Чернин Михаил Матвеевич : другие произведения.

Монолог (Диалоги) ч. 5.1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
   МОНОЛОГ (ДИАЛОГИ) ЧАСТЬ 5.1
  
   ПЕТЯ
  
  - В конце концов, я - взрослый, студент, вправе сам решать...
  -Студент, Петя, всего лишь студент второго курса юрфака Университета.
  -Скажи, я у себя дома или снимаю комнату?
  - Главный квартиросъемщик у нас - Наташа.
  -Не увиливай от ответа.
  -Наш дом - твой дом.
  -Моя комната - моя?
  -Твоя, постольку, поскольку ты в ней живешь, занимаешься, спишь.
  -Вот именно, сплю. Скажи, это мать направила тебя в такое позднее время вызвать меня на переговоры?
  -Я и сам считаю, негоже к себе приводить на ночь девушку.
  -Даже если это так, то я уже привел. Могли бы завтра провести со мной воспитательную беседу. Свету вы знаете давно, как и то, что мы с ней не просто встречаемся. Я часто ночую у нее, и ее родители - не в пример вам, ханжам, - не возражают против этого. Если бы к ним на две недели не приехали и не остановились родственники из Москвы, ты б не поставил меня перед моей девушкой в идиотское положение. Забыл, что сам был когда-то молодым.
  -Я был старше тебя, но мне в голову не приходило ночевать с девушкой в своей комнате.
  -А днем приводил? Когда предки уходили из дома?
  -Приводил. И когда уходили, и когда были дома.
  -И чем вы занимались, если не секрет? Читали романы, слушали музыку, беседовали на благопристойные темы?
  -Занимались всем, чем хотели и могли.
  -Все же могли. И предки позволяли.
  -Я всегда соблюдал приличия.
  -И тогда, когда очень хотелось?
  -Всегда, Петя!
  -Кажется, тебе не нравятся мои вопросы?
  -Я не привык к хамству.
  -Простите, простите. Однако не я начал этот разговор. Меня ждут-с, извините.
  -Подождут- с! Прекрати паясничать, Петя. Ты не умеешь...
  -Чего добиваешься, отец?! Чтобы Светка оделась и ушла от меня раз навсегда?
  -Еще не поздно. Проводи ее и возвращайся.
  -Ты поднял меня с кровати. Твой стук в дверь раздался в самое неподходящее время.
  -Извини, я думал, вы еще не легли...
  -Ничего ты не думал. Это все мать. Должна привыкнуть к тому, что я сплю со Светќкой. Никаких проблем мы ей не создаем.
  -Если я помню, она всегда возражала против того, чтобы в отсутствие взрослых ты приводил ее к Васильеву.
  -Сравнил?! Сколько мне было тогда лет, сколько сейчас? И сегодня я привел Свету при вас.
  -Мог предупредить Наташу, что оставишь ее ночевать.
  -Можно подумать, я не знаю реакции матери. Она уже давно чувствует себя некомфортно из-за того, что я занимаюсь любовью. А тут еще в ее жилище!
  -Видимо, ты забыл, что это за жилище.
  -В каком смысле?
  -Куда нам прикажешь деться, когда вы занимаетесь любовью и даже на кухне при включенном телевизоре это понятно?
  -Так бы сразу и сказал! Эти чертовые перегородки. Я же говорил Светке, чтобы кричала тише... Прости, отец, мы так больше вести себя не станем. Успокой мать.
  -Откуда в тебе этот цинизм?!
  -Прости, па... Честное слово, мы не думали, слишком увлеклись... Думал, вы спите. Как-никак одиннадцать часов. Я выходил, у вас тихо, и на кухне никого не видели.
  -Мы выходили на часик прогуляться.
  -Чтобы дать нам время порезвиться?
  -Не только...
  -А мы, неблагодарные, разошлись во всю прыть. Нехорошо!
  -Что дальше?
  -Если мы станем вести себя тихо, мать пойдет на компромисс?
  -Спроси у нее.
  -Тогда поступим так. Я иду к себе, ложусь в постель и соблюдаю нормы социалистического общежития с учетом звукопроницаемости наших стен, а ты возвращаешься к матери и обращаешь ее внимание на то, какая у нас установилась тишь да гладь, да божья благодать. Но чтобы и у вас было тихо, а то иногда и мне в своей комнате слышатся звуки вашей музыки.
  -Балбес, в кого ты у меня такой?!
  -Весь в папу, как было принято вами еще при разработке моего проекта, чему уже почти больше двадцати лет.
  -И что, Света будет жить у нас все две недели?
  -Только вечером и ночью, если не возражаете.
  -Что толку тебе возражать?
  -Спасибо. Слова не мальчика, а мужа. Но я - по вашим меркам - мальчик. К тому же двух недель подряд могу не выдержать и погибну во цвете лет... Ладно, этот треп ни к чему. Сегодня оставляем все, как есть, не могу же я выставить свою девушку из дома, особенно теперь - после вашего грубого вмешательства в нашу частную жизнь. Если мать категорически против развратного поведения сына под ее крышей после одиннадцати вечера, я беру под козырек и провожаю Светку домой - при условии, что вы оплачиваете мне дорогу туда и обратно на такси. Сам понимаешь, нашей стипендии не хватит даже не одну неделю.
  -Прохиндей!
  -Договор дороже денег на такси. Гарантирую полную тишину в доме, что не так-то легко выполнить, если у тебя на полную мощность включена "Свобода", которую ты пытаешься расслышать через рев глушилок. Давай заранее договоримся, в какие часы будем каждый настраиваться на свою волну.
  
   НАТАША
  
  -Нисколько не сомневалась, вы найдете общий язык.
  -Что ж тогда направила меня на переговоры?
  -Лишний раз убедилась...
  -Говорил тебе, поставим и себя, и парня в дурацкое положение.
  -Только Свете хоть бы хны.
  -Откуда ты знаешь?
  -Ни стыда, ни совести. Хотя бы не кричала на весь дом.
  -Что поделаешь, такой темперамент...
  -Ты бы на месте Пети вел себя так же.
  -Думаю, мой отец не допустил бы подобного разговора...Какого черта я сунулся? У ребят сложились определенные отношения - и не вчера. Мы не можем диктовать им свою волю.
  -Без всякого стеснения удовлетворяют свою похоть в нашем доме, сотрясая стены криками и стонами, словно они одни.
  -Они решили, мы спим.
  -Если бы и спали, проснулись.
  -Не проснулись бы, спали, как убитые.
  -От такого грохота мертвый проснется.
  -Не будь занудой. Ведь и мы были молодыми.
  -Это ты был молодым с этой точки зрения, не я.
  -Я познакомился с тобой, когда нам было несколько больше лет, чем им. Если память мне не изменяет, иногда мы вели себя не лучше Петьки и Светы.
  -Не сочиняй.
  -Всего лишь один пример - наша первая ночь в Алупке. Сколько нам было тогда лет?
  -Это все ты. Приехал голодный и набросился на меня так, словно не видел женщину много лет. Правда, и я хороша. Как же нам было тогда хорошо, Петя?! Мы любили друг друга. А они снашиваются друг с другом. Неужели мы должны мириться с тем, что наш сын станет приводить сюда своих девиц?
  -Насколько мне известно, у него одна девушка.
  -Девушка?! Наверняка, до Пети у нее было много парней.
  -Ты не права. Петя у нее первый.
  -Откуда это тебе известно?
  -От Петьки. Еще тогда, когда вы жили у Васильева.
  -Значит, все много серьезней. Он в любой день может сообщить нам, что женится на ней. Или ему, как теперь принято, и так хорошо?
  -Слава богу, как принято. Они молоды, лишены комплексов, радуются жизни, но при этом хорошо учатся в Университете, станут - не успеем оглянуться - настоящими юристами. Шутка сказать, наш Петька - Плевако?
  -Твой Плевако плюет на нас, а ты счастлив. Бесстыдник, твой Плевако, так бы ему и сказал.
  -Я так ему сказал, что мы с тобой до сих пор не спим, а они видят уже десятые сны. Хотя они молоды, а мы стары.
  -У нас бессонница, а у них сон после сам знаешь чего...
  -Но какая тишина!
  - Выходит, позволим ему все, что он хочет?
  -Если не спросит, я на эту тему не заикнусь.
  -Как себе представляешь утро, общий завтрак?
  -Они встанут после нас, не сомневаюсь.
  -И чем я буду их кормить?
  -Тем же, чем меня и себя.
  -Холодильник почти пуст.
  -Четыре яйца найдутся? Сделаешь яичницу.
  -Это глупо звучит, но я не смогу смотреть им в глаза, словно не они, а я...
  -Можешь не волноваться, они в отличие от нас чисты.
  -Что ты этим хочешь сказать?
  -В помыслах своих. У тебя несколько иное представление о том, о чем мы говорим.
  -Не обращать на них внимания?
  -Оставь их в покое.
  -Что еще мне остается? Вы никогда не считались со мной и повелевали мной. Это лишь на словах я - сильная женщина. На самом деле - слабая и беззащитная...
  
  
  
   СВЕТА
  
  -Петр Григорьевич, пообещайте скрыть этот наш разговор от Пети?
  - Разумеется, раз ты просишь.
  -Я не хотела у вас оставаться позавчера, то есть, конечно, хотела, но не смела. Но Петя уговорил, он всегда находит нужные слова... И не только слова...
  -Не оправдывайся, я вас понимаю.
  -Когда я хотела уйти, Петя так и сказал, отец у меня отличный парень, он нас поймет. Но ваша жена другого мнения, чем вы...Как хорошо вы улыбаетесь...
  -Я всегда пускаю в ход улыбку, если испытываю неловкость.
  -А мне в этом смысле ответить нечем.
  -У тебя есть нечто лучшее - молодость и привлекательность.
  -Разве что молодость. Так я обыкновенная девушка.
  -Не скромничай. Знаешь себе цену.
  -Знаю, только не с вашим сыном. Когда я с ним...
  -Становишься бесценной.
  -Обесцененной. В своих глазах, во всяком случае.
  -Такая игра слов?
  -Увы... У наших отношений нет будущего.
  -Мало кто знает свое будущее.
  -Вы, как ваш сын, также считаете, о нем не нужно думать?
  -Задуматься не мешает.
  -Я старалась не думать. Есть сегодня. Завтра видно будет. Но в последнее время некоторые мысли не дают мне покоя. Боюсь, скоро наступит конец нашей...
  -Смелее.
  -Любви. Моей. Я его люблю. А он... Я лишь нравлюсь ему...
  -Вы уже столько времени вместе...
  -У меня до Пети никого не было. Или это ерунда?
  -Первая любовь - даже незрелая - бесценна. Она незабываема. Но жизнь сложна и сурова. Далеко не всегда эта любовь вечна. Есть в ней привкус горечи.
  -Петя не говорил вам, как мы стали близки?
  -Нет, конечно.
  -Он ничего не говорил вам обо мне?
  -Общие слова. Чем больше дети взрослеют, тем меньше доверия они вообще испытывают к родителям, а тем более в такой деликатной сфере. Прежде всего, это касается сыновей. Дочери иногда делятся с матерями.
  -Мне не приходилось, родители и так все знали обо мне. Мама называет меня открытой книгой. Я с раннего детства больше дружила с мальчишками, даже верховодила ими. Наверное, в последний момент кто-то сверху решил, что будет лучше, если такой мальчишка, как я, родится в девичьем обличье... Что это вы усмехаетесь?
  -Вовсе не усмехаюсь.
  -Не подумали, что я лесбиянка? Все, что угодно, только не это. Хотеть стать парнем хотела, но только не в интимной сфере.
  -Не сомневаюсь.
  -Любила мальчишеские игры и забавы, но никогда не забывала, кто я. Когда мальчики начали ко мне приставать, я давала им отпор, а несколько раз до Пети целовалась с ними из одного любопытства. И первый Петин поцелуй стал для меня тоже из этого ряда, но потом нас понесло. Я не стразу влюбилась в него, но постепенно - уже совсем детьми - хотела видеть его, чуть ли не ежедневно. С ним мне ничего не страшно. Я ни минуты не задумывалась, стоит ли мне отдаться ему... И вскоре привела его к себе, сказала родителям, что люблю этого мальчика и буду с ним ровно столько времени, сколько мы захотим. Мама даже не пыталась остановить меня, знала мой характер... Кроме того, ваш сын ей понравился...О таком зяте они даже не мечтали. Шучу, не бойтесь.
  -Шутить никогда не рано.
  -Это как надо понимать? Чтобы я не думала о возможности в будущем выйти замуж за Петю?
  -Ты меня не поняла. Я неудачно сострил. Продолжай.
  -Тем, что ваш сын произвел хорошее впечатление на моих родителей, я пользовалась и не раз, и не два оставляла Петю у себя на ночь. Вы не могли этого не знать, не правда ли?
  -Петя не скрывал, что ночует у тебя, а, не скажем, у приятелей.
  -Это не очень-то пришлось по душе вашей жене?
  -Нас не очень радовало то обстоятельство, что наш сын, школьник, слишком рано вступил во взрослую жизнь.
  -Другими словами, вы осуждали меня.
  -Не столько тебя, сколько Петю. И не осуждали, а не могли принять как норму.
  -Не в свою защиту скажу, сейчас семи - восьмиклассники начинают вести половую жизнь,
  притом без всякой любви.
  -Но и вы оба испытывали друг к другу лишь сильное влечение, а не любовь.
  -Это Петя вам сказал?
  -Петя - партизан. Развязать его язык трудно. А я в то время редко видел сына, чтобы терять отпущенные нам часы на пытки.
  -Он очень сильно переживал тогда, и хорошо говорил о вас.
  -Он - романтик. К тому же я каждый день не маячил у него на глазах.
  -Не в этом дело, Петя встретил с вашей стороны понимание - это главное.
  -В каком смысле?
  -Вы поддержали его.
  -Принял неизбежное.
  -Значит, я для вас неизбежное зло?
  -Быть может, добро. Или что-то среднее между тем и другим.
  -Разделяя ваше чувство юмора, я бы не хотела быть чем-то средним.
  -Надеюсь, вы до такого состояния в ваших отношениях не дойдете.
  -Много раньше разбежимся в разные стороны?
  -Я бы не стал такое исключать.
  -Так как Петя не любит меня?
  -Чего не знаю, того не знаю. Больше того, не уверен, знает ли сам Петя.
  -Не знает.
  -Он сам тебе это сказал?
  -Он молчит, он же у вас партизан. Ловлю на слове.
  -Вижу, тебе как будущему юристу палец в рот не клади.
  -Я хитрая бестия. Хитрая, но глупая.
  -А я думал, как все: хитрость - второй ум.
  -Разве не признак глупости - мое признание вам в любви к Пете?
  -Не глупо. Ведь это легче и проще сказать мне, чем самому Пете.
  - Я первой ему это никогда не скажу.
  -А мне можно?
  -И вам не стоило. Я не стала бы говорить, если б не чувствовала себя неловко за то, что осталась в вашем доме на ночь. Словно какая-то шлюха.
  -Зачем же так себя порицать? И если не ошибаюсь, шлюхи принимают своих гостей у себя.
  -Что я и делала до сих пор.
  -Прости, я забыл.
  - Шлюхи бывают и по вызову. По вашей шкале ценностей, я - стопроцентная шлюха.
  -Пошутили и хватит. Ты - славная девушка. Нашему обормоту повезло, что ты, а не другая есть у него.
  -Да, не самая худшая, какая могла бы у него быть. Зная его достаточно долго, могу с уверенностью сказать, не со мной, так с кем-нибудь еще он сейчас бы проводил вместе ночь. Или вы иного мнения?
  -Я с ним не спал, не мне об этом судить.
  -Правильно, я заслужила...Нашла кому задавать такой вопрос...
  -Прости, если обидел тебя. Право, не хотел.
  -Могла бы сама догадаться. Не случайно же вы вчера постучались в дверь и целый час воспитывали сына.
  -В дверь стучался, верно. У нас так принято.
  -Уж не хотите ли сказать, что ведать не ведали, что я нахожусь у Пети?
  -Предполагал нечто подобное.
  -Так знайте, я пыталась уйти еще до того, как вы с женой ушли гулять.
  -Петя решил, мы легли спать.
  -Врушка, ваш партизан. Я согласилась остаться у него, если он получит согласие родителей. Но ваш след простыл. И тогда я стала одеваться...
  -Не получилось?
  -Ваш настырный сын не дал мне рта раскрыть... Не правда ли, очень банально.
  -Если б позволил рот раскрыть, было б не менее банально.
  -Смейтесь, смейтесь. Вы часто возражаете ему? И как?
  -Чаще никак, чем как.
  -Могла бы не спрашивать. Битый час безрезультатно воспитывали Петю, вызвав его на ковер.
  -Час не час, а минут пятнадцать беседовали.
  -Наверное, о погоде?
  -О погоде на нашем дворе.
  -Что вы ему сказали, если не секрет?
  -Так тебе все и скажи.
  -Я и так хорошо знаю, что может сказать отец своему малолетнему сыну, посмевшему привести к себе на ночь девицу.
  -Прямо скажем, не большая смелость, тем более что ты...
  -Не девица? Не в бровь, а в глаз!
  -Ты его девушка, поэтому нет ничего странного в вашей близости.
  -Однако вам не понравилось то, что я осталась у Пети.
  -Нам не понравилось то, что наш сын хотя бы не предупредил нас... Решили, он проводил тебя.
  -Мы не слышали, как вы вернулись. Петя сказал, что закрыл дверь на цепочку, и забыл. Вечно он так, когда ему неймется... Простите...
  -Ничего страшного не произошло.
  -Если подумать, какая разница, где спит со мной Петя - в моем доме или в вашем. Хотя лучше у меня, мои родители относятся к этому спокойно.
  -Я чем-то обидел тебя, извини.
  -Это вы меня извините. Я ведь почему решилась на это разговор? Только по единственной причине. Вы должны знать, я люблю Петю, и буду сражаться за него. Как бы дальше ни сложились наши отношения, я все равно останусь благодарна ему на всю оставшуюся жизнь. Смешно?
  -Ничуть. Все мы, и мужчины, и женщины помним о тех, кто у нас был первым. Мне искренне жаль тех, кто вместе с девственностью тела утратил девственность души. Или - что еще хуже - утратил последнюю раньше первой.
  -Значит, мне в любом случае повезло.
  -Вы поссорились?
  -Нет.
  -Что же тогда?
  -Не знаю. Ощущение, будто меня застигли врасплох...
  -Извини меня за тот сук в дверь.
  -Вы меня не поняли.
  -Возник некий тормоз?
  -Да. Стоит человеку пойти на маленький обман, как он тут же превращается в большой ком. Не нужно мне приходить к вам. Мало ли что он настаивает... То, что забыл про цепочку, не случайность. Если б любил, не забыл бы. А я не знала, что вы вернулись домой, и оглашала весь дом своим буйством... А ему наплевать, в какое положение меня поставил. Вернулся после разговора с вами и - как ни в чем не бывало - спокойно заявил мне, что мы должны теперь вести себя тише, так как в доме слишком хорошая акустика. Как вам это нравится?
  -Не нравится. Видимо, ты его слишком балуешь.
  -Я его люблю.
  -Тем более нельзя позволять ему садиться себе на шею.
  -Он уже сел и сидит... Стоит ли мне выяснять с ним отношения?
  -Без нажима, тактично поговори с ним.
  -Кажется, он хочет развязать себе руки, ослабить путы... Иметь те же права при меньших обязательствах... Могу все испортить, боюсь окончательно его потерять. Он совсем не тот, кем был раньше. Стал скован, закрыт...И, простите, утратил прежний пыл. Но старается доказать мне, что не изменился. Поэтому, возможно, настоял на том. чтобы я приходила к вам дальше.
  -Что если он перегорел, нуждается в передышке, но гордость не позволяет признаться в этом. Мужское самолюбие - нешуточная вещь, часто подводит куда более зрелых мужей - и не только в ответственные моменты.
  -Петя защищен чувством самоиронии.
  -Самоирония - одна из деталей того механизма самозащиты, которую я назвал бы мужским самолюбием.
  -Я никогда не позволяла никаких шуточек на этот счет.
  -Можно задать тебе очень деликатный вопрос?
  -Отвечу на любой, это в моих интересах.
  -Удовлетворяет ли Петя твой темперамент?
  -Мне не с кем его сравнивать. Но он более чем устраивает меня. У него нет никаких оснований сомневаться в себе как в мужчине.
  -Так было раньше, но не теперь?
  -Сейчас он боится, как ему кажется, навязываемой ему мной модели поведения, хотя я веду себя с ним так же, как раньше. Он стал бояться моей любви.
  -Он о ней догадывается?
  -Скорее всего. Но не подает виду. А теперь почувствовал опасность для себя. И присущая ему раньше легкость и открытость куда-то пропала...Что вы мне посоветуете?
  -Увы, ничего посоветовать я не могу. Вы сами должны решать ваши взаимоотношения.
  
   ПЕТЯ
  
  - Мы столько времени встречаемся, было бы странно, если б все у нас протекало без проблем.
  -Есть проблемы и проблемы, как говорил один классик, имея в виду нечто иное. Твои проблемы, надеюсь, разрешимы.
  -Я сам создал их три недели назад, настояв на своем. Чистой блажью было оставлять Свету у себя. Она этого не хотела. Как чувствовала, к чему это приведет. Какая-то кошка или мышка пробежала между нами.
  -Кошка твоя?
  -Может, моя. Мышка - ее.
  -Кошка знает, чье мясо съела?
  - Но мышка не знает, что без нее не вытащить репку.
  - Коллизия! Начнем, если не возражаешь, с кошки. Тебя гложет вина?
  -Злость на себя. Я вышел у Светы из доверия. Поделом мне.
  -Раскаявшийся грешник заслуживает лучшей участи.
  - Похоже, она не нуждается в моем раскаянии. Ей нужно нечто большее.
  -Все зависит от того, в чем ты раскаиваешься.
  -В чем, в чем. В том, что мне после того ночного разговора с тобой приспичило, а ей было не до секса. Она ждала от меня признания в любви, но так и не дождалась.
  - Пора уже разобраться в своих чувствах.
  -Раньше все у нас происходило без сучка, без задоринки - легко и просто. Нам было хорошо вместе, ничто не мешало...
  -Не было сопротивления материалу ваших отношений.
  -Вот-вот. Сопротивления встречному движению друг к другу.
  -Не сам ли ты начал его оказывать?
  -Видимо, не хватало остроты ощущений. Может быть, стал иссякать источник страсти.
  -Твоей страсти?
  - Моей, прежде всего. Света поняла, что со мной происходит.
  - Рано или поздно это могло произойти.
  -Хочешь сказать, должно?
  -Могло. Может. Все зависит только от вас обоих.
  -Аксиома.
  -Главное - не врать себе и друг другу.
  -Я ей соврал. Мелко, глупо...
  -Сказал, что любишь ее?
  -Признание в любви из меня клещами не вытащишь. Понимаю, как оно обязывает.
  -И только?
  -Есть несколько святых вещей. Вера в Бога, любовь к близким и к женщине.
  -А я все еще считаю тебя ребенком.
  -В моем возрасте погибали на фронте, отдавая жизнь - часто ради чужих интересов... Я уже взрослый мужик, отец, хотя до сих пор не могу расстаться со многими детскими иллюзиями. Казалось, после уроков жизни, данных мне Игорем и Пашкой, я должен был поумнеть и перестать видеть жизнь в розовом свете. Завидую тем, кто живет согласно природе.
  - Быть может, подобная мимикрия, применительно к нам, людям, позволяет избежать множества неприятностей, но она обедняет. Стоит ли завидовать нищим духом, сынок?
  -Знаешь, па, благодаря тебе и маме, даже Игорю, нашедшему нужные слова, да что слова, раскрыл свою душу, спасая меня, чтобы я вновь обрел веру в людей, я в какой-то мере ожил. Но больше всего мне помогла вера в Бога и Света. Это, наверное, звучит богохульно - как можно ставить рядом Бога и женщину? - но они вытащили меня из мрака, в который я был погружен. А тут еще вы с матерью разбежались - два самых близких мне человека.
  -Думаю, именно ты дал нам силы вернуться друг к другу. Больше, чем что-либо другое.
  -Грустно это слышать, отец. Я так гордился вашей взаимной любовью.
  -Любовь - довольно странная штука. Когда она уходит, как бы сильна раньше ни была, возвращается исключительно редко. Любовь не возникает и не испаряется без всяких на то оснований, пусть неведомых нам. В ней заключается божественная тайна, притягивающая и отталкивающая в силу своей неисповедимости. В любви так много всего переплетено - и божественного (духовного) и стихийного, природного (телесного) происхождения Оба эти элемента (я беру главные) не управляются нами, и ее тонкая нить может порваться раз навсегда, хотя нам кажется, что она никогда не прерывалась или прервалась случайно...
  -Ты уже не любишь маму?
  -Мама не любит меня. Она любит Васильева.
  -Ты ошибаешься. Если б ты был прав, она бы не ушла от него. С Васильевым ее связывает совсем другое.
  -Совсем другое, Петя, держит на плаву их отношения больше, чем все остальное. Женщина нуждается в опоре, поддержке. И чем старше она становится, тем больше хочет прислониться к сильному плечу. Она уже ослабла от жизненных встрясок, старая любовь становится всего лишь привычкой и даже обузой.
  -Прости, отец, но это твои фантазии, не знаю на какой почве...
  -Старческие?
  -Только, пожалуйста, не прибедняйся. Мне неловко говорить... Обыкновенная подмена... У тебя Зинаида не выходит из головы. Мать тут совершенно не причем. Нет ее вины в том, что ты хочешь другую... Но твоя совесть не позволяет признать очевидное. Тебя одолел бес. Тот самый, который в ребро или куда еще, прости за грубость... Я тут выворачиваюсь перед тобой наизнанку, а ты, пользуясь моментом, сообщаешь мне, что хочешь бросить жену.
  -Кто это тебе сказал, дурень?! Ты и вправду еще ребенок. Это я боюсь того, что Наташа снова оставит меня и уйдет к Васильеву. Он снова в строю, пишет статьи, выступает по радио и телевидению, дает интервью, трудится с Наташей над переводом очередного романа.
  -А ты ревнуешь! Ревнуешь мать к ее удачам, тому, что она, не сбивая темпа, движется вперед. Что в том плохого, если Васильев помогает матери делать переводы лучше и быстрее? У них, в отличие от твоих отношений с Зинаидой, которые, возможно, возобновились, ничего серьезного не было.
  -Что ты несешь?!
  -А то несу, что само собой напрашивается нести. У меня нет права вмешиваться в твою жизнь, но если я узнаю... Я тебя не прощу, целиком и полностью встану на сторону матери - останется ли она одна, уйдет к Васильеву или еще к кому-то, кто ее оценит...
  -Не думал, что ты так превратно истолкуешь мое беспокойство. Даже если не прав, имею я моральные основания ревновать Наташу? Да, к ее успехам, таланту, творческому везению, встречам с теми людьми, которых мне знать не дано... К ее оптимизму, жизнелюбию, способности не видеть той грязи и пошлости, в которых все мы живем. Если хочешь знать, Петя, - чтобы у тебя впредь не возникали глупые мысли о моей близости с Зиной, - я в любовники мало гожусь. Надеюсь, комментарии излишни?
  -Я очень рад, па... Извини... Сорвалось... Ты и мать так много значите для меня... если с одним из вас что-то случится... Ничего не случится - стучу по дереву... В конце концов, пора тебе остановиться, да? Не то чтобы совсем, все же... Мать в тысячу раз интереснее Зинаиды - и внешне, и внутренне...
  -Именно этого я и боюсь.
  -Брось! Как можно ревновать мать к этому дряхлому старцу - одна кожа да кости. А ты еще такой стройный, подтянутый мужчина. И если у тебя возникли кое-какие проблемы, у кого их не бывает? Я немного моложе тебя, да, и то с ними сталкиваюсь... не далее как на днях, да... Ну, и напугал ты меня, прямо поджилки трясутся. Ты уж, пожалуйста, больше так не пугай меня. Да?
  -Да. Так что же все-таки у тебя? Вернемся к старым баранам.
  -То есть к молодому, ко мне? Я и есть баран, па. Я не знаю, что такое любовь. По книжным и киношным понятиям имею представление, но в него никак не вписывается мое чувство к Свете. Никого, кроме нее, у меня нет и никто не нужен. Без Светы я скучаю, мне мало видеться с ней два-три раза в неделю. И не только видеться... И не в одном сексе тут дело. Тем более что и у меня стали возникать проблемы. И я иногда в любовники мало гожусь... Слишком быстро сгораю. Долго не могу восстановиться. Фу ты черт, с самого детства был откровенен с тобой, а тут никак не могу признаться в собственной слабине, возникшей в ту злополучную ночь, когда ты постучал в дверь... И так до сих пор. Это меня беспокоит. Не меньше, чем сама Света, хотя она утверждает, что это ерунда, всего остального, что я ей даю, хватает. Если хочешь знать, говорит, да, разве сам не чувствуешь, как мне с тобой хорошо, и я уже... да, понимаешь... А я и понимаю и не понимаю... Чувствую и не чувствую... Все из-за ее бешеного темперамента. Это ничего, что я так откровенен? Мне нужно, па... Что бы я без тебя делал? Кто еще может меня понять?... Да... Я сам во всем виноват... Нечего было врать... У нее такой темперамент, она так заводит меня, да, с ума можно сойти... Не знаю, как это бывает у других, но в своей страсти мы не знаем удержи. Столько времени вместе - и словно впервые... Вот это меня и подвело, да... Как специально, приехали эти ее москвичи, встречаться негде. Мать последние дни работает дома, Васильев, как назло, в командировке. Одним словом, некуда нам со Светкой деться. И я решил, пора мне, наконец, стать настоящим мужчиной. Свету вы хорошо знаете, наши отношения для вас не секрет, привыкли, да... Сам слышал, как ты говорил матери, пусть лучше будет Света, чем Петька станет шляться по бабам, и мать, вздохнув, согласилась с тобой, назвав нас с тобой кобелями... Видать, ты часто доставал ее по этой части... Шучу, шучу, не гляди на меня так... Вроде привык с тобой как на духу, да, но все равно неловко... Никак не могу признаться в главном. Почему собственно мы должны целоваться в темной подворотне, и там же наспех, да,... стоя,... оглядываясь по сторонам, трясясь от страха... Невольно можно стать импотентом... Вот я и уговорил с огромным трудом Свету пойти к нам и остаться у меня. Нет, чтобы прийти с ней днем, хотя бы в семь вечера, да... Так нет же, в девять... Она сразу поняла, долго упиралась, как знала... Да... После чая - вы мыли посуду на кухне - схватил ее и поволок в свою комнату... Что ей кричать, да? Только и может что - сопротивляться. Ни в какую! Что на нее нашло? В грязной парадной, на чердаке - пожалуйста... А тут - ни за что... Я словно взбесился..... Никогда таким не был. Хорошо, вы ушли... Нашло какое-то безумие... Обо всем забыл... Так, наверное, совершаются преступления, убийства даже... Когда наконец овладел ею - силой, - она стала ходить подо мной ходуном, изнемогая от страсти... Не помню, сколько все это продолжалось... Долго...Мы оба находились в такой сумасшедшей страсти, что ничего не слышали - ни криков, ни стонов, пока не впали в полную прострацию... Находясь в таком состоянии, услышали твой стук в дверь... Кажется, я обещал вести себя иначе? Чтобы только вы отстали от нас. Говорил с тобой, а думал о том, что вернусь и снова займусь любовью - лишь с той разницей, что учтем твою настоятельную просьбу не шуметь... Возвращаюсь, Света спит. Мне бы, дураку, лечь рядом и попытаться заснуть. Но я разбудил ее, как каждый из нас делал раньше, когда желал продолжения, если другой засыпал от усталости... Но на этот раз, проснувшись, Света тихим и спокойным голосом заявила, что хорошенького понемножку, она больше не хочет, желает спать и забыть о том, что у нас было час назад (прошли минуты). У меня хватило ума понять то, в какое положение я поставил ее из-за вас из-за своей лжи...
  -Наташа была очень сердита на тебя, пришлось пойти ей навстречу, хотя понимал бесполезность нашего с тобой разговора. Тебе следовало поставить нас в известность...
  -Ты прав, но должен был отложить разговор до утра. Все получилось достаточно мерзко.
  -Верно, но я не вижу в твоем поведении лжи.
  -Да?! Разве это не ложь уговорить Свету помимо ее воли прийти ко мне, остаться на ночь, силой взять из одной страсти. Если бы ради любви!
  -Может быть, ты все-таки любишь ее? Просто у тебя повышенные требования к любви, к себе. Боишься ошибиться в своих чувствах. Недавно ты говорил о вере и любви в Бога, близких, женщину.
  -Да, говорил. В любовь, да! Но есть ли она у меня к Свете. Это меня мучит.
  -Потому и мучит, что любишь ее, не можешь без нее жить, нуждаешься в ней и тогда, когда твоя страсть утихает или уходит, а на первый план выходит то духовное начало, что питает любовь.
  -Не, па, ты ошибаешься. Это литература, а не любовь то, о чем ты толкуешь. Света стала нужна мне только тогда, когда я погряз во лжи и утратил былую силу. Не страсть толкает меня к ней. Я впал в отчаяние и попал в большую зависимость от ее настроения лишь потому, что она стала холоднее ко мне.
  -Тебе кажется, она больше не любит тебя?
  -Если и любит, то не так, как раньше... Поделись своим опытом.
  -Право, не знаю, чем тут я могу тебе помочь. Что желаешь узнать обо мне?
  -Самое важное. Не то, сколько женщин у тебя было, не станем их пересчитывать.
  -Тем более что было их совсем немного.
  -Скольких женщин ты любил, сколько любило тебя - до матери и после? Это не запрещенный вопрос?
  -Трудный вопрос. Наташу я полюбил сразу, мгновенно и долго добивался ее любви, лбом прошибая эту любовь.
  -Прошиб?
  -Как мне казалось.
  -Казалось?
  -Что мы знаем о других, если и себя не знаем? И все же она любила меня.
  -Если я правильно помню, до мамы ты был влюблен еще в двух женщин и близок с ними.
  -Все так. Но эту любовь никак не назовешь удачной. По своей вине я остался один, любить двух женщин в одно и то же время - непозволительная роскошь для такого человека, как я.
  -Но тебя хотя бы оправдывала любовь, а у меня нет никаких оправданий.
  - Ты крутишь роман не только со Светой?
  -Первая смазливая девчонка, пожелавшая меня, добилась своего.
  -У нас дома?
  -Успокойся, в доме моего приятеля. Мы с ним занимались допоздна, я остался на ночь с 31 марта на 1 апреля. Когда собрались ложиться спать, к нему пришла его девчонка с вполне интеллигентной и симпатичной девицей, которую я несколько раз видел со Светой. Я хотел уйти, но меня уговорили остаться. Трехкомнатная квартира позволяла всем устроиться с ночлегом пристойно. Родители приятеля находились в доме отдыха. Поболтали, попили чаю с печеньем и чинно разошлись по своим "квартирам": приятель со своей девушкой, я и ее подруга отдельно. Я лег спать и быстро заснул. Во время моего сна эта девица забралась ко мне под одеяло. Спросонья я не разобрался, где и с кем нахожусь, и позволил ей ласкать себя. И только после того, как она откинула одеяло и забралась на меня сверху, я увидел, что это... не Света. Сидя и раскачивая бедрами на мне, она сказала: " С первым апреля, мальчик. Надеюсь, ты оценил нашу первоапрельскую шутку, можно продолжить?" Я растерялся и не нашел ничего лучшего, как заявить, не перепутала ли она часом постель. Она мне в ответ: "Прости, я после ванной, как говорится, шел в комнату, попал в другую." - Так ты мужчина, не знал. Хорошая шутка. - А ты кто? С таким большим... женщин не бывает. Если все еще мальчик, не горюй, Свете достанется настоящий мужчина. - Кина не будет, киношник заболел. - Никогда б не подумала, больной, я должна удостовериться в своем диагнозе.
   Я разозлился, скинул ее с себя и попытался вытурить из своей комнаты. Та еще картина: борьба между возбужденным парнем, дорожащим своей честью, и голой девицей... Одним словом, она поимела меня. Получив не так уж много, ушла к себе и утром не выдала меня. Опасаясь того, что девица расскажет Свете, какую шутку надо мной она отмочила, я не стал скрывать ее ...
  -Однако Света не оценила твой поступок.
  -Сначала посмеялась вместе со мной, но чуть позже заявила: "А как бы ты сам отнесся к подобному эпизоду, если б он произошел со мной и твоим знакомым парнем?". Я слегка опешил и ничего лучшего не придумал, как ответить, что я не придал бы этому большого значения. И тут же понял, что сказал дикую глупость. - Спасибо, ты, оказывается, добрый мальчик. Я тебя прощаю. Действительно, что тебе еще оставалось делать, если ты не в состоянии совладать с собственным слугой - своим пенисом.
  -В этой "измене" ты мог Свете не признаваться. У девицы не было никаких доказательств.
   - Я не хотел, чтобы она рассказала Свете, каким меня нашла. Что ни говори, я изменил своей девушке, переспав с первой девкой, возжелавшей меня или - что еще хуже - решившей сделать гадость Свете. В любом случае я не должен был трахать ее. И если б мне она была противна, мой член не стоял от начала до самого конца: как бы то ни было, я его хозяин. Света сказала, что я оказался хуже, чем она себе представляла, но ценит мою честность и прямоту, хотя кое-что я от нее утаил.
  -Утаил?
  -Эта девица заявила Свете, будто это я забрался в ее постель, а она пыталась меня выгнать, но я со своим большим членом, чуть ли не изнасиловал ее.
  -Света ей поверила?
  -Нет. С нею спали все, кто хотели. Мне не нужно было признаваться Свете. Она поняла, что я за тип. Мне бы после этого утихомириться, а я, стараясь доказать ей и себе, какой я хороший, имел глупость привести Свету к нам и вел себя, как последняя скотина. Она окончательно разлюбила меня.
  -Она любит тебя, дурачок.
  -Любит?!
  -Сама призналась мне в этом.
  -Ничего не понимаю. Ты-то здесь, с какой стороны?
  - Не ты один доверяешь мне свои тайны.
  -Она просто жалеет меня.
  -Жалеют неудачников, растяп, бедолаг. Ты не производишь такого впечатления - во всяком случае, на Свету.
  - Я есть то, что ты сказал.
  -Ты - набедокуривший мальчишка, полный раскаяния. Любящие женщины таких прощают.
  -Я хуже, чем ты думаешь. Изменять Свете я не хотел, это правда. Но девица сделала все, чтобы я сдался. Она занялась со мной оральным сексом - ей удалось так возбудить меня, что я забыл обо всем...
  -То есть ты слегка приврал Свете?
  -Такая у меня к ней любовь!
  -Надеюсь, ты не подтвердил слова девицы?
  -Не такой уж я дурак. Но у Светы возникли подозрения на мой счет. У нас дома я забыл обо всем и продемонстрировал Свете несколько штучек, заимствованных мной из недавнего общения с девицей. Откуда я мог их набраться, как не от нее? Если до Светы все это дошло, то во многом объясняет ее последующее прохладное поведение.
  -Скорее, твое состояние.
  -И неудачи с потенцией?
  -В том числе.
  -Я совсем запутался. Это счастье, что я не так уж ее люблю. Может, мне признаться во всем, во всем? Как бы ты поступил на моем месте?
  -На своем месте я в свое время струсил. Боялся потерять моих женщин и остался один. Так что воздержусь что-либо советовать тебе.
  -Если Света догадалась, лучше покаяться до конца?
  - В своей страсти даже неумелый человек способен показать такое, до чего другой с большим опытом не проявит себя.
  - Тогда я не стану подвергать себя риску. Есть же у меня кое-какая фантазия....
  
  
  
   НАТАША
  
  -Ничего нового. Старое. Пока ты находился в Москве, твой сын чувствовал себя в нашем доме полным хозяином.
  -После того раза Петя обещал не приводить к себе Свету на ночь.
  -Он сдержал слово. Но кроме ночи есть день.
  -Не можем же мы запретить ему, приводить свою девушку днем, когда мы на работе.
  -Если бы?! Я оказалась запертой в нашей квартире, пряталась в нашей комнате, боясь обнаружить свое присутствие, даже выйти в туалет не могла!
  -Ничего не понимаю, говори спокойнее.
  -Ты же знаешь, я по средам не бываю дома.
  -Знает и Петя. Поэтому молодые люди проникли в рабочее время на территорию противника.
  -Ворвались! С шумом и грохотом. Я сидела у себя, как мышка-норушка.
  -Так ведь мышка должна была находиться в редакции. Или редакторская кошка ее оттуда прогнала?
  -Петя, твои глупые шутки вот у меня где!... Посередине дня я вернулась, так как забыла книгу рассказов, которые перевожу. Она куда-то подевалась, вечно ты передвигаешь с места на место мои книги, когда творишь свои "Диалоги".
  -Я уже тысячу лет ничего не творю. Творишь у нас только ты. И у меня нет привычки дотрагиваться до твоих вещей, они для меня слишком святы.
  - Ну извини, я не имею права валить на тебя свои неприятности... Пока я искала книгу, ввалились "дети". Я не услышала.
  -Побросали все свои одежды в прихожей и устроили вакханалию любви прямо в коридоре.
  -Можно, я не стану отвечать в твоем духе, чтобы не поссориться с тобой?
  -Можно.
  -Спасибо! Ты, как всегда, из всего любишь устраивать клоунады.
  -Каким я был, таким я и остался. "Кубанские казаки".
  -Вот-вот... Света сказала, чтобы Петя не забыл, как в прошлый раз, закрыть дверь на цепочку, что он тут же и сделал. Таким образом, я оказалась заперта изнутри.
  -Надо было сразу выйти из квартиры, как только они ушли в Петину комнату.
  -Я же тебе русским языком сказала, что не услышала, когда они пришли.
  - Может быть, на иврите?... И когда раздался шум и грохот?
  -Перестань! Я вся на нервах.
  -Сколько времени просидела у себя?
  -До вечера!
  -Нужно было плюнуть на все и уйти.
  -Ты бы так и сделал.
  -Разумеется. Подумаешь, ничего не случилось.
  -Обычные дела. Они закрылись изнутри - на случай, если я вернусь, на редкость находчивые молодые люди.
  -Один раз обожглись, достаточно.
  -Если б ты вечно не покрывал своего сына...
  -Что им остается, если у них нет своей квартиры?
  -Так купи ее им. Сними - на худой конец. У тебя много денег.
  -Меньше, чем у тебя.
  -Извини... Думаешь, они приходили за прошедшую неделю один раз? За день до этого я вернулась на час раньше, чем обычно, дверь была закрыта на цепочку.
  -Тебе не сразу открыли?
  -Какая разница?! И так все ясно. Они пропускают занятия, чтобы заниматься любовью, как вы все говорите.
  -Главное, Наташа, соблюли приличия: ты их не застала на месте преступления.
  -Можешь не язвить. Главное - не приличия, как вы их понимаете, а нормальные человеческие отношения, не имеющие ничего общего с чисто половыми. Конечно, твоя точка зрения диаметрально противоположная. Не так давно ты солидаризировался с Петей, так увлекшимся своим любовным занятием, что забыл о существовании родителей за стенкой.
  -Не брюзжи. Лучше вспомни, как началась наша совместная жизнь.
  -Далеко не лучшим образом. Мог бы не напоминать мне, это не составляет предмет моей гордости. Я просто свихнулась тогда, когда заболела моя дочь. Однако мы помнили, что не одни. Больше того, оставаясь одни в квартире, не теряли человеческого облика.
  -Ты его никогда не теряла, это правда.
  -Представь себе, никогда. Твоя ирония меня не задевает. Уж не думаешь ли ты, что я завидую Петиной любовнице?
  -Презираешь только за то, что, испытывая наслаждение от жизни, не скрывает его и целиком отдается любимому мужчине.
  -А он, в свою очередь, платит ей той же монетой и входит не в меньший раж, оглашая свой восторг на всю квартиру. Это не я - ты завидуешь своей более удачливой копии. Впрочем, я могу ошибаться. В его возрасте ты, скорее всего, ничем ему не уступал.
  -Слушаю тебя и не понимаю, если ты так ненавидишь меня, почему до сих пор живешь со мной? Можешь выйти замуж за Васильева, который снова в строю и по-прежнему любит тебя. Наши дети выросли. Что тебя держит?
  -Только не хватало, чтобы "наши дети" занимались любовью в его доме.
  -Это единственное, что тебя смущает? Петька может остаться со мной.
  -Чтобы он превратил этот дом в публичный?
  -Мы вместе уйдем к моей матери.
  -Скажи прямо, ты этого хочешь.
  -Не приписывай мне свои желания.
  -Если ищешь повод уйти от меня, скатертью дорога.
  - Будет лучше, если мы закончим этот неприятный разговор.
  -Загонять болезнь внутрь - твоя обычная манера.
  -Скажи откровенно, чем я провинился перед тобой на этот раз? Или это последняя капля в сумме моих прегрешений?
  -Капля за каплей - и так всю жизнь. За моей спиной ты вел тайные беседы с сыновьями, отлучая их от меня сговором с ними. Я всегда была лишней в нашем доме.
  -Что произошло, Наташа?
  -Тебе этого никогда не понять. На тебя не произвел никакого впечатления эпизод любовной горячки сына, так как сам живешь в этой ауре. "Диалоги" пропитаны развратом. Они и половые излишества сыновей, нашедших в твоем лице учителя, покровителя и сообщника, составляют смысл всей твоей жизни. Участие и соучастие в развратных действиях и помыслах сыновей и персонажей романа создали у тебя иллюзию состоявшейся жизни. Сколько я ни пыталась вытащить тебя из этой грязи, все оказалось напрасным. Более того, ты и меня тащил за собой. К счастью, я нашла в себе силы отстоять свое место в жизни.
  -Еще не поздно вернуть Васильева, чтобы возобновить с ним близкие отношения. Он вполне оклемался после инфаркта, даже уехал в Штаты, не знаю, как надолго.
  -У меня не было с ним никаких близких отношений...
  -Хотела быть чистой и непорочной? Это и есть настоящий разврат - пол года прожить с мужчиной, не подпуская его к себе на пушечный выстрел. Я не люблю Васильева, но ему можно только посочувствовать.
  -Ты и сочувствовал, занимаясь любовью с его женой. Воспользовался моментом. Вы с Зиной только того и ждали, чтобы получить повод для соития.
  -Мы заходим слишком далеко. Давай хотя бы на время прервемся.
  -И продолжим жить дальше с этим прерванным чувством не...
  -Я не питаю и никогда не питал к тебе ненависти, Наташа. Я всего лишь любил, хотя был, возможно, недостоин тебя.
  -Возможно? Возможно, твоя любовница, так и не знаю, как ее звали. Возможно, Зина, твои обещания покончить с твоей идиотской писаниной, письма в Америку, поставившие крест на твоей карьере? Что дало тебе твое политиканство, упрямство, независимость, гордыня? Неужели сам не видишь, чего ты достиг в конце жизни? Даже на своей работе не проявил себя так, чтобы не бояться сокращения. Сократят твою должность - кем станешь? Старшим инженером? Но кому ты нужен в отделе, если там идут сокращения. Тебя возьмут, а своего сократят? За какие такие твои заслуги?... Мы устали друг от друга - пора нам это признать.
  -Я не хотел тебя огорчать, но теперь это не имеет значения. С первого числа меня увольняют по сокращению штатов.
  -Прости, Петя. Я не знала... Что с тобой будет дальше?
  -Не беспокойся, на твою шею не сяду.
  -Что за глупости говоришь?! Что-нибудь придумаем.
  -Найду какую-нибудь работу. Сторожем, например. Мне давно все осточертело - работа, ссоры с тобой, постоянное выяснение отношений, любовь, ненависть, объятья, проклятья, упреки, жалость, пустопорожняя болтовня, лицемерие, ханжество...Я уйду к матери, она нуждается в помощи и не будет так одинока. Тебе я не нужен, у тебя все, что нужно есть, даже больше. Петьке не привыкать, осилит распад семьи - у него теперь своя жизнь...
  -Все это так ужасно, Петя, так ужасно... От нашей семьи ничего не остается. С Таней видимся не чаще раза в месяц. Игорь далеко, редкие письма. У Пети любовь, никто ему не нужен. Даже ты, его любимец. Стоило ли создавать нашу семью, отказывая себе во всем? Нет семьи, уже давно нет... Все в порядке, Петя. Так, ерунда. Чуть прихватило, не беспокойся. Принеси, пожалуйста, воды. Таблетки на тумбочке... Спасибо... Я прилягу... Посиди тут, дай руку... Все, мне уже лучше...
  
