Кликман Дмитрий : другие произведения.

Memento Quis Sis

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Бывших чистильщиков не бывает. Это аксиома. Даже если ты ушел из отряда, даже если тебе кажется, что жизнь кончена, и единственное, что может ее скрасить - стакан с высокоградусным пойлом, ты остаешься чистильщиком. И как только это понадобится - ты встанешь в строй. И плевать, что в строю - всего один человек.
  Дмитрий Кликман
  "MEMENTO QUIS SIS"
  
   Большая зеленая муха. Жирная, наглая...
   Это первое, что увидели мои глаза, едва я, превозмогая головную боль, попытался их разлепить. Неудачная попытка. Новый приступ похмелья тут же "радостно" напомнил о себе, как следует вмазав по нервным окончаниям. Возникло ощущение, будто прямо в башку кто-то заботливо воткнул раскаленный прут. Да поглубже... Чтоб продрало.
   Меня продрало. Сдавленно застонав, я закрыл глаза, на секунду оставив попытки поднять голову. Хотя лежать было твердо и неприятно.
   Преодолев минутную слабость после приступа, все же заставил себя расплющить "ясны очи". Стакан никуда не делся, равно как и нахальная зеленая бестия, которая повернулась ко мне, таращась двумя фасетчатыми буркалами. Видя, что я никак не реагирую на ее присутствие, муха принялась заботливо чистить лапки, удовлетворенно потирая их друг о друга. Словно издевалась.
   Скотина!
   Подобной наглости я не мог стерпеть. Не обращая внимания на очередной приступ адской боли, таки нашел в себе силы что есть дури махнуть рукой вдоль стола, сметая стакан, а заодно и наглое насекомое, решившее, будто подобное поведение с ее стороны останется безнаказанным.
   Да так оно по сути и было. Стакан, с сходу впечатавшись в ближайшую стену обиженно звякнул, чудом не разлетевшись вдребезги. А нахальная тварь, целая и невредимая, преспокойно отправилась в полет, на прощание пробарражировав у меня перед глазами.
   Ах ты падла!
   Рука принялась беспорядочно шарить по столу в поисках хоть какого-нибудь предмета. Спустя секунду она-таки наткнулась на что-то твердое. Я сконцентрировал взгляд. Предметом оказалась наполовину пустая двухлитровая бутыль, в которой плескалась мутная белая жидкость - сомнительного качества пойло, изготавливаемое местными селянами. Бормотуха еще та. Но для заливания горя, а также иных поводов, которые всегда найдутся, если хочется выпить, сойдет. Крепко вцепившись в бутыль, собрался было запустить ею в нарушителя своих покоев, но передумал. В конце концов для мухи это будет слишком жирно. Пусть живет...
   Вконец обессилив от нещадных попыток прибить беспредельщицу, я вновь закрыл глаза. Лежать на шершавой поверхности стола было довольно неудобно. Плюс ко всему к головной боли, буквально раскалывавшей мою многострадальную башку на две части, добавилось еще одно чувство. Правая сторона лица принялась неприятно саднить. Причем с каждой секундой все больше и больше.
   А плевать.
   Не тут-то было. Лишившись местной анестезии, организм принялся безапелляционно заявлять, что ему больно и требовал прекратить мучения.
   Что ж так хреново-то, а?
   Разлепив веки, я попытался сфокусировать зрение. Перед глазами все плыло, картинка упорно не желала настраиваться. Ничего... Я упрямый. Тем паче меня не покидало ощущение, что в комнате кто-то есть. Это чувство настолько глубоко въелось мне в мозг за долгие часы рейдов, что хоть ты заливай, хоть спи - без толку. Оно никуда не девалось. Короче, надо встать. По крайней мере, отодрать лицо от стола. А то уж совсем как-то.
   Несколько раз глубоко вздохнув, решил, что с меня хватит и усилием воли заставил приподняться. Горизонт ощутимо качнулся вправо. Затем влево. В башку воткнули новый раскаленный прут. Я застонал. Но равновесие удержал и принялся трясти головой, дабы окончательно прийти в себя.
   Тот, кто говорит, будто алкоголик не чувствует похмелья, рискует быть заплеванным. Потому что-либо никогда не пил, либо у него нет головы - одно из двух. Сколько бы ты не вливал в себя: хоть день, хоть год - утро (утро ли?..) всегда одинаково. Сушит, тошнит и все болит.
   Я с усилием потер лицо. Правой его стороне это дело не понравилось. Ладно, переживу. Не маленький. Сейчас накапаю полстаканчика и все пройдет. От этой мысли сердце радостно забилось. Аж руки затряслись в предвкушении порции "лекарства". Вот только стакан на полу. А чтобы его взять, надо подняться. Простое, на первый взгляд, дело. Но почему-то энтузиазма поубавилось. Хотя делов-то... Встать. Хе...
   Каково было мое удивление, когда приснопамятный стакан обнаружился стоящим возле бутылки. Прямо перед носом. От неожиданности я потер глаза и что есть силы тряхнул головой, стараясь избавиться от наваждения. Не хватало еще глюков. Но нет. Стакан продолжал смирно стоять на столе, что твой часовой на посту.
   Как это понимать?
   Все еще недоумевая, я поднял глаза и осмотрел комнату.
   Причина волшебного появление летающего стакана обнаружилась сразу. Напротив сидел Гриф. Большая круглая голова, абсолютно лишенная волос, на длинной тонкой шее. Такое же округлое, покрытое сеткой мелких морщин лицо. Лишенные ресниц и бровей, слегка выпученные глаза. Тот же крючковатый нос. Та же ухмылка. Он ни капли не изменился за прошедшее время.
   - Здорово, Охотник, - тихим голосом прошелестел Гриф.
   - Здоровее видали, - пробурчал я, попутно набулькав половину стакана. - Чего надо?
   - Это так ты встречаешь старых друзей?
   Я демонстративно посмотрел по сторонам, затем за глянул под стол:
   - Здесь есть такие?
   - А что, нет?
   - Тебе видней, - я пожал плечами и опрокинул стакан в рот.
   Бормотуха пролезла через пищевод и камнем ухнула в желудок, вызвав ощутимый спазм. Валявшаяся на тарелке корочка черствого хлеба пришлась как нельзя кстати. Занюхав сухариком, я вновь потянулся за бутылкой.
   - Мне не нальешь? - между делом осведомился Гриф.
   - Обойдешься, - новая порция самогона полетела в рот. - У нас самообслуживание.
   Гриф многозначительно хмыкнул. Поднявшись он подошел к единственному висевшему на стене шкафу и вытащил оттуда еще один стакан. Дунув внутрь, посмотрел на дно. Удовлетворенный осмотром, налил себе из бутылки и плюхнулся обратно на табурет. Тот возмущенно скрипнул.
   Между делом, я налил уже третью порцию, и посмотрел на человека, с которым когда-то вместе рос, делился пайкой, спал на соседней кровати. Когда-то...
   Тот поднял стакан.
   - Будем?
   Я молча опрокинул пойло в рот. Самогон уже растекся по жилам, в голове слегка шумело, и третья порция пошла не заметил.
   Гриф снова хмыкнул, поднес стакан ко рту, но так и не выпил, поставив его на стол.
   - Так чего ты пришел?
   - С ребятами из рейда возвращаемся. Мимо ехали, дай, думаю, зайду. Повидаю...
   - Повидал?
   - Угу.
   - Вот и молодец.
   - Стараюсь, - Гриф слегка качнулся на табурете.
   Тот вновь обиженно скрипнул, рискуя сломаться под задницей седока.
   - Мебель не ломай, - я сунул сухарик в рот и принялся усиленно рассасывать.
   - Не переживай, не сломаю...
   - Вот и хорошо.
   - Вот и поговорили...
   Захотелось курить. Обведя взором беспорядок на столе, понял, что собственные запасы подошли к концу.
   - Сигареты есть?
   На стол плюхнулась пачка. Протянув руку, я молча ее распечатал, выудил одну, затем закрыл и бросил обратно хозяину.
   - Бери еще...
   - Обойдусь.
   Оперевшись двумя руками о стол, нашел в себе силы подняться на ноги. Меня ощутимо качнуло. Чудом сохранив равновесие, я подошел к незаправленной кровати и поднял валяющуюся рядом на полу куртку. Натянув на плечи, потопал мимо восседающего на стуле Грифа к выходу. Двинул босой ногой слегка покосившуюся, но все еще прочно сидящую на петлях дубовую дверь и вышел во двор. Краем уха услышал, как Гриф молча поднялся и пошел следом. Его проблемы.
