В советское время "нормальных?" людей помещали в психушку.
В современной России, психи живут среди нормальных, портя им жизнь!
Народный фольклор
Время перемен 90-х всё большее количество людей захватывало в свои сети, вся страна потихоньку превращалась в сумасшедший дом. Похоже, появилось новое поколение носителей, так не популярной в народе, болезни, называемой шизофрения.
Так получилось, что пришлось мне вращаться в среде, где все люди немолодые. Возьми работу, место жительства, садовые участки. Население начало разделяться по возрастному признаку, чего раньше не было.
Сейчас ситуация стала такой, молодые и старики стали жить в разных государствах, о каком-то понимании друг друга поколениями не стало и речи, ничто разные поколения не объединяет. Старики ещё могут как-то понять молодых, они же даже не могут помыслить об этом.
Вспоминая свои молодые годы, невольно стали приходить на память проблемы взаимоотношения поколений, и, надо заметить, между поколениями всегда было взаимопонимание. Мы, даже со стороны взрослых ощущали на себе отеческую заботу, у многих из нас вообще не было отцов, и большинство из нас вело жизнь вдали от родительского дома.
Старики от души радовались нашим успехам, как по работе, так и по учёбе. Многие из нас совмещали работу с учёбой. Особые отношения у нас были и с учителями школы рабочей молодёжи, ведь не могли получить мы среднее образование по независящим от нас причинам, все это понимали. Ученики были людьми одарёнными, каждый в своей части.
Так пролетело незаметно время нашей молодости, которое раскидало нас по нашей необъятной стране, но первый рабочий коллектив остался в памяти на всю жизни. Это была артель художников, созданная энтузиастами своего дела, которые с оружием в руках во время войны защищали своё детище.
Связь с этим коллективом у меня была на протяжении всей жизни, в тяжёлые 90-ые годы они опять пришли мне на помощь, последние 12 лет перед пенсией, жена опять работала в этом коллективе, естественно, и я был в курсе всех дел коллектива. Это отдельная история, одно можно только сказать, эти перемены повлияли на предприятие не лучшим образом, и эти тяжёлые времена переживали мы вместе.
Но вернёмся к нашей теме. После окончания университета у меня были проблемы с поиском работы, но, не без помощи друзей, наконец, я стал вести оседлую жизнь.
На заводе я был приглашенным специалистом, работать пришлось не совсем по профилю, в это время развиваться бурно стала вычислительная техника, как правило, были востребованы выпускники университетов и математики.
Квартиру на предприятии я получил через 10 месяцев уже, будучи женатым, дочери было полтора года. Молодым специалистам у нас почти всем давали квартиры на верхних этажах, у нас была квартира на 5-ом этаже. Соседи тоже были инженерами, через стенку жила семья, с которой мы тоже рядом жили в заводской гостинице. Наши дочери вместе бегали по коридорам, устланным коврами, у соседей дочь была года на три старше нашей дочери.
Шли годы, менялись жильцы в соседних квартирах, на последних двух этажах только в двух квартирах жители оставались неизменными, это в нашей квартире и в квартире под нами, квартира, которая, как и у нас, была двухкомнатная. Жили в этой квартире две женщины, у каждой была своя комната.
У всех соседей свои странности, но мы как-то притёрлись друг к другу, всякое бывало, но, в общем, как-то даже сроднились. С годами мы становились не моложе, наши дочери стали жить отдельно от нас.
Женщины тоже старились, у одной на посёлке было много родни, ей было легче, второй бабке было около 80-и лет, как-то она занемогла, откуда ни возьмись у неё появились посетители сомнительного вида, оказалось, это были дети её старой подруги.
Шли суровые 90-ые годы, время ненадёжное. Поездили, поездили они к ней, да, потом забрали к себе, а вскоре мы узнали, что она умерла. События после этого стали развиваться быстро. Появилась у нас новая соседка. Была у неё в городе своя однокомнатная квартира, нашлись "добрые" люди которые "устроили" ей обмен на комнату в коммунальной квартире. Соседи это событие восприняли с недоверием.
Новая жительница производила странное впечатление, голос у неё был немного как бы, пропитой, выглядела она странно, особенно когда надевала белую широполую шляпу.
