Так вычурно, я назвал работу Андрея Кончаловского и Эдуарда Артемьева - рок-оперу "Преступление и наказание" в Московском театре мюзикла, из за того, что весь спектакль, меня не покидало ощущение, что авторы, ставя "Преступление и наказание", имели в виду "Бесов". Это конечно ИМХО, но, тем не менее, такое чувство было не только у меня.
Всё-таки стилистика социального дуплекса, где параллельно существуют XIX и XXI века, где философия Достоевского, смешивается с Парижем 1968 года и Болотной площадью (ОМОН с "воронком" и горящий Бентли, это сто баллов), ближе с инфернальной подоплекой "Бесов", нежели с "Преступлением". Но это все вторично, а главное сам спектакль, вернее его действие на зрителя...
Чудесная музыка, потрясающая массовка, делающая честь, любой Бродвейской труппе, шикарные решения художников, костюмеров, декораторов и бутафоров. Прекрасные голоса актеров и четкая хореография. Всему этому Браво и еще раз Браво.
Сначала я никак не мог осознать этот спектакль как агломерат, но потом понял, что его надо смотреть как диафильм, составленный их отдельных картинок, и каждая из них, это шедевр. И очень интересные решения шли буквально чередой...
Тут и разбитые виртуальные стекла, и следственная группа в костюмах биологической защиты, и торговые ряды в подземном переходе, и внезапный вагон метро, и буквально инфернально-смысловой, призрак умирающего Холстомера везущий переполненную электоратом телегу, знаковые шарманка и Достоевский, уличный гармонист в берете ВДВ, срисованный с реального персонажа с Невского, и, безусловно, комната Раскольникова, вынесенная как бы отдельно от сцены, и над сценой.
И все это в комплексе было настоящей "Достоевщиной" (в хорошем смысле) в четкой Бродвейской стилистике (так же, в хорошем смысле).
Очень живо реагировала молодежь в зале, и многие из них нацелились, обязательно прочитать нетленку Федора Михайловича (бедные дети), подобный зрительский эффект, я наблюдал в Музыкальном театре Геннадия Чихачева, после мюзикла "Анна Каренина". Увы. Редко сейчас молодежь читает классику и доказательством служит следующий эпизод... Когда Анна воскликнула - "Я беременна", зал ахнул (какая неожиданность однако).
Отдельно хочу выделить Соню и Свидригайлова. Неповторимый голос девушки, и элегантнейшая отрицательная харизма джентльмена из Новых Русских (красный пиджак говорил сам за себя).
И увы капля дегтя, которая надеюсь не испортит, чашу искрящегося таланта этого спектакля...
Да простят меня авторы, но я театрал с более чем полувековым стажем (плюс четверть века писательской деятельности), и посему рискну высказать свое мнение... совсем, как говорится не в кассу, явно привнесенный образ Порфирия. Ведь что такое Порфирий Петрович у Достоевского... Это умный, образованный и проницательный, психолог с великолепной логикой, с иезуитской харизмой, с элементами инфернальности, и главное имеющий стержень.
Увы, в образе представленном исполнителе романса, я этих черт не увидел. Нет, я, конечно, понимаю, звезды должны иметь свои преференции, но на пользу ли это спектаклю?
На мой взгляд, Свидригайлов, тут вполне смог бы совместить в себе и Порфирия, но впрочем, это все ИМХО, и уважаемым авторам виднее.
А резюме театрального критика будет следующим - Спектакль прекрасный !
![[]](/img/c/chekmarew_w_a/besywstilewestsajdskojistoriiiprizrakholstomera/pin.jpg)