   На улице было прохладно. Или это меня морозило с похмелья? Не знаю... Судя по солнцу, день уже перевалил за половину. Хотя для этой поры года температура была в пределах нормы. Кстати, какой уже месяц? Сентябрь или октябрь? А пофиг.
   Чиркнув спичкой, поднес ее к сигарете, прикурил и глубоко затянулся. Полегчало. После трех хороших затяжек, почувствовал, что окончательно пришел в себя и повернулся к стоящему рядом Грифу, который за все это время больше не проронил ни слова.
   - Хорошие сигареты...
   - Как всегда, в принципе.
   - Ну да... - я кивнул, вновь затянулся, смакуя вкус хорошего табака.
   В последнее время, подобные вещи были для меня роскошью. А чистильщики всегда при деньгах, так что, чему удивляться?
   - Как ты сюда попал? - я сплюнул на землю вязкую от никотина слюну и посмотрел на Грифа.
   - Странный вопрос...
   - Ну да... Действительно... Собачку мою покалечил, - я много значительно кивнул вглубь двора.
   - Собачку? - Гриф смешно округлил глаза. - Кстати, а кто-нибудь знает, что ты держишь дома оборотня?
   - Он маленький еще... Щенок почти...
   - Вот это? Щенок? - от удивления чистильщик клацнул челюстью. - Интересно посмотреть, какой он будет, когда вырастет.
   - Не советую. Я его сам иногда побаиваюсь...
   - Да не переживай, ничего с твоей собачкой не будет. Это снотворное. Валит с ног любого. Или ты хотел, чтобы он меня сожрал?
   - Учитывая, что он с тобой сделает, когда очнется, лучше бы сразу сожрал.
   - Я к тому времени уже уйду.
   - Сделай одолжение...
   - Охотник...
   - Не называй меня так... - я болезненно сморщился, будто съел целиком лимон. - Тот, кого вы называете Охотником, сгинул в катакомбах.
   - Вы? - в голосе Грифа проскользнула обида. - Ты себя уже к нам не причисляешь?
   - Я это я, - окурок описал дугу и плюхнулся аккурат в центре небольшого двора. - А вы - это вы.
   - Вот, значит, как?.. - тихо произнес чистильщик. - А я думал...
   - Думать вредно, - я передернул плечами. - Когда много думаешь, голова болит.
   - А от бухла не болит?
   - От бухла не болит, - происходящий сейчас разговор мне определенно не нравился, -Короче... Выкладывай зачем пришел, и проваливай к едреной бабушке.
   - Послушай, Охотник...
   Я выразительно посмотрел на него, давая понять, что сейчас будет больно.
   - Послушай... - поправился Гриф, - может вернешься?
   От истерического хохота, вырвавшегося из моей насквозь пропитой глотки, чистильщик невольно отшатнулся.
   - Я сказал что-то смешное?
   Утерев выступившие от смеха слезы... (или это кто-то заплакать решил?) я посмотрел на него как на умалишенного.
   - Ты это сейчас серьезно спросил?
   - Более чем, - с недоумением в голосе ответил Гриф, буравя меня глазами.
   "Как у рыбы, честное слово"
   Я молча повернулся на пятках и потопал в дом. Подойдя к столу, налил себе еще, попутно оценив, сколько осталось.
   - Пить будешь?
   - А может хватит? - попытался возразить Гриф.
   - А может тебе на хер сходить? - безапелляционно заявил я.
   Чистильщик промолчал.
   - То-то.
   Я выпил содержимое и оглушенно крякнул, одновременно ища глазами на столе хоть какую-нибудь закуску. Тщетно. Сухарик почил в бозе на дне моего желудка, а больше съедобностей не наблюдалось. Ну да ладно.
   - Дай еще одну сигарету.
   Едва я затянулся, Гриф тут же перешел в наступление, видимо посчитав этот жест сигналом к дальнейшему продолжения разговора.
   - Прошу тебя... Подумай. Ведь на самом-то деле ты ни в чем не виноват. Никто не мог предусмотреть, что тварь будет настолько опасна. То, что Филин дал приказ спускаться в эту нору, было неправильно. И вообще!.. - Гриф повысил голос, что выдавало крайнюю степень возбуждения, - если бы ты не выжил и не предупредил, ее бы тогда не завалили. А так, мы залили там все горючкой... Спалили к чертям собачьим! А ты?.. Вместо того, чтобы дальше их резать, устроился отшельником на краю забытого хутора, бухаешь как свинья, терроризируя местных жителей, когда у тебя крышу сносит. Приди в себя! Ты же чистильщик, в конце концов!
   От переполняющих его эмоций, Гриф умолк и смотрел на меня, тяжело дыша.
   Кровь ударила в голову. Или это был алкоголь?
   Я медленно поднялся на ноги, приблизив лицо вплотную к нему.
   - Ты что?.. - язык еле ворочался от выпитого, - решил мне, мать твою за ногу, сеанс психотерапии устроить? Совсем страх потерял?!
   Самогон постепенно сделал свое дело и я уже себя практически не контролировал:
   - Кто чистильщик?! Я? Да я кусок говна, который вместо того, чтобы идти с пацанами до конца и подохнуть там в этой треклятой норе, струсил! Зассал, обосрался, как последний щенок! Они там все легли! До единого! А я выжил! Да лучше бы сдох! Она их жрала, а я живой! Да пошел ты знаешь куда, придурок!
   От нахлынувших чувств, на глазах выступили слезы, руки тряслись как в лихорадке. Я орал как припадочный, брызгая слюной ему в лицо, воняя перегаром. А он стоял... Стоял напротив и молчал, не в силах что-либо ответить. А меня уже понесло...
   - Или ты считаешь, что после всего произошедшего, можно нормально смотреть в глаза людям? Да как они мне могут доверять? Да таких к стенке ставить и расстреливать! Как тварей! Потому что больше им никто и никогда не доверит спину. Не сможет положиться! Потому что трус! Потому что в самый ответственный момент сыграет очко и он дрогнет! Понял! Ты!.. Психолог херов!
   - Я твой друг... - попытался вставить Гриф
   - Бывший, - отрезал я. - Потому что у таких уродов не может быть друзей.
   - Неправда... - не сдавался чистильщик. - Мы много раз обсуждали это между собой. И поверь мне... Тебя никто не винит. Это могло случиться с каждым...
   - Да?.. - ехидный смешок не сдержался и слетел с моих губ. - Это они тебе сказали?
   - Не "они", - поправил Гриф, - а наши... Все наши...
   - А ты в глаза им при этом хорошо смотрел? А?! Так посмотри... Много нового увидишь. Говорить - это одно, а вот думать...
   - Ну ладно, - чистильщик примирительно поднял руки перед собой. - Ну, не хочешь ходить в рейды, шут с тобой... Не ходи. Оставайся так, на Базе. Молодняк ведь тоже учить надо. Ты же сам прекрасно знаешь, нас мало.
   - А чему учить? - я скривился, затянулся так, что полуистлевшая сигарета обожгла пальцы. - Как в штаны накладывать? Они это и без меня знают. Еще с пеленок. Так что...
   Я потянулся к бутылке, собираясь налить еще. В этот момент Гриф неуловимым движением выбил стакан у меня из рук, другой хватая за запястье, одновременно притягивая к себе вплотную:
   - Одумайся, - прошипел он, глядя мне прямо в глаза, - ты ведь сдохнешь здесь, как червяк. Зачем ты?..
   Договорить я ему не дал. Ухватив свободной рукой за шею, протянул чистильщика через стол и бросил на грязный пол, собираясь наподдать под дых. Но Гриф был уже на ногах, готовый броситься в атаку. Мы постояли еще пару минут шумно дыша. Потом он вдруг обмяк, понурив плечи пошел к выходу.
   - И передай остальным, - выкрикнул я ему вдогонку, - если кто еще сунется, нашпигую свинцом по самое нехочу, понял?!
   Гриф замер возле двери, обернулся, взглянув на меня полными боли и неприязни глазами, и тихо вымолвил:
   - Зря ты так... Я же к тебе как другу...
   - Да пошел ты! Нет у меня друзей! Никого нет!
