Чернина Евгения Семновна : другие произведения.

Листки из чемоданчика

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  ЛИСТКИ ИЗ "ЧЕМОДАНЧИКА"
  
  Евгения Чернина
  
  
  Поэтам, прозаикам, художникам, чья молодость пришлась на шестидесятые годы, сейчас даже страшно сказать сколько лет. И далеко не все в их мироощущении того времени находит понимание и поддержку. Многое спорно, многое с позиций сегодняшнего дня видится совершенно иначе. Но факт остается фактом: шестидесятые породили небывалый взлет творчества, которое было в значительной степени подпольным.
  Перестройка открыла для нас целый ряд произведений, которые создавались тогда без всякой надежды на публикацию. Писали "в стол".
  Конечно, не все сохранившееся достойно печати, но - так или иначе - оно является отображением необычного времени, знаменитой "оттепели", полной мечтаний и надежд.
  Мы все, кому было тогда по 20-30 лет, занимавшиеся в литературных объединениях, читавшие свои и чужие стихи и рассказы везде, где это было возможно и невозможно, не пропускавшие ни одной выставки андеграунда, мы все в большей или меньшей степени сохранили свои рукописные и машинописные тексты... Они хранятся в столах, в старых портфелях. У некоторых - в "студенческих" чемоданчиках с железными углами, есть такой и у меня...
  Очевидно, это - большое нахальство: выставлять на широкий суд свои давние, весьма далекие от совершенства стихи. Но многим они тогда нравились. А один известный благополучный поэт, дав им лестную для меня оценку, объяснил, что для печати "тематика не та"...
  Пусть нахальство. Я попробую. Беру в руки пожелтевшие листки... Кому не нравится, не читайте. Уже слышу: "А ну-ка, убери свой чемоданчик!"..........
  1.
  "Полюби меня - такую,
  Непонятную, смешную,
  Несолидную, как ветер!
  Пострадай по мне, как Вертер!
  Будут годы, будет пища,
  Дети, служба и жилище,
  А пока, хоть нас осудят,
  Пусть наш мир любовью будет!"-
  Так просила Джона Дженни
  После танцев в воскресенье.
   2.
  Она себе не изменила - нет!
  Трактуется неверно Магдалина.
  С далеких дней и книги, и картины
  Неправду миру говорят о ней.
  Не в силах глаз поднять на белый свет,
  В одежде, что ее не согревала,
  Она искала не прощенья - нет! -
  Она любви Всевышнего искала,
  Готовая на жертву и на смерть,
  Его любить сумевшая посметь,
  Жалея тех, кто так и не узнал,
  Что значит быть влюбленным в идеал...
  1976.
   _________________
  3.
  Глубокой ночью я забыться не хочу.
  Мне электричество мерцает, как лампада.
  Я знаю: дарственную дали палачу
  И он ко мне уже спешит явиться на дом.
  Он будет смел, он будет знать, что не один
  (Повыше чином есть такой же на престоле!).
  Он перероет дневники моих глубин
  И у Пикассо на стене глаза проколет.
  Не спи! Он от меня пойдет к тебе.
  Рукой негнущейся нащупает, где тонко.
  Напалмом мерзких и ничтожнейших идей
  Сожжет ребенка, твоего ребенка!
  ТРЕВОГА! Дарственную дали палачу!
  
  4.
   ПЕСЕНКА ЖАННЫ. Дорога на эшафот. Телега...
  
  Хула и комья грязи из толпы:
  "В костер ее! В костер исчадье ада!"
  Немного же для вас, собратья, надо,
  Чтоб кровью эту землю затопить...
  В конечном счете всяк из нас - ничей,
  И зря предсмертный взор надежду ловит.
  И тот палач, что мне костер готовит,
  Стоит в кругу таких же палачей...
  Так поздно пробуждаешься от грез,
  Когда уже не кинуть ногу в стремя,
  Когда твое оставшееся время -
  Скрипучее вращение колес.
  Скрипучее вращение колес...
   5.
   СОЛОВКИ
  Вы, знаю, думали о нас -
  О Ваших детях, Ваших внуках...
  Какая страшная наука
  Для слепо верящих в УКАЗ!
  Какой немыслимый позор!
  Чтоб рассказать - и слов не хватит...
  Все так же блещет гладь озер,
  И так же море волны катит...
  Все так же вьются комары
  И рвутся к небу те же ели...
  Туристы едут на неделю,
  Озера "щелкают" с горы,
  Спешат в столовую поесть,
  На память раскупают "виды"...
  Им тихо объясняют гиды,
  Как Вас расстреливали здесь.
  1969. Июль. Соловки.
   6.
  Как уходят камни на дно -
  Гладь прудов разорвав кругами...
  Большинству людей не дано
  Жить, как метко брошенный камень.
  Если тишь живет на беде,
  Если гладь - накидка на омут,
  Будь хотя б как круг на воде -
  Передай волненье другому!
  -----------
  7.
  Запомни ритмику стиха
  И в трудный час
  Как позывные, повтори - и я услышу.
  Запомни ритмику стиха
  И свяжет нас
  На веки вечные
  Животворящий ритм.
  Запомни ритмику стиха,
  Уйдут слова.
  И только ритм.
  Только сердце.
  Только память.
  Я позову тебя - окликну лишь едва,
  А ты услышь меня,
  Услышь,
  Услышь меня!
  8.
  Ходит эхо лесное,
  Бродит темной тропою,
  И зовет без ответа:
  Где ты?
  
  Неба синее море
  Знает много историй,
  Но не выдаст секрета -
  Где ты.
  
  Где ты? Знаешь ли, слышишь?
  Сердце памятью дышит,
  Память ищет ответа:
  Где ты?
  
  Ты уходишь куда-то...
  Что искать виноватых?!
  Песня жаркого лета,
  Где ты?
  1957 г.
  
  9.
  Она живет во мне - моя Поэма,
  С годами фактами и датами полнясь,
  Но с каждым днем я все дальше от поэтов,
  Все реже рифму зову себе на помощь.
  Не приходи с табаком и поллитровкой
  В мою квартиру с ковром и полировкой.
  Там тонконогие стулики и столики,
  Чужих стихов непрочитанные томики.
  Никто уже в облаках там не витает,
  Там разве только пеленок не хватает...
  И, очевидно, поэтому, поэтому
  Мой дом не полон голодными поэтами,
  И не для них - говорливых и бессовестных
  Моя усталость, сварливость и бессонница.
  Меня друзья - сочинители не помнят,
  Откуда знать им, придирчивым поэтам,
  Что днем и ночью, событиями полнясь,
  Не умирая, живет во мне Поэма.
  1964 г.
  10.
  Мне б связать тебя,
  А я все не связываю,
  На других я тебе
  Зачем-то указываю:
  Какие умные,
  Какие красивые - посмотри.
  Я б нашла тебя
  С глазами завязанными,
  Целовать бы тебя,
  А я все рассказываю,
  Все придумываю, Да все загадываю...
  Для чего?!
  Мне обычные
  Дороги заказаны,
  Боль смертельная
  За каждою фразою,
  Боль смертельная,
  Да тоска метельная...Вот и все.
  1960 г.
  11.
  Вокруг меня стоят деревья сонные,
  Осыпанные снегом, словно пудрой...
  Я выхожу в ворота полуденные,
  Еще совсем не распрощавшись с утром.
  Мечта моя! Огромная! Блестящая!
  Осуществленная открытой ночью!
  Ты слышишь, мир?! - Я счастлива!
  Бери меня! Проси, чего захочешь.
  Как будто время раскололось надвое,
  Как странно это - ощущенье нови.
  Снежинки падаю, снежинки падают,
  И руки теплые снежинки ловят...
  1960 г.
  12.
  Мне б каждый раз рождаться заново,
  Чтоб не обыденность - кровать.
  Чтоб ждать тебя как гостя званого,
  И, отдаваясь, открывать.
  Чтоб вдруг в неведенье зажмуриться
  И вспомнить, что всему виной
  Погода, что к ненастью хмурится,
  Да то проклятое вино.
  Пусть знать, что это будет завязью,
  Запретной завязью и все ж -
  Пусть недруг захлебнется завистью
  И ... пусть все время будет дождь...
  1960 г.
  13.
  Когда искала я тебя в саду, где ветки сонные,
  Качали, словно на качелях, яблок аромат,
  Мои растрепанные мысли были в строчки собраны,
  А ты не шел, и я одна да яблоневый сад.
  Когда звала тебя в ночи, где звезды, в небо брошены
  Смотрели холодно в меня и таяли во мне,
  Ты представлялся мне таким любвебогатым Ротшильдом,
  А ты не шел, и я одна да падающий снег.
  Когда узнала я тебя, все было так обыденно,
  В каморке узкая кровать, ключи, как сторожа,
  И что-то плакало во мне такой смешной обидою,
  Но ты со мной, и я с тобой, чего еще желать?!
  1960 г.
  14.
  Ветер снежинки разносит,
  Сыплет в глаза на бегу...
  Улица Зодчего Росси
  В белом метельном снегу.
  Вьется пушистая стая
  Белых лохматых снежат,
  След заметая, не тая,
  Путь отрезая назад.
  Станешь когда-нибудь строже
  Каждый оценивать шаг.
  Скажешь с улыбкою: " Прожил...",
  Спросишь у совести: "Как...?"
  Снова сойдемся в вопросе.
  Помни, что я берегу
  Улицу Зодчего Росси
  В белом метельном снегу.
  1961 г.
  
  А мы не ссорились ничуть.
  Мы даже очень мирно жили.
  Сказала я тебе: "Ночуй!",
  И стало то началом жизни.
  И стало вечером не так
  Идти домой, бежать в концерты,
  И, второпях, глотать консервы,
  И все не так, и я - не та...
  Как это здорово, когда
  "Хочу" решается мгновенно,
  Хочу - и дрогнут поезда,
  Хочу - и разойдутся стены.
  И ты всего хотел, а я
  Была тебе веслом и ветром.
  Я лишь с тобой, я лишь твоя.
  Ты - дерево, я - только ветка.
  Как незаметно под рекой
  Неровности теряют скалы...
  Твоя рука меня ласкала,
  Я гнулась под твоей рукой.
  Так день ко дню и ото дня
  Твоих законов непреложность,
  Но оставалась для меня
  Уйти нелепая возможность.
  И я ушла...
  1960 -е гг.
   16.
  Был стул таким невежливым,
  Так нехотя подставился...
  "Ах, наконец, с невестою!
  Пожалуйте, пожалуйста.
  За стол! Я мигом чаю Вам...
  Ты выглядишь! Цветешь...
  А я уж и не чаяла,
  Что вновь сюда придешь.
  А где вы были-не были?
  Что? В Таллин? На три дня?..."
  А я считала небылью
  Всех прочих, до меня.
  А я о них не думала.
  В наивной простоте
  Я их считала дурами,
  Считала: те - не те.
  Лишь я такая умница...
  Ей так не повезло,
  Она на кухне пудрится
  И смотрится в стекло.
  Устало уступает
  Она свою мечту.
  А чай перекипает
  И брызжет на плиту.
  1960-е
   17.
   Буду днем твоим, а захочешь - буду ночью.
  Буду сном твоим, а проснешься - стану явью.
  Надоем тебе - стану прочею среди прочих,
  А беда придет - выйду первая среди равных.
  Буду ветром я, а захочешь - буду бурей.
  Буду верой я, буду праздником среди будней.
  Пусть вся жизнь пройдет, но слова мои - это клятва.
  Если ж смерть придет, я землею у гроба лягу.
  1960-е
  ------
   .
  18. Если люди ленивы думать,
  Но сильны, как на грех, руками,
  Отливают для пушек дула
  И шлифуют в надгробья камни.
  Им работа дана до пота
  От потопа и до потопа:
  Роют ямы, сбивают урны...
  А в ковчег попадает умный.
   .
  19.Я заполняла книгу лет
  Толпою мелкотемных строчек,
  И так давно... А нынче ночью
  Ко мне явился красный лев.
  По чьей-то незнакомой воле -
  Огонь от морды до хвоста-,
  Он долго жизнь мою листал
  И мной остался недоволен,
  Рычал на бывший делом лом,
  Когтями комкал страхов серость,
  Прочел досужие беседы -
  Клыки оскоминой свело.
  " Я полагаю, зря живешь,-
  Брезгливо лапой поднял к морде,-
  Ты не зажжешь собою море
  И даже лужу не зажжешь!"
  Вонзились когти, как ножи,
  Пила зубов меня коснулась...
  Я закричала, я проснулась
  И поняла, что буду жить.
  29 июня 1970 г.
   20.
  Я прошла к тебе через замки и засовы
  За колючий забор, оградивший нелепый загон.
  Я прошла незаметно. Я рядом с тобой невесома.
  И меня не заметил вездесущий закон.
  Подбиралась к стране месяцами бескрылая гибель,
  Каждый день начинался предвестьем ошибок и бед.
  И за то, что не пел в это время ты розовых гимнов,
  Стопудовые гири надели на руки тебе.
  Я прошла к тебе через засовы, замки и барьеры:
  Страшный голод у нас!
  Мы живем, как без хлеба, без Веры!
  Гибнут дети у нас!
  Рады к богу уйти старики!
  Ты диктуй мне, а я буду словно четыре руки.
   21.
  Пульсируют ночи бессонно,
  А черта ли в этой бессонности?!
  Мне страшно, что я невесома,
  Но кто виноват в невесомости?!
  Как будто бы многих не хуже мы,
  Но модно, как клеши фасонные,
  Бренчать именами за ужином,-
  (Ведь мы все равно невесомые!),
  Оценивать меру ИХ смелости
  И храбро мусолить подробности...
  А сами - в довольстве и в целости,
  В безделье по случаю "скромности"...
  Мне страшно, что я невесома,
  А кто виноват в невесомости?
  Пульсируют ночи бессонно,
  Что толку от этой бессонности?
  Не верьте, что я невесома...
  
  22.
  Отсырели углы. Зажигались и гасли лучины.
  Где-то в серых шинелях с землею сливались мужчины.
  А они оставались - одни средь пустующих спален,
  Средь кроватей двуспальных, что брачными так и не стали...
  А они оставались. И в день наступившего Мая
  Только стены смыкались теснее, им плечи сжимая,
  Только тени салюта метались по стенам незримо,
  И казалось, что это - горячие руки любимых.
  А потом в них камнями бросали святоши упрямые,
  Улыбались презрительно девочки, ставшие мамами.
  И в холодные комнаты время свободное тратить
  Приходили платившие за ночь солидные дяди.
  Так от горя устав, подавляли солдатки усталость,
  Только их чистота чистотою навек оставалась.
  1962 г.
  -----
  23.
  Он три часа вокруг кружил,
  Не знал войти иль нет:
  Пришел к жене, пришел живым,
  Но через двадцать лет.
  Он шел, надеждами горя,
  Похожий на скелет.
  Глаза расставив, лагеря
  Ему смотрели вслед.
  Открыла дверь ему жена,
  Она была жива.
  А он сказал, что здесь жила...
  И голос задрожал.
  И, словно в пропасть, шаг назад
  И... не коснулся дна -
  "Жила..."- ответила жена
  И отвела глаза.
  Ему работу дал Горком:
  Живи, благодаря...
  Газета гневным языком
  Клеймила лагеря.
  -----
   24.
  Твоя весна, моя весна, весна людей...
  Ты мне сказал, что прожит твой весенний день.
  Сосулек звон... Дворцовый мост плывет меж льдин...
  Через года зовет весна и ты иди.
  В лесу линяет снег, как заяц,- ты иди.
  Глазами к небу прикасаясь, ты иди.
  Сухие листья разгребешь, и, наконец!-
  Гляди!- Подснежник, как невеста под венец.
  Его весна, твоя весна, моя весна...
  Настанет день - нальет плоды июльский сад.
  И будет осень, и снега метель взорвет.
  Иди к Весне! Иди, когда она зовет.
  
  
  25.
  Что для тебя значат
  Эти холодные капли?
  Небо с утра плачет,
  Градины слез катит.
  Синь его глаз - в прошлом.
  В белых кудрях - проседь.
  Плачет оно, просит
  Летнего дня в осень...
  Что-то стряслось с нами:
  "Что нам небес беды?!
  Вертятся под ногами
  Слезы осеннего неба.
  Ах, как они некстати,
  Как неудобно мокры -
  Мокнут плащи и платья,
  Обувь модельная мокнет.
  Небо, как рыхлый студень..."
  Юным нелепа старость,
  Сильным противна слабость.
  Небо ругают люди
  За то, что оно плачет,
  Градины слез катит...
  А что для тебя значат неба холодные капли?
  1950-е
  26.
  Придешь и сядешь у стола.
  -Ждала?- Ждала.
  -Давно? - Не мало.
  Я даже ждать тебя устала,
  Но, видишь, все-таки ждала.
  А ты надолго?
  -Нет.
  -А все же?
  - Всего на несколько минут.
  -И это на тебя похоже...
  -Прости, меня другие ждут.
  Прости меня, опять дела...
  ..................................
  Она всю жизнь его ждала...
  1950-е
  
  
  
  
  ----
  27.
  В окно стучится ветка,
  И шепчет мне о чем-то
  Девчонка-статуэтка,
  Растрепанная челка.
  И воздух темно синий,
  Разорванный, блестящий,
  И рта горячий иней,
  Испуганно дрожащий.
  Прости меня, прости же...
  Быть может это грубо,
  И зря ваятель выжег
  Огнем на камне губы.
  Но, отстраняя ветку,
  Все шепчет мне о чем-то
  Девчонка-статуэтка,
  Растрепанная челка...
  1960 г.
  28.
  Подарили мне друзья скомороха-
  В праздник, кажется, представился случай.
  И теперь мне каждый вечер - морока:
  Скоморошьи излияния слушать.
  Оторвусь я от работы по дому,
  На минутку только с книгой присяду -
  Не бывать тому! Святая мадонна!-
  Мой подаренный пустился вприсядку.
  А куплеты все смешней час от часу,
  Слово за словом на сердце мне нижет -
  То о семьях, что распались на части,
  То о людях, что ушли и не пишут.
  Комплименты он бормочет на ушко
  И с ехидцею мурлычет про возраст,
  А замолкнет - загремят погремушки -
  То ли детские глаза, то ли звезды...
  Подарили мне друзья скомороха...
  ---------
  29.
  Это мое - в твоем,
  Это одно - вдвоем,
  Это покой и взрыв,
  Всплеск голубой грозы.
  Но кто-то больной в ночи
  Рядом со мной кричит,
  Ходит в испуг одет,
  Знает, что быть беде.
  Ты говоришь: "Не верь!",
  Ты закрываешь дверь.
  По бездорожью фраз
  Мечется чей-то глаз.
  И кто-то больной в ночи
  Рядом со мной кричит.
  1960 -е.
  30.
  Осенняя листва под ливнем
  Почти прозрачна и не затеняет
  Фасады узких разноцветных зданий,
  Единой линией стремящихся к каналу...
  Мостов изгибы и изгибы улиц,
  Разнообразье куполов и шпилей...
  Гармония в природе и в душе...
  Как бережно каналы держат воду,
  Как ласково вода колышет лодки...
  ...Зонты, цветы, огни, велосипеды...
  И это все зовется - АМСТЕРДАМ.
  10-16 октября 1998 г.
  
  
  
  31.
  Как кисель, на снег ложились пятна...
  Красные расплывчатые пятна..
  Он зачем-то вспомнил запах мяты...
  Вот нелепость - вспомнил запах мяты,
  Будто в мире не было иного,
  Будто больше не было такого,
  Что бы перед смертью вспомнить надо.
  А вокруг него стояли ели,
  Красные - кисель кровавый ели,
  И в пеленках красных стыли ели,
  Губы перемазав о кисель.
  Он любил вишневое варенье,
  Что ему варила в детстве мама...
  Красное вишневое варенье...
  
  А на белый снег ложились пятна,
  Красные расплывчатые пятна...
  Он забыл, забыл, как пахнет мята,
  Он уже не помнил ни о чем.
  1950-1960 -е гг.
  ----
  32.
  Ах, какие стихи нахалы!
  Как ругались с ее духами,
  И обедов ее не ели,
  И не грели ее в постели.
  Ах, какие они нахалы -
  Все им мало и всех им мало!
  Разве их разуверишь в этом?!
  Ах, какие они... поэты!
  1950-1960-е гг.
  ----
  33.
  Глядятся в Волгу города старинные,
  Где в центре церкви рядом с магазинами,
  Пусть даже вместо службы в церкви - тир:
  Иконы сняли, нарисован тигр.
  Дома сверкают яркими витринами,
  Кафе гордятся модными столами,
  А города здесь все равно старинные,
  Как церкви с золотыми куполами.
  
  34.
  В астраханском кремле,
  Где пятнадцать копеек за вход,
  Я стою, уходя головой в голубой небосвод,
  Многокрасочный город
  Раскинулся, жизнью звеня,
  И колотится колокол
  Сердцем в груди у меня.
  
  35.
  Продолженьем жизни будучи,
  Пусть еще такие крошки,
  Дети связывают с будущим
  Нас, уже идущих в прошлое.
  Что они о нас подумают?
  И чему у нас научатся?
  Станет им наш опыт суммою ?
  Или вычетом получится?
  И какие боги новые
  Им дадутся в поклонение?
  Что за жизнь им уготована?
  Будь здоровым, поколение!
  
  36.
  Степь понарошку лишь кажется комнатой,
  Тигр-хитрец притворился котом,
  Сашка с Петром - краснозвездные конники,
  Мы же с Наташей - медсестры зато.
  Скачут на палочках бравые конники,
  Мы подготовим им бинтик и йод,
  Тигр за нами следит с подоконника,
  Он, без сомненья, сейчас нападет.
  Мы все сильны и дружны и при этом,
  Знай - незнакомы нам трусость и страх?
  ....Сильно из кухни запахло котлетами-
  Тигр умчался, быть тигром устав.
  Но бегство врага мы сочли поражением:
  Эти котлеты - лишь жалкий предлог -
  Просто не вынес наш тигр унижения,
  Стыдно ему, что сразиться не смог.
  
  37.
  Через год...
  А я и не знала, что ты глуп...
  Усмехнулись глаз косые полоски.
  Косые полоски мерцали в углу,
  Будто прошлого отголоски.
  Стою и слушаю биенье голоса,
  Беззащитные злые фразы дрожат.
  Я жду, когда нервные вспыхнут полосы,
  Пощечинами ей на щеки ложась...
  И если б от боли она закричала,
  К ногтям полированным брови склонив,
  Я, верно, бы принял больное начало,
  По новому вывернув даты и дни.
  
  38.
  Белый катер в брызгах пенных
  Голубую режет гладь -
  Что мне дела до него
  В туманном граде?!
  Обо мне не вспоминая,
  Жизнь свою спокойно ладь!
  Обо мне не вспоминай -
  Чего же ради?!
  Мы с тобой совсем чужие,
  И не стоит падать ниц
  Перед памятью -
  Ведь мы совсем чужие !!!
  Мы с тобой совсем чужие,
  Но глаза из-под ресниц
  На тебя глядят, как псы сторожевые...
  14 мая 1982 г.
  
  39.
  Слово о разлуке для меня, словно нож.
  Слушаю тебя, чуть жива...
  А, когда уйдешь ты, а уйдешь, а уйдешь,
  Буду жить, как раньше жила.
  Боль мою, беду мою упрячу на дно,
  Слезы от прохожих утру,
  Песенку придумаю и буду ее
  Петь на перекрестном ветру.
  Многоцветный мир в беде поддержит меня,
  Руки улиц примут меня,
  И кто-то улыбнется мне в сиянии дня,
  И кто-нибудь полюбит меня...
  
  40. Песенка Тверскому бульвару
  Мне подарили Москву в снегопад,
  Два выходных - оглянуться назад.
  В городе том, где мечтался разбег,
  Падает, падает, падает снег.
  Разве ж я знала девчонкой, Тверской,
  Сколько нелепого в жизни людской!
  Мимо моих запоздалых минут
  Чьи-то надежды бульваром бегут!
  Я этот город забыть не смогу -
  Весь в апельсинах, в приезжих, в снегу,
  В воспоминаниях прожитых лет,
  Словно приснилась Москва в феврале!
  
  41.
  Ничего не выходит просто и боль не стихает...
  Не могу я с тобою прозой, не могу стихами...
  Словно с галечника в отливе вода стекает,
  Словно сумрак стекает с линий, где рассвет ступает.
  .....................................................................
  Так нельзя любить человека, но тебя - можно.
  
  42.
  Ты прислушайся к вещему зову -
  Бьют капели вблизи и вдали,
  Ты прислушайся к вечному зову
  Оживающей к лету земли.
  Не спеши проскакать по асфальту.
  Комарово. Светло и легко.
  Росинанта седлает идальго
  И меня приглашает в седло.
  .....................................
  
  43.
  Конечно, можно в мире не заметить,-
  Свернув себя в тугой надежный жгут,-
  Поступков злых и слов, что сердце жгут,
  Но уж тогда и солнца на рассвете!
  
  44.
  Когда бы мне писать автопортрет -
  Отбросив наслоенья многих лет,
  Дела, что жизнь дала иль не дала,
  Пришла б я к парте, что моей была.
  Моя - вторая парта от стола...
  Затем, что это - сущность, а не след -
  Честолюбивой девочки портрет.
  
  45.
  Я все ищу в себе себя...
  Казалось бы - куда мне деться?! -
  Но все, что было после детства,
  Слилось в разрозненное "я".
  Я вечно выдумкой жила,
  Мне так мешала склонность к фарсу,
  А жизнь на все спускала факты -
  Жизнь не казалась, а была.
  А если так? А если так?
  И вдруг нежданно угол острый
  И от ракеты только остов,
  Уже не смеющий летать.
  А если так? ...Не просто так...
  Я привыкала к маске каждой,
  Поверив в жар, страдала жаждой,
  В свой стыд - сгорала от стыда.
  Я девочкой играла в мир,
  Где "понарошку" все по правде,
  Теперь собой нелепо правлю,
  Игрушкой правду заменив.
  Казалось, что схожу с ума -
  Меня во мне не оставалось,
  Простите, люди, за обман,
  Я так его от в а с боялась!
  Не называя ночью день,
  Не смейтесь, коль на смертном ложе,
  В своих уверуя детей,
  Их позову к себе, быть может.
  Я все ищу в себе себя -
  Быть может, то, что сжато страхом?
  А, может, я уж стала прахом?
  А. может, где-то буду я?
  Быть может то, что в тишине
  Мне сердце разрывает болью
  Так сильно, будто в рану - солью -
  Быть может, это я во мне?
  Я все ищу в себе себя...
  Казалось бы - куда мне деться?! -
  Но то, что было после детства,
  Вжилось в разрозненное "я"...
  70-е гг.
  
  46.
  То небу шлешь хулу, а то - хвалу,
  Жизнь - чем не кисть? - то в смехе жизнь, то в плаче...
  Один конец пушист, как хвост кошачий,
  Другим возможно раздробить скулу.
  11.07.75
  .
  47-5О
  "АНГЛИЙСКИЕ" СТИХИ
  1. Смешная леди Джен
  На тридцать пятом этаже
  Который год уже
  Живет смешная леди Джен
  И с ней собака Джек.
  Живут вдвоем который год
  Без всяких перемен.
  Из лавки утром антрекот,
  Айву, маслины и компот
  Приносит Джек для Джен.
  Связала Джен отличный плед
  (Источник шерсти - Джек).
  По телевиденью бале
  Глядят, вдвоем забравшись в плед,
  Джен-Джек - друзья навек!
  За тридцать пятым этажом
  Давно следят зеваки.
  Зевака каждый поражен
  Любовью Джен к собаке.
  Но не видал никто еще
  Такого человека,
  Который был бы восхищен
  Любовью к Дженни Джека!
  Любовь хозяйки к псу - не миф,
  Однако...
  Как все же мир несправедлив
  К собакам.
  
  2. Побег
  Я сказала: "Слушай, Джим,
  Предлагаю: убежим!
  Дома нас не понимают,
  Дома нас всегда ругают!"
  - "Я готов!- ответил Джим,-
  Если хочешь, убежим!"
  Мы бежали вдоль квартала,
  Джим бежал и я бежала
  И случайно совершенно
  С ног свалила джентльмена.
  Джентльмен, что было сил,
  В тот же миг заголосил.
  Все, кто шел в то время мимо,-
  Ну бранить меня и Джима!
  И сказал один чудак:
  "Задержите забияк!"
  Дальше шла такая сцена:
  Пригласили полисмена,
  Проявив к прохожим такт,
  Этот тип составил акт.
  В акте ясно говорилось
  Обо всем, что приключилось.
  С полисменом в карауле
  Нас тотчас домой вернули.
  Что же дальше?! - Я и Джим
  Завтра снова убежим.
  
  
  3. Джонни и Дженни
  Джонни - внучатый племянник Дженни,
  Часто взбирался к ней на колени:
  Очень любил он громкое чтенье -
  Сказки читала мальчику Дженни.
  Джонни, внучатый племянник Дженни,
  Как-то пред нею пал на колени:
  "Дженни!"- вскричал он,-
  "Дайте хоть пенни!" -
  Разве откажет мальчику Дженни?!
  Дженни - старушка, Дженни - в постели,
  Дженни в постеле четыре недели!-
  Где же мой Джонни?- Джонни как съели...
  Джонни пирует в Римском отеле.
  Так повелось уж видно на свете:
  Ох, эти внуки! Ах, эти дети!
  
  51.
  Все, что любила сначала,
  Я от себя отвела.
  Лишь по тебе проверяла
  Мысли свои и дела.
  Люди мне были - не судьи,
  Но... поняла я сейчас:
  Разные, разные судьбы,
  Разные жизни у нас.
  
  52.
  А Жанна детей не рожала,
  Хоть было ей этого жалко,
  И в поле пшеницу не жала -
  Такая была она - Жанна...
  Не то, чтобы слишком рискова,
  Но слышала - сердце стучит:
  "Скорее, твой конь не подкован,
  А мир заблудился в ночи!"
  До ратного подвига жадной,-
  Такая была она - Жанна!
  Была ей победа желанна
  И к славе дорога лежала...
  Но предали недруги Жанну...
  Над тобой инквизиции жало,
  Боль, сомненье и страх.
  Только ночь до костра тебе, Жанна!
  Только ночь до костра.
  Только ночь, лишь одна, непреложна,
  Не для сна, не для битв.
  Только ночь - не для брачного ложа,
  Не для грешной любви.
  Ах, как много, как много обмана
  На свету и в тени...
  Обними, пожалей меня, мама,
  От огня сохрани!
  Жанна! Хочешь - ни боли, ни ран,
  Ты в семье, но... не твой Орлеан!
  Только Жанна не хочет - в семье,
  Жанне боле угодно - в седле!
  Чтобы ветер бил огневой,
  Чтобы знамя над головой!
  
  Сегодня Жанна не пришла ко мне.
  А я ждала, я у окна сидела...
  Сегодня Жанна на костре сгорела,
  Чтоб завтра вновь промчаться на коне!
  Ей в этой жизни все же повезло:
  Она горит - пусть больно, но светло.
  
  52.
  Проходят дни в какой-то дикой гонке,
  И очень жаль, когда к закату - день...
  Послушай, у меня растут иголки
  Так больно, словно зубы у детей.
  Все спуталось причудливо и странно -
  Понятия о чести, долге, зле.
  И средь своих я - словно гость незваный,
  А средь чужих так плохо на земле!
  
  Ко мне сегодня Жанна не пришла,
  А я ждала, я у окна сидела,
  И без нее не шло мне в руки дело,
  Я так ждала, а Жанна не пришла.
  Я вспоминала многоцветье дня,
  Когда корыта оземь застучали,
  И девочка с горящими очами
  У дома моего сошла с коня.
  Как, завернувшись на диване в плед,
  Она смешно крутила темный локон.
  От глаз ее, а вовсе не от окон
  В мою темницу хлынул яркий свет.
  Она сказала: "Ну, чего молчишь?
  Ведь ты меня давно просила в гости.
  Тащи вино, не позабудь о тосте
  И ... подари, пожалуйста, ключи."
  Она слова кидала вкривь и вкось,
  Она смеялась, хлопала в ладоши,
  (Она была с сестрой моею схожа,
  С которой мы давно уж стали врозь).
  Ах, Жанна, сколько времени ушло!
  Как жаль, что раньше я тебя не знала!
  ...Легко и быстро прыгнула в седло
  И на коне по Пражской проскакала,
  Потом вернулась, смотрит на меня
  И говорит: " Возьми себе... коня".
  Сегодня Жанна не пришла ко мне,
  А я ждала, я у окна сидела.
  Сегодня Жанна на костре сгорела,
  Чтоб завтра вновь промчаться на коне!
  Ей в этой жизни все же повезло:
  Она горит - пусть больно, но светло...
  
  53. ПОСЛЕ ФИЛЬМА...
  Ночь не белая, а черная.
  В свете молний люди-чертики.
  Капли падают в глаза.
  Бабка крестится. Гроза.
  Время сдвинуто, расколото:
  Час назад, как давний сон -
  Тараторкинский Раскольников,
  Бедный мой Наполеон.
  Богом данная посудина,
  Узость доли бедняка...
  Неподсуден! Неподсуден он! -
  Знаю я наверняка...
  Ночь не белая, а черная.
  Город белой ночи ждал.
  Брызги, ветром увлеченные,
  Водяной рождают шквал.
  Тучи катятся, смыкаются
  В черно-белый рваный ком.
  Быть не надо посмекалистей,
  Чтоб по лужам - босиком,
  Чтоб слепила яркость молнии,
  Чтобы гром над головой,
  Чтобы я навек запомнила
  Этот город грозовой!
  
  54.
  Я в белом белое узнала,
  Я темень черной назвала,
  Добро и доброе начало
  Я отграничила от зла.
  Порок - от непорочной девы,
  Слова на "че" от слов на "ша"...
  А дальше? Что мне дальше делать?!-
  Быть может, все перемешать?!
  
  55.
  Я очень люблю тебя, слышишь?
  Как сердце колотится, слышишь?
  Я очень люблю тебя. Очень.
  Я очень люблю тебя, слышишь?
   Но ты не глухой, а не слышишь,
  Но ты не слепой, а не видишь.
  Уходишь, хоть мог бы остаться.
  Не веришь, хоть мог бы поверить.
  И дверь закрывается плотно,
  И стены смыкаются клеткой,
  И нечем дышать в этой клетке,
  И незачем жить мне на свете.
  Как глупо, смешно и нелепо
  Я руку тяну к телефону,
  Как жадно ловлю я твой голос,
  Совсем не ко мне обращенный.
  Ты поздно приходишь с работы,
  А мне без тебя одиноко.
  Ты поздно приходишь с работы,
  И все это мне показалось.
  
  56.
  Девочка танцует во дворе
  Легкий танец медленно и плавно,
  Словно говорит о самом главном:
  О любви, о правде, о добре...
  Девочка танцует во дворе,
  Взмах руки - и мы с тобою снова,
  Мы с тобою вместе - что ж такого?!-
  Девочка танцует во дворе.
  И вранье, что пройден перевал,
  Мы еще подъем не завершили,
  И еще подарят нам вершины
  Радости пути и звездный был.
  Девочка танцует во дворе...
  
  57. Печальный романс - Рите Бланк
  До чего же эффектно, мадонна,
  Вы уноситесь прочь разозлено,
  А вдогонку лишь слезы да стоны,
  Да стихов оголенная боль!
  Мне бы гордости хоть на копейку,
  Чтобы яд приготовить: испей-ка!
  Мне б веревку да выбить скамейку -
  Надоела?!- Так вот же!-Изволь!
  Только я же другая, другая,
  Я не гордая, я не лихая,
  Я такая, как есть, но такая -
  Своему фанатизму верна!
  Не гляди же так зло и сердито,
  Маргарита моя, Маргарита!
  Грянет пенсия тяжестью быта -
  Нас разлука рассудит сполна.
  9.07.85.
  
  58.
  Ты идешь в холодную мразь рассвета,
  По сугробам идешь, а где-то -
  Узколоба, худа, раздета - бродит ложь...
  Пятна глаз у нее синие, яркие, словно глаза дюбимой.
  В снежном облаке стынут линии
  И проносятся вихрем мимо.
  Загоревшись, мерцают звезды.
  Ты, мечту увидав однажды,
  Лижешь ложью отравленный воздух
  Языком, дрожащим от жажды.
  Ты идешь, а рядом - ложь:
  В этом снеге, который растает.
  В звезде. В воде. Везде.
  1956 г.
  
  59.
  Каждый шаг мой был нелеп и бессмыслен.
  Знала я, что без тебя не смогу,
  Но не только все слова, даже мысли
  Разбивались о твою немоту.
  За окном в который раз вечерело,
  Ты сидел, не зажигая огня.
  Ни делами, ни словами, ни телом
  Не могла тебя я больше обнять.
  Ты - охотник был, а перед тобою
  Под ружьем бежать не силилась цель.
  Что-то было недоступное, злое
  В изменившемся до боли лице.
  Вспоминая, я себя упрекаю -
  Почему остановить не смогла?
  Будто я тебя своими руками
  И безропотно другой отдала...
  Но каждый шаг мой был нелеп и бессмыслен.
  Знала я, что без тебя не смогу.
  Не могла я... все слова, даже мысли
  Разбивались о твою немоту.
  1957 г.
  
  60.
  От тупости, от слепости,
  От глупости - к нелепости.
  Дороги деревянные, поля от злаков рыжие.
  Над ними солнце пьяное, горячее, бесстыжее
  Раскинулось, раздвинулось, тяжелое и знойное
  Такое непонятное, такое неспокойное,
  Как мысль моя, горячее - дотронешься - кричишь.
  Я в эту ночь незрячую
  Ловлю его лучи.
  Я в эту ночь холодную,
  Закутавшись в туман,
  Ловлю в размеры модные кричащий ураган.
  - Откуда?
  - Издалека... В огнях плывет туман.
  -Надолго ли...
  - До срока... товарищ...атаман.
  - Я вас не отпускала!?
  -Но в сумерках ночи случайно потеряла звенящие ключи.
  А в этом мире старом,
  Усталом, как болезнь,
  Своею термопарой
  Земля и солнце есть.
  - Послушайте, куда вы?
  -К чему самообман?
  -Уже созрели травы, товарищ, атаман.
  От тупости, от слепости,
  От глупости - к нелепости.
  Глядишь глазами белыми.
  Ну что тебе я сделала?
  Ну разве виновата я, что глаз погас накал?
  Ну разве виновата я, ведь я, как ты, слепа.
  А музыка, а музыка аккордами кричит.
  Ну что же ты? Ну что же ты?
  Не надо. Замолчи.
  Глядишь глазами белыми.
  Мечта моя усталая,
  Ну что с тобой я сделаю?
  60-е гг.
  
  61.
  ЭСКИЗЫ ДЛЯ ТЕАТРА
  Во тьме ночной не лица - лики,
  Людей и дней минувших клики,
  Час-Подданный и Час-Король.
  Но не бездарно же, не так ли?
  Играю я в своем спектакле
  Себе назначенную роль?!
  
  1.Что ни ночь, то о тебе - сон.
  Что ни день, то без тебя - явь.
  Что ни миг, то по тебе - стон.
  Что ни боль, то это ты-я.
  Что ни лодка, то к тебе плыть,
  Что ни камень, то чужих бить.
  
  2.На перила воздушные облокотясь,
  Я с тобой говорила, светило,
  Я тебя за зазнайство корила
  И искала желанную связь.
  Ты - глаза мне с усмешкой слепило.
  На перила воздушные облокотясь,
  Я ногами земли не достала -
  Ну, подумаешь, что потеряла!-
  Бездорожья знакомую грязь...
  Но слепящую близость узнала,
  На перила воздушные облокотясь.
  
  3.Через двадцать лет назад
  Я приеду в Комарово,
  Я тебя увижу снова
  Через 20 лет назад.
  Будет озеро, гроза,
  Шашлыки, мальчишки, дача...
  Может все пойдет иначе,
  Если встретиться назад?!
  
  Май. 1985 г.
  
  62. ТЕАТР
  
  1.В мире, деленном на кланы и классы,
  Встречать готовятся Санта Клауса -
  Какой он, "Санта"? - В нем слито четко
  Чуть-чуть от клоуна и чуть-чуть от черта!
  
  2.Не хороводится
  В угаре винном,
  Но клин, как водится,
  Вышибают клином.
  И ты заводишься,
  И хороводишься,
  И забываешься -
  Не задыхаешься!
  А елка кружится, и все смеются -
  Не задохнуться бы! Не задохнуться!
  Весь мир качается, с устоев снят.
  И ночь кончается, и день не свят.
  
  3.Я Бога не знала -
  К чему эта встреча?
  Я черта не знала -
  К чему эта встреча?
  Под занавес дня
  И до сумрака ночи.
  Тебя не звала я -
  К чему эта встреча?
  Погасит ли ветер,
  Снега ли остудят,
  Иль люди приметят
  И на смерть осудят?!
  Я Бога не знала,
  Я черта не знала,
  Тебя я узнала,
  Так что ж с нами будет
  Под занавес дня,
  Но до сумрака ночи?!
  
  63.ПОСЛЕ ЧУЖОГО СПЕКТАКЛЯ
  После спектакля зрительный зал пуст,
  После спектакля стихнет толпы шум.
  Театр затемненный, театр пустой - мой.
  Пусть он безлюден, но пусть он со мной - пусть!
  Пусть я читаю стенам твоим, театр!
  Но под ногами сцена твоя, театр!
  Много ли надо, чтобы увидеть зал?!
  Чтобы услышать рукоплесканий шквал?!
  Чтобы представить белых букетов снег?!
  Чтоб без премьеры помнить премьеру ввек?!-
  Нужен театр...
  
  Апрель, 1979 г.
  
  64.
  Дождь мерно, устало по стеклам долдонил,
  Всю ночь героиня металась бессонно,
  Потом показали ее на балконе,
  Потом - расстоянье с земли до балкона,
  Все крупные планы: молчащие губы,
  Глаза, в небеса устремленные грустно,
  И толпы людей средь машинного гула,
  И узкие щелочки улиц нерусских.
  Кончалась картина, и кто-то срывался
  И к двери кидался, смотреть не давая,
  И чей-то ребенок кричал, надрывался,
  И мать чертыхалась, его одевая.
  А там, на экране, еще не погасшем,
  Лицо героини плыло, как в тумане,
  Но все происшедшее было не нашим,
  Не с нами, не здесь, и вообще - на экране.
  
  65.
  А куклы так похожи на людей...
  Аплодисменты не смолкают в зале.
  Как костюмеры их смогли одеть!
  Художники - какие краски взяли!
  Вложили в кукол целый мир идей,
  И, человечьей овладев наукой,
  Глядят со сцены куклы на людей
  И думают, что видят в зале кукол.
  
  66.
  Когда падет на землю ночь,
  Луны зажжется свет,
  Влюбленный юноша у ног
  Своей Элизабет:
  "Пусть дни несутся чередой,
  Пусть краток жизни бег,
  Ты не грусти, всегда с тобой,
  Твой паж, Элизабет.
  Пусть злые помыслы врагов
  Сулят нам много бед,
  Но защитить тебя готов
  Твой раб, Элизабет!
  Я в ночи длинные без сна
  Дал верности обет...
  Так отчего же так грустна
  Моя Элизабет?"
  -"Ах, краткость жизни - ерунда,
  И нет у нас врагов.
  И чей, скажи, какой удар
  Ты отразить готов?!
  За мной всегда следит твой глаз -
  Что счастья в слежке той? -
  Причина грусти в том как раз,
  Что я всегда с тобой,
  И лишь с одним тобой".
  
  67.
  Да будет этот миг благословен
  В любом краю, в любое время года -
  Пронзительная радость п е р е х о д а,
  Итог трудом добытых перемен.
  Поплыл назад расцвеченный перрон...
  Прощай, минувший день! Приди, грядущий!
  Я - путник жаждущий, я - путник, чуда ждущий,
  И легок мой багаж - мое перо.
  Среди пушистых облаков - лови!-
  За самолетом солнца мячик рыжий
  Летит от Ленинграда до Парижа
  Как олицетворение любви.
  Орли...
  Я - Золушка... И туфелька моя
  Потеряна на том высоком бале,
  Где Вы меня принцессою узнали,
  И я вернусь сказать, что это я =
  Принцесса...
  Когда-нибудь, при жизни той, иной,
  Ступлю ногой на шаткий пол подмостков:
  Послушайте! Я - Уриэль Акоста,
  Неправый суд вершится надо мной.
  Да будет этот миг благословен
  В любом краю, в любое время года -
  Пронзительная радость п е р е х о д а,
  Итог трудом добытых перемен.
  
  68.
  - Ты здесь зачем?
  - Я дочь твоя.
  - Но я тебя не знаю! -
  И не пустила на ночлег меня моя Земля...
  Был мир холодным, как зима,
  И выла гончих стая,
  И сына хоронила мать,
  Простить ее моля.
  Еще вчера он уходил, дыханием богатый.
  А мир гремел стозвоном труб, сверкал стоцветьем лент,
  Она сама, она сама его одела в латы,
  Как много лет тому назад - в штанишки до колен.
  Она сама ему дала молитвенник на веру
  И под портретами богов взметнула по свече.
  И он ушел. Он где-то там себе разрезал вены.
  (А я осталась. Но меня не пустят на ночлег).
  
  69.
  Мне в детстве черт нашептывал на ухо,
  И прямо в мозг высаживал ростки,
  И с той поры влечет меня наука
  Больших и малых величин людских.
  У каждого свои рабы и Боги.
  Живешь и ждешь... Как в карты ловишь масть...
  И каждый у кого-то лижет ноги,
  И каждый, пусть втихую, любит власть.
  По-разному нам часто солнце светит,
  Но каждый, будь правдив он или лжив,
  В свой смертный час всегда боится смерти
  И пусть хоть раз, но пожалел, что жив.
  У величин встречаются моменты -
  Поступки осторожны и остры.
  Моменты эти, как эксперименты,
  Где каждый раз вполне реален взрыв.
  Но без работы шеф - души анатом,
  Он в отщепенцах ходит много лет -
  Его коллеги расщепляют атом,
  А до души коллегам дела нет.
  
  
  70.
  Есть люди взрослые, как детки маменькины,
  Что лишь разжеванное всегда жуют.
  Им кто-то выдумал: "Мы люди маленькие"
  И так вот, маленькими, они живут.
  Не крикнут: "Эврика!", не сбросят ложное,
  Живут приниженно, боясь забот,
  Идут дорожками, давно проторенными,
  Лишь спины видящие перед собой.
  И чья покажется спина надежнее,
  За той и прячутся от всех обид...
  Я ненавижу их - улыбок съеженность,
  Глаза просящие, покорный вид.
  Сердечко мелкое в себе таят они,
  Легко напакостят,
  Легко соврут.
  Мне даже недруга рука приятнее,
  Чем из бесформенная липкость рук.
  
  71.
  Ты порой замечаешь,
  Что становишься старше,
  То, что страшным казалось,
  Нынче вовсе не страшно.
  Мир становится тверже,
  Мир становится глубже,
  И уже не тревожат
  Мелководные лужи.
  А беда, что сначала
  Днем и ночью кричала,
  Та, что болью кричала,
  Что от боли стонала,
  Залегла под глазами
  Голубыми кругами,
  Как вода у причала,
  Как вода у причала.
  1960-е гг.
  
  72.
  Мой сосед сном глубоким спокойно стер
  День, что выпал с утра
  Непонятным и бурным.
  
  За окном, у меня за окном костер,
  А в костре в эту ночь погибает Бруно...
  
  Я сегодня, не знаю, как было там,
  Что тогда говорила о нем толпа,
  Что тогда в суете неприметных дел
  Человек от себя, от себя самого хотел.
  Повторяла мать: "Успокойся, оставь сынок,
  Посмотри, какая кара тебе готовится,
  Ведь от слов твоих не сорвется земля с китов,
  Ну а, если крутится, то от слов остановится ль?
  Палачи не думают, им одно кричать: "Отрекись!"
  Истязали пытками и грозили... грозили сжечь его!
  ...На костре...на площади... А в прохладу ночной реки
  Уходила женщина, раздеваясь, входила женщина,
  До земли ли дело ей? Ей бы слышать знакомый зов,
  Ей бы только милого, поцелуев ей только надо бы...
  Но тогда, в том городе, и для власти, и для низов
  В битвах, в бедах ли - невтерпеж сыскать виноватого.
  Тем, кто снизу, выхлестнуть злую ярость, что руки жжет,
  Тем, кто сверху, вовремя подмахнуть это дело с ересью,
  И уймет строптивого коль не пламя, то острый нож,
  А потомки выведут, что земля несомненно вертится.
  
  А костер горит, и одна я стою, одна.
  А глаза Джордано еще горячей огня.
  Разбудить соседа?- Да слишком крепка стена.
  А проснется, разве поймет он сейчас меня?!
  
  73.
  .....................................................
  Ох, как тонок этот голос,
  Ох, как тонок!
  Это изгородь под током,
  Это смерть.
  Это плачет искалеченный ребенок.
  Это грозное и властное: Не сметь!
  Это болью перемотанное тело.
  Но откуда-то, невиданно свежа,
  Словно мартовский цветок
  Вторая тема -
  Тема первая - свободная душа.
  Это солнце!
  Это радость!
  Это горы.
  Это первые шаги
  И первый снег.
  Это где-то далеко
  Таежный город,
  Это молодость,
  Мечта.
  И вечный свет.
  
  74.
  Ты ищешь истину по переулкам темным,
  Слагаешь глупостью насыщенные оды,
  А где-то в ярости и страсти неуемной
  О камни бьется головою Квазимодо.
  Уже прошли десятилетия седые,
  И стали книгами разрозненные годы,
  Но, как тогда, как будто жизнь поняв впервые,
  Бьет зеркала во всей вселенной Квазимодо.
  В глазных проемах, как стекло, застыли слезы,
  Но... как сильна своей загадкою природа!-
  Ты видел тонкие малиновые розы?-
  Их лепят сломанные пальцы Квазимодо,
  Больные пальцы одинокого урода.
  1960-е.
  
  75.
  Она входила молча в кабинет,
  Переставляла баночки стеклянные.
  Ее начальник и в семнадцать лет
  Учтиво звал Тамарою Ивановной.
  В трамвае место уступали с детства
  И забирали матери детей,
  Чтоб избежать ненужного соседства.
  Ее к насмешкам приучили с детства -
  Что может быть нелепей и больней?
  Вокруг нее плясали зеркала...
  Она кричала, плакала, звала,
  А ей в ответ смеялись зеркала.
  И в каждом белый водянистый глаз,
  И в каждом горб, торчащий напоказ.
  Она нашла на чердаке кота,
  Она брала его с собой в постель...
  Она входила молча в кабинет,
  Переставляла баночки стеклянные.
  Ее начальник и в семнадцать лет
  Учтиво звал Тамарою Ивановной.
  А ей хотелось проституткой стать,
  Чтоб кто-то злой ей ночью плечи комкал,
  Чтоб кто-то смог, сумел ее назвать
  Коротким недоступным словом - Томка-,
  Чтоб кто-то захотел ее назвать.
  1960-е.
  
  76.
  Ты приходишь, когда захочешь,
  Не считаясь с моими планами.
  Ты сидишь до глубокой ночи,
  Поверяя мечты туманные.
  Веришь в то, что другим осмеяно,
  Ищешь то, что давно потеряно,
  И своей надеждой на лучшее
  Будоражишь меня и мучаешь.
  Ты уходишь, когда захочешь,
  Не считаясь с моим желанием,
  Оставляя мне тяжесть ночи
  И томительность ожидания.
  Ты идешь находить далекое,
  Ты идешь познавать нелегкое,
  Оставляя меня в преддверии
  Новой Веры и Недоверия.
  1960-е.
  
  77.
  Я знаю - ядов готовятся тонны
  Для рук твоих тонких,
  Для глаз, в которых мы поселили счастье...
  Послушай, я расскажу тебе, как где-то стучат колеса,
  Как кто-то счастливый в мечтах улетает на Марс.
  Люди считают весны. Тигры и барсы спят в зоопарке.
  Девушка в белом идет к причастью.
  Ребенок очень несмело делает первый шаг.
  Но где-то магическое - ПОЛАРИС!
  Ты не бойся. Это красивое слово - поларис,
  Очень похожее на женское имя - Долорес, Лариса...
  ПОЛАРИС...
  Свет!!! Почему погасили свет?!
  Холод... Кровь... Мерзлая корка крови...
  Я хочу, чтобы ты не узнала значения скрытого в слове,
  Чтоб не погасли глаза, в которых мы поселили счастье.
  1960-е
  
  78.
  Как странно, что меня меж ними нет,
  Их имена молва людская косит,
  Им, между делом, приговор выносят,
  А мой язык в ответ позорно нем!
  Кому там снова целятся в висок?-
  Мишенью - хиппи, черт голубоглазый.
  Не мчитесь от него, как от заразы,-
  Его талант и светел, и высок.
  А что другой?- черняв и долговяз,
  За каждым словом юмор корчит рожу,
  Знакомый перестук коротких фраз...
  Но на беду и твой скакун стреножен!
  Известность... Бьется сердце тяжело...
  Не от почтенья слава, от скандала.
  Судьба венок из лавра обещала,
  Венком терновым разодрала лоб.
  Кто в юности не верил в свой удел?!-
  Наивные, смешные дети Бога...
  Как много нас сегодня не у дел,
  У дел, но не у тех нас тоже много...
  Зачем меня средь НИХ сегодня нет?!
  1960-е
  
  79.
  Не догонять. Не вспоминать. Забыть. Лишенье из лишений.
  Так много принято решений! Но ни одно не может быть.
  Когда поутру - первый миг - твое лицо еще не в прошлом,
  И, что не ты, мертво и пошло... След от кольца - еще кольцо!
  Когда от злых и горьких слов вдруг сердце, вздрогнув, обратится
  В зверюшку, что тебя боится, в зайчонка, что бежать готов,
  Тебя боясь, тебя любя, в одно - к тебе и от тебя...
  Легко, без тени сожаленья,
  Как будто сбросив ожиренье,
  Уходишь молодо, как вновь...
  А мне на память - ожерелье,
  Из дней минувших ожерелье:
  Моя ве-ли-кая любовь.
  Пушистый снег, вечерний свет,
  И тот, совсем иной рассвет...
  Не догонять. Не вспоминать. Забыть.
  80.
  Дверь крутилась, как карусель,
  Открывая дольки - просветы...
  Здесь он не был много недель,
  В доме том, где дверь - карусель.
  Он случайно вспомнил об этом.
  Здесь хранили его стихи
  Как реликвии, как заветы,
  И не помнили дней плохих,
  И любили его стихи,
  И считали его поэтом.
  Здесь от сырости жгли камин,
  Жгли зимой, и весной, и летом.
  Он сюда приходил один,
  Сотни раз приходил один.
  Став вдвоем, он забыл об этом.
  А сейчас, от забот устав,
  Почему-то вспомнил, волнуясь,
  И галерочные места,
  И прохладную прелесть улиц,
  И смешную дверь - карусель,
  Где мелькали дольки-просветы...
  Он не пишет много недель...
  Он сейчас пожалел об этом.
  1960-е.
  
  81. РИТЕ.
  Как сманила тебя эта женщина с трудной судьбой,
  Что за строчкой стиха притаила насмешку и удаль!
  У меня, для меня, рядом с нею и рядом с тобой
  Комаровские сосны, Комаровское рыжее утро...
  У меня, для меня, восприятье не этой, другой,
  Что иначе писала, иною любовью пылала,
  И иначе ушла. Невеселый вопрос над рекой
  Отпевающий ветер почти полстолетья решает...
  Всколыхнулась весна. И к просторам, где бьется прибой,
  От обыденных дел вновь уносит меня электричка.
  Я брожу между дюн. Я одна. И как будто с тобой.
  И поэтов любимых над нами жива перекличка...
  22 апреля 1986 г.
  
  82.
  Усталость Марину сморила
  И сны ей напела такие:
  Как будто бы смотрит Марина
  И видит всю разом Россию.
  В зиме ее видит, и в лете,
  В избе деревянной и в храме,
  И в речки извилистой ленте,
  И в яркости трав под ногами.
  А солнце уходит на Запад,
  И мчатся по берегу кони,
  И летнего вечера запах
  Ложится Марине в ладони...
  Но что она сделала ныне???-
  Не видеть России Марине...
  
  83.
  Легкость взгляда - за тяжестью век,
  Легкость слова - за сжатостью губ,
  Так - в ночи затаился рассвет,
  Так - спасенье на т о м берегу.
  Я, наверное, много могу,
  Если слышать и видеть могу.
  Я тебя для тебя сберегу,
  Я тебя для себя сберегу.
  Я, наверное, много могу.
  Легкость света, и легкость весла,
  Легкость тени, и легкость крыла,
  И, гляди, как светла и легка
  Эта улица без тупика.
  Так светла и легка..., а пока
  Легкость слова - за сжатостью губ,
  Легкость взгляда - за тяжестью век,
  Так спасенье на том берегу,
  Так в ночи затаился рассвет.
  
  84.
  Лбом о земную твердь,
  Землю ладони роют.
  Смерд принимает смерть,
  Как надлежит герою.
  Гимнов кричащий рог,
  Бляшек посмертных звон,
  В чей-то зубастый рот
  Девичий нежный зов.
  Правит гнеправый суд,
  В голых руинах город,
  Жрет поэтесс и сук,
  Головы гложет голод.
  Славься!...Земную твердь
  Крепко ладони кроют...
  Смерд принимает смерть,
  Как надлежит герою.
  
  
  85.
  Ты побеседуй с тем, кто выжил,
  Познав потери, пытки, ложь,
  Из лагерей на волю вышел
  В тот самый мир, где ты живешь.
  Увидишь, как сильна в них вера,
  Хоть Бог оболган и распят,
  Они себе не режут вены
  И о распаде не вопят.
  Они не мечутся со стоном -
  Мол, правды нет и путь тернист!
  Они не терпят пустозвона,
  И им противен нигилизм.
  Они и были там - за силу,
  Непоклонение судьбе.
  Не распускайся. Есть могилы,
  В глаза глядящие тебе.
  
  86.
  Светло, как днем, и на исходе дня.
  Не правда ли - ты вовсе спать не хочешь?!
  Смотри скорей: Хранитель Белой Ночи
  Уже седлает белого коня.
  Рожден весной, в апрельский перезвон,
  За Вечный Свет готов сразиться он.
  Но на листву налетом ляжет медь,
  Грядет июль - неверье, осень - смерть
  
  
  87.
  День уходит куда-то, лохматый день,
  День пережитый и недожитый.
  Ночь забросит сеть - голубую тень-
  На глаза твои осторожные.
  Не ищи в ночи,
  Не ищи во дне
  То, что спрятано-замуровано,
  Что лежит в тебе, у тебя на дне,
  Осторожностью околдовано.
  На рассвете дня ты встаешь одна,
  Ты все слушаешь, все ты слушаешь...
  Голубых дорог, голубого дна
  Не случившиеся случаи.
  
  88.
  Изменяя, не извиняешься,
  Извиняясь, не изменяешься.
  И, твердя устои избитости,
  Я живу в томящей забитости:
  Извиняюсь, не изменяя,
  Соглашаюсь, не извиняя.
  
  89.
  На берегу в колокола звонила...
  Вода росла, вода плыла, у ног бурлила,
  Грозила гибелью, была сильнее Силы...
  Я ж верила в колокола, и я звонила.
  
  
  90. РИТЕ.
  Не вернешь ни покоя, ни веры,
  Желтый лист мне не сыщешь в лесу,
  Ты б послала меня на галеры.
  Я ж привычно, навечно, без меры
  Нашу встречу ("невстречу"?) несу.
  Там, где Небыли были и Были,
  Рядом или "над рядом" не ты ли?-
  Ты же помнишь, как ярок закат,
  Там, где красные стены Тракая,
  Ты же знаешь мосты Хокусая
  И мадонн зачарованный взгляд,
  Белокаменность вечного храма,
  Мимолетность волны и луча,
  И стихи, и дыханье экрана,
  И святое, как Бог и как Мама:
  Желтозвездье в начале начал...
  Не вернешь ни покоя, ни веры,
  Желтый лист мне не сыщешь в лесу,
   Я ж привычно, навечно, без меры
  Нашу встречу - невстречу несу.
  18.10.84.
  
  
  91.
  Мне, как в детстве, снятся кони -
  Статны, молоды, красивы.
  Вечер. Солнце в море тонет.
  Теплый ветер треплет гривы.
  По воде ступая, кони
  Стук копыт привычно топят,
  Но на берег вдруг уронят
  В белой пене дробный топот.
  Конь мой белый, с белой челкой,
  Чист, как снег, как свет, как ландыш,
  Ты, приснившись раз девчонке,
  Тридцать лет ей сердце ранишь.
  Мне к тебе необходимо!
  Унеси меня от хвори,
  От неверия, от горя,
  От огня, от слез, от дыма.
  Конь мой белый, с белой челкой,
  Я давно уж не девчонка!
  Я - на месте, годы - мимо.
  И в глазах черно от дыма.
  Вечер. Солнце в море тонет.
  Мне опять приснятся кони.
  8 апреля 1975 г.
  
  92.
  А что я на свете узнала?...
  Мне скоро за тридцать...
  Бессонные ночи вокзалов
  И озеро Рица,
  И маленький город на Каме,
  Где жаркое лето.
  И Крыма нарядные камни,
  И шорохи леса.
  Еще я узнала, что правят
  На свете законы,
  И как побеждает неправый,
  А правый закован,
  Как те, что так много могли бы,
  До времени - в землю,
  И как покрывает могилы
  Весенняя зелень...
  Как строятся здания Энска -
  Без блеска и лоска,
  И есть на земле Вознесенский,
  И есть Маяковский,
  И ночи пьянящая скрытость
  У дня на закате,
  И много еще неоткрытых
  Земель и понятий.
  
  93. Цыганенку из Владимира.
  Едва стихает грохот дня,
  Мне снова снится этот мальчик,
  У всех, в детдом входящих, клянчит:
  "Возьми с собой! Возьми меня!"
  Играет: будто мама - сам он,
  И ночью, втайне от ребят,
  Он одеяло, словно мама,
  Сам подтыкает под себя.
  Себе свое он шепчет имя,
  Тайком в подушку слезы льет;
  Уходит поезд во Владимир...
  К чему мне поезд?! Самолет!
  Чтоб стать ему его судьбою,
  Чтоб стать своей судьбой себе:
  Я с самолета... За тобою...
  А он... А он молчит в ответ.
  А он сильней и горше плачет,
  Он ждал другую, не меня...
  Мне часто снится этот мальчик,
  Когда стихает грохот дня.
  
  94.
  Осень... Ты помнишь осень?-
  Облаком в небе проседь...
  Сколько в себе мы носим
  Осеней, зим и весен!
  Память снега разносит,
  Хлюпает грязь в низинах,
  В курточке желтой осень
  Верить не хочет в зиму,
  Ходит со мной по лесу,
  Строит шалаш из веток.
  Осень идет по лесу
  И вспоминает лето...
  
  95.
  А ко мне придет неврастеник
  Одолжить до получки денег
  И останется выпить чай.
  Он возьмет стакан и уронит...
  И протянет он и уронит
  Руки тонкие скрипача...
  Он сегодня без денег - вот как!
  А виною, конечно, водка,
  А не та, что ушла недавно,
  Не вернулась... уже давно...
  И сидит он теперь со мною,
  Говорит, что дорого стоит,
  Очень дорого нынче стоит
  Это самое вот... вино.
  Ты уйдешь - придет неврастеник
  И попросит, конечно, денег,
  И останется - выпить чай,
  И возьмет стакан и уронит,
  И протянет он и уронит
  Руки тонкие скрипача.
  Ты уйдешь, и станет нас двое,
  Будет все, как было с тобою,
  Будто все, как было с тобою,
  Будто я - не я, а она.
  Люди скажут, что это скверно.
  Мне же кажется, это - верность.
  Но никто не придет, наверно.
  Я останусь с тобой - одна.
  
  96.
  Издревле народы молились иконе -
  Великому чуду, прекрасной мадонне.
  Средь боли и лжи, среди грязных зловоний
  Жила как спасенье тоска по мадонне,
  Такой идеальной, такой нереальной...
  Тот сон бедняка, что сидит он на троне,
  Та радость во сне - от тоски по мадонне.
  В рисунках безногого вольные кони -
  Тоска по мадонне! Тоска по мадонне!
  Мне в жизни иного призвания нету,
  Чем стих, что, как птица с раскрытой ладони.
  Спасибо за это! Но тишь кабинета, и Моцарт, и Рерих -
  Тоска по мадонне.
  Мадонна! К тебе и мечты и стремленья!
  Я сердце склоню, преклоняя колени.
  
  97.
  М.И. ЦВЕТАЕВОЙ (отдано Анастасии Цветаевой зимой в Москве...)
  Марина - мне,
  Как дождь,
  Который люблю.
  Как в детство путь
  Назад. От слез и могил.
  Марина - мне,
  Как свет,
  Которым живу,
  Как правда дел моих,
  Поступков моих.
  Марина - дождь,
  Влетевший
  В пламя рябин -
  Ее цветы. Повтор.
  Приход и уход.
  Вхожу в стихи,
  Как в храм,
  Как в Спас- На - Крови,
  И нет границ,
  И нет превыше высот.
  И нет конца
  Тому,
  Что связано с ней,
  И нет дорог
  Ее путям
  Вопреки.
  И есть
  Как явь
  Движенье глаз и руки,
  И то, что с каждой строки
  Марина - мне.
  
  98.
  ЛИЗЕ БОРЧЕНКО И ВСЕМ ОСТАЛЬНЫМ...
  
  "Ни Женя, ни Лиза ничем решительно друг на друга не влияли, и Женя Женей, Лиза Лизой они встречались
  и расставались, та с сильным чувством, эта - безо всякого" (Б. Пастернак "Детство Люверс")
  
  Я вспомнила и дом и сад,
  И девочку с короткой челкой,
  Суждений чопорную четкость,
  Недетский ум, недетский взгляд.
  Ее серьезности излишки
  Мешали улыбнуться вслед:
  Нос задран, до колен штанишки,
  Огромный зонт, и девять лет.
  Все было странно в доме том.
  Порядка не было. Валялся
  Среди объедков пухлый том
   И окруженьем не стеснялся.
  Картина - встреча при луне-
  Запретным таинством манила,
  А сад, в котором жизнь царила,
  Картиной виделся в окне.
  Родители - учителя свое дите не баловали,
  Но танцевало, как на бале,
  В домашнем сумраке дитя.
  ------
  Я вспомнила!!! Как часто нам
  Дают усладу совпаденья,
  Какие странные виденья
  Они порой приносят нам!
  Чудно - сойдутся имена,
  Еще чудней - совпали души:
  Как хорошо читать и слушать,
  Уверовав, что я - ОНА!
  ----
  Я вспомнила. Все было так.
  Ты танцевала, я смотрела,
   И платье детское белело...
  Все было так! Все было так!
  Я вспомнила. Все было так.
  Ты говорила, я внимала,
  Как будто все твое вбирала
  В себя на долгие года.
  
  В себя. На долгие года...
  Они и вправду долги-долги,
  Иные злобны, словно волки,
  И студят, словно холода.
  Иные - дарят нам цветы
  И счастья звездные мгновенья,
  Но чаще - учат нас терпенью,
  Законам мудрой немоты...
  
  Мне среди этих долгих лет
  Другие встретились подруги.
  Я им протягивала руки.
  Я снова видела балет.
  Все повторялось. Как тогда -
  И откровенья, и разлуки,
  Людские радости и муки -
  В себя. На долгие года.
  1-2 декабря 1985 г.
  
  99.
  99.
  ИГРАЙ МНЕ МУЗЫКУ
  "Все стало на свои места, едва сыграли Баха" (Б. Окуджава)
  
  Играй мне музыку! Прошу тебя, молю!
  (Не уронить, не потерять ни звука!)
  Играй мне музыку, которую люблю -
  Ту чудо-музыку по имени Наука.
  Иллюзии не сохнут, как роса.
  С мечтой прощанье, знаешь, -не бескровица.
  Но оттого, что не играешь сам,
  Сомнительным Бетховен не становится.
  Играй мне музыку. Я так ее люблю...
  15 мая 1977 г.
  
  100.
  Милый! Я будто проснулась...
  Жизнь первозданья лишив,
  Что-то чужое коснулось
  Мыслей моих и души.
  Тряпки, стекляшки, диваны
  Мир заслонили иной -
  Как поддалась я обману?!
  Что это было со мной?
  Будет сидеть без обеда
  Зря поработавший Бес.
  Милый! Отметим победу
  Вылазкой в утренний лес.
  
  101
  Я б могла рассказать тебе
  О цветах и о звездах,
  О горах и о песнях,
  О камнях и о людях.
  Понимаешь, я б могла говорить бесконечно,
  И слова мои эти
  Стихами напевными стали б.
  Но однажды... Но однажды я утром проснулась,
  Было утро, я знаю,
  Только солнце взойти не хотело.
  Было душно и страшно.
  И тебя я напрасно искала.
  И, родившись напрасно,
  Затихали слова в полумраке.
  Я б могла рассказать тебе,
  Как растут эдельвейсы,
  О хрустальном прибое,
  О седой Антарктиде.
  Понимаешь, я могла б говорить бесконечно,
  И слова мои эти
  Любить бы тебя не устали.
  Что ж ты, глупый?! Что ж ты губишь звенящую песню?!
  Что ж ты гасишь нещадно
  Наших праздников яркие свечи?!
  Я могла б рассказать тебе...
  Только злые неясные тени
  Перед нами маячат,
  Перед нами навечно, навечно...
  
  102.
  Природа, конечно, не то, что в Крыму.
  Но, право, о том не жалею.
  Здесь прелые листья в костровом дыму -
  И это мое "Де-Жанейро".
  Почти до небес по ступенькам моста-
  Не так-то легко с непривычки-
  Туда, где пыхтит: "Занимайте места"
  Глазастый состав электрички...
  Пусть эти стихи непонятны иным -
  Сложились они на перроне,
  Где мне помогали и ветер, и дым,
  И луковый запах в ладонях.
  6 октября 1971 г.
  
  103.
  Мне говорят, что желтый цвет к измене...
  С берез слетает желтая одежда,
  Идет за летом осень непреложно,
  Идет, чтоб жар на холод заменить.
  Пусть это так. И желтый цвет - к измене.
  Но все живет, живет во мне надежда,
  Что будет осень доброй и надежной.
  Не измени же мне, не измени!...
  
  104
  Дождь падает на крыши, на болоньи и на зонтики,
  То в лужах запузырится, то хлынет косяком.
  Ты спряталась в парадном, а любители экзотики,
  Как ребятишки, бегают по лужам босиком.
  Ты умная, солидная и нестерпимо взрослая-
  С улыбкой снисходительной глядишь через стекло:
  Давно подобным радостям ты радоваться бросила,
  Дождей больших и маленьких немало утекло.
  Мне кажется - не выдержишь, откроешь дверь тяжелую,
  В разгулье ливня летнего ворвешься сгоряча,
  И сразу капли крупные и крепкие, как желуди,
  Нежданной встрече радуясь, запляшут на плечах.
  
  Так что же ты нахмурилась?!,.........
  11июля 1974 г.
  
  105.
  ТИХАЯ ПЕСЕНКА НА ДВА ГОЛОСА - "ПЕРВЫЙ СНЕГ"
  
  Как хорошо. В нарядах белых
  Стоят деревья на снегу.
  И ты со мной. И нет предела
  Тому, что сделать я могу.
  Нам ждать верблюда - ниоткуда,
  Но, что хочу, произойдет:
  Сугроб, похожий на верблюда,
  К тебе верблюдом подойдет.
  Он оживлен моею волей
  Всего на несколько минут
  Ты погляди - как он доволен!-
  Из снега сделанный верблюд.
  Как хорошо. Снежинки кружат,
  Колокола поют в тиши.
  Наш первый снег - он так мне нужен!
  Мой снег, ты таять не спеши!
  Как хорошо...
  Октябрь 1976 г.
  
  
  106.
  ЕВРЕЙСКИЕ СТИХИ
  
  Живу! Живу! Живу! Не чудо ль это?
  И счастлива сознаньем бытия!
  Но... девочкой расстрелянной из гетто,
  Той девочкой могла бы быть и я.
  
  
  Наговорила я немало лишних фраз,
  Но, что поделаешь?- Пусть Бог меня простит...
  Важней всего, что есть на свете Анна Франк-
  Читает стих, печет пирог, детей растит.
  Гляди - по спаду бегают с утра -
  К песку, к качелям = легче пуха, звонче птиц -
  Ее девчонки, две смешные Анны Франк-
  Четыре солнышка из-под густых ресниц.
  А там, в концлагере, погибла не она,
  Нет, не она, - возможно - я, возможно - ты.
  Сердца едины и похожи имена,
  И дети Анны нам с тобой несут цветы...
  Я научилась гнуть стихи из жестких фраз,
  Но никогда я не смогу себе простить,
  Что нерожденный мой ребенок - Анна Франк-
  Вовек не будет ни смеяться, ни грустить.
  Мне говорят: "она погибла, это факт.
  Пойми, прими, ее давно на свете нет!"
  Но сквозь года к нам тянет руки Анна Франк -
  Одной ладошкою к тебе, другой - ко мне.
  
  
  Я открыла огромный кладище-
  Для евреев за городом кладбище!
  Если нет ни школ, ни театра,
  Пусть хоть кладбище - все ж приятно.
  Целый мир знакомых фамилий,
  И, куда ни глянешь, везде,
  На любой еврейской могиле
  День и ночь горит по звезде!
  Пессимисты! К черту обиды!
  Справедливый мир обнимите:
  Разрешили звезды Давида
  Высечь в мраморе и граните!
  И какой-то старенькой Гите
  Даже надписи на иврите!
  Буквы вписаны ровно, четко -
  Хоть веди просвещать внучонка!
  До того, как поставят камень,
  Запоет по-еврейски кантор...
  Почему же так сердцу больно,
  Если сердце шестиугольно?!
  
