Массивная дверь громко хлопала, то и дело, закрываясь за многочисленными входящими в трактир посетителями, жаждущими пропустить кружку другую иверского пива, которое во всем городе подавали только здесь. Причиной этому была необыкновенно жаркая, по местным меркам, летняя погода, установившаяся в последние дни. Иннис, мальчишка-подручный, подуставший от бесконечной беготни, убедившись, что бдительное око хозяина устремлено в противоположную от него сторону, улучил момент и шмыгнул в темное пространство под лестницей, в надежде немного побездельничать и, если повезёт, поспать. Оттуда он украдкой выглядывал время от времени и обшаривал глазами зал, в поисках грозной хозяйской фигуры. И убедившись, что тот прочно забыл про него, с довольным видом выдохнул и, прикрыв глаза, унесся в мир грёз. Он спал чутко, несмотря на свой юный возраст, уже давно научившись мгновенно просыпаться, подчиняясь внутреннему чувству, предупреждающему его о грозящей опасности - мнимой или настоящей.
Вот и сейчас сквозь дремоту, уже его разморившую, мальчик почувствовал странное беспокойство. И хотя глаза он еще не успел продрать, однако, уже настороженно прислушивался, пытаясь определить причину этого неприятного чувства. Впрочем, почти сразу же ему стало понятно, что смутное чувство тревоги вызывал, периодически опускающийся до свистящего шепота, разговор за столом, который стоял буквально, в трех шагах от его укрытия.
- Так ты, говоришь, видел его здесь, в городе? - лощеный тип, подался вперед. Его цепкий взгляд не позволял его собеседнику - одетому и попроще и похуже - отвести беспокойный взгляд.
- Д-да, г-госп...
Однако договорить лощеный господин, донельзя раздраженный своим нервным собеседником, ему не дал, прошипев:
- Никаких имен! - Повисла пауза. От испуга подбородок заики затрясся, а сам он нервно принялся вытирать рукавом выступившую в уголках рта слюну. Лощеный брезгливо наблюдал за ним. Было видно, что этот рыхлый и неопрятный человечек ему отвратителен, но ради важного дела он, хоть и с трудом, но терпел его общество. Однако терпение быстро закончилось, и он раздраженно приказал: - Рассказывай, давай, все что знаешь! И подробно...
- Я в-видел ег-го здесь вч-ч-чера. Од-д-д-д...
- Одного?
- Н-н-нет. Од-д-дет был х-х-орошо. И д-д-ве б-баб-бы при нем. Кр-р-ас-сивые... - рассказчик здесь почему-то облизнулся, толи от воспоминаний о красивых женщинах, виденных им вчера, толи еще по какой-то причине. Вот только его лощеному слушателю это совсем не понравилось, хотя, может быть, ему просто не понравилась слюна вновь блестевшая на губах и в уголках рта.
- Помимо баб ты еще что-нибудь заметил? Или только на них пялился?
- Д-да. Он соп-п-проводи-дил их до к-какого-то дома, а п-потом уш-шёл. Я с-следил за н-ним весь д-день...
- Ну и где он? Где он сейчас? - нетерпеливо спросил лощеный господин, который на мгновение даже забыл о своей брезгливости и близко наклонился к рассказчику.
- Н-не знаю. П-потерял его н-на о-к-краин-нной ул-лочке.
- Что?! - рявкнул лощеный так, что перекрыл даже гул в зале.
И повинуясь любопытству, преодолеть которое, как известно, не под силу ни одному человеку, головы присутствующих стали поворачиваться, чтобы увидеть того, кто стал источником шума. Впрочем, возможно, большая часть надеялась на хорошую потасовку, неизменно вспыхивавшую в этом всеми любимом заведении. Однако надежды эти на этот раз оказались тщетны, ибо лощеный, сообразив, что привлекает излишнее внимание, тут же спрятался в тень, накинув на лицо капюшон плаща.
- Н-не б-беспок-койтесь, г-г-госп... - прошелестел теперь уже изрядно побледневший соглядатай-неудачник, но был прерван своим нервным собеседником, который на этот раз все же сумел снизить громкость выражаемого негодования.