   Ухватив за горлышко бутыль, со всей дури запустил ею в закрывшуюся дверь. Потом сел, прижал руки к лицу и заплакал. В этот момент я действительно потерял друга. Последнего друга, который до конца верил, что сможет вернуть к нормальной жизни бывшего чистильщика, а теперь медленно, но верно спивающегося алкоголика. Да только он не понимал, что после всего того, что случилось, ни один нормальный человек не может спокойно жить. Проще вставить ствол в рот и нажать на спуск. Чтоб вынесло мозги наружу. Но для этого нужна хоть капля смелости. А я и этого не смог. Трус и предатель...
   Проснулся я глубокой ночью. Из плюсов можно отметить факт, что лежал в кровати. Как оказался там - не помню. Выпил вчера немного, но этого вполне хватило, дабы полностью отключить сознание. Хорошо, что дополз до кровати, а не упал на полу, как это ни раз уже случалось. При мыслях о падении, зачесалась правая сторона лица. Таки падал. И, видать, конкретно, раз болит.
   С трудом заставив себя подняться, дотопал до сиротливо ютившегося в углу умывальника. Посмотрев в зеркало, криво усмехнулся. Оттуда на меня таращилась небритая рожа, с всклокоченными волосами и заплывшими от пьянства глазами. Умыться бы...
   Поднеся руки к соску обнаружил, что воды нет.
   Отлично. Придется поутру идти к колодцу. А это в центре деревни. На глазах у всего люда. Опять будут шарахаться, тыкать пальцами... Да и шут с ними. Тоже мне... Нашли скомороха.
   Несолоно хлебавши я вернулся к кровати и плюхнулся на старый матрац. Так и лежал, пялясь в темноту. Сон не шел. Причина была банальна донельзя. Меня попросту начало ломать. Привыкший к постоянным возлияниям организм требовал "продолжения банкета", а так как остатки самогона я благополучно разбабахал о дверь, добавлять оказалось нечем. Мысли упорно возвращались ко вчерашней ссоре с Грифом. Вот кто его просил? Я? Так какого?.. Нет, все понятно. Он хотел, как лучше. Все-таки, мы действительно были очень близки. Когда-то... В прошлой жизни, о которой я изо всех сил пытался забыть. Но башку не обманешь. Она обязательно и обстоятельно напомнит обо всем, что было. Причем именно в тот момент, когда ты этого не ждешь. Даже во сне... Нет не так... Особенно во все. В красках, хоть картину пиши. Именно поэтому я начал пить. Сначала немного, потом еще и еще, потому как едва протрезвев, вновь возвращался туда. В ту гребанную пещеру. Ставшую могилой для группы братьев, отправившихся туда уничтожить тварь, терроризировавшую всю округу, убивая и пожирая людей. Пришли. Чтобы умереть. Все до одного. Кроме меня...
   Во дворе раздался грохот. Я подскочил как ошпаренный. Спустя секунду опять последовал сильный удар, что-то упало. Затем до моего уха донеся жалобный вой. Все ясно... Волк очнулся. Однако неслабо его вырубило. Хорошенькое снотворное. Хотя, чему удивляться? Ученые разрабатывают подобные штуки для тварей, а они другие. И чтобы свалить генетически измененное существо, да еще и контактировавшее с некросферой, нужна не абы какая пилюля. А Волк, несмотря на огромные размеры и силу, все-таки мутант. К тому же, еще щенок. Здоровый, злой... Но щенок.
   Мне стало жаль зверюгу. Уж кто-кто, а он уж точно не при чем.
   Я поднялся и выглянул во окно. Два красных глаза вспыхнули в темноте, словно угольки. Он почуял меня. Но так и не встал, оставаясь лежать в углу двора. Видать бедняге также хреново. Если не хуже. Кто знает, чего там эти умники намешали? В ответ на мои мысли раздалось рычание. Будто рядом завели трактор.
   Я натянул штаны и вышел во двор. В лицо пахнуло холодом. Температура ночью уже опускалась ниже нуля. Меня тут же начало колотить. Плюс ко всему добавилось ощущение злобы и обиды. Это уже Волк. Не знаю, как ему это удавалось, но общались мы именно так. Он прекрасно понимал человеческую речь. А я научился чувствовать мысленные посылы мутанта, всплывающие в голове как бы сами по себе.
   Сейчас Волк действительно был обижен на меня за произошедший казус. И чувствовал себя виноватым что не смог это предотвратить.
   - Сидишь? - тихонько произнес я, глядя в темноту. - Хреново?
   Ответом было рычание. Чувство вины в голове усилилось.
   - Мне тоже...
   В голове кольнула обида.
   - Не сердись. Я правда не знал, что он тебя вырубит.
   Недоумение.
   - Выходи уже давай. Хорош дуться.
   Красные угольки качнулись и медленно поплыли ко мне. Вскоре огромная туша зверя выросла выплыла из темноты. Покрытая гладкой черной шерстью морда остановилась в метре от груди. Волк поднял ее вверх и посмотрел на меня, вывалив язык.
   - Жрать хочешь?
   Чувство голода накатило так резко, что я едва не согнулся пополам от спазма желудка.
   - Хорош долбить мне в башку, изверг, - сказал я, отдышавшись, - Имей совесть. Не ты один тут голодный.
   Отпустило.
   Еле сдержался чтобы не погладить его по голове. Но вовремя одумался. Волк был явно раздражен. Мог и оттяпать.
   Я посмотрел в ту сторону где находился лес. Мысли о еде сделали свое дело. Чувство голода оказалось сильнее слабости. Мне нестерпимо захотелось окунуться в его недра, пройтись по звериным тропкам, выветрить из головы мысли, оставшись один на один с дикой природой.
   - Жди... - сказал я мутанту и вернулся в дом.
   Зажег свечу, с пятого раза найдя спички, и принялся одеваться. Облачившись в несколько раз уже перелатанный комбинезон, натянул куртку, шапку, снял с полки карабин. Мой любимчик. Его, наравне с дробовиком я доводил до ума лично. И они, несмотря на возраст, исправно делали свое дело. Дробовик нынче валялся в кладовке. А вот карабин периодически использовался по прямому назначению, когда в доме заканчивалось мясо.
   Ухватив подсумок с патронами, вышел во двор, полной грудью вдохнув предрассветный морозный воздух. Хмель постепенно выветривался из головы, возвращаясь меня к нормальному самочувствию. Хотя смысл?
   Отворив калитку вышел на улицу. Оглянулся по сторонам, дабы убедиться, нет ли вокруг людей. Мало ли? Хоть в деревнях было не принято бродить по ночам, тем паче в такой, где до леса рукой подать, но все же убедиться не помешает. Это я у Волка числюсь в своих. Да и то не всегда. А вот любой другой из селян имел все шансы оказаться завтраком. Никого.
   Посторонился, пропуская зверя вперед. Почуяв свободу Волк радостно заскулил и что есть мочи рванул в темноту. Я спокойно зашагал следом, зная, что он далеко не уйдет. А если уйдет, обязательно вернется. В отличие от обычных волков оборотни жили в одиночку. Эдакие отшельники. Лишние для всех. И для собратьев и для людей. Как я... Волк это чувствовал. Потому всегда возвращался.
   Тем временем я добрался до чернеющей кромки леса. Потоптался секунду, вслушиваясь в тишину, царящую в предрассветной чаще. Было настолько тихо, что казалось я оглох. Но это обманчивое ощущение. Вот где-то хрустну да ветка, послышался едва уловимый писк. Где-то вскрикнула ночная птица. Лес жил своей, никому непонятной жизнью, не затихая ни на минуту. В какой-то момент я ощутил себя хищником, изнывающим от голода, жаждущим горячей крови, предвкушающий хруст костей на зубах...
   Я тряхнул головой. Видимо Волк был недалеко от меня, и разорвавшаяся на некоторая время ментальная связь вновь восстановилась, обдав меня фонтаном чувств мутанта. Хотя одновременно с этим подстегнув мои собственные. Напившись ледяной воды из небольшого ручейка, я втянул в себя сырой, с запахом прелой листвы воздух, и углубился в чащу. Лес был единственным местом, где я изредка возвращался в свое состояние, превращаясь в того, кого до недавнего времени по праву называли Охотником.
   Волк вернулся, едва солнце обозначилось над горизонтом. Я как раз заканчивал разделывать молодого лося, решившего испить водицы поутру, когда из окружающих небольшую полянку кустов высунулась огромная морда. Я приветственно улыбнулся и продолжил занятие. Скоро меня опять накроет, а запасов мяса в доме почти не осталось. Так что отдавать добычу местным падальщикам в мои планы не входило.
   Огромная, черная как смоль, зверюга выбралась на поляну и, сделав небольшой круг, плюхнулась возле потрескивающего дровами костерка, на котором радостно шкворчали аппетитные куски свежатины. Струйка дыма потянулась в сторону мутанта. Волк случайно втянул его и оглушительно чихнул.
   - Будь здоров.
   В ответ пришла волна тепла. Мутант был сыт. О чем говорила его перемазанная в чем-то морда и вполне мирный настрой.
   - Нажрался?
   Волк довольно рыкнул и принялся вылизывать лапу. Потом положил морду на землю, довольно зажмурив глаза, которые даже днем отсвечивали ярко-красным. Такой взгляд с непривычки бросал в дрожь, заставляя подгибаться колени и буквально парализовывал волю. Чем мутант с успехом использовал, когда охотился.
   Я ухмыльнулся, глядя на черное мускулистое тело зверя, который в холке доставал мне до груди.
   Наши отношения сложно назвать дружескими. Один мишень, обреченная на истребление. Другой жертва, рискующая быть сожранной этими огромными челюстями, способными перемолоть что угодно. Так бы оно и было, распорядись судьба иначе. Но мой капкан оказался первым.
   Это случилось чуть больше полугода назад. Когда я обходил собственноручно расставленные ловушки. В этом самом лесу. Едва дошел до третьего, почуял неладное. Не обнаружив ничего путного, направился к следующему, который расположил на звериной тропе, полностью обратившись в слух. То, что мне довелось увидеть, заставило встать, открыв рот от изумления. Возле огромного капкана, лежал оборотень. Правая лапа оказалась крепко зажата между зубьями, не давая возможности высвободиться. Мутант был довольно слаб, о чем говорила его запоздалая реакция на мое появление.
   Черная голова резко поднялась. Красные, похожие на факелы, глаза взглянули со злобой. Едва я подошел ближе, как меня с ног до головы обдало волной ненависти и непреодолимого желания разорвать на куски. Зверь зарычал, оскалив белоснежные клыки. От неожиданности я отшатнулся. Люди говорили, будто оборотни способны ментально воздействовать на своих будущих жертв, но почувствовать это вживую - совершенно другое дело. Спасло то, что, несмотря на внушительные размеры, мутант был еще мал. К тому же, пролежав тут уже больше суток, сильно ослаб. Но от этого не стал менее опасен. Даже небольшой оборотень по силе равен обычному медведю, а уж взрослая особь - боюсь даже представить. В свое время столько их убил - не сосчитать. Так что знаю...
   Я никогда не делал короткую цепь, давая возможность зверю двигаться и не умереть до моего прихода. Большое бревно, которое использовалось в качестве волока, позволило оборотню отползти от тропы и залечь в чаще. Где его, собственно, и нашел. Зверь лежал на боку, поглядывая на меня своими глазищами, готовый в любую секунду перекусить пополам, решись я подойти к нему близко. Но что-то было в его взгляде... Не знаю... Но пристрелить так и не решился. А вместо этого учудил такое, о чем даже подумать не смог полгода назад. Развязав большой холщовый мешок с сегодняшней добычей, извлек оттуда тушу лисицы, кинув ее зверю.
   Оборотень недоверчиво посмотрел на меня, но затем голод взял свое, и спустя секунду он принялся молча рвать ее на части, буквально заглатывая огромные куски мяса целиком. Пока я стоял, глядя как зверь пожирает мой сегодняшний ужин, в голове постепенно формировалась мысль: "ты идиот?".
   Внутренне соглашаясь с ней, я пожал плечами и пошел прочь. Пошел, чтобы вернуться через пару часов с двумя только что убитыми кроликами, которые благополучно перекочевали в пасть к мутанту.
   В голове уже созрело решение. Назвать его нормальным было нельзя. Вот совсем. Придурок? Вероятнее всего - да.
   Я осторожно сделал шаг вперед. Зверь вновь поднял голову внимательно посмотрел на меня. Вместе с этим пришла целая волна чувств. Злоба, ненависть, страх и, самое странное, - удивление. Мутант не понимал, что хочет от него этот непонятный двуногий и почему все еще жив. А я тем временем закинул карабин за спину, вытянул перед собой руки, превозмогая ужас сделал еще несколько шагов. По спине стекали тонкие ручейки пота, ноги подкашивались. Как ни крути, а чувство самосохранения вопило во весь голос, что пора сваливать. Но я как мог запихал его поглубже и медленно двигался вперед. Удивление со стороны зверя усилилось еще больше, постепенно оттесняя злобу на задний план.
   Шаг... Еще... Затем еще. Огромные красные глаза смотрели на меня в упор. Я также глядел на него, стараясь всем своим видом показать ему: "Не бойся. Мне не хочется тебя убивать. Я хочу помочь".
   В какую-то секунду мне показалось будто в них мелькнуло понимание. Оборотень, вдруг лег и замер. Только бок мерно вздымался и опускался в такт его дыхания.
   Я приблизился на расстояние вытянутой руки. Наступил момент истины. Либо он меня убьет, либо даст завершить задуманное. Сказать, что было страшно - не сказать ничего. Проще было за валить его и дело с концом. Не я так другой. Какая разница. Но вот заупрямился. Когда я непослушными пальцами уцепился за стопорную скобу, оборотень даже не пошевелился.
   Едва мощные скобы слегка разомкнулись у него на лапе, зверь рванул что есть мочи и скрылся в чаще. От неожиданности я упал в траву, но тут же вскочил, сбрасывая ремень карабина с плеча. Перехватив оружие, замер в ожидании, проклиная себя самыми последними словами. С какого перепугу мне надо было его отпускать? В ближнем бою без брони и нормальных боеприпасов у человека не было никаких шансов. С таким же успехом можно попробовать зарезать несущийся на полном ходу броневик. И геройски погибнуть.
   Нужно ли было говорить, что всю дорогу назад я шел ожидая нападения. Когда, наконец, лес подошел к концу, мое состояние находилось в очень тесной близости к паранойе. А как должен был чувствовать себя человек, шарахающийся при каждом шорохе, попутно представляя себе как челюсти мутанта смыкаются у тебя на шее, и ты даже слышишь хруст ломающихся позвонков. Лихо? Не то слово. К счастью этого так и не произошло. То ли действительно зверь был слаб и напуган, что не стал меня атаковать, то ли в какой-то степени был благодарен мне за свое чудесное спасение.
   Ответ на этот вопрос я получил месяцем позже, когда напившись в стельку, угнал машину старосты деревни, где нашел свое последнее пристанище. Поступок из ряда вон. Нормальный человек такое вряд ли совершил. Но это нормальный. А это я. К тому же, пьяный до такой степени, что как сел за руль, как поехал, не помню. Помню только, ночь, свет фар выхватывает из темноты огромный валун, я резко кручу руль, удар, машина кубарем катится куда-то. Еще удар и сознание отправилось в полет. Все. Занавес...
   Очнулся уже утром. На лицо падали мелкие капли утреннего дождя, рядом догорало то, что до недавнего времени являлось машиной. А чуть поодаль лежал он. Подросший, черный как смоль, сильный и абсолютно не страшный. По крайней мере ничего подобного я не испытывал. От зверя исходило спокойствие, уверенность в себе и радость.
   Оборотень лежал, изучая меня своими глазищами, как бы спрашивая: "Ну? Что дальше делать будем?"
   Мама, роди меня заново! Я ущипнул себя за бедро, понял, что не сплю, поднялся, ощупывая себя с ног до головы. Несколько ссадин, разбитый лоб, в чем удостоверился, запачкав в крови пальцы, - вот и весь список повреждений. А! И комбез порвал. Причем так, будто меня тащили за шиворот пару километров. Тут как обухом по голове треснуло. Я посмотрел на машину, вернее, то что от не осталось, затем на оборотня, потом вновь на машину. Постепенно в голове начала складываются мозаика произошедшего. Перевернувшись, я, видимо, треснулся башкой о руль и отключился. Топливо вылилось на горячий двигатель, машина вспыхнула и привет. Если бы меня кто-то не выволок через окно - порхал бы уже на небесах, аки ласточка. Вот только кто меня вытянул? Людей в округе не наблюдалось. А если и были, уже пробежали бы с подмогой или, хотя бы дождались пока я не очнусь. Но тут никого не было кроме меня и оборотня. Выходит, это он меня?
   Дела...
