. За черным камнем пряталась потустороння тварь, вселившаяся в мертвое тело. Она долго не высасывала жизнь, оттого следы разложения стали хорошо заметны, а трупная вонь заполнила все вокруг.
- Здесь ты родилось - здесь и умрешь, - молвил аскет.
И нежить тут же набросилась на него с диким воплем, метя скрюченными когтями в шею. Странник одним взмахом отсек обе руки, и те немедля рассыпались прахом. Завизжав пуще прежнего, тварь попыталась схорониться в камне, но пылающий клинок пронзил гнилое сердце, и на алтаре осталась куча черной пыли. Но самое сложное оставалось впереди. Аскет закрыл глаза, прошептал молитву и с размаху обрушил клинок на камень. Огненное лезвие раскроило его надвое как кусок масла, но и страннику неслабо досталось.
Он потерял столько сил, что полз из проклятой пещеры на четвереньках, но больше поганое капище никого не совратит и не похитит ничью жизнь. Ради этого стоит и потерпеть.
Кое-как добравшись до избы, Андрей поманил Веру и неспешно побрел в сторону тракта.
- Не бойся, - шепнул он, заметив, что девочка то и дело оглядывается. - Теперь все у них будет хорошо. Тьма покинула эти места. Но пан Кречет простит меня еще очень и очень нескоро, поэтому задерживаться тут смысла нет. А тебе стоит сразу усвоить: Свет порой жесток, но Тьма всяко хуже. Она давит на слабости, и единственный способ бороться с ней - отринуть все насущное. Из-за этого нас и прозвали аскетами. Когда-нибудь ты все поймешь, если захочешь.
Вера внимательно слушала, а когда Андрей замолчал, взяла его за руку. Мужчина улыбнулся - он словно постарел лет на двадцать и выглядел совсем дряхлым стариком, да и шел нетвердо, пошатываясь. Но с такой опорой ему будет легче.