-Так толком и не успели поговорить. Кто же прилетает в Питер на один день? Витя, Витя, неужели тебе самому...
-Самому - нет! Сюда меня не тянет... Я о своих уже все рассказал, давай - о твоих.
-Все нормально. Дети растут. Тане скоро целых девятнадцать.
-Как и моим парням. Давно ли они под столом ползали? Стареем, Петя... Я так и не понял, этим летом Таня прилетит к нам или нет?
-Думаю, нет. Вроде бы у нее другие планы.
-Сашка собирается на Кавказ. Сам по себе - без нас, что-то хитрит.
-Таня так же однажды проговорилась, что он звал ее с собой... Лично я не возражал бы...
-Петя, ты знаешь мое отношение к твоей девочке. С тех самых пор, как я впервые увидел ее тогда - она все та же для меня девочка...
-Наташу беспокоят их отношения...
-Какие к черту отношения? Одна романтическая чепуха... Сашка за всю жизнь не накатал столько писем, сколько за последний год. Целое эпистолярное наследие. О чем они только пишут друг другу?
-Большой секрет. Я в него не посвящен. Сам не суюсь. Не имею дурной привычки лезть в чужую жизнь, даже если это моя дочь. Мать что-то читала, ничего опасного для себя не нашла, но трясется от страха - знаешь матерей...
-Моя ничего не боялась, да и твоя предоставила тебе свободы выше крыши... Но здесь девушка - особый случай. Только Наташа зря боится. Сашка - честный парень. Ничего дурного от него ждать не надо. Или она боится, как бы он Таню не окрутил? Они не пара?
-Постыдись. Лучшей пары быть не может. Они больше пяти лет дружат, влюблены друг в друга - иначе бы Таня ни за что не поехала к вам прошлой зимой, не обменивалась с твоим парнем письмами.
-У нее никого нет?
-Ты же знаешь ее. Есть один ухажер, но она близко его к себе не подпускает. Так - ерунда, изредка куда-то вместе ходят.
-Уведет он Таню от моего Сашки, уведет. Говорил ему, учись в Ленинграде. Так нет, сказал, не хочу навязываться Тане со своей любовью. Дурак! Что он говорил, когда приезжал?
-Ничего особенного. Но своего отношения к Тане не скрывал, говорил даже о желании жениться на ней. С вашего с Леной согласия.
- Все так. Я у него, мерзавца, спросил по приезде, молчит, слова из него не вытянешь. Он тебя не обидел, уж слишком горяч, если что не по нему?
-Мы с ним нашли общий язык. Такие искренние люди, как он, мне по нраву.
-Это тебе. А у Наташи такие запросы...
-Не выдумывай, никаких особенных запросов у нее не было, и нет.
-Ух, как ты вступаешься за жену. Но ведь имеет же она право придерживаться иного мнения, чем ты?
-Не только имеет, но и часто расходится со мной...
-А как насчет моего сына?
-Хочет, чтобы Таня оставалась при ней до окончания института.
-Не желает, чтобы она шла за моего парня.
- Хочет, чтобы ничто не отрывало Таню от учебы.
-Ладно, можешь не темнить. Не позволит она дочери быть с моим сыном. Нечего было называть своих Петь, Вить, Лен нашими именами... Ты уже выдал свою литературную дочь замуж?
-Жду, когда она на это сподобится - не хочу нарушать правду жизни.
-Мудак!
-Какой вопрос - такой ответ.
-Как только я могу столько лет дружить с таким мудилой? Благодаря большому расстоянию, разделяющему нас с тобой, не иначе.
-Точно. Если б жил в Питере, мы могли бы стать врагами.
-Ты это серьезно?
-Кто из нас мудак?
-Оба. Устраивает?
- Разговор об отношениях между нашими детьми - пустой разговор. Они поступят так, как считают нужным, не спрашивая нашего благословения.
-Да, к сожалению. Если Толька иногда интересуется моим мнением, Сашка машет руками - в смысле, отвяжись.
-У тебя есть к нему серьезные претензии?
-Нет, но каково мне, привыкшему к его послушанию? Совсем не считается со мной. Думает, умнее меня. И прав, паразит, скрытно жалея и защищая мать от меня.
-Ты не устал трахать всех подряд?
-Не всех - на это моих силенок уже не хватает. А если серьезно, то мои отношения с Леной трещат по швам. Но я не хочу о них говорить...
-Останешься один, дурень. Где найдешь такую верную и все прощающую тебе жену?
-Такую не найду, ты прав. Но, быть может, встречу другую - любящую меня...Но в нашем гарнизоне что ли? Да и не могу я оставить Лену... Не столько из жалости к ней, сколько из своей к ней любви... А ты тревожишься за дочь?
-После возвращенья от вас она вернулась не то чтобы другим человеком, но чуть - чуть обновленной. Она любит твоего парня, но чего-то боится. Они такие разные. У него были романы, это явно, а она все еще девочка - и в том смысле, как ты говорил... Уже совсем взрослая, но совсем неопытная, наивная...
-Четверка головорезов - мои парни, Таня и невеста Тольки - носились, визжали, ели в три горла, пели песни, танцевали до упаду, одним словом радовались жизни, как котята, - аж завидно. У меня такого в жизни не было... Но в последние дни я стал замечать, то ли Сашка нашкодил, или Таня, девочка замечательная, но с маминым характером - извини - хвост подняла трубой, но между ними что-то произошло - пробежало какое-то животное...типа кошки... Все, думал я... Долго ли обидеть такую девочку? Ведь у него, прохвоста, что на уме, то на языке. Весь в меня, засранец! Простоват. Но честен, не мог он причинить ей боль...
- Надеюсь, не может и не причинит. Если на самом деле любит... Хотя мой пример говорит совсем о другом. Все может быть... Он никого, кроме Тани, не любит?
-Ручаюсь. Те, с кем он встречается, сам понимаешь... И немного у него их было, мартышек...
-Каждое утро приходит к тебе с рапортом.
-Не приходит, но я вижу. Лена его даже жалеет, упрямо твердит мне, что погубит его эта любовь, он Тане не пара, а сама только о том мечтает, чтобы они поженились.
-Таня немного делится с матерью, у Наташи сложилось мнение, что следует остерегаться слишком быстрого развития событий в их отношениях.
-Не будем ханжами. Вас тревожит, как бы мой сын с Таней... Не умею я говорить на эту тему... Если считаете, что нельзя им вместе отдыхать на Кавказе, я ему так и скажу - от своего имени. Он послушается меня, закусит удила, но своего стойла не покинет. А если и покинет, то один...
-Что изображаешь из себя заправского солдафона?! Ни в коем случае не вмешивайся. Это их дело - куда ехать, вместе или одним. Вспомни нас в их возрасте...
-Если он окажется подонком, я выкину его из дома. Но он им не окажется, клянусь! Ему бы только находиться с ней рядом, ничего больше...
-Из тебя получается неплохой поверенный...
-Нет, в сваты я не гожусь. Это такое тонкое дело, просто мы с тобой знаем друг друга тысячу лет...
-Когда у тебя взрослые дети, чувствуешь себя стариком. Все тебе мерещится... Но ведь мы не боялись наломать дров, доверившись своим чувствам. И они могут...
-Мы наломали предостаточно, а они не наломают. У Сашки, хоть он и могуч, душа - чуткая, не грубая. Не знаю, какая связь между писателями и читателями, но он читает книги, будто сливается со строчками - весь в них уходит и рычит, стоит его отвлечь - когда зовут к телефону, обедать... Детективы, пустые романы забросил. Читает только серьезную литературу. Чувствуется Танино влияние. Не иначе как она руководит его чтением. Да что там говорить, она во всем верховодит. Трудно поверить, как такой самолюбивый парень может подчиниться чужой воле. Любит он ее, Петя, так любит, что на все готов ради нее... Нахваливаю свой товар, как купец. Скоро посадка... Я поговорю с ним... Он не дурак, сам не осрамится, и нас не осрамит. Ручаюсь.
-Не нужно, Витя. Оставь все, как есть. Слишком деликатная тема. Обещай не вмешиваться - все испортишь.
-Не наврежу, знаю главный принцип Гиппократа.
-Очень тебя прошу.
-Я понимаю. Через десять минут... Про сына ничего не сказал. Как он?
-Растет не по дням, а по часам. Шибко самостоятелен. Блестяще учится, физически развивается нормально, бегаем вместе по утрам вокруг стадиона, решает задачки семиклассникам, книги не глотает - читает внимательно, со знанием дела. Мечтает вспарывать и зашивать разные человеческие органы - стать хирургом. Считает - ему будут по силам самые сложные операции, недоступные обычным специалистам.
-Вот это я понимаю! В мать пошел. Ты, извини, жидковат...
-Что есть, то есть.
-Как он к тебе?
-Не гордится, но и не стыдится. Не слишком нежен, не очень замкнут. Особых тайн от меня не имеет, вопросы задавать не стесняется - другой раз не знаешь, как ответить, чтобы не сказать лишнее. Спрашивает обо всем.
-Ставит в тупик?
-Я привык. Как правило, отвечаю по существу.
-Не считаешь его холодным и флегматичным?
-Нет. Он бывает необыкновенно горяч и нетерпелив, испытывая острейший интерес к чему-либо. Изведет любого, пока не удовлетворится ответом. В своей целеустремленности не знает себе равных среди приятелей. Они у него самые разные - от каждого умудряется взять то, чего лишен сам. Впитывает, как губка...
-Я и не предполагал, что в вашем доме может появиться настоящий мужчина. Тьфу, еще неправильно поймешь меня... С Таней ладит?
-Они - единство противоположностей. Раньше она его постоянно баловала, теперь - сказывается будущий педагог - стала сдержаннее. Ему это не очень нравится. Но привязан к ней, и, хотя жадноват, подарил ей на это восьмое марта (на сбереженные капиталы) импортного плюшевого медвежонка - где только купил? А что твой Толя? Ты о нем говорил как-то вскользь.
-С этим все в ажуре. Мягкий, спокойный, уравновешенный, очень способный, учеба дается ему легче, чем Сашке. И в личной жизни повезло - уже два года любит Олю, а она его, даже собирались пожениться, а потом посоветовались с родителями (с обеих сторон) и пришли к взаимному решению - создавать семью после окончания института. Встречаются часто, никто им не мешает уединяться, так что во всех отношениях их жизнь складывается удачно. Лена довольна, что ее любимый Толя пока остается при ней, он ведь больше похож на мать, чем Саша. В чем оба моих парня - гиганта сходятся, так это в том, что готовы находиться под башмаком своих любимых женщин. Оля с такой нежностью и заботой крутит им, что я только диву даюсь. Сашка все же больше мужик. Так что я разделяю твою тревогу. Времени не остается темнить. Перед Таней он тушуется, но перед другими - ничуть. Парень разборчив, но девки липнут к нему, как мухи на мед. Избалован ими до чертиков, хотя было их у него со всеми амурами две или три, не сочиняю. Любя Таню, он руки распускать не станет, и все же стоит ли им вместе ехать? Поссорятся еще из-за какой-нибудь ерунды... Может, не допускать?
-Не смей вмешиваться!
-Ты святой. Они будут вдвоем. Где станут жить?
-Снимут что-нибудь... в разных местах поблизости.
-А если в одном?
-В одном, так в одном. Надо им верить.
-Нам с тобой так же верили. И моей жене... Не будь младенцем, они едут на юг вдвоем без нас.
- На юг, на север - какая разница? Лишь бы не уехали от себя... Укатить от себя можно куда угодно, никуда не уезжая. И можно остаться собой, улетев во все четыре стороны.
-Пристрастие к метафорам - одно. А по - обывательски: у тебя дочь, у меня сын.
-Понял, дочь у меня, а не у тебя.
-Ну, тебя!
-Все, Витя. Твоя совесть чиста. Давай лапу. Иди, ты последний остался... Всем привет.
-2-
Не собирался, Петя, писать тебе так быстро, но подтолкнули любимые тобой обстоятельства, на которые ты так часто сваливал все свои неприятности. О них догадываешься, если мой паршивец выполнил свою угрозу и послал тебе свой гневный крик души на бумаге.
Я разговаривал с ним вполне мирно. Но разговор - не то слово - не получился. Нашла коса на камень. Хотя я ничего особенного ему не сказал и не требовал от него. Просто как отец предостерег сына. А он, видишь ли, большой, сопли вытирать ему давно уже поздно, он сам будет решать, куда и с кем ему ехать и как себя вести. Денег ему от меня не надо, заработал и заработает. Родителям совать свои носы в его личную (подумай только, какая она у него, сосунка?) жизнь он не позволит - руки коротки. Он не грудной младенец, никакому шантажу и давлению не поддастся. Я на него, поверь, не давил, просто советовал... Но парень - порох. Весь дом чуть не взлетел на воздух от его "праведного" гнева.
Не знаю, что он тебе отписал - думаю, не слишком вежливые слова. Прости мерзавца, если надерзил - горячий в натуре и совсем еще глупый. Молокосос допустил против меня несколько выпадов, не трудно догадаться, каких... Но что с ним поделаешь - ремнем не отшлепаешь...
Когда я поостыл от его дерзостей, решил, что будь сам на его месте, вел бы себя ничуть не лучше, но судьба не дала мне родителей, которые могли бы меня даже так плохо воспитывать, как я - своих детей. Но, наверное, я не так горяч был в его годы - во всяком случае, писать письмо, догадываюсь какое, отцу своей девушки не стал бы. Любит мой дурень Таню, иначе б не взорвался, так много в нем накопилось чувства к ней. Очень прошу, не обижайся на него (и меня прости), не показывай письмо Наташе - плохи тогда будут его дела. А на тебя надеюсь - знаю с детства как человека понимающего и не злопамятного.
Что до их с Таней поездки, больше не вмешиваюсь в нее. Пусть лучше молодые решают сами. От Лены мне порядком влетело, права - ничего не скажешь. Привет от нее всем вам. Толька в данный момент крутит любовь с Олей, Сашка - надутый индюк - ничего общего со мной иметь не желает, не разговаривает - читает серьезного автора по фамилии Фолкнер... Виктор.
-3
-Увы, Питер лучше не становится. Ветшает, дряхлеет. Совсем запустили град Петра.
-Зато твое военное ведомство растет, как на дрожжах. Вы часом воевать со всем миром не собираетесь?
-Нападение - лучший способ обороны. Мы вас, обывателей, защищаем от возможных агрессоров - газеты читаешь?
-Да, самый большой в последние годы агрессор - Афганистан. Раньше был Израиль.
-Ладно, Петя. Что мы с тобой лезем в большую политику. В этом дерьме пусть наши Леньки в своем сраном Политбюро копаются.
-Правильно, неча нам думать, для этого дадены вожди - маразматики. Несчастная страна, несчастный народ - насилует их, кто горазд.
-И в хвост, и в гриву, и в зад, и в перед. Хватит хуйню пороть. Поговорим лучше о бабах.
-Можно и о бабах. С какой начнем - с твоей?
-Моя шлет тебе пламенный привет, через неделю прибудет с личным посланием.
-Что ж ты не взял ее с собой?
-Надоело брать...Задержалась по женской части.
-Что-нибудь серьезное?
-Думаю, ерунда. В последнее время стала мнительной. На этой неделе должна получить ответ в женской консультации. Сказала, пока не дождусь, не полечу.
-А ты?
-Что я? У меня отпуск, святое дело. Не смог перенести его.
-Мог бы задержаться, подождать Лену.
-Не знаешь мою жену? Она заставила меня лететь, сказала, так ей будет спокойней.
-Как вы живете - мирно?
-Устала она со мной воевать. Да и я в последние годы меньше бегаю на сторону.
-Надоело изменять жене?
-Кто сказал, что ей изменял? Никогда этого не было.
- Видимо, я что-то путаю, извини.
-Сколько сарказма?! Тебе, святоше, меня трудно меня.
-Где уж нам уж...
-Хреновый ты писатель, Петя. Смыслишь в любви не больше, чем в колбасных обрезках.
-Конечно, у меня хилый опыт по этой части.
-Никакого! И пишешь ты все время про любовь потому, что не имеешь о ней понятия.
-Что ты, Витя, расшумелся? Извини, если я задел твои чувства.
-На хер мне сдались эти чувства? Только не тебе судить о любви.
-Не мне - не буду. Оставим эту тему.
-Ты что думаешь, если я трахался и сейчас иногда трахаюсь, не упуская хорошего случая, значит, изменяю своей Ленке?
-Не изменяешь. Любишь только ее.
-Сукин сын! В твоей писательской башке не все извилины сморщились, как член после ебли.
-Виктор, перестань материться. Куда тебя все время заносит?
-Прости, я не знал, что у тебя стоит - и до, и во время, и после.
-Не будем докладывать друг другу, когда и где стоит, ладно?
-Не будем. Будто не знаем... У меня, к твоему сведению, в последние месяцы с этим делом есть проблемы.
-Надеюсь, разрешимые?
-Иначе лучший выход из положения - петля на шее.
-Так уж и петля?
- А ты думал? Трахаться - единственная радость у военного человека, даже если он в отставке. Это вы, штатские, находите более изысканные удовольствия.
-Издеваешься?
-Нисколько. Констатирую. Вот ты, например, писатель.
- Какой я к черту писатель?
-Что же тогда трахаешь по многу раз свои "Диалоги"? Наталья сказала, ты постоянно правишь рукописи, так и не кончив.
-Так и сказала?
-Более культурно, твоя жена - интеллигентная женщина. После того, как все же кончишь... "Диалоги", кого или что будешь трахать?
-Тебя!
-Я - плохой партнер, Петя. Уже сказал, почему. Кроме того, мужчины не в моем вкусе... Извини, старик, я не хотел тебя обидеть. Сказывается инерция. Импотенция - не шутка, даже если она почти излечилась.
-Тогда не о чем тужить.
-Есть о чем. Я сравнялся с твоими персонажами.
-С кем именно?
-С собой, с тобой.
-И со мной?
-Все мы у тебя настоящие импотенты.
-В каком смысле?
-В буквальном.
-Поясни.
-В "Диалогах" мы трахаемся напропалую, но есть один небольшой нюанс.
-Ты меня интригуешь.
-Сейчас поймешь. Вот ты, Петя, сколько раз кончаешь за ночь?
-Ты совсем зациклился на этом моменте.
-Не знаю, как ты, а твой главный герой - не раз. О чем это свидетельствует?
-Во всяком случае, не об импотенции.
-Я ж говорил, что ты в любви ни ухом, ни рылом.
-Возможно.
-Факт! Не припомню, чтобы его партнерши кончали.
-Не сомневайся, кончали.
-Я не заметил.
-Главное, чтобы они заметили.
-Видимо, ты внес коррективы в последнюю редакцию "Диалогов", если они это засекли.
- В этом плане я ничего не менял.
-Так и не набрался опыта? Или строго следовал замыслу - не отпускать Петю далеко от себя?
-Не тебе зубоскалить, импотент хренов.
-Поверил?! Обрадовался, наконец, Витя отстал, ты вырвался вперед.
-Не помню, чтобы мы с тобой соревновались, кто кого обойдет на этой дистанции. Я бы и не рискнул, разве можно за тобой угнаться.
-Просто ты крепко держался за женину юбку. Неужто так ни разу не переспал ни с одной другой женщиной после женитьбы на Наташе?
-Так все тебе и скажи.
-Я и так знаю. Ты родился в прошлом веке, и строго придерживаешься строгой морали.
-Может, сменим тему?
-Подожди малость. Надо поставить знаки препинания в нужных местах.
-Я предпочел бы поставить точку.
-Рано. Как ты думаешь, наши женушки всегда оставались верны нам?
-Это надо спросить у них.
-Значит, за свою не ручаешься?
-А тебе как бы хотелось?
-Хочешь знать правду? Чтобы ты не мог ручаться за нее.
-Так как сам не ручаешься за Лену?
-Видит бог, не могу ручаться. Сам понимаешь, почему.
-Старая песня. Ты все еще подозреваешь меня?
-Забыл, но помню.
-Как это?
-Забыл обиду, но сам факт помню.
-Какой факт?
-Факт ее желания переспать с тобой. Факт твоего сокрытия данного факта. И, следовательно, возможность самого факта.
-Не с меньшим основанием я могу подозревать в том же тебя и Наташу.
-Но жена Цезаря вне подозрений?
-Что ты хочешь этим сказать?
- Видишь ли, дружище, что говорить, с Леной у меня жизнь не сложилась, но если я кого-то кадрил, то не без успеха. И, как правило, жалоб на меня в высшие инстанции, вплоть до Господа Бога, да простит он меня, что вспоминаю его всуе, не поступало. Елико забота о ближней всегда была у меня превыше всего. Я никогда не забывал о своем интересе, верно, но, в первую очередь, блюл интерес партнерши. И если кончал раньше ее или она вообще не кончала, что бывало исключительно редко, то лишь по воле и просьбе партнерши.
