Силы сейчас было много, что так и хотелось её куда-то потратить. А мне ведь предстоял разговор с Бакулой, сидящий у меня на душе тяжким камнем. Он ведь не пустит всё на самотёк. Наверняка думает, сейчас успел, а в другой раз может и не успеть. Как бы сватов не заслал. Надо его успокоить. Но в то же время - не переступить черту и не дать надежду. Вот с Бакулой шутить так не получалось, как только что с порядником. Он слишком любил меня. Да, поначалу это мне нравилось, не спорю. Когда тебя обожают и готовы на блюдечке носить еду, заглядывая в глаза, словно собачонка. А ведь всё изменилось пару месяцев назад.
Он рассказал тогда, как впервые обратил внимание на меня, тогда как раз крышу с отцом перестилал. А я мимо проходила. То было ещё до того, как во мне дар открылся. Мы и до того были знакомы, вся местная детвора ведь гуляет вместе. Но мальчишки обычно с девчонками не дружат, хотя строят из себя защитников, особенно если к нам городские ребята прибегают. Стенка на стенку лет с семи уже в обиходе.
А тут мне лет десять было, наверное. Я бежала с распущенными волосами, лишь очельником* сдерживающим всю эту гриву, чтоб в глаза не лезла. А он, как сам говорил, засмотрелся как солнышко играет в моих золотистых волосах, словно сиянием окутывая голову, ну и закончилось всё тем, что он с высоты и навернулся. Крику-то было, вот это я запомнила, его мать голосила.
Помню, бабушка тогда прибежала, долго выхаживала Бакулу, а мне велено было и близко не подходить. Ничего, поправился, окрепчал. Сейчас и не скажешь, что когда-то ноги себе переломал. Бабушка у меня знала своё дело и без дара. У неё талант был. Жаль, что мне она не успела все свои знания передать, да и опыт. Эх!
Я пошла в дом.
Бакула так и был внутри, в сенях, на лавке сидел, меня поджидал. Я вытерла ноги о мокрую тряпку, надо будет помыть перед сном.
- Скажи, я тебе хоть чуточку нравлюсь? - спросил он, поднимая на меня какой-то совсем потерянный взгляд.
- Бакула, не начинай! - взмолилась я, садясь рядом.
- Дея, ты ходишь вокруг да около. Стоит мне сделать шаг вперёд, как ты делаешь два назад. Почему? Я тебя разве чем обидел? Ты ведь знаешь, как я отношусь к тебе.
Мне стало вдруг жалко парня. Он действительно поддерживал меня все эти годы, как бабушки не стало. Носил мне еду, да и просто был замечательным другом. Другом ли?
Проходя мимо всегда помогал, я ведь поначалу и с хозяйством еле справлялась. Мне предлагали взять в какую-нибудь семью. В том числе и родители Бакулы. Видно, он сильно просил. Да я отказалась. Это моё хозяйство, и я не могла забросить бабушкины труды. Да и дар помаленьку осваивала.
Тогда сельчане помогали, но и я за грядками ходила, травки выращивала некоторые лечебные на огороде.
Я видела, что нравлюсь ему. Да только молчал, ничего не говорил. А пару месяцев назад он признался в своих чувствах и тогда впервые поцеловал меня.
Такие чувства были мне не ведомы, и я испугалась. Не знаю, чего. Может быть, что прежних отношений уже не будет, а может что не устою, не удержусь. Не знаю. Я так и не разобралась в себе. Тогда мы начали встречаться, я ходила с ним на свидания, мы гуляли под звёздами, любовались ночным небом, и больше молчали. Он о чём-то рассказывал, так, по мелочи, а мне было отчего-то не интересно. Раньше его шуточки забавляли, а тут стали казаться дурацкими. Раздражали. Я не понимала, что со мной. С одной стороны с ним спокойно, я знаю, что за мной он в огонь и в воду пойдёт. А с другой... Я просто не знаю.
Но больше всего я боялась обидеть его. Он ведь столько для меня сделал.
Я принялась разбирать дары, словно и не было рядом гостя. Но ведь я при нём себя чувствую настоящей, когда не надо притворяться быть гостеприимной, Бакула давно стал родным мне.
Надарили много всего: железных ложек, и разной кухонной утвари, полотенца, ткани, посуда, горшки и даже инструменты разные сельскохозяйственные и другие. Были и харчи разные, но в основном их несли те, кто не могли другого ничем другим поделиться, дарили готовую еду. Её было много. Хорошо, что холодильник позволяет готовую пищу сохранять длительное время. Убрала всё на свои места: что-то отнесла на чердак, что-то тут же в сенях разобрала по сундукам да полкам, частично отложила то, что могу продать нашим местным жителям и что мне совершенно не нужно.
И тут я обратила внимание на Бакулу, так и сидящего тихо, словно мышка, он облокотился на стену и сидел с закрытыми глазами, похрапывая. Я про него даже и забыть успела. Стало обидно, за него. Ну что я за девушка такая?
