От разговора с тетей моего "найденыша" отвязаться не получилось. Верней целый месяц я от нее удачно бегала. То раньше выйду, то наоборот позже, то вообще все вопросы по телефону или интернету решаю. Благо я как бы начальница. У меня свой ювелирный салон и я если не хочу туда тащиться, то просто остаюсь дома и все. Да и мне там, откровенно говоря, нечего делать, часто просто сижу и изучаю бухгалтерию и вроде даже что-то понимаю. По крайней мере, нашла один маленький недочет, который стоил мне кругленькой суммы, ибо салон мой рассчитан не на среднестатистического жителя нашего милого городка, а на богатеньких и очень богатеньких.
И вот нашла я значит этот маленький недочет, подумала сначала, что у меня что-то не сходится, ибо с математикой у меня всегда были проблемы, пересчитала еще несколько раз, но ситуация не изменилась ни на йоту, поэтому мне пришлось обратиться к папочке. Он быстренько просмотрел все и вызвал своего бухгалтера дядю Шуру. Тот тоже посмотрел и сделал вывод, что меня нещадно обворовали, причем моя подруга, которую я взяла к себе бухгалтером.
С тех пор у меня нет подруг, зато есть куча знакомых-друзей (да именно так через дефис, потому что друзьями я их считать не могу) и один по-настоящему друг. А про деньги: ту кругленькую сумму я бывшей подруге простила и вычеркнула ее из жизни.
Но вернемся к нашим проблемам, верней одной проблеме. Причин-то бегать от тетки "найденыша" у меня нет. И я совершенно не знаю, почему так старательно избегала встреч с этой женщиной, честно не знаю. Вроде нет причин, чтобы так поступать, а ведь все равно бегала. Может это моя интуиция проснулась и настоятельно рекомендовала избегать с ней встреч, не знаю даже. Но для меня это было почему-то важно, особенно после разговора с папой в тот памятный день, верней вечер. А все почему? А потому что именно тогда у меня и появилось такое ощущение... странное. В общем, это трудно объяснить, но если кратко, то появилось нехорошее предчувствие. И только на основании этого "нехорошего предчувствия" я и бегала, а также шифровалась от этой назойливой тетки, которая с упрямством стада мулов упорно преследовала меня. Даже как-то к салону приперлась, но я в это время была в салоне красоты. Так что она просчиталась тогда.
А теперь вернемся в настоящее. Меня все-таки поймала эта упорная тетка и вот сейчас стоя возле своей собственной двери в мою родную квартиру, я четко понимаю, что никуда мне не деться, потому что как раз подход к этой самой двери закрыт телом тети "найденыша" и вряд ли мне ее удастся сдвинуть. Нет, она не дородная нет. Просто она высокая. Высокая красивая блондинка с голубыми глазами. И вот это совершенство стоит возле моей двери и не дает мне пройти и все, что ей надо это чтобы я ее выслушала, но мне совершенно параллельны ее благодарности. Нет, я конечно рада, что с парнем все в порядке оказалось в итоге, но мне совсем не хочется выслушивать хвалебные оды в свою честь. Я согласна это лестно и очень мило, но мне не нравится, тем более что, я, в общем-то, совершенно ничего не сделала для его спасения. Только сидела в углу и истерила. Ну и что, что нашла?! Найти его мог кто угодно. Это просто мне не повезло оказаться не в то время не в том месте. В прочем это как обычно. Меня часто заносит не туда, чтобы найти приключения на свою милую пятую точку. Карма видать такая! Ну, или мозги отключены за ненадобностью и поэтому решения принимает как раз именно моя милая пятая точка.
Короче мне не хочется ее слушать сейчас, потому что ужасно хочется кушать и спать, ибо всю ночь я лазила в интернете и практически не спала. И сейчас, возвращаясь из магазина и предвкушая замечательный обед, наткнулась на не преодолимое препятствие. И ведь вышла же всего на пару минут и тут она, мой персональный кошмар. Все-таки поймала. Стоит, улыбается широко и немного виновато. Я тяжело вздохнула. А она улыбнулась чуть шире и заговорила:
- Здравствуйте! Вы, наверное, меня не помните?! Я этажом выше живу, как раз над вами. - как же не помню, все помню. Кто ж забудет про мусор под дверью?!
- Я помню вас. Давайте вы зайдете, и мы поговорим. - еще раз тяжело вздохнула. Она отошла от двери, и, отпирая замок у меня созрела идея, безумная конечно.
