- Вы куда? - крикнула Женька вслед удаляющимся в обнимку Лёле с Тимуром. - Подождите, сейчас все вместе на такси поедем!
- Мы на машине, - отмахнулся, как от назойливой мухи, Тимур.
- Ты что-о-о-о? - и без того пятикопеечные глаза Женьки грозили теннисными шариками покинуть свои орбиты. - Тебе же это... еще грамм пятдесят инвестиций - и ты полная недвижимость.
- Может, я и недвижимость, а вот машинка вполне на ходу, - не отступал парень.
Лёле вообще было нас...плевать с высокой колокольни, каким образом она окажется дома. И дома ли вообще. Как говорится, с милым рай и в шалаше. А уж если приплюсовать шампусик, пиво, пиво и еще раз пиво, то оказывается, что с милым можно и на машине, даже если водитель (он же-вышеупомянутый милый, он же - недвижимость) пьян в хлам.
- Нет. ну ты определенно не в своем уме, - не унималась благоразумная Женька.
- Хвала богам, что не в твоем, - мягко отшутился Тимур, уже более настойчиво подталкивая Лёлю к Ланосу, сиротливо приютившемуся в кустах. Выглядел он так одиноко и тоскливо, что Лёля не сдержалась, чтобы не прислониться и не приняться любовно поглаживать ладонями его гладкую поверхность.
- Вон, смотри-ка, - хмыкнул Лёлькин кавалер, направляя перст указателем в сторону сердобольной машинолюбивой девушки. - Как родные, прямо...
- Ну смотри, - насупилась Женька. - Если с ней что-то случится...
- То ты с чистой совестью сможешь забрать меня себе, - шкодливо хихикнул выпивший детина, он же Тимур, на что Женя отозвалась невнятным бормотанием и пунцовым окрасом щек. Знал, куда бить, проказник, чего уж тут скажешь. В яблочко, как говорится. Женька-то пребывала в полном счастливом неведении, что ее высокие чувства,"талантливо" и глубоко скрытые, уже давно ни для кого не секрет.
Тимур был добродушным малым и не ставил целью надолго зарядить "положительной" энергией Женю. Все, чего он хотел ,он добился: девушка замолчала и скрылась за спинами других товарищей.
Так, под молчаливое если и не одобрение, то хотя бы согласие компании, Тимур занял почетное место у штурвала, а Лёля - верной спутницы, рядом. Ланос неуверенно тронулся и выехал на проезжую часть. Женька проводила авто тоскливвым и совсем немножко негодующим взглядом и принялась организовыватьо толпу на загрузку в подъехавшее такси.
Тем временем Тимур, улыбаясь во все тридцать два зуба и охотно демонстрируя задорные ямочки на щеках, жал на педаль газа. Лёля хохотала рядом. Ощущение полного счастья упрямо не покидало её. Конечно, что может быть лучше времени, когда сбывается что-то, о чем мечтаешь? Парень, по которому так долго сохла втихаря, наконец сделал решительный шаг и отношения обрели определенность. А парень был не промах. Такой, каких мало. Каких любят абсолютно все за природное обаяние и за которым тянется свита друзей, покоренных харизматичностью вышеназванного.
Вот и представьте, что экое чудо достается вам на блюдечке с голубой каемочкой без особых усилий. И с этим самым чудом вы летите навстречу ветру - молодые, шальные, влюбленные, и, чего уж греха таить, в зюзю нетрезвые.
Конечно же, Лёля была удачливой особой, такой, каких называют везунчиками, но порой даже его величество счастливый случай не в силах что-либо предпринять.
Она даже успела подумать о том забавном совпадении, что буквально с утра задумалась над глубокой жизненной темой и что листок с подробным освещением оной неосмотрително оставлен у всех на виду. Долго думать не пришлось и жизнь не успела пронестись перед глазами обрывками затертых кадров.
Он если и успел о чем-либо подумать, то это нечто было явно непереводимым на другие языки и неписьменным.
*** ****
Скажете, так не бывает? Скажете, что не могут главные герои вот так бесцеремонно сыграть в ящик в самом начале повествования?
Не хотелось бы превращать сей опус в трагедию, поэтому мы опустим мрачнейшие описания последствий... Додумать логическое продолжение в самой живописной форме способен каждый из нас, потому как знакомимся со смертью мы довольно быстро и в раннем возрасте. Каждый ребенок знает, что если человек умирает, то в капусту его не возвращают, и аист никуда не уносит.
Заплаканная Женька немигающим взглядосм гипнотизировала лицо Лёльки - такое умиротворенное, будто погибла она не в аварии, а в сладком сне с ванильными облачками, шоколадными горами и славным чеширским котом. Только что что-то оборвалось внутри, только что она поняла, что лишилась двух друзей, один из которых был любимым человеком, а второй- самой лучшей в мире подругой...
Ведь так не бывает, правда? Должно что-то произойти, верно? Лёлька с Тимуром должны сейчас встать, заулыбаться и объявить всем о своей дурацкой шутке. Или же она, Женька, должна проснуться в холодном поту посреди глубокой ночи и вдруг прийти к мысли, что это - всего лишь кошмар, пригрезившийся в царстве Морфея.
Однако ни первого, ни второго не последовало. Все неизменно находилось на своих местах - и этот траурный день, и недвижимые друзья на нелепых смертных одрах, и много-много людей, которым сейчас было так же плохо.
- Дурак, дурак, - одними губами прошелестела Женька, вопреки народному поверью, что о мертвецах говорят или хорошо, или ничего. Винить Тимура в чем-либо не было сил, только бесконечное сожаление, что сама сделала не все, чтобы предотвратить этот ужас, что дала парочке сесть в машину и уехать навстречу своей смерти.
Да только песня совсем не о том...
**** ****
- Вот, эта точно свеженькая, - шопотом прогундосил черный зловещий силуэт, тыча пальцем в деревянный крест, со всех сторон облепленный венками от скорбящих родственников, друзей, соседей, знакомых.
- Без тебя знаю, - глухо отозвалась вторая тень. - Виш, вон крест-то деревянный, видать, памятник заказать не успели еще.
- Делай свое дело молча, пока Федорыч не проснулся, - сделал замечание первый, но второй замешкался:
- Слушай, Вить... А ты уверен, что все будет, как надо?
- Почему бы и нет, - пожал плечами тот, кому адресовался вопрос. - Не пойму, что тебя смущает-то? Федорыч спит ангельским сном, следы свои мы заметем. Али нежить тебя пугает?
- Да черт его знает... Муторно как-то, неспокойно... Грех как-никак делаем.
- Нашел, когда о грехах вспоминать, дурень старый, - прошкварчал Витька, подталкивая сообщника поближе к намеченному месту преступления. - Вроде мало их висит на душе твоей пропащей.
Злоумышленник номер два благоразумно притих, словно уже боясь нарушать тишину - авось пара-тройка мертвецов очнется?
Конечно же, взрослому мужчине не пристало считать реальным такой поворот событий, да и в зомби он никогда особо не верил. Но кто из нас, придя ночью на кладбище, не будет осторожен, даже не веря в потустороннее?
Пока Иван (а именно таково было имя совестливой тени) предавался думам мрачным, его товарищ по самодельному несчастью Витька уже активно работал лопатой. Уж его-то совесть и всяческие моральные принципы давным-давно бок-о-бок дремали где-то в самом потаенном уголке сознания и никоим образом не давали о себе знать.
*** *** ***
Так бывает, когда долго-долго не дышишь. И еще вот так бывает, когда... сложно представить, какой процесс может сопровождаться таким ощущением. Похоже на удар током, но куда менее болезненно. Похоже на погружение в теплый нежный океан, но не настолько ощутимо внешне. Похоже на укол глюконата кальция, когда теплая волна изнутри растекается по небольшому приметру, но спектр действия распространяется на все тело. И еще похоже на пробуждение от долгого сна. Наверное, так чувствуют себя люди, очнувшись от летаргии (если таковые в истории имеются)
"Я в аду..." - мрачно заключила Лёля, сравнивая зрительные и ароматические эффекты со своим представлением о Преисподне. Хотя в ее представлении пахнуть должно было серой, да и климатические условия предполагались хотя бы самую малость потеплее. Ну и прочих атрибутов Пекла в радиусе видимости (а видимости не было практически никакой) не наблюдалось - никаких чертей с вилами, других грешников, адского огнища и кипящей лавы. Пахло сыростью. И места было маловато. И тихо, как в... как в гробу, да, именно там.
Лёля попыталась размять затекшие конечности. Благо для этого лишняя площадь имелась.
Привести мысли в порядок оказалось задачей не из легких, особенно учитывая тот немаловажный факт,что унылая обстановочка никак не способствовала позитивному мышлению.
"А может, это ОНО? Похмелье?" - вкрадчиво задала вопрос себе девушка, не особенно надеясь услышать ответ.
Странные звуки привлекли внимание Лёли, заставив насторожиться и отложить все рассуждения относительно теперешнего состояния и местонахождения в долгий пыльный ящик.
Не хотелось как-то думать о том, что напоминал разговор где-то вверху, но похоже это было действительно на то, что она лежит где-то глубоко и... и её откапывают.
Собствеенно, за такой поток отборной матерщины в мыслях, Лёля уже точно схлопотала бы курортную путевку в Ад.
Стоит ли говорить о том, как много вопросов сейчас клубились в голове девушки и что единственным самым реальным объяснением происходящего могло стать нахождение в психбольнице?
Как и пристало в подобных случаях, минуты тянулись возмутительно долго и отбивались пренеприятнейшей пульсирующей болью в висках. Вот уже, кажется, совсем близко...Что-то гулко шмякнулось на "потолок" Лёлиного убежища.
- Давай сюда, помогай, - голоса сверху были малопохожи на голоса санитаров психбольницы.
