Как тихо после бури...Дождик бродит по крышам ...кап-кап...
Приятное бессилие в руках - и я уже ничего не сделаю. Я уже никому не помешаю. Мои руки тянуться только к лицу, чтобы убрать застывшую на ресницах слезу. Прозрачную точку в моей ненаписанной истории...кап-кап...Нет, мне уже не грустно, слышишь?
Привет-привет...смотрю в твои глаза, как в прицел. Так что, говоришь, это конец? А вот и не больно, а я уже не заплачу - взрослая, а чупа-чупсы лежат дома на полках, притрушенные пылью раритетные улики наших с тобой встреч. Кумир и фанат? Нет. Друг и товарищ? Нет. Любимый и любимая? Нет. Неужели мы с тобой так и не стали кем-то друг для друга? И литры слёз, и тонны почти осязаемых надежд, и мои мечты, приобретавшие материальную форму по ночам, и моя такая искренняя и испепеляющая всё на своём пути любовь так и не смогли растопить твоё сердце. Стигматы-раны
на руках - любви покорный альтруизм. Знаешь, я всё реже и реже вспоминаю о тебе...Так, изредка...После бури, как сейчас.
Такая отчаянная, похожая на дуру, плачет в московских клубах, вытирает слезы и так отчётливо видит свой приговор. Приговор приговором, а я верила. Моя надежда умирает только через несколько лет, пропитанных горечью и любовью к смерти. Ты так и не сказал мне тех слов, что я сотни раз слышала отголоском эхо в своём больном любовью сознании. И никогда уже не скажешь, теперь мы оба понимаем это. Ты ещё не знаешь, на что способна эта 17-летняя девчонка, впоследствии она преподнесет тебе сюрпризы и заставит твоих кошек опуститься до серой мелочной ревности.
Как же тихо после бури...ты научил меня любить. Каждой клеткой моего тела, а я обещала показать тебе море. Ты увидишь его ещё раз, как будто бы впервые, как я и обещала, только теперь уже без меня....
В голове сумбур - так бывает у дур. Прости мне мою глупость, прими мой поклон и помолись о моей мертвой любви, что пала в бою за иллюзию.
[2007]