Аннотация: Меня всегда притягивали легенды о таинственной северной земле. Я и не думала, что однажды мне доведётся побывать в ожившей сказке. Начато 06.01.2015. Обновление 08.01.2015. Отзывы стимулируют написание продолжения.
Пролог
Где-то на Северном полюсе, в толще вод океана, скрытое от людских глаз
Меня вызвали на заседание главных чародеев, чего отродясь не бывало. Выглядело это слишком подозрительно, и я прокручивал в голове, что мог натворить за ближайшее время. Вроде бы вёл себя вполне прилично, с отроческими шалостями я завязал по окончании высшего училища СИЛЫ, но порой этого так не хватало. Ответственность всё же сделала своё дело. А ведь через пару лет придётся жениться, никуда от этого не деться. Невеста как раз в пору войдёт. Она мне подходит, и по характеру и по совместительству. Остальное не важно. Главное, что у нас будут славные детки. Союзы у нас по договорённости заключают, хотя приток новой крови не помешал бы. А тут вдруг вызывают да ещё и с пометкой "срочно"!
Явился прямо в главный храм, затянутый в сумрак, освещённый лишь жёлтыми отблесками костра, из которого я и вышел, словно птица Феникс или Рарог, в честь которого меня и назвали. Ну а что, хочется впечатление произвести.
- Рарог, хватит вести себя как ребёнок! - отец принялся меня отчитывать. Как всегда! Нет, чтоб порадоваться вместе с сыном!
Я нахмурил брови, в самом деле, почему не развлечься? Скукота достала уже. Но увидев сосредоточенные лица всех кудесников, я тоже посерьёзнел.
/прим. авт. Феникс - мифологическая птица, обладающая способностью сжигать себя и затем возрождаться. Известна вмифологиях разных культур[1], часто связывается с солнечным культом. Считалось, что феникс имеет внешний вид, похожий на орла с ярко-красным или золотисто-красным оперением. Предвидя смерть, сжигает себя в собственном гнезде, а из пепла появляется птенец. По другим версиям мифа, из пепла возрождается сам Феникс. Обычно считалось, что Феникс - единственная, уникальная особь своего вида.
Рарог, Рарашек, Рариг (чеш. и словацк. Rarog, Raroh, Raroch, Rarašek, укр. Рарiг, польск. Raróg) - вславянской мифологии огненный дух, связанный с культом очага./
- Что-то случилось? - я вопросительно уставился на отца, стараясь скрыть волнение.
- Да давно уж, мы просто тянули. Но сейчас настало время, - ответил мне один из кудесников, с заплетёнными в косички волосами.
- Время для чего?
- Действовать, - сказал старший чародей, с подобранными очельником распущенными волосами.
- Как ты знаешь, наш мир умирает. Как ни пытались мы его удержать в пригодном для жизни состоянии, но сил наших уже не достаёт это сделать. Источник энергии заканчивается. Солнышко гаснет, - ответил на незаданные вопросы отец.
Я погрустнел. Значит, это правда. Я давно заметил, что наше светило стало тусклее, но не хотел верить в это. Спросил у учителя, но тот сказал, что мне показалось.
- На тебя последняя наша надежда.
- Да о чём речь?! - я едва сдерживал себя, чтобы не начать действовать, внутри бушевало предчувствие чего-то интересного и необычного. Давно пора, а то учащимся давать новые знания так занудно.
- Ты должен найти ЕЁ.
- Мы говорим о девушке, что прозвучала в предсказании довольно давно. Только сила её любви сможет вернуть наш мир к жизни. Но если ты не успеешь... У тебя будет ещё одно задание.
- Какое?
- Оплодотворить как можно больше женщин, дабы наши гены не пропали даром.
- Вы издеваетесь?
- Мы снимаем запрет на целомудрие.
Мне кажется, или мир сошёл с ума? А как же заветы предков? Я оглядел присутствующих и увидел отчаяние в их глазах. Они не шутят! Но как же моя невеста? Она ведь не заслужила того, чтобы с ней так поступили.
- Не беспокойся о моей дочери, - сказал будущий тесть, как один из сильнейших чародеев присутствующий на этом собрании, словно прочитав мои мысли. Если бы блоки не стояли, я бы предположил, что так и было. Но всё на месте. - Я поговорю с ней. Она поймёт. А пока сговор разрываем. Вернёшься, и, если будешь в порядке, как и наш мир, тогда и поговорим о твоей женитьбе. Но если не успеешь в срок, то не возвращайся, слышишь! Ты не должен допустить гибели всех нас. Безопасно же может выйти лишь один. Тебя купол примет в любом случае, а также её.
- Как мне найти ту, о ком вы говорите? И почему нельзя было сделать это раньше?
