Первая любовь настигла Славика в пять лет. Объектом вспыхнувшего чувства стала красавица Маруся. В дом она попала не малышкой, а девицей тяжелого поведения: капризуля и недотрога, изнемогающая от своего великолепия. Одним словом, персиянка, а восток - дело тонкое. Тем более что документы у нее с позолотой и всякими печатями. В строчке "окрас" написано: всех палевых оттенков. А спинка так вообще - искусное мелирование. Природное, конечно. Было от чего задирать нос, хотя его-то и не было, по породе.
Новую семью (прежняя хозяйка умерла) она презирала. Ела так, будто делала одолжение. Ко всем сидела затылочком, и только по шевелению ушек можно было определить, что киска все-таки прислушивается.
Долго добивался ее расположения Славик, даже уступил свое законное место хозяина в доме. Только смотрите и любуйтесь.
Из детского сада бежал к Маруське вприпрыжку, мама еле успевала за ним.
- Да не торопись ты так, расскажи хоть, что было сегодня в садике.
- Ничего.
- Ну, хотя бы, что вам на обед давали.
- Гречневую кашу с курицей.
- Тебе досталась ножка?
- Ножки у нас едят только воспитательницы!
- А у тебя что было в тарелке?
-Остановился, вспоминая:
- Да череп какой-то... Я Марусе пирожок несу.
- Вот опять карман с пятном. Ты же знаешь, что кошки не едят пирогов.
- А я ей мяса наковыряю.
И так вошел в роль кормящего, что пришлось дать ему резиновый мешочек. Чего только в этом мешочке не приносилось для любимицы!
Однажды ночью Славик проснулся оттого, что было трудно дышать. Оказалось, персиянка лежит на подушке прямо у него на голове и своим пушистым животом прикрыла пол-лица. Мальчик передвинулся, но, понятно, не прогнал живую печечку.
К завтраку вышел, неся на руках еще разморенную сном покорную красульку.
- Мама! Маруся спала со мной всю ночь.
- Значит, вы подружились? Это же замечательно.
- Нет, мамочка, если я с ней спал, я обязан на ней жениться!
Родители с трудом сдержали смех.
- Что же, женись.
Славик подвесил на вытянутых руках меховое диво и внимательно присмотрелся.
- Ну что это за женщина, с усами и хвостом.
Пронесло. Ранний брак не состоялся.
Но с той ночи кошка прилипла к новому другу как банный лист: шаг в шаг, все дела вместе. Полдня сидела у двери, ожидая его прихода.
По вечерам главным занятием Славика было рисование. Мелочей он не признавал, а тяготел к крупным формам - батальным полотнам. Половина ватманского листа прикреплялась кнопками к столу-парте. Над ним можно было корпеть много дней. За одно "сидение" юный художник обрисовывал какой-нибудь угол или кусочек "полотна". На первый взгляд, самолеты, танки, ракеты, дома с трубами и без, луга с огромными цветами, дикие и домашние животные появлялись хаотично. Но в конце концов все складывалось в общую оптимистическую гармонию жизни.
Подруга сидела тут же, на свободном уголке. Участвовала. Сложит складненько лапки, окружит себя хвостищем и смотрит, как карандаши бегают по бумаге. Славик разговаривал с ней на равных:
- Мань, подвинься. Ты села на самолет, а мне надо дорисовать звезду. Пересядь лучше на танк.
Маруська, потоптавшись, передвигалась на несколько миллиметров. Хвост подправлял сам художник.
Как только иссякал творческий запал и Славик вставал со стула, киса ложилась в растяжечку на все "произведение". Мама говорила:
- Работу Маруся приняла, пора ужинать и спать.
И вот эта идиллия была прервана на целых две недели. Как-то мама объявила:
- Сынуля! Мне на работе дали две путевки в пансионат "Подмосковье", на Клязьминском водохранилище. Поедем?
- А Маруся?
- Она останется с бабушкой.
- Без меня? Не поеду-у-у, - заревел в голос.
Уговаривали его долго. Купился Славик на то, что каждый день можно будет кататься на катере.
Две недели пролетели быстро и очень интересно, но уже по дороге домой Славик теребил маму: "Ну, скоро? Я уже соскучился". От порога, не раздеваясь, побежал разыскивать даму сердца. Маруся заспалась в большой комнате на кресле. Славик схватил теплое пушистое тельце, прижал к себе, и мама услышала громкий страстный шепот: