Если бродски говорить о равенстве слова глотку кислорода, то, конечно, Шаров сейчас единственный в своем роде источает хотя бы не угарный газ. "Самые грозные властители и мучители, вроде Ивана Грозного и Сталина, — наибольшие благодетели человечества".
И конечно, сопоставляя Сталина и Грозного
по возвышенной сути оправданности жертв,
прав двояко, современен в плане исканий новых путей пойти "за други своя" , но троякости не знал. Не соединил кровь по совести, кровь искупительную и кровь у палача на топоре, которая по исполнению и страху. А смертная казнь как эротика национального самоубийства в угоду лишь тому, кто транслирует, и непонятна лишь тому, кому не транслируют ничего ввиду ничтожности их роли на земле: бабам, гениям, детям.... "Сотрудничество Творца с Ненавистником" - трансляция, размышлизм книжной совести. Что же остается тем, у кого совесть не книжная, да и веры в тот свет, где теперь собралось столько молитвенников за святую Русь особой веры нет?
Беречься разделений и антиномий как трансляций, искушенных в использовании человека. И Сталину, и Грозному транслировал другой, вечный и неизменный - ему нужна кровь на топоре палача, а не райские кущи жертвы.
Одних в рай, а палачей в ад - это как учесть? И они ли это сами, не трансляции ли, бог ли тем заправляет, опять же правее все равно Достоевский. Не тот ли страшный и умный дух, что искушал Христа в пустыне, транслировал в головы тиранов новые инквизиторские орудия: если бога не боятся, так пусть боятся хотя бы нас. И вот она - подмена бога человеком, страха божия страхом перед человеком.
Ну а уж если совсем до абсурда: кто ж там теперь молится за святую Русь, если там - праведники, а здесь - палачи или дети палачей? Где кровавые топоры вымыты? Где тогда Святая Русь? Там? Но нет ведь никакого там. Есть топор под лавкой. Кровь плохо отмывается, это вам Достоевский уже сказал, никаких теодицей в свете слезинки ребенка не принявший.