- Мы не знали, как она выглядит. И только сегодня у Сварожича открылись детали. У неё ржавые волосы. А ещё родинки есть в подмышечной впадине да на левой ягодице.
- Вы шутите?
- Нет.
- И как я должен искать девушек по таким запросам? Или я должен каждую осмотреть?
- Семя посей, а заодно и поглядывай...
Я закатил глаза. Достали!!!
- Отправляйся, сейчас! Мы создадим окно в их мир.
Весело! Ничего не скажешь. Я оглядел зал с колоннами по кругу и кострищем в центре, из которого недавно вылезал, грустно вздохнул, глядя на то, как кудесники вливают свою силу в огонь, и пространство начинает искажаться. Перенёсся на улицу, где теперь был заледеневший воздух. Холод пронизывал до костей. И как я раньше не замечал этого? Светило ещё больше померкло, и воздух над ним пришёл в движение, образовывая воронку. Я проследовал взглядом сквозь толщу воды (всё же моя СИЛА позволяла это сделать), укрытую панцирем льда. Воронка набирала обороты, а лёд вдруг стал трескаться.
Я закрыл глаза, стараясь отрешиться от происходящего, вдохнул, как мне показалось, затхлый тяжёлый воздух. А ведь я хочу сюда вернуться, на Родину, почему же всё кажется таким ужасным?
Бросил последний взгляд на стройные постройки, с колоннами, отделанные позолотой, каждое здание резонировало, накапливало силу и отдавало источнику, чтобы затем вновь получать энергию. Красиво, но уже не радует взгляд, словно мир и правда умирает. А ведь так и есть!
Мгновение, и я уже стою на капище, где создают окно во внешний мир.
- Иди, Рарог! И возвращайся с НЕЮ! - голоса кудесников звучали одновременно и словно рокотали в грозу. Лиц присутствующих я уже не видел. Захотелось обнять отца, я подошёл к нему, возможно эта встреча последняя. По моим щекам текли слёзы.
- Иди, сынок, не грусти, как знать, возможно перерождение произойдёт во внешнем мире, и мы даже свидимся, - он потрепал меня по щеке, и притянул к себе, крепко обнимая. Мои пролитые слёзы впитали его волосы. Я тяжко вздохнул, отстраняясь, и прошептал, что люблю его.
Я глубоко вдыхаю, стараюсь втянуть в себя и запомнить навсегда запах этого места напоследок, пахнущего луговыми травами, единственными оставшимися здесь, в этом храме, благодаря живому огню, и уверенно делаю шаг в сверкающее окно. Страшно отправляться в неизвестность, но я справлюсь, ради них. Тех, кто остаётся дома.
Ох! Я падаю от неожиданности из-за уходящей из-под меня почвы. Оглядываюсь. Не думал, что нахожусь на льдине, которая вдобавок ко всему вращается по кругу с бешеной скоростью. А вокруг другие осколки льда, ещё недавно бывшего куполом, на которых находятся люди в тёплых одеждах, с открытым одним лицом, и даже огромные металлические птицы стоят неподалёку.
А рядом со мной торчит какое-то развевающееся разноцветное знамя.
Скорость движения льда замедляется, и мой островок, на которой я нахожусь, по спирали возвращается на своё место. Ощущаю мощное магнитное поле полуночного полюса.
/прим. авт. Полночь - север.
Полуночный полюс - Северный полюс/
Лёд притягивается друг к дружке, с силой ударяясь и срастаясь пронизывающей воздух и тело стужей. Люди с радостью бросаются друг другу в объятия, на их лицах блестят слёзы, которые тут же покрываются инеем. Ещё бы, перепугались не на шутку, когда лёд треснул да начал двигаться. Я и сам такой же.
И только сейчас я понимаю, что меня не видят. Испытываю небольшое облегчение, которое сменяется страхом, за свою никому ненужную жизнь. Как же холодно! Я пытаюсь согреться с помощью своих волшебных сил, но не тут-то было. Неужели окно перехода забрало и мою силу?
Люди заводят двигатели на своих металлических птицах, собираясь улетать, и я бросаюсь вслед за ними, стараясь как можно мягче ступать по снегу босыми ногами. Иначе попросту околею здесь, на полюсе, без СИЛ и тёплой одежды.
И вот птица, которую эти люди называют самолётом, взлетает в небо, и все отчего-то хлопают в ладоши, что очень странно. И только сейчас я замечаю, что упавшая от рывка птицы мне на лицо прядь волос теперь полностью белая, как снег.
Я судорожно проверяю остальные волосы и в ужасе понимаю, что поседел. Но как же так? Отчего? Я ведь не испытывал никакого потрясения.
Всю дорогу я очень переживал, обнаружив, что и руки мои не просто покрылись морщинами, но и дрожат. И лицо на ощупь было не лучше, испещрённое складками и провисающей кожей. Длинная борода была белёсой и доставала мне до пояса.
Вот тебе и переход! А если бы мой будущий тесть сюда пошёл бы? Ему ведь уже не одна сотня лет. Он бы вообще в прах оборотился? Неужели время тут течёт по-другому? Всю дорогу я глядел в чернеющее за стеклом небо, сияющий холодным светом, как наше Солнышко, Месяцем и освещённые облака, походившие на сугробы снега. Если честно, на снег я не мог уже смотреть, глаза тут же начинало щипать.
Самолёт сел в какой-то пустынной яркой местности через несколько часов, за которые я даже успел поспать. Разбудил меня гомон возбуждённых чем-то людей. Все стали выгружаться. А я, был в состоянии нестояния. Сил не было даже чтобы встать. Но я на одном упорстве сумел подняться и идти вслед за людьми какое-то время, то и дело спотыкаясь и обжигая себе ноги. Они пришли в какое-то большое здание, а потом сели в железные самодвижущиеся повозки и уехали, а я без сил упал в песок, закашливаясь от поднятой ими пыли. Сознание покинуло меня.
Когда очнулся, уже сидел, и меня поили водой. А потом нежно гладили мои саднящие ступни, которых я до этого даже не ощущал.
- Пейте! - мне в руки легла какая-то ёмкость, напоминающая мягкую бутылку. - Откуда вы тут? Вам нельзя здесь находиться. Это военный объект, - голос был мелодичным и встревоженным, а руки продолжали омывать ноги и чем-то смазывать, а потом и пеленать. - Давайте, попробуем с вами встать!
У меня не было ни малейшего желания шевелиться, но я решил не подставлять девушку, что проявляет заботу обо мне, ведь по голосу я б дал ей не больше семнадцати. Наши девушки уже выходят замуж в это время. А она тут, судя по всему одна, без мужа. Как же он позволил ей притрагиваться к чужому мужчине? Перейдя в дом мужа, жена уже не может вести себя вольно, и прикосновения её принадлежат лишь одному мужчине, не близкому ей по крови.
Но возмущаться я не стал, ведь это не моя жена. А мне сейчас помощь не помешает. Странно было то, что она меня видела. Может я растерял последние крохи волшебной силы. От этого стало очень грустно.
Поднявшись, но так и не открыв глаза, ощутил рядом тепло, и живительную силу.
- Вот так, всё правильно, только живее ноги переставляйте! - это она так просит или приказывает. Я бы возмутился, будь моё положение хоть малость получше.
Моя рука, переброшенная через её шею, уже болела и то и дело её сводило судорогой, но девушка почти тащила меня за собою волоком, причиняя боль, стирая мои и без того пострадавшие ноги в кровь. Но я молча терпел, понимая, что девушка это делает не по прихоти своей.
Я открыл глаза, собираясь всё же высказать этой соплячке всё, что я думаю о таком почтении к старшим, и встретился с голубыми встревоженными самыми прекрасными зеркалами её души.
Слова комом застряли в саднящем горле. Наши девушки красивы, но не настолько.
- Как вы себя чувствуете? - она правда беспокоилась, вытирая пот с моего лба полосатым платочком.
- Мне холодно!
- Но ведь здесь жарко! - возразила она.
Я глянул на её странную одежду с короткими рукавами, и почти оголённые ноги. Неужели и правда так жарко? Взгляд остановился на её торчащей из-под шляпы косе, золотом переливающейся на солнышке. И взгляд мой устремился вдаль, в сторону замеченного светила. Так вот какое ты, Солнце золотое!
Глаза уже слезились от столь яркого света, а я не в силах был оторваться от сего зрелища. Казалось, что Даждьбог согревает своим теплом мои старые косточки. Холод стал отступать.
- Посидите тут, я сбегаю домой, принесу вам чего-нибудь поесть и захвачу тёплую одежду, - и девушка не раздумывая умчалась.
А я лежал, глядя на стоящее в зените Солнышко и оттаивал. У меня появились силы не только встать, но я ощутил и вернувшуюся чародейскую силу. Взглянул на свои помолодевшие руки, провёл по потемневшей бороде, стремительно уменьшающейся прямо на глазах.
Мне пора отправляться в путь. Я накинул на себя полог невидимости и взмыл в воздух. Уже поднявшись высоко, я видел бежавшую к тому месту, где она оставила старика, рыжую девчонку с необыкновенными очами, сияющую чистой незамутнённой аурой. К ней ещё не прикасался ни один мужчина. Отчего-то это согревало теплом мою душу. Было жаль уходить, не попрощавшись, но время не терпит отлагательства!
Глава 1
Месяц спустя
Вчера вечером состоялся неприятный разговор с взбешёнными родителями, только вернувшимися из очередного рейса. Я заявила, что собираюсь поступать да не где-нибудь, а в столице. Моему решению не обрадовались предки. Ну а что, в военном городке, где мы жили, ВУЗов и нет, можно было в краевом центре попытать своё счастье, так нет же, не сидится мне на одном месте, как заявил папа. А то, что я их и так почти не вижу, так в порядке вещей, они с мамой по командировкам пропадают, чаще разным, а мы тут с сестрой скучаем в одиночестве. Алиса ещё не отчаялась завести себе подругу, или уже скорее друга, а ведь мы постоянно переезжаем. Я же уж давно махнула на дружбу рукой, писать всё равно нельзя, ведь засекречено всё, пока твоё письмо проверят и прочее. Да ну его...
Сестра, чай уже не маленькая, шестнадцать ей, и сама проживёт. Не всё ж мне опекать её, тем паче, что она ой как не рада такому контролю с моей стороны, дразнит меня мамой, а то и ещё и надсмотрщиком называет.
Вот я и поехала покорять столицу. Ну а что, чай не дура, поступлю. Даже ВУЗ стоящий подобрала, не самый престижный, но и не самый отсталый. И общежитие у них есть, поселить могут, даже на время сдачи вступительных экзаменов. И вот сейчас я прилетела в один из аэропортов столицы, только не учла, что это мегаполис. Вот тебе и на! С нашими захудалыми аэропортами не сравнится. Всё было чистенько, аккуратненько, полы сияли блеском и чистотой, везде были современные мониторы. И нигде ничего сломанного!
Папа был против воздушного транспорта, всё же профессия лётчика накладывает свой след. И то, что они с мамой летают постоянно и происшествий не было, ни о чём не говорит. Вот мы и поссорились. Папа настаивал на поезде. А какая может быть железная дорога, если у меня через день первый экзамен? Документы я подала факсом, но мне нужно будет донести кое-какие бумаги и пропуск получить. Так что и так, едва поспеваю в срок. Хорошо, ребята из военной части подбросили прямо до аэропорта.
Но с солдатами отец сказал не стоит связываться в плане отношений. Сегодня солдат тут, а завтра уже в другом месте. Ребёночка сделает - и с концами. Поэтому даже тех, что проходу не давали - галантно ухаживая за мною, то цветы на клумбе у местных нарвут, то ещё чего вкусненького притащат - я сторонилась. Вот и сегодня с утра, когда подвозили, если честно, переживала. А ну как завезут куда, я, правда, и отцу пожаловаться смогу, но мало ли...
Но пронесло. Парня в щёчку чмокнула, поблагодарив. На большее, даже если и раскатал губу, может не рассчитывать. И вот я в столичном аэропорту, а народу тьма. Конечно, не в прямом смысле, не десять тысяч, но человек двести. Не один самолёт прилетел, видно.
/прим.авт. Тьма или тма - на старославянском означало число "десять тысяч"./
Я подошла к нужной стойке выдачи багажа и стала ожидать вместе со всеми.
И тут детский плач. Кто, где? Я стала глядеть по сторонам и заметила маленькое светловолосое чудо, широко раскрывающее рот, готовое побыть громкой сиреной и льющее настоящие слёзки.
- Привет! - я улыбнулась, приседая на корточки. Рядом стояла тележка для перевоза багажа, которую можно было взять при необходимости. Мама малыша пошла багаж получать? Всё равно, слишком маленький ребёнок, чтоб оставлять одного. - А хочешь полетать? - предложила мальчишке, в модных укороченных клетчатых штанишках с такими же подтяжками. Сколько ему, два годика от силы?
Мальчик удивился и закивал. А я перебросила свою дамскую сумочку на спину, чтоб не мешала, а малыша взяла за ручки, фиксируя запястья.
- Полетели! - и как на качелях подбросила ребёночка, а потом опустила вниз, меж своих ног, и вновь вверх. Малыш хохотал вголос, а потом и мама подошла, рассыпаясь в благодарности. Я кивнула и пошла получать собственный багаж.
Пока стояла, ждала свою сумку, заприметила растерянную старушку. В первый раз в аэропорту? Помогла поймать её поклажи с траволатора, а потом-таки на своём багаже сосредоточилась. Да только что-то моего всё не было. Плохо. Уж все уже ушли, а я одна осталась у уже пустой остановившейся ленты. Стало отчего-то грустно. Но не время унывать!
