Аннотация: Просто размышления ни о чём. Надумалось, ибо вот какое-то такое расположение духа. Не волнуйтесь и не паникуйте. Это просто тоска...
Просто вдруг возникло острое желание высказаться. Просто так.
Бывает, накатывает, а поделиться-то и не с кем. Или просто некогда. Или ещё что-нибудь...
Так получилось, что у меня в жизни достаточно сложный период сейчас. Смена работы, надежды на будущее, траблы дома... болезни близких, нервы любимого некогда человека... всё и сразу посыпалось на голову, и каждый день я гляжу на себя в зеркало и говорю: всё будет хорошо. Всё получится. Потому что у тебя другого выхода нет, милая... Просто нет. Нельзя опускать руки, ведь от тебя так много зависит...
Я знаю, тебе иногда хочется быть слабой, хочется чтоб обняли и погладили по волосам, как это делают ваши с Даром герои... Только это невозможно. Вернее, можно лечь на постель рядом с мамой и... снова говорить, что всё хорошо, что всё получится, потому что так хочется, чтоб на её голову сыпалось поменьше. Она ведь не заслужила того, что творится с нами всеми сейчас. Она заслуживает заботы и спокойствия... и отдыха физического и душевного...
Я думаю об этом каждый день, когда иду на работу.
Я ненавижу свою специальность. Хоть об этом не все знают. Ненавижу, хоть выбор когда-то сделала вполне сознательно. А теперь понимаю, что он (выбор) привёл меня на те позиции, на которых я нахожусь теперь.
Думаю, когда открываю новый документ и начинаю писать.
Думаю, когда беру лист бумаги и записываю мысль, если нет доступа к компьютеру.
Иногда я сожалею, что живу не в мире Вишни.
Старшего во мне сломали давно, и потому то, что от него во мне осталось - задыхаясь, старается соответствовать марке сильной волевой женщине, уверенной в себе и в том, что она делает. А на самом деле... жаль, что нельзя опуститься на колени и почувствовать, как защёлкнется замочек ошейника. Жаль, что нет того, с кем можно разделить ответственность, потому что мои плечи - не плечи титана и от того, что валится и валится у меня скоро горб на спине вырастет.
Я хочу верить, что это только минутная слабость. Хочу надеяться на это, хоть ещё раз себе совру.
Это ничего... ничего... пройдёт.
Круги на воде.
За окном темнело. Вот-вот должен был пойти дождь. Тучи висели низко над землёй, и казалось, их толстые неповоротливые туши будут жестоко вспороты шпилями и антеннами высоток. И хлынет дождь...
- Знаешь... я давно хотел у тебя спросить... как ты ко мне относишься? - он стоял, опершись плечом о стену, скрестив руки на груди и наблюдал... Она глядела в окно, придерживая тонкими бледными пальцами жалюзи. Она смотрела на дождь, ровно, спокойно, тихо. Её дыхание мерное, едва слышное, почти заглушалось редкими тяжёлыми каплями дождя, бьющими по стеклу.
- Я? - несмотря на вопрос, казалось, что она не спрашивает, а утверждает... И так всегда. Её голос обладал над ним неимоверной, колоссальной властью. Стоило ей заговорить, засмеяться в ответ на какую-то шутку, как этот самый голос нежным мехом, невесомым шёлком касался его тела, проходился по оголённым и напряжённым до предела нервам. - Я люблю тебя. - Он никогда не слышал от неё этих слов. Сердце пропустило удар и судорожно трепыхнулось. Хотелось рвануться к ней и крепко прижать к себе, ощутить каждый изгиб её тела, её тепло, почувствовать запах её волос. Обуздав порыв, он почти спокойно подошёл к ней и обнял за плечи. Она со вздохом откинула голову ему на плечо. Она была здесь, рядом, прямо в его объятиях... Её ладони легли поверх его рук, ещё теснее сплетая их.
Он зарылся лицом в её волосы. Она тихо засмеялась и легонько поцеловала его в висок.
Он осторожно повернул её лицом к себе и нежно коснулся кончиками пальцев её губ. Её глаза смеялись. Смеялись ему в ответ.
- Я... люблю...
