Государство, по Марксу - это сила, которая служит для подавления человека.
Государство по Гегелю - это освобождение человека.
Власть пронизывает все общество и концентрируется в тех местах, где индивидуумы оказывают ей наибольшее противодействие. Это прерогатива общества (целое) - ограничивать индивида (часть).
Маркс и Гегель борются в нынешней теории власти: Маркс - оборотная сторона Гегеля. Оборотной стороной нравственного закона, постулируемого Гегелем, оказывается сеть дисциплинарных принуждений - сторона Маркса. Чем мы будем считать государство - действительностью нравственной идеи или сетью дисциплинарных институтов - тем оно в конечном итоге и станет. Сознание рано или поздно определит бытие.
И как же все-таки правильно? Зло государство или добро? Кто же все-таки прав? Все же видят, что происходит, как все несправедливо и жестоко. Это ли называть действительностью нравственной идеи? Не пошутил ли Гегель? Нет, Гегель не шутил. Он превосходно представлял себе ситуацию без государства - дикое общество без искусства, культуры, без библиотек и школ, без больниц и социальных институтов, где каждый прав в силу своей ненасытной природы.
Граждане должны быть удовлетворены в возможности что-то сделать для мира, не зависимо от своей родословной, нации, места в иерархии. Именно тогда - без оглядки на расу-среду-момент тщеславие человека - не грех. Если же с опорой на связи, заслуги семьи, богатство - грех.
Человек должен соответствовать уровню государства - знать столько, сколько соответствует масштабам государства, и в этом будет его личная заслуга, поскольку ни один из государственных или социальных институтов не сможет это абсолютное знание ему гарантировать. И опять же - ничто в идеальном государстве (Пруссии времен Гегеля) не может ему в этом помешать. Идеальным является государство, когда признан именно он, Гегель, а не его семья, не его национальность, не его раса. Во все остальные эпохи гений признан постольку, поскольку он к чему-то принадлежит: литературному ли направлению, своей семье, находится на вершине такой-то иерархии.
Идеальное государство - это когда ЛИЧНЫЙ успех делает человека значимым в обществе и государстве.
Маркс увидел такое положение вещей - только не в настоящем, а в светлом будущем. В настоящем он не был счастлив, не был удачен, он видел зависимость личного успеха от национальности, религии, классовых признаков. Его отец долгое время не мог получить работы адвоката - до тех пор, пока не перешел из иудейства в лютеранство. Его собственные труды не давали ему той отдачи, какую он ждал от них. Бытовая жизнь семьи - вшестером в одной комнате - не давала возможности увидеть в современном государстве ничего идеального. Ничего такого, на чем история может закончится, а абсолютный дух почивать на лаврах. И Маркс вслед за Гегелем считал себя абсолютным духом, но несовершенным, грешным духом. Но раз он несовершенный, а все совершенство - в будущем человечества, но как тогда Маркс может говорить от имени абсолютного духа?
Поэтому Маркс перенес себя мысленно в будущее. 'Диктатурой пролетариата' он называл политическую власть, осуществляемую подавляющим большинством населения, хотя пролетариат в то время большинством населения не был. Но в будущем - так непременно должно случиться. Пролетариат во времена коммунистического общества станет подавляющим большинством (ни у кого ничего нет и в то же время все принадлежит всем), и тогда осуществится светлая мечта Маркса.
Маркс считает государством то, что Гегель называл обществом.
Государство по Гегелю - царство осуществленной свободы, воплощение разума в мире.
Это осуществление свободы каждого в единстве всех. Подлинная свобода осуществляется не в интересах кого-то, обиженного или, напротив, обидевшего, а в интересах государства. Она реализуется лишь в государственных институциях и лишь тогда, когда мы служители этой свободы. Человек - это инструмент, с помощью которого Дух, лежащий в основе всех явлений, воплощает себя как свободу и совершенствует себя, избавляясь от необходимости. И поскольку он - выражение нравственной природы человека, то безнравственные поступки есть выражение несвободы, поощрять их государство не может. Лишь тот индивид, который освобождаясь от цепей собственного природного эгоизма сумел посвятить себя государству и подчинить свое творчество свободной воле, является его действительным гражданином.
