Чернорицкая Ольга Леонидовна : другие произведения.

"тихий Дон" Шолохова и французская психиатрия Пьера Жане

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В романе Шолохова есть понятие подсознательного, известное в то время только в узких кругах специалистов пот психоанализу и психиатрии. Шолохов показывает между волевыми и автоматическими действиями, словно подтверждает страница за страницей теорию, что революция - это патология.
  "Тихий Дон" Шолохова и французская психиатрия Пьера Жане
  
  В "Тихом Доне" реализуются два положения Пьера Жане: переход социального во внутренний план и сложная проработка психических актов - через многочисленных персонажей от простейших рефлексов ранней Аксиньи до высших проявлений возмужавшего Григория. В рамках теории Шолохов описывает становление героя, у которого конфликт между волевыми и автоматическими действиями. Основная масса людей работает с низкой напряженностью - в автоматическом режиме и это приводит к народной трагедии. В индивидуальном плане - диссоциации. Григорию помогло напряжение между двумя его женами не стать другой патологической личностью, прочие преобразились до неузнаваемости.
  Шолохов описывает революцию, гражданскую войну в рамках уходящей французской традиции патологической психологии.
  Получается, автор "Тихого Дона" не просто принял, а еще проработал, показал на одноклассниках Григория диссоциации и подсказал людям, как спастись от безумия в индивидуальном порядке (в лице Григория) Это пушкинская традиция. Пушкин на примере Гринева показал как спастись - но там диссоциаций не было, Швабрин каким был, таким и остался. А тут полное изменение личностей, зомбирование с остатками мыслительных функций. Одного Григория не захватило, опять согласно теории психиатров, из-за напряжения.
  Вот сторонний пример диссоциаций, не на одноклассниках: "Человек против войны... хе-хе... против уничтожения своих этих... классовых братьев - и вдруг... хорунжий! " То раздвоение, из которого Пьер Жане выводит понятие подсознательного. А вот в рамках диссоциаций Пьера Жане оно уместно и умело используется Шолоховым как раз в отношении персонажа, страдающего этим недугом - Листницкого. В религиозном плане у Булгакова встречается "подсознание", но увы, нигде кроме как у Шолохова нет в правильном психиатрическом значении именно в отношении тех персонажей, которые страдают диссоциацией. И у Маяковского и у других поэтов подсознательное - просто бессознательное.
  Если не было теории, а так, случайность.... Гениальный роман без теорий. Невиданное в природе явление, но все-таки возможное, тогда непонятно, откуда донской казак Шолохов знал слово "подсознательное", правильно его использовал, если в теориях Гегеля и позднего Фрейда было "бессознательное". "Подсознание" в научных кругах было, но в прозу не поступало. Было в статье Бердяева в религиозном смысле, вовсе не психиатрическом. Автор "Тихого Дона" должен быть как минимум психологом, знакомым с трудами Пьера Жане.
  Цитаты из "Тихого Дона":
  "Толкаемая подсознательным чувством, она
  стремилась скорей претворить внезапное свое решение в жизнь".
  "Листницкий говорил, подсознательно чувствуя, что слова его не доходят до цели и что Атарщиков сейчас закроет перед ним створки своей душевной раковины".
  В "Поднятой целине" слово "подсознательное" не употреблялось ни разу.
  Во времена Шолохова в России была известна в узких кругах одна статья по теме подсознания Пьера Жане в переводе и с примечаниями психолога Наталии Федуниной и исследование "Эволюция психологической системы Пьера Жане".
  Когда жизненный путь Шолохова мог пересечься с людьми, знакомыми с французской психиатрией, загадка. И особенно в этом плане интересно, почему в то время психологов волнует прежде всего революция как патология, что и показано в романе. Очень похоже на обоснование и доказательство идей французских психиатров на примере России.
   Когда на тебя охотятся, трудно оставаться собой, и вот, утратив былую смелость, то есть потеряв свое бытие прежнего лихого казака, которым так гордился отец, Григорий прятался от людей, пока его не нашли. Прекрасное бытие на уровне животного должно было привести к дому, минуя привал дезертиров, но этот круг ада не объедешь, не обойдешь.
  "Их было семь человек" - семь гномов ли, богатырей ли... Они блокпост на пути в царство мертвых. Второе испытание феи: "Простись, Томас Лермонт, со своей родиной, неизвестно, когда ты вернешься" - может выдержать любой поэт, писатель, музыкант во имя субъективной реальности, сладкозвучной лиры - напряжение хотения в небеса сильнее, а что там остается - неважно, текли себе реки крови, и пусть текут, положительное содержание куда выше отрицаемого в действии. Но совершенно невыносимо оно именно как разрушение желания для привязанных к земле, уйдя от которой, они разрушают ради удовлетворения чужих связей с небесами ли какую-то свою объективную реальность, а на ее месте история созидает - в ходе и посредством самого разрушения - реальность иных субъектов, чуждых духу земли и мало гуманных. И вот в литературе дуэльные ситуации перерастают в ситуации репрессивные как вариативность в неизбежность. Герой, показанный Шолоховым как самый гуманный в станице (ведь уж да, и Аксинья хотела крови мужа, и Наталья хотела гришкиной крови, а он-то крови ничьей не хотел), сознательно в конце романа идет на расправу и гибель. Ясно ведь, что расстреляет Мишка Кошевой этого дезертира на глазах у сына, которого сейчас еще Григорий держит на руках, обнажая суть любой революции - расправа над смеющим думать гуманно, спасать кого-то, стоит он того или не стоит. Он спасал мерзавцев, его спасали мерзавцы же, да и сам он душегуб.
   "Это было все, что осталось у него в жизни, что пока еще роднило его с землей и со всем этим огромным, сияющим под холодным солнцем миром". Пока еще... в этих словах все. Нет бы оптимистично написал: "что роднит его с землей", но нет... пока еще. Либо покойник, либо туземец Архипелага. Революция показана как множество отдельных личных желаний - пустота, наполняемая положительным реальным содержанием только посредством убийства, того благоотрицающего действия, которое удовлетворяет псевдодолжное, разрушая душу и преобразуя человека в исполнителя, ассимилирующего чуждое 'не-мы'.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"