  
  
  Я купила пластинку на расцвеченном Невском
  В магазине пластинок перед праздником Марта.
  Я довольно громко назвала ее номер и очень тихо добавила "Шермель".
  В нашей беленькой кухне белый-белый проигрыватель
  Отозвался голосом, мне совсем незнакомым.
  А язык непонятный, все равно, что китайский,
  Прозвучал неожиданно и как-то нелепо:
  "ЗАЙ ГЕЗУНД, МАМЕЛЕ, ЗАЙ ГЕЗУНД!"
  Я впервые услышала еврейскую песню
  В кинотеатре, в польском фильме "Звезды",
  А еще я услышала, как песню - молитву
  Поет на кладбище над могилой кантор.
  И запала в душу мне глубина этих песен,
  Вековая печаль, вековое страданье.
  "ЗАЙ ГЕЗУНД, МАМЕЛЕ, ЗАЙ ГЕЗУНД!"
  Вы когда-нибудь слышали танцевальные ритмы,
  Под которые хочется перегнуться лианой, запрокинуть голову в далекое небо,
  Сбросить тесную обувь и отдаться танцу?
  В нашей беленькой кухне с ярким русским орнаментом
  Позвала меня... бабушка моей прабабушки,
  Та, что мне не успела спечь печенья пасхальные,
  Но конечно же верила в мое рождение.
  "ЗАЙ ГЕЗУНД, МАМЕЛЕ, ЗАЙ ГЕЗУНД!"
  "ЗАЙ ГЕЗУНД, МАМЕЛЕ, ЗАЙ ГЕЗУНД!"
  "ЗАЙ ГЕЗУНД, МАМЕЛЕ, ЗАЙ ГЕЗУНД!"
  "ЗАЙ ГЕЗУНД, МАМЕЛЕ, ЗАЙ ГЕЗУНД!"
  
  
  -----
  107.
  Ты был и настойчив и груб,
  Как будто сто истин постиг.
  А мне надоело игру
  С тобой и с другими вести.
  А мне надоело шептать,
  Как дороги мне их слова.
  А мне надоело опять
  Тебя и других целовать.
  Крутился над городом круг -
  Мне солнце не друг и не враг -
  Лучи, словно тысячи рук,
  Ласкали людей и собак.
  И верили люди теплу,
  Но, странную жизнь влача,
  Светило калило и плуг,
  И пахаря, и палача.
  И пусть ты сто истин постиг,
  Сто первой понять не дано,
  Она, как неписанный стих,
  Написана жизнью давно:
  Мы гнем "понарошку" ланцет,
  Играя, живем до седин.
  А истина только в конце,
  Когда ты с собой на один.
  1960-е.
  
  108.
  РИТЕ.
  Вот уже и наметилась эта черта,
  За которою нет ни черта.
  И туда уже много собратьев ушло,
  А оставшихся низко число.
  Мы с тобой не решали насущных проблем,
  Не касались волнующих тем,
  Как случайные люди в случайной толпе,
  Оказались на общей тропе.
  Всколыхнулся мой стих
  И смущенно затих-
  Устыдился открытости строк...
  Я не знаю твоих, ты не знаешь моих
  Заповедных далеких костров.
  Ты не ищешь моих, я твоих не ищу
  Откровенно распахнутых глаз.
  Ты со мной не грустишь, я с тобой не грущу,
  Если плохо кому-то из нас.
  Мне годами казалось, что это не так:
  Мне тропа представлялась как тракт.
  Я любили прохожих, как близких людей,
  Свято верила в завтрашний день.
  Я живу, но уже никуда не спешу,
  Ни о чем не прошу. Жаль, что боль приношу...
  Вот уже и наметилась эта черта,
  За которою нет ни черта...
  О8.01.87.
  
  109..
  НАДУМАННЫЕ СТИХИ О МОЕЙ СМЕРТИ (середина 80-х гг.)
  На день шестой мне был назначен суд,
  Но я , признаться, вызнала заране
  И приговор, и то, что не спасут
  Меня ни адвокаты, ни признанья.
  Мой адвокат (он был предельно стар
  И назначался лишь проформы ради)
  Рассеянно "Законник" свой листал
  И край стола рукой шершавой гладил...
  Я бросилась к друзьям в свой первый день -
  Я им слова смешные говорила,
  Шутила и покупки их хвалила,
  И отдавала должное еде.
  Они не знали, что з а к о н ч е н т р уд,
  И не смогли тогда к о н ц а заметить,
  Но подходить ко мне боялись дети,
  Почуяв сердцем, что пред ними труп.
  Ах, дети, дети... Я для вас стара,
  Но, как от Бога, я от вас не скрою,
  Что вашим мамам старшая сестра
  Я вам - сестренка младшая порою.
  Мне так же больно, если рядом боль,
  Я так же верю в каждое знакомство,
  Мне также страшно наравне с собой
  Узреть друзей вчерашних вероломство...
  И ночь была, и утро, и враги.
  И я пришла, чтоб рассмотреть поближе
  Всех тех, кого до смерти ненавижу
  (До смерти оставались мне шаги!).
  ... Глядели с недовольством на меня,
  Готовы были разнести на щепки,
  И снова я пыталась их понять,
  Хоть прежние попытки были тщетны.
  И истина открылась в смертный час:
  Они врагами были мне с л у ч а й но:
  Как, скажем, то, что нынче д е н ь у нас,
  В другом краю является н о ч а м и.
  Мой враг, ты не дурак и не осел,
  Мы просто разнополюсны... и все...
  Мой третий день я отдала "налево",
  Без мысли и без пользы, просто день.
  Я разоделась, словно королева,
  Во все, что было дорого надеть.
  Я разоделась, словно королева,
  День из пяти я отдала "налево",
  День из пяти я отдала "налево"-
  Его ни капли, хоть убей, не жаль.
  Я опьянела, словно королева,
  Была бездумна, словно королева,
  Была красива, словно королева, -
  Так этот день ли вызовет печаль?!
  В четвертый день корпела над ракетой,
  Но не успела... Космос, не сердись!
  А в пятый день - господь простит мне это -
  Любила так!... За всю былую жизнь!!!
  Но вечером, где кони над Невою
  Взметнули в вечность каменную грудь,
  Промчался ветер с похоронным воем,
  Промчался ветер с похоронным воем,
  Промчался ветер с похоронным воем,
  Опередив, судебную игру...
  
  110. БЕЛЫЕ ЛОДКИ. Песенка для гитары
  Белые лодки против теченья.
  Белые лодки - твое увлеченье!
  Стынут снегами метеосводки,
  Люди смеются: "Белые лодки!"
  Белые лодки, крепкие весла,
  Берег цветущий, буйные весны,
  Солнцу навстречу - взгляда свеченье!
  Белые лодки против теченья!
  Белые лодки, белые лодки -
  Лодки бесстрашных, сильных и ловких.
  Давит привычность, словно колодки,
  Но существуют белые лодки.
  Белые лодки...
  Май 1977 г.
  
  111.
  Там, где мусорная яма
  Греет свой живот,
  Среди пыли, среди хлама
  Пуговка живет.
  Не потерта, не побита
  И без лишних дыр,
  А в груди ее обида
  На огромный мир.
  Нет, она не просит лишку,
  Но, чем так лежать,
  Лучше б детские штанишки,
  Например, держать.
  Потерялась... в куче хлама,
  Вроде б не живет,
  Там, где мусорная яма,
  Греет свой живот.
  
  112.
  Тяжело и пусто нам в своих жилищах,
  Мы другие ищем,
  И давно приелась и пресна нам пища,
  Мы другую ищем.
  Не бедны умом мы, не бедны сумою,
  Но больны и нищи:
  Мы читаем Ницше, презираем низших,
  Но... не верим в высших.
  Век идет за веком, точно нищий странник,
  Накопляя страсти, нагнетаясь страхом.
  Так - пока войною век не вскроет вены,
  Кто тому виною? Что там после смерти?
  ......................................................
  После смерти - смерти.
  
  
  
  
  ИЗ РАННИХ И НАБРОСКИ
  
  Я встречаю который раз
  Злые руки у добрых глаз,
  Злые мысли у добрых фраз,
  Доброта твоя - напоказ!
  Для чего мне глазами лжешь?
  Я ведь знаю, что это - ложь!!!
  
  ХХХ
  
  Мне кажется - несу весну,
  Весь этот мир зелено-синий,
  Еще морозный поутру,
  К полудню набирает силы
  И льдины колет на ветру.
  В прозрачных лужах отразились
  Домов открытые глаза,
  Те, что насупясь смотрят в зиму,
  А нынче радостно глядят.
  Мне кажется - несу весну,
  Так осторожно-осторожно,
  Так бережно ее несу...
  А день уходит, солнце тонет,
  Прозрачный высветив ажур.
  Причем тут я ?! - А я ладонью
  Ладонь знакомую держу.
  
  ХХХ
  
  ИРМЕ
  
  Ты еще сама не знаешь, где ты.
  Пред тобою в лунной полосе
  Не Земля - далекая планета,
  Не Поле Марсово, а Марсово шоссе.
  Сыплются потоки дождевые,
  Руки, марсианка, протяни:
  Этот дождь - гляди - цветы живые,
  Для тебя рождаются они!
  Нежных лилий белоснежный иней,
  Ярких астр оранжевый закат,
  А меж ними - колокольчик синий,
  Синий-синий, как ребячий взгляд.
  Ты стоишь - сама не знаешь, где ты,
  Только видишь: в лунной полосе
  Не Земля - далекая планета,
  Не Поле Марсово, а Марсово шоссе.
   ХХХ
  ИРМЕ. В ПОЕЗДЕ, ИДУЩЕМ НА ЮГ.
  Ты лежишь на верхней полке,
  За окном мосты, поселки,
  Елки, распушив иголки,
  Встали в тишине.
  А тебе и горя мало,
  Сбито на бок одеяло,
  Ты устала, задремала,
  Дав свободу мне.
  Нас в купе с тобою двое,
  Спи, а я окно открою,
  Спи, а я займусь игрою
  Слов, подвластных мне.
  Застучат колеса тише,
  Речка в строчку слово впишет,
  Ветер рифмами колышет,
  Шепчет в тишине.
  Это он - лохматый ветер -
  Знает лучший стих на свете
  О весне, о ярком лете,
  О нарядном дне.
  Это речка-синеглазка
  Мне рассказывает сказки
  И несет цветы и краски
  В песню о весне.
  Спи...
  
  Чудесную историю нам кто-то рассказал...
  Ты помнишь - Евпатория, жара, вагон, вокзал...
  И садики с аллейками, где тени вовсе нет,
  И кучера с линейками давно забытых лет.
  Ты помнишь: делать нечего, уходит день в закат,
  Жара спадает к вечеру, в огнях приморский сад,
  И так привольно дышится у моря в тишине,
  И лишь волна колышется и дарит рифмы мне.
  Мы в жизни ищем лучшего: пройдет немного лет,
  Сюда с тобой попутчиком придет иной поэт,
  Придет, волненьем скованный, на мраморный вокзал,
  Он может строк рифмованных ни разу не писал...
  Так в жизнь идти положено, и я скажу: Иди!
  Иди, моя хорошая, счастливого пути!
  Храни, клади в историю
  Как самый светлый клад
  И море в Евпатории, и зимний Ленинград.
  
  ИРМЕ. ПОСЛЕ НЕУДАЧНОЙ ВСТРЕЧИ НОВОГО ГОДА.
  Чего же мы ждали? Чего мы хотели?
  О чем мы мечтали две длинных недели?!
  Куранты кремлевские полночь пробили,
  К салатам рванулись голодные гости,
  Час с лишним жевали, глотали и пили
  Без смеха, без шуток и даже без тостов.
  А дальше... Назойливый звук рокк-энд-ролла,
  Вспотевшие лица, похабные взгляды,
  И шарканье ног по истертому полу,
  И чье-то дыханье горячее рядом.
  Мечта захлебнулась в коньячном угаре,
  Все тянется к рюмке какой-то Володя,
  Диван уступили взволнованной паре,
  И, свет погасив, мы на кухню уходим.
  Им , кажется, весело... Дикое стадо!-
  Помята постель у родителей в спальне...
  Мы праздника ждали. Так что же? Не рады...
  И снова глаза твои смотрят печально.
  Проснулись...Качаясь, на кухню выходит
  В домашних туфлях, утомленно зевая,
  Наш новый знакомый - все тот же Володя...
  Чего же ты медлишь?! - Им хочется чаю...
  
