А вот зажарку готовили преотменно, и Алекс не заметил, как умял половину порции, а порцию ему вынесли изрядную, не то что в модных ресторациях Москвы или Санкт-Петербурга. Вино тоже оказалось приличным.
- Позволите?
Рядом остановился офицер с лейтенантскими погонами и двумя полными кружками в руках. Староват для лейтенанта, отметил, присмотревшись, Алекс.
- Конечно, - сказал он. - Почту за честь разделить стол с бригадиром Чернышом.
- Я лейтенант, - бросил Черныш и сел напротив. - Экселенц-лейтенант.
Он коротко отсалютовал кружкой и припал; мощно и ровно, как поршень, ходил под бородой острый кадык.
- Пустое, - махнул рукой Алекс. - Для меня вы всегда бригадир, прославленный бригадир Черныш. Тегеранский мятеж, Стояние в Салониках, - это не измеряется в чинах.
- Тем не менее, господин, э-э-э? - Черныш близоруко прищурился.
- Алексей Степанович, для вас просто Алекс.
- Так вот, Алекс... Я разжалован. Я практически в отставке, - Черныш одним глотком допил пиво, захрустел орешком; у него были большие и жёлтые, но явно крепкие зубы. - Преподаю тактику боя в составе малых отрядов, а какие, скажите на милость, малые отряды сейчас, когда кампании решают эскадры дредноутов?
- Прискорбно со стороны руководства, - согласился Алекс.
- Да. Впрочем, что мы всё обо мне? - сказал бывший бригадир. - Вы интересный и вежливый молодой человек, но кто вы? Что делаете здесь, в Академии?
- Буду читать курс, - коротко ответил Алекс.
- Вот как? - удивился Черныш. - Я знаю всех, кто смыслит в воинском деле хоть что-то, но вас я не знаю. Что именно будете читать?
- АПСХЛ.
- Что?!
- Актуальные проблемы современной художественной литературы, - с улыбкой пояснил Алекс.
- Но зачем, позвольте спросить?!
- Для широты взглядов, так мне объяснили в министерстве, - сказал Алекс.
- Всё равно, я не понимаю...
- Скоро трёхсотлетие Александра Сергеевича, - пожал плечами Алекс. - Год литературы, всё такое. Пыль в глаза, если честно.
- Вот как... - задумался Черныш. - Вы не подумайте, Алекс, что я тупой вояка. Нет, я интересуюсь... Гоголь, понимаете ли, Салтыков-Щедрин, Толстой, Пушкин, да. А чем конкретно вы занимаетесь?
- Именно им, - сказал Алекс. - Александром Сергеевичем.
- Почему?
- Посмотрите на меня, бригадир! - теперь Алексу пришёл черёд удивляться. - Моя фамилия, - он постучал по клапану кармана, - инициалы, внешность. У меня тоже африканские корни, и тоже, по совпадению, Эфиопия. Так что позвольте отрекомендоваться, Пушкин Алексей Степанович. Разумеется, я изучаю знаменитого однофамильца.
- И как? - поинтересовался Черныш.
- Я знаю про Пушкина всё, - сказал Алекс.
- Нельзя знать всё, - нахмурился Черныш.
- Как прикажете, - ответил Алекс. От отпил вина. - Позвольте узнать, за что вас разжаловали? Нет, если вам неприятно...
- Ерунда, - оскалился Черныш. - Полнейший формализм. Мы выполняли учебное десантирование. Под моим началом был взвод, будущие командиры рот, фундамент армии. Была объявлена повышенная скрытность... - Черныш преобразился. Короткие фразы, чеканные, по военному исчерпывающие формулировки. - Я приказал включить хроноинвертор в режиме маскировки.
- Простите? - спросил Алекс.
- В режиме маскировки хроноинвертор раздвигает временной поток, создаёт дополнительный хроноквант, недоступный для внешнего наблюдения. Идеальная маскировка. Ты появляешься в нужном месте в нужное время словно из ничего.
- Это впечатляет, - сказал Алекс.
- Да, вы правы. Плюс психологическое воздействие. Представьте, из воздуха возникает взвод в зеркальной полиморфной броне! И какие ребята! В десант не берут задохликов. Вот вас, Алекс, не взяли бы.
- Увы.
- Да, - Черныш помрачнел. - Хроноинвертор дал сбой. Представьте моё удивление: вместо марсианского полигона, а место, я вам доложу, препоганое, но знакомое, нас выбросило на Земле, в акватории мелководного залива, неизвестно где и непонятно когда. Близкий берег порос соснами, кричали чайки и пахло гниющими водорослями. Это не страшно, это... Алекс, вы знаете, как пахнут гниющие водоросли?
- Да, Ольгерд Рувимович, приходилось.
- Тогда вы понимаете, какое у меня было настроение. Курсантам было проще, они не знали деталей. К тому же, накрапывал дождь...
- Да, был дождь, - кивнул Алекс.
-... И туман. Густой, загадочный, - продолжал Черныш. - Он гасил звуки как вата. А тут из моря лезем мы! Хорошо, берег был пуст.
- И тридцать витязей прекрасных чредой из вод выходят ясных... - задумчиво процитировал Алекс. - Впрочем, это не там.
- Это легенда, Алекс, - скривился Черныш. - Легенда. И ничего под нею нет. Нас никто не видел!
- Я видел, - сказал Алекс. Он подался вперёд, заговорил тихо и насмешливо: - Не лукавьте, Ольгерд Рувимович. Вас не потому разжаловали, что хроноинвертор дал сбой. Вас разжаловали за то, что вы его потеряли!
- Так вы... - Черныш побледнел.
- Да, я. Вы правы, армейский хроноинвертор может всё. Создать материальный фантом, обучить иностранному языку. Перенести в будущее.
- Д-да...
- Да... - Алекс мечтательно вздохнул. - Знаете, бригадир, это было лучшее решение. Ни долгов, ни... Наталья Николаевна, любезный Ольгерд Рувимович, тоже была не ангел. Кстати, она скоро утешилась. Единственно, что угнетает мою совесть, так это судьба несчастного бродяги с Чёрной речки. Однако жизнь и свобода требуют жертв, кроме того, я дал его семье денег.
- Я, - Черныш сглотнул, - доложу по команде. Я верну хроноинвертор, и мне всё вернут...
- Вас поместят в уютную палату в хорошей лечебнице, - перебил его Пушкин. - Кто вам поверит, Бог мой! Так что, - он улыбнулся, - про себя я знаю всё.
- Но... Александр Сергеевич! Объясните... Вы прочитали мою фамилию на броне. Но ведь я - Черныш! Откуда взялся Черномор?
- Так благозвучнее, - пожал плечами Пушкин. - Потом, был туман, и я спутал буквы...