Не приносят облегчения человеку современные достижения цивилизации, которые не меняют человека в лучшую сторону, что, в конечном счете, является главным при движении вперед, постоянно мы сбиваемся в сторону от генерального направления. Шкурный интерес затмевает ум и сердце, особенно тех, кто имеет все в этой жизни, сердце их черствеет, чувства их притупляются, связь с природой теряется, и их начинает привлекать берег "турецкий". А ты с возрастом начинаешь жить только прошлым, где ты на дорогах своей юности оставил своё сердце.
Частенько, когда идешь на выходной в деревню, особенно весной, пройдя, деревню Слободка, поднимешься, сядешь на обочину дороги и сидишь, созерцая возрождение природы от зимней спячки. Ярко светит солнце, над тобой высоко в поле, заливается жаворонок, а внизу, сбегая вниз, журчат весенние ручьи, и сидишь ты, растворившись в этой красоте весеннего марева. Для меня эта дорога была что-то больше, чем дорога. Однако, нам надо пока во Мстеру, этим воспоминаниям не будет конца.
Спустившись вниз, дорога сворачивала налево, а чтоб сократить пеший путь, напрямик, к поселку шла тропинка, налево за забором, располагалась МТС, направо были заливные пойменные луга, за которыми находилась пристань, это все до боли знакомые места.
Пройдя мимо забора, тропинка мелким кустарником подошла к неглубокой речушке с названием Тара, по мостику рядом с каменной будкой через небольшой лужок, тропинка приводит в посёлок. Весной все это пространство заливается водой, образуя безбрежное море, в поселок со стороны Вязников можно попасть только по насыпной дамбе.
Вначале дорога петляла небольшими улицами, при входе в поселок справа была клееночная фабрика. В конце небольшой улочки, идущей от фабрики, справа было здание милиции, напротив, через дорогу, было деревянное здание с затейливой архитектурой и флигелем наверху, в помещении располагался дворец пионеров.
Затем дорога выходит на конец улицы Ленина, около начальной школы, повернув налево, упирается прямо в сквер в начале площади. На углу рядом со строящимся зданием артели 'Пролетарское искусство', был деревянный дом, который являлся одним из учебных помещений художественной школы. Сюда, уже учась в художественной школе, в дальнейшем мы ходили на производственное обучение, во дворе располагались низкие старые здания заготовительных цехов артели 'Пролетарское искусство'. Еще при мне после того, как артель переименовали в фабрику, их перенесли в новые светлые корпуса, которые появились на месте этих цехов.
И после того как, я уехал учиться в университет, фабрика продолжала улучшать условия работы художников. Появился четырехэтажный корпус, в здании открыли столовую, душевые, магазин для своих работников, зубопротезный кабинет.
Все это появилось в советское время и здесь забота о рабочем человеке не просто слова, а реальные дела, в отличие от современных политиков, которые знают, что говорить, но не знают, что делать.
Ведь последнее слово всегда остаётся не за политиками, которые налево и направо раздают народу обещания, а за тем средним классом, появлением которого так озабочена наша власть, который ставит крест на всех благих пожеланиях власти.
Сейчас половину помещений бывшей артели отдали в аренду торгашам, зубопротезный кабинет нарушили, а современную аппаратуру распродали, чтобы выплатить художникам зарплату. Во многие помещения вход перегородили, просто фабрика оказалась не в состоянии отапливать их, художников распустили работать по домам, чтобы были меньше расходы на электроэнергию. Зарплата у художников стала просто нищенской.
В какой-то мере это явилось результатом льготы, представляемой фабрике по части налогов, был отменен налог НДС на продукцию фабрики. Вот какая получилась льгота! Весь вопрос для кого она, но только не для тех, кто создает основной продукт. Выиграл от этого посредник, или "новый" средний класс, как любил говаривать незабвенный Борис Николаевич, а, по-нашему, жулик.
Механизм этой льготы следующий. В стоимость готового продукта должны входить все затраты, перечислю основные из них, которые помогут прояснить механизм этой льготы: лаки, краски и другие материалы с 20-и процентной надбавкой к цене; стоимость электроэнергии с 20-и процентной надбавкой; стоимость топлива с 20-и процентной надбавкой; заработная плата художника и других исполнителей.
С налогом НДС, когда продукцию продадут, большую часть 20-и процентной надбавки, переплаченной ранее, вернется предприятию, а с такой же льготой ничего не возвращается. То есть вначале переплата есть, но в окончательную цену товара эта переплата не входит. Получается предприятие затрачивает деньги на производство и ценой товара оно эту переплату не возвращает.
Этим объясняется то, что закрыли часть помещений, распустили художников работать по домам, пусть они дома жгут своё топливо и свою электроэнергию. Расходы же электроэнергии здесь существенные, освещение должно быть сильным, особенно зимой. Работают токарные станки, полировальные и шлифовальные станки, сушилки для продукции.
Посредник истинную же цену не дает за товар, производитель вынужден с этим соглашаться, посредник же снимает и присваивает пенки. Зарплата художников вообще не растет, не покрывает даже инфляции. Художник начинает работать на своих и приезжих купцов, соглашаясь почти на все грабительские условия. Так как для художника его работа самая трудоемкая, отнимающая у него все силы, и именно она и является ценной, то совместить её с другой деятельностью для него невозможно. С этой целью и создавали художники свою артель, в которой они были главной фигурой.
Сейчас это всё разрушено, и не найти виновных. Художники люди эмоциональные, образование имеют очень хорошее, но очень специальное. Им не понять того, о чем я сейчас пишу. А так как почти все предприятия Мстеры на грани развала, то все начинают осваивать декоративную роспись, о качестве которой можно догадываться, продается она значительно дешевле работ настоящих художников, цены, на работы которых продолжают падать все ниже и ниже. В начале прошлого века, таким образом, была загублена иконопись, сейчас же уничтожается то, что создано не одним поколением художников советского времени. Аналогичная ситуация и в других всемирно известных промыслах - в Палехе, Холуе и Федоскино.
С этими местами будет связана вся моя дальнейшая жизнь, и мне горько видеть результаты, так называемых реформ, которые ничего кроме разрушения не принесли народу посёлка. Мстера такой поселок, который по той продукции, которую он выпускает, по замыслам реформаторов, должен купаться в золоте. Не зря говорит поговорка, что дорога в ад вымощена благими пожеланиями.
Один из моих первых учителей по производственному обучению Дмитриев Николай Григорьевич для своей книги о мстерских художниках 'Мстера рукотворная' взял эпиграфом очень правильные слова Народного художника РСФСР И.А. Фомичева:
Во Мстерском искусстве должны
работать люди, отобранные самой жизнью...
Моя жизнь как нельзя лучше подтверждает правильность данных слов классика мстерской миниатюры, и его путь в искусство так же был не прост, жил он в очень непростое время. Будучи взрослым, имеющим современнейшее образование, остался я в глубине души художником, но своим взглядом на жизнь я не могу ограничиваться рамками того искусства, которому учили меня. Чтоб я мог полностью выразить всю глубину обуреваемых меня чувств, нужно другое искусство, далеко не декоративно-прикладное и надо признать, в настоящее время, не пользующееся спросом.
В небольшом сквере под окнами, когда-то бывших производственных помещений фабрики, стоит памятник Ленину, слева, через дорогу находился художественный музей, в соседнем небольшом здании была столовая, которая кормила меня с моими друзьями многие годы, сейчас посещение столовых рабочему человеку не по карману.
Так, естественно располагались рядом объекты удовлетворения потребностей человека, как в духовной, так и в телесной пище. С другой стороны от столовой на возвышенности стоит длинное двухэтажное здание школы десятилетки с колоннами.
Это старое здание школы, являющееся когда-то храмом образования, сейчас зияет глазницами чернеющих пустых окон. Новое здание школы перенесли в район деревни Козловка. Напротив старого здания школы, за торговыми рядами, возвышается отреставрированная и побеленная колокольня церкви, сияя на солнце позолоченным куполом. За побеленной оградой рядом поднимается здание церкви, хвастаясь золотом своих куполов, так и, говоря, что тьма оказалась сильнее света.
Для заезжего туриста открывается картина, выразительно провозглашающая успехи проводимых реформ в стране, которые не миновали и глубинку, возродив к жизни, давно дремавшие в человеке, упорно скрываемые темные стороны личности, которые выпустили сейчас, на радость дальнему зарубежью, как джина из бутылки.
Рядом со школой в парке за забором стоит пустеющее, некогда функционирующего, из стекла и бетона, двухэтажное здание сельского универмага. Окрестное население растаскивает его по кирпичику.
Почти напротив него, на другой стороне улицы за торговыми рядами, еще при мне в разбитом сквере, стоит сельский клуб. Сейчас же перед входом в него через почерневший асфальт, скучающий по человеческим очередям рвущихся в клуб людей, пробивается трава, двери заколочены, не хватает только на двери записки - все ушли на рынок. Спускающаяся к реке деревянная лестница позади клуба разрушена. Возвышающие когда-то над рекой вдоль церковной ограды могучие древние вязы спилены, в тени которых мы когда-то скрывались от летней жары, заплыв с другого берега, где загорали на небольшом песчаном пляже. Такая картина наблюдалась 10 лет назад.
Перед сквером на площади сейчас расположена автобусная остановка, которая приткнулась к зданию, когда-то бывшему начальной школой. Остановка хорошо видна была из окон помещения, где работали художники, вначале они занимали два первых этажа, затем первый этаж заняли лакировочные и полировочные цеха, с другой стороны кантора. Сейчас весь первый этаж занимают магазинчики, помещения, под которые теперь сдаются руководством в аренду.
Вспоминается, как мы строили это здание, работали же мы сначала в помещении прямо напротив входа в церковь на втором этаже, здесь начал работать я сразу после окончания художественной школы.
Одно время, остановка занимала одно из помещений первого этажа здания, занявшее сейчас какой-то торговой точкой. В бытность, когда я часто пользовался автобусом, здесь была построена небольшая остановка, где продавали билеты.
Когда я в первый раз появился во Мстере, автобусного сообщения еще не было, оно начало налаживаться только при мне. Вначале пассажиров перевозили на грузовых автомашинах покрытых брезентом, куда все уезжающие не помещались.
Позднее, когда появились автобусы, эта проблема существовала еще долго. Дорога в Вязники шла только через станцию Мстера, после снежных заносов, которые были часты тогда, путь был сопряжён с трудностями. Приходилось часто выходить и толкать машину. Разъехаться на дороге нескольким машинам была большая проблема. Особенно трудна дорога была весной. Путь до райцентра был долгий. Спасало то, что дорога шла почти до станции Мстёра лесом. Частенько мы, живущие в окрестных населённых пунктах районного центра Вязники, пешком группами шли мы дорогой вдоль реки Клязьма. В деревне Станки дороги наши расходились в разные стороны.
Расцвет сообщения падает на годы, когда я учился в Горьком в университете. Тогда очень часто ездили такси, цены были приемлемы, что я, будучи студентом, со стипендией в 30 рублей мог себе позволить ездить на такси, которые шли через Станки. Дорога занимала минут тридцать. Сейчас этот вид транспорта просто исчез, цены стали таковы, что не каждый работающий может себе это позволить проехать на такси. Тогда меня знали все таксисты, в основном, это были уже пожилые люди, любившие во время поездки поговорить о жизни. Но продолжим дальше наше первое путешествие.
За площадью шли торговые ряды, располагавшиеся в помещениях, когда-то принадлежавших церкви, колокольня которой возвышалась рядом. За церковной оградой, в переулке, ведущем к речке Мстерка, располагался сельский рынок.
С правой стороны после сквера, на углу, будет позднее одно из зданий школы рабочей молодежи, с которой связана значительная часть моей жизни, где я вначале был учеником, затем заведующим учебной частью, но это продолжалось не долго. У меня уже тогда начал формироваться характер непоседы, меня всё куда-то тянуло, я искал своё место в этой жизни.
Сейчас на первом этаже, где когда-то были учебные классы, расположились магазинчики, вместо окон зовущих в светлое будущее, прорубили дверь, входная лестница, спускаясь вниз, ведёт к прилавку и полкам со сникерсами и памперсами и другими заморскими чудесами в красочных упаковках, иногда и российского производства.
Пройдя торговые ряды, дорога, прижимаясь ближе к правой стороне, утопая в песке, шла широкой улицей, мимо здания школы краснодеревцев, до небольшого летнего парка, внутри которого была танцевальная площадка, функционировавшая не долго, однако, вначале сюда с ребятами ходили мы часто. Парк был огорожен невысоким деревянным заборчиком, с правой стороны через дорогу рядом со зданием ювелирной артели стояло высокое каменное здание, в котором располагался клуб, по цвету здания, он получил название Красный клуб.
Здесь на первом этаже располагался спортзал, куда мы ходили на физкультуру. Занятия спортом в художественной школе поощрялись. Традиционно популярны были секции штангистов и гимнастики, в которой лидировали ребята из Вязников, Коврова и Владимира. Многие позднее стали мастерами спорта.
Местные ребята к нашим увлечениям относились ревниво, особенно, к секции бокса, которую вёл учащийся нашего курса Алеша Александров, детдомовец из города Киржача.
Родом он был из Ленинграда, вывезли его оттуда во время блокады. Перенесённый голод во время блокады, не прошел для него даром, он на всю жизнь остался хромым, но был человеком физически сильным, имевшим могучий торс, подстригался всегда наголо.
Человеком он был разносторонним, любил играть так же в шахматы, увлекался чтением философской литературы. Был он года на два старше меня, мы с ним были дружны, на производственном обучении всегда сидели рядом, как старший он взял как бы шефство надо мной. В секцию бокса я не ходил, но с теоретическими основами бокса он меня познакомил.
Позднее мне пришлось жить на квартире с ребятами, которые посещали секцию, на квартире у нас были и боксёрские перчатки, лапы, груша и мешок. В занятиях принимал участие и я. Даже такое знакомство с боксом в жизни мне не раз пригождалось.
Как не вспомнить свои уже взрослые годы, когда на заводе я был пропагандистом в системе политического образования, было это уже в Муроме. В конце учебного года многих пропагандистов поощрили недельной путёвкой в Одессу и меня в том числе.
Прогуливаясь по городскому парку, мы увидели, как толпиться группа морячков у силомера. Решил попробовать свою силу и я, от удара у меня указатель силомера уперся в конец столбика прибора. Морячки долго пытались побить мой рекорд, удалось ли им это сделать, не знаю, не дождавшись конца соревнования, мы продолжали свой путь. При ударе же я вспомнил уроки моих наставников боксёров из далёкой моей юности.
В то время моим увлечением были шашки, к которым я приобщил и остальных ребят. Постоянным моим партнером был Алёша Александров. В спортзале располагалась так же и лыжная база, на лыжах зимой мы катались много, для меня это было одним из любимых занятий.
Одним словом, ребята у нас в школе были увлекающие, имели разные способности, даже были и певцы. У нас на курсе учился Рудик Иванов из Города Собинки, это был просто Собинов. Это был интеллигентный, со вкусом одетый, по тем временам, молодой человек есенинского стиля, среднего роста, с кучерявыми русыми волосами. Голос у него был просто волшебный, мало того, что голос, у него был и великолепный слух. На всех вечерах в школе он устраивал просто сольные концерты. В его репертуаре были русские народные песни и старинные романсы. Никто не оставался равнодушным от его пения.
Бывая часто на природе, которая в окрестности Мстёры была изумительна, под впечатлением окружающей нас красоты, он запевал русские народные песни. Никто не отваживался подпевать ему, боясь разрушить то очарование, которое овладевало нами, ту гармонию, что, рождалась на наших глазах, от соединения русской песни и русского пейзажа. Сейчас о таком, не возможно и помыслить, у современного человека просто отмирают те струны души, которые нам сиротам помогали выжить в нелегком послевоенном мире. Да, и окружающая красота природы поблекла, потеряв своё очарование, кругом одна разруха. После окончания школы, Рудик уехал к себе на родину, и я просто потерял его из виду, к сожалению, как и многих других.
Как выйдешь из следующего парка, расположенного на улице, налево, и располагалась в побеленном двухэтажном каменном здании художественная школа, цель нашего с отцом неблизкого пути. Рядом, со зданием школы через тропку располагались хозяйственные сараи. В глубине виднелся вишневый сад и огород.