Вздохнула и стала искать свой посадочный талон с наклейками от моего багажа. С этим и прошла на стойку поиска багажа. Заполнила необходимые бумаги, перечислила утрату. Вещей было не особо жалко, просто я ведь Москву не знаю, где тут народ покупает недорогие вещи, да и денег особо нет. Оставив свой номер телефона и получив их номер, по которому можно было узнать о состоянии багажа, я пошла на аэроэкспресс, билет на который шёл в подарок к посадочному талону, который мне при регистрации на самолёт выдали. По указателям прошла, иногда спрашивала проходящих мимо сотрудников аэропорта куда идти. В аэроэкспрессе, сев на мягкое сидение, немного расслабилась, влезла в планшет, подаренный родителями на мой день рождения, и стала изучать маршрут. Дальше следовало добраться на метро до нужной станции, а там пешочком пройти, можно и на троллейбусе, но тратить лишние деньги не стоит, тем паче в виду утраты вещей.
Остальная дорога прошла без приключений.
Я приехала в свежеотремонтированный с одной стороны и в лесах с другой университет, зарегистрировалась в приёмной комиссии и общежитии, а завтра у меня экзамен.
Устроившись в комнате с несколькими девчатами, такими же поступающими, как и я, влезла в электронные учебники, повторяя материал.
- Меня Наташей звать, а тебя? - ко мне подошла белобрысенькая девушка с двумя хвостиками и светлыми глазами.
- Искра! Очень приятно! - представилась я, улыбаясь.
- Ух ты! Какое имя!
- Мама сказала, что как увидела мою рыжую шевелюру, так имя и всплыло, хотя до того они с папой другим собирались назвать.
- Здорово! А меня по святкам называли.
Я в ответ улыбнулась. Может, верующие родители, а может просто не смогли придумать имя.
- Перед смертью не надышишься, - сказала чернявая девушка, заглядывая в мой планшет.
- Точно, но всякое бывает, порою в последний момент можно запомнить какую-то мелочь, которая как раз и пригодится при сдаче.
Девушку звали Ира. Это тех, кого я запомнила. Были ещё и другие, Катя, Даша, Настя, Соня, но кто из них кто, я запамятовала. Девчата предложили пойти по магазинам. Ира поступала уже второй раз, в прошлый раз неудачно, поэтому много чего знала поблизости, собиралась нам показать. Информация лишней не будет, поэтому я положила свой планшет обратно в сумочку и отправилась с остальными.
К середине дня все были усталые, но довольные. Я даже прикупила себе пару недорогих вещей, надеясь помыться да переодеться перед сном.
В учебники больше не заглядывала. Голова отказывалась запоминать что-либо из математики.
Решив, что пора отдохнуть, я всунула в сотовый свежекупленную сим-карту с достаточно дорогим мобильным тарифом, правда, сотрудница салона вещала об обратном, может по московским ценам это и выгодно, но не по нашим, и позвонила сестре, они уже спать ложатся и у меня глаза слипаются, всё же разница во времени сказывается. Мама оказалась тоже дома, так что с ней удалось пообщаться и заверить волнующуюся родительницу, что у меня всё в порядке. Она успела расстроиться и поплакать. Разговор вышел тяжёлым, поэтому я решила заканчивать. Мол, дорого, поэтому позвоню после того, как узнаю результаты.
А на утро мы разошлись с девчонками по университету, ведь поступали на разные факультеты, в отличие от аэропорта, ремонтом здесь и не пахло.
На входе в нужную аудиторию мы оставили свои сумочки и мобильные телефоны. Предупредили сразу, что если у кого заметят, сразу снимают с экзамена без предупреждения, как и за списывание. С собой можно было лишь две ручки взять.
Я села на одну из первых парт, ведь не собиралась списывать, да и вряд ли здесь это удастся. Хотя шпаргалки у меня имелись, но я их старательно забыла в общежитии. А чтоб соблазна не было!
Рядом со мной села девушка-блондинка с красивыми вьющимися до плеч волосами и милой улыбкой. Мы познакомились с девушкой, по имени Люся, и, когда нам раздали варианты заданий, я приступила к решению. Вначале делала то, что точно знала, как выполняется, оставив напоследок самую сложную задачу.
За десять минут до конца отведённого нам времени Люся завертелась по сторонам, а я скосила взгляд на её затруднение. Довольно просто решается, если знать один приёмчик. Я написала на ладони формулу и повернула её так, чтобы девушка увидела. Она кивнула в знак благодарности и переписала.
Знаю, не стоит помогать, когда решается твоя судьба, но ничего не могу с собой поделать.
Свою последнюю задачу я так и не смогла решить. Время закончилось и работы стали собирать. Забрали и мою, а я в уме подсчитывала, сколько у меня баллов.
Пусть четыре, и за ЕГЭ четвёрка. Поступлю ли?
Вздохнула и пошла в буфет перекусить.
Помещение было переполнено, душновато тут и жарко, и я, приобретя себе пирожок с мясом и чай, приткнулась к одному из стоячих столиков.
Две женщины болтали о чём-то своём. И я не прислушивалась, но ненароком услышала информацию о поступлении.
У них, как я поняла, сотрудников деканата, девушка уходила. Скорее всего поступила, ведь ей должны были накинуть балл как работнику. Так что рук не хватает, а сейчас начнутся зачисления и куча волокиты, а ведь скоро отпуска пойдут и всё такое.
- Извините, я не специально подслушивала, но, скажите, это правда, что сотруднику балл набрасывают.
- Да, а ты поступаешь?
- Так точно! - сказала я на армейский манер. - Только что писала математику.
- Если не поступишь, позвони, - и она на салфетке написала номер телефона. - Попроси Елену Витальевну, это я, к телефону.
- Хорошо.
- Но учти, платят у нас мало, никто и не идёт работать. Вот, только за счёт таких вот непрошедших девчат и держимся на плаву, иногда студентов припахивают да аспирантов. Так что... Будем рады видеть тебя.
Я улыбнулась и поблагодарила.
Результаты можно будет узнать лишь на следующий день. Я накупила себе булочек тут же, и отправилась в общежитие. Потом стала звонить в аэропорт.
Девчата-соседки не особо переживали о результатах, но решили пойти отпраздновать.
Я закатила глаза, мол, чего отмечать, ещё ведь не известен результат, и отправилась с ними, не желая отщепляться от общества.
Багаж мой нашли и вечером обещали привезти, что меня порадовало, но я решила всё равно, осторожно тратить сбережения.
Алкоголь я не принимала на душу, в отличие от девчонок, а их развезло до того, что они песни стали травить и нас выставили из кафе.
Я помалкивала, выговориться было кому, и искала способ кому-нибудь помочь, чтоб хоть как-то отщепиться от этой громкой толпы девчонок. У метро были попрошайки, и я вручила каждому по пирожку, один же тип бросил его наземь.
Было обидно. Я подняла пирожок, отвернулась, стараясь скрыть слёзы. Знаю, это всего лишь бизнес, и они здесь собирают деньги, а не еду, но их не даю, из принципа, да и нет у меня лишних.
Девчонки скривились, мол, неужели я буду есть с земли. А мне не до них было. Есть я не собиралась, но нельзя так относиться к еде. Да и вообще вещам. Ко всему нужно бережно относиться.
Потом увидела бабульку, продающую матрёшки и решила купить. Стоило не дорого, не то, чтобы мне было нужно, но такая деятельность радует, всё ж не попрошайничает. Сдачу в двадцать рублей я не взяла. А игрушку найду потом, кому подарить.
Ещё не дойдя до общежития, мне набрал курьер из аэропорта, и я побежала вперёд, встречать свой багаж. Проверила все пломбы и забрала свою сумку, поблагодарив водителя.
Глава 2
Увидев тогда, месяц назад, девушку, спасшую меня, я понял одно, что не просто так судьба свела нас. Но поверить в то, что она именно та, кого я ищу и что мне её боги предложили просто так, я не мог. Поэтому я решил держаться на расстоянии, наблюдая за нею, в то же время мне следовало разузнать об этом мире и присмотреться к другим девушкам. За тысячелетия, что мы покинули поверхность земли-Матушки, тут многое изменилось. И обычаи тоже. И женщины.
Рыжая девчонка была прекрасна, как распустившийся цветок огнёвка, подставляющий свои лучики живительному огню в нашем храме.
/прим. авт. огнёвка - комнатный цветок, растущий не от солнечного цвета, а от живого огня, от него и фотосинтез просходит./
Но пойдёт ли она со мной? Волшба не вещь, нельзя заставить колдовать. Она должна сама захотеть. К тому же, в предсказании говорилось про её любящее сердце. Вряд ли она любила так, чтобы могла этой силой спасти наш мир.
А тем временем я сосредоточился на другом своём задании. И я принялся наблюдать за людьми, отношениями между мужчинами и женщинами и чем дальше, тем всё меньше мне это нравилось. Когда-то давно, ещё до ухода нашего материка под воду, от которого сейчас осталась лишь часть суши, мы передавали свои знания другим народам, и даже создавали помеси с другими народами, правда, никогда не заключая с ними союзы. А вот дети были. И частенько обучались они у нас, а потом уже по своему желанию могли вернуться к народу другого родителя. Обычно такие связи были лишь у неженатых мужчин, которым временно разрешали оплодотворять самок. Именно так воспринимали они, иногда, правда, влюблялись. Вот помеси могли уже вступать в супружеские отношения с инородцами, в отличие от чистокровных. Но порою наши мужчины нарушали традиции, влюбляясь, сбегали от своих жён, но всегда возвращались. Да и жили мы значительно дольше обычных людей, ведь по нашим жилам текла ещё и СИЛА, которой с детства мы учились пользоваться.