  Можешь ехать на дачу,
  Жить неделю в глуши...
  Задала мне задачу,
  Очень трудно решить.
  Я не знаю, что делать,
  Не выходит ответ:
  "Да", но тихо, несмело, и похоже на "нет".
  Видно, надо иначе-
  Сердце, сердце, молчи!
  "Можешь ехать на дачу!"-
  Как нелепо звучит...
  Ладно, я не заплачу,
  Говорю от души:
  Поезжай-ка на дачу,
  Зимним днем подыши!
  
  
  ХХХ
  Я теперь понимаю, почему не могу одна:
  Я дышу кислородом на привычный для всех непохожим.
  Я теперь понимаю, что тебя не могу отдать:
  Ты мне нужен для жизни, и жизни самой дороже.
  И напишут медики: "Это новый в науке шаг!"
  И о том доклады прочтут и студентам введут в экзамен:
  Небывалый случай! Некто ЭНН умеет дышать
  Кислородом мыслей твоих и твоими злыми глазами.
  И помчатся к тебе телеграммы из разных стран.
  "Объясните, ответьте!"- стоязычно эфир взволнуется.
  Ну а ты им ответишь, что уже отвечать устал,
  Что идешь со мной погулять на вечерней улице.
  
  ХХХ
  
  Ты протягиваешь ладонь.
  Не из милости, не из жертвенности
  Положу на ладонь огонь
  От тебя же рожденной женственности.
  
  ХХХ
  
  Идет по миру человек
  И просит ради Бога
  Подать на хлеб и на обед
  Ему деньжат немного.
  Бредет он нищ, полуодет,
  Как грязен порванный жилет,
  Трудна его дорога.
  А под жилетом - Божий Крест,
  Лежит у сердца Божий Крест:
  Подайте ради Бога!
  А я у мира на краю
  Живу как будто бы в раю:
  И есть обед, и ужин есть,
  А мне б еще немного:
  Нет Бога в нынешнем раю:
  Прошу: "Подайте Бога"!
  
  ХХХ
  
  Слово было коротким и резким,
  Злым и дерзким.
  А за ним вставало другое,
  Очень хорошее,
  Очень пушистое,
  Большое и чистое,
  Такое славное - главное!
  
  ХХХ
  
  Я во сне все мчусь вдогон
  И не поспеваю,
  Дальней точкою - вагон
  Моего трамвая.
  
  
  ХХХ
  
  Не остуди... головою горячей,
  Мыслью горячей и кровью в огне...
  Не осуди: Мне не надо иначе,
  То, что иначе, оно не по мне!
  Нет! Не желательно, а непреложно...
  .............................................
  
  ХХХ
  Говорят, что этим воздух заражен,
  Все расходятся, во всех концах земли.
  И знакомые мои сменили жен,
  К нам домой других подружек привели...
  
  ХХХ
   Было странно тебе, странно.
  Было страшно тебе, страшно.
  Выходила одна из ванной
  В кисее громоздкой рубашки.
  Было странно тебе, страшно...
  Может жизнь для этого выжита?-
  Чтоб сегодняшний стал вчерашним
  Надо много понять и выдержать.
  За стеной засыпали соседи,
  За стеной замолкали соседи,
  Телефон запоздалым криком
  Разбудил тебя на рассвете.
  
  ХХХ
  Ты не подходишь к телефону,
  А я звоню, звоню опять,
  Но вновь звонки в пространстве тонут,
  Тебя стараясь разыскать.
  Но все сильней и тверже верю,
  Набором цифр ведя круги,
  Что ты сейчас не хлопнешь дверью,
  Чтоб от меня уйти к другим.
  Что ты, как я , у телефона,
  На трубку руку положив,
  Хранишь до времени стозвонный
  Неумолкающий мотив.
  
  ХХХ
  А ты был скользким, словно спрут, на дне моих обид.
  Ты говорил, другие врут, лишь ты не врешь - один.
  Ты говорил, что люди врут, а сам был скользким, словно спрут
  И связывал веревки рук у сердца моего.
  А сердцу было все не вдруг на дне моих обид.
  Погибли радость и испуг, был целый мир убит.
  Погибли радость и испуг, и стало сердцу все не вдруг,
  А ты крутил веревки рук у сердца моего.
  Так кто ж сильнее был из нас?- Ты в тощей связке глупых фраз?
  Моя ли правда без прикрас?-
  Когда сошлись веревки рук у сердца моего...
  
  ХХХ
  Ты помнишь, как в тебя стреляли, как дети в ужасе кричали,
  Как под ногами шевелилась и гробом делалась земля...
  Твое село решили выжечь. А ты... ты так хотела выжить...
  Крутилась над селом по ветру и наземь падала зола...
  Тебе все это очень странно... Нет, то не ты погибла рано,
  Твоя ровесница, не ты.
  Но та была как ты, такою...
  
  ХХХ
  Девчонка-цыганка в одежде, что бабки носили, просила монетку,
  А люди в ответ говорили - зачем ты такая?
  Ты шла бы работать. Мы денег вовек не просили. Мы их зарабатываем...
  А я не видала доселе девчонок красивей, и есть ли красивей,
  Чем эта, в одежде от бабок, с глазами-маслинами,
  Чем эта судьбою в наш город заброшенная, в лоскутья одета?!
  Свободна, как ветер. И в память обычаев прошлого просит монету.
  
  ХХХ
  Ужели Вам еще не ясно?
  Скажу по правде, не тая:
  На этом Знамени на Красном
  Судьба затеряна моя.
  Не сомневалася в успехе...
  Ко мне совсем наоборот
  Залетка мой в красильном цехе
  Соцобязательство берет.
  Любовь в программу не включая,
  Опершись пальцами о стол,
  Моей любви не замечая,
  Ведет он скучный протокол.
  Я очень гордо и серьезно
  С улыбкой мимо прохожу.
  "Когда захочешь, будет поздно",-
  Тому отбельщику скажу.
  Ужель мечта моя напрасна?
  Ужель я зря не сплю всю ночь?
  Ужель на Знамени на Красном
  Никто не сможет мне помочь?!
  
  ХХХ
  Конечно, можно в мире не заметить,
  Свернув себя в тугой надежный жгут,
  Поступков злых и слов, что сердце жгут,
  Но уж тогда и солнца на рассвете!!!
  
  ХХХ
  Когда бы мне писать автопортрет -
  Отбросив наслоенья многих лет,
  Дела, что жизнь дала иль не дала,
  Пришла б я к парте, что моей была,
  Моя - вторая парта от стола...
  Затем, что это - сущность, а не след -
  Честолюбивой девочки портрет.
  4 апреля 1977 г.
  
  ХХХ
  И снова серый день
  Коснется серых зданий,
  И вновь тебя сожмет
  Привычная узда.
  Лучи твоей Звезды
  Растаяли в тумане,
  Но все же над тобой
  Всегда твоя Звезда.
  Среди хлопот, забот,
  Того, чем дни забиты,
  Проклятья иль хвалу
  Неся своей судьбе,
  Не оставляй Звезду
  Отвергнутой, забытой,
  Ни в чем и никогда
  Не изменяй себе.
  Идти к своей Звезде,
  Пока живешь, не поздно.
  Хоть свой последний вздох
  Отдать ее лучу!
  Не осуждай других,
  Над кем иные звезды,
  Но у чужих икон
  Не ставь свою свечу!
  Гори, моя Звезда!
  Живи, моя мадонна!
  Январь 1978 г.
  
  ХХХ
  Мне бы сейчас повернуться, уйти,
  Поссориться, губы сжав.
  Мне бы сейчас... только нет пути,
  Слезы в глазах дрожат.
  Слушай, скажи, или нет - молчи...
  Ритм тяжел и суров.
  Это сердце мое стучит
  Болью разбитых слов.
  Это, ногу сменив в пути,
  Мы потеряли строй.
  Это, может, последний стих.
  Лучше б он был другой!
  Помнишь, в пыли тонул Ленинград,
  Лета пылал пожар.
  Слушай, кто же в том виноват?
  В памяти боль свежа...
  
  
  Самое тяжелое, самое больное,
  Словно наизнанку сердце и душа.
  Рана кровоточит, рана дышит гноем,
  Корку кровяную клочьями кроша.
  Самое тяжелое, самое больное,
  Погасили свечи. Серый мрак вокруг.
  Каменное горе встало предо мною,
  Веру в радость жизни вырвало из рук.
  
  Опять весна, шумит весенний ветер,
  Звенящий день затишье гонит прочь.
  А я одна, одна на целом свете...
  
  Мне в память вновь ворвалось с шумом лето,
  На стенах дачных комнат образа.
  Они не станут раскрывать секреты -
  Святых мадонн бездонные глаза.
  Они лишь только проследят за нами,
  Когда мы к пляжу вечером пойдем,
  Когда, любуясь сонными волнами,
  О самом тайном споры заведем.
  
  ХХХ
  Когда была девчонкою,
  Худой и длинноногой,
  Стихи писала звонкие
  О счастье, о дорогах.
  И все ждала великого
  Таинственного чуда:
  Красавца бледноликого
  Неведомо откуда.
  Мечта запала в сердце мне -
  Светла и бесконечна -
  Как Добролюбов Герцену
  Быть другу верной вечно.
  Наивные, нарядные
  Слова вставали в строчки-
  Красивые, парадные
  С заглавных букв до точки.
  Но что же нынче бедные
  Они плетутся еле?........
  ХХХ
   Здравствуй! Ты, видно, меня не ждала - ну и напрасно!-
  Я сотворила два крепких крыла -
  Здравствуй!
  Здравствуй! На желтой земле листопад, синие дали,
  Снова, как много столетий назад, в нашем начале.
  Перемежала надежду и боль, силу с бессильем,
  И о полете и встрече с тобой Бога просила!
  Хочешь, стихи почитаем, потом вспомним, ты мне расскажешь,
  Я расскажу потом. Ты объяснишь мне. Потом я объясню. Потом...
  
  
  
  
  
  ХХХ
  Жизнь не льется победным маршем,
  Что ж гордиться давно ушедшим?
  Или тешиться тем, что Гаршин,
  Пишут, тоже был сумасшедшим?
  Или громко завыть от боли
  Оскорбленным звериным воем,
  Или, склеив остатки воли,
  Вновь начать готовиться к бою?!
  
  
  
  
  
  ХХХ
  Мне очень больно писать об этом,
  Но это было: звенело лето,
  Синело небо, играли дети,
  И о ракете статья в газете.
  Вносило время свои порядки.
  Играли дети в лапту и в прятки,
  Но вдруг... девчонка прошла неловко,
  И кто-то крикнул: "Уйди, жидовка!"
  Синело небо, шумело лето,
  И было страшно услышать это,
  И стало тихо в звенящем сквере,
  И не смогла я всю боль измерить...
  
  ХХХ
  Живут в Армении армяне,
  Им светит солнце по-армянски,
  Живут в Эстонии эстонцы,
  Им светит солнце по-эстонски.
  А нам среди большого мира
  Всегда и пасмурно, и сыро...
  
  ХХХ
  Наступает зимний вечер. Открываются ворота.
  Выезжает королева в белой шубе меховой.
  Семь коней везут карету, семь красавцев белоснежных,
  Им дорогу освещает новогодняя луна.
  На дверях твоих табличка: "Мир входящему и радость!"
  И, конечно, королева будет гостьей у тебя.
  Пироги у тети Златы!... А Ревеккины салаты...!
  И горит звезда над елкой, как Давидова звезда.
  Ты с утра в парадном платье (дар сестры из Телль-Авива),
  Ты с утра учила песню, чтоб ее для гостьи спеть.
  Ты с утра цеплялась к маме: " Ну, когда ж она приедет?!-
  Ведь, конечно, королева будет гостьей у меня!"
  Вот часы пробили полночь, и полозьев звук раздался,
  Постучали громко в двери, и рванулась ты вперед...
  Два могильщика с лопатой. Закричала тетя Злата.
  А могильщики сказали : " Мы ошиблись". И ушли.
  Вот уже окончен вечер, вот уже погасли свечи,
  И вернулась королева в беломраморный дворец.
  Ты не плачешь - ни немножко,
  Ты поешь на кухне кошке:
  Ведь и кошке тоже надо сделать праздник наконец!
  
  
  
  
  
  
  ХХХ
  Не окликай - ей уже не вернуться назад,
  Не расточай понапрасну изысканность слога,
  Что до тебя ей?! - В ее повзрослевших глазах
  Только дорога... Нелепая эта дорога...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"