Первоапрельские приколы в моей юности были достаточно востребованы, тем более что рынок молодежных неспортивных развлечений времен развитого социализма, отличался определенным сенсорным голодом.
Один мой приятель, очень удачно для себя (но увы не для Вашего покорного слуги) пошутил надомной в день юмора... Он сказал мне, что разыграл некую особу, которая мне вельми нравилась, назначив ей свидание от имени знакомого нам актера на Площади Пушкина, куда я влекомый романтическими флюидами, желая успокоить и обогреть жертву коварного приятеля, примчался за четверть часа до назначенного времени и еще пол часа после там пребывал. (Мобильников, хочу напомнить, тогда не было). На тридцать первой минуте ожидания от расчетного времени, я почти явственно увидел рядом с памятником потомку Арапа Петра Великого, хохочущего Полишинеля.
Ну что же, я был вынужден признать, что шутка блин, удалась и я признал, что попался на розыгрыш, но зуб таки нарисовал.
Как сказали Эжен Сю, дон Карлеоне и товарищ Сталин: "Месть должна быть холодным блюдом" и я отложил оную на год, но вот наступило канун очередных апрельских ид и я приступил к действию...
Мой приятель как раз осаждал одну симпатичную провинциальную студентку. Девушка была дочкой большого провинциального начальника, училась в престижном ВУЗе и была такая вся из себя, но был в ней некий неистребимый провинциальный штрих... неистребимое Волжское оканье, причем с примесью легкого грассе и это стало одним из столпов интермедии под кодовым названием "Святая месть"...
У меня была знакомая студентка из "Щуки" и когда я посвятил ее в свой коварный план, параллельно упирая на ее актерский талант, она с радостью согласилась на главную роль в данной трагикомедии. Мы провели несколько репетиций и вхождение в образ было признано мною успешным и адекватным.
Итак накануне в квартире моего приятеля раздался телефонный звонок и в мембране раздалось знакомое окающее грассирование, которое пригласило уже потерявшего надежду Ромео в Ленком на премьеру "Тиль Уленшпигель", ибо ее лучшая подруга приболела, а она зная его, как театрала, решила попросить именно его себя сопровождать на данную премьеру.
Я затаился ровно на сутки, а потом позвонил приятелю по реальному предлогу, по поводу своей книги (в те времена был дефицит интересной литературы и "дай почитать" было достаточно популярным явлением). И мой приятель буквально захлебываясь от эмоций, рассказал мне фантастическую историю о том, как его продинамили на свиданке на Пушкинской, но он там познакомился с такой же жертвой, но противоположного полу и у этой девушки оказался лишним билетик в Ленком, куда они и направились... Сказать, что я обалдел, это ничего не сказать, и я уже почти скатился в меланхолию по проигранной хохме, но тут я вспомнил, что мой приятель, во первых не театрал от слова вообще, а во вторых не менее коварен, чем я и начал резко (но плавно) тестирование на адекватность информации.
Надо сказать, что я видел этот спектакль, но мой приятель этого не знал и я начал мягко и ненавязчиво выспрашивать его о премьере и когда он стал просто пересказывать книгу Шарля де Костера, несколько отличающуюся от либретто Горина я благостно успокоился, поняв, что моя месть свершилась. Но провел на всякий случай проверочный тест, спросив, как ему понравились песни на стихи Пастернака и получив восторженный отзыв успокоился окончательно, ибо стихи в тех песнях были таки Евтушенко и Энтина.
- "Вот, почтенные граждане, один из случаев разоблачения, которого так настойчиво добивался Аркадий Аполлонович!", в данном случае Первоапрельское ))).
P.S. Во время моего неудачного свидания было кстати некое мистическое действо... На несколько секунд место вокруг памятника "Нашему всему" абсолютно опустело и мне даже показалось, что исчезло здание кинотеатра "Россия", а на улице Горького появились трамваи, но это все длилось не дольше пары секунд. Весна однако.