Чернин Михаил Матвеевич : другие произведения.

Монолог (Диалоги) ч. 1.2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
   МОНОЛОГ (ДИАЛОГИ)
  
   ЧАСТЬ 1.2
  
  
  
  -После всех передряг и глупостей мы уже не те, что были когда-то. С тех пор, как ты окончил школу, тебя словно подменили.
  -Вуз - не школа. Приходится много заниматься, чтобы не завалить экзамены. Стало меньше свободного времени.
  -У меня складывается впечатление, что тебе стало скучно со мной. Я почувствовала это уже на твоем дне рождения.
  -Это неверное мнение.
  -Иначе трудно объяснить то, что мы стали видеться не чаще раза в неделю. И даже, когда встречаемся, шатаемся по городу, не находя себе места.
  -Разве? По-моему, находим, коль скоро бываем в разных местах.
  -Тебя устраивает то, что мы больше молчим, чем разговариваем?
  -Ничего удивительного - мы знакомы целую вечность. Нам не требуются слова, чтобы понять друг друга с полуслова.
  -Именно по этой причине мы должны, наконец, выяснить наши отношения, которые с каждым днем, вернее, неделей становятся все хуже и хуже.
  - Вольно или невольно я причинил тебе много зла, пытался развратить, в чем даже несколько преуспел, но, к счастью, твой здоровый инстинкт и целомудрие предотвратило самое худшее, что могло случиться в твоей жизни. Ты во время опомнилась, поняла, родительский гнев имел основания, и дала решительный отпор всем моим агрессивным поползновениям на твою незапятнанную репутацию и честь.
  -Наверное, я отстала от нашего века. Я и сейчас считаю, что в тот вечер мы вели себя слишком разнузданно, в какой-то мере потеряли человеческий облик, не пожелав утихомирить свои инстинкты.
  - Я неоднократно каялся в своих грехах, но ты до сих пор - так или иначе - напоминаешь мне о них.
  -В первую очередь, должна каяться я, не только позволившая тебе слишком много вольностей, но и провоцировавшая их.
  -Ты давно раскаялась, не бери лишний грех на душу. Стала почти святошей.
  -Ничего-то ты не понимаешь. Был такой славный мальчик, превратился в циника. Если б не я, давно стал развратником и пошляком.
  - Откуда в тебе столько ханжества? Оно у тебя врожденное - хорошо затаившееся - или благоприобретенное?
  -Вредоприобретенное. Не обошлось без твоей помощи.
  - В таком случае я вдвойне развратный тип. Таким не место в нашей стране, исповедующей моральный кодекс строителей коммунизма. Куда мне деваться, чтобы не запятнать чистый лик тех, с кем мне не по пути? Многие советуют, некоторые даже требуют, чтобы такие, как я, убирались в Израиль. А что скажешь ты?
  -Чтобы убирался к чертям собачьим!
  - Фу, как грубо. Филологу такие слова не пристали...
  -Ты делаешь все, чтобы я возненавидела тебя. Ты всю жизнь мне исковеркал! Зачем только я когда-то связалась с тобой?
  -Ты здесь ни причем. Это я в свое время навязался на твою голову.
  -Такой хороший мальчик был в меня влюблен... На кого я его променяла?
  -Вопрос чисто риторический.
  -Дурак, пошляк, невежда!
  -Чудовище, животное, ничтожество.
  -Что ты со мной сделал, Петя?!
  -Испортил твою жизнь, раз, превратил ее в ад, два, истоптал твою любовь, три, лишил тебя на мой счет иллюзий, четыре...
  - Хуже, ты лишил меня иллюзий на мой собственный счет.
  -Всегда приходится жертвовать чем-то. Зато ты сохранила самое главное.
  -Сказал Петя очередную глупость.
  -Невинность, самое дорогое свое сокровище...
  -Дурак!
  -Верно. Кто я еще, если до сих пор расплачиваюсь за несовершенный грех.
  -Это я по сей день плачу по всем счетам, а ты с необыкновенной легкостью погасил свои долги, ни на минуту не признавая их, сколько бы извинений ни произносил, что скоро их выплатишь. На самом деле никогда не чувствовал себя должником, привык брать, не расплачиваясь. А когда тебе не давали, ощущал себя обиженным, потерпевшей стороной.
  -Обделенным и обделанным. Как тебе такая игра слов?
  -Какая мерзость! Не рот, а помойка.
  -Тебе со мной дьявольски повезло.
  -В каком смысле? Лучше помолчи, скажешь очередную пошлость.
  -Кто еще, кроме меня, выслушает так смиренно и покорно столько нелицеприятных слов?
  -С тебя, как с гуся вода. Сам невероятно обидчив, но не замечаешь, когда обижаешь других.
  -Хоть одно обидное слово я сказал за сегодняшний день?
  -Обидное? Мягко сказано.
  - Очередной навет.
  -Удивительнее всего, не замечаешь, что бьешь ниже пояса.
  - Ничего такого я не делал. Разве констатация факта - само сбережение - оскорбление, удар ниже пояса?
  -Мне искренне жаль тебя. Твое мужское самолюбие до сих пор уязвлено неполной победой.
  -А мне вдвойне жаль тебя, так как ты ровным счетом так ничего не поняла. Твои понятия о женской чести и достоинстве даже бесполезно перетряхивать и посыпать нафталином, до такой степени они изъедены молью.
  -Обе стороны обменялись мнениями...
  -И пришли к полному взаимопониманию.
  -Ты, действительно, настоящее чудовище, ничего, кроме урчания своего живота, не слышишь.
  -Это еще мягко сказано.
  -Не думала, что ты до такой степени варвар.
  -Не заслуживающий прощения, тем паче поощрения - неслыханный акт вандализма...
  -Самое ужасное, я продолжаю любить этого фигляра, по-настоящему не могу осудить его.
  -Принимая во внимание последнее заявление обвиняющей стороны, высший суд постановляет: истице в иске отказать, она обязана оплатить все судебные издержки в размере своей повышенной месячной стипендии, пригласив в "лягушатник" ответчика в порядке возмещения нанесенного ему огромного морального ущерба. Ответчик, в свою очередь, в случае несогласия с решением суда, может обратиться в высшую судебную инстанцию для востребования с истицы большего - по своему усмотрению. Истице - в подобном акте отказать.
  -Твой суд подкуплен. Если кто и должен платить, так это ты как вечно уклоняющийся от уплаты своих векселей.
  - Придется тебе тряхнуть мошной.
  -Она пуста. Без шуток, я потратила все до последнего рубля. Своди меня в кафе, хотя бы в долг. Кто из нас мужчина, в конце концов?
  -Мой счет в банке опротестован и закрыт до окончания следствия.
  -Кто может быть хуже нищего студента? Но я уверена, даже в твоих дырявых карманах найдется несколько жалких рублей, чтобы не ударить в грязь лицом перед своей старой знакомой.
  - Ладно, твоя взяла. Все-таки нанесла мне запрещенный удар... выше пояса.
  -А что там у тебя, если не секрет?
  -Последняя десятка во внутреннем кармане пиджака.
  -Живо, идем в ближайшее кафе-мороженое.
  -Опять я должен расплачиваться за твои сладкие грехи.
  - Жадина, каким был - таким остался. Хотел прикарманить жалкую десятку.
  -Это кто говорит? Сама, небось, зажилила четвертной.
  -Альфонс, несчастный. Последнюю денежку готов отобрать у бедной девушки.
  -Канцелярская крыса и та богаче тебя.
  -Сам ты... Есть пианист с такой фамилией. Или скрипач. Не помню.
  -Постыдись. Страна должна знать своих героев.
  
   ЛЕНА
  
  -Вот, это, Петя, жизнь! Ничего лучше мороженого и шампанского нет на целом свете.
  -Только, пожалуйста, не опьяней.
  -С бутылки на двоих? Не смеши людей.
  -Некого смешить. Каждый занят своим делом и не обращает на нас внимания.
  -И правильно делает. Но я все вижу...
  -Что ты видишь, окосев от двух бокалов шампанского?
  -Тебя.
  -Замечательно!
  -И еще красотку за третьим столом.
  -Чем она тебе приглянулась?
  -Тем, что она положила на тебя глаз.
  -Брось трепаться. Не изображай из себя пьяную.
  -Я трезва, как стеклышко. Посмотрим, как ты расплатишься своей хилой десяткой. Учти, у меня денег нет, на меня не рассчитывай.
  -Отлично. Познакомимся с милицией. Как у тебя обстоят дела с приводами в милицейские отделения?
  - Я-то тут причем? Молодой человек, приглашая девушку в кафе, должен платить и отвечать по закону.
  -Значит, ты допустишь то, чтобы меня посадили? Так советские люди не поступают.
  -А как поступают советские красотки? Она не возражает, если подсядешь к ней за столик. Заплатит не только за себя, но и за тебя. И потом нисколько не пожалеешь...
  -По-моему, мы теряем чувство меры. Довольно. Доедай мороженое, валим отсюда.
  -Не торопись. Мы недавно пришли, а ты уже... отвали... Ты давно отвалил... Если б только знал, до чего мне тошно?!
  -Кажется, шампанское пили полусладкое - не горькое.
  -Зря мы сюда пришли. Все напрасно. Наш поезд ушел - назад его не вернешь.
  -Поистине не наш сегодня день. Сначала мы обмениваемся идиотскими репликами, потом, кажется, находим выход - идем в кафе, где нам не раз было хорошо, и вот, пожалуйста.
  - Мы слишком долго знаем друг друга. В свои восемнадцать - как прожившие вместе половину жизни старые супруги, пресытившиеся бытом, но продолжающие тянуть одну лямку в силу единственной тяги - привычки. Мы просто изжились. Наша детская любовь затянулась тиной. Перерасти во взрослую она не в состоянии. В этом, прежде всего, виновата я...
  -Мрачные итоги решила подвести именно в этом месте?
  -Тебя больше смущает место, чем итоги? Впрочем, это уже не имеет никакого значения.
  -Что с тобой происходит?
  - Я устала. Много лет, почти всю свою жизнь, я шла, бежала, мчалась тебе навстречу и вдруг уперлась в тупик. Слишком поздно поняла, что ты, совершая те же самые, на первый взгляд, телодвижения, незаметно даже для самого себя менял направление своего маршрута и, отклоняясь от - моего, угодил в собственный тупик.
  -Что-то в твоей метафоре есть, кажется, мы действительно в какой-то момент разминулись маршрутами.
  -Ты несся быстрее меня, но, петляя из стороны в сторону, все равно загнался в угол.
  -Я все никак не мог понять, зачем мы сюда пришли. Теперь картина проясняется - мы здесь для того, чтобы сдать свои тупиковые маршрутные листки Человеку из кафе.
  -Да, мы в последний раз пришли в наше любимое место, чтобы распрощаться с ним навсегда. Не обвиняя друг друга за несостоявшуюся любовь.
  -К какому выводу ты пришла?
  -Мы должны окончательно разбежаться в разные стороны, чтобы еще больше не тяготиться нашим общением.
  -Это твое последнее решение.
  -Вопрос?
  - Констатация.
  -Рад получить свободу?
  -Констатация?
  -На этот раз вопрос.
  -Тебе действительно нужен мой ответ?
  -Я хорошо его знаю.
  -Тогда зачем спрашиваешь?
  -По инерции заблуждения.
  -Мудрено. Повтори, пожалуйста, свой вопрос. Я запутался в нашем словоблудии.
  -А ты пока обдумаешь ответ?
  -По-моему, ты преднамеренно позволяешь мне увильнуть от ответа, который может тебя как-то устроить.
  -Ошибаешься. Меня устроит только тот ответ, увильнуть от которого ты пытаешься.
  - Придется тебя разочаровать. Я не желаю предоставлять тебе свободу от себя.
  - Трюкач! Я спрашивала, хочешь ли ты, повторяю, ты, получить свободу от меня?
  -Не вижу разницы. С радостью или с печалью предоставив свободу тебе, я сам обрету ту же радость или печаль.
  -После шампанского я плохо понимаю твою словесную эквилибристику. Выражайся проще и яснее, не жонглируя словесами.
  -Никакого удовлетворения от нашего подобного волеизъявления я не получу. Надеюсь, и ты не относишься к пролетаркам, которым нечего терять, кроме своих цепей.
  -Ты свои - потерял так давно, что не помнишь места их утраты.
  -На самом деле плохо помню. Это случилось со мной то ли в пятом, то ли в шестом классе. А место - не забыл.
  -Какие цепи ты имеешь в виду?
  -Совсем глупым ребенком я влюбился в одну девчонку, пожертвовав ради нее своим единственным другом, рискуя нашей мужской дружбой.
  -С тех пор много воды утекло. Я - не слепая.
  -Глухая. Сделав тогда свой выбор, я не желаю от него отказываться. Но я не стану помогать тебе - определяться с собственным выбором.
  -Поразительно, как легко ты, Петя, умеешь выскальзывать из затягивающейся на твоей шее петли...
  - Я не люблю участвовать в роли, как жертвы, так и палача. И мне не импонирует невидимая и вместе с тем довольно прочная связь, существующая между ними.
  -.Видимо, мое скудоумие не позволяет понять, куда же ты все-таки клонишь.
  -Я имею в виду своеобразную платоническую любовь, которую палач обрывает вместе с жизнью своей жертвы. А жертва, в свою очередь, получая смерть из рук палача, избавляется вместе с жизнью от любви к своему убийце. Я подобные страсти - мордасти не разделяю. В известной мере понимаю, не отрицаю, но для себя отвергаю. Сам я тем более не желаю быть палачом или жертвой, или тем и другим одновременно.
  -Мне трудно что-либо возразить тебе, настолько хорошо ты в последнее время овладел казуистикой. Но нутром своим я чувствую фальшь в твоих словах!
  -Говори тише, мы здесь не одни, на нас уже оборачиваются люди.
  -А мне на них плевать с высокого дерева. Но так как деревья здесь не растут, закажи еще одну порцию мороженого. Не пропадать же шампанскому!
  -Все, перестань пить, тебе уже хватит.
  -Мне не хватит! Люди!...
  -Прекрати буянить. Нас вышвырнут отсюда. И за дело.
  -Не было у нас никаких дел! И никогда не будет!
  - Все, уходим!
  - Что ты делаешь, насильник! Не тяни меня. Катись, куда хочешь, я остаюсь. Хочу мороженого!
  - Если я уйду, кто за тебя заплатит?
  -Дурачок, у меня есть деньги. Еще и останется.
  -Восхитительно!
  -А ты, жмот и лгун, больше мороженого не получишь.
  -У меня остался целый шарик.
  - Как всегда, у тебя - все, у меня - ничего. Не стыдно?
  -Могу поделиться, пока у нас не приняли новый заказ.
  -Думал, откажусь? Давай сюда... Напоил, запудрил мозги. Только тебе я и поверила.
  -Кому верить, как не мне.
  -Не чувствуешь интонации, врунишка?
  -Одно из двух - либо я врунишка, либо не чувствую интонации.
  -Сначала не почувствовал интонации, потом - соврал, любовь моя?!
  -Я уже не твоя любовь? Или опять не та интонация, моя любовь.
  - С тобой стало невозможно разговаривать. Ты - настоящий оборотень. Где мое шоколадное мороженое?
  -Сейчас принесут. Ешь пока мое... Что ты так на меня смотришь?
  -Может быть, я впервые вижу тебя. Сколько лет видела, но не рассмотрела.
  -Плохо рассматривала, видать.
  -Ты - темнила, потому тебя не разглядеть.
  - А ты - светило.
  -Ирония?
  -Констатация.
  -Можешь темнить сколько угодно, никуда я от тебя не денусь, так и знай. Я - твой крест.
  -Ты уже от меня куда-то подевалась. На целую милю, хотя вот тут - рядом.
  -Ты меня уже совсем не любишь? Не отпускай меня от себя, пожалуйста, не отпускай, что бы я ни говорила...Я так сильно тебя люблю, что только с тобой жизнь - жизнь... Если ты оставишь меня, я просто сойду с ума...
  -Нам мороженое несут... Что ты, глупенькая, куда мы, связанные одной веревочкой, друг от друга денемся? Думаешь, шоколадно-слезное мороженое вкуснее? Дай попробовать.
  - Тебе стыдно за меня? Сидит с тобой рева-корова-скандалистка-зануда-трусиха. Настроение всем портит... Не нужно, Петя, люди вокруг, смотрят...Не целуй мне глаза, в них одна соль...Сейчас же перестань, слышишь?! Мне уже не плевать на посторонних, я стыжусь их. Тихо как стало...Отпусти. Все. Я в норме. Не знаю, что со мной сегодня. Дикий страх тебя потерять. Я люблю тебя, до потери сознания боюсь, что ты меня разлюбил, больше не любишь или любишь совсем не так, как раньше, когда говорил об умопомрачении...Мало того, что я никогда не смогу тебя разлюбить - несмотря ни на что, - я еще и истеричка вдобавок. Разве можно такую любить?
  - Я - такой же, как ты. Мы два сапога - пара. Один без другого никому не нужный.
  - Ты можешь... Можешь еще какое-то время, пока я окончательно не приду в себя, без того, что у нас было и не было...
  -Что было, то было. Чего не было, того не было.
  -Как это тебе объяснить? Раньше я боялась потерять тебя, так как мы стали интимничать слишком рано. А сейчас мне кажется, что уже слишком поздно. Мне нужно прийти в равновесие, почувствовать своим нутром, что мой поезд не так далеко, что я могу его догнать с твоей помощью. Ты мне поможешь?
  -Мы обязательно найдем выход из тупика, где стоят наши поезда.
  - После дня твоего рождения у нас просто не было возможности остаться наедине.
  -Мы ее не искали.
  - Ты не искал.
  -Да, в первую очередь, я.
  -Ты боялся?
  -За себя.
  -А я - за себя. Мы обещали, дали слово... Глупо, конечно, но это - тормоз. Без тебя, без твоих усилий, мне себя с тормоза не снять. Жду, когда ты... понимаешь?
  -В любое время дня и ночи, только скажи.
  -Бедненький, тебе только одно и остается, что шутить. Я совсем не вселяю в тебя надежду?
  -Констатация.
  -Вопрос.
  -Надежда умирает последней.
  -Ведь я сходила с ума тогда наравне с тобой. Или я, по-твоему, делала все мыслимое и немыслимое лишь для того, чтобы, с одной стороны, не допускать тебя, а с другой, - сохранить? Смешно звучит - сохранить. Я не сохраняла и не сохранила себя. Я была твоей, хотя не стала женщиной - случайно, по глупости, из предубеждения, страха тебя потерять, а, может быть, потому что мы настолько давно дружим и знаем друг друга, что, лишаясь невинности чисто физиологически, становимся уже не теми любящими существами, какими были раньше. Словно нам мало той любви, и для поддержания ее на прежнем уровне мы нуждаемся в искусственном ее оплодотворении чисто животным способом. Я понятно излагаю то, что мужчины в силу обостренного полового влечения к женщинам не хотят принять для себя, следуя стадному инстинкту самцов? И это стадное чувство стало в нашем веке аксиомой не только для мужчин, но и, к сожалению, для женщин, боящихся отстать от стада себе подобных. Теперь уже и я бегу его догонять, не смирившись с тем, что выделяюсь из стада.
  -Я тебя понимаю. Но понять - не значит, принять. С моей точки зрения, физическое обладание лишь дополняет, углубляет душевное и духовное единение влюбленных, достигших не столько половой, сколько человеческой зрелости. Нам пора...
  
  
  
  
  
  
   ОТЕЦ
  
  -Мы, родители, никогда не вмешивались в твою личную жизнь. Но, к сожалению, я вынужден задать тебе пару вопросов.
  -То-то я удивляюсь, с чего вы так долго терпели, избавляя меня от ненужных признаний. Поздно, отец. Поговорим завтра.
  -Завтра я могу тебя не увидеть. Ты опять не придешь домой. А утром я рано ухожу на работу.
  -Завтра я, скорее всего, буду дома, тогда и задашь свою пару вопросов.
  -Извини, Петя, придется тебе выслушать меня. Это, прежде всего, в твоих интересах.
  -Ну, если так... Свои интересы я игнорировать не должен.
  -В последнее время ты чаще всего ночуешь там, о чем мне знать вовсе не обязательно. Твои короткие объяснения до сих пор нас не то чтобы устраивали, но не особенно беспокоили, так как мы не сомневались в твоем благоразумии и порядочности.
  - А теперь я подвергся с вашей стороны остракизму.
  -Тогда бы нам пришлось изгнать тебя из нашего дома, а мы желаем прямо противоположного - чтобы ты не злоупотреблял частыми отлучками...
  -Совсем даже не частыми. Не больше трех раз в неделю. Ладно, я не стану темнить. У меня есть женщина - молодая, привлекательная, порядочная, добрая. Мне идет девятнадцатый год. Все, я иду спать.
  -Подожди. Ничего нового ты не сообщил. Появилась замечательная женщина, прекрасно. Ты намерен с ней долго встречаться?
  -Почему тебя это так волнует?
  -От романа с другой женщиной могут пострадать твои отношения с Леной. Если они уже не пострадали.
  -Это не твоя головная боль. Моя.
  -Но по вечерам именно мне приходится отвечать Лене, почему тебя нет дома.
  -Она часто звонит?
  -Исключительно редко. Видимо, тогда, когда ты не четко договариваешься с ней. Последний звонок был вчера. Ты не явился на концерт.
  -Черт! Я совсем забыл. Какая досада! Сейчас же позвоню ей, извинюсь.
  -Подожди. Она уже, скорее всего, спит. Ночь.
  -Действительно, второй час... Что ты ей сказал?
  -Будто ты замотался в институте, звонил домой, вернешься поздно, а я, в свою очередь, не смог дозвониться до нее, Лены.
  -Мог бы придумать что-нибудь более вразумительное.
  -Ну, ты и наглец! Я врать не умею, в отличие от некоторых. К тому же растерялся.
  -Извини, папа. Я тебе подставил. Что говорит мама?
  -Вспомнил! У тебя совесть есть?
  -Что я ей скажу7Ума не приложу. Совсем заврался. Надеюсь, она спит?
  -Походя, заговорил о матери, и тут же успокоился, что она спит.
  -Мать поймет - ты ей объяснишь.
  -Не подумаю - сам объясняйся с ней.
  -Мне в институт к одиннадцати. Буду спать - не будите меня.
  -Я ухожу рано. Мама разбудит, скажешь ей, где ты все время шляешься.
  -Когда она встает?
  -У нее местная командировка. Готовься отвечать.
  -Я должен сказать ей все, как есть? Скажи ты, мне неловко. Последний раз прошу.
  -Не подлизывайся. Сам ее огорчай.
   -Будто она не догадывается? А ты, конечно, не знаешь. Разумеется, у вас наложено табу на обсуждение поведения сына. Думаешь, я полный идиот?
  -Твоя мать, Петя, все еще не осознала, до чего ты докатился. Ей трудно понять, как ты мог предать Лену и вместе с тем - пусть редко - встречаться и морочить ей голову. Она все еще думает, что ты ребенок, я стараюсь ее в этом заблуждении не разубеждать.
  -А как она объясняет мои отлучки?
  -Верит в твои басни. Как-то я хмыкнул, так она набросилась на меня почти что с кулаками.
  -Не думаю, что она всерьез принимает мою ночную учебу.
  -Видимо, ей так хочется верить в нее. И врешь ты порой убедительно: в студенческом общежитии легче готовиться к курсовым, зачетам и экзаменам, тебе помогают чертить, вообще заниматься вместе удобнее и быстрее усваивать многие предметы: один лучше понимает одно, другой - другое. Одним словом, ты мастер вешать лапшу на уши.
  -Тогда буду продолжать в том же духе. А про концерт я забыл - настолько сильно погряз в занятиях...
  -Любовью.
  -Остряк - самоучка.
  -Лучше скажи, что соврешь Лене, это не мать водить за нос.
  -С ней много сложнее - еще раньше были кое-какие накладки. Я уже так заврался, что дела мои плохи. Она мне не верит. Признаться во всем? Тогда нашим отношениям конец. И, кроме того, я боюсь за нее - ты сам говорил, у нее неустойчивая психика.
  -Такое впечатление, что тебя больше всего беспокоит Ленино отношение к твоему приключению, а не сама Лена.
  -Это далеко не приключение, папа. Я по уши влюблен.
  -И долго продлится твоя любовь?
  -Может, навсегда, если она не бросит меня.
  -Час от часу не легче... Кто она, эта твоя любовь?
  -Замуж она за меня не пойдет, не волнуйся.
  -Ты даже делал ей предложение?
  -Вера немного старше меня, образование - десять классов, детей иметь не может... Одно к одному. Она не сомневается, я скоро ее оставлю. А я хоть завтра бы на ней женился, будь самостоятелен.
   - А как же Лена?
  -Знаю, насколько нелепо это звучит, но я и ее люблю - ничуть не меньше, чем раньше. Иначе бы нашел в себе силы признаться, что полюбил другую женщину.
  -Именно женщину. Возможно дело как раз в этом?
  -Мне нужны обе...
  -Но так вечно продолжаться не может - потеряешь и Веру, и Лену. Если только Вера сама так сильно влюбилась в тебя, что позволит тебе продолжать любить Лену. Вера догадывается о существовании Лены?
  -Она знает... И даже уверяет меня в том, что я ни в коем случае не должен из-за нее терять Лену, так как с ней, Верой, я все равно расстанусь.
  -Кажется, ты сам в это веришь?
  -Нет. Я верю в другое - она меня бросит.
  -Вы еще крупно не ссорились?
  -Ссоримся по одному и тому же вопросу. Каждый искренне заверяет другого, что никогда не поставит точку в наших отношениях, но сомневается в противной стороне.
  - Так вы можете на самом деле стать противными сторонами. Но главная твоя проблема - Лена.
  -Нужно признать, аргументация Веры убедительней моей. У нее, кроме меня, никого нет. Во всяком случае - сейчас.
  -Ты должен быть честен с собой - твои отношения с Верой не могут иметь сколько-нибудь длительного продолжения, так как основаны, скорее всего, на одной страсти. А этого мало для настоящей любви.
  -Как все у тебя просто! Думаешь, поскольку Вера - первая моя женщина, я и влюбился в нее, не зная других, из-за отсутствия опыта? Если это правда - не моя правда. Даже если тысячелетняя история отношений между мужчинами и женщинами в русло моей правды не укладывается.
  -В истории, сынок, достаточно много пробелов, но и ты - почти чистый лист бумаги, что касается интимной жизни.
  -У меня башка трещит от безысходности... Есть вещи, о которых не скажешь даже такому отцу, как ты...Нет, я даже рад, что ты вызвал меня на этот трудный разговор (жаль, правда, повод - хуже не придумаешь). Но только это не тот случай, когда чей-то совет может мне помочь.
  -Возьми себя в руки и успокойся. В панике ты уже совершил тьму ошибок и глупостей, стал забывать некоторые вещи, которые непростительно вычеркивать из памяти. И не в твоих интересах. Желая оставаться самим собой, ты поддаешься эмоциям, выпуская их из-под контроля. Тем самым теряешь собственную самость, становишься похожим на миллионы мужчин, для которых принцип удовольствия важнее принципа реальности...
  -Ты читал Фрейда?
  -И не только его. Не могу, правда, сказать, что чтение Фрейда и иже с ним очень помогло мне в жизни, но не повредило - точно.
  -Женщины меня погубят, отец.
  -Самоирония - твое достоинство, но не злоупотребляй этим свойством характера, так как оно имеет теневую сторону, выдавая индульгенцию на совершение новых грехов.
  -Хочешь сказать, самоирония - прикрытие, своего рода, самооправдание?
  -Можно и так сказать. Влияния женщин на всю нашу жизнь не следует недооценивать. Они зачастую подчиняют, даже подавляют нас, особенно влюбленных. Любимая женщина - острие бритвы, которое может так ранить, что шрам останется на всю жизнь не только как воспоминание...
  -Мне, отец, сейчас не до абстракций. Никто на меня не давит, я сам - вконец - задавил себя, не находя выхода из тупика, в который себя загнал. Более того, Вера оставляет для меня дверь не только открытой для входа, но и для выхода. Последнее - как раз меня и пугает, хотя никаких сомнений в Вериной любви я не испытываю.
  - Я могу тебе задать некорректный вопрос?
  -Все одно, валяй.
  -Вера могла бы появиться в твоей жизни, если б Лена - так сложились отношения между вами - стала твоей первой женщиной?
  - Не думай, будто я не задавал себе этот вопрос. Хотя, как принято говорить, история не знает сослагательных наклонений, скорее всего, Веры не было бы.
  - Скорее всего?
  -Да. Наша с Леной любовь - все равно, что негатив. Я уверен, позитив будет не хуже. Во всяком случае, на то надеюсь. А Лена, по-моему, боится того, что позитив может получиться хуже. Пойми меня правильно, ее опасения связаны не с интимной сферой, по этой части она не имеет никакого опыта. Лена боится утраты той близости между нами, что была раньше, что эта близость - любовь окажется под сапогом того, что называют "заниматься любовью".
  -Вы обсуждали эту деликатную тему?
  - Касались ее... И напрасно. "Разговор на эту тему портит нервную систему", а эта система у нас обоих не слишком крепкая. Возможно, любые разговоры на темы любви идут ей только во вред, но я постоянно наступаю на одни и те же грабли: когда между нами - что с Верой, что с Леной по той или иной причине прерывается контакт, мне кажется, что проще всего возобновить его...в постели. С Леной этот контакт - начать, но, как я уже объяснил, ей он не по душе, не по нраву, не по ее психическому состоянию. А, может быть, она принадлежит к тем женщинам, которые вообще не нуждаются в сексе как таковом...
  -Твоя неуверенность в Лене не позволяет отказаться от нее и в то же самое время еще крепче привязывает к Вере. Лена - твоя первая любовь. Вера - первая женщина. Это далеко не одно и то же.
  -Ты сводишь мои отношения с Верой к одной физиологии. Это не так. Она дает мне много больше того, что дают женщины мужчинам, когда спят с ними вместе. Вера раскрыла во мне такие чувства, наличия которых в себе я не подозревал.
  - Какие чувства?
  -Например, уверенность в себе. Несмотря на то, что я постоянно сомневаюсь. Но мои сомнения рождены только одним - страхом лишиться любви. А уверенность - в том, что я люблю, любим и не разлюблю. С общечеловеческой точки зрения такая моя любовь к двум женщинам в одно и то же время - противоестественна и даже порочна. Но я так не считаю... К счастью, с Верой мне не приходится опускаться до лжи. Эта женщина, отец, совершенно бескорыстна, она как на ладони - с ней мне хочется сбросить с себя всю шелуху...
  - Лена - совсем другая?
  -Мы хорошо знаем друг друга, но она мне до сих пор не доверяет, словно боится что-то прогадать. Это мешает мне. Возможно, Лена видит во мне то, чего я в себе не вижу, и ее недоверие не лишено оснований. И тому есть доказательства - те же отношения с Верой, хотя Лена ничего о ней пока не знает.
  -Она наверняка не потерпит твоего непостоянства, когда узнает о Вере.
  - Нельзя всех судить по себе.
  -А ты судишь не по себе? Представь, Лена завела любовника и одновременно сохраняет тебя. Ты узнаешь об этом. И что?
  -Мне было бы очень горько и тяжело, что она предпочла мне другого мужчину. Тем более что я делал все, чтобы этого не случилось. Но любя ее, попытался бы понять и простить. В том случае, конечно, если б ее желание меня сохранить было продиктовано любовью ко мне, а не простым желанием вступить со мной в надежный брак.
  -Я не знал, что ты - взрослый парень...
  -Мне уже чертовски много лет, отец. И я попал в такие передряги, что хочешь - не хочешь, приходится избавляться от детского инфантилизма. Хотя с Верой я часто чувствую себя большим ребенком - это не так уж травмирует меня.
  -Предположим, Вера дает согласие на брак с тобой, не так уж травмированным ею большим ребенком...
  -Это удар ниже пояса!
  -Я специально позволил себе такую далеко не поэтическую гиперболу, чтобы заострить свой вопрос. Ты понимаешь всю меру ответственности, которую возьмешь на себя в случае ее согласия вступить с тобой в брак. Законодательству это не противоречит.
  -Это противоречит ее принципам, она - в обозримом будущем - не согласится стать моей женой.
  -И все же, допустим, согласится, пойдет навстречу твоим уговорам, своей любви к тебе, наконец...
  - Прежде чем жениться на Вере, я обеспечу тылы - найду работу, переведусь на вечерний, выясню, не загремлю ли в армию...
  -Это она надоумила тебя на такие шаги?
  -Ты с самого начала предубежден по отношению к Вере, что меня не удивляет. Я бы и сам на твоем месте вел себя так же. Вера не надоумила меня, она обрушила на мою голову ряд аргументов, не позволяющих мне даже думать о браке. Она не позволит мне затруднить учебу, не то, что забросить ее. И насчет армии она права, скорее всего, мне ее не избежать. И тогда нет смысла вступать сейчас в брак с кем бы то ни было...
  -Вера, как я понял, работает. Она хорошо зарабатывает?
  -Прилично. Она - квалифицированная массажистка.
  -То есть может содержать мужа, пока он не закончит институт.
  -Может. Но я этого не позволю ни ей, ни себе.
  -Рад слышать. Слова не мальчика, а мужа. Но мужа в другом понимании...
  -Мужем в буквальном понимании я не желаю становиться до окончания вуза...
  -Не возражая оставаться любовником Веры со всеми вытекающими из этого обстоятельствами. Я задам еще один неприятный вопрос...
  -Почему я позволяю Вере кормить себя в те дни, когда я у нее остаюсь?
  - Тех денег, которые мы даем тебе, плюс стипендия - может не хватать ...
  -Да, это болезненный для меня вопрос, по которому мы как-то серьезно поругались, так как она балует меня разными деликатесами...
  -Благо может себе их позволить.
  - Она позволяла их себе и раньше.
  -Себе, Петя, только себе.
  -Потому мы и поругались.
  -Если проблема только в этом, мы можем давать тебе больше денег, чем для еды в столовой общежития.
  -Для этого я должен перестать врать матери.
  -Пока ты не решился, я могу дать тебе эти деньги.
  -Спасибо, не надо... Кое-какие деньги я зарабатываю, давая в последнее время уроки.
  -По какому предмету?
  -Будешь смеяться - по русскому языку. Моей грамотности хватает для того, чтобы двоечники после моих занятий писали сочинения на тройки.
  -Вера об этом знает?
  -Нет. Я не желаю лишних ссор. Я прихожу к ней поздно, ссылаясь на коллоквиумы, семинары, дополнительные занятия...
  -То есть и ей врешь. Врешь всем - матери, Лене, Вере...
  -А что делать, если без вранья... не выловить рыбку из пруда. Такой юмор, извини.
  - Ты сам понимаешь, что в случае сохранения отношений с Верой - неважно в каком качестве, - ты делаешь невозможными отношения с Леной?
  -Эту проблему я еще не решил.
  -Предположим, тебе удастся довести Лену до такой кондиции, что она согласится на интимную связь с тобой?
  - Я не стану доводить ее, как ты иронически заявляешь, до такой кондиции. А она, надеюсь, сама на полную близость со мной не пойдет.
  -На полную. А частичную ты допускаешь - при наличии Веры?
  -Ты прижал меня к стенке. Мне трудно ответить тебе на этот вопрос. Я не знаю...
  -Прости, Петя, тобой движут любые другие чувства, но только не любовь. Я имею в виду Веру.
  -И все же я уверен в том, что люблю ее, что бы ты и другие ни говорили.
  -Не обижайся на меня за слова, которые сейчас произнесу...
  -Грубо говоря, просто твоему сыну нечто ударило в голову?
  -Нет. Об этом я судить не могу. Я про другое - более существенное. Ты не готов разрубить гордиев узел, но позволишь решать за себя другим. Ты оказываешься в роли стороннего наблюдателя, отдаешь себя на волю случая. Такая - не делающая тебе чести - ситуация на подсознательном уровне устраивает тебя. Отсюда - главная головная боль на сознательном уровне. Неприятно, должно быть, проявлять такой инфантилизм.
  - Возможно, ты прав. Но дело не в том, что делает или не делает мне честь. Больше всего меня волнует, есть ли вообще выход из ловушки, которую я сам себе расставил. И как из нее выбраться, ненароком не покалечившись и не покалечив других.
  -Выбраться сложно, но можно.
  -Подскажи, как?
  - Коль скоро ты полагаешься в решении собственных проблем меньше на себя, чем на своих женщин, поставь их в равноправное положение - в смысле честности перед ними.
  -Сказать Лене о Вере?
  -Ты уже настолько запутался во лжи, что этого все равно не избежишь. Потеряешь Лену быстрее, если будешь обманывать ее дальше.
  -По логике ты прав. Но, и признавшись, я потеряю Лену. Она мне измену не простит.
  -Кто знает? Во всяком случае, ты сохранишь шанс на восстановление прежних с ней отношений в будущем. Лучшую жену можешь не встретить, если к тому времени твои отношения с Верой прекратятся.
  -Я не в восторге от твоего предложения. Оно построено на расчете, а не на любви.
  -Напротив, на чувстве и разуме, а не на лжи и не на песке.
  - Узнав о Вере, Лена возненавидит меня за предательство и навсегда оставит всякую мысль о дальнейших отношениях со мной. А Вера не пожелает принимать от меня такую жертву. Я - в итоге - останусь один.
  -Такой вот расчет?!
  -Попытка мыслить - по-твоему, логически.
  - Подозревая тебя в измене, - а у нее уже есть для того масса оснований, - Лена будет изводить тебя и себя, и, в конечном счете, вы поссоритесь навсегда. Чем лучше такой сценарий?
  -Не факт, что мы поссоримся. Лена может простить меня хотя бы по той простой причине, что я - какой-никакой мужчина. Она не просто догадывается о моих потребностях, хотя и не одобряет их. Но такова природа мужчин - самцов, о чем она знает не понаслышке.
  -Тем более будь честен с ней. Она легче простит тебя.
  -Но тогда я должен порвать с Верой, чего совсем не желаю.
  -Тебе не кажется чудовищным то, что ты ищешь выгоду только для себя, мало заботясь об интересах своих якобы любимых женщин?
  - Ты изначально не веришь в то, что я их люблю. Это твое дело. Но я не стану ради одной жертвовать другой...Если Лена случайно узнает, что у меня есть женщина, расценив это как измену ей (но как женщине я ей не изменял, поскольку она до сих пор не желает принадлежать мне), и бросит меня, что ж?! Надеюсь, Вера именно по этой причине не порвет со мной, напротив, она перестанет мучиться, будто она меня у Лены отбила, что она подавила, поработила меня, как ты говорил недавно о неблагожелательном влиянии женщин на некоторых мужчин, в ряд которых поставил и меня... Я не должен сдаваться своим женщинам, как бы они того ни заслуживали...
  -Видимо, по причине позднего часа, мне изменяет слух.
  - Я сказал "ни", но если б я оговорился, все равно был бы прав. Женщины любят в мужчинах силу, выдержку, умение отстаивать себя.
  -Верно, но отстаивать себя не путем обмана, измены, предательства, хитрости и коварства. Я намеренно сгущаю краски.
  -Понял, непоэтическая гипербола. И все же я просто так не сдамся. Очень поздно, тебе рано вставать. Если у тебя нет больше вопросов ко мне, давай ложиться...
  -Последний вопрос. Похоже, ты уже принял решение, разубеждать тебя излишне. Я задам тебе очень деликатный вопрос, на который можешь не отвечать, но ответь самому себе, если он не возникал раньше.
  -Попробуй задать...
  - Что является главным в твоей любви к обеим женщинам? Не то ли, что дается обладанием одной и предвкушением обладания другой? И если это в значительной степени верно, то не потому ли ты не желаешь отказываться ни от кого из них? И не беспокоишься ли ты, в первую очередь, о том, как бы не лишиться и реального, и предвкушаемого обладания женщинами, притягивающими тебя несравнимо сильнее физически, чем как-то иначе?
  -Я подумаю на досуге над тем, что ты сказал. Подумаю. Хотя не вижу пользы в подобном препарировании собственных ощущений, словно лягушек. В твоем вопросе прозвучал ответ, но это твой ответ - не мой. Пошли лучше спать...
  
  
   ВТОРОЕ Я (ПЕТЯ)
  
  -Твой отец, сэр, еще раньше, до своего последнего вопроса, фактически положил тебя на лопатки. Ты сам сомневаешься в истинности своих чувств и к Вере, и к Лене.
  -Много раньше во мне сомневались мои женщины.
  -Ты прав. Каждая делает это по-своему, вызывая у тебя новый прилив сил и энергии.
  -Любовь без секса хуже супа без соли.
  -Отец говорил о предвкушении обладания Леной, хотя не знал о ваших безумствах, которые лишь усилили твои грезы о любви. Тогда ты остался недоволен собой, своим неумением, колебаниями, не позволившими тебе преодолеть Ленины страхи и больные фантазии. Теперь ты раздражен не столько тем, что она прежде выскользнула из твоих рук, сколько ее стремлением избежать их, несмотря на риск потерять тебя навсегда. Окажись на ее месте какая-нибудь незнакомая девчонка и поступи с тобой так же, она бы вызвала у тебя только досаду, и на следующий день ты забыл о ее существовании. Но тебя оттолкнула девушка, которую ты любишь с пеленок. Которая до сих пор клянется в любви, зная о твоей любви и желании. Вера подвернулась вовремя, ты очень легко нашел в ее лице замену Лене. Была бы не Вера - другая женщина, которую ты бы пожелал, на скорую руку переспал бы и с ней.
  -Однако этого не произошло.
  -Случая не было, Петя.
  -Верно. Но случайные связи никогда не вызывали у меня восхищения.
  -Не иначе, как ты оказался в Вериной постели по причине страстной любви к ней.
   -Она мне сразу понравилась, и я был не трезв. Что с пьяного взять?
  -Утром был свеж, как огурчик.
  -Все оказалось для меня настолько неожиданным, что я поддался соблазну.
  -Так как давно мечтал вкусить грех, и не стал упускать случай. И до самого ухода из Вериного дома не вспоминал про Лену. Совесть проснулась, когда ушел от Веры. Ты ее легко забыл, так как любил только Лену. Вера разбудила в тебе темные инстинкты, придала им дополнительные силы, и ты уговорил Лену прийти к тебе и заодно помыться.
  -Это уже слишком! До какой пошлости ты докатился, мой внутренний голос.
  - Кто я как не ты сам, только не снаружи, а внутри. Я - не голос. Я - тело, жаждущее тела самки, до сих пор не дающегося тебе и разжигающей твою похоть.
  -Трепло! Изыди, я давно хочу спать!
  - Потерпи. Это отец выбирал выражения, мне они ни к чему. Слушай меня внимательно и не перебивай. Не стану утверждать, будто ты заманил к себе свою девочку, чтобы овладеть ею силой и обманом. Нет, ты желал ее любви. Все в тебе встало дыбом, многое удалось - разбудил в девочке страсть, преодолел ее стыдливость, довел до экстаза. Она сама вошла в раж и стала вытворять с тобой немыслимые вещи. Куда Вере с ее традиционными представлениями о том, что нужно делать в постели, кроме самого акта. Лишь однажды Вера превзошла Лену, которая не смогла преодолеть свою брезгливость при одном виде твоего "страшилища". Знала бы Вера, что вы с Леной вытворяли, тогда показала бы тебе все, на что способна, демонстрируя это с другими мужчинами. Ты в ее представлении еще мальчик, с которым непозволительны приемы, с которыми, если верить Вите, тот освоил благодаря урокам, полученным от любовницы - жены командированного мужчины.
  -Ты отвлекся от темы.
  -Напротив, мы идем в русле нашей беседы. Итак, вы с Леной преподали друг другу школьные уроки подростковой любви, в которой до той поры не были искушены, и уже потому только вкушали ее радости с восторгом и упоением. Она просто потрясла тебя, эта девочка, раскрывшись перед тобой почти во всей своей мощи. Это потрясение столь внушительно, что желание обладать Леной до сих пор остается конечной целью твоих притязаний. Трудно понять, чего больше в этом желании - страсти или тщеславия...
  -Приглашая Лену к себе, я не ставил перед собой никаких злонамеренных целей. Рассчитывал только на то, что мы проведем вдвоем хороший вечер, что наша ребячье - телячья возня, позволявшая мне раньше лишь изредка целовать ее грудь, может вылиться в нечто большее. Да, я предвкушал то, как мы преодолеем условности, стеснявшие нас до сих пор, скинем с себя верхнюю одежду, а если повезет, и нижнюю, и будем лежать в обнимку, целуясь и ласкаясь без всякого стыда и страха. У меня и в мыслях не было, что мы дойдем до конца. Нет, были, что восторг и наслаждение от близости наших тел могут привести нас к максимальному блаженству, полному слиянию и растворению друг в друге. Но то было лишь в мечтах, а наяву я понимал, мне не удастся сломить ее то ли девичью гордость, то ли страх, то ли нечто другое, например, предрассудки.
  -Красивая версия того же, в общем, сюжета. Суть от этого не меняется. То, что Лена позволила тебе, до предела раскалило твое воображение. Вместо ожидаемой камерной сюиты ты услышал грандиозную симфонию, в которой струнные в исполнении одной главной темы - единственной темы чувственной любви - слились с духовыми. Этот праздник, прерываясь, время от времени, звучал вновь и вновь. И когда музыка окончательно стихла, вы оба, вконец обессиленные и умиротворенные, думали только о том, что побывали в раю и еще не раз сможете в нем оказаться. Более того, к этому ощущению добавлялся отложенный неиспытанный восторг, что ничуть не умаляло потрясения. Хотя причуды Лены внесли в твои ощущения некоторый дискомфорт. Но ее обещание в следующий вечер пересечь финишную черту придало новый импульс твоим мечтам и фантазиям, и потому твое настроение оставалось на подъеме. Затем позже пришли будни, раскрылся обман, выросли страхи, дали пышные всходы сомнения, начали таять надежды, настроение падало день за днем все больше и больше. Наружу выполз червь, напомнивший о том, чего не было в том, что было. Красота недавнего мира померкла, в нем обнаружились пустоты и пятна, ранее оставшиеся тобой незамеченными. Лена, пережившая шок от всего сразу - от твоего натиска и родительского гнева, замкнулась в собственной скорлупе, ужаснувшись разбуженным тобой темным инстинктам. Началось ваше взаимное отчуждение, вы стали избегать всяких напоминаний и воспоминаний о той ночи, ты уже не ждал и не искал встреч с Леной наедине, поняв бесполезность любых усилий преодолеть препятствие, воздвигнутое Леной перед тобой. Твоя плоть искала выхода - иначе как в любви - она найти его не могла... Встреча с Верой в музее и все, что последовало дальше, - закономерный результат ожиданий твоего тела, которому ты пытался ставить палки в колеса. Оно не возражало против встречных предложений тел - по меньшей мере - двух партнерш (Вите дважды удалось затащить тебя в кампании своей любовницы в отсутствие ее мужа). Ты слишком разборчив, чтобы удовлетвориться случайными связями, но твое тело бунтовало, требовало своего. А ты грезил о любви. Эту любовь дала тебе Вера - твоя первая и единственная по сию пору женщина. Отец прав, ты придумал свою любовь к Вере, она - всего лишь компенсация любви к Лене, хотя ты всеми правдами и неправдами стремишься доказать себе, что сам любишь Веру. Ее чуткость, отзывчивость, привязанность к тебе, твоя нерастраченная и жаждущая выхода страстность, нежность, признательность, чувство вины перед Верой ( именно так ты сам воспринял переданную через Витю и проигнорированную весточку от Веры годичной давности) - все это создало у тебя иллюзию любви. Два одиноких тела, каждое по-своему ожидавших тепла и ласки, случайно нашли друг друга тогда не для того, чтобы разлучиться навсегда. Ваша встреча в музее - слишком мелка для провидения, но случайностью ее никак не назовешь. Вы оба нуждались в любви и стали любовниками поневоле, а не из-за огромной любви друг к другу. Вера - отложенная любовь к Лене, не более того. Именно потому ты и желаешь сохранить обеих. Очень удобно - Вера уже есть, а Лена - рано или поздно будет. Вера своим женским чутьем это понимает. Вот и вся твоя любовь, малыш. Однозначно указать ее месторасположение не берусь, но полагаю, оно находится все же ниже, чем ты предполагаешь.
  -Вульгарная карикатура на мое отношение к Вере и даже к Лене, утрированно и односторонне упрощающая истинную картину. Верно, та ночь с Леной произвела на меня сильное впечатление, высветила новые грани ее натуры - и не только со знаком плюс, - уже много давшие мне и еще больше обещающие. Но моя любовь к Лене и до того свидания была непоколебима. Сводить мое чувство к ней к одному сексуальному потрясению примитивно. Поэтому я верю в наше будущее, хотя, не скрою, Ленина предосторожность, какими бы причинами она ни вызывалась, меня настораживает.
  -А пока есть Вера, любовь земная, можно подождать того времени, когда Лена, любовь небесная, спустится на грешную землю и снизойдет до тебя. Тебе, такому земному и плотскому, жаждущему любовных утех и наслаждений, не меньше нужна и любовь небесная. Твой отец тысячу раз прав - ты еще не встретил свою любовь, вот и мечешься в ее поисках.
  -Какая чушь! Обе женщины, которых я люблю, самые, что ни на есть земные. Небесное в них то, что они - каждая по-своему - ниспосланы мне с небес, если выражаться высоким штилем.
  - Ты заблуждаешься. Твоя долгая дружба с Леной переросла в нечто большее, когда вы от простого осознания своего пола перешли к ожиданиям любви, испытывая в ней потребность, а затем обрушили друг на друга всю страсть, копившуюся все эти годы в ваших юных телах и душах. Вы совершенно искренне принимаете происшедшие в вас перемены, достигшие кульминации в тот вечер и ночь, за любовь, но это ошибка. Просто вы оба испытываете потребность в любви, но поведение Лены - лишнее свидетельство того, что она, по крайней мере, в твоей любви сомневается. А ты - в отсутствии другого объекта - пылко объясняешься в своем глубоком чувстве тем женщинам, которые на данный момент больше всего соответствуют твоим детским представлениям о любви. Потому и не можешь сделать выбор между ними, ни одна из них у тебя - не единственная. Повторяю, Вера - олицетворение твоей сегодняшней любви, Лена - завтрашней. На самом деле, олицетворение - не более того. Ты сам убедишься в моей правоте, если Лена сменит гнев, стыд, страх на милость и отдастся тебе, не желая потерять тебя. Ума у нее на это может хватить, но не любви, малыш. Но ты этого никогда не поймешь, тут же бросившись в омут "любви" к Лене, забыв про Веру, для которой такой твой поступок не станет большой неожиданностью, громом среди молний. Верино самопожертвование - миф, твоя выдумка. Сама она хорошо осознает природу своих и твоих чувств, ни на что серьезное с тобой не рассчитывая. О чем честно сказала тебе с самого начала, чтобы никто из вас не строил никаких иллюзий. Она мыслит реалистически, ты спасаешь ее от одиночества - одно это для нее благо, чем больше времени оно продлится, тем лучше, но она знает - рано или поздно вашим отношениям придет конец. Добрая душа, она не желает тебе зла, не хочет, чтобы ты лишился дружбы - любви Лены, зная наперед, что ее самое ждет. В этой ситуации твое решение позволить событиям идти своим чередом, скрывая Веру от Лены, вполне отвечает твоим интересам. Великий русский авось сам собой вытащит за тебя козырной туз. Если же ты проиграешь, так тому и быть. Значит, не судьба. Спи, малыш. Спи спокойно, коль скоро считаешь, что твоя совесть перед собой и твоими женщинами чиста...
  
   ЛЕНА
  
  - Не оправдывайся, Петя, не стоит.
  - Повторяю, вчера у нас был последний день, когда сдавали зачет. Все это затянулось, раньше проскочить не удалось, ничего я не забыл, надеялся успеть на концерт. Но не получилось...
  -Не ври. Твой отец сказал мне, что ты не придешь на концерт.
  -Верно, я позвонил ему, предупредил, что задерживаюсь в институте и могу опоздать. Разве он говорил, что я вообще не приду на концерт?
  -Петя, ты заврался. И это не впервые. У тебя есть веские причины избегать встреч со мной. Можешь не объяснять, что это за причины или причина. Нетрудно догадаться. Дело житейское. Я возмущена лишь тем, что ты просил меня взять билеты, и не пришел. Не позвонил даже.
  -Я хотел позвонить, когда понял, что могу не вырваться. Но было поздно звонить - ты уже ушла. Потому позвонил своему отцу - на случай, если не успею прийти. Я не заслуживаю прощения, все мои извинения - пустой звук.
  -Не ломай комедию. У тебя кто-то есть. Давно. Ничего странного, в порядке вещей. Я на тебя не сержусь.
  -Мелешь ерунду, а я слушаю. Какой резон мне врать? Если бы я завел себе кого-нибудь, не стал бы с тобой объясняться. Логически рассуждать способна?
  -Тебе незачем спешить рвать со мной. Вдруг еще понадоблюсь. Такой вот резон.
  -Мы, как малые дети. Послушать нас со стороны - один смех, да только.
  -Знаю, какие мы дети. Могла сообразить раньше, когда плясала под твою дудку.
  -Ты плясала? Оставь!
  - Забыл?! Конечно, я ни в какое сравнение с ней не иду.
  -А говоришь - не дети.
  -Тебе не стыдно? Врешь, не краснея.
  -Я уже устал извиняться, начинаю злиться...
  -Все, все, все, что между нами столько лет было, забыл и выкинул коту под хвост.
  -Если кто и забыл, так это ты. Чтобы, не дай бог, не имело продолжения. Из одного страха, чтобы не стало хуже.
  -Куда уж хуже?! Хуже некуда.
  -Именно. Что там говорить?!
  -Не о чем нам с тобой больше говорить. Еще не поздно, можешь кое-куда успеть.
  -Оставь при себе свои...намеки.
  - Чуть было, не сказал, грязные намеки.
  -Это твои слова, не мои.
  -Конечно, ты способен лишь на чистую любовь, в чем я могла в свое время убедиться.
  -Не припомню, чтобы кто-нибудь насиловал тебя.
  -Ты -хуже...Ты... - больной, сексуальный маньяк, ненормальный, псих...
  -Глупенькая, слезы-то зачем? Если хочешь, вмажь мне, не бойся. Может, полегчает...
  -Еще издеваешься, бабник.
  -Единственная моя баба - ты.
  -Я - не баба. Я - дура. Дура, что в свое время связалась с тобой. Что до сих пор не развязалась.
  - Я не позволю нам развязаться друг с другом. Не к кому тебе меня ревновать.
  -Подцепил какую-то шлюху, шляешься и спишь с ней, что я, не знаю что ли? Можно только представить, что вы с ней вытворяете?! Мерзость какая!
  -У тебя слишком богатое воображение. Нет у меня никого, кроме тебя.
  -Посмотрел бы на себя со стороны, как выглядишь, когда обо всем на свете забываешь, стремясь только к одному паскудству.
  -Очень смешно!
  -Козел паршивый! Женихайся с кем угодно, но не вкручивай мне, что невинен, как мальчик- с- пальчик.
  - Забавно, когда ты так беспричинно злишься.
  -Не более забавно, чем когда ты развратничаешь - неизвестно с кем.
  - Известно с кем было бы менее забавно?
  -Наконец, признался! Давно пора.
  -Глупая, это всего лишь шутка.
  - В твоем низменном стиле. Как и то, что не сложно представить...
  -Сразу становится ясно, до какой степени я опустился.
  -Сам это подтверждаешь.
  - Какие еще могут быть сомнения?
  -У меня давно нет их.
  -Поймать меня хочешь? Так ведь не на чем ловить.
  - Кто только что сказал, сразу становится ясно, до какой степени опустился, занимаясь, черт знает чем - черт знает с кем.
  -Не сочиняй. Ничего подобного я не говорил, не перевирай мои слова. Я иронизировал...
  -Ты выглядишь жалким и смешным, когда пытаешься скрыть от меня свои развратные действия, не желаю их больше обсасывать...
  -Кто что обсасывает? Бред собачий!
  -Знаю, как ты это умеешь.
  -Тебе не кажется, что мы впадаем в маразм?
  - Уже впали, пора выпадать. Хватит! Доигрались. Вот ты у меня где!
  -Все, конец света! Начали реветь...
  -Не прикасайся ко мне своими грязными лапами. Ненавижу, презираю тебя... Что ты делаешь, прохвост, оставь меня в покое, слышишь, немедленно перестань, люди вокруг...Бесстыжий, бессовестный, никого не стесняешься, совсем совесть потерял...
  -Никого же нет, мы одни... И даже, если кто-то был, плевать...
  -Этот тебе, грязный развратник, плевать... Сумасшедший, осторожней нельзя?! Не привык иначе? Вот, пуговицу от пальто оторвал...
  - Она плохо пришита... Не мешай мне тебя целовать... ты же знаешь, что я тебя люблю. И ты меня любишь... Никуда нам друг от друга не деться...
  -За что мне тебя любить? За это, да? За твои наглые лапы, лживый рот? Был такой славный мальчик, ласковый, нежный, добрый, внимательный, приятные слова говорил, стеснительный - на пляже боялся рядом со мной лежать, чтобы о тебе никто ничего не подумал... Куда все это подевалось?
  -Когда и чего я стеснялся, не придумывай.
  -Прошлым летом, совсем недавно. На озере, мы с тобой и были-то почти одни, а ты озирался по сторонам... Боялся на спину лечь... Потом даже нацепил на себя брюки - мол, из опасений, что ноги покраснели...
  -Поди, какая наблюдательная. Выходит, подсматривала за мной?
  -Этого стыдливого, неловкого мальчика уже нет. И перестал краснеть, когда врешь.
  - Если хочешь знать, тот парень на пару лет отставал в развитии от своих сверстников и никакого удовольствия от этого не испытывал.
  -Заметно. Бросился вдогонку за своим другом - настоящим мужиком. Только тебе его не догнать.
  - Не городи ерунду. Что тебе о нем известно?
  -Его не раз видели с женщиной, живущей рядом с ним, он даже никого не стесняется. Говорят, она замужем, напропалую изменяет мужу - с кем попало.
  -Больше слушай разные сплетни. Сарафанное радио кого хочет смешает с грязью.
  -Так что будь осторожен, подбирай, что плохо лежит, подальше от нашего района.
  -Спасибо, буду знать.
  - И еще о твоем друге. О его подвигах говорят даже в нашем институте. Как-то видели меня с ним, так предупредили, чтобы я была с ним осторожнее. Знали бы они только!
  -Если думаешь, что я стану ревновать тебя к Вите, не надейся. Прошли те времена, когда попытки поссорить нас могли иметь успех.
  - Я ничего не пытаюсь. Просто, в отличие от тебя, не хочу скрывать того, что иногда встречаюсь с ним. Редко. Он, хотя и супермен, ведет себя со мной совсем не так, как ты. Прикоснуться боится. Настоящий друг! Могу за него ручаться.
  -А за себя?
  -За себя - нет. Прошли те времена, когда он не нравился мне.
  -Я это непременно учту.
  -Учти. Я уверена, он до сих пор любит меня.
  -Поэтому водишь его за нос.
  -Приятно, знаешь ли, когда тебя любят. А такой видный плейбой, особенно.
  -Витька - плейбой, не смеши меня.
  -Ты просто завидуешь ему. И ревнуешь...
  -Вовсе нет.
  -Куда делся твой боевой настрой? Даже руки забрал...Теперь оставь их при себе. Что я сказала, не лезь!
  -Не будь ребенком... Так хорошо? Ты дрожишь, не замерзла?
  -Здесь как-то неуютно. Даже страшновато. Вокруг ни души, все куда-то исчезли...
  -Разве нам кто-нибудь нужен?
  -Мы, как неприкаянные. Негде даже приткнуться. Ты давно не звал меня к себе. С тех самых пор, с твоего дня рождения.
  -Днем мы заняты учебой, а вечером - родители дома.
  -Вечером дома легче застать Витю, чем тебя. Для меня он всегда свободен. Ты совсем не ревнуешь к нему?
  -Витя - мой единственный друг.
  - Я - уже не друг?
  -Ты - моя женщина. Это совсем другое. Что смеешься?
  -Мне иногда всякие глупости в голову лезут.
  -Какая глупость посетила сейчас?
  -Не скажу. Ты подумаешь обо мне невесть что.
  -Что такое я могу подумать о тебе, чего не знаю?
  -Век не угадаешь.
  -Спорим на шампанское и мороженое.
  -Проиграешь.
  -Выиграю.
  -Я тебя предупредила.
  -Боишься проспорить?
  -Я не боюсь... Разбили... Нет, не могу.
  - Все, я выиграл.
  -Мы так не договаривались. Ты ведь не знаешь, что я подумала.
  -Раз не говоришь, боишься, что проспоришь. Значит, проспорила.
  -Ну, и логика у тебя. Придется сказать. Ты сказал, что я - твоя женщина, а Витя - друг. Когда-то мы все трое были друзьями. Я представила ... тут, на моем месте, Витю.
  -И что?
  -Ты ведешь себя с ним так же, как со мной.
  -Не понимаю.
  - Целуешь его, лезешь...
  -Ты ненормальная?!
  -Проспорил. Ведешь меня в кафе-мороженое и платишь.
  -Додуматься до такого?! Что я гей, по-твоему?
  -Пока не замечала ничего похожего. Но представить могу.
  -Фу, какая мерзость!
  -Я так не считаю. Люди могут распоряжаться собой, как хотят.
  - Само собой, только для меня однополая любовь неприемлема, она противоречит моей природе.
  -Ты только не сердись... Недавно, когда мы встречались втроем, я видела, какими влюбленными глазами вы смотрели друг на друга. Даже на меня так не смотрите.
  -У тебя, очевидно, окончательно поехала крыша. За все время нашего общения большей глупости и чуши от тебя не слыхивал. Или ты меня разыгрываешь?
  -Можешь не признаваться.
  -Заруби себе на носу, я люблю только женщин!
  -Кто она, твоя женщина, скажи. Обещаю, не стану ревновать ее к тебе.
  -Нет у меня никого. Не шей мне дела. Даже Витю пришила.
  -Витя - для примера. Он - точно любит только женщин. Мужчины не в его вкусе. Ты - не исключение.
  -Еще одно слово, я не посмотрю на то, что ты женщина.
  -И что сделаешь со мной?
  -Затащу в эту парадную и изнасилую.
  -В доказательство, что тебя интересуют одни женщины? Но таким образом ты ничего не докажешь. Одно другое не исключает.
  -Если ты надумала вывести меня из себя, считай, это тебе удалось.
  -Розыгрыш закончен. Я пошутила.
  -Ну, и шуточки у тебя, однако?!
  -Вполне в твоем духе. Теперь понял, как они смотрятся со стороны?
  -Я уже давно понял, что твои фантазии граничат с фантасмагорией с той разницей, что они бредовые видения, не отличающиеся особенными причудами.
  -Благодарю за комплимент.
  -Тебе надо лечиться. То одно, то другое. Невольно вспоминаются похожие явления в тот "злополучный" вечер.
  - Удивительная у тебя память - и на поступки, и на слова. И еще более удивительно, насколько ты глуп. Так ничего и не понял.
  - Нечего тут понимать. Все без слов ясно.
  -Между прочим, я не так уж разыгрывала тебя.
  -Поехали по второму кругу?
  - Я вполне допускаю, что вместо тебя могла бы влюбиться в женщину, которая менее примитивна, похотлива и груба, чем вы, мужчины, с малого возраста напоминающие самцов - животных.
  -Это про меня?
  -Ты все же не слишком примитивен и груб, хотя большим разумом и деликатностью бог тебя не наградил.
  -Зато похотливостью - в избытке?
  -Это не от бога. От дьявола.
  -Спасибо!
  -Кушай на здоровье.
  -Вечер откровений и признаний. Всего мог от тебя ожидать, но то, что в тебе присутствуют лесбийские черты, в голову не приходило. Теперь становятся понятнее твои фантазии, мешавшие нам в любви. Видимо, ты еще не до конца определилась, кто ты - женщина или мужчина.
  -Только не нужно сваливать с больной головы на здоровую. Если ты не сумел сделать меня женщиной, это не означает, будто я мужчина.
  -Насколько мне известно, в лесбийской любви две роли, можно оставаться женщиной. Возможно, женская роль тебе больше подходит.
  -Теперь ты перестанешь меня любить?
  -У меня складывается впечатление, что ты ищешь повод для того, чтобы мы расстались. Я уверен в том, что ты в очередной раз дала волю своим дурацким фантазиям. Не знаю только, какой в них смысл сегодня.
  -Я хотела тебя испытать... Может быть, нет ничего хорошего в том, что мне нужен ты, мужчина, а не женщина. Между мужчиной и женщиной всегда будет стоять нечто вроде перегородки, если вообще не стены, не позволяющей им понять друг друга. Наверное, сама природа восстает против полного единения двух существ, опасаясь однообразия, повторения, в конечном счете, вырождения людей, превращения их в роботы. Не исключено, полное единство возможно только между однополыми. Не в постели, а вне ее. А, с другой стороны, если бы я, маленькая женщина, не встала между вами, маленькими мужчинами, тобой и Витей, вы бы разве могли - до последнего времени - так дружить?
  -У нас с Витей и сейчас очень добрые дружеские отношения.
  -Вы месяцами не видитесь друг с другом.
  -Оба заняты.
  -Чем, скажи?! Есть свободные вечера, выходные дни. Где и с кем вы их проводите? О Вите нечего говорить, у него есть женщина - и, судя по досужим разговорам, - не одна. Или и ты развлекаешься не хуже Вити, что друг на друга у вас времени не остается. О себе я не говорю.
  -Говорила. Витя часть своего времени, когда ты ему потворствуешь, уделяет тебе.
  -Аналогично тому, как ты часть своего времени, потворствуя, уделяешь мне.
  -Тебе палец в рот не клади, но в данном случае, твой выпад принять не могу. Встречаясь с тобой, я потворствую, прежде всего, себе.
  - Потому что законченный эгоист - ничего, не отвечающего своим интересам, делать не станешь.
  -Какой интерес преследую сейчас?
  -Ведомо какой.
  -У тебя мания преследования. Я уже давно ничего от тебя не добиваюсь.
  -Нашел мне замену.
  -Опровержения больше не последуют. Надоело.
  -Лавры друга не дают покоя. Но даже он, в отличие от тебя, ведет себя со мной, как настоящий влюбленный, не желая достигнуть того же, что ты, помешавшийся на сексе.
  - Это злостный навет. Я уже давно ничего не добиваюсь от тебя.
  -Нечем гордиться. Я это рассматриваю как проявление охлаждения ко мне.
  -В таком случае Витино поведение с тобой можно расценивать как полное безразличие.
  - Просто он умеет держать себя в руках, ждет, когда я стану к нему более благосклонна.
  -Смотри, доиграешься. За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь.
  - Это в еще большей мере относится к тебе. Что по этому поводу говорил твой любимый Фрейд? Когда один человек приписывает свои чувства другому? Это, кажется, перенос?
  -Не совсем. В нашем примере свои чувства к тебе (или ты - ко мне) я ( ты) ни к кому другому не переносим хотя бы потому, что даже при наличии у нас обоих соперников чувства к разным людям не могут быть тождественными.
  -Я не читала, как ты, Фрейда, но, по-моему, трудно исключить возможность перенесения собственных чувств к одному человеку на другого. Совсем не обязательно, чтобы замена оказалась равноценной.
  -То есть, другими словами, ты вполне могла бы переметнуться от меня к Вите?
  -Равно как ты к другой - неизвестной мне - женщине.
  -Может быть, ты уже влюбилась в моего друга?
  -Пока еще нет. Но с каждым разом я нахожу его все более и более привлекательным, а главное - надежным. Во всяком случае, в его любви я не сомневаюсь. Я уже слышала где-то, что для женщины любовь мужчины важнее ее любви к нему же. Конечно, он не должен вызывать у нее неприязни, а любовь не так уж обязательна.
  -Это последнее китайское предупреждение?
  -Я против всякой лжи между нами - только и всего. Если у тебя кто-то есть, прими к сведению мои слова, проконсультируйся с Фрейдом. Он подскажет тебе правильный выход из любого положения.
  -Твоя ирония неуместна. Фрейд - величайший из людей, кто объяснил природу человека. Я читал его мало и пятое через десятое, но кое-что понял. В любом из нас намешано столько всего, что не так-то легко найти равновесие между Сверх-Я (совестью) и Оно (бессознательными влечениями, часто носящими сексуальный характер)...
  -Не думаю, что ты, начитавшись Фрейда, приобрел пользу, больше поднабрался
  дури, совесть и стыд, во всяком случае, утратил. И меня успел развратить. Начитался, насмотрелся, наслушался всякого, хитростью и коварством завлек меня к себе, и я, глупая, наивная девчонка попалась в твои сети. Надо было сразу дать тебе не только по рукам, а, в первую очередь, по выскочке, взявшему над тобой власть и превратившему хорошего мальчика моего детства в распущенного разгильдяя. Своевременно не разглядела тебя.
  - Не сильно жалей - ты своевременно остановилась - у самой опасной черты.
  -Тебе до сих пор не дает покоя самолюбие. Если все это так важно тебе, что ж, как только будет свободна "хата", пригласи меня, и мы "сольемся в экстазе". Одной проблемой у тебя станет меньше.
  -Ты оскорбляешь меня, надеюсь, ненамеренно. Проблема, о которой ты так ехидно говоришь, скорее - твоя, а не моя.
  -Так как ты уже решил ее - с другой женщиной. Тебе все равно с кем...
  -Опять вшивый о бане.
  -Я желаю тебя понять, стараюсь изо всех сил, а ты, скользкий, не даешься, что-то не дает тебе раскрыться... Та самая перегородка, возможно...
  -Есть вещи, о которых не говорят, хотя чего уж там, мы с тобой долбали ее неоднократно.
  -Долбили.
  -Долбали, долбили, какая разница.
  -Если два человека действительно любят и не ищут друг другу замену, чем и я грешна, каюсь, иначе бы не стала - пусть изредка - морочить голову Вите, между ними не должно быть тайн, ничего такого, что тормозит, даже разрушает их взаимные чувства. После той нашей ночи мне казалось, что у нас осталось тайным совсем немногое. И, может быть, не нужно превращать неизведанное в то, что так необходимо многим, почти всем, людям и людишкам, букашкам и таракашкам. Как ты не понимаешь, всеми своими фантазиями, так презираемыми тобой, я обязана, прежде всего, стремлению избежать заданного, общепринятого, нарочитого - новой условности в взаимоотношениях между разными полами. А не естественности, как уверяют нынешние молодые люди, особенно мужчины. Мне больше по душе девятнадцатый век, когда естественным считалось продолжительное ухаживание, стыдливость, таинственность. Возможно, я не вправе так судить о том, чего не знаю, коль скоро не испытала превращения девочки в женщину, но я не могу избавиться от мысли о том, что, лишаясь невинности в прямом понимании этого слова, мы лишаемся ее и в переносном, что много существеннее. Разве это не дико, что избавление от девственности стало культом, девственницы и особенно девственники стыдятся своей невинности, неиспорченности, цельности, если угодно. Я не пожелала стать рабой новой условности, обязывающей любить мужчину, без которого не мыслю своей жизни, именно так, как этой новой моралью предписано. Мне доставляло истинное удовольствие, когда мы не занимались любовью, а - в самом деле, шалея, изнемогая от любви, - любили друг друга. Я жалела тебя, страдающего, комплексующего из-за моей мнимой осторожности, трусости, страха. И еще больше - себя, так как твоя установка добиться, во что бы то ни стало, своей цели мешала мне насладиться нашей близостью. К счастью, ты все же не все время зацикливался на своей идее фикс, и нам удалось воспарить под облака - без того, что жизненно необходимо большинству. Жаль только, что ты слишком быстро вернулся на землю и забыл об истинном блаженстве, испытанном нами, главным образом, потому что твое Оно взяло верх над Я. Не думай, что все это я специально придумала для того, чтобы оправдать свое поведение или - что еще хуже - отвоевать твою любовь назад. Любые слова бессмысленны. Если человек вместо того, чтобы вникнуть в суть другого, ждет разъяснений, разжевывания, он все равно ничего не поймет. Извини меня, что поначалу устроила тебе сцену ревности. Я чувствую - ты от меня уходишь - уходишь все дальше и дальше, хотя одновременно стараешься удержать... Не столь важно, есть у тебя кто-то или нет, если я знаю, что, кроме меня, ты больше никого не любишь. Если уж так необходимо тебе заниматься любовью, не можешь преодолеть в себе новые предрассудки или собственную страсть, я не стану препятствовать тебе в этом, хотя, разумеется, не без горечи и сожаления. Но - такая у меня очередная блажь - хочу знать, что меня не обманывает мой любимый...
  -Мы впервые так серьезно говорим с тобой. Я близок к пониманию всего того, что происходит в тебе, и хочу максимально постичь твою сущность - во многом остающуюся загадочной для меня, несмотря на многолетние отношения между нами, включая самые последние - особенно близкие. Я благодарен тебе за то, что ты делишься со мной самым сокровенным - своим внутренним миром. Я никогда во вред не воспользуюсь новым своим знанием тебя. Напротив, приблизившись, насколько это только возможно, к пониманию самого близкого мне человека, я еще больше стану тебя любить. Каждый из нас может наделать множество ошибок на пути друг к другу, нельзя избежать разочарований, крушения каких-то надежд, нам не избежать соблазнов, но мы оба должны помнить о главном - своей любви, которая должна выдержать любые испытания.
  -Я не требую от тебя никаких откровений в ответ. Честно ответь, пожалуйста, всего лишь на один вопрос... Нет, не нужно... Я ничего не хочу знать. Разберись в себе сам. Если должен что-то важное решить в своей жизни, не тяни время - реши. Будь мужчиной - сделай шаг в ту или другую сторону. Иначе мы не выдержим испытания ложью и двусмысленностью... Молчи, ничего не говори... Опять будешь все отрицать...
  
   ВЕРА
  
  -Миленький, я же вижу, сегодня ты сам не свой. Что-нибудь случилось дома, в институте?
  -Перезанимался, обычное переутомление.
  -Надо было позвонить, встретились бы в другой раз. Остался бы дома, отдохнул, как следует, в кои-то веки выспался. Да, у тебя лоб горячий, ты болен, маленький.
  - Не беспокойся. Все в порядке, я здоров, просто устал. Я отдохну у тебя - не выгонишь?
  -Даже не шути так, милый. Для меня каждый твой приход - праздник. Я ведь хорошо понимаю всю нелепость наших отношений.
  -Сколько можно, Вера?! Я тебя прошу... У меня и без того раскалывается голова. Не хочу снова и снова талдычить одно и то же. Ты же обещала...
  -Извини, Петя. Больше не буду.
  -Ты, как ребенок. Больше не буду.
  -Не передразнивай меня. Я и так чувствую себя дурой.
  -Так или иначе, под разными соусами, возвращаешься к старому. Пойми раз навсегда, это я - по сравнению с тобой - дурак, полный кретин. Ты во много раз умнее и лучше меня.
  -Чем это я лучше?! Окрутила вокруг пальцев мальчишку и держусь за него, как пьяница за столб, чтобы не упасть...
  -Ну, и сравнения у тебя. Кто из нас сегодня сам не свой? Что с тобой?
  -Ничего... Беспокойно... За тебя...
  -Потому что я переутомился? Нашла повод для беспокойства. А вот с тобой действительно не все ладно. Если кто и должен беспокоиться, то это я - за тебя.
  -Мы, кажется, оба свихнулись. Ложись на диван, отдохни, вздремни. Можешь остаться, если хочешь, чтобы не терять время и силы на дорогу.
  - С удовольствием, но сегодня не могу.
  -Что так?
  -Впопыхах оставил дома чужие конспекты лекций, надо завтра вернуть хозяину. Замотался, извини...
  -Что ты, что ты, дурачок. Я ведь только спросила.
  -А я только ответил...Прости меня, мне как-то не по себе.
  -Тебе неудобно, ноги свешиваются. Нашла куда тебя положить - диван маленький... Ложись лучше на кровать.
  -Укладываешь меня, как маленького ребенка.
  -Ты и есть маленький ребенок - мой маленький сыночек. А когда заболеваешь, сущий младенец, нуждающийся в няньке. Тебе не по душе такая речь, больше не буду.
  -Хороша нянька. Сама еще дитя. Больше не буду.
  -Дразнилка... По-моему, у тебя температура... Держи градусник. Лоб горячий.
  -Ты и впрямь, как нянька. Нет у меня никакой температуры. И лоб у меня холодный, и уши холодные. Хотя у тебя, кажется, слишком тепло, даже жарко... Что ты делаешь?
  -Расстилаю постель. Живо скидывай с себя брюки, рубашку и в кровать.
  -Я же сказал, что совершенно здоров.
  -Мне лучше видать, здоров или болен. Немедленно ставь градусник. Разденься и ложись!
  -Мне и так хорошо. Я здоров, солнышко светит, птички поют...
  -Дурень. Какое солнце, какие птички? Ты еще плохо знаешь меня. Я упрямая, умею настаивать на своем. Выполняй мой приказ. Никуда твои конспекты не денутся, отдашь их в другой раз. Такого больного я тебя не выпущу.
  -У нас с тобой тот случай, когда коса нашла на камень.
  -Это ты-то камень?
  -Что ты делаешь?
  - Помогаю тебе...
  - Поднять температуру моего тела?
  -Снизить твое сопротивление. Я ведь кое-чему научилась за время нашего знакомства. Так-то вот лучше. Рубашку сам с себя снимешь, понял - со мной шутки плохи. Живо - под одеяло! И не тяните меня за собой, перестаньте лапать, больной. Обрадовался. Ничего не выйдет. Градусник поставь, а то я поставлю, знаешь куда?
  -Догадываюсь.
  -В рот. Хватит придуриваться, больной.
  - Не отпихивай меня.
  -Сегодня здесь распоряжаюсь я. Петя, ставь градусник!
  -Сестра, я на все согласен, если ляжете рядом со мной.
  -Веди себя прилично... Петя, я серьезно...
  -Кажется, я спятил. Из меня разыгрывают больного, я принимаю правила игры, и вдруг выясняется, что играю не по правилам.
  - Измерь температуру - не прекословь мне. Я твои повадки хорошо знаю.
  -Тебя моя высокая температура устроит больше, чем нормальная?
  -Только больному или ненормальному может прийти такое в голову... Предпочту больного.
  -А я что говорю?
  -Гадкий больной! Выпороть тебя мало за твое несносное поведение и за то, что постоянно переиначиваешь мои слова.
  -Тебе очень хочется меня выпороть?
  -Давно. Мешает лишь одно - твое нездоровье.
  - На, посмотри. Тридцать пять и девять. Пониженная температура. Можешь ее повысить.
  -Чему ты так радуешься, дурачок?
  - Тому, что мы молоды, здоровы, глупы и... прекрасны.
  - Петя, пять минут не прошло.
  - Хорошо, подождем еще минуту. Что-нибудь изменится?
  -Ничего.
  -Как это ничего? Мы так не договаривались.
  - Мы никак не договаривались.
  -То есть? Ты уже передумала?
  -Я говорила в иносказательном смысле.
  -Вот оно что. Уже испугалась.
  - Я пошутила.
  -А я, по-твоему, нет?
  -Все эти садистски-мазохистские штучки не по мне.
  - Но по мне, да?
  -Я так не сказала.
  -Но подумала, признайся?
  -Откуда мне знать? Я не так уж много про тебя знаю. Ты, как юла.
  -Мало чем отличаюсь от других, с кем ты знакома не меньше, чем со мной.
  -Кажется, я переоценила твои способности. Давай градусник. Нормальная температура. Можешь идти домой.
  -Даже на троечку не вытягиваю? Понятно, почему решила сегодня мной пренебречь.
  -Я имела в виду твои умственные способности, малыш.
  -Наконец нашла их такими, какие они есть.
  -Я не хотела тебя обидеть.
  -Малыш.
  - Прости, я забыла, что это слово тебя раздражает.
  -Главное не то, что ты его сказала, а как.
  -Слишком резко? Извини, но иногда ты ведешь себя хуже избалованного ребенка.
  -У меня мерзкий характер. Извини меня. Пожалуйста.
  -Одевайся и иди домой.
  -Ты настаиваешь?
  -Мне кажется, сам этого хочешь. Не желаю, чтобы отбывал здесь повинность.
  -Я не смею больше напрашиваться на то, чего хочу.
  -Самый что ни на есть малый ребенок.
  -Ребенки хотят иначе.
  -Нет такого слова, ребенок. Ты - ребенок в единственном числе.
  -Хорошо, что в единственном.
  -Мой единственный капризуля.
  -Я плохо помню себя в детстве, но, кажется, не особенно капризничал.
  - Думаю, был вполне сносным мальчишкой.
  -Подрос и стал невыносим? Зачем тогда ты носишься со мной?
  -Я с самого начала попала под твое дурное влияние, хотя ошибочно считала, будто это я испортила тебя.
  -Выходит, я - рулевой нашей любовной лодки.
  -Именно так.
  -Ты даже за весла не хочешь садиться?
  - Если я возьму их, боюсь, ты не справишься с управлением.
  -Что нас тогда ожидает?
  -Понесет не в ту сторону. Уже заносит. И ты сам это чувствуешь.
  -Если я перестану рулить, нас действительно унесет к чертям собачьим.
  -К чертям не унесет даже в том случае, если мы перестанем рулить и станем сушить весла. Как-нибудь течение само нас вынесет на берег.
  -Главное, чтобы наша любовная лодка не разбилась о быт.
  -Главное, чтобы она не разбилась о другое.
  -Мы в любом случае целехонькими выберемся на берег.
  - Не прикидывайся, будто тебе неведомо, где мы уже сейчас находимся.
  -Ведомо. Я, мнимый больной, лежу в твоей постели. Ты, мнимая сестра или нянька, восседаешь на ее краю и вещаешь о том, что нас несет к берегу. Тогда как мне сдается, пока разыгрываем спектакль "Мнимый больной", написанный по собственному сценарию, мы никуда не плывем. Может быть, теперь, когда ты убедилась в том, что я не заразный, приляжешь рядышком?
  -Слушаюсь, мой повелитель. Как прикажешь.
  -Хватит валять дурака, омрачая разными разговорами нашу любовь.
  - У тебя почему-то никогда не возникает мысль, что сама природа может внести коррективы в эту любовь.
  -"У природы нет плохой погоды, всякая природа - благодать".
  -Не всегда. Извини, Петя, не предупредила тебя заранее, в некотором роде сегодня не самый благоприятный день для тебя...
  -Дошло, наконец. У меня мозги набекрень. Я все время хочу тебя, извини...А тут еще твое предложение остаться у тебя на ночь...
  -Что понимается тобой однозначно.
  -Хорошего же ты обо мне мнения, однако.
  -Совсем неплохого. Лучшего любовника мне не надо.
  -Не мешает лишний раз поставить меня на место.
  -Я бы не обиделась, назови ты меня так.
  -У меня никогда не было других женщин, как знаешь...
  -Честный и порядочный молодой человек не может соврать.
  -Ты меня прервала на полуслове. Я не закончил фразу. У меня не было других женщин и таких, как ты, не будет. Лучшей не будет - абсолютно в том уверен.
  -Ты - настоящий джентльмен. Но немного не в ладу с истиной. Мне приятна твоя лесть, однако я не заблуждаюсь на свой счет. Раз ты не знал других женщин, кроме меня, не можешь судить обо мне как лучшей для себя женщине. Тем более о женщине как любовнице, подруге, единомышленнице, без которой жизнь не жизнь, свет не свет, день не день, ночь не ночь. Меня и то радует, что я не худшая для тебя женщина... Что трогаешь лоб? Голова болит? А я мучаю тебя пустой болтовней.
  - Просто мне тяжело слышать такие речи. Вот и схватился за лоб.
  -Это такая защитная реакция... Как это говорят? "Женщины хороши только на ложе любви и на смертном одре". И то не всегда, следует добавить. Не усложняй из-за меня свою жизнь. Мы оба свободны. Нам повезло, мы каждый по-своему любили друг друга. Как могли, избегали лжи... Что ты намерен делать дальше?
  -В каком смысле? Я дал тебе повод, что желаю расстаться с тобой?
  -Извини, я не это имела в виду. Прежде чем пойдешь домой, еще полежишь, поспишь или сразу встанешь?
  -Масса вариантов и подвариантов. Не знаю, какой выбрать. Можно не спать, просто полежать и встать, например. Можно не вставать и остаться, если ты не против.
  -Как хочешь... Что касается повода, то о желании расстаться, Петя, мы говорим, кажется, впервые...
  -Я не говорю, даже не думаю...Самая мысль о расставании приводит меня в дрожь...Не приписывай иной смысл моему вопросу. Я тебя не понял и удивился тому, что ты стала думать о расставании.
  -Не я, Петя. Ты. Вечно у тебя все шиворот-навыворот. Это ты как бы случайно затронул больную тему.
  -Я не помню, кто первым сказал "мяу". Мысли путаются, когда мы начинаем выяснять отношения.
  -Не припомню, чтобы их когда-нибудь выясняли. Ты меня с кем-то путаешь, потому и мысли у тебя путаные.
  - Не выясняли? Замечательно. И впредь не будем выяснять, чтобы не испортить вконец наши отношения.
  -Вконец?! По-моему, малыш, тебе в моем доме становится хуже, а не лучше. Иди-ка домой поправляться, и не забудь утром про конспекты.
  -Похоже, Вера, ты меня, своего малыша, гонишь?
  - Я уже как-то говорила тебе, что никого, кроме твоего настырного друга, не прогоняла.
  -Про Витю слышу впервые. Но я настырным не буду. Если тебя не затруднит, подай мне, пожалуйста, брюки.
  -Не трудно. Пожалуйста. Могу даже выйти из комнаты, чтобы тебе стало лучше.
  -Хуже.
  -А что лучше?
  -Чтобы ты забыла все, о чем мы только что болтали. Чтобы ты легла со мной рядом. Чтобы я положил голову тебе на грудь, и долго-долго молчал, чтобы не мог сказать очередную глупость. Чтобы ты простила меня раз навсегда - за все - за вчера, за сегодня, за завтра... Меня уж совсем нельзя простить, да? Видно, я совсем конченый человек, и одна мне дорога - в могилу.
  -Никогда не поймешь, когда ты говоришь серьезно, а когда дурачишься. И всегда - с самым серьезным видом.
  -Я помогу снять платье?
  -Лежи. Я сама...
  -Постой вот так немного. Дай полюбоваться твоим совершенством. Ты не представляешь, до какой степени ослепительно красива, сдохнуть можно... Как же ты меня подминула, как меня пидвела...
  -Пидвести не успела, лгунишка противный. Ничего у тебя не болит, притворщик.
  -Когда ты со мной, ничего не может болеть. Можно, я помолчу?...
  -Петя, на мне места живого не осталось. Хороший мой, золотой...
  -Тебе же нельзя сегодня...
  -Я тебя подминула...
  
  -Сегодняшний вечер, как видишь, не исключение. Не можем отойти от традиции.
  -Вера, замечательные традиции следует соблюдать и лелеять.
  -Просто ты не мытьем, так катаньем добиваешься поставленной цели.
  -Такой я целеустремленный человек!
  - Стремление к такой - не очень, прямо скажем, высокой цели - не большая заслуга.
  -О заслуге никто не говорит. Или тебе показалось, что я обвел тебя вокруг пальца?
  -Это я тебя обвела на этот раз. Сама не заметила, как обвела.
  - Мы оба сегодня не в лучшей форме.
  -Ты - в самой прекрасной за последние дни, грех жаловаться.
  -Спасибо, я польщен. Но я имел в виду другую форму. Я пришел к тебе утомленным, а ты испытывала, если не ошибаюсь, тревогу. Отсюда - небольшая стычка между нами.
  -Ты не знаешь тревог?
  -Когда я лежу с тобой так, забываю обо всем на свете - и о тревоге. Мне кажется, что нет никакой силы, способной потревожить наши чувства.
  -Это твое счастье, что всегда настроен на радость.
  -Ты - моя радость.
  - А ты - моя беда.
  -Как же мне радоваться тебе, если я - твоя беда?
  -Радуйся, пока мы не расстались.
  -Мы не можем расстаться и забыть друг друга.
  -Я не забуду.
  -Я - вечный твой должник. Что бы я без тебя делал?
  -Нашел бы другую женщину, возможно, лучше меня.
  -Нет. Ни с кем мне не будет так легко и хорошо на душе, а в постели - и говорить не приходится. Ты не можешь это не чувствовать. Женщину, должно быть, невозможно обмануть в постели - не то, что мужчину.
  -Я тебя ни разу не обманула.
  -Ты всегда была со мной исключительно деликатна - ни разу не обманула.
  -Я хотела сказать - не обманывала.
  - И я тебя не обманывал - не обманул. Такие мы с тобой необманщики.
  -Так легче будет перенести расставание.
  -Давай поженимся. Хотя бы для того, чтобы прекратить эти разговоры и только радоваться друг другу. Нет ничего более чудовищного, чем лежать в постели с прекрасной, обольстительной женщиной и обсуждать с ней даже самую мизерную возможность расставания. Я буду тебе не самым плохим мужем. Я никогда не разлюблю тебя. Я съем все, что ты поставишь на стол, - хотя бы потому, что ты потрясающе вкусно готовишь. Я пойду работать, не бросая учебы. Мы возьмем маленького мальчишку, когда я встану на ноги, и будем любить его как собственного...
  - Ты сам еще маленький мальчишка, хотя и верзила.
  -У нас будет отличная семья.
  -Не мучай меня, милый. Не может у нас быть ничего такого, сам это знаешь не хуже меня.
  - Я знаю, что люблю тебя, и буду любить всегда.
  - Ты заставляешь меня говорить тебе горькую правду... Каждый раз, когда накануне, за день или два дня до наших свиданий ты встречаешься со своей девушкой, я избавляюсь от всяких иллюзий относительно нашего будущего. Напрасно стараешься скрыть от меня свое настроение. Никакими словами, ласками, поцелуями, цветами, подарками нельзя обмануть женщину, если у нее есть соперница. Оттого, что мы никогда не говорим о ней, она не исчезает не только из твоей, но и моей жизни. Она и сейчас присутствует здесь, мы иногда забываем о ней на время, иногда длительное, как повезет, но она есть. Как данность, как ты любишь говорить. Я даже не могу ревновать тебя к ней. Все равно, что разлюбить человека лишь потому, что у него родинка... на попе.
  -Мне совсем не смешно... Я поступаю подло по отношению к вам обеим, особенно к тебе, так как не затрудняю себя даже отрицанием Лены. Я не могу лгать тебе - ты слишком прямодушна и открыта. Наверное, я напоминаю голодного пса, хватающего куски, которые ты мне бросаешь. Но я прихожу сюда вовсе не потому, что голоден. И когда набрасываюсь на тебя, едва вхожу, то лишь по одной единственной причине. Я изголодался по твоему присутствию, мне тебя физически не хватает. Так почему-то принято говорить, когда хотят подчеркнуть свою привязанность и любовь к другому человеку. Но я бы легче перенес твое физическое отсутствие, если бы всей душой - не только одним телом - не тянулся к тебе. Когда я предлагаю тебе вступить со мной в брак, я имею в виду, в первую очередь, сердечную привязанность. Мне до боли нужно видеть тебя, сидеть рядом. дышать одним воздухом, нести всякий вздор, смотреть в твои любящие глаза, проникающие в самую душу, чувствовать тебя моей женщиной и себя - твоим мужчиной...Я никогда не сумею выразить словами чувств, переполняющих меня, когда всего лишь приближаюсь к твоему дому, врываюсь в квартиру, касаюсь тебя, слышу твой голос, вижу улыбку на лице, растрепанные волосы, когда ты легким движением головы откидываешь их назад, а я погружаюсь в них лицом, когда вдыхаю и задыхаюсь от аромата твоего тела, когда лежим рядом, ласкаю и обласкан тобой. Когда теряю рассудок, предаваясь страсти, чтобы затем погрузиться в нирвану - испытать состояние такого покоя, из которого хочется выйти лишь для того, чтобы снова попасть в бездну страсти...Жаль, что я так и не смог настолько завоевать твою любовь, чтобы ты забыла о всех препятствиях для нашего брака.
  -Именно потому, что люблю тебя, я никогда не посягну на твою свободу. Я останусь с тобой до тех пор, пока того желаешь... Судьба уже подарила мне несколько месяцев неслыханного счастья, и я благодарна ей за это... Петя, уже поздно. Ты не доберешься до дома.
  -Я не хочу уходить.
  -Конспекты?
  - Гори они огнем...
  -Нет, милый. Я не позволю тебе манкировать свои обязанности. Встаем. Раз, два, встали!...
  
  
  
  
  
  
   ВИТЯ
  
  - Петя, дома, мне повезло. Мог не застать. У вас телефон не исправен, все время короткие гудки?
  - Странно, вроде бы работает... Рад тебе. По нынешним временам - редкий гость.
  -Хуже татарина.
  -То незваный, а ты - редкий.
  - Я - и то, и другое.
  -Тебя теперь с огнем не сыщешь. Когда не звоню, не застаю.
  -С тобой аналогичная картина. Ты вообще-то дома когда-нибудь ночуешь?
  - Почти всегда. Тебе просто не везет.
  -Не везет, говоришь? Я на везение не жалуюсь.
  - О тебе ходят целые легенды.
  -Кто говорит?
  -Разные люди, главным образом, студентки.
  -Все вранье, Петя. На всех фронтах - без перемен. Без особого успеха - как в учебе, так и в личных делах.
  -Не прибедняйся, старик. Если и есть о чем жалеть, так только о времени. Оно безвозвратно ускользает, мы стареем, не становясь мудрее.
  -Стареем, старичок, но от этого в нашем возрасте никто не умирал. Впереди у нас достаточно много времени, чтобы и поумнеть, и умереть. "Не кузнецы, и дух наш молод, куем мы счастья ключи", почти как в песне... " Что мы теряем?". Ничего.
  - Рад за тебя, что не жалеешь потраченного на балдеж девочек и болтовню времени.
  -Ты же знаешь, я - человек примитивный, никогда не задумывался над высокими материями. "Здоровье в порядке - спасибо зарядке".
  -Ни о чем серьезном говорить не хочешь, пусть так.
  -Нет охоты ворошить нестиранное бельишко. И тебе не советую. Парень ты видный, одиночество тебе не грозит, всеми обласкан. Окружен любовью и заботой. Или все же чем-то озабочен?
  -Понял, такая игра слов. Когда-то в глубоком детстве мы ею баловались.
  -Да. А теперь балуемся другими играми. Выросли из детских штанишек, что мамы на нас надевали. Правда, моя мамаша не надрывалась. Помню, как мы с тобой вели чувствительные беседы, как за одной девочкой ухаживали. Ты ее еще не бросил? Как брали первый урок у одной преподавательницы приятного времяпровождения. Кому она, интересно, делает массаж сегодня?
  -Ты стал пошляком. За некоторые слова и намеки мог бы схлопотать по физиономии.
  -Однако ты воздержишься от рукоприкладства, на что есть разные причины. Сам схлопочешь раньше, интеллигент, девочки при тебе - никто их от тебя не уводил...
  -Но одну из них, по слухам, кое-кто не прочь увести.
  - Я - из соображений старой дружбы - к этому не причастен. Просто Лене не у кого выплакаться на плече.
  -И ты вынужден подставить свое - из чистого милосердия.
  -Не вынуждай ее искать сочувствия, не будет повода упрекать меня в предательстве.
  -Это очень громко сказано, Витя. Когда-то мы дали друг другу слово - не ссориться из-за женщин.
  -Вот и не ссорься.
  -Не я первый начал.
  -Я бы не начал. И вообще не пришел. Не хочу вмешиваться не в свое дело.
  -Однако вмешиваешься.
  -Твоя правда... Земля полнится не только слухами обо мне. Один из них - ты, так как снова встречаешься с Верой. Я не против, твое дело. Но зачем морочишь голову Лене, оставь ее в покое. Ты знаешь, Лена мне не чужая. Не могу видеть, как она страдает из-за тебя. Определись ты, наконец, кто тебе больше нужен - Лена или Вера.
  -Нам нет еще двадцати, а мы делим женщин. Какой ты правильный, старик, - если встречаешься с Верой, бросай Лену. А если они обе мне нужны?
  -Одна - для тела, другая - для души?
  -Очередная пошлость. Не знаю, кто донес тебе про мои отношения с Верой, это неважно. Но права дружбы не дают тебе основания лезть в мою душу грязными лапами.
  -Извини, не захватил тапочек. И выскажу свое мнение - по правам дружбы. Никого ты не любишь, кроме себя. Конечно, я лицо заинтересованное, люблю Лену. То, что ты ее обманываешь, мне не безразлично.
  -В чем дело, разоблачи меня.
  -Права старой дружбы не позволяют. Кроме того, Лена лишь возненавидит меня за это. Дай ей свободу. Ты же мужчина, черт побери! Желаешь стать мудрым, а ведешь себя глупо. Теряешь бесцельно свое драгоценное время. Право, старичок, нельзя одновременно усидеть на двух стульях. К тому же неудобно и накладно.
  -Накладно?
  -Для души. Неудобно - для тела. Ты ж не двужильный, как посмотрю.
  -Мечтаешь усесться на освободившийся стул?
  -А если и так?
  -Извини, дружище, я сам не насиделся.
  - Пока мы не перешли к драке, лучше мне покинуть твой гостеприимный дом. Я тебя предупредил, хлопочу не только о Лене, но и о тебе. Пораскинь мозгами, кто из нас прав...
  
   ЛЕНА
  
  -Не бойся, родители, как в прошлый раз, у тетки на даче. Вернутся завтра днем. Вот я тебя и позвала.
  - Случилось нечто экстраординарное?
  - Скажу сразу. Я тебе изменяю.
  - В каком смысле?
  - В самом прямом.
  - Наконец-то сподобилась.
  - Нисколько не обидно?
  -Снявши голову, по волосам не плачут.
  -Что ты намерен в этой связи предпринять?
  -Ничего. Жду твоих дальнейших шагов. Прямо сейчас.
  - Ты умеешь держать удар, молодец.
  -От тебя всего можно ждать. Так что в этой связи мои ожидания оправдались.
  -Но и это еще не все.
  - Ты беременна? Поздравляю.
  -Дурак! Типун тебе на язык.
  -Тогда приношу свои соболезнования.
  -Можешь принести их себе.
  -Я как-нибудь переживу это несчастье. Если оно имело место.
  -Имело. Знаешь где?
  - В детали можешь не входить. Они меня не интересуют.
  -У твоего друга.
  -То-то он приходил ко мне с дружескими напутственными словами. Не иначе, как хотел подготовить меня. " Вы не волнуйтесь, больной. Вам осталось жить целых три дня. На ваше счастье - без мучений".
  -Сам придумал?
  -Экспромт.
  -Ничего умнее в голову не пришло?
  -Дуракам закон остроумия не писан.
  -Если они к тому же вруны.
  -Кто из нас больший врун, вопрос.
  -Когда это я тебе соврала?
  - Несколько минут тому назад.
  -Так и знала, что не поверишь.
  -Значит, все же не считаешь меня круглым болваном.
  - Чем поклясться, чтобы поверил?
  -Честью, к примеру.
  -Клянусь честью... Нет, нет, это я так, в другом смысле.
  - Бесчестная врунья, сохранившая самое дорогое свое сокровище - честь.
  - Зачем бы я стала оговаривать твоего друга?
  - Сам не понимаю. Уж не он ли тебя надоумил?
  -Зачем?
  -Чтобы настроить меня против тебя, и тем самым облегчить свою участь. У него есть на то свои резоны.
  -У всех вас одни резоны. Впрочем, Вити это не касается.
  - Что не помешало ему лишить тебя чести.
  -Я сама ее ему отдала.
  - На сохранение - на блюдечке с золотой каемочкой?
  -Это тебя не касается.
  -Хватит трепаться. Лучше скажи, какой еще сюрприз собираешься мне преподнести?
  - Вера. Хорош сюрприз?!
  - Вера?... Какая сорока эту новость принесла на хвосте? Витя?
  -Нет. Он молчал, как рыба. Все время покрывал тебя своим молчанием. Впрочем, это ему только в плюс.
  -Кто же тебе настучал?
  - Я сама себе настучала. Выследила тебя, когда ты шел к ней. Так счастлив, что никого вокруг не видел.
  - Не предполагал, что будешь шпионить за мной. И чего собственно добилась?
  -Окончательно убедилась, с кем все время имела дело.
  -Положим, до дела дело не дошло.
  -И слава богу...
  - Удалось разжалобить Веру?
  -Обе проплакали весь вечер. К счастью, не успела оскорбить ее. Она сразу взяла всю вину на себя. Будто виновата, что полюбила такого паршивца? Ты ее недостоин, слишком мелок. Она давно раскусила твой слабый и сластолюбивый характер, не позволивший тебе сделать выбор между нами. Даже оправдывала тебя тем, что ты стихиен и искренен. Вера давно не сомневалась в неизбежности вашего разрыва, причем скорого, но не хотела его
  форсировать. Поэтому просила ничего не рассказывать тебе о нашей встрече.
  -Я ошибся, ты многого добилась.
  -Я ничего не добивалась. Меньше всего хотела вас поссорить.
  -Она догадалась, что ты не устоишь против соблазна утаить от меня вашу беседу. Наивная душа, решила толкнуть меня в твои объятья. Между тем, я не достоин ни одной из вас.
  -Не постричься ли тебе теперь в монахи и сублимировать свои далеко не платонические чувства в служение богу?
  -Видимо, Витя прав, ни у кого из нас любви нет и в помине. Рассуждениями любовь не заменишь.
  - Тут ты абсолютно прав. Наконец-то понял. Ты и ей клялся в любви?
  -Даже замуж звал.
  -Так сильно влюбился в нее?
  -Наверное.
  -Зачем же тогда и мне говорил, что любишь меня?
  - Я и сейчас могу это подтвердить.
  - И замуж возьмешь?
  -Если захочешь пойти за меня.
   -И ее звал так же обреченно?
  -Я бесконечно виноват перед вами. Чувствовал, чем все это может кончиться, но ничего предпринять не решался. Ты презираешь меня?
  -Я тебя ненавижу.
  -Есть за что. Меня убить мало. Прости, если можешь. Я предал тебя, и получу по заслугам.
  -Как же ты мог?! Не проще ли было сказать мне, что любишь Веру?
  -Я не мог, так как люблю тебя.
  - И это ты обвинял меня в бредовых видениях?! По сравнению с тобой я выгляжу прагматиком.
  -Ты не сможешь меня простить?
  -Констатация?
  -Вопрос.
  -Я уже простила тебя.
  -Ты еще можешь меня любить?
  -Это не столь важно теперь, Петя. Я никогда не выйду за тебя замуж. Выйду за Витю.
  -Когда приняла это решение?
  -Окончательно - сейчас.
  -Но ты же не любишь его.
  -Зато он любит меня. И никогда не изменит мне.
  -Да, наверное, он надежнее, чем я.
  -Я соврала ему, что мы с тобой близки целых два года. Он совсем не удивился. Сказал, что с самого детства любит меня, и дело только за мной. Так и сказал. На днях обещала дать ему ответ.
  - Лучше бы отдалась ему, чем согласилась пойти за него.
  -Ты не понял, я думаю над ответом.
  -От меня еще что-нибудь зависит?
  - Иначе бы я не пригласила тебя сюда.
  -Что я должен сделать, чтобы сохранить твою любовь?
  -Остаться со мной на ночь. Уйти утром. Витя в любом случае знает, что мы два года спим друг с другом.
  -И ты сможешь после меня...
  -А почему бы и нет?
  -За кого ты меня принимаешь?
  -За человека, который много лет утверждает, что безумно любит меня и мечтает обладать мною. Или я что-то перепутала?
  -Таким странным способом ты хочешь отомстить мне?
  -Таким странным способом я хочу обозначить цену своего "сокровища", которого ты так настойчиво домогался.
  -Благодарю за честность, но я отказываюсь от твоего заманчивого предложения.
  - Уже совсем не хочешь меня? Была любовь и кончилась?
  -Быть может, я хочу тебя сейчас еще больше, чем раньше. Но я еще не до конца потерял совесть.
  -Тот редкий случай, когда твое Я берет верх над Оно? Но ведь ты не станешь игнорировать мои интересы. Мои Я и Оно не конфликтуют друг с другом и желают, чтобы ты остался, не пропадать же шоколадному мороженому и шампанскому? Хотя твой должок сводить меня в кафе - за тобой. Ты еще не забыл, что я победила тебя в споре?
  -Эту твою победу я рассматриваю как свою, настолько хочу пойти с тобой в кафе. Хоть завтра...
  -Я заварю кофе...
  
  -Я прощен?
  -А что собственно изменилось, Петя?
  -Извини. Но зачем тогда все, что произошло между нами?
  -Разве я еще раньше не объяснила своей цели? Нет, я тебе, конечно, премного благодарна за твой труд, благодаря которому стала, наконец, женщиной.
  - Мне показалось, нам обоим было хорошо.
  -Недурно, ты проделал свою работу, как надо. Но я входила в экстаз, если не забыл, и без потери невинности, получая никак не меньшее удовольствие, если учесть то, что тогда больше думал обо мне, чем о себе.
  -Ты сама торопила меня, ограничивая свободу моих действий.
  -Ты прав, не терпелось как можно быстрее лишиться девственности. А тебе самому это занятие особое удовольствие доставило? Ведь не каждый вечер удается его получать? Это у тебя впервые? Или уже приходилось... с Верой?
  -Не нужно меня добивать. Свою вину я ощущаю куда сильнее, чем ты себе представляешь.
  -Даже сейчас ее дух витает над нами. "Бедный Йорик!"
  -Причем тут...Неужели ты так сильно меня презираешь?
  -Никогда так сильно ни любила. Теперь - после всего, что ты со мной и для меня сделал - я себе не принадлежу.
  -Сколько иронии в твоих словах...
  -Хороша ирония?! Чуть было, дочку не зачали.
  -Я не возражаю иметь от тебя ребенка.
  - Шуток не понимаешь? Надеюсь...
  -Не беспокойся, мы все сделали, как надо. Никаких таких проблем не возникнет.
  -Это я спохватилась в нужный момент - предупредила тебя, а сам ты - рад стараться...
  - Я все время был на чеку.
  -Испортила тебе, должно быть, всю обедню. Не сообразила купить презерватив, коль скоро затащила тебя в постель... Как ты выходил из положения раньше?
  -Как входил, так и выходил!
  -Извини, я не имела права вторгаться в вашу с Верой жизнь. Тем более что она сказала мне про свою бесплодность.
  - До такой степени была с тобой откровенна?
  -Мы обе почти ничего не скрывали друг от друга.
  -Даже интимные подробности?
  -Нет. В них не было необходимости... Мороженое. Ты совсем его не ешь.
  -Ем, ем.
  -Куда ты?
  -Взглянул на себя со стороны и понял, столь серьезные разговоры лучше вести в одежде.
  - Оставайся без нее. Может, мне интересно наблюдать за тобой. Ты невесел, а ему плевать - он устремлен вперед, в будущее. Даже сейчас ты в его власти. Не только, видать, одни твои удовольствия, но и беды исходят от этой маленькой штучки...
  - Прекрати.
  -Сиди - не дергайся.
  -Ненормальная, что ты делаешь?
  -Вспоминаю наше пионерское лето...
  - Перестань надо мной издеваться.
  -Пусть не прячется, мы только начинаем играть в пионеры.
  -Лучше в дочки-матери.
  -Куда ты тащишь меня, негодяй?
  -Играть дальше...
  - Кто же так целует?! Вся в синяках.
  -Я нечаянно...
  -На самом видном месте. Тюфяк!
  -Если собираешься гарцевать голышом перед матерью, тебе мало не покажется.
  -Можно подумать, нет никого, перед кем...
  -Даже шутить не смей так! Я твой муж теперь, запомни раз и навсегда.
  -Муж объелся груш... Еще раз укусишь, тебе несдобровать... О чем ты сейчас думаешь?
   - Я не думаю. Я дохну от любви к тебе...
  -Ей ты то же самое говорил?
  -Не помню.
  -Даже соврать не можешь.
  -Я свою долю лжи исчерпал до конца жизни.
  -Не смеши меня. Лучше следи за собой. Мы не можем позволить себе детей.
  -Я помню...
  -С ней ты тоже так?
  -Не будем ее обсуждать, хорошо?
  -Эгоист несчастный.
  -Я счастливый эгоист.
  -Дорвался...
  -Лучше поздно, чем никогда...
  -Все тебе сходит с рук...
  -Ты меня еще любишь?
  -Готова тебя задушить.
  -Все-таки любишь...
  -Нет, так мы больше любить друг друга не будем... Туда ничего не попало?
  -Нет, не бойся. Я ушел во время...
  - Мы с тобой одновременно... Если хоть капля попала, нам крышка. Нет? Точно?
  - Я же сказал, фирма гарантирует полную безопасность.
  -Посмотрел бы ты на себя сейчас, фирмач!... Бегу в ванную, хотя совершенно без сил, вдруг...
  -Я отнесу тебя...
  -Ты и ее носил?...
  
  - И это - грозное оружие пролетариата? Тебе не стыдно?
  -Ужасно стыдно.
  -Такую крошку можно брать голыми руками.
  -Кажется, мы впадаем в маразм.
  -И вся любовь?
  -На все нужно свое время.
  -Раньше восстановление происходило быстрее, хотя мы не достигали вершины. Не так уж я была неправа, если тогда твоя потенция была выше.
  -С точки зрения физиологии ты права.
  -Но есть еще психология, влияние которой нельзя сбрасывать со счетов. Верно?
  -Куда уж вернее.
  -Я в каких-то компонентах уступаю Вере?
  -Не глупи. Не в ней дело.
  -Не уходи в сторону.
  -Дело во мне. На меня не перестает давить чувство вины за то, как я с тобой поступил.
  -А с Верой?
  -Она знала о твоем существовании и мирилась с ним.
  -Другими словами, ты просто использовал ее любовь к тебе под прикрытием собственной любви к ней?
  -Мы же договаривались оставить ее в покое.
  -Мы говорим не о ней - о тебе.
  -Я понимаю.
  - Терпи, казак... Раз набедокурил...Как ты намерен поступить с ней дальше?
  -Нам придется расстаться.
  -То есть ты скажешь ей...
  -Слова не понадобятся после вашей беседы...
  -Не хочу тебя расстраивать, но тебе и в самом деле не понадобятся никакие слова. Она дает тебе отставку, так что можешь себя не затруднять...
  -Скажи, что ты от меня хочешь?
  -Уже ничего. Все, что я хотела, уже получила.
  -Ты разочарована?
  -Я и не надеялась. Потому раньше избегала полного секса...
  -Со мной.
  -Вопрос?
  -Констатация... Что это взбрело тебе в голову на этот раз?
  -Вопрос?... Он понимает меня лучше тебя. Настоящая пушка! Хочешь, я ее поцелую за хорошее поведение?
  -Ты непредсказуема.
  - У нас с тобой много общего, малыш.
  -Что ты сказала?
  -Тебе не нравится слово "малыш"? А я думала, оно сблизит нас. Я бы не возражала, если б ты называл меня малышкой.
  - Давай, я буду называть тебя киской.
  -Нет, этим словом в кино называют женскую... сам знаешь.
  -Я забыл. Тогда - лапушкой. Лапушка - устраивает?
  -Пусть буду лапушкой, а ты - лапу... Нет, не могу, смех разбирает...
  -Лопухом? Замечательно. Как напоминание, кем я был, кто есть.
  -Ты не обиделся? Я случайно...
  -Проехали...
  -Еще не поздно...
  -Да, родителей не разбужу.
  -Ты сказал им, что не вернешься домой? Или они привыкли к тому, что ночуешь не дома?
  -Я обещал вернуться!
  -Ты же не знал, что я тебя задержу. Они хоть знают, где ты сейчас?
  -Знают.
  -И про Веру знают?
  -Я не докладываю, где бываю.
  -Правильно. Незачем огорчать родителей, что ты ходишь то с одной, то с другой.
  -Извини, но при всей испытываемой мной перед тобой вине, я уже досыта наелся твоими приколами.
  -А я не считаю нужным извиняться перед тобой. "Мавр сделал свое дело..." Ты свободен. Позвоню тебе как-нибудь...
  
  
  
  
  
  
  
   ЛЕНА
  
  - Удивляюсь тебе, как это ты осмелилась сказать родителям, что была близка со мной вчера?
  -Как только вернулись домой, сразу - как обухом по голове. Они окаменели. А потом отец беззвучно матюгнулся и выскочил из комнаты.
  -Поняли, наконец, лучше нам не перечить - хуже будет.
  - Не знаю...
  -Сожалеешь, что пришла ко мне.
  Вопрос?
  -Констатация. Я все время чувствую, ты не можешь меня простить.
  -Нет, я счастлива. Словно в последний раз...
  -Не смей так думать. Ты изнервничалась, устала, я заставил тебя страдать. Вот ты и сломалась чуть-чуть. Я обещаю - такое, что я вытворил, никогда не повторится. На меня нашло затмение. Как я мог тебе изменить?!
  - Ты и не изменял мне вовсе. Я слышала, мужчины по своей природе полигамны. Потребность в женщине у них несравнимо выше, чем у женщины - в мужчине. Я все время держала тебя на поводке, сама виновата. И женщина попалась тебе незаурядная - красавица, порядочная, полюбила тебя... Как ты сможешь жить без нее?!
  - Смогу. И она - сможет... Я уже звонил ей. Она не дала мне рта раскрыть - все. Что нужно, сказала сама. Дала мне отставку раньше, чем я поздоровался с ней.
  -Ты расстроился?
  - Мне хотелось расстаться по-человечески. Но я понимаю ее состояние.
  - Сочувствуешь ей?
  -Да. Надеюсь, ты не осуждаешь меня за это?
  -Ты взрослеешь прямо на глазах.
  -Удивляюсь тому, что можешь простить меня.
  -Я еще не совсем простила...Я представляю вас вместе, как вы... Наверное, я слишком впечатлительна...
  -Понадобится время. Дай его нам.
  -Мы, как Адам и Ева, вкусившие греха, ни за что поручиться не можем. Нас уже изгнали из нашего рая, Петя.
  -Но ведь сейчас мы не в аду.
  -Одно утешение, что таких, как мы, застывших сейчас в любовной истоме, миллионы. Тысячи и тысячи обманутых этой лихорадкой страсти.
  -Мы много лет любим друг друга...
  -И устали от своей любви. Будь реалистом, то, что произошло с нами, не случайно.
  -Я споткнулся, упал, не сразу поднялся. Но сейчас твердо стою на ногах.
  -Сейчас ты голый лежишь в кровати, и глаголишь избитые истины.
  - Ты вправе мне не верить.
  -Ты сам себе веришь с трудом.
  -Теперь я себе верю.
  -Ты уже не раз клялся мне в любви.
  -Мы никогда не говорили о верности.
  -Возможно.
  -Мы говорили о любви. Я никогда не переставал тебя любить.
  - Представь на минуту, я, продолжая тебя любить, сплю с другим. Это не произведет на тебя никакого впечатления?
  -Я попытаюсь понять причину такой перемены в тебе. В худшем случае, узнав, кто он, попытаюсь разобраться с ним по-мужски.
  -Стоит тебе пойти на него с кулаками, он не оставит на тебе ровного места.
  -Поделом мне, если я не найду возможности себя защитить от первого встречного. Знаю одно, от своей любви к тебе я никогда не избавлюсь и не откажусь.
  -Он - не первый встречный, давно добивался меня, так как любил не меньше тебя, притом совершенно бескорыстно.
  -И в моей любви к тебе не было никакой корысти.
  -То, как ты раньше добивался, чтобы я тебе отдалась, разве не корысть?
  -То была любовь, Лена. Жаль, что до сих пор, даже сегодня, это тебе невдомек.
  -Любовь, не считающаяся с другой любовью, - не любовь. Страсть, но не любовь. Ты еще никого не любил, Петечка. Мы давно встречаемся, лижемся, треплемся, обсуждаем серьезные темы, увлекаемся классической музыкой и джазом, читаем одних авторов. И что из того? Все это не помешало тебе влюбиться в Веру. Энергию своей любви с жаром и пылом ты отдал ей. Я, подозревая, ревнуя тебя к "прекрасной незнакомке" ничего лучшего не придумала, как шпионить за тобой, встретиться с твоей любовницей - моей соперницей, разжалобить ее, без особого, правда, труда разлучить вас и предпринять попытку затмить ее в постельных делах и отомстить себе за все то, что сделала и не сделала раньше. Ты сам с горечью сказал, что никто из нас никого не любит. Хотеть любви (сколько про это написано!) и любить - не одно и то же. Наконец я испытала это на собственной шкуре.
  -Боже, как же ты рассудительна! Все разложила по полочкам, установила порядок, но меня не переубедила. Да, признаю, моя любовь к тебе несовершенна, порой нелепа, смешна, алогична, но я люблю тебя. Это сильнее меня, я не могу влиять на это чувство. Оно просто есть - и все. Если наши отношения только прервутся из-за твоего мщения мне или себе самой, это станет для меня настоящей катастрофой.
  -Громкие необязательные слова. Ты скоро утешишься кем-то или чем-то, такой уж ты человек.
  -Я - плохой, бяка. Давай вставать. Мои предки вернутся через час. Надо привести комнату в порядок.
  -Они привыкли к тому, что тут у тебя вечно бардак... Не знаю, как тебе, мне одного раза мало. Я еще не избалована любовью. Не сачкуй, принимайся за дело.
  -Я измотан, извини.
  -Не все разделяют это мнение...
  -Перестань. Мы уже все сказали друг другу.
  - Не все...
  -Глупышка, тебе же ничего не достанется.
  - Какой же ты мужчина?!
  -Я уже не мужчина...
  -А теперь?... Сделай мне дочку. Я хочу от тебя дочку. Слышишь?! И не смей возражать.
  -Думаешь, раз и готово?
  -Мы повторим столько раз, сколько потребуется.
  -А сына не хочешь?
  -Лучше дочку. Постарайся, дочку.
  -Я бы хотел сына.
  -Опять мне противоречишь!
  -Дурочка, от нас это не зависит.
  -Зависит. Думай о дочке!
  -Я могу думать только о тебе.
  -Ты меня, правда, любишь?
  -Теряю рассудок...
  - И силы?
  - И силы...
  -Ты куда?! Не уходи. Я хочу дочку!
  -Мы слишком увлеклись игрой в дочки - матери.
  -Это не игра.
  -Мы не благоразумны. Потом придется жалеть. Что ты...
  - Безуспешно попыталась удержать тебя от благоразумного поступка. Впрочем, ты прав. Дочка поломает тебе жизнь... Ты слышишь меня?
  -Я прихожу в себя... Прости, что я так быстро...
  -Скорее, долго. Я измотана больше тебя... Хотела и боялась, что мы сделаем ребенка. Но твой инстинкт самосохранения сильнее моего. Значит, так тому и быть...
  
  
   ВИТЯ
  
  -Когда-то, Петя, дня не пропускали, чтобы не встретиться...
  -Повзрослели, обо всем переговорили за эти годы. И последний разговор между нами не слишком сложился. Будем считать, не было той встречи.
  -Согласен... Вот почему я пришел... Есть одна новость - не отрадная для тебя.
  -Что-нибудь с Верой?
  -Лена. Она выходит за меня замуж.
  -А я-то думал, что она сочиняет.
  -Ты уже слышал от нее?
  -Делала намеки несколько дней назад... Ты хоть понимаешь, кого она на самом деле любит?
  -Любят одних, замуж идут за других - рядовой случай. Женщины - существа нелогичные.
  -И ты женишься, зная то, что она тебя не любит?
  -Полюбит - куда денется? Если уже не полюбила...
  -Она близка с тобой?
  -Да. Мы не разочаровали друг друга.
  -И тебя нисколько не смущает, что три дня назад она принадлежала мне?
  -Теперь будет моей. Диалектика.
  -Ты счастлив?
  -Да. Я с самого детства мечтал о ней...Скрывая свои интимные отношения с Леной, ты поступал по-мужски. Если честно, я не сомневался, что вы давно близки.
  - Это она тебе сказала?
  -А кто ж еще. Не удивительно, поскольку вы любили друг друга.
  -Бред какой-то. Немыслимая чушь. На нее нашло помутнение, ты не должен воспользоваться ее состоянием. Она явно не в себе.
  -Извини, Петя, это ты больше года был не в себе. Я тебя предупреждал. Не каждая женщина примирится с обманом. Потому ты и остался один.
  -Все верно. Мне воздается за дело. Но тебе-то зачем класть голову на плаху?
  -Ты ни в чем не вправе меня упрекнуть. Я никогда ни одним словом не выдавал твои похождения, хотя Лена специально встречалась со мной, чтобы с моей помощью вывести тебя на чистую воду. Я не раскалывался.
  -Эти встречи положили начало вашим отношениям. Тебе, по-своему, удалось обольстить ее.
  -Я к ней пальцем не прикасался, не желая предавать нашу дружбу.
  -Положим, на то были более веские причины.
  -Были, не скрою. Она любила тебя, а ко мне, кроме прежних дружеских чувств, ничего не испытывала... Нельзя заниматься любовью с двумя женщинами одновременно, убеждая обеих в своей любви.
  -Ты ведь ничего не знаешь. Мы были близки с Леной всего лишь дважды, последний раз - два дня назад.
  -Какой ей смысл оговаривать себя? С ее моральными принципами.
  -Какие принципы, если она отдалась тебе назло мне. И замуж идет за тебя из мстительных мотивов. Опомнись, пока не поздно. Признаю, я потерпел полное фиаско, наказан по заслугам. Но зачем ты лезешь в петлю? Ваша жизнь не станет счастливой только потому, что моя сложится несчастно.
  -Не сомневался в том, что приведешь подобный аргумент, пытаясь отговорить меня от женитьбы на Лене. Я понимаю твои чувства, сочувствую тебе, но не стану жертвовать своей любовью, все равно это ничего тебе не даст. Лена к тебе не вернется, даю голову на отсечение.
  -Почему ты так уверен в этом? Лишь потому, что она спала с тобой? Ты ее плохо знаешь. Она хотела мне отомстить и отомстила - переспала с моим единственным другом, нанесла мне чувствительный удар по яйцам, чтобы я не блудил впредь. Мне, к сожалению, так и не удалось за короткое время убедить ее в собственном раскаянии и в том, что я всегда останусь верным ей, так как не перестану любить.
  -Извини, Петя, ты просрал свою любовь. Такие вещи, как предательство, редко кем прощаются. То, что называют в романах сердечными ранами, не забывается, и тот, кто беззастенчиво, исподтишка, втихую, их нанес, прощен быть не может. Если бы даже тебе удалось, как ты это умеешь, запудрить ей мозги красивыми обещаниями и клятвенными заверениями, все равно у вас нет будущего. Она начинает свою жизнь со мной с чистого листа, да, без особенной любви - любовь - дело наживное, - но уверена в том, что я никогда ее не предам.
  -Ты заблуждаешься, мой друг. Выйти замуж за тебя - это спонтанное решение, она очень скоро пожалеет об этом. Вы рано или поздно разведетесь, поломаете жизнь друг другу.
  -Ты врешь. Лена сказала мне, что не скрыла от тебя свое твердое намерение стать моей женой, что вы поставили позавчера все точки над i, после чего легко расстались.
  -Ты такой легковерный? Если хочешь знать, она хотела, чтобы я зачал ей дочку...
  -Не придумывай. Может быть, когда-нибудь она говорила, что в перспективе мечтает родить от тебя дочку, но никак не позавчера.
  -Ты мне не веришь?
  -Если у нее будет ребенок, то от меня. Я не стал, как ты, спасаться бегством от зачатия нашего ребенка, если на то будет божья воля. Лена просила меня остаться в ней до конца, извини за подробности. Я говорю о них, чтобы ты не строил на ее счет никаких иллюзий.
  -Она просто-напросто пошла ва-банк. Отрезала для себя все пути назад.
  -Как бы то ни было, я женюсь на ней, если она не передумает выходить за меня.
  - Я предупреждаю тебя, что буду за нее бороться.
  -Твое право. Если тебе повезет, будешь воспитывать моего ребенка, если - на этот раз - повезет мне. Я очень старался, чтобы он был зачат. Несколько раз...
  -Чтобы у меня не было никаких шансов вырулить ситуацию назад?
  -Кретин! Чтобы заслужить Ленину любовь, я готов на все. Тест на любовь я в любом случае выдержал - будет у нас ребенок от этой ночи или не будет.
  -Вы - ненормальные, забыли, сколько вам лет. Бросаете кошке под хвост все свое будущее. Учебу - прежде всего. Кто будет содержать вас? Родители? Не думаю, что Ленины предки придут в восторг от скоропалительного замужества дочери на человеке, которого она не любит.
  -Можно подумать, они без ума от тебя? Особенно после того, как ты обещал им не трогать их дочь и тут же нарушил свое обещание.
  -Тебе и это известно?
  -Да, мой дорогой. Между нами нет секретов. Мы идем на брак с чистым сердцем.
  -Почему ж тогда она солгала тебе относительно продолжительности нашей связи?
  -Если ты в очередной раз не врешь, в чем я сомневаюсь, значит, она солгала мне для того, чтобы я не передумал на ней жениться.
  -То есть ты все-таки понимаешь, что, по меньшей мере, она поступила неэтично, переспав с нами почти одновременно и от каждого из нас желая забеременеть.
  -Да, тут есть, о чем подумать. Но я в любом случае не откажусь от женитьбы на ней. Больше того, если ты воспрепятствуешь нашему браку, сукой буду, я в кровь разобью тебе морду. Ты проиграл, и должен признать свое поражение.
  -Значит, нашей многолетней дружбе конец?
  -Она зависит только от тебя. Я не люблю сантиментов, ты знаешь, но, кроме Лены и тебя, засранца, у меня никого нет. Да, мы в последнее время отдалились друг от друга, но это, скорее, твоя вина, а не моя. Мне было больно смотреть на то, как ты ведешь себя с Леной. Я до сих пор не могу понять, как можно любить двух женщин и предавать их обеих. Так ты мог предать и нашу дружбу.
  -Пока предаешь ее ты.
  -Ошибаешься, приятель. На заре нашей туманной юности мы договорились о том, что не станем из-за женщин рвать нашу дружбу. Я честно выполнял нашу негласную клятву.
  все эти долгие годы, даже не пытаясь встать на твоем пути, раз ты завоевал Ленину любовь. Теперь - твоя очередь не мешать мне. Ты сам отдал ее в мои руки, так пожинай плоды посеянного тобой зла. Я - не альтруист, женюсь на Лене не ради ее спасения, а ради себя одного. Она нужна мне.
  -Обещаю не вмешиваться... Будьте счастливы, если сможете...
  
   ГАЛЯ
  
  -Петя, не проводишь меня до дома? Недалеко. Задержались сегодня у Владимира, возвращаться одной поздно вечером как-то неуютно.
  -Что за разговор, Селезнева. Конечно, провожу.
  -Как тебе вечер?
  -Как обычно.
  - Владимир - душка. И жена у него - приятная дамочка. Но самое главное - музыка. Малер - чудо! Никогда раньше не слышала его. А у Владимира отменные записи и рассказывает он классно.
  -Ты интересуешься серьезной музыкой - приятная неожиданность.
  -Ты же обо мне ничего не знаешь. В институте ни с кем не общаешься. Хотя некоторые не прочь провести с тобой не один вечер.
  -Приму к сведению. Ты раньше приходила слушать записи?
  -Нет. Я только вчера узнала, что Владимир приглашает студентов. Вот и напросилась к нему. Ты давно бываешь у него?
  -Сегодня пришел второй раз.
  -А что слушали тогда?
  -Брукнера.
  -Интересно... От кого узнал про эти домашние концерты?
  -Случайно встретился с Владимиром Александровичем в Филармонии, и он пригласил меня послушать у него редко исполняемые произведения.
  - А что давали в Филармонии?
  - Бутерброды с красной рыбой.
  -Я имела в виду музыку.
  -Как раз Брукнера и давали.
  -Когда?
  -Пару недель назад.
  -Где только Владимир Александрович достал такую аппаратуру и пластинки?
  -Понятия не имею.
  - Говорят, у его жены в Штатах живет сестра.
  -Почему бы ей там не жить?
  -Еще говорят, что они собираются туда слинять.
  - Впервые слышу.
  -Удивительно, как это его не попросили из вуза, хотя прошло больше года, как они подали заявление на выезд. Как ты считаешь, правильно его до сих пор держат?
  -Работает и работает, мне до этого нет дела. Как преподаватель он меня устраивает, лекции читает хорошо - понятно, " с чувством, с толком, с расстановкой".
  - Я где-то слышала именно такие слова про другого преподавателя.
  -Случайное совпадение...
  - Все же странно, что он работает в той же должности. Обычно у нас с такими людьми не слишком церемонятся. Не слышал, Владимир ничего такого не рассказывал?
  -Селезнева, любопытство погубило кошку.
  -Какую еще кошку?
  - Такую же рыжую, как ты.
  - По-твоему, я кошка?
  -Точно не кот.
  -Думаешь меня интересуют сплетни? Просто к слову пришлось. Трудно поверить в то, что в его доме говорят об одной музыке.
  -Сегодня могла сама в этом убедиться.
  -Все такие нелюбопытные, как ты? Никогда не поверю, что никому не приходит в голову задать ему вопросы на другие - немузыкальные - темы.
  -Я слышал, он пресекает всякие попытки говорить на посторонние темы. Так что никто не суется к нему с дурацкими вопросами. Знаешь, неэтично в доме повешенного говорить о веревке.
  -На повешенного он не похож. Весь такой ухоженный, спокойный, будто никуда не собирается смываться.
  -Тебя волнует эта тема? Я полагал раньше, ты больше интересуешься мальчиками.
  -Такие мальчики, как ты, к сожалению, обходят меня стороной.
  -Знаешь почему?
  -Почему?
  - Не тем интересуешься.
  -А лично ты безразлично относишься к людям, покидающим Родину, воспитавшую и давшую им образование?
  -Политика, Селезнева, меня не интересует.
  -Ты же комсомолец.
  - Было дело, стал им.
  -Жалеешь?
  -Не о чем тут жалеть. Комсомольские взносы меня не пугают.
  -Ты бы хотел заняться общественной работой?
  -Ты хочешь мне ее предложить?
  -Нет. Другие.
  -Загадочный разговор ведешь со мной, на ночь глядя. Вербуешь в шпионы?
  -Шутишь, парниша?
  -Это откуда?
  -Ильфа с Петровым читал? " Двенадцать стульев".
  - Столько стульев не читал.
  -Ты смеешься? Считаешь меня дурочкой.
  - Вопрос?
  -Что ты спрашиваешь?
  -Проехали.
  -Может быть, в музыке я разбираюсь хуже тебя, но чувствую ее каждой клеточкой. Нет ничего странного в том, что я заинтересовалась личностью Владимира. У него есть чему поучиться. Он дяденька с интеллектом. Нам до него далеко. Ему есть, что рассказать помимо музыки.
  -Селезнева, тебя заколодило на немузыке?
  -Просто я не знаю, как перейти с тобой на другой разговор.
  -Переходи быстрее, а то мы скоро дойдем до твоего дома.
  -Поэтому я и хочу задать тебе один личный вопрос.
  -Валяй.
  -У тебя есть сейчас девушка?
  -В каком смысле?
  -В обыкновенном. Ты с кем-нибудь сейчас встречаешься?
  - С тобой.
  -Ты все время шутишь. Очень мило, мне нравится. У меня есть подруга - такая же серьезная, как ты. Но она возражает против всяких знакомств. Мне кажется, вы очень подходите друг другу.
  -Я не люблю серьезных девушек. Мне больше по душе веселые.
  -Легкомысленные?
  -Легко мыслящие. Не шей мне дела.
  -Понимаю - не проститутки.
  -Фи, Селезнева. Кого сейчас волнуют падшие женщины.
  -Конечно, вашему брату и так все достается легко. Мы, женщины, слишком слабы и не можем устоять перед вами.
  -Перед кем не устояла, если не секрет?
  -О присутствующих не говорят. Но, если ты неплохо выглядишь, глупо быть недотрогой. Как я, по-твоему, смотрюсь?
  -Девочка в порядке. Все у тебя есть, все на месте.
  -Спасибо. Такие, как я, тебе нравятся?
  -Своим шепотом, Селезнева, ты ставишь меня в затруднительное положение. Ведь я считаю себя джентльменом.
  -А если серьезно?
  -У тебя пропорции Венеры, тебе кто-нибудь это говорил?
  -Венера - не Венера, а...
  -Остановись - иначе расскажешь старый анекдот. Ты где живешь?
  -Не волнуйся, мы уже пришли. Сейчас отмучаешься, проводи только через парадную...Чашечку кофе не желаешь? Успеешь домой - еще не так поздно.
  -Спасибо за приглашение. Я, пожалуй, пойду...
  -Малер Малером, а есть и другая музыка. Попьем кофейку, потанцуем. Если хочешь, можешь остаться... Есть другая комната. От меня до института два шага.
  -Как-нибудь в другой раз, хорошо? А сейчас, Селезнева, я побегу, а то родители начнут волноваться, куда я пропал.
  -Между прочим, у меня имя есть.
  -Извини, Галя. У меня с детства дурная привычка всех называть по фамилии. Я, честное комсомольское, ничего плохого о тебе не думаю.
  -И ничего хорошего, если я как женщина не нравлюсь тебе, раз отказываешься от приглашения зайти ко мне.
  -Я же объяснил - родители...
  -Так ведь еще не поздно.
  -В другой раз, договорились, Галя?
  
  
   ПАРТИЙНЫЙ СЕКРЕТАРЬ
  
  - Спасибо, что пришли. Побеспокоил вас, Петя Штаркман, по одному важному вопросу. Как вы, возможно, знаете, ваш преподаватель Соколов Владимир Александрович подал заявление на выезд в Америку. Сам он - русский, жена - еврейка, ее сестра прислала ей вызов. Так как Соколов раньше работал в военно - механическом институте, имеет группу секретности, срок которой еще не окончился, естественно, пока, временно, разрешение на выезд не получил. Жаловаться ему не на что, место на работе без понижения в должности сохранил.
  - Простите, Виктор Петрович, не совсем понимаю, какое отношение я имею к Соколову.
  -Позвольте мне закончить, молодой человек. Сейчас все поймете. Итак, Соколову не на кого пенять, кроме как на самого себя. Должен был хорошенько подумать перед тем, как подавать документы, посоветоваться со старшими товарищами. Мы бы ему подсказали. Несмотря ни на что, дали ему хорошую характеристику, хотя имели по работе ряд претензий. Не везде так либерально относятся к подобным людям. Вузы готовят будущих командиров производства, деятелей науки, так что мы - своего рода идеологический центр. В этой связи мы не имеем права не считаться с некоторыми фактами, ставшими нам известными из источников, заслуживающих самого полного доверия. Соколов запятнал свою репутацию не только решением сменить советское гражданство, но и пропагандой чуждых нам идей.
  -Мне это не известно. Так и не могу взять в толк, почему вы пригласили меня.
  -Вас не раз видели у Соколова. Вы принадлежите к узкому кругу тех студентов, кто охотно выслушивает измышления нашего "уважаемого" Владимира Александровича.
  -Круг студентов ничем и никем не ограничивался, насколько мне известно. При мне, во всяком случае, никакие разговоры, кроме как на темы исполняемой музыки, не велись.
  -Я не могу вам, Петя, не верить, раз вы это утверждаете. Но прошу верить и мне.
  -Если это не секрет, что за источник информации, который ставит под сомнение репутацию Владимира Александровича?
  -В свое время узнаете, юноша. С вашего разрешения, чуть позже, ближе к концу нашей беседы.
  -Если бы меня не видели у Соколова, вы бы пригласили меня в свой кабинет?
  -Резонный вопрос. Не исключено, привлекли бы и в этом случае. Вы - комсомолец, почти отличник, ведете работу в студенческом научном обществе, подаете хорошие надежды попасть в очную аспирантуру, блестяще защититься и получить престижную высокооплачиваемую работу в нашем вузе - мы дорожим хорошими кадрами. Единственная претензия есть к вам со стороны секретаря комсомольской организации - вы пассивны как комсомолец.
  -Да, есть за мной такой грех, исправлюсь.
  -Прекрасно. Я знал, что мы найдем с вами общий язык. Нам далеко не безразлично мнение передовых студентов, можно сказать, авангарда молодежи, нашей будущей смены по всем животрепещущим вопросам.
  -Я вас внимательно слушаю, Виктор Петрович.
  -Итак, мы не станем мириться с чуждыми нашему обществу идеями и поведем с ними решительную и бескомпромиссную борьбу, как нас учит партия, которую я здесь представляю в качестве ее секретаря. Спросите, почему бы нам не уволить Соколова? Он бы сам ушел по собственному желанию, предложи ему написать соответствующее заявление. Я с вами откровенен. Мы не хотим, чтобы у кого-нибудь сложилось представление о Соколове как невинной жертве. Его нужно разоблачить и осудить, а затем уже уволить, чтобы другим неповадно было предавать с Родину, изображая из себя правозащитников. Это тем более важно, что многие патриоты нашей страны осуждают администрацию и общественные организации вуза за якобы попустительскую позицию в отношении члена нашего коллектива. Мы рассчитываем на вашу помощь. Кто, как не вы, один из лучших студентов, может внести свой вклад в осуждение человека, ведущего себя недостойно и позорящего советских людей. Мы не сомневаемся в том, что ваше присутствие на так называемых вечерах Соколова объясняется неопытностью, любознательностью, интересом к классической музыке.
  -Чего вы хотите от меня? Уж не хотите ли вы...
  -Успокойтесь - не хотим. Выпейте водички из графина. Налить? Все, что от вас требуется, продолжать бывать у Соколова, слушать не только музыку, но и все, что у него произносится, вынести собственное суждение и поделиться им с другими.
  -Я уже сейчас могу его высказать, хотя посещал Владимира Александровича всего лишь несколько раз.
  -Мы вас не торопим. Но, если у вас есть, что сказать, говорите.
  -У Соколова мы слушаем и обсуждаем только музыку, всякие попытки говорить на посторонние темы им пресекаются: на них наложено табу.
  -Вот видите, вы уже даете нам ценную информацию. Наложен запрет говорить на политические темы, следовательно, есть студенты, проявляющие к ним интерес. Из этого можно сделать далеко идущий вывод, что на публике Соколов боится скомпрометировать себя, а наедине с любопытствующими занимается политической пропагандой. Вам это не кажется странным? Какую музыку вы слушаете, каких композиторов?
  -Не музыку "толстых" - Брукнера, Малера, Яначека, Шостаковича...
  -И говорите, никакой политики? В самом выборе композиторов есть скрытая политика. Никто при вас не интересовался, к примеру, национальным вопросом?
  -Запамятовал. Было. Кто-то, не помню, кажется, женщина спросила, какой национальности названный композитор?
  -Брукнер?
  -Малер.
  -Он кто - еврей?
  -А Ленский?
  -Какой Ленский? Разве есть такой компо... Что вы морочите мне голову?
  -Соперник Онегина по дуэли в пятом колене был...
  -Ваше остроумие, юноша, оставьте при себе, можете им занимать своих девушек. Мы ведем серьезный разговор, на выслушивание старых анекдотов у меня нет времени.
  -Мне можно уйти?
  -Нет! Здесь не балаган, молодой человек, и не бордель. Никто тут не развлекается с вами. Скажите прямо, вы категорически отказываетесь помочь нам в разоблачении Соколова?
  -Таким образом - не желаю.
  - Что предлагаете?
  -Могу выступить перед всеми и рассказать правду - то, чем действительно занимаемся у Соколова.
  -Если у него будут обсуждаться политические вопросы, не забудете о них?
  -Пожалуйста, не ловите меня на слове. Если кто-то заведет разговор о политике, уверен, ему тут же культурно и интеллигентно укажут на дверь.
  -А вы попробуйте - тогда увидим. Вас Соколов уважает, на дверь не укажет.
  -Я не желаю выступать в роли провокатора.
  -Это совсем другое. Вы хотите быть его пособником. Вы забыли, где находитесь, будучи в восторге от собственного остроумия. Вам не удастся переубедить нас, что молодежь индифферентна к политике и не интересуется мотивами желания Соколова уехать из страны.
  - Думаю, это его сугубо личное дело, поэтому никто до сих пор не совал нос туда, куда его не просили. Соколов занимается культурно - просветительской деятельностью, не более того.
  -Скажите, Петя Штаркман, вам самим не интересно знать, почему они едут?
  -Они? Видимо, у них есть на то свои причины. У Соколовых и иже с ними?
  -Какие такие могут быть у них причины? Они хорошо обеспечены, имеют большую квартиру в центре города, дачу, даже машину, у них интересная, творческая, престижная работа. Зачем им ехать за тридевять земель? Вот, например, ваша семья, куда менее обеспеченная, насколько я знаю, не собирается покидать Родину?
  -Нам и здесь хорошо.
  -Где хорошо, там и Родина, так?
  -Это не я сказал. Вы.
  -А им кто соль на хвост насыпал?
  -Может быть, сестра жены Соколова? Хочет ее увидеть?
  -Никто не запрещает ей приехать сюда... Кстати, вы не обидитесь, если я задам вам один вопрос? Что побудило ваших родителей записать вас в паспорте евреем, когда мать - русская?
  -Вы не обидитесь, если отвечу, что стал евреем, чтобы не слышать от некоторых любопытных, почему записался русским при еврее - отце.
  -Самоутверждение, понимаю. Максимализм юности. Не жалеете?
  -Напротив.
  - Надеюсь, вы не придерживаетесь сионистских убеждений, будто евреи Советского Союза испытывают трудности при поступлении в вузы и при приеме на работу, подвергаются разного рода дискриминации? Вы поступили год назад в наш институт - один из лучших вузов страны - без какой-либо заминки в этом вопросе.
  -Я сдал экзамены на пятерки. Одну четверку мне поставил Красовский, ныне покойник - мир праху его. В конце первого семестра он сам признался мне, что хотел засыпать меня. Причину не назвал, отшутился - кто старое помянет...Оказывается, Красовский учил мою мать, когда случайно узнал, кем я ей прихожусь, был крайне удивлен выбором мной фамилии. Выводы я сделал сам, возможно, неверные.
  - Красовский? Чудной старик. Анахронизм. Разве можно по частному судить о целом, по поведению отдельного лица - по всей общественной системе, которая одним из первых своих декретов...
  - Я и не сужу.
  -И правильно делаешь! А сионисты и их приспешники судят, более того, всячески извращают факты, придумывают и распространяют по всему миру заведомую ложь с целью очернить нашу жизнь, национальную политику. У всех истинных патриотов нет задачи важнее разоблачения перед народом диссидентов, прячущих под маской правозащитников свое подлинное лицо. Жаль, право, очень жаль, что ты отказываешься находиться в наших рядах. Помнишь слова великого писателя: "Кто не с нами, тот против нас".
  -Лучше бы он их не говорил. За этими словами - расстрелы и пытки сотен тысяч невинных людей.
  - О нашем разговоре Соколов и вообще никто знать не должен. Это в твоих интересах тоже.
  -Можно идти?
  -Один небольшой вопрос. Что можешь сказать о студентке Селезневой?
  - Селезнева как Селезнева. Ничего особенного, рядовая студентка. Звезд с неба не хватает.
  -От нее поступило заявление, просит у нас поддержки. Она заслуживает доверия?
  -Откуда мне знать? Обратились не по адресу.
  -Адрес указан заявительницей, не обессудь.
  - Не понимаю, что у нас общего.
  -Ты с ней встречался?
  -Каждый раз на занятиях. Учимся в одной группе.
  -После занятий.
  -Что вы имеете в виду?
  - Я - ничего. Она - имеет. Просит защитить ее честное имя, что само по себе звучит смешно, поскольку она потеряла свою честь. Но сейчас нам не до каламбуров. Приходится расчищать авгиевы конюшни не только от перебежчиков, но и от любителей женского пола. Глупые девчонки сначала укладывают, кого попало в свою постель, а потом ищут на него управу. И нам приходится заниматься этим нечистоплотным делом.
  - Я к грязным делам не причастен. Селезнева, очевидно, потеряла свою честь столь давно, что уже забыла когда.
  -Бросаешься булыжником, словно сам безгрешен.
  -По отношению к ней - несомненно.
  -Но она придерживается иного мнения. Учитывая ее беременность, надеюсь, не мнимую - с целью оговорить тебя, - получается не просто факт, заслуживающий рассмотрения, а целая история, требующая расследования.
  -Как в самые лучшие годы - настоящий шантаж!
  -Не исключено. Но если она оговаривает тебя, как это доказать?
  -Краплеными картами я не играю. Разбирайтесь сами.
  - Пусть твой намек остается на твоей совести. Молодости свойственна горячность. Мы объективно разберемся, виновный понесет наказание - вплоть до исключения из института и комсомола. Если это ты или другой наш студент, придется жениться, аборт она делать не хочет.
  -Известно из литературы и от очевидцев: от случайных связей рождаются случайные дети. Но для этого нужно как минимум переспать с их мамашей. Ищите да обрящете. Если Селезнева сможет восстановить в памяти тех, с кем она трахалась в последнее время.
  -Ты говоришь так, словно имеешь на руках на нее компромат. Кроме тебя, были другие?
  -Не шейте мне дело! Я уже сказал, у меня с этой сучкой не было ничего общего. Я свободен?
  -Иди. Надумаешь что-либо сообщить по тому или другому поводу, заходи, охотно выслушаю. Подумай, как следует, самоустранение от политики, как и от ответственности за свою частную жизнь, никому пользы не приносило, один вред. Когда человек бросает на себя тень в одном, нередко подозревающие его в другом, оказываются правы. Отмыться трудно. Жду тебя скоро.
  -Ждите Селезневу. Она - возможно, и есть тот - заслуживающий полного доверия источник информации на Соколова. Ее информация той же свежести, что честь. О своем честном имени, если кто-то попытается его опорочить, я позабочусь сам.
  -Идите, молодой человек. Посмотрим, как вам это удастся. Если, конечно, возникнет такая необходимость.
  -Возможно, и впрямь ее не будет. Сейчас ведь не тридцатые годы, верно?!
  
  
   ПАРТИЙНЫЙ СЕКРЕТАРЬ
  
  -За эти два месяца кое-что прояснилось. Ты прав, Селезнева, прижатая мною, призналась в клевете. Напрасно скрыл от меня то, что она безуспешно пыталась затащить тебя после Соколова к себе домой.
  - После Соколова?!
  -Да, мой мальчик. Думаешь, она интересовалась музыкой? Она твоего Малера от Мюллера не отличит. Ее потянуло на Соколова. Теперь не тебе, а ему пришлось опровергать измышления Селезневой. Та еще девица! Что ты думаешь, она действительно беременна!
  -От Соколова? Кто на этот раз держал свечку?
  -Разделяю твой сарказм. Человек, единожды солгавший, не заслуживает веры. Так я ей вчера и сказал. Она разревелась и просит у тебя и у Соколова прощения.
  -Нужны мне ее извинения. Надо полагать, и Соколову тоже. Вы тягали его по этому грязному делу?
  - Что значит, тягал? Разбирался - такая у меня работа. Приходится отвечать на жалобы разных трудящихся и нетрудящихся. Если хочешь, можно обсудить Селезневу на комсомольском собрании, чтобы другим неповадно было.
  -Нет нужды ворошить грязное белье этой девки, пусть возится с ним сама.
  -Соколов того же мнения. Будем считать этот вопрос закрытым.
  -Я его и не открывал, и не принимал всерьез.
  -Расхрабрился... Шучу. Все хорошо, что хорошо кончается. Теперь о Соколове. Ты так ничего и не решил?
  -Ничего плохого о нем сказать не могу. Без фактов буду выглядеть на собрании не лучше Селезневой. А придумывать их - не в моих правилах.
   -Слова не мальчика, а мужа. Вижу, ты хорошо обдумал мои слова. Мы решили не искать больше политического криминала в вечерах Соколова, поскольку не располагаем нужным количеством соответствующей информации. Все, с кем я встречался, так или иначе, не подтверждают вины Соколова.
  -Меня это только радует, так как торжествует законность, в чем я никогда не сомневался. В том числе и вы представляете ее в нашем вузе.
  -Благодарю за поддержку... Предположим, Соколов, пропагандирующий только музыку, не занимается вражеской пропагандой. Но вас, его слушателей музыки, все равно трудно понять. Вы бываете у человека, предающего Родину. Он не ждет, пока отменят его старую секретность, но рьяно обивает пороги соответствующих служб, добиваясь разрешения на выезд. Настолько жаждет покинуть СССР и фактически поступить на услужение ЦРУ. Ты и твои единомышленники, посещая вечера Соколова, вольно или невольно идете у него на поводу. Полагаю, неосознанно, из легкомыслия и любви к музыке. Я счел своим долгом встретиться с вами и объяснить положение дел. Пора и тебе задуматься над своими действиями и прекратить посещать эти "вечеринки". С остальными любителями музыкальных вечеров я переговорил, абсолютное большинство поняло меня правильно. Я внятно говорю?
  -Даже слишком. Руководствуясь высшей целью, вы снова предлагаете мне совершить аморальный поступок. Я не могу ни с того, ни с сего плюнуть в глаза человека, который заслуживает с моей стороны одной благодарности за бескорыстную просветительскую деятельность. Благодаря его музыкальным вечерам я стал лучше понимать музыку, услышал новые для себя произведения, о которых до сих пор даже не имел представления, с отличным комментарием. Говорят, раньше аналогичные беседы вел Соллертинский, которые и сейчас остались в памяти у его слушателей. Шостакович даже написал трио ми минор, посвященное его памяти...
  -Кажется, ты забыл про предмет нашего разговора. Мы обсуждаем сейчас нечто другое. Речь идет не о музыке.
  -К сожалению, я не могу поступиться совестью ради самых прекрасных идей и не прекращу посещений вечеров Соколова, пока они не отомрут сами по себе. Хотя понимаю возможные последствия для моего будущего, имею в виду санкции...
  -Ты - глупый мальчишка, о каких санкциях говоришь? Да, воспитательная работа поставлена у нас из рук вон плохо, раз ты и некоторые другие "герои" искренне считают, что вас толкают, чуть ли не на предательство. Хотя на самом деле я пытаюсь оградить вас от него. Ты молод, горяч, запальчив, еще не нюхал жизни. Мне, старику, даже нравятся такие юнцы, как ты. Сам в молодости рвался в бой, не рассуждая. Но сейчас другое время: нужно становится мудрее. Не только бойко отвечать на экзаменах про природу социализма и капитализма, классовой борьбы, диктатуры пролетариата, но всем своим нутром верить в сущность тех идей, о которых так легко и беспечно болтаешь ради получения отличной оценки и стипендии. Если ты так одержим чувством справедливости и моральной чистоты, то должен понять: сегодня, как никогда, никто из нас, молодых, пожилых и старых, независимо от пола, национальности, социального положения не вправе покидать баррикады сражений. Оказывая моральную поддержку предателю, ты впадаешь в тяжкое заблуждение, которое может привести тебя - ложного гуманиста - в стан противника.
  -Сражающимся на разных сторонах баррикад не вредно бы разобраться, разделяет ли их такая уж святая вражда или ими движут совсем иные чувства.
  - Ты заражен бациллой неверия!
  -Лечусь душем сомнения, как Маркс. Пытаюсь мерить каждый шаг своей жизни своими ногами без диктовки, даже обусловленной лучшими намерениями.
  -Но это чистой воды оппортунизм!
  - Нет, стремление найти свое место в жизни. Одному человеку не суждено изменить мир к лучшему, но он хотя бы не должен ухудшать ее. Мне не следовало говорить это вам. Не потому, что наврежу себе. Потому, что вам все равно меня не понять в силу своего...
  -Догматизма. Не бойся, я не обиделся. И я виноват в вашем нигилизме, инфантильности. В пятидесятые годы совершена грандиозная ошибка, я тоже рукоплескал ниспровергателям культа личности. А что вышло в итоге? Ошибку быстро не исправишь...
  -Раскрытие сталинских преступлений - не ошибка. Оно принесло пользу нашей стране. Вы не доверяете нам, молодым, думаете, что нам достаточно самостоятельно заниматься спортом, любовью, поп-музыкой. А в главном мы обязаны руководствоваться вашей шпаргалкой, неукоснительно выполняя все то, что там написано... Видите, сколько вредного для себя я тут наговорил. Я не только молод и горяч, но и глуп.
  -Я не использую твою пламенную речь тебе во вред, ты слишком скверно обо мне думаешь. Ты был искренен со мной, не врал. Со временем сам поймешь, что искренне заблуждался и придешь к нам. Жизнь поставит тебя на одну с нами баррикаду. Если только не будет поздно и врагу не удастся такого вспыльчивого и темпераментного молодого человека не без способностей заманить в свои ряды. Пропаганда у них поставлена великолепно, на нее ассигнуются огромные средства. Разные голоса вещают на всю страну и дурачат головы не только простаков, мечтающих о легкой жизни. Последняя война вычистила старый мусор, с годами возник новый. Вам, молодым, предстоят трудные времена, даже более тяжелые, чем были у нас. Мы, по крайней мере, знали своих друзей и врагов... С годами, надеюсь, и вы научитесь различать их... С Соколовым поступай, как знаешь. Никто тебе не навредит. Но смотри, с такой философией и взглядами ты можешь остаться в одиночестве. Даже врагам такой конформист не нужен. Ни вашим, ни нашим...Разве что Соколову. А он, как никто другой, отщепенец, поверь мне, старому волку...
  - Все понимаю, но причем тут конформизм?
  
  
   ЛЕНА
  
  -Я очень ценю то, что ты пришел к нам на свадьбу. Ты - настоящий друг. В конце концов, все сложилось совсем неплохо. Избавился от меня и сохранил товарища.
  - А я наивно полагал, что это ты отступилась от меня.
  -Отступилась - предала?
  -Достойный ответ Чемберлену. У нас с тобой боевая ничья.
  -Ты хотя бы понял, почему я вышла за Витю?
  -Вышла и вышла. Что теперь рассуждать на эту тему?
  -Тебе не нужно было выходить из меня.
  -За тебя? Мы много выпили - я плохо соображаю.
  -Я хотела от тебя дочку, но ты дал задний ход.
  -Вот оно что. Чуть ли не в тот же день ты захотела ее уже от Вити. Надеюсь, ты не проверяла нас обоих на вшивость, действительно хочешь ребенка?
  -Я никого не проверяла, просто хотела сохранить тебя в своем ребенке, так как приняла решение выйти за Витю.
  -У меня сегодня мозги набекрень. Ты хотела иметь ребенка от меня, а отца ему - Витю? Но это же граничит с полным помешательством.
  -Не граничит. Я действительно помешалась. И все из-за твоей ненадежности.
  -Ладно, я заслужил то, что ты ушла от меня. Но Витю зачем наказываешь? И вдобавок хотела наградить его моим ребенком.
  - Я не могла забеременеть от тебя?
  - Не могла. Разве это могло что-то изменить? Ты зашла с Витей достаточно далеко, учитывая твое нынешнее состояние.
  - Я - психопатка. Какой бы ты ни был, я любила и люблю только тебя. Можешь меня простить?
  -Теперь поздно говорить на эту тему. Нам ничего другого не остается, как жить с этим дальше.
  -Мне, наверное, нужно сделать аборт и развестись с Витей.
  -Не глупи, вы только сегодня поженились.
  -Я никогда не смогу его полюбить.
  -Полюбишь - никуда не денешься. Хотя бы потому, что он всю жизнь будет носить тебя на руках. В крайнем случае, полюбишь через вашего ребенка, он вас объединит.
  - До какой же степени вы оба глупы.
  -Витя того же мнения, что я?
  -Почти слово в слово. Единственное, его смущает, кто настоящий отец ребенка.
  -Тогда зачем он женится на тебе?
  -Любовь превыше всего...Что я наделала? Зачем отдалась ему?
  -Отдалась и отдалась, это уже в прошлом. Нужно думать о будущем.
  -Нет у нас будущего. Рано или поздно мы разведемся. Хотя бы ребенок был не от него.
  -Ребенок, к счастью или несчастью, будет от Вити.
  -Кажется, ты этому рад.
  -Я огорчен, но это не меняет дела.
  -Ты должен сильно меня презирать.
  -Я сильно тебя люблю, но и это не меняет дела.
  -Я не хочу избавляться от ребенка.
  -Разве Витя против его рождения?
  - Он категорически настаивает на том, чтобы я рожала. Уже оформляет перевод на вечернее отделение, и нашел работу по военной тематике, дающей ему освобождение от армии.
  -Не так уж все плохо. Надо быть оптимистами.
  -Если я разведусь с Витей и рожу ребенка, ты можешь вернуться ко мне? Нет, нет, я не стану навязывать тебе чужого ребенка, мы не станем оформлять наши отношения, просто будем жить вместе...
  -Я бы рад, но это нереально. Такой вариант не вызовет энтузиазма у твоих родителей. Нам не на что и негде будет жить. И ты всегда будешь жалеть, что связалась со мной.
  -Ты боишься, я снова выкину какой-нибудь фортель. От меня всего можно ждать. И друга предашь. Нет, теперь ничего сделать нельзя. И я, и ты - уже совсем другие люди, мы, как никогда раньше, отдалились друг от друга.
  -Наверное, ты права. И дело тут не в ребенке. Предав тебя и Веру, я предал и себя. Твое поведение не столь абсурдно, как кажется. Оно - следствие моего поведения. Мы оба оказались несостоятельны в любви. Вера это поняла еще раньше нас.
  - Ты ее с тех пор больше не видел?
  - Она отказалась от меня, а я слишком гордый, чтобы навязываться ей в любовники.
  -Я приложила к этому руки. Всем четверым испортила жизнь.
  -Не печалься. Родишь ребенка, будешь жить им.
  -А ты?
  - И во мне проснется желание жить. Перемелется, говорят, мука будет.
  -Так ты абсолютно уверен, что твое семя не попало в меня?
  -Абсолютных истин не бывает. Все относительно.
  - Ты так спокойно рассуждаешь, словно речь идет о других людях.
  -Сама сказала, мы стали другими.
  -Я должна бы возненавидеть тебя за такие слова, но презираю только себя. Чей бы это ни был ребенок, нам уже никогда не вернуть друг друга. Спасибо тебе.
  -За что, помилуй?
  -За то, что рассеял мои сомнения. Я постараюсь быть неплохой женой Вите.
  
   ВИТЯ
  
  -Ты избегаешь меня, тому есть причины. Мы обязаны выяснить все недоразумения, возникшие между нами, поэтому я напросился на встречу с тобой.
  -Я до сих пор недоумеваю, Петя, почему ты не порвал с нами все отношения - тому есть причины, говоря твоим языком.
  -Да, причины - более чем основательные. Не думай, будто мне легко далось прийти к вам на свадьбу. Но я заставил себя, так как для меня наша дружба ценнее, нежели ваша женитьба. Если выражаться спортивным языком, ты выиграл нокаутом, но я очухался, отдышался и, признав поражение, решил сохранить друга.
  -А может быть, в глубине души надеешься на матч-реванш?
  -Нет. Мои чувства к Лене умерли, хотя и не сразу после того, как я узнал о том, что она так вероломно изменила мне с тобой, к тому же моим другом.
  -Но ведь и я изменил тебе, не только она. Я не менее вероломно воспользовался твоим "двоеженством", даже внес разлад в твои отношения с Леной.
  -Я все равно потерял бы Лену. Она не смогла бы простить моей измены ей.
  -Но зачем она отдалась тебе именно в этот момент?
  -Мы никогда не сможем понять женщин, между нами и ними лежит пропасть. Чаще всего они исходят в своих действиях от порыва. Видимо, для нее оказалось важнее всего что-то доказать мне, подсознательно хотела унизить меня в собственных глазах. Ты же ее знаешь, она натура еще более неуравновешенная, чем я. Мы слишком похожи друг на друга, наш симбиоз был таков, что приносил нам больше вреда, чем пользы. Иначе бы я, встретившись по воле случая через год с Верой, не настоял на наших с ней встречах. Я испытывал потребность в другом человеке, совершенно не похожем на меня.
  - Ты, прежде всего, испытывал потребность в женщине как в таковой. По странным для меня причинам Лена, любя тебя, стала твоей лишь тогда, когда решила уйти ко мне.
  - Видимо, я был недостаточно чуток к ней, постоянно настаивая на полной близости.
  -Уж раз у нас зашел такой разговор, скажи честно, она действительно хотела от тебя ребенка, но ты воспротивился этому, сославшись на благоразумие, чего она от тебя не ждала?
  -Я не подумал о возможных последствиях.
  -Зачем она рассказала об этом мне, можешь объяснить?
  -Видимо, ей хотелось быть предельно честной с человеком, с которым она решила связать свою жизнь.
  -Чтобы я окончательно избавился от иллюзий, что она меня хоть чуточку любит?
  -Чтобы ты поверил в то, что она тебе доверяет.
  -Может быть, подстраховывалась на всякий пожарный случай?
  -Что ты имеешь в виду?
  -Ребенок может быть и от тебя, ведь такой вариант исключить нельзя.
  -Он исключен, я уверен, так как предельно контролировал себя.
  -Вы говорили на эту тему - уже после того, как Лена ушла ко мне?
  -Да. Я заверил ее в том, что будущий ребенок никакого отношения ко мне иметь не может. Более того, когда мы были близки, она испугалась, что я мог его зачать. И несколько раз очень нервно требовала моих подтверждений, что с нами все в порядке. И ты можешь не волноваться по этому поводу.
  -Я не волнуюсь. Даже в том случае, если ребенок от тебя, я от Лены не откажусь.
  -Это твой ребенок, болван.
  - Не имеет значения, чей. Лена хотела избавиться от него, но я запретил делать аборт. Мой или не мой - он должен родиться.
  -Олух, если твои сомнения приведут вас к разводу - Лена их не потерпит, - я женюсь на ней и признаю твоего ребенка своим.
  -Значит, ты все же любишь ее.
  -Я искуплю свой грех перед ней, свою вину. Может быть, тогда мы снова полюбим друг друга, хотя "нельзя дважды вернуться в одну и ту же реку".
  - Тебе еще не надоело постоянно цитировать Гераклита?
  -Мы не должны рисковать тем, что у нас еще сохранилось. Я меньше всего хочу терять твою дружбу, несмотря на все ее издержки.
  -А я думал, нам пришел пиздец. Что ты возненавидишь меня и поставишь на наших отношениях крест. Я рад, что ошибся. Сейчас ты нужен мне даже больше, чем в детстве. Я верю тебе. Ты снял с моей души огромный груз. Ведь Лена до сих пор ни словом не обмолвилась о том, что мои шансы стать настоящим отцом ребенка выше твоих.
  -У меня они равны нулю. Сам убедишься в этом, когда он родится. А Лена, ничего от тебя не скрывая, не желала оправдываться, и заодно проверяла тебя. Аналогичный экзамен я в свое время провалил, отдав предпочтение благоразумию перед ее желанием удостовериться в моей к ней любви...
  
   СМЕРТЬ
   ( Первый этюд)
  
  Он умирал, он уже не в первый раз умирал, но теперь знал, что умрет очень скоро и не сможет больше умирать.
  Он был молод, еще очень молод, но безнадежно стар и ничего не знал, кроме своей молодой старости.
  Смерть? Избавление от жизни, прекрасной и невыносимой, от всего того, что хмелило и замораживало кровь, вызывало приятные до жути воспоминания и мысли о будущем, вселяло исступленную надежду и тоску. Смерть - спасение от смертельной тоски, от которой нет иного спасения, кроме смерти.
  Смерть - избавление от той тоски, которой вызываешь смерть, молишь о смерти и которую одновременно предпочитаешь смерти.
  Он умрет очень скоро. Ему про это никто не говорил, знает только он сам.
  Кому хочется умирать? Он хотел жить, жить даже умирая. Но знает, что умрет очень скоро.
  Привык думать о прошлом, столь незавидном, которое все же ни за что на свете не променял бы ни на какое другое. Желал быть сильным, умным, красивым, нравиться женщинам, любить и быть любимым - но не пожертвовал бы ради всего этого своей больной молодостью, не знающей утешений и наслаждений.
  Теперь, когда должен умереть, пожелал неизведанного, непрожитого, непознанного.
  В тот же день с решимостью и мужеством смертника он оказался в объятьях какой-то шлюхи. Она нашла его сносным любовником и решила сохранить на неделю - другую.
  Утром она проснулась от ужаса: ее обнимал мертвец.
  Никто не узнал его последней мысли: "Я не хочу умирать и вообще неловко умирать здесь".
  И она не хотела, чтобы он умер, да еще так некстати.
  После всего этого ей несколько дней было неприятно ее ремесло.
  
  -Ввиду наличия другого критика и читателя прокомментирует этюд сам автор. В нем нетрудно уловить настроение "умирающего", который пока еще жив и может перечитывать свое "творение". Может быть, на том поставить точку и покончить с мыслями о летальном исходе?! А этюд пусть пока отлежится, вдруг когда-нибудь пригодится. Не как первые мысли о собственной смерти. Как напоминание о существовании жизни. Скорее, прекрасной, чем невыносимой.
  
   ОТЕЦ
  
  -Тебя в последнее время не узнать. Только - только оправился от удара, нанесенного Леной, как снова впал в меланхолию. Неприятности в институте?
  -Уволился Соколов.
  -Ты можешь ему чем-то помочь?
  - Я упустил возможность хоть как-то поддержать его в трудную минуту. Я самоустранился - сбылось предсказание партийного деятеля, пытавшего сделать меня стукачом. Я должен был предупредить Соколова про свои беседы с ним, чем подготовил бы хоть немного Владимира Александровича к его увольнению из института.
  - Это ничем помочь ему не могло.
  -То есть в любом случае ему не удалось бы избежать жерновов, под которые мог угодить и твой сын?
  -Если ты не вмешался по этой причине, тебе есть, в чем себя упрекать.
  -Я это не утверждаю.
  - Соколов - порядочный человек, никогда бы не подставил тебя по удар, никто не узнал бы о вашем разговоре.
  -Я в нем не сомневался. Мне не хотелось его расстраивать. Когда я пришел к нему - уже после проработки партсекретаря, - увидел всего несколько студентов, остальные воздержались - от греха подальше. Соколов очень расстроился, выглядел удрученным, провел вечер без прежнего блеска, на том его вечера окончились. Мне жалко было его добивать.
  -Что изменилось теперь?
  -Возможно, если бы он получил полное представление о той кухне, которая предшествовала его увольнению, меньше сожалел о своем решении уйти из института. С другой стороны, стоит ли беспокоить его в такое трудное для него время?
  -Советовался с другом? Что говорит он?
  -Мы оба не знаем, как вести себя в такой ситуации. Как много лет не знали, откуда берутся дети, так сейчас - откуда берется зло, и как, желая сделать добро, не усугубить это зло.
  -Партсекретарь - всего лишь маленький винтик машины зла. Разговор Соколова с ним ничего ему дать не мог. Никакие твои предупреждения роли сыграть не могли.
  -В плане пребывания его в институте - разумеется. Но чисто по-человечески я должен ему все рассказать? Хотя бы сейчас?
  -Позвони ему и спроси. Может быть, он интеллигентно пошлет тебя к черту, но, скорее всего, ему придется по душе, что есть люди, сохранившие к нему доброе отношение, и он пожелает знать детали. В конечном счете, имеет смысл то, будешь ли ему полезен, а не то, избавишься ли ты сам от угрызений совести.
  -Неплохо соображаешь, отец.
  -Сегодня такая реплика может сойти за похвалу. Я не забыл, как в значительно более молодом возрасте ты в конце нашего разговора сказал: "Ты у меня отличный папа!".Это произошло целую вечность назад. Но и то, что я услышал от тебя сегодня, звучит для моих ушей неплохо. Иди, знай, что скажешь завтра.
  -Маленькому ребенку легче говорить с родителями - они для него большие авторитеты, чем для повзрослевших детей. Когда мы подрастаем, нам начинает казаться, что советы отцов нам уже не нужны. Мне двадцать лет - это очень много. Столько всего произошло в моей жизни, что невольно задумываешься о том, как ты ее прожил. Вопросов значительно больше, чем ответов...
  -Ты пытаешься переварить их сам, не прибегая ни к чьей помощи.
  -Никто помочь мне уже не может. Я своими собственными руками погубил свою жизнь.
  -Настолько сильно любил Лену, что до сих пор никак не можешь придти в себя?
  -Да. Я виноват перед ней и понес заслуженное наказание.
  -Ты все еще любишь ее?
  -К своему несчастью.
  -А ту женщину?
  -К ужасу, и ее. Так не бывает? Завидую тебе - ты всегда любил одну женщину, маму, а она - тебя. Это огромное счастье - нормальная любовь, без эксцессов.
  -Что значит, по-твоему, нормальная любовь?
  - Взаимная, глубокая, спокойная, основанная на понимании друг друга.
  -И такая любовь не исключает потрясений - выхода за пределы обычного состояния, того, что ты назвал эксцессами.
  -Эксцессы эксцессам рознь. Я остался совершенно один, так как хотел всего немедленно и сразу. Подать сюда Тяпкина, Ляпкина - и все! Лену это не устраивало, что привело нас в итоге к концу. А Вера меня только жалела - ребенок хотел игрушку, она ему ее тотчас давала. Стоило ребенку начать слишком неумеренно шалить и причинять ей лишнее беспокойство, она отказала ему в тех игрушках, в которые нравилось играть самой.
  -Наверное, ты слишком рано пристрастился к этим играм? Потому так и получилось.
  -Рано - поздно! Я меньше всего раздумывал над этим. Меня нес поток, мне было в кайф находиться внутри него... Ты не понимаешь. Я испытывал потребность в Вере не только ночью. Она давала мне покой, силу, уверенность в себе.
  -А Лена?
  -Она была у меня всегда, каждодневно. Как зима, лето, весна, осень. Утро, вечер, день, ночь, дождь, снег, жара, холод. Ничего неожиданного. Но оттого еще более необходима, насущна. И все же мне не хватало того, без чего себя не мыслишь - полноты ощущений... Сейчас я понял, как трудно остаться без необходимого, привычного - того, что есть всегда.
  -Лена к тебе тоже привыкла, однако...
  -Я оскорбил ее любовь изменой. Не смогла меня простить, хотя сделала последнюю попытку. Но я изменил самому себе, оказался слишком благоразумным, не пожелал так рано обзаводиться ребенком.
  -Ты поступил исключительно разумно. Ребенок мог поломать твою жизнь.
  - Мои слова. Теперь я за них сполна наказан. Она вышла замуж за Витю и родит от него.
  -Что тут можно сказать? Ее обида оказалась выше чувства. Гордость, оскорбленное достоинство - сильнее любви. Эксцентричность восторжествовала над разумом. Принесение себя в жертву - надругательство над вами обоими. Она еще крепко пожалеет...
  -Уже, но мне от этого не легче.
  -Ты еще не все выстрадал, сын. Будет болеть долго, но боль пройдет. Обязательно. Ты все время один. Никого не желаешь видеть, презираешь радости и глупости жизни. Так не годится. Нельзя поддаваться тоске и унынию. Жизнь прекрасна!
  -Я постараюсь вылезти из депрессии. Спасибо тебе за понимание. Ничего, до свадьбы заживет...
  
  
   ПРОВОДНИК
  
  -Парень, можно тебя на минуточку. Ты, случайно не в Сухуми едешь?
  -В Сочи.
  -Место, где жить, есть?
  -Надеюсь - найду.
  -А в Сухуми не хочешь?
  -Можно и в Сухуми, мне все равно. А что?
  -Симпатию к тебе имею. Останавливайся у меня. Жить будешь в отдельной комнате. Дом у самого моря. Весь день можешь ходить туда - обратно в одних плавках. Туалет, вода из-под крана - все, как в Греции. Столовая близко. Устроит?
  -Спасибо. Сколько должен платить?
  -Тебя как зовут?
  -Петей.
  -Запомни, Петя, - будем знакомы, - Зураб. Бесплатно жить будешь. Зачем платить? Сказал, симпатию к тебе имею. Я дома - через четыре дня, но по всей Абхазии прокачу на своей тачке. Раньше гостил у нас?
  -Впервые еду на Кавказ.
  -Тем лучше. Жить будешь у меня, как у Христа за пазухой, так у вас, в России говорят, да? Скажу жене, чтобы заодно готовила и тебе. Нас пятеро - мы с женой и трое детей. Посмотри фото - все здесь сняты. Платить не надо ни за что - гостем нашим будешь. Я - человек обеспеченный. Зарплата - копеечная, но на поезде без левых пассажиров редко какой рейс проходит, передать кому-то что-нибудь надо. У отца под Сухуми небольшое хозяйство - восемьдесят свиней. Ему помогаю, четверть дохода моя. Мясо сдаем государству всего за два рубля за кило, но в накладе не остаемся. Кормим свиней желудями - в саду такие дубы растут, что все поголовье Абхазии можем прокормить одними желудями. В саду мандарины, хурма, груши - все свое и кое-что остается хорошим людям - таким, как ты. У нас закон - гость превыше всего. И другой закон - каждый должен жить не хуже соседа, что значит - детей должно быть не меньше пятерых, одевать их надо лучше, чем рисуют на картинках, жена в приличное место без золота выйти не может, муж, в свою очередь, обязан иметь машину и любовницу - и то, и другое самой последней марки. Мне скоро тридцатник, почти все имею, что хочу. Осталось произвести на свет еще пару ребятишек, на этом можно остановиться. Думаешь, духовная жизнь проходит мимо меня? Я в свободное время пишу, уже печатаюсь в наших газетах и журналах. Обещали подписать договор на книжку моих рассказов. Теперь понимаешь, почему зову в гости? Все есть, а друга из Питера нет. Не всякого зову, ты мне приглянулся. Согласен погостить у меня, Петя?
  -Конечно, Зураб, благодарю за приглашение, только это так неожиданно для меня.
  -Неожиданное ждет тебя впереди. Увидишь, как люди живут. Природу увидишь, море. Хачапури, шашлык, фрукты поешь до отвала. Не пожалеешь, каждый год будешь рваться ко мне и всегда другом моим будешь самым желанным. Узнаешь, что такое настоящее гостеприимство. По рукам?
  - В таких случаях говорят, не знаю, как благодарить.
  -Мы люди простые. За этим дело не встанет... В Туапсе из твоего купе двое пассажиров выходят, перейдешь в соседнее, хорошо? Мне одно купе освободить надо.
  -Хорошо. Но в моем купе еще одна девушка едет до Сочи.
  -Знаю. Я и с ней договорюсь.
  -Хорошо, Зураб. Девушка перейдет, и я не задержусь.
  -Ай, геноцвали, такой пустяк. Не хочешь пойти мне навстречу. Решил, я пригласил тебя к себе из-за этого дурацкого купе? Интерес свой имею? Не хочешь переходить, не надо. Или, Петя, тебе самому девушка так понравилась, что хочешь остаться с ней один? Скажи прямо - я пойму, никого к вам на ночь не подселю.
  -С чего ты взял? Я понятия не имею, что у тебя в Туапсе пассажиры выходят.
  -Так уж не знал?! Раньше, может, понятия не имел, теперь узнал - имеешь. Иначе трудно понять, почему ты уперся - не желаешь перейти в соседнее купе.
  -Зураб, дорогой. Договорись с девушкой, немедленно, как скажешь, освобожу купе.
  -Самому девушка не нравится? Честно? А мне сразу, как вошла в Питере, понравилась. Красивая девушка. Мужчина ее провожал, видел? Не побоялся такую красавицу отпустить на юг. И она не боится - одна едет в дом отдыха, я спрашивал. Говоришь, чтобы я договорился? Договорюсь - не сомневаюсь. Не в первый раз. Только ты, извини, тогда лишним будешь.
  -Раз она ничего не боится, зачем дожидаться Туапсе? Пригласи ее к себе.
  -Разыгрываешь меня, парень? Или еще дурачок. С женщинами дел не имел, молодой еще?
  -Тебе-то что за дело?
  -Не хотел тебя обидеть, извини. Ты - совсем мальчишка с розовыми щечками. Такие девчонкам нравятся. С кем познакомишься в Сухуми, приводи к себе в свою комнату, я жену предупрежу.
  -Непременно воспользуюсь твоим любезным предложением. Только вопрос, как это понравится твоей жене?
  -У нас женщины уважают мужчин. Женатого мужчину без любовницы считают обиженным судьбой. А холостой, да еще такой молодой и симпатичный, как ты, без женщины - обижен не судьбой, а природой. Ты, надеюсь, никем не обижен?
  -У тебя есть любовница, а у жены - друг?
  -Она не посмеет. Если узнаю - зарежу. Лучше скажи - уступишь купе?
  - Девушка едет со мной, я обещал сдать ее в дом отдыха с рук в руки. Отвечаю головой.
  -При посадке не заметил, что ты друг семьи. Ладно, черт с тобой, бери девушку себе. Ночью к вам никого не посажу. Сразу надо было сказать. Я понял тебя.
  -Зураб, сажай, кого хочешь. Мне все равно.
  -А у меня остановишься?
  -Скажи честно, симпатии ко мне у тебя не убавилось?
  -Есть немного. Я думал, ты человек, питерский.
  -Тогда давай останемся при своих интересах. Я тебе ничего не должен?...
  -
  
   СВЕТА
  
  -Петя, можно вас отвлечь?
  -Да, пожалуйста.
  -Если проводник предложит вам перейти в другое купе, откажитесь, пожалуйста. Сейчас объясню...
  -Не беспокойтесь, Света, я ему уже отказал.
  -Он и с вами говорил?
  - Было дело.
  -Почему отказались?
  -Воздержался, на всякий случай. "Восток - дело тонкое". И юг тоже.
  -Он предложил мне перейти в другое купе, где есть одно свободное место. А к вам хотел поместить еще троих мужчин. Предложение проводника показалось мне подозрительным, я попросила его подыскать для них другое купе - под предлогом, что привыкла к своему месту. Не сразу сообразила: он может обратиться к вам, вы перейдете в другое купе, и тогда получится то, чего я боялась.
  - Теперь вам нечего бояться.
  - Спасибо вам.
   -Не за что.
  -Простите, я все время отвлекаю вас, вы что-то писали.
  -Ничего, я как раз закончил.
  - Вы, часом, не писатель?
  - Я лишь балуюсь писаниной.
  -Если в ней нет ничего личного, можете прочесть?
  -Почему бы и нет? Это из серии этюдов о Валечке под названием " Все едут в Сочи".
  
  Поезд едет на юг. Увозит людей. Отдыхать. Сбрасывать скепсис и пресыщение вместе с одеждами. Насыщаться солнцем и светом. Утрачивать то, что приобретено. Приобретать то, что утрачено. Поезд, пробуждающий желания. Поезд, рождающий новые иллюзии. Сознание собственной свободы. Южное море, солнце, знакомства...
  Олег устраивается на верхней полке. Соседи по купе играют в карты. Он тоже может играть в карты. Но ему приятнее лежать на верхней полке и смотреть в окно. Проносятся столбы, туман, холмы, избы, деревья. А он лежит и смотрит. И не нужно ни о чем думать. Напротив него лежит человек - и тоже на верхней полке и тоже смотрит в окно. Девушка. Что она видит там, в окне? Столбы, туман, холмы... Или больше, чем столбы, туман...? А, может быть меньше, чем столбы...? Неужели трудно избавиться от этой философии даже в поезде, идущем на юг? Олег украдкой смотрит на девушку. Самая обычная девушка. Только не играет в "дурака". Что ж из того? Не хочет и не играет. А то и не умеет, что в нынешние времена редкость.
  - Молодой человек, не хотите сыграть?
  -Нет, благодарю.
  -А вы, девушка, не составите нам компанию?
  - Простите, я не играю.
  Не хочет. Кто не умеет играть в подкидного дурака? Конечно, не хочет.
  Девушка поворачивается на другой бок и по неосторожности роняет книгу. Никто не замечает - все увлечены игрой в карты. Олег слезает с полки и подает девушке книгу. Джером " Трое в лодке...". Должно быть, хорошая девушка - не без чувства юмора.
  - Спасибо, - благодарит девушка. Девушка с глазами с поволокой. Должно быть, нежная девушка.
  Олег снова на своей полке. Девушка смотрит в окно. "Трое в лодке..." лежат рядом. Не считая собаки... Должно быть, приятно лежать рядом с девушкой с таким томным взглядом.
  -Девушка, вы сейчас не читаете? Вы не дадите мне ваших троих, не считая собаки?
  -Пожалуйста, - взгляд девушки с поволокой на несколько секунд погрузился в глаза юноши.
  -Интересная книга?
  -Для кого как.
  -Она развлечет меня?
  -Возможно.
  -Вам - я не слишком назойлив? - нравятся развлекательные книги?
  -Смотря какие. Джером нравится.
  -Вы едете в Сочи?
  -Почему именно в Сочи?
  -Все едут в Сочи.
  -Настолько это очевидно?
  -Представьте себе. И я, как все, еду в Сочи.
  -Вы часто бывали на Кавказе?
  -Я вообще нигде не бывал... Сам не знаю, куда еду. Пусть будут Сочи. Не возражаете?
  -Что изменится, если я возражу?
  -Мой маршрут.
  - Не в моих правилах менять маршруты других людей. Так что не стану возражать.
  -Значит, Сочи?
  -Все едут в Сочи.
  -У меня нет другого выбора. И я еду в Сочи. Вместе с вами. Да, мои родители назвали меня Олегом.
  -Мои - меня - Валей...
  Поезд шел на юг. Увозил людей. Отдыхать. Утрачивать то, что приобретено. Приобретать то, что утрачено.
  
  - Ваше мнение?
  -Ваш этюд мало соответствует моему настроению, но в нем что-то есть. Ваша героиня - самая обыкновенная девушка, не желающая играть в "дурака". Лично мне это импонирует. Но так неуклюже ронять книгу я бы ей не советовала.
  -Целиком и полностью с вами согласен. Я уберу книгу, придумаю какой-нибудь другой повод для знакомства своих персонажей.
  -Оно будет иметь продолжение?
  -Хотелось бы.
  - Они поженятся?
  -Видно будет. Я еще плохо представляю себе, как они себя поведут...
  
   БЫВШИЙ ПОЛИТЗЕК
  
  
  
  -Простите, молодой человек, до вершины горы идти еще долго? Дорога то и дело петляет, трудно понять...
  -Я сам иду туда впервые. Думаю, осталось не больше часа.
  - Извините меня, старика, за любопытство, ради чего вы устремились вверх?
  -Искал чебуречную у подножья горы, не нашел. Погода сегодня холодная, к купанию не располагает. Вот и решил ползти дальше.
  -Уникальный случай в этих краях - идти без причины. Не часто удается встретить человека, шагающего в гору просто так.
  -И вы идете вверх без особых причин?
  -По причине отсутствия причины сидеть весь день на скамейке. Здоровье мое, слава богу, несмотря на многое, отличное. И погода, как вы отметили, купанию не благоприятствует.
  -Говорят, на вершине горы имеется интересный объект - развалины древнего монастыря. Так что и без причины есть смысл дойти до конца.
  -Слышал. Пятый век. Кому нужны эти древние монастыри, церкви, пирамиды? Природа, молодой человек, действительно нужна всем, а монастыри?!... Я не задерживаю вас, не спешите?
  -Куда торопиться?... Да, природа здесь необыкновенно красива! Но и строение пятого века встретишь не на каждом шагу.
  -Позвольте мне, старику, возразить по существу. Интерес к старине, такой модный ныне, объясняется, как это ни парадоксально звучит, нашим упадком. Тот, в свою очередь, дает богатейшую почву для размышлений о причинах упадка тех цивилизаций, когда воздвигались, как постараюсь вас убедить, если желаете, эти не нужные объекты. Дорогостоящие и абсолютно не нужные. И в наше время с большой помпой строится множество подобных строений. Давно ли все восторгались зданием столичного Университета, да и сегодня не перевелись его ревностные защитники. Я ж - хулитель этого мастодонта. А вы?
  -Здания Университета - хулитель. Но что касается шедевров архитектуры, мало в ней разбираясь, поклонник. Не в моде дело. Акрополь и храм Покрова на Нерли стоят века и свидетельствуют о том, что они созданы гениями. Как пятая симфония Бетховена, "Война и мир" Толстого, "Монна Лиза" Леонардо.
  -Что вам известно про Акрополи? Они создавались потом и кровью ни в чем не повинных рабов. Глыбы камней невероятного веса воздвигались ими вручную для прославления властвующих тиранов или несуществующих богов, которых ничтожные людишки пытались задобрить ради собственной выгоды. Тысячи других людей гибли, проклиная судьбу.
  - Я понимаю, речь идет не об Акрополе или храме Покрова. Но так создавались лучшие творения человеческой культуры. Разве красота померкла только оттого, что создавалась каторжным или рабским трудом?
  -Такую красоту не признаю! И не один я, заметьте. Вашу хваленую красоту, созданную при одном деспоте, с необыкновенной легкостью разрушал другой такой же самодур, чтобы она не затмила красоту, воздвигнутую для него или при нем. Иногда он разрушал ее потому, что она противоречила его канонам, идеям, могла вызвать, упаси бог, сомнения у толпы в верности его курсу, которым она следует. Народ никогда не прощал своему властителю отклонения от избранного курса, иначе, за что бы он прославлял творца истории, крупнейшую фигуру современности... Любезная вашему неразвращенному сердцу красота, подверженная разрушению, становилась ненужной всем - и прошлым, и нынешним поколениям. Вспомните, какая судьба не так уж давно постигла массу церквей под одобрительные крики варварской толпы. А войны? Что и чем думали воюющие стороны, уничтожая архитектурные творения гениев?
  -Войны существуют со времен возникновения человечества. Если в ходе их безвозвратно погибли многие шедевры, тем больший вес для потомков имеют - сохранившиеся.
  -Что вам известно? Ваши шедевры исчезали с лица земли и без всяких войн. Их уничтожали те самые, кто сегодня рассматривают их как собственность, охраняемую государством.
  -Это, простите, ничего не доказывает. Варварство бывало во все века.
  - Вот именно, молодой человек. Как не хотите понять? Рабский, подневольный труд, войны, стихийные бедствия, которые при желании можно было свести к минимуму, осквернение могил... Вы знакомы с каторжным трудом по одним книжкам. Все, созданное им, не может быть предметом поклонения, как бы эстетически прекрасным оно ни выглядело. К сожалению, вы не видите того, что стоит за памятником, которым восторгаетесь!
  -Разумеется, нет большего зла, чем пирамиды Хеопса?!
  -Они никому не нужны - ни тем, кто их создал, ни тем, для кого они возникали, ни тем, кто остался после них всех. Ибо первые умирали от непосильного труда под плетями, нагайками, дулами пистолетов и автоматов; вторые погребены туда мертвыми и забыты; последние лишь способны испытывать телячий восторг, каким образом без машин и механизмов в древние времена создавались такие чудеса - одни находят в них подтверждение своей вере в всевышнего, другие - в пришельцев из далеких планет. Не кажется ли вам, что лучше было бы и в те века, и в эти использовать затраченные на политые кровью и потом чудеса света средства на улучшение жизни людей. Ни одно животное не уничтожает собственный вид, только высшая его разновидность - Homo sapiens - делает это изощренно и восторженно. Таковы и ваши творения "высокого" человеческого духа.
  -Я не могу согласиться с вами. Несмотря на все жестокости, свойственные природе, включая человеческую, людям необходимы создания, простоявшие века и напоминающие им не столько о страданиях и муках творцов, сколько о величии их духа и гениальности.
  -Мой горький опыт опровергает ваш оптимизм. Я десять лет проработал на каменоломнях ГУЛАГа под дулами автоматов. Из того, что мы добывали, построено немало первенцев двух пятилеток - величественных зданий и сооружений. За что попадали в лагеря вам рассказывать не надо?! Во время войны - высочайшая милость тирана - чудом выживших мужчин - доходяг, в том числе меня, отправили искупать "грехи" перед "Родиной" в штрафные батальоны. Нам, штрафникам, ничего другого не оставалось, как погибнуть. Но некоторые из нас случайно уцелели: ни Сталин, ни Гитлер нас не убили. Даже в Бабьем Яру, когда немцы расстреливали мирных жителей - евреев, говорят, кто-то невероятным чудом остался в живых.
  Я еще достаточно бодр, чтобы подняться без причины на вершину горы, полюбоваться оттуда величественной природой, душа которой поистине необъятна и готова бескорыстно и щедро принять в себя простых смертных - и такого обозленного, видящего в прекрасном зло, грязь, кровь. И такой мерзкий тип, я, млею от красоты природы. Но испытывать восторг от развалин воздвигнутого для рабов - слепцов веры - монастыря - увольте - не желаю. Остановитесь, пожалуйста, здесь. Взгляните туда - вот она, истинная красота! Та, что создана Творцом для тех, кто был тут раньше, есть сейчас, будет потом. Это - вечная красота! И как нельзя ее унести на фото и кинопленке, так невозможно вычитать в книгах, высмотреть в фильмах, воссоздать в воображении весь ужас каторжного труда, ставшего причиной гибели и мучений миллионов людей. Мне это не дано, а вы восторгайтесь развалинами монастыря - он уже виден. Восхищайтесь ими, молодой человек, пока они целы и никому не пришло в головы взорвать оставшиеся камни, превратить все это "великолепие" в пепелище. А я постою рядом с вами молча, вспомнив лишь тех, кто вручную таскал наверх эти несчастные камни.
  _-Чтобы вы ни говорили, Земля все равно вертится!...
  
  
   СПОРЩИК
  
  -Паренек, закурить не найдется?
  - Я не курю.
  -Постой, не спеши. Разговор к тебе есть. Сочинский филиал Красного Креста не выполняет план по оказанию помощи несчастным слоям населения, не поможешь?
  -Трешка устроит?
  -Бедный студент?
  -Угадали.
  - Похоже, не он нам, а мы ему должны оказать материальную помощь. Можешь без труда, одной левой, заработать целый червонец.
  -Мне хватает, спасибо.
  -Даже сотню.
  -Благодарю, не нуждаюсь.
  -Зато я нуждаюсь. Знаешь в ком? В девочке.
  - Это ваша проблема. Вы меня с кем-то перепутали? Я - не сутенер.
  - Нас вполне устроит твоя девушка, с которой ты лежал сегодня на пляже.
  -Иди ты знаешь, куда!
  -Знаю. Мы с другом снимаем комнату в соседнем доме с тем, куда ты повадился ходить по вечерам. Вчера около двенадцати часов ночи мы случайно проходили мимо и видели, как ты лез в окно. Было дело, студент?
  -Вас, парни, это не касается.
  -Когда у тебя очередное ночное рандеву со Светой, ведь так ее зовут?
  - Пошутили, и хватит!
  -Не рыпайся. Значит, так. В роли ее любовника на этот раз выступлю я, а завтра на этом же месте получишь сто рублей. В качестве залога давай паспорт. Отдадим его вместе с деньгами после выполнения договора.
  -Не на того напали!
  - Не лягайся! Нас двое, каждый из нас один справится с тобой. Так что не вырывайся, хуже будет. Посмотрим твой документик. Откуда хлопчик? Из города-героя Ленинграда. Штаркман Петр Григорьевич. Научились мастерить порхатых, не отличишь от прочих пернатых. Ха-ха!
  - Сволочь! Ублюдок!...
  -Если не хочешь неприятностей, раскалывайся! Ничего плохого с твоей Светой не случится. Почему тебе можно, а нам нельзя? Чем ты лучше нас? Приведешь легавых, прощайся с жизнью! У тебя нет выбора.
  -Ничего у вас не выйдет, зря стараетесь.
  -Ошибаешься, студент. Уже сегодня, как только Света откроет тебе окно, я окажусь в нем. Скажу, ты прислал меня, так как в этот вечер занят. Лучше, если свое честное имя не замараешь. Завтра и в другие дни Света - твоя, и она ничего не узнает о нашем сговоре. Еще и сотню заработаешь. По рукам, студент?!
  -Можете делать со мной, что хотите...
  -Мы ведь и силу можем применить.
  -Применяйте.
  -Какой герой!... Ладно, рыжий. Твоя взяла, этот парень не поддался. Ты выиграл. А тебе, студент, повезло, нарвался на порядочных людей. Мы только играем. Не тронем мы Свету. Можешь трахать ее дальше. У нас этого товара хоть отбавляй.
  
   ЛЕНА
  
  -Петя, милый! Какие потрясающие цветы! Спасибо!
  -Дай рот раскрыть. Покажи, кто у тебя родился... Двойня?! Они, кто, мальчишки или девчонки? Вот это сюрприз! Неплохое начало, от души поздравляю. Так кто они?
  -Толька и Сашка. Сами не ждали. В моем роду близнецы не рождались, только - в Витином.
  -Серьезные парни - молчаливые.
  -Только при чужих... Нас они в грош не ставят, постоянно чего-то требуют и дружно надрываются плачем, если им не угодишь.
  -Витя счастлив?
  -Еще бы?! Мальчишки совсем несмышленые, а он без конца разговаривает с ними. Не поверишь, между ними троими полное взаимопонимание. Стоит ему к ним подойти и начать беседу, они вмиг прекращают рев. На меня все мои мужики не обращают никакого внимания, словно меня нет, и только тогда, когда проголодаются, вспоминают о моем существовании.
  -Все замечательно, видишь. Вылитые Вити.
  -Кажется, да. Боюсь сглазить. Чертенята похожи на него, у них только нос мой, остальное - Витино.
  -Удивительно, до какой степени в таком нежном возрасте угадывается сходство с родителями.
  -Станут старше, изменятся.
  -Как вы с ними справляетесь?
  -Все при деле. Включая Витину мать, преобразившуюся после рождения внуков. Покупает, достает, вяжет, шьет, стряпает, стирает, гладит...Как отдохнул на юге?
  -Нормально.
  -Доволен?
  -Отдыхать - не учиться. Море, солнце...
  -Тебе идет загар. С кем познакомился на юге?
  - Ни с кем, был, в основном, один.
  -И не скучал?
  -Не пришлось. На одном и том же месте находился мало, все время ездил.
  -Неужели ни одна девушка не приглянулась тебе?
  -Я им не приглянулся.
  -Трудно поверить. Как долго собираешься вести отшельнический образ жизни?
  -Никаких конкретных планов на этот счет не имею.
  -Все, в конечном счете, получилось, как ты предполагал.
  -Ты о чем?
  - Не понимаешь?
  -Кто мог подумать, что вы родите двойню.
  - Они могли быть твоими.
  -У меня в роду близняшек не было!
  -Зачем же ты меня так...
  -Извини, я и в мыслях не имел тебя обидеть.
  -Как всегда...
  -Как ты сама?
  - Привязалась к тому, кто родится, когда носила. Я полна только ими.
  -Это, видимо, от природы - чисто материнское...
  -Петя, они такие маленькие, беззащитные. Чихнет, кажется, какая-нибудь зараза пристала. Они ведь пожаловаться не могут.
  -Проблема!... Виктор поздно приходит?
  -Дождись его. Через полчаса должен вернуться с работы.
  -Я тебе не мешаю, отвлекаю...
  - Не стыдно? Я очень рада нашей встрече. Всего лишь вторая после той...
  -Третья.
  -На свадьбе - не в счет. Я тогда была сумасшедшая, вздорная, несла чушь, да и виделись мы только мельком. На мой день рождения прийти не соизволил, прислал корзину цветов. И сейчас сидишь, как на иголках.
  -Я чувствую себя бездельником, когда вижу перед собой такое...
  -Я слышала, ты весь ушел в науку.
  -У нас отличный руководитель. Если оправдаю его ожидания, могу на что-нибудь рассчитывать.
  -Вы с Витей совсем перестали встречаться. Из-за меня. Вы разговаривали на тему отцовства?
  - Сейчас, надо думать, нет смысла вспоминать о нашей беседе.
  - И ты не желаешь? До чего-то все-таки договорились?
  - Что он поставит бутылку, когда родится ребенок. Теперь так дешево не отделается. Надеюсь, в вашем доме есть приличное вино?
  -Петя, извини, но...
  -Так и знал. Где твой муж?! Придет он, в конце концов, или нет?! Уже час мечтаю выпить за здоровье малышей и их бестолковых родителей? Закуска-то хоть в доме имеется?
  - Какие вина?! Петенька, золотце, можно, я тебя поцелую?
  -Еще чего?! Где муж?
  -Сейчас придет. Поставлю еду на стол, и придет. Посмотри за мальчишками, пока я похлопочу на кухне. Я мигом... Если что, сразу зови... Жаль, нельзя пить. Одну рюмку, была ни была... Как не выпить хорошее вино с таким замечательным дяденькой?!...
  
  
  
   НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ
  
  -Петя, последний вариант вашей статьи я рекомендовал напечатать в сборнике трудов института. Рад вашему успеху, не напрасно так усердно и активно работали в СНО. Поздравляю - для третьекурсника такая статья - большое достижение. Не многие могут им похвастаться. Надеюсь, первый серьезный успех не вскружит вам голову, и вы не снизите требовательность к себе.
  -Я очень признателен вам, Николай Петрович, за оценку моей статьи. Без вас ничего бы у меня не было. Если только статью действительно опубликуют, я хотел бы видеть автором и вас.
  - У меня - другое предложение. Пригласите лучше в соавторы аспиранта Васильева.
  -Мне не жалко, но он не принимал никакого участия в этой работе.
  -Вы частично использовали его методику экспериментов.
  - Верно. Тогда ...
  -Я не настаиваю - рекомендую. Он много и плодотворно работает над собственной темой, я вижу у вас обоих тождественность некоторых идей. Вы исследовали один из аспектов, который может быть полезен Васильеву. В будущем, я не исключаю вашего совместного сотрудничества в развитии темы.
  -Мне показалось, Васильев критически оценил мою статью. Он считает, что выполненных мной экспериментов недостаточно для сделанных мной выводов. Васильев обладает несравнимо более высокой научной подготовкой, нежели я. Его математический метод как - будто опровергает один из моих выводов, о чем он сказал мне. По его мнению, научная ценность моей статьи невысока. Хотя, как он заявил, с учетом студенческого ее характера, статья заслуживает некоторого интереса.
  -Впервые слышу о вашей беседе. Очевидно, Гриша изменил свое мнение, так как совсем недавно с похвалой отозвался о вашей статье. Вам следует встретиться вновь.
  -Охотно, если он пожелает.
  -Я предложу ему познакомить вас с его идеями в той части, где соприкасаются ваши работы. От такого общения вы, Петя, только выиграете. Поверьте, вам есть чему у него научиться.
  
  
   НИНА
  
  -Вы - единственный в этой пошлой компании оказались порядочным человеком. Если бы не поспешили мне на помощь, этот тип разукрасил мою физиономию. Извините, что закричала, и вам - человеку чести - ничего не осталось, как вмешаться. Между прочим, он выглядит намного сильнее вас, что только усиливает мою благодарность вам за благородный поступок.
  -Оставьте, девушка. Я не сомневался, голый не станет драться. Да еще в присутствии посторонних, включая представительниц слабого пола. Хотя, по правде говоря, он имел полное моральное право отколотить кого-нибудь из нас с вами.
  -Что же тогда вмешались не в свое дело? Лично вас я о помощи не просила.
  -Дурная привычка встревать не в свое дело.
  -Я не заметила, чтобы этот тип был голым.
  -Все же ваш знакомый оказался застегнутым не на все пуговицы.
  -Да, с пуговицами у него обстояло не все благополучно, верно. Он многих не досчитался. Наверное, обо мне у вас сложилось не слишком лестное мнение?
  -Я вас совсем не знаю.
  -И не хотите знать.
  -Как знать?
  -Ваш род не знатен?
  -Придется признать, далеки я и знать.
  -Нет желания меня лучше узнать?
  -Вам не больше семнадцати лет. Голова набита разной требухой, знакомства водите, с кем попало. Особым бесстрашием не отличаетесь, раз взываете о помощи, когда случайный кавалер превысил полномочия, которые вы ему определили.
  -Видимо, все вам говорят, что вы очень умны. Не посмею опровергать очевидное. Но позволю себе внести две поправки в ваши слова обо мне. Мне уже исполнилось восемнадцать. И я имею некоторые основания вести себя так, а не иначе.
  - Не вижу причин ими интересоваться. Мы уже несколько минут разговариваем, а я не знаю вашего имени.
  -Вас зовут Петей, я слышала от других. А меня - Ниной.
  -Что ж, будем знакомы, Нина.
  -Вы меня спасли, я желаю оправдаться. Говорят, я исключительно наивна для своего возраста. Сами убедитесь, узнав мою подноготную.
  - Вы слишком возбуждены, не хочу, чтобы позднее вам пришлось раскаиваться.
  -Не раскаюсь. Не за что. Я еще ни разу не успела согрешить. То, что происходит за порогом спальни, узнала всего две недели назад. Обратили внимание, как вчера вечером все смеялись над вульгарным анекдотом? Я ничего не поняла и спросила, после чего все заржали, и вы, кажется, тоже. Надо мною часто надрывают животики. Не зная конкретной причины скабрезного смеха, понимаю - с этим связана та или иная пошлость. И вчера, когда ваша Света - она уже ушла, я не заметила - объяснила анекдот, я чуть не расплакалась от стыда. В последний праздник все стали укладываться спать парами, я решила лечь одна и начала собирать стулья. Парень, оставшийся один, предложил мне бросить игру в паровозики, и потянул меня за собой на диван. Легла в платье, отвернулась к стенке, после чего он заявил, что ему не нужны дети, и прогнал меня.
  -Поступил не по-джентльменски, но вам еще повезло.
  - Конечно, того парня с сегодняшним мужланом не сравнить. Кто его звал?! Я спала, когда он утром залез в мою кровать в одних трусах и стал лапать меня... Не противно слушать?
  -Продолжайте, Нина. Надеюсь, ничего страшного не услышу.
  -Знаю, где остановиться, не волнуйтесь. Сначала просто обнял и прижался ко мне. Я сделала вид, что все еще сплю. А когда он отбросил всякие церемонии, влепила ему оплеуху. Его морда перекосилась от злости, как схватит меня за подбородок! Я испугалась и непроизвольно позвала на помощь. Чуть со стыда не умерла, услышав собственный истеричный крик. Да поздно было, вы прибежали меня спасать, застегивая на ходу последнюю пуговицу...
  -Вы очень наблюдательны, Нина. Извините за мой непрезентабельный вид - не во фраке, - но я решил, кого-то рядом убивают.
  -Это вы простите меня за глупое замечание...Когда мы уходили, этот подонок сказал в мой адрес чудовищную пошлость - вы ухом не повели, посчитав свой долг выполненным. Лучше бы он меня избил, ему бы тоже досталось. Я - дура. Думала, найду здесь друзей. Вы все только умно философствуете о высоком - политике, литературе, искусстве. Считаете себя эстетами, что не мешает вам рассказывать сальные анекдоты, которым, верно, тысяча лет, смеетесь над циничными остротами друг друга, смакуете детали, кто, когда, где... Гадко все это, не находите? Я - глупая, чувствительная дура. Ничего не знаю и не умею. Многого хочу, но не знаю, как этого достигнуть. Постоянно не везет: с трудом попадаю в театр - играют не те актеры, беру в руки бутерброд - он падает вкусным вниз, что-нибудь спрашиваю - слышу в ответ припадочный смех. Я еще не такая старая, хорошо помню детскую влюбленность, наивные мечты о счастье - все то, что ушло и никогда не вернется. Теперь, думая о будущем, испытываю один страх. Вы производите впечатление умного и достаточно чуткого человека, скажите, как мне теперь жить - после всего того, что услышала от этого гада, и смеха ваших высоколобых приятелей, и вашего глухого молчания...
  -Не плачьте. Сейчас и я пущусь в рев вслед за вами... Смеетесь? Так-то много лучше, улыбка девушкам больше к лицу... Я слышал мерзость - не придал ей значения после всего того, что у всех нас происходило. Не хотите допускать до себя пошлость, не опускайтесь до нее сами. Какого дьявола не выгнали эту скотину сразу? На что еще рассчитывали? Что он станет читать Блока? Что надеялись услышать в пьяной компании, кроме сальных анекдотов - не заметили на столе батареи водочных бутылок, когда пришли в этот дом? А ваши приятельницы - ловцы, ведомо, каких мужских душ? Хотите развиваться - кажется, у вас есть такая тенденция, - развивайтесь, не теряйте время, силы, нервы, чувства на потехи, подобные сегодняшним. Общайтесь с близкими по духу людьми. Найдите хотя бы одного человека, кто постарался бы вас понять - мужчину, женщину - все равно. Только не разменивайтесь на дешевку!
  - Где взять такого человека? Вам хорошо. У вас есть друзья. У меня - ни души. Вот вы - имеете все, что вам нужно, можете позволить себе роскошь выбирать. И то не брезгуете такими жуткими компаниями. Или время от времени хочется остренького? Простите, пожалуйста, у меня вырвалось, я испорченная, глупая баба... Вы так верно чувствуете, что мне необходимо, в чем я испытываю голод. Льстите мне - и совершенно напрасно, я того не заслуживаю - будто обладаю тенденцией к развитию. Понимаю, вы просто хотели утешить меня, разревелась перед незнакомым человеком, выложила ему все свои беды - чего можно ожидать? Или насмешек, или утешения. И все же приятно. Не верю, а приятно - у меня, оказывается, есть тенденция к развитию. Смешно, у кого? У меня! Со мной впервые разговаривают, могла бы слушать вас сутки напролет. Опять сказала глупость?
  -Только в том плане, что касается оценки моей способности разговаривать. Никогда не отличался этим даром.
  -Не скромничайте, Петя, не надо. У меня сердце забилось, когда вы заговорили со мной. Снизошли до беседы. Даже заявили, пусть в шутку, что могли бы флиртовать со мной - уже забыли - это когда я не сразу пошла с вами, сказав, что не нуждаюсь в жалости и доберусь до своего дома сама. Испугались?! Забудьте, я пошутила: неужели верите, что могла всерьез подумать о флирте...
  - Будете продолжать в том же духе, мы поссоримся. Брошу вас на полдороге и сбегу. В какое положение вы меня ставите? Не желаю после каждого вашего слова выступать с опровержениями, словно ТАСС. Я - живой человек, не телеграфное агентство. Почему, спрашивается, я не могу флиртовать с вами? Или набиваете себе цену? Нет? Не возмущайтесь, я шучу. Такая славная, симпатичная девчонка, любой мужчина честью должен считать для себя знакомство с вами.
  -Кто ж так говорит - девчонка и вы? Не уверена, захотите ли снова встретиться со мной, но сегодня - осталось совсем немного, мы уже скоро придем - говорите мне "ты"? Можно?
  -Будем на "ты". Но впредь не смей заниматься самобичеванием. Жизнь сама позаботится о том, чтобы отпускать каждому из нас свою долю плетей. Зачем же нам самим множить их число?
   - Я так много хочу спросить у вас, у тебя, а скоро мой дом.
  - Можно еще пройтись, я не спешу, не знаю, как ты.
  -Я? Куда мне спешить? Я так рада тому, что встретила тебя. В этом бедламе - и ты... У тебя так бывает, хочешь спросить глупость, заведомо зная, что она может обидеть, и сдерживаешься с огромным трудом?
  -Не сдерживайся - валяй.
  - Твоя девушка не стала удерживать тебя, когда ты рванулся меня выручать?
  -Она ушла к тому времени.
  - Так рано?
  -Да, у нее были на то веские причины.
  -Извини за бестактность. Я не имела права...
  -Ничего страшного. Это была наша последняя встреча. На днях Света выходит замуж.
  -Выходит за одного, а спит, прости, с другим? Я этого не понимаю.
  -Некоторые девушки выходят замуж, боясь остаться одни. Ничего странного.
  -Ты - циник, Петя. Тебе не страшно?
  -Я - прагматик. Только и всего.
  - Это ничего, что я лезу своими грязными ногами тебе в душу?
  -Никуда ты, Нина, не лезешь. Душа здесь совершенно ни причем.
  -Хорошо, а твоему телу все равно с кем... иметь дело? И потому ты оказался здесь?
  -Прежде спроси себя, почему ты тут, тогда, возможно, найдешь ответ на свой вопрос.
  - Я пришла сюда не за тем, что ты... У тебя больше негде, да?... Я не слишком приставуча?
  - Терпимо... Я оказался тут вовсе не потому, что не нашел другого места для встречи со Светой. Меня пригласил отметить праздник мой однокурсник...
  -И часто тебя так приглашают?
  -Не часто. Но, как правило, я от приглашений не отказываюсь. А ты?
  -И я.
  -Что тому причина? Нет никого, с кем было бы интереснее провести вечер?
  -У меня нет друзей, одни приятельницы. А у тебя?
  - У меня есть близкие друзья, но они женаты, и им - не до меня.
  -Как и тебе - не до них.
  -Что-то вроде того...
  - Уже пришли. Какая жалость? Мы еще увидимся? До свидания, спасибо, что проводил.
  -Осторожно, Нина, не поскользнись. Я поцелую тебя в щечку? А теперь беги домой, ты совсем замерзла. Подожди, у тебя есть телефон? Мы созвонимся на предмет следующей встречи. Запиши вот здесь. К черту телефон, завтра вечером ты свободна?... Тогда у метро "Площадь Восстания" - там, где улица Восстания. Устраивает? Что молчишь? В семь часов, годится?
  -Меня все устраивает, все. Встретимся, где хочешь. Но тебе не скучно со мной? И еще один - последний - вопрос. Ты пошел провожать меня не только из жалости?
  -Нина, ты и, вправду, совсем глупенькая. Битый час прошу щечку, а слышу какую-то чушь. Немедленно щечку!
  -
  
   ВИТЯ
  
  -Знаю, ты не любитель парной бани. А зря! Очень полезная штука для здоровья, к тому же на редкость приятная. Не взыщи, Петя, у меня времени в обрез, потому и позвал тебя в баню.
  - А я, вместо того, чтобы послать в баню тебя, пошел сам.
  - Понял, такой юмор...Ты же знаешь, я никогда не вмешивался в твою личную жизнь. Обстоятельства того потребовали. Ты сам виноват - нечего было знакомить меня с Ниной.
  - Не мог же я проигнорировать ее, когда мы втроем столкнулись нос к носу на улице.
  -Столкнулись не без последствий.
  -Да, пару месяцев назад мы приходили к вам на день рождения малышей. Она очень хотела на них взглянуть, я получил ваше с Леной соизволение позвать ее. Помнится, Нина взяла тогда ваш номер телефона, что не вызвало у меня особого энтузиазма.
  -Она звонила мне.
  - На какой предмет?
  -Хотела прояснить, с каким фруктом она второй год встречается.
  -Надеюсь, ты не сказал ей ничего лишнего?
  -Разумеется. Отделался междометиями. Она поняла, твой друг умеет держать язык за зубами.
  -Молодчина! Тогда объясни, зачем позвал меня в баню?
  -Не для того, чтобы увидеть тебя в том, в чем мать родила. Мужчины в последнее время не в моем вкусе.
  -А женщины?
  - Так я тебе и сказал... Нина - ты знаешь ее лучше меня - пристала ко мне хуже банного листа, прилипшего к твоему заду. Она уговорила меня провести с тобой политико-воспитательную беседу все с той же целью - получить информацию об ее скрытном не знаю ком.
  -Нечего знать, у нас с ней чисто дружеские отношения.
  -У тебя, может быть, хотя и в этом я не уверен. А у нее к тебе несколько иной интерес, не заметил?
  - Она привязчива, но это ровным счетом ничего не означает.
  -Тебе самому не кажется, что ваше балансирование на канате долго продолжаться не может?
  -Может быть, ты просветишь меня, наконец, что она выдала тебе про наши отношения?
  -Удивительная девушка, скажу я тебе. Прониклась ко мне таким доверием, о каком можно только мечтать мужчине, хоть чуточку, влюбленном в нее. Но у меня жена и двое детей, я не могу позволить себе роскошь злоупотребить, вернее, доброупотребить ее искренностью. Не понимаю, почему ты не используешь во благо полноту ее чувств?
  -Мне, Витя, вполне достаточно того, что я ей нужен.
  - Но она живой человек. Женщина!
  -Благодарю за информацию, не знал. У нас с ней есть темы помимо секса.
  - То есть любые, кроме секса. Но она, похоже - почти не скрывает это - ждет от тебя большего, чем разговоры про сложные материи.
  -Витя, ты плохой сват. К тому же - и это самое главное - мы не любим друг друга.
  -Ты ей не безразличен. Иначе бы она не стала искать встречи со мной и выведывать все, что только возможно, о тебе.
  -Она сделала это из чисто женского любопытства и комплексов, коими нашпигована, как фаршированная рыба (к слову, моя мать, угождая отцу, великолепно готовит это замечательное еврейское блюдо).
  - Можно, я задам тебе один интимный вопрос? Не захочешь - не отвечай.
  -Валяй.
  -Ты хотел бы заняться с ней любовью или как женщина она интереса для тебя не представляет?
  -После Светы у меня никого нет. Я тебе ответил?
  -Другими словами, никто после нее не волнует твою кровь. При столь длительном отсутствии женщины, если тебе, тихарю, верить, может захотеться трахнуть даже ежиху - без боязни уколоться при этом.
  -Это такой юмор - в порядке подготовки к армейской службе? Столь "образное" сравнение даже вызвало у тебя эрекцию, как я погляжу.
  - Что там происходит в твоих трусах - с учетом годичного воздержания - история умалчивает. Между прочим, ты один здесь такой стеснительный мальчик... Обменялись приколами, ничья.
  -И все же последнее слово оставил за собой, будущий солдафон... Кстати, твои дела на этом поприще продвинулись?
  -Да, уже заключил нечто вроде контракта. После окончания института получу лейтенантское звание и направление куда-то за Урал.
  -Лена одобрила такое решение.
  -Нам некуда деваться. Мы не можем вечно жить с ее родителями в маленькой трехкомнатной квартирке, а получения отдельной квартиры для нашей семьи можно ждать сто лет. И на мою штатскую зарплату мы протянем ноги.
  -Мне будет очень сильно не хватать вас.
  -Нам - тебя не меньше...Скажи, что с тобой в последнее время происходит? Ты никак не можешь выбраться из депрессии.
  -Я, вконец запутался, Витя. Морочу голову девчонке, сам не знаю, что от нее хочу. Никак не могу выйти из роли "объясняющего господина".
  -Ничего плотского к ней не испытываешь?
  -То, что у меня есть к ней, недостаточно для нас обоих.
  -Откуда у тебя такая требовательность к себе? Раньше ее не было.
  -Люди меняются, Витя.
  -Нина жаловалась - цитирую почти буквально, - ты не допускаешь ее до своего внутреннего мира. Это так или вымысел излишне экзальтированной девственницы?
  -Насчет девственницы ничего сказать тебе не могу. Остальное верно.
  -По ее словам, она желает видеть именно тебя своим первым мужчиной.
  -Она не просила скрыть такое потаенное желание от меня?
  -Нет, она не производит впечатления дуры. Для тебя это огромная новость?
  -Разве что вербально.
  -Так пойди ей навстречу. Сдается, ты и сам не против такой связи. Или я ошибаюсь?
  -Никаких специальных запретов в отношении Нины я на себя не налагал. Обещаний, до каких мест - телесных или душевных - пустим друг друга мы не давали. Но я не вправе создавать ей дополнительные проблемы психологического свойства.
  -Скажи проще - ты боишься, что она от тебя никогда не отстанет, а это тебе совсем не нужно.
  -Можно сказать и так.
  -Видимо, тебе самая пора пустить на тормоза ваши отношения, иначе ты своим ледяным хладнокровием доведешь ее до нервного срыва.
  -К счастью или несчастью, она принялась за старое - перестала избегать прежних компаний, где дает волю своим инстинктам. По-моему, я рассказывал тебе, как и где мы познакомились.
  - Она сама тебе сказала?... Сочиняет. Пытается вызвать твою ревность.
  -Возможно. Но меня это коробит.
  -Если ты по каким-то причинам не желаешь порвать с ней, должен приоткрыть дверцу собственного нутра. Вы в неравном положении. Ты знаешь о ней все, она о тебе - ничего.
  -Нина - слишком впечатлительная натура, она постоянно возбуждена. Ее восприятие любых слов и поступков настолько субъективно, что может навредить не столько мне, сколько ей самой. Наши нечастые, но и не такие редкие встречи ничуть не избавили ее от прежних комплексов. Более того, к ним прибавились новые, связанные со мной. Она не влюблена, уверен, но цепляется за меня, как за последний оплот чего-то стабильного, тогда как я сам - слишком неустойчив, невольно могу причинить зло, что тебе хорошо известно. Я потерпел полное фиаско в надежде помочь ей справиться с собой. Очевидно, никто не может существенно помочь другому человеку, только он сам. Роллан прав: "Человек, помогай себе сам!".
  -Да, француз не ошибся. Каждый обязан самостоятельно находить в себе силы для борьбы с темными сторонами своей природы и жизненными обстоятельствами. Но эта аксиома действует только в теории. Уж на что умею держать себя в руках, но даже я часто пасую перед некоторыми неподвластными мне вещами.
  -Боюсь спрашивать, какие у тебя проблемы.
  -Вот ты дважды пытался любить и оказался несостоятелен - прости, Петя, что напоминаю тебе про это. Но я не меньше - даже больше тебя импотент в любви. Есть ли она, эта стервозная штуковина?!
  -Вы с Леной не находите общий язык?
  - Нас связывают только дети. К сожалению, ты казался в свое время прав. Я напрасно уговорил Лену выйти за меня замуж. Она стала моей, как это ни парадоксально звучит, из-за неизбывной любви к тебе, желая с моей помощью выкорчевать ее из себя. Не хочу тебя обидеть, но ты ее не любил, иначе бы не отдал мне так легко. Ревность, злость оказались в тебе намного сильнее любви. Мы оба проиграли. Одна надежда на ее материнское чувство и гарнизон, куда нас сошлют. Может быть, вдали от нашего города и... от тебя Лена найдет в себе силы понять, как сильно я люблю ее, сама полюбит меня, что, впрочем, маловероятно. Насильно мил не будешь. Мил не будешь, куда бы нас ни отправили.
  -А я-то думал, хотя бы вы оказались удачливее меня. Выходит, всем нам не повезло в любви.
  -Вроде того. Я всегда считал главным - любить самому. А теперь пришел к противоположному выводу. Лучше, если любят тебя. Так что хорошо подумай: если Нина действительно влюбилась в тебя, и это серьезно, а ты, в свою очередь, можешь довериться ей настолько, что она поймет тебя не хуже, чем ты ее, и как женщина она тебе небезразлична, выстрой с ней свои отношения иначе. Сделай встречные шаги - в конечном счете, ты мало, чем рискуешь. Не получится того, что принято считать родством душ, или, пардон, в постели не устроите друг друга, разбежитесь. Хотя бы от одного сильного комплекса ты ее избавишь. Для женщин еще важнее, чем для нас, чтобы их первой любовью стал человек, которого они любят, если даже эта любовь - плод одного воображения.
  - Очертя голову, полезть в омут? Нет, теперь это не для меня. Хотя из нас с Ниной получится отличная пара - два неврастеника. При взаимопонимании - полное отсутствие любви у обоих. Она - не в моем вкусе, я - не в ее. Черт бы их побрал, эти вечные проблемы пола?!
  
  
   НИНА
  
  -Второй час ночи, Нина. Пора прощаться.
  -Моя мать всю неделю работает в ночь.
  -Когда снова встретимся? Завтра?
  -Сегодня. Можешь остаться у меня.
  -Это вопрос?
  -Нет, как ты любишь говорить, констатация. Я хочу, чтобы ты никуда от меня не уходил - хотя бы сегодня... Ты совсем не хочешь меня?
  -Что за новости?
  -Я всего-навсего хочу заняться с тобой любовью.
  -С чего это вдруг? Идет мой трамвай.
  -Ты меня боишься? Не бойся. Одна ночь - не больше, если это тебя устроит.
  -Уже поздно. Я побежал, еще успею. Позвоню.
  -Ты идешь ко мне, решено. Признайся, ты сам этого хочешь. Или я ошибаюсь?
  -Что из того вытекает?
  -Я тебе совсем не нравлюсь?
  -Этого недостаточно, чтобы я остался с тобой на ночь.
  -Значит, все-таки нравлюсь?
  -Без все-таки. Нравишься.
  -Иначе бы так долго не встречался со мной. Честно?
  -Не знаю. Мы пришли. До следующей встречи. Можешь завтра в семь там же, где сегодня?
  -Как ты не понимаешь, я не хочу прощаться с тобой. Витя тебе ничего не говорил?
  -Кое-что сообщил.
  -Что я хочу, чтобы моим первым мужчиной был ты?
  -Непременно нужно сообщать это целому свету?
  -Он - твой друг. Я верю ему не меньше, чем тебе.
  -Мы не можем стоять здесь до рассвета. Нам рано вставать.
  -Встанем вместе.
  -Разве ты меня любишь?
  -Но ведь и ты не любишь меня. Что не мешает нам встречаться и понимать друг друга настолько, чтобы заняться любовью - ничего больше.
  -До сих пор ты была умной девочкой и не ставила нас обоих в ложное положение.
  -Надоело все умное. Я хочу принадлежать тебе даже в том случае, если ничего глупее трудно придумать.
  -Идет мой трамвай, наверное, последний.
  -Пусть себе идет и уходит, мы идем ко мне.
  -Придется взять такси.
  -Пожелаешь уйти от меня - не стану держать. Но сначала выполни мое желание, если сам хоть немного разделяешь его.
  -Ты хочешь, чтобы я остался у тебя до утра?
  -Так как мама вернется с работы после восьми часов, тебе придется уйти до ее возвращения.
  -Уйду сразу, как только скажешь.
  - Ничего не скажу, все равно уйдешь?
  -Так ведь мама...
  -А если бы ее не было сейчас в городе?
  -Так ее нет?
  -Гипотетически.
  -Уйду, чтобы прийти завтра.
  -Потом?
  -Будет послезавтра.
  -Дальше.
  -Я не знаю.
  -Честный ответ. Меня не волнует, что будет завтра и дальше. Ты нужен мне сегодня.
  - Я достаточно хорошо знаю тебя. Уже завтра ты будешь сожалеть, что оставила меня у себя.
  -Может быть. Но я хочу жить сегодняшним днем. Или, по-твоему, это опрометчивое решение - провести с любимым вместе всего лишь одну ночь?
  -У меня нет однозначного ответа на этот вопрос.
  -Тебе нисколько не стыдно?
  -Я знаю, советские люди так, как я, отвечать не должны.
  -Важнее то, как ты поступишь. Идем! Хотя бы один раз поступи по-советски. Уговорила?
  -Ладно, идем...
  
  - Ты не заснул, пока я принимала душ?
  - Не успел. Прошло не больше десяти минут.
  -Счастливые часов не наблюдают. Ты ошибся на целых пять минут.
  -Я, действительно, счастлив, что остался. Чайник уже кипел.
  -Идем на кухню. Прости, у меня ничего нет, к чаю только одно печенье.
  -Я не голоден. И, вообще, поздно не ем.
  -Мы быстро. Попьем чай, и ляжем спать. Ты уже выглядишь сонным.
  -Не придумывай. Я волнуюсь, понимаешь? В голову лезут одни дурацкие слова.
  -Поделись ими со мной. Умные слова мне не раз уже приходилось от тебя слышать.
  -Я еще никогда настолько не был готов к любви.
  - Я этому рада.
  -Почему?
  -Мой первый мужчина не намного опытнее меня. Мы почти равны.
  -Мы всегда были и будем равны.
  -Сейчас проверим, насколько это так...
  -Ты всегда меня удивляла... Твоя нагота прекрасна.
  - Подожди, я понимаю твой порыв, рада тому, что вызвала у тебя желание. Потерпи немного. Сначала я хочу кое-что сказать тебе... Наверное, я ужасно испорченная, но никто из мужчин не видел меня обнаженной, хотя не с одним из них полураздетой лежала под одеялом и позволяла им и себе разные вольности. Но все это не казалось мне развратным и пошлым. Мы игрались друг с другом, забавлялись, мало, кто сердился и гнал меня вон, - даже тогда, когда больше не нуждался во мне. Ты - первый мужчина, который видит меня нагой целиком.
  - Я очень высоко ценю это. Ты оказала мне тем самым особое доверие.
  -Теперь иди ко мне...У тебя очень сильные руки. Меня еще никто не носил на руках... даже в постель. С твоего разрешения я сниму одеяло... А теперь позволь мне раздеть тебя.
  -Если ты так этого хочешь...
  -Будешь смеяться, но в твоем лице я впервые увижу обнаженного мужчину.
  -В моем лице - это звучит забавно. Но смею тебя заверить, в таком виде я разочарую тебя. Поэтому давай лучше ляжем и займемся любовью, а там - видно будет...
  -Кто недавно говорил о полном равноправии? Мы так не играем, позволь мне снять с тебя все.
  -Сам сниму, как только - так сразу.
  -Ты опять залезаешь в свою улитку. Стыдишься меня?
  -Вовсе нет.
  -Мы встречаемся больше года, я перед тобой - вся нараспашку, а ты застегнут на все пуговицы. И даже сейчас держишься за последнюю их них. Петя, доставь мне маленькое удовольствие.
  -Хорошо, если это так для тебя важно, я останусь, в чем мать родилась.
  -Я хочу это сделать сама.
  -Обычно мужчины раздевают женщин.
  -Но я еще не женщина.
  -Пусть будет по-твоему...
  -У тебя красивая попа, но я хочу видеть тебя спереди. Повернись ко мне лицом.
  -Пожалуйста... Ты рассматриваешь меня, как экспонат из зоологического музея.
  -А ты - меня, как художник обнаженную натуру.
  -Разве это плохо - смотреть на красивую девушку глазами художника?
  -В данном случае я бы предпочла, чтобы ты смотрел на меня глазами мужчины.
  -Как мужчина я жду - не дождусь, когда мы перейдем от созерцания к другим ощущениям.
  - У меня несколько иные представления о мужчине, мечтающем заняться любовью.
  -Я же предупреждал тебя, что разочарую тебя.
  -Я не разочарована, но кое-что в тебе вызывает у меня недоумение.
  -Если я правильно понял, ты имеешь в виду...
  -Да, орудие любви. У тебя оно выглядит достаточно индифферентным. У меня сложилось впечатление - виной тому я. Будь на моем месте другая женщина, оно более возбудилось.
  -На моем месте у тебя был другой мужчина?
  - Я же говорила, что не видела раньше голых мужчин.
  - Нина, я уже не подросток, который возбуждается от одного вида обнаженной девушки, особенно в том случае, если она не столько желает заняться с ним любовью, сколько из чистого любопытства рассматривает его ниже пояса, надеясь там найти разгадку его чувственности (о чувствах, сама понимаешь, можно вообще забыть).
  -Ты, как всегда, вышел чистым из воды. Но первое испытание у меня все же не прошел.
  -Ночь. Давай, Нина, второе испытание оставим на другой день, если не хотим испортить все окончательно. Я могу одеться?
  -Если я тебе настолько противна, то...
  -Глупая, ты красивая девчонка, я хочу тебя, а ты разыгрываешь со мной дешевый спектакль. Я не из тех мужчин, которым достаточно пустых развлечений в постели.
  -Ты непременно желаешь сделать меня женщиной?!
  -Насколько я помню, таково твое желание...
  -А ты смилостивишься его исполнить? Так и быть, раз она настаивает, да?
  -Я, пожалуй, пойду. Объяснимся с тобой в другое - более подходящее для этого время...
   Тебе не стыдно?
  -Это тебе должно быть стыдно... А я удивлялась, у такого дылды такая маленькая... Ею можно заниматься любовью только с лилипутшей... Но стоило всего лишь дотронуться до нее, как она поняла, что создает о тебе превратное мнение и поспешило на выручку.
  -Может быть, теперь мы ляжем и перестанем изучать анатомические особенности друг друга?
  -И займемся физиологическими исследованиями?
  -Кажется, мое терпение лопнуло. Либо мы занимаемся любовью, как ты хотела, либо я ухожу отсюда.
  -Так занимайся, кто тебе мешает?
  -Именно так ты представляла свое становление женщиной?
  -Какое тебе до этого дело? Не теряй время даром. Приступай!
  -Дудки, Марья Вановна! Не делай из меня шута горохового. Подыщи для своих забав другого идиота. И нечего реветь и цепляться за меня. Знаешь, где ты у меня? Вот где!
  -Петя, прости меня, пожалуйста! Не уходи. Не хочешь меня, просто останься со мной. Я больше не дотронусь до тебя, обещаю. Если ты уйдешь, я не знаю, что с собой сделаю...
  -Это еще что?! Ты с ума сошла?!
  -Тебе даже это противно?
  - Мне противна любая фальшь и пошлость. Я вышел из того возраста, когда подобного рода забавы и треп могли доставить мне удовольствие. Оставь меня в покое!
  -Но ты останешься? Я прошу, умолю тебя!
  -Хорошо, остаюсь. При условии, что мы прекратим все это безобразие...
  -Ты привык спать в трусах?... Хорошо, хорошо, я молчу. Как тебе угодно... Спим.
  
  
   НИНА
  
  
  -У тебя, такого хилятика, просто богатырский сон. Еле разбудила - чуть не задушил меня в своих объятьях. Не могу сказать, что они не понравились, век бы в них находиться и не выходить, но все же моя жизнь мне пока дорога.
  -Да, на сон я до сих пор не жаловался. А придушить тебя, действительно, не помешало бы.
  -Чем я опять провинилась перед тобой?
  -Может быть, кто-то другой снял с меня трусы?
  -Не поверишь, ты сам. Видимо, твоей палочке стало тесно, она захотела вырваться на волю, и ты во сне освободился от них. Должна тебе сказать, что поражена тем, какие поразительные, радующие не только глаз, метаморфозы произошли с ней за то время, что ты лежишь со мной. Невольно приходят на ум строки Пушкина: "Вознесся выше он главою непокорной Александрийского столпа"... Интересно, что ты чувствуешь, когда это самое ваше больное и сладкое местечко встает во весь свой рост...
  -Ты слишком любопытна. Так тебе все и скажи.
  -А почему бы и нет?
  -Сколько времени? Мне не пора смываться отсюда?
  -Боишься, мать застукает тебя с ее дочерью в постели и обвинит в сексуальном домогательстве?
  -Это тебе надо ее бояться. Я ведь лежу в твоей постели. Кроме того, на твою невинность пока еще не покушался.
  -Покушался. Чуть не изнасиловал меня во сне.
  -Чистейшее вранье.
  -У меня есть косвенные доказательства.
  -Хорошо, что не прямые.
  -К сожалению, только косвенные. Привести их?
  -Валяй.
  -Ты еще не успел положить голову на подушку, как начал свои происки.
  -Очередная фальсификация.
   -Ты продел свой вожделенный член под меня, упершись им в то самое мое место, и так больно стиснул меня в своих лапищах - откуда только в них берется такая сила?! - что я испугалась, как бы не переломил меня пополам. Узнал кот, чье мясо съел?
  -Так ведь не съел. И во сне не считается.
  -Ты меня хотя бы чуточку любишь или, как все, кто был у меня до тебя, просто желаешь трахнуть?
  -С чего ты взяла, что я похотливый самец?
  -Хотя бы потому, что применил силу.
  -Даже если такой казус произошел со мной, то лишь потому, что во сне человек не владеет собой.
  -Особенно, если при этом называет другие женские имена.
  -Что ты мелешь?
  -Лена, Вера... Света такой чести не удостоилась. Ну, что скажешь на этот раз?
  -Ничего не скажу.
  -И так все суду ясно. Ты до сих пор любишь этих женщин. Они бросили тебя?
  -Кажется, ты переступаешь дозволенные границы...
  -Просто я хочу знать о тебе больше, чем ты рассказал о себе. Если я делаю тебе больно, извини.
  -Все это было давно и неправда. Никто меня и никого я не бросал. Оставим эту тему.
  -Прости меня... Я не имела права напоминать тебе о них. Я бы не сказала... Но когда ты оказался близок со мной, как никогда раньше (я даже в этот момент хотела разбудить и стать твоей) - ты в очередной раз, без умысла - растоптал во мне зародившуюся к тебе любовь.
  -Я могу лишь принести тебе за это свои извинения.
  -Извинениями просто так не отделаешься. Придется наяву сделать со мной то, что хотел во сне - с другими.
  -Это уже похоже больше на вивисекцию, чем на занятие любовью.
  -Я хочу совместить приятное с полезным.
  -Какая тебе польза от рассечения живого человека?
  -Я хочу знать о нем больше.
  -Зачем тебе это?
  -Иначе я не смогу любить его полной грудью.
  -А о самом человеке ты подумала? Сможет ли он тогда любить тебя так же?
  -Он меня в любом случае не полюбит - я не такая дура.
  -А если все же я люблю тебя?
  -Этим самым местом?...
  - Ты ненормальная, кто же так делает?
  -Переломать бы вам, мужикам, ваши орудия похоти, тогда бы жизнь на Земле стала лучше.
  -Она бы совсем остановилась.
  -Сделай мне ребенка.
  -Ну, и переходики у тебя!
  -Сделай. Пожалуйста. Я ни от кого другого его иметь не желаю.
  -Глупенькая, у тебя все еще будет. И муж, и дети. Ты такая молодая и красивая девчонка...
  -Ты боишься, что я заставлю тебя на мне жениться? Клянусь жизнью - своей и материнской - даже не заикнусь на эту тему. Мама через год уходит на пенсию, она сама мне сказала, чтобы я родила от тебя.
  -То-то - в шутку - называет меня своим зятьком.
  -В шутку. Ты нравишься ей. Уже за одно то, что столько времени встречаешься со мной и не лезешь мне, как все другие, под юбку.
  -Это серьезно?
  -Серьезнее некуда.
  -Твоя мать не верит, что ты удачно выйдешь замуж?
  -Не верит. С самого раннего моего детства.
  -Как же так?
  -Я больна - психически. Сама знаю, никогда ни за кого не выйду. Без любви - не хочу.
  -Но ты еще полюбишь, и тебя полюбят. Куда вы гоните лошадей, обе не в себе - и мать, и дочь.
  -Я уже любила одного человека. И он меня любил. Ничего путного из нашей любви не вышло. Ты - второй человек, которому я поверила даже больше, чем тому, любимому. Потому и хочу родить от тебя. Сделай мне ребеночка, пожалуйста, Петенька...
  -Это выше моих сил... Я не могу...
  -Ты уже не хочешь меня, так испугался. Достаточно взглянуть на твой член.
  -Мне искренне жаль тебя, Нина. Я даже не обижен на тебя.
  -Прости меня, прости! Я - сука, настоящая блядь! Постоянно оскорбляю единственного человека, который возится со мной, как с дворовой собачонкой. Не уходи! Я боюсь за себя...
  -У меня тоже есть нервы - они не беспредельны...
  -Ты теперь меня не простишь. И правильно, сколько можно терпеть с моей стороны такое блядство!
  -Не матерись. Оно тебе не к лицу. Позволь мне уйти, тем более что скоро вернется твоя мать.
  -Не раньше, чем через час. И если увидит нас вместе, будет только рада за меня.
  -Встретимся завтра. Весь выходной день проведем вместе. Куда-нибудь сходим, и выкинем из башки все плохое.
  -Не хочешь сделать мне ребеночка, честно?
  -Не могу. Совесть не позволяет.
  -А сделать меня женщиной совесть позволит?
  -Думаю, да, если ты действительно этого хочешь именно от меня.
  -Только от тебя.
  -Замели.
  -Прямо сейчас никак?
  -Я - не робот. В другой раз.
  -Понимаю. Сама виновата. А он будет этот другой раз?
  -Обещаю. Если не передумаешь.
  -Без насилия над собой?
  -Начинается! Слушай, Нина, можно подумать, всю ночь с тобой лежал другой мужчина.
  -У тебя стоит...
  -Это ничего не значит.
  -Ты сам не хочешь?
  -Я не хочу заниматься с тобой механической любовью. Это ведь не трудно понять?
  -Мне - нелегко. Ведь я тебя люблю.
  -Новое открытие.
  -А ты даже не догадывался - такой простак?
  -Никогда не знаю, чего еще ждать от тебя.
  - А ты вообще - темная личность.
  -Темнее не бывает.
  -Темная личность, задам всего лишь один вопрос и отпущу с миром.
  -Валяй.
  -Весь этот год с лишним у тебя кто-нибудь, кроме меня, был?
  -Нет.
  -И ничего?
  -Это уже второй вопрос.
  - Я совсем обнаглела, как ты обходишься без женщин?
  -Обхожусь - и все. Я же встречаюсь с тобой, мы говорим на любые темы, включая самые интимные.
  -Вот это ты сам с собой делаешь?... В один миг у тебя снова встал.
  -По-моему, тебе действительно нужно лечиться.
  -Тебе - тоже. Чтобы нам обоим периодически не мастурбировать, коль скоро у нас никого другого нет, давай лучше заниматься любовью. Хорошо?
  -Договорились. Завтра и начнем. Только не знаю, где.
  -У меня.
  -Мать отправишь в кино?
  -Она сама уйдет, когда мы придем. Еще и покормит.
  -Поедим в какой-нибудь кафешке. Все, я встаю. Ты не видела мои трусы?...
  -
  
   ВАЛЕЧКА
   (этюд)
  
  Валечка Трусина хотела выйти замуж. Валечке нужно замуж. Валечка боялась выйти замуж. Что если выйдет столь же "удачно", как в первый раз?
  Нет, уж лучше тогда совсем не выходить замуж.
  Валечка получила официальное предложение от Олега Капустина после нескольких неудачных домогательств с его стороны в Сочи, где они вместе отдыхали и даже снимали одну комнату на двоих (хозяева не стали вдаваться в детали, в каких отношениях они состоят, лишь бы платили столько, сколько запросили). Валечке удалось уговорить Олега подождать месяц, чтобы лишний раз убедиться в прочности его чувства. Двадцать семь раз они встречались в течение испытательного срока, а не виделись только три дня, на что имелись серьезные основания: не следует забывать, у них существовали и другие обязанности.
  Сегодня Валечке надлежит дать окончательный ответ. Ее сердце билось тревожнее, чем у всех - скопом - героинь произведений, которые она прочла за всю предыдущую жизнь. Что сказать Олегу?!
  Где еще, как не под часами, томятся в ожидании друг друга влюбленные? Олег не составил исключения. И у него билось сердце.
  Валечка - миленькая девушка - среди прочих достоинств отличалась тем, что приходила на свидания без опозданий, доказывая тем самым, насколько стоит выше всех женских предрассудков.
  Стрелка часов прыгнула, указав восемнадцать часов по московскому времени, когда Олег увидел Валечку. Никто из них не решался говорить о браке. Они взяли билеты в кино. Фильм оказался веселым и поучительным. В финале бюрократа понизили в должности, уста положительных героев слились в жизнеутверждающем поцелуе, в котором проницательный зритель мог угадать в ближайшем будущем элемент демографического бума. После сеанса Олег спросил Валечку, понравилась ли ей картина. Валечке она понравилась. Затем Валечка задала аналогичный вопрос Олегу и получила тот же ответ.
  Начал накрапывать дождь. Молодые люди не воспользовались поводом поговорить о погоде, поскольку Валечкин дом находился поблизости с кинотеатром, а дождь усилился. На лестнице никого не было. Маленькая электрическая лампочка рассеивала тусклый свет. Пахло сыростью, мало способствующей объяснению в вечной любви. Но Олег, обняв Валечку, все-таки задал ей сакраментальный вопрос, какое историческое решение она приняла.
  -Ты согласна выйти за меня замуж?
  -Да. Но прежде ты должен все основательно взвесить.
  -Я взвесил.
  -Чувственность и чувство - разные вещи.
  - Знаю.
  -Готов идти со мной рука об руку всю жизнь?
  -Да.
  -Я старше тебя.
  -Что из того?
  -Уже была замужем.
  -Прежняя твоя жизнь меня не касается.
  - Я - ленивая. Со мной тебе будет нелегко.
  -Против лени найдем противоядие. И я - не ангел, большим трудолюбием не отличаюсь.
  -После родов наверняка потолстею, ты разлюбишь меня, перестанешь желать.
  -Никогда не перестану, так сильно тебя люблю.
  -А если я похудею?
  -Ты сама-то любишь меня?
  -Люблю, конечно, что за разговор. Но ты должен знать все мои недостатки, прежде чем мы отправимся в загс. Например, у меня скверный характер.
  -Если ты...
  -Подумай о нашем будущем. Я не хочу остаться матерью-одиночкой, чтобы моему ребенку грозила безотцовщина.
  -Как такое пришло в твою голову?! Ты просто не любишь меня.
  -Люблю, но...
  -Скажи еще, что не учишься в институте, мало читаешь, много ешь, плохо спишь, во сне храпишь.
  -Не учусь, но никогда не храпела - не нужно приписывать мне то, чего нет. Если ты уже сейчас...
  Олег нетерпеливо махнул рукой и оставил Валечку одну. Валечка несколько минут стояла молча. Затем ей стало невыносимо жалко себя, она горько заплакала.
  -А говорил, что любит. Верь после всего этого мужикам...
   На улице по-прежнему, не переставая, лил дождь.
  
  
   НИНА
  
  -Спасибо, откликнулся на мою просьбу и пришел ко мне. С утра жду и тешу себя надеждой, что ты простишь меня. Пожалуйста, не отводи глаза. Посмотри на меня, я ведь не страшная...
  - Тебе совсем не надо раздеваться, я много раз говорил, что ты хорошо сложена...
  -Однако сидишь, как истукан... Клянусь, я не играю с тобой, хочу принадлежать тебе целиком. Ты все обо мне знаешь, читал мои дневники, слышал исповеди, самые сокровенные тайны и мечты, я ничего не скрывала, полностью доверяла тебе, ловила каждое твое слово, старалась следовать твоим советам, и если иногда нарушала их, то лишь с единственной целью - удержать тебя.
  - Весьма оригинальный для этого выбрала способ - ничего не скажешь.
  -Ты же всегда понимал мотивы моего поведения. Но стоило мне задеть твое мужское самолюбие, как отвернулся от меня и не пожелал вдаваться в причины того, почему я так повела себя с Сашкой - да еще почти в твоем присутствии.
  -По крайней мере, могла бы не тащить меня к своему приятелю.
  - Ты сам принял его предложение.
  - Я не мог предположить, что ты напьешься и полезешь его соблазнять.
  -Должен был меня остановить, однако ушел на кухню и оставил меня с ним наедине, будто не догадывался, чем это кончится.
  -Я - не сторож твой. Мне чертовски надоело пасти тебя. Пришел к тебе сегодня в последний раз - уступил твоей просьбе.
  -Я бесконечно виновата перед тобой, меня нельзя простить. Я хуже последней шлюхи...
  - Обычного в таком случае опровержения на этот раз не последует.
  -Я его и не жду... Выслушай - пощади меня... Самое ужасное - я привязалась к тебе. Хочу быть около тебя. Ты мне нужен. Сейчас больше, чем когда бы то ни было. Раньше, придешь - хорошо, нет - еще лучше. А теперь хочу видеть и говорить с тобой. Хочу, чтобы ты был мой. Острил, сегодня я твой. Но мне необходимо, чтобы ты принадлежал мне всецело, безраздельно, весь от пяток до макушки. Чтобы не прятался в себя, как улитка. Требую невозможного? Но мне и этого мало. Хочу быть для тебя всем. Не всем, конечно, но многим. Чтобы была нужна. Чтобы ты хотел раскрыться хотя бы чуть-чуть. Я же вижу, что-то тебя мучает...Но, как ты говоришь, наши желания часто превосходят наши возможности. Смириться, да? Не хочу, мне не нужны крохи с твоего стола. Или все, или ничего. И это не максимализм юности, мне уже почти двадцать...Ты держишь меня на дистанционном поводке, я мечтаю сорваться с него, и, положив тебе лапы на грудь, лизнуть твою морду. Я тоскую и не нахожу себе места, если не могу перекинуться с тобой хотя бы парой слов. Петя, дорогой, прости меня за вчерашнее. Видимо, я слишком испорчена, чтобы дружить с тобой при сохранении дистанции. Поэтому, несмотря на благоговение перед тобой, позволила себе вчера разыграть пошлейший фарс с Сашкой. После того, как провел со мной ночь, ты стал исчезать, хотя мы договорились всего лишь заниматься друг с другом любовью, раз ни у тебя, ни у меня нет никого другого. Но ты каждый раз находил объективные причины для того, чтобы сказаться занятым, а когда мы все же встречались, был сух и скучен. Тогда-то я и воспользовалась приглашением Сашки, чтобы разжечь твою ревность. То, что я сделала, заслуживает одного - презрения. Надругалась над всем святым, что недавно чтила сама. Сентиментальная, развратная дура...Постарайся понять, я оскорблена тобой как женщина. Сколько ни просила тебя снова остаться у меня, ты оставался непреклонен.
  - Я не желаю пользоваться твоей слабостью. Ты бы еще больше презирала меня потом. Меньше всего нуждаешься во мне как в мужчине, но ошибочно решила, что, став моей, полюбишь меня. Ты нуждаешься не в моей, а в своей любви. Потребность любви не заменит занятия любовью ни со мной, ни с кем-то другим, если не влюблена сама. У тебя отсутствует любовный опыт - вот и подумала, что полюбишь первого своего мужчину.
  -Ничего ты не знаешь. В той компании, где мы имели счастье или несчастье познакомиться, я оказалась далеко не случайно. Незадолго перед тем у меня кончился парень, которого любила. Он вел себя со мной безупречно, души во мне не чаял. Я была счастлива! В самый расцвет нашей любви, когда он забрасывал меня цветами, и мы уже целовались, и не могли прожить друг без друга ни минуты, он бросил меня ради какой-то мещаночки, забеременевшей от него за две недели до знакомства со мной. И тогда во мне появилась злость ко всем мужчинам. Потому я не жалела их, доводя до белой горячки. Вместо очередной своей победы они праздновали труса, оказываясь в глупейшем положении. То, что я вытворяла с ними, не красит меня, согласна. Но так я поступала не из-за развращенности, а из-за злости и желания отомстить похотливым самцам, как это ни глупо звучит, за честь своих подруг. Но ты никогда не входил в их число, тем более что всячески избегал любой близости со мной.
  -А ты, Нина? Что праздновала и в каком положении чувствовала себя? Тебе хотя бы удавалось добиться оргазма, доводя своих мужиков до "белой горячки"? Они-то, по крайней мере, кончали.
  - И я - иногда, представь себе. Даже с тобой.
  -Когда успела? Выходит, мне повезло меньше, чем тебе?
  -Будешь много знать, быстро состаришься. Еще больше возомнишь о себе, чем есть. Но и ты, стойкий оловянный солдатик, один раз кончил.
  -Разве что в твоем сне.
  -В своем, Петя, думая, что трахаешь не меня. Избавил меня от своих клещей только тогда, когда залил своей спермой низ моего живота. Между прочим, могла забеременеть от тебя, но побежала в ванную. Не захотела иметь от тебя ребенка таким способом...
  -Не рассказывай мне байки.
  -Кем угодно могу поклясться, что не вру... Ты даже не проснулся. Когда я вернулась, нежно обнял меня, положил голову мне на грудь, а руку - на мое лоно, и, причмокивая, продолжал спать, словно ребенок. Я боялась пошевельнуться, не хотела мешать видеть прекрасные сны. Тогда я любила тебя - такого открытого, без маски и защитной брони...
  -Твои фантазии не знают пределов... А теория "мщения за честь своих подруг" не выдерживает никакой критики - она неубедительна и нелепа. Вникни в себя и поймешь - такая "месть" доставляет наслаждение тебе самой. Это и есть развращенность. Не только одиночество и злость руководят тобой, прежде всего - инстинкты, которым ты сознательно потворствуешь, страхуясь непорочностью. Последний прецедент с Сашкой - лишний тому пример.
  -В чем-то ты прав. Я далеко не безвинна, когда с мужчинами, с тем же Сашкой, развлекалась, доводя их до экстаза и не позволяя заняться любовью. Но чем ты лучше меня? Побоялся, что бездомная дворняжка и в самом деле начнет лизать тебя в морду, и натянул поводок. Ты, Петя, - не герой моего романа. Думаешь, я слепая? Не замечала, как ты - смущенный, посмеиваясь над собой, все же надеялся переспать со мной - безотносительно моей просьбы стать моим первым мужчиной, что лишь подогревало твое желание. Мне давно ясно, мир не перевернется оттого, что я стану женщиной благодаря любому животному, отдав предпочтение не самому худшему из них - тебе. Но ты, извини за грубое слово, забздел и отказался приходить ко мне. Чем разозлил и спровоцировал меня на гнусный разврат с Сашкой. Ты же умный парень. Перед тобой я обнажилась вся, вывернулась наизнанку, а ты с любопытством рассматривал меня, орудуя пинцетом и микроскопом, не задумываясь над тем, что "подопытный мышонок" может иметь маленькое горячее сердце, которое бьется для тебя одного...
  -Совсем недавно именно ты желала препарировать меня. Вивисекция - не забыла?
  -Это всего лишь образ... Ты хотел видеть во мне только друга, нет, одушевленный предмет, с которым стоит скоротать вечер, раз ни с кем другим его нельзя убить. Чего ты собственно ищешь? Что тебе нужно? Я пыталась играть на твоем самолюбии - не помогло. Оставался безразличен, куда бы я ни шла, чем и с кем ни развлекалась. Вот тогда я и пошла на последнее средство - решила отдаться Сашке на твоих глазах. Тому самому Сашке, который считается настоящим Мужчиной с большим послужным списком. Напрасно ты ушел из комнаты. Если бы остался, я его не оттолкнула. Как это ни кощунственно звучит, будучи в объятиях Сашки, думала только о тебе. Я хотела увидеть твое помрачневшее лицо, когда прибежала на кухню. Смертельно нуждалась в победе - пусть маленькой, но победе над тобой. Но ты, как всегда, оказался на высоте: безнадежно спокоен и равнодушен. Я поняла, все мои мелкие потуги разжечь в тебе ревность обречены на провал. Кончилась вся эта мышиная возня для меня тем, что твое равнодушие сменилось отвращением. Наконец ты меня презираешь! Потрясена своим подлым поступком и не знаю, как оправдаться. Мне больно. К любой боли можно привыкнуть. Расставшись с тобой, должна пережить многое. Но больше всего меня мучает твое презрение и отвращение. Милый, мне так тяжело! Прости меня в последний раз. Я восхищаюсь тобой, все-таки ты - герой моего романа.
  -Я вполне заслужил твою месть. Моя вина в том, что:
  -боялся говорить о своих чувствах и думал лишь о сегодняшнем дне наших отношений;
  -так "влез в твою шкуру", что стало жалко из нее вылезать, и я - на самом деле "посмеиваясь над собой, все же надеялся...";
  -предложил в свое время тебе дурацкую дружбу, понимая всю ее нелепость;
  -не имея на то никакого права, поучал и предостерегал тебя против пошлости;
  -пошел к Сашке, зная его, как облупленного, да еще прихватил с собой бутылку;
  -когда вы с ним скучно и тошно трепалась о политике, я, чувствуя себя третьим лишним, почему-то остался и не ушел;
  -догадался о твоих гнусных намерениях и не разглядел своим жалким умом близкого финала;
  -утомился от занятий в институте, не обедал, но согласился пить с вами, после чего прилег на диване;
  - согласился выключить свет, который, якобы, мешал мне отдохнуть, не уснул, и только тогда ушел на кухню, когда вы начали ерзать на стуле;
  -выслушивал растерянного Сашку, прибежавшего вскоре на кухню и полного раскаяния за то, что потерпел фиаско ввиду отсутствия опыта траханья с девственницами (он не мог понять, как мог опростоволоситься, ведь ты ему даже помогала);
  -ничто не восстало во мне, когда Сашка в конце своей "исповеди" передал мне твою просьбу сменить его и выполнить то, что он не сумел сделать;
  -отвращение во мне нарастало столь медленно, что когда ты сама пришла на кухню, я все еще тупо сидел на стуле;
  - был зол на себя лишь по причине " слишком многого отпущенного мне понимания";
  -отвращение - и то ненадолго - появилось у меня, главным образом, по причине отведенной мне второй роли - после Сашки ( а, если наоборот - то что?);
  -не ожидал подобной подлянки по отношению ко мне именно от тебя;
  -верил когда-то в возможность "чистого экстаза" у тебя и прощал игру с собой;
  - тут же простил, стоило тебе пустить слезу и прижаться к моим коленям;
  -даже теперь испытываю боль за тебя, когда-то доверившую мне свои тайны и одиночество.
  Время нотаций и советов прошло. Прощать мне тебя не за что - к себе я имею куда больше претензий. Облегчить твою боль не могу, но заверяю - даже сейчас нисколько не презираю тебя. Не восхищайся мною: я - не "герой твоего романа". Хотя и не "лгун" и не "вор". Я напрасно пришел к тебе. Мы могли встретиться на улице и подвести черту над нашими отношениями.
  -Значит, мы расстаемся навсегда? А я, как уличная девка, обольщаю тебя, пытаясь вызвать у тебя ответное желание, но ты знал, на что шел, когда под моим нажимом согласился встретиться со мной у меня дома. Все мои старания разбудить в тебе мужчину наталкиваются на непреклонность и холодное равнодушие. Лучше бы ты презирал и ненавидел меня. Извини меня за порочность и бесстыдство. Благодарю за то, что умело маскируешь свою брезгливость.
  -Хорошо знаешь, что, кроме сочувствия, я к тебе ничего не питаю. Не нужно приписывать мне чувств, которых у меня нет.
  - Тогда подойди ближе, обними, поцелуй. У меня неразвитые груди и бедра, да? Впалый живот? Что во мне внушает тебе такое равнодушие, скажи?
  -Тебе хорошо известно: ты нравишься мне, иначе бы я давно прекратил встречаться с тобой. Никакой благотворительной деятельностью я не занимался.
  -Возможно, нравилась. Раньше. Но и тогда, увидев обнаженной впервые, сразу же не набросился на меня, как могла ожидать...
  -Ты затеяла дурацкую игру с моим раздеванием под предлогом неравноправия, чем охладила мой пыл.
  -Я это заметила, стоило мне увидеть твой жалкий, сморщенный член.
  -Приношу свои соболезнования по этому поводу. Что есть, то есть. Я не собирался демонстрировать тебе свои гениталии, сама пожелала их видеть.
  -Однако этой же ночью с другими женщинами ты выглядел совсем иначе.
  -У тебя маниакальные видения, я спал с тобой.
  -И даже не предпринял самой робкой попытки овладеть мной.
  -Так как не желал выступать в роли твоих "любовников", доведенных тобой до белой горячки. Я, в отличие от них, удовольствия от подобных игрищ не получаю.
  -Но я ведь и позвала тебя к себе для того, чтобы стать твоей женщиной.
  -Быть может, другим мужчинам говорила похожие слова.
  -Ну, ты и подонок!
  -Извини, я не прав. Тем ты ничего не говорила, просто ложилась с ними и крутила им яйца.
  -Если бы я очень захотела, могла бы завести и тебя - накопила в этой части некоторый опыт, знаю ряд простых и надежных приемов.
  -Один из них не удержалась применить и против меня.
  -Решила, а вдруг ты импотент или гей... Если серьезно, с тобой я никогда не лукавила и не играла. Комплексовала, да, чем основательно затрудняла инициативу с твоей стороны. Ты держал ухо востро, боясь обидеть меня или оказаться в дураках. Но сегодня, когда мы встречаемся в последний раз, сними с себя оковы страха и маску скептика, возьми меня. Вот я стою перед тобой - вся на виду, без каких-либо гнусных намерений надуть тебя, моего единственного избранника. Если, как утверждаешь, я все еще нравлюсь тебе, если отвратительный эпизод у Сашки не вызвал твоей брезгливости, отнеси меня, как тогда, в постель и овладей мною, как умеешь - грубо или нежно, силой или осторожно, чтобы не причинить мне большей боли, чем есть.
  -Извини, но я не могу дать тебе, чего ты действительно ждешь от меня. Гнусно, что я сейчас произношу пустые, ничего не значащие слова в обстановке, которая требует от меня не просто решительных действий, а поступка.
  -Ты уже совершил поступок, когда провожал меня до дома в первый день нашего знакомства. Понял, с кем имеешь дело, но не отверг меня, пришел на второе свидание. И так продолжалось больше года, хотя я, казалось бы, делала все, чтобы ты бросил меня. Сейчас я хочу всего лишь большего сближения с твоей стороны. Или это и есть тот поступок, который ты не волен совершить? Что тебе стоит положить свою ладонь на мою грудь, прижаться ко мне, простив все мои прегрешения? Видишь, какая я коварная и назойливая баба - все-таки принудила тебя совершить эти крошечные ответные действия.
  -Мы - бездумные существа, потерявшиеся в этом мире, желающие все забыть...
  -Мы - бездомные дворняжки, милый. Не бойся меня, лизни и ты меня в морду... Отнеси меня в кровать, ложись рядом - пусть в одежде, если не хочешь иначе, позволь себе расслабиться, остаться самим собой - тем бесхитростным и легкомысленным мальчиком, которым был в далеком детстве. Я не настолько глупа, чтобы не видеть: ты совсем не тот сильный, уверенный в себе плейбой, и тебе бывает паршиво на душе, и хочется любви, хотя бы ее подобия. Зачем тебе отказываться от того, что само идет в руки, полно нежности и ждет с распростертыми объятьями твоих ответных шагов.
  -Мы - сумасшедшие, нас давно нужно упрятать в психлечебницу...
  -Нужно, но сначала возьми меня. Я мечтаю, чтобы ты стал моим первым мужчиной, чтобы мне нашлось что вспомнить...
  -Не плачь, дай я поцелую твои глаза..., лицо,... рот,... плечи,... грудь,... живот,... лоно...
  - Не нужно никаких слов, самый любимый мой человек. Я так безнадежно и сильно люблю тебя... Больше не в силах скрыть свою любовь, когда ты, наконец, забыл все глупые условности и решил отдаться любви...Подари мне эту единственную ночь, и я отпущу тебя...
  -Помолчим... Так хорошо?
  -Сказочно, прекрасно, офигенно!... Почему ты медлишь? Боишься причинить мне боль? Не бойся...Или так надо?
  -Не знаю. Не знаю, как надо. И никогда не знал...
  -Мне и в голову не приходило, что у тебя до сих пор не было женщин. А как же Света?
  - Я же говорил тебе. Она выходила замуж - берегла себя для мужа.
  -Какие мы глупые, бабы...Отдохни, ты устал меня целовать. Я не хочу, чтобы ты иссяк раньше времени... Поговорим?
  -Почему бы нет?
  -Ты казался мне прежде опытным, знающим, умным... мужчиной...
  - И вдруг, нате вам, в самый ответственный момент - мальчик.
  -Хотела бы я перенять у тебя это замечательное умение смеяться над собой, но лишена такого дара. Мне всюду мерещатся черти, злодеи, насмешники, насильники, любители поживиться за чужой счет...Знаешь, мне как-то все равно, кто ты - мальчик или опытный мужчина... Нет, я обещала перестать врать. Я чуточку разочарована, но и рада.
  -Разочарована - понятно, Но рада-то чему?
  -Теперь ясно, что было причиной твоей "холодности", стыдливости. Приятно сознавать, что не мое уродство. Ты просто боялся оплошать...
  -Ты бы сама не меньше меня боялась.
  -Еще бы! Тут вам, мужчинам, не позавидуешь. Наверное, нелегко всегда находиться в нужной форме.
  -Полагаю, трудно.
  -Ты мне признался только сейчас, потому что решил подстраховаться на всякий случай?
  - Вдруг у меня ничего не получится.
  -Я завидую твоему характеру. Я бы так не могла. Скрывала до самого конца. Тем более что всякое бывает даже у самых изощренных в любви мужчин.
  -Слышал, но мы решили сегодня говорить другу правду и ничего, кроме правды.
  -Небось, от своих приятелей и друзей скрываешь правду? И Витя не знает?
  -Разумеется. Стараюсь не говорить с ними на такие темы.
  -И совсем не комплексуешь по данному поводу? Все-таки тебе немало лет.
  -Чуточку комплексую - не без этого.
  -У меня от такого разговора не стоял бы сейчас.
  -У тебя? И хорошо, что не стоит.
  -А твой торчит, как штык.
  -Осторожно, можешь пораниться.
  -Мы с тобой - такие дурашки. Это так замечательно!
  -Великолепно!
  -А я про себя гадаю, почему ты до сих пор не пытаешься меня "расколоть", хотя встречаешь с моей стороны только поддержку. Думала, не хочешь рисковать...
  -А я сам, дурачок, раскололся. Видишь, как оно бывает.
  -То, что ты раскрылся - пусть случайно - для меня важнее, чем все остальное, если оно будет. Ты ничего не боишься?
  -Чего я должен бояться?
  -Сразу начал сердиться. Скажу - еще больше будешь злиться.
  -Говори, раз начала.
  -У меня совсем нет мозгов... Вдруг ты не уверен в себе - что сумеешь с первого раза...Я не имела права говорить тебе это.
  -А ты сама в себе уверена?
  -От меня мало что зависит. Но можешь рассчитывать на мою помощь.
  -Может быть, объяснишь мне причину своего желания расстаться с невинностью?
  -Ты трусишь покончить со своей? Или все дело в твоей неуверенности?
  -Тебя вполне можно рекомендовать в КГБ. Любого расколешь!
  -Тебя, во всяком случае, вывела на чистую воду.
  -Да, мне полный пиздец!
  -Фу, Петя! Как ты можешь? Ты очень обиделся?
  -Нисколько, просто констатировал истинное положение вещей.
  -В таком случае я задам тебе неприятный вопрос.
  -Валяй.
  -Что больше повлияло в тот день на твое настроение: неуверенность в себе или то, что из ревности и досады я отдала предпочтенье Сашке, а тебя позвала лишь после него?
  -Все вместе, но, если Сашка не смог, куда мне...
  -Вот будет смеху, если он такой же невинный, как ты! Хотя о нем ходят легенды.
  -Чужая душа - потемки. Но его подвигам есть свидетели.
  -Любовь втроем?
  -Испорченная девчонка, что за мысли у тебя?
  -Что же тогда?
  -Гордись, ты одержала верх над Гераклом, не знавшим до сих пор поражений.
  -Хвастун он, твой Геракл. Признаюсь, довела его до кондиции, а потом лишь сделала вид, что отдаюсь ему, а сама... тебе не противно все это слушать?
  -Раз уж мы иначе не можем, валяй до конца.
  -Это нам не повредит?
  -Нам с тобой уже ничто повредить не может.
  -Тебе?
  -Увы, и мне... Ты что-нибудь конкретное имеешь в виду?
  -Только, пожалуйста, не обижайся. Твою потенцию... На меня - могу утешить - помнится, у тебя были проблемы, я далеко не сразу вызвала нужные перемены в твоем облике.
  -Ничего заранее предвидеть нельзя. Но дело не в тебе, а во мне. Надеюсь, ты не слишком расстроишься, если потенция мне изменит?
  -Разве это главное, Петя?
  -И я так считаю.
  -Уже заранее готовишься к поражению. Так нельзя. Сколько раз я внушала тебе надежду на успех, предлагая себя, но добивалась противоположного результата. Моя ошибка заключалась в том, что я не предполагала того, что ты - девственник.
  -Кажется, после нашего разговора у тебя снизился интерес ко мне как к своему первому мужчине?
  - Для этого ты его и затеял. Я сразу поняла твое намерение красиво уйти от занятия любовью со мной. Думал, провел меня из-за такой ерунды, мальчик ты или опытный мужчина? Я - не такая дура, даже подыгрывала тебе...
  -Я лишь хотел ослабить наши комплексы.
  -Мои, Петя. У тебя никаких комплексов нет и в помине. Ты искал и нашел - с моей помощью - повод избежать "роковой" для себя развязки. Если ты и хочешь меня, то не настолько, чтобы создавать проблемы для своей совести, которая у тебя что дышло - куда повернешь, туда и вышло. Ты снова победил. Но не только меня, а и себя. Какая я все-таки дура! До последнего момента верила в то, что первым у меня будет мой милый... А милый оказался обыкновенным трусом, вцепившимся в свой член, словно его собираются насиловать. Наконец я утратила к тебе интерес. С трудом, но поняла, окончательно поняла, ты - не герой моего романа. Очевидно, мне уже никогда не суждено его дождаться... Я отпускаю тебя на волю. Не смею и не хочу тебя больше держать. Иди, будь счастлив...
  -Прости меня, Нина. Я виноват перед тобой...
  -Будь ты... Уходи отсюда! Сгинь с моих глаз!
  
  
   ЗАРАТУСТРА
  
  -"Человек - такое существо, которое нужно превзойти, преодолеть".
  -Если иметь в виду его пороки и слабости, несомненно.
  -"Обезьяна для человека - посмешище или болезненный стыд. То же будет человек для сверхчеловека. Сверхчеловек - смысл земли".
  - Стоит ли стыдиться своих предков? Стремясь к самосовершенствованию, нужно сохранить человеческий облик. И обезьяна устыдится того, во что она превратилась!
  -"Человек - канат, протянутый между животным и сверхчеловеком, - канат, протянутый над пропастью. Опасный переход, опасная дорога. Человека можно любить за то, что он есть переход и погибель".
  -Канат, пока дотянется до сверхчеловека, может прогнить изнутри: человек упадет в пропасть, а с ним и все человечество.
  -"Люблю тех, кто приносит себя в жертву, чтобы земля принадлежала сверхчеловеку; люблю того, кто хочет познавать для того, чтобы стать жить сверхчеловеком - он таким образом хочет своей гибели; любить того, кто любит свою добродетель, ибо она есть воля, направленная к гибели и стрела страстного желания; того, кто видит в своей добродетели влечение, судьбу".
  - Тут вы, философ, в лучшем случае заблуждаетесь. Ради мифической личности - сверхчеловека - звучит призыв уничтожить в человеке Человека, Человечество - не толпу, не чернь. Приношение человеческих жертв во имя любой - самой высокой идеи - приводит на практике к массовому психозу, порождающему и возвеличивающему Гитлеров и Сталиных, когда уничтожались по расовому, национальному, классовому и придуманным признакам миллионы людей. Первыми на костер адской цивилизации, создаваемой во имя сверхчеловеков, попадут лучшие из людей, желающие избежать гибели от машины, хорошо смазанной философскими построениями, подогретой настроениями и сложившимися экономической, социальной, политической и психологической ситуациями. Манипуляция сознанием масс приводит к войнам и лагерям смерти. Миллионы убитых не очистили мир от похоти и грязи. Человек не стал лучше, его дух все еще пребывает в зачаточной стадии, хотя и стремится к вершинам.
  - "Дух делается верблюдом, затем верблюд - львом, наконец, лев - ребенком. К самому тяжелому стремится дух...и хочет быть хорошо навьюченным, чтобы возрадовать свою силу. Унизить себя и тем удручить свою гордость. Выказать свою глупость, чтобы посмеяться над своей мудростью".
  -Все верно. Праздность и лень сводят к нулю духовность. Лишь хорошо навьюченный человеческий дух способен справиться с расхлябанностью, расслабленностью, самоуверенностью, зазнайством. В таком состоянии высокий дух вправе посмеяться над своей мудростью, но не над теми ценностями, к которым он стремится, если эти ценности не созданы в угоду мифу или самими мифами, особенно вредоносными.
  -"Все самое трудное берет на себя дух и спешит в свою пустыню, где становится львом: он хочет добыть себе свободу и быть господином в своей пустыне, он хочет борьбы с великим драконом ради победы. Дракон говорит, ты должен. Дух льва говорит: " Я хочу".
  -Да, самое трудное должен взять на себя дух и, став духом льва, добыть свободу, чтобы никто не мог ее попрать. Он обязан бороться, если его хотят принудить делать то, что он делать не должен. Дух льва велик и силой, и мудростью - у него достаточно мускулов и разума, чтобы распознать, когда он может хотеть и когда запретить себе желать, подчинившись тому, что должен.
  Лев духу нужен, чтобы создавать свободу в праве выбора между желанием и долгом - это и есть право на новые ценности, которые он завоевал.
  -"Но зачем льву превращаться в ребенка? Дитя - это невинность, забвение, новое начало, игра, святое "да".
  -Дитя - это невинность греха, забвение непосильного труда, новое начало тебя самого, игра в того, каким ты мечтаешь стать, когда сам уже на пределе, святое "да" тому, что несешь в своем сердце, в глубине собственного "я".
  - "...Мое "я" учит: не прятать голову в песок небесных отвлеченностей, а гордо носить ее, эту голову земли, создающую смысл земли".
  -Настоящий дух, сильный и мудрый, не станет отрываться от земли, не будет создавать себе шаткую опору из отвлеченностей, расслабляющих и уводящих от цели.
  -" Неблагодарные мечтают о небе, отвернувшись от земли и своего тела. Люди должны создать себе высшее тело. Здоровое тело говорит правдивее и оно более совершенно и прямолинейно, оно говорит о смысле земли".
  - Сильный дух мечтает о небе, желая подняться в него на собственных крыльях. Но прежде он позаботится о том, чтобы эти крылья у него выросли. Здоровый дух не может существовать в слабом теле. Существует гармония между телом и духом, это знали еще древние. Дух поселился в теле, и для того, чтобы сознавать свою мощь, обязан ценить свое пристанище и постоянно совершенствовать его физическими упражнениями.
  -"Тело - это великий разум. Дух (маленький разум) - орудие твоего тела, орудие и игрушка твоего великого разума. Тело создало дух, как орудие своей воли. Ненавистники тела не могут быть мостом к сверхчеловеку".
  - Ненавидеть тело как таковое могут только глупцы. Им не дано стать мудрыми. Ненавидеть свое тело, рожденное слабым, могут и должны сильные духом. Всю его силу они используют для того, чтобы сделать слабое тело сильнее. Душа - выражение находящегося в теле великого разума, но он может возникнуть и в слабом теле. Однако для того, чтобы не стать орудием и игрушкой слабого тела, духу надлежит подняться над своим вместилищем, вложив в это утроенное или удесятеренное усилие. Ненавидя свое слабое тело, дух должен следить за всеми отправлениями, заботясь о его здоровье и чистоте, помня о питании, сне, потребностях и желаниях своей плоти. Ничто не должно отвлекать дух от цели и требований тела. Дух сам позаботится о добродетели.
  -" Твоя добродетель слишком высока, чтобы назвать ее по имени... Она земная, в ней мало благоразумия, мало разума... Я люблю ее... Когда-то у тебя были страсти и ты называл их злыми. А теперь у тебя есть одни добродетели, происшедшие от твоих страстей. Ты положил в эти страсти высокую цель, и они стали твоими добродетелями и радостями. Теперь уже зло происходит не от тебя, а от борьбы твоих добродетелей, каждая из них требует всего твоего духа, всей твоей силы, одна добродетель ревнует другую: а из-за ревности могут погибнуть и добродетели. Человек должен любить свои добродетели, так как через них он может прекратить свое существование, превзойти себя".
  -Человек должен любить свои добродетели, так как через них он может превратить свое существование в жизнь, превзойти себя, особенно в том худшем, что унаследовал от макаки, преодолеть в себе животное - зверя.
  Да, добродетель человека должна быть слишком высока, чтобы назвать ее по имени, но при этом она земная, даже если в ней мало разума.
  Добродетели возникают из страстей, ибо они земные по природе, и им приходится вести смертельную борьбу за право выжить - если ты положил в свои страсти высшую цель. Не от борьбы добродетелей исходит зло, а от борьбы страстей с добродетелями. Зло побеждает добродетели, когда страсти берут верх над духом. Не из-за ревности друг к другу гибнут наши добродетели, хотя им приходится выдерживать собственную конкуренцию, а лишь в неравной борьбе со страстями, имеющими глубокие тылы в нас самих, нашем наследии, нашей среде обитания.
  И чтобы зло не исходило от нас, мы обязаны вложить в борьбу за свои добродетели и силу, и разум, весь свой дух, дух верблюда, льва и ребенка. Мы должны найти в своем теле ресурсы добра, чтобы уничтожить в нем зло, таящееся в самых темных глубинах нашей плоти. Главная добродетель - искренность, прямодушие. Она обязана подчинить себе все прочие добродетели, сплотив их вокруг себя, чтобы добиться успеха. Прежде всего, следует быть правдивыми с самими собой, что дается труднее всего, так как мы рады обманываться на свой счет.
  -" Из всего написанного (мной) я люблю лишь то, что пишется кровью. Пиши кровью, и ты узнаешь, что кровь - дух".
   - Гениально! В этих словах заключена настоящая правда, ее поймет каждый, кто стремится стать Человеком.
  -"Нелегко понять чужую кровь: ненавижу читающих от нечего делать. Кто знает читателя, тот уже более ничего не делает для него. Еще столетие читателей, и сам дух станет зловонным. То, что каждый имеет право учиться читать, портит надолго не только письмо, но и мысль".
  -Чужую кровь может понять только тот, кто любит людей, зная и прощая их слабости. Не поймет ее тот, кто презирает добродетельного человека и хочет его преодолеть. Кто пишет, должен думать о читателе. Не для черни он делает все, а для тех, кто хочет его понять - не один он способен писать собственной кровью.
  Каждый обязан учиться читать и стремиться понять то, что написано кровью. От этого и письмо, и мысль человека, пишущего своей кровью, могут стать письмом и мыслью всех, кто готов под этим расписаться собственной кровью. Настоящая мудрость в том и заключается, чтобы направить свой дух навстречу ему подобным.
  -"Беззаботными, насмешливыми, сильными - такими желает нас мудрость: она женщина и любит всегда только воина".
  -Не обязательно. Такими желают нас женщины, которые всегда держат наготове теплыми свои постели. Воин - победитель им желаннее всех. Но даже победитель не всегда беззаботен и насмешлив, мудрость - не женщина, она не столь легкомысленна, чтобы предпочесть беззаботного. И не всегда женщина думает только об одной постели - даже ложась в нее с мужчиной. Человеку свойственно стремиться ввысь, будь то мужчина или женщина.
  -"Чем больше стремится человек вверх, к свету, тем сильнее устремляются его корни в землю, вниз, в темноту, вглубь, - во зло. В свободную высь стремишься ты, звезд жаждет твоя душа. Но и твои дурные влечения также жаждут свободы. Очиститься еще должен духовно освобожденный человек - еще много в нем мрака и гнили, но, не бросая любви и надежды!".
  -Чем выше устремляется человек, тем сильнее он обязан познавать мир и главное - себя самого, свои корни. Он должен постоянно заглядывать вглубь и по возможности вычерпывать из своего дна всю гниль и нечисть. Как ни тяжела, а порой безысходна борьба с собственным мраком, нельзя терять надежды - без нее жизнь бессмысленна и превращается в одно белковое существование. Познание себя облегчает борьбу с хаосом, глубоко сидящим в нас.
  -" Вы недостаточно велики, чтобы не знать ненависти и зависти. Так будьте же настолько велики, чтобы и не стыдиться их".
  -Недостаточно велики, чтобы не знать ненависти и зависти, но должны быть достаточно велики, чтобы знать о ненависти и зависти, и, не стыдясь их в себе, стремиться уничтожить и искоренить. Без борьбы страсти с потрохами сожрут добродетели.
  -"Вы должны искать вашего врага, вести вашу войну и за ваши мысли. И если мысль ваша побеждена, то и тогда ваша искренность должна праздновать победу".
  -Ищите своего врага, прежде всего, в самих себе, он подтачивает вас изнутри - и тело, и душу, и мысли, и чувства. Но когда ваш собственный враг одолеет хитростью и коварством мысль, запутает и подчинит ее своим целям, только искренность может вернуть утраченную победу - она станет решающим фактором в борьбе вашего духа. Только искренность может восстановить мир в душе.
   -"Вы должны любить мир, как средство к новой войне. И короткий мир - более чем долгий. Хорошая война все освящает".
  -Любите мир как средство сохранения мира без войн. И если этот мир не может быть вечным, пусть он хотя бы будет долгим. Хороших войн не бывает, даже если они ведутся за справедливое дело. В любом случае они уносят тысячи жизней. Но уж если война необходима для избавления от тирании, ее нужно хорошо подготовить, чтобы избежать большого кровопролития. Война как средство освящения, как самоцель - преступление. Улучшение человеческого рода путем войн - бредовая, человеконенавистническая идея.
  Война с самим собой ради самоусовершенствования одно, война человека с человеком - варварство, если к тому же учесть ее мотивы. Ни одно государство не должно пользоваться инструментом войны, какие бы благородные цели оно ни преследовало.
  -"Государство говорит: я - народ. Неправда. Этот кумир все желает дать вам, когда вы поклоняетесь ему: так он покупает блеск вашей добродетели".
  -Поклонение любому кумиру - государство - не исключение - недостойно высокого духа, но и он вынужден считаться с реальностью: уважать законы и бороться с их нарушениями. Но никогда высокий дух не падет на колени перед теми, кто стремится стать кумиром, олицетворяя в своем лице даже не страну, а ее правящую элиту. Иначе блеск добродетели превратится в пыль, а зло займет ее место: природа не терпит пустоты. Пусть толпа поклоняется кумирам, потому она и толпа.
  -"Где оканчивается уединение, там начинается базар, а где начинается базар, там начинается и шум великих актеров, и жужжание ядовитых мух. Все великое сторонится базаров и славы.... Беги в уединение от ядовитых мух, туда, где веет суровый свежий воздух. Беги от их невидимой мести. Не поднимай рук протии них - они бесчисленны, не твое дело разгонять мух. Остерегайся, однако, чтобы терпеть их ядовитое насилие не сделалось твоей судьбой... Они чувствуют себя маленькими перед тобой и готовы мстить, они ненавидят тебя".
  -Время, отпущенное человеку для жизни, слишком коротко, чтобы распылять его на слушание великих болтунов и разгон бесчисленных мух. Но и замыкание в полном уединении - не лучший из уделов, ибо создает обман величия, ощущение прострации можно принять за глубокомыслие. Несколько оригинальных мыслей, явившихся в одинокой келье, могут разжечь тщеславие, но не укрепят дух. Уединение для тела скорее вредно, чем полезно, у него свои причуды. На полное уединение способны лишь исключительно сильные духом люди, но даже им тяжело целиком замкнуться на себе.
  Ядовитого насилия жужжащих мух нужно остерегаться - они составляют общественное мнение, в их руках СМИ, а также власть.
  -"Для некоторых целомудрие - добродетель, но для многих почти что порок. Они воздерживаются, но пес чувственности смотрит с завистью из всего, что они делают, и он, этот пес, выпрашивает немного духа, когда ему отказано в теле. Для кого тягостно целомудрие, тому не надо его советовать".
  - Даже из добродетели не создавайте кумира. Хранение невинности - еще не добродетель, так как оно не хранит в чистоте чувство. Воздержание - лишь древко, искренность чувств - знамя.
  Пса чувственности время от времени приходится подкармливать, но всегда нужно держать на цепи. И если пища, которой кормите это животное, не может быть лучшего качества, то, во всяком случае, не утоляйте его голод падалью - это отразится на вашем духе, который всегда должен оставаться целомудренным.
  -"Наше страстное желание иметь друга является нашим предателем...".
  -Желание иметь друга - самая - одна из самых - сладостная наша страсть. Даже предательство не избавляет нас от этой страсти.
  -"Ты должен в своем друге уважать еще врага - разве можно подойти близко к другу, не перейдя к нему с другой стороны".
  -В друге нужно уважать человека, равного тебе, и потому следует знать все его стороны. Стараетесь же вы знать себя.
  -"Ты не хочешь носить никакой одежды перед другом, а он посылает тебя за это к черту. Кто ничего в себе не скрывает, тот возмущает этим других: бойтесь наготы!".
  -Наготы следует остерегаться всегда. Даже тогда, когда вы одни перед зеркалом самого себя. И от лучшего друга храните то сокровенное, в чем стыдитесь признаться себе.
  -"Перед состраданием узнай, желает ли твой друг сострадания. Пусть будет оно скрыто под твердой оболочкой".
  -Страдание - боль, не каждый друг может ее разделить. Но если он готов бескорыстно почувствовать ее, не испытывая к вам ненависти, презрения, недовольства, вы вправе рассчитывать на сострадание сами и тем более выявлять его по отношению к своему другу. Но помните о том, что сострадание может ужалить сильнее любой боли.
  -"Являешься ли ты для друга своего чистым воздухом, одиночеством, хлебом, лекарством? Иной не может порвать свои цепи, но спасает другого. Или ты раб? Тогда ты не можешь быть другом. Или ты тиран? Тогда не можешь иметь друзей".
  -Граничит с фантастикой возможность длительное время быть для друга чистым воздухом, хлебом, лекарством. Дружба нуждается во взаимности, хотя ей присущ альтруизм. Необходимо в дружбе сохранять чувство меры - как не создавать другу микроклимат, так и обрушивать на него все свои беды.
  Спасение друга выглядит слишком благородно, если ты ущемляешь свои права и приносишь в жертву свои интересы. Далеко не всегда люди прощают друзьям невозможность оплатить такие долги.
  Раб не может быть другом - он раб до тех пор, пока не сорвет с себя свои цепи.
  Тиран не может иметь друзей - он для них недосягаем, вокруг него могут толпиться одни царедворцы, прихлебатели и рабы.
  -"Женщина слишком долго была рабом и тираном, поэтому она не способна к дружбе, она знает только любовь".
  -Женщины слишком эмоциональны, экспансивны и мнительны. Они легко могут оскорбить и затаить обиду. Обе раны трудно и долго затягиваются. Потому женщине нелегко быть другом даже женщине.
  Быть другом мужчине она может скорее. Но для этого он не должен существовать для нее как мужчина. Даже тогда, когда он производит на женщину отталкивающее впечатление как мужчина, есть риск, что она к нему привыкнет, и эта привычка вытеснит дружеские чувства и обратит их в любовь, ее подобие или полную противоположность, вплоть до ненависти, если он не ответит ей взаимностью.
  Любовь знает не каждая женщина. Этот дар знаком не так уж многим женщинам, впрочем, как и не всем мужчинам. Все имеют представление о любви, но лишь некоторые познали и оценили все ее достоинства и недостатки.
  -"Люди создали добро и зло, они не заимствовали и не нашли его, оно не упало к ним. Человек сам вложил ценность во все вещи".
  -Все понятия созданы человеком, каждое прошло через фильтры его бытия и сознания. Их суть обкатана многовековым человеческим опытом, как морские камни стали гладкими после многолетней полировки водой.
  -"Оценивать значит создавать. Оценить самого себя - главная ценность всех оцениваемых вещей. Без оценки орех бытия пуст".
  -Оценка вещей - главное создание разума. Максимально возможная объективная оценка самого себя - высшая ценность всех оцениваемых вещей, величайшее творение духа. Но это творение претерпевает изменения по мере накопления опыта и знаний. Орех бытия никогда не был пуст, но его содержимое наполнялось смыслом лишь после его оценки.
  -"Смена ценностей это смена создающих. Постоянно уничтожает тот, кто должен быть создателем. Прежде создателями были народы, позднее - отдельные личности. Сама личность есть позднейшее творение".
  -И это позднейшее творение лишь на пути к своему расцвету.
  Создающие ценности постоянно меняются, а с ними - и ценности. Только истинные ценности остаются незыблемыми.
  -"Ваша любовь к ближнему - дурная любовь к самим себе. Вы бежите к ближним от самих себя и хотели бы сделать из этого добродетель. Бегите от ближних и любите дальних!".
  - С библейских времен мечта человека, ставшая его религией, - любить ближних, как самого себя. Прекрасная мечта о небе! Но это не абстракция, не отвлеченность - это вершина, в которую устремляется человеческий дух. Стремление ввысь, позволявшее ему бороться с тем, что он видит, когда заглядывает в свой мрак, вглубь себя, а также с собственной суетливостью, спешкой, тщеславием, желанием преодолеть в себе человека и стать сверхчеловеком в собственном понимании. Вершина еще не видна, дух должен выбрать из ближних лишь близких по духу. Любить их, как самого себя. А остальных - просто любить и участвовать в строительстве мира, который будет не хуже, а лучше.
  -Один идет к ближнему, так как ищет себя, другой, чтобы отделаться от себя. Не о ближнем учу я вас, а о друге. Пусть друг будет для вас праздником на земле и предчувствием сверхчеловека. Я учу вас о друге и о его обильном сердце, в нем мир - чаша добра, он, создающий, могущий всегда подарить вам готовый мир.
  -Близким по духу может стать только ваш друг. Но этот праздник - всего лишь праздник и то для отмеченных счастливой звездой целесообразного случая. Нужно быть предельно внимательным, трезвым, чутким и способным понять этот хрупкий сосуд, называемый дружбой, и сделать все для того, чтобы найти, сохранить, оценить и ответить без взвешивания на это чувство. Даже взаимопонимания мало для того, чтобы он не разбился о ваши завышенные ожидания и надежды. Чувствовать себя свободным и позволять то же самое другу - и этого мало...
  -"Ты называешь себя свободным? Свободным от чего? Свободен для чего? Можешь ли ты быть своим собственным судьей, давать себе зло и добро, свою волю поставить над собой, как закон?".
  -Никто не может похвастаться полной свободой, абстрагируясь от среды, в которой живет. Счастлив тот, кто добился для себя максимально возможной свободы в определении зла и добра, стал собственным своим судьей и поставил свою волю над собой, опираясь на созданные им и никем другим ценности. Но как быть своим судьей, когда его ценности противоречат общечеловеческим, гуманитарным? А если его идеи, мысли, интересы противоположны или просто не совпадают с аналогичными взглядами и пр. друга? Навязывая свою волю и ценности другу, он для вас и вы для него в одночасье можете превратиться в врагов.
  -"Самый страшный враг - это ты сам. Ты покажешься себе еретиком и чародеем, колдуном и глупцом, скептиком и злодеем. Ты должен сжечь себя самого в своем собственном пламени: как можешь ты обновиться, не обратившись в пепел?".
  -С самого рождения до смерти человеку надобно обновляться и постоянно сжигать себя на пути самосовершенствования. Но любое самосожжение - бессмыслица, если отсутствует цель или ставится перед собой ошибочная установка. Поиск, нахождение и следование этой цели - самое трудное испытание для духа. Не потому ли немногие верят в цель, но многие - скептики - в нее не верят (о циниках и говорить нечего). Смеясь над всем святым, толпа довольствуется удовлетворением своих простейших потребностей - таких, как еда, сон, секс, развлечения и слепое продолжение рода - воспроизводство - создание себе подобных.
  -"Мужчина для женщины есть средство: цель же ее всегда ребенок. Мужчина же от женщины хочет двух вещей: опасности и игры. Мужчина должен быть воспитан для войны, а женщина - для отдохновения воина: все прочее глупость. Женщина лучше мужчины понимает детей, но мужчины более дети, чем женщины. В настоящем мужчине скрыто дитя, которое хочет играть. Пусть женщина будет игрушкой, изящной и чистой. Да будет ее надеждой рождение сверхчеловека. Мужчина, бойся женщины, когда она любит: она приносит всякую жертву и все остальное не имеет для нее цены. Мужчина, бойся женщины, когда она ненавидит, ибо мужчина только зол, а женщина скверна. Счастье мужчины: " Я хочу" Счастье женщины: "Он хочет".
  - Без мужчины, во всяком случае, без его семени женщина не родит другого человека. Она пользуется единственно доступным ей средством для продолжения себя в потомстве.
  Мужчина должен быть мужчиной, женщина - женщиной. Не обязательно воином и подругой воина. Каждый тем, кто принесет себе и другому наибольшую радость, наслаждение, любовь. Чувства создают необходимое по возможности взаимопонимание между ними (оно, к сожалению, чаще всего, мало и преходяще), что позволяет назвать отношения между мужчиной и женщиной человеческими, а чувственность дает наслаждение, которому также, увы, мягко говоря, знакомо пресыщение. Все вместе может при благоприятных обстоятельствах стать исходным сырьем для любви.
  Мужчины доверчивее женщин. Дорываясь до своей любимой игрушки, они часто превращаются в наивных и простодушных детей, чем доставляют партнершам своеобразное наслаждение - они наблюдают, как на их глазах воин превращается в ребенка, причиной подобной метаморфозы является она сама, что порой доводит ее даже до экстаза.
  Ребенок, зачатый в любви, имеет большие шансы подняться над собственным телом, стать духовным человеком.
  Бояться следует не женщин, умеющих любить и ненавидеть (их искренность в таких случаях меньше подвергается сомнению), а - безразличных - не испытывающих ничего к своим мужчинам.
  Счастье и мужчины, и женщины - мы хотим друг друга, и тем это счастье выше, чем адекватнее в своих желаниях партнеры. Надолго ли хватит такой любви, когда хочет один, а другой довольствуется счастьем партнера?
  И все же самой природой женщина предназначена больше давать, чем брать. Но счастлив тот брак, когда дающий берет не меньше - и не только в постели.
  -"Брак: воля двоих создать третьего, который больше создавших его. Учитесь любить! Вы же называете любовью множество коротких глупостей. А брак ваш, как одна длинная глупость, полагает конец всем этим коротким глупостям"
  -Путь к длинной глупости часто проходит по тропе множества коротких глупостей. Но длинная глупость должна положить конец коротким.
  Конечно, третий должен быть выше двоих, создававших его. Иначе, дети - всего лишь следствие ошибки, желания иметь любое продолжение или средство спасения от одиночества в старости. Мало кому хочется умирать одному.
  -"Умирай вовремя! Я хвалю ту свободную смерть, которая приходит ко мне, когда я хочу".
  -Заживаться слишком долго не следует. Если вы превратились в чистого потребителя и стали настолько немощны, что превратились в обузу, пора умирать. Хотя кому не хочется жить?! Умереть вовремя и свободно - достойно высокого духа и того, кто хотел им стать. Жизнь не всегда страдание, она прекрасна - если душа парит и творит. Однако, если все это осталось в прошлом, лучше уйти. Но умереть вовремя и свободно - на это нужен сильный и смелый дух, который сам творит свою последнюю волю, умирая.
  -"Творчество - великое освобождение от страдания и облегчения жизни. Но чтобы быть творящим, для этого необходимо страдание и много превращений. Не желать больше, не ценить больше, не создавать больше - пусть великая усталость останется чужда мне".
  -Творчество - главная животворящая пружина, устремляющая ввысь человеческий дух. Чем выше цель, тем больше страданий. Но одновременно творчество освобождает от страданий по мере приближения к цели. Однако человек даже к концу своего пути редко когда приближается к цели своего творения, что доставляет ему дополнительные страдания. Это характерно и для великих титанов мысли и искусства, оставшихся жить для будущих поколений после своей физической смерти. Творчество возвышает дух, приносит радость, но не избавляет ни от страданий, ни от усталости. Но - это и есть жизнь!
  - "Жизнь - источник наслаждения, но где пьет с вами толпа, там все родники отравлены".
  -Толпа всегда тянется туда, где есть даровые наслаждения. Однако и в них есть свой смысл. Тем, кто выделяется из толпы, не следует лишаться простых наслаждений. Им доступны наслаждения высокого порядка, которые дает творческий труд. Этот родник отравлен лишь тем, кто к нему прикасается. Горький и сладостный источник.
  -"Люди не равны. И не должны быть равны. Чем бы иначе была моя любовь к сверхчеловеку! Тысячами мостов и тропинок люди должны стремиться к будущему, все больше должна расти между ними вражда и неравенство".
  -Люди не равны, но им необходимо предоставить хотя бы те равные возможности, которые не зависят от наследственности и родительских благ. Ваша любовь к сверхчеловеку - ошибка и заблуждение, которые могут стать и уже становились орудием в руках преступников всех мастей. Каждый должен стремиться стать не сверхчеловеком, а человеком, максимально свободным от пороков толпы и творить свою волю, не противореча высшей гуманности - уважению к последователям человечности и человеческого достоинства...
  
  
  
   НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ
  
  
  -К большому сожалению, Петя, из-за недостатка мест в очной аспирантуре вам придется закончить свою научную работу в другом месте. Есть запрос из одного очень хорошего НИИ, он может вас заинтересовать.
  -Кто, если не секрет, возражал против моей кандидатуры?
  -Теперь это не имеет никакого значения. Моего влияния не хватило. Было два места, их получили другие - тоже достойные студенты.
  - Я не уверен в том, что в другом месте мне позволят возобновить тему моей работы.
  -Затрудняюсь сказать что-либо определенное. Надеюсь, твоя тема заинтересует руководство НИИ, ее включат в план. Там очень сильная лаборатория, заведует ею известный ученый.
  -Меня удивил Васильев. Он обладает значительным весом в нашем институте, обещал свою поддержку, но затем неожиданно в ней отказал. Сегодня прошел мимо меня, едва буркнул в ответ: "Здрасте". Совсем недавно он подробно интересовался моими "успехами", предсказывал хорошее будущее, обещал стать моим оппонентом, когда я закончу диссертацию. Я развесил уши, не сомневался закончить работу под вашим началом.
  -После своей защиты Васильев, вы знаете, почти отошел от науки. Его привлекли к административной работе, которая больше ему по душе, чем наука. Он из тех администраторов, кто уделяет внимание темам, дающий быстрый эффект, а, главное, производят нужное впечатление. Твоя тема к таковым не относится. В свое время я помогал Васильеву, ошибочно считал его человеком науки. Он - не ученый. Конъюнктура научного рынка волнует его значительно больше, чем самая наука и ее отдельные исследования. Поэтому он не мог подать голос за тебя при выборе кандидатов в очную аспирантуру. Ваша голова и дерзание никуда не делись. Набьете несколько шишек на лбу, ничего страшного - только для пользы дела. Появится необходимая злость. В наше время нельзя быть идеалистом, дожидаясь одной справедливости и объективности от окружающих. Нужно учитывать различные подводные течения, препятствия, протекции, капризы судьбы, наконец.
  -Я все понимаю, но трудно примириться с тем, что обстоятельства почти всегда выше нас. Разве для дела выгодно, если я оставлю работу, над которой трудился три года? Что касается НИИ, мне ничего другого не остается, как распределиться туда. Я очень благодарен вам, вы все эти годы руководили мной, привили интерес к науке и научили в ней работать.
  -Ничего я не сделал. Вот даже оставить вас у себя не сумел. Не за что благодарить старика...
  
  
  
   ИЗ ЦИКЛА ЭТЮДОВ О ВАЛЕЧКЕ
  
  
  -Нет, я не могу безразлично взирать на то, как моя лучшая подруга больше месяца никуда, кроме работы, не выходит. Так жить нельзя! И из-за чего? Разошлась с парнем, как в море корабли. Подумаешь, невидаль какая? Плюнь, Валька! Посмотри на себя в зеркало, где твой обормот Олег найдет такую красавицу?
  - Я вовсе не из-за него такая. Просто, плохое настроение. У тебя оно тоже бывает не самым хорошим. Иди, Симочка, одна. Мне одной хочется сегодня побыть.
  -Вчера хотела побыть, позавчера... Так дело не пойдет, Валя. Мы идем в кино. Не одни. Нас пригласили. Помнишь Юрку Семенова? Такой чудаковатый. Танцевали с ним лет пять назад. Представляешь, у него уже плешь. Зато его товарищ - пальчики оближешь! Они вместе живут в одной комнате общежития. Быстро одеваемся и уходим! Они не станут нас долго ждать. Некогда лясы точить.
  -Спасибо, Симочка, за заботу обо мне. Но, я, правда, хочу побыть одна. Почитаю, да и ко сну что-то клонит.
  -Я обещала, не подводи меня. Не ставь меня в глупое положение. Нам ехать до них минут двадцать. Совсем забыла, старая дура, сказать тебе: кинотеатр рядом с их общагой.
  -Хорошо, Симочка. Я мигом...
  
  - Познакомься с моими друзьями... Валя, Олег, Юра. Извините ребята, Юре нужно готовиться к экзаменам, мы пойдем...
  -А тебе не нужно, Олег?
  -Успею.
  -Мир? Согласен все забыть?
  -Я очень хотел тебя видеть. Извини за спектакль.
  -Какой ты хороший, Олежка! И Симочка, и этот товарищ твой. Я, свинья, даже не ответила ему. Он что-то сказал перед тем, как уйти.
  -Я его впервые увидел. Что он сказал? Кажется, до скорого. На этой неделе, только не спорь, подаем документы. Нет, завтра. Поженимся, сдам экзамены, летом поедем в деревню к моей маме - она тебе понравится.
  -Ты меня любишь? Скажи: " Люблю! Сильно люблю!"
  -Люблю сильнее жизни.
  -Чьей - моей или своей?
  -Конечно, своей!
  -Милый, я так тебе благодарна. Нет никого счастливее меня сейчас на целом свете...
  Будущее им, обоим, виделось ярким и солнечным.
  
  
  -Снова в деревне. Последний раз мы были здесь три года назад. Три года вместе, три года я люблю тебя, как прежде.
  - А ты, Олег, по-прежнему все тот же теленок. Думала, выхожу замуж за мужчину. Всерьез чего-то боялась, старая дура. Тебе не надоело каждый день болтать про любовь? Наш Сашка, как попка повторяет: "Я люблю маму. Я люблю папу. Папа любит маму. Мама любит папу". Ребенок ничего другого в свои два года не усвоил.
  -Что тут плохого, скажи?
  -Любит, не любит. Дурень, сколько раз на дню можно повторять одно и то же. Натворил дел и серьезнее, не знаю, как теперь выпутываться!
  -Что случилось, Валечка?!
  -Я опять по твоей милости беременна. Мечтал о дочери? Будет дочь. Сияешь, как медный самовар. Так и знала. Все - мне назло. Утратила бдительность, так ты сразу...
  -Что ты такое говоришь, Валечка?! Не стыдно? Конечно, я рад. Что плохого, если у Сашки будет младшая сестренка? Когда детей двое, ни один не станет эгоистом. Интереснее расти вместе.
  -Ты меня спросил? Куда нам сейчас второй ребенок?! Ты только-только окончил институт, не встал еще на ноги. Юра с Симочкой живут в свое удовольствие, никаких детей не заводят. Много я счастья видела с Сашкой? Пожить для себя года не смогли. Ты для того на мне женился, чтобы я, как кошка, рожала каждый год? Разве так мужья жен любят? Нет, дорогой, на этот раз все будет по-моему. Довольно мне одного Сашки. Перебьешься, перетопчешься. Я тебе не ломовая лошадь, чтобы фактически одной тащить семейный воз. Не поздно принять кое-какие меры. Раз уж ты такой простофиля, я сама в следующий раз побеспокоюсь о технике своей безопасности...
  
  Олег находился в состоянии необъявленной войны с самим собой. Не зная поражений и радостей. Без врагов и друзей. Ничего кроме работы и семьи - жены и сына.
  Продление рода, столь удачно им осуществленное, на первый взгляд, напоминало теперь, скорее, о долге, чем обо всем остальном. Правда, он привык расплачиваться. Собой...
  Он сидел на стуле и бессмысленно смотрел в себя. Ничего там не обнаружив, уставился в окно и стал считать рассыпанные на улице крошки людей. Сын бегал во дворе с мальчишками.
  Валечка вымоталась на работе и легла отдохнуть. Она мелодично похрапывала во сне: легкий свист сменился одинаковыми по длительности, хоть замеряй секундомером, паузами. Олег тоже устал на службе, но ему было жаль времени на сон.
  Валечка достаточно любила мужа, чтобы позволить ему забыть о ней.
  -Ты - сявка, - зевнула она, вырвавшись из объятий Морфея и увидев мужа, сидящего без дела. Олег не расслышал, погруженный в свои никакие мысли.
  Валечка рассердилась, и остатки ее сна, как рукой сняло.
  -Я к кому обращаюсь? К шкафу?
  -Ты проснулась?
  -Поговори с женой, - почти кокетливо сказала Валечка и потянулась.
  Счастливый, вне себя от радости, Олег обернулся к жене. И увидел ее спину. Валечка уже забыла о нем, у нее зачесалось плечо.
  - О чем? - спросил Олег машинально.
  -Неужели со мной не о чем поговорить? - обиделась Валечка, продолжая яростно чесать левой рукой правое плечо.
  Почувствовав свою вину, Олег попытался найти нужные слова, но они никак не находились. Чувство вины оттого еще больше усилилось. Но самая вина им не осознавалась.
  -Может быть, позвать Сашку? Он еще не делал уроков, а уже поздно.
  Его слова повисли в воздухе.
  -Ты ничтожество, - тихо сказала Валечка.
  -Я слышу, и мне все равно, - подумал Олег и ничего не ответил.
   -Мерзкое, слабое, безвольное!
  -Слышал это тысячу раз, хотя так зло впервые. Она срывается. Тон ее голоса изменился. Явно чем-то недовольна. Не я ли причина?- подумал Олег.
  Слова из него не вытянешь! - выкрикнула в сердцах Валечка.
  -Корень слова - тян. Тянем - потянем, вытащить не можем. Однако я увлекся. Она сердится на меня за что-то, сама ведь не скажет. Нужно разобраться.
  Валечка встала рядом с Олегом и посмотрела в окно.
  -Что ты там увидел, дурень? - ее слова звучали почти ласково, но на этот раз он не дал себя обмануть. Она сказала не так давно: "Ты никогда не станешь человеком!". Сказала как бы невзначай, необидно, почти любя. И просто. Никогда!
  -Мы живем с тобой, как чужие. С некоторых пор постоянно молчишь. Раньше тебя не остановить, так задыхался от любви. Что изменилось? Уже не любишь? Старая стала? Другая появилась? Немой, что ли?! Хочу говорить с тобой. Понимаешь?
  -Понимаю, - произнес Олег про себя одно слово и услышал его сказанным вслух.
  -Слава богу! Значит, понимаешь, что так больше продолжаться не может? Мы должны что-то придумать. Нужно найти выход, верно?
  -Верно! - чуть было не воскликнул Олег, чувствуя, как к нему возвращается нечто, утраченное, казалось, навсегда.
  -Что же ты молчишь? Скажи: " Верно!", и я отстану от тебя. - Валечкин голос прозвучал зло и сухо. Олег вспомнил первые дни их любви. "Ты меня любишь? Скажи: " Люблю! Сильно люблю!".
   -Упорно не желаешь со мной разговаривать. Пожалеешь, да поздно будет. Запомнишь сегодняшний день на всю оставшуюся жизнь. Вздумал играть со мной в кошки-мышки?! Смотри дальше в свое окно. Только позови сына. Меня не будите. Вы все мне смертельно надоели. Лягу спать. Глаза б мои тебя никогда не видели...
  Через несколько минут Олег вновь услышал прерывистый храп жены. Паузы стали реже, свист сильнее. Валечка спала и растворяла во сне усталость и недовольство жизнью.
  Олег позвал сына, дождался его, оделся и вышел из дома, в котором имел семью.
  
  
   ЛЮДА
  
  -Петя, шеф очень занят, в ближайшее время не может дать заключение по твоей студенческой работе, попросил посмотреть меня. В институте у всех нас полно дел, как следует, поговорить не удастся, поэтому пригласила тебя к себе. Ты не удивлен?
   - Мне только польстило твое предложение, хотя об истинном его мотиве я, признаться, не догадался.
  -Разочарован?
  -Чуточку. Однако, с другой стороны, я готов выслушать твое мнение.
  -Будем говорить начистоту?
  -Разумеется.
  -Тема, которую ты исследуешь, интересна и обладает необходимой новизной. Если дадут продолжить работу, наверняка защитишь по ней диссертацию. Но для этого требуется много времени, а наша лаборатория задыхается от плановой работы и не может предоставить тебе нужные часы. Другого варианта, как продолжить тему во внерабочее время, в этом году у тебя нет. И, по правде говоря, включение ее в план будущего года, никто гарантировать не может.
  -Скорее, наоборот.
  -Это сказал ты, а не я.
  -Насколько понимаю, результат предрешен заранее. Какого черта шефу потребовалось просить тебя тратить свое драгоценное время на знакомство с ненужными бумагами.
  -Не будь злючкой, Петя. Шеф - человек деловой, хотел знать, что ты собой представляешь в деле, в какой степени можно рассчитывать на тебя. Он всегда знакомится с людьми прежде, чем поручает им серьезную работу. Не сомневайся, твои "бумаги" сослужат тебе неплохую службу. На мой непросвещенный взгляд, наша лаборатория получила в твоем лице хорошее приобретение. Молодой, энергичный, эрудированный сотрудник - находка для шефа.
  -На твой просвещенный взгляд, уже проделанная работа молодого, энергичного, эрудированного сотрудника вам не нужна. Благодарю за откровенность. Все это я мог узнать в стенах института. Незачем заворачивать эту "карамельку" в обертку шоколадной конфетки.
  - Благородный гнев жутко идет тебе, на глазах становишься пламенным революционером, хоть сейчас иди на баррикады. Петя, ты выполнил большую часть отличной работы - я ничуть ничего не приукрашивала, - но в том, чем мы сейчас занимаемся, к сожалению, нет места исследованиям, которые нужны тебе для завершения темы. Шеф торопит с окончанием плановой работы, а у нас, что называется, конь не валялся. Такой боевой конь, как ты, прискакал к нам очень кстати. С твоей помощью мы не сорвем сроки и получим хорошие премиальные.
  -Так уж?
  -Серьезно, нам нужны руки и головы, а ты, кажется, обладаешь и тем, и другим. Ты - наша палочка - выручалочка, теперь можно надеяться, мы в конце года представим законченный отчет.
  -Благодарю за лестную характеристику, выданную мне таким блестящим научным сотрудником, как ты, при обстоятельствах, которые меньше всего заслуживают обсуждения скучных дел. С твоего разрешении, Люда, я заберу свою "незавершенку", нечего ей пылиться в твоем шкафу.
  -Конечно, если ты настаиваешь. Но лучше, если шеф отдаст ее тебе сам.
  -Какая разница?
  -Дело в этике. Меня никто не просил приглашать тебя к себе и сообщать о том, что получила полномочия рецензировать твою работу.
  -Об этом я как-то не подумал. Хорошо. Мне остается поблагодарить тебя за четкий ответ и раскланяться.
  -Ты обиделся. Я бы не хотела, чтобы ты уходил, как рассерженные молодые люди. Понимаешь, о ком я говорю?
  -О поколении английских писателей шестидесятых годов, например, Осборне. До сих пор помню его пьесу "Оглянись во гневе".
  -Вот и ты оглянись во гневе, оцени ситуацию другими глазами.
  -Когда я смотрю на тебя, я их прячу. Откровенно говоря, ты меня разочаровала.
  -Так мне уже давно никто не говорил. Хотелось бы знать подробности.
  -Я самоуверенно предположил, что ты пригласила меня на чай, чтобы познакомиться со мной ближе, не в рабочей обстановке, когда суета и посторонние люди не позволяют перекинуться даже парой фраз, носящих смысловую нагрузку, отстраненную от науки.
  -Если я не ошибаюсь, за столь витиеватыми словами ты пытаешься клеить меня? Сам признался, что предполагал, получив приглашение на чай. Чего уж там? Не до чайных церемоний!
  -А ты можешь оглянуться во гневе и оценить ситуацию другими глазами?
  -Счет сравнялся. Тебе, как я вижу, палец в рот не клади.
  -Пожалуй, я промолчу, не то вызову у тебя очередной благородный гнев.
  -Испорченный мальчишка! Подумал невесть что.
  -Весть... Не будем ходить кругами. Можешь прогнать меня тотчас, но я не стану скрывать того, что ты нравишься мне - и давно.
  -Любовь с первого взгляда?!
  -Я не привык бросаться словами. Как только впервые появился у вас, так сразу отметил твою незаурядную внешность, а позднее - не менее великолепное внутреннее содержание. Ты не могла не заметить, как я смотрел на тебя.
  -Все вы, мужики, одинаково смотрите на нас, баб.
  -Зачем же так обижать нас?
  -Себя, мальчик, себя. Ладно, проехали, как ты часто говоришь.
  -Это не единственное вредное словечко - прилипало, которое не красит мою речь.
  -Есть и другие, но я не могу сказать, что они меня раздражают. Если бы я была моложе...
  -Люда, давай договоримся с самого начала, я не стану говорить тебе, что ты выглядишь восемнадцатилетней, когда больше двадцати двух никто тебе не даст.
  -"Карамелька" в шоколадной обертке. Ловко упаковал ее в красивый фантик. Мне скоро тридцать, мальчик. И я не собираюсь скрывать свой возраст. Но это еще не значит, что каждый сопляк может клеиться ко мне почем зря.
  -Извини, Люда, что посмел потревожить твой покой. Я вел себя нагло и вызывающе дерзко, но честное слово, я говорил искренне. Конечно, мне не следовало пользоваться случаем, когда мы остались наедине в такое позднее время.
  -Не следовало! Не забудь - я сама позвала тебя в это позднее время. К себе домой. Просьба шефа посмотреть твою работу - не смягчающее обстоятельство, тем более что он не тянул меня за язык говорить с тобой на эту тему. Если он узнает, останется крайне недоволен.
  -Я буду нем, как рыба, когда он твоими словами назовет меня молодым, энергичным и т.д.
  -Паразит! Я говорила это совершенно искренне.
  -Нам исключительно повезло, что мы оба - искренние сотрудники.
  -Я ведь позвала тебя меньше всего из-за работы. Но по другому поводу, чем ты самонадеянно предположил.
  -Тысячу раз говорил себе скрывать правду, но каждый раз, когда мне кто-то нравится - не важно, мужчина это или женщина - не могу себя сдержать.
  - Ты очень хитрый молодой сотрудник, прибегаешь к выразительным средствам, раскрывшим, должно быть, не одно женское сердечко.
  -Ни одно, ни... Я, если хочешь знать, не ходок по этой части.
  -Не хочу знать. Не ходок? Есть чем хвастаться?
  -Я констатирую факт - ничего более... Вернемся к нашим баранам.
  -Я забыла, к каким... Ах, да. Я пригласила тебя, самоуверенного молодого Дон Жуана не только из-за работы. Но и не по амурной тематике.
  -Что еще... что подвигло тебя на это, никогда не догадаюсь.
  - Что еще, Петя? Не твои глаза, взгляды которые в мою сторону заметила вся лаборатория. Мне уже несколько женщин доложили, как ты на меня смотришь.
  -Как, если не секрет?
  -С вожделением.
  -Они не ошиблись, признаюсь.
  - Видимо, у тебя давно не было женщины.
  - Я ведь не спрашиваю, как давно у тебя был мужчина.
  -Вчера, Петя. Это тебя не шокирует?
  -Нет, нисколько. У такой интересной и умной женщины - чтобы вчера не был мужчина, это нонсенс. Я ему могу только позавидовать.
  - Сегодня.
  -Ты дьявольски умна и привлекательна. И к тому же язвительна.
  -Последнее - тебе нравится меньше.
  -Мне все в тебе нравится. Жаль, что я не в твоем вкусе...
  -Ты в моем вкусе... Но пригласила я тебя не поэтому. В твою работу попала рукопись из цикла рассказов " Валечка", я ее прочла, и хочу поделиться своими впечатлениями.
  -Лучше поделись со мной более приятными впечатлениями, если я хоть капельку в твоем вкусе.
  -Продолжаешь гнуть свою линию, так как тридцатилетняя женщина позвала, на ночь глядя, молодого парня под предлогом научной и литературной беседы?
  -Ничего плохого в том не вижу, что псевдонаучная часть беседы окончилась, и мы перешли к чаепитию. Если мы оба окажемся большими любителями этого напитка и не остановимся на одной чашке, то нисколько не повредим ни лаборатории, ни шефу - пьем в свободное от работы время.
  -Тридцатилетняя женщина имеет полное право пить чай после работы не одна.
  -Тридцать, раз ты так зациклилась на этой цифре, - еще далеко не вечер.
  -Для того, чтобы пить чай с двадцатитрехлетним парнем.
  - И чай, и более крепкие напитки.
  -Извини, Петя, более крепких напитков дома не держу.
  -Я на них и не рассчитывал.
   - Ты уже прозрачно намекнул, на что рассчитывал.
  -Ладно, проехали. Тьфу, опять... Я уже ни на что не рассчитываю. Валяй дальше - добивай меня. Уйду отсюда, как побитая собака, я уже понял.
  - У нас с тобой оказалось одно хобби, но я к тому же занимаюсь в ЛИТО. Знаешь, что это за фрукт?
  -Литературное объединение. И с кем ты объединилась?
  - Я подумала, а что если и тебе с нами объединиться?
  - Мне повезло в том отношении, что моя "Валечка" попала к тебе, а не к шефу. Я ее искал на днях, перерыл весь дом. Я - твой должник.
  -Как насчет ЛИТО?
  - Только учти, кроме "Валечек" у меня ничего за душой нет. Взыскательная публика вашего сборища примет "Валечек" в штыки, если вообще позволит мне прочесть хотя бы один рассказ о них.
  -Для начала подойдет что-нибудь из них. Любопытно, чем они, эти "Валечки" тебя привлекли?
  - Своей обыкновенностью.
  -Не посмел замахнуться на большее?
  -Черви, на которых ловят даже более приличную рыбу, водятся в земле. Вот и я начал учиться рыбной ловле с копки червей.
  -Твои герои тебя не шокируют? Поначалу мне показалось, ты иронизируешь, смеешься над ними. Но стоило прочесть остальные рассказы цикла (не очень претенциозное название?), поняла, ты относишься к своим "героям" более чем серьезно. И даже подшучивая над ними, любишь их. Такой твой подход к ним меня удивил. Чем они, эти "Валечки" привлекли тебя? Может быть, мы не во время затеяли этот разговор, так скажи?
  -"Какой русский не любит быстрой езды?" Какой автор не любит разговора о своих писаниях?
  -Чай остыл. Подолью кипятку? Оправдывайся.
  -"Валечки" не столь примитивны, как ты о них думаешь. Другое дело, насколько нам удается отразить их мир. Они имеют полное право на литературное существование - и не потому, что их великое множество, а, главным образом, из-за наличия у них тех же чувств, что у остальных, более достойных, ставших персонажами рассказов, повестей и романов.
  -Кажется, ты без ума от "маленьких людей"?
  -Называй их, как угодно. Каждый человек, каким бы значительным и сложным себе ни казался, принадлежит к тому же "Валечкиному" племени, он сталкивается с ним не только на работе, на улице, в квартирах, но и в самом себе.
  -Ты готов поставить их на пьедестал?
  -Они того не заслуживают и не добиваются. Но им угодно жить на этом свете, по-своему любить, страдать, радоваться, иметь заботы, желания, потребности...
  -Но зачем писать о таких посредственностях?
  - Недавно я прочел Ницше "Так говорил Заратустра". Мне дали книжку на два дня. Почти со всем я согласился, но не с идеей сверхчеловека. Мне не меньше, чем тебе противна толпа, навязывающая всем свои пустые ценности, но большинство простых людей ни от кого ничего не просят и не требуют. Как ты считаешь, мы с тобой заслуживаем права быть представленными в литературе?
  -Ты сравниваешь меня с Валечкой?
  -Боже упаси! Ты - высоконаучный сотрудник, кандидат, имеешь труды, работы, пользуешься заслуженным авторитетом многочисленного коллектива института, поддержкой шефа - светила научной мысли, и какая-то Валечка - полуобразованная, никому не известная, ничем не примечательная, у которой за душой - до того, как она вышла замуж за Олега - один страх, и ненависть к нему - после замужества и рождения сына, когда она не находит слов, чтобы обмолвиться ими с некогда любимым мужем.
  - Может быть, ты и прав. Мы с твоей Валечкой - в чем-то родные сестры. Обе - бабы, образование значения не имеет. Скажи, откуда ты знаешь наши болячки? Можно подумать, не Валечка, а ты боялся выйти замуж из страха остаться матерью - одиночкой, и эти страхи - в конечном счете, оправдались.
  - Мне симпатичнее Олег, но и его не считаю эталоном для подражания. Я старался абстрагироваться от себя - как можно больше.
  -Ты, извини за грубость, мужик. И уверен, что щедро расплачиваешься собой, вступая в худо-бедно серьезный контакт с особой противоположного пола. А если все вы находитесь в состоянии необъявленной войны с собственной задницей, то считаете себя великими личностями, хотя причина вашего состояния может заключаться в несварении желудка.
  -Так нас, мордой об стол!
  -Вы гордо страдаете от непризнания, непонимания, но не возражаете, чтобы вас кормили, одевали, обстирывали и прочее.
  -Прочее особенно важно.
  -Я не шучу. Вам наплевать, как ко всему тому же относятся те, кого вы обвиняете во всех тяжких прегрешениях.
  -Вот уж никак не думал, что Валечка и Олег вызовут такую бурю негодования и негативную реакцию к их автору и всему мужскому населению. Они и муху не способны обидеть, только самих себя.
  - Ты старался оправдать Олега, когда он ушел из дома.
  -Серьезно?
  -Что хотел сказать автор, когда его герой ушел из дома? Неизвестно, правда, надолго ли хватит у него пороха.
  -Он всего лишь ушел из дома, в котором имел семью.
  -Позвал сына и ушел?
  -Что здесь странного?
  -Так из дома не уходят. Слишком нарочито - серьезно. В жизни все протекает проще.
  -По-всякому бывает. Иногда один из супругов заявляет, что выйдет купить сигареты, и исчезает на всю жизнь.
  -Твой Олег не занимался наукой?
  -На что намекаешь?
  -Спрашиваю из одного любопытства.
  -Может, занимался. Встречу когда-нибудь, спрошу... Уже поздно, я не слишком у тебя задержался?
  -Еще налить?
  -Немного пережду, если не возражаешь.
  - Не возражаю.
  -А сама?
  - Свою программу на сегодня выполнила.
  -Кажется, я свою - тоже.
  -Поедешь домой? Или у тебя другие планы?
  -С удовольствием останусь, если не прогонишь. Хотел бы послушать что-нибудь твое. Не все же тебе меня критиковать.
  -В другой раз, Петя. Поздно. Посмотри журналы, пока я стелю. Ты где предпочитаешь спать - в кровати или на диване?
  -Там же, где и ты...
  -Что ты сказал? Тебе все равно? Тогда постелю на диване. Я привыкла спать в своей кровати.
  
  
  
  
   ЛЮДА
  
  
  
  -Через щелочку в двери увидел, горит свет, поэтому я здесь.
  - А мне захотелось пить, потому вышла на кухню. Не спится на новом месте?
  -Я не сплю - думаю.
  -О чем, если не секрет?
  -Извечный русский вопрос: "Что делать?"
  -Спать. Завтра нам рано вставать и идти на работу. До подъема осталось всего шесть часов.
  -И другой русский вопрос: "Кто виноват?"
  -Точно не я.
  -Я один...
  -Руки, Петя, руки! А если бы я не захотела пить?
  -Ты просто опередила меня.
  -У тебя просто мертвая хватка. В твоих правилах сначала придушить женщину?
  -Я чересчур долго думал.
  -Теперь, когда надумал, признайся, что тебе стыдно?
  -Очень. Мне только несколько минут назад пришло в голову, что ты могла не расслышать мои слова, в каком месте я предпочитаю спать.
  -Ты сказал, тебе все равно.
  -Ничего подобного. Я сказал, правда, тихо, что хочу спать там же, где ты.
  -Теперь я поняла, почему тебя так занимают извечные русские вопросы. Твой Олег тоже их часто задает?... Ты многих женщин носил на руках в их постели?
  -Еще не приходилось.
  -Не бывал в гостях у женщин?
  -У таких, как ты, никогда.
  -Ты жуткий бесстыдник.
  -Я должен отвечать, хотя мой язык не желает отвлекаться от твоего изумительного тела.
  -Ничего, ты достаточно свободно владеешь всем остальным, что у тебя есть.
  -Еще не всем.
  -Кто бы мог подумать? Я и не знала, что у тебя есть нечто такое, о чем можно только догадываться... Если я заставила тебя покраснеть, извини.
  -Это я должен просить у тебя прощения за то, что так неловок.
  -И стыдлив.
  - Именно. Как твой гость я обязан был поблагодарить тебя сразу за прекрасный вечер.
  -Невзирая на мое негостеприимство?
  -Побойся бога! Я доволен приемом.
  -Весьма скромным. И из-за плохого слуха заставила тебя мучительно долго раздумывать над русскими вопросами.
  - Размышления привели к нерасторопности, каюсь.
  -Поэтому сейчас решил компенсировать ее излишней торопливостью?
  -Прости, Люда. Я как-то не привык анализировать свои действия в момент самих действий. Если они тебе не по нраву, я могу прекратить их вовсе.
  -По нраву, Петечка. Не станешь же ты всерьез слушать всякий вздор, который я несу только потому, что на самом деле слышала то, что ты сказал...Почему ты остановился?
  -Я не остановился, но действую согласно инструкции - не спешить.
  -Ты настолько привык владеть собой, что придерживаешься навязываемых тебе правил?
  -Поспешишь - людей насмешишь. И что еще хуже - составишь о себе нежелательное мнение, которое навредит тебе впоследствии.
  - Таких рассудительных любовников у меня еще не было.
  -Я тебя разочаровал?
  -Пока меня вполне устраивает то, что ты делаешь имеющимся у тебя подручными средствами.
  -Однако время от времени из моего арсенала выпадает язык, откликающийся на твои слова. Он мало что успевает, занятый беседой.
  -Кое-что успевает, используя паузы.
  -Разве что облизывается.
  -Как это делают шелудивые коты? Вот сейчас ты облизываешь меня с головы до пят...
  -В данный исторический момент - всего лишь одну точку, но зато такую...
  -Пятую. Как ты ее находишь?
  -Без особого труда - прекрасной, восхитительной, сдобной. .
  -Ты всем своим женщинам заговариваешь зубы, сопровождая излияния интенсивной работой рук и языка?
  -Если это работа, то она мне в радость.
  -Приятно слышать. Как тебе там сейчас - под простыней?
  -Очень уютно, тепло, по-домашнему мило.
  -А языку?
  -Он впервые вкушает такое чудесное яство!
  - И никаких претензий?
  -Есть одна - он не умолкает.
  -Можешь на некоторое время его прикусить.
  -Охотно!...
  -Кажется, наши языки неплохо находят друг друга... в постели.
  -Это не так мало...
  -Если тебе уже невмоготу, тогда...
  -Лучше не спешить.
  -Если не по инструкции...
  -У тебя потрясающее тело, очень хороши бедра, таз. О лице, груди и плечах можно не говорить...
  -Лицо? Понятно. Но как ты рассмотрел в темноте и под простыней все остальное?
  -Наощупь.
  -Можно зажечь свет и взглянуть на все эти вещи более критически - глазами. Выключатель света - у двери.
  -Есть одно маленькое "но" - сам я при свете много теряю.
  -Потенцию?
  -Потенция многое, но не все.
  -С потенцией у тебя, кажется, нет проблем.
  -Пока нет.
  -Что значит, пока?
  -До сих пор.
  -Черт побери, Петя, ты меня пугаешь. Почему тогда мы медлим?
  -Я жду соответствующего сигнала, но не слышу его.
  -Всегда ждешь команды?
  -Да, если мой внутренний голос ошибается или молчит.
  -Хорошо, что в данный момент тебя подводит только внутренний голос.
  -Приношу свои извинения, мадам.
  -Принимаю их, коль скоро исправился и не обманываешь моих ожиданий...
  -Польщен, мадам. Постараюсь и дальше оставаться на должной высоте.
  -Можно сделать тебе маленькое замечание?
  -Да, мадам.
  - Ты не слишком интенсивно занимаешься со мной любовью?
  -Мадам не нравится? Можем сменить темп.
  -Мадам довольна, но не возражает продлить это удовольствие как можно дольше.
  -Не беспокойтесь, мадам. Я вас понял и приму к сведению.
  -Помолчи, трепло.
  -Как будет угодно. Молча даже лучше...
  -Мальчик, ты не устал?
  -Разве что чуть-чуть, мадам.
  -Тогда передохнем несколько минут.
  -Слушаюсь, мадам... Люда, что за номера?! Разве это в твоих интересах?
  -Чертовски надоела эта твоя "мадам". Я тебя старше, но это еще не позволяет тебе...
  -Простите, м... Больше не буду.
  -Несносный мальчишка... Ты можешь полежать спокойно?
  -Какой же это отдых? Так ты только ускоришь развязку.
  -Позволь и мне чуточку тебя поласкать.
  -Только не слишком увлекайся.
  -Мне лучше знать...
  -Ты сводишь меня с ума... Но лучше как-нибудь в другой раз...
  -В другой раз? Еще вопрос, будет ли он.
  -Позволь мне хотя бы надеяться. Мне казалось, наши тела договорились...
  -Это только казалось, кажется.
  -Ты куда?
  -Зажгу свет. Чтобы тебе ничего не казалось... Не кажется?
  -Ты еще лучше, чем мне говорили...
  -Кто говорил?
  -Говорили мои руки, язык, все мое тело. Ты просто богиня!
  -Прощаю тебе маленькую ложь. В твоем положении другого услышать не ожидала... А как выглядишь ты, мой юный бог?
  -Я - длинная, тощая жердь. Лучше, если я не стану демонстрировать свои мощи...
  -Я уже давно не имела дело с мощами. Интересно на них взглянуть. Откинь простыню.
  -Можно продолжить?...
  -Мне все нравится. Но, если ты сохранил силы, займемся любовью несколько иначе, если не возражаешь.
  - Что я должен для этого сделать?
  - Почти ничего. С твоего разрешения, я сяду на тебя сверху. Это тебе не в новинку?
  -Стыдно признаться, кажется, в новинку.
  -А откидывать простыню?
  -Предпочитаю заниматься любовью под ней, когда я сверху и меня не видно.
  -Глупый мальчишка! Я жду... Так-то лучше. Не так уж плохо смотришься, жердь... Как тебе так?
  -Обалденно!
  -Прощаю тебе этот ребячий жаргон.
  -Другого не нахожу, чтобы передать свой восторг от всего - и, прежде всего, от твоего изумительного вида. Настоящая амазонка!
  -Никак не рассчитывала на то, что ты можешь быть хорош в постели.
  -Если я и хорош, так только в постели.
  -Хвастунишка! Не хочу тебя обижать, но ты еще ничего об искусстве любви не знаешь. Но этот изъян исправим.
  -Ты не дала мне закончить фразу. Я хорош только в постели - когда сплю.
  -Во сне реализуешься полностью?
  -Во сне я обычно занимаюсь другими делами.
  -Пошлость обыденной жизни на земле сменяется праздником на небесах. Только, кажется, за разговором об ином мире, мы забыли о сиюминутном.
  -Еще не утро.
  -Уже не вечер.
  -Извини, я веду себя, как последний болван.
  -Все нормально, коллега. Я ошибочно решила, что ты уже труп. Хотя и тогда не должна была так отвечать... Откуда в тебе столько самообладания, малыш?
  -У меня к тебе, Люда, одна маленькая просьба - не называй меня малышом.
  -Хорошо, ма... Глупая болтовня, кажется, нас измотала. Не расстраивайся, я - еще до тебя...
  -Я все время нес сплошную ахинею. Заждался тебя, перегорел...
  -Не огорчайся, мне уже давно никто не доставлял такую радость.
  -Ты даже не представляешь, насколько я счастлив - слышать такое признание из твоих уст, если это не преувеличение. Я очень давно мечтал о подобной встрече. Ты ведь знала, что нравишься мне?
  -Все знали. Ты всегда старался быть у меня на виду, всячески меня обихаживал.
  -Мне казалось - ты была не против, что еще больше придавало сил домогаться тебя.
  -На глазах коллектива коммунистического труда. Что он мог о нас подумать?
  -Тебя это смущает?
  -Нисколько. Тем более что у коллег сложилось мнение, будто все твои потуги охмурить меня дают противоположный результат - я даю тебе от ворот поворот.
  -Я выгляжу смешным в их глазах, и пусть.
  -Мало ли кто домогается моей благосклонности?
  -Ты права, не мало. Вот и я в их ряды затесался.
  -Теперь, когда твои жадные руки утихомирились и не блуждают по всему моему телу, у тебя сложилось впечатление о моей общедоступности, малыш?
  - Извини, Люда, я неудачно выразился.
  -Ты, оказывается, мнителен. Я обязана скрывать свое подлинное отношение к тебе. На работе, малыш, как на войне, противник всегда ждет твоего промаха, чтобы нанести удар в спину.
  -Кто из нас обоих больше мнителен, вопрос. К тебе все отлично относятся в институте.
  -С фасадной стороны. А с тыльной - царят недоброжелательность и зависть. Шеф благоволит ко мне, что у большинства не вызывает восторга.
  -У него достаточно оснований выделять тебя из толпы.
  -К коей ты себя, конечно же, не причисляешь. Шучу... Шеф ценит меня не только за одни деловые качества. Лучше, если ты будешь знать это от меня, чем от других.
  -Наш старичок?!
  -Только не делай вид, что слышишь о нашем романе впервые... Между прочим, он всего лишь на пятнадцать лет старше меня. Мужчина в самом соку. Почему ему не быть моим любовником? То, что он женат и многодетен, не вписывается в наш моральный кодекс, но это единственный недостаток.
  -Выходит, у меня достойный соперник?
  -Что?! Ты уже считаешь меня своей любовницей?
  -Мне показалось, ты стала ею, хотя я, салага, не проявил нужной сноровки и умения. Впрочем, я разделяю убеждение дамы из старого анекдота, что один эпизод в постели - еще не повод для знакомства.
  -Мы с тобой, малыш, потерпи немного - хотя бы в порядке "благодарности", что я продолжаю тебя так называть, - познакомились задолго до того, как оказались в одной постели. Но все же один эпизод в постели - не повод для следующих эпизодов.
  -Не смею навязываться.
  -Петя, у меня нет к тебе никаких претензий, но это не дает тебе права...
  -Можешь не продолжать. Мавр сделал свое дело...
  -Считаешь, что уже сделал? Все свои внутренние ресурсы исчерпал?
  -Если есть нужда, могу ее удовлетворить.
  -Еще одно новое свойство твоего дарования - хамство, я его, впрочем, заслужила.
  -Извини.
  -Подай одеяло, я замерзла.
  -Пожалуйста.
  -Может быть, согреешь меня?
  -Я в вашем распоряжении, мадам.
  -Это месть за малыша?
  -Это не месть, мадам. Это расписка малыша, осознавшего, наконец, кто он у мадам.
  -Дурачок, в первый раз я назвала тебя малышом любя.
  -А я назвал тебя мадам, чтобы ты хотя бы немного была со мной на равных.
  -Ты краснеешь, как красна девица. Тогда как я выгляжу в собственных глазах старой шлюхой.
  -Прости меня, иногда на меня находит...
  -Не нужно... Я уже отогрелась. Спи. Завтра - уже сегодня - трудный день...
  -У тебя есть будильник? Я бы хотел встать пораньше, забежать домой, побриться...
  -Можешь побриться у меня. В доме есть бритва и новая зубная щетка.
  - Я тебя разочаровал.
  -Все в порядке. Мог оказаться менее убедительным и изобретательным.
  -Извини, что по части изобретательности я уступаю всем без исключения твоим прежним партнерам.
  -Ершистый ты паренек, Петечка... Замах у тебя сильнее прыжка. Впрочем, поделом мне. Не надо заманивать в свою постель мальчишку, когда он уже посапывал во сне, как Валечка в его этюде.
  -Клевета. Я не спал и боялся к тебе подступиться...Дурак, не решался - так сильно хотел тебя...
  -Оставь меня в покое... Нечего демонстрировать свои способности... Раньше надо было...
  Спокойной ночи, мой юный Аполлон...
  
  
   ЛЮДА
  
  -Петя, проснись. Будильник надрывается, а ты - ухом не ведешь. Опаздываем на работу. Тебе нужно еще бриться.
  -Хочу спать! И бритвы у меня нет.
  -Немедленно вставай, мойся, завтрак на столе.
  -В этом доме дадут поспать или нет?
  -У тебя будет прогул.
  -И пусть.
  -Нет, встанешь! Отдай одеяло! Отдай, говорю! Сопротивление бесполезно.
  -Люда, имей совесть. В конце концов, постесняйся голого мужчины.
  -Петька, не хулигань! У нас нет времени. Учти, я не стану опаздывать. Да еще на пару с тобой. И в одном автобусе вместе не поедем, можем встретить кого-нибудь из института. Мне лишние разговоры не нужны. Что ты вытворяешь?
  -Я хочу тебя.
  -Что за чушь? Через пятнадцать минут выйдешь из дома один.
  -Потому не теряем времени, каждая минута дорога.
  -Нет, я так не согласна.
  -Позвони шефу, скажи ему, что мы придем на работу позже - после того, как насладимся друг другом.
  -Хорошо. Только выпусти меня.
  -Не обманешь?
  -Когда я тебя обманывала?
  -Не представлялась такая возможность.
  -Отпусти, говорю! Шеф в любую минуту может уйти на работу.
  -В самом деле, собираешься ему звонить?
  -Ничего другого не остается. Кроме того, желание мужчины - закон для женщины.
  -Дай я тебя поцелую за такие слова... Теперь иди.
  -Виктор Леонтьевич! Доброе утро. Люда Петрова. Извините за беспокойство. Вчера забыла предупредить вас, мы со Штаркманом должны заняться обзором литературы и встретимся с ним в Публичке. Я позвоню ему и предам ваше распоряжение, хорошо?
   Нет, думаю, он еще не успел уйти. В крайнем случае, скажите ему, пожалуйста, пусть приходит в библиотеку - я буду там его ждать. Да, по-моему, он - то, что нам надо. И руки, и голова, как говорила. Нужно вводить его в самую гущу. Благодарю. Еще раз извините. До свидания.
  -Ты так всегда с ним: чего захочешь, то изволите?
  -Всего лишь выполнила твою настоятельную просьбу.
  -Тогда почему стоишь и не идешь ко мне?
  -Опять торопишься, времени у нас вагон и маленькая тележка. Сначала позавтракаем. Еда стынет.
  -Я сначала предпочел бы обзор литературы. Значит, шеф уже в курсе моей головы и рук?
  -Сам слышал. Уже вчера сказала ему о твоей работе. Лично мне нравится у тебя другое.
  -Что же тогда медлишь и не ложишься?
  -Я имею в виду "Валечку".
  -А ее создатель совсем не нравится?
  - Не будь таким настырным. Сначала завтрак. Или не голоден?
  -Дьявольски хочу есть. Иди сюда.
  -Петя, ты меня плохо знаешь. Не привыкла уступать, когда права. Вставай. Второй раз греть не стану. Будешь есть холодное.
  -Любишь одерживать маленькие победы над своими... коллегами?
  -Дорожа некоторыми из них, не хочу выполнять все их капризы.
  -Хорошо. Завтракаем и идем в библиотеку.
  -Кажется, вы избалованы и ни в чем не привыкли терпеть отказ.
  -Я желаю, чтобы нам обоим хотелось одного и того же.
  - Другими словами, я должна хотеть того же, что ты.
  -Это в равной степени относится и ко мне.
  -Тогда вставай.
  -Выйди, пожалуйста.
  -Ты все еще стесняешься меня?
  -Нет. Полное совпадение интересов недостижимо при столь кратком знакомстве и при отсутствии новизны.
  -Глупыш, что случилось?
  -Ничего. Иду мыться.
  -Я отвернулась. Твое полотенце - крайнее справа.
  -Благодарю.
  -Душ принять не хочешь?
  -Так ведь еда стынет.
  -Уже остыла, все равно придется подогревать.
  -Тогда встану под душ. Я быстро.
  -У нас есть время. Нужно всего два-три часа, чтобы закончить обзор - почти весь сделала в прошлую субботу.
  -Работаешь по выходным?
  -Изредка находит блажь.
  -Так я пошел?
  -Иди...
  
  - Петя, можно войти? Я принесла тебе большое полотенце.
  -Спасибо, я почти помылся.
  -Можно к тебе за занавеску?
  -Я мокрый и голый.
  -Такой ты мне как раз и нужен - безоружный и беззащитный. Или мне лучше уйти?
  -Нет, что ты?!
  -Приятно смотреть на тебя - повернись ко мне лицом... А ты вооружен до зубов. Осторожно, не поскользнись. Хотя ванна большая, все же она предназначена для другой цели. И учти, бытовые травмы не оплачиваются...
  
  -Теперь я понимаю, каким жалким дилетантом выглядел ночью в твоих глазах. И еще что-то вякал. Прими мои извинения.
  - Странный ты парень, Петя. Когда занимаешься любовью, должен утверждаться, а не каяться.
  -Тебе лучше знать. В этом замечательном деле ты - истинный профессионал, даже более искусный, чем в науке, кандидатом коей являешься. В любви ты - доктор, профессор!
  -Нахал! Выучила на свою голову.
  -Стараюсь быть достойным своего учителя.
  -Мы с тобой - идеальная пара. Нам удается любая позиция.
  -Благодаря твоему преподавательскому таланту.
  -Где же были твои женщины?
  -Давай не будем обсуждать наших партнеров.
  -Извини... Тебе уже не так хорошо?
  -Так же.
  -Меня не обманешь. Сама виновата. Чего завелась? Не будем изматывать друг друга. Мы же занимаемся любовью, а не тюки с мукой таскаем.
   -Я не устал. В такой позиции - одно наслаждение, никакой работы.
  -Тогда кончай. Это уже насилие над собой, оно может отразиться на твоей потенции - может быть, она пригодится нам в будущем... Вот так... У тебя испарина лбу, вытру...
  -Я выжат, как апельсин.
  -Вкусный апельсин. Я не зря старалась?
  -Не зря.
  -Не зря.
  -Не передразнивай.
  -Это все, что ты можешь сказать?
  -Нет слов. Я просто обалдеваю от всего...
  -Куда только подевалось все твое былое красноречие?
  -Туда же, куда мой дух. Был и весь вышел.
  - Один мастерок остался. Или ты и его уже не чувствуешь?
  -Жалкий подмастерье. Только ты могла вдохнуть в него жизнь.
  -Только я? До меня никто тебя так не вдохновлял?
  -Никто. Большего наслаждения, чем сегодня, я не испытывал.
  -Ночью оно было меньшим?
  -Ничуть. Но сегодня ты подняла меня на новую ступень.
  -Поэт. Тебе стоит попробовать себя в стихах.
   -Что не дано, то не дано.
  -А этюды даны?
  -Их я, по крайней мере, могу писать.
  -Тебе следует еще хорошенько подучиться этому ремеслу.
  -Знаю, что дилетант.
  -Как и в любви.
  -Хочешь меня унизить?
  -Ты стал моим любовником, я хочу убавить твою спесь.
  -Может быть, ты напрасно возишься со мной?
  -Об этом мне судить. Но если я в чем-то не устраиваю тебя, вольному - воля.
  -Ты, мастер, более чем устраиваешь меня, школяра.
  -Если тебя твоя ученическая роль угнетает, давай прекратим давать друг другу уроки любви.
  -Я не настолько глуп, чтобы не понимать, кто кому что дает.
  - С тобой опасно быть излишне откровенной. Но я рискну сказать тебе, что я учусь у тебя не меньше, чем ты у меня.
  -Чему я могу тебя научить?
  -Любви.
  -Мы не столько занимались сейчас любовью, сколько постижением искусства любви.
  -Не сочти за упрек - твоя оговорка дорогого стоит.
  -Я лишь хотел подчеркнуть, насколько далеко мы продвинулись в наших отношениях за такое короткое время. Совершили, можно сказать, качественный скачок.
  -И количественный. Ты славно потрудился и, если не ошибаюсь, рвешься снова в бой.
  -Я хочу, чтобы ты осталась довольна мной не намного меньше, чем я тобой.
  - Поэтому ты так сильно стиснул меня в своих объятьях, что я могу отдать концы. Между тем, твой дружок, как я погляжу, может тебя подвести.
  -Не подведет, когда надо. Мы с ним стараемся не покидать друг друга ни в беде, ни в радости.
  -Хвастунишки! Не нужно мне тебя ничему учить, хотя лучшего ученика быть не может.
  -Кажется, ты меня перехвалила, я уже не тот, что раньше.
  -Лежи спокойно, не мешай мне. Все, что я сейчас буду делать, доставит мне никак не меньшее удовольствие, чем тебе...
  -Трудно поверить в то, что ты испытываешь сейчас нечто подобное моему восторгу и наслаждению. Я схожу с ума. Ты меня проглотишь, Люда! Я сейчас взорвусь, хватит. Слышишь?! Я не хочу, чтобы ты возненавидела меня...
  -Ты совсем глупенький, малыш...
  -Тебе не было противно?
  -Конечно, нет. Я вызвала вулкан, и я же его погасила. Настоящую женщину после тех радостей, что дает ей мужчина, такое действо приводит в экстаз. И само по себе - наслажденье. Кроме того, существует убеждение, что мужская сперма очень полезна. Не пропадать же добру.
  -Это выше моего понимания. Но я счастлив, если это так.
  -А я счастлива, что ты счастлив... Ты опустошен, нуждаешься в длительном отдыхе. И я до изнеможения обласкана тобой... Перевернись... Тебе никто не говорил, что у тебя великолепный зад?
  -Не припомню такого.
  -Такие попки нравятся не только женщинам.
  -Ты меня пугаешь.
  -Я лишена предрассудков. А ты?
  -В каком смысле?
  - Я могу представить себя с женщиной. Говорят, они искуснее вас, мужчин. Ты видишь себя с мужчиной?
  -Слышал, знаю, не осуждаю, но такое не для меня.
  -У тебя не хватает воображения. Твой друг с тобой в постели...
  -Нет, уволь!
  - Бисексуалы, думаю, получают больше наслаждений, чем мы.
  -Большего наслаждения, чем я получаю от тебя, не существует.
  -Женщины, что были до меня, приводили тебя в меньший экстаз?
  -Мы договорились кое о чем.
  -Я забыла, что это свято.
  -Посвящая друг друга в наши прошлые сексуальные контакты, мы не совершим святотатства, но снизим температуру своих отношений.
  -Ты , Петечка, редкий пройдоха, каких свет не видывал. Но и я не пальцем деланная. Ты меня не провел. Тебе слишком сильно хотелось доказать мне, что быстро усваиваешь уроки любви, тогда как некоторые из них уже знал до меня. В частности, с оральным сексом ты был знаком много раньше. Тебя уже им ублажали. Было бы странно, чтобы мальчишечку с такими чреслами оставили без внимания и не насладились его прелестями.
  - Своими фантазиями ты вгоняешь меня в краску.
  - Думаю, твоя любовница занималась с тобой минетом в расчете на то, что ты чуть позже сможешь вновь заняться с ней любовью. Я не ошиблась?
  -Что бы я тебе ни сказал, ты мне все равно не поверишь. Но я оценил то, что сделала ты, хотя, откровенно говоря, думал, не станешь доводить меня до финиша.
  -Потому что это не в моих интересах?
  -По разным причинам, включая ту, что имеешь в виду ты... Ну, а мои чресла самые заурядные, чтобы они вызвали чей-либо энтузиазм, могла бы мне не льстить. Но все равно приятно, когда тебя хвалят.
  -Да, твой мастерок мог бы больше соответствовать твоему росту, но, как говорят, мал золотник, да дорог. В деле он неподражаем. Именно это обстоятельство я имела в виду, говоря о твоих чреслах. А что тебе понравилось больше всего во мне?
  -Ты вся. Мне трудно что-либо выделить из твоих прелестей, хотя самым притягательным является лоно, которое ты не напрасно так холишь и лелеешь.
  -Заметил?
  -А как же. Очаровательная киска.
  -Приятно слышать... Как ты думаешь, ночью тебе удалось довести меня до оргазма?
  -Не уверен. Классика тебя не слишком вдохновляет, как я сегодня понял. И вообще ты всегда и во всем предпочитаешь находиться сверху.
  -Так вот, малыш. Первый мой оргазм с тобой произошел еще до того, как ты начал орудовать своим мастерком. Своим языком ты не только умело болтал, но и быстро нашел мой клитор, что свидетельствует: основным постулатам любовных игр ты обучен много раньше, чем пришел ко мне. Природная скромность не позволила мне своевременно спросить у тебя, прихватил ли ты с собой презервативы. Задам этот вопрос сейчас.
  -На всякий пожарный случай прихватил. Мало ли пригодится.
  -Но предпочел обойтись без него?
  -Такой вопрос не возник, значит, быть тому.... Кажется, ни у кого не возникали вопросы, связанные с нашим здоровьем.
  - А о предохранительных мерах против беременности ты не думал.
  -Твое молчание по этому поводу не вызвало сомнений, что ты в них - с моей стороны - не нуждаешься.
  -А если я забеременею от тебя, малыш? Вдруг я захотела переспать с тобой ради того, чтобы принудить тебя к женитьбе?
  -Ты из тех женщин, которые выходят замуж только по любви.
  - А ты из тех мужчин, которых полюбить невозможно?
  -У меня кишка тонка, чтобы такая женщина, как ты, могла меня полюбить.
  - Настолько ты себя недооцениваешь?
  -Настолько высоко оцениваю тебя.
  -Тебя голыми руками не возьмешь, малыш.
  -Мадам, я уже не малыш!
  -Сукин сын! Надо было оторвать тебе яйца, чтобы ты не мог ни с кем заниматься любовью, а не сосать твой недоразвитый член!
  -Я много раз предупреждал тебя, чтобы ты не называла меня малышом. Но каждый раз, когда что-то не нравилось тебе, ты прибегала к этому прозвищу. Моему терпению пришел конец.
  -Ты испугался, как бы я не женила тебя на себе. И пришел ко мне из-за своей сраной работы - в надежде, что я помогу ее продвинуть.
  -Я понятия не имел, что шеф дал тебе ее.
  -Поэтому на всякий случай прихватил презервативы.
  -По дурости, как только увидел тебя, я мечтал о близости с тобой. Разве я мог предположить, что в очередной раз наступлю на старые грабли?
  - Я сама не понимаю, почему так внезапно взъелась на тебя. Прости... Видимо, когда становишься раком перед молодым коллегой, все же испытываешь некоторую неловкость. Заглатывая его угасшую плоть, которая тут же набухает и потом взрывается вулканом, испытываешь экстаз с оргазмом, встречаешь благодарный отклик, но позже приходит отрезвление. Можешь это понять?
  -Я с тобой никогда не фальшивил, Люда. Это все, что могу сказать.
  -Забудем взаимные обиды, хорошо?
  -Забудем.
  - Ты в состоянии встать и пойти в Публичку?
  -Если очень постараться...
  -Ты можешь простить мою истерику?
  -Если ты простишь мою. Мы квиты...
  
  
   ЛЮДА
  
  -Все, что мы делаем, обязаны выполнять хорошо. Любовь - не самое последнее занятие, приносящее наслаждение. Поэтому оно требует высокого исполнительского мастерства. Я рада тому, что мы вдвоем достигли в этом деле высшего пилотажа. Надеюсь, не будешь вспоминать меня плохо.
  -Только с благодарностью. Я ни с кем не испытывал такого потрясающего удовлетворения от любви.
  -Я тебя поправлю - от занятия любовью. Все же это разные вещи.
  -Не спорю.
  -Больше не будешь огрызаться на каждый мой чих?
  -Обещаю.
  -Нужно сполна использовать возможности своего тела и духа. В древние времена люди понимали толк в удовольствиях плоти.
  -Многие и сейчас понимают.
  -Некоторые по-настоящему начали это осознавать только недавно, но оказались достойны самых высоких оценок.
  -Находишь, я достаточно быстро перенял науку любви?
  -Главное, неплохо освоил ее технику. Я не ошиблась, у тебя и голова, и руки, и кое-что еще на месте. Теперь, чтобы не потерять квалификацию, нужно время от времени проходить дальнейшую практику. Если не со мной, так с другими.
  -Ты - настоящий академик в любовных делах, и если я еще не надоел тебе, желаю продолжить это замечательное занятие с тобой.
  -Любовь, мой практикант, не терпит академичности.
  - Я имел в виду высшую квалификацию, подкрепленную новаторством.
  -С этим можно согласиться. Но учти, не всегда следует вставать на путь ухищрений, часто кратчайшая дорога оказывается лучшей. В первую нашу ночь, когда ты знал еще не так много, вложил в свою страсть столько неподдельного чувства, что никакая изобретательность не могла бы ее заменить.
  -По-твоему, сейчас я что-то утратил в этом смысле?
  - Непосредственность. Но это можно понять, поскольку тебе приходится больше думать, чем чувствовать, постигая что-то новое. Со временем оно войдет в привычку, и тогда - быть может, с новой партнершей тебе удастся соединить в себе лучшие свои качества - как заложенные твоей природой, так и приобретенные.
  - Меня более чем устраиваешь ты, никакая другая партнерша тебя не заменит.
  - На данном этапе - возможно. Я говорю о будущем - не столь отдаленном.
  -Мне не нравится твое минорное настроение. Мы будем друг с другом ровно столько времени, сколько пожелаем. Многое зависит от тебя.
  -Тебе нравится мое тело? Взгляни на него критически, скажи честно о любых его дефектах. Сейчас, когда мы насытились друг другом, нам не помешает знать правду.
  -Твое тело совершенно, я не лгу. Даже в данный момент, отдав нашей любви все свои силы, я плохо представляю себе, что могу находиться с другой женщиной.
  -Ты не оговорился, сказав о любви?
  -Видишь ли, я не хочу бросаться такими большими словами, но я не оговорился. Мне с тобой очень хорошо, никакая другая женщина, кроме тебя, мне не нужна.
  -В данное время.
  -Ты сама мыслишь себя без меня хотя бы в данное время?
  -Я, как и ты, не привыкла бросаться словами... Когда хочешь снова прийти ко мне?
  -Сегодня вечером.
  -Только не сегодня.
  -Тогда завтра.
  -На этой неделе мы встретиться не можем.
  -Что так?
  -Ты думаешь, я занимаюсь только любовью?
  -Не думаю. И потому надеялся сегодня вечером, наконец, услышать твои рассказы. Не понимаю, почему держишь их от меня в тайне.
  -До сих пор мы занимались более приятным делом, на читку времени не оставалось. Если бы ты видел себя со стороны, сам счел неуместным чтение любых рассказов. В твоем костюме серьезные вещи противопоказаны.
  -Я сменю его на соответствующий иной ситуации.
  - Твой нынешний нравится мне больше. В нем ты смотришься лучше. Достоинство обнаженного мужчины - даже не самого красивого - в том, что ему труднее обмануть женщину хотя бы в его желании обладать ею. Если, конечно, он не лежит рядом с нею бездыханный.
  -Никогда не думал, что о мужских желаниях женщины могут судить только тогда, когда их любовники без штанов.
  -Если бы ты, к примеру, лежал сейчас в штанах, я могла подумать - по твоим глазам, - ты хочешь снова заняться со мной любовью.
  -Что опровергает ранее сделанное тобой суждение.
  -Напротив. Глаза могут обмануть.
  -Во всяком случае, данный пример, скорее, доказывает обратное. Я хочу тебя, но не могу. Слишком измотан. Приношу извинения.
  -Мне ничего не стоит сделать тебя более состоятельным. Хочешь?
  -Так не хочу.
  -Молодец! Механическая любовь - последнее дело. Ни мне, ни тебе такая любовь не нужна. Будь честен с собой, сейчас ты далеко от меня.
  -Мне кажется, ты насытилась мной на неделю вперед, возможно, поэтому сказала, чтобы я не появлялся. Или все значительно проще - есть другие?
  -Уж, не ревнуешь ли ты?
  -Это чувство мне незнакомо.
  -Жаль тебя, значит, ты никого еще не любил.
  -Не знаю.
  -А что ты собственно знаешь, малыш? Придешь через несколько дней демонстрировать свои способности, мало задумываясь о том, что движет тобой, когда ты совершенствуешься в своем мастерстве. Научила на свою голову.
  -Мне вообще не приходить?
  -Ты - удивительный человек, Петя. По-твоему, я всегда должна быть к твоим услугам.
  -Никто никому ничего не должен. Не нужно разыгрывать из себя жертву. Ты вольна встречаться с кем желаешь, только не надо наводить тень на плетень.
  -А если я желаю встречаться только с тобой?
  -Со мной и встречайся, тем более что я только о том и мечтаю.
  -А если другой человек имеет надо мной еще большую власть?
  -Тогда я пас.
  -Он - в отличие от тебя - делает то, чего ты никогда сделать не сможешь.
  -Разумеется, я всего лишь подражатель...
  -Дурак! Он меня любит, а ты... Даже в самые сладкие минуты, когда я изо всех сил старалась угодить тебе, когда ты испытывал самое большое наслаждение и выказывал благодарность, подкрепляя ее всем чем угодно, ни разу не сказал, что любишь меня, даже не проговорился, испытывая оргазм.
  -Я уже говорил, что не привык бросаться такими словами...
  -Оно и заметно. Очень удобная для тебя позиция. Ты честен и гордишься собой.
  -Если твой любовник так тебя любит, за чем дело стало?
  -Не за чем, а за кем. За мной! Правда, тебе такое в голову не приходит, как это я, такая искушенная в любовных утехах и достигшая критического возраста, не понимаю, что смешно терять любовника, который любит меня и хочет на мне жениться.
  -Не хочу упрощать, но если ты не любишь его, зачем тогда он вообще? На всякий случай?
  -Сопляк ты, Петя. Одевайся и топай домой. Тем более между ног у тебя болтается стыдно сказать что, я бы на твоем месте постеснялась в таком жалком виде лежать рядом даже с самой безобразной женщиной.
  -Прости меня, Люда. Я сказал чудовищную пошлость. Ты имеешь полное право гнать меня отсюда поганой метлой. Я сейчас уйду. Но знай, я уже не раз говорил, ни с кем из женщин мне не было так хорошо, как с тобой, за что я навсегда останусь тебе благодарен.
  -Не за что меня благодарить. Меньше всего старалась ублажать тебя, если и старалась - то для себя одной.
  -Это не так. Не нужно. Ты - замечательная женщина. То, что ты делала для меня, говорит о многом.
  -Нечего меня жалеть. Запуталась - сама выпутаюсь. Единственный человек, который меня любит, мне безразличен. Кого полюбила, тому не нужна. Это только одна видимость - то, что мы делали вместе. Каждая клеточка, складка, прыщик стали знакомы и близки, но главное - сам человек - в это время ушел из своего тела - интимного жилища, тайны всех тайн - в отделенное от оболочки пространство и с улыбкой наблюдает за происходящим. Этот человек позволяет своему телу забыть про всякий стыд ради получения удовольствия, не мешает творить ему разные чудеса - хорошо делать то, что оно может делать, - но ни на минуту не забывает о своей великой душе, которая до тех пор ищет себе подобную, пока не найдет.
  -Но разве тело - не вместилище своего духа? Если тело испытывает высшее блаженство, то и дух со временем может проверить его на опыте, после чего принять и для себя то, что необходимо телу. Наверное, это и называют единением тела и духа, которое в сумме дает любовь.
  -Очень красиво. Я же говорила, тебе надо писать стихи, а не этюды о Валечках. Впрочем, Валечки примиряют твой высокий дух с низменной страстью твоего тела.
  - Не думаю, что, теряя рассудок от страсти, человек проявляет самые низменные свои свойства.
  -В каждом из нас сидит животное. Черного кобеля не отмоешь добела. И только любовь может совершить чудо - поднять зверя до уровня человека...Устраиваю тебе сцены, а сама морю тебя голодом. И еще чего-то жду. Чуть ли не весь выходной день провалялись в постели, вымотались, наговорили друг другу всякого... Через полчаса будем обедать.
  -Я, пожалуй, пойду. Да и есть не хочется.
  -Помойся, причешись. Прими душ - он тебя освежит. Нельзя в таком виде являться домой.
  -Ничего. Родителям не привыкать видеть меня всяким.
  -Должно быть, им приходится с тобой нелегко. По себе знаю.
  -Как это ни странно, мы нашли общий язык, и жить друг другу не мешаем.
  -Тебе повезло. Мои родители не мешают мне, но языки у нас разные. Я встречаюсь с ними по выходным - и мне, и им этого хватает. Сегодня вечером они ждут меня. Приходи, если хочешь, завтра вечером.
  -Непременно приду, я очень этого хочу. Не думай, что только по одной единственной причине. Ты мне нужна...
  -Все, Петя, все... Я меньше всего на свете хочу вырывать у тебя признания, к которым ты не готов.
  -Дай мне свои рассказы, я почитаю их дома.
  -Хорошо... И ты принеси все, что считаешь нужным из своего. Подумай о ЛИТО, у нас следующее занятие во вторник.
  
   ЭТЮД О ВОЙНЕ
  -Дали один день.
  -И ночь?
  -Сутки!
  -Сам откуда?
  -С хутора.
  -Жена, дети?
  -Да.
  -Верно, не ждут?
  -Не ждут.
  Машина дернулась в последний раз и остановилась у развилки дорог.
  - Тормоза какие, а!
  - Спасибо, браток.
  -Счастливо, друг.
  Едва брезжил розовый рассвет. В полутьме растворились все предметы.
  Тишина. Войны нет.
  Несколько дней тому назад он еще сражался, убивал, так как мог быть убит сам, понимал долг перед страной, людьми, семьей, жаждал мстить врагу за все то, что он нес на нашу землю.
  Совсем недавно он зарывался в клочок отвоеванной земли - матери - кормилицы - спасительницы, искромсанной, израненной, отяжелевшей...
  И вдруг непривычная тишина, нежные березы, гордые сосны, чистый воздух.
  Словно смерти никогда не было. Ни траншей, ни окопов, ни укреплений - чудо какое-то. Оказывается, может же быть такое!
  В окружении, при отступлении, в прорыве, перед атакой, после нее, во сне, наяву, в одинокой беседе с собой, в шумной - с фронтовыми друзьями - везде, всюду солдатское сердце согревала мысль о доме. Он должен выжить - его ждут жена и дети. Младшему всего два года, родился в начале войны. И Машенька выросла.
  Письма приходили редко, но...
  Она ждет, любит, плачет, тоскует, боится за него.
  Дочь пишет: "Бей гадов и возвращайся скорее домой. Мы извелись по тебе". Слово-то какое - "извелись!"
  Войной пропитано все: и детские души, и воздух, и небо. Он - бывалый солдат, его ничем не удивишь. Но почему так сжимается сердце, когда приближаешься к дому? И откуда тревога? Ведь он дома - целые сутки дома!
  Два года без покоя, без ласки, без чистой постели, без дрожи, возникающей благодаря одной мирной жизни. Тело трепещет, душа ликует - было ли это? Лишь смутное воспоминание осталось с тех пор.
  А вот и его дом. Марлевая занавеска скрывала едва заметный свет тусклой керосиновой лампы. В доме уже встали.
  Время остановилось. Все было позади. Все было впереди. Сутки мира и жизни.
  Скрипнула калитка. Солдат осторожно, словно боясь вспугнуть тишину и предчувствие встречи, постучал в окно.
  Не слышат.
  Детская ручка отдернула занавеску.
  -Па-а-пка! - голос внезапно оборвался. - Мам!
  Что-то жуткое было в интонации этого "мам!"
  Солдат рванулся к двери.
  Девочка открыла ее, и с плачем бросилась на шею отца.
  -Папка! Мы...
  -Девочка моя!... Что с мамой? Она спит? Не нужно ее будить. Зачем ты так рано встала? Да что это я? Идем скорее, доченька.
  Девочка своим худым тельцем, в платьице, из которого давно выросла, загородила вход в комнату.
  -Пап, не надо. Не входи, побудь здесь, не надо.
  -Что случилось? Ну, говори же! Что там?
  Девочка всхлипнула.
  В комнате стоял смрад плоти, водки и табака. За столом сидели двое солдат и какая-то женщина.
  В кроватке лежал его сын, лепечущий непонятные слова и улыбающийся своим мыслям.
  Солдат инстинктивно бросился во вторую комнату.
  - Даша!
  Жена лежала на кровати и рыдала.
  -Дашенька!
  -Саша! Прости меня... Будь проклята эта война!
  В трех шагах от него сидел свой, чужой солдат.
  -Прости меня!
  -Как ты?... Зачем?... Неужели...
  Все, все - тикал будильник.
  Все было впереди - вспомнилось солдату.
  -Детей береги! За них ты в ответе, слышишь!
  -Подожди. О-О!
  Женщина заголосила во весь голос. Малыш заревел. Девочка плакала навзрыд.
  -Пап, не уходи! Как нам без тебя?! Прости нас.
  Детские ручонки обвили его шею.
  -Доченька, родная, я вернусь. Обязательно вернусь... Сынок!
  Мальчик перестал плакать и с любопытством и страхом смотрел на приближающегося к нему бородатого дядю.
  -Сыночек!
  Мальчонка испуганно смотрел на него.
  -Сын! Я вернусь! Сволочи! Они за все ответят, за все.
  Все, все, все - навязчиво преследовал будильник.
  -Пап, останься...Мама, скажи ему...
  -Саша, я буду ждать тебя. За детей не беспокойся. Прости.
  Солдат обнял дочь, поцеловал сына. Комната опустела.
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЛЮДА
  
  -Прочла?
  -Больше того. Когда ты заснул, мне не спалось. Я без твоего разрешения решила поработать над твоим этюдом. Самой захотелось. Мне кажется, мой вариант лучше. У него есть больше шансов пройти на ЛИТО. Ты недоволен? Тогда порву то, что написала, и делу конец.
  -Нет, сначала я почитаю...
  
   ЭТЮД О ВОЙНЕ
  
  -Дали один день.
  -А ночь?
  -Сутки.
  -Сам откуда?
  -С хутора.
  -Жена, ребенок?
  -Двое.
  -Не ждут?
  Машина дернулась в последний раз и остановилась у поворота.
  -Тормоза какие, а?
  -Спасибо, браток.
  -Счастливо, друг.
  Едва брезжил рассвет. Полутьма растворила все предметы. Войны нет. Совсем недавно он зарывался в землю. И вдруг непривычная тишина. Словно смерти никогда не было. Ни траншей, ни окопов - чудо. Бывает же такое?!
  В окружении, перед атакой, во сне, наяву - всюду солдат думал о доме. Он не погибнет, должен жить - ведь его ждут, ждут дома.
  Письма приходили редко, но...
  Она любит, ждет.
  Дочь пишет: "Бей гадов, и возвращайся скорее домой. Без тебя мы извелись". Слово-то какое: "извелись!".
  Грязь хлюпала под ногами. Поворот, еще поворот. А вот и дом.
  Сквозь марлевую занавеску едва пробивался тусклый свет керосиновой лампы. Видимо, уже встали. Время остановилось. Все было позади. Все было впереди. Целые сутки мира и жизни.
  Тихо взвизгнула калитка. Осторожно, словно боясь вспугнуть тишину, солдат постучался в окно.
  Не слышат.
  Детская рука отдернула занавеску.
  -Па-а-пка!
  Голос внезапно оборвался.
  -Мам!
  Что-то жуткое было в интонации этого "мам".
  Солдат рванулся к двери. Долго не открывали. Потом послышались неуверенные шаги.
  Девочка с плачем бросилась к отцу на шею.
  -Папка! Мы...
  -Девочка моя!... Почему так долго? Не плачь. Зачем так рано встала? Да что это я? Идем скорее, дочурка.
  Девочка своим худым тельцем, в коротком старом платьице преградила вход в комнату.
  -Пап, не надо туда. Не входи, побудь здесь...
  -Что случилось?! Ну, говори же! Что там?
  Девочка всхлипнула...
  В комнате стоял смрад плоти, водки и табака. За столом сидели двое солдат и какая-то женщина. В кроватке спал его сын.
  Солдат резко отдернул полог.
  - Даша!
  Женщина лежала на кровати и рыдала.
  -Дашенька!
  -Саша! Прости!
  Солдат обернулся. В трех шагах от него, глядя в пол, сидел свой, чужой солдат.
  -Прости.
  -Как ты... Зачем... Неужели все...
  "Все, все, все",- тикал будильник.
   "Все было впереди", - вспомнилось солдату.
  -Детей береги, с... Ты в ответе за них, слышишь!
  -Подожди. О-о!
   Женщина заголосила. Заревел малыш. Девочка заплакала навзрыд.
  -Пап, не уходи! Как мы без тебя! Прости нас.
  Детские ручонки обняли его шею.
  -Дочурка, родная! Я вернусь. Обязательно вернусь.
  -Сыночек!
  Мальчик перестал плакать и с любопытством и страхом смотрел на приближающегося к нему бородатого дядю.
  -Сынок!
  Мальчонка отшатнулся.
  -Сын!
  -Я вернусь! Будь проклята эта война! Они за все ответят, за все!
  "Все, все, все", - навязчиво преследовал будильник.
  Все было позади. Все было впереди...
  
  
  - Чей, Петя, вариант лучше?
  -Твой. Этюд стал короче, живее, динамичнее. И тебе удалась концовка, над которой я долго ломал голову. Приглашаю тебя в соавторы.
  -Если возьмешь - не откажусь. Правда, у меня уже приняли один рассказ, но моя фамилия рядом с твоей не повредит твоей репутации. П. Штаркман и Л. Петрова. Новый бестселлер " О войне".
  -Будешь надо мной смеяться, не посмотрю, что ты женщина, сниму ремень и...
  -Идея не дурна, однако, сегодня от ее реализации придется отказаться. Мы опаздываем на работу. После нее идем на ЛИТО. "Валечку" прихватил? Может быть, и она проскочит...
  
  
   ЛЮДА
  
  -Какая муха тебя укусила? Зря обиделся на Новодеева. Он и бюро приняли правильное решение, одобрив "Войну" и забраковав "Валечку". С чего ты заупрямился и отказался от обсуждения "Войны?".
  -Единственно о чем сожалею, что не согласовал свое решение с тобой. Приношу постфактум свои извинения.
  -Я не настолько амбициозна, чтобы не понимать своей роли. Потому убрала свою фамилию - оставила только твою. Что тебя не устроило? Попробуем рассуждать логически - вы, мужчины, это любите. За день до представления в ЛИТО написал этюд о войне. Не вдаваясь в детали, хорош он или плох, ты принес его, а после одобрения бюро забрал, высокомерно заявив, что без других этюдов читать "О войне" не станешь. Даже не удосужился мотивировать свое решение. Мальчишество капризули! В конце концов, хотя бы подумал обо мне, рекомендовавшей тебя.
  -Я уже извинился перед тобой.
  -У тебя есть объяснение своего поступка?
  -Когда я писал "О войне", хотел доказать себе, что способен написать нечто другое, кроме "Валечек".
  -Доказал?
  -Себе - да.
  -Зачем же морочил голову остальным?
  
  -Я надеялся, мне позволят прочесть разные этюды, однако бюро отказало. Хотя я не отнял бы много времени.
  -Прости, Петя, но нельзя навязывать людям хлам.
  - Пусть бы это сказали члены ЛИТО, а не одна ты и бюро.
  -Я ни с кем не делилась своим мнением. Этюды о Валечке откровенно слабы. Этот цикл изначально обречен. Тебе как новичку и так пошли навстречу. Случаи, когда новеньким сразу дают "кафедру", исключительно редки, можешь мне поверить.
  -Почему же ты не предупредила меня заранее, чтобы я оставил "Валечку" дома - не приносил на ЛИТО?
  -Ты забыл, как воспринял мою критику? Принял ее в штыки. Моя точка зрения - не истина в последней инстанции, я не исключала того, что с тобой согласятся... Могу обрадовать, мне звонил Сергеев ( хотел позвонить тебе, но не знал номера твоего телефона), что на следующем заседании ЛИТО можешь наряду с "Войной" прочесть какой-нибудь новый рассказ, даже близкий по теме к "Валечке", но менее вызывающий.
  -У меня есть такой рассказ - он мухи не обидит. Если ваши члены так пекутся о моральном облике наших обывателей, пусть познакомятся с невинными их представителями.
  -Мне этот рассказ покажешь?
  -Ты - мой единственный критик и выдающийся писатель. На обсуждении твоего рассказа все тот же Сергеев, глядя на тебя маслянистыми глазами и ежеминутно сглатывая слюну, сравнивал его с произведениями Достоевского и Платонова в том же жанре. И никто не оспорил такое суждение.
  -Ты в том числе.
  -Я всего лишь новичок с амбициями, мне не пристало заглушать похвалы братьев писателей в честь той, которую я ношу на руках.
  -От ванной до постели и обратно. Тебе смешно, что меня сравнили с известными писателями?
  -Хотелось выкрикнуть фамилию Маяковского.
  -Ты просто завидуешь и злишься. Тебе мой рассказ не понравился, а другим, как видел...
  -Мне показалось, что тут определяющую роль сыграли некоторые другие достоинства автора. Мало кто устоит перед твоими прелестями.
  -Сегодня я с тобой посчитаюсь, обещаю. Ты придешь вечером?
  -Приглашаешь? Час назад об этом не могло быть речи. Передумала?
  -Одно условие - приносишь рассказ, который будешь читать и если ты в хорошей форме.
  -Я всегда в прекрасной форме.
  -Хвастун! Посмотрим, на сколько тебя хватит на этот раз.
  -На раз хватит.
  -Одним разом не отделаешься... Ты, действительно, считаешь мой рассказ слабым?
  -В нем есть идея, содержание и мысли. Очень много мыслей.
  -А что отсутствует?
  -Не рассказ - научный трактат. Достоевскому с Платоновым до тебя далеко.
  -Я уже заметила - тебе вообще не нравится интеллектуальная проза.
  - В рассказе нет души и заинтересованности художника, что, между прочим, отличало твоих предшественников.
  -Сама знаю, вздорно проводить параллели между мной и ними. Но отрицать мою заинтересованность - значит, ничего не понять в моем рассказе. Он, кстати, написан на личном материале.
  -В таком случае тебя можно поздравить с удачей - ты сумела это скрыть под завесой умных рассуждений героини.
  -И язык плох?
  -Прекрасный язык. Правда, непосвященному в нашу науку человеку придется от случая к случаю заглядывать в словари, чтобы убедиться в правильности толкования некоторых слов, исходящих от умного и всезнающего автора.
  -Смелый ты парень, Петя. После таких слов стоит подумать, приглашать ли тебя в мой дом, чтобы впредь не задавался и знал свое место.
  -Уже две недели, как оно пустует, либо его занимает другой тип.
  -Он получил отставку. Из-за тебя. Теперь понимаешь, какую берешь на себя ношу?
  -Приложу максимум умения и старания, чтобы оправдать оказанное доверие.
  -Посмотрим, как тебе это удастся. Не справишься, тебя будет ждать та же участь, что и "другого типа". Не забыл то, чему я тебя учила?
  -Чтобы не ударить в грязь лицом, я усиленно тренировался.
  -Как нашел партнершу?
  -Путем естественного отбора.
  -Негодяй, кто тебе разрешил?
  -Мне ничего другого не оставалось. Ты меня к себе на пушечный выстрел не подпускала, и я боялся, оставшись без практики, забыть даже теорию.
  -Ах ты, животное! Шутишь, а ведь мог и изменить. Мог?
  -Если б нашел равную тебе, но таковая в нашем граде Питере не живет.
  -И в самом деле не найдешь. Мы оба занимаемся одной работой, пишем, подошли друг другу в постели. Что нам еще надо? Пара хоть куда, если б не разница в годах.
  -Разница несущественная. Пара прекрасная во всех отношениях.
  -Шесть лет - много. Иначе бы предложила тебе руку и сердце. В полном соответствии с твоей художественной доктриной - где только ее вычитал? - что мужчины сами не женятся, их женят на себе женщины.
  -Не припомню, чтобы так говорил.
  -Не мне. Я бы за такие слова выцарапала тебе глаза. Подслушала ваш разговор со старостой ЛИТО о Валечке.
  - Ты поверила в серьезность моих слов. Кстати, они не мои. Кажется, Джека Лондона.
  -А что серьезно, малыш?
  -Тебе очень хочется поссориться со мной? Нет такой необходимости. Я пойму, если ты возьмешь свои слова назад относительно приглашения вечером.
  -Извини, я все время забываю, что тебя раздражает слово "малыш".
  -Проехали.
  -Ты сказал, что говорил несерьезно. А что у тебя серьезно, сударь?
  -Сударыня, люди, независимо от пола, подбирают друг друга случайно, но каждый преследует свой интерес. И это помимо взаимного влечения. Иногда интерес и любовь - одно и то же.
  -Какой интерес преследуешь ты, ложась со мной в одну постель?
  -Тот же, что и твой, надеюсь.
  -Желание?
  -Не в последнюю очередь.
  -А, может быть, в первую? В первую, чтобы лечь. И, в последнюю, чтобы ее покинуть?
  -Я не ошибся, когда сказал, не в последнюю. Будь моя воля, занимался бы с тобой одной любовью...
  -Только одной любовью?
  -Ты не дала мне договорить. Любовью с тобой только, ничем другим не хотел бы заниматься - ни работой, ни литературой, ни развлечениями. Все забыл бы ради того, что у нас было. Мы напрасно теряем время на пустые разговоры.
  -Тебя дома не ждут?
  -Предупредил, что могу до завтра не приходить.
  -Так был уверен?
  -Я все две недели говорю родителям это...
  -Бедный ты мой, так по мне истосковался...
  -Не нужно ерничать.
  -Я не знала, прости... Не было у меня никакого типа. Я старалась не думать о тебе...
  -А я все время думал, и долго не мог заснуть без тебя.
  -Что это у нас, как ты думаешь?
  - Если честно, я не знаю.
  -А я решила, что ты не мог заснуть из-за нетерпения сердца. А тут - нетерпение совсем другое - кобелиное.
  - Пожалуй, я не приду к тебе сегодня.
  -Обиделся. Я не права?
  -Я не обиделся. Я разочарован.
  -А уж как я разочарована, если б ты только знал?! Зря я с тобой связалась.
  -На мою голову.
  -На свою, к сожалению... Идем ко мне сразу!
  -Это так на тебя не похоже, идем!
  -Сегодня или никогда мы все должны решить.
  -У меня есть один существенный недостаток - я не терплю насилия, от кого бы оно ни исходило. По этой причине у меня уже были потери. Я бы не хотел еще одной...
  -А у меня противоположный минус - я не терплю рохлей, которые сами не знают, чего они хотят. По этой причине я не довожу до потерь. Я бы не хотела ни одной... Да, завтра мы идем в Филармонию. Если не передумал, принеси рассказ, который будешь читать на ЛИТО...
  
   НА БЕРЕГУ
  
  Утреннее солнце слегка пригревало землю. Сознание солнечного потока, созданное голубым и золотистым светом, сообщало мажорное настроение.
  Он лежал на траве, и ничто его не беспокоило. Подумал о том, как приятно быть одному. Затем отогнал эту мысль, так как она показалась ему слишком серьезной.
  Он был уже не один.
  Молодая женщина спускалась с обрыва.
  За ней бежал белобрысый мальчишка с пластмассовой лодкой.
  "Они пройдут мимо. Не останутся здесь. На реке места много. Неужели, черт побери, им не понять, мне хочется быть одному. Нет, определенно, они идут сюда. Привыкли сидеть друг у друга на голове. Не желают покидать муравейник".
  Женщина расстелила одеяло.
  Мальчик с лодкой несся к воде.
  Женщина сняла платье.
  Мальчик с лодкой стоял по колени в воде.
  Он поймал себя на мысли, что наблюдает за ними.
  -Андрей, выходи из воды.
  -Сейчас, мамочка.
  "Такая молодая - уже мама. Сыну лет шесть. Симпатичный парнишка. И мама вполне ничего себе".
   Парнишка отказывался вылезать из воды.
  -Хочешь, чтобы мы ушли домой?!
  Угроза подействовала: ребенку явно не хотелось уходить с реки.
  -Не успели прийти, ты уже мокрый.
  -Мамочка, мы же пришли.
  --Быстро переодевай трусы.
  Мальчишка покосился в его сторону.
  -Дяди стесняешься?
  Андрей повернулся к "дяде" спиной и стал переодеваться.
  -Он у меня совсем еще глупый.
  Они лежали в нескольких метрах друг от друга.
  - Сколько ему?
  -Седьмой пошел.
  -Хороший парень.
  -Когда спит. Вы еще не купались? Вода не очень холодная?
  Не купался. Но вода теплая.
  -А трава сырая. Простудитесь. Перебирайтесь к нам на одеяло.
  -Спасибо.
  -Андрей, опять вошел в воду?!
  -А что?
  -Идем домой!
  Мальчик неохотно вылез из воды.
  -Упрямый мальчишка.
  -Мужчина должен иметь характер.
  "Мужчина" стоял рядом, с легкой неприязнью смотрел на них.
  -Ему не осталось места под солнцем, его занял посторонний.
  -Что вы сказали?
  -Андрею негде лечь.
  -Простите, нам придется потесниться.
  Он потеснился. Лежал рядом с молодой мамой Андрея.
  "Молодая мама. Как будто у Андрея может быть старая мама".
  -Андрей, лежи спокойно. Где твоя банка? Накроши хлеб. Поставь банку в воду. Забыл, что обещал коту наловить на обед рыбу?
  Андрей с радостью убежал с банкой к воде.
  -Вы не женаты?
  -Нет.
  -Мы с сыном тоже одни.
  Он почувствовал себя так, словно был тому виной.
  "Придется выступать в роли утешителя. Так мне и надо".
  -У вас отличный сын. Разве плохо иметь такого славного парня?
  -Конечно, неплохо. Кто спорит?... Муж влюбился в другую.
  " Еще немного, стану полным кретином".
  -Бывает. Жизнь сложнее, чем мы полагаем. И вы могли полюбить другого.
  -Могла, конечно.
  -И еще сможете.
  "Идиот!"
  -Не знаю... Трудно мальчику без отца...
  В это время Андрей подобрался к ним сзади и обрызгал их из своей банки водой. Он перевернулся на спину, мальчишка испуганно отпрянул, однако лицо малыша сохранило игривое выражение.
  Он изловчился и поймал мальчика за ногу.
  -Все, Андрей, попался!
  Он взгромоздил малыша на спину и пошел в воду.
  -Сынок, не боишься, что дядя утопит тебя?
  -Я сам его утоплю!
  -Посмотрим, кто кого. Зайдем глубже?
  Мальчишка обеими руками изо всех сил обхватил его шею.
  -Испугался?
  -А ты плавать умеешь?
  -Нет. А ты, Андрей?
  -Плохо.
  -Здесь всего пять метров. Проплывешь?
  -Спасать будешь?
  -Я же не плаваю.
  -Эх ты! Ладно!
  Андрей разжал руки и плюхнулся в воду. Кое-как, барахтаясь, проплыл пару метров, затем отталкиваясь от дна руками, достиг берега.
  -А ты так не умеешь.
  Андрей дразнился и показывал язык.
  -Нет, брат, ты сжулил. Руками по дну и я умею. Смотри.
  -Ты большой - тебе удобно...
  -Андрей, как ты разговариваешь со старшими? Сколько раз говорила , нельзя взрослым говорить "ты".
  Он сам просил называть себя так.
  "Хитрый малый. Ничего такого я ему не говорил".
  -Логика. Ничего не возразишь.
  -Вас, дядя, как зовут?
  -Олегом.
  -Мамочка, еще один Олег.
  -Нашего соседа так зовут. Андрей, не юли. Дай я тебя вытру. Снимай трусы, выжму. Надень эти.
  Андрей переоделся и лег между матерью и ним.
  -Андрей, как зовут твою маму?
  -Ты еще не знаешь? Валентиной Сергеевной.
  -Зовите меня Валей. Сынок, не мешай нам разговаривать, ложись сбоку.
  Андрей проверял его бицепсы.
  -Олег, ты сильный.
  -Про рыбу забыл? Кот останется сегодня голодным. Иди, посмотри.
  Они остались вдвоем.
  -Привязался к вам. Хлебом не корми, дай поиграть с мужчиной.
  -Парень. Ничего не поделаешь.
  Парень нес пустую банку и ревел.
  -Что плачешь?
  -Заноза!
  -Горе мне с тобой. Вечно что-нибудь случается.
  -Мужчина, а плачешь. Разве белобрысые плачут?
  -Сам белобрысый! Я - не белобрысый.
  -Белобрысый. Иди, будем занозу тащить... Да, друг, тебе целое бревно в ногу попало. Кто не заплачет, если у него в ноге такое полено застрянет... Смотри, какая палка?! Все, не плачь.
  -Я не плачу.
  Андрей плакал и смеялся.
  -Теперь он от вас на шаг не отойдет.
  -Поплавать не хотите?
  - Сынок, можно мне поплавать с дядей Олегом?
  -Так ведь он не умеет. Не разрешай ему заходить глубоко, а то утонет.
  Они переплыли речку и вернулись на берег.
  -Врал, что не плаваешь. Меня научишь?
  -Не смей так разговаривать с взрослыми!
  -Олег, вытрись нашим полотенцем. Мама, можно? А как же вы оба переоденетесь?
  -Тепло, сынок, не беспокойся. Быстро высохнем.
  -Мама, у Олега гусиная кожа. Холодно? Хочешь согреться? Давай поборемся.
  Минуты не прошло, он лежал на лопатках. Андрей коленками держал его руки и требовал капитуляции.
  Он не сдавался. Схватил мальчишку и сделал вид, что хочет положить Андрея на лопатки.
  -Так не честно! Не по правилам. Я не знал.
  -Правильно, сынок, не по правилам.
  - Куча мала, куча мала!
  -Валя лежала на одной лопатке, он делал вид, что никак не может положить ее на обе. Она сама пыталась коснуться земли обеими лопатками, но он мешал ей это сделать.
  -Сдаюсь!
  -Мама, не сдавайся! Вот тебе, вот тебе!
  Мальчишка яростно колотил его почем попало.
  -Андрей, так можешь убить человека ни за что ни про что.
  -А вы не трогайте мою маму!
  Андрей поднялся с земли и сверху враждебно смотрел на них.
  Валя сидела молча, отвернувшись.
  -Андрей, жарко, идем купаться, заодно поучу тебя плавать.
  -Не хочу я у тебя ничему учиться!
  -Ну и не надо.
  -Ладно, так и быть...
  -Мальчики! Андрей! Олег! Выходите. Идем домой. Обедать.
  Андрей прыгал на одной ноге, никак не мог снять одну штанину, прилипшую к телу.
  -Олег, завтра придешь сюда?
  -Если мама не возражает.
  -Можете сегодня, если хотите. После девяти, когда Андрюшка заснет. Мы живем во втором доме отсюда...
  -Приду...
  Вечером он постучался в дверь небольшого дачного домика. Валя встретила его на улице и привела в комнату.
  -Андрюшка уже засыпает. Без конца спрашивал, когда завтра пойдем на речку. А если будет дождь? А если холодно?... Подождем немного, а потом погуляем, если не возражаете. Вечер хороший.
  Свет не зажигали. Лимонный свет луны отбрасывал черные тени деревьев.
  Он обнял Валю. Она слегка отстранилась от него. Затем молча нашла его губы...
  -Ты хороший. Андрюшка не ко всем привязывается. А о тебе только и говорил. Не думай, я...
  -Ничего я не думаю...
  -Совсем ребенок, чуть старше моего сына...
  -Мамочка, мне без тебя не заснуть. Олег, мама ляжет сегодня пораньше, чтобы мы завтра не проспали.
  Андрей стоял в одной рубашке и тянул мать.
   -Иду, сыночек.
  -Олег, приходи завтра утром, ладно? Мы с мамой позавтракаем и тоже придем.
  -Подумаю, может, и приду.
  -А чего думать? Иди домой, ложись спать. Как солнце взойдет, приходи на наше место. Не проспишь?!...
  
  
   ЛЮДА
  
  
  -Петя, пианист больше не выйдет. Антракт. Куда ты уставился?
  -Прости, я не расслышал, ты что-то сказала?
  -О чем задумался?
  -Ни о чем. Пойдем в кафе?
  -Посидим здесь.
  -Хорошо.
  -Симпатичная женщина.
  -Ты о ком?
  -О той, с которой ты не сводил глаз все первое отделение.
  -Не придумывай. Тебе померещилось.
  -Справа через три места в нашем ряду. Вы знакомы?
  -Не понимаю, о ком говоришь.
  -Тебя постоянно выдают щеки - ты покраснел. С этим надо как-то бороться или перестать лгать. Где угодно, думала, но меньше всего в храме музыки можешь увлечься какой-нибудь привлекательной особой. Обаяние хорошенькой женщины вкупе с силой музыки прямо-таки преобразило тебя.
  -Несешь полный вздор, а я тебя слушаю.
  -Ладно, проехали, как ты говоришь. Рассказ принес?
  -Он у меня.
  -Давай сюда.
  -Сейчас?
  -Времени хватит. После концерта, если пойдешь провожать меня, а не ту милую особу, которая, кажется, заметила и благосклонно отнеслась к твоим заигрываниям - сужу по тому, что и она бросала на тебя взгляды, - выскажу свое мнение, если оно тебе еще интересно.
  -Что с тобой происходит?
  -Со мной - ничего. Но с тобой, действительно, уже произошло. Давай свой рассказ...
  
  -Надо отдать тебе должное, ты владеешь собой. Не знаю, чего это тебе стоило, но все второе отделение продержался и не глядел по сторонам, вернее, в одну сторону. Значит ли это, что у меня не все еще потеряно? Или поскольку твое новое знакомство находится только в зачаточной стадии (вопрос - будет ли оно иметь продолжение, так как для этого надо, как минимум, встретиться с ней снова в Филармонии или где-то в другом месте), останешься у меня?
  -На первую часть вопроса я отвечать не стану, так как она ничто иное, как бред. Что касается приглашения пойти к тебе, я его с благодарностью принимаю, хотя оно стало для меня в некотором роде неожиданностью. Мне показалось, ты меня бросаешь.
  -Не нужно, Петя, переводить стрелки с себя на меня. Кажется, я устраиваю сцены, это никуда не годится. Значит, заметано (видишь, я уже говорю словами из словаря твоей Валечки), ты идешь ко мне.
  -С чувством глубокого удовлетворения, говоря словами нашего вождя.
  -Ты, наверное, ждешь моей реакции на свое "произведение"?
  -Уже не жду. Тон вопроса уже дал ответ. Можешь не продолжать.
  -Я отвечу тебе несколько позже. Мне настолько "понравился" этот рассказ, что я решила написать "Олега", и если не возражаешь, я прочту его вслед за твоей новой "Валечкой" ( правда, для этого нужно получить одобрение ЛИТО).
  -Ты как звезда местных литошников его получишь. Новодеев будет рад угодить своей любимице.
  -Что я слышу? Ты прислушиваешься к сплетням?
  -Я лишь констатирую тот факт, что он и Сергеев души в тебе как в литераторе не чают, и - по меньшей мере - не станут препятствовать тебе в читке твоего нового "шедевра".
  -Я поняла твой сарказм. Ты намерен читать "На берегу"?
  -После этюда "О войне", как заранее договорился с бюро.
  -Кто-нибудь из бюро видел этот рассказ?
  -Нет. Но меня заверили в том, что в любом случае позволят мне его прочесть.
  - Дивны дела твои, Господи! Что ж, бывает. Такого у нас еще не было, чтобы без предварительного одобрения бюро и Новодеевым даже "маститым" разрешали читать их вещи.
  -Мы с тобой, новичок и мастодонт (прости, это всего лишь игра слов), создадим претендент, полезный всем остальным.
  -Создадим, если мне удастся сотворить то, что я надумала, находясь под незабываемым впечатлением от чтения твоей новой "Валечки" - не мытьем, так катаньем ты все-таки навязываешь ее нам, даже не стесняясь назвать новых своих "героев" старыми именами. Имеешь право - они из одного теста.
  -Боюсь, мое присутствие помешает тебе излить желчь в "Олеге". Может быть, я только провожу тебя до твоего дома и удалюсь?
  -Как хочешь. Но твое личное пребывание рядом со мной отразится на моем присутствии духа только в лучшую сторону.
  - Ты - замечательная женщина. Не зря все мужики смотрят на тебя горящими глазами. И слушают пламенеющими ушами. Я не могу отказать себе в удовольствии находиться рядом с тобой даже в том случае, когда как художник используешь меня в качестве модели. Надеюсь, я получу достаточно щедрое вознаграждение за свои труды?
  -Получишь, попрошайка. Если твое желание его востребовать не испарится.
  -Так ты намерена прежде написать "Олега"?
  -Иду на "вы". Именно в такой последовательности: стулья - утром, деньги - вечером.
  - То есть вечером мы занимаемся любовью, а утром ты пишешь с меня мой портрет.
  -Нет, малыш, - прости за выражение - сначала я пишу "Олега", а затем расплачиваюсь за него. Если такой вариант тебя не устраивает, скатертью дорога, даже можешь меня не провожать.
  -Нет, я готов испить чашу своего позора до дна.
  -Диетического питания такому динозавру, как ты, маловато, я поняла.
  -No comment.
  -Ты - обыкновенное животное, мой дорогой. И то, что ты пишешь, - лишнее тому подтверждение. Ради удовлетворения собственной похоти готов пожертвовать самоуважением.
  -Уроки похоти... Впрочем, я не стану отвечать тебе в твоем духе. И прошу прощения за невольно вырвавшееся начало фразы, так как она не соответствует истине. Моя благодарность за проведенное нами вместе время никуда не делась и не денется, что бы ты ни сделала...
  -Боже, какой же ты дурак?! Так ничего и не понял.
  -Все я понял. И потому позволяю и позволю тебе совершать любые поступки, не делающие нам чести.
  -Ты даже не представляешь, насколько прав. И очень скоро сможешь в этом убедиться...
  
  
  
   ОЛЕГ
  
  Он лежал в ее постели и ждал. Чего ждал, известно им обоим, сколько - одному богу.
  Валечка сидела за письменным столом и что-то строчила.
  "Нашла время. Черт знает что. Могла бы писать свои опусы без меня или потом - после".
  Комнату окутывал полумрак. Сознание потока света, созданное настольной лампой, сообщало минорное настроение.
  Он лежал в ее постели, и его беспокоило только одно.
  Подумал о том, как неприятно лежать одному, когда столько времени ждешь и сколько еще - не имеешь понятия.
  Затем отогнал от себя эту мысль, так как она вызывала ненужные эмоции: и без того находился на пределе.
  По-прежнему лежал один.
  Валечка занималась ненужным ему делом и не обращала на него никакого внимания.
  Словно он не существовал в ее постели.
  "Неужели, черт побери, она не понимает, каково мне лежать одному? Даже болит в одном месте, настолько тяжело. Нет, определенно, она оставит меня сегодня с носом".
  Валечка быстро писала.
  Он лежал в ее постели, готовый на все.
  Валечка о чем-то задумалась и перестала строчить.
  Он поймал себя на том, что наблюдает за ней.
  -Валечка, немедленно выходи из-за стола. Сколько можно?
  -Олежка, немного осталось. Я скоро.
  "Скоро. Еще немного, еще чуть-чуть. Придется потерпеть".
  Валечкино "сейчас" грозило, как у некоторых нехороших людей, перерасти в добрый, недобрый час.
  -Валечка, милая, ты ж обещала...
  Девушка категорически стояла, вернее, сидела на своем... стуле.
  И не собиралась покидать его немедленно, пока не сделает свое ненужное ему дело.
  -Дождешься того, что я уйду.
  Валечка не вняла его словам.
  -Уйду навсегда!
  Валечка услышала угрозу.
  Валечка не хотела все время оставаться одна.
  Валечка нехотя и потягиваясь ( потягушки, потягушки) встала из-за стола.
  -Не успел лечь, как принялась за свою писанину.
  -Олежка, но я так и не дописала из-за тебя.
  -Хватит, снимай платье!
  Валечка покосилась в его сторону.
  -Стесняешься дяди? Глупая.
  Валечка повернулась к нему спиной и скинула с себя все до последней нитки, прилипшей к ее обнаженному телу.
  -Иди сюда. Простудишься.
  -Сейчас. Одна интересная мысль - нельзя ее упустить.
  -Опять за свой проклятый стол?!
  -А что?
  -Ухожу!
  -Упрямый мальчишка!
  -Мужчина должен быть с характером.
  "Мужчина", а им бы никто другой, как он, по-прежнему лежал один, созерцая собственный пуп и то, что ниже его, чувствуя себя униженным и оскорбленным - хуже, чем герои одноименного произведения Достоевского, с именем которого ее, Валечку, сравнивали некоторые нехорошие, на его взгляд, люди.
  Валечка, совершенно раздетая, несмотря на довольно низкую температуру в квартире, не упуская мыслей, внезапно озаривших ее чело, строчила фразу за фразой.
  Ничто зримое в ней не шевельнулось.
  Тогда как в Олеге уже нечему было шевелиться - настолько все в нем перестояло.
  -Никакого моего терпения не хватит!
  -Что ты говоришь?
  Валечка не поднимала головы от текста, который писался сам собой.
  -Если сейчас же не ляжешь, я оденусь и уйду! Последнее предупреждение, больше не будет.
  Валечка со вздохом оторвалась от своего рассказа и медленной, вразвалочку, походкой направилась к нему.
  Он потеснился к стенке.
  Она легла рядом.
  "Красивая девушка. Моя. Как будто она может быть чьей-то еще".
  Олег почувствовал, как тепло, а потом жар заполняет его.
  -Олег, лежи спокойно. Закончу рассказ, тогда и распускай руки.
  -Закончишь - как только, так сразу. Обещаю, я быстро.
  -Нет. Сначала дело, потом удовольствие. Убери руку, мешаешь. Самому будет хуже, дольше придется ждать.
  -Мне уже давно невтерпеж.
  -Совсем ребенок. Как шестилетний сынок моей соседки.
  -Что ты там пишешь?
  -Рассказ.
  -О чем?
  -О жизни.
  -О какой?
  -Скоро узнаешь.
  " Еще немного. Стану полным кретином".
  Он перевернулся на спину.
  Валечка испуганно отпрянула, однако лицо ее сохранило задумчивое выражение.
  Он изловчился и схватил ее за ногу.
  -Все, Валечка, попалась. Теперь тебе хана!
  Он с необыкновенной легкостью взгромоздил девушку на себя и отбросил в сторону листки бумаги, из-за которых ее лицо все еще сохраняло отрешенное выражение.
  Внезапно Валечка пришла в себя, оттолкнулась от него руками, словно от дна реки, слезла с кровати и подняла с пола злополучные листки.
  -Нет, брат, сжулил. Договорились, сначала дело, остальное потом.
  -Издеваешься надо мной, Валечка?!
  -Зови меня лучше Валей. Полежи три минуты, дай закончить рассказ.
  -Ты бесчувственная, ничего не ощущаешь? Я уже совсем без сил.
  -Не придумывай. Метнул меня, как снаряд.
  Валечка проверяла его бицепсы и на всякий случай заглянула под одеяло.
  -Ничего себе! Можно еще подождать - ничего с тобой не случится.
  -Ты злишься на меня? Подумаешь, в театре два раза ненароком взглянул на одну страшилу... Черт, в глаз что-то попало.
  - Не хнычь, черноволосый. Ты же мужчина. Или все еще нет?
  -Я не черноволосый. Сама такая. С тобой забудешь, кто ты есть.
  - Кто я?
  -Не ты. Я сам.
  - Сейчас посмотрим. Не плачь. Да, брат, тебе в глаз целое бревно попало. Кто не заплачет, если у него в глазу такое полено застрянет... Смотри, какая палка?! Все, не плачь - вот она. И другая - ничего, хотя могла бы быть больше.
  -Хватит чесать языком. Займемся делом.
  -Холодно. Надо сначала согреться. Давай поборемся.
  Через минуту он лежал на лопатках.
  Валечка держала коленями его руки и требовала капитуляции, наблюдая за его состоянием - сверху ей все было видно.
  Он не сдавался, верил в свои пошатнувшиеся от долгого ожидания силы.
  Он схватил ее за талию и ловким броском опрокинул на обе лопатки.
  -Это не честно! Не по правилам. Я не знала.
  Валечка схватила его за... одно место. Теперь сдаешься?!
  Он взвыл отболи, но не сдавался.
  -Дашь дописать рассказ?
  -Больно, Валечка! Так ты можешь лишить человека жизни.
  -Сдавайся, а то хуже будет.
  Валечкин тон выдавал ее с головой - она не шутила.
  -Хорошо, сдаюсь. Никакого сострадания в тебе нет.
  -Не приставай раньше времени.
  -Не очень-то и надо.
  -Вижу.
  Валечка с презрением смотрела на поверженного Олега.
  Как только она выпустила его, он пулей выскочил из кровати. Стал надевать трусы, но никак не мог попасть в них, сколько ни старался. В ярости обеими ногами угодил в одну штанину и упал.
  Валечка хладнокровно наблюдала за ним.
  -Сам убедился, напрасно сегодня пришел ко мне. Когда я работаю над чем-нибудь, лучше меня не трогать.
  -Кто тебя трогал?
  -Приходи завтра, если мама разрешит. Только не раньше девяти. Должна сначала закончить домашние дела. Рассказ допишу сегодня. Не обижайся на меня, Олежка, когда ты рядом, ничего хорошего у нас не выходит, если у меня есть серьезные дела. Придешь?
  Он ушел, не прощаясь, так как все в нем, включая душу, болело.
  На следующий день, когда боли стихли, он после долгих раздумий пришел к Валечке.
  В комнате свет не зажигали. Лимонный свет луны отбрасывал черные тени деревьев. Он обнял Валечку. Она слегка отстранилась от него. Затем молча нашла его губы.
  - Временами ты хороший, Олежка. Я не ко всем привязываюсь. Только не думай, я...
  -Я никогда не думаю. Не имею такой дурной привычки.
  - Ты совсем ребенок, чуть старше того, кто у меня будет. Удивлен? Да, да, миленький мой. Такие дела бесследно не проходят.
  -Что ж ты молчала, Валечка?! Я так рад, так рад!
  -Хотела тебя испытать. Зря радуешься. Пока все у меня в норме.
  -Жаль. Такими вещами не шутят.
  -Иди, знай, придешь ты в следующий раз или не придешь. Думаешь, это хорошо, если твоему ребенку грозит безотцовщина?
  -Что ты несешь, Валечка?!
  -Слава богу, еще не успела понести от тебя. Я так и не поняла, придешь завтра или нет?
  -Подумаю, может, и приду.
  -А чего думать? Иди домой, ложись спать. Завтра утром приходи на работу, словно между нами ничего не было. Только не проспи.
  -Нельзя пошутить?
  -С такими вещами, дорогой, не шутят...
  
  -Как находишь моего "Олега"?
  -Злой пасквиль, но талантливый. Я догадывался, что ты можешь написать, но меньше всего думал о том, что затронешь тему наших с тобой отношений.
  -Твои Валечки и Олеги - заразные бациллы, они проникнут, в кого хочешь. Как видишь, задели и меня. Раз ты не в силах покончить с ними, я решила дополнить твой цикл - внесла свой скромный вклад.
  -Прямо, скажем, выбрала для этого не самое лучшее время.
  - Я поставила нас на их место, как это ни странно, между всеми нами есть немало общего. Ты, правда, интеллигентнее Олега, ждал спокойно, не торопил меня. Копил силы? Так или иначе, ценю твою выдержку. Не очень сильно измучился?
  - Тебя ожидает расплата.
  -А где твоя гордость?
  -Не станешь же ты раздеваться перед всеми? Или тебе наплевать - настолько зла на меня?
  -Я предупредила тебя заранее. Прочтешь "На берегу", я отвечу "Олегом".
  -Я никак не возьму в толк, чем оскорбил тебя своим безобидным и незатейливым рассказом, что наносишь нам обоим такой удар?
  -Ты ни меня, а себя позоришь, вынося на обсуждение такие рассказы. А я просто посмешу собратьев по перу, надоела наша скучища.
  - И потому не постыдишься пройтись голой на обозрение толпы?
  -Это пародия на твой рассказ - ничего более. Писатели - свои люди, с чувством животного юмора, поймут все правильно. Но если настаиваешь, Валечка схватит тебя, прости, Олега за другое место, например, за нос, ничего при этом не потеряв.
  -Хватай его за что угодно, мне до этого нет дела. Вопрос лишь в том, что у некоторых сплетников - и без того говорящих о нас черт знает что - возникнут вполне определенные ассоциации.
  -Откуда тебе известно, что о нас говорят?
  -Влюбленный в тебя Сергеев спрашивал у меня, какие - помимо работы - отношения связывают нас?
  -Это не его собачье дело. Он уже давно клеится ко мне, как мальчишка стоит под окнами. Наверное, видел, как ты входил ко мне и остался. В последнее время я начала подумывать о том, не выйти ли за него замуж. Что скажешь?
  -Это не мое собачье дело.
  -Спасибо за четкий и ясный ответ. Приму к сведению.
  -А то, что можешь стать предметом насмешек, к сведению принять не желаешь?
  -Испугался? Пострадает твоя незапятнанная репутация?
  -Просто я не испытываю восторга, когда не только твое, но и мое грязное белье начнут ворошить любители "клубнички".
  -Тогда не читай " На берегу". Без твоего рассказа мой теряет всякий смысл. Я его читать не стану. Подарю тебе, когда мы расстанемся. Как напоминание о нашей дружбе.
  -Я не люблю, когда меня шантажируют. Особенно тогда, когда это делают достаточно близкие мне люди.
  -Достаточно близкие - для того, чтобы сохранить со мной дипломатические отношения, если я все же не учту твоего мнения?
  -Разумеется.
  -И даже станешь спать со мной дальше?
  -А почему бы нет?
  -И сейчас желаешь расплаты?
  -Противно лежать с мытой шеей.
  -Хамло!
  -Мы ведь договорились относительно стульев и денег.
  -Я не хочу тебя!
  -А я хочу.
  -Ты - гнусное, мерзкое животное.
  -Не думай, что твои слова остановят меня. Ты намерена поступить со мной более гнусно. И с собой.
  -Но ты-то с собой так не поступаешь.
  -Почем ты знаешь? Может быть, мое желание сродни твоему, только оно имеет физический оттенок.
  -Ты не посмеешь.
  -Выбирай. Одно из двух.
  -Я, как и ты, не люблю, когда меня шантажируют другие люди, особенно достаточно близкие, даже, к сожалению, слишком...
  -Извини, кажется, я далеко зашел. Я никогда не прощу себе, если воспользуюсь такой ситуацией. Поступай, как знаешь.
  - Может, уступить тебе?
  -Не стоит. Нам обоим это уже не надо.
  -У тебя на меня уже не стоит? Никогда не поверю, что не стоит? Сейчас проверим.
  -Руки! Ты с ума сошла?!
  -Стоит, знаю. Еще больше стоит, когда хочется и нельзя. У всех кобелей так.
  -Проверяла?
  -Знаю... Можно задать тебе всего один вопрос? Прочти внимательно слова Валечки в конце моей пародии и дай им комментарий...
  - В каком месте?... Здесь? "Совсем ребенок, чуть старше того, кто у меня будет. Удивлен? Да, да милый. Такие дела бесследно не проходят"...
  -Ты сам не удивлен?
  -Отвечу словами твоего Олега: "Что ж молчала раньше?" Или тоже решила меня испытать, как твоя Валечка?
  -Сукин ты сын! Совсем обнаглел. Если у меня когда-нибудь будет ребенок, его отцом станет кто угодно, только не ты... Теперь станешь ко мне приходить?
  -Подумаю, может, и приду.
  -А чего думать? Иди лучше домой. Выспись, как следует. Утром приходи на работу. Finita la kommedia, малыш.
  -Я сожалею о том, что наши отношения заканчиваются поставленным тобой дешевым представлением. Я и сам устал быть его главным персонажем. Самое время покинуть сцену.
  - Я допустила промах, не уложила тебя в постель, а то могла бы сказать тебе : "Не попади обеими ногами в одну штанину!".
  
   ЛЮДА
  
  -Это правда, что ты работаешь у нас последние дни?
  -Да, Петя. Мне предложили более интересное место. Ничто меня здесь больше не держит.
  -Шеф очень расстроен.
  -Он говорил с тобой?
  -Спрашивал, не знаю ли я подлинную причину твоего увольнения. Ты ему ее не сообщила?
  -Уж не думаешь ли ты, что я ухожу из-за нашей ссоры? Слишком высокого о себе мнения.
  -Мы не ссорились.
  -Однако после глупой читки наших рассказов ты стал меня игнорировать.
  - Это в равной степени относится и к тебе.
  -Но ведь ты у нас в известной степени - мужчина.
  -Не станем в самом конце обмениваться шпильками. Всю вину я принимаю на себя.
  -Не нужно, Петя, разыгрывать из себя пай-мальчика. Всю эту комедию в ЛИТО устроила я. Получилось пошло и глупо. Писала пародию на Валечек, но сама оказалась им под стать, чем лишний раз подтвердила твою теорию о нашей - бабской - похожести. Теперь приходится спасаться от всего этого бедлама бегством.
  -У меня нет и не было никаких теорий. Это ерунда. Лучше скажи, так ли уж нужно спасаться?
  -Пора круто менять жизнь, малыш. Там, куда я иду, предлагают интересную тему. Нынешняя фактически закончена. Сожалею, что подвожу тебя.
  -Как-нибудь справлюсь.
  -Будут вопросы, позвони, можем встретиться. Или теперь все мосты между нами сожжены?
  -Нет, конечно. Я с благодарностью воспользуюсь твоим любезным предложением, если понадобится.
  -Мы не в дворянском собрании, малыш. Наши былые отношения позволяют нам вести себя не по протоколу... Мой уход поможет тебе быстрее сделать собственную карьеру. Так что все к лучшему.
  -Меня мало волнует моя карьера.
  -Напрасно. Ты обязан окончить начатую работу. Шеф обещал включить ее в план лаборатории на следующий год. Он уже познакомился с ней.
  -Ты слишком заботишься обо мне, спасибо.
  -Я поступила с тобой дурно и сожалею о том. Мы ведь были не просто любовниками, верно?
  -Мы были очень близкими любовниками. И наши распри чаще всего носили почти планетарный характер.
  -Мне будет очень сильно не хватать твоего чувства юмора.
  -А мне - тебя самой. Я очень сильно привязался к тебе.
  -Не ко мне, а к моему телу. Но оно, к сожалению, с годами будет увядать, и с ним - твой интерес. Кроме того, привычка ослабляет страсть.
  -Ты не права. Тело - само собой, но у нас были во многом родственные души и интересы.
  -Поэтому мы грызлись друг с другом, как кошка с собакой.
  - Не без этого. Были не только плюсы, но и минусы.
  -А плюс на минус дает минус. Ладно, проехали, малыш. Ты злился на меня за это слово, а я говорила его любя, как и сейчас.
  -Положим, чаще произносила "малыш" в пику мне.
  -Верно, такая я сука... Хочу пожелать тебе удачи.
  -Спасибо. И я желаю тебе счастья во всех твоих начинаниях и продолжениях.
  -Продолжаешь писать "Валечек"?
  -Написал несколько новых этюдов.
  -Мой "Олег" тебя не остановил, лишь раззадорил. Ты стойкий мужик. Но я советую кончать с циклом, примись за что-нибудь более основательное и дельное. Валечки могут засосать, не выберешься из их цепких объятий. На ЛИТО продолжишь ходить?
  -Нет. Ничто с ними меня больше не связывает.
  -И я с тех пор испытываю там одно чувство - гадливости...
  -Так что же все-таки у тебя стряслось?
  -У меня полный порядок. Выхожу замуж. За Сергеева. Удивлен?
  -Нет. Он их них всех самый порядочный мужик. И главное - любит тебя, а это нынче большая редкость среди нашего брата.
  -Он не будет возражать против твоих нечастых деловых визитов. Посвящать его в наше короткое прошлое не станем. Так что приходи без церемоний - и по делу, и без дела.
  -Непременно, когда накоплю вопросы. Уже сейчас есть пара, можно их задать?
  -Конечно. Что тебе непонятно?...
  
   -
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"