Пронзительно запищал телефон. Сон безвозвратно истаял в прошедшей ночи. Через закрытые жалюзи скромно пробивался серый мутный свет дождливого утра.
Всего лишь сон. Она снова ему приснилась. Снова. Что же это за наваждение? Ни дня без мыслей о ней, ни ночи без сна с её присутствием.
- Да? - он был хмур в это хмурое утро.
- Если ты не забыл, нам сегодня сдавать заказ.
- Я помню. - прохладно ответил он.
- Мы будем тебя ждать в офисе через полтора часа. Не забудь отчёт
- Хорошо.
Кофе как назло сбежал, оставив в квартире отвратительный запах гари. Душ пришлось принимать холодный. Шампунь закончился, а туалетная вода нещадно жгла щёки.
Логичнее всего было предположить, что совещание пройдёт скомкано и по-дурацки. Или совсем неудачно. Попытки сосредоточиться ни к чему хорошему не привели. Напротив, снова вернулись мысли о ней. Он видел каждую чёрточку её лица. Перед мысленным взглядом она улыбалась ему, а во взгляде кругами по воде расходились смешинки.
До боли, до ломоты в дрожащих пальцах хотелось схватить её, обнять и никогда не отпускать. Но она была далеко. И она никогда не скажет этих слов. Сколько бы он об этом не мечтал, сколько бы это ему не снилось.
Заказчик остался доволен, и контракт был продолжен. Партнёры предложили отметить, на что он ответил сдержанным отказом, сославшись на неважное самочувствие. Он знал, что стоит ему отвернуться, как они обменяются сочувствующе понимающими взглядами, покрутят пальцами у виска и махнут рукой.
По дороге заехал в магазин и купил бутылку вина. Можно будет тихо выпить, просматривая новости. Или отлежаться в ванной. Или уснуть... Её звонок застал его на подходе к дому.
- Мне нужно... у меня настроение гадкое... Ты мне нужен...
- Приезжай. - тут же ответил он. - Я дома.
Снова начался дождь. В лужах, отражался свет одиноких фонарей, подёрнутый рябью падающих капель. Вечерело. Под ногами уныло шелестели опавшие листья. Хотелось выть. Он знал абсолютно точно, как закончится сегодняшняя беседа. Она будет привычно сидеть в кресле, закинув ноги на поручни, грея в ладонях бокал коньяка или вина. У неё будет депрессия.
Они часто виделись. Если было плохо ей, или если было плохо ему. Она каким-то шестым чувством угадывала, когда ему нужна её поддержка. И звонила. Так же, как сейчас. Вот только тогда он нуждался в ней как в друге. А теперь... теперь она нужна ему как женщина.
Очень быстро привычно навёл порядок в единственной, но колоссальной комнате своего холостяцкого жилища. Включил на кухне свет и слегка приоткрыл жалюзи. Ровно настолько, чтоб видеть на стекле слёзы осеннего вечера, освещённые рассеянным мерцанием подслеповатых редких фонарей.
Повинуясь порыву, подошёл к двери и открыл её, едва заслышав звук её шагов. Он всегда восхищался её спокойствием, уравновешенностью и непоколебимой уверенностью. Иногда казалось, что ничто в этом мире неспособно выбить её из равновесия.
Сегодня она казалась подавленной и расстроенной. Пока он открывал вино и разливал его по бокалам, она стояла у окна, слегка касаясь тонкими бледными пальцами пластинок жалюзи, и смотрела на капли дождя, стекающие по стеклу.
- Сколько мы с тобой уже знакомы? - он поставил на подоконник рядом с её рукой бокал на высокой ножке, наполненный лёгким розовым мускатом.
- Уже года четыре как. - грустно усмехнулась она. - И большую часть этого времени мы жалуемся друг другу на судьбу.
- Я... Я давно хотел спросить... Как ты ко мне относишься? - в полутёмной комнате повисло продолжительное молчание.
- Я? - сердце отчаянно сжалось, бухнуло, и сорвалось в безумный барабанный бой, отдаваясь пульсом в висках, в судорожно сжатых на груди руках, в сведённом спазмом горле. Она медленно повернулась и подняла на него взгляд, полный усталости и тоски. - Я люблю тебя.