Я попыталась быстро проскочить в квартиру, захлопнув дверь так, чтобы она не успела зайти, но забыла одну маленькую деталь: ключи из замка вытаскивались с трудом и силидором. И вот я отперла замок, открыла дверь, забежала в квартиру и... не смогла вытащить ключ, чем и воспользовалась тетка. Она просто убрала мои руки и спокойно достала ключ. Усмехнулась и протянула мне их, а мне показалось, что у меня даже пятки покраснели, еще бы немного и задымилась, поэтому буркнула:
-- Проходите! - и быстро юркнула в кухню, надеясь, что эта упорная тетка наконец-то поймет, что мне с ней совершенно не хочется говорить.
Но мои ожидания как обычно не оправдались. За мной с совершенно счастливой улыбочкой шествовала эта тетка. Я все еще красная от стыда поставила чайник, высыпала в конфетницу конфет и печенек, достала кружки. Тут вскипел чайник, я заварила вкусный чай, разлила его по кружкам. Поставила кружки на стол: одну перед собой, вторую этой тетке, которая сама без приглашения села за стол напротив меня ни сколечко не стесняясь.
Мое лицо вернуло снова свой прежний цвет, но чувство неловкости никуда не собиралось исчезать. Я молчала, и пила чай, забыв про сладкое, которое очень люблю. Тетка же, не стесняясь, трескала все, до чего могла дотянуться, как будто не ела уже несколько дней. Я следила за быстро исчезающими сластями с открытым ртом и жалела, что не могу отобрать свое сладкое у нее. Все же она гость, а значит надо обязательно накормить и напоить. Чаем напоить. Это мне еще мама вложила в мою головушку. Наконец последняя печенька исчезла, и блондинка улыбнулась мне.
- Спасибо. Вкусный чай. - поблагодарила она меня совершенно нисколько не смущаясь. А я снова тяжело вздохнула и отставила свою почти полную кружку в сторону, обращая все свое внимание к тетке и надеясь, что она побыстрей все скажет и свалит, наконец, от меня.
- Я слушаю. - немного поторопила я ее.
- Спасибо, что спасла моего подопечного! Я тебе очень благодарна! - со счастливой улыбкой проговорила она. Я поморщилась.
- Пожалуйста. Это все? - ответила я и попыталась улыбнуться, но судя по поднятым бровям тетки, не получилось. Ну и ладно не буду больше улыбаться!
- Нет не все. Я хотела с тобой поговорить... - и замялась. Блондинка, видно не придумала о чем со мной разговаривать или как вести эту самую беседу.
Я снова вздохнула, представляя, что скорей всего мне долго еще придется сидеть с этой теткой. Тут желудок потребовал достойного с ним обращения, снова начал бурчать и все норовил падать петицию о своих правах и моих обязанностях, которые, к слову сказать, я плохо выполняю, так как последний месяц был одной большой депрессией. А когда у меня депрессия я могу питаться только сладким и то только один раз в день (в обед), потому что в остальное время суток кусок просто в горло не лезет.
Вздохнула и отпивнула из кружки чая. Это пока все что могу закинуть в желудок. Желудок тут же снова возмутился, а потом смолк.
Я так задумалась, что пропустила всю речь этой блондинки. Из такого полусонного состояния меня вывел вопрос блондинистой личности сидящей напротив меня:
- ... Вы согласны? - спросила и уставилась на меня. А во взгляде так и читается: "Согласись! Ну, согласись!!!"
И только из чувства противоречия и врожденной вредности я ответила:
- Нет. - злорадные нотки я так и не смогла скрыть. А жаль.
Глаза блондинки полыхнули ярко-голубым огнем. Я испугалась. Но это длилось не больше миллисекунды и, я даже стала сомневаться в том, что видела.
- И почему "нет"? - тихо спросила она, мне даже показалось, что с примесью изрядной доли ненависти. Но глаза так и оставались такими, как и при знакомстве, да и улыбка не была напряженной, поэтому подумала, что мне почудилось.
- А что предложили-то? - весело спросила я, пытаясь расслабиться и незаметно нажать тревожную кнопку. Блондинка вперила в меня безмерно удивленный взгляд голубых глаз и не могла вымолвить ни слова. Эк, ее пробрало-то!
Я наконец-то смогла незаметно дотянуться до тревожной кнопки.
Нажала и расслабилась.
Папу прибудет с мальчиками через двадцать минут самое большее.