-Ты кончил?
-В каком смысле?... Тьфу ты, не сбивай меня, сам собьюсь. О чем мы говорили?
-Ты говорил, а я, как дурак, слушал. Одного не могу взять в толк, ради чего талдычишь мне одно и то же.
-За давностью лет могу, наконец, сказать тебе, что и жена Цезаря...
- Если у тебя возникли проблемы с сексом, не вымещай свое настроение на мне. Стоило ли через столько лет прилетать сюда, встретиться со мной, чтобы...
-Извини, старик, наверное, я перепил. Сам ты чуть-чуть, а я, как сапожник... Перебрал, несу чушь... Просто приятно, когда есть что вспомнить... Когда тебе по роже, а ты видишь, это только начало, первый акт, увертюра любовного действа...
-Не узнаю тебя, зачем тебе все это надо?
-Надо было. Теперь не надо, пока не надо...
-Все, Витя, мне пора, отоспись. Еще встретимся. Меня ждут дома.
-Никак не дождутся? Не веришь мне? Зря. Все они одинаковые, Петя. Я говорю это тебе как другу.
-Хорошо, хорошо...
-Что же ты, старичок, ничему такому ее не научил? Пришлось мне...
-Довольно! Отпусти руку!
-Сядь! Сядь, я говорю! Раз решил сказать, скажу. Столько лет молчал, теперь имею право, за давностью лет наказанию не подлежу... Я долго не мог ее обломать, опять же дети крутились под ногами...
-Витя, не испытывай мое терпение....
-Помогло плавание, плавает Наташа чертовски хорошо, не хуже меня. Заплыли мы так, что берег не разглядеть. И вдруг налетел холодный и сильный ветер, дождь, волны... С трудом доплыли назад. На берегу ни души - и так-то почти никого не было...У Наташи зуб на зуб не попадает, дрожит. И я замерз...Одежда, что лежала на берегу, вымокла, хоть отжимай. Сам не свой, прижался к Наташе, обнял ее. Смотрю, ничего, вроде как не замечает. Я не сразу сообразил, что совершаю. Но мои руки знают свое дело. А Наташа опомнилась и залепила мне оплеуху, но меня это только распалило. Я схватил ее на руки, она рыпалась - рыпалась, даже укусила меня в плечо. Потом успокоилась. Я ее целую, опрокинул на землю... Ну, говорит, Петин лучший друг, что дальше будем делать. Думала взять меня на испуг, да не тут-то было. А что моему лучшему другу сдеется, отвечаю, он сам такой - сякой, я его знаю. Вот как, тогда у меня нет вопросов, только оставь меня в покое и приведи себя в порядок. С пылу, с жару не заметил, как у меня сползли вниз плавки. Ну, думаю, если ты на это обратила внимание, значит, наша песня лишь начинается. И пытаюсь снять с нее купальник. Она несильно бьет меня в пах. Больно, говорю, и не хорошо еще больше заводить чужого мужчину, даже если он лучший друг мужа, он ведь тоже человек, не из железа или мрамора. Ладно, пошутили, и хватит, заявляет, одеваемся, бежим домой, дождь вон как хлещет, а у самой соски отвердели. Чего уж теперь, отвечаю, все одно, мы оба мокрые, как курицы.
-Я замерзла, - говорит. - А я на какой предмет? - Чтобы не терять лица. - А ты его знаешь, мое лицо? Обращала на него внимание? - Лицо как лицо. - А ты погляди лучше. - Другого места не нашел? -Лучшего нам не найти. -Пусти! Но я крепко держу и снимаю с нее лифчик, как увидел ее белоснежную грудь на золотистом от загара теле, так еще больше захотел... Раздвигаю ей колени и запускаю руку... Ощупываю ее лоно, мокрое от влаги. Значит, сама хочет меня. Полный отпад! Она сопротивляется, бьет меня кулаками по груди, плечам, животу, схватила за член. Верный признак того, что можно... Под сильным дождем, в грозу, я ее взял. Неслыханный кайф, скажу тебе!
-Пьяная рожа! Придумал бы что-нибудь умнее.