  
  
  
  
   ПЕТЯ
  
  -Стоило наладиться моим отношениям со Светой, мать снова устраивает сцены. Вы лишаете меня всяких прав в нашем доме. Даже днем, когда вас нет, я не могу привести к себе свою девушку. Ладно, я пошел...
  -Подожди, не уходи. Надо поговорить.
  -Еще не поговорили? Она и с тобой поссорилась из-за меня? Я же вижу - не слепой.
  -Все значительно серьезней, Петя.
  - Ну, пришла она домой, так ведь мы всего лишь пили чай. Да, дверь была закрыта на цепочку. Что отсюда вытекает? Что мы трахались? Да, трахались. Имеем на то право.
  -Не кипятись...
  -По-вашему, было бы лучше, если б она пришла без звонка, а мы не услышали? Мы соблюли этикет. Перестаньте быть ханжами.
  -Говори спокойнее.
  -Тебе легко говорить. А я трясусь от страха, как бы нас не застукали. Мне каждый раз стоит огромного труда уговорить Свету прийти ко мне. Почему ее родители все понимают, а вы нет?
  - Вот и любились бы в их доме, раз они понимают.
  -И любимся, представь себе. Но нам это нужно часто, каждый день и не раз. Природа велит! Мы хотим друг друга, но не желаем скрываться в подворотнях. Вы что, хотите, чтобы я стал импотентом? Так я уже однажды чуть не стал им. Светина мать не работает, чаще всего сидит дома. Не можем мы при ней... И ночевать каждую ночь у них неудобно. Но и там мы соблюдаем этикет - спим в разных комнатах. Света - в родительской. Каково ей приходить ко мне ночью и вести себя так тихо, словно мы воры, забравшиеся в чужую квартиру. Ее родители все понимают и таких разговоров с ней не ведут. Что мы сделали? В понедельник мать не выглядела особенно сердитой, я еще радовался, говорил Светке, видишь, все в ажуре, моя мать не хуже твоей... Да, не хуже! Что я такое сказал?
  -И это говорит взрослый мужчина?
  -Брось, отец. Мы ведь прекрасно понимаем друг друга. Не прикидывайся...
  -Меня не коробят твои слова, но стиль...
  -Почему всех вас так волнуют слова, стилистика, приличия? Вы же вроде умные, интеллигентные люди. С высшим образованием. Мать - известный переводчик, вот-вот поедет в Америку...
  -У тебя язык без костей, что ты болтаешь?
  -Ты не знал? Наташа скрывает? Мне сказала, а тебе - нет? Черт, совсем забыл, просила не говорить тебе, боится сглазить. Не беда. Дело на мази. Приглашение от ее автора пришло еще два месяца назад. За его счет, представляешь?! Фантастика! Боялась, не пустят из-за Игоря. Но, видимо, что-то там у них в КГБ не сработало. Простили? Или Васильев помог? Так или иначе, скоро улетит. Ей бы радоваться, а она устраивает скандал на пустом месте. Видать, я порчу ей праздник. Как же, оставляет меня на три недели. Ты не в счет - в том смысле, что я сижу у тебя на голове, кручу, верчу и все такое...
  -Интересно!
  -Ты не рад за мать? Подумаешь, останемся одни, проживем как-нибудь без матери. Если не возражаешь, Света переедет к нам. Она согласна. Знаешь, как она готовит?! Пальчики оближешь. Блинчики с мясом - одно объедение. Я могу съесть их хоть десять штук. Очнись и пой, па!
  -Все это как-то неожиданно...
  -Еще бы! Даже представить трудно. Штаты на три недели?! В наше застойное время...
  -Она одна летит?
  -Думаешь, у дядюшки Сэма столько баксов, что он пригласил за свой счет еще главного редактора?... Балбес, совсем забыл за всеми этими делами... Теперь понимаю.
  -Что ты понимаешь, балбес?
  -Что тебя волнует больше всего.
  -Просвети меня.
  -Скорее, кто волнует?
  -Перестань!
  -Па, ты покраснел. Ух ты, как здорово! Сколько тебе скоро стукнет, а? Никого не видел в твоем возрасте, чтобы так покрывался румянцем.
  -Кончай треп. О чем мы говорили?
  -Не думаешь же ты, что мать и Васильев... Штаты - огромная страна. Совсем не факт, что они там даже увидятся...
  -Не знал, что ты можешь быть настолько бестактным.
  -Прости меня, старик. Нет, правда... У меня мыслей не было подтрунивать над тобой. Я вообще забыл, что Васильев там больше месяца... Недавно читал его комментарий на американскую статью в журнале "За рубежом". Обычная советская пропаганда - попытка оправдать наши порядки...
  -Меня не волнует ни Васильев, ни его комментарий.
  -Отрабатывает свой хлеб с черной икрой, обычные дела.
  -Самые обыкновенные. Давай лучше о тебе.
  -Хуже... Все у нас с матерью началось после среды. Какая-то фантасмагория. Мы со Светкой смотались с малозначащей лекции, чтобы побыть вдвоем. В кои-то веки у матери редакторский день.
  -Дорвались?!
  -Да, дорвались. На всякий случай закрыли дверь на цепочку, как в понедельник.
  -Дальше можешь не продолжать. Детали мне ни к чему.
  - Я не собираюсь посвящать тебя в детали - не заставляй и меня покрываться румянцем. Уже покрылся. Весь в тебя. Твоя копия. В моих жилах течет твоя кровь. "Нам нет преград ни в море, ни на суше, нам не страшны ни снег, ни облака..." Что-то в этом роде. Может, дождь, не помнишь?
  -Не помню.
  -Я тебя достал, да? Тебе не до меня, да? Что-то серьезное стряслось, да? Что?
  -Ничего серьезного. Мелкие неприятности на работе.
  -А тут я со своей фигней.
  -Это не такая уж фигня.
  -Да? Что-то не так, па, с этой фигней?
  - После понедельника была среда.
  -Откуда ей известно про среду? Она ведь была на работе.
  -Дома, когда вы развлекались друг с другом.
  -Что ты мелешь? Ее точно не было дома. Я ж закрыл дверь на цепочку.
  -До закрытия двери. Вы застали ее врасплох.
  -Что же она не вышла?
  -Было уже поздно. Наташа искала забытую книгу, за которой вернулась как раз перед вами, и не услышала, как вы вошли. А ты тут же закрыл дверь на цепочку, ей стало неловко...
  -Но где же она пряталась от нас? Ее в вашей комнате не было.
  -Ты в нее заходил?
  -Да, и не в самом лучшем виде. В чем мать родила... Кошмар!
  - Какого черта ты туда поперся? Мало своей комнаты?!
  -Я же не знал. Мы принимали душ, мать тебе не сказала?
  -Нет. Постеснялась входить в подробности.
  -Тот редкий случай, когда без подробностей не обойтись.
  -Пусть будет так. Принимали душ, прекрасно.
  -Что ты злишься? Сначала Света, потом я. А если бы и вместе? Только тесно...
  -Хорошо. Принимал душ. Дальше?
  -Раздался телефонный звонок из редакции. Света позвала меня, я выскочил из ванны и в одних тапках побежал в вашу комнату, так как телефон в коридоре в последнее время барахлит. Спрашивали мать, уже два часа, что ее ждут в редакции. Я ответил, ее нет дома, наверное, мы разминулись. В вашей комнате матери не было. По углам и под кровать я не заглядывал.
  -Услышав звонок, Наташа могла спрятаться.
  -Куда?
  -Куда -куда? За шкаф, например.
  -Тогда она меня, дай-то бог, не видела.
  -Тебя только этот момент смущает?
  -Ты бы хотел голым стоять перед матерью в девятнадцать - двадцать лет?
  -Со мной такое случиться не могло.
  -Конечно, ты устраивался иначе, тебе было, куда идти.
  -Что ты сказал?
  -Молчу, Петя, молчу. Я ничего не сказал, тебе послышалось.
  -Трепло несчастное!
  -Я счастливое трепло, па. Молод, красив, умен, у меня отличная девушка, хоть завтра женись. Только беден, как канцелярская крыса, и предки меня не понимают - придираются по пустякам... А почему мать не ушла из квартиры?
  -Из-за цепочки, я же сказал.
  -Подумаешь...
  -У тебя мозги набекрень от своих любовных дел. Все еще не понятно?
  -Она растерялась... И этот идиотский звонок. Какой-то рок преследует меня, всех нас. Завязываю. Больше я сюда не ходок, привожу Светку только для светских бесед, когда родители дома... И мать сидела у себя до самого вечера, пока мы не отвалили?
  -Голодная, злая. В туалет выйти боялась, чтобы не наткнуться на вас.
  -Ну, это ты уж слишком... После душа мы ушли в мою комнату и долго нигде не появлялись.
  -Сотрясали квартиру криками и стонами.
  -Ее слова?
  -Нет, что ты? Мои. Это ведь я сидел взаперти.
  -Конец света! Это все, что она тебе рассказала?
  -А что тут рассказывать? Сидела в одной комнате, а в другой - вы занимались любовью.
  -Про душ ничего не говорила? Про звонок и так далее?
  -И так далее, и так далее.
  -Тебе хорошо, а я ей до самого отъезда в Америку в глаза смотреть не смогу.
  -Мне лучше всех!
  -Тебя так расстроила возможность ее поездки или вы поссорились из-за меня? Тогда я поговорю с ней, повинюсь, я же не знал...
  -Ты совсем обалдуй?
  -А что мне прикажешь делать? Молчать? Да, надо молчать в тряпочку. А то будет еще хуже. Пусть она думает, я не в курсе. Натворили мы дел... Еще и в душе плескались, как дети. Она и это слышала.
  -Плескались по очереди? Теперь это так называется?... А кто подошел к телефону?
  -Я, кто еще? Не могла же мать снять трубку. Хотя я бы на ее месте снял.
  -Ты на своем - занимался совсем другим.
  -Тем же, что все нормальные люди в моем возрасте. Ты уже забыл?
  -Мои родители не были посвящены в мои интимные дела. Я не доставлял им беспокойства на этой почве.
  -Тебе повезло больше, у тебя было, куда приходить... Молчу, это место мы уже проезжали. Что будем делать, Петя?
  -Ничего такого, что усложнит твою жизнь.
  -Ты куда-то исчезаешь. Тебя совсем другое волнует. Какие неприятности на работе?
  -С первого числа меня увольняют по сокращению штатов.
  -Совсем?... О чем мы тогда толкуем? Ты можешь обсуждать мои мелкие делишки, когда у тебя такое случилось?! Сволочи, не могли подождать, пока исполнится шестьдесят. Проводить на "заслуженный отдых" со всеми "почестями". Мать знает?
  -Да, я ей сказал.
  -И она может после этого на тебя злиться? Вместо того, чтобы успокоить...
  -Она успокаивала...
  -И в самом деле, па... Придумаем что-нибудь.
  -Непременно. Устроюсь на какую-нибудь работенку, найду халтуру...
  -Такие специалисты, как ты, даже у нас не пропадут. Сейчас такие времена, институты укрупняют, сокращают, ликвидируют, Плановое хозяйство, мать вашу!
  -Ни моя, ни твоя мать здесь не причем.
  -Выше голову, па! Как там, у Окуджавы, "не пропадем поодиночке, возьмемся за руки, друзья".
  -Все образуется. Перемелется. Мука будет.
  -Самого высшего сорта. И мать испечет из нее на твой юбилей "Мишку" всем нашим врагам назло.
  -Не испечет, Петя.
  -Что ты такое говоришь? Еще как испечет. И не один этот торт или пирог. И "наполеон", и ... этот, как его... Много чего испечет и приготовит. И Таня поможет. Я как-то ел у нее такой шашлык, какой никто в мире не умеет делать.
  -Да, конечно. Все будет хорошо...
  -Помиритесь вы с матерью. Это я во всем виноват. Ты начал меня защищать, она ответила тебе, как умеет. Слово за слово, слово за слово... Знаю, как это бывает.
  -Ты ей сказал сразу?
  -Что значит, сразу?
  -До разговора обо мне или после?
  -Какая разница...
  -Огромная. Значит, после. Когда вы оба были на взводе. И начали палить друг по другу из всех ружей... Все же я мать осуждаю.
  -Кто ты такой, чтобы ее осуждать?
  -Всего лишь сын. Как она может дуться на тебя даже сейчас, зная о твоем увольнении, улетая в Америку? Почему она не стала вникать в твои проблемы?
  -Ей досталось много чего в жизни. Вырастить вас троих, пробиться через...
  -Тернии к звездам?
  - Если хочешь. Без ее характера, воли, способностей...
  -Рассудочности, отец.
  -Я ее тянул за собой в трясину, но она молодец, упиралась, зубами хваталась за реальность. И победила.
  -Просто ей повезло. И Васильев здорово помог. До сих пор помогает.
  -Кто кому теперь помогает, большой вопрос.
  -Что он может у нее взять? Пытался - не вышло. Мать осталась верна себе - своим принципам и реальности. Главное - любви к тебе, а с любовью, как известно, не шутят.
  -Не шутят, заруби и ты это себе на уме. Твои отношения со Светой зашли слишком далеко, так просто разбежаться в разные стороны вряд ли удастся. Вы хоть осознаете это в своей бурной страсти?
  -Осознаем. Не исключено, я женюсь на Светке. И скоро.
  -Тебе нет еще двадцати лет, парень. На что собираетесь жить?
  -Можно взять пример с твоего друга. Всего в жизни добился, даже девушку увел от тебя... Извини... Я часто сначала говорю, а потом думаю. Есть у меня такой недостаток.
  -И не один... Женился, что дальше? Что будет с учебой?
  -Перейду на вечерний, пойду работать, надо кормить семью.
  -А кто будет ее кормить, когда загремишь в Афган?
  -Вернусь, Светка меня дождется.
  -Пусть лучше дождется окончания института, не выходя за тебя замуж.
  -Иногда рационально мыслишь, отец.
  -Убивать афганцев и рисковать своей жизнью куда романтичнее.
  -Убеди, отложу женитьбу. С ней шутить опаснее, чем с любовью. Нам и так хорошо живется. Одно плохо, нас как многих советских людей совсем замучил квартирный вопрос.
  -Я сочувствую советским людям, но ничем помочь не могу...
  -Тебе в голову не приходило, что своей поездкой в Америку мать обязана не только своему знаменитому американцу?
  -Это у тебя такая форма утешения отца, остающегося без работы?
  -Мысли вслух, па... Мы не должны сидеть, сложа руки.
  -Есть предложения?
  -Не думаю, что Зинаида, узнав о поездке матери, придет в бешеный восторг. Надо узнать, от кого исходит идея этой поездки. Если не от ее мужа, она может состояться. Мы мать не подведем.
  -Я и не думал, что ты великий комбинатор.
  -Сохранение советской семьи - первоочередная задача всех ее членов.
  -Чьими руками ты собираешься ее сохранять?
  -Дети не вправе вмешиваться в жизнь родителей. Придется тебе одному пойти в разведку. Враг не дремлет, не попади в засаду. Только одно условие - языка не брать, в данном случае завалишь все дело.
  -Настоящий иезуит! Надеюсь, ты шутишь.
  -Ничуть. Чем может обернуться для нас субъективное право Зинаиды, нельзя не учесть.
  -Просвети отца, будущий юрист, что оно значит.
  -По юридическому словарю, чтобы не соврать, это... Сейчас, возьму словарь, посмотрю на букву "ю"... Вот " обеспеченная законом мера возможного поведения гражданина или организации, направленная на достижение целей, связанных с удовлетворением их интересов... Включает как возможность самостоятельно совершать определенные действия ( поведение), так и возможность требовать определенного поведения ( действий или воздержания от действий) от другого лица (других лиц)... Понятно?
  Думаешь, субъективное право Зины может не совпасть с твоим аналогичным правом?
  -Или совпасть с правом Васильева, если интересы супругов Васильевых совпадут.
  -Это уже такая казуистика, что сам черт в ней ноги сломает.
  -Все просто. Объясняю. Васильев вступил в сговор с автором, которого мать переводит. Тот от своего имени вызывает мать в Штаты (все или частично оплачивает Васильев). Цель этого демарша объяснять надо? Зинаида, определенного поведения которой мы ожидаем, рассчитывает, однако, на тождественность или совпадение ваших с тобой интересов, и потому не предпринимает никаких действий, так как заинтересована в действиях мужа, которого не любит, а любит тебя.
  -Ты совершенно запутал меня.
  -Зинаида положила на тебя глаз еще тогда...
  -Перестань молоть чушь!
  -Она краснела тогда, когда я вас, влюбленных, застукал. Но мать вернулась к тебе, и Зинаида осталась с мужем. Ты должен намекнуть ей, чтобы в интересах сохранения своей семьи она сказала по телефону мужу, что ходят разные слухи, будто именно Васильев устроил поездку Наташи в Америку, преследуя свои эгоистические интересы. Если Зинаида солидаризируется с твоим субъективным правом, позвонит, ее интересы совпадают с твоими. Откажется - ваши интересы не совпадают, если вы оба не хотите жить вместе. И тогда я превращаюсь в вашего сводника, что явно противоречит моему субъективному праву. Рискую.
  - А я тебя слушаю, вникаю в эту белиберду.
  - Пожалуй, не следуй моему совету. Он чреват для меня многими неясными и непредсказуемыми последствиями. И мать пострадает даже не за понюшку табака, если какое-то звено в этом треугольнике даст сбой. О моем субъективном праве в таком случае говорить не приходится.
  - Если такой адвокат, как ты, пустится на суде в подобную защиту своего клиента, последний непременно угодит за решетку, причем на максимальный срок. Тебе, мой юный сын, следует учиться, учиться и учиться, как завещал нам великий Ленин.
  -Учеба, по другому великому человеку, сокращает дни быстротекущей жизни. Но у меня нет иного выхода, как грызть гранит юридических наук... Вернемся к нашему барану Васильеву. Если он даже замешан в операции по извлечению Наташи в Америку, это еще не означает, Петя, что мать отблагодарит его ожидаемым им образом.
  -Сынок, кажется, ты принимаешь меня за полного придурка.
  -Полноте, сударь. Я никогда не сомневался в ясности вашего рассудка. Вы мгновенно схватили суть вопроса.
  -Хотел бы знать цель.
  -Я практикуюсь на тебе. То, что ты все понял, лишь прикидываясь непонимающим, делает честь нам обоим.
  -Теперь, Петя, прекращаем трепаться и говорим серьезно. Карты на стол! Что тебе известно, чего я не знаю?
  -Скорее, мне неизвестно то, что знаешь ты и до сих пор скрываешь от меня. Если кто кого считает придурком, так это ты - меня.
  -Голова ходит кругом.
  -Па, в нашей семье опять что-то не так. В этом есть и моя часть вины. Я говорил с матерью. Она отводит глаза, не хочет говорить правду. У нее дрожали руки, и было растерянное лицо. Это плохой признак. Такое я наблюдал у нее перед уходом от тебя. Я стал настаивать, чтобы она сказала, что у вас происходит. Мать дала понять, что вы можете развестись, все зависит от тебя. Я не спрашиваю, кто инициатор развода, ты или мать. Скажи только, вы разведетесь?
  -Это трудно исключить.
  -Из-за твоей работы, Зинаиды, Васильева?
  -Из-за меня.
  -Не темни, отец.
  -Ни работа, ни Зина, ни Васильев, ни ты тут не причем. Один я.
  -Мне уже не пятнадцать лет, вырос. Я все понимаю, но как вы можете? Мать спасается от тебя бегством в Америку, даже не сказав о ней тебе. Неужели опять Васильев? Он еще хуже ее. Бросает сына.
  -Никто никого не бросает. Просто у нас с Наташей совместная жизнь не удалась. Я уйду к своей матери, а ты с Наташей останешься здесь.
  -А если мать уйдет к Васильеву?
  -Все может быть.
  -А ты сойдешься с Зинаидой?
  -Я ведь не спрашиваю, бросишь ли ты Свету.
  -Значит, Зинаида не исключена. Может, мне и, вправду, жениться, а там что будет, то будет. Афган, так Афган... Но вас и это не остановит?
  -Если я скажу тебе, что завтра покончу с собой, если ты не оставишь Свету, какое решение примешь?
  - Все ясно. Вы решили развестись. Ничего поделать нельзя. А тут еще я к тебе пристаю. И без меня тошно. Извини, па...
  
  
   НАТАША
  
  -Ты поспешил сообщить сыну о нашем разговоре относительно возможного развода, я тебя за это не осуждаю.
  -Поспешил, возможного - что это? Ты хочешь все свалить с больной головы на здоровую? Или у меня помутился разум от всех последних новостей?
  -Я уже не помню, кто первым заговорил о разводе, это не имеет никакого значения. В глазах нашего будущего юриста ты уже выглядишь истцом, а я ответчиком. Заранее обеспечил себе тылы. Твой сын на твоей стороне. Как же иначе, ведь жертва ты, а не я.
  -Наташа, говоря твоими словами, это не имеет никакого значения. Я вынужден был сказать Пете, так как он первый заговорил на тему наших отношений, заметив изменения в домашней обстановке.
  -Я делала все, чтобы не обострять ее. И если реже вступала в беседу с вами обоими, то лишь из непринятия Петиных любовных похождений, поощряемых тобой. Он - в отличие от тебя - это понял и даже извинялся передо мной.
  -Желая укрепить его в том, что он злоупотребляет нашим терпением, я рассказал ему о том, что случилось в минувшую среду. При этом целиком и полностью оправдывал тебя.
  -Это такой маневр. С целью привлечь Петю на свою сторону, ты сообщил ему о своем увольнении, а он, в порядке признательности, выдал меня, сообщив о возможности моей поездки в Америку, которая еще вилами писана...
  -Поездка или Америка?
  -И все выстроилось в один ряд: я уже уходила от тебя, твое увольнение, Америка, негативное отношение к Петиным похождениям.
  -Наташа, у меня нет никаких претензий к тебе. В нашем возможном разводе я целиком принял вину на себя, что и заявил сыну. Мы достаточно хорошо знаем друг друга, в нашей жизни было много хорошего, тем тяжелее тебе далось решение расстаться со мной и сказать о нем. В подобной ситуации люди часто вызывают огонь на себя, лишь бы скорее вскрыть нарыв и освободиться от состояния, близкого к безумию...
  -Ты всегда старался выглядеть объективным, фиктивно подрывая свой статус ( можешь спросить у сына, он объяснит точное значение этого слова).Только меня этим не обманешь. Я не страдаю симуляцией, не привыкла затушевывать и утаивать любую болезнь, если это подлинное, не ложное заболевание.
  -А кто считает, что ты симулируешь? Напротив, скорейшее вскрытие гнойника - твой выбор, кому, как не мне, это знать. Так что можешь не использовать как аргументы юридическую терминологию, которую даже Петя только начал осваивать.
  -Я говорю не как юрист. Если хочешь приклеивать ярлыки, пусть это будет философский, например, спекуляция. Твои последние рассуждения - игра в объективность, преследующая одну единственную цель - сбить меня с толку, умысел, направленный, якобы, на обеление меня, а на самом деле - себя. Это и есть спекуляция. Я не так наивна, Петя, как ты считаешь. Впрочем, твоя игра в благородство, быть может, идет от твоего бессознательного, следуя твоему любимому учителю жизни Фрейду.
  -Ты очень точно раскрыла мои истинные намерения. Я всегда считал тебя умным человеком.
  -Иронизируй сколько угодно - это вполне в твоем стиле, когда ты проигрываешь. Но мы действительно зря забрались в чуждые нам дебри разных наук и теорий, коль скоро должны разрешить нашу общую проблему, прежде всего, намерение Пети вступить в брак со Светой, благо формально он достиг брачного возраста ( брачных игр - много раньше) и де-факто состоит в нем три года. Мое сообщение - не новость для тебя?
  -Мне, кажется, удалось убедить Петю не спешить с заключением брачных уз, последствия которого ( учеба, материальная зависимость, армия, Афганистан, разлука с женой) обойдутся ему слишком дорого.
  -Я - со своей стороны - привела те же доводы, однако, зная неуравновешенный, как у тебя, характер мальчишки и его реакцию на наш возможный развод, мы обязаны принять любые меры, чтобы он не натворил бед. Он говорил тебе, что намерен перевестись на вечернее отделение?
  -Да.
  -Это провокация? Или нечто большее?
  -Это болезненная реакция на наши отношения.
  -То есть провокация. Но я не преуменьшаю последствий, которые могут выйти всем нам боком.
  -Что ты предлагаешь?
  -Поговори со Светой. Убеди в нежелательности брака для нее самой. Она неглупая девушка, кажется, любит Петю, хотя выражает свое чувство весьма экстравагантно. Впрочем, последнее обстоятельство меня волнует теперь меньше всего. Если они поддерживают интимные отношения три года, почему бы не продолжить их и дальше - до окончания учебы или хотя бы до старших курсов, состоя в гражданском браке, если уж они не могут без дня обойтись друг без друга. Я даже согласна на то, чтобы Света переехала к нам и жила с Петей в его комнате.
  -Огромный прогресс! Ты это предложила сыну?
  -Пока нет. Пусть это исходит от тебя. Предложи Свете...
  -Она, наверняка, в курсе наших с тобой отношений. А я здесь всего лишь временный квартиросъемщик, если мы разведемся.
  -Я тебя не гоню, это ты принял решение уйти к своей матери.
  -Уйду, не дожидаясь развода. Если б не Петя, уже ушел бы...
  -Не уходи, пока мы не решим всех наших проблем. Мы сносно разместились в своей комнате.
  -Нет проблем. Спим мы порознь.
  -Это такой юмор?
  -Констатация факта.
  -Проехали, как вы с Петей любите говорить. Поступим так. После разговора со Светой, надеюсь позитивного, ты, выждав несколько дней, пока сын созреет, побеседуешь с ним. Суть предложения такая - после моего вылета в Америку, если он все же состоится, Света переезжает к вам.
  -Почему нужно ждать вылета?
  -Не будем форсировать события.
  -А если тебя не выпустят?
  -Тогда и поговорим. Есть масса вариантов, при которых Света переедет к нам в любом случае.
  -К вам, это будет точнее.
  -К нам или вам, не имеет значения.
  -Ты совершаешь подвиг, давая согласие на ее переезд.
  -Обстоятельства обязывают, выбираю худшее из зол. Впрочем, я с самого начала примирилась с ее существованием и против их близости ничего не предпринимала.
  -Вела себя исключительно разумно, позволяя пятнадцатилетнему ребенку заниматься сексом где попало.
  -Не припоминаю, чтобы ты вел себя неразумно.
  -Наше влияние на сына еще до твоего ухода от меня к Васильеву было весьма зыбким.
  -Твое, однако, скорее, возросло. Если б не Петя...
  - Ты бы вышла бы замуж за Васильева, и мы не обманывались два последних года.
  -Не исключено. Но не думай, что только из-за Пети я вернулась к тебе.
  -Не стоит возвращаться в прошлое.
  -Я все еще любила тебя. Ты был нужен мне со всеми своими достоинствами и недостатками. Даже твоя измена с Зиной ничего не меняла...
  -Спала ты с Васильевым в одной постели или спала в другой, не имеет значения. Вначале изменила мне ты.
  -До сих пор ты выбирал выражения.
  -Кроме того, у Васильева случился инфаркт, мои отношения с Зиной вызвали у тебя ревность.
  -Это удар ниже пояса.
  -Извини. Ты не умеешь проигрывать - не умеешь. Не любят проигрывать все - и я не исключение.
  -По-твоему, я из ревности и нежелания потерпеть поражение переиграла?
  -Ты не играла, верно, но не видела для себя другого выхода.
  -Васильев мог и хотел жениться на мне очень давно. Перспективы жизни с ним объяснять не нужно. Только из-за любви к тебе я оставалась с тобой. Конечно, из-за сына тоже. Как же ты смеешь упрекать меня?
  -Это не упрек. Я говорю то, что думаю. Провел несколько бессонных ночей, пытаясь понять причины нынешней ситуации. Уж так устроен человек. Вечно роется в своей памяти, желая найти аргументы и факты, вплоть до мелочей. А истина, между тем, лежит на поверхности. Все дело в этой распроклятой штуковине - любви. Она либо есть, либо ее нет. "Любовь зла - полюбишь и козла". Грубо, но просто и мудро озвучена природа этого создающего и разрушающего не только одни семьи чувства. Потому бессмысленно рыться в памяти, разбираться, до хрипоты в горле, дискутировать, искать оправдания, злиться. И тем более испытывать раскаяние или чувство вины.
  -Смысла последнего предложения я не поняла. У меня отсутствуют запретные желания, я не испытываю по отношению к тебе никакой агрессии, а вот вину перед тобой чувствую, хотя перед детьми чувствовала еще большую вину. Не знаю, как бы сложилась моя жизнь без тебя, но всем достигнутым я обязана только себе... И все же я виновата перед тобой, должна была понять, что мы не пара...
  -Не столь доходчиво и ясно эту же мысль я излагал Пете, отражая его эмоциональные нападки на тебя.
  -Ты удивительный человек, Петя. Веришь ли сам в то, что говоришь? Или настолько привык таким способом завоевывать сердца людей, особенно женщин, что по инерции не можешь остановиться? Покорял, пользовался любовью, упивался ею, наслаждался, подчинял своей власти - сам такой инертный, слабовольный, инфантильный - доверчивых людей, от взрослых до детей. Своей вежливостью, деликатностью, самоиронией, грубоватой простотой, неподчеркнутой изысканностью, вниманием и т.д. приобретал дополнительные очки, побеждая, разубеждая, рассеивая сомнения, очаровывая даже незнакомых людей. Если бы эта твоя доброта была направлена на благие цели, прежде всего, на дело, ты б в самом деле преуспел. А так - одни разговоры, расшаркивания, улыбки и ухмылки. И вечная сексуальная неудовлетворенность, мысли, направленные в одну сторону, интерес к Фрейду, который сам, видимо, постоянно изнывал от плотского голода. Даже сейчас, когда тебе вот-вот исполнится шестьдесят лет, ты не утратил свой пыл - о мыслях и говорить нечего, они только утроились, удесятерились даже...Ты и сыновей запустил на эту орбиту. Извращения Игоря, ранняя половая жизнь Пети - все эти вакханалии, крики, стоны без всякой оглядки, стеснения - сплошное бесстыдство и разврат. О параноидных сексуальных фантазиях "Диалогов" так много сказано, что повторяться не стану. Ты и меня завлек в свои сети еще тогда, в Филармонии, будучи озабочен своей сексуальной природой. Чтобы сломить мое сопротивление, выбрал столь романтический путь. Кажется, я слишком увлеклась, изображая тебя в таких мрачных тонах. Я ни о чем не жалею, Петя. Хотя я другая, но ничем не лучше тебя. Твои ласки, любовь не оставляли меня равнодушной. И, как мне казалось, я не была с тобой холодна, правда, не отличалась безумствами и изощрениями. В моем понимании секс и любовь - далеко не одно и то же. Я пыталась это внушить и тебе, боролась с твоими сексуальными идеями, мыслями, писаниями, беседами, воспитанием детей, но безуспешно. Твоя природа брала верх и побеждала всегда.
  -Все правильно, я сексуальный маньяк. Спасаешься бегством, лучше поздно, чем никогда.
  -Я никогда не теряла надежды. Ты старался быть искренним и лгал, прежде всего, себе. Умел быть нежным не только в постели... Что там говорить, я тебя любила. За что, ни за что - одному богу известно. Ты прав, любовь зла... Почему я набросилась на тебя?... Ах да, ты говорил, что отражал нападки сына на меня. И вот моя ответная благодарность. Как же ты мог любить такую черствую, рассудочную женщину? Не вникавшую в твои проблемы, далекую...
  -Как айсберг. Пугачева.
  -Еще одно дурачество. Пора прекратить обливать тебя помоями, они все равно к тебе не пристанут.
  -Это точно сказано.
  -Сплошное лицедейство! С тебя, как с гуся вода. Так было всегда. Оставим пререкания. Ты согласен с моей программой действий в отношении сына.
  -Целиком и полностью одобряю решения партии и правительства!
  -Настоящий фигляр! Значит, договорились. Ты разговариваешь со Светой.
  -Так точно!
  - И последнее. Не знаю, кто из вас, отец или сын, сфантазировали, будто Васильев участвует в моей поездке...
  -Я ее полностью отрицал.
  -Бред какой-то. Я это и Пете сказала, и тебе говорю, Васильев ни к моей поездке, ни к нашему разводу никакого отношения не имеет. То, что он сейчас находится в Америке, чистое совпадение. Это первое. И второе - я не нахожусь с ним в сговоре, наша дружба и сотрудничество не подрывает устоев его семьи.
  -Меня это уже не касается. Со своей стороны, и я не собираюсь разрушить семейные узы Васильевых.
  -Это было бы просто глупо с твоей стороны.
  -Разумеется, куда мне, безработному, бросаемому женой, нищему духом тягаться с благополучным, блестящим, гениальным Васильевым, удачливым во всех своих делах, любимчиком власти. Я - жалкий пигмей, не иду ни в какое сравнение с этим гигантом мысли.
  -Ты далеко не пигмей, и хорошо знаешь это. Надеюсь, из одного чувства к Зине или по другим причинам не воспользуешься моментом отсутствия ее мужа.
  -С какой стороны это так волнует тебя?
  -Не забывай, у нас сын.
  -Наш сын - не ханжа. Но можешь не беспокоиться, в ваше отсутствие ничто вам не угрожает. Можете спокойно разгуливать по Бродвею.
  -Прости, Петя. Я не сомневаюсь в том, что ты не позволишь себе разрушить их семью.
  -Я ничего никому не обещаю, но сегодня у меня нет намерений, это делать.
  -Другими словами, они могут появиться?
  -Меня восхищает твоя забота о сохранении чужих семей в момент разрушения тобой своей собственной. Откуда в тебе взялись эти гнусные, не побоюсь этого слова, черты в последнее время? Где та культура поведения и мышления, которая была у тебя раньше? Были предрассудки, консерватизм, но не жлобство. И лицемерием не проникался каждый твой шаг. Ты не отличалась особой щепетильностью, но старалась щадить самолюбие других людей, особенно близких. Не расталкивала плечами и кулаками, честно делала карьеру. Сделав ее, почему так изменилась? Выходит, успех вскружил тебе голову, заслонил человеческие чувства. Ты сделала все, чтобы помочь мне пусть постепенно, не сразу, освободиться от наваждения любви к тебе. Спасибо.
  -"Объективность" всегда была твоим любимым коньком. О нашем намерении развестись ты навязал Пете свое видение этой проблемы.
  -Перед этим ты провела артподготовку, поведав мне о событиях среды, когда оказалась взаперти в нашей квартире.
  -Просто я не знала, как начать говорить о главном. Начала со второстепенного.
  -Однако мне в такой же последовательности изложения событий отказала.
  -Ему совсем не обязательно было знать сейчас, что мы разводимся.
  -Как и мне о том, что ты уезжаешь в Штаты.
  - Я предвидела твою реакцию на эту поездку, хотела предотвратить неприятный разговор между нами и страховалась.
  -От чего?
  -От развода. Но я всего лишь думала о нем, еще ничего окончательно не решила.
  -Думаешь, находиться в подвешенном состоянии приятнее?
  -Нет, поэтому, в конечном счете, я даже благодарна тебе за то, что ты спровоцировал меня на принятие этого решения.
  -А я - тебе за то, что ты его приняла. В первый раз твой уход от меня был вопросом жизни, но сейчас это не так.
  -То, что случилось в среду, конечно, ерунда по сравнению с нашим разводом. Но из-за нее я чуть не сорвала поездку, не могла ничем заниматься - беготней по инстанциям, оформлением многочисленных бумаг и писанием заявлений. Одни седовласые старцы, задающие многочисленные вопросы, чего стоят. Один идиот совершенно серьезно спросил, кто сейчас в США президент. А когда я ответила, спросил фамилию вице-президента. Чтобы им на том свете задавали такие вопросы!
  -Такая система. Если ее защищают такие умные люди, как Васильев, подорваться она может только на одной мине - экономическом коллапсе.
  -Васильев не хуже нас знает, что у нас за система.
  -Кто сомневается. Но тем хуже.
  -Хотела бы я видеть тебя на его месте.
  -Хотела бы.
  -Хотела бы, представь себе.
  -Чего не сделаешь, чтобы положить черную или - на худой конец - красную икру на бутерброд с маслом, ездить по заграницам и вещать на всю страну, в какой прекрасной стране мы все живем.
  -Просто ты завидуешь ему. Он бы и в МИДе сделал карьеру.
  -И такой человек меня столько лет любит!
  -Тебя?... Извини, не сразу поняла твой юмор. Любил, и мне это было приятно.
  -Встретишь его случайно, спроси, любит ли сейчас. Обычно любовь не ржавеет.
  -Это не та любовь, что известна тебе.
  -Такая, как у него, мне, конечно, неведома.
  -Спроси у себя сам.
  -Конечно, я бы не допустил, чтобы женщина, которую я люблю, ушла ко мне от мужа, отказалась от близости со мной.
  -Лишнее доказательство моей правоты.
  -Я не закончил. Думаю, Васильев не утратил надежды на взаимность ваших чувств, а когда узнает о нашем разводе, если уже не знает, сделает все, чтобы эту надежду воплотить в жизнь.
  -Я ни с кем не намерена связывать себя.
  -Петя допустил возможность твоей встречи с Васильевым в Америке.
  -Можешь не смягчать его слова. Я уже говорила, кто-то из вас считает, он организовал мою поездку. Полный абсурд!
  -Он понятия не имеет о том, что ты едешь.
  -Когда он вернется в Ленинград, спроси у него. Я не ясновидящая, парапсихологическими способностями не владею. Но если бы Васильев принял посильное участие в моей поездке, я была бы ему только благодарна.
  -Мне импонирует твоя честность. Никак не думал, что Петька настолько близок к истине.
  -В организации поездки Васильев не участвовал.
  -Но в нужном месте в нужное время нужному человеку мог шепнуть по-английски?
  -А почему бы и нет? Однако мне это не известно.
  -Зачем ты мне все это сказала?
  -В интересах истины, как ты любишь говорить. И еще вот почему. Петька не скрыл, что уговаривал тебя подключить Зину для срыва моей поездки. Довольно ей обратиться куда надо, меня не выпустят. Так что у вас еще есть время.
  -На всякую превентивную меру есть своя предупредительная. Значит, ты считаешь возможным, что я предприму опережающие действия, предупреждающие действия противных мне сторон?
  -Я не сомневаюсь в твоей порядочности, иначе б не стала рисковать, сообщая о своем решении развестись с тобой.
  -Ты могла не просчитать все ходы и доверилась эмоциям. "На свободу с чистой совестью" - есть такой лозунг в наших местах заключения. И пресловутая вина могла двигать тобой.
  -Неправда. Я не привыкла лгать себе и играть втемную.
  -Иду на вы?!
  -Хотя бы на ты!
  -Похвально, Наташа. Одно прискорбно - оскорбительно - допущение предательства с моей стороны. Но в любом случае я в дерьме. Если бы принял меры и сорвал твою поездку, твое решение развестись со мной получило б лишний козырь - все же тебя не может не мучить совесть.
  -Замечательный психолог, ты не додумался вот еще до чего. Я подскажу. Ты почему-то забыл использовать психоанализ. Знаешь всю подноготную, во всех деталях сексуальную жизнь пациентки, что же ты?
  -Я знаю всего лишь внешнюю сторону твоей жизни.
  -Бедняга, мое подсознание и бессознательное так и осталось скрытым. А фантазия? Куда она подевалась?
  -Фантазия (я принимаю твой вызов) позволяет прийти к многовариантным предположениям.
  -Назови для начала хотя бы одно из них.
  -Тогда с начала и начну. Ты была счастлива в первом браке - и в целом, и в частностях, в том числе в сексе. Будучи человеком, отторгающим все то, что лежит по ту сторону сознания... и удовольствия, ты долго сопротивлялась мне, не желая изменять мужу. И если пошла навстречу, то меньше всего как мужчине - не страсть толкнула тебя ко мне. Ты не желала секса со мной - лишь допустила его как неизбежное...
  -Продолжай, я молчу.
  -Видимо (констатирую с огорчением) я оказался для тебя хуже твоего первого избранника - и в сексе, не в последнюю очередь.
  -На чем базируется такой вывод?
  -Когда-то в момент ссоры, в порыве гнева ты, желая подчеркнуть свою природную горячность, сказала, что с первым мужем знала меньше ограничений в любви, чем со мной, он даже фотографировал тебя обнаженной.
  -Не иначе, как твоя обычная фантазия на сексуальной почве. Мне лучше знать, что у меня было и чего не было.
  -Примитивное вытеснение из сознания того, чего ты почему-то стыдишься. А тогда произошел прорыв - случайно.
  -Бред собачий!
  -Мне продолжать?
  -Я сама тебя спровоцировала, говори.
  -Я не могу влезть в твою шкуру. Мне почти всегда казалось, что я устраиваю тебя хотя бы в постели (следствие того, что мне всегда с тобой было хорошо). Ты никогда не выказывала недовольства. Если оно проявлялось иногда, то лишь как обида на то, что я, якобы, предпочитаю тебе "Диалоги".
  -Или кому-то еще, не знаю и не желаю знать ее имени.
  -Твоя реакция на мое прошлое - не ревность любящей женщины, а нежелание в чем-либо кому-то уступать - и особенно в том, что вызывало у тебя сомнения.
  -Выходит, я притворялась - никогда не любила тебя.
  -Не притворялась - убедила себя, что любишь меня, и как человек, верный своим догмам и убеждениям, не допускала до своего сознания никаких сомнений на этот счет. Иначе бы обесценила себя: как же так, я вышла замуж без любви.
  -Признайся, я разочаровала тебя как женщина. Я не вела себя в постели, как подружка нашего сына. Вот ты и искал разнообразия на стороне. Но как порядочный человек, верный своим догмам и принципам, не бегал за каждой юбкой, как твой друг Витя. Однако стоило мне предоставить тебе свободу, несмотря на свои годы, тут же связался с Зиной, в которую влюбился с первого знакомства. Влюбился как самец в самку...
  -Почему ты не оставила меня раньше? Или принадлежала к женщинам, которые верны мужьям и в том случае, когда их не любят? У меня на работе была очень славная женщина, которую муж избивал до полусмерти. Она его не любила и вышла замуж, дабы выйти за кого-нибудь, но не разводилась с ним. Более того, когда его посадили за изнасилование, она носила ему передачи.
  -Я, по-твоему, женщина этого типа?
  -Ты рассудочная женщина. Ошибиться не могла по определению. Поскольку природа берет свое, до определенного времени желала заниматься любовью. Я старался доставить тебе удовольствие. Ты не могла этого не чувствовать, если даже не достигала того, что называют ненавистным тебе словом "оргазм".
  -Я его... достигала.
  -Тебе это лучше знать. Ты всегда была хорошей матерью. В роли отца твоих детей я тебя устраивал, хотя мои гены, заложенные в сыновей, тебя огорчали. Ты могла мне изменить - с Васильевым и Виктором, например, - но не хотела лишиться не столько мужа, сколько отца своих детей. Чтобы допустить адюльтер с Виктором, физически устраивающим тебя, нужно было перестать себя сильно уважать. А Васильев, увы, в физическом плане настолько не привлекал тебя в то время, что ты долго не решалась к нему уйти, а уйдя, не пожелала с ним спать. Но любовь такого человека льстила и льстит тебе, его помощь в твоей карьере неоценима, поведения он высоконравственного - не посягал на твою честь, а если и пытался, то слишком робко, чтобы сломить твое понятие о чести, долге порядочной неразведенной жены. К тому же (чистое предположение!) Васильев представлялся тебе в постели хуже меня. Опять же Петька, влияние на которого ты окончательно утратила. Его ранняя связь напугала тебя. Сына ты любишь всем своим существом, пошла на риск ради его рождения. К тому же хотела продлить свою молодость, что совершенно естественно. Но оба сына пошли, в конечном счете, в меня. Даже Игорь. Его рациональность, расчетливость, целеустремленность, эгоцентризм подорвались взятыми у меня рефлексиями, впечатлительностью, нерешительностью. А Петя? Он отбился от рук именно тогда, когда ты решилась круто изменить свою жизнь и ушла от меня к Васильеву. Но не сложилось - с женитьбой вы явно затянули, длительная командировка в Англию ( лучше с женой), неожиданный инфаркт, своенравный и любвеобильный Петька, осудивший тебя за разрыв со мной, Зина, заполнившая вакуум и вызвавшая у тебя на фоне твоей ослабленной сексуальной жизни по меньшей мере досаду и злость. И тогда ты сделала новый поворот, пользуясь моим чувством к тебе. Эти два последних года, что мы жили вместе, убедили тебя в том, что пора уносить от меня ноги, в очередной раз, вернувшись к Васильеву, но уже разведясь со мной и выйдя за него замуж. В любом случае ухожу к своей матери, не дожидаясь развода. Тем более что, к сожалению, мать старая, ее квартира уйдет государству, и я останусь без жилплощади. Теперь Васильев полностью устраивает тебя. Петька вырвался на свободу, стал неуправляемым еще больше, чем раньше (То, что мы жили с тобой вместе, не помогло), В сексуальном плане ты, прости, уже чувствуешь себя затухающим вулканом, лишь изредка вспоминающим о былых вспышках, не слишком сильных. Тебе уже не важно, кто их будет вызывать, если вообще в том возникнет потребность. Куда существеннее для тебя все остальное - работа, успех, зарубежные поездки. А тут еще, кстати, мои последние неудачи, как-то увольнение с работы. Совесть, быть может, немного беспокоит, и ты пускаешься во все тяжкие, чтобы свалить всю вину на меня. Но, осознав пересол, подслащиваешь блюдо. Тем более что надеешься с моей помощью остановить сына, закусившего удила и пугающего нас своей женитьбой. Дурачок, он думает, что таким бесхитростным способом может остановить тебя... Ты преодолеваешь брезгливость, допускаешь развратные (в своем понимании) отношения Пети со Светой в собственном доме, лишь бы он не женился и не бросил тебя так же, как бросаешь меня ты. Но не смеешь это предложить ему сама, науськиваешь меня поговорить со Светой, чтобы она оставила мечту выйти замуж за Петю. Я поговорю с обоими детьми, так как не меньше тебя не желаю их ранней женитьбы. Большинство людей - не плохие, не хорошие, они -хороплохие ( мое изобретение). Ты - не исключение. Цельность твоей натуры не допускает большой лжи, тем более что даже не слишком взрослый сын раскусил тебя. Но цельность твоя граничит с девственной наивностью. Достаточно вспомнить эпизод, который случился в ту среду. Не с кем его обсудить, чтобы очиститься от греха. Кто для этого сгодится? Муж, еще не бывший. Тебя беспокоило не столько то, что спряталась за шкаф, когда зазвонил телефон и ты услышала шаги сына, сколько то, что допустила Хамов грех - увидела обнаженного сына, позволила себе его увидеть, не отвернулась, не закрыла глаза и... рассказала мне о его наготе...
  -Я отвернулась, когда он вбежал в нашу комнату. И причем тут хам?
  -Напомню тебе историю, случившуюся с Ноем и его сыновьями. Ной выпил, опьянел и лежал обнаженным. Его сын Хам, увидев его наготу, рассказал об этом двум своим братьям. Братья взяли одежду и, пятясь задом, обратившись лицами назад, накрыли отца и не видели его наготы. Ной, узнав все это, проклял сына Хама и обрек его на рабство братьям, не видевшим отцовской наготы.
  -Я не видела его обнаженным! Это клевета! Одна из тех сексуальных бредятин, кишащих в твоем воспаленном мозгу.
  -Оставить чашу в сторону или изопьешь ее до конца?
  -Лей свою грязную воду .
  -Значит, пей до дна? Хорошо. Цельность изменяла тебе, так как у нее был столь же непримиримый противник - ханжество. Разве не проявление ханжества - презрение и отвращение к любовным играм нашего сына, даже ложная стыдливость, возникшая после случайного подсматривания за обнаженным сыном...
  -Это ложь!
  -Можешь поклясться?
  -Сам клянись!
  -Обычное любопытство, вполне простительное. Молодое, красивое тело не должно вызывать стыда. Да, он твой сын. Тут можно вспомнить комплекс Электры в перевернутом виде. В обычном комплексе дочь желает инцеста с отцом и ненавидит мать. В нашем случае можно предположить обратную связь - мать желает инцеста с сыном и ненавидит его отца.
  -Ты издеваешься надо мной! Что это, месть?!
  -Наверное, то же комплекс. Я желаю сексуальных отношений с женщиной, бросающей меня. Видишь, я и себя не щажу. Но это комплекс не совсем в психоаналитическом смысле, он протекает у меня сознательно, и сложился не в раннем детстве, а тогда, когда я впервые увидел тебя. Комплекс неполноценности? Ты много раз слышала от меня, что я недостоин тебя.
  -Это все о себе?
  -Я с самого начала наших отношений не считался с принципом реальности, не желая отказаться от получения удовольствия. Я и сейчас не могу ничего противопоставить принципу удовольствия. Даже сейчас ты остаешься единственной желанной мне женщиной.
  -А как же другие - до, во время и после того, как я жила с тобой?
  -До - тебя просто не было. Во время - я сорвался лишь однажды, находясь в глубокой депрессии. После - мне требовалась замена, чтобы вытеснить тебя из своей памяти.
  -Это вполне тебе удалось.
  -Частично, мне повезло.
  -Еще бы! Зина моложе меня и дала тебе то, что я дать не могла. Все свои комплексы забывал, стоило ей лечь с тобой в постель. И комплекс неполноценности, и комплекс реальности. Удовольствие, получаемое от меня, вполне компенсировалось удовольствием, доставляемым Зиной. Она была более изощренной в любви, не станешь это отрицать?
  -Изощренного удовольствия требуют изощренные в любви люди. Я никогда не был в ней большим знатоком и умельцем.
  -Откуда мне это знать? О своем первом муже, с которым я была близка меньше года, могу в этом смысле сказать больше, чем о тебе... Ты вел себя исключительно корректно, не опускаясь до особых излишеств.
  -Ты не нуждалась в них - во всяком случае, от меня...
  -Мужчиной в постельном варианте нашего дуэта был все же ты. Так что мог не робеть.
  -Не нужно. У меня был до тебя кое-какой опыт по этой части. Я чувствовал, кому он полезен.
  -Конечно, мне - бесполезен. Я - слишком холодна .
  -Консервативна. И я не тот мужчина, способный заменить первого мужчину - мужа.
  -Значит, плохо боролся за то, чтобы занять его место. Старался, но опыта не хватило. Не опыта в смене поз и позиций, а умения влюбить в себя свою женщину так, чтобы она забыла все на свете и сама захотела сделать то, что делает Света с нашим Петькой (моей стыдливости не хватило, чтобы заткнуть уши, когда он стонал от удовольствия, доставляемого ему известным способом).
  -Известным тебе не понаслышке.
  -Неизвестным только потому, что мой первый муж был слишком чист.
  -А я грязен.
  -С тобой этого не хотелось. Хотя ты доставлял мне удовольствие, когда я достигала экстаза...
  -Забавно. Мы, уже старики, обсуждаем то, о чем стеснялись говорить в молодые годы.
  -Ты с успехом "обсуждал" их в "Диалогах". То ли, потому что писать легче, чем действовать, то ли от неуверенности в том, что действия будут восприняты мной так, как ты желаешь. А я хотела хотя бы в постели оставаться женщиной, инициативы на себя не брала. В нашем браке я и без того была мужчиной. Используя спортивную терминологию, в фигурном катании один из самых интересных элементов - поддержку - выполняет мужчина, а женщина, опираясь на сильные и надежные мужские руки, осуществляет все необходимое, словно находится в полете. Я почти никогда не ощущала твоей поддержки, где уж там летать?
  -Это правда. Наш брак должен был распасться значительно раньше.
  -Я внимательно выслушала тебя, почти не прерывала. Уязвленное мужское самолюбие говорило в тебе в полную мощь. В сущности, я благодарна тебе за то, что ты долгие годы был моим мужем. Редкие мужья любят своих жен так сильно. Что бы ты ни говорил, и я любила тебя не меньше. Я не изменяла тебе, потому что не испытывала физической потребности в других мужчинах. Ты упрекал меня в недостатке страсти, будто я даже оргазма с тобой не испытывала. Глупости, сам не веришь своим словам. Если хочешь знать, я его испытывала даже чаще, чем ты. Но не в моем стиле сотрясать стены криками и воплями - они были у меня внутри. Я разделяла твои восторги, ты это не мог не чувствовать. Так я получала более сладкое удовольствие от любви с тобой. Те несколько несложных позиций, практикуемые нами в любви, больше всего и были мне нужны. Твой опыт тебя не подвел, ты сделал правильный выбор. Я не предлагала ничего необычного, так как ты сам не нуждался в этом, как мне казалось. Если бы любой из нас жаждал чего-то иного, это иное стало бы реальностью. У нас с тобой, Петя, была полноценная, полнокровная, яркая сексуальная жизнь. Я стараюсь понять тебя и не обижаюсь на твои язвительные замечания и фантазии, хотя реагировала на некоторые из них бурно (чего стоит только перевернутый тобой комплекс Электры, применительно ко мне). Да, у нашего сына прекрасное тело, и плечи, и грудь, и ноги, и чресла. Он - улучшенная копия своего отца, которого я любила. И признаюсь, наконец, я с восхищением не подсматривала, а взирала на нашего красавца, не могла оторвать от него глаз. Он стоял ко мне лицом, наш Аполлон, и не видел меня. Я любовалась им, но не по-хамски, как смотрел на обнаженного отца Ноя библейский Хам. И рассказала тебе, не столько потому, что была сердита на этих детей, сколько потому, что видела в тебе сына, а в сыне тебя. Не знаю, как это совмещается с моим намерением с тобой развестись... Это грех? Наверное. Иначе бы меня не мучил стыд от всего сразу. Стыд от того, что ты назвал предательством, от любования обнаженным сыном, оттого, что он мог меня увидеть... Я никогда не стыдилась обнаженного тела - ни своего, ни своих мужей. Иначе бы Саша не смог фотографировать меня обнаженной на природе... Вспомни, уже через каких-то несколько дней после нашего полного сближения мы не скрывали друг от друга своей наготы... Если хочешь знать, глядя на нагого сына, я представляла тебя в его годы и... желала быть с тобой, а не с ним, своим сыном, как ты чудовищно предположил. Не было инцеста в моем воображении, не было! Не было матери, желавшей близости с сыном, была молодая восемнадцатилетняя Наташа и восемнадцатилетний Петя Штаркман, ты! Я, старуха, смотрела на обнаженного сына, а видела в нем тебя, своего еще более молодого мужа, чем тот, кем ты стал для меня, - будущего отца того, кто не напоминает нынешнего старика, которого разлюбила... Этот доверительный разговор, подобного которому между нами давно не было, освободил меня от стыда и греха, я перестала выглядеть в своих глазах Хамом. Если бы Петьке каким-то образом стало б известно, что я смотрела на него, когда он говорил по телефону, я не постыдилась бы подтвердить ему это, как и то, кого в нем хотела видеть и видела... Хотя, наверное, ты в его возрасте был не так хорош, как наш сын. Но я любила твое тело, каждая его черточка была мне близка...
  Быт, возраст, трудности отнимали у меня силы, питающие любовь к тебе. Ты так хорошо начинал, мог сделать карьеру, но тебя куда-то понесло, в своем эгоцентризме ты стал пренебрегать мной и детьми - и так по нарастающей. Начались разочарования, непонимание, ссоры. Твоя измена... Трудный Игорь с его болезненной психикой, "Диалоги", отнимающие у тебя время и силы. Все вместе, одно к одному. И моя встреча с Васильевым, благодаря которому я перешла от рутинной работы к творческой. Мне льстили его внимание и любовь. Я все еще любила тебя, но с тобой мне было скучно и неинтересно. Постель, какая б она ни была, всего лишь ушко иголки, в которую вдевается нить. Шьет-то нить; чтобы шить, ей мало одного ушка иголки, нужна иголка...Ты так замкнулся в себе, что не видел происходящих во мне перемен. Ты достаточно легко воспринял Васильева, встретившись с ним впервые, и нисколько не изменил образа жизни. На мои серьезные деловые отношения с Васильевым ответил открытым флиртом с его женой, тебе было с ней интересно. Вы могли часами чесать языки. Твой авторитет опускался в моих глазах все ниже и ниже. А "Диалоги" - просто диагноз. Не хочу бить по больному месту, но они отдаляли нас больше, чем что-либо другое. Ты становился вровень со своими пошлыми, примитивными героями с их низменными страстишками. Даже Игорь отшатнулся от тебя. Ты не считался ни с чьим мнением, у тебя было одно - непререкаемое - твое собственное. Ты возомнил себя большим писателем, непризнанным гением. На всех своих критиков ты плевать хотел... "Диалоги" разводили и развели нас с тобой в разные стороны. Так что не взыщи... Любовь уходит не просто так, не по одному наитию или недоразумению. Она тает постепенно, когда одна из сторон или обе создают для этого соответствующие предпосылки. Ты сам создал климат, благоприятствующий исчезновению моей к тебе любви. А добил тем, что во всем потакал Пете. Да, Аполлон. Да, Аполлон. Но не до такой же разнузданности должно доходить наше дитя, чтобы пренебрегать любыми условностями. Это не свобода - анархия. Это не любовь - случка. Верно, у него сейчас одна девушка. Но повернись что не так со Светой, куда его понесет? Вот в отместку мне надумал жениться. И ведь женится, уйдет из Университета всем назло, не пожелав жить за мой счет, еще захочет героически помочь безработному отцу. Я потому и хочу, чтобы ты поговорил со Светой, что она при всей своей взбалмошности любит его и не пожелает зла ради глупой прихоти любовника стать его женой на час. Разлука с ним, если его призовут в армию, ей ни к чему. Она может потерять его навсегда - после армии он к ней не вернется. А калека ей самой не нужен. Света не взвинчена нашим разводом, мое предложение переехать сюда, если она того хочет, должно ее обрадовать. Думаю, она не уйдет от родителей, просто время от времени станет оставаться у Пети, То, что им нужно больше всего. Я должна смириться с этим.
  -Я здесь фигура временная. Ты полетишь к Васильеву в Штаты, я уйду к матери, молодые останутся в этой квартире. Вернешься - мы оформим развод, и жизнь каждого из нас потечет по своему руслу. Я встречусь со Светой, как ты того хочешь...
  
  
  
   СВЕТА
  
  
  -Петя предлагал тебе выйти за него замуж?
  -Да, мы обсуждали это недавно.
  -И что решили?
  -Мы еще не решили...
  -А у тебя самой, какое мнение на этот счет?
  -Положительное, я люблю Петю.
  -А он любит тебя...
  -Да, в последнее время все время об этом говорит.
  -Значит, у вас это серьезно.
  -Мы столько времени вместе, у нас нет никаких тайн. Доверяем, общие интересы, знаем каждую клеточку друг друга. Нам хорошо, когда мы рядом.
  -Хорошо, когда хорошо. Но так может продолжаться далеко не всегда. Каждодневное общение, мельтешение друг перед другом, неизбежные столкновения и ссоры по пустякам, особенно изматывающие и выводящие из себя...
  -Вы против нашего брака, вы и ваша жена. Только зря думаете, что у нас ничего не получится. Мои родители считают иначе, чем вы.
  -Они уже в курсе?
  -Да, Петя сказал им. Вроде как просил у них моей руки. Даже смешно.
  -Смешно?
  -Ну, кто сейчас просит родительского благословения? Но моим предкам это пришлось по душе.
  -Они представляют последствия?
  -Понимаю, что вы можете сказать. Петя приводил ваши аргументы, с ними трудно не согласиться.
  -Что же тогда?
  -Мой отец обещал разрешить эту проблему. Петя будет по-прежнему учиться на дневном.
  -Это уже интересно.
  -Он вам ничего не сказал?
  -Он предпочитает не разговаривать с нами, тем более на тему женитьбы.
  -У моего отца есть сбережения. Он сказал, лучше я инвестирую капитал в будущее своей дочери, чем в случае непредвиденных обстоятельств потеряю в нашей стране. Мы не станем злоупотреблять его щедростью, тем более что Петя категорически настаивает на том, что согласится взять деньги только в долг.
  -Другими словами, вы получите беспроцентную ссуду сроком, скажем, на пять лет. Где собираетесь жить?
  -Этот вопрос мы еще не решили. Можно снять комнату, даже квартиру, но тогда расходы и долг резко увеличатся.
  -Можете жить здесь, у вас будет своя комната.
  -Петя хочет жить отдельно от матери... Он все еще настроен против вашей жены. Не стану вдаваться в подробности, поговорите с ним сами. Мои родители предлагают жить с ними, но мы еще не решили...
  -Мы с женой долго думали, как лучше обеспечить наши общие интересы. Никаких претензий к тебе у нас нет, ты можешь стать хорошей женой нашему оболтусу. Брак, основанный на взаимной любви, проверенный годами, пусть даже ранний, имеет свои преимущества. То, что нас волновало, благодаря помощи твоих родителей отпало.
  - Петя не возражает жить и у нас, но не хочет существовать за папин счет. Сами понимаете, не будем же мы питаться отдельно. Мама обидится, и я так не желаю. Родители пытались уговорить Петю, но он ни вкакую, говорит, не хочу, есть дармовой хлеб. Тогда-то мой отец и предложил одолжить деньги...
  -Ясно... Так вот какое предложение мы хотели вам сделать, не зная того, что ты мне сейчас рассказала. Вы еще сами слишком молоды, детьми обзаводиться не собираетесь?
  -Пока не встанем на ноги, нет.
  -Похвально... Все силы вы должны направить на учебу, получить профессию, найти достойную работу и начать делать непростую юридическую карьеру. Так?
  -Так.
  -Но при этом ничто не должно разъединять вас, не создавать проблем с совместным проживанием, мешать вашей любви. Молодые люди, особенно такие горячие, как вы, могут наломать много дров, если у них будут постоянно возникать трудности с квартирным вопросом, который, по Булгакову, испортил жизнь не одних москвичей. Наше предложение простое: ты переезжаешь сюда и живешь с Петей в гражданском браке, если на то будет ваше и твоих родителей согласие, до окончания университета или хотя бы третьего - четвертого курса. Я буквально на днях перееду к своей матери, моя жена скоро улетит в Америку, почти месяц эта квартира будет находиться в полном вашем распоряжении. После возвращения жены вы вернетесь к вопросу о своем браке. Как тебе такое предложение?
  -Не знаю, что скажет Петя. Поговорите лучше с ним.
  -Непременно. Но прежде я хотел заручиться твоей поддержкой. Кажется, ты отнеслась к моим словам без особого энтузиазма?
  -Без особого...
  -Наше предложение исходило из несколько иных условий, когда мы еще не знали о предложении твоего отца.
  -Я понимаю...
  -У нашего предложения есть свои плюсы. Один из них тот, что вам не придется начинать свою жизнь с долга. Одалживать - легко, отдавать - трудно. Одалживаешь - чужие, отдаешь - свои. Такие банальности. Я хорошо знаю их на своем опыте. Петя - такой человек, что будет брать по минимуму, чтобы вернуть деньги вовремя. Никакие чувства вам тут не помогут.
  -Нам придется туго, но мы на это готовы.
  -Нужно ли приносить лишние жертвы? Снимать квартиру, даже комнату дорого. Даже не каждая работающая семья может себе это позволить.
  -Петя откажется жить в этом доме, не то, что жить за ваш счет.
  -А за чей счет он живет сейчас? Кто купил ему джинсы, магнитофон?
  -Петю трудно переубедить. Мы даже поссорились.
  -Сейчас Петя выйдет из душа, у нас не остается времени. Содержание каждого из вас не разорило никого из родителей, тем более не разорит, когда вы станете жить вместе. Где, здесь или в доме твоих родителей, вам решать. Сейчас вы тратите больше денег на разные кафе, столовки, забегаловки. Так?
  -Вы правы. Но я одна ничего не решаю...Поговорите с Петей. Как он решит, так и будет...
  
  
   ПЕТЯ
  
  
  -Хорошо, па... Только по системе бекицер. Я спешу.
  -Сядь.
  -Я постою.
  -Садись. В ногах правды нет.
  - А в том, что ты собираешься мне сказать, она есть?
  -Я всегда говорю правду и ничего, кроме нее, любимой.
  -Ладно, что ты ко мне имеешь?
  -За отсутствием времени, размусоливать не стану. Мы с Наташей предлагаем тебе и Свете жить у нас.
  - С чего это такая щедрость?
  -Обстоятельства обязывают, сынок.
  -Вот оно что. Ценю за прямоту. У тебя всегда был подход к людям.
  -Чему учили...
  -Боитесь моей женитьбы?
  - Бояться, положим, должен ты.
  -А мы такие, ничего не боимся. Все у нас устраивается самым лучшим образом. Мир не без добрых людей. Я учел твои аргументы и факты, останусь на дневном. Никакого Афгана, никакой разлуки, ты, разлуки и т.д. Мы женимся и так.
  -Как?
  -Ладно, па, не стану темнить. Времени в обрез. Света не выдержала и все мне рассказала. Если ты хотел ее опередить, надо было брать меня тепленького - после душа.
  -Не получилось. Едва ты выскочил из-под него, уединился со своей девушкой.
  -Неужели? Может быть, я и под душ встал для того, чтобы с ней уединиться?
  -Не остри. Я знаю, что ты вернулся из овощной базы.
  -Встречался с будущими клиентами, работал вместе с ними над решением главной в стране - продовольственной программы. В этом году капусты будет много, особенно кислой. Она меньше портится... Я тебя слушаю.
  -Как ты относишься к нашему предложению.
  -Ваше предложение, отец, исходит не от тебя. Ты здесь, как я понял, в скором времени уже не жилец.
  -Говоришь так, словно завтра я отдам Богу душу.
  -Извини. Мать точно отдала душу дьяволу. Можешь ей передать, я не принимаю ее предложение. Женюсь на условиях Светиных предков.
  -Типично фрейдистская оговорка.
  -А что? Если даже это не их условия, а мои собственные, что меняется?
  -Разница, положим, есть - и большая. К чему усложнять свою жизнь? Ты же принимаешь на себя огромную ответственность.
  -А если буду со Светкой в так называемом гражданском браке, ее не несу? Муля, не нервируй меня!
  -Абстрагируемся от Светы. Как сам считаешь?
  -Если я от нее абстрагируюсь, то и проблема исчезнет.
  -Света очень хочет замуж?
  -Чего ты лыбишься? Хочет. И я хочу.
  -Замуж?
  -Жениться.
  -Больше похоже на замуж.
  -Ты о долгах?
  -О них - не в последнюю очередь. Нельзя начинать свою семейную жизнь с долгов.
  -Света уговаривает меня жить с ее родителями. Прокормим, хохочет, ты у нас не обжора. Ее родители обхаживают меня со всех сторон. Я им давно нравлюсь.
  -Лишь бы женился на их дочери.
  -Не восстанавливай меня против них! У Светки отличные предки.
  -Со сбережениями.
  -Накопил - в сберкассу вложил. Всю жизнь вкалывал на севере инженером великих строек коммунизма и века. БАМ - и его детище. Так что не надо, папаша, вешать мне лапшу на уши. Он знает, что говорит, боясь потерять все свои деньги. Я ему, в отличие от нашего родного государства, по крайней мере, их верну - хотя бы по номиналу.
  - Извини, если я не так сказал...
  -Очень не хочешь, чтобы я женился?
  -Не хочу, чтобы сейчас. У меня, никого кроме тебя, в сущности, нет. Моя мать - твоя бабушка очень стара.
  -Я же никуда не денусь, остаюсь в Питере. И со Светкой у тебя полный контакт. Ты даже больше приобретешь, чем потеряешь. Если пожелаешь, даже внука могу к тебе пристроить.
  -Не шути так.
  -Фирма веников не вяжет. И детей делает только тогда, когда надо. До окончания Университета - никаких детей.
  -Думал, ты умнее. Тебе делают идеальное предложение.
  -Я не хочу жить с матерью, тебе это ясно?!
  -Не ори - я не глухой.
  -Если она могла дважды предать тебя, предаст и меня со Светой.
  -Не говори ерунды. Никого она не предает, просто кончилась наша любовь...
  -Только, пожалуйста, не смешите меня. Какая такая любовь?! Сколько вам лет, милые! Столько лет жили вместе, пусть не душа в душу, и вдруг разводитесь.
  -Не вдруг.
  -Зачем она вернулась к тебе? Вот и жила бы дальше в гражданском браке с Васильевым. Так ведь даже не спала с ним.
  -Яйца курицу не учат.
  -Нашей курице, видать, они противопоказаны.
  -Не смей так говорить о матери!
  -Извини, я ошибся. Она и вернулась к тебе лишь потому...
  --Прекрати хамить.
  -Соблюдать приличия? Вот они где - ваши приличия!
  -Успокойся, поговорим друг с другом спокойно. Для нас с Наташей будет лучше, если мы станем жить врозь. Вместе мы исчерпали себя. Тебе это трудно понять - ты молод и влюблен, кажется, жизнь хороша и прекрасна.
  -Я не такой дурак, чтобы не представлять, что меня ждет.
  -Представление о жизни и жизнь - разные вещи. Уж не мне ли это не знать? Слышал, из-за чего вся моя научная карьера пошла коту под хвост?
  -Слышал от матери. Она тебя осуждала, а я тобой гордился и горжусь до сих пор. Ты у меня молоток, хотя гвозди тобой не забьешь, замаешься.
  -Дурачок. В конечном счете, я никому не помог, а себе и своей семье навредил.
  -Зато не замарал своей чести. Смешно звучит? Как бы ты жил со своей совестью, если б отказался подписать то письмо? Именно ты, отец. Никто другой, ты. Мать может говорить все что угодно, но и она любила тебя больше всего за твою порядочность. Она и сама всегда была честной, пока не связалась с Васильевым. И от всей ее честности только одно и осталось, что она, не любя Васильева, не легла с ним в постель, а ты с Зиной лег. И я это оценил, хотя мне тогда не было даже шестнадцати лет. Я понял, помимо любви есть и другие важные чувства. Не станешь же ты утверждать, что спал с Зинаидой из похоти?
  -Ты, кажется, спешил...
  -Да, никуда я не тороплюсь. Я не имею права вмешиваться в твою жизнь? Я заткнусь, если не имею. Да или нет?
  -Не затыкайся...
  -Это у тебя природа такая? Никак не привыкну. Как только - так сразу улыбка до ушей. И собеседник обезоружен, да?
  -Тебя обезоружишь, да?
  -Слово - паразит, каждый раз цепляется ко мне, когда я волнуюсь. Как буду защищать своих клиентов?
  - К тому времени научишься всему - и тому, что говорить, и что не говорить.
  - Ты ее любишь? Зинаиду?
  -Очень трудный вопрос, Петя. Мне много лет... Не нужно осуждать или одобрять тех или иных людей только за то, что они ложатся вместе в постель, любя или не любя. Хотя бы потому, что между тем и другим есть множество нюансов. И трудно понять, любовь это или не любовь. Быть может, у тебя именно такой случай. Совсем недавно ты говорил мне, что не любишь Свету, хотя тебе с ней хорошо.
  -Я люблю ее!
  -Извини, сынок... Постель - не главное, хотя многие годы я думал иначе. Мне казалось, что постель позволяет мужчине и женщине лучше понять друг друга, что в ней проявляются все наши качества - и хорошие, и плохие. Единственным недостатком считал технические или другие трудности в сексе. А если проблемы возникают редко или разрешимы, если интимные отношения устраивают обоих партнеров, как бы кратки они ни были по сравнению с вечностью, то тогда мужчина и женщина могут познать и понять друг друга лучше, чем когда бы то ни было. Все это, конечно, при условии серьезных и долговременных отношений. Но это заблуждение: сексуальные отношения уводят нас от куда более сложных и никак не менее насущных проблем, преподносимых жизнью. Говоря проще, сексуальные отношения в том же браке вещь необходимая, но недостаточная.
  -Кажется, ты учишь меня жизни, отец. Я хорошо знаю, секс - вещь необходимая.
  -Улыбаешься - издеваешься над стариком. Все равно так, как у меня, у тебя не получится.
  -Я ведь только твоя копия. Признайся, не худшая.
  -Даже в некоторых отношениях лучшая. Но подлинник со своим браком не торопился, и то к концу жизни вон как вышло.
  -У меня жена будет ходить под моим каблуком.
  -По-моему, ты хочешь достать меня своей ухмылкой.
  -Сейчас лучше получилось?
  -Подмастерью мастера не переплюнуть.
  -У мастера в мои годы не было такой девушки, как у подмастерья. И кое-чего другого. Съел?
  -Расшифруй кое-что другое.
  -Сам догадайся.
  -Доцент был тупой.
  -Подсказка из зала. Кто, вернее, что является главным персонажем "Диалогов"? На букву "п".
  -Вот оно что. Да, здесь ты меня переплюнул, но не думай, будто все зависит от размера.
  -А от чего больше зависит? Поделись опытом.
  -Сам со временем узнаешь...Но я, по крайней мере, не женился до двадцати пяти лет, а ты собираешься надеть хомут на шею в девятнадцать.
  -К тому же с помощью первой девушки, да?
  -Это как раз не плохо.
  -Плохо, что в девятнадцать, да? Акселерация, па...
  -Но зачем же стулья ломать?
  -Лучше ходить между стульями? И кто их ломает? Не слишком удачная метафора.
  -Можешь сломать - значит, ломаешь.
  -Можем развестись - значит, развелись, да?
  -Не о разводе речь. Развестись никогда не поздно, как видишь.
  -Что же тогда я ломаю?
  -Жизнь, сынок. Она требует очень бережного к себе отношения. Каждый серьезный шаг в ней нужно рассчитывать.
  -Штамп.
  -Но это не значит, что его нужно игнорировать.
  -Понял, игра в мои ворота идет полным ходом. Я ушел в глухую защиту.
  -Так можно и проиграть.
  -Я не проиграю, па.
  -У меня выиграешь. Но это пиррова победа. Проиграешь себе. Давай так: вопрос - ответ?
  -Да. Нет?
  -Считаешь свой возраст слишком молодым, чтобы жениться?
  -Да.
  -Себя считаешь исключением, подтверждающим общее правило?
  -Да, в известной мере.
  -Для тебя существует существенная разница между зарегистрированным и гражданским браком при отсутствии детей?
  -Нет.
  -Эта разница существует для Светы и ее родителей?
  - Точно не знаю.
  -Вы так любите друга, что можете уверенно заявить, что не расстанетесь через три-четыре года?
  -Да.
  -Наш с Наташей развод сказался на твоем решении фиксировать женитьбу?
  -Без комментариев.
  -Ты крайне недоволен нашим разводом.
  -Да!
  -До такой степени, что готов поставить на карту свою будущую жизнь?
  -Без комментариев.
  -Согласен с тем, что нельзя увязывать вместе наш развод и ваш брак?
  -Да.
  -Останешься дома с матерью в том случае, если изменишь решение жениться сейчас?
  -Да.
  -Понимаешь, что примиришься с реальностью нашего развода?
  -Да.
  -Существует возможность того, что вы со Светой будете жить в этом доме?
  -Да.
  -Без брака?
  -Да.
  -В нашем с Наташей предложении есть рациональное зерно?
  -Да.
  -Но ты по-прежнему придерживаешься прежнего мнения относительно своей ранней женитьбы?
  -Да.
  -Потому что сделал предложение Свете и оповестил об этом ее родителей?
  -Да.
  -А если б не сделал его, наше предложение тебя устроило?
  -Да.
  -Тебя очень смущает материальная зависимость от Наташи?
  -Да.
  -А - от родителей Светы?
  -Да.
  -И в том случае, если они кредитуют вас на несколько лет?
  -Да.
  -Не лучше ли тогда согласиться на статус кво, живя в этом доме?
  -Да.
  -Другими словами, все дело в Свете и ее родителях?
  -Да.
  -И ради них ты готов пренебречь собственным убеждением?
  -Нет.
  -Мнением?
  -Да. Но ведь глупо жениться, не будучи убежденным в целесообразности женитьбы?
  Да.
  -Ты дурак?
  -Да.
  -Обещаешь подумать над нашим предложением?
  _-Да.
  -Уверен в том, что найдешь нужные аргументы для того, чтобы убедить Свету в целесообразности отсрочки вашего брака?
  -Нет.
  -Но такую попытку предпримешь?
  -Да.
  -Ты мне веришь?
  -Да
  -Я могу тебе верить?
  -Да.
  -Мы можем позволить себе выпить по рюмочке по такому случаю?
  -Да.
  -Тебе вина?
  -Нет.
  -Водочки?
  -Да... Теперь поменяемся местами - буду спрашивать я. Идет?
  -Да.
  -Ты был уверен в том, что пробьешь мою защиту?
  -Нет.
  -Из-за того, что считал недостаточной свою аргументацию?
  -Нет.
  - Потому что я упертый?
  -Да.
  -Уверен в том, что я поступаю честно, беря свои слова назад?
  -Да.
  -Потому что я хозяин своего слова - хочу даю, хочу беру назад?
  -Нет.
  -Потому что делал предложение Свете, не имея представления о вашем предложении?
  -Да.
  -Этого достаточно, чтобы отказаться от юридического брака?
  - Да.
  -Как, по-твоему, Света простит меня?
  - Да.
  -И переедет ко мне?
  -Да.
  -Мама не сорвется хотя бы однажды?
  -Без комментариев.
  -Она может снова уйти к Васильеву?
  -Без комментариев.
  -Это можно считать твоим ответом?
  -Да.
  - Я должен отказаться высказывать матери свое неодобрение по поводу ее личной жизни?
  -Да.
  -В равной степени она не должна высказываться на мой счет?
  -Нет.
  -Потому что она мать?
  -Да.
  -Но я могу требовать у нее корректного отношения к Свете?
  -Да.
  -Я могу рассчитывать на твою моральную поддержку в случае чего?
  -Да.
  -В любом случае?
  -Нет.
  -Если все же приму решение жениться?
  -Да.
  -Припомнишь мне этот разговор, если я женюсь?
  -Нет.
  -Тогда я женюсь?
  -Нет.
  -Но это несправедливо - такое твое поведение?
  -Да.
  -Потому что ты мой отец?
  -Нет.
  -Хороший отец?
  -Нет.
  -Любящий отец?
  -Нет.
  -Черт побери, умный отец?
  -Да.
  -А я дурак?
  -Нет. Не совсем дурак?
  -Да.
  -Выпьем еще по этому поводу?
  -Да.
  -Тебе вина?
  -Нет.
  -Водочки?
  -Да.
  -Ты меня любишь?
  -Без комментариев...
  
  
   ЗИНА
  
  -Ты бы мог известить меня о том, что твоя жена улетела в Америку. Все-таки мы изредка встречались семьями.
  -Не было случая.
  -Мог позвонить.
  -Мог. Но как-то не пришло в голову.
  -Васильеву пришло... Это случайность, что они оба оказались в Америке?
  -Скорее всего.
  -Тебя эта случайность не удивляет?
  -Наших в капстраны пачками не приглашают. Васильев работает в Штатах, общается с посольскими, ему могли сказать о встрече Наташи с ее автором.
  -Или еще проще - она позвонила Васильеву, сама сообщила о своем приезде.
  -Более того, не удивлюсь, ели во встрече Наташи со Смитом ее участником будет Васильев. Как-никак он не груши околачивал, когда Наташа занималась переводами.
  -Удивительный ты человек, Петя! У тебя в очередной раз из-под носа уводят жену...
  -Мой нос до Америки не дотягивается.
  -А ты спокойно взираешь на все, словно посторонний.
  -Не кричать же мне на всех перекрестках: "Держи вора!". Тем более бездоказательно.
  -Милый, я же тебя чуточку знаю. Не разыгрывай хотя бы передо мной олимпийское спокойствие.
  -Я тебя не понимаю. Когда они довольно часто встречались в твоем доме и работали вместе, тебя это не беспокоило, а сейчас взволновалась. Или у тебя они были под твоим колпаком, а в Штатах - под колпаком одного ЦРУ?
  -Острослов, смотри, твоя жена снова сделает тебе ручкой.
  -Чему быть, того не миновать.
  -Наташа вернулась к тебе по своей воле. Между ними явно не сложились близкие отношения. Наташа была слишком сильно привязана к тебе. Я уже считала, мне нечего ее бояться.
  -Пока ничего не случилось, чтобы трястись от страха. Даже если твой муж посодействовал поездке Наташи, не нужно видеть в том его коварных замыслов.
  -А я, дура, волнуюсь! Поистине, у тебя короткая память. Наташе удалось затуманить твой мозг.
  -Тебя беспокоит будущее твоей семьи?
  -А тебя будущее твоей - совсем не тревожит?
  -Я первый спросил.
  -Хорошо. Кроме сына и мужа, у меня никого нет. Даже любовника... Нам стоило большого труда вернуть все на круги своя после его инфаркта. Я не желаю подвергать мужа лишним волнениям, угрожающим его здоровью.
  -И твоему покою.
  -Да, и моему покою. Я люблю Васильева. Его влюбленность в твою жену я вынесла за скобки - он не виноват в том, что любит ее, а не меня. Во всем виновата только Наташа. Она должна была тысячу раз взвесить, прежде чем решилась разбить наши семьи. И тем более, если их жизнь не сложилась, не начинать поновой.
  -Но у тебя нет никаких оснований для такого мнения.
  -У меня, Петя, есть интуиция, бабская интуиция, а у тебя, прости, куриные мозги. Стоит Наташе дать Васильеву один - два сигнала, а у меня складывается впечатление, что это не плод моей фантазии, вся наша жизнь в очередной раз полетит вверх тормашками. Но теперь уже навсегда.
  -Ты почувствовала со стороны мужа нечто такое, что можно счесть за его перемену к тебе?
  - Я чувствую опасность кожей. Звонок Васильева выбил меня из колеи. Не станет он просто так сообщать о приезде Наташи в Америку. Они нас готовят к новым потрясениям.
  -Вполне возможно.
  -Говоришь так, словно тебе безразлично, что у тебя будет с Наташей. Или ты ее разлюбил?
  -Да, нет.
  -Не желаешь говорить на эту тему?
  -Почему же... Просто мы не можем повлиять на их отношения, если они возобновятся нежелательным для нас образом - хоть на Марсе,_хоть на Земле.
  -Нежелательным образом? Ты допускаешь, что я пущу сюда твою жену, а сама уйду из дома? Дудки, Петр Григорьевич! Фигушки с маслицем! Никуда я отсюда выметаться не стану. Принимай их у себя, если хочешь. Кстати, я почему-то не смогла дозвониться до тебя по домашнему телефону, позвонила по рабочему. Твой сын сказал, тебя нет дома.
  -Ничего странного, я не бегу с работы домой.
  -Завел любовницу?
  -В мои-то годы? Я теперь как свободный человек совершаю вечерний моцион в любую погоду.
  -Странно, я звонила после одиннадцати вечера.
  -Значит, я вернулся позже. Погода - сама видишь - отличная.
  -Слякотная.
  -Я, как А. С. Пушкин, люблю осень.
  -Хорошо, если ты только любитель, а не профессионал.
  -За что я всегда тебя любил, так это за легкость и непринужденность беседы с тобой на любую тему.
  -Старый распутник! Распушил хвост. Будто я тебя не знаю. Ладно, хватит трепаться. Что будем делать?
  -Ничего!
  - Погляжу я на тебя, как ты будешь хорохориться, когда останешься один.
  -Может, тогда ты приютишь меня у себя, дашь кров и пищу бедному старцу.
  -Старый кобель, не стыдно? Сразу стали масляные глазки и рот до ушей. Фу!
  -Я же только одно прошу - приютить, дать уголок на случай чего...
  -Стоило жене улететь, так сразу встал в стойку.
  -Чего никак не скажешь о тебе.
  -Думаешь, я вытащила тебя сюда, чтобы соблазнять?
  -Как раз наоборот. Стоило Васильеву исчезнуть, ты еще больше стала ему верна. Преданная жена, достойная восхищения!
  -Ты только взгляни на себя, старичье. Когда пускаешь в ход свою некогда обаятельную улыбку, выглядишь просто смешно.
  -Значит, достигаю своей цели...
  -Петя, милый, неужели все может начаться сначала?
  -Не знаю, Зина. Если начнется, тем и кончится на этот раз.
  -Ты уже не простишь свою жену?
  -Она сама не вернется.
  -А что будет с нами?
  -Будем живы - не помрем.
  -Ты не должен был допустить ее поездки в Америку.
  -У тебя глаза на мокром месте. Что ты, право, раньше времени сходишь с ума. Вообразила невесть что, всех всполошила...
  -Не всех - только тебя одного.
  -Только тебя одного... Дуреха, что ты ревешь?
  -Петенька, я не выдержу, если...
  -Прекрати! Устроила мне плач Ярославны. Возьми себя в руки, ничего не случилось! Подумаешь, они могут встретиться в Америке. Америка большая - пребольшая, а они маленькие - маленькие. Здесь они что, не встречались? Забыл, они были под твоим присмотром.
  -Дурак, мне незачем было за ними присматривать. Он после инфаркта... Да и твоей Наташе ничего не нужно. Впрочем, тебе это лучше знать...
  -Чего ж ты боишься?
  -Того, что я ему не нужна. А Наташа - самый раз. Ведь хорошо знаешь, они подходят друг другу.
  -Мало ли кто кому подходит. Ты мне тоже подходишь...
  -Я не ослышалась, Петя? Что, Наташа уже показала тебе кукиш?
  -Вроде того...
  - А я не понимаю, отчего ты так раскрепощенно чувствуешь себя. Пса спустили с поводка... Вы решили развестись? С чего вдруг?
  -Знаешь, что бывает вдруг?
  _Фу, Петя, я тебя не узнаю...
  -Я сам себя не узнаю.
  -Можем поплакать друг другу в жилетки. "Сегодня ты, а завтра я?" Похоже?
  -"Пусть неудачник плачет, пусть неудачник плачет, кляня свою судьбу..." Мы плакать не будем.
  -А что твой сын?
  -У него большая любовь.
  -Все та же. Или другая?
  -Сын пошел не в мать, не в отца... А как твой парень?
  -Крутит любовь с женщиной, которая намного старше него. У них в институте только швабры, мел и тряпки не знают, что это такое... Васильев дал мне знать, чтобы я была готова к его возвращению.
  -Что он еще сказал?
  -Достаточно и этого. Наташа не случайно вынула фигу из кармана еще до поездки. Им так спокойнее... Где будешь жить?
  -Уже. Я переехал к матери.
  -Теперь понятно, где ты моционишь. Сколько ей?
  -Восемьдесят три.
  -А как другие твои дела?
  -Хреново. С прежней работы уволили по сокращению штатов.
  -Наташа - в Штаты, а ты из - штатов.
  -Остроумно.
  -И на что теперь будешь жить?
  -Мне повезло. Меня взяли на один завод, строящийся по нашему проекту. Правда, не ясно, будет ли он достроен, не ждет ли его судьба незавершенки. Но им нужен человек, который петрит в проекте и может помочь им разобраться с документацией, а при необходимости взять Быка - так зовут моего бывшего главного инженера - за рога.
  -Это он тебя уволил?
  -По его инициативе.
  -При необходимости возьми его за одно место и подвесь на крюке.
  -Я не кровожадный. Уволили меня по делу - из-за отсутствия у меня дела.
  -Таких гавриков, как ты, у нас пруд пруди.
  -Что из того?
  -Платят хотя бы?
  -Почти ничего.
  -Может, начнем вместе писать остроумные рассказы?
  -Как только сядем, так и встанем. Лучше будем записывать друг за другом случайно сказанные более или менее смешные фразы. Но для этого нам придется чаще видеться, а еще лучше - быть вместе.
  -До возвращения Наташи мог бы пожить с сыном.
  -Ему есть с кем жить. Это мне не с кем.
  -Можно записывать?
  -Это не нужно.
  -Да, лучше рвать сразу. Не горюй. Что-нибудь придумаем... Придумаешь.
  -Придумаем.
  -Как там, у Александра Сергеевича: "Глядь, опять перед ним землянка, на дороге сидит старуха, а пред нею разбитое корыто". Ничего, Петя, купим мы себе новые корыта. Корыта - дело наживное... А как твои "Диалоги"?
  -Порой я их просто ненавижу. Но уничтожить рука не поднимается. Это все равно как отсечь жизненно важный орган.
  -Немного зная тебя, могу предположить, что это за орган.
  -Хотя я не имел в виду конкретно его, и он сойдет.
  -Что так - всего лишь сойдет?
  -Временно сойдем с опасной тропы.
  -Иначе ты за себя не ручаешься?
  -Мне всегда было трудно ручаться за себя с тобой.
  -Вот ты и не ручался. Оставил меня.
  -Это не я оставил тебя, это мы оставили друг друга. Чуешь разницу?
  -Не чую. Как там? Нельзя входить в одну и туже реку? Не станем и пытаться.
  - Нельзя войти, входить можно сколько угодно раз.
  -Нет, такие тонкости не для меня. Войти, входить - какая разница?
  -Огромная.
  -Твои персонажи старше тебя?
  -Примерно моего возраста.
  -Никуда ты от них не денешься. "Диалогам" не будет конца.
  -Наш диалог прервется со мной вместе...
  -У тебя никогда не возникало мысли, что ты пишешь "Монолог"?
  -Без комментариев.
  -Это большой секрет?
  -Если секрет, то от самого себя.
  -Считай "Диалоги" своей прижизненной работой, пиши их до самого конца.
  -За эту работу никто не платит.
  -Считай будущую пенсию зарплатой.
  -А кого мне считать женой?
  -Не успел развестись, уже думаешь о женитьбе? Неужели не мыслишь себя без юбки?
  -Себя в юбке представляю плохо.
  -Но не без юбки рядом с собой?
  -Рядом не помешает...
  -Опять эта твоя ухмылка. Без женщины никак?
  -Никак. Привычка - вторая натура.
  -Хочешь, дам бесплатный совет?
  -Скажи глупость.
  -Напиши брачное объявление: "Мужчина под шестьдесят, брошенный женой, седой, лысый, бездетный (Петька не в счет, у него самого скоро могут быть свои дети) познакомится с женщиной до пятидесяти - свободной, имеющей работу, квартиру, дачу, машину, хозяйственную, красивую, обаятельную и привлекательную - на предмет бракосочетания. Первый и последний этаж, дурной характер не предлагать".
  -Неплохая идея. Можно упростить задачу - женщина может быть несвободной, без квартиры, дачи и машины. Остальное - без изменений.
  -У тебя скромные запросы... Да, совсем забыли небольшую деталь. Никаких особых пожеланий в части секса не имеешь?
  -Красивая, обаятельная и привлекательная до пятидесяти сама знает, что она сексуальна.
  -А как привлекательная поймет, что лысый, седой, разведенный может разделить сексуальные запросы обаятельной?
  -Седина и плешивость сексу не помеха, а его составляющие. Как говорил товарищ Сталин с коллегами: " Практика - критерий истины", приговаривая к расстрелу своих соратников, противников и просто обычных людей. Так что обаятельная до брака может снять пробу...
  -И как ты оцениваешь свои шансы?
  -На троечку.
  -Так мрачно?
  -Так ведь я, брошенный женой. Это серьезное и честное предупреждение той, кто рискнет связаться со мной.
  -По телефону?
  -Это можешь записать для нашего с тобой будущего сборника. И не только. Можешь не звонить, я тут - рядом. Что скажешь?
  -Ты - честный мужик. Но очень требовательный. Слишком многого хочешь.
  -И мало даю?
  -Это можно проверить.
  -Тогда...
  -Сядь!
  -За чем же дело встало?
  -За тобой. Пиши, посылай и жди ответа.
  -Я уже написал, послал, жду ответа от тебя.
  -Как все у тебя, однако, просто.
  -Ты хочешь подумать?
  -Я сразу дам ответ.
  -Я не тороплю, могу подождать...
  -Пока Васильев не заявит мне, что подает на развод? Или ты думаешь, он сообщит из Вашингтона по телефону о своем намерении?
  -Я не хотел ждать, встал, но ты сказала, чтобы я сел. Я - послушный мальчик.
  -Ты - эгоистичный, нахальный, гадкий тип. Твоей жене нужно повесить орден на грудь, что она столько лет терпела рядом с собой твою противную рожу. Если все твои слова - шутка, то не просто дурацкая, но и гнусная. А если ты делаешь мне серьезное предложение, то у тебя, похоже, свихнулись мозги от решения Наташи выкинуть тебя из своей жизни. Так говорят, товарищ писатель? Думаешь, если я позвала тебя к себе, то в расчете получить такое предложение?
  -Очень четкий ответ, благодарю. Приношу свои извинения.
  -Нужны мне твои извинения! Что ты ухмыляешься, паразит? У тебя совесть есть?
  -Может человек, отправленный в нокаут, хотя бы в предсмертной судороге улыбаться?
  -С такой мерзкой рожей?
  -Именно с такой. "Человек, который смеется".
  -Мне сейчас не до литературных реминисценций.
  -Это уже теплее...
  -Сейчас будет горячо!... Сам виноват! Нечего лапы распускать. Не прикидывайся, тебе совсем не больно. Уже и слегка смазать тебя по роже нельзя...
  -Спасибо за гостеприимство. Пришел человек в гости с самыми лучшими намерениями, а ему дают по морде и говорят, что смазали не больно-то больно.
  -Записать?
  -Не надо. Дай мне лучше поцеловать тебя.
  -Старый клоун - вот ты кто. Пришел, увидел, победил?
  - Пришел, увидел, получил по роже. Главное, за дело.
  -За какое дело, понимаешь?
  -Так тебе и скажи. Еще раз схлопочу.
  -Интересно, хотя бы раз в жизни ты признавал себя неправым?
  -Многократно...про себя.
  -Клоун - он и есть клоун.
  -Так ведь про себя важнее, чем про тебя. Тут уж никакого прощения для себя не жди.
  -Это ты-то? Находишь тысячу оправданий и снова принимаешься за старое.
  -Бяка я, бяка! Получай за это, получай!
  -Да ты, псих, ненормальный!... Опять кровь из носа!
  -Она уже была, я не заметил. Это все ты, ты...
  -Кто ж еще? Только не сейчас, а тогда, четыре года назад - и за дело.
  -Бьют меня в этом доме не за што, не про што.
  -У тебя есть чистый носовой платок? Убери его подальше. Как ребенок, хуже... Даже дать себе по морде не можешь. А туда же - жениться.
  -Тебе бы так...
  -Ты еще пореви тут... Закинь голову и держи ее вверх, пока не скажу, чтобы опустил...
  -Ты скажешь...
  -Молчи! И убери подальше от меня свои грабли, а то снова схлопочешь, не посмотрю на кровь... Хлещет, вся тряпка красная...
  -Тряпку несчастную пожалела для своего гостя...
  -Мне же больно, старикашка!... Мне же больно!... Отпусти!
  -Не обзывайся, сколько можно?! Мне еще шестидесяти нет, ясно?!
  -Тебе шести или десяти нет, мальчик?
  -Тетя, у меня шея затекла, можно опустить голову?
  -Нельзя! Подожди, сменю тряпку... Петя, прекрати. Пользуешься своим положением...
  -Лучше бы твоим расположением.
  -Не остри. Специально кровь себе пустил. Отпустишь ты меня или нет?!
  -Нет! Мне и так хорошо.
  -Дурак! Кровь-то не останавливается. Ты часом не сломал себе нос?
  -И хрен с ним! У меня крови целых десять литров. Сколько ее у человека, не знаешь?
  -Так-то у человека... Не опускай голову... Подожди, я сейчас вернусь...
  -Вернешься? Тогда иди...
  -Так лучше?
  -Где нашла лед?
  -Это не лед, холодная вода.
  -Безобразие. Льда с огнем не сыщешь у тебя. Знал бы, не приходил.
  -Кровь не останавливается, не знаю, что с тобой делать.
  -Я бы знал...
  -Прекрати! Посмотрел бы ты сейчас на себя со стороны.
  -Я принципиально не смотрюсь со стороны. И по разным сторонам не смотрю. Только в одну сторону.
  -В свою собственную... Так лучше, кажется. Сам тряпку держать не в состоянии? Совсем старая дура, не догадалась до такого пустяка. Целый час держу ему тряпки...
  -Это ты о ком?
  -О тебе. Держи тряпку!
  -У меня что, четыре руки?
  -Петя, все! Можешь опустить свою башку. Кровь не идет.
  -Чихнуть можно?
  -Только попробуй! Хочешь, чтобы опять она хлынула?
  -Не хочу. Чихнуть хочу.
  -Совсем впал в детство?
  -Молчи! Тихо!...
  -Негодяй, у тебя совесть есть?
  -Вагон и маленькая тележка совести и прочего ненужного барахла... Перейдем в другое место - здесь неудобно... держать нос...
  -Держи его и все остальное при себе. Я не шучу, Петя! В самом деле!... Понял?!
  -Теперь понял. Извини.
  -Смой кровь. И прекрати дурачиться. Не дети...
  -Что верно, то верно... Не дети...
  -В следующий раз осторожнее обращайся со своим носом, ненароком можешь своротить его и остаться без носа. Одной малой кровью не отделаешься.
  -Из всех твоих слов мне понравились только первые.
  -Которые?
  -В следующий раз...
   -Следующего раза не будет. Заруби это себе на носу.
  -Слушай, сколько можно напоминать мне про этот злосчастный нос? Сколько можно?
  -Знаешь, какой у тебя получился акцент?
  -Кавказско - еврейский.
  -А как это будет звучать по кавказски - русски?
  -Слушай, сколько можно оставлять с носом хорошего человека? Сколько можно? Разницу слышишь, генацвале?
  -Мне твой нос даром не нужен, как и все остальное.
  -Жаль...
  -И раньше не был нужен. Если б не Васильев...
  -Не верю!
  -Хочешь, верь - хочешь, не верь.
  -А я говорю - не верю! Как Станиславский своим актерам, когда они плохо играли свои роли.
  -Сколько баб за всю твою дурацкую жизнь говорили тебе, что ты дурак?
  -Считая тебя?
  -Только честно.
  -Не больше трех. С тобой - четыре.
  -Как это ты их запомнил?
  -Очень просто.
  -Сейчас опять скажешь глупость или пошлость.
  -Я их любил.
  -Умеешь ты разыгрывать и огорошивать. Что на этот раз?
  -Последнее. Мне скоро пойдет седьмой десяток, а я тебя люблю. И ты это знаешь не хуже меня.
  -Слышала уже однажды.
  -Такой я бяка.
  -Ты - мерзавец! Вот ты кто! Любишь и Наташу, и меня. Так не бывает.
  -Со мной бывает...
  -За что ты меня любишь?
  -Не за что, просто люблю.
  -А Наташу?
  -За свою молодость, детей, ее терпение, за свою прежнюю любовь. Я не могу перечеркнуть тридцать четыре года своей жизни.
  -Ты себя любишь - не нас, что сейчас и подтвердил.
  -Как мне любить себя без вас? Это уже самолюбование, нарциссизм какой-то.
  -Ты такой любвеобильный, что тебя хватает на всех. Но себя любишь больше, чем других.
  -Попробуй после всего тебя не любить.
  -После себя.
  -А ты меня хотя бы немного любишь? Или за прошедшие годы вся любовь испарилась?
  -Я, как ты, люблю всех - Васильева, тебя, себя.
  -Как-то грустно признаешься себе в любви.
  -А к тебе - весело?
  -Обо мне и говорить нечего. А о Васильеве?
  -Его нет, я места себе не нахожу. Мне трудно поверить в то, что он может оставить меня после всего того, что я для него сделала, особенно после выписки из больницы. И совсем не могу представить себе, чтобы он оставил сына - он у него свет в окошке.
  -А ты у него кто?
  -В форточке, устраивает?
  -Не очень.
   -Он часто звонит нам, говорит с ненаглядным, как называет нашего сына.
  -Оригинально...
  -Что ты сказал?... Ты бы на них посмотрел, не узнал. Старый и малый. Внешне - дедушка и внук. А послушаешь - приятели. Даже ссорятся как товарищи. Обожают друг друга. Я даже ревную сына к нему... Я без боя Васильева Наташе не сдам. И не только ради себя и сына. Ради него самого. Не хочу, чтобы она снова довела его до инфаркта.
  -Это ты уж слишком сильно хватила.
  -Он мне сам говорил.
  -Что не скажешь, чтобы умаслить жену?
  -По себе судишь? Каялся перед Наташей за свой грех со мной?
  -Валялся в ногах, лобызал ступни.
  -Конечно, она ж у тебя святая.
  -Не мне ее защищать, но всех собак на Наташу вешать не нужно.
  -Мне бы так вести себя с тобой, как ей с ним! Посмотрела бы я тогда на тебя. Пол года близко его к себе не подпускала.
  -По этому поводу я высказал Наташе немало самых нелицеприятных слов. Но мы с тобой со свечкой не стояли, не можем судить, как складывались сексуальные отношения между ними.
  -Никак не складывались! Даже не начинали. Если б ты не афишировал нашу связь, не факт, что она вернулась бы к тебе. Баба есть баба. Задело ее за живое, представила, как я тебя ублажаю. А сама - ни, ни... Как это удалось тебе расколоть ее в свое время - ума не приложу.
  -Насколько я помню, в этих делах не ум надо прикладывать.
  -Дурак! Меня-то ты как раз умом взял.
  -С умом, согласен. Но, будучи от тебя без ума.
  -Сначала, пока я сопротивлялась, с умом, когда перестала рыпаться - без ума. Или иначе?
  -Не помню. У меня в последнее время стала совсем плохая память.
  -А что у тебя осталось хорошего?
  -Присущая мне скромность не позволяет рекламировать свой товар.
  -Залежалый товар сколько не рекламируй, все равно никто не возьмет.
  -Мы живем во времена дефицита - любой товар сгодится.
  -Кому сгодится, тому и предлагай. В этом доме даже приплатишь, его никто не возьмет.
  -Придется подождать.
  -Не дождешься! Я говорю это тебе совершенно серьезно. Не то, что бы ты мне не мил - твои загребущие руки, грубый юмор, улыбочка, признаюсь, мне приятны. Я даже не исключаю того, что за последние годы ты не израсходовал весь свой пыл, разве что тратил его в начале, когда вернулся к жене. Зная тебя, могу предположить, что ты сам к ней не очень приставал - гордость не позволяла. Это тут ты, как петух, хотя и старый, так соскучился и изголодался по курочке, что кукарекаешь во все горло и пытаешься вскочить на любую из них.
  -Очень живописно изобразила. Так и представил себя на сковороде - притом в полном одиночестве, что особенно обидно.
  -Пошляк! У тебя все мысли крутятся вокруг одного и того же.
  -Не думал, что и ты, как Наташа, святоша.
  -Я? Как только язык поворачивается так меня обзывать?! У тебя совсем мозги набекрень, если до сих пор не понял, я мужняя жена - и не формально! Я его люблю, можешь ты это понять своей петушиной башкой! Скажи, куда улетела твоя любовь к Наташе - с ней вместе в Америку? Или в твоем любвеобильном сердце много места? Где ты был неделю назад? Почему закукарекал сегодня? Не иначе, как освободилась некая ниша, не станем упоминать в каком месте.
  -Полный абзац!
  -А ты думал, полный вперед? Я уже сказала, Васильев мой, Наташа его получит только в том случае, если Вовка признает ее своей мачехой. Но я знаю, при всей любви к отцу он порвет с ним, если тот разведется со мной. Без всяких преувеличений! Он четыре года назад отказывался от встреч с ним, я с трудом его уговорила. Он и тебя не принял потому, что не мыслит себя без семьи. Мы еще посмотрим, кто кого. Зря я, что ли выхаживала Васильева после инфаркта, залечивала его раны, приводила в божеский вид, добилась почти полной реабилитации - у нас больных в зарубежные командировки, да еще в империалистическую Америку - в наш злейший враг - легко не выпускают. Без ложной скромности заявляю - это, прежде всего, моя заслуга. Я терпела в своем доме твою жену лишь как нужное горькое лекарство... У меня давно нет никаких иллюзий. Наташа - его давняя любовь, ума палата, идет в гору, все еще хороша собой. Но не она, а я вытащила мужа с того света, простила и забыла все, что прощать и забыть нельзя. У нас с Васильевым сын, даже твоей целеустремленной жене не по силам оторвать от нас с сыном мужа и отца... И не приходи сюда больше, не рви мое сердце... Тьфу. Старая перечница, не обошлась без слащавых фраз, взятых напрокат из дамских романов. А ведь ненавижу их больше всего...
  -Мне, старому пню, давно пора понять, " сюда я больше не ездок, карету мне карету!".
  - Я не хотела тебя обидеть, прости. Ты совсем не старый пень. Если старый, то конь. А старый конь борозды не портит!
  -Ты поступаешь мудро. Со мной будешь несчастна. Держи мужа мертвой хваткой, никому не отдавай.
  -Удивляюсь Наташе, видимо, слава вскружила ей голову. Такая умная баба и спалила все мосты, уверившись в том, что Васильев со всеми своими потрохами принадлежит ей. Да, она в очередной раз вскружила ему голову, иначе бы через два дня после ее прилета в Америку он не оповестил меня о встрече с ней, охмурила своего Смита - тот уже от нее без ума. Это Наташа сказала моему дурачку, чтобы он ничего не скрывал - приучить меня к мысли, что он может сделать, вернувшись в Ленинград. Он порядочный, честный человек, рассказывает по телефону, как они встретились с автором, какое впечатление Наташа на того произвела, какая она талантливая... Я слушаю и только поддакиваю, да, талантливая, да умная, да светская... А про себя думаю, стерва, стерва, стерва! Как она смела, перед поездкой сообщить тебе о разводе, зная об увольнении с работы, о том, что ты любишь ее?! Но она просчиталась, ничего у нее с Васильевым не выйдет - вот увидишь! Даже в том случае, если отдастся ему в своих роскошных гостиничных апартаментах. Все, что она может, это довести его до второго инфаркта. Он ведь у меня совестливый, пообещав, что разведется со мной и женится на ней, может снова заболеть, когда придется взять свои слова назад.
  -Жуткой гадюкой изобразила мою жену. В страшном сне такое не приснится.
  -Потому что ты блаженный. Прожил с ней тридцать с лишним лет и постоянно возносил на небеса. До сих пор не спустишь ее на землю. Просто позавидовать можно такой любви. Позволь задать тебе хамский вопрос? Когда ты в последний раз спал с женой?
  -Давно.
  -Точнее нельзя? Месяц назад, два, три?
  -Пожалуй, что три.
  -Может, еще больше?
  -Может...
  -И обходился? Сверлило, но обходился без женщины? Любовь, понимаешь!
  -Ты же ничего не знаешь...
  -Оставь, Петя! Знаю я вас, мужиков. И тебя в том числе. Одно из двух, либо ты стал импотентом, либо так любил ее, что до последнего момента верил и ждал, твоя любимая обнимет, приголубит тебя...На твою откровенность отвечу своей. У меня были мужчины, немало... Но такого, как Васильев, я никогда не встречала. Я была его девочкой... За несколько дней до предложения выйти за него замуж я могла выйти за старого поклонника, которого любила еще девчонкой, он был моим любовником, мы из-за какой-то чепухи поссорились и расстались, но он пришел ко мне с повинной. Я предпочла ему Васильева, но наша жизнь поначалу не сложилась. Он любил твою жену и плохо это скрывал. В отместку ему я по глупости переспала со своим прежним любовником, который не мог успокоиться и преследовал меня, чтобы я развелась с мужем и вышла за него. Я забеременела от любовника и призналась Васильеву, который был бесплоден (это показала проверка нас обоих). Васильев простил мне грех, сказал, так даже лучше, не нужно будет брать приемного ребенка. После этого наша жизнь, как это ни странно, даже наладилась. Он оберегал меня, сдувал каждую пылинку, очень хотел сына. Я ему его родила. Он был счастлив больше, чем обычно радуются своим детям биологические отцы. Но это не помешало ему впоследствии признаться Наташе, что ребенок не от него. Видимо, не терял надежды на ее благосклонность... На мое счастье, Наташа все еще любила тебя, вы зачали Петьку, пришлось Васильеву смириться.
  -Но теперь, когда наши сыновья выросли...
  -Все равно ничего у них не выйдет. Поздно ему так круто менять свою жизнь. Он - старик, ему скоро семьдесят. Лишиться сына он не сможет. Второй инфаркт не переживет. Твоя жена переоценила свои возможности, вот увидишь. Так что не все еще у тебя потеряно. Я тебе ее дарю.
  -Благодарю. Буду рад, если тебе удастся сохранить мужа.
  -Не сомневайся, я знаю, что говорю. К нашему общему счастью, все останутся при своих.
  -Я не останусь, это точно.
  -Она приползет к тебе на коленях. Один раз приползла, ты ее простил, простишь второй раз. Подумаешь, по неосторожности сказала не то, с кем не бывает?
  -Кажется, мы все сказали друг другу. Мне еще надо заскочить к Петьке, у него есть какой-то разговор ко мне. Пока я доберусь, будет совсем поздно... Надеюсь, увидимся снова не позже, чем через четыре года.
  -Лучше б нам было совсем не встречаться...
  -Ну что ты, что ты... Вечно у вас глаза на мокром месте...Все будет хорошо, уверен...
  -Сказал Петя, находясь у края пропасти, прежде чем туда прыгнуть...
  -Это откуда?
  -Сама придумала.
  -Очень наглядно... Но пока я стою здесь и обнимаю... любимую женщину...
  -Перестань, Петя. Мне сейчас не до нежностей... Все, уходи. Тебя сын ждет. И Вовка скоро вернется. У нас строго... Придешь, если позову?
  -Приду. Пока...
  
  
  
  
  
  
  
   ПЕТЯ
  
  -Где шлялся, давно жду. Через два часа я должен быть в другом месте.
  -На ночь глядя?
  - Пригласили в одну хорошую компанию.
  -Надеюсь, со Светой?
  -Мы в ссоре. Раз не захотел жениться, значит, я никуда не гожусь.
  -И где ты ночуешь?
  -Не на улице же.
  -Детский сад. Мать улетела - началось.
  -Началось, положим, при ней. Это ж ее идея - развестись с тобой, не жениться мне...
  -Пацан. Мне даже нечего возразить.
  -Смысла нет возражать.
  -Отхлестать тебя б надо, но поздновато.
  -Как предпочитаешь, ремнем, руками? Брюки снять?
  -Прекрати! Черт знает, до чего докатился! Первого жизненного испытания не выдержал. Я думал, ты взрослый парень.
  -Ладно, па, я пошутил. Никуда я не иду. Не злись.
  -Балбес! Мне и без тебя...
  -Как ты мог поверить?
  -Иди ты...
  -Ну, не обижайся. Хочешь, попрошу у тебя прощенья?
  -Не кривляйся... Зачем позвал?
  -Захотел увидеть тебя.
  -Мог бы прийти ко мне. И бабка была бы рада внуку.
  -Я вчера днем уже был у нее.
  -С чего это вдруг?
  -Могу я любить родную бабушку.
  -Вот и пришел бы к нам вечером. Заодно застал - и меня. Мне не пришлось бы тащиться после работы сюда.
  -Бабушка хотела провести со мной беседу конфиденциально - без посторонних. Мы пришли с ней к полному консенсусу.
  -А что у вас есть спорные вопросы по международному праву?
  -Полное единение по вопросу брака между моими родителями.
  -Это что, заговор за моей спиной? Нашел себе союзницу...
  -Не я ее, она - меня. Просила уговорить тебя еще раз. Не закусывать удила и простить мать, когда она вернется в Питер. Перед самым твоим приходом Наташа звонила, слышно лучше, чем когда звонят из Ленинграда. Мать шлет тебе привет.
  -Можешь передать ей то же и по тому же месту.
  -Тебя совсем не интересуют ее дела?
  -Как она там?
  -Замечательно. Только ничего не успела увидеть. До музея Гугенхейма до сих пор не добралась.
  -Мне бы ее заботы.
  -Сплошные встречи, обеды, ужины. В некоторых из них участвует Васильев. Как тебе это нравится?
  -Мне все равно.
  -Так уж?
  -По фигу, ясно!
  -Чего ты злишься?
  -Я не злюсь, я отвечаю на твою дерзость.
  -А я теряюсь от вашего с матерью равнодушия. Нет, другое слово, забыл...
  -Бестактности, будущий юрист. Это и к тебе относится.
  -Я не должен был говорить про Васильева? Но лучше знать правду. Между прочим, я первым догадался, кто стоит за ее поездкой.
  -Значит, не совсем напрасно учишься на юриста, если не будешь путать нужные слова...Но если возглавишь следственный комитет, в нем годятся любые слова.
  -Все так. У нас уже несколько человек со старших курсов сотрудничают с КГБ, заранее озадачились своим будущим.
  -Боюсь, тебе это не грозит. Разве что если предашь меня, своего отца.
  -Я помню героический эпизод из летописи уважаемого предка.
  -Трепло.
  -Весь в папочку. Так о чем мы? Про звонок, да?
  -Да!
  -Чего ты?
  -Ничего. Подтверждаю, говорим про звонок.
  -Можно продолжить?
  -Почему бы и нет.
  -Тебе на самом деле наплевать на успех матери в Штатах?
  -Говорят, намечена ее встреча с американским президентом.
  -С президентом издательства, издающим Смита. Главное - Смит готов через соответствующее агентство заключить договор на эксклюзивное право матери переводить все его книги. И собственноручно передал ей три тома недавно вышедших своих новых книг.
  -Я рад за Наташу. Она вполне заслужила тот успех, который имеет. Что еще?
  -Заодно кое-что рассказала про Васильева. Говорить?
  -Говори, ведь это предназначено для моих ушей.
  -Ничего особенного. Васильев намерен закончить карьеру, уйти на заслуженный отдых. Будет писать книги. Как ты думаешь, зачем матери понадобилось сообщать мне это?
  -Думаю, она готовит тебя к новой жизни. Безупречна в своей честности.
  -Дозированная у нее честность. Особенно, если они спят друг с другом. Бестактно об этом говорить, да?
  -Да.
  -Проехали.
  -Что-то я не могу увязать твои слова с обещанием, данным бабушке. Или это такой тонкий юридически продуманный ход, чтобы запудрить мозги судебным заседателям, плохо владеющим вашей казуистикой?
  -Бабушка просила меня приехать.
  -Это я уже слышал.
  -Попросила по дороге купить хлеб, молоко, масло... Заставила взять у нее деньги. Принципиальная у тебя мать.
  -Твоя - еще больше.
  -Моя - с некоторых пор беспринципная. Как пошла вверх. Стоит человеку высунуть нос из толпы, он начинает фыркать на окружающих.
  -Может, чихать?
  -Чихать. Хорошо хоть ты не выбился из массы, а то бы тоже нос воротил.
  -Ближе к делу.
  -Бабушка не имеет на тебя никакого влияния - передаю ее текст дословно. После твоего финта - ухода из дома к ней - слова сказать тебе не может.
  -Думаешь, она обо мне беспокоится? О тебе - недоросле. Ты же остался один - одинешенек.
  -Один, как перст. Хата горит. Светка игнорирует меня.
  -Плохо объяснился с ней.
  -Ты с ней объяснился лучше. Ладно, я на тебя не в обиде.
  -Женщины, сын, капризны. Они должны показывать свой характер. Нужно терпеть.
  -Вот я и терплю. Встречаться со мной встречается, но приходить к нам не хочет. И к себе не зовет.
  -Что говорит?
  -Вы, заявляет, мужики - все как один - слабы на передок, а как до настоящего дела, так в кусты. Только на обещания горазды, хотя никто вас за язык не тянет.
  -Крепко сказано, главное - оригинально.
  -Главное - верно. Что ей возразить? Дал я промашку. Сделал предложение, подставил перед родителями, они предлагали помощь...
  -И все же лучше исправить ошибку, чем ошибаться дальше всю свою жизнь.
  -Это ты мне говоришь? Скажи лучше ей.
  -Вы все время ссоритесь?
  -Тогда, когда я к ней пристаю.
  -А ты не приставай какое-то время.
  -Легко сказать... У меня к тебе большая просьба. Вернись назад - хотя бы на то время, что мать в Штатах. Или тебе неприятно тут находиться?
  -Отчасти. Сам должен понять.
  -Это твой дом. Ты жил в нем тридцать четыре года, даже больше.
  -Петя, я уже все для себя решил. Мы с тобой можем встречаться где угодно, но только, пожалуйста, не зови меня сюда больше.
  -Мне нужна твоя поддержка, отец. Света обещала прийти ко мне, если я буду не один.
  -Боится оставаться с тобой наедине?
  -Ты должен с ней поговорить.
  -Чем я могу тебе помочь, если однажды уже ослабил твои тылы?
  -Объясни ей, как это ты умеешь, что в создавшихся в нашей семье условиях я не могу обострять ситуацию, если женюсь.
  -Вот и скажи ей это сам.
  -Есть большая разница между тем, кто скажет, ты или я.
  -Ты ставишь меня в идиотское положение, заставляя полоскать наше семейное белье перед своей девушкой.
  -Извини, я слишком многого от тебя хочу. И потом в моей голове не укладывается ваш развод.
  -Не укладывается, но хочешь использовать его для того, чтобы убедить Свету в своей правоте.
  -В вашей правоте. Я уже жалею, что взял свои слова назад.
  -То есть мы были не правы, когда убедили тебя не спешить с браком.
  -Если я потеряю Свету, не правы.
  -Чему вас там учат? Логика у тебя явно хромает, сынок.
  -Я люблю ее, как ты не понимаешь?! Я дня без нее прожить не могу. У меня все везде болит...
  -Хорошо, Петя, я поговорю со Светой. Приду завтра.
  -Спасибо. Век буду тебе благодарен... Что приготовить на завтра? Бутылка, торт, цветы - само собой. Мясо? Боюсь, так, как она, мне не приготовить. Ты умеешь?
  -Могу помыть и поставить варить на плиту.
  -Ничего мы с тобой не умеем. Ладно, что-нибудь придумаю. Приходи сразу после работы, нигде не задерживайся...
  
  
  
  
  
  
  
  
   СВЕТА
  
  
  
  -Нет. Ты у нас в гостях. Петя сам помоет посуду. Пусть привыкает к роли хозяина дома.
  -Вам виднее. Но хозяином являетесь вы.
  -Уже не являюсь. Мне не хотелось говорить это раньше, но теперь - поскольку ты всем нам не чужой человек, - все же скажу, мы с мамой Пети разводимся. Я уже здесь не живу. Вся эта процедура отняла у нас много нервов. Едва ли не сильнее всех далось это Пете, который делал все, чтобы сохранить нашу семью. В эмоциональном порыве, не советуясь с нами и не подумав, как следует, он сделал тебе предложение и - более того - просил руки у твоих родителей. Мы всей душой принимаем тебя, и лучшей жены для нашего сына в близком будущем не видим - здесь наша позиция с женой полностью совпадает. Но, как нам кажется, сейчас не самое лучшее время для вашей женитьбы. Перед поездкой моя жена нашла выход из создавшейся ситуации, который может устроить все стороны. Вы с Петей до старших курсов живете у нас и женитесь позже с тем, чтобы не помешать учебе. Зная Петин взрывной характер, унаследованный частично от меня, опасаясь того, что он может из материальных соображений перевестись на вечернее отделение, гражданский брак между вами представляется нам правильным. Тем более что вы оба обзаводиться детьми пока не собираетесь. Петя долго не соглашался, настаивал на необходимости женитьбы, но - в конце концов - согласился с моими доводами. Он понял, что поторопился со своим предложением, которое отчасти спровоцировано предстоящим разводом родителей. Даже в чисто профессиональном плане вы должны взвешивать свои слова и поступки, готовиться к трудностям, возникающим в критических ситуациях. Петя совершенно искренне сделал тебе предложение, так как любит тебя и желает связать с тобой свою жизнь. Однако со своим предложением женитьбы поспешил. Ты поняла то, что я сказал?
  -Да, новостью для меня является только изменение ситуации в вашей семье, что печально. Лично мне будет не хватать вас, Петр Григорьевич, если я соглашусь жить в этом доме - неважно в каком качестве.
  -Ты хорошо знаешь, мы с женой уже расставались на полгода, нам стоило большого труда сойтись снова. В большей мере этим мы обязаны сыну. Но жизнь сложилась так, что мы ошиблись. Нам не стоило входить второй раз в одну и ту же реку. Петя же, узнав о поездке матери в Америку, моем увольнении с работы по сокращению штатов, что совпало по времени с решением о нашем разводе, воспротивился реальности и совершил ошибку. Неосознанно он решил, раз так, должен сам отделиться от нас...
  -Я поняла. Петя ошибся, вы ему объяснили, он исправил ошибку. Не о чем больше говорить.
  -Я хочу встретиться с твоими родителями и объясниться с ними.
  -Не надо. Не думайте, что нам с Петей так уж нужна регистрация близких отношений. И моим родителям она не нужна. Развестись сегодня можно без проблем. Мы уже четыре года живем с Петей, меня это до сих пор устраивало. Никто его в загс не тащил. А сейчас тем более... У нас с ним по этому поводу нет никаких разногласий.
  -Самое главное, чтобы все это не вызвало отчужденности между вами. Отношения между людьми, а особенно между мужчиной и женщиной - очень тонкая материя, нельзя допускать, чтобы она порвалась. Если придется зашивать, материал уже не тот, что был раньше. Я говорю с тобой сейчас, так как опасаюсь того, как бы между вами не пробежала черная кошка. Мне очень хочется, чтобы ничто не омрачало вашу дружбу, переросшую в любовь. Я мало вижу Петю, но у меня создалось впечатление, что между вами утрачена прежняя нить взаимопонимания, в чем есть и моя вина. Если это так, нужно скорее ее восстановить, пока материя цела.
  -Простите за откровенность, мне не нужна хата, а Петя - в полном соответствии с разработанным всеми вами планом - пытается уговорить меня переехать сюда. Я уже однажды согласилась с ним и осталась на ночь. Лучше об этом не вспоминать.
  -Моя жена имеет несколько консервативные взгляды на жизнь. Однако именно от нее исходит предложение, чтобы вы жили в нашем доме. Она ведь ничего против тебя не имеет, иначе бы давно, когда Петя был еще очень молод, воспрепятствовала сыну встречаться с тобой. Более того, относится к тебе хорошо и хочет помочь вам. В частности, материально. Твои отношения с Петей станут более стабильными, вам не придется бегать по кафешкам, будет, где заниматься, отдыхать. В полную меру почувствуете все прелести и недостатки совместной жизни, пройдете своего рода тест на проверку прочности ваших чувств в условиях брака де факто.
  -По существу вы правы. В любое другое время ваше предложение меня бы устроило. Возможно, через какое-то время я психологически смогу переехать сюда или - что скорее - приходить к Пете чаще.
  -Очень хорошо. У вас есть время. Улягутся домашние страсти. Пойми меня, у меня без вас, молодых, хватает собственных проблем, связанных с трудоустройством, разводом, чтобы усложнять свое положение, вникая в разрешение ваших. Поэтому я вынужден просить тебя простить не только Петю, но и меня за тот невольный грех, который мы совершили в отношении тебя.
  -Ваш сын, Петр Григорьевич, в последнее время стал вести себя неадекватно. То лишком робок, молчит, растерян, то внезапно становится агрессивным, грубым, крикливым. Не знаю, когда и станет ли вообще тем, кем был раньше.
  -Я уже объяснил причину его стрессового состояния, снять которое по силам только одной тебе. Если можешь, избавь его от вины.
  -Я уже говорила ему, он ни в чем не виноват.
  -Это делается иначе.
  -По-вашему, я должна остаться с ним?
  -Что значит, должна?
  - Взять все свои вещи и переехать к нему?
  -Захотеть это сделать - иначе только навредишь себе и ему.
  -Пока я к этому не готова. Но сегодня останусь у вас...
  -Поверь старику с большим жизненным опытом, поступки важнее и действеннее любых слов. Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня. Это очень мудрая поговорка.
  -Я постараюсь...
  
   ПЕТЯ
  
  -Я тебя разбудил, прости.
  -Ничего. Сколько времени?
  -Семь. Мне не спится, а Светка дрыхнет без задних ног.
  -Не буди ее, пусть поспит.
  -Я пришел к тебе, отец, сказать спасибо.
  -Сияешь, как медный самовар. Рад за тебя.
  -Если бы не ты...
  -И без меня вы нашли бы общий язык.
  -Без тебя у меня ничего не выходило. У нас еще никогда не было такой роскошной ночи, па... Я окончательно прощен.
  -Это замечательно, сынок.
  -Ты даже себе не представляешь...
  -Было бы теперь неплохо...
  -Эффект получился потрясающий, сам не ожидал. Пришлось немного разориться.
  -Разориться?
  -Купил вчера пять свежих роз. Три поставил в вазу, а две, пока вы разговаривали, рассыпал в виде лепестков в постели, хотя не знал, что Света останется у нас. И когда она вошла в мою комнату, я распахнул пододеяльник... Она обомлела и бросилась мне на шею... С этого началась наша брачная ночь...
  -Недурное искупление вины, сын. Рад, что не осрамил чести нашего рода.
  -Я так счастлив, отец. Словно родился обновленным. Одно омрачает - ваш развод.
  -Обычная жизненная коллизия. Кто-то теряет, кто-то находит.
  -Может быть, и я могу тебе как-то помочь?
  -Если у меня с моей девушкой возникнут какие-нибудь проблемы, я непременно обращусь к тебе за помощью.
  -Ты недолго будешь один, па... Любая женщина сочтет для себя счастьем жить с тобой.
  -Но я, как и ты, не стану спешить с браком, даже если случится чудо.
  -Похоже, мама снова сойдется с Васильевым.
  -Возможно. Но думаю, на этот раз им будет несколько сложнее оформить свои отношении, чем могли б это сделать раньше.
  -Чего проще, разошлись с одними, сошлись с другими. Плевое дело.
  -Жена Васильева себя в обиду не даст. Их сын целиком на стороне матери.
  -Я тоже был на твоей стороне. Не был, есть. Только, пожалуйста, не лови меня на оговорке. Я и был, и есть на твоей стороне.
  -Я знаю, сынок. Но прошу тебя, не нужно настраивать себя против Наташи. Я ее ни в чем не виню. Нам стало трудно жить вместе не вчера.
  -Не горюй. Та же Зинаида будет рада вернуться к тебе. Я же видел, какими глазами она смотрела на тебя, хотя ты и невыгодный жених по сравнению с Васильевым.
  -Может быть, по совместительству освоишь вторую профессию - сваха?
  -Свах? Вах? А что? Неплохая идея. С вас с Зинаидой по знакомству ничего не возьму.
  -По-моему, свах, тебе пора проведать свою девушку. Может, она хватилась своего жениха, а его след простыл. Одни лепестки роз...
  -И те засохли... Заболтался я тут с тобой. Спасибо тебе, старик. Ты даже не знаешь, какой ты необыкновенный старик. Я люблю тебя, мой старичок...
  
   НАТАША
  
  -Меня постоянно донимает Петя, требуя от нас какого-то встречного движения...
  -Об этой встрече он просил и меня.
  -С большим запозданием я должна просить твоего прощения за все то, что натворила своими руками. Я не оправдываюсь, но предстоящая поездка в США, Петины похождения и явный спад в наших с тобой отношениях отразился на моей психике, произошел сбой и я спровоцировала тебя на развод... Если можешь простить меня, я хочу примирения между нами.
  -Разве мы ссорились, Наташа? У нас произошло дольно спокойное объяснение, мы поняли, ты окончательно разлюбила меня. Это бывает, ничего странного в том нет. Мы останемся добрыми друзьями, у нас сын, которого еще надо объединенными усилиями довести до самостоятельной жизни. Слава богу, мне удалось найти работу, даже зарплату платят. Так что в недалеком будущем надеюсь внести свою скромную, как говорят, лепту в обеспечение жизни молодых, которая вроде как налаживается без особых потрясений. А мы с тобой должны мирно и тихо развестись, оформить сложившиеся между нами отношения. Я уже несколько раз звонил тебе по телефону подать на развод. Могу сделать это я, если хочешь. Не вижу разницы.
  -Я хочу прямо противоположного. Вернись домой, постарайся забыть нанесенную мной обиду. В наших с тобой интересах и сына лучше будет, если мы будем жить вместе под одной крышей.
  -В каком качестве?
  -Мужа и жены - как прежде... Нет, как раньше...
  -Будем, Наташа, откровенны. Я догадываюсь об истинной причине твоего лестного для меня предложения. Прости, но считаю его для себя унизительным и вынужден отклонить. Будем считать, не было ни предложения, ни осознания вины и извинения. Так легла карта, притом никто из нас не мухлевал.
  -Наверное, ты прав. Я бы не стала унижаться перед тобой, если б не Петя, который настоял на этой встрече.
  -Он почти самостоятельный мужчина. Пусть лучше заботится об устройстве своей жизни.
  -Да, наш сын - мужчина. Я убеждаюсь в том каждый день, наблюдая за ними все три месяца, что нахожусь дома.
  -Меня радует твое доброжелательное отношение к Свете.
  -Их вызывающе бурные отношения переросли в спокойные, можно сказать, дружеские. Приятно видеть, как они сидят за столом, взявшись за руки.
  -Хорошо, если они не ошиблись в своей любви.
  -Не исключено, в будущем Петя даже женится на Свете, хотя так далеко я бы не стала загадывать. Лишь бы не поссорились из-за ерунды. В той атмосфере, в которой мы живем, не хватает тебя. Ты бы мог сцементировать их отношения. Петя очень привязан к тебе, сам это часто подчеркивает, даже ставит меня в неловкое положение. Все мы хотим жить одной дружной семьей, забыть разногласия и достойно отметить твой будущий юбилей.
  -До юбилея еще далеко, и вообще я не любитель празднований дат уходящего времени. От матери я уйти не могу, она ожила, когда я пришел к ней. Она нуждается во мне и в моей помощи. Я не намерен менять сложившийся в последнее время образ жизни. У меня достаточно скромные запросы, мне всего хватает. С Петей мы видимся, когда он того хочет. Не скрою, мне хотелось бы видеть его много чаще и давать ему больше денег. Мне обещали прибавить оклад, тогда я увеличу сумму на их содержание.
  -Я даю им более чем достаточно. И родители Светы дают им приличную сумму. Они живут несравнимо лучше, чем мы с тобой в начале нашей совместной жизни, вечно стесненные в средствах и экономящие на всем что придется.
  -По моей вине.
  -Я ведь ничего обидного не сказала. У нас были дети, поэтому мы больше нуждались, чем они.
  -Они, в отличие от нас, предохраняются.
  -А что делала я все время? Ты несправедлив. Сам никогда не был озабочен подобной проблемой.
  -Думал о собственном удовольствии, одна из известных тебе моих "добродетелей".
  -Я ее разделяла, если не забыл.
  -Мы впадаем в маразм. Не нашли лучшего времени для таких воспоминаний.
  -Они уже не греют твою душу?
  -Нет, Наташа. Я оставил их в прежней жизни. Не желаю ими омрачать нынешнюю.
  -У тебя уже кто-то есть?
  -Никого у меня нет. Мне и одному совсем неплохо живется. Наступило время и мне позаботиться о ком-то, тем более что моя старушка это ценит. Никто нас не беспокоит...
  -Извини, что я тебя побеспокоила.
  -Не твоя вина, Петькина.
  -Все же он у нас ребенок. Большой ребенок.
  -Согласен. Время о времени нужно быть с ним жестче. Что за манера лезть в нашу жизнь? Мы же в его жизнь не вмешиваемся.
  -Еще как вмешались - не дали жениться. Возможно, зря.
  -Мы убедили его, он понял.
  -И он убеждает нас, ты не понимаешь. К тому же я сама пришла к тому же выводу.
  - Постараемся щадить чувства друг друга.
  -Ты всегда отличался исключительной щепетильностью и благородством, вот и сейчас проявляешь их в присущей себе манере.
  -Извини, Наташа, я сам не понял, что сказал.
  - Я могу только пожалеть о том, что у меня не русский муж.
  -Теперь об этом поздно жалеть!
  -Был бы русский, мне могло бы больше повезти, он бы отматерил, отметелил и простил...
  -Никто из нас не набедокурил, никаких увечий не нанес, не пропил все добро, не переспал с чужим мужем или женой. За что нам друг друга прощать? Несовместимость не принадлежит к разряду тех вещей, которые изживаются по чьей-то доброй воле. При самых сильных стараниях это отторжение все равно прорвется наружу...
  -У нас нет несовместимости. Не нужно путать его с непониманием, нервным напряжением, срывом, усталостью, психозом, в конце концов...
  -Мы ведем бессмысленный разговор, Наташа.
  -Столько лет любви коту под хвост?
  -Я благодарен судьбе, что ты была в моей жизни. Но наша любовь дала течь. Не впервые. Этот дефект нам уже не заделать.
  -Это заблуждение. Все можно поправить. Ты уязвлен, унижен мной...
  -В последние годы между нами накопилось много горечи, мы часто срывались с колес. Все это привело тебя к уходу из дома. Ты ушла не так, как Лев Толстой из Ясной Поляны, - в никуда. Ушла к мужчине, с которым два десятка лет работала, общалась, о любви которого знала не понаслышке. Мы оба посчитали это срывом - так хотели вернуть прежнюю жизнь. Мы были искренни в проявлении своих чувств, но ошиблись.
  -Свой роман с Зиной ты называешь проявлением чувств?
  -Равно как отсутствие твоих сексуальных отношений с Васильевым.
  -У нас разное понимание...
  -Это и есть один из элементов нашей несовместимости. Четыре месяца назад ты искренне и честно предупредила меня о том, что нашему браку пришел конец...
  -Я не говорила таких слов. Ты сам...
  -Извини, слов я не помню. Пусть так - ты дала мне понять это, тонкий намек на толстые обстоятельства, как говорилось в детстве. Видимо, все это произвело на меня настолько неизгладимое впечатление, что ушло в подсознание - я сам загнал все это вглубь себя, чтобы обрести покой - не свихнуться. Так или иначе, я правильно тебя понял. Я не могу объяснить, зачем ты намекнула о разводе перед поездкой, а не после нее. По всем законам логики, чувств и даже понятий такой шаг можно объяснить только одним - своего рода катарсисом. Ты хотела улететь чистой, этакой девственницей, непорочной девой, свободной от обязательств, груза вины, навязчивых мыслей, сомнений. С чем это сравнить? Первое, что приходит в голову: сейчас врачи сообщают онкологическим больным диагноз болезни, считают это полезным для пациентов - в полном соответствии с изречением Гиппократа - не навреди. Кому-то это на пользу, многим - во вред. Но врачам - на пользу, им не нужно ничего придумывать и скрывать. Говорят правду-матку и снимают с себя ненужный груз, тяжесть. Больных много - они одни. Черт его знает, может, они и правы. У обреченных на смерть людей остается несколько месяцев сознательной жизни, когда они могут распорядиться своим имуществом, уничтожить следы прошлой жизни, которую они хотят унести с собой в могилу, закончить какие-то дела. Мало ли что еще. Когда у человека остаются дни, он может горы свернуть... Больные могут хотя бы привести в порядок мысли и умереть спокойно. Нечто подобное ты проделала со мной, улетая в свое прекрасное далеко. Да, ты не все точки расставила над i. Но умный поймет, а дураку... Петька не дурак, понял. В первых телефонных звонках ты сообщила, Васильев участвует с тобой в одних и тех же сборищах. Ты дала нам понять, ваши отношения с Васильевым - дело решенное, решенное загодя, еще до командировки Васильева. Но - судя по всему - Васильев предпочел тебе сына. Поступил, на мой взгляд, резонно. Странно, тебе, женщине, матери, изменил инстинкт. Я сочувствую тебе, говорю это совершенно искренне, без подвоха. На склоне лет ты полюбила достойного человека, любящего тебя столько лет, не рассчитавшего, как наш Петька, все возможные последствия своего обещания устроить вашу совместную жизнь. Ему бы прежде все взвесить, но любовь к тебе застила глаза... Я не осуждаю Зину, которая использовала сына как щит для отстаивания своих интересов. Она поставила мужа на ноги после инфаркта, простила измену и заслуживала лучшей участи, чем остаться с трудно воспитываемым сыном, которому все еще нужен отец. Даже больше, чем я Пете. Петя мягче, у него любовь, он разрывается между нами, а Вовка - сужу по словам Зины - круче, жестче и не прощает обид...
  -У тебя хороший источник информации. Пока мы были в Америке, вы время не теряли.
  -Да, мы встретились один раз, обсудили создающееся положение (Васильев, со своей стороны, действовал так же, как ты, как слон в посудной лавке, вы оба оказались "щепетильны и в равной степени добросердечны", она и позвала меня, поняв, что ее ожидает)...
  -И вы разработали единую стратегию и тактику действий...
  -Если б это было так, я бы не стал рассказывать тебе о нашей встрече.
  -Я - дура, но не такая, чтобы не понять, куда ты направишься на второй день после того, как я улечу.
  -Мог бы не ждать... Я, идиот, все еще надеялся неизвестно на что... Но - отдам тебе должное - ты до конца проявила характер, улетела без сожалений и сообщала информацию не только об одном успехе в своих переводческих делах. Вы оба, не дожидаясь возвращения в Ленинград, хорошо подготовили нас к разводу. Если Васильев проявил себя более дипломатично, то лишь по той причине, что он, мужчина, привык улаживать свои дела без шума и пыли, переложил эту ношу на твои плечи, которую ты взвалила на себя. В одном вы ошиблись, я не спешил сообщать Зине о вашем замысле, мне и одному было тошно. Васильев это понял и стал говорить с женой более понятным языком. Я пришел только тогда, когда она осознала, наконец, что стоит за вашей командировкой, и решила узнать о том, что известно мне самому.
  -Надеюсь, ваша встреча прошла на высоте? Закончилась постелью?
  -Увы, Зина решила остаться верной Васильеву. Она предпочла мне мужа, о чем сообщила без всяких обиняков.
  -И как ты встретил такое непонимание?
  -Я его понял. Она любит Васильева, а не меня. Ничего странного в том я не вижу.
  -Конечно, Васильев, в отличие от тебя, обеспечит ее будущее.
  -Не стану говорить, что помог обеспечить твое.
  -Однако сказал.
  -Однако ты вынудила меня это заявить. Прошу прощения. Я не прав, ты и сама бы добилась того же.
  -Не добилась бы. Прав ты. Извини за срыв. Я не имела никакого права ревновать тебя к Зине, коль скоро так мерзко поступила с тобой.
  -Бог простит нас обоих. Он милосерден.
  -Не милосерден ты.
  -Я - не Бог. Я - простой смертный.
  -Получив отпор от Зины, ты как добропорядочный человек оценил ее верность мужу. Напрасно. Они не близки - ни в духовном, ни в душевном, ни в физическом смысле. Так что ее выхаживание больного мужа - достаточно условно.
  -Примерно то же самое, что у нас с тобой последнее время - с той разницей, что я был здоров.
  -Ты сам не хотел меня!
  -Оставь. Я всегда хотел тебя. Я и сейчас хочу тебя...
  -Что ж тогда тебя останавливает?
  -Извини, я не должен был тебе это говорить. Сорвался. Между нами непробиваемая стена. Одной физической близости мне мало. Такой я максималист...
  -К сожалению, по большому счету прав ты, а не я. А что касается Зины, ее угрозы - ля Каренин - не подпускать мужа к сыну на пушечный выстрел дурно пахли. Она могла бы пожалеть больного человека, если действительно любит его.
  -Не понимаю, на что вы рассчитывали? Что я, узнав о расторжении нашего брака, тут же понесусь к Зине, займусь с ней любовью, уговорю ее выйти за меня замуж. (Я имел неосторожность сказать тебе раньше, что между нами после твоего ухода от меня была не месть вам и не интрижка, а нечто большее.) Ваш расчет не оправдался. Ни я к Зине, не она ко мне не побежали. Никому из нас в голову не пришла такая рокировка... Это ты могла навязывать своего ребенка чужому дяде, но не Зина, какой бы ты ее ни считала. Чем кончилось пребывание Петьки у Васильева, рассказывать не надо. Он почти на ваших глазах занялся любовью - назло вашей добропорядочности. К счастью для всех нас, он влюбился в хорошую девочку, остался ей верен. А ведь могло быть совсем иначе...
  -Могло... Если б ты, отец, не занялся любовью с Зиной, подавая плохой пример сыну, устроив демонстрацию, с кем ты спишь. Не мог скрыть, когда он пришел к тебе утром за коньками. Как же не похвастаться перед малолетним сыном, какую молодую отхватил.
  -Кажется, ты забыла, наш малолетний сын занялся любовью со Светой еще раньше. И скрыть присутствие Зины я не мог, он сам все понял.
  -Женщина и жена Васильева - не одно и то же. Ты дал Пете в руки лишний козырь в игре против меня. Настроил его...
  -Мы с тобой по-разному воспринимаем многие вещи. Ты сочла нормой увести сына к Васильеву, я - отклонением от нормы. Тебе претили любовные безумства Пети и Светы, меня они, скорее, радовали. Ты до сих пор не понимаешь несовместимости наших чувств, мыслей, идей, характеров, темпераментов. Тебе не понять, почему, несмотря на все это, я люблю тебя и так категоричен в своем упрямстве - не желаю возвращаться к тебе. Не понять, что человек перво-наперво возвращается к себе, и, если это с ним не происходит, он уже не человек, в лучшем случае, потерянный человек. Я говорю очень сумбурно... К своему несчастью, не в моих силах не любить тебя. Твое присутствие, приглашение вернуться назад - такой соблазн, что никакие обиды, унижения не в состоянии тебе противостоять...
  -Так сделай шаг мне и себе навстречу.
  -Я не сделаю этого - в моем нутре занозой торчит верность себе. Когда я каялся тебе в своих грехах, это было, прежде всего, само раскаяние - я изменил не столько тебе, сколько себе, своей к тебе любви, тому себе, которым дорожил больше всего на свете и пытался сохранить, - этому небольшому сегменту своего Я. Этакое Сверх-Я, представляющие не чьи-то установки, нормы, а мои собственные... Зря я все это тебе говорю...Слова бесполезны...
  -У тебя, Петя, давно сложился устойчивый стереотип, который ты холишь и лелеешь. Произнес много красивых слов, не отражающих реального положения дел. Действительность проще - я тебя предала снова, ты мне мое предательство простить не можешь. Для прощения мало той любви, которая в тебе ко мне осталась, если осталась вообще. Твоя любовь, главным образом, базируется на сексе. Я ж утратила прежнюю привлекательность как сексуальный объект, остался образ. С годами ты и сам лишился большей части своей сексуальной энергии, оставшееся ко мне влечение уже не способно одолеть оскорбление, нанесенное твоему самолюбию, мужскому, первую очередь. Тебя редко отвергали как мужчину. Рискну еще больше навлечь на себя твой гнев и неприязнь: то, чем ты больше всего дорожишь, называя Сверх-Я ( превратное толкование фрейдистского термина), на самом деле нарциссизм - настолько ты любишь себя. Отсюда и твое болезненное самолюбие, не позволяющее тебе пренебречь направленными в себя - в свое нутро - мыслями и чувствами... Я отступаю, Петя. В любой день можешь вернуться к нам. Во всяком случае, твое шестидесятилетие мы бы хотели отметить вместе.
  -Я уже сказал, эта дата - вне связи со всем прочим - меня не радует.
  -Есть еще время подумать... Тебе совсем не хочется видеть меня? С глаз долой, из сердца вон?
  -С глаз долой, из сердца - нет... Шутка.
  -Я поняла по твоим глазам. Хотела б увидеть улыбку.
  -Я иногда улыбаюсь, Наташа. Даже смеюсь. Хохочу до упаду...
  -Еще раз прости меня. Если все же захочешь меня видеть, я брошу все свои дела...
  -Ну, вот...
  -Нет. Я дала себе слово, никаких слез... Ухожу. Петя хочет с тобой поговорить. Просил передать. Ясно - о чем. Постарайся быть с ним помягче. Меня ругай, проклинай, а его не суди строго за ребячество. Все-таки он у нас еще совсем дитя... Прощай...До свидания, Петя.
  -До свидании, Наташа. Прости меня за несдержанность...
  
   КАТЯ
  
  -Что вы так удивлены, иногда я посещаю выставки.
  -Я не удивлен, рад. Приятно видеть знакомое, совсем не изменившееся за большое время лицо - да еще в Русском музее... Екатерина... Простите, запамятовал ваше отчество.
  -А вы его никогда и не знали. Мы с вами не так часто участвовали в одних проектах.
  -Верно. Но я отлично помню, как в помощь в серьезную и ответственную командировку мне дали хорошенькую девчонку.
  -Не такую уж хорошенькую. Я здорово тогда подвела вас.
  -А этого я не помню. По-моему, мы оба вернулись целыми и невредимыми, сумели выйти сухими из воды.
  -Это вы. А я - мокрой курицей. Уже забыли, как сердились на меня за то, что я - чуть было - одним неосторожно сказанным словом не сорвала подписание протокола в нужном нам направлении.
  -Я сердился? Этого просто не могло быть.
  -Еще как злились.
  -Тогда задним числом великодушно простите меня. Иногда я бываю совершеннейшим дикарем.
  -Мне это не показалось. В целом вы были очень милы со мной.
  -Приятно слышать... Я уже посмотрел выставку, а вы?
  -Как раз собираюсь уходить.
  -Тогда, если не возражаете, пойдем вместе. Я совсем одичал, не с кем поговорить.
  - С женой уже не в счет?
  -Я развожусь и живу с матерью. Она плохо слышит, а кричать я не привык.
  -Мне повезло - разводиться было не с кем. Мы с дочерью пока еще слышим друг друга, но чем дальше - тем хуже.
  -Сколько ей лет?
  -Семнадцать.
  -Мой оболтус на год старше. Живет с матерью.
  -О вашем браке в институте ходили легенды.
  -Оставьте...
   -Говорили, вы без жены никуда не выходите. И всем красоткам, сопровождающим вас по разным городам и весям в служебные командировки, даете должный отпор.
  -Вы меня, Катя, разыгрываете. К сожалению, это не так.
  -К сожалению, не так.
  -А что это вы меня передразниваете? Нехорошо так вести себя со стариком.
  -Нехорошо вести себя, как кокетка.
  -Опять передразниваете? Но очень похоже. Так вы можете воспроизвести любой голос?
  -Центральный Комитет под моим чутким руководством ведет нас от победы к победе к строительству коммунизма. Он не за горами.
  -Потрясающе! Настоящий Брежнев!
  -Ваше увольнение было для многих, как гром среди ясного неба. Вас уволили, так как вы никогда не лизали у начальства одно место.
  -По одной единственной причине. Знаете, какой?
  -Какой?
  -У начальства, независимо от его количества, оказалось одно место.
  -Еще говорили, что у вас есть такая манера - отшучиваться, когда слышите то, что не хотите обсуждать.
  -Я не знал, что был таким легендарным человеком.
  -Все, кто с вами общался, о вас самого высокого мнения.
  -А вы?
  -Очень. Но вы не заметили.
  -Не может быть. Как же тогда я заметил, что вы хорошенькая?
  -Этого тогда было трудно не заметить, вот вам!
  -Я и сейчас могу это отметить, вот вам в ответ.
  -Приятно слышать, если не лжете.
  -Вы, Катя, все так же хороши, даже противно.
  -Противно?
  -Конечно. Я смотрю на вас, как лиса на виноград.
  -Так же зелена?
  -Так же недоступна.
  -Не заставляйте меня краснеть.
  -Простите. Последний раз я краснел так давно, что даже не помню. Наверное, лет сорок назад.
  -Ничего подобного. Почти двадцать.
  -Двадцать?
  -Я сказала тогда вам в Смоленске, что вы прекрасно выполнили задачу, поставленную перед нами, добились снятия с института большинства претензий - это нашло отражение в протоколе. Вы покраснели.
  -Вам показалось. Я мог покраснеть только в одном единственном случае, если бы такая девушка, как вы, отметили мой выдающийся ум и красоту.
  -Нет, ничего такого я вам не говорила.
  -Значит, я не краснел.
  -Краснели, краснели.
  -Не краснел, не краснел. Ничего не докажите.
  -Румянец на щеках вас выдал.
  -В молодости я любил острить. Когда не получалось, краснел от стыда.
  -Сказать, отчего вы покраснели?
  -Скажите, если это имело место.
  -Вы вели себя безукоризненно. Вам нечего было стыдиться.
  -Только потому, что не давали повода.
  - Теперь можно сказать через столько лет... Вы мне понравились. Я как-то взглянула на вас, когда вы смотрели в сторону, и вдруг мы встретились глаза в глаза. Тогда-то вы и покраснели.
  -Я этот момент хорошо помню. Сейчас можно сказать, прошло столько лет...
  -Теперь вы меня передразниваете.
  -Мне очень хотелось вас поцеловать. Я с трудом сдержался.
  -Я бы на месте вашей жены держала вас возле своей юбки. Впрочем, она ничем не рисковала. Могла быть уверенной в вас.
  -Откуда вы знаете?
  - Слухами земля полнится. Вы были неприступны, как скала.
  -А с вами чуть не раскололся...
  - Чуть не считается.
  -Вам не стыдно смеяться над стариком?
  -Я не скажу, какой вы старик!
  -Или что еще хуже - никакой вы не старик.
  -Не старик.
  -Я согласен.
  -Наконец мы пришли к единому мнению.
  -Расскажите мне о себе, если это вас не смущает.
  -Не смущает... В двадцать шесть лет я родила дочь от любимого человека. Прямо ему в лоб сказала, хочу от тебя ребенка. Он ничего мне не обещал...
  -С вашими данными выйти замуж было не фокус.
  -Я хотела выйти по любви - только за него. Но он меня не любил. Я всего лишь нравилась ему, не больше того. Как только узнал, что я беременна, изменился. И я с ним рассталась.
  -И никого больше не любили?
  -Не было случая встретить другого, да и времени у меня не было. Работа, дочка...Она оканчивает школу, идет на медаль. Я ею довольна. Но далась она мне с трудом... А что вы?
  -У меня трое детей. Дочь - приемная, замужем, у нее ребенок. Старший сын живет в Израиле с женой, детей иметь не хотят или не могут, не знаю, хотя оба медики. А мой младший сын учится в Университете на юриста.
  -У него, надеюсь не ваша фамилия?
  -Моя. Больше того, он назло нам записался евреем.
  -Почему назло?
  -Моя жена перед тем ушла от меня, вернулась, но Петя, мой сын, конфликтовал с нею по разным причинам.
  -А как же ему удалось поступить в Университет? Говорят, туда евреев не берут.
  -И на старуху бывает проруха. Проскочил - был вроде единственным евреем - абитуриентом, выбравшим юридическую карьеру. Сказал нам, если не выйдет, успеет сдать документы в Политех. С ним вместе поступала его девушка, каким-то чудом оба сдали на одни пятерки и прошли.
  -Фантастика?! Должно быть, очень способные и умные ребята.
  -Шалопаи. До чертиков любят друг друга и живут вместе с пятнадцати лет.
  -Вы шутите?!
  -Ничуть. Абсолютно неподвластны нам. Правда, от ранней женитьбы мы их отговорили. Живут в гражданском браке.
  -В такое трудно поверить. С пятнадцати лет... Моей дочери семнадцать, она - по-моему - еще ни разу не целовалась.
  -Это куда большая редкость... Как и то, что в вашей жизни был один мужчина.
  -Я не противилась природе - мне не требовались другие мужчины, кроме отца моей дочери. Я - однолюбка.
  -У моей бывшей жены первый муж погиб в автокатастрофе еще до рождения дочери. Наташа, жена, очень любила его и целых семь лет не хотела знать никаких других мужчин. Мне стоило огромного труда жениться на ней, я просто преследовал ее. Но, как видите, ничто не проходит бесследно. Почти через тридцать пять лет ее первая любовь - так или иначе - откликнулась...
  -Я бы от вас не ушла... Простите... Сейчас мы расстанемся и никогда не встретимся вновь, поэтому я не краснею...
  -А почему бы нам не встретиться еще раз?
  -Не встретимся. Разве что лет через двадцать.
  -Столько мне не прожить. Давайте встретимся пораньше, скажем, завтра. Мы легко разговаривали друг с другом, я давно так ни с кем не общался.
  -Завтра я не могу.
  -Тогда в другой день, только желательно в этом году.
  -В среду?
  -Хорошо, в среду. Во сколько?
  -Когда вы можете?
  -Вы работаете там же, в институте? За ним, на углу, есть хорошее кафе, если не боитесь, что нас там увидят?
  -Напротив.
  -Не напротив кафе - в самом кафе. Уточняю, на всякий случай.
  -Вы по-прежнему любите играть словами.
  -Возраст в человеке мало что меняет. Дурак остается дураком и дурачится всю жизнь.
  -Это хорошо.
  -То, что я дурак?
  -То, что вы дурачитесь. С вами нескучно.
  -А с вами у меня самая душа поет...
  -Посмотрим, что она запоет в среду. Как быстро вы разлюбили жену, однако...
  -Я ее не разлюбил. Но жить вместе мы не можем. Это ведь нам не помешает?
  -То, что вы не можете жить вместе?...
  -Можно, я вас поцелую? Как отец дочь?
  -Попробуйте... Обманщик!
  -Мне очень трудно чувствовать себя тем, кто я есть, если не стою перед зеркалом.
  -А вы в него не смотритесь. Мне тяжелее. Я вижу себя в зеркале моложе, а в жизни - старше.
  -Эту диспропорцию можно устранить.
  -Приблизиться к жизни?
  -К зеркалу. Коль скоро вам на зеркало неча пенять.
  -Коли рожа крива?
  -Не ждите, что я не скажу, что это к вам не относится. Вот! Или что у вас никакая не рожа, что еще хуже.
  -Мне нравится наша пикировка.
  -А мне нравится то, что мы встретимся в среду и продолжим пикировку. Вы сейчас куда?
  -Домой. Дочка ждет.
  -Я провожу вас?
  -В Сосновую Поляну?
  -Далеко от меня. Но у меня в вашем районе живет приятель. Я могу переночевать у него, если не захочу вернуться к себе. И моя работа к вашей Поляне ближе. У вас какая квартира?
  -Одна комната.
  -Однокомнатная? Простите, не расслышал.
  -Я живу в коммуналке.
  -И ничего?
  -Ничего хорошего, но мы с Ирой не унываем.
  -Вы меня с нею познакомите?
  -Не уверена, будет ли она вам рада.
  -А я представлюсь вашим двоюродным дедушкой.
  -Плохо начинать знакомство со лжи. Скажем, мы работаем вместе. Это почти правда...
  
  
  
  
  
   КАТЯ
  
  -Я только что позвонил приятелю, договорился о ночевке у него. Заодно захвачу ключ от его квартиры, на днях он уезжает, могу какое-то время пожить у него.
  -Я бы не хотела, чтобы у нас возникали иллюзорные надежды, понимаешь?
  -Отлично понимаю. Никаких пустых надежд не питаю. Уже не тот юнец, который только о том и мечтал, чтобы удовлетворить свою похоть или тщеславие.
  -Прости, Петя, ты меня неправильно понял. Под надеждами я не то имела в виду. За каждым из нас тянется шлейф прошлого, у тебя он особенно длинный.
  -Мой век, Катя, в отличие от шлейфа, короткий. Потому я не проецирую прошлое на настоящее и тем более на будущее. Жить сегодняшним днем - не мой девиз, но с недавних пор я нахожу в нем ряд достоинств.
  -У меня нет никаких принципов, есть дочь. Всю свою жизнь я связала с ней, не видя в том жертвоприношения. Ее будущее беспокоит меня больше настоящего.
  -Я не составлю ей конкуренции в отношениях с тобой. Если считаешь, что мне следует отказаться от ключа, я его брать не стану.
  -Поступай, как знаешь.
  -Только на меня не рассчитывай, да?
  -У тебя не та, что раньше, но все же притягательная улыбка. Сколько сердец разбил с ее помощью?
  -Вдребезги - ни одного. Чуть-чуть - всего ничего. Больше разбивали мое сердце, но и это бывало не часто.
  -Бедный Петя... Так я тебе и поверила...
  -Как бы то ни было, проецировать прошлое на настоящее уже не смею. Принцип реальности одержал сокрушительную победу над принципом удовольствия.
  - Делу время, потехе час?
  -По-настоящему, у меня нет ни того, ни другого. Но я не унываю.
  -Тогда есть смысл на всякий случай обзавестись ключом от холостяцкой квартиры?
  -На всякий приятный случай, если задержусь в твоем районе. Не нужно исключать из жизни приятного стечения обстоятельств.
  -Ты все еще нуждаешься в определенного рода обстоятельствах?
  -Мне нравишься не только ты сама, но и твоя прямота. Знай, моя бывшая жена считала меня сексуальным маньяком.
  -Теперь я понимаю, отчего ты бросил жену.
  -Это она бросила меня.
  -Не иначе, как не смогла тебя устроить.
  -Это я не устроил ее.
  -Наверное, из-за повышенной требовательности к ней.
  -К себе, только к себе.
  -Очередная игра словами?
  -Нет. Временами у меня просыпается совесть, которая не дает мне покоя и портит всем жизнь.
  -Так вот что ждет меня с тобой?!
  -С тобой моя совесть спит.
  -Хрен редьки не слаще.
  -Я нахально надеюсь на более близкое знакомство с женщиной моложе меня на двадцать лет.
  -На семнадцать, что так же не мало, если хорошо подумать.
  -Поэтому я стараюсь вообще не думать.
  -Оно и заметно. Ты всегда так?
  -Как?
  -Знакомишься, не желаешь долго ждать, приступаешь к атакующим действиям?
  -Мы знакомы с тобой давно, ждать я готов сколько угодно времени, чтобы приступить к атакующим действиям.
  -Одна беда, жалко, свободная квартира пропадет. Могу понять, полна сочувствия.
  -Одним сочувствием сыт не будешь.
  -Старый ловелас. А мы-то на работе думали, ты святой, а сам не пропускал ни одной юбки. Любая жена от такого типа сбежит.
  -Тебе очень важно знать, почему она от меня ушла?...
  -Прости, Петя. Весь этот треп привел к тому, что я потеряла над собой контроль.
  -Извини, если в моем голосе прозвучал металл. Мы не так давно расстались, я еще не вполне оправился от перемен в своей жизни.
  -Именно понимание твоей ситуации не позволяет мне быть естественной.
  -Значит, я могу не терять надежды?
  -Эти твои переходы из одного состояния в другое кого угодно повергнут в шок. И даже твоя улыбка не поможет.
  -Все потому, что с предубеждением смотришь на старика, помнящего молодые замашки.
  -Постоянно иронизируя над собой, ставишь меня в неловкое положение. Ты же не ждешь, что я стану опровергать твои слова. Видимо, я из тех женщин, кто не забывают образов, возникающих у них давным-давно. Ты мне понравился в сорок, нравишься и в шестьдесят.
  -Ну вот, прибавила мне пол года непрожитой жизни. Я за это время надеюсь стать счастливым с тобой.
  -Надежду юноши питают. Моя жизнь до сих пор протекала однообразно и скучно, но зато стабильно. Я знала любовь, поняла, ничего подобного больше не встречу, и все свои чувства и мысли направила на воспитание Иры. Я говорила, в моей жизни был только один мужчина, и вдруг через двадцать лет появляешься ты - так, словно вчера мы обменялись взглядами в Смоленске, отчего я была сама не своя.
  -Ты даже не представляешь себе, какого труда мне составило не поцеловать тебя.
  -Если б поцеловал, я бы в тебя влюбилась. Всю твою жизнь постаралась бы бросить под откос. И не полюбила бы будущего отца Иры. Я случайно встретила его несколько лет назад, хоть бы что-то екнуло в сердце. Совершенно чужой человек, поболтали несколько минут, он даже не спросил, родила ли я от него кого-нибудь. А ведь я много лет грезила о нем. Такая вот метаморфоза!
  -Тогда мне здорово повезло.
  -О тебе я не грезила, самонадеянный тип.
  -Мне повезло, что другой тип, отец Иры, отвалил из твоего сердца. Как скоро выветрился его светлый образ?
  -Светлый - никогда не появлялся. А в полоску - когда Ира так болела, что я боялась ее потерять.
  -Как все похоже...
  -Что ты сказал?
  -Мысли вслух.
  -Не хочешь ими поделиться?
  -Я сумел добиться расположения своей будущей жены, когда на ее звонок прибежал к ней домой - ее шестилетняя дочь заболела, и Наташа боялась за ее жизнь.
  -Нормально. Женщины нуждаются в мужской поддержке. Я это хорошо поняла, воспитывая одна Иру.
  -А где твои родители?
  -Далеко, в Сибири. Я приехала в Ленинград, поступила работать на стройку и училась на вечернем отделении в институте. Зарабатывала на жизнь, помогала родителям, получила комнату.
  -А я и не знал, что ты такая молодчина.
  -Даром, что из Сибири...
  -Извини, не удержался, чтобы не расцеловать.
  -У тебя это совсем неплохо получается. Но в следующий раз не спеши, я этого не люблю.
  -А что бы ты сделала тогда - в Смоленске?
  -Не знаю...
  -Если б я не удержался и поцеловал тебя?
  -Получил бы по физиономии.
  -Это так я тебе понравился?
  -Именно поэтому.
  -А если б я на этом не остановился?
  -Я тебя не боялась. Знала, ты не посмеешь...Это сейчас ты такой смелый.
  -Пролетариату нечего терять, кроме своих цепей.
  -То-то и оно. Поэтому, если хочешь видеть меня, веди себя прилично. Я прекрасно понимаю свою роль в твоей жизни, не переоцениваю и нахожусь в некотором смятении, что делать с тобой дальше.
   -И как тебе видится моя роль в твоей жизни?
  -Ты меня не запутаешь, хотя я не такой тертый калач, как ты. Обратил на меня внимание лишь потому, что остался один. Это для тебя проблема - помимо любви к жене и сыну, постоянно напоминающих тебе о семье.
  -Ты, Катя, очень тонкая штучка, я рад этому обстоятельству.
  -Еще бы?!
  -Что ты этим хотела сказать?
  -Тебя устраивает, что я не строю никаких иллюзий на твой счет.
  -По-твоему, я озабочен, в первую очередь, одним сексом?
  -В последнюю... Должно быть, в молодости ты был ершистым пареньком. И не слишком дальновидным. Мало изменился с тех пор.
  -Знаешь, о чем я сейчас жалею больше всего?
  -О том, что твоя жена далеко отсюда.
  -О том, что мы ушли с того места, где я тебя поцеловал. Здесь много народа.
  -Люди мешают?
  -У меня много недостатков. Один из них - вижу себя со стороны.
  -Соглядатайство тебя не украшает.
  -Я наблюдаю за собой, а не за другими - и не тайно, а открыто.
  -Ты наблюдаешь за другим собой и тайно, скрывая это от посторонних глаз.
  -Это уже есть софистика, моя дорогая.
  -А что есть моя дорогая? Метафора, гипербола или что-то иное.
  -Что-то иное.
  -Сорное слово. Надеюсь, не эвфемизм.
  -С каждой минутой ты все больше и больше нравишься мне. Мне бы в голову не пришло употреблять в твоем присутствии слова, заменяющие непристойные.
  -Однако ты не избегаешь эдиповских речей, скрывая подлинное содержание своих мыслей. И это в ответ на мою прямоту, которую хвалил.
  -Я окончательно повержен твоей эрудицией. Если ко всему прибавить твою женскую интуицию, я должен капитулировать.
  -И отказаться от некоторых своих намерений.
  -Как-то намерения соблюдать правила приличия...
  -С ума сошел! На нас люди смотрят!
  -Делать им нечего, как смотреть на дедушку, целующего внучку.
  -Пользуешься тем, что я не могу дать тебе по рукам при всем честном народе.
  -Я тебе не очень противен?
  -Отвратителен!...
  -Ты изумительно целуешься. Я начинаю сомневаться в том, что у тебя было мало мужчин.
  - Не мало, а один. Зато какой! Вот тебе!
  -Просто ты в свое время не на меня попала.
  -В твое время у меня не было шансов.
  -Все зависит от точки отсчета. Когда я женился, тебе было восемь лет. Сношения с малолетними детьми меня мало прельщали. К тому же они уголовно наказуемы.
  -А тогда, в Смоленске, когда мне было двадцать четыре?
  -Тогда я был женат и старался изо всех сил не нарушать хотя бы одну из библейских заповедей.
  -Не прелюбодействуй? Да, ты даже не смотрел в мою сторону.
  -Один раз взглянул, покраснел от стыда за свои желания.
  -Старый краснобай!
  -Не краснобай, хотя красноречив, признаюсь без ложной скромности.
  -Краснобайство и красноречие - все едино.
  -В филологическом смысле - близнецы. А в моем, индивидуальном, сознании красноречие меньший порок, чем краснобайство.
  -В любом случае - склонность к многословию.
  -С этим можно согласиться... Кать, а Кать?
  -Что Петь?
  -Ира поздно ложится спать? Или когда как?
  -Поздно.
  -Познакомь нас.
  -Соображаешь, что говоришь? Ближе к полуночи приведу к себе мужчину.
  -Кто говорил, что у вас монотонная жизнь? Внеси в нее некоторое разнообразие.
  -Такое трепло, какое поискать мало.
  -Ира - тихая, скромная, уравновешенная или веселая, заводная, шумная?
  -Тихая и заводная. И очень скромная.
  -Такие бывают?
  -Если человек внушит ей доверие, разговорит ее, она может открыться ему навстречу. Тогда развеселить ее не составит труда. С незнакомцами она тише воды, ниже травы. А твой сын?
  -Петька открыт, горяч, весел. Но если у него случаются неприятности, замыкается в себе, дерзит и даже хамит... Как Ира встретит меня?
  -Не поднимая головы. Будет молчать, набрав в рот воды. И точно осудит мать, которая на старости лет познакомилась с мужчиной.
  -Мы много лет работаем вместе.
  -Конечно, сотрудник - все равно, что близкий родственник.
  -Она у тебя такая же ядовитая особа?
  -Под настроение может так поддеть, что мало не покажется.
  -Ты жутко боишься предъявить ей меня?
  -Разве что в качестве сотрудника по работе, но не в такое время.
  -Она может представить себе сотрудника в годах, пошедшего с тобой и другими сотрудниками в театр (мы как раз оттуда), проводившего тебя домой после окончания спектакля?
  - С чего вдруг взбредет ему это в голову?
  -Интеллигентный человек, мужчина...
  -Последнее особенно важно...
  -Живет неподалеку, почему б ему не проводить человека?
  -Не иначе, интеллигент приобрел это качество недавно или работал со мной на стройке?
  -Ты совсем не умеешь врать. Это один из самых больших твоих недостатков.
  -Докажи, что ты его лишен.
  -Работаем вместе давно. Культпоходы на работе - не редкость. Раньше ты на них ходила вместе с Ирой, провожать тебя надобности не было. А сегодня темень, холодрыга, дождь. А у меня зонтик...
  -Не у одного тебя, милый...
  -Как-то ехидно звучит, неискренне.
  -Продолжай свое неубедительное вранье.
  -У тебя зонтик сломался.
  - С какой стати мне его ломать?
  -Из любви к искусству сломаю его я. Подарю тебе новый.
  -Этот вполне устраивает меня.
  -Мы сломаем всего одну спицу, ее можно починить.
  -Оказывается, ты умеешь ломать. А чинить умеешь?
  -В мастерской. Там это делают надежней.
  -Ты еще и безрукий. Хорош ухажер. Значит, зонтик сломался. Допустим. Но какого черта притащился ко мне, на ночь глядя? Довел до парадной - и спасибо. Или в порядке благодарности я должна пригласить тебя попить чаю или чего-нибудь покрепче? А твоя природная скромность не позволяет тебе отказаться и убраться к своему приятелю?
  -Я страшно промок, промочил ноги, чихаю - вот так!
  -Еще и заразить кого можешь...
  -Ну, не настолько... Однако всем своим обликом - пожилой, промокший, простуженный, внушающий сострадание. До такой степени внушающий, что молодой, здоровой, сухой (зонтик я нес над ее головой) женщине грех не пригласить старца к себе, дать ему что-нибудь для согреву и даже оставить дома, если условия позволяют (к сожалению, у тебя не тот случай).
  -А коли не позволяют, коленками под зад выставить нахала вон, чтобы впредь было ему неповадно навязываться женщине, имеющей взрослую дочь и всего лишь одну комнату в коммунальной квартире...
  -Но, коли не позволяют, шепнуть дочери ( после чая с вареньем или с чем бог послал), что при данных обстоятельствах - старик еще околеет по дороге, придется его провожать до дома, а ты, Ирочка, ложись спать, тебе рано вставать, я скоро вернусь - этот противный тип живет недалеко...
  -На что Ира как хорошая дочь ответит, мамочка, уж раз этот мерзкий тип пристал к тебе, как банный лист к одному месту, проводим его вместе, слишком поздно, чтобы шляться в нашей деревне одной...
  -Все так, хорошая дочь и любящая мать после чая направятся со мной ко мне.
  -К твоему приятелю...
  -Ну да, доведете меня до парадной.
  -Скажем, спокойной ночи, папаша, спасибо за все.
  -Я отвечу, милые дамы...
  -А не попить ли нам чайку? Не могу же я без мужского сопровождения топать назад, у меня двухкомнатная квартира, с камином - тепло, уютно, останетесь у меня...Иначе, что же получится, мы всю ночь под ливнем будем шастать, провожая друг друга, и сляжем вместе...
  -О чем можно только мечтать...
  -Дудки, даже не в одну могилку, разве что в одну больничку.
  -А так - примете душ (я слышал у вас отключили горячую воду, а у нас только через два дня), и паиньки. Утром вместе встанем по будильнику, да я и так не просплю, разбужу вас, и все чин чинарем, откушав ( в моем холодильнике чего только нет...)
  -Ничего нет...
  -Всего полно, позавтракаем, как следует, и пойдем кто куда - на работу, в школу... Идет?
  -Бежит! Такого бессовестного вранья не слышала за всю свою жизнь. Дай тебе волю, ты действительно приведешь свой план в исполнение.
  -Как понимаешь, это еще не все. Кое-что я оставил за скобками.
  -Перебьешься, перетопчешься. Обольщению не бывать. Ира, как только посмотрит тебя, вмиг высохнешь от дождя и вылечишься от простуды.
  -Ничего подобного, юная дева, полная сострадания...
  -Сострадание мы уже проходили...
  -Хорошо, пусть будет так: полная жалости к осипшему, озябшему, промокшему до нитки старичку, поможет ему снять мокрое пальто (хоть отжимай!), скажет матери, чтобы она не стояла, как вкопанная, разве не понимает, как же так можно, то есть плохо, зонтик сломался, людей убивают на улице, вот совсем недавний случай прямо у нас, в нашей парадной...
  -Совсем с ума сошел!
  -Проходите, пожалуйста, садитесь за стол, я сейчас мигом, чайник поставлю, какое варенье больше любите - клубничное, вишневое...Рекомендую...
  -Разбежался. Нет у нас никакого варенья...
  -Можно - на худой конец - и с печеньем.
  -И печенья нет. Ничего нет. Шляюсь с тобой по театрам, а дома есть нечего. Проваливай!
  -Нехорошо, Катя. Сама сухая, а я промок... Разве не слышала, как Ира ругала тебя за то, что позволила человеку нести зонт только над собой, советские женщины так не поступают...
  -Советский мужчина! Мы уже пришли.
  -Так быстро? Надо же. И что дальше?
  -Мальчикам - налево, девочкам направо. Спасибо, Петя, мы очень мило провели вечер.
  -Поболтали на славу...
  -У тебя такой потерянный вид.
  -Должно быть, на редкость идиотский. Я стою у парадной твоего дома, не желая расставаться с тобой...
  -Петя, здесь в любой момент могут появиться соседи...
  -Они давно дрыхнут.
  -А если Ира смотрит в окно, дожидаясь меня?
  -Естественное волнение дочери - его можно только приветствовать... Так лучше... Ты очень вкусно целуешься - извини за повтор... Как насчет завтрашних поцелуев?...
  
   КАТЯ
  
  -Этого следовало ожидать. Ты вчера совсем мне голову задурил. Нашли место, где целоваться.
  -Знакомая соглядатайка?
  -До того знакомая, что дальше некуда.
  -Ира? Она видела нас целующимися? С одной стороны ужас, с другой, можно только радоваться.
  -Она шокирована, Петя!
  -Шокотерапию мы не предусматривали, но коль скоро она нечаянно нагрянула, будем пожинать ее плоды, как горькие, так и сладкие. Что ты ей сказала?
  -Ничего!
  -Ничего? Не нашла слов?
  -Она встретила меня молча, ни слова не говоря, ушла в свой угол.
  -Ты уверена в том, что она видела нас в объятьях друг друга?
  -Что только она обо мне подумала?
  -Что нашла, с кем целоваться. Впрочем, в темноте могла меня не разглядеть.
  -Хотя бы зашли в парадную.
  -Дело сделано, слезами горю не поможешь. Москва слезам не верит, а Ленинград и Ира подавно.
  -Он еще смеется! Мужик - он и есть мужик! Ему главное дорваться до своего.
  -По-твоему, я уже дорвался?
  -Доврался, точно. Тебе, похоже, не привыкать. А я не умею.
  -Призналась утром дочери во всех своих грехах?
  -Она спала, когда я ушла на работу.
  -Итак, никто из вас не проронил и слова ни утром, ни вечером......
  -Не все же такие краснобаи, как ты.
  -Красные баи - большая редкость в наших краях.
  -Мне сейчас не до шуток, Петя. Ты не хочешь понять, что произошло?
  -Все еще молодая мать юной девушки поздно вечером, расставаясь с пожилым мужчиной, целуется с ним у парадной своего дома. Видимо, она не настолько равнодушна к нему, раз целовала его. Девчонке кажется это странным.
  - Ей видится это своего рода прелюбодеянием.
  -Она растерялась. Ей, возможно, в голову не приходило, что ее мать - женщина, которая может проявиться в своей сути - помимо материнства.
  -Теперь пришло!
  -И прекрасно. Чай догадывается, ее самое не в капусте нашли.
  -Грубо!
  -Это правда, Катя. Я постарался произнести ее как можно тоньше.
  -Конечно, твой сын, будучи в свое время младше Иры, одними поцелуями не ограничился. Если бы он увидел нас тогда, не удивился.
  -Не будем переходить на личности. У Пети с пятнадцати лет одна девушка.
  -Бедный мальчик!
  -А вот это по-настоящему грубо.
  -Я так расстроилась, места себе не нахожу.
  -Совершила тяжкое преступление перед дочерью - поцеловалась с мужчиной.
  -Неужели все мужики такие чурбаны?!
  - Все, как один. Что у тебя не было мужчин, не должно означать - их не будет никогда. Ты ж не давала обет исключить мужчин из своей жизни.
  -Я никогда не говорила с Ирой на эту тему.
  -Зря. Половое воспитание - не самая последняя часть воспитания ребенка.
  -Ира знает не меньше меня, что к чему.
  -Но все это не должно иметь никакого отношения к ее матери?
  -До сих пор не имело...
  -Так будет иметь, если пожелаешь. Нечего создавать дочери тепличные условия, пора ей начать считаться не только с собственным эгоизмом.
  -Правильно подметил, я - эгоистка.
  -Разумеется.
  -Ты тоже так думаешь?
  -Альтруисты - те же эгоисты. Думая о других, они заботятся о своем добром имени, уважают и ценят себя. Это не эгоизм?
  - Вечно ты всему плохому находишь оправдание.
  -Надеюсь, твоя дочь не ханжа, ее эгоцентризм имеет свои границы. Уже утром она, неглупая девочка, поразмыслив, приняла жизнь такой, какая она есть, не только для себя. Ира тебя любит - значит, постарается понять и поймет, матери тоже нужно внимание, ласки, любовь... Да, она может усомниться во мне как твоем мужчине. Но я - не ее выбор, твой. И она обязана смириться с ним, как с неизбежным...
  -Злом.
  -Злом или добром - не ей решать. В свое время она сделает свой выбор, и ты примешь его, даже если не одобришь.
  -Все это пустые слова. Я переступила черту... Не хотела, чтобы так скоро Ира узнала, что у меня есть мужчина.
  -Напротив, ты этого желала.
  -Говори за себя.
  -И я желал того же.
  -Конечно, квартира горит.
  -Хотя упрощаешь мотивы, права. Но у меня есть подозрения, что у тебя самой близкие мне мотивы.
  -Откуда в тебе такая самоуверенность? Стоило поцеловаться пару раз, вознесся до небес?
  -До небес я еще только мечтаю вознестись.
  -И не рассчитывай. У меня нет никакого желания ложиться с тобой в одну постель.
  -Тогда зачем целовалась перед окном своей комнаты? Или забыла, где находишься?
  -Еще одно слово, мы поссоримся. Если ты встречаешься со мной, чтобы заняться любовью, ошибся в выборе. Я не собираюсь спать с тобой... или с кем-то другим...
  -Последние слова вносят в мою душу элемент утешения.
  -Я абсолютно фригидна, Петя, не теряй время. У тебя его не так много.
  -Можешь не волноваться. Мой возраст не лучшим образом отражается на моем темпераменте, я не так кровожаден.
  -Значит, уже не сексуальный маньяк? Или в лучшем случае не озабоченный мальчишка, раздобывший ключи от квартиры, находящейся недалеко от моего дома?
  -Ни то, ни другое. Я взял ключи на предмет совместного с тобой просмотра вечернего выпуска программы "Время" и обсуждения последних известий.
  -А с поцелуями лез для маскировки?
  -У меня возникли сомнения, устроит ли тебя телевизионное вранье.
  -У меня совсем другие сомнения - по части другого вранья, менее масштабного.
  -Я еще ни разу тебе не соврал, Катя. Ты мне нужна, с тобой я молодею и более полнокровно живу, в моих старых жилах начинает течь новая кровь, ты нравишься мне, и чего скрывать, я мечтаю о близости с тобой.
  -И ты нравишься мне. С тобой я забываю о том, что меня ждет старость... Но что мне сказать Ире?
  -Скажи ей, ты - женщина, тебе нужен мужчина, которого случайно встретила в музее. Он в годах, разводится с женой, мы друг другу нравимся. Твой мужчина постоянно думает о том, как бы заняться с тобой любовью, каким-то чудом достал ключи от квартиры и старается заманить тебя к себе. Но ты колеблешься, испытывая сомнения относительно этого типа, муки совести, вины, раскаяния и прочей муры, а тут еще позднее время, темень, дождь, холодина и прочие пакости, ты прониклась к своему обожателю жалостью и позволила себе маленькую вольность...
  -Такая смесь правды и лжи лишит ее рассудка.
  -Тогда убей ее наповал, сообщив чудовищную ложь, будто тебе самой хочется заняться с этим мужчиной любовью, и только из-за нее, своей дочери, откладываешь секс до лучших времен, тающих с каждым днем, так как хозяин квартиры скоро вернется в нее.
  -У тебя слишком богатое воображение, Петя. Ты ошибся, избрав профессию инженера. Твое призвание - писать любовные романы. Скоро у тебя будет для этого много свободного времени, если уйдешь на пенсию.
  -После того, как я ушел от жены, у меня было много свободного времени, однако я не написал ни строчки.
  -Как это понять?
  -Я уже почти двадцать лет пишу роман в диалогах, постоянно правлю его, отчего он становится еще хуже. На этой почве, в частности, у меня возникли серьезные конфликты с женой.
  -Трудно понять, когда ты говоришь правду и когда нахально врешь.
  -На сей раз я правдив, как никогда.
  - Я ведь могу потребовать доказательств?
  -Потребовать не можешь.
  -А попросить?
  -Я их предъявлю. Тогда ты окончательно поймешь, с кем имеешь дело. Тогда мои шансы завоевать тебя сведутся к нулю.
  -Кто знает, Петя?
  -Это уже обнадеживающее начало.
  -Конец. Мы должны расстаться... до завтра.
  -Я не хочу расставаться, но ничего не поделаешь.
  -Тогда на том же месте и в то же время...
  -И в тот же час...
  
  
  
   ПЕТЯ
  
  -Я, отец, не судья, чтобы выносить матери приговор.
  -Адвокат. Мы уже много раз мусолили эту тему. Мне она чертовски надоела.
  -Ответь мне на один вопрос. Ты еще любишь мать?
  -Да.
  -Хотел бы видеть ее каждый день?
  -Да.
  -Не можешь ее простить?
  -Нет.
  -Боишься, это повторится в третий раз?
  -Нет. Не боюсь.
  -Повториться может?
  -Да.
  -С Васильевым?
  -Нет.
  -С кем-то другим?
  -Нет.
  -Повторится, что снова станете чужими?
  _Да.
  -Это неизбежно?
  -Да.
  -А мать считает иначе.
  -Да.
  -Ты никогда не вернешься к ней?
  -Скорее всего, никогда.
  -Из-за другой женщины?
  -Нет.
  -Но она у тебя уже есть?
  -Да.
  -Это серьезно?
  -Пока не знаю.
  -Ты видел нас со Светой в театре?
  -Нет... Так вот оно что... Почему не подошел ко мне?
  -Постеснялся. Тебя это удивляет?
  -Нет, пожалуй. Насколько тебя знаю, ты такой стыдливый...
  -Смеешься надо мной? Смейся. Только мне совсем не смешно, па.
  -Выглядишь как-то паршиво.
  -В каком смысле?
  -Неопрятно. Две женщины в доме, никакого толка...
  -Одна женщина, па...
  -Наташа опять куда-нибудь укатила?
  -Наташа никуда не делась. А вот Света выходит замуж. Не за меня.
  -Шутишь?
  -Она встретила парня на пять лет старше ее, в которого была безнадежно влюблена еще до меня, когда ей едва исполнилось четырнадцать лет.
  -И он, увидев ее, тут же сделал ей предложение?
  -Для начала пригласил в ресторан.
  -Когда это произошло?
  -Неделю назад.
  -И что дальше?
  -Она не пришла к нам ночевать. Позвонила после двенадцати, сказала, что встретила свою старую любовь. Я знал о нем давно. Она влюбилась в него, когда он студентом приходил в их дом к ее матери. Но никакого внимания на нее не обратил...
  -Света сказала тебе, что остается у него?
  -Что осталась и просит у меня прощения.
  -Ты видел ее на неделе?
  -В Университете. На расстоянии. Мы избегаем друг друга.
  -Откуда узнал, что она выходит замуж?
  -Из ее письма. Со всякими извинениями... Зря я послушался вас и не женился...
  -Что бы это изменило, сынок?
  -Она бы не встретила его случайно.
  -Только потому, что была замужем?
  -Случай, отец. Женатые люди ведут себя иначе.
  -Но вы фактически были женаты, не разлучались друг с другом. Эта случайная встреча могла произойти все равно.
  -Могла и не произойти. Как ты не понимаешь? Это же один миг... Завернула за угол дома, он прошел мимо...
  -Могла завернуть - и будучи замужем.
  -Как тебе это объяснить? Все эти месяцы, что Света жила у нас, мать все делала сама - покупала продукты, готовила, мыла посуду, стирала... Света пыталась ей помочь, так мать близко к кухне ее не подпускала. Оставшись одна, мать сильно изменилась, даже внешне... Если бы у Светы были дела по дому, она могла бы не выйти в тот день из дома...
  -Дело не в Наташе, не в тебе и даже не в Свете. Случаю было угодно им столкнуться. И разве тебе, будь ты женат на Свете, было бы легче сейчас.
  -Тяжелее даже. Но она, замужняя, могла бы мне не изменить. Или изменить, но не уйти от меня на совсем.
  -Странно все это. Получила предложение от человека, который не замечал ее раньше.
  -Кем она была тогда и кем стала сейчас?! Настоящая красавица!
  -Мало ли красавиц на све...
  -Мало - много. Не важно. Он уже подарил ей кольцо.
  -Может, оно даже к лучшему? Позднее, так или иначе, с тем или другим, она могла уйти от тебя. Сама не знала, что не настолько сильно любит тебя.
  - Как же надо любить мужчину? Мы привыкли говорить друг другу все. Так вот, не было места на моем теле, которое она не целовала, не ласкала... Как еще сильнее можно любить?
   - Страсть и любовь - не одно и то же.
  -Страсть с годами проходит. А у нас все было иначе. Еще накануне того дня Света не давала мне покоя. Мы могли любить друг друга днями и ночами напролет.
  -Заниматься любовью, Петя. Всего лишь...
  -Мы жили не одним сексом. Даже поэтов любили одних и тех же.
  -Никогда не знаешь, что найдешь, что потеряешь.
  -Это ты о ком? Обо мне или о себе?
  -О тебе. Только время покажет, какая у тебя была любовь.
  -Я завидую тебе. Ты был счастлив, наслаждался любовью, детьми. А у меня впереди - сплошной мрак.
  -Глупый, ты полюбишь - и не раз.
  -Никто мне, кроме Светы, не нужен. Я - не ты, я - однолюб.
  -Когда я потерял свою первую любовь, так же считал, как ты. Однако любовь к твоей матери оказалась последней и единственной.
  -Что ж ты тогда сейчас... Сколько ей лет - этой твоей новой любви?
  -Я понимаю, ты не хотел меня обидеть. В тебе говорит горечь потери, досада.
  -Сорок ей есть?
  -Есть, Петя. Больше.
  -Ты спишь с ней?
  -В таком тоне я не желаю с тобой разговаривать.
  -Спишь! Встретил бабу моложе себя на двадцать лет и доволен. Вот она твоя любовь! Когда можно поздравить тебя с законным браком? Или пока суть да дело решили пожить в гражданском? Надо ж еще развестись с Наташей. У твоей любовницы кто-то есть? Есть или нет? Нет, конечно. Она у тебя девочка. Была... Что молчишь? Почему терпишь мои оскорбления? Отчего не дашь мне по морде? Я не отвечу, не бойся, хотя руки чешутся. Как ты можешь? Посмотри на себя - ты же глубокий старик! У тебя скоро стоять перестанет, твоя молодуха сбежит, затрахав до полусмерти. На кого ты променял мать? На кого?
  -Я понимаю твое нынешнее состояние и не обижаюсь.
  -Он, видите ли, не обижается. Мы привыкли говорить друг другу все. Скажи честно, в твоем возрасте болят яйца, когда нет бабы? Долго нет, и приходится мастурбировать? Тогда тебя хоть как-то можно будет понять.
  -В моем возрасте, Петя, болит душа, когда сын, которого любишь больше всего на свете, смешивает тебя с дерьмом.
  -Но ты не ответил на мой вопрос. О душе поговорим после. Как у тебя обстоят дела с яйцами? Или, вернее, обстояли, когда остался один? Столько месяцев без женщины. Или в твои годы они уже не болят?
  -Болят, сынок.
  -Ты мастурбировал?
  -Бывало и такое.
  -А когда тебя, молодого и сильного, способного кидать палку несколько раз за ночь, бросила твоя любимая?
  -Тогда болели еще сильнее. Но я не спрашивал у отца, как это было с ним.
  -Разве бабка ставила рога деду? Он попадал в нашу ситуацию?
  -Спроси у нее, а я посмотрю, как сильно ты страдаешь.
  -Меня размазали по стенке, отец. Извини меня, сволочь, за мой развязный тон и мерзости, которые я произнес.
  -Я одного не понял, кто из нас сволочь.
  -Понял, - я... Тебе мать не жалко?
  -Это не подходящее слово, Петя.
  -Верно, она тебя не жалела.
  -Не в жалости острота наших переживаний. И Наташе, и - думаю - Свете трудно дались их слова и поступки. Со всеми нами происходят события, с которыми мы не в силах совладать.
  -И ты не в состоянии, так далеко зашли у тебя отношения с этой женщиной.
  -Совсем не далеко, можешь мне поверить.
  -Ты помнил о своих женщинах, когда любил мать?
  -Помнил, но не настолько, чтобы это отражалось на моих отношениях с Наташей. Мы не тревожили тени нашего прошлого.
  -Не понимаю. Как можно, сжимая в объятьях другую женщину, не сравнить ее с ранее любимой? Или от такого сравнения ты еще больше сгораешь от страсти, а она в то же самое время вспоминает своего первого любовника и так же сильно загорается страстью? Что чувствуешь ты, когда занимаешься или хочешь заняться любовью со своей молодой женщиной? Вспоминаешь Наташу - не сегодняшнюю, конечно, а ту, когда вы меня даже не планировали? Тебе не становится грустно от всего этого?
  -Мне грустно оттого, что мы не властвуем над своими страстями. Всем нам не хватает самообладания и взаимопонимания.
  - Куда уж больше взаимопонимания между тобой и мной, но что оно нам дало?
  -Надеюсь, даст. Ты поймешь, что в твоей жизни произошла важная перемена, к которой ты был не готов, но справишься с ней: ты еще очень молод.
  -Конечно. Приду в себя, заведу себе, как ты, женщину, - девок много.
  -Тебе сейчас очень тяжко на душе. Невероятно больно, когда от нас уходят любимые. Но Богу угодно, чтобы наша жизнь продолжалась, когда они уходят от нас, даже в иной мир. Боль утихнет, сынок. Когда меня бросила моя любимая, через какое-то время у меня был роман - рассказ с очень некрасивой девушкой. Омут, ничего больше, у нас даже секса не было. Но это дало мне передышку.
  - И я так хочу - в омут, чтобы перебить Светку, даже понимая, что это совсем не то. Мне бы только изжить ее из себя... У твоей новой дети есть?
  -Семнадцатилетняя дочь.
  -Разведенка?
  -Нет. Она родила ее от любимого человека.
  -Боялась, что будет поздно?
  -Нет, ей было не больше двадцати пяти лет.
  - И она, конечно же, не знала других мужчин, всю свою энергию и время отдала воспитанию дочери.
  -Я не задавался таким вопросом.
  -У тебя дьявольское терпение. Это с тех пор, как ты ее встретил?
  -Я встретил ее еще тогда, когда у нее не было дочери. Мы работали вместе.
  -И все эти годы она вздыхала по тебе? Ловко ты скрывал ее от матери.
  -У тебя буйная фантазия. Я изменил Наташе лишь однажды и был наказан за это сполна.
  -Матерью?
  - Больше всего самим собой.
  -Ты познакомишь меня с ними?
  -С ее дочкой я сам еще не знаком.
  -Матери я не скажу ничего, как ты проводишь время после работы. Ты еще не думал, как отметишь свой юбилей?
  -До него еще много воды утечет. Но эту прискорбную дату отмечать не хочу.
  -Даже в нашем узком кругу? Или считаешь, его не стало у тебя после того, как ушел из нашего дома?
  -Я так не считаю.
  -Несмотря на новую любовь?
  -Я еще не знаю, что это.
  -Дешевая страстишка? Сколько времени вашему роману или рассказу?... Извини.
  -Сколько есть, все мое.
  -Понятно. Я тебя окончательно достал, да?
  -Достал. Если можешь больше не доставать, я буду тебе благодарен.
  -Давно должен был сказать...
  
  
   ИРА
  
  -Здравствуйте, мама просила встретиться с вами.
  -Добрый день, Ира. Скорее, я просил ее об этом. Раздевайтесь. Можно за вами поухаживать?
  -Спасибо...
  -Проходите в комнату, садитесь. Не откажетесь от чая?
  -Благодарю. Я недавно ела.
  -Не очень спешите?
  -Часа будет достаточно?
  -Вполне... Вы меня извините. Я сильно волнуюсь, не знаю, с чего начать... Может быть, с начала, как советуют всем, кто ведет деликатный разговор?
  -Можно с начала...
  -Эта беседа дастся мне не легче, чем вашей маме. Но она еще большая трусиха, чем я. И как мужчина я обязан был взять на себя эту трудную миссию... Пожалуй, с вашего разрешения я начну все же с конца... Между мной и Катей не было и нет ничего такого, чего мы могли бы стыдиться... Понимаете, о чем я говорю?
  -Понимаю.
  -То есть, по правде говоря, краснеть тут собственно нечего, скорее надо гордиться тем, что мужчина и женщина, знакомые много лет по работе, испытывают друг к другу чувства, позволяющие им стать более близкими людьми. Вы разделяете мое мнение?
  -Не совсем...
  -Может быть, рискнем поговорить на эту скользкую тему?
  -Как хотите...
  -Представьте, ваша мама встретила мужчину, который понравился ей и с которым она может связать свою дальнейшую судьбу не сейчас, а, скажем, лет пять назад, ничуть не ущемляя интересов и чувств дочери, вас?
   -Хотите получить честный ответ?
  -Другой не имеет смысла. И я - со своей стороны - обещаю быть предельно искренним.
  -Так вот... Я с трудом, наверное, могла бы представить себе такое. И точно мне это не понравилось бы.
  -А сейчас и вовсе допустить подобной трудно?
  -У меня нет права допускать или не допускать маме, устраивать свою личную жизнь. Вы ведь спросили только мое мнение.
  -Я имел в виду нечто другое - допустить в смысле представить, вообразить - допустить в мыслях...
  -В мыслях? В мыслях я могу вообразить все что угодно, самое невообразимое и ужасное. На это моей фантазии хватит.
  -Договоримся не злоупотреблять нашими фантазиями. У меня самого, несмотря на мой солидный возраст, фантазии не убавилось. Но я стараюсь держать ее под контролем.
  -Я - тоже... Иначе бы не пришла сюда.
  -Видите, у нас есть что-то общее. Самая малость, но уже кое-что.
  -Предположим.
  -Вы не желаете о чем-либо меня спросить?
  -Пока нет. Позже, может быть.
  -Хорошо... Увы, кажется, без фантазии все же не обойтись. Для вас имеет значение, кто, выспренно выражаясь, Катин избранник?
  -Конечно, если нельзя избежать его существования.
  -Лучше, если он одного или близкого с мамой возраста?
  -Если на то пошло... Это разве не естественно?
  -Вполне. У меня аналогичное мнение. Очередное совпадение наших точек зрения... Вы не подумали сейчас, он говорит одно, а сам считает иначе, или - что еще хуже - не видит себя не только со стороны, но и своими глазами? Я не ошибся?
  -Почти...
  -Мне следует объясниться по этому поводу?
  -Как считаете нужным.
  -Считаю... То, что я сказал ранее, согласившись с вами относительно возраста, полностью разделяется моим сознанием, умом и сердцем. К счастью или несчастью, как на это посмотреть, я вижу себя и своими глазами (даже без зеркала), и со стороны, что не доставляет мне радости. Особенно тогда, когда я думаю о своих отношениях с Катей. Вообще не доставляет... Я бы никогда не посмел даже приблизиться к вашей маме, если б не почувствовал не просто ее согласия, а собственного желания встречаться со мной. Последнее обстоятельство вас удивляет?
  -Нет. Мама слишком одинока, чтобы отказываться от дружеских отношений с интересными ей людьми.
  -То есть дружеские чувства матери к людям значительно старше ее по возрасту предосудительным и чем-то из ряда вон выходящим не считаете?
   -Если эти люди испытывают к маме те же чувства.
  -Абстрагируясь от меня и мамы, как, по-вашему, обычно строятся отношения между мужчиной и женщиной, проявляющими больший интерес друг к другу, чем дружеский?
  -Обычно? Обычно они начинаются одним... Не обязательно строятся на интимной близости, но, как правило, на ней. С этого они, к сожалению, начинаются и этим кончаются...
  -К сожалению - это, мягко выражаясь?
  -Сильнее мне не позволяет...
  -Ваш и мой возраст, пол, краткость нашего знакомства, отсутствие доверия ко мне и т.д.
  -И т.д.
  -Вы улыбаетесь, значит, я вам еще не совсем осточертел.
  -Не совсем.
  -Я доволен.
  -Тем, что не совсем?
  -Тем, что вы похожи на маму. Люблю людей, не лишенных чувства юмора.
  -Нет у меня никакого чувства юмора. Я просто, как попка, повторяю ваши слова.
  -Вы к тому же еще и скромны.
  -Тут я не похожа на маму!
  -Очень милое контрнаступление. Катя отличается не меньшим женским коварством.
  -Вы еще плохо меня знаете, Петр Григорьевич. У меня есть еще одно милое качество - я не люблю лести.
  -В основном, лесть любят мужчины. Можете мне поверить, я много лет живу на свете и знаю это по себе.
  -Вот вы и стараетесь во всю... Простите, если обидела вас.
  -Обидное ты, простите, вы еще не сказали, полагаю.
  -Скажу, если осмелею и сочту сказать, невзирая на ваш почтенный возраст, извините... Однако приходится считаться с тем, что я тут гостья, а вы хозяин этого дома.
  -Помнится, я обещал не врать. Хозяин этой квартиры - мой приятель, он сейчас в отъезде и любезно предоставил мне ключ. Вы шокированы?
  -Не очень. Я ко всему готова.
  -Не подумайте, что я оправдываюсь. Я расстаюсь с женой и живу со своей старой мамой в далеком от вас районе, возможность видеть Катю, ограничена и временем, и расстоянием. Поэтому я воспользовался случаем. Это все. Я говорю вам чистую правду. Можете мне поверить?
  -Могу...
  -Вы так мило улыбаетесь. Видите, я опять вам льщу.
  -Мне многие говорят, что у меня неплохая улыбка. Не более того.
  -Я не мастер говорить комплименты. Но если бы я был в три раза моложе, счел бы для себя за великое благо понравиться вам.
  -Вы и сейчас изо всех сил стараетесь снискать мое благорасположение.
  -Это совсем другое... Но я действительно стараюсь приобрести ваше доверие и дружеские чувства, рассчитывая на понимание и поддержку. Видите, куда я хватил в своих надеждах?!
  -Все это стоит вам больших усилий?
  -Невероятных! Одно неправильно сказанное слово или непонятое вами может поставить крест на только что начавшихся моих отношениях с Катей. При том я должен быть собой, не играть роли, не лицедействовать. Признаюсь, это очень трудно.
  -Отчего ж? Если вы такой честный и прямой человек...
  -Разве я так сказал о себе? Обещал быть честным, стараюсь им быть, верно. Но во мне столько всякого перемешано...
  -Не только в вас... Во всех людях. Я - не исключение.
  -С ангелом я просто бы не рискнул оказаться с глазу на глаз.
  -Вы так же неплохо улыбаетесь, Петр Григорьевич. Человеку с такой улыбкой хочется верить. Она всегда была у вас такая?
  -Какая?
  -Добрая и горькая.
  -У молодого - хитрая и веселая, если верить моим знакомым.
  -И жене?
  -И жене.
  -Можно задать вам несколько вопросов?
  -Ответить на них в моих интересах.
  -Вот вы упомянули свою жену. Сказали, что расстались с ней. Не спрашиваю, почему. Я не любопытна. И не привыкла лезть в чужую жизнь. Но все же... Вы совсем не любите жену? Разлюбили ее?
  --Если совсем честно, так уж совсем не разлюбил. У меня с ней были долгие и счастливые годы совместной жизни, дети... Но наши близкие отношения уже однажды прерывались на пол года, а сейчас - вот уже три месяца прошло с тех пор - закончились навсегда. Мы не ссорились, поддерживаем нормальные человеческие отношения. Моему младшему сыну почти двадцать лет, у нас с ним великолепные взаимоотношения, редкое взаимопонимание...
  -Достаточно. Я ведь только одно спросила...
  -Скоро мне стукнет шестьдесят лет, после чего мы с женой разведемся, чтобы не создавать себе никаких проблем.
  -Вы любите маму? Или она вам просто нравится, у вас к ней... тот самый интерес?
  -Мы нашли друг в друге точку опоры, у нас общие интересы, несмотря на большую разницу лет, не хотим расставаться... Катя очень нравится мне и как женщина, и как человек. Все это звучит невероятно банально... И - что там скрывать - у меня к ней тот самый интерес, я желаю близости с ней. Это ужасно?
  -Вы намерены жениться на маме?
  -Когда я говорил о том самом интересе, сказал только о себе. С Катей я эту проблему не обсуждал. Конечно, мне не удалось скрыть от нее - это невозможно утаить, да... Поцелуи, объятья, разговоры на самые разные темы, да... Они дают представления... Что до женитьбы, я просто не смею так далеко заходить, да, пока у нас не разрешились другие не менее значимые проблемы, да... Я безумно волнуюсь, Ира, только сейчас поймал себя на том, что все время, как мой Петька, когда он нервничает, поддакиваю себе, как бы подтверждая свою искренность... От этого разговора с тобой зависит будущее наших с Катей дальнейших отношений. Твое резко отрицательное отношение к нашим свиданиям, скорее всего, будет означать их конец. Я намного старше Кати, что не позволит мне проявить настойчивость... А то бы я с тобой сразился.
  -Вы фактически ответили на мой третий вопрос. Ваши горькие слова дают надежду, что вы не лжете... Как ваш Петя относится ко всему этому, или он не в курсе дела?
  -С ним мне было намного легче говорить на данную тему, хотя он, всеми правдами и неправдами, старался предотвратить разрыв между нами, своими родителями. Он не в восторге оттого, что я встречаюсь с пока чужой для него женщиной. Но я так воспитал сына, что он не позволит себе ставить мою жизнь на карту. Наше взаимопонимание не создает для меня с его стороны больших проблем.
  -Последний вопрос. Почему вы просили маму об этой нашей встрече, не дав ей самой объясниться со мной?
  -Видишь ли, девочка... Твоя мама слишком дорога мне. Она совершенно растеряна, у нее зуб на зуб не попадает от страха остаться непонятой тобой, чувствует себя виноватой, словно изменяет тебе. Твоя мама отдала тебе свою жизнь. Скоро ты станешь взрослой, выйдешь замуж, перестанешь быть ее маленькой девочкой, требующей постоянного внимания и заботы. Однако Катин инстинкт материнства так велик, что никакие другие чувства не могут противостоять тому сопротивлению, которое можешь оказать ей ты, ее дочь. Я отец. Отцовские чувства позволили мне осознать всю ответственность, которая лежит сейчас на Катиных плечах. Теперь ей будет легче говорить с тобой, а тебе, возможно, с ней. Или я заблуждаюсь?
  -В этом отношении вы правы. А во всем остальном... Мне надо хорошо обдумать то, что скажу маме... Пожалуй, я пойду. Хорошо?...
  
   КАТЯ
  
  -Да, Петя, ты посеял семена сомнения в душе Иры. Как это ни удивительно, кое в чем ты ее убедил.
  -На лучший результат не рассчитывал. Я лишь создавал мостик, чтобы вы могли по нему пройти свою часть пути.
  -Мостик оказался довольно хрупким. Его дощечки то и дело поскрипывали и прогибались под грузом нашей беседы. Если ты отвечал на откровенные вопросы моей дочери, я твоему примеру последовать не смогла.
  -Из-за стыда?
  -Это само собой. Как скажешь своему ребенку, что в любое время можешь отдаться чужому для нее мужчине, хотя совсем не факт, что мы до этого дойдем. Я поняла, ты не постеснялся скрыть от Иры свои сексуальные домогательства в отношении меня. Словно забыл, она не просто девочка, но и дочь той женщины, с которой ты намерен заняться любовью.
  -Твоей девочке семнадцать лет. В этом возрасте нет тайн, чем занимаются мужчина и женщина, нравящиеся друг другу, выражая свои чувства во всей их полноте. И я имел в виду только себя, о твоих чувствах и намерениях я не распространялся, тем более что их не знаю. На прямые и честные вопросы Иры я давал соответствующие ответы. Мы с самого начала разговора договорились избегать всякой лжи. И мне показалось, благодаря нашей взаимной искренности Ира стала доверять мне.
  -Но говорить ей о том, что любишь жену, а спать желаешь со мной по меньшей степени бестактно.
  - Ира явно сгустила краски, она спросила, люблю ли я жену, я ответил, что не совсем разлюбил. Бесчестием было бы лгать ей.
  -Ты понимаешь, как выглядит в ее глазах то, что ты все еще не разлюбил жену и добиваешься любви моей? Распутством. В конце концов, ты и меня обижаешь. Если б я отдавалась каждому мужчине, стала бы обыкновенной шлюхой. Кем еще я могла предстать перед дочерью?
  -Скажи честно, ты можешь представить себе близость со мной? Ты не последовала моему примеру - дать откровенный ответ дочери, так как в лучшем случае не знаешь, что сказать.
  -Того, что мы нравимся друг другу как мужчина и женщина и как люди (твое объяснение Ире) мне недостаточно, чтобы лечь с тобой в постель. И, знаешь, - слышишь это не впервой.
  -Разве я тяну тебя в свою постель? С моей стороны не было ни одной даже слабой попытки привести тебя под мою новую крышу.
  -Скажи проще - в свою хату.
  -К сожалению, в чужую. В конечном счете, я даже рад тому, что ты не хочешь меня.
  -Не помню, чтобы говорила это тебе когда-нибудь.
  -Не говорила, так думаешь. Поэтому возмутилась, как я посмел обсуждать такую щекотливую тему с твоей дочерью. Хочешь, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Так не бывает.
  -Ты кто - волк?
  -Волк - Ира, ты - овца. А я - баран, старый осел.
  -И то, и другое в одном флаконе?
  -На выбор, что больше нравится.
  -Ты еще и обиделся на нас?
  -У меня нет оснований обижаться.
  -Это все дурацкий фильм. Лучше б мы его не смотрели.
  -Лучше бы мерзли на улице.
  -Мог пригласить меня к себе.
  -Я приглашал.
  -Плохо. Столько лет прожил, так ничему до сих пор не научился.
  -Как-то не приходилось насильничать и тысячу раз уговаривать.
  -Женщины сами шли тебе в руки? Избаловали они тебя.
  -Не все же такие, как ты.
  -Что ты бурчишь?
  -Ничего...
  -Куда это мы идем?
  - Куда, куда. Ко мне.
  -Вот так, ни с того, ни с сего?
  -С сего. Еще не поздно.
  -Десятый час вечера - рано?
  -Кто сказал, что Ира ночует у подруги?
  -А если она вернется домой?
  -Ни с того, ни сего?
  -Так ведь не поздно.
  -Ехидина! Вернешься в полночь - я провожу. Завтра - выходной. В чем криминал?
  -Все в том же самом.
  -Не понимаю, что тебя беспокоит. После наших бесед с Ирой можно ее не бояться. Или она запретила тебе находиться на моей территории?
  -Добро б на твоей.
  -Что ты бурчишь?
  -Ничего.
  -Тогда пойдем к тебе.
  - Забавно будет увидеть вытянутую физиономию Клавы, соседки, когда я приведу тебя к себе.
  -Тогда нечего останавливаться, пошли. Или тебе нужно особое приглашение?
  -Ты когда-нибудь умел ухаживать за женщинами? Или разучился? Думаешь, цветы купил и довольно?
  -Милая Катерина, я приглашаю тебя к себе, будь любезна, если не хочешь околеть от холода.
  -Дорогой Петя, я согласна. Зуб на зуб не попадает во рту, который не закрывается ни минуты. Болтушка, куда ты меня тянешь?
  -Тут рядом уже, за углом.
  -Твоя хата?
  -Наша.
  -Так ты с самого начала вел меня к себе?
  -А ты, маленькая, не поняла?
  -Видать, у тебя богатый опыт по части заговаривания зубов и приводов своих женщин.
  -Они сами ко мне приходили. Или я приходил к ним. Ты - первая, кого я тащу к себе на аркане.
  -Как бык, ведущий на убой глупую корову...
  -Придется выпить, хотя я не пью. Жуткая холодина.
  -А я прирожденная пьяница. У тебя какая водка - столичная, московская, сибирская?
  -Для тебя самая лучшая - сибирская...
  
  -Учти, через полтора часа я должна быть доставлена домой.
  -Непременно и в лучшем виде.
  -Что ты делаешь?
  -Пока помогаю снять только пальто.
  -Я замерзла...
  -Проходи в комнату.
  -Шикарная квартира.
  -Жаль, не наша.
  -Что ты сказал?
  -К сожалению, не наша с тобой - чужая.
  -Я вижу, у тебя и стол уже готов.
  -Так, легкая закуска. Водка - в холодильнике.
  -Не сомневался, что приду?
  -Это уже не первый вечер, когда я накрываю стол.
  -И каждый раз приходится пить одному?
  -Я - непьющий мужчина. Пью только в компании с хорошенькой женщиной.
  -Все про тебя ясно, старый Дон Жуан. Но я вообще не пью.
  -Исключения бывали?
  -Исключительно редки.
  -Сегодня как раз такой случай.
  -Не уверена...
  -Слова почти обнадеживающие.
  -Мне не наливай, я пить не стану.
  -Чуть-чуть, чтобы согреться.
  -У меня впечатление, что ты собрался меня спаивать.
  -Какого нехорошего, однако, ты мнения обо мне.
  -Ты выглядишь мальчишкой, впервые соблазняющего женщину.
  -Рассматриваю эти слова как комплимент. Расслабься, прошу тебя...
  -Представляешь, как мы смотримся со стороны.
  -Мы здесь одни, Катя. Ты да я да мы с тобой.
  - Но где ты и где я?
  -Я с тобой. А ты?
  -Не знаю, где я... В ложном положении.
  -В чем оно состоит?
  -Мы обманываем себя... Ты все еще любишь жену.
  -Это не совсем так. Ты любишь дочь. Вот кто препятствие для нашей любви.
  -Препятствия в нас.
  -Я полон сегодня решимости, окончательно и бесповоротно с твоей помощью устранить свое препятствие.
  -Тогда наливай. Иначе мне нервную дрожь не унять.
  -За тебя!
  -За...нас!
  -Закусывай.
  -Сам приготовил салат? Вкусно...
  - Еще?
  -Нет... Больше не могу... А ты?
  -Я уже давно не могу, так хочу тебя...
  -Осторожно, не помни платье... Подожди, я сама.
  -Извини, у меня руки дрожат, как у вора.
  -Ты и есть вор. Похищаешь меня у моей дочери. Выключи, пожалуйста, свет...
  -Мне от тебя не оторваться.
  -Скольким женщинам ты говорил именно такие слова?
  - Не помню...Немногим...
  -Ты хоть немножечко любишь меня?
  -Много... А началось с тех самых пор, как увидел тебя в музее...
  -Свет, Петя! Я прошу...
  -Ничего не вижу, ослеп...
  -Выключи. Я так не могу...
  -Хорошо. Ты куда?
  -Ложись. Свет не включай...
  -"Я весь горю, не пойму отчего..."
  - У тебя хороший голос. Это из "Моей любви"?
  -Оттуда. Я понимаю, отчего горю. И - главное - от кого...
  -Тебе хорошо?
  -Замечательно! Превосходно!
  -Давно так целовал и ласкал женщину?
  -Вечность назад...
  -Так лучше? Я совсем бесстыжая.
  -Так лучше некуда, хотя еще не было самого сладкого.
  -А мне уже, кажется, ничего не надо, мой хороший...
  -Тогда, да?
  -Да, милый... Тебе нравится?
  -Не то слово... У меня нет слов... Не представлял себе, что могу еще так любить. Это все благодаря тебе...
  -Была бы другая на моем месте...
  -Молчи. Мне нужна только ты одна, неужели до сих пор не поняла?...
  -Петя?
  -Что, любимая?
  -Оторвись на секунду.
  -Не могу.
  -Ты еще не...
  -Не...А ты?...
  -Уже можно... Не почувствовал?...
  -Я слишком сильно занят собой, наслаждаясь тобой.
  -Доволен?
  -До умопомрачения. А ты?
  - До умопомешательства.
  -Дразнилка. Ты действительно рада?
  -Все мужчины такие глупые? Я все получила от тебя, все, понимаешь. Каких-нибудь полчаса назад я бы вообще не могла представить себя вот так лежащей с тобой рядом - поверить в такое не могла.
  -Зажги, пожалуйста, свет.
  -Зачем?
  -Мои глаза просят, только им одним мало что досталось.
  -Вот они пусть и открывают, мне стыдно.
  -Тебе-то чего стыдиться, такой красивой и молодой женщине?
  -Своего тела. Оно может тебя разочаровать.
  -Меня оно очаровало.
  -Тогда я рискну...
  -С ума сойти, до чего ж ты красива! Еще лучше, чем ожидал. Хотя некоторые прелести плохо видно. Что если убрать с них руки?
  -Я и так отбросила всякий стыд... Одевайся.
  -Не могу.
  -Скорее.
  -Не отвернешься, лучше тебе не видеть меня.
  -Хорошо, если ты такой стеснительный.
  -Что-то не так, моя сладкая?
  -Просто мне показалось, ты разочарован.
  -Я?! У меня все клокочет внутри от восторга. Сам себе завидую, глядя на тебя. Мне незаслуженно привалило огромное счастье обладать такой красивой женщиной.
  -Кого же ты стыдишься? Себя или меня?
  -Конечно, себя... Я боюсь предстать перед тобой дряхлым стариком. Мое старое тело совсем непривлекательно. Совсем...
  -Глупый, ты ничего не понял. Мне было так хорошо с тобой, что я обо всем забыла...
  -Не нужно, родная...
  -Мы, как дети. Я ведь пошла тебе навстречу, ничего не скрываю.
  -Тебе нечего стыдиться. А мне есть чего...
  -И тебе нечего...
  -Перестань... Ну вот, я опять тебя хочу...
  -Петя, у нас нет времени. Пожалуйста, милый, и я, и ты устали...
  -Ты сама начала...
  -Не сочиняй...
  -Мне просто ничего другого не остается...
  -Мы совсем не соображаем...
  - Я не соображаю давно...
  -Все, Петя... Ты же сам видишь...
  -Надоело?
  -Я очень нервничаю, милый. Не могу вернуться домой совершенно измотанной. Вдруг Ира пришла... И я хочу, чтобы нас осталось немного на другой раз. Это ведь у нас только начало, надеюсь?
  -Да, конечно. Я так счастлив, Катенька, так счастлив, что могу разреветься от своей к тебе любви...
  -Я готова реветь с тобой вместе от своей любви... Придем в себя, полежим с пол часика рядом вот так... Обними меня... Если я вдруг засну, разбуди. Только не приставай и не спи, хорошо?...
  -А ты поспи. Я же буду любоваться тобой, и балдеть от счастья...
  _
  
