Чернецкий Михаил. Портреты

Однажды на пустыре между прудом и хлебозаводом построили новый дом. Точнее, однажды дом закончили, убрали забор, разровняли буераки и поселили людей.
Новый дом сильно отличался не только от привычных мне пятиэтажек, но даже от двенадцатиэтажных блочных башен с двумя лифтами и мусоропроводом. И, хотя это была уродливая бетонная коробка, он однозначно ассоциировался со словом "коммунизм", который тогда еще был не утопией, а самой что ни на есть объективной реальностью завтрашнего дня. Впрочем, это соображение пришло мне в голову только сейчас, а тогда было просто любопытно заглянуть в новый дом, который действительно не был похож на все, что мне доводилось видеть.
Я уже заканчивал осмотр верхнего этажа, когда одна дверь открылась, и из квартиры вышли две полные тетеньки. Одна из них оглядела меня и строго спросила:
-А ты что тут делаешь?
-Да так, гуляю...- пробормотал я.
-А ты пойди, вот тут погуляй! Здесь милиционер живет!- прошипела она, показывая на одну из дверей.
На этом мы расстались. И, хотя прошло много лет, мне до сих пор интересно: действительно ли за той дверью жил милиционер, или строгая тетя обманула меня, чтобы я отказался от воплощения своих преступных замыслов на ее этаже?

Как-то зимой я гулял около замерзшего пруда. Вдруг на балконе соседней пятиэтажки появилась небритая физиономия в майке и прохрипела:
-Играть будешь?
Вот так. По-гамлетовски. Ребром. Почти как "третьим будешь?". Причем неясно, чем обеpнется неправильный ответ. Вдруг, это вопрос типа: "Будешь пачкать мой "Запорожец"?".
Не помню, что я тогда промямлил. Может быть, "да". Может, "нет". Скорее всего: "Во что?". Но только в ответ с балкона вылетела настоящая клюшка и упала в снег под окнами пятиэтажки. Вот, какие загадочные истории случаются в жизни!
А клюшка мне очень пригодилась. Я сделал из нее один или два самострела, а остаток выбросил за ненадобностью, ибо всю жизнь питал к хоккею глубокое отвращение.

Однажды, будучи с мамой в Ленинграде, я споткнулся на каком-то горбатом мостике и сильно разбил коленку. Мама довела меня до большой улицы, купила в киоске стакан газировки и стала промывать рану. Как только первые каплям воды упали на землю (точнее, на газон), из киоска выскочила продавщица и на бегу закричала:
-Вы что делаете! Это же Невский проспект! А вы здесь Мойку устроили!
Так я узнал, что есть люди, которые умываются исключительно на Мойке, вкушают дары леса на канале Грибоедова, а облегчаться ходят на Фонтанку. Я думаю, что именно они в свое время переименовали Петербург в Петроград, потом в Ленинград, а теперь собираются переименовать обратно.

Как-то уже во вполне зрелом школьном возрасте в конце летних каникул я плавал с отцом по Пироговскому водохранилищу. Нашим кораблем была гребная лодка, которую мы перед путешествием две недели чинили и оборудовали. Когда лодка была оснащена парусом и получила защиту на случай дождя, у нас осталось 4 дня для вкушения плодов своей работы.
Все это я сообщаю для того, чтобы объяснить, как в одну из августовских ночей в кромешной темноте 2 человeка оказались в маленькой лодке посередине Пироговского водохранилища. Кое-как добравшись до берега, мы уперлись в высокие мостки. Искать другое место не хотелось. И вообще ничего делать не хотелось. Мы быстро выкинули лишние вещи на мостки, разложили на дне лодки матрасы и пожелали друг другу спокойной ночи.
Когда первый сон уже кончился, и пошли титры второго, снаружи донеслись крики. Кто-то у кого-то весьма эмоционально интересовался, что тот себе позволяет. Томясь нехорошими предчувствиями, мы выглянули из лодки. Предчувствия не обманули: интересовались у нас. Между тем, источник возмущения приблизился и оказался пожилым человеком с фонарем в руке.
-Вы что себе позволяете?!- очередной раз полюбопытствовал он,- Вы член? У вас есть удостоверение?
Папа заверил человека с фонарем, что он - не член. И позволил себе пристать к мосткам не по злому умыслу, а исключительно потому, что не разглядел в темноте, что это разрешено только членам.
Ответ не удовлетворил нашего собеседника. Он произнес еще несколько обличительных фраз и огласил приговор:
-Убирайтесь отсюда немедленно! А то я вас оштрафую!
Мы принялись укладывать вещи с мостков обратно в лодку. Тогда наш ночной гость (или, может быть, хозяин. Я иногда путаю, кто - гость, а кто - хозяин). Так вот, наш гость, видя, что добыча ускользает, изменил свое решение.
-Я вас арестовываю! Никуда вы не поплывете!- заявил он,- Вы что, не знаете, что здесь лов рыбы запрещен?- с этими словами он для пущей убедительности наступил на какую-то нашу железяку, лежавшую на мостках.
Папа высказался в том смысле, что рыбу мы не ловили, в чем нетрудно убедиться, т.к. в лодке нет ни рыбы, ни орудий лова. Однако, если уважаемый Гражданин столь любезен, что разрешает нам остаться здесь до утра, то мы с благодарностью воспользуемся его добротой. После этого мы стали выкладывать свои вещи обратно на мостки.
Похоже, такой поворот событий Человека С Фонарем совсем не устроил. Он явно ожидал чего-то другого. В этот момент на берегу появился второй фонарь, который, подойдя ближе, оказался женщиной в ватнике.
-Чего шумишь, Кузьмич?- спросила она. (Все фамилии, имена и клички в рассказе изменены, потому что настоящие я давно забыл.)
-Да вот, понимаешь, они - не члены. Пришвартовались к нашим мосткам и... - может быть, Кузьмич хотел сказать "не хотят давать на лапу". Но, поскольку он этого не сказал, фраза повисла в воздухе,- Немедленно уплывайте отсюда!- заключил он.
-Действительно, какое безобразие!- согласилась Женщина.
Папа быстро покидал наши вещи в лодку, мы отплыли метров на сто и босили якорь. В лодке стало несколько теснее из-за вещей, но куда как приятнее, потому что она теперь не стукалась о сваи.
Я представил себе таинственных членов, с полным правом вылезающих из воды на свои мостки. "Зачем это им?- подумал я, засыпая,- Качаться на волнах гораздо приятнее..."