-Не веришь? У чьей жены большая родинка на попке?
-Ну, ты и скотина!
-Не смог я мимо нее пройти, извини, старик. Наталья - женщина, что надо! Знаешь, меня подкупила ее непросвещенность, хотя и удивила. Так получилось, что брал я ее сзади, так она не сразу поняла, чего я хочу. Но когда я в нее вошел - по самые яйца, - стонала и металась так, что я боялся выпасть, держал за груди крепко - накрепко. Дождался ее оргазма и тогда дал себе волю, во всю работая своим членом, умеющим постоять за себя и за того парня.
-Мерзавец! Даже если ты в пьяном угаре все сочинил...
-Прогресс налицо, ты уже допустил. Родинка убедила? Когда я в нее кончал, она прижималась ко мне изо всех сил... Не было тогда на всем земном шарике такой пары, которая б чувствовала себя лучше... Потом мы купались голышом, качались на волнах, целовались и я снова обладал ею - уже в воде. Ни у одной женщины до Наташи с таким наслаждением я не целовал между ее ног, не лизал губы, промежность... У меня сложилось впечатление, что и она подобного кайфа не испытывала до меня. Я всегда критически относился к себе, как Маркс и ты, все подвергал сомнению. И если отверг их, то лишь тогда, когда отдыхал в воде на спине, а она начала целовать меня, спускаясь все ниже и ниже, пока не приблизилась к моему оживающему члену. Я предложил ей взять в рот, она оказалась к этому не готова, назвала меня извращенцем, но вместе с тем пожелала как-то соответствовать моменту. От нежного ощупывания и поглаживания моего органа, находящегося не в лучшем состоянии после выпавших на его долю испытаний, перешла к поцелуям, в результате чего мой пенис встал во весь свой рост, который она назвала исполинским. Кончиком языка облизала головку, а затем стала покусывать ее, отчего я взлетел на небо. Она испытала тот редкий восторг, который получает женщина, чувствуя, что происходит с ее мужчиной, в считанные секунды достигающим лучших кондиций и рвущимся вознаградить подругу за ее труды. Тут же, в воде, мы занялись любовью и кончили одновременно...Что же ты, Петя, не постиг азы любви - Наташа позже призналась мне, что ты даже не осмеливался предложить жене оральный секс. Надеюсь, после меня Наташа брала у тебя? Если ж нет, чего-то у тебя, прости, для настоящей половой жизни не хватает...
-Здорово ты меня, однако, достал.
-Но как-то слишком спокойно это говоришь. Или Наташа повинилась перед тобой, показала, на что способна, и ты ее простил?
-Ни, боже мой! Пусть она ничего не знает, а то нашей дружбе конец.
- Ты, похоже, не так уж ревнуешь, если ради наших отношений готов смириться с изменой жены?
-Что не сделаешь для лучшего друга, особенно когда у него половое расстройство плавно перешло в умственное.
-Не поверил? И хорошо. Моя совесть перед тобой спокойна...
-Теперь, осознав выполненный долг, позволишь мне покинуть твой гостеприимный дом?
-Подожди. Я сочинил, что у меня не стоит.
-Рад за тебя.
-Могу доказать.
-Не сейчас и не здесь. И не мне.
-Твоей жене, может быть?
-Точно, ей лучше всего. Вспомните молодость. Я оставлю вас вдвоем, пойду с Петькой в кино. А потом спрошу у нее, как она тебя нашла - лучше или хуже, чем тогда. Какой способ любви предложишь ей на этот раз? Сидя, стоя, сбоку?
-Это все, на что способна твоя писательская фантазия?
-Извини, Витек, я классик.
-Оно и видно. Жаль мне твою Наталью. Что только она нашла в тебе? Не сомневаюсь, как мужик ты ее никогда не радовал. Трахаться умел лишь со своими "Диалогами". И материально скорее она содержит вашу семью.
-Все верно. Давно уже живем с ее переводов.
- С каких пор ты такой непробиваемый?
-Лучше скажи, какая муха тебя укусила, что изо всех сил пытаешься меня разозлить?
-Кажется, я перегнул палку.
-Что с пьяного взять?
-Трезвым я бы никогда не признался в своем грехе. Не нужно было тебе отпускать ее к нам без своего сопровождения.