Чернорицкая Ольга Леонидовна
Демократия как искусство для искусства

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
Оценка: 5.80*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Есть у Алексея Качалова рассказ "Жизненная сила", который не мог не натолкнуть меня на новое политологическое измышление, поскольку именно в это время меня вдохновлял на споры о теориях и действительности еще один замечательный автор Самиздата - Михаил Буриданов. Через мою ленту френдов вы можете выйти на их страницы.
  Повесть Алексея Качалова 'Жизненная сила' и теория государственного идеализма http://zhurnal.lib.ru/k/kachalow_a/cf.shtml В центре повести - быль старика Скипидарыча о слишком горластом петухе, своеобразном символе русского народа, которого 'утихомирили', оставили без голоса. '...И вот, как назло, был у хозяйки петух. Голосистый такой, заслушаешься. Поет от души, самозабвенно, не для кого-нибудь, и сам, чувствуется, своим пением наслаждается. Голос зычный и сила в нем страшная, бодрящая, словно командует: "Подъем!". Тут уж не до сна - мертвого разбудит. Куры сбегаются, квохчут, а он на них ноль внимания. Орет, заливается во всю глотку, с переливами: ко-ок-каа-рее-оууу! Для себя поет, не для них, сам наслаждается, сам себя распаляет. Только когда выорется полностью, тогда спрыгнет с забора и приступает к своим обязанностям. Да, музыкальный петух был. Но только вот, зараза, орать начинал ровно в три утра. Вся округа с ним поднималась. А у нас-то, у шабашников, понимаешь, самый сон, но он как заорет - и все, хана, сна как не бывало. А повкалывай-ка тут с недосыпа. В общем, достал нас этот петух своим пением - дальше некуда, хоть убивай. Так и хотели поначалу порешить - да рука не поднялась. Прикиньте: матерый, породистый петушище, злой. Плотно сбитый, яркого рыже-красного окраса с пышным черным хвостом и багровым гребнем, голенастый, с огромными красными шпорами. Окрестные петухи его боялись и уважали. Жалко было такую красу губить, грех на душу брать.
   Мы уж и хозяйке жаловались. Орет, говорим, сволочь, спать мешает. А она - так что ж, что орет? Для него песня эта, может, важнее всего остального. Без нее он, может, и кур топтать не будет. Пускай орет себе, потерпите.
  Хм, потерпите! Дней пять терпели - мочи нет. И вот тогда Васька, механик наш, припомнил старый способ как петуха этого голосистого утихомирить на время. Надо ему, говорит, задницу маслом смазать - враз орать перестанет, потому, как воздух весь, который он через глотку выпускает, через зад начнет выходить. Он механик, ему видней. В общем, сказано - сделано. Раздобыл Васька солидолу - чтоб с гарантией, а то масло обыкновенное, может и не подействует.
  Втроем мы, кто помоложе, с сенокоса пораньше смылись, так, чтобы хозяйки дома не было. Петух под окнами расхаживает, расфуфыренный - как такого возьмешь? Хотели зерном в сарай заманить - там бы уж разобрались, но хитер, зараза: зерно склевал, а в сарай не пошел. Так и пришлось за ним чуть не по всей улице гоняться. Уж как он клевался, царапался, крыльями махал. А мы все исцарапанные, в пыли. Пару горшков на заборе побили, да и сам забор чуть не завалили. Ну чисто на тигра охотились. Все же поймали-таки бедного петуха. Один за ноги держит, другой за шею, а у Васьки палец уже наготове - весь в солидоле. Как всадит его во всю длину петуху куда договаривались, у того аж гребень дыбом встал, а мы возьми, да отпусти. Взвился петух, совсем озверел, теперь он гнался за нами до самого сеновала, еле ноги унесли. Потом даже до нужника дойти боялись: такой зверь, клюнет в темечко - хана.
  В ту ночь мы втроем спецом ближе к трем проснулись, только с сеновала вышли, глядим, а петух уже на забор взгромоздился. Мы наблюдаем, что же будет. Набрал он воздуху и... вышел весь воздух не горлом, а совсем другим местом, как и предсказывал Васька. Если по науке судить, то все правильно: в глотке преграды всякие, а тут, как говориться, все на мази, пройти воздуху легче. Но петух-то этого не знает, думает, мало ли что. Набрал воздуху еще раз - и снова вышел тот другим местом. Петух в полном недоумении с забора спрыгнул, и помчался к курятнику, думает, может куры его как вдохновят. Подошел вплотную и вновь попробовал заорать, и снова воздух не тем местом вышел, куры так и не проснулись. Зато мы оставшуюся неделю спали спокойно.
  Ну а петух в два дня переменился совершенно. Если раньше он гордо и степенно, как хозяин, расхаживал посреди улицы, то теперь жался к забору, весь взъерошенный, грязный, частью даже облысевший. Жалкое зрелище.
  Хозяйка к нам с претензией, что, говорит, вы с ним сделали, окаянные? Не жрет ничего, кур не пасет, не топчет, не кукарекает даже. Яйца все пустые, без зародышей, тухнут только под клушами. Да и сам какой-то забитый ходит, даже цыплята и те уважать перестали.
  А ведь и вправду, думаем, чего-то мы петуха совсем ухайдакали. Ведь с чего он таким вдруг стал? Попробовал раз, другой, третий - ну не может орать и все тут. И так это, видать, его озаботило, что ни о чем ином и думать не может. Какие на фиг куры, когда голоса нет, главного петушиного достоинства? В общем, хана... Исчезло вдохновение, жизненная сила та самая, полет души, так сказать, духовной ценности лишили мы его, понимаешь. И оборвалось у него что-то внутри. Если нам песня строить и жить помогает, то петуху без нее, видать, совсем жить нельзя. Даже жалко стало его. Мы ж, ведь, думали, хотя бы пару дней нормально поспать, а потом пусть опять орет, но солидол - смазка серьезная, надолго хватает, переборщили.
  Через неделю петух совсем захирел. Гребень потускнел, стал бледно-розовый. Хвост выпал, отощал петух, кости одни, вылинял, плешь по всей спине. А кожа синяя, как у магазинных кур - смотреть страшно. И с каждым днем становился все хуже и хуже.
  Скипидарыч с силой вдавил окурок в пепельницу.
  - Так вот и у человека. Лиши его идеи, смысла, жизненной силы - и все, сгинет человек, захиреет, сломается, как вот этот петух без песни'.
  Рассказ Качалова с дальним прицелом: кто лишил русский народ жизненной силы - уж не те ли, кому мешал ее 'слишком громкий' в мировом сообществе голос? С другой стороны тут вопрос нашего русского, и не только русского идеализма. Вернуть нас к гегелевскому: 'государство - действительность нравственной идеи', в русском варианте, или подтвердить громогласно, что мы живем в лучшем государстве- и мы вновь обретем утраченную жизненную силу.
  Пресловутое сопоставление идеализма и реализма, искусства и действительности мне видится в пользу той действительности, которая зовется искусством. А когда вздымается снова очередной разоблачитель искусства, теорий всяких надуманных, новый Чернышевский, то представляется мне все это завуалированной критикой гуманистических ценностей. Как только идеализму и идеалистическим построениям рожки начинают ставить, так сразу за державу обидно становится, ведь ее национальную идею поборники резать правду матку о том, что Ахиллес перегонит черепаху, как и все апории Зенона, как и "красота спасет мир", как и "Россия - третий Рим", как и "государство - действительность нравственной идеи" высмеяли.
  Какой третий Рим! Какая нравственная идея? Бюрократ на бюрократе, стяжатель на стяжателе!
  Может, вся наша советская "жизненная сила" в том и была, что мы верили, что капитализм нас не догонит и не перегонит, потому что по теории это невозможно. То была наша временная утопическая национальная идея, но она наш дух в ежовых рукавицах держала и уснуть ему не давала. А когда мы теперь знаем, что все ценности - вздор, то нет у нас никакой жизненной силы и не будет. Мне может, Гегель потому и мил, что его система давала человеку веру в себя и собственную духовность, да так, что при этом он и в государство свое уверовать мог, и в его нравственный дух и силу великую.
  Ценностные системы уже многие столетия идеалистичны. Сила диссидентов, которые, казалось бы, обречены на поражение из-за несопоставимости весовых категорий с советским репрессивным аппаратом, в том, что они заряжены жизненной силой нравственной идеи. И когда советская нравственность поизносилась, диссидентская народ воодушевила и подняла его. Но тут и этой волне подножку реалисты поставили. А пуще того те реалисты, которые из любой идеи умеют деньги выколачивать.
  И, в конце концов, идеалисты-диссиденты крайними оказались. На них теперь вся вина за перестройку повешена. Не столько на них самих, сколько на идеи, на идеализм как таковой, не соответствующий "реальности" бытия. Ныне все иные напуганы идеализмом, что случись на каком-нибудь форуме высказать крамольную мысль 'русский народ умен и силен', как непременно повергнешь мирно кучкующихся 'Чаадаевых' в изумление, и они уже, заботясь о твоем психическом здоровье, посоветуют тебе выбрать место в Интернете поспокойней, закрепив за тобой статус полной идиотки.
Оценка: 5.80*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"