В комсомольской ячейке 2 раза в год должны проходить отчетноперевыборные собрания. Результаты отчетов-перевыборов передаются в вышестоящую организацию, которая в случае неполучения результатов в срок начинает нервничать и теребить комсорга. Комсорг безнадежно предлагает коллегам по Союзу остаться после уроков и соблюсти устав. А вышестоящая организация тем временем нервничает все сильнее.
Однажды, когда я учился классе этак в девятом, эта ситуация затянулась до неприличия. Сейчас, конечно, можно было бы сказать, что мы игорировали собрания по политическим мотивам. Но я этого не скажу, потому что это неправда. Так вот, когда все нормальные люди усиленно готовились к встрече нового (по-видимому, 1979) года, а юные функционеры вздрагивали при упоминании о нашем классе, кому-то из нас пришла в голову гениальная мысль:
-А что, ребята,- сказал этот вундеркинд,- давайте проведем собрание прямо сейчас, на перемене.
Через 10 минут все было заслушано и проголосовано, комсорг отнес протокол в школьный комитет, функционеры поставили где надо жирную птицу и тоже занялись подготовкой к Новому Году.
Все это я рассказываю не для того, чтобы позлобствовать или поизгиляться, а исключительно, чтобы ввести читателя в курс дела. Потому что самые поучительные события развернулись потом, и именно о них я хочу рассказать.

Классный руководитель, человек более, чем неплохой, и совсем неглупый, вел у нас историю. Перед очередным уроком он обвел класс грустным взглядом и спросил:
-Что я вам сделал плохого?
Руководителя уважали и любили за упомянутые качества. Поэтому его слова поставили нас в тупик.
-Почему вы не пригласили меня на собрание?- задал наводящий вопрос Учитель (так я буду называть его в дальнейшем).
У нас отлегло от сердца. Мы наперебой стали рассказывать, как нам не удавалось собрать кворум, и какой остроумный выход мы нашли из этого положения. Но лицо Учителя по-прежнему оставалось мрачным. Наконец, он сказал:
-Но почему же вы меня не пригласили на собрание? Я вас чем-то обидел?
На секунду в классе возникла тишина. Потом те, кто раньше других пришли в себя, еще раз объяснили ситуацию и заверили Учителя, что никаких претензий у нас к нему нет.
-А какие у вас могут быть ко мне претензии? Разьве я вам сделал что-нибудь плохое?- по-своему истолковав услышанное, спросил Учитель.
-Нет, что Вы...
-Тогда почему вы не пригласили меня на собрание?
Круг замкнулся. Осознав это, мы стали говорить не хором, а по одному. Еще раз услышали вопрос, какие у нас претензии. Ответили, что никаких. Учитель опять решил, что мы на него за что-то обиделись, но из вежливости не признаемся, и спросил, что он сделал плохого. А потом, почему его не пригласили...
Колесо крутилось и крутилось, и с каждым оборотом оставалось все меньше тех, кто еще надеялся на счастливый конец. А когда не осталось ни одного, начался урок истории.