* * *
Я гляжу в твои глаза... В твои поразительные газа, и вспоминаю, здесь и сейчас. Это всё, что осталось мне. И ты и я знаем, мы не сойдём с этого пути.
Здесь и сейчас...
А ведь всё могло быть иначе. Где-то я сказала бы иначе, где-то иначе поступил бы ты, и мы были бы живы... Вернее, были бы живы оба, и ты и я, но сегодня, сейчас, кто-то умрёт, и в том нет чьей-то вины. В том виноваты мы оба. За то, что не остановились, однажды разуверившись, за то, что не сказали друг другу прости и прощаю...
Я снова тону в твоём удивительном взгляде, как в первый раз, и твой голос по-прежнему заставляет дрожать моё сердце. Скажи, зачем? Зачем это происходит с нами? Наверное, поздно, поздно что-либо решать, слишком поздно что-то говорить, но знаешь, я всё ещё люблю тебя. До сих пор. Несмотря ни на что. Мой злой рок, моя душа, сердце моё...
Помнишь, как всё началось? Я тогда сказала, что тебе придётся смириться, смириться с тем, что я никогда не смогу быть всецело только твоей, никогда, потому что слишком многим я важна и слишком многие будут рядом. Я не властна над своей судьбой, и никогда не буду властна. С того самого момента, когда в моей жизни поселилась иная Сила, я никогда не буду одна.
Харизма... проклятие, это ведь так? Что ты видел, когда смотрел на меня, слышал голос, когда прикасался ко мне? Что ты чувствовал, о чём думал?
Погоди... Я знаю, что ещё миг и кто-то из нас уже ничего не сможет сказать... Потому и тороплюсь.
Да, ты маг, я маг, да, мы по разные стороны барьера и между нами только наша правда, наша с тобой правда. Скажи, стоит ли наша правда наших жизней? Твоей и моей. Стоят ли наши принципы той боли, что мы причинили друг другу? Мой любимый... моя боль... враг мой... Молчишь. Тогда дай я отвечу.
Однажды сказав "Люблю" я не могу остановиться. Я плыву по течению, я тону, и всплываю тоже... чувство это не опора, не земля, это что угодно только не уверенность.
Наверное, моя ошибка в том, что я слишком многое могла тебе сказать, могла мечтать, была ребёнком. Но я так не хотела взрослеть, но ты показал мне, что взрослеть мне придётся. Каждый из нас остаётся в душе ребёнком до тех пор, пока способен чисто, искренне и непосредственно мечтать.
Даже сейчас, в этот момент знаешь, о чём я мечтаю? О тепле в твоём взгляде. О капельке тепла вместо шторма.
Да, ты свет. Да, твой жезл из слоновой кости... Да, твои одежды не черны, как мои. Что ж... наверное, правы те, кто говорил, что такие как я не любят так, как любят светлые.
Помнишь... Помнишь, я как-то сказала о том, что иногда мне очень сложно сдерживаться... Это был второй шаг. Ты не понял, затаил занозу в душе и запомнил её. А я всё время держалась. И снова и снова забывая о том, что иногда пружины нужно спускать, иначе однажды они могут либо сорваться, либо лопнуть со стоном гибнущего металла.
Конечно помнишь... Я вижу это в твоих глазах.
Знаешь, я решила. Я приняла решение. Это моё решение, надеюсь, хоть его ты будешь уважать.
Ты тысячу раз говорил, что я достойна только лучшего. Ты говорил что я прекрасна... Ты говорил, что со мной легко. Это не моя магия, и не очарование. Но никто в этом мире не знает, какой кровью мне давалась эта лёгкость, никто не знает, какую цену я платила за то, чтоб оставаться собой, вместо тысяч изломов-изменений, положенных мне-чародею. Может, однажды, не сдерживай я внутренние изломы духа, ты не узнал бы меня, и чувства к тебе стали бы иными...
Шаг... Вышние, как же больно... Острый кончик мягко вошёл в грудь. По самый камень оголовья... Знаешь, моя кровь сильна... Не потеряй свой жезл. Это мой прощальный подарок тебе, любимый мой...