Аннотация: Страсть в любви опаснее, чем страсть в игре. На кон поставлена вся жизнь.
Прекрасная Лейлa.(S)
Я буквально обезумел от ее красоты и ничего не мог с собой поделать. Она тоже смутилась. Мы стояли так друг против друга пару минут. Я ни давал церковный обед не иметь интимной связи с женщинами, но если бы даже и дал, то не смог бы устоять перед такой девичьей красотой. От нее прямо исходила какая-то магическая сила притяжения. Мы едва не коснулись рук друг друга.
К нам подошел Бахтар и забрал из рук девушки полотенце. Она, смутившись, тут же ушла, а я вытирался и через полотенце чувствовал манящий аромат ее прекрасного тела. У меня от запаха её тела приятно кружилась голова. Я долго никак не мог прийти в себя.
После еды я сам напросился идти с Бахтаром. Мы взяли длинные палки и отправились на пастбище в горы. Здесь в горах все напоминало далекое детство, когда я с друзьями чеченцами ходил за отарой овец по горам Кавказа. Вблизи нашего родового Старого хутора, который стоял на берегу речки Белка вдали от России.
Километра за три от дома Ахмеда я увидел огромное стадо коз и овец. Бахтар сказал своим, двоим братьям, это было видно по их схожим лицам, чтобы братья ушли домой. Мы с Бахтаром остались с отарой, которая насчитывала несколько сот голов скотины. Пасти отару помогали собаки и четыре пастуха. Возможно, что пастухи наемные работники или родственники семьи. Других пастухов я вблизи отары не видел. Однако пастухи и собаки справлялись с большим стадом овец. Бегать по жаре за отарой не приходилось. Собаки искусно делали свою работу. Собаки строго следили за порядком в стаде. Козы и овцы мирно пощипывали травку. Когда какая-то паршивая овца или коза удалялась от стада, собаки тут же загоняли их обратно. Поэтому мы спокойно занимались своими делами. Мне нужно было входить в тесный контакт с местным населением и познавать язык.
Я попросил у Бахтара нож. На тюркском языке объяснил ему, что это нож. Бахтар повторил за мной и сказал название по-арабски. Так я начал учить арабский язык и учить своего друга тюркскому языку. Дружба наша крепла. Вторую часть дня мы называли предметы на арабском и тюркском языках. Чтобы быстро не надоесть, друг другу, я стал ножом вырезать различные узоры на своей пастушьей палке. Бахтар с интересом наблюдал за каждым движением моих рук. Просил меня показать движение ножа по палке при резьбе. Резать узоры он не мог.
Меня научил резьбе по дереву мой дедушка Василий Ивлив, это мамы моей отец. Я целыми днями сидел рядом с дедом. Мы постоянно с ним придумывали разные узоры резьбы. В доме не было древесины, куда бы мы с дедом не приложили лезвие своего ножа. Постепенно наше увлечение с дедом перешло в промысел. К нам стали приходить сельчане и делать заказы на подарки к свадьбе, ко дню рождения, на новоселье и под новый год, а также к другим торжественным дням. В основном мы с дедом вырезали стульчики, детские игрушки, вазы, сундучки и шкатулки, скульптуры животных и людей. Лучше всего получалось на мягкой древесине липы. Постепенно мы научились резать на любой древесине. Бывали у нас изредка крупные заказы. Одному богатому казаку мы сделали резьбу об наличники дома и вырезали орнамент на больших воротах. Затем был заказ на резьбу внутри и снаружи русской бани. Это купец из крепости "Грозной" привез нам чертежи своей бани и мы вырезали ему все, что он от нас попросил. Такой заказ мы с дедом делали почти целый год. Нам хорошо заплатили. Так было до тех пор, пока я не уехал учиться в Духовную семинарию. Дед больше не принимал заказы. Говорил, что у него нет вдохновения на резьбу по дереву без своего внука.
Теперь мне через много лет пригодилось дедовское творчество резьбе по дереву. С каждым движением лезвия ножа ко мне возвращались мастерство и вдохновение. Я стал все искуснее резать пастушью палку, которая к заходу солнца превратилась в произведение искусства. Отдал палку Бахтару. Он с трепетом взял резную палку и побежал показывать её чабанам нашей отары. Резаная палка долго переходила из рук в руки.
Кошары загона отары овец находились вблизи Медины. Когда начало темнеть, мы перегнали коз и овец в стойбище. Бахтар дал указание чабанам, которые пришли на ночное дежурство в кошары. Чабанам показал резную палку. Бахтар говорил мое имя, при этом щелкал языком. Очевидно, это был наивысший знак восхищения к моей работе. Чабанам палка понравилась. Все искренне завидовали Бахтару с резной палкой.