- Вы что, ничего не слышали что ли?! - возмущенно спросила пришедшая таки в себя блондинка.
Я только пожала плечами и улыбнулась. Ну а что я скажу?! Итак, все понятно.
- Я сказала, что Вам оказана честь стать женой нашего Правителя. - раздраженно оповестила меня блондинка. Я аж задохнулась от возмущения! Мне "оказана честь"?! Так да?! Даже не спросив моего согласия?! Ну, так не дождутся!!!
А потом пришло осознание сказанного женщиной. Мне предлагали выйти замуж за Правителя. Правителя!!!!
Я смотрела на нее во все глаза и думала, как мне действовать дальше, ведь она явно сумасшедшая.
Так ну сначала не стоит никак провоцировать ее, спорить тоже нельзя, то есть стоит только соглашаться. А соглашаться как раз мне и не хочется! Блин, блин, блин!!!!! Что же мне делать?? Где же папа-то?
Я натянуто улыбнулась тетке и снова нажала на тревожную кнопку, надеясь, что папа уже близко.
- Вы не подумайте я не сумасшедшая. - спокойно сказала она и улыбнулась светло и открыто. Я, конечно, ей ни на йоту не поверила. Ведь, как известно никакой скорбный умом не признается в своей болезни.
- А я так и не говорила. - попыталась успокоить ее я, даже снова улыбнулась. Она наклонила голову к левому плечу, как собака и стала меня рассматривать. Меня такое внимание пугало, даже руки стали немного трястись, но я мужественно старалась обрести хотя бы подобие спокойствия, по крайней мере, не показать этой сумасшедшей степень своего страха.
- Не говорили. - также спокойно подтвердила она мои слова, я незаметно выдохнула, но она тут же добавила немного раздраженно, - Зато подумали.
Моя нервозность увеличилась в разы. Пришлось даже спрятать руки под стол, чтобы она не дай Бог не заметила их тремор.
- Ну что Вы... - начала, было, я, но меня прервал звук дверного звонка. Я тут же пулей вылетела из кухни, на ходу прокричав:
- Я быстро открою...
Блондинка ничего даже пикнуть не успела, а уж предпринять и подавно. Я со скоростью молнии открыла все замки, распахнула дверь и повисла на шеи папочки. Он, по-моему, даже ничего не понял, но сориентировался как обычно быстро.
- Проверить. - коротко сказал папа и я услышала, как мимо нас прошествовали несколько человек. Я вздохнула свободней, но папу не отпустила, мне до сих пор было страшно.
- Хорошо, что ты приехал. - прошептала я так чтобы было слышно только папе.
- Что случилось доченька? - нежно спросил папа с нотками беспокойства в голосе. Ну, то есть это только надводная часть, остальное он привык скрывать. Но я то чувствую его страх за меня и уже поняла, что мне не отвязаться от сопровождения. Да я и не планировала отказываться от охраны, теперь нет.
- Ко мне... - я уже было начала рассказ о посещении некоей блондинки, но меня прервали папины люди проверяющие квартиру:
- Все чисто. Никого нет. - отрапортовал Вадик, папин помощник. Я запаниковала, и мой страх перерос в ужас! Как так никого нет? Я же когда уходила, она там сидела и выйти никак не могла! Дверь только одна и окно тоже отпадает, как вариант, ибо на пятом этаже живу. Мне пришлось прервать свои панические думы, так как накатила слабость, мышцы стали "ватными", голова словно "чугунная", перед глазами замельтешили "мушки". Пальцы сами собой разжались и, если бы папа не поддержал, то свалилась бы кулем ему под ноги.
- Папа! - пискнула я, с ужасом понимая, что не знаю, что со мной происходит. Додумать эту мысль не успела, меня покинуло сознание.
* * *
Очнулась.
Открыла глаза.
Оказалась я лежу.
В больнице.
Под капельницей.
Сначала не могла понять, что случилось. Пришлось полежать с закрытыми глазами все вспомнить, а потом уже осматриваться. Память не стала долго артачиться, и я все быстро вспомнила.
Со вздохом открыла глаза и скосила глаза налево. Там оказалось окно и пустое кресло. С трудом повернув голову направо, обнаружила рядом с кроватью папу, дремавшего в кресле. Чуть дальше возле двери на стуле дрых Вадик. И за дверью явно тоже была охрана. Раньше бы я стала возмущаться и открещиваться от них, а теперь рада, что они там находятся. Так спокойней.
Я вздохнула и прокляла тот день, когда нашла этого "умирающего".