Частенько мы наблюдали её сидящей на балконе с банкой пива и покуривающей, любила она поговорить по сотовому телефону, с которым, как с игрушкой, не расставалась. Делала она частенько выезды в центр города, встречал её я иногда в автобусе, было в её взгляде что-то, что отличало её от других людей. Печать гениальности была на её лице.
Вначале она жила ничем, не проявляя себя. Как-то утром в ванной я брился, вдруг снизу я услышал истошный крик, слов разобрать было невозможно. Встретившись с её соседкой, мы узнали подробности свершившегося внизу.
Утром стала она принимать ванную, вдруг как закричит: "Выключи вентилятор, дует". Обращалась это она ко мне!
Это насторожило нас. Правда, было как-то не до неё.
После окончания университета у младшей дочери не складывались дела с работой, и она была вынуждена с 3-ёх летним внуком переехать к нам. До этого растить внука помогали мы старшей дочери.
Квартира наша давно не ремонтировалась, было не до этого, все в это время занимались выживанием. Состояние квартиры было такое, что стыдно было к себе приглашать чужих людей
Как-то в выходной занимаюсь ремонтом, звонок в дверь, открываю дверь, на пороге стоит наш участковый милиционер. Приглашаем его войти в квартиру. Перед разговором он подаёт мне бумагу, дескать, ознакомься.
Читаю, никак не могу ничего понять, о чём речь. В бумаге какая-то белиберда. Оказывается это опусы нашей новой соседки. Участковый смотрит на меня со вниманием, говорит, что прежде чем что-то предпринять, решил с содержанием заявления ознакомить меня.
Чтоб читатель представлял, в чём дело, придётся коротко привести содержание письма. Начинается письмо с жалобы на меня в том, что, якобы, мешаю ей принимать ванную, включаю вентилятор, и она простужается. Чем дальше неожиданностей для меня становится всё больше.
Оказывается, что я в потолке отрываю доски и на неё сверху кидаю червяков. Кстати, надо заметить то, что перекрытия между этажами у нас бетонные.
И это ещё не всё. Я умудряюсь у неё из розетки воровать электричество, что не работает телевизор. Позднее с жалобой на меня она обратилась в городские энергосети, где, в отличие от участкового, поверили ей и они приезжали проверять на месте!
Участковый сразу сообразил, что у бабки не все дома, и он пришёл ко мне, чтоб проверить свои опасения. Я до этого с соседкой не сталкивался, если не считать её крик, сказать участковому я ничего не мог, говорю, по содержанию письма видно, что это какой-то бред. Говорю, что им надо обращаться в городской психоневрологический диспансер. Он говорит, что в настоящее время это сделать милиции не просто, вдруг они с кем-то сводят счёты. Мы договорились с ним, что может этим всё и ограничится.
Мер ко мне участковый, естественно, никаких принимать не стал, она стала просто изводить его. Что он мог сделать? - Позвонил участковому по месту старого её места жительства, поинтересовался, что это за фрукт у нас нарисовался.
В ответ он услышал только смех, дескать, мы тут помучились с ней, теперь ваша очередь. Оказывается, и там у неё проявлялось болезненное внимание к тем, кто живёт в квартире над ней. В поле её зрения попадали только мужчины.
Повеселились они, правда, создалось впечатление, что они каким-то образом избавились от неё и подкинули её нам.
Письма она стала писать во все организации на посёлке, куда можно было писать. Раньше, говорят, она была учительницей.
Писала она письма и директору завода, где я работал, но на заводе было не до неё, да, там меня знали. Написала она письмо в Комитет по самоуправлению, где к её жалобе отнеслись внимательно, мне был звонок, что, дескать, перестань обижать старушку. Я спрашиваю, вы, что уже заработались? Не понимаете, что за клиент к вам обращается! Говорю, лучше отправьте старушку на лечение.
На этом их инициатива и кончилась, но не стала спокойнее наша жизнь.
Проблем в это время у нас и так было предостаточно, а тут ещё банный лист пристал! Стала грозиться, что пойдёт на приём к Главе города.
Мне эта история стала уже надоедать, звоню в городской психоневрологический диспансер, говорю, что это у вас пациенты разгуливаются по городу, назвал фамилию, имя и отчество соседки. Мне в ответ: " Такая у нас не числится". Наши законодатели, оказывается, всю информацию о таких больных сделали секретной!
