Людочка Крымова, дамочка средних лет со своеобразной собачкой Элеонорочкой, возвращалась с курорта в Москву.
Целый месяц неразлучная парочка, восхищавшаяся песчаными пляжами, лучезарным солнышком и мягким морем, находилась вдали от родины на чужеземных просторах капиталистической несвободы. Их загорелые заграничные личики, выглядывавшие из окна такси, доставлявшего их от вокзала до родного подъезда, отражали безоблачное спокойствие и умиротворённость.
Однако наших дам, подъезжающих к подъезду, располагавшемуся вдоль одного из главных московских проспектов, встретила странная картина: прямо напротив их дома Людочка и Элеонора наблюдали огромный экскаватор, выкапывающий котлован. Этот жадно чавкающий кашалот уже сожрал бывшую клумбу с цветами, а также часть пешеходного тротуара.
Перед стройкой стоял информационный плакат, гласивший, что через год здесь расположится новая станция метро со всеми вытекающими перспективами. Людочка, схватив собачку в левую руку и размахивая правой, бросилась навстречу экскаватору, пытаясь остановить его ценой собственной и Элеонориной жизни. Экскаваторщик выбрался из машины и направился узнать, что случилось.
Людочка громко кричала: "Я требую сейчас же прекратить это безобразие! Я уже три года живу в этом доме и не люблю, когда у моего подъезда столько шума. Шум вызывает у меня раздражения и мигрени. Немедленно остановите этот вопиющий вандализм около моего дома!" Ещё она угрожала, что, если сию минуту котлован не зароют обратно и не установят тротуары и клумбы, как было до ее отъезда, она проведёт пикеты или будет доносить до президента лично по почте или телефону.
Собака Элеонора, с завязанным на голове красным в горох бантом, понимающе кивала головой, всецело поддерживая хозяйку по всем вопросам.
Экскаваторщик молча покрутил у виска, залез в экскаватор и продолжил работать.
Не добившись ничего, Людочка зашла в квартиру, накапала пустырника с корвалолом и принялась звонить подруге: "Светик, ты представляешь, подъезжаю сейчас к дому, а там мужичище с лапищами, как у мамонта, роет под моими окнами метро. Места, понимаешь ли, ему другого не нашлось, как только под моими окнами рыть".
Людочка сбивчиво дышала, ее грудь с прижимающейся Элеонорой вздымалась, крылья носа, раздуваясь больше обычного, вдыхали послевкусие нарастающего недовольства.
Положив собаку на диван и прижав пальцы правой руки ко лбу, Людочка продолжала: "Зая, срочно звони Эдику, пусть разберётся с этими ненормальными..."
Поговорив с подругой около часа, более произносить она ничего не могла, мигрень окончательно уложила на диван её впечатлительную хрупкую натуру, и голод вперемешку с отчаянием усыпил их с Элеонорой до утра, пообещав, что завтра обязательно будет лучше, чем вчера.
Светлана Геннадьевна, телефон которой Людочка набирала при каждой угрозе жизни и взглядов, была её институтской подругой. Приехав когда-то с периферии, они с Людочкой в юности делили комнату в общаге, пару платьев и сапоги. Со временем, укоренившись в столице, они смогли сохранить дружбу, схожие взгляды на вещи и мужчин и умение поддержать друг друга в трудную минуту.
Светлана Геннадьевна была замужем за Эдуардом Карловичем, занимавшим не последнее место в московском метрополитене, человеком средних лет, выдержанным и осторожным. Проработавший не одно десятилетие в метрополитене и взобравшийся высоко по служебной лестнице, Эдуард Карлович имел определенный вес со всеми вытекающими метрополитеновскими возможностями.
Положив трубку, Светлана Геннадьевна подошла к вернувшемуся с работы супругу, который мирно откушивал полагающийся ему обед, запивая и причмокивая холодным пивом. Она села рядом с ним, поглаживая его плечо и заходя издалека: "Эдик, - ласково сказала она, - ты меня любишь?"
Эдуард Карлович, прожёвывая котлету, утвердительно мотнул головой.
"А если бы я у тебя что-нибудь попросила, ты бы сделал?"
Не имея возможности ответить, он кивнул ещё раз.
Светлана Геннадьевна выпалила ему от начала до конца Людкину историю и попросила его перенести метро от Людочкиного дома куда-нибудь подальше. Дослушав до конца, Эдуард Карлович перестал даже дышать. Его и так большие глаза расширились до бровей. Взяв себя в руки, он спокойно сказал:
- Ты с ума сошла, генплан был ещё три года назад утверждён.
Выпуская воздух через сложённые дудочкой губки, Светлана Геннадьевна сползла на диван:
- Получается, Эдик, мы Людочку уже три года обманываем?
- Никого мы не обманываем, - разошёлся Эдуард Карлович, - откуда я знал, что это метро, будь оно не ладно, мимо твоей Людки пройдёт, и вообще, хватит чушь разную нести, ладно, твоя подруга сумасшедшая, но на тебе-то я на нормальной женился.
Он поднялся со стула и начал нервно ходить по комнате, за ним след в след перемещались полные слёз глаза Светланы Геннадьевны. Не добившись от мужа никакого ответа, она, раздражённая грубостью и бесперспективностью разговора, взяла на руки кота Вальдемара и удалилась в спальню, демонстративно хлопнув дверью....
Вечер был убит.
Эдуард Карлович, выпив две рюмки коньяка, долго маршировал по комнате, закуривая очередную сигарету, он выходил на балкон.
"Развестись, что ли, с этой дурой Светкой, - думал Эдуард Карлович, выпуская колечками дым, - поглупела она со временем и готовит отвратительно, жениться бы на секретарше Юлечке, молоденькая, симпатичная и голос ласковый, не то, что эта грымза всё пилит и пилит, никакого спокойствия нет". Потом ему представлялась картина, как они с Юлечкой на курорте беззаботно плещутся в брызгах влюбленности и моря и как она гладит его по спинке и ласково называет Карлушей.
На этой сладкой ноте он махнул ещё рюмку, надел пижаму и с лёгким сердцем оправился к грымзе спать.
Утро следующего дня было для Эдуарда Карловича не таким радостно- безоблачным, как вчерашний мечтательный вечер. Протрезвев, разводиться Эдуард Карлович решительно расхотел. Дело вовсе не воскресшей любви к жене, он нечаянно вспомнил, что квартира, дача машина и всё нажитое имущество записано на Светлану Геннадьевну и по закону оно долго будет делиться не так, как хотелось бы ему. Из совместно нажитого не оформленным был только персидский кот Вальдемар, но он для Эдуарда Карловича не представлял никакой ценности.
На работу он пришёл уставшим и насупленным, позвонил в кабинет своего подчинённого Серёги Лапшина и хотел попросить коньяка. Лапшина на месте не оказалось, тогда раздражённый Эдуард Карлович набрал его мобильный:
-Ты где носишься, почему не на рабочем месте?
В трубке послышался голос запыхавшегося Лапшина:
- Эдуард Карлович, ко мне мать приезжала, а дом наш далеко от метро находится, так я её пока проводил, припозднился немного, сейчас буду.
Раздражение Эдуарда Карловича сменилось улыбкой. Расправив плечи, он набрал жену:
- Любовь всей моей жизни, звони Людочке, она может жить спокойно, я практически перенёс метро почти на километр от её дома, завтра начнут перевозить технику, только пусть уточнит у мамы, удобно ли ей добираться будет, если в гости к Людмиле приедет... Целую тебя, вернусь поздно, задержусь на совещании.
Услышав приятные новости, Светлана Геннадьевна обо всём доложила подруге. На удивление, от услышанного Людочка не щебетала и не подпрыгивала. В её голове зародились непонятные сомнения, и она по рекомендации Эдуарда Карловича позвонила маме.
Мама Людмилы, расчётливая серьезная дама, всю жизнь проработавшая главбухом в районной администрации, строго сказала: "Людмила, не глупи, бери метро обязательно. Если за бесплатно дают, бери и не раздумывай".
Людочка тут же набрала напрямую Эдуарду Карловичу и сказала:
- Эдик, дорогой, я тут долго размышляла, с родственниками советовалась, оставь, пожалуйста, метро у нашего дома, мама сказала, метро - ценная вещь, и пусть уж будет.
Эдуард Карлович, надувая щеки, убедил Людочку, что приложит все усилия, чтобы переезд не состоялся и, договорившись, что они с супругой в выходные навестят её и Элеонору, выдохнув, повесил трубку.
Людочка выглянула в окно и, убедившись, что экскаватор работает как и прежде, счастливая пошла пить чай с тортом. Выпивая вторую чашку, её неожиданно посетило тревожное сомнение, а вдруг, Эдик забудет про то, что метро надо оставить. Она выбежала на улицу и направилась к стройке. Вытащив экскаваторщика из кабины, стала объяснять, если вдруг завтра ему прикажут переместить свой экскаватор в другое место, чтобы он никого не слушал и сразу звонил ей, Людочке. Она оставила ему свой номер телефона и ещё раз проверила, как он запомнил. Экскаваторщик пообещал обязательно позвонить, даже если его не будут никуда перебрасывать и пригласил Людочку вечером на свидание, уж очень она ему понравилась.