- Ты очнулась доченька! - радостно полушепотом проговорил папа и взял меня за руку. Его руки заметно тряслись, но он улыбался, так ярко и радостно, что мои губы самопроизвольно растянулись в улыбке, и попыталась пожать папины пальцы, но ничего не смогла сделать. Нахмурилась. Мои манипуляции не остались в секрете и, папа тут же решил меня успокоить:
- Не надо напрягаться так девочка моя. Тебе нужен отдых. - он наклонился и поцеловал мои пальца. Мое сердце сжалось от вида небритого папы, хотя он всегда следит за собой.
Я присмотрелась к нему и у меня тут же на глаза навернулись слезы. Когда же он последний раз спал? Я что так долго здесь нахожусь? У него под глазами пролегли даже уже не тени, а полноценные синяки, он весь осунулся и как-то даже постарел.
- Папа... - хотела сказать я, но вместо этого у меня получилось только прохрипеть. Закрыла рот и снова нахмурилась, смотря на папу. Он всегда понимал меня без слов.
- Тебе пока нельзя говорить. Яд оказался сильным. Ты даже перенесла клиническую... с... сме... смерть. Тебе надо отдыхать. - нежно поглаживая мою руку проговорил папа. Я нахмурилась, переваривая информацию. Какой яд? Тут же снова посмотрела на папу, давая понять, что мне надо все знать. Папа вздохнул, прикрыл на секунду глаза и снова открыл. Помолчал, собираясь с мыслями, а потом заговорил:
- Это тот же яд, которым был отравлен твой "найденыш". Но ничего не найдено. Мы не знаем, как яд был введен в твой организм. - зато кажется я знаю. Чтоб ей так проваляться в больнице, сволочь такая!
- Чай. - кое-как получилось произнести это слово, хоть хрипло и практически не понятно, но по папиным глазам я поняла, он все понял. Вот и хорошо.
- Я так понял, что ты чай с кем-то пила?! - скорее утвердительно, чем вопросительно спросил Вадик (и когда успел проснуться?!), - И кто это был?
Я уставилась на него возмущенно. Он понял что сглупил, спросив меня об этом, даже не потрудившись подумать, как я ему буду отвечать, если голос не слушается свою хозяйку.
- Извини. Давай я буду называть всех, кто у тебя мог пить чай, а ты моргни на это имя. Хорошо? - все это произнес раздельно, выделяя каждое слово, как будто беседовал с ребенком, ну или с душевнобольным. Мне так и захотелось высказать ему все, что о нем думаю, но, к сожалению сейчас это не возможно. Ничего я дождусь полного своего выздоровления и, тогда ему не удастся избежать моей мести.
Я попыталась сказать, что он все равно не угадает мою отравительницу, но сил на это, к моему величайшему сожалению, уже не осталось. Даже прохрипеть не получилось. Папа это заметил, нахмурился и заявил:
- Сейчас ты у нее ничего спрашивать не будешь. Она не в том состоянии. И сходи к врачу, пусть придет проверить состояние моей девочки. - Вадик уже было открыл рот, чтобы возмутиться, но папин тяжелый взгляд охладил его пыл. Вадик принял оскорбленный вид, бросил взгляд на отца, в котором читалось "я тут пытаюсь выполнять работу, а вы меня как мальчишку-посыльного за врачом бежать отправляете", кивнул мне и гордо удалился за дверь. Папа вздохнул и выпустил мою ладонь. Грустно посмотрел на меня и сказал:
- Все будет в порядке дочка. Мы обязательно разберемся во всем. - и голос такой, что хоть вой столько там было затаенной боли, что чуть не потерял еще одну любимую женщину, горечи, что не уберег и маленькая толика надежды, что все наладиться. Я все это остро чувствовала, но сказать, к сожалению, ничего не могла, а надо было ободрить. Но мое тело меня не слушалось. Совсем. Сейчас я лежала на правом боку и совершенно не могла никак двинуться, казалось, что это не мое тело, такое чужое оно было, но в тоже время оно было моим, потому что я чувствовала покалывания в мышцах и небольшую головную больную, а еще боль в суставах.
Я вздохнула, надеясь на то, что врачи все-таки помогут мне встать на ноги. Ведь если папа находиться в палате, причем одноместной палате, значит, он отстегнул неприлично много денег, значит, и за лекарства он тоже платит. И сто процентов, что его друг дядя Шура все контролирует, так что мне дают самые лучшие лекарства и услуги медицинского плана тоже на высоте.
Я снова вздохнула.
- Все будет в порядке дочка. - тихо сказал папа и попытался спрятать глаза, когда я попыталась поймать его взгляд, чтобы посмотреть уверен ли он в своих словах. Судя по тому, что он прячет глаза, не уверен. Значит этот яд был слишком сильным и...
И вообще хватит тут гадать, вот придет врач и все объяснит, а сейчас лучше отдохнуть.
Я попыталась перевернуться на спину, но ничего не получилось, слишком много на это требовалось сил, которых у меня было катастрофически мало. Папа заметил мои потуги и помог перевернуться. Убрал волосы, поцеловал в щечку и снова сел в кресло. Я же закрыла глаза и попыталась уснуть.
Не знаю, сколько я так лежала, обуреваемая тяжелыми думами, но в итоге все-таки уснула.
Проснулась от тихого шепота.
- Как ее состояние Алексей Михайлович? - тихо спросил папа с нотками затаенной боли. Кто-то вздохнул и это был не папа, значит это Алексей Михайлович. А он кто? Я покопалась в памяти, но ничего не накапала, он мне не был знаком.
- Ничего обнадеживающего я сказать Вам не смогу. Состояние тяжелое. К сожалению, не известный нам яд повредил... - не знаю, чего он там повредил, не расслышала, потому что была занята тем, чтобы не закричать в голос, так было больно. Меня буквально разрывало от боли, я выгибалась, чтобы хоть как-то заглушить ее. Я скребла ногтями по простыне собирая ее и комкая в руках. Я хрипела, потому что закричать так и не смогла. Потом меня немного отпустило. Я упала на простынь, откинула голову и хватала ртом воздух, пока мое дыхание не пришло в норму.
Мне посветили в глаза, пощупали в разных местах, постучали, укололи и дали, наконец, отдохнуть. Мое сознание не выдержав всего этого, все-таки решило меня покинуть.
Очнулась я в другой палате. То есть не в палате, а кажется в реанимационной. Снова под капельницей, правда теперь еще и искусственное дыхание прибавилось. Мне стало страшно, ведь я не понимала, что такого страшного произошло, что меня перевели в реанимацию, да еще и искусственное дыхание. Это получается, что дышать я уже не могу самостоятельно, что ли?
Я решила на эту тему пока не думать, все равно ничего сейчас не пойму. Так что затолкала свои мысли куда подальше и решила немного оглядеться.
Через пять минут, по моему ощущению, я поняла всю бесполезность своего решения, ибо у меня не было сил даже глаза открытыми долго держать, а про то, чтобы перевернуться и речи не могло идти. Но я решила не паниковать.
Через... Не знаю, наверно час лежания и обдумывания данной ситуации приперлась медсестра громко цокая своими шпильками по кафельному полу, и это чертово цоканье отзывалось у меня в голове болью в такт ее шагам. Кровь застучала в висках и меня снова скрутило. Я прокусила губу до крови, чтобы не закричать от адской боли, которая буквально разрывала меня изнутри, выворачивая суставы, заставляя выгибаться на постели и комкать простынь в руках. Потом хрипеть, потому что закричать я так и не смогла.
Услышала краем уха, появился врач, кто-то что-то кричал, мне явно что-то вкололи, по крайней мере, боль утихла и я даже смогла вздохнуть нормально, но тут же закашлялась, потому что воздух не смог протолкнуться дальше глотки. А потом...
Потом был свет и голос. Нет не голос, а голоса. Я узнала, по крайней мере, один, который пробудил в моей душе гнев. Нет не так, а ЯРОСТЬ, всепоглощающую ненависть. Мне захотелось проредить ее блондинистую шевелюру, выколупать противные голубые лупалки и...
И тут я поняла, что никогда таких кровожадных мыслей в моей голове никогда не водилось. Как она, однако, меня разозлила, а! Хотя я вовсе не такая и кровожадная в обыденности! Я кровь не пью. Я любуюсь ее растеканием...
Шутка. Но лучше меня все-таки не злить, чревато последствиями...
Но от убийства, весьма болезненного убийства некоей блондинистой тетки я не отказалась, потому что, во-первых, мне эти мысли приносили спокойствие, а во-вторых, просто надо было думать о чем-нибудь кроме тех вопросов, которые крутились у меня в голове: что я здесь делаю? И где это здесь?
Было у меня такое ощущение, что ничего хорошего меня не ждет в этом "здесь". И с недавних, совсем недавних пор я стала доверять своему ощущению.
- Тащи ее в это тело! - кричали неприятным и очень властным мужским голосом со стальными нотками, такого захочешь и не ослушаешься, потому что сразу в расход отправит и даже не поморщиться. Мне сразу стало понятно, что он очень властный и привык получать то, что хочет. - Тащи, я тебе сказал в это тело!
Тут меня потянуло и мне пришлось напрячь весь свой скудный запас сил, чтобы остаться на месте, поэтому пропустила практически весь ответ того, кто пытается меня притянуть.
- ... тво ничего не получается. Она сильна. - тихо и обреченно ответили. Мне стало жалко мальчика, ведь такой голос никак не мог принадлежать взрослому человеку. Потом послышался звук затрещины, мальчик ойкнул и звук падения. Во мне снова поднялась волна ярости. Обижать маленьких детей я никому не позволю!
- Прекрати его бить, а то он нам ничего не сделает. - раздраженно и чуть брезгливо сказала блондинистая стерва.
- Сестра, ты же понимаешь, что имена она ключ к нашему могуществу. - не менее раздраженно ответил этот жалкий мужичонка обижающий детей.
- Может это и не про нее говорится. Откуда ты знаешь? - раздраженно ответила блондинка брату, а потом брезгливо мальчику: - Вставай и продолжай работу. Она должна очнуться сегодня. - а потом скучающие сказала брату: - И кстати разговаривать с ней будешь теперь ты, потому что мне хватило общения с ней надолго.
- Она что такая противная? - тоже брезгливо протянул принц, явно что-то рассматривая.
- Хуже. Страшная. Да и вдобавок ко всему еще и человек. Мне противно было с ней разговаривать, но пришлось стиснуть зубы и пытаться быть милой. - зло проговорила блондинистая стерва, цокая каблучками и хлопнув дверью что есть силы. Следом и принц удалился, тоже хлопнув от души дверью.
Они ушли, а меня стало куда-то тянуть, но я мужественно сопротивлялась, потому что никуда пока не собиралась. Я где-то находилась, и мне здесь было хорошо, поэтому решила обдумать подслушанный разговор. С кем интересно успела поговорить блондинистая стерва кроме меня? Или только со мной? А если только со мной, то неужели это тот парень, которого мне предлагали в мужья?! Чур, меня такого счастья! Потому что, судя по всему, мне тут было бы оооочень хреново. Больше никак не скажешь. А если меня притянет в это тело...
Тут моя мысля прервалась и забилась перепуганной птичкой в голове, а потом все мысли попрятались, как тараканы от включенного света на кухне. Правда одна все же осталась и упрямо сигнализировала мне, но я, не вдумываясь, отгоняла ее, но она упорна появлялась снова и снова, а я опять отгоняла. В итоге мне все же пришлось признать, что это мысль хоть и бредовая, не лишена смысла и, кажется даже правдивая. Но мне было больно от осознания того, что я умерла там, дома. Что дома остался папа. Что он потерял еще одну любимую женщину. Ведь маму он тогда не успел спасти, только меня, а теперь получается, что и меня не уберег.
Я отогнала эти мысли, потому что они не способствовали моему спокойствию, хотелось просто сесть и разрыдаться, а потом отправиться мстить, жестоко мстить.
- Они заплатят за то, что заставили папочку пережить смерть еще одной любимой женщины. Я клянусь. - сказала я вслух переполненная холодной яростью.
- Клятва принята. - удовлетворенно проговорил женский высокий голос с умилением. Мне стало страшно не смотря на то что она не испытывала ко мне ненависти, но я откуда-то знала, что она во много раз сильней меня, а уж древней и подавно.
- Древней?! И откуда ты это знаешь деточка. - серьезно спросила эта тетенька с любопытством меня рассматривая. Откуда я узнала, что она сморит? Так я чувствовала ее взгляд, с одной стороны теплый, как летний день, а с другой стороны холодный, как ночь в Антарктике. - Не бойся деточка, я тебе ничего не сделаю плохого. Интересная ты, таких уже не осталось. Встретишься с ним, не волнуйся. Всего тебе доброго милое мое дитя. - с нежностью проговорила она, погладила по голове, поцеловала в лоб и отпустила. Я почувствовала непродолжительное планирование, потом я зависла, но меня тут же толкнули со словами:
- Это подойдет. - краткое падение, легкий удар возвестивший о приземлении, вздох и я открыла глаза.