Но это всё было в далёком прошлом. Вот уже несколько тысячелетий мы покоимся на дне ОКИЯНА, на уцелевшей, но ушедшей под воду нашей страны.
/Окиян - северный ледовитый океан, когда-то он был тёплый, а после катастрофы произошло глобальное похолодание, и не только материк, где жили гиперборейцы ушёл под воду, но и море-ОКИЯН покрылся льдом./
Люди мало чем изменились, но они перестали любить. То, что они выдавали за чувства, чаще всего был страх одиночества или похоть.
Я и сам не любил слишком уж сильно никого. Та любовь, что была у нас, скорее была привязанность, знание, уважение, мы ценили дорогих нам людей, подаривших нам жизнь. С детства нас учили почитать своих родителей и будущих супругов, сохраняя им верность.
А похоти у нас не было вовсе. Та близость, что была меж супругами, она была лишь для сотворения новой жизни. Нет, то была не необходимость, а желание зачать чадо, мы ведь боги - творцы, мы и творим, не только видоизменяя тело, подчиняя стихии, но и можем дать потомство, передавая накопленные знания своим потомкам через слияние и создание новой жизни.
Но то, что творилось здесь было мне противно. Люди забыли о своём предназначении творцов, забыли, кто они. Они лишь потребляли, предавались утехам и чего-то хотели и брали это, почти ничего не отдавая взамен. Они загрязняли природу, губили Землю-Матушку. Не было почтения, не было уважения друг к другу. А сотворение новой жизни становилось зачастую ошибкой, которую родители просто удаляют. Жизнь, которую сотворили, берут и убивают, не испытывая никаких чувств к частице мироздания. Я когда впервые увидел это, меня скрутило и вывернуло на изнанку. После этого я несколько дней отходил, не в силах вообще видеть людей.
Как можно в этом мире найти творца, который любит этот мир так сильно, что сможет полюбить и наш холодный мир? Ведь уйдя под воду, у нас погибли растения. Были животные, но и они постепенно вымерли в виду отсутствия растений. А то, что осталось, было нужно для нас, людей, потому что без воздуха мы бы умерли. Еда нам была не нужна, мы питались СИЛОЮ, что давал нам наш источник-кристалл, много тысячелетий до этого накапливающий энергию Солнышка Золотого. Но теперь и он почти иссяк. К сожалению, выбраться с нашей силой на поверхность мы не можем. Потому что чародеи поддерживают сам купол, не будь которого, всех просто раздавит толщей воды и выморозит тело.
Мой переход с помощью силы кудесников и то как преобразил меня, полностью лишив СИЛы. А что будет с остальными, у которых количество сил во много раз меньше моих?
И вот сейчас, глядя на человечество мне казалось, что оно не заслужило того, чтобы я подарил им своё семя. Ведь от воспитания зависит всё. А способности наверняка проявятся уже в детстве. А что вырастет из волшебника, если не дать ему должных знаний и заветов? А с собою забрать я их не смогу. Разве что остаться здесь, и растить своих детей самому. Но мне не льстило вообще вступать в связь с кем бы то ни было.
Я наблюдал, посещая большие скопления людей, приглядываясь к той или иной рыжей особе. Но зачастую я даже не смотрел на цвет волос, ведь женщины не любили себя в том виде, котором сотворили их боги-родители, они предпочитали изменять своё тело, не принимая его, стараясь понравиться мужчинам не душою, а телом. Стригли волосы, меняли их цвет, и это самое меньшее, что они делали.
Они всё время притворялись. То изображали из себя не пойми кого, ведь девушка не может себя так вести. Чистота порицалась, высмеивалась в обществе.
Я понимал, что в этом мире живут глубоко-несчастные люди. Ведь разве можно быть счастливым, если ты отрицаешь свою суть? Не любишь себя - как тебя полюбят другие?
Каждый день я ловил лучи восходящего Солнышка, вдыхал аромат цветов, ощущал дуновение лёгкого ветерка, ласкающего разгорячённую обнажённую кожу. Мне казалось кощунством надевать одежду, закрывать себя от этих ласковых прикосновений природы. За что им такие дары, которых они не ценят? Было грустно и обидно.
В тот день я был в птичнике, как здесь называют - в аэропорту, и невидимый завис в воздухе, наблюдая за прилетевшими людьми. Никто не трогал мой взгляд, и я собирался уж перенестись в другое место, как увидел рыжее пятно.
Приблизился, слушая её чарующий голос.
Она была искренна, и уже через несколько мгновений до того ревевший малыш, хохотал на весь зал. А на её лице сияла улыбка, от которой моё сердце начинало биться быстрее.
Зачем она приехала сюда, в этот рассадник грязи и разврата?
А она уже мчалась по другим делам.
Я не сводил с неё взгляда и заметил, как она погрустнела, словно облако закрыло сияющее солнышко.
Повернулся, стараясь увидеть то, что расстроило её.
Перенёсся за стену, наблюдая движущуюся ленту с другой стороны, но и там было пусто.
По другой ленте двигались вещи, но я сомневался, что именно их ждёт девушка.
Что она потеряла?
Я вернулся к ней и продолжил наблюдать, прочитал всё, что она написала, ведь за этот месяц я освоил современную азбуку, урезанную и покалеченную, лишённую образов. А также другие несколько основных языков.
Значит, Искоркой её звать. Красивое имя и отражает её суть.
"Список вещей. Покажи, как выглядят они. Я должен знать, что искать", - позвал я мысленно. Если она та, кого я ищу, она должна меня слышать.
Прикоснулся к ней, а меня словно молнией ударило. Такая сила от неё исходила. Значит, в прошлый раз не показалось. Она вливала свою СИЛу в измученное переходом тело, начав восстановление моей волшебной силы. Осознавала ли она свои способности или это всего лишь желание помочь?
Я встал, отряхнулся, всё же невидимость не изменяет свойства моего тела. Искорка ничего не заметила и, поблагодарив сотрудников птичника, пошла в сторону выхода.
- Постой, покажи мне утрату, - я сказал это вслух? Девушка остановилась как вкопанная.
Медленно повернулась, глядя прямо мне в глаза. Она была напугана. Я удивился - неужели видит?
- Кажется, глюки, - пробормотала она себе под нос, её взгляд прошёл сквозь меня, но в моём сознании появилась картинка большой чёрной сумки с вещами.
Я нашёл её сумку. В этом же птичнике. В одном из помещений. И человек, который в ней рылся, мне не понравился. Выглядел он не примечательно, как сотрудник птичника, в оранжевом костюме. Вот только лицо было слишком сосредоточенно и выглядело жёстким.
Он нажал что-то на устройстве, которые люди называли телефонами, и стал сообщать кому-то, что не нашёл то, что искал. Вещи Искорки были разбросаны по комнате и мужчина стал сметать их в устройство уничтожения. Во мне закипала злость. Никогда прежде я не испытывал этого чувства. Вещи я забирал по мере их поступления в устройство, а когда почти всё закончилось, я не смог удержаться и не сделать пакость, затянув край рукава злодея в устройство. Я отвернулся и перед исчезновением услышал крик боли негодяя. Поделом!
А вещи я вернул в то состояние, которое видел в воспоминаниях девушки. Очистил только предварительно от следов той особи мужского пола, человеком которого у меня язык не поворачивался назвать, и грязи с пола.
Восстановленную сумку я вернул в отделение, куда привозили найденный багаж. Записки я тоже восстановил с какими-то линиями разной толщины. Найденную сумку аккуратно открыли, увидели нетронутые вещи и закрыли, продев странные тоненькие вещички в замочек, похожие на верёвочки.
А в следующий раз я увидел её на вступительных испытаниях. Я бы помог ей, если бы хоть что-то понимал в тех крючках, что она писала. Но это был другой язык, которого я пока не знал. Да, цифры я освоил, но всё остальное было мне незнакомо.
А потом увидел её на раздаче пищи. Какой же гадостью кормят молодых людей, я не мог на это глядеть. А Искорка даже получала удовольствие от еды. Она прислушалась к разговору двух женщин, уже явно не девственниц, и я тоже. И если до того было желание помочь и прибавить ей результат при проверке, то сейчас я понял, что делать этого не следует. Макошь плела для неё другую ниточку.
/Макошь - богиня судьбы. Некоторые её считают богиней плодородия, а также Землёй-Матушкой называют или Мать Сыра Земля./
Посмотрим, куда она приведёт.
Всю неделю я наблюдал за нею, при этом проучив ту тварь, что бросила пирожок наземь. Никто не знал, но девушка не просто помогала людям, она вкладывала душу в свои поступки. Каждый пирожок, отданный ею, был волшебным, исцеляющим от недугов. Всего лишь материализованные мысли с добрыми пожеланиями.
Она была очаровательна как в прямом смысле, так и в переносном.