- Заткнись, недоумок! - темные глаза сузились, и теперь напоминали темные, наполненные чернотой, щёлки. - Если по твоей милости мне придется начинать поиски с начала...
- Н-н-нет, н-нет, - затряслась давно не мытая голова. Ее обладатель даже потянулся было к лощеному, но, заметив отвращение, появившееся на лице того, вовремя остановился, решив, что держать руки при себе всяко лучше, чем невзначай лишиться их, по прихоти столь непредсказуемого господина. И плюхнувшись назад на сидение стула, с которого он поднялся так необдуманно всего лишь мгновение назад, быстро заговорил. На этот раз почему-то почти не заикаясь. - В-вам, госп-подин не нужно беспокоиться. Я с-слышал, что мальчишка соб-бирался сюда. Н-нам нужно всего лишь дождаться здесь и...
- Смотри-ка, Фус, какой господинчик спрятался в этом темном углу! - волосатые руки здоровенного мужика, явно не слишком трезвого уперлись в столешницу. - Я, думаю, он щедрый и купит нам по паре кружек хозяйского замечательного пива.
- Этот? - икнул его товарищ, пьяный не менее, а может даже и более, ибо хоть и стоял он на своих двоих, но явно с большим трудом и очень сильно покачиваясь. - Не... не похож этот хмырь на щедрого...
- Да брось... Не станет же он жмотиться из-за такой малости... - здоровяк шумно выдохнул.
Невыразимое амбре съеденного и выпитого им, в сочетании с запахом его немытого тела заставили лощеного скривиться от отвращения. Он достал платок и прижал его к носу, пытаясь запахом, пропитавших его духов, замаскировать окутавшую его вонь.
- Он, не уважает нас! - стукнул по столу товарищ Фуса.
Почему-то кружевной надушенный платок, который достал лощеный, подействовал на него как действует красная тряпка на быка - раздражающе и провоцирующе. И теперь он жаждал одного: проучить этого богатенького слизняка, прячущегося в темном углу. Неожиданно для всех и в первую очередь для лощеного он выдернул кусок ажурной ткани из его рук и, с отвращением отбросив прочь, с силой ткнул в плечо.
Стул качнулся и вместе с человеком завалился назад. Лощеный, с головы, которого свалился капюшон, обнажив искаженные злостью довольно привлекательные, и, можно даже сказать, породистые черты, перекатился и схватился было за короткий клинок, висевший у него на поясе. Но увидев, как подтянулись равнодушные дотоле завсегдатаи и, образовав некое подобие арены, стали подбадривать драчунов, в надежде на увлекательное зрелище, счел за лучшее ретироваться. Его мелкий собеседник успел незаметно исчезнуть при появлении двух пьяниц, и лощеный мысленно костерил его, обещая при встрече подвергнуть множеству разнообразнейших кар. Впрочем, тот, зная скверный характер своего господина, в этот момент уже миновал городские ворота, намереваясь в самое короткое время оказаться как можно дальше и от него, и от трактира, и вообще от города.
Разочарованные отсутствием зрелища, зеваки нехотя разошлись, а зачинщики-пьянчуги заняли честно отвоеванный стол. Через минуту или две на него опустились три массивные и не слишком изящные кружки и столько же пузатых пивных кувшинов. Молодуха-служанка, стрельнув глазами по красавчику, стоявшему у нее за спиной - по всей видимости, это он оплатил этот заказ - недовольно фыркнув, убежала, поняв, что на сей раз, прелести, которыми она очень гордилась, оказались не слишком манкими.
Парень же, заметив на полу кружевной лоскут, поднял его. Задумчиво повертев его в руках, он аккуратно сложил его и сунул в карман.
- Ну что? Все узнал, что хотел? - спросил пьяный Фус неожиданно трезвым голосом.
- И даже немного больше, чем рассчитывал... - парень потер лицо ладонью, словно пытаясь собраться с мыслями.
Товарищ Фуса, молча, взял кувшин и наполнил доверху три кружки, и, подняв свою, произнес густым басом:
- За обоюдное вспомоществование, - и крякнув, выпил, ни разу не оторвавшись и ни разу не переведя дух.