Телефонный разговор к делу не пришьешь, решил написать письмо. Ответ получил быстро, и был просто удивлён. Мне возвратили моё письмо, с резолюцией в правом верхнем углу: "Такая у нас не значится!"
Из разных источников узнал о том, что в медицине теперь на данную проблему новые взгляды, оказывается, для больных полезно для их здоровья постоянно находится среди нормальных людей. Это многое проясняет и очень понятно, что если все больные будут лечится в лечебных учреждениях, то кто же будет двигать реформы, особенно это важно на первом этапе реформ, этапе разрушения, то есть, бишь, демонтирования старой нежизнеспособной системы.
Но здесь надо заметить, что у тех, кто двигает реформы совсем другое заболевание - паранойя. При данном заболевании больные сбиваются в большие стаи, простите, партии. У каждой партии своя, присущая только ей, патология.
Сами понимаете, попали мы в тупик, милиция нам помочь не может, она сама оказалась в таком же положении, что и мы.
Что делать? Старался не обращать на неё внимания, но не тут-то было. Так она нанесла нам визит сама, вернее, она пришла к моей жене, чтоб жаловаться на меня, чем даже разжалобила жену.
Её соседка по комнате за это время просто высохла, похудела. Стала бояться, чтоб она её не отравила. А тут ещё напасть! Лето выдалось жаркое, особенно донимали нас жаркие ночи, на верхних этажах особенно, теплоизоляционный слой на перекрытии совсем истончал, а в некоторых местах и вовсе его нет, есть же "предприимчивые" люди, особенно сейчас.
Так вот в такие жаркие ночи нашей больной было совсем холодно. Со слов её соседки, часа в два ночи, она выходила на кухню в зимнем пальто, зажигала на газовой плите все конфорки, ставила на них вёдра, кастрюли с водой и уходила к себе в комнату, соседка говорит, и засыпала. В это время по стране шли непрерывной чередой взрывы бытового газа. Подобная угроза нависла и над нами. При встрече со мной её соседка слёзно просила написать в горгаз жалобу на неё.
Письмо я написал, подписал жильцами подъезда, куда я отправил просьбу, не помню. Однако на нашу жалобу особо никто не обращал внимания.
Для меня это послужило поводом ещё раз обратиться в психоневрологический диспансер. На моё счастье, главврач диспансера была в отпуске, и её замещал мужчина, который к моему звонку отнёсся внимательно и обещал помочь. Поставил в известность я и участкового милиционера.
Чтоб её положить в больницу требовалось согласие родственников, у неё дочь жила в областном центре. Как там дальше дело было, не знаю, но, кажется, сдвинулось с мёртвой точки.
К концу близилась эпопея, которая растянулась на длинных два года. Когда соседка почувствовала, что над ней нависла реальная угроза, она стала частенько пропадать. Может быть, отлучки её связаны были с посещением больницы, не знаю, она объясняла тем, что гостила у подруги.
И вот наступил долгожданный день, мне позвонили и сообщили о том, что завтра утром в 7 часов приедет скорая помощь из известного нам заведения и в сопровождении милиционера, её увезут лечиться. Утром на следующий день так и произошло. Подробности этой процедуры, как должно было быть, не знаю.
Наконец, жители подъезда вздохнули с облегчением. Дочь оформила опекунство, появлялась она здесь редко. Мать её прошла курс лечения, после которого уже вернулась к дочери.
Что было дальше с нашей соседкой, я был не в курсе, у меня на очереди были другие приключения тоже с подобными клиентами, но случай был не так явно выраженный, и это сильно усложняло моё положение.
Сколько времени прошло не помню, но дошло до нас известие о том, что наша знакомая умерла.
Вскоре умерла и другая наша соседка. Случай с ней был просто исключительный, но, который, по нынешним временам стал типичным. Упала наша соседка и сломала шейку бедра, так как жила она теперь одна и о происшедшем соседи узнали на следующий день, вызвали скорую помощь, и каково было наше удивление, когда вечером её привезли назад, нога была в гипсе, говорят, что даже никаких обезболивающих лекарств ей не прописали.
Родственники её посещали, но, вскоре она умерла, квартиру она завещала родственникам.
Теперь у нас появилась новая соседка, которая в доме многим была знакома и никаких неожиданностей уже не ожидается.