Есть в Москве заветные места, где пустые баллоны с надписью "ПРОПАН" можно обменять на полные. Правда, при одном условии: на баллоне должна быть защитная пробка, предохраняющая клапан от случайного нажатия. Иначе баллоновладельцу укажут на Правила, которые висят на почетном месте в любом пункте и категорически запрещают обменивать сосуды без пробок. И я вовсе не собираюсь осуждать этот порядок, т.к. верю, что для него есть основания.
У меня была одна пробка на 2 баллона. Поэтому, получив отказ, я попросил приемщика обменять только один из моих баллонов (тот, в котором была пробка). Получив полную емкость, я снял с нее пробку, переставил на второй пустой сосуд и предложил его приемщику.
Приемщик оказался человеком принципа:
-Мы не обмениваем баллоны без пробок,- повторил он. Я, несколько растерявшись, указал на пробку. На лице приемщика отразилась усиленная работа мысли. Похоже, он не понимал, как можно без нарушений обменять две емкости, имея одну пробку, и был склонен считать вторую галлюцинацией.
-Я же Вам сказал: приносите баллон с пробкой,- не очень уверенно напомнил он.
-Получите баллон с пробкой,- сказал я.
Приемщик окончательно утвердился во мнении, что я хочу обмануть его на одну пробку, и приготовился стоять насмерть. Мы успели обменяться аргументами прежде, чем он понял, что уступить все равно придется, ибо вторая пробка выглядела вполне реально, и никто бы не поверил, что она на самом деле не существует.
- Чтобы больше такого не было!- буркнул он и дал мне вторую емкость с газом.

Как-то в метро ко мне подошел пожилой гражданин и сказал:
-Молодой человек, Вы хотите, чтобы я помог Вам избавиться от лысины? У Вас нарушен обмен веществ. Я Вам его исправлю, и волосы опять вырастут.
-Да, конечно,- ответил я,- только деньги после исцеления.
-Да что же Вы такой наивный?!- обидился человек,- После мне Ваши деньги будут не нужны!
-По-моему, это Вы наивный. На Вас же не написано, что от лечения будет толк.
Я полагал, что мой собеседник станет что-то доказывать, однако он выдвинул совершенно неожиданный аргумент:
-Но Вам же должна подсказать интуиция! Вас плохо учили в институте. Я надеюсь, у Вас высшее образование? Вот у меня прекрасная интуиция: еще в детстве... - он помолчал, вспоминая что-то приятное. - А Ваш бюджет мне искренне жаль: Вы все равно ко мне придете лет через 5, но это будет стоить дороже.
-Вы ошибаетесь: у Вас плохая интуиция,- сказал я,- Иначе бы Вы ко мне не подошли.
-Ну хорошо. А фотофакту Вы верите?- сменил тон Эскулап, показывая две фотографии лысого человека.
-Где здесь до лечения, а где после?- удивился я, чувствуя к собеседнику некоторую симпатию и жалость. В конце концов, настоящий жулик показал бы что-нибудь более убедительное.
-Смотрите сами, - ответил человек и с показным равнодушием уставился в потолок. -Это примерно треть пути... Он жалел деньги... - неуверенно добавил он через некоторое время.
-Нет, такой эффект меня не устраивает, - сказал я.
-Значит, фотофакту Вы тоже не верите... - как бы про себя заметил мой спутник. - Вы Фома Неверующий,- заключил он, - Если бы все были такими, как Вы, это была бы катастрофа для человечества!
На этом мы расстались: за разговором мы как раз подъехали к моей станции.

Маленький мальчик сидел на лавочке в детском саду и наблюдал, как папа надевает ему ботинки. Когда первый ботинок был надет, мальчику надоело сидеть сложа руки, и он скинул с лавочки чью-то куртку.
-Женя, так делать нельзя,- сказал папа и положил куртку обратно.
Мальчик поковырял в носу и свалил куртку опять.
-Женя, разве так можно делать?!- по-другому поставил вопрос папа и вернул куртку на место.
Женя поболтал обутой ногой и снова спихнул куртку.
-Женя, мне за тебя просто стыдно!- выложил папа последний аргумент, поднимая куртку.
Женя с интересом посмотрел на папу, улыбнулся и повторил свой антиобщественный поступок.
После этого я ушел и, что было дальше, не знаю.

Комментарии: 15, последний от 29/06/2009. © Copyright Чернецкий Михаил (stalker-mike@yandex.ru) Размещен: 08/05/2001, изменен: 27/06/2009. 20k. Статистика. Миниатюра: Лирика, Юмор Что наша жизнь?!(с) или просто лирика		Ваша оценка:

Чернецкий Михаил : другие произведения.

Портреты