Общество, освобождая человека от рабской зависимости от привязанности к инстинктам, диким и необузданным, от дикости, разумеется, применяет определенное насилие, но так оно действует во имя свободы его же, то есть человека. Человек сопротивляется - идет на жертвы ради своей свободы, общество ограничивает его жертвенность, не давая ему свободы в губительных для него объемах. Возникает борьба общества с человеком, индивидуального с общим - чем сильнее жажда свободы, тем сильнее подавление. В результате этой борьбы нет побежденных: не побеждает ни общество, ни человек - в выигрыше оказывается государство, которое питается и крепнет этой борьбой.
Маркс много и охотно критиковал Гегеля. Но доведись Гегелю пережить Маркса - от всех Марксовых критик не осталось бы камня на камне. Нам теперь приходится прибегать к ретроспекции и догадываться, что бы Гегель мог возразить Марксу. И прежде всего это подмена понятий: что именно можно приписать свойствам и явлениям общества, а что свойствам и явлениям государства. Что есть свобода, что необходимость.
Для Гегеля - общество противостоит государству как обусловленность и природно-социальная необходимость.
Маркс все перевернул с ног на голову и обусловленностью и необходимостью назвал государство с его бюрократическим аппаратом.
Она могла бы осуществиться, пойми мы сущность развития государства по Гегелю, но мы поняли по перевернувшему все с ног на голову Марксу. Именно он применил метонимию и государство свел к его верхушке, это его определение: 'государство - это сила подавления'. По аналогии с Христом - Христос примирил человеческое и божественное, Антихрист разорвет эти понятия снова. Гегель примирил государство и общество, а в своей религиозной философии человеческое и божественное, Маркс разорвал единство, отдав обществу приоритет над государством, а человеческому над божественным. Результат: массовый атеизм и государственный пофигизм. Не 'государство - это мы', а 'государство - это оно', причем даже самый наипервейший в пирамиде чиновник относится к государству как к чему-то совершенно чуждому, потустороннему. Поэтому никакого служения духу, никакой теодицеи - одна сплошная прагматика.
Ведь по Гегелю: государство - дух,
по Марксу: дух - явление потустороннее,
отсюда: государство - явление потустороннее.
Прямая логика действует всегда безотказно. Религия - опиум для народа, а государственность - бюрократия.
В действительности бюрократия - это общественное явление, а не государственное. Маркс, воюя в своих политических трудах против государства, ставил во главу угла наличие бюрократического чиновничьего аппарата. В то же время, по Гегелю, государство может обеспечить гражданскому обществу свободу, лишь держа это общество в строгой узде и не позволяя государственным чиновникам находиться во власти общественных инстинктов, то есть использовать свое служебное положение в личных целях (коррупция) и переносить общественные инстинкты (стремление быть в центре светских сплетен и событий) на государственную деятельность. В обществе господствуют экономические интересы и конкуренция, и государственный чиновник, не будучи полностью свободен от общества, так же живет по законам его, перенося все это по мере возможности и степени попустительства вышестоящего руководства в госструктуры.
Поэтому Гегель и настаивал на сильном государстве, которое могло бы поставить чиновника в жесткие условия: или ты государственный чиновник, или ты бюргер. Если ты бюргер, то в государственных структурах тебе делать нечего. Если же ты государственный чиновник, то ты должен быть законопослушен и ограничить свой частнособственнический эгоизм.
Разумеется, именно государство выступает арбитром в спорах политических, экономических, социальных и религиозных. Оно не должно при этом учитывать интересоы граждан, объединившихся в соответствующие общественно-политические и экономические союзы. Государство учитывает всегда только свои собственные интересы.
Возьмем рабовладельческий строй. Какими политическими и экономическими правами обладали "говорящие орудия" - рабы? Никакими. Выгодно ли это было государству точно так же, как обществу? Разумеется. Для устрашения врагов нужен живой пример порабощения и для процветания государства нужна бесплатная рабочая сила. Здесь интересы государства полностью до поры до времени совпадали с интересами общества. Но так было до Спартака, до постоянных восстаний рабов. Дальше интересы общества - сохранить рабство - и интересы государства -
спокойствие в государстве превыше всего - разошлись. К этому золотому времени теперешнее общество хотело бы вернуться, а вот государство - нет.