Все что оставалось остальным - это поддержать сие славное высказывание.
- Ты, паря... - мечтательно вздохнув, сказал могучий Фус, - если что нужно будет - обращайся. Тебе мы завсегда поможем.
- Непременно запомню на будущее, - кивнул парень. - А сейчас я вынужден откланяться. Надеюсь, эта компания, - усмехнулся молодой человек, кивнув на жбаны, - покажется более приятной, нежели предыдущая.
- Эт точно! Эти "малышки" - умильно глядя на жбаны, подтвердил до этого немногословный товарищ Фуса, - куда привлекательнее!
Под громкий хохот и одобрительные крики, парень затерялся среди завсегдатаев, снующих то туда, то сюда.
В это же время, правда, совсем в другом месте не юная, но все еще очень красивая женщина, кокетливо склонила голову перед высоким, сухопарым мужчиной. Кокетство это было показным, продиктованным скорее необходимостью отвлечь внимание собеседника, нежели желанием привлечь его. Впрочем, делала она это бессознательно, давно уже привыкнув использовать свои женские чары не только тогда, когда ей это было нужно, но и без всякой на то необходимости.
Вот и сейчас, она сидела, поджав ноги и откинувшись на мягкую спинку широкого дивана, и, следуя въевшейся за годы привычке, обольстительно улыбалась.
- Не стоит беспокоиться, мой господин, - полные розовые губы искривились, а томный вздох, заставил взгляд мужчины немного задержаться на высокой, приподнявшейся груди. - Ждать осталось совсем не долго, и ...
- Я надеюсь! - тяжелые веки прищурились, прикрыв колючий взгляд глаз, своим цветом, напоминавшим болотную жижу. - Потому что, терпение мое не безгранично. И если ты подведешь меня и в этот раз... - Он сделал паузу, добиваясь пущего эффекта. И дождавшись, когда лицо женщины побледнело, а кисти холеных рук мелко задрожали, закончил: - в два счета окажешься там, откуда я тебя вытащил! И где твои штучки, - брезгливо смерил он глазами ее тело, - непременно придутся ко двору.
- Нет-нет... - испуганная женщина кинулась к ногам мужчины и вцепилась в складки его одежды. Она говорила очень быстро, словно страшилась, что может не успеть сказать что-то очень важное. - Больше не будет никаких ошибок. Уверена, на этот раз он не выскользнет из наших рук!
- Что ж... Считай, что ты убедила меня. На этот раз...- Он отстранился, и, высвободившись из скрюченных пальцев, не торопясь, сделал несколько шагов по направлению к темной двери, но достигнув ее и даже взявшись за ручку, остановился и обернулся. - Тебе следует запомнить: следующего раза не будет!
Оставшись одна, женщина неспешно поднялась и зябко обхватила себя за плечи.
- Все из-за тебя, старый дурак... - злобное шипение исказило ее чеканные черты. - Ненавижу!
Молодой человек - тот самый, который быстро покинул трактир, после недолгого общения с могучим Фусом и его немногословным товарищем - вышел из трактира и, заметив фигуру лощеного господина, как раз сворачивающую за угол в самом конце квартала, кинулся за ним. А догнав, незаметно пошел следом, стараясь не выпускать из виду.
Теперь, главным было: не упустить.
Однако лощеный недолго испытывал терпение преследователя, о котором, впрочем, и не подозревал, и примерно после получаса быстрого хода по темным улицам, он остановился перед не слишком большим, но аккуратным строением, стены которого утопали в зелени раскинувшегося вокруг сада. От резкого движения створки невысоких, в рост человека, ворот распахнулись. Узкая дорожка из плотно подогнанных друг к другу камней вела к массивной входной двери из морёного дерева, кстати сказать, уже открытой. Наблюдатель, отпрянув, замер.
- Ты заставил себя ждать!.. - заявил женский голос категорично. Лощеный что-то пробормотал, по всей видимости, приветствуя, и отвесил поклон. В темном проеме фигура женщины отступила в сторону, приглашая войти. - Надеюсь, не зря. Заходи!
Лощеный не заставил себя ждать. Резво перепрыгнув через две ступеньки, мужчина, не оглядываясь, скрылся в дверном проёме. Женщина же, прежде чем захлопнуть дверь, сделала шаг вперед, и свет от тусклого фонаря над дверью осветил ее лицо, заставив, затаившегося наблюдателя непроизвольно вздрогнуть. Эти короткие мгновения, показавшиеся ему вечностью, он пристально вглядывался в эти черты, узнавая.
Омерзение, боль от потери отца, поспешное бегство и множество других воспоминаний связанных с ней, неожиданно смешались в нем, образуя буйствующую в груди мешанину чувств, грозившую вырваться наружу в любой момент подобно назревшему гнойному нарыву и...
Нет! Иль, а это был именно он, тряхнул головой, отгоняя отголоски совершенно ненужной сейчас злости. Вдох, другой... парень отрешился от своих чувств, до поры загнав их подальше, в самые дальние уголки сознания и сосредоточился на сложившейся ситуации. Можно было бы, конечно, предположить, что лощеного и "нежно любимую" мачеху связывают причины самые банальные, и тот оказался здесь лишь в поисках женского тепла и ласки. Вот только, Иль неплохо изучив женщину за время своего последнего пребывания в отчем доме, не сомневался, что та не стала бы терять время на любовную связь, которая не принесет ей никакого достояния: ни связей, ни денег... А значит, их связывали деловые отношения, в которых мужчина, скорее всего, работал на неё. То есть, если учесть, за кем следили его люди... выходило, что именно мачеха объявила охоту на него - Иля. Только зачем? Или же он только средство? А цель - Омири?!
Эти мысли заставили юношу вздрогнуть. Перед глазами мгновенно пронеслись картинки-воспоминания, когда после смерти отца на сестру были совершены покушения. Тогда он решил, что все дело в наследстве, которое отец разделил между ним самим, сестрой и вдовой мачехой, и счел за лучшее сбежать вместе с малышкой, ибо другого способа сохранить ей жизнь в тот момент просто не видел.
Впрочем, погружаться в воспоминания парень не собирался, а перемахнув через изгородь и миновав ухоженный садик, медленно обходил дом. У него не было ни плана, ни даже просто представления, что же собственно он собирается делать, только лишь желание понять какую же роль в этой истории играет мачеха.
Блики света в темном окне привлекли его внимание. Несколько бесшумных шагов и наблюдатель застыл под окном, чьи створки оказались чуть приоткрыты. Совсем небольшая небрежность со стороны хозяев, однако, вполне достаточная, чтобы содержимое их разговора стало достоянием их незваного гостя.
... - Как это ты его упустил?! - взвизгнула женщина. Она была по всей видимости сильно рассержена. - Как ты посмел прийти сюда, только для того чтобы сказать мне это?!!
- Милая, успокойся... мы все равно найдем и его, и девчонку.
- Что?! - голос упал до шепота. - Ус-спокойся?! Да как ты смеешь? Это я легла под старикашку! Это я пять лет изображала верную любящую женушку! И что взамен? Одна треть имущества?! Ну нет... - раздался глухой удар. Повисла пауза, во время которой были слышны приближающиеся шаги. Створки над головой Иля, жалобно звякнув, распахнулись, а женщина продолжила, правда теперь уже она не кричала. - Я не для того все это терпела. Я хочу всё! И я это все получу! А ты!.. - теперь она обратила агрессию на своего собеседника. - Ты не смей мне говорить, что делать! Лучше найди этих мелких гадёнышей.
- Ну а если они уже вернулись в замок Ниэ? Эрт никогда не позволит, чтобы с мальчишкой что-то случилось...
- Идиот! Эрт никогда не позволит остаться в замке малолетней девчонке. И Иллиарен об этом знает. И раз уж ты видел его здесь, значит, малявку он еще никуда не пристроил, и к эрту вернуться не может...
- Ты права! - восхищенные нотки в голосе лощеного по всей видимости, польстили женщине и даже немного успокоили, так как дальше тон её был уже спокоен.
- Конечно, я всегда права! А вот ты только испытываешь мое терпение! Если ты еще хотя бы раз подведешь меня, я не посмотрю на кровное родство...
- Ллалерин! Я же...
- Всё, Вейл. Это последние деньги, что я даю тебе. - Мешочек, набитый монетами, стукнулся в грудь лощеного, заставив поморщиться. - Ищи, рой землю носом, или грызи зубами! Мне без разницы. Но найди! В противном случае, все свои расходы начнешь оплачивать сам!
- Да ладно Лла...
- Я не шучу, Вейл! - прищуренный взгляд, казалось, прожигал лощеного насквозь.
- Да... - уныло отозвался тот. - Я все понял. Но ты так и не сказала, что мне делать, когда я их найду! Покалечить? Убить и прикопать где-нибудь в лесочке?
- Просто доставь их сюда. Только свяжи покрепче, - в голосе послышался металл.
- Так, если дело в наследстве, то тогда лучше их убить, а тела спрятать... И найти не найдут и...
- Я не прошу тебя думать! - зарычала Ллалерин. - Просто найди их и доставь сюда. А остальное предоставь мне!
Дальнейший разговор, больше похожий на перепалку Иль уже не слушал, а размышлял. Картинка, которая постоянно ускользала от него ранее, наконец-то стала складываться, приобретая некую, хотя и размытую еще форму. Выходило так, что мачеха, которую он в общем-то никогда не принимал всерьез, считая хоть и весьма корыстной же, но все же не далёкой женщиной, которую кроме состояния отца ничего более не интересовало. Нет, не так... Которую интересовало только то, что так или иначе было связано с наследством, две трети которого, как оказалось, внезапно выскользнули из ее цепких пальчиков. Тогда, после смерти отца, оглашения завещания и двух покушений на названную сестру, парень, решил, что все дело в обычной жадности, подстегнувшей женщину к столь решительным действиям. То, что она выбрала своей жертвой малышку, его не удивляло, скорее даже казалось вполне объяснимым: ведь девочка была куда более наивна и беззащитна, а, значит, уничтожить ее было проще. Неужели отец предполагал, что его молодая жена может решиться на подобное? Скорее всего. И тогда понятно, почему он был так настойчив в своем желании заставить строптивого сына заботиться о девочке.
Только вот теперь, Иль понял, что игра затеянная мачехой, намного более сложна, ведь самое простое и понятное решение - убить, решив, тем самым все проблемы наследования - было ее отвергнуто. Она хотела получить своих жертв живыми...
Но зачем?
Что задумала эта коварная женщина? У него даже появилась мысль, что тот кошмар, который его преследовал на протяжении всего последнего времени это ее рук дело. Но... по размышлении все же эту мысль юноша решил отбросить. Нет, не могла она стоять за всеми этими событиями.
Но с другой стороны... Ллалерин покинула усадьбу, только для того что бы найти беглецов и, как стало ясно из подслушанного разговора, сделала это не из-за укоров совести, а по каким-то, только ей известным причинам. Пока...
Первым порывом, молодого человека было забраться через приоткрытые створки окна в комнату, к этому моменту уже опустевшую и, дождавшись возвращения "доброй" мачехи выяснить её намерения. Однако, несмотря на вспыхнувшую злость и желание расставить все по своим местам, справился с собой и делать этого не стал. В конце концов, зачем упрощать задачу своим преследователям, объявившись у них под самым носом? Слабый свет из окна высветил недобрую усмешку на лице парня лишь на мгновение, а в следующий миг ее обладатель бесшумно растворился среди садовых зарослей.
Он исчез из города задолго до рассвета с удачно подвернувшимся торговым обозом, шедшему куда-то в сторону юго-восточной границы, что вполне совпадало с его собственным маршрутом. Каким-то невероятным образом старшина проникся к нему - нет, не доверием - расположением и принял на довольствие. К полудню следующего дня и обоз, и парень вместе с ним затерялись среди переплетений пыльных лент-дорог княжества.