В дом мы вернулись с густыми сумерками, которые окутали все окружающие места. Нас сразу пригласили к ужину. Я был так сильно голоден, что едва помыл руки и лицо, как тут же стал уплетать бараний бульон с лепешками. В это время резная палка переходила по дому из рук в руки. Все любовались красотой резьбы.
Насытившись, я стал внимательно рассматривать семейство. Из стариков было двое. Совершенно седые, дед и бабка. Вероятно, что это родители Ахмеда. Семь женщин в возрасте от тридцати до пятидесяти лет. Возможно, что это были жены и сестры Ахмеда. Пятеро молодых мужчин, которые не могли по возрасту быть детьми Ахмеда, наверно, это его братья. Маленьких детей было так много, что я не мог их посчитать. В основном, это были дети от грудного возраста и до совершеннолетнего. Без всякого сомнения, то были дети Ахмеда. Семья состояла, примерно, из пятидесяти человек. Конечно, это ни наш казачий род, который исчисляется сотнями человек, но не одна наша семья не превышает двадцати человек. Так что Ахмеду есть, чем гордится за свою семью. Но я представляю, как много проблем имеется в этой семье! Ведь всей семье надо было угодить. У каждого человека имеется собственный характер и личные интересы в жизни.
Раздумывая над проблемой семьи Ахмеда, я, вдруг, почувствовал на себе чей-то взгляд. Осторожно посмотрел по сторонам и увидел опять ту красавицу, которая подавала мне вечером полотенце. Вся семья была занята разговором о моей резьбе, лишь она сидела в стороне и внимательно разглядывала меня. Я тоже стал рассматривать девушку. Ей было лет семнадцать. На ней шелковое платье, которое прекрасно выделяло фигурку девушки. Под платьем была какая-то ткань, вроде ночной рубашки или подкладки. Но даже эта ткань не могла спрятать заманчиво торчащих сосков ее груди, от которой тело девушки резко сужалось в талии и расширялось обратно в бедрах. Попка девушки была так прелестна, что мне страстно хотелось ее потрогать своими горящими руками и прижаться к девушке всем телом. Возможно, что у девушки тоже было подобное желание, так как она смотрела на меня такими глазами, что я чувствовал, как ее размышления проникают в мой разум и поглощают всего меня. Совершенно не владея собой, я стал медленно подниматься и словно под гипнозом передвигаться в сторону к девушке, которая тоже направилась ко мне.
- Лейли! - вдруг, совсем неожиданно для меня, услышал я, женский голос с другого конца двора.
Девушка встрепенулась и мигом исчезла среди своих многочисленных родственников. Теперь я точно знал, что избранницу моего сердца зовут Лейли. Какое это было прекрасное имя! Такое имя может носить, лишь ангел воплоти. Я ни стал больше терзать себя мыслями об этой девушке, сразу же отправился спать в свою комнату.
В этот раз я проснулся с первыми петухами, которых тут не было, это я подумал так, к слову, как принято говорить на Руси. Женщины семьи хлопотали по хозяйству. Доили коз и верблюдов. Готовили завтрак на всю семью. Женщины не обратили внимания на мое присутствие. Словно я был одним из многочисленных представителей семьи, которые становятся самостоятельными с первых своих шагов. Так как за ними смотреть некогда. Дети представлены сами себе. Фактически, сами дети занимались воспитанием своих младших братьев и сестер. Слабые дети умирали, а сильные оставались жить. Все также как у мусульман Кавказа. "Бог дал - Бог взял.". Кто самый сильный, тот и выжил. Вполне естественный отбор в природе.
Следом за мной во дворе стали появляться и остальные члены семьи. Проснулся и Бахтар. Мы с ним поздоровались по мусульманскому обычаю и принялись завтракать. Сразу после завтрака мы отправились в кошары. Надо было выгонять отару овец и коз на новое пастбище в горы. Перед выходом из двора я обернулся и увидел Лейли. Она буквально сверлила меня своим взглядом. Я незаметно помахал ей рукой. Лейли озарилась прелестной улыбкой и тоже помахала мне осторожно своей изящной ручкой. У меня сразу от радости сильно закружилась голова. Появилась надежда, что мы когда-нибудь с ней сблизимся по любви.
Когда стадо мирно разбрелось по сочной траве и собаки улеглись дремать в кустарниках, на вершине холма под дерево собрались все чабаны. Чабан постарше, принес пастушью палку и протянул ее мне. Я сразу понял, что от меня требуется. Тут же принялся наносить метки резьбы узоров. К обеду палка была готова. Я было принялся резать новую палку, как, вдруг, издали увидел Лейли. Она шла в сопровождении своих братьев и сестер. В руках компании были узелки с продуктами. Мне сразу захотелось кушать. За работой я как-то и не подумал о своей пище. Но теперь мне хотелось так сильно кушать, словно, ни ел много дней.
Лейли ловко расстелила кусок ткани и положила на нее продукты. Она жестом пригласила нас к обеду. Мы чинно расселись вокруг ткани и принялись за еду. Пока мы ели, Лейли не отводила от меня глаз. Я привык к присутствию Лейли и незаметно подмигивал ей. Девушка приятно улыбалась и тоже украдкой подмигивала мне. Так я общался с ней до конца нашего обеда. Словно мы оба знали друг друга с самого детства.
Когда обед закончился, Лейли поднесла мне кувшин козьего молока. Я как бы случайно коснулся ее руки. Лейли не отдернула руку, а только вспыхнула от волнения. Тогда я сам осторожно убрал свою руку с ее руки, но волнение девушки осталось в моей душе и прокатилось по всему моему телу. Я страстно выпил кувшин молока. Даже не подумал, что другим чабанам тоже хочется пить молоко. Мои переживания о молоке были напрасны. Дети принесли каждому чабану по кувшину молока. Чабаны выпили немного молока и прилегли отдыхать. Мне было не по себе от выпитого молока. Мой живот раздулся от такого большого количества молока, был похож на бараний бурдюк наполненный молоком. Мне от этого даже шевелиться было трудно.
Лейли что-то сказала своим сестрам. Они принялись хихикать, показывая на меня пальцами. Я тоже стал девчатам подшучивать, раздувая свои щеки и выпуская воздух, как пар из чайника. Детвора потешалась над моими шутками, а мальчишки катались от смеха по зеленой траве. Всем было очень весело от моих шуток. Вскоре дети собрали узелки и отправились вместе с Лейли в обратный путь. Перед уходом девушка без утайки помахала мне рукой. Ее братья и сестры также помахали мне руками. Я ответил на их приветствие, как своим старым друзьям. Вся семья меня признала своим человеком, как равным среди всех равных.
Вторую половину дня я продолжал заниматься резьбой и учиться арабскому языку. Чабаны охотно учили меня говорить на своем родном языке. Возможно, что у меня есть какой-то дар к языкам. Я легко усваивал и запоминал не только слова, но даже целые предложения. Чабаны искренне одобряли мои познания незнакомой речи. К вечеру я понимал элементарную речь обихода во время пастбища. Даже собаки откликались на мои позывные звуки речи. Чтобы легче усваивать разговорную речь, я сам придумывал постоянно новые предложения из известных мне слов. Затем спрашивал не понятные мне явления в природе общения людей. Бахтар постоянно помогал мне усваивать разговорную речь. Сам учился от меня говорить на тюркских языках, которые очень похожи между собой. Я боялся говорить на русском языке, так как из друга мог вскоре превратиться во врага, из-за того, что среди них был иноверцем. У не обрезана плоть.
В течение нескольких дней я занимался постоянно резьбой пастушьих палок и усвоением языка. Все это время я не видел Ахмеда, но за, то Лейли ни на шаг не отходила от меня, когда я был дома или она приходила к нам на пастбище. Я пытался с ней говорить на арабском языке. Девушка смеялась, когда я неправильно выговаривал какое-то слово. Поправляла меня в разговорной речи. Бахтар спорил с ней о значении слов. Я прислушивался к их спору и делал себе выводы о правильном произношении разных слов. Так слово за словом я учил арабский язык.
В семье Ахмеда не было календаря, но они как-то знали счет времени. Я обратил на это внимание, что семья Ахмеда соблюдала некоторые ритуальные обычаи, заложенные во времени. По этим признакам я понял, что прошел месяц моего пребывания в семье Ахмеда. Я научился общаться на их языке. Выполнял разные поручения старейшин семьи. Постоянно проявлял способности в знании разных хозяйственных дел. Мне было совершенно не трудно выполнять их домашние работы. Так как в нашем родовом хуторе все также как в семье Ахмеда. Точно такое хозяйство. Только овец и коз у них намного больше. Кроме того, у них нет куланов, диких ишаков, которых всегда выращивали в нашем хуторе. За то у нас нет верблюдов. Лошадей в этом дворе намного больше, чем в нашем Старом хуторе.