Я неуверенно протянула к нему руку: будить или оставить? Прикоснулась к его щеке, ощущая, что бородка начинает пробиваться, пока ещё мягкая, но он становится мужчиной. Он накрыл мою ладонь своею шершавою мозолистой.
- Дея, милая, скажи, что любишь меня, - он, приобняв за талию, усадил меня к себе на колени.
Я закрыла глаза, положила голову ему на плечо. С ним было хорошо. По-своему. Просто посидеть, помолчать. Тихо, умиротворённо.
Он развернул меня к себе лицом. Я приоткрыла глаза. Наши губы были рядом, совсем близко. Это смущало меня.
- Давай поженимся, - он смотрел своими серыми глазами мне в самую душу, и так хотелось поддаться этой нежности, этим его чувствам.
- Прямо сейчас? - улыбнулась я.
- Можно и сейчас, ты же знаешь ради тебя в любой момент готов.
Он нежно прикоснулся своими губами к моим и с каждым мгновением, не встречая сопротивления, усиливал напор. Осторожно развязал завязки на моей сорочке, словно в любую секунду ждал сопротивления.
Да, как мужчина Бакула меня волновал, но всё же я понимала, что это только плотское желание, не духовное. Потому я отстранилась и нежно, будто заранее хочу успокоить и показать, что мы всего лишь друзья, рукой провела по его волосам. Потом взглянула в его глаза и сказала:
- Бакула, я боюсь тебя потерять. После смерти бабушки ты мне стал самым родным человеком в этом мире.
- Я понимаю, - сказал он.
Ничего ты не понимаешь, думала я про себя. Я же не люблю тебя так, как мне бы хотелось, и в тоже время не хочу терять единственного друга. И если сейчас скажу нет, ты просто не поймёшь моего отказа. А если скажу - да, то вряд ли ты будешь со мной счастлив, а заслуживаешь его. Такое вот противоречие получается. А мне так хочется любить тоже...
И я сама поцеловала его. Впервые сама. Потому что захотела почувствовать что-то, что найдёт отклик в моей душе. Отдаться ему, и поддаться его чувствам, ощутить всю любовь, что ощущает и он. Да, я хотела любить. Любить по-настоящему, но...нет.
- Что у тебя с этим порядником? - внезапно прервал он поцелуй и нарушил всё очарование этого мига.
Я отскочила внезапно, как молнией ударенная, соображая что еще немного и совершила бы то, о чем скорее всего бы потом жалела. Ох, Бакула, Бакула.
- Ничего, - я отвернулась и завязала тесемки на сорочке. - Уйди, Бакула. Что люди подумают! - добавила я одеревеневшим голосом.
Он притронулся к моим плечам.
- Уйди!
Но как же хотелось, чтобы он остался и попытался меня просто понять, обнял бы меня.
Вместо этого я ощутила уличную прохладу, а потом звук убегающих по деревянному крыльцу ног. Дверь хлопнула, а из моих глаз не сдерживаясь полились слёзы переживания и страха одиночества.
Бабушка, милая, что мне делать? Я упала на колени и закрыла ладошками мокрое лицо. Почему так обидно? Я ведь сама всё испортила! Впору ему обижаться, а не мне.
Внезапно в меня тыкнулись мокрым носом, а потом и вовсе хвостом по лицу провели. Я притянула его к себе, обнимая его. Хотя бы подарю ему нерастраченную ласку, которую так сама жажду получить.
- Мяу! - сказал котёнок.
- Хочешь нужду справить? - я вытерла слёзы. Котёнок ответил ещё одним мяуканьем, словно подтверждал мои слова. Я распахнула дверь, выпуская его. На улице послышался шум дождя и повеяло влагой.
Котёнок быстро прибежал обратно. А потом сидел ещё на пороге и смотрел за струями, разрезающими тёмное ночное небо.
Вспомнила про Бакулу и вновь рыдать захотелось. На крыльце зверька уже не было, и я стала закрывать дверь.
- Кис-кис-кис, - позвала его.
Меня легонько толкнули. Взглянула на мягкое мохнатое существо, трущееся о мои ноги. Взяла его чуть влажного на руки, закрыла дверь и пошла наверх. Хотелось забиться под одеяло, спрятаться в темноте, и чтобы никого не видеть и не слышать.
Полночи я проплакала в подушку. И поняла одну вещь, что действительно люблю Бакулу. Он многое значит для меня. Но я не могу его больше мучить. Пора дать ответ. Тот, которого он достоин.
Под урчание котёнка я задремала уже далеко за-полночь.
А с утра по-раньше отправилась в поле, где он уже должен был сеять рожь.
- Здравия, Ярило* в помощь! - поприветствовала я семью Бакулы.
- Дея! - встрепенулся он, увидев меня. Оживился, появился блеск в глазах.
- Пойдём, разговор есть, - я взяла его руку и потянула.
Он перехватил меня под локоток. Я была сама серьёзность, в душе сражаясь со своими чувствами.
Мы отошли к ближайшим деревьям, стали в тенёк, ведь солнышко уже сильно припекало.
Он обнял меня и держал лицом к себе.
- Бакула, я думала над твоими вчерашними словами. Я тебя люблю, сильно, - я подняла взгляд, встречаясь с ним. Он хотел меня поцеловать, но я выставила ладошку. - Дай договорить. Ты мне очень дорог. Мне нравится твоя нежность и вполне возможно, что я смогла бы быть с тобой счастлива. Но...
- Ты любишь его?
- Кого? - растерялась я.
- Порядника.
- Тьфу ты! - я оттолкнула его. - Бакула, ты невыносим! Да я с ним только вчера познакомилась. Дело не в нём, понимаешь, а в нас.
- Дея, - он смотрел умоляюще.
- Ты заслуживаешь, чтобы тебя любила жена, так же сильно, как ты любишь меня. Я не смогу тебя так полюбить, ведь люблю тебя как старшего брата. Ты мне всегда был поддержкой, когда мне было плохо, веселил меня. Но Бакула, я не могу целоваться с тобой, не говоря уж о миловании. Словно с отцом или братом целуюсь. Я пыталась вчера забыться, отрешиться, но всё равно не получается, понимаешь? Можно было б выйти за тебя, и всю жизнь обманывать тебя и себя, просто из чувства долга. Но я так не могу. Ты очень многое для меня значишь. Я хочу сохранить то, что есть между нами.
Я пока говорила, металась рядом. Сложно было удержаться на месте, а быть в его объятиях невыносимо. Подошла к нему, заглядывая в глаза.
- Прости меня, но мой ответ "нет", - и я обняла его, сильно, как смогла, как любимого брата. И он в ответ прижал к себе.
Когда мы отстранялись, в глазах обоих блестели слёзы.
- Я заставляю тебя плакать. Ты столько лет не плакала.
- Прости меня, Бакула.
Он чмокнул меня в щёку.
- Так что у тебя с порядником? Это ведь из-за пожара. Ты к этому причастна? - он не осуждал, но в голосе было беспокойство за меня. Думаю, что даже знай он, что я совершила преступление, он покрывал бы меня, и, возможно, даже взял бы на себя вину.
Я помотала головой, пока он не напридумывал невесть что.
- Рассказать не хочешь?
- Помнишь, что случилось пять лет назад?
Он кивнул.
- Не так давно я нашла в одной из бабушкиных книг лекарство. Но в него входит очень редкая травка. Я не могу его сделать без неё. Травка уж много лет как пропала, кто только не пытался её откопать. Я спрашивала кудесников, они говорят, вымерла, больше не растёт на нашей земле*. Помнишь, что про купца говорили, что он разбогател потому что у него есть кровь дракона, - я посмотрела на друга. Он удивлённо приподнял бровь. Неужели не слышал?
- Кровь легендарного животного?
- Нет. Это всего лишь трава, сок которой по легенде синий, как кровь дракона, - во всяком случае так в бабушкиной книге было написано. У чародеев я не уточняла, но они точно знали про травку.
- И? Это воровство твоих рук дело?
- Нет. Послушай, наконец, - я раздражалась на его спокойствие, словно он уже всё знает и записал меня в преступницы. Бакула был нетерпелив, часто перебивал. И раньше я закрывала на это глаза, а сейчас не могла.
- Слушаю.
- Я к нему пришла месяц назад. Сказала про то, что слышала от людей, и просила помочь мне. Но он рассмеялся на моё заявление, сказал, что я сказок перечитала. Я умоляла его дать всего чуточку, я попробовала бы определить состав и выделить противоядие. Но он сказал, что это всего лишь сплетни. Понимаешь?
Бакула помотал головой.
- А вчера заявился днём порядник, когда у меня было много народу. Хотел поговорить. Ну, я и сказала приходить ему с заходом солнца, как больных перестану принимать.
- Что он хотел?
- Знать, где я находилась в полночь позавчера.
- Ты ведь со мной была.
- Да, я так ему и сказала. Он сказал, что проверит. А когда ты пришёл, спросил тебя об этом.
- Почему же он спрашивает, если это не ты сделала?
- Да потому что купец меня обвиняет. Я ведь спрашивала про травку эту.
- Пусть только купец попадётся мне под руку, - сказал Бакула, сжимая кулак.
- Бакула, мне надо бежать. Наверное, людей уже много, - опомнилась я. - Все меня ждут, - я прикоснулась губами его щеке. - Прощай.
Но он притянул меня к себе за талию.
- Я буду с тобой встречаться, пока ты или я не встретим кого-то другого, идёт? - он взял моё лицо в свои ладони, заглядывая в глазки. - Спешить не будем, как и раньше, - а потом совсем тихо добавил: - Сестрёнка.
- Благодарю, Бакула, - я улыбалась, на душе было легко, словно я парящая в облаках птица. Он отпустил меня, и я, помахав на прощанье, побежала домой.
Примечания по главе:
земле* - планете.
очельник* - повязка на лоб, завязывающаяся вокруг головы.
Ярило* - бог плодородия, летнее солнышко. Один из ликов Даждьбога.