   Я всякое мог предположить, но такое!.. Получается, он мне отплатил. И поди скажи после этого, что у мутантов мозгов нет. И никакие иные чувства окромя как убить и съесть им неведомы. Получается, нет. Известны... Да еще как...
   Я вновь посмотрел на своего неожиданного спасителя. Не знаю, показалось ли или в глазах оборотня мелькнуло нечто наподобие улыбки.
   Неожиданно для себя я улыбнулся в ответ:
   - Ну что... Пошли домой что ли?..
   Развернувшись я зашагал в сторону деревни. Оборотень молча пристроился рядом. Так мы и притопали вместе. Староста, к тому времени уже знавший кто упер его транспорт, хотел было кинуться на меня с кулаками, но увидев сопровождающего, проглотил язык и потихоньку слинял. Люди тоже решившие, преподать мне урок в виде пары зуботычин, молча расступились и долго смотрели вслед, пока я не скрылся за забором дома. Правда потом все же сподобились. Но пара выстрелов поверх голов и несколько ударов в ухо самым ретивым быстро решили все вопросы. С тех пор за мной окончательно закрепилась репутация полного психопата, а Волк остался жить во дворе. Деньги тогда еще водились, за пропавшую машину я расплатился, заодно пригрозив, чтобы отвалили.
   Так начались отношения человека и оборотня, про которые кто узнавал, крутили пальцем возле виска.
   Наевшись до отвала, я притоптал костерок и принялся собираться. Волк спокойно лежал, всем своим видом показывая, что ему абсолютно начхать на эту лишнюю суету. Однако, стоило мне закинуть за плечи лямки основательно потяжелевшего рюкзака, как он тут же вскочил и занял место рядом.
   Спустя час, мы добрались до окраины деревни. Я специально подобрал время, когда основная масса людей уходила на поля. Острой необходимости в этом не было. К моим выходкам да и к Волку местные уже попривыкли, но лишний раз нарываться не хотелось. Зачем?.. Я и так здесь жил лишь потому, что никому в здравом уме не пришло бы в голову связываться с психом, живущим вместе со здоровым оборотнем. Дом, что мы бесцеремонно заняли, стоял на самом краю, покосился и был давно заброшен. Те кто там жил когда-то, по неизвестным причинам ушли: то ли город подались, то ли погибли - меня это дело не трогало ровным счетом никак. Дабы себя прокормить я подрабатывал время от времени, занимаясь починкой всевозможного хлама. Благо, руки росли как раз откуда нужно. И работы хватало. Деревенька не из богатых, от города далековато, запчастей кот наплакал. Вот и несли.
   Началось все спонтанно. Закончились деньги. А жить на что-то надо. Вот и занялся помаленьку. Кому ружье в порядок привести, кому какой механизм. Мог даже мотор реанимировать, если были запчасти. И желание... С последним было тяжеловато, учитывая мой образ жизни. Какое может быть желание, если стакан в руке?
   За то время, сколько я жил здесь, местное население уже примерно знало в какой день, в каком состоянии можно меня застать. И, приспособившись, периодически подкидывало работенку, оставляя возле калитки то, что нужно привести в порядок. Расплачивались примерно в таком же порядке. Я выкладывал отремонтированное добро, в ответ находил причитающееся за работу. Платили кто чем мог и как считал нужным. Кто едой, кто бутылкой, иногда давали денег.
   Я не наглел. Дают и то хорошо.
   Внутрь дома заходить желающих не наблюдалось. Оно понятно. Неизвестно как тебя встретит хозяин. Хотя не хозяин... Да неважно... Жилец в общем. Может нормально, а может порцию картечи в грудь засадить спьяну. Так что, под калиткой сподручней. Мне так легче. А то в последнее время с общением как-то не очень... С появлением Волка, люди мне нравились все меньше. Парадокс? Нет, реалии жизни. Он хоть и с характером, зато не несет ахинею о том какой я растакой. Мне это и так хорошо известно. В душе каждого человека есть, или хотя бы должна присутствовать, такая штука - совесть. Если ее нет, значит нет души. Это уже не человек, оболочка... У меня совесть еще теплилась. И наказал себя уже раз сто. Воспоминания - это навсегда. Их не сотрешь резинкой, не вырежешь ножом, хоть всю голову распаши. А когда приходят воспоминания, приходит она... совесть. И начинает с тобой говорить. Вот поэтому приходится пить. Пить не переставая... Чтоб молчала.
   Впустив Волка во двор я потопал в дом, дабы положить вещи. Затем вернулся к калитке и принялся копаться в сложенном возле нее хламе, разбираясь что можно отремонтировать, а что нет. Получилось негусто. Старый, потертый от времени револьвер, изготовленный еще во времена моего прадедушки, амбарный замок, внутри которого какой-то чудило сломал ключ, попутно свернув личину, бинокль с разбитой линзой. Пара мелочей в виде ножей со сломанными рукоятками не в счет. Хоть на этом спасибо. Остальное можно смело записывать в категорию бесполезного хлама.
   Вернувшись с добром во двор, аккуратно сложил это дело возле входа в небольшой сарай, который приспособил под мастерскую, затем скинул в доме куртку с амуницией и пошел заниматься делом. К тому времени ломка достигла апогея. Руки уже основательно дрожали, в желудке постепенно нарастал ком. Еще чуть-чуть и начну лезть на стену. К тому же воспоминания, потревоженные не без помощи вчерашнего разговора с Грифом, пропади он пропадом, вновь принялись настойчиво долбить мое сознание. В общем, нужно было срочно это дело залить. И чем быстрее, тем лучше. Но вот незадача. Нет денег. И выпивки тоже. Выходит, надо работать.
   Взявшись за револьвер, быстро обнаружил причину поломки. Вышла из строя пружина куркового механизма. Покопавшись в закромах из собранных с миру по нитке запчастей, отыскал нужную и быстро принялся за дело. Когда заканчивал, руки растряслись не на шутку. Хотя что там руки? Меня самого уже несколько раз бросало в дрожь. Отложив готовый револьвер, на секунду вернулся в дом, чтобы выпить воды. Не обнаружив искомую, резко вспомнил, что она давно закончилась, и я собирался сходить еще утром. Если в ближайшее время не решусь возобновить ее запасы - сильно рискую окончательно засохнуть.
   Придется идти. Хотя не хотелось - страсть.
   Закинув за плечи сидор, направился к колодцу, расположенном в центре деревни. Дорога к воде отняла не много времени, а вот сил немало. Спасибо, небо затянулось облаками и солнце решило не радовать землю своим присутствием. Добравшись до колодца, первым делом решил напиться, а уж затем пополнять запасы. Вид плескавшейся воды в только что выуженном ведре, существенно приподнял настроение и я с наслаждением припал губами, жадно глотая живительную влагу.
   - Тять...
   "Бум!"
   Ведро выпало из рук, бахнулось оземь, обдав ноги холодной водой. От неожиданности я подпрыгнул, дабы не замочить одежду и повернулся на звук.
   Недалеко от колодца стояло маленькое чумазое существо и смотрело на меня во все глаза.
   "Это еще что?" - подумал я.
   На проверку существо оказалось маленькой девочкой лет четырех-пяти. Старое все в лоскутах платьице, сквозь прорехи которого просматривалось худенькое тельце, всклокоченные волосы, которые кто-то пытался заплести в косички, но видимо бросил это занятие, перепачканное сажей личико и два разноцветных глаза: серый и зеленый, явно выделявшиеся на общем фоне своей необычностью. Кроха стояла, смешно сведя стопы маленьких ножек внутрь, неотрывно глядя на меня, явно собираясь сказать что-то очень важное.
   - Чего тебе? - я не стал дожидаться важного момента.
   Вместо ответа манюня выпростала руку из-за спины и протянула мне какую-то тряпку.
   - Поцини, - последовала фраза.
   Развернув обмотки, до недавнего времени бывшие куском старой армейской брезентовой палатки, я обнаружил там тряпичную куклу без головы. Кукла была настолько старой, что руки и ноги едва держались на местами прогнивших нитках. В нескольких местах во все стороны торчали куски соломы, выбивающиеся из дыр на туловище. Голова находилась в этом же свертке и представляла собой такое же убогое зрелище. Если не хуже. От когда-то нарисованного лица осталось лишь воспоминание.
   Сказать, что мне совершенно не хотелось восстанавливать это жалкое подобие детской игрушки - не сказать ничего. Но видимо кроха была абсолютно противоположного мнения. Едва я сделал попытку вернуть ей сверток, как она тут же свела бровки к носу и отрицательно мотнула головой.