То же самое было с отменой крепостного права - не все, что выгодно обществу выгодно государству. Крепостничество было целиком в частных интересов отдельных граждан, но эти интересы в какое-то время перестали совпадать с интересами государства - и крестьяне получили вольную.
А теперь случай с Ходорковским. В чьих интересах поступило государство, заключив его под стражу - в интересах "эксплуататорского" общества или своих собственных? Нынешнему государству до дел эксплуататоров, чьи интересы, по Марксу, оно должно защищать, никакого нет. Поэтому и действует оно не по Марксу, а по своим собственным законам, которые верно описал Гегель.
Маркс говорил о том, что при наличии государства неизбежны классовые противоречия. Но чиновник государственный - это не класс. Царь - это не класс. Сообщество государственных служащих - это не класс. На классы разделено не государство, а общество! И задача государства - сдерживать классовые инстинкты, потому что конфликты на классовой почве и противоречат интересам государства. Любая раздробленность общества - не в интересах государства.
То же самое касается религиозных противоречий. Конечно, государству выгодно, чтобы религия среди подведомственного ему народа была единая и государственная. Оно с величайшей радостью бы ее поддерживало. Но коли уж случилось так, что на территории государства существуют несколько конфессий, то единственно разумной стратегией государства в таких условиях может быть сдерживание конфликтов между ними, потому что разгоревшись, любой из этих конфликтов может поставить под угрозу государственную безопасность.
Последствия искажения Гегеля в истории человечества были чудовищные. В частности, уничтожение русской общины. А произошло это потому, что революционные демократы вкупе со славянофилами не поняли основы основ гегелевской системы - оппозиции свободы и необходимости. Основная ошибка - та же, на которую указывал еще Аристотель, критикуя демократов. Свобода как разнузданность нравов вообще не может быть понята. Сущностью свободы следует считать подчинение закону, а не господину и не своим собственным страстям.
Власть оказалась в руках идиотов - они же пролетарии.
( Что касается идиот, то, как известно, под этим словом греки понимали человека, не интересующегося общественными делами.
Латинское proletarius = pro + letaris, где letaris "смерд" (смертный). Последнее слово можно отождествить с этрусским lautni "раб-варвар".
Разумеется, все смыслы - начиная с исконного - остаются в каждом слове, и термины наполняются в процессе исторического бытования все новыми и новыми значениями, не противоречащими исконному. Поэтому выражение пролетарий-идиот, разумеется, имеет в своей основе следующее значение: аполитичный, антиобщественный элемент - в душе варвар.
Но ведь мы мыслим уже расширенными понятиями. Причем расширенными через тех же Гегеля и Маркса.
Маркс говорил о диктатуре пролетариата в те времена сурового 19 века, когда рабочий класс находился в зачаточном состоянии, следовательно Маркс говорил о будущей диктатуре, когда пролетариев станет абсолютное большинство, а то и все, как один, станут пролетариями - вернутся в исходность доисторического варварства.
Государства не будет, политики не будет, и все будут аполитичными варварами с пайкой законного довольствия, о котором они уже не будут думать. Это он говорил в противовес Гегелю (с которым все время сражался, как с ветряными мельницами) рассуждавшему, что государство - это лучшее из того, что создало человечество, и что раб превращается в процессе исторического развития государственности в господина. Для Маркса самое страшное - отчуждение труда (для Гегеля это отчуждение - благо). Поэтому чтобы труд не отчуждался, следовало трудиться так, чтобы все разрушать - отсюда опять же варваризация.
Следовательно, власть нынешняя "идиоты, они же пролетарии" - это гости из будущего. Для наших политиков уже не существует никакого социального неравенства, им не о чем заботиться, они - варвары, у которых никто не может отчуждать их труд, потому что их труд - разрушение.