Аннотация: Просьба, если вы потрудились и таки прочитали, то оставьте хоть пару слов коммента, или тапочек :) ведь хоть какие-то же чувства должно было вызвать у вас прочтенное ;) Мне важно знать, где стоит улучиться!
Дна миски все еще не было видно,а желудок уже напрочь отказывался принимать вкусность. А жаль, ведь Лёля так старательно оттягивала "момент истины", когда придется что-то объяснять Женьке.
- Ну? - пытливо уставилась на "привидение" девушка. - А теперь рассказывай, что к чему, потому что меня неумолимо преследует ощущение, что происходит какая-то фигня.
"Удивительно, меня тоже,"- с горьким сарказмом заметила про себя Оля.
- Я не знаю, Жень...Я правда не знаю, что происходит и, главное - как?
- Давай я тебе помогу, - как-то уж больно подозрительно вызвалась Женька. - Два дня назад, ночью, вы с Тимуром... - девушка прикусила губу и опустила глаза, уже полностью готовая зареветь. - разбились на машине, - собравшись с силами, продолжила она. - Вчера тебя и ...и его похоронили, а сейчас ты каким-то расчудесным образом оказываешься целой и невредимой, заявляешься ко мне среди ночи, тогда как я самолично видела, что ты... - нет, все же девичья не в меру чувствительная сущность взяла верх и из глаз Женьки часто закапали слёзы - целый дождь слёз. - Прости... Это было слишком больно и ужасно, чтобы я могла поверить в то, что происходящее сейчас реально, а не плод моего больного воображения.
Лёля молчала. Ответить было совершенно нечего.
- Молчишь? Вот и давай сойдемся на том, что ты - призрак... Я уже готова поверить даже в это. Я сейчас лягу спать, утром проснусь и тебя не будет. Хорошо?
- Я не знаю, - удрученно пошептала Лёля. - Пусть так. Призрак, так призрак. В таком случае, я же могу озвучить просьбу? Ну, последняя воля и всё такое...
Женька так расчувствовалась, что скулила уже в голос, в такт пришмыгивая носом. Она молча закивала.
- Поехали со мной на кладбище, закопаем мою могилу, - на одном дыхании выпалила Лёля.
Женька пришла в ужас от больной фантазии подруги и в знак протеста активно и безапелляционно замахала руками:
- Не-не-не-не! Я...я не могу, это же бред... то есть, это же кладбище... - девушка начала заикаться.
- Последняя просьба, - нараспев напомнила Лёля. - Ведь если не выполнишь, я буду каждый день являться к тебе по ночам, понимаешь? Так устроен мир, против системы не попрешь, - для пущей убедительности добавила она, мысленно заранее заготавливая еще с три короба подобных доводов.
Очевидно, мысль с трудом добралась от пятки до мозга, и Женьку наконец прострелило внезапное озарение:
- Подожди... А зачем закапывать твою могилу?
- За шкафом, - нервно огрызнулась Лёля. - Должно же у покойника быть заветное желание? А у меня его нет... Вот я и придумала. Так что, сначала мы её раскопаем, а потом закопаем во имя соблюдения традиций и упокоения моей неприкаянной души.
Глаза Женьки гневно блестнули и даже слёзы вмиг высохли, да и желание нюни распускать улетело, как фанера над Парижем:
- Была полоумной стервозой при жизни, такой и осталась даже там, - девушка многозначительно возвела ясны очи к потолку, словно он уже много веков являлся пристанищем мертвых душ.
- Гм гм... О мертвецах, знаешь ли, говорят либо хорошо, либо ничего.За невозможностью первого варианта, советую приступить к исполнению второго. А если серьезно, то я шучу, - устало и совершенно без энтузиазма пояснила Лёля и вкратце, но не без красочных описаний обрисовала историю о том, как, где и при каких обстоятельствах очнулась ото смертного сна.
- Так вот оно что! - всплеснула руками Женька. Если бы у нее на лбу росла лампочка, то сейчас бы она непременно загорелась. - Тогда все понятно! Какие-то засранцы потревожили покойника, ну, то есть, тебя, и поэтому дух твой неспокоен. И пока я не исправлю положение, ты будешь привязана к Земле и не сможешь отправиться туда, - девушка снова указала глазами на потолок.
- Дитя моё, ты что-то явно путаешь. Я призрак, а не Карлсон, который живет на крыше и заправляет двигло вареньем, и "туда", куда ты показываешь, мне не надо ,- заметила Лёля, имея ввиду как буквально потолок, так и то, что на самом деле имела ввиду товарка, но Женька её словно бы не услышала, продолжая завороженно лепетать:
- Не волнуйся, подруга! Конечно же, я тебя помогу. Уложу в гроб со всеми почестями и закопаю.
"Угу... Сведешь в гроб своим идиотизмом, это скорее..." - мысленно заключила Лёля, но вслух свои сомнения относительно вышеупомянутых выводов озвучивать не стала. Что-то как-то совсем не хотелось возвращаться ТУДА, в гроб, под землю... Как, впрочем, и становиться небожителем и плевать на головы прохожих с небес. Но пускай уж Женька лучше верит в собственномозгно придуманную сказку и думает, что именно с этой целью они и едут - вишь ,как одухотворилась! Прямо сияет как начищенный пятак от избытка энтузиазма.
- Нужно успеть до утра, чтобы не заметил никто, - безразлично произнесла Лёля и встала, смачно пошлёпывая себе по набитой утробе. - Надеюсь, деньги есть?
- Вообще-то у меня мотоцикл есть, - напомнила Женя. - Какой смысл тратить черт знает сколько денег на такси, если можно добраться дешево и с ветерком? А то уж больно дорого обойдется мне твоя "последняя воля".
- Ой-ой-ой, - сморщила маленький испачканный землей нос Оля. - Как будто за тобой толпами ходят призраки и просят о чем-то подобном. Ты головой подумай - какой, к черту, мотоцикл? Ты хочешь, чтобы твои родители проснулись и застукали нас? А к утру оказались на приеме у психиатора - в лучшем случае, а в худшем - в акционных смирительных рубашках "От желтых стен с любовью"...
- Пока они сообразят, что за шум, мы уже отъедем. Мало ли, куда меня понесло? Сама понимаешЬ, у меня лучшая подруга погибла. Депрессия и бла-бла-бла. Пошли.
Женька вдруг опомнилась, что из всего многообразия гардероба на ней только бесформенно телепающаяся футболка да трусы и быстро натянула первые попавшиеся джинсы и мастерку.
Подхватив еще и шлем, она на носочках вышмыгнула из комнаты, а Лёле ничего не оставалось, как последовать за ней. Во дворе Лёля зацепила еще и лопату.
Всё получилось именно так, как и говорила Женька - если её родители и проснулисЬ ,то наверняка слишком поздно, чтобы узретЬ, с кем отчалило несчастное депрессивное чадо. Все-таки Лёлина идея с такси теперь явно уступала плану Женьки. Да и к тому же - куда романтичнее мчаться глубокой ночью с ветерком по трассе, чем в такси.
Лёля улыбалась во все тридцать два, одной рукой вцепившись в подругу, а другой - в лопату.
Мотоцикл девушки остановили немного поодаль от кладбища (чтобы, как пояснила Лёля, Федорыч не поднял тревогу)
- Ну... - Женя выразительно встремила лопату в землю возле разрытой могилки. Было очень и очень удивительно видеть её во вполне нормальном психическом состоянии при таких-то обстоятельствах. - Укладывайтесь, госпожа Призрак.
Лёля нахмурилась:
- Видишь ли, дорогая... Как бы тебе помягче это сказать? - "Иди в ж*пу" - Я не собираюсь возвращаться туда, откуда каким-то чудом выбралась. Давай закопаем могилу, чтобы никто не догадался - и дело с концом.
- Что? - ноздри Женьки принялись синхронно раздуваться. - Ты меня обманула!
- Ничего подобного! Моя последняя воля - чтобы ты закопала могилку, а там видно будет. Если я призрак, то как-нибудь высшие силы сами позаботятся о моем возвращении. Согласна?
- Хорошо, - сдалась Женя, но уж как-то подозрительно быстро, что наталкивало на нехорошие мысли пока что неопределенного характера. Обычно, это предполагало какое-то условие, которое не замедлило стать озвученным. - Только ты останешься здесь, домой я тебя не повезу. Зачем мне дома живой труп? - она развеяла все сомнения подруги.
- Ах ты! - задохнулась от возмущения Лёля. - Павлик Морозов! Иуда!Вот кто! А если я не расстаю с рассветом? Куда мне деваться? Я думала, у меня есть подруга, на которую я могу положиться, а ты... - для большего эффекта девушка закусила губу и отвернулась.
- Послушай, я не верю в то, что ты жива. Уж извини, я реалист. А то, что происходит сейчас - это...это просто бред какой-то. И я проснусь с утра, и тебя не будет. Как проснулась вчера утром, - девушка стала говорить значительно тише и уже срывалась на всхлипы. - Я проснулась, пытаясь понять, что тебя нет. Только пытаясь, потому что осознать до конца так и не удалось до сих пор. Знаешь, как это?
Лёля оглянулась и вдруг поняла, как жестоко сейчас поступает, убеждая Женьку в своей целости и сохранности, не будучи самой уверенной в этом. Она медленно подошла к подруге и обняла её. Пусть раньше подобных нежностей за собой она не замечала, но вот сейчас просто захотелось. Женьку било мелой дрожью, она выразительно похрюкивала в плечё Лёле и скулила что-то маловразумительное по очереди во всех октавах.
- Знаю, как это, - глухо отозвалась Оля. - Тимур, он ведь тоже, да? - последние несколько часов она отчаянно не допускала до сознания мысль об этом, намеренно отодвигая "на потом", "на десерт".
Женька только молча закивала в ответ. Теперь они хрюкали и всхлипывали в унисон, в два голоса исполняя свою заунывную арию по усопшим.
- Прости меня, ага? - жалобно процедила Лёля, когда слёзохранилище показало кукиш. - Тебе итак несладко, а тут еще я...
- Да ладно... - отмахнулась Женька. На её лице уже не было видно желания закопать подругу в час ночной. - Мне хоть и больно немного, но всё же приятно видеть тебя. Почти живой.
- Ладно, - Лёля отстранилась и снова стала собой, обычной, немного грубоватой и нифига не сентиментальной. Она с явно неприязнью метнула взгляд на своё последнее пристанище. - Давай закопаем, и дуй себе по добру-по здорову. А я останусь.
Женька чт-то совсем расклеилась и аппатично переводила взгляд с Ольги на могилку и наоборот.
- Угу...
Лёля поняла, что помощи в сём тяжком деле ждать не приходится, взяла лопату и принялась энергично ею орудовать.
"Вот ещё потеха, сама умирай, сама и закапывай... " - мысленно распалялась она, очевидно, совершенно не обрадовавшись физическим упражнениям.
Уже минут через пять ритмично двигать руками не хотелось ни под каким предлогом, а вышеописанные части тела жалобно поскуливали в знак протеста. Но утро приближалось неумолимо, а значить НАДО было успеть. Стиснуть зубы, поднапрячься и успеть.
-Ну вот, - удовлетвлоренно выдохнула Лёля, с особой нежность осматривая результат своих титанических усилий. - Всё готово. Держи лопату, едь домой и забудь обо всем, что произошло сегодня ночью.
Женька покорно кивнула. Девушки коротко и буднично попрощались. Так, словно бы это было обычное завершение их встречи, словно завтра они еще миллион раз увидятся, и послезавтра, и через месяц, и через год. Женя поплелась в ту сторону, где отдыхал покинутый мотоцикл. Выглядела она, мягко говоря, потрепанным зомби. Толи от усталости, толи от ступора...
Лёле тоже было как-то совсем не до смеха. С чего начали - к тому и приплыли. Разве что с несколькими отличиями: теперь надеяться было совсем не на кого, но зато в кармане мелодично шуршала стогривенная купюра, втихаря позаимствованная у Женьки на неопределенный срок.
Куда бежатЬ, куда деваться?
Итак, начинаем все с самого начала.
Дано: кладбище;
предрассветное время;
сто гривен.
Неизвестно: а)что делать?
б)как делать?
в)кто может помочь с пунктом а) и б)?
г)как жить дальше?
Найти: выход.
Лёля бесцельно побрела по трассе. И такая смертная тоска овладела ею, что не хотелось совершенно ничего: ни есть, ни пить, ни жить в принципе.
А что, если с рассветом ничего не изменится? Новая жизнь, новое имя, новые люди, которые её не знают? Всё с абсолютного нуля. Перспектива, прямо скажем, не фонтан.
"Уж лучше бы с первыми лучами солнца я рассыпалась в прах и развеялась по ветру... Не хочу так. Хочу, как раньше".
Слёзы, такие непривычные и нехарактерные для Оли, неторопливо сползали по щекам. Она ждала рассвета, как спасения, как избавления.
"Ну её нафиг, эту жизнь после смерти..."
Знаете, ощущению, которое сейчас безраздельно властвовало внутри Ольги, названия еще не придумали. Но для полноты картины представьте себя маленьким ребенком, у которого в кармашке много всяческого вкусного печенья. Но на высоком-высоком шкафу лежит еще одно - самое самое! Вы усердно мастерите пирамиду из табуреток, мужественно карабкаетесь на вершину сей шаткой архитектурной постройки, и - о счастье! - Вы справедливо вознзаграждены!Печенье у вас. Вы нетерпеливо откусываете кусочек и просто таете от божественного вкуса. (да, не зря-таки лезли!) И вдруг - ТРРРРАААХ-БАБАХ-ХРЯСЬ-БУМС! Вы летите с вершины вашего импровизированного Эвереста вниз... И вот, вы - дитя, которое имело много вкусностей и заполучило еще одно; которое на один какой-то миг стало абсолютно счастливым человеком, так вот, вы лежите на полу и понимаете, что больше у вас ничего нет - ни тех печенюжек, что были, ни того эксклюзивного экземпляра. Все испорчено, раздавленно в пух и прах...
Да-да, а еще при падении обрели несколько переломов. Больно, обидно.
Да-да, а еще вы смачно стукнулись об угол кровати головой и совершенно не понимаете, что произошло.
Вот это всё приумножьте на тысячу. Ну как?
Так вот, когда этому ощущению придумают название иное, чем просто - досада, обида, боль, то знайте - именно это сейчас чувствовала Лёля.