   Я настойчиво повторил попытку:
   - На!
   Девочка обиженно скривила ротик и вновь мотнула головой:
   - Поцини!
   - Да не могу я...
   - Тятя, поцинци
   - Ай, ну тебя!..
   Я буквально впихнул ей сверток и повернулся спиной, с твердым намерением набрать воды. Не тут-то было:
   - Тять...
   - Да что ж такое!
   Резко повернувшись на каблуках я состроил зверскую рожу:
   - Отстань! Иди отсюда!
   Испугавшись, кроха отшатнулась и замерла не в силах пошевелиться. В глазах предательски заблестели слезы. Состроив рожицу, девочка шмыгнула носом.
   - Э-э! Вот только соплей мне тут не надо! - поняв, что сейчас начнется откровенный рев, я задрал голову и посмотрел на небо: - Вот за что мне это?..
   Вопрос остался без ответа.
   Несколько раз глубоко вздохнув, опустил голову. Кроха стояла там же где была. Только теперь отчаянно размазывала слезы по чумазому лицу.
   - Хорошо, - сказал я, горя желанием поскорее закончить этот балаган. - Давай сюда... Посмотрю... на днях...
   Девчушка тут же прекратила пускать пузыри и радостно протянула мне свое "сокровище".
   Взяв сверток, я сунул его за пазуху.
   - Все, иди.
   Девочка недоверчиво посмотрела на меня, как бы спрашивая: "Не обманешь?".
   - Иди, тебе говорят, - я слегка повысил голос. - Ну?!
   Сделав два несмелых шага назад, малышка некоторое время не сводила с меня глаз, потом повернулась спиной и быстро зашагала от колодца. Пройдя три дома, она юркнула в калитку невысокого забора, тут же скрывшись из виду.
   Переведя дух, я продолжил занятие, от которого был бесцеремонным образом отвлечен.
   Закончив возиться с сидором, закинул его за плечи, направляясь в сторону дома. Встреча с девчонкой уже благополучно вылетела из моей головы, уступив место мыслям насущным. А именно: как поскорее закончить работу и приступить в обыденному времяпрепровождению. Хотя спешить особого смысла не было. Селяне все равно раньше вечера домой не возвращаются. Так что... Торопись, не торопись...
   Добравшись до дома, я вернулся в мастерскую и продолжил начатое, памятуя о данном себе слове никуда не спешить. Но как не старался, управился довольно быстро. Сложив отремонтированные вещи в корзинку, вынес ее на улицу и поставил возле калитки. Вернувшись в дом, плюхнулся на кровать и принялся считать трещины в потолке, дабы хоть как-то отвлечься. Помогало мало. Вернее, совсем никак. Желание выпить полностью завладело моим сознанием, не давая думать ни о чем другом. Хотя о чем еще можно думать? Лежит на кровати алкаш, жаждет нажраться, размышляя о прекрасном? Круто. Кому скажи, ржач обеспечен. До колик.
   Когда за окном начало темнеть, я находился в таком состоянии, что готов был грызть быльце кровати. Настолько было хреново. Но вскоре моим мучениям пришел конец. Краем уха я услышал, как дернулся Волк к забору. Это означало, что там кто-то есть. Так оно и было. Отворив калитку, я увидел стоящую на том же месте корзинку. Только внутри лежали уже не железяки, а большая бутыль самогона, три пачки дешевых, но не самых плохих сигарет, краюха свежиспеченного хлеба и овощи. Вполне достойно.
   За револьвер, конечно, маловато, но как есть. Ухватив корзинку, быстрее пули заскочил в дом. Взяв бутыль, выдернул пробку. В нос ударил резкий запах свежевыгнанной браги. Трясущимися руками налил полстакана и залпом осушил. Самогон обжег глотку, огненным шаром скатился по пищеводу, через секунду взорвавшись в желудке что твоя граната. Облегченно выдохнув, тут же налил еще и также выпил. Разорвав краюху, занюхал хлебом, кинул в рот и полез за огурцом. Начался новый виток тяжелого, беспробудного пьянства.
  
   - Черт, ну и вонища здесь! - идущий впереди Обжора, вдруг споткнулся.
   - Под ноги смотри, - посоветовал я ему, вращая головой во все стороны.
   Низкие своды тоннеля, сделанного аккурат в высоту человеческого роста, давили на мозг, вызывая неприятные ощущения. Шлем не давал возможности охватывать все пространство целиком, отчего приходилось поворачиваться боком, чтобы не подрать комбинезон о острые выступы в узком коридоре.
   Я осторожно ступал след в след идущего впереди напарника, четко выдерживая интервал. Сзади, на при личном расстоянии, шли остальные братья, чьи жизни напрямую зависели от нас. Наша пара первая. Так было всегда. Я вычислял след, Обжора прикрывал, группа шла за нами. Отработанная за годы рейдов схема стала уже настолько обыденной, что ни у кого не вызывала вопросов. У каждого свои способности. Мне достались такие: слышать запах твари и охотиться на нее.
   - Охотник! - раздался в наушниках голос Филина. - Что слышишь?
   Я потянул носом, определяя дальнейшее направление:
   - След четкий.
   - Хорошо, я понял. - ответил командир сквозь шум помех. - Повнимательнее там. Мы вас уже практически не видим. Ставьте метки...
   - Добро.
   Чем глубже мы уходили под землю, тем слабее становился сигнал. Казалось этому коридору не будет конца.
   Запах твари, шедший из темноты, неприятно щекотал ноздри. Я отчетливо слышал ее. Иногда возникало ощущение что она близко, иногда наоборот, далеко. Но скорее всего это обманчивое чувство. Под землей все не так на наверху.
   Мы шли все дальше, а коридор не заканчивался, уходя глубже и глубже. Я в очередной раз подивился как можно вырыть такой лаз в земле. По описаниям очевидцев тварь не была гигантских размеров - чуть больше двух метров высотой. Но если судить по масштабам вырытого, силой она обладала немалой.
   Под ногами что-то хрустнуло. Затем еще раз. Идущий впереди Обжора вторично споткнулся и присел на одно колено, чтобы сохранить равновесие.
   - Святой Мэдмакс!
   - Что там? - я едва не налетел на напарника, чудом не упав.
   - Смотри...
   Повсюду на земле валялись человеческие кости. В зеленоватом отсвете прибора ночного видения они выглядели еще более зловеще.
   - Это ж сколько надо... - начал было говорить Обжора, но я не дал ему закончить.
  В этот момент в проеме мелькнула неясная тень. В нос ударил резкий, чуть сладковатый запах гнили.
   Моя реакция была мгновенной:
   - На пол! - пнув ногой напарника, я дал очередь от бедра, ведя стволом по поперек тоннеля.
   Мимо! Святые и грешники! Только это не хватало. Дернув за шиворот Обжору, помог ему встать и потянул за собой, увлекая дальше. Внезапно ход повернул направо.
   - Охотник! - крикнул напарник. - Остановись! Подождем наших!
   - Сюда! - Я не слушал его, охотничий азарт полностью захватил сознание. - Она здесь!
   Бежать по узкому коридору, рискуя при каждом шаге врезаться головой в потолок, было крайне неудобно, но мы бежали. Запах шел очень сильный, и я понимал, что мы движемся прямо за ней.
   - Охо...
   Я резко затормозил, обернулся на звук и опешил от неожиданности. Напарника рядом не было. Куда он мог подеваться? Ведь проход всего один.
   - Обжора. - я тихонько позвал, словно боясь догадаться, что же будет дальше.
   Но судьба не дала мне такого шанса. Едва последний звук слетел с моих губ, как в уши ударил душераздирающий крик напарника. Спустя секунду послышался хруст, будто кто-то перед носом переломил большую палку, и наступила тишина. Ужас сковал меня похлеще кандалов. Осознание того, что буквально секунду назад произошло нечто ужасное, окончательно выбило меня из колеи. Я оглянулся. Вокруг была только темнота.
   - Обжора... Филин! - страх прорвал оцепенение, и я что есть мочи заорал в микрофон. - Сюда! Сюда!
   Но меня никто не слышал. Спустя секунду постепенно начало доходить, что сейчас будет. Накачанный адреналином мозг моментально в красках показал картинку как мои останки пожирает какая-то тварь и никто не узнает о случившемся. Доведя себя до ручки, я вдруг, не выдержал и побежал. Сзади послышался непонятный шелест. Я ускорил шаг. Не тут-то было. Звук гнался за мной по пятам, постепенно сокращая расстояние. Собрав все силы в кулак, понесся наобум, едва сдерживая слезы. Если собью дыхание, мне конец. Шелест усилился. Поворот!
   Я едва не проскочил его, врезавшись руками. Внезапно почувствовал, как что-то пытается меня схватить сзади. Я дернулся изо всех сил. Послышался скрип о метал кирасы, затем треск разрываемой ткани комбинезона. После спину пронзила адская боль. Я истошно завопил и рванул что есть мочи вперед, стараясь уйти, вырваться из этого жуткого места. Понимая, что не уйти.
   Внезапно сзади раздались выстрелы. Послышался жуткий вопль твари. А дальше... Дальше эфир наполнился грохотом очередей и криками умирающих людей. Не соображая, что делаю, я побежал дальше... А вдогонку слышалось жуткое "А-а-а!!!"
   - А-а-а!!!
   Я подскочил на кровати, спустя секунду сообразив, что кричу во всю глотку. Тело покрылось испариной, сердце гулко ухало в груди. Руки тряслись как в лихорадке. Сорвав голос, я закашлялся и умолк, глядя в одну точку. Оцепенение длилось недолго. Вскоре пришло понимание, что сижу на кровати у себя дома. Это был кошмар. Кошмар, преследовавший меня уже больше года.
   Пошарив рукой на полу, я отыскал валявшуюся там пачку сигарет. Сунув с третьей попытки сигарету в рот, попытался поджечь трясущимися руками спичку. Это далось мне с большим трудом. Пальцы не желали слушаться, спички ломались одна за другой. Наконец, я смог прикурить и глубоко затянулся, что дым продрал легкие. Откашлявшись, упал на кровать и попытался успокоиться. Стало еще хуже. В три затяжки докурив остатки вскочил и подошел к столу. К горлу подкатил комок и я почувствовал, что меня сейчас стошнит. С трудом подавив рвотный позыв схватил стакан, наполнив до краев. Залпом выпил даже не морщась, тут же наполнив вновь. Алкоголь ударил в голову и меня постепенно начало отпускать. Влив в себя второй стакан, я оперся о край стола, шумно втягивая носом воздух. Эйфория пришла внезапно, окутав словно ватой.
   "Спасение, вот оно спасение!"
   Шатаясь на внезапно подкосившихся ногах я с трудом дополз до кровати и упал лицом вниз, проваливались в забытье.
   Утро началось с того, что меня разбудил странный шум во дворе. Продрав глаза, я нехотя выбирался из кровати и подошел к окну. Причиной переполоха являлся Волк, который торчал возле калитки. Все бы ничего, вот только если бы он рычал и бросался на нее, - я не обратил внимания или хотя бы понял в чем дело. А здесь... Зверюга стояла, ткнувшись носом в небольшую щель и виляла хвостом!!!
   Какая муха его укусила?!
   Сгорая от любопытства, я на скорую руку оделся и вышел во двор. Волк тут же отлип от калитки, повернулся, выразительно глядя на меня. В голове возникла целая гамма чувств: радость, недоумение, растерянность и дикое любопытство. Ошалев от подобного винегрета, я удивленно отворил калитку, сгорая желанием посмотреть кто же там пришел. Может там самка оборотня? Мало ли? Но уж явно не человек. К ним мутант относился всегда одинаково. Просто ненавидел, как ненавидят нечто чужеродное... Отличное от тебя самого. В этом нет ничего странного. Исключением был я. Во мне оборотень видел нечто схожее с собой. Хотя, сказать по правде, так оно и было. Как ни крути, а я тоже мутант.
   Щелкнув задвижкой, открыл настежь калитку и замер, вытаращив глаза. Передо мной стояла маленькая девочка, с которой довелось повстречаться несколько дней назад около колодца. Увидев кто открыл, кроха просияла и детской непосредственностью протянула вперед руку.
   - Что? - я недоуменно таращился на раскрытую ладошку, словно жаждал увидеть там нечто особенное.
   - Дай, - пальчики требовательно несколько раз сложились в кулачок.
   - Чего тебе дать-то? - мозг отказывался понимать, что происходит.
   - Куклу.
   - Какую куклу? - спросил я, на ходу пытаясь вспомнить о чем идет речь.
   Малявка состроила рожицу, выражающую крайнюю степень удивления и посмотрела на меня.
   - Цинить...
   - А-а! - наконец-то вспомнил. - Еще не починил. Завтра...
   - Завтра? - с надеждой в голосе произнесла девочка.
   - Завтра-завтра, - я многообещающее покивал головой и закрыл калитку.
   Прильнув к щели заметил, как кроха, понурив плечи, отправилась восвояси. Меня позабавил Волк. Вместо того, чтобы потерять интерес к девочке, он еще долго стоял возле забора, глядя в никуда. Довольно странно. Я действительно впервые вижу его таким. Хотя, чего в жизни не бывает, в самом деле? Ушла - до свиданья. Довольный подобным решением вопроса, я вернулся в дом и возобновил начатое несколько дней назад действо. Налил.
   На следующий день ситуация повторилась. Я опять чего-то наврал и продолжил заливать глаза.
   А вот утром третьего... Все началось с того, что у меня закончилась выпивка. Организм требовал. Вопил, можно сказать. Деньги были. Потому долго не раздумывая, я наскоро умыл грязное, опухшее лицо, кое-как оделся и решительно направился к местному пекарю. Больше всего самогона гнал именно он. Револьвер, насколько я понял, тоже его. Так что продаст. Во-вторых Пекарь был чуть ли не единственным, кто днем оставался в деревне. Был еще кузнец, но тот совсем старый. Это было кстати, еще одной причиной, почему люди начали носить свое барахло ко мне. Глаза у старика уже совсем сдали. Да и знаний - кот наплакал.
   Пройдя половину деревни, я остановился возле дома Пекаря и нетерпеливо забарабанил в дверь. Хозяин открыл не сразу. Видимо уже когда я проклиная его во всех инстанциях, пообещал, что спалю эту халабуду, если тот не выйдет, калитка отводилась и в ней показался пузатый Пекарь. От него вовсю несло сдобой, дрожжами и мукой. Гостей он явно не ждал, а увидев, кто к нему пришел, совсем огорчился. Состроив недовольную мину хлебороб выразительно глянул своими глубоко посаженными маленькими глазками:
   - Чего надо? - он явно не был настроен на мирную беседу.
   - Выпить есть? - я тоже не горел желанием расшаркиваться перед этим толстым ублюдком.
   - Ну... - Пекарь почесал живот и уставился куда-то поверх моей головы.
   Душка просто.
   - Давай, раз "ну".
   - Что, закончилось уже?
   - Не твое дело, - отрезал я, потихоньку распаляясь.
   Оно его волнует вообще? Придурок.
   - Сколько? - риторический вопрос.
   - А сколько есть? - последовал такое же ответ.
   Пекарь ухмыльнулся:
   - Тебе хватит.
   Я почесал затылок. Потом, недолго думая, протянул ему деньги. Все что было... Не пересчитывая - все равно обманет.
   - Давай на все.
   Сграбастав деньги одной рукой, толстяк направился в дом. Входные двери он оставил незапертыми.
   Я пританцовывал на месте от нетерпения, дожидаясь, пока хозяин принесет выпивку. Тот явно не торопился, видимо, полагая, что гость не настолько важен. Может и подождать.
   Внезапно в проеме мелькнуло знакомое лицо. Я задержал взгляд, пытаясь разглядеть кто там. Расстояние от калитки до двери было небольшим, но внутри царил полумрак, тем самым затрудняя обзор. Но этого не потребовалось. Через секунду из двери выглянула знакомая кудлатая голова. Два разноцветных глаза уставились на меня с любопытством. Девочка.
   Та самая что несколько раз уже приходила ко мне, и которой я обещал починить ее куклу. Обещал... Совесть слегка кольнула в сердце.
   "Подумаешь, обещал?"
   Я тут же загнал ее куда подальше. И сосредоточиться на мыслях о самогоне. Так гораздо интереснее, чем думать о всяких пустяках.
   К счастью в проеме появился Пекарь.
   - Ты чего тут? - обратился он а девочке. - А ну, марш в дом.
   Кроха тут же шмыгнула внутрь, исчезнув в полумраке коридора.