Вот уже начали происходить какие-то активные действия совсем-совсем рядом. Лёля притаилась и даже прикрыла рот ладонью, чтобы не закричать. А впрочем, кричать-то как раз и вовсе не хотелось. Оно, знаете ли, когда шок, молчание и ступор куда более уместны.
- Вить...Может, не стоит топором, а? - хныкающим тоном поинтересовался голос.
- А как, по-твоему, мы откроем крышку?
Что-то грюкнуло о "крышу", а если уж говорить совсем начистоту, то о крышку гроба.
Лёля прикусила губу. Страшно. Еще страшнее, пожалуй, чем было тогда, в ту жалкую секунду... Стоп! Целая лавина мыслей и обрывков воспоминаний, которые медленно, но уверенно складывались в общую картинку, привели Лёлю не то, чтобы в ужас, но в некое состояние, которое шоком уже никак не назовешь.
Тем временем результат стучания топориков становился все более очевидным. В гроб просочились несколько слабых полосок лунного света. Лёля вытянулась по струнке и честно попыталась прикинуться добропорядочным трупом, а то ведь кто их знает, этих "археологов" долбанных... Вдруг топориком Тюк по голове - и скажут, что так и было. Лёля не поленилась и представить себя на месте этих двоих, которым предстояло столкнуться с таким нреобъяснимым явлением, как оживший покойник. Совершенно не в тему захотелось злорадно хихикнуть, но сие святое действие следовало оставить до лучших времен. Пусть хотя бы крышку разломают так, чтобы можно было целой и невредимой выбраться на свет Божий. И дай им Бог прямые руки и меткостЬ, дабы не зарядили по чем не следует.
Спёртый воздух плавно сменялся ночной свежестью.
"Нет, таки пугать я их не буду, - милосердно решила Лёля. - Всё-таки, не окажись они здесь и сейчас со своими злодейскими умыслами расхитить гробницу - и куковать мне здесь до пришествия голодных червей и постыдной кончины в собственном гробу..."
Однако, с другой стороны, если не дать о себе знать, так ведь закопают назад - и поминай, как звали!
Решение пришло внезапно само собой, когда от крышки остались сплошные щепки и над Лёлей навис Витька, неуверенно протягивая испачканную землей клешню к шее девушки, где красовалась золотая цепочка с кулоном, что и привлекло внимание мародера.
- Эх, - радостно провозгласил вышеупомянутый. - Таки не ошибся. Гляди-ка, Иван, золотишко-то имеется! А? Какое у меня здоровское чутье!
Всё равно рано или поздно лже-трупу пришлось бы дать о себе знать, так почему бы не сделать это сейчас, пока драгоценности на месте?
Мысль о топорике и его фееричном ударе по темечку скромненько попятилась назад...
- Эй, ты что делаешь? - зловещим шопотом поинтересовалась Лёля. Собственно, можно было начать знакомство с более прозаичных лов. Например, ласково прошипеть: "ПРивет, я Ольга Бессмертная". Или, того лучше, неожиданно тяпнуть за руку бессовестного воришку. Но получилось именно так, как получилось.
В глазах Витьки и Ивана отразилось нечто настолько неописуемое, что Лёле и самой было в пору прийти в тихий ужас.
Слабонервный Иван просто тихо шмякнулся сверху на Лёлю, а Витька, пыхча, ругаясь какими-то малоизвестными божествами и одновременно пытаясь креститься (нашелся богоугодник...), судорожно цеплялся конечностями за выступы в земле и стремительно карабкался прочь из свержеразрытой могилки.
- Мужик, подожди! - в негодовании пискнула Лёля, тоже пыхча, но уже по несколько иной причине: скинуть с себя обморочного Ивана оказалось непростой задачей. - А как же я?
- Прах ты и в прах возвратишься, - словно читая молитву, зацитировал Священное Писание откуда-то сверху Витька. Удивительно, как страх пробуждает в людях,даже таких падших, как этот, тягу ко Всевышнему...
- Мудак, - напоследок злобно выкрикнула Лёля, понимая, что помощи со стороны беглеца ждать не стоит. К тому же, глухой удаляющийся звук быстрых шагов явно свидетельствовал о том, что след мужчины простынет в ближайшее время.
Впрочем, Лёля была на него не в обиде за позорное бегство - окажись она на его месте, поступила бы так же. Еще бы - восставший мертвец! Это вам не фильм ужаса, когда сидишь на диванчике, кутаясь в уютный плед и любовно прижимая к груди поп-корн.
Хотя, стоит признаться, очень похоже. По крайней мере, все соблюдено в лучших традициях: два товарища, причем, один из них нормальный, а второй полный идиот, хлопающийся в обморок при первом удобном случае, и нечто зловещее, загребущее в свое подземельное ложе свеженькую живую плоть...
"Надо выбираться отсюда" - констатировала факт Лёля, ловя себя на мысли, что независимо от того,сколько она провалялась в могиле, выспаться ничерта не удалось...