  
   МАТЬ
  
  -Петя, хотя я древняя старуха, но еще не совсем вышла из ума, чтобы не понять, где ты целыми вечерами, а в последнее время и ночами пропадаешь.
  -Мама, ты совсем не старуха. Твои догадки это только подтверждают.
  -Все старо, как мир. Мужчина, проживший тридцать пять лет с женой душа в душу, уходит из своего дома, как правило, по одной причине. Однако не стану выказывать тебе свое недовольство.
  -Ты всегда была исключительно мудра, ма.
  -Я радовалась тому, что буду видеть тебя ежедневно. Грех жаловаться, вижу чаще, чем раньше. И Наташу я не так уж сильно обожаю... Но...
  -Если говорить честно, совсем не обожала и не обожаешь.
  -Не обожала! Но никогда не обижала ее.
  -Ты была образцово - показательной свекровью.
  -Вот тещей была бы образцовой. Но не свекровью, для матери сын не то же самое, что дочь.
  -Однако сберкассой для тебя никогда не был.
  -Вы радовали нас с Гришей внуками. И Таню мы полюбили сразу. Напрасно ушел от Наташи, она этого не заслужила.
  -Я же много раз говорил, мы расстались по обоюдному согласию.
  -Когда Гриша изменял мне, да, да изменял, я знаю, мы не раз и не два находились на грани развода. Зря говорят, будто еврейские мужья самые верные супруги. Что Гриша, что ты... Но Гриша хотя бы к сорока угомонился, а ты дожил до шестидесяти, а все туда же... хвостиком машешь.
  -Помнишь свои старые слова?
  -Все старое помню, а то, что вчера забываю... Поплатился за свои измены.
  -Мама, я изменил Наташе лишь однажды.
  -Знаю эти ваши однажды. У тебя была женщина, Петя! От Игоря знаю. Ребенок в курсе твоего адюльтера... Что там было у тебя дальше, не знаю, придумывать не стану. Могу лишь предполагать. В молодости ты не отличался особой разборчивостью...
  -Не ворчи, пожалуйста, как старуха.
  -Я и есть старуха! И ты - старик, да, да, старик! Седой, лысый старик! И не пристало тебе в твои годы шляться по женщинам.
  -Что ты несешь, мама. Какие женщины?!
  -Достаточно одной, чтобы увести мужа от жены. Нехорошо, Петя.
  -Мама, воспитывать меня надо было несколько раньше.
  -Раньше ты не хотел - не только слушаться, но и просто слушать меня не желал.
  -Видишь прогресс - сейчас слушаю, хотя говоришь то, чего не было и...
  -Нет?! Наташа - женщина сильная, волевая, добившаяся в жизни всего, о чем можно только мечтать. Может, ты и изменил ей поэтому...
  -Я ей не изменял, сколько можно повторять?!
  -Не кричи на мать. Я не глухая. Разве кто-нибудь вмешивается в твою жизнь?
  -А что ты сейчас делаешь?
  -Вмешиваюсь. Чтобы облегчить твою жизнь.
  -Облегчишь, если прекратишь долдонить одно и то же. Мне скоро шестьдесят, мама!
  -Знаю, через месяц. Мне не нравится то, что ты зажал (так это называется на вашем сленге?) свой юбилей. Придется мне самой...
  -Только посмей, моей ноги здесь не будет в этот день!
  - Я не из пугливых старух. Если побежишь к жене, только порадуюсь. К Кате не сбежишь.
  -Ты знаешь, как ее зовут?
  -Кого?
  -Катю.
  -Катю зовут Катей. А как еще?
  -Мать, когда ты с ней говорила?
  -Когда, когда, все тебе скажи.
  -Можешь не рассказывать.
  -Между нами, Катя просила не выдавать ее.
  - Что ж ты тогда?
  -Старуха, что с меня взять?
  -Хитрая старуха. Выкладывай все, что знаешь.
  -Ты и с Катей разговариваешь так грубо?
  -Мать, не испытывай мое терпение.
  -Видела я ее, седина в голову, бес в ребро.
  -Это ты о ком?
  -Не о ней. О тебе.
  -Ты мне зубы не заговаривай, противная старуха.
  -Знаю, ты меня любишь, а то бы я обиделась.
   -Люблю, на свою голову. Рассказывай. Хватит темнить.
  -А я удивляюсь, в кого Петька. Копия ты. Что ни слово, то из лексикона босяков.
  -Скажи босяку правду.
  -Босяк, несколько дней назад Катя позвонила по телефону. Спросила тебя, ты где-то шлялся.
  -И кто из нас босяк?
  -С кем поведешься...
  -Дальше. Увидела в трубку ее лицо?
  -Смешно! Договорились о встрече у нас во дворе, в скверике. Помнишь, ты недоумевал, куда это я так поздно тащусь, все порывался меня выгуливать.
  -Это я тащусь от тебя.
  -Как это? Что-то новенькое.
  -Новая мода. Петька сказал мне, что тащится от одной девчонки.
  -Совсем ополоумели. И ты туда же. Ладно, я тебя прощаю. Не можешь же ты открыто признаться мне в любви. Ты и от Кати тащишься?
  -Тащусь, ма...
  -Старый развратник...
  -О чем вы трепались?
  -Мы не трепались - разговаривали. Она рассказала о себе, сколько ей лет, про Иру (ты хотя бы знаешь, что у нее дочь), что у вас всего лишь теплые дружеские отношения (я старуха, но не умалишенная).
  - Уже слышал, но теперь начинаю сомневаться.
  -Ты учтивостью никогда не отличался, но в очередной раз я тебя прощаю.
  -А я тебя не прощаю. Ты берешь на себя слишком много, эксплуатируешь мою любовь к тебе. Так у нас дело дальше не пойдет. Делаю тебе последнее китайское предупреждение.
  -Не сердись, сынок. Мы очень мирно и хорошо поговорили. Она на меня не в обиде.
  -Как ты догадалась, что мы с Катей встречаемся?
  -Что кто-то у тебя есть, поймет и двухлетний ребенок. Я еще отличаю голоса. Катя звонит тебе чаще всех других твоих женщин.
  -Не придумывай, нет у меня никаких женщин.
  -Тут я слегка ошиблась, беру назад слово "своих". Просто женщин разрешаешь оставить?
  -Разрешаю.
  -Катя сама захотела познакомиться со мной, раз это тебе не пришло в голову.
  -Как это называется, знаешь?
  -Вешать лапшу на голову? Я ее на твою лысую голову не вешаю, она с нее скатится.
  - Никогда не поверю, что Катя сама напросилась на встречу с тобой.
  -Какая разница, кто первой сказал "мяу"?
  -Это у тебя откуда?
  -От Петьки, у него от тебя, возвращаю тебе.
  - Можешь объяснить, какую цель ты преследовала?
  - У Кати приятный голос. Я догадалась, что это твоя пассия. Мне она понравилась.
  -По телефону?
  -Не по телевизору же. Мы просто мило поболтали. Я сказала, что одного мужского общества мне мало. Если она будет в наших краях, не заглянет ли ко мне не надолго. Она заглянула.
  -Что же ты не пригласила ее к нам?
  -Не решилась. Я же не знаю, в каких вы отношениях. Может быть, ты не хочешь звать ее к себе или стесняешься меня...
  -Не знал, что ты такая хитрая.
  -Я - женщина, Петя, хотя и древняя.
  -Древняя женщина, чего ты добивалась от этой встречи с Катей? Не из одного бабского любопытства отправилась в скверик?
  -Из любознательности. Хотела взглянуть, кого соблазнил мой многолетний сын.
  -Ты еще и остришь!
  -Я не только древняя старуха, но и полезно ископаемая старуха. Помню, ты ценил не только свое чувство юмора, допускал - пусть с трудом - его у других людей.
  -Разошлась - не остановишь. Не забыла, о чем мы тут говорили?
  -Забыла. Эта чертова память вечно подводит меня. Вчера соседка купила мне батон, принесла, я тут же с ней расплатилась, она у меня на пять минут задержалась, я спросила, сколько должна ей за батон.
  -Кроме любопытства, какая движущая сила вытолкнула тебя из дома?
  -Не критика и самокритика, это точно. Желание помочь единственному сыну.
  -Единственному и неповторимому.
  -К моему глубокому сожалению.
  -В чем может заключаться твоя помощь?
  -В легализации ваших отношений.
  -Это еще что такое?
  -Помнишь, Петька не мог найти пристанища для встреч со своей девушкой? Я тогда возмущалась.
  -Как не помнить. Нашли пристанище в доме матери и вскоре после этого расстались.
  -Как расстались?
   -Очень просто. Света ушла к другому, вышла за него замуж. Смотри, не выдай меня. Ты ничего не знаешь.
  -Могила!... Петька очень страдает?
  -Страдал. Теперь бегает за каждой новой юбкой.
  -Наташа никогда не имела влияния на своих сыновей. И ты ничем не лучше ее. Сам такой же - бабник. Но учти, если обидишь Катю, я тебя выгоню отсюда. Ты у меня не прописан... Кстати, поторопись с разводом, иначе тебя не прописать. Я в любую минуту могу отдать Богу душу, останешься без квартиры. Я очень люблю наше советское государство, но тебя все же больше, хотя не известно за что.
  -Скоро подадим на развод, тогда и пропишусь у тебя. Но отдавать Богу душу не спеши, у нее еще будет много времени находиться в раю.
  -Все же не сказал, что в аду.
  -Тот грех, что вмешиваешься в мою жизнь, тебе простят за отсутствием состава преступления. Но при условии, что прекратишь его совершать.
  -Как это?
  -В первый раз не считается.
  -Что скажешь, если я закрою глаза на твои неформальные отношения с Катей, и вместо того, чтобы таскаться по чужим квартирам, разрешу вам жить в нашей?
  -Старая сводница, все разнюхала. Расколола Катю?
  -Я не служила в КГБ. Катя сама мне все поведала.
  -Что ты все время придумываешь? Уж не вышла ли на самом деле из ума?
  -Я в полном уме, а ты его совсем потерял. Ты хотя бы знаешь, что Катя с дочкой живут в одной комнате.
  -Слышал. Что из этого вытекает?
  -То, что молодой женщине не с руки принимать в своих апартаментах старого ловеласа. Отсюда следует простой вывод - ты обзавелся ключом от чужой квартиры и периодически по договоренности принимаешь там Катю.
  -Мать, тебе нужно писать детективные романы или играть роль мисс Марпл из Агаты Кристи.
  -Не станем отнимать хлеб у леди. Но скажи, я права?
  -Должен тебя разочаровать. Катя ночует у себя, а я - у приятеля, который живет в ее районе. И тебе это известно не хуже меня. Я тебе говорил.
  - Говорил, что ночуешь у приятеля, но про Катю не сказал ни слова.
  -Хорошо. Пусть будет по-твоему. Я не имею права ее выдавать. Противная старуха! Все у нее выпытала.
  -Как тебе не стыдно так думать о родной матери?! Катя, в отличие от тебя, бессовестного лгуна, если встречается с мужчиной, не стыдится его.
  -И я, в отличие от Кати, если встречаюсь с мужчиной, его не стыжусь.
  -Что ты сказал?
  -То, что слышала.
  -С тебя станется... Удивительно, каким образом тебе удается влюблять в себя женщин, к тому же молоденьких? Знай, я сказала Кате, что она может рассчитывать на мою поддержку. Ты, разумеется, совершенно не в курсе дела.
  -Само собой. Раз у вас с Катей установились столь доверительные отношения, что она сообщила о своей дочери.
  -Тебе и здесь повезло. Ира ничего не имеет против доверительных отношений между матерью и одним симпатичным старичком.
  -Надо же. Все знаешь!
  -Еще бы матери не знать, что думает ее дочь о таком проходимце, как ты.
  -Я не о матери и дочери. О тебе!
  -Что я думаю о тебе? Ничего хорошего. Но чтобы не думать совсем плохо, стараюсь поддержать то хорошее, что у тебя осталось, хотя его не больше, чем волос на твоей плешивой голове.
  -Эко как закрутила! Сам черт не разберет.
  -Что он возьмет с глупой старухи?
  -Не прибедняйся, мать...
  -Всю обслюнявил... Совсем разучился целоваться, а все туда же. И все же скажи Кате, она может оставаться у тебя столько времени, сколько пожелает. В своей комнате ты хозяин.
  -Спасибо, мама. Не ожидал такого щедрого подарка к шестидесятилетию.
  -Меньше всего думала о тебе. Мне будет спокойней, если будешь ночевать дома. Но у меня есть два условия...
  -Сейчас все испортишь.
  -Первое - отмечаем твой юбилей. Второе - приглашаешь на него Петю. Что касается Наташи и Тани, смотри сам.
  -Первое - я не желаю слышать о юбилее. Второе вытекает из первого, иначе мы все окажемся в идиотском положении.
  -Ты не желаешь всего этого, прежде всего, из-за Кати.
  -Когда хочешь, бываешь умницей. Можешь представить их всех вместе за нашим столом: Катю, Наташу, Таню, Петю, Лену, Виктора?
  -Если не врешь, что разводишься с женой по обоюдному согласию, могу. Надеюсь, вы и впредь останетесь в нормальных человеческих отношениях. А если кто-то не захочет прийти вместе со всеми, пусть не приходит.
  -Уж не форсируешь ли ты мой будущий брак, не дожидаясь расторжения брака с Наташей?
  -Вот я умру...
  -Что это еще за разговоры?! Ты обязана жить до тех пор, пока жив я. Заруби это себе на носу.
  -Я не возражаю, сынок. При условии, что ты проживешь хотя бы до моих лет.
  -Принято.
  -Но на всякий непредвиденный нами случай женись скорее.
  -Я рад, что Катины смотрины прошли так удачно, но мы пока не спешим узаконивать наши отношения.
  -Если б ты внешне сохранился так же, как твое легкомыслие, у меня до сих пор не было внуков.
  -У тебя путаются мысли, мама...
  -Да, действительно. В огороде бузина, а в Киеве дядька. Что-то здесь не так. Я хочу сказать, при всем своем легкомыслии ты умудрился подарить мне внуков. Впрочем, легкомыслие даже помогло. Что касается внешности, ты постарел, мой мальчик...
  -Я постарел, остался легкомысленным, дети выросли. Как видишь одно другому не помеха.
  -Совсем меня запутал... Причем тут дети? Так как, зовем всех или не всех?
  -Кто захочет прийти, пусть приходит. Без особого приглашения. Это тебя устроит?
  -И Катю с Ирой не позовешь?
  -Никого не позову.
  -И мне нельзя?
  -И тебе.
  -А кто будет покупать еду и готовить?
  -Я куплю, ты приготовишь, как сможешь.
  -У тебя деньги есть?
  -В Греции все есть.
  -Так то в Греции.
  -И у меня есть.
  -Откуда они у тебя?
  -Ограбил сберкассу.
  -Я подарю тебе двести рублей.
  -И ты ограбила сберкассу?
  -Накопила.
  -Накопил - машину купил?
  -Не купила, накопила. Если не возьмешь, обидишь меня.
  -Сколько есть у меня денег, на столько куплю продуктов. Их еще надо найти.
  -Время есть. Завтра же займись этим делом, договорились? И купи себе от меня новый костюм - в подарок.
  -Не мытьем, так катаньем...
  -Только попробуй...
  -Идет, мать. Спасибо...
  -Мой мальчик...
  -Ну что ты, что ты...
  -Мне бы радоваться - со мной мой сын. А у меня на сердце тяжесть. Нельзя тебе было уходить из семьи. Ну, поссорились...
  -Еще одно слово, ма...
  -Все, Петя. Я больше не буду.
  -У меня к тебе огромная просьба. Пожалуйста, не встревай больше в мою жизнь. Только не обижайся.
  -Мне даже говорить с Катей нельзя ни о чем?
  -О погоде, книгах, фильмах, обо всем - кроме наших с ней отношениях.
  -Так ведь я о них и не говорила. Катя сама мне все рассказала. А я как любая сколько-нибудь стоящая мать от тебя не скрыла. Ты догадываешься, почему она так откровенна?
  -Ума не приложу.
  -Вы, мужчины, все как один - дураки! Катя любит тебя. За что - другой разговор.
  -Любит, не любит... Как все у тебя просто, мать...
  -Когда любишь, просто. Потому что ясно. Вот я твоего отца любила, мне было с ним нелегко, даже развестись хотела, но никогда не сомневалась в своей любви к нему. Потому многое прощала - даже измены... А ты любишь Катю?
  -Мы оба одиноки, и каждый по-своему борется с одиночеством.
  -Не любишь... Глупая старуха, сама должна была понять, любишь ты одну женщину - Наташу. Неужели ничего было не сделать, чтобы сохранить вашу семью?
  -Нельзя!... И прекратим этот разговор.
  -Хорошо. Что будет, если Наташа придет на твой юбилей?
  -Как будет, так будет. Мы в любом случае накроем стол, даже если никто не придет. Не будем выглядеть последними жлобами.
  -Катя знает, когда тебе исполнится шестьдесят?
  -Я не скрывал от нее свой возраст.
  -Я бы на ее месте пришла. Будь, что будет, но пришла...
  -Лучше днем.
  -Нет, вечером. Не будь ханжой.
  -Ты хочешь, чтобы я оказался под прицелом всех глаз?
  -Пусть они знают, что ты не один. Вам нечего стыдиться.
  -Ей чуть больше сорока, а мне - шестьдесят. Чувствуешь разницу?!
  -Вашим детям сколько?
  -Причем тут наши дети?
  -Не знаю, и знать не хочу. У любви, ненависти и любого другого сильного чувства нет возраста. Если мужчина в шестьдесят полон сил, почему ему нельзя любить женщину на каких-то семнадцать лет моложе его? Это даже мне, древней старухе, понятно.
  -Я себя влюбленным в семидесятилетнюю женщину не представляю.
  -Тебе до сих пор неизвестно, что мужчина и женщина - не одно и то же?
  -Чуть- чуть...
  -Сам смеешься... Дурак дураком и дураком погоняет. Прожил шесть десятков лет, а простых житейских истин не усвоил. Вы, мужчины, живете совсем другим умом, который я бы назвала несколько иначе, не будь твоей матерью.
  -Догадываюсь, о чем ты...
  -Значит, неполный дурак. Хорошо хоть так. Есть надежда, к моему возрасту поумнеешь.
  -Может быть...
  -Тебе плохо, мой мальчик? Все в себе, так нельзя. Выговорись, освободись от давления внутри себя... Вы, мужчины, гордецы. Потому и умираете раньше нас, женщин, особенно от инфарктов. Оставляете нас помирать в одиночестве, вспоминать бессонными ночами о том, что мы вам недодали, как обижали, ругали... Это такая пытка, сынок, жить после смерти любимого человека... Как только могут жить матери и жены мальчишек, погибающих в Афганистане?
  -Ты у меня очень мудрая старушка, ма... Тебе ничего не нужно объяснять. Даже если ты лезешь не в свое дело, заботясь о моем благе, я не могу на тебя сердиться. Главное, я тебя очень сильно люблю. Пронзительно сильно люблю, ма... Что бы я без тебя делал?!...
  -Как сладко и горько все это слышать, мой мальчик. За всю свою многотрудную жизнь я не слышала от тебя таких приятных и страшных слов... Дай, я тебя поцелую...
  
   ПЕТЯ
  
  -Как скажешь, так и будет. Приходить десятого числа?
  -Решайте сами.
  -Как это понимать?
  -Просто. Я никого не приглашаю. Это относится абсолютно ко всем, кто знает о дне моей скорби по себе. Можете прийти, можете не приходить.
  -Тогда нет вопроса. В день похорон нельзя не прийти. Так матери и передам.
  -Это она просила тебя провести рекогносцировку на местности?
  -Я не выдам ее - сам догадываешься, она хочет видеть тебя, тем более в такой день... Когда приходить?
  -Когда хотите.
  -Кто у тебя может быть?
  -"Все те же мы". Но все - другие...
  -Мы - те же. Другой - ты. Другая - твоя женщина. Она придет?
  -Может быть.
  -Значит, придет. Вечером?
  -Не знаю, Петя. Я и ее не зову.
  -Она знает дату твоего дня рождения?
  -Знает.
  -Далеко, однако, вы уже зашли.
  -Не так далеко, как ты думаешь. Ты бы скрыл от своей женщины дату рождения, если б она спросила ее?
  -У меня, батя, в отличие от тебя, нет женщины! И тебе это хорошо известно!
  -Прости, Петя... Мне трудно дается этот допрос.
  -Расспрос, отец. Не будем путать понятия.
  -Я - не такой законник, как ты. Более субъективно воспринимаю и слова, и дела...
  -Тебе не кажется, что всех нас, включая даму своего сердца, ты ставишь в глупейшее положение?
  -Я думал об этом и не пришел к окончательному выводу. Есть масса выходов из выходов, которые могут сложиться, если вы встретитесь носом к носу. Некоторые вообще не знают, где я живу.
  -Знают. Мать им сказала, когда они спрашивали про тебя.
  -Тем лучше.
  -Жди гостей через неделю - мы дали всем твой адрес и телефон. Думаю, мы придем. Я - точно. Бабка мне все уши прожужжала о дне твоей скорби. Любопытно взглянуть на твою кралю и особенно на ее дочку. Кто знает, может быть, мы все породнимся...
  -Не ерничай, Петя. И не вздумай цепляться к девочке, хуже будет.
  -Так она все еще девочка? Тем интересней.
  -Пошляк!
  -Пошутить нельзя.
  -Так нельзя!
  -Не беспокойся. Я буду вести себя как чистопородный джентльмен.
  -Веди себя просто джентльменом, и того будет довольно.
  -Ты знаешь, отец, когда я тогда застукал тебя с Зинаидой, даже порадовался за тебя. Но сейчас мне кажется предосудительным сталкивать мать с твоей женщиной. И Таню, друзей ты поставишь в неловкое положение. Подумай хорошенько...
  -У нас с тобой, сын, есть одна идиотская черта - презрение к лжи вообще, а к собственной - особенно. Это вовсе не значит, что мы исключительно честные, правдивые люди. Но вранье - даже опосредованное, скрытное - не дает нам покоя, мучит нас. И потому или еще проще - из чистого эгоизма - мы готовы допустить бестактность. Все вы знаете суть дела, представляете, какие эмоции и мысли могут у вас возникнуть, когда увидите Катю и Иру. Вы вольны поступать так, как считаете нужным. Можете не приходить вообще, прийти днем или на следующий день, прийти вечером. Я не знаю, придут ли Катя и Ира - я их тоже не зову, что в равной мере даже еще более бестактно.
  -У нас есть с тобой еще один недостаток - создавать себе и окружающим проблемы, за которые должны отдуваться только последние.
  -Не отдувайтесь. Приходите в любое время, кроме вечера десятого числа.
  -Тебе и без нас будет весело? Хорошо придумал - нечего сказать. Удивляюсь бабке, как она все это терпит? Она в курсе?
  -Более того, поддерживает меня.
  -Можно представить, что ты наговорил ей о матери?!
  -Ничего плохого, кроме хорошего.
  -Так уж?!
  -Она ничего не знает о том, от кого исходила идея развода.
  -Не иначе, как от святого духа?
  -Не богохульничай! Я думал, ты веришь в Бога.
  -Прости...те меня, грешника.
  -Моя мать знает, мы с Наташей разводимся по обоюдному согласию.
  -Она тебе поверила? Сомневаюсь. Впрочем, если ты не ночуешь дома или принимаешь свою любовницу у бабки, у нее может сложиться навязанное тобой решение. Но не обманывай себя - нет никакого обоюдного согласия, нет! Мать - твоя жена, она тяжело переживает твой уход, свою ошибку, плачет ночами, рыдает в подушку. Какие мерзкие, избитые слова... Если ты разлюбил, нашел себе утешение - замену молодой Катей старой матери, успокоил совесть, что не ты был первым, кто сказал "мяу", это еще не значит, что вы оба, ты и мать, в равной степени виноваты в предстоящем разводе. У тебя есть еще время подумать, прежде чем решишься развестись и сойтись с молодухой.
  -Понятие "вина" в данном случае не корректно - и не только в юридическом смысле. Прости, что затрагиваю твои чувства, но кто виноват из вас, ты или Света?
  -Сравнение - кстати. Если бы Света вернулась ко мне - захотела вернуться, - я бы слова плохого ей не сказал, принял назад. Никто б тогда меня не остановил и никакие здравые понятия и рассуждения.
  -Ты не прожил с ней тридцать пять лет.
  -Тем более. Где логика? Ты сам себе противоречишь. Ты не молод, как я, а старик. Я сейчас не о физике говорю, не о том, как у тебя стоит, будет стоять в скором будущем, извини...Повидавшие на своем веку люди должны проявлять большее сопротивление страстям. Измена женщины под шестьдесят и двадцатилетней не одно и то же, однако...
  -Верно, двадцатилетняя может влюбиться многажды, шестидесятилетняя - любит. Влюбленная может разлюбить, под шестьдесят - никогда, если полюбит в этом возрасте. Любовь - зараза, неизлечимая ни временем, ни лекарствами, ни хирургическими операциями. Тебе ли это не знать?
  -С тобой невозможно спорить. Ты всегда находишь слова для самооправдания и загоняешь оппонента в угол. Но в твоей аргументации есть фальшь, напоминающая неотвратимую для гибели корабля пробоину в его днище (капитан еще о ней не знает, но скоро она даст такую течь, что спасти никого из пассажиров судна будет невозможно).
  -Наше с Наташей судно уже спасать поздно, оно идет на дно. Спасайтесь, кто может!
  - Ты, считай, уже спасся. А мать не спасется. Если б ты только знал, как мне жаль ее!
  -Мне самому ее жалко, но еще больше - себя. Я ничего не могу с собой поделать, сынок, чтобы дальше жить с Наташей. Я должен ее не любить. Я не оговорился - не любить. Совсем разлюбить ее не в моих силах.
  -По-твоему, она любит не тебя, а Васильева?
  -Она давно не любит меня. Васильев - дополнение, довесок - ревность. Задавить ревность трудно, но можно...
  -Он, подонок, разрушил нашу семью.
  -Он любил и любит Наташу до сих пор.
  -Тебе и его жаль?
  -По - своему. Весьма, по-своему.
  -Ухмыляешься - до того его жалко...
  -И в других мы жалеем, прежде всего, себя.
  -Это софизм.
  -Скорее, трюизм.
  -Казуистика - в переносном смысле слова.
  -Конечно, не в юридическом.
  -Скажи, мать имеет представление, что ты не ведешь монашеского образа жизни?
  -Я не говорил, она не спрашивала, насколько я аскет.
  -Не говорил и не собираешься?
  -Пока нет.
  -До дня рожденья так и не скажешь, что иногда не ночуешь в своей келье?
  -Не вижу смысла просвещать ее на этот счет.
  -Выходит, ты допускаешь, что твоя любовница станет для матери в день юбилея громом среди ясного дня.
  -Не сомневаюсь, ты своевременно оповестишь Наташу, какого мужа она терпела столько лет.
  -Все рассчитал, прохиндей.
  -Зря я, что ли рожал тебя?
  -Если б тебе самому предстояло рожать, всю получку потратил бы на презервативы.
  -Если ты ищешь повод не приходить ко мне через неделю, можешь не затруднять себя в поисках аргументации. Я пойму и не обижусь.
  -Прости, я зарвался.
  -Ты прав. Я сам должен сказать Наташе, что не так одинок...
  -Не так?!... Молчок. Не стану будить в тебе зверя. Понимаю, поговоришь с матерью в щадящем режиме.
  - Ты сегодня не в меру кровожаден, Петя.
  -А ты чрезмерно скользок, Петя.
  -Тебе изменяет чувство юмора.
  -А тебе - чувство долга перед своими близкими.
  -Я встречусь и поговорю с Наташей.
  -Нет никаких шансов, что ты вернешься домой?
  -Думаю, нет. Нет, Петя!
  -Тогда представь мне эксклюзивное право сообщить матери "радостную" весть. Тебе не придется изворачиваться, как ужу.
  -Прими удар на себя, но будь деликатен.
  -Не волнуйся, я постараюсь доказать себе, что не напрасно учусь на юриста.
  -Придешь ко мне десятого вечером?
  -Во сколько?
  -В часов семь.
  -Приду. Готовься. Небось, надеешься, твои друзья поздравят тебя утром и спросят, когда приходить?
  -Почему бы им не позвонить, раз знают номер моего телефона?
  -И почему не спросить?
  -Не исключено, зададут такой вопрос.
  -А Катя его задаст?
  -Не уверен. Думаю, не получив приглашения, позвонит, поздравит и не придет.
  -Жаль, не увижу ее дочери. Очень хочется познакомиться с твоей будущей падчерицей...
  
  
  
  
   ВТОРОЕ Я (ПЕТЯ)
  
  
  - " Жизнь есть товар на вынос:
   Торса, пениса, лба.
   И географии примесь
   К времени есть судьба.
   Нехотя, из-под палки,
   Признаешь эту власть,
   Подчиняешься Парке,
   Обожающей прясть" И. Бродский, "Строфы IX"
  -Точнее не скажешь. Несколько строчек гения вместо двух тысяч страниц бездарности.
  -Вечно ты, Петя, ударяешься в крайности. На днях стукнет шестьдесят, однако с годами в лучшую сторону не меняешься. Каждому судьба отмеривает свое предназначение и срок, ты не исключение.
  -Тебе легко рассуждать - ты не существуешь. Ты не Я, не Сверх-Я, даже не Оно. Ты - призрак, фантом, ничто.
  -Я - нечто, время от времени напоминающее тебе о реальности, в которой ты живешь, сколько бы ни пытался ее избежать. Никакая совесть, чувство вины не изменят ее. Как бы ты ни пытался отстраниться от времени и места, в которых протекает твоя реальная жизнь, вынужден будешь признать ее власть и власть собственной судьбы. До сих пор не могу понять твою дурацкую идею, пришедшую много лет назад, поместить всех - мужчин, женщин, детей, себя в короткий период брежневского застоя. Будто можно уложить человеческую жизнь в какие-то два неполных десятка лет. Не менее нелепо примерять на себя разные маски, влюбляться и расходиться с самим собой. Даже я - твой покорный слуга - реальнее тех слепков с себя, которые ты тщишься вообразить и создать на бумаге. Оставим в покое всех прочих, от них тебе уже никуда не уйти, возьмем последнюю твою пассию Катю. Поди, разберись, какие чувства ты к ней питаешь? Если все же любишь ее, то каким местом? Торсом, пенисом, лбом - чем угодно, но не сердцем. Впрочем, сердце - всего лишь центральный орган кровеносной системы, нагнетающей кровь в артериальную систему и обеспечивающий возврат ее по венам. Орган, заметь, не только человека, но и всех прочих животных. Предпочтительнее считать, любовью ведает мозг. Но, увы, не твой. Иначе бы не стал продолжать писание "Диалогов", включив в них Катю и Иру. Надеюсь, тебе не взбредет мысль жениться на первой и женить Петьку на второй? Хотя бы потому, что Таня замужем за сыном Вити и твоей любовницы Лены, Игорь женат на дочери другой любовницы Люды...
  -Судьбе угодно так распорядиться не только жизнью моих героев, которую я списал с той самой реальной жизни, которую ты ставишь выше всего.
  -Не так, как ты, ставящий телегу впереди лошади. Разберись с собой, а потом уже - со своими персонажами. Скажи, ты все еще любишь Наташу?
  -Не знаю.
  -Да, твой мозг точно не ведает любовью. Проще сказать, на чьей стороне твой пенис. А сердце гоняет кровь повсюду, включая пенис. И вся любовь.
  -Несешь чушь, а я слушаю. Ты никогда не понимал, что такое чувства.
  -Чувства? Они должны отличаться хотя бы сравнительной устойчивостью. Это, по Ожегову, способность ощущать, испытывать, воспринимать внешние впечатления или эта же способность осознавать, переживать, понимать что-нибудь на основе ощущений, впечатлений. Ты лишен этих способностей. Тебе ведомы чувственные удовольствия - плотские, с сильно выраженным половым влечением (по тому же Ожегову).
  Принцип удовольствия для тебя важнее принципа реальности, который ты стараешься игнорировать, который тем больше не игнорирует тебя. Главный орган твоей любви - пенис, как в старом анекдоте, в котором профессор спрашивает студента...
  -Можешь не продолжать, знаю...
  -В твоей жизни и в "Диалогах" и чувствами, и разумом, главным образом, ведает пенис. Отсюда интерес к фрейдизму. Видимо, старик сам был помешан на сексе...Если доживешь до семидесятилетия, потенция, скорее всего, изменит тебе, и ты будешь больше всего озабочен невозможностью заниматься любовью. Готов к подобному исходу?
  -Готов, иначе бы меньше беспокоился за будущее своих отношений с Катей. Я даже не предполагал, какой в ней таится ураган страсти.
  -Если ты раньше постоянно расходовал сексуальную энергию, она ее накапливала. И обрушила на тебя. Вначале тебе было проще, ей часто доставало одних ласк и поцелуев, мастерство в проведении которых в тебе с годами не угасло, чтобы довести до оргазма. Но теперь создается впечатление, потребности Кати возросли. Пока ты, кажется, справляешься, но что будет дальше? Возраст берет свое...
  -Кроме возраста, существуют и другие помехи.
  -Это - существование Наташи, отсутствие интересной работы, изматывание "Диалогами", продолжение которым Катя дала новый импульс.
  -Нужно скорее покончить с двойной жизнью. Я разведусь с Наташей и смирюсь с отсутствием интересной работы. Труднее дело обстоит с "Диалогами". Они держат меня за яйца и не выпускают.
  -Не в том, ли что они держат тебя за яйца, состоит главное твое удовольствие, которое стабильно и мало в чем уступает удовольствию, получаемому от секса с Катей? Когда тебе откажет потенция, пенис целиком переключится на завершение "Диалогов".
  -Пусть тогда они останутся незавершенными. Лучше мне пережить своих героев.
  -Лучше синица в руках, чем журавль в небе?
  -Лучше журавль в руках... Я вовсе не лишен, способности осознавать, тем более переживать интерес к своим женщинам на основе ощущений и впечатлений от встреч с ними - одного их присутствия рядом со мной. Если бы мое чувство любви не отличалось устойчивостью, я не переживал остро свои разрывы с женщинами в прошлом и в настоящем, легко пошел на развод с Наташей. Сводить все к пенису - упрощение.
  -Однако именно им, фигурально говоря, написаны многие страницы "Диалогов".
  -Ничего странного в этом нет. Его роль в получении ряда удовольствий трудно переоценить, особенно в любви.
  -Но отсюда не следует, что пенис надо посвящать в рыцари.
  -Это образное преувеличение, не больше того.
  -Преувеличением будет сказать, что в твоей любви к Наташе преобладает плотское начало.
  -Близость с Катей не оставила места Наташе ни в моих ощущениях, ни в мыслях. Я целиком поглощен страстью к Кате.
  -Твой пенис не лыком шит, его симпатия явно на стороне молоденькой подружки.
  - Но это не означает полной моей солидарности со своим приятелем, чему доказательством служило мое возвращение к Наташе после того, как она его пожелала.
  -Не случайная оговорка...На самом деле она вернулась к тебе.
  -Зина любила меня никак не меньше Наташи, а в сексе превосходила ее. Так что, как видишь, дело не в одном пенисе. Существуют более сильные привязанности...
  -Однако ты намерен развестись с женой.
  -Да, мы исчерпали себя в совместной жизни.
  -Все точки ты решил поставить в день празднования своего шестидесятилетия?
  -Не вижу никакой связи...
  -Сведя за праздничным столом всех вместе, одним махом покончишь с двойной жизнью, поставишь в известность друзей, прекратишь задавать себе ненужные вопросы, обретешь покой и... лишний раз потрафишь своему пенису, который никак не желает уняться и управляет тобой, как марионеткой.
  -Причем тут мой член?
  -Притом, что он разбивается в лепешку, чтобы подтвердить перед Катей свой и заодно твой имидж, но выглядит убого по сравнению с конкурентом, сделавшим Кате Иру. Тебе удалось затащить Катю в постель совсем не потому, что хорош и пригож, а потому, что одинокая женщина желала познакомиться. Так что не тешь себя пустыми иллюзиями...И хотя соблазн расставить все точки велик, не устраивай сборища своих женщин. Ты бы еще для полной коллекции пригласил Зину, Веру и Люду. Вот был бы зверинец! Даже Зина, с которой вы устраивали оргии ( тогда ты на них был более горазд и меньше стыдился и торса, и пениса, и лба, скрывавшего больше извилин, чем сейчас), подивится твоему подвигу, увидев Катю (моложе ее на семь лет). Видела бы она, как ты занимаешься любовью, вмиг перестала б жалеть, какого "парня" упустила. Правда, по сравнению с мужем, чей пенис, скорее всего, вместе с ним ушел на заслуженный отдых, ты еще боец. Чего стоит всего лишь один пример: когда ты после первого соития с Катей при электрическом освещении стыдливо прикрывал руками свой жалкий поникший пенис, стоило ей отнять их и дотронуться до него, как он "восстал из пепла". Есть, есть еще порох в пороховницах - ...до поры, до времени.
  -Оставлю в стороне твои подъебки (нас никто не слышит), в которых есть большая доля правды. Поговорим о моем подсознательном желании решить все свои проблемы за счет пришедших ко мне женщин. По меньшей мере, три их них - Наташа, Лена и Катя - окажутся не в самых комфортных условиях. Но учти, они сами этого захотят, если придут вечером, зная, с кем столкнутся.
  -Тот самый редкий случай, когда любопытство погубит не одну, а несколько кошек.
  -Увидим, сколько. Но я не ставлю никаких экспериментов. И у меня нет цели - с их помощью решить свои проблемы, вызвать зависть или восторг. Как бы скептически я ни относился к своему юбилею, я желаю видеть большинство из них. Я бы даже не отказался от присутствия Зины и Веры, которые участвовали в моей жизни. Сколько суждено судьбе прясть мою жизнь, столько и будет ею отмерено, но грех не воспользоваться предлогом, чтобы собрать некогда любимых людей не на кладбище. И это идет у меня не от пениса, а от души.
  -Обе они - субстанция - первооснова и сущность всех вещей и явлений - в зависимости от материалистического или идеалистического толкования. Душа не материальна, в руках не подержишь.
  -Прекрати глумиться...
  -Так или иначе, у них один интерес. Душа парит в облаках воспоминаний, ей мерещатся дни и ночи свиданий, встреч и расставаний, украсивших и омрачивших твою жизнь. У пениса более низменный взгляд на эти вещи. Ему так же есть что вспомнить, как никак на его долю выпадали не второстепенные радости и страдания любви, в каких бы умелых или неумелых руках эта дирижерская палочка ни была. Однако сегодня у пениса не лучшие времена, его понурый вид ни тебя, ни твою женщину не радует, а те редкие минуты, когда он поднимается в горние выси, коротки и несравнимы с былыми. Но у него не самая плохая судьба, так как и поныне он может проявить себя на деле и доказать Кате ху есть ху.
  -Большего пошляка на свете не видывал.
  -Мы - свои люди, Петя. Это ж не для печати. И нас никто сейчас не слышит. Между нами, девочками, ты не можешь жаловаться на свою жизнь. Есть что вспомнить, есть любимая женщина, которая не то что без ума от тебя, но по-своему любит и вдохновляет на скромные подвиги, разделяя твои интересы в литературе и искусстве. Твои запросы в быту достаточно скромны, денег на жизнь тебе хватает. Твоя мать все еще жива и обожает тебя так, что готова женить на Кате, и занимается непривычным для себя сводничеством. Наташа почти смирилась с разводом, не потеряется в жизни - у нее есть интересная работа, сын, дочь и даже Васильев. Таня давно варится в собственном семейном кругу, ваш развод мало отразится на ее отношении к тебе. Петька понимает и не слишком сильно осуждает тебя. Наконец у тебя есть "Диалоги", которыми ты живешь, в которых твоя судьба и судьба персонажей настолько тесно переплетены, что порой трудно определить, кто есть кто. Нет читателей - может, оно и к лучшему. Они бы запутались в дебрях, созданных твоим воображением, и справедливо посчитали бы, что автор придумал не столько своих героев, сколько самого себя. Рассказывать свою биографию тебе не надо, знаешь ее сам. Отмечу лишь, даже научной работой ты, как следует, не дорожил, иначе б не связался с диссидентами. Ты мечтал о литературной деятельности, которая из-за природной лени и отсутствия таланта так и не сложилась. Женитьба, дети, работа не оставляли места для литературных занятий. Где-то к сорока годам ты на ощупь обнаружил собственную тропинку в прозу, начал писать "Диалоги", которым нет конца. Годы простоя сменялись редкими "запоями", когда ты гнал лошадей, забывая обо всех и обо всем, чтобы затем внезапно надолго остановиться - казалось, навсегда. Чувство безысходности наваливалось на тебя, "Диалоги" становились противны. Тебя постоянно раздражали твои герои, особенно главный их них - ты, так как они управляли тобой, загоняя в тупики, из которых приходилось выкарабкиваться самому, - они лишь ехидно наблюдали за тобой. У тебя хватало ума, чтобы понять, откуда исходит мрак и ничтожество твоих персонажей. Из тебя самого. Постоянная сексуальная направленность твоего Я - Пети, вырвавшегося на свободу и зачастую перевоплощавшегося в твое Оно, одновременно пугала и радовала теми открытиями себя, которые были скрыты раньше. Под личиной Пети ты дал себе полную раскрутку, но и этого тебе показалось мало. Каждого из своих героев ты наделял своими чертами. Тот же Виктор не в меньшей степени, чем Петя, - ты. И даже Наташа. Принцип реальности, воплощенный в ее образе, - столь же далек для тебя, сколь притягателен. Принцип удовольствия, лежащий в основе Петиного характера, - близок, притягателен, но вызывал в твоей душе отторжение. Чтение работ Фрейда оказало на тебя мощное воздействие и раскрепостило сознание. Под его влиянием ты дал волю персонажам, ничем не сдерживая их слова и поступки. Не опасаясь внешней цензуры, ты лишил себя цензуры внутренней. Тебя понесло!
  -Почти все так. Каждый из моих героев несет в себе мои гены. Я никогда не старался быть кем-то из них, не наделял своими чертами характера, но они сами взяли у меня некоторые из тех, что мне присущи. Потому, возможно, им удалось сохранить привязанность друг к другу. Что до моих сексуальных пристрастий, я всегда считал, в человеческой жизни именно любовь правит бал, а в любви огромную роль играет секс. В молодости я прочел рассказы Шервуда Андерсона, у которого пронзительно звучит мотив желания любви. Не стремление продлить свой род, не удовлетворение полового влечения, а желание любить и быть любимым. На меня оказали влияние писатели потерянного поколения - Ремарк, Олдингтон, Хемингуэй, конечно же, Фрейд и писатели, в чьем творчестве любовь раскрылась наиболее зримо и выпукло. Страсти у них обнажены полностью, внутренний мир их героев раскрыт целиком. Один из самых ярких представителей таких писателей - Генри Миллер.
  Если то, что принято считать пороком, не направлено против другого человека, это нельзя считать пороком. Не порок и то, что считают им ханжи и лицемеры, которые больше на словах, чем на деле порицают сексуальную природу как один из основных элементов любви.
  Возьмем, для примера, тот же пенис. Наши далекие предки поклонялись ему не только как орудию деторождения, признавали его культовой фигурой. Бог одарил мужчину этим предметом не для того, чтобы он комплексовал, стыдясь его. Если любовь занимает одно из главных мест в литературе, почему пенис, без которого любовь превращается в пародию, должен маскироваться фиговым листком или отсутствовать вообще? Неужели только потому, что пенис насильника - главное орудие насилия и разврата. В психосексуальном развитии индивидуума гениталии - части тела, служащие для проявления сексуальной энергии, - играют главную роль. Без генитального сексуального влечения, стремления слиться с другим человеком, желания доставить ему наслаждение, преодолеть одиночество - невозможно, если говорить о любви между мужчиной и женщиной и даже между лицами одного пола во вполне определенном смысле. По Фрейду, "в апогее любовных отношений больше не остается места для иного интереса к окружающему миру; любовная пара довольствуется собой, для счастья ей не нужен даже общий ребенок" ("Неудобства культуры"). Вместе с тем сексуальные влечения достигают полной зрелости, что находит выражение в способности к размножению.
  Когда люди занимаются любовью, любя друг друга, они уделяют гениталиям друг друга как основным эрогенным зонам не самое последнее внимание. Однако в повседневной жизни, в литературе и в меньшей степени в живописи их демонстрация считается признаком дурного тона. Особенно это касается пениса. Порнографией, на мой взгляд, можно считать только демонстративный показ полового акта, что больше напоминает спаривание двух животных и вызывает у нормальных людей отвращение. На все остальное запрета быть не должно.
  Если бы дети, начавшие чувствовать свой пол, не сталкивались в своей жизни с явлениями, которые принято скрывать, и считаются порочными, удалось бы избежать многих бед в человеческих судьбах. Необходимо лишь объяснить им, что тот же коитус без духовной составляющей является всего лишь грубым удовлетворением полового влечения.
  Сам я в своей практике и практике своих персонажей уделял главное внимание духовной составляющей, отличающей человека от животного. Но одновременно я не скрывал от себя и от других все то, что связано с другой составляющей любовных отношений, в том числе гениталиями. Великий Леонардо точно подметил особенность пениса, который часто управляет своим хозяином и не подчиняется тому. Так и я, автор "Диалогов", очень часто не в состоянии контролировать действия пениса, хотя и стараюсь обуздать его норов в поведении своих героев. "Диалоги" вообще писались сами, я редко когда владел ими и направлял персонажей туда, куда считал нужным. Они со мной не считались. Тем интереснее было писать. Творческий акт сродни любовному. Ты лишь представляешь себе, как он будет протекать, стараешься его направить - ускорять или сдерживать, менять позиции. Но как только поддаешься любовной или творческой страсти, как уже она ведет тебя и доводит до полного изнеможения, полной самоотдачи.
  -То, что ты назвал "Диалогами", точнее назвать "Монологом". Вы с Петей говорите сами с собой, примеривая каждый раз на себя для удобства разные маски.
  -Я уже говорил, что в иносказательном смысле могу сказать вслед за Флобером, мадам Баварии - это я. Не очень задумываюсь над тем, как и чем закончатся "Диалоги", которые уже несколько раз считал законченными. Двух вещей - двух банальностей всегда хотел избежать - смерти и счастливого конца.
  -Тогда тебе самый раз остановиться. Поставь многоточие.
  - Нет. Пока я к этому не готов. Мне самому интересно, что еще будет, куда они, мои персонажи, меня приведут.
  
  
   КАТЯ
  
  -Я могу прийти поздравить тебя в день твоего рождения?
  -К сожалению, опоздала на шестьдесят лет.
  -Не увертывайся, ты понял. Скажи, да или нет?
  -Да. Больше того, приходи с дочерью, если она того пожелает. Как никак мы с ней знакомы.
  -Будешь удивлен, но Ира сама спросила меня, насколько тактично будет выглядеть наш с ней приход на твой юбилей.
  -Я приятно удивлен. Более того, рад тому, что у нас отпало главное препятствие для женитьбы.
  -Сначала разведись с женой.
  -За этим дело не станет.
  -Пока суть да дело, наверное, будет лучше не приходить к тебе со всеми остальными?
  -Видишь ли, я никого не приглашал. Понятия не имею, когда они придут и сколько их будет. Нынешняя дата моего рождения очень удачно совпала с выходным днем, что удобно как для учащихся, так и работающих и неработающих.
  -Не приглашал? Какой же ты хитрый!
  -Я хитроумный.
  -Есть очень похожее слово, вот ты кто!
  -Догадываюсь.
  - Что если мы придем вечером десятого числа?
  -В часов семь.
  -Хорошо. Если передумаешь, скажи прямо. Я понимаю, не все зависит от тебя.
  -Завтра я встречаюсь с Наташей по другому поводу и сообщу ей, что ты с Ирой придешь вечером.
  -Она знает о моем существовании?
  -Точно не знаю. Быть может, от нашего сына.
  -Он узнал от тебя?
  -Мир тесен, Катюша. Он видел нас в театре - во второй день нашей встречи.
  - Что же ты скрыл это от меня?
  -А я сам недавно узнал.
  -Твой Петя осведомлен о степени наших отношений?
  -В общих чертах.
  -Хорошо еще, что не в деталях.
  -Ему известно о них не больше, чем Ире.
  -После того, как я осталась у тебя на ночь, у нее отпали все сомнения.
  -У нас с тобой достаточно взрослые дети, чтобы скрывать от них нашу любовь. Если они догадываются, что мы близки, тем лучше.
  -Я придерживаюсь того же мнения. Но не твоя жена. Едва ли она захочет прийти к тебе в то же самое время, что мы. Поэтому можешь переиграть время нашего визита, я не обижусь. В мои планы никак не входит шокировать твою жену, ваших детей и друзей.
  -Все, кто мне позвонит и спросит, когда приходить, все, что нужно, узнают о тебе.
  -Все же почему ты не сказал мне, чтобы я приходила?
  -Я же сказал, что никого не зову. Неприятно говорить, но я ни для кого не делал исключения.
  -Честное признание. Как любовница я не должна претендовать на большее.
  - Ты меня не поняла. Я не хотел ставить тебя в неловкое положение. Мне очень приятно услышать, что ты придешь вечером. Я тем самым избавил себя от бестактности.
  -Напротив, все посчитают мой вечерний визит проявлением нашей бестактности. Твоей, прежде всего. Мне - после того как я давно стала твоей - ничего не стыдно.
  -Стыдиться должен я - отхватил такую молодуху! Но я этим только горжусь.
  -Приятно слышать.
  -Хотя должен был бы стыдиться того, что стариком влюбился в молодую и красивую.
  - Льстец! Нашел себе молодую.
  -Именно себе, не кому-то.
  -И выставляешь напоказ.
  -Пусть знают, какой я молодец.
  -Хвастун - вот ты кто. И я тебе во всем потакаю. Потому что люблю тебя.
  -Последняя фраза меня успокоила. А то я хотел взбрыкнуть.
  -Потакаю, потакаю, потакаю! Совсем стыд потеряла. Осталась у тебя на ночь - на глазах твоей матери.
  -Глупышка, ведь именно она уговорила тебя позвонить Ире, чтобы не возвращаться так поздно в вашу деревню.
  -Если хочешь знать, Ира знала, что я могу не вернуться. Вот!
  - И как она это встретила?
  -Нормально. Ты обаял мою дочь, старый ловелас.
  -Если я обаял, могу представить, как обаяет ее мой сын.
  -А вот этого, пожалуйста, не надо.
  -Я пошутил. Но в каждой шутке есть доля правды. Петьке может понравиться твоя дочь. Он уже расспрашивал про нее.
  -И что ты ему сказал?
  -Чтобы не распускал перед ней хвост.
  -Так он тебя и послушается!
  -Здесь я никаких гарантий тебе дать не могу.
  -Может, нам приходить в другое время?
  -Смотрите сами.
  -Всем смертям назло придем вечером. Но Иру я предупрежу, кто есть мистер Петя - младший. Ты во время сказал мне, что он весь в тебя, только чуть моложе и потому еще опаснее.
  -Предупреди, а то она еще влюбится в моего парня.
  -Нужен он ей. Ее обхаживал один очень симпатичный аспирант, но она его отшила, хотя он вел себя очень пристойно. Рано ей еще влюбляться.
  -Когда же еще, как не сейчас?
  -Пусть сначала получит медаль и поступит без экзаменов в институт.
  -Тогда посадим ее подальше от моего бонвивана. Мало ли что он может учудить, когда выпьет.
  -Так и сделаем... Балуют вас бабы.
  -Это мы их балуем, за что и поплатились. Они бросили нас.
  -Значит, плохо себя вели. Обычно мужчины бросают своих женщин.
  -Мы - исключение.
  -Все так говорят.
  -Тебя я не брошу, это точно. Буду держать всеми оставшимися зубами.
  -Если Ира одобрила мой выбор, есть в тебе нечто такое...
  -А я думал, что выбирал я.
  -Забыл, кто к кому подошел в музее?
  -Иначе б я сам подошел.
  -Так уставился на меня, словно я музейный экспонат.
  -Все-таки заметила.
  -Что ж ты не подошел ко мне первым?
  -Скромность не позволила пристать к понравившейся мне женщине. Опять ж учел свой возраст.
  -В институте я что-то не замечала твоего внимания к моей персоне.
  -Я был женатым человеком, и не смел поднимать глаза на посторонних женщин, хотя очень того хотелось.
  -Сколько месяцев прошло, когда мы встретились в музее, с момента расставания с женой?
  -Порядка трех месяцев.
  -Одичать еще не успел, но и обходиться без женщины не отвык.
  -"Без женщин жить нельзя на свете, нет..."
  -Ты определенно не можешь. А на вид такой степенный, рассудительный мужчина. Кто бы мог подумать, что скрывается за этой вполне добропорядочной внешностью?
  -Вулкан страстей.
  -Еще совсем не затухший.
  -Я тебе это припомню.
  -Попытаешься опровергнуть?
  -Что - вулкан.
  - Для этого много ума не надо.
  -Только ума...
  -Петя, мы не одни...
  -Может быть, поедем ко мне?
  -Никак не могу сегодня.
  -Завтра?
  -И завтра не могу.
  -Мы встречаемся только днем...
  -Днем - с одной, вечером - с другой. Откуда у тебя только силы берутся?
  -Это что, ревность?
  -Глупость сказала, извини.
  - Мне, в самом деле, нужно поговорить с Наташей.
  -Я понимаю, Петя... У вас еще не все окончательно решено...
  - Решено. После празднования моего дня рождения мы подадим на развод.
  -Я тебя не тороплю... Вот, омрачаю твой праздник...
  -Ты - мой праздник. Благодаря тебе я снова чувствую себя человеком. Не стариком.
  -Постоянно твердишь, что старик, прекрати.
  -Это такой зǎгОвор, чтобы не сглазить.
  -Думаешь, это у нас надолго?
  -Зависит не только от меня.
   От меня?
  -В первую очередь. Выйдешь за меня замуж?
  -Хоть завтра.
  -Ты меня просто осчастливишь!
  -Скажешь жене, что снова собираешься жениться?
  -Зачем бы тогда я стал устраивать всем твои смотрины? Я люблю тебя - пусть знают.
  -А жену?
  -За те дни, что мы вместе, произошли существенные изменения. Мне нужна только ты.
  -Я плохой психолог, но понимаю твою зависимость от человека, которого ты любил и с которым прожил больше половины своей жизни.
  - Приятно сознавать, что я сделал предложение умной и хорошей женщине.
  -Кто еще получал от тебя предложение, кроме жены?
  -Моя первая женщина. Но она его отвергла. И правильно сделала. Я был тогда совсем зеленым юнцом.
  -Она была значительно старше тебя?
  - Всего на несколько лет.
  -У тебя или у нее был еще кто-то?
  -Возможно, ты увидишь ее соперницу.
  -Понятно, у тебя намечается встреча твоих женщин. Я не должна ударить в грязь лицом.
  -Ты не ударишь.
  -Они не из робкого десятка, твои женщины?
  -У тебя перед ними есть огромное преимущество.
  -Мой возраст?
  -Я тебя люблю.
  -Но они этого не знают.
  -Умные женщины, поймут.
  -Я буду за тебя бороться.
  -Разве что с самой собой. Узнаешь меня и дашь мне отставку. Поэтому я тороплюсь быстрее тебя окольцевать.
  -А я тебя спешу охомутать. Пойдешь еще куда-нибудь один и встретишь другую женщину...
  
   НАТАША
  
  -Спасибо, что пришел.
  -Что опять стряслось?
  - Как знаешь, Света бросила Петю. С тех пор наш сын часто не ночует дома.
  -Ставит тебя в известность, что не вернется домой?
  -Этого, по-твоему, достаточно, чтобы не беспокоиться за него?
  -Он возвращается - выглядит более или менее нормально?
  -Приходит трезвым, если тебя волнует степень его опьянения. Со мной почти не разговаривает. Очень сильно переживает разрыв со Светой - я стараюсь к нему не цепляться. Ты не знаешь, почему она ушла от него?
  -Встретила свою первую любовь времен детства.
  -Так и думала, что до Пети жила с другими, не зря была настроена против нее.
  -Как это часто с тобой происходило, ты в очередной раз ошиблась.
  - Скажи еще, что до Пети у нее никого не было?!
  -Я перед ней со свечкой не держал.
  -А то бы мог получить большое удовольствие!... Извини, я превратилась в комок нервов и срываю свое настроение на посторонних.
  -Да, посторонних следует беречь. Но я пока не совсем посторонний. И Петя - такой же мой сын, как твой.
  -Последнего у тебя не отнимешь.
  -Чего ты ждешь от меня?
  -Если тебе не безразлична судьба сына, должен вмешаться. Как мужчине и отцу тебе удобнее разговаривать с сыном на близкие вам обоим темы.
  -Будем считать, я не слышал очередной колкости в свой адрес. Мы ведь встретились у тебя не для обмена любезностями.
  -Не помню, когда их слышала от тебя. И не надеюсь услышать.
  -Напрасно. Я как раз хотел сказать, что ты прекрасно выглядишь. У тебя новая прическа, которая идет твоему лицу. И костюма этого я раньше не видел, он отлично сшит, сидит на тебе как влитой.
  -Спасибо, Петя. С некоторых пор ты стал более наблюдателен и видишь то, чего раньше не замечал. Уход от меня действует на тебя благотворно.
  -Не будем ворошить старое прошлое.
  -Твоей вины в распаде нашей семьи нет. Я одна во всем виновата.
  -Никто не виноват, когда кончается любовь. Нет смысла толочь воду в ступе.
  -Хорошо... Обещаешь поговорить с Петей? Я уже не думаю о морали. Но это может плохо кончиться...
  -То, что он не ночует дома, ни о чем еще не говорит.
  -Беспорядочный образ жизни - норма?
  -У каждого свои нормативы.
  -У тебя их никогда не было. Отсюда результат свободного воспитания сыновей. Но сейчас разговор не о тебе.
  -Я - давно конченный человек. На мне клейма негде ставить.
  - К твоему поведению, за исключением одного срыва, нет претензий. Возможно, я просто многого не знала.
  -С Петей я при случае поговорю, обещаю. Но мало верю в пользу воспитательных бесед с взрослым человеком.
  -Он и в двадцать лет - ребенок. Постоянно шкодит... Видимо, я это заслужила.
  -Не рви на себе волосы раньше времени. Уж если Игорь вылез сухим из воды, Петя и подавно - даже не замочит ступни ног.
  -Он с пятнадцати лет по горло в грязи.
  -Не было никакой грязи в его отношениях со Светой. Если он пустился сейчас во все тяжкие, то из желания освободиться от своего глубокого чувства к ней. Но согласен, разборчивость в связях должна быть.
  -Когда встретишься с сыном?
  -Теперь уже после десятого числа, раньше просто не успею.
  -Я и не рассчитываю. Кстати, кого ты зовешь?
  -Никого.
  -Что так?
  -Кто придет, тот придет. Шестидесятилетие для меня не праздник.
  -Из-за меня и работы?
  -Вообще. Дата скорее грустная, чем веселая.
  -И все же... Твоя мать позволит тебе не отмечать этот день?
  -Уже не позволила. Вынужден с ней считаться. Поэтому закупаю продукты.
  -Я могла бы тебе помочь.
  -Спасибо, Наташа. Мы справимся сами.
  -Извини, что навязываюсь.
  -Я уже почти все купил. Мать приготовит горячее.
  -Понимаю, мне у вас места нет.
  -Две хозяйки на маленькой кухне могут не разойтись.
  -Особенно, когда одна - мать, а другая - жена, к тому же бывшая. Мне не приходить?
  -Хочешь быть у меня?
  -Как-никак прожили тридцать пять лет вместе. И неловко перед остальными...
  -Если только поэтому, то...
  -У меня, кроме тебя, слишком мало близких людей.
  -Приходите с Петькой. Надеюсь, он придет с тобой?
  -Если не сбежит к своей очередной любовнице. Я ему напомню. Когда приходить?
  -В любое удобное для вас время.
  -Ты всем так говоришь?
  -До сих пор только один человек говорил со мной на эту тему.
  -Виктор? Лена?
  -Ты ее не знаешь.
  -Кто-то с твоей бывшей работы?
  -Да. Одна женщина.
  -Не та, что ездила с тобой в ту командировку?
  -Другая...
  -Тогда мне бояться нечего. Как-то не хотелось бы встречаться с той, что, чуть было, не увела от меня мужа.
  - Понимаю.
  -Какие у тебя отношения с приглашенной женщиной, лучше не спрашивать?
  -Не стоит.
  -Все равно не скажешь?
  -Почему? Мне нечего от вас скрывать.
  -От вас?
  -От всех, кто захочет ко мне прийти.
  -Конечно, сюрпризы твоим друзьям ни к чему. Что ты не собираешься от всех скрывать, если это не секрет от меня?
  -Я встречаюсь и близок с этой женщиной.
  -Этого следовало ожидать. Если сын не может больше недели обойтись без женщины, отцу сам бог велел не упускать случая, пока он в состоянии заниматься любовью.
  -Кому, как не тебе, это знать.
  -Могу только догадываться. У меня давно не было возможности удостовериться в некоторых твоих способностях.
  -Оставим эту скользкую тему.
  -Новости, с каких это пор тебе неприятны подобные разговоры? Раньше поговорить о сексе было высшим твоим удовольствием.
  -Только о нем я и говорил с тобой, пока мы жили вместе.
  -Не со мной. С другими. Для меня ты досуга не нашел, и я не заслужила твоих откровений.
  -Ты всегда стояла выше их. Низменные страсти обошли тебя стороной, ты сохраняла невинность...
  -Какой же ты все-таки подонок!
  -Я имел в виду невинность души.
  -Благодарю за уточнение. Могла не понять... Твоя любовница придет вечером или в другое время?
  -Любовница - это слово не звучит для меня оскорблением - придет вечером с дочерью.
  -Замечательно. Будем дружить семьями - бывшей с новой. Ваши отношения зашли так далеко, что без дочери никак не обойтись?
  -Она пожелала прийти, я не возражал.
  -Если это не очень стеснит тебя, я так же приду вечером. Видимо, как все остальные. Не хочу выглядеть белой вороной. Лучше - черной.
  -Тогда Тане, Виктору и Лене я скажу, чтобы и они приходили в семь вечера.
  -А когда придет Зина?
  -Тогда же что Васильев, если он пожелает сопровождать жену. Но она мне пока не звонила. Надеюсь, им неизвестна дата появления меня на свет. Радио, телевидение и газеты ничего не сообщали - я внимательно отслеживаю все, что там появляется.
  -Васильевы знают. Я не скрыла юбилейную дату от твоей бывшей любовницы. Она расстроится, когда увидит новую.
  -Я пришел к тебе не для того, чтобы ссориться.
  -Тебе это ни к чему... Впрочем, и мне... Можно ведь остаться друзьями?
  -Я этого хочу не меньше тебя. Было бы прискорбно, если б нам изменили выдержка и взаимопонимание.
  - Понимание тебе уже изменило. Могу понять, зная тебя, что ты завел любовницу. Но зачем ей присутствовать на твоем юбилее? Устроили бы междусобойчик на следующий день, не на глазах родственников и друзей. Вкус явно изменил тебе и твоей матери, но она слишком стара, а ты еще ходишь в молодых...
  -Мой вкус всегда казался тебе дурным.
  -Это хуже, чем дурной вкус, это прямой вызов всем нам!
  -Тут нет никакого вызова. Катя - не менее близкий мне человек, чем остальные.
  -Катя? Отличное имя!
  -Имя как имя. Не в нем дело...
  -Дело в тебе! Я не то еще заслужила...
  -Не нужно рассматривать все под углом собственной призмы. Наши с тобой отношения мирно завершились. У нас есть определенные обязательства друг перед другом и Петя. Я по-прежнему ценю твою искренность и то многое, что ты мне дала. Я был счастлив с тобой. Не каждый пережил столько хороших дней в браке. Но - помимо нашего желания и воли - обстоятельства оказались выше нас, мы должны расстаться. Я желаю быть твоим другом. Был неважным мужем и отцом, но обещаю сделать все для тебя, что будет в моих силах, если тебе понадобится моя помощь.
  -Как скоро тебе нужен развод?
  -Поговорим об этом позже. Не сегодня...
  -Ты ее любишь?
  -Катя встретилась мне в нелегкие для меня дни, в пору было повеситься... Но на то не хватило моей воли. Ты же знаешь, у меня никогда ее не было.
  -Однажды была, когда добивался моего согласия стать твоей женщиной... Тогда ты меня любил, и нашлась воля... Вы с Катей здорово все придумали. Ставите всех нас перед свершившимся фактом с высоко поднятыми головами. Ты прав, это не вызов. Я теряю тебя навсегда, и должна с этим смириться. Поделом мне... Ничего, я сильная. Справлюсь...
  -Нам не так много лет осталось жить на этом свете, чтобы отравлять себе и друг другу жизнь злобой. Постараемся быть не хуже, чем есть. Если не можем любить, почему должны ненавидеть?...
  
  
   ВИКТОР
  
  -Не шуми, Лена обо всем договорилась с твоей матерью. Скажи спасибо, этих свежих судаков она достала, отстояв очередь. Я в этой оперативной разработке выполняю скромную роль доставщика дефицитного товара до адресата.
  -У нас всего достаточно. И матери возиться с рыбой ни к чему. Забыли, сколько ей лет?
  -Лена вызвалась ей помочь.
  -Этого только не хватало!
  -Да не оскудеет рука дающего, Петя! Бери, пока дают, и не скандаль. Все это не нашего ума дело. Мы не должны вмешиваться в бабские дела. Твоя мать не возражала против помощи Лены, ждите ее завтра.
  -Вот бы и принесла рыбу завтра.
  -У нас, как на зло, холодильник дал дуба, на завтрашнее утро вызвали мастера.
  -Хитрите вы все, дураком меня держите.
  -Честное генеральское, не держим. Все равно сбежишь от народного правосудия.
  -Остряк - самоучка. Скажи честно, где поймали рыбу?
  - В магазине от Смольного, но это большой секрет. Если все узнают, нас вычеркнут из списка важных персон. Договорились на завтра, пригласили сегодня. Ничего не поделаешь, у них скандалить не принято, сам понимаешь. Придется судачкам потерпеть до завтра - положи на верхнюю полку, завтра их приготовят, и на следующий день съедим под водочку за милую душу.
  - А почему рыбу принес ты, а не Лена? За тобой подсобная работа раньше не водилась.
  -Приходится переквалифицироваться... Лена гостит у Саши с Таней.
  -С чего это вдруг?
  -А ты у своей матери с чего?
  -Опять поссорились?
  -Наши женщины с годами стали невыносимы. А, может быть, мы. Или все вместе. Иногда полезно несколько дней пожить врозь. Правда, у тебя этот процесс немного затянулся.
  -У тебя три месяца еще не прошло?
  -Всего три недели.
  -Огромная радость для наших детей.
  -Если учесть твой уход от Наташи, просто огромная!
  -Кретин!
  -Сам такой... Мы, по крайней мере, уже помирились благодаря твоему юбилею - неудобно приходить к шестидесятнику порознь или изображать мир и дружбу между народами. Скажу тебе честно, одному мне еще хуже, чем вдвоем. Привык, что рядом кто-то все время ворчит. А ты?
  -Я не привык.
  -Коротко и ясно. Никакие советы не принимаются?
  -Здесь тебе не страна советов.
  -Еще яснее. А когда приходить есть рыбу, можно спросить?
  -Вечером, когда же еще. Не будем же мы подавать вам ваших судаков отдельно.
  -Во сколько будет подано?
  -После семи вечера, устраивает?
  -Вполне. Лена уже знает?
  -Она еще не звонила. Зато рыбу достала.
  -Ждешь персонального звонка?
  -Я же не знал, что Лена купит рыбу. И что она у Тани не знал.
  -Однако и Таня в числе вип-персон не числится.
  -Прохиндей, все-то ты знаешь.
  -Служба была такая.
  -Что ж тогда не работал в КГБ?
  -Тогда по своему делу ты проходил бы у меня, и я б тебе показал, что такое советская власть и как она борется с врагами народа.
  -Никаких дел у меня давно нет.
  -При желании всегда можно найти. С израильскими агрессорами переписываешься и созваниваешься? Вот уже одна зацепка. Был бы враг, дело найдется.
  -Ладно, хватит трепаться. Ко мне тут должны прийти, извини. Я же не ждал тебя.
  -Это ты меня извини, судаков отловили не вовремя. Думали, поймают завтра. Кого ждешь, если не секрет?
  -Послезавтра узнаешь.
  -А Лена - завтра?
  -Не исключено.
  -Военная тайна будет раскрыта раньше срока, это ничего? Или входит в планы возможного противника или союзника?
  -Тебе, конечно, ничего не известно.
  -Ни слухом, ни духом... Но догадываюсь. Ищите женщину!
  -Ищите да обрящете!
  -И она будет у тебя в такой день?!
  -Представь себе.
  -Хорошо предупредил заранее. Я всегда говорил, в тихом омуте черти водятся. И какова чертовка?
  -Самая обыкновенная, но без рогов. Скоро увидишь.
  -Гонишь своего лучшего друга?
  -Как можно-с после судаков?
  -Я ведь ее не съем, верно?
  -Если только попробуешь - подавишься, не сходя с места.
  -Отчего ты такой агрессивный? Волнуешься, могу отбить ее у тебя?
  -С тебя станется.
  -Раньше не отбил, теперь поздно.
  -Все же отбил.
  -Ты о Лене? Надкусанное яблоко не в счет.
  -Дурак ты, Витя. Все никак не простишь ее за любовь ко мне.
  -Глубокая заноза... Теперь можно сказать. Мог я тебе отомстить на юге.
  -У тебя склероз? Эту историю мы уже исследовали вдоль и поперек.
  -Я на память не жалуюсь. Наташа была на грани. Такие дела я хорошо чувствую. Просто у меня не хватило пороха...
  -После пощечины?
  -Угадал. Пощечина - первый признак капитуляции. Не захотел ломать твою жизнь и лишаться друга.
  -Что же ты принес мне этот подарок на два дня раньше срока?
  - Ты мудак. По старой дружбе позволь мне так нежно тебя назвать. Я далек от вмешательства в твою жизнь, но глупо менять лошадей на переправе.
  - Этот вопрос каждый решает за себя, Витя. Я бы на твоем месте давно поменял.
  -И поменял бы, да не на кого было.
  -Ни одной из тех, кого трахал, не нашлось?
  -Ни одной, кого бы я любил больше, чем Лену. Мы и ссорились потому, что я любил ее и изменял, а она не любила и была мне верна.
  -Старая песня.
  -Зато у тебя новая. Как ты мог? Я не моралист, как знаешь, могу понять, если бес в ребро, последний аккорд, комплекс неполноценности на почве постоянства в течение тридцати пяти лет...
  -Что ты несешь, обалдуй!
  -Скажи, не хотелось новенького? Или втихаря все же изредка кидал палку на стороне?
  -У тебя, кажется, крыша едет, когда остаешься один, без жены.
  -Зато у тебя уже не едет, нашел Наташе замену. Если б у меня была такая жена, как у тебя, я бы носил ее на руках, пылинки сдувал и не заглядывался на других женщин, не то, что изменял ей.
  -Ладно, Витя, у меня были основания оставить навсегда тот дом. Я не мог жить в нем без любви.
  -Ты ее разлюбил?!
  -Дурень, она разлюбила меня.
  -Мало ли что говорят, когда ссорятся.
  -Не в разговорах дело.
  -Приревновал к Васильеву? Она же вернулась к тебе.
  -И захотела снова уйти. Посмотрел бы я на тебя, если б Лена ушла па полгода к другому мужчине.
  -К мужчине, Петя! Но какой мужчина Васильев? Сколько ему? И не в том дело...
  -В чем, выкладывай.
  -Твой Петька в сто раз умнее тебя. Как-то я встретил его и узнал, какой мужчина твой соперник.
  -Какой?
  -А ты, конечно, не знаешь? Не было у Наташи с ним ничего, не было. Ушла она от тебя потому, что достал ты ее своими "Диалогами".
  - Новый Шерлок Холмс нашелся. Что же ты постоянно твердишь о том, что Лена тебя не любит? Она ни с кем не спала, даже не уходила от тебя.
  -У нее был ты!
  -Занозой в одном месте застряло, что она отомстила мне за Веру.
  -Тебе за нее отомстила однажды, а мне - за тебя всю жизнь. Писатель?! Простейших вещей не понимаешь. Если б Лена не любила тебя и отдалась, мне это было б до фени. А ты сбежал от жены, которая любила тебя столько лет, потому, что вы оба не сумели преодолеть трудности - большей частью бытового характера.
  -Она переросла меня, я перестал ее устраивать. Вот так, сукин ты сын! Потому перед поездкой в Штаты мы внятно объяснились в нелюбви друг к другу. Можешь ты своими куриными мозгами понять, что не все проблемы решаются в постели?
  -Кому, как не мне, это знать.
  -Женщины любят тех, кто постоянно подставляет им плечи для опоры в их многотрудной жизни. Секс - штука приятная во всех отношениях, но не заменяет другие - более важные интересы. Я для Наташи давно стал творческим импотентом, понял?!
  -Она действительно далеко пошла, ты не мог за ней угнаться. Но у любви другие резоны, она более материальна, чем ты думаешь.
  -В материальном плане я тоже нуль без палочки.
  -Материальность любви в ее слепоте и глухоте. Она творит по своим законам. Ее опора - душа и то, что у тебя ниже пояса. Душой тебя Бог не обидел, а ниже пояса... Раз Наташа не нашла никого лучше тебя, чем Васильева, и здесь у тебя все в порядке. Иначе б ты не начал крутить новую любовь.
  -А чем обижен ты? Не любовью же. Однако у вас с Леной до сих пор не все ладно.
  -Любовь требует взаимности. Ее душа витает в других облаках - мои она не приемлет. Одним телом в любви сыт не будешь. Ни ее телом, ни моим.
  -Видимо, и у нас с Наташей аналогичная проблема. Ее душа перелетела в васильевские облака. И нет ей никакого дела до тел - ни до моего, ни до васильевского. Тем более что все мы не молоды...
  -Только телом. А когда оно не напоминает о себе разными болячками и зеркальным отражением, думаешь, ты все тот же, молодой. Желания притупились, но другой раз взглянешь на хорошенькую женщину, представишь, какое наслаждение скрывается за ее ножками, сразу оживаешь. Скажешь, нет?
  -Оживаешь - медленно.
  -Конечно, с молодыми годами не сравнить... Не обижайся, но ты во многом рвешь с Наташей по чисто сексуальным причинам. Она уже недостаточно вдохновляла тебя в постели.
  -Если скажу, что ты ошибаешься, все равно останешься при своем мнении.
  -Не останусь, если увижу уже сегодня твою новую подругу - менее привлекательную и молодую, чем Наташа.
  -Сегодня не дождешься. Вали отсюда, пока жив. Мне нет охоты представлять тебя Кате отдельно от всех.
  -Долго ж ты созревал, Петя. Не устоял против адюльтера, так, кажется, научно называют... Молчу, молчу...
  
  
  
  
   ЗИНА
  
  -Ты один, тебя никто не слышит?
  -Один.
  -Узнала, у тебя завтра круглая дата...
  -Круглая - до противного. Откуда слух?
  -Спросила у твоей жены - она у нас днюет, разве что не ночует.
  -Мы ведь знаем об их творческом "симбиозе".
  -Не телефонный разговор, но я уже жалею о том, что не оставила мужа. Зря прикрывалась сыном, благодаря кому удержала Васильева. А ты как думаешь?
  -В такого рода делах я плохой советчик.
  -Тогда скажи как антисоветчик.
  -У меня нет ответа, Зина. В любом случае он запоздал.
  -И сейчас не поздно... Все напрочь забыто?
  -Ты знаешь, какое я люблю повторять изречение.
  -Однако все же вошел в другую реку.
  -Ты и об этом спросила у Наташи?
  -Она сама сказала. Не мудрствуя и не лукавя.
  -После твоей подначки, не иначе.
  -Угадал. Пригласила ее как-нибудь прийти к нам с мужем - по старой дружбе.
  -После чего получила прямой ответ.
  - Чего у твоей жены не отнимешь, так это откровенности. Она недурно парировала, сказала, я могу не беспокоиться, на моего мужа она покушаться не намерена.
  -Ты не поверила.
  -Она и так фактическая жена Васильева. Видит его больше времени, чем я. О духовной и душевной близости можно не распространяться.
  -Жаль, Зина, что все сложилось именно так, а не иначе.
  -Не думала, не гадала, что ты можешь оставить жену.
  -Я сам так не думал...
  -Ты совсем ушел или на время?
  -Насовсем.
  -Вплоть до развода?
  -Да...
   -Мы могли бы начать все сначала. Только не повторяй Гераклита.
  -И ты, и я уже не те, что были четыре года назад.
  -Недавно ты, как мне показалось, был настроен иначе... Я все та же, только чуточку постарела.
  -Совсем не постарела.
  -У тебя с этой женщиной все серьезно?
  -Да.
  -Любовь?
  -Видимо... Трудно поверить?
  -Почему? Я же тебе тогда верила.
  -Я не лгал...
  -Знаю... У нас с тобой нет шансов?
  -Зря мы устраиваем друг другу пытки.
  -Ты даже видеть меня не желаешь?
  -Напротив.
  -Можешь пригласить меня на празднование своего дня рождения? Или это абсолютно неприемлемо?
  -Несколько неожиданно...
  -Неприемлемо...
  -Да, нет же...
  -Тогда мы придем.
  -Кто мы?
  -Я с мужем.
  -Без него уже никак?
  -Тебе неприятно его видеть?
  -Не в этот день...
  -Одна прийти не могу, поставлю тебя в еще более двусмысленное положение. Та же твоя мать, увидев меня без мужа, нехорошо подумает о нас...
  -Не думаю, что она помнит... У нее теперь каждый год за все три, если не пять.
  -Главное, конечно, чтобы не помнила, кем я была тебе.
  -Что ты сказала?
  -Ничего...Не думаю, что твой муж захочет пойти ко мне.
  -Наташа ведь будет, как я поняла?
  -И Наташа, и дети, и мои друзья...
  -И твоя любовь?
  -И моя любовь, если это так важно для тебя.
  -Важно, Петя.
  -Могу вас познакомить - не обязательно в этот день.
  -Скажи проще, не приходи!
  -У меня завтра день рождения, а не смотрины.
  -Ты сам спросил, важно ли мне увидеть твою любовь. Я ответила честно, мне небезразлично знать, на кого ты нас поменял, Наташу и меня.
   -Особенно тебя беспокоит Наташа.
  -Постольку, поскольку ты любил и, может быть, до сих пор любишь ее, не признаваясь даже себе.
  -Уже не люблю.
  -Жаль.
  -А что с этого тебе?
  -Мне было бы легче это перенести.
  -Прости меня, старого чурбана.
  -Так мне с мужем приходить или не приходить?
  -Приходите, но за последствия я не отвечаю.
  -Не будет последствий. Никто из твоих женщин не станет выцарапывать друг другу глаза. Мы только посмотрим в глаза, постараемся понять, за что мы любили тебя, а ты - нас. И почему никто из нас не оказался тебя достоин... Или ты недостоин нас...
  -Давайте на этот предмет соберемся в другое время.
  -Его просто не будет... Позвав свою любовь, ты не спросил, как она относится к встрече с нами?
  -Только не обижайся, я говорю в хорошем смысле, ей не меньше вас будет интересен этот зверинец.
  -Ты еще выбираешь выражения? Другой бы на твоем месте послал меня на все буквы русского алфавита.
  -Я ведь русский только наполовину. Поэтому некоторые буквы стараюсь опускать - не уверен, что они уместны.
  - Они как раз и уместны! Но ты - джентльмен.
  -Теперь я понимаю, зачем ты позвонила.
  -Можешь быть доволен - столько женщин борются за право владеть тобой.
  -Я должен обидеться на эти слова? Я не обижаюсь. Я радуюсь тому, что, владея мною, хоть кто-то получал от этого удовольствие, что, в свою очередь, приносило удовольствие мне.
  -Ловко вывернулся. Будто я не знаю, отчего ты испытывал удовольствие? Так что можешь не заливать... Во сколько часов приходить к тебе, если еще не передумал нас звать?
  
  
   ЛЕНА
  
  -Потрясающая у тебя мама! С трудом уговорила ее допустить меня к плите... Что, слюнки текут?
  -Текут. Запах совершенно обалденный!
  -Возьми кусочек.
  -При условии, что сама возьмешь.
  -И твоей маме дадим.
  -Другим останется?
  -Мы по чуть-чуть... Позови маму.
  -Она отдыхает. У нее завтра тяжелый день.
  -Думали ли мы когда-то, что будем встречать твое шестидесятилетие?
  -Быстро и незаметно прошла целая жизнь.
  -И столько в ней наломано дров.
  -Более чем надо.
  -А нам все мало... Тебе Витя сказал, что мы постоянно ссоримся с ним? Зря я поддалась твоим уговорам вернуться к нему.
  -Вы вроде помирились.
  -Не могу же я оставаться у детей.
  -Настолько плохи ваши дела?
  -Иногда кажется, мы совершенно чужие, наша совместная жизнь - сплошное терпение... Но то, что ты с Наташей перестал ладить, это совсем не укладывается в голове. Не желаешь про это говорить?
  -Сейчас могу. В двух словах, любовь была и прошла. Так бывает.
  -На вашу беду, она встретила Васильева. И давно. Неужели полюбила его?
  -Есть за что. У него масса достоинств, которых у меня нет.
  - Почему тогда она вернулась к тебе от него?
  -Видимо, не разобралась в своих чувствах. И его болезнь застигла всех врасплох.
  -Должно быть, ты сильно страдал?
  -Не очень. Очевидно, был подготовлен. Наши отношения шли на убыль постепенно, испортились далеко не вдруг.
  -Возврата нет?
  -Нет.
  -Без почти даже?
  -Мы оба изжили себя в нашем браке. Я это понял до конца.
  -А Наташа?
  -Она надеялась, что вернусь. До недавних пор.
  -А теперь?
  -Кажется, перестала.
  -Так даже лучше, если ничего назад не вернуть. Я часто думаю, что могло случиться между нами, если б не сбежала тогда от тебя или ты простил и вернул меня. Даже в снах вижу нас вместе. На протяжении всех лет снишься мне... А просыпаюсь рядом с твоим другом - моим мужем. Как жаль, что ничего нельзя вернуть назад?!
  -Слишком много воды утекло, прошлое не возвращается.
  -Однако есть настоящее и несколько лет будущего. Я понятно говорю?
  -Ты хорошо знаешь, насколько все мужчины глупы. Они воображают, будто все женщины мира готовы связать с ними свою жизнь. Даже в старости мнят о себе невесть что...
  -Всю жизнь я мечтала вернуть тебя. Сейчас, когда вы расстаетесь с Наташей, я тупо надеюсь... Это ужасно, да, мое признание?
  -Оно прекрасно! Я недостоин ничьей любви, твоей особенно... Ужасно другое - я не могу ответить, связанный множеством нитей с прошлым, дружбой, детьми...
  -Главное, отсутствием сколько-нибудь сильного чувства ко мне.
  -Все знают, так как завтра увидят... Я уже несвободен...
  -Зачем тебе все это надо, Петя? Какой-то странный эксперимент над собой, над нами - твоими женщинами, нашими детьми, наконец. Что это? Глупое тщеславие, любопытство, месть? Я бы на твоем месте отменила это мероприятие. Почему нельзя обойтись без твоей новой женщины?
  -Мог бы. Но не желаю. Все вы знаете, что я ушел от жены, встречаюсь с другой женщиной. Почему я должен стесняться ее, когда горжусь? Это ведь мой день рождения, не ваш. Не хотите видеть Катю, ради бога, не приходите вечером. Придите днем, в другой день. Если считаете, что я совершаю подлость, совсем не приходите, я не обижусь. Я не исключаю того, что за столом нас будет пятеро - мама, Катя, ее дочь, мой сын и я. Я же не знал того, что ты через Смольный достанешь рыбу. Извини, не знал...
  -Что ты такое говоришь?!
  -Можете рассматривать как угодно то, что я вольно или невольно устраиваю или подстраиваю. Как насмешку над вами или собой. Как эксперимент, месть, хвастовство... Можешь мне не верить, но я решил предоставить событиям, обстоятельствам идти своим чередом. Я невероятно ценю свое прошлое, оно было моей жизнью шестьдесят лет. Вы - ты, в частности, делали ее счастливой и несчастной, но цельной, настоящей, полной... Без вас вся моя жизнь - ничто. Да, моему самолюбию льстила ваша любовь, тем самым я поднимался над собой, жалким и никаким...
  -Я скажу тебе правду, хотя нарушаю обычай: говорить о новорожденных либо хорошо, либо не говорить ничего.
  -Так принято вести себя с покойниками, но это неважно. Ситуация похожая.
  -Извини, я совсем взбрендила.
  -Скажи свою правду. Это все же лучше, когда хочется сказать что-то плохое.
  -Ничего нового не услышишь. Рисуясь, ты сказал о себе, что жалкий и никакой. Но это же правда, Петя! Ты позволяешь выслушивать мои признания в любви к тебе, не прерываешь их, наслаждаясь тем, что по-прежнему любим, хотя должен был немедленно заткнуть мне рот, сказав о своей женщине. На самом деле ты никого не любил и не любишь. Ты любишь только себя. Даже Наташу не любил. Тебе пришлось изрядно попотеть, прежде чем она стала твоей женой, и свое желание любить все годы жизни с женой считал своей любовью, а это разные вещи. Если б ты любил ее, то старался бы превратить ее жизнь в рай, какой только возможен в реальности. Вместо этого ты занимался собой, "Диалогами" и пользовался ее любовью. Ты всех нас, своих женщин, использовал. И Веру, и меня, и Наташу. И всех других, кто у тебя был - неважно сколько времени. Ты наслаждался нами, но больше всего - тщеславный, себя любимый, и, в сущности, пустой, никудышный и никчемный - сознанием, что любим красивыми и умными женщинами. Тебе - в конечном счете - глубоко наплевать на нас. Мы для тебя пешки, делавшие тебя ферзем в твоих собственных глазах. Наташа ушла от тебя, так как ты исчерпал все свои прежние достоинства, которыми гордился. Так вот, эти твои достоинства - в сравнении с Витиными - ничто...Это я говорю тебе, так как была с тобой на пике твоей сексуальной славы. Могла сравнить тебя и твоего друга, ваши мужские достоинства, будь они... И если я видела тебя в своих снах, то не в постели. Ты был моим мальчиком, мальчиком моего детства. Неизвестно прочему я полюбила именно тебя, никто другой никогда мне был не нужен. Мечту быть с тобой я сохранила до сих пор... Ты никогда не любил меня. У тебя была маниакальная идея переспать со мной. Твои неоднократные попытки выглядели смешными и были тщетны не потому, что я тебе противодействовала, ты сам не знал, как ко мне подступиться. Когда я сама отдалась тебе, ты как мужчина оказался не очень убедителен, как я позже поняла. Если разгуливал обнаженным перед своими женщинами, как передо мной, выставляя напоказ свои сомнительные достоинства, то вызывал хорошо скрываемую насмешку. Голые мужчины вообще выглядят не эстетично, ваши гениталии красотой не блещут - ни до, ни после. А ты и в молодые годы не смотрелся как Давид Микеланджело. Твой друг, между прочим, при всем своем жлобстве и пошлости понимал, что нельзя демонстрировать свои "прелести", хотя они не создавали о нем такого жалкого впечатления, как твои... Тебе кто-нибудь говорил такую правду?
  -Ты - первая. Но я сам знал, что не Давид. Это меня не очень смущало, так как я просто забывал обо всем, когда занимался любовью, если тебе это выражение милее, чем просто любил... Я хорошо помню наши детские шалости, в которых было много всего, но только не пошлости и грязи. Когда мы любили друг друга, большего праздника в моей жизни не было. И когда сбежала к моему другу, так дико мстя за Веру, большего горя я никогда не испытывал. Я любил тебя, что бы ты ни говорила. Ты это знаешь не хуже меня... Как бы могла сложиться наша с тобой жизнь, если б ты не выкинула тот фортель, мне неведомо. Как у нас она сложилась, так сложилась. Моей вины нет в том, что ты не смогла полюбить Витю. Это ваша общая беда, я вам сочувствую. Жить без взаимной любви и уважения очень трудно. Но вы вырастили двух отличных парней. Ты, презирая ложь, была верна своему беспутному мужу, который, не зная твоей любви, истязал себя своей любовью к тебе и старался освободиться от этого тяжкого груза, изменяя и возвращаясь к тебе. Если он не выставлял напоказ свое мужское хозяйство, то не потому, что должен был стесняться его, а лишь из-за твоего презрительного отношения к наготе мужа и отца твоих детей, что не делает чести, прежде всего, тебе. Но я с тобой согласен - голый мужчина мало привлекателен и до, и после...
  В чем я должен признать твою правоту, так это в необходимости сразу прервать тебя, как только понял твои слова... Но я растерялся и не знал, как сказать о Кате, думал об этом и пропустил твой монолог мимо ушей...Слушал и не слышал, как это часто бывает, когда думаешь о своем...Не стану врать, я не люблю тебя, но привязан к тебе, ценю нашу дружбу и то, что было у нас в молодости. Когда начались сложности между мной и Наташей, я не пришел к тебе и Вите - своим единственным друзьям, кому мог полностью довериться, лишь по одной причине. Мне было так плохо, что я мог зализывать свои раны только один. Это не от самодостаточности даже, а от полноты осознания несчастья. Мне здорово повезло. Я вытащил себя из материнского дома, пошел в Русский музей и встретил Катю. Она вывела меня из мрака пустоты и одиночества. Мы оба оказались в почти одинаковом положении - она давно, я недавно. Могу я скрывать ее от вас, запретить ей - быть у меня в день так называемого моего торжества? Честное слово, земля не перевернется, если кто-то или все вместе сочтете невозможным прийти ко мне и увидеть ее. Я не обижусь. Такой парадокс - вы все мне нужны и никто мне не нужен, если так... Я ничего не стану отменять или менять, хотя уже выслушал похожие слова от других. Мы обречены оставаться сами собой и близкими друг другу людьми одновременно, и это замечательно. Когда мы перестанем говорить правду, тогда все это кончится. Потому я не только не в обиде на тебя за горькие слова, но даже рад им... Я тебя уважаю. А ты меня?
  -И я тебя, Петя, уважаю, старую лису. Прости меня, я говорила сгоряча. Но толика правды в моих словах все же была?
  -Особенно в отношении голых мужиков. Другое дело, обнаженные женщины. Даже в их старых телах, потерявших былую прелесть, есть своя красота...
  -Не скажи...
  -По мне, все естественное красиво, даже если оно мало привлекательно. Дело вкуса, но это должно касаться всего - и женского, и мужского - всего, что создал Бог.
  -Пожалуй... Когда я вижу старух (сама такая), они не кажутся мне уродливыми. В них есть та красота, что дается годами испытаний, выпавшими на их долю.
  -Видишь, наши точки зрения в чем-то сходятся.
  -Однако, поместив всех своих женщин под один микроскоп, ты совершаешь ошибку.
  -Каково будет мне самому под прицелом ваших глаз, ты не подумала? Но я иду на риск.
  -Ты - садист и мазохист одновременно. Ладно, черт с тобой, я приду - доставлю тебе удовольствие в качестве экспоната выставки твоих многолетних достижений. Пусть все глазеют на меня. Чем лучше все остальные? Даже твою Катю постигнет та же судьба, что нас, увидишь. И ты, старый облезлый петух, ничем не лучше нас...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"