Черничкин Михаил Юрьевич : другие произведения.

Возвращение к смерти

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Третья экспедиция достигает цели пути - звезды Барнарда. При попытке вернуться назад, корабль попадает в звездные системы, расположенные возле Солнца. После нескольких неудачных прыжков, команда решает лечь в анабиоз и добираться до Солнца на планетарных двигателях, не запуская генератор прыжков. Ожидаемое время возвращение - 20 000 лет.
  
  
  
  1св.год - 3334 года при 90 км/с.
  
  Возвращение к смерти.
  'Меня ужасает вечное безмолвие этих пространств'.
  'Там куда не пришел человек, живут чудеса'.
  'В глуши времен, во мраке ночи, он шел забытою тропой...'.
  'Невозможное сегодня, станет возможным завтра'.
  - Дитрих, ну почему это так гадостно, простонал человек, лежащий на вогнутом медицинском столе, не открывая глаз.
  - Этот вопрос должен был задать тебе я, - невозмутимо ответил Дитрих. - Я слушал курс твоих лекций в Центре, а не наоборот. - И хорошо, что ты помнишь, как меня зовут.
  - Мне плохо, ты не понимаешь, чертов немец, сквозь зубы сказал по-русски лежащий.
  - Сергей, я плохо понимаю твое варварское наречие, все так же, не оборачиваясь к нему, буркнул Дитрих. Имя Сергей далось ему с таким акцентом, что Воронков сморщил и без того искаженное страданием лицо.
  - Да куда уж тебе, морда рыжая. Слова давались ему трудом, все время хотелось сжать челюсти до хруста, чтобы прекратить непрерывные болезненные судороги, терзающие все мышцы. Голос звучал отрывисто и невнятно. Тело тряслось в судорожном ознобе, в животе крутило, сердце билось с такой звонкой и острой болью, что страшно было дышать.
  - Вот про морду я понял, все-таки два года слышал от тебя это слово, и даже смотрел в словаре, что это такое. Дитрих Ланге неспешно выбрал нужный инструмент из раскрытой медниши, и подошел к кушетке.
  - Как ты себя чувствуешь, Серж? Чуть наклоняясь с высоты своего немалого роста Дитрих не глядя, нажал ногой на педаль высоты ложа, приподнимая его и начал ловко отцеплять с обнаженного тела присоски датчиков, небрежно отшвыривая их в пластиковую кювету. - Судя по твоим стонам и ругательствам, ты вполне жив и даже понимаешь где ты и что с тобой. Воронков оскалился.
  - Механик после пробуждения двое суток не мог вспомнить ни как его зовут, ни где он находится,- продолжал Дитрих, плавно водя медсканером вдоль тела биолога. - Капитан, уже начал вспоминать азы своей второй профессии. Дитрих поморщился и потер левый бок. - К счастью Бронека, амнезия у него прошла, прежде чем решили снова сунуть его в анакамеру. Отложив сканер, врач взял с каталки инъектор, и приложил к плечу приходящего от заморозки космонавта. - Небольшая порция стимуляторов тебе не помешает. Ты хочешь есть, Сьергией?
   - Сколько раз я просил не коверкать мое имя. Воронков пошевелился, пытаясь повернуться набок. И есть я не хочу, даже не произноси этого слова.
   - Мне нравиться его произносить, серьезно ответил врач, поворачивая его на место, и когда-нибудь я освою его варварское звучание. - Лежи и не шевелись, еще через полчаса я сделаю анализы, а потом ты поспишь. Он развернулся и откатил столик к стене, по пути нажав на сенсор экспресс - анализатора.
  - Кто на очереди, коновал? Последнее слово Сергей произнес по-русски.
  -Was? Дитрих вопросительно посмотрел на биолога.
  - Кто после меня выходит из камеры?
  -Ааааа. Пока время вышло у двоих, но я не знаю, кто очнется первым. Майк или Ли, показатели у обоих примерно одинаковые. Сейчас они в подготовительных боксах, я жду пока из них улетучиться вся эта криохимия. Я думаю, ты успеешь прийти в себя, чтобы быть на посту.
  - Ну ладно, закряхтел, ворочаясь Воронков, - Кто еще на ногах? Капитан, ты и Бронек, а кто еще?
  - Дитрих подошел к лежащему, оттянул веко, посветил в один и второй глаз наручным фонариком.
  - Серж, нас всего шестеро. Ты понимаешь, где находишься? Он внимательно посмотрел на биолога.
  Воронков с трудом, рывками сел на кушетке, долго обводил взглядом белоснежные стенки медотсека.
  Несколько раз сморгнул, надолго прикрывая красные глаза. - Дитрих, мы не в Центре, там помещение больше. Он рухнул обратно. - Мне снились такие сны, чтоб ты знал какие. Дальше он забормотал невнятно по-русски, зажмурив веки.
  Врач отер губкой блестящее, словно смазанное маслом лицо, извлек из нагрудного клапана шприц - тюбик и вколол лекарство, на этот раз в шею.
  Нервно сжатое лицо расслабилось, зубы оскалились, и биолог тонко захрапел в нос, откинув голову вбок.
  Ланге подошел к стене и небрежным движением смахнул створку ниши, прикрывающую панель управления. Набрал на мониторе короткую цепочку команд и не обернувшись, вышел из отсека.
  
  Дитрих Ланге, врач, шел по изогнутому коридору, направляясь к кают-компании, где находились остальные пробужденные. - А мне ведь тоже снились сны при выходе из анабиоза, думал он, легко выметывая вперед свои голенастые ноги, и мне было еще страшнее,- рядом со мной никого не было. Сначала я представлял свою жену, а потом был жуткий страх, от которого я побежал бы, если смог бы встать на ноги. Потом Карин вколола мне снотворное и еще двое суток промывала мне все кишки нанотехникой, пока я не пришел в себя. Сергей говорил, что пробуждение похоже на жестокое похмелье, говорил еще там, в Центре, на Земле. Ну что ж ему виднее, он же русский. Коридор был недлинным и воспоминания врача были недолгими. Впрочем, за неделю пребывания здесь, они не успели стать чересчур продолжительными.
  Ришард Кравчик, или как его все называли Бронек, сидел за столом, уронив на него голову, двумя ладонями обнимая кружку. Крупный, с темными волосами и блестящими синими глазами, человек атлетического сложения, из троих членов экипажа хуже всех перенес глубокую заморозку, и до сих пор вел кошачий образ жизни, как назвал его состояние Дитрих. Он засыпал и просыпался с периодичностью в полчаса, причем сон мог разбить его где угодно. С утра капитан и врач вытащили его из туалета, где он грохнулся прямо с унитаза. Дитрих боялся давать ему сильные стимуляторы, после анабиоза не стоит употреблять ничего лишнего. Неизвестно как организм отреагирует на лекарства, после того, как пролежал неделю при температуре минус 196, напичканный криопротекторами. После десяти лет работы над проблемой заморозки людей, существовала лишь статистика последствий этой процедуры, и согласно ей примерно половина людей, так или иначе подвергалась амнезии, а 20 % испытывало после пробуждения серьезные проблемы со здоровьем.
  Теперь Ланге засовывал Ришарда в диагност раз в день, проверяя состояние механика, и комплект наноботов в его теле. Первые два дня пришлось понервничать, Бронек упорно не хотел приходить в сознание и в короткие минуты просветления не узнавал товарищей и не мог говорить. Улучшение наступило лишь на третий день, когда он неожиданно проснулся среди ночи и стал вырываться из щупов процедурного комплекса. Карин, немедленно включила тревогу, и капитан с врачом сорванные с кровати пронзительными трелями голоса центрального компса, ворвались в медотсек, где очнувшийся Кравчик, с выражением дикого ужаса на лице крошил диагност, очевидно приняв его диафрагму за выход из отсека. Капитан стал обладателем роскошного синяка под глазом, у Дитриха болели все ребра с левой стороны. С чемпионом Центра по вольной борьбе за 84 год пришлось повозиться, прежде чем врач изловчился воткнуть в него шприц с транквилизатором.
  Войдя в кают кампанию, Ланге вспомнил, что не снял показаний диагностики с капсул Майка Греко и Ли Эньлай. Вяло чертыхнувшись, он похлопал себя по многочисленным карманам комбеза, нащупал буккомм, и взглянув на спящего Бронека зашагал обратно. Теперь надо вернуться, и терпеливо вносить данные о динамике пробуждения, разнося многочисленные показатели по запутанным ячейкам таблицы. Автор этой таблицы пока еще лежал в отключке, и ближайшие сутки вряд ли сможет принять работу на себя.
  За сегодняшние сутки, Дитрих проспал не больше двух часов. После очередной серии процедур с несчастным механиком, закончившихся в четыре утра, он только успел завести глаза минут на сто, как мелодичный и настойчивый голос Катрин, поднял его с ложа, в своей каюте сообщив, что четвертый член экипажа, Сергей Воронков, личный номер 18 47 2, вышел из постанабиозной комы, и его электроэнцефалограмма показывает активность мозга за индексом 8. Растак и растуда эти индексы, придуманные криобиологами, в теплых кабинетах уютного Центра, мрачно подумал Дитрих.
  И так ясно было, что Воронков очнется не раньше чем через три - четыре часа, на кой черт, спрашивается ему торчать рядом с капсулой, и тупо пялиться в монитор, на котором медленно меняются цветовые сполохи цветовой индикации. Сначала медно - красный цвет перейдет в оранжевый, желтый и постепенно сползет к спокойной зелени. Вот тогда и начнется его работа, а до этого и системы компса присмотрят. Но надо вести дневник, снимать основные показатели, и надеяться, что он правильно разобрался в последовательности тестов из программы Воронкова. Химмельдоннерветтер, оскалился врач, сколько времени прошло с начала заморозки Крейга, а так до сих пор ничего не ясно. Технологи эпихекстента дорабатывалась буквально на ходу, не хватало денег, и просто времени. Сколько сотрудников Центра, которые вызвались на роль испытуемых, проснулись идиотами, или не проснулись вовсе. Десятки, если за сотню не перевалило. Каждый раз игра в рулетку, причем в русскую. Воронков вообще должен был выйти из анабиоза первым, он криобиолог, это его задача, следить, чтобы мы проснулись живыми и желательно в здравом уме. Дитрих представил себе закрытые отсеки, по которым ползают пускающие слюни, воющие от страха и тоски члены экипажа, и передернулся. Но если не ложиться в анабиоз, то это произойдет в любом случае. - Из двух зол, мы выбираем меньшее, меланхолично подумал Дитрих, крепко морща лицо, и до предела распахивая глаза, сгоняя сонную одурь. Во рту горчило, желудок терзала едкая изжога.
  Узнавая врача, часть переборки скользнула в стену, открывая проход в медотсек. Воронков крепко спал открыв рот, куда заглядывал любопытный металлический змей. Ланге с минуту смотрел на это не слишком приятное зрелище, затем отвернулся и поднял руку ладонью вверх. Мелодичный голос Карин, без секунды промедления начал диктовать результаты последнего сканирования двух человек, находящихся в анабиозных боксах.
  - Ли Эньлай, личный номер 45 16 3 состояние удовлетворительное, сердцебиение в норме, уровень мозговой активности равен 7 единицам.
  - Подожди, Дитрих потер лоб, - Индекс семь. Он что в сознании?
  - Индекс семь по классификации Крейга соответствует посткриогенному сну. Сознательная активность четыре единицы.
  - Другими словами он даже снов не видит. А что со вторым?
  - Майк Грего, личный номер 44 87 6 находится на второй стадии процедуры Крейга. Производится очистка тканевых жидкостей от криопротекторов. Введение первой партии наноботов 8 R через 15 минут. Карин помолчала и добавила - состояние обоих членов экипажа не выходят за пределы нормы по данным Крейга - Воронкова. Дитрих достал из нагрудного кармашка букком.
  - Карин, перекинь в папку 'Проба 218' все данные по алгоритму пробуждения Воронкова и добавь в эту папку отдельным файлом его анализы с момента введения наноботов. В папку 'Проба 219' и 'Проба 220' те же данные по двум остальным.
  - Папка требует пароль, почти мгновенно отозвалась Карин.
  - Пароль 'все тенали бороговы'. Врач от усердия пошевелил бровями, старательно выговаривая русские рокочущие слова. Чертов Кэррол, Сергей еще на базе рассказывал про своего любимого писателя. И неоднократно цитировал его вслух, впрочем не утруждаясь переводом.
  - Пароль принят. И секундой позже - Передача завершена.
  - Сколько остается до 'зеленого экрана' у Эньлай и Грего? Поинтересовался Дитрих.
  - Приблизительно пять часов - Эньлай, и шесть с половиной - Грего.
  - Карин, если Воронков придет в себя, то немедленно вызывай меня. И напомни мне, что через десять часов надо повторить процедуру нансканнинга у Кравчика.
  - Да, доктор Ланге.
  Вот теперь кажется все. Перед тем как заносить данные в таблицу, нужно хоть немного поспать. Но перед этим надо зайти в кают-компанию и проведать Бронека. И может Карлссон уже там. С момента пробуждения капитан почти не показывался из рубки, выходя только на краткие приемы пищи и на помощь врачу. Спал он в рубке, проводя все оставшееся время за навигационными расчетами.
  - Дитрих поежился. За всеми заботами о пробужденных, он не успевал задуматься об остальном. И теперь, когда стало ясно, что все обошлось более-менее благополучно, и никого кажется не придется засовывать в ледяную купель заново, настало время подумать и о цели экспедиции. Хуго Карлссон, капитан, едва придя в себя, буквально на четвереньках добрался до навигационной рубки, чтобы снять показания и скорость. От того, где они оказались и совпадают ли реальные координаты с расчетными зависело многое. Например, вернутся ли они домой.
  
  
  Хуго Карллсон еще и еще раз вызывал на голоэкран расчетное положение звезд, на выходе из точки переброса, и прогонял данные с внешних камер и многочисленных датчиков. Спектральный анализ, фотометрия, положение по данным наблюдения с Земли за десятилетний период, гравитационная постоянная и еще с десяток косвенных данных. Совпадение было практически полным, и даже само Солнце - неяркая желтая звездочка находилось там, где и должно было быть. Хуго вспомнил, как он ожидал результатов первого анализа. Это было еще то испытание, как он то молился, то тупо напевал одну строчку из детской песенки, и даже хитрил сам с собой, закрывая и открывая глаза, бросая молниеносный взгляд на монитор. На Земле, в расчетных центра, где закладывалась программа для переброса в систему Барнарда, в огромном и чистом зале с мониторами по стенам и голокубом в центре, легко верилось что все получится и расчеты верны от и до. Старик Ламбер, академик любил говорить, что технология переброса проще чем прыжок со стула.
  -Для того чтобы спрыгнуть со стула, вам, молодой человек нужно напрячь и расслабить пятьдесят мышц, и строго в определенной последовательности. Для того чтобы перебросить предмет на любое расстояние необходим лишь импульс энергии с тремя параметрами - его массой, вектором движения, и напряжением гравитационной составляющей. Вот и все, улыбался он, вертя в руках лазерную указку, и потирая ей щеку.
  И все-таки Карлссон ощутил громадное облегчение, когда один за другим стали раздаваться звуковые сигналы, аккомпанируя появление на мониторах ярких точек. Навигационная система находила все новые и новые звезды, расположение которых совпадало с расчетными. Еще двое суток шли замеры скорости самого корабля, и направление движения. И вот здесь начались сюрпризы. Вместо прямолинейного движения под углом к эклиптике Барнарда, корабль закладывал вокруг звезды плавную кривую, как будто собирался выйти на круговую орбиту, к тому же и скорость оказалась выше расчетной процентов на тридцать. Хуго потратил весь день на подтверждение этого поразительного факта, и так и не смог получить внятного объяснения. Судя по записям, в момент выхода в точку прибытия корабль получил импульс, вектор и сила которого серьезно отличались от исходного. Ни о каких таких сюрпризах теория не предупреждала. Насколько он помнил, при запусках автоматов и Первой экспедиции ничего подобного не происходило. Он лично обрабатывал файлы записи с кораблей. Материальное тело, двигаясь с определенной инерцией и скоростью, сохраняло ее и после прыжка, и повлиять на направление движение во время переброса не могло ничего. Собственно и самого времени то не было, так же как и пространства. Предмет исчезал в одном месте и мгновенно появлялся в другом. Так по крайней мере это выглядело для стороннего наблюдателя. И тем не менее 'Ардо' сейчас описывал круг, на расстоянии половины астрономической единицы от красного карлика Барнарда, вместо того чтобы двигаться под углом к плоскости вращения его единственного спутника - газового гиганта средних размеров. Это выглядело настолько необычно, что Карлссон не верил своим глазам просматривая запись Карин, с момента выхода в систему.
  Не добившись никаких результатов, Карлссон запустил программу сбора данных для корректировки курса. Пусть пока Карин выполнит все расчеты для маневра на обратный путь, это первое что надо сделать. По крайней мере, ничего страшного не произошло, и они на месте. Движение по орбите вокруг звезды даже поможет им повернуть в нужном направлении - не надо будет тратить топливо для разворота. А на Земле он предоставит все данные и заставит попотеть очкариков из Европейского Центра. Тяжело вздохнув, Хуго развернулся вместе с креслом и толчком поднялся на ноги. Рубка была небольшой, всего три кресла перед многочисленными экранами, опоясывающими стены и заходящими на потолок, панель ручного управления и аварийный щит. Вот и все, ничего лишнего. Хуго подошел к переборке и приложил ладонь к гладкой пластине. Рубка была единственным местом на корабле, доступ в которое требовал процедуры распознавания генетического кода. Только он, механик и второй пилот имели право беспрепятственного входа в рубку. Все остальные - лишь по разрешению капитана. На взгляд самого Карлссона, это было лишним, но инструкции писались на любой предвиденный и непредвиденный случай, и умные административные головы на Земле решили, что так будет безопаснее.
  Панель подмигнула зеленым глазком, и капитан вышел в длинный коридор, плавно изгибающийся влево. До кают-компании было метров двадцать, и Хуго мог пройти их с завязанными глазами, точно зная мимо какой двери он проходит. Миновав свою каюту, первую от рубки он прошел остальные пять и шагнул в мгновенно раскрытый створ кают компании.
  Стоящий за кофейным автоматом Дитрих, обернулся лишь на свист пневматики кресла, которое приняло в свои объятия стокилограммового капитана. Кинув в рот таблетку стимулятора и неторопливо отхлебнув кофе, врач устроился в кресле напротив.
  -Дитрих, сколько по твоему Бронек будет приходить в себя? Капитан не сводил глаз с Кравчика, который по прежнему мирно спал, подложив руку под щеку, другой рукой обхватив кружку с кофе. Хуго положил руки на стол и крепко сцепил чуть дрожащие пальцы.
  - Часа через четыре мы выходим на поворот и желательно побыстрее сделать пробный запуск, а я просто не успеваю продиагностировать реактор и двигатели. Мне нужен механик, и желательно чтобы он не уснул рядом с камерой объема в момент запуска.
  Дитрих пожевал губами и возведя глаза к потолку пожал плечами.
  - Кэп, Воронков будет в норме не раньше чем через сутки. Он специалист по крионике, а я всего лишь врач и не берусь судить, что именно происходит с нашим механиком. К тому же на очереди еще двое, и ними вообще неизвестно что. Карин говорит, что все в норме, но то же самое было и с Бронеком, как вы помните.
  Я знаю, Дитрих. Наш график летит к черту, и нам - мне и Рышарду, придется запускать двигатели раньше чем через двенадцать дней. Мы некорректно вышли в систему.
  Врач оторвал взгляд от кружки, и посмотрел прямо в прозрачные, почти белые глаза капитана.
   - Хуго, осторожно начал он, - что - то не так? Слова застряли в горле, и он тяжело закашлялся. Скажи как есть.
  - Я и сам не понимаю что не так, осторожно начал Карлссон,
  - Но самое главное - мы на месте, мы живы и здоровы. Врач покачал головой, не соглашаясь. - Не совпадает лишь скорость и траектория курса. - Это непонятно, но на данный момент ничего страшного я не вижу.
  - Расчеты делались на Земле, группой из двадцати человек, вместе с Ламбертом, осторожно начал Дитрих. Капитан дернул плечом
  - Да Дит, и я был одним из этих двадцати. Притом никто не заставляет нас выполнять расчеты прыжка заново. Нам всего лишь нужно развернуть Ардо на траекторию к нашему солнышку, а это задачка по навигации для третьего курса. Проблема не в этом, Дит. Меня пугает, что в теории старика нет ничего про изменения вектора движения после выхода. Да что там - ничего нет - она просто прямо это запрещает. Капитан потер рукой лицо и задумался, обхватив ладонью подбородок.
  -Мы шли очень быстро, продолжал он, тихонечко раскачиваясь на месте - И прямо на ходу обрезали все интересные факты, которые не вели нас к цели. Просто не было времени. И конечно денег, и разумеется оборудования. Просто чудо, что так быстро, нам повезло, и некого здесь обвинять в гениальности - нам просто повезло, Дитрих.
  Громкое кашлянье вывело капитана из раздумий. Рышард оперся о стол и кашлял, надувая щеки и багровея.
  - Будет, будет, Бронек, проговорил Дитрих, стуча его по спине.
  - С добрым утром наш доблестный мех, поприветствовал проснувшегося механика Хуго, - И будь здоров.
  Бронек отмахнул руку врача, усердно молотившую его по спине, и все еще отдыхиваясь, откинулся на спинку кресла.
  Ффух, а - кха, кха докашливал Рышард. Все, ребята я проснулся.. - Ух. Он приложился к кружке огромным глотком, ополовинивая ее и со стуком ставя на стол. Оглядел кают кампанию и душераздирающе зевнул.
  - Дит, он у тебя проснется когда-нибудь? Поинтересовался капитан.
  -Сегодня я еще раз проверю его на ботов. Потом чистка и сон. Я думаю, Воронков придет в себя к завтрашнему утру - у него неплохие показатели, и он им займется. Вот смотри, врач набрал на консоли команду и на экране появившемуся над столом появилось изображение тела человека, и несколько графических схем.
  - Вот это моя диаграмма, это твоя, а это Бронека. Врач движением пальца перевел изображение чуть ниже - Вот данные Сьергиея. - Видишь разницу?
   Если честно, то нет, ответил Хуго. Я математик, а не врач, и не крионик. Вот это что за линия зелененькая? Она у него явно отличается.
  - Это показатель активности мозга после разморозки, ответил врач, продолжая водить пальцем по сенсорной панели. Вот я их совмещаю. Оп-па, готово.
  - Проще говоря, он пришел в себя после шести часов, как его температура нормализовалась, и я отключил его жизнеобеспечения. Почти рекорд. Такой результат, по его же данным был только у одного человека, и тоже из их группы. У некоего Вацлава.
  - О, мой земляк, оживился Бронек.
  - Да, Рышард, кивнул Ланге. И самое интересное - он напарник Воронкова по группе, и его дублер на борт. Я покопался в файлах нашего крионика, когда будил вас.
  Капитан поднял руку. - Дитрих, сейчас это неважно. Сейчас нам всем нужно выспаться, а потом составить новый график, старый не годится ни к черту. Он зло нахмурился, и глотнул кофе, услужливо придвинутый механиком. - Нам впихнули всю программу Второй Экспедиции, и я хочу ее выполнить. Кроме того проверка двигателей и энергетики - Это тебе, Бронек, ты слышишь меня?
  - Да кэп, просипел Рышард, все еще покашливая. Мне нужно два дня. Но кэп, прежде чем я сделаю пробный запуск реактора, Сергей должен проверить поля программ Карин. Это только к нему. В Первой Экспедиции не было ИскИна, а что со Второй вы все помните.
  - Помним, Бронек. Врач поднялся на ноги, - Но обсуждения мы отложим на завтра. Сейчас спать и немедленно. Подъем для меня через...через, короче, когда очнется Воронков. А ты Бронек и ты Хуго - по восемь часов как минимум крепкого, здорового сна. И хватит садить кофе. Алкалоиды после разморозки - дело рисковое. - Бронек, если не сможешь сейчас уснуть - включи гипносеанс, тебе пора нормализоваться.
  - Хорошо, мой эскулап, проворчал Кравчек и быстро поднялся из-за стола, и потянулся. - Вот теперь я действительно верю, парни, что мы на месте, и не рассыпались. Ты же говорил об этом, Хуго, или мне это снилось? Странное ощущение, но кажется, я только сейчас проснулся. Он встряхнулся и направился к двери.
  - Шок, пожал плечами Ланге,- У нас у всех такое. Карлссон покивал головой. Поднявшись на ноги, капитан постоял неподвижно, затем резко хлопнул три раза в ладоши и громко выдохнул.
  - Расслабление, пояснил Хуго обернувшемуся Бронеку. А с нашим прибытием еще придется разобраться, Рышард. Не все так гладко.
  Бронек провел руками по бокам. - Однако я жив, и не чувствую себя идиотом. Хотя это может мне только снится?
  -Док, может быть так, что ненормальному кажется что он здоров?
  - Сколько угодно, Бронек, улыбнулся Дитрих. Но поскольку я сам чувствую себя здоровым и подтвердил что ты в порядке, значит, и ты здоров и тебе это не кажется.
  - Ну да, проворчал механик. Если я знаю, что ты знаешь, что я знаю о том, что знаешь ты... Ну тогда все в порядке, я просто само счастье и безмятежность. Кэп, ты не мог бы нас просветить о ситуации, раз разговор зашел?
  - Нет, Бронек. Дитрих прав - сначала сон. И я не хочу объяснять все по нескольку раз. Надо подождать пока не проснуться остальные. Он замолчал, надолго прикрывая веки. - Все, неожиданно резко сказал он. - Отдых. Лейтенант, ты не забыл где твоя каюта?
  Рышард в свое время служивший в армии, хрюкнул. Прочистил горло и засмеялся.
  - Старый солдат никогда не забудет свою койку, кэп. Лихо щелкнул каблуками и чуть не потеряв равновесие, шагнул в створ люка.
  - Балагур, с одобрением проворчал Карлссон, подмигивая врачу. Дитрих немедленно сделал чопорное лицо немецкого фона и поправил несуществующий монокль. Хуго прыснул, что на его бледном лице, с синяком под глазом выглядело странно, и шагнул вслед за механиком.
  Дитрих проводил взглядом две громоздкие фигуры, движением руки стер с экрана диаграммы крионики, и пошел за ними следом.
  Каюта номер шесть, ближайшая к анакамерам и медотсеку. Еще когда программа полета только проходила обкатку планировки жилого объема, Дитрих уже знал, что он будет ее занимать. Может это пресловутая немецкая сентиментальность, но задолго до старта он заходил на верфь будущего трассера, и подолгу смотрел, как облепившие скелет корабля рабочие озаряются вспышками сварки. Он неоднократно видел запуски плазменных движков. И теперь резкие синеватые вспышки электрической дуги напоминали ему бледный огонь аргоновых двигателей, и наполняли уродливый и одновременно изящный скелет будущего трассера скрытой мощью и одухотворенностью. Потом он заметил, что и члены других групп тоже приходят полюбоваться на монтаж корабля, и ходить перестал. Только на тренировки.
  Отведенная ему каюта отличалась истинно спартанской обстановкой, впрочем как и остальные . Три на четыре метра. Койка, которая по необходимости превращалась в кресло, стол и встроенный шкаф с одеждой и личными вещами. В переборки было вмонтировано немало оборудования, но как правило его не видно и не слышно.
  - Домовые, вспомнил Ланге странное слово Воронкова. Это по-немецки добрые гномы.
  Дитрих тяжело сел на койку, которая в данный момент была креслом, и достал и шкафа изящную статуэтку величиной в палец. Нэцке, изображающая самого Дитриха в халате и клизмой в руке. Шутник Коикэ подарил. Врач покрутил фигурку в пальцах вспоминая рослого японца. Хохмач Кейко Коикэ, душа любой компании, его самый близкий друг, полностью оправдывал свое имя (Кейко - счастливый ребенок - прим автора).
  - Всегда помни Дитрих - кун, грозно хмуря брови и держа руку у воображаемого вакидзаси, говорил Кейко - Старая жаба хитра, но маленький хрущ много хитрей ее! Да, да поддакивал Воронков, если оказывался рядом. Народная мудрость - она для любого народа, правда у нас она немного по другому звучит.
  Сразу после заседания, на котором объявили членов Третьей Экспедиции, он продрался сквозь толпу и под общий хохот вручил ему свой подарок. Дитрих улыбнулся, вспомнив как смешно он выглядел, держа ее в руке. Тощий, длинный, с изумленным вытянутым лицом, всматриваясь в свою скульптурную копию. Его восторженно молотили по спине и орали поздравления, а он переводил взгляд на круглое, улыбающееся лицо Коикэ, обратно на нэцке, и по-дурацки улыбался в ответ.
  Дитрих нащупал кнопку, опуская кресло и тяжело лег по-прежнему рассматривая фигурку. Да, Кейко явно польстил ему. Нэцке изображала настоящего героя, врача без страха и упрека. Кривого носа нет и в помине, а волосы не торчат веником, а по благородному зачесаны назад и падают на плечи. Интересно, а что бы он подарил Коикэ, если бы выбрали его, а он остался дублером?
  Вздрогнув, Дитрих понял, что заснул, обвел взглядом каюту и прислушался. Тесные переборки ощутимо давили на него вместе с тишиной. Он никогда не слышал такой тишины. Во время тренировок было шумно и не было времени задумываться, а теперь ощущение мертвого, звенящего безмолвия пробуждало странные мысли. Казалось, что кроме этой комнаты нет ничего во всей Вселенной, и открыв дверь можно утонуть в хлынувшей черноте бесконечного космоса, в которой тонут далекие искорки звезд. Сделав глубокий вдох и выдох, помассировав грудь, он откинул со лба мокрые волосы и вдавил ладонью сенсор климата, впуская свежую струю воздуха. Шум вентиляции вытеснил тревогу, и Дитрих снова уснул, так и не выпустив из ладони маленькую забавную фигурку.
  
  
  Ему снился сон. Это было странно, но во сне он знал, что это ему сниться. Как будто со стороны он смотрел на себя, суетливо вскрывающего миниатюрную криокамеру, вделанную прямо в стол, и нисколько не переживал, хотя старый ворчун Винсенто стоял буквально над душой. Надо торопиться, а то учитель просто отодвинет его в сторону и все сделает сам, а он будет как дурак стоять рядом, не смея помочь, чтобы не нарваться на холодный взгляд глубоко посаженных глаз. У Учителя Крейга взгляд как у василиска, холодный и цепенящий. Он походил на старого паука, который прицельным взором держит добычу на месте, а потом быстрым и неотвратимым движением костлявой руки покрытой азотными ожогами схватит ее за шею.
  Сергей Воронков вздрогнул и сильно дернул ногой, мгновенно выпав из сна. Несколько мгновений он переживал острый ужас привидевшегося кошмара, в котором видел, как наставник внезапно превращается в огромное хищное насекомое и неотвратимо настигает его.
  Выдрав руку из объятий кушетки и поморщившись от резкого сигнала до глубины души возмущенного медкомплекса, Сергей повернулся и спустил ноги с кушетки.
  - До глубины души, продублировал он вслух мысли, и сел. Рядом, на стене немедленно вспыхнула оранжевая панель, и голос Карин казалось, просверлил уши до самого мозга.
  - Сергей Борисович, с благополучным пробуждением.
  - Заткнись, железяка, пробурчал Воронков, пробуя оторвать вторую руку.
  - Оставайтесь на месте, сейчас подойдет доктор Ланге, продолжал голос компса, не обращая внимания на грубость.
  - Я сам себе доктор, заорал в ответ Сергей, в непонятном приступе бешенства, и попробовал соскочить с ложа. Ноги немедленно запутались в каких-то проводках, и он шлепнулся на пол даже не успев выпростать руки.
  Т... м... , .... ять!!! Сказал он чувством, и тяжело завозился на полу, пытаясь справится с непокорными конечностями.
  - Повторите просьбу, доктор Воронков.
  Он старательно повторил, и голос корабельного ИскИна недоуменно умолк.
  - То-то, похвалил он понятливую Карин. Опять вспышка паники. Он застонал, давя подкатившую рвоту, и каким-то чудом все-таки поднялся на четвереньки.
  -Щас, щас. Щас, щас, щас бормотал скороговоркой, мотая головой и пытаясь обрести устойчивость.
  - Елки палки, надо ж на ноги встать. Тррри танкиста, три веселых друга.
  Произносить слова было приятно, от этого возвращалось чувство всего тела, и становилось спокойнее. Он доковылял до стены и сел, привалившись спиной к переборке. Стало легче.
  Два 'желтых', продолжал он бурчать, переводя взгляд на экраны. И кто? Глаза застилала пелена, он протер их кулаком, рисково покачнувшись вперед. Майк и Эньлай.
  Воспоминания вернулись неожиданно. Яркой вспышкой он вспомнил, как сам готовил их к анабиозу. Крейг стоял у центрального пульта, а он включал последовательность переливания. Крионик как наяву вспомнил, как по прозрачным трубкам пошла яркая алая жидкость и его замутило.
  - Пироги, прошептал он, зажмуривая заслезившиеся глаза, - Вот такие пироги. Значит на месте. Опять потянуло в сон. Дверь отсека резко ушла в сторону, и внутрь ворвался Ланге. Яркий ужас ударил по ребрам, он зажмурился и свирепо заматерился, переживая момент страха.
  - Сьергией, сьергией. Он почувствовал ледяную руку врача на плече и удивился что она такая холодная.
  - Термоанафилия, всплыло в голове. Это не Дитрих холодный, это он горячий. Он, Сергей Борисович Воронков, крионик, личный номер 18 47 2, благополучно вышел из анабиоза и сидит голой задницей на полу медотсека 'Ардо'. А горячий он, потому что наноботы в теле вовсю разгоняют метаболизм, выводя всякую бяку из оттаявшего организма. Моя разработка, между прочим.
  Дитрих подставил плечо и обхватил рукой, ставя Сергея на ноги.
  - Ползаю, писаюсь, но говорю,- а следовательно мыслю, прокомментировал крионик свое воздвижение на ноги.
  - Ты обмочился? Поинтересовался Ланге, отволакивая его к кушетке.
  - Нет, я просто радуюсь жизни. Ты не находишь, что причины для радости и в самом деле есть, Дитрих?
  - Да, совершенно серьезно ответил врач, заново прикрепляя к нему присоски датчиков. - Я полностью согласен с тобой, Серж. Уже четверо, включая тебя, проснулись, но в данный момент двое из них спят. Врач хихикнул.
  - Бронек с Хуго?
  - Да, а ты поднял меня ото сна, нехороший человек. Воронков посмотрел на него одним глазом.
  - Дитрих, а ты знаешь слово 'редиска'? Увидел недоуменное лицо и помотал головой,- Нет, ничего, забудь, это я так.
  Врач отошел и занялся панелью сканера.
  - Ну что там, Дит? Вытянул шею Воронков.
  - Да ты знаешь, все хорошо. Температура 39,2, пульс 90, давление 140 на 100. Тебя можно в космос отправлять, Сьергей.
  - Не считая того, что меня туда уже послали.
  - Не послали, а отправили, поправил его Ланге.
  - Да, знаю, отмахнулся лежащий. Ты стадию ботов видишь?
  - Да, сейчас уже четвертая. Через часок у тебя спадет температура, и предположительно ты будешь как огручик.
  - Огурчик, машинально сказал Воронков.
  - Да, да. И ты захочешь есть. Ланге пошаркал ногой и обхватил руками колено. - Бронек ел даже во сне.
  - У него лунатизм?
   - Нет, нет. Когда я его кормил он блаженно улыбался и чмокал губами.
  Воронков заржал и тут же надрывно закашлялся.
  - Дитрих, ты заносил данные о пробуждении в таблицу?
  - Нет, Серж, я только раскидал их по папкам. Не было времени.
  - Ты проснулся первым?
  -Да, шесть дней назад, вторым капитан и третьим Рышард.
  - Не позавидуешь, тебе. Один, в пустом корабле и рядом мы - замороженные тушки.
  Ланге помолчал продолжая рассматривать лежащего крионика.
  - Серж, через ..он обернулся через плечо - сорок минут проснутся Ли и Майк. Почти одновременно.
  Воронков пожал плечами. - Странно, масса тела у них разная, к тому же у Ли искусственная рука. Он должен был проснуться раньше, чем Греко. Впрочем, в нашем деле все странное.
  - Да, да. Теперь о странном, поднялся на ноги Ланге, и пересел на кушетку к крионику.
  - Ты ведь должен был проснуться первым, Сьергией? Программа должна была запустить твою камеру через тридцать минут после прыжка. Наши - только через двое суток, с интервалом в восемь часов. Моя вторая. В итоге получилось, что ты просыпаешься четвертым, а я вообще первым. В первые моменты пробуждения я думал, что я в своем личном кошмаре, и никто кроме меня не смог ожить. Это добавило мне седых волос, Серж.
  - Ты говоришь так, будто осуждаешь меня.
  - Мне просто интересно, почему очередность пошла наперекосяк, а затем ты показываешь чудеса скорости, практически приходя в себя за шесть часов. Шесть часов, Серж! И еще через семь часов ты уже на четвертой стадии, и давление нормализуется. Бронеку понадобилось почти трое суток, мне двое, но Кравчик в полтора раза меня тяжелее, это естественно.
  - Ну ладно, Сергей сбросил босые ноги на пол, и задумчиво стал рассматривать пальцы ног, пошевеливая ими.
  - Имя Вацлав Крайно тебе что-нибудь говорит, Дитрих?
  - Говорит, кивнул врач, достал из нагрудного клапана пластину буккома и положил на столик.
  - Возьми, это твой.
  - Значит ты видел его показатели.
  - Да и твои тоже.
  - Можно спросить, доктор Ланге?
  - Да, Серж?
  - Я надеюсь, ты не думаешь, что я саботажник? Воронков склонил голову набок и по птичьи посмотрел на врача.
  - Это глупо, Серж, сейчас не время для шуток. Я догадываюсь, что это не случайно, только не знаю зачем. Ведь ты нан - программист. Хороший программист. Часть программ Карин писал и проверял ты. И одновременно ты крионик, правая рука Крейга. Просто скажи мне, как все это понимать.
  - Воронков долго молчал, пытаясь пальцами ног дотянуться до пола.
  - Дитрих, представь себе ситуацию, когда ты вот-вот должен добиться чего-то важного. Но времени просто нет. И никто его не даст. А если сказать просто - накануне полета, нам удалось синтезировать новых ботов. А программа подготовки уже запущена, расписаны все сроки, испытания сам понимаешь,- некому и некогда.
  - И значит ты и Вацлав...
  - Да, мы уже ложились в анабиоз с новыми наноботами. Результаты ты видел. Я упоминал про них на занятиях, ты должен помнить.
  - Это прототип R 2?
  - Он самый. Потом я вложил в память Карин программу новых ботов для себя и перевел время пробуждения.
  - А зачем?
  - На случай, если возникнут сбои, кто-то из членов команды поможет мне прийти в себя, только и всего.
  - У меня просто нет слов, доктор Воронкофф, сухо сказал Дитрих.- А если первым проснулся бы Рышард? Ты знаешь, какое тореро он устроил нам с капитаном? Видишь диагност?
  - Вижу, кивнул Воронков.
  - А мог бы и не видеть. Это запасной. Какой риск, Серж! И зачем?
  - Зачем, Дитрих?! С новой программой - успех пробуждения - 96%. А с R 1 - до восьмидесяти не дотягивает. Нас, заметь, - шестеро, и по теории вероятности кто-нибудь мог и не очнуться. А нам еще раз ложиться в морозильник, перед вторым прыжком. Извини, если говорю очевидные вещи.
  - Ты только что говорил об опасности, и специально для этого перенес свое время.
  - Я страховался, коротко ответил Воронков. - И давай закончим с этим. Испытания были еще на Земле. Я буду выносить вопрос об использовании новой серии ботов, перед следующим прыжком.
  - Дитрих покачал головой,- Капитан будет, гм, недоволен.
  - Победителей не судят, Дитрих. А теперь дай мне пожалуйста одежду и помоги добраться до кают компании. Я посижу там. Подготовишь аппаратуру для Майка и Эньлая?
  - Да, и одна просьба - через полчаса буди Бронека и Хуго, я буду здесь.
  Ланге подошел к переборке и вынул из открывшегося шкафчика комбез Воронкова.
  - Держи.
  - Все хорошо, что хорошо кончается, философски заметил Воронков, затягивая шов на шее и переступая с ноги на ногу, чтобы подогнать обувь. Взял со столика сканер и провел им вдоль руки, меняя наклон, чтобы на ткани костюма проявлялись кровеносные сосуды и кости. - Все, я ушел.
  Дитрих не оборачиваясь, махнул рукой.
  Чувство тяжести в голове постепенно проходило, и Воронков тихонечко напевал себе под нос, вышагивая к кают компании. О, вот его каюта, номер пять. Заглянуть что ли. Успеется, сегодня день отдыха, а завтра работа. Хотя нет, работа будет сегодня. Вроде бы. Сергей достал букком и вызвал график сканирования ботов у членов экипажа. Ого, наш эскулап не терял времени и успел провести аж четыре нансканнинга у Кравчека. Зато у капитана только два. Отбивался он что ли? Крионик хмыкнул, представив себе худого врача наседающего на массивного капитана. Перед створом кают компании он на секунду остановился перед зеркалом и несколькими взмахами попытался причесаться. На пальцах остались несколько прядей темно русых волос. Вот гадство, выругался про себя Сергей, чертов анабиоз. Впрочем, волосы - дело наживное. У Крейга например, нет ногтей на половине пальцев. Он посмотрел на свое лицо, нахмуренное и одновременно удивленное и расхохотался. Настроение поднялось. Дитрих не говорил, но похоже корабль благополучно вышел из прыжка, иначе бы он встретил его по-другому. Да и встретил ли. Войдя в 'горницу', как он называл кают компанию, он рухнул в кресло и пощелкал пальцами. Раз, два, пауза, еще два раза.
  - Да, Сергей Борисович немедленно отозвалась Карин.
  - Узнала?
  - Да, Сергей Борисович. Воронков улыбнулся. Само собой получилось, что работу он начал. Проверкой Искина он должен был заняться после пробуждения всех членов экипажа. Но еще на Базе он заложил несколько тест программок, которые вызывались вот таким нехитрым способом. Солдат спит, а служба идет. Сейчас попробуем еще.
  - Карин, слово и дело, произнес он по-русски.
  - Да, сэр? Прозвенел женский голос. Воронков нахмурился, это еще что такое? Или он сам забыл? Вроде бы она должна была налить ему кофе. Или нет? Ах да!
  - Слово и дело, Карин.
  - Ваше кофе, Сергей Борисович. Крионик удовлетворенно улыбнулся. Вот так гораздо лучше. Однако почему бы не заняться проверкой сейчас. Запущу основные программы, и пойду будить механика с капитаном.
  Воронков наклонился над столом и запорхал пальцами по виртуальной клавиатуре, зависшей над столом. В объеме голокуба проявилась сложная многогранная конструкция, с гранями разного цвета. Некоторые узлы в хитросплетении линий отсвечивали тускло - серым и красным. Крионик вызвал несколько задействованных программ и посмотрел на хронологию их использования.
  - Однако, прошептал он. Развернулся и включил еще один куб, поменьше.
  - Оказывается, капитан очутился в рубке через восемнадцать часов, после включения анакамеры. Крепкий он мужик все-таки. Сергей вытянул из запястья комбеза тонкую перчатку, и натянул ее на правую руку. Протянул ее прямо вглубь изображения, и пододвинул поближе несколько крошечных игластых, разноцветных шариков. Выбрал один темно красного цвета и сжал его в кулаке. Ладонь ощутимо кольнуло, и он чертыхнулся. Оказывается капитан запаролил папку с записью момента выхода из прыжка. Не время разбираться зачем, но видимо у него были причины. Одним движением заключенной в перчатку руки он свернул оба экрана и набрал длинную команду на клавиатуре. Через несколько мгновений, резкий механический голос, явно мужского тембра медленно проговорил
  - Здравствуйте, доктор Воронков.
  И тебе здравствуй, Гед. Программа 18, начинать исполнение немедленно.
  - К исполнению принято.
   Сергей, сдернул перчатку и втянул ее в рукав. Теперь Гед, - виртуальный антагонист Карин проверит все блоки и основную структуру Искина корабля. Он сам был автором этой идеи. Нет смысла проверять самое себя. Если есть повреждения, или работа некорректна, ошибки пройдут незамеченными, в то время как вторая виртуальная личность ничего не пропустит, поскольку ее единственная задача и смысл существования - контроль над основной системой. Вопрос кто наблюдает за наблюдателем, был решен Воронковым радикально. Система прошла обкатку и получила полное одобрение директора ИЦ ИскИн. Сергей вздохнул, вспомнив Ирину Радченкову, обаятельную женщину и гения информатики. Как она громила его работы, в то время еще молодого практиканта из Кевларовой долины! Просто приятно вспомнить их яростные диспуты на потеху студентов и молодых аспирантов. Метод программирования нано организмов третьего порядка, путем облучения их гамма - лазером. Его любимая работа. И самая трудная. Она сыграла в его жизни решающее значение. И если бы не помощь Ирины, он не сидел бы сейчас здесь - на борту звездолета 'Ардо', в качестве экипажа Третьей Экспедиции. Директриса исследовательского центра проблем искусственного интеллекта, громоподобная женщина, с веселыми глазами интеллектуальной разбойницы, просто обожала выставлять на смех самоуверенных юнцов. Кто выдержал ее шутки, и скрипя зубами выдергивал многочисленные занозы убийственных острот, добивался многого. Сам Сергей, благодаря своей выдержке и таланту попал в пятерку лучших специалистов мира по программированию нанотехники. К его словам прислушивались в ведущих университетах мира. Жаль, что Нобелевская премия была отменена еще до его рождения, иначе кто знает, кто знает...
  Работа по созданию точного метода программирования миниатюрных роботов стала важнейшей в его жизни. Именно благодаря ей, на него обратил внимание Винсент Крейг, и пригласил работать в Институт Крионики, сумев заинтересовать программиста проблемами анабиоза. Хитрый змей. Прекрасный учитель и до конца преданный своему делу человек. В Средние века, его сожгли бы на костре. Или наоборот, он стал бы фанатичным инквизитором. Окружив молодого ученого облаком заботливого внимания, и тонкой лести, Винсент сумел потом выжать его буквально насухо, добиваясь цели своей жизни - сделать анабиоз по-настоящему безопасной процедурой. Добрую половину всех опытов, Крейг ставил на себе. Когда его укоряли в этом, он ничего не говорил, а лишь отворачивался от собеседника, демонстрируя ледяное равнодушие. Из-за проблем со здоровьем вызванных неоднократным погружением в анабиоз, Крейг стал хромать, его мучили головные боли, глаза не переносили яркий свет. В белом халате, в черных очках, с затянутыми в черную кожу руками он походил на безумного доктора из голосериалов. Но как ни странно, желающих подшутить над ним не находилось - Винсент умел внушить любому человеку благоговейный страх и уважение к себе.
  Сергей открыл слипающиеся глаза, выходя из дремотных воспоминаний. В кармане попискивал букком напоминая о чем-то. Ах да, ему же пора будить Хуго с Бронеком, и бежать в медотсек. Майк и Ли вот вот начнут приходить в себя. Дитриху нужна его помощь. И надо взять Рышарда с собой, сделать сканирование.
  Воронков потянулся, и внутренне улыбнувшись, протянул руку над столом, вызывая виртуал. Набрал команду и стал прислушиваться. Дверь в коридор отодвинулась. Из коридора, со стороны кают номер один и три раздавались странные звуки, как будто соревновались два оркестра. Один гудя от натуги, выдувал на духовых Девятую Бетховена, второй, весело попискивая флейтой, наигрывал пронзительные трели Марсельезы.
  Бетховен резко оборвался и из первой каюты вышел Карлссон. Как всегда спокойный и глядящий чуть исподлобья он выглядел как обычно - рослый, очень крепкого сложения, с бритым черепом. Из-за практически белого цвета волос, брови на лице почти незаметны, и создавалось впечатление, что его прозрачные глаза - единственная деталь на его бледном лице. Выглядело это жутковато, и ведущий математик проекта 'Стеллар', Хуго Карллсон, норвежец по национальности одним своим видом мог вызвать оторопь у кого угодно. Воронков, впрочем, к числу боязливых не принадлежал. Ему хватало опыта общения с Крейгом.
  - Все развлекаешься, Серж, спросил Хуго, подойдя к креслу на котором уютно устроился крионик.
  - Я посчитал, что музыка твоего любимого композитора, подойдет как нельзя лучше, хмыкнул Сергей.-
  - Я не против, но в следующий раз не включай ее так громко. Да? Капитан огляделся. - Я так понимаю, что наш врач занят, и готовить придется мне? Кстати, а почему ты не с ним?
  От спокойного голоса Карлссона становилось не по себе. Он как всегда, с первых моментов разговора обрисовал обстановку и потребовал ответа.
  - Сейчас проснется Кравчик, и мы пойдем вместе. Сигнала от Дитриха еще не было, торопливо добавил Сергей.
  - Я рад, механически отозвался Хуго, вглядываясь в экран над столом, который показывал строчки меню.
  - С добрым утром, неожиданно ляпнул Сергей. Хуго задрал бровь.
  - Мы же не поздоровались, пояснил Сергей. - В последний раз, когда я тебя видел, капитан, ты лежал в анабиозной камере и по внешнему виду не сильно отличался от мороженой салаки. Хуго задрал вторую бровь и уставился на крионика. Шутить Воронкову сразу расхотелось, и он заторопился из кают компании.
  - Серж. Окликнул его капитан.
  - Да, Хуго? повернулся на полпути Воронков.
  - У тебя все спина белая.
  - А? поразился Сергей. Впервые он слышал, как Карлссон шутит.
  - Ничего, иди, Хуго снова углубился в изучение меню.
  Поднадоевшая уже Марсельеза оборвалась, и в коридор вывалился Бронек, отчаянно зевая и пошатываясь.
  - Кого я вижу! заорал он прямо с порога, завидев подходящего Воронкова. - Сколько лет, сколько зим!! - Серега, у меня есть к тебе пара вопросов. Рышард, был единственным членом экипажа, кто мог нормально выговорить имя Сергей. Сам поляк, он достаточно долго работал в Киевском отделении ГУ, и русский знал неплохо.
   - Вот скажи мне, обратился он к крионику, дойдя до него и повиснув на шее. - Почему во время сканирования твоих нанозверюшек, становится щекотно?
  - Пойдем Бронек, не без труда скидывая с себя могучую длань механика прокряхтел Сергей. - Сейчас как раз этим мы и займемся, и я тебе расскажу, почему это так щекотно. Да и покажу, если ты еще не видел, как выглядят твои потроха глазами моих работяжек. Пойдем, пойдем.
  - Ты знаешь, Сергей, мне до сих пор не по себе, что в моем теле обретается кило твоих зверей, и они все время чем-то заняты.
  - 457 грамм.
  - Что 457 грамм? Остановился Бронек.
  - В твоем теле 457 грамм наноботов серии R1 - 8.
  - Да? Призадумался Кравчик. - Ну да мы люди темные, академиев не кончали... С этими словами лучший специалист по турбореаторам и плазменно - аргоновым двигателям ткнулся в дверь медотсека.
  - Вот черт, Сергей, открой дверь. Я забыл, что меня она не пустит. Крионик улыбнулся и приложил руку к пластине рядом с дверью.
  - Как дела, Дитрих? Крикнул механик в спину врача, согнутого над настольным экраном реаниматора.
  Спина вздрогнула, и врач выпрямился, распрямляясь во весь свой немалый рост.
  - Здравствуй, Бронек, привет, Серж. меланхолично поприветствовал их Ланге, отчаянно зевая.
  - Мы здоровались, Дит. Воронков обогнул врача и бросил взгляд на экран.
  - Я успел, я вижу промурлыкал он.
  - Ты точен как часы. До открытия камеры Майка две с половиной минуты.
  - А как дела у Ли? Влез в разговор Рышард.
  - Еще восемнадцать минут. Легкое запаздывание, по переливанию.
  - По переливанию? Почему? Воронков листнул прогресс оживления на экране Ли Эньлая.
  - Судя по всему, кровь немного не совпадает. Программа ботов предложила задействовать защиту, но Карин вовремя вмешалась. Небольшая заминка только и всего.
  - Твоя программа дает слишком жесткие рамки для компонентов. Заметил Дитрих.
  - Перестраховка только и всего. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Как бы ты отнесся к тому, что мои боты восприняли твою печень, как нечто чужеродное, и съели ее на завтрак, а Дит?
  - Наверняка очень плохо, но это невозможно.
  - Это сейчас почти невозможно сказал Воронков, с нажимом выделив слово почти. Ты бы видел, какие результаты давали первые серии, на животных...В разговор ворвался голос Карин.
  - Внимание, раскрытие криостатической камеры номер четыре, член экипажа Майк Грего, личный номер 44 87 6.
  Воронков оборвал себя на полуслове и кинулся к раскрывающемуся в дальнем углу помещения створу. На ходу он обхватил Бронека за плечо и толкнул в сторону кушетки.
  - Рышард, ложись, я сейчас тобой займусь. Механик безропотно двинулся в указанном направлении и разлегся на кушетке, с любопытством поглядывая за происходящим.
  Воронков и Ланге стали с двух сторон выдвинувшейся из ниши капсулы. Верхняя крышка из тусклого металла с узкой прорезью, закрытой бронестеклом, скользнула обратно в нишу открывая неподвижно лежащее тело человека.
  Многочисленные провода и шланги опутывали его со всех сторон. Воронков внимательно вгляделся в знакомое лицо, отмечая про себя нездоровую припухлость лица и рук. Вены выделялись синими, тугими канатами на бледной, покрытой красными пятнами коже. В полуоткрытом рту Майка свистела кислородной смесью дыхательная трубка.
  - Дитрих, проверь время перфузии, - дыхание пока искусственное. Врач завозился с планшетом, открывая диаграмму оживления.
  - Время стандарт.
  - Нехорошо, пробормотал крионик, быстро вытягивая экран сканера над телом.
  - Легкие чисты, жидкости нет, отек в норме. Кислород подсушивает его. Все в порядке Дит.
  - Переведи на мозг, дыхательный центр. Стоп. Дитрих резко остановил плывущую по экрану картинку.
  - Нарушения вегетативного цикла. Воронков пригляделся к увеличенному изображению нервного узла в позвоночнике, наливающегося зловещей чернотой, и быстро стал чертить пальцем по экрану. Врач застыл над его плечом.
  - Что ты делаешь, Серж? осторожно спросил он.
  - Вывожу список всех нарушений и их очередность.
  - Да их же миллионы, изумился Дитрих.
  - В этом вся и проблема, невесело усмехнулся крионик. Но они все классифицированы. Видишь в правом углу цифру три?
  - Да, кивнул Дитрих.
  - Это означает, что нарушение третьего класса. Сейчас будет ясно, почему боты не занялись им.
  - Вот так так. Брови Сергея полезли на лоб и пальцы забегали по клавиатуре еще быстрее.
  - В чем дело? Ланге не отрываясь смотрел на экран, где тело Грего уменьшилось и на его поверхности вспыхнули многочисленные разноцветные пометки.
  - У него не менее восьми нарушений третьего класса, и два второго.
  - Я вижу, кивнул Дитрих, но почему Карин пробуждает его так рано и не бьет тревогу?
  - Все просто, пожал плечами Воронков. Медицинская программа Искина в первую очередь обращает внимание на мозг,- все остальное для нее вторично. Мозг у него в прекрасном состоянии, а нарушение дыхания - проблема, стоящая в очереди после сердца. Дефибрилляция была уже четыре раза, заметь.
  - Это может быть связано с дыхательным узлом. Серж.
  - Не могу сказать, потом будем смотреть запись и поймем.
  - Состояние по общим показателям хорошее, заметил Дитрих, смотря на монитор и листая картинки анализов.
  - Судя по графику, боты займутся этим узлом через шестнадцать минут, а пока дыхание поддерживается искусственно. Система подкачивает диафрагму разрядами, чтобы в нужный момент она пошла сама.
  - Это видно. Сергей сменил изображение на экране. На всю его плоскость вышла картина полушарий головного мозга, по которому радужными всплесками пробегали всполохи нейронной активности.
  - Ты смотри, Дит. Крионик улыбнулся. Судя по имморталис, нашему пациенту сейчас снится что очень похабное.
  - А как же реакция? Спросил врач взглядом поводя вниз.
  - А какая реакция, давление снижено. Но картинка оч-чень интересная. Хотелось бы знать что он видит.
  - Проснется и спросишь, врач улыбнулся в ответ.
  - Да ты сам-то помнишь, что видел?
  - Только обрывки. Пожал плечами Ланге, - И не сказать, что это было приятно.
  - Тогда наш гравиметрист, просто уникум, заметил Воронков. У всех пробуждение связано с кошмарами, а ему, видите ли, подсознание порнофильмы показывает. Есть чему поучиться, а Дитрих?
  На кушетке завозился Бронек. Видимо тема его заинтересовала.
  - А нельзя сделать так, чтобы мне тоже снилось такое? спросил механик.
  - Нет, Рышард, это личное дело каждого, придумывать себе сны. Рассеянно ответил Воронков, отсоединяя датчики и накрывая тело Майка прозрачным покрывалом.
  - Жаль, вздохнул, Бронек, - Я бы не отказался. А то мне снилось, что я тону в каком-то болоте и страшные твари пытаются меня затянуть на дно.
  - Этими страшными чудовищами, были я и Хуго, заметил Дитрих. Он усмехнулся. Ты еще не спрашивал, откуда у него такой роскошный фонарь под глазом?
  - Нет, забеспокоился Бронек, ворочаясь на кушетке и наблюдая за действиями врача. - Откуда?
  - Спросишь за обедом, отрезал врач. Воронков посмотрел на него с любопытством. Синяк капитана он заметил, но спросить о причине его появления как-то не догадался.
  - После, после, ответил на его взгляд врач. - Это очень интересная история.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"