  Толстяк вышел ко мне, держа в руках большую пятилитровую бутыль. Видно было, что ноша для него не из легких. Он явно прихрамывал на одну ногу, лицо по крылось красными пятнами, а на лбу выступили бисеринки пота. Шумно дыша толстяк поставил бутыль передо мной и шумно выдохнул:
   - Вот.
   - Это все? - на всякий случай осведомился я.
   - Да, все... Проваливай.
   Я ухватил бутыль и собрался уже уходить, как вдруг глаз вновь различил лохматую головку возле дверного косяка. Любопытство взяло вверх.
   - Погоди! - сказал я собравшемуся было уходить Пекарю. - А кто это у тебя?
   - Где? - удивленно спросил толстяк.
   - Девочка... Ну вон та... В дверях маячит...
   Пекарь обернулся в сторону дома. Увидев, что в ее сторону смотрят, девочка тут де спряталась за дверь.
   - Эта? - толстый, похожий на сосиску палец ткнул в сторону дома. - Это Белка.
   - Белка?.. - спросил я, не понимая зачем.
   - Ну да... Белка. - подтвердил Пекарь. - У меня живет. Года полтора как... Приемыш.
   - А родители где?
   - Умерли. Сгинули в лесу. Задрал их кто-то. Не знаю... Ей тогда три года всего было. Это ее дом, кстати... Где ты живешь, - в голосе толстяка послышался укор. Будто я виноват, что их убили.
   Я сглотнул слюну, но промолчал.
   - Мужики когда за дровами ходили, нашли то, что осталось. - продолжил Пекарь. - А дочку решили мне отдать. Я все равно в поле из-за ноги больше работать не мог... Так она и живет. Недавно на улицу выходить стала. А то сидела все в доме, носа не показывала. Вот только с одежонкой плохо. Из своей выросла уже, а у меня сын. Люди подкидывают, кто что может... По хозяйству помогает. Хорошая, добрая... Только не говорит совсем. С тех пор как родителей не стало, так и молчит. Так... Может что сказать время от времени... Но больше молчит. Сидит с куклой своей. Это все что осталось... Кстати, запропастилась куда-то кукла та... Видимо, совсем порвалась. Она ее никогда никому не дает, я пробовал забрать чтобы починить... Не давала. Может спрятала куда?..
   - Ясно.
   - А тебе зачем? - подозрительно нахмурился Пекарь.
   - Да так... Просто, - пролепетал я.
   - Вот и вали, нечего тут.
   Поняв, что разговор окончен, я ухватил бутыль и потопал домой.
   Дела...
   После отповеди Пекаря на душе стало совсем хреново. Хотя, чего можно было ожидать? Живу тут на птичьих правах. Считать, что кто-то из местных этому рад - глупо. Думаю, у всех хоть раз возникало желание выгнать меня взашей, дабы глаза не мозолил. Это я сейчас успокоился немного, стараясь как можно больше времени проводить дома, потихоньку заливаясь самогонкой. Или бродить по лесу в одиночестве, не попадаясь никому на глаза. А раньше давал им прикурить. С тварями боролся, бросался на всех по пьяни. Как не убил кого - не знаю. Уберегла судьба от такого. В общем, не за что им меня любить. Чужой я... не такой... Чему удивляться?
   С такими мыслями не заметил, как добрался до дома. Волк встретил меня недовольным взглядом, тихонько прорычав.
   Я молча прошел мимо него. Спустя минуту вышел, бросил оборотню огромный кусок мяса, хлопнул дверью, и спустя полчаса превратился в пускающее пузыри растение. Как всегда... Ничего нового.
   А наутро пришла она...
   Я только продрал глаза, собравшись похмелиться, как Волк вдруг заскулил, стремглав бросившись ко входу. Ткнулся носом в щель, виляя хвостом, словно дворовой Бобик.
   Выйдя во двор, я уже знал кого увижу.
   Белка стояла сведя руки за спиной, и как ни в чем не бывало покачивалась с пятки на носок. Отворив калитку, я встал в проеме, глядя на маленькое чудо. Чудо беззаботно улыбнулось в ответ и протянула руку:
   - Кукла?
   - Кукла...
   Манюня все поняла. Девочка вдруг как-то осунулась, понурила лечи. В разноцветных глазках заблестели слезы.
   Я поскреб заросший подбородок. Мне вдруг стало стыдно. Настолько, что отнялась речь. Слова куда-то подевались. Так и стоял, аки столб. Вместо того, чтобы сказать что-то в оправдание, торчал посреди входа, уставившись куда-то в землю. Я словно раздвоился. Первая половина настоятельно рекомендовала мне захлопнуть у нее перед носом дверь и сделать вид что ничего не случилось. Вторая все больше склонялась к тому, что кое-кто тут очень неправ. И если этот кое-кто сейчас уйдет, не вернув ребенку доверившему самое сокровенное - свою куклу из той жизни - он просто превратиться в грязное тупое животное, не имеющее ничего общего с нормальным человеком. Так оно по сути и было. Но ребенок тут ни в чем не виноват. После недолгого противоборства победила вторая. Я глубоко вдохнул и посторонился.
   - Заходи...
   Белка недоверчиво посмотрела на меня. Потом несмело шагнула во двор. К ней тут же двинулся Волк, нависая громадой своего тела над маленьким беззащитным существом.
   - Волк, назад, - скомандовал я. - Не пугай ребенка.
   Оборотень неожиданно послушался и отошел на несколько шагов. Замер, вывалив язык, не сводя с крохи своих красных глаз. До меня доносилась целая буря чувств, которые испытывал сейчас мутант. Но в них не было злобы или желания сделать вред. Он просто стоял и смотрел на нее, изредка повиливая громадным хвостом.
   Девочка на удивление спокойно восприняла появление оборотня и, не капли не боясь, подошла к нему вплотную. Маленькая ладошка потянулась к морде зверя.
   - Не трогай! - предостерегающе крикнул я.
   Но кроха словно не слышала. Через секунду она коснулась головы Волка и осторожно погладила гладкую черную шерсть. Тот приблизился к девочке вплотную, едва не касаясь носом ее лица. Шумно фыркнул. Потом неожиданно лизнул в щеку. Белка радостно рассмеялась, почесав мутанту за ухом. Оборотень довольно заурчал и лег возле ее ног, словно ручная собачонка.
   Да уж... Такого поворота событий не ожидал никто.
   - Будь здесь, - коротко сказал я девочке, - сейчас принесу твою куклу.
   Девочка кивнула и склонилась над лежащим оборотнем, принявшись увлеченно гладить того по голове.
   Войдя в дом я принялся лихорадочно искать куда-то запропастившуюся тряпку с куклой. С момента, когда она отдала мне сверток, прошло уже много времени. Первой мыслью было: "на хрена оно надо?" Потом пришла вторая: "обещал же?.. "
   После долгих и шумных поисков все же удалось ее отыскать в куче непригодного барахла, которое до сих пор не сподобился выкинуть по причине беспробудного пьянства в течение всех этих дней.
   Ремонт куклы отнял от силы полчаса. Я аккуратно пришил голову на место, укрепил стежки, соединяющие руки и ноги. Пустоты в местах вывалившейся сквозь дыры соломы удалось заполнить из своего матраца. Все равно не замечу. Посмотрев на дело рук своих, взял уголек и дорисовал глаза, нос и рот. Получилось неплохо. Учитывая, что я сто лет не рисовал. Странно. Сколько не чинил вещей до этого, такого чувства удовлетворения от проделанной работы не испытывал. Хмыкнув от неожиданно пришедшей в голову мысли, вышел во двор и обомлел. Волк лежал на спине, вытянувшись во всю длину своего немалого тела, а Белка, заливаясь смехом, вовсю чесала тому брюхо. Оборотень откровенно балдел, зажмурившись от удовольствия. Едва заметив меня в проеме, оба тут же вскочили, делая вид, что ничего не произошло. Я ухмыльнулся и протянул девочке куклу. Взяв в руки долгожданную игрушку, манюня засияла от счастья. Взвизгнув от радости она бросилась ко мне, обхватив маленькими ручонками за ноги и прижалась всем телом. Я оторопел. В душе звякнула какая-то струна. Тихо так... Незаметно почти. Не понимая, что делаю, по наитию, положил руку ей на косматую головку и погладил. Кроха прижалась еще сильнее. Потом отлипла и посмотрела мне прямо в глаза:
   - Шпасиба, тятя...
   - Не за что, - я улыбнулся в ответ.
   Впервые за долгое время. Искренне... От души. Что это со мной?..
   Белка сияла от счастья словно новая монета. Но вскоре погрустