Когда я проснулся, моя голова касалась бедра Джульет, и не было на свете высшего счастья. Бедро было мягким, как булочки из печи дэнверского пекаря, но под нежной кожей чувствовались мышцы, подобные детройтской стали. Изяществом линий и неуемной энергией Джульет напоминала спортивный американский автомобиль, и мы с ней раньше нередко превышали скоростной лимит, доходя до заветных восьмидесяти восьми миль в час - тогда время, казалось, останавливалось.
Я позволил взгляду скользнуть выше, где униформа чирлидера лежала на округлостях её ещё не вполне женского, но уже оформившегося тела, как зеленые ковры сарсапарели на холмах Кентукки. Наконец, мои глаза, пробежав по пшеничному полю русых волос Джульет, встретились с её голубыми глазами, внешне безмятежными, но хранящими ужасную тайну, подобно водам Кристал-Лейк.
Я знал эту тайну. Зримое её воплощение Джульет держала в руках - три фута безжалостного металла, питаемые не столько полуквартой лучшего эксоновского бензина, сколько неистовым желанием девушки. Я знал её слишком хорошо. Именно этот вопящий монстр разрубил мне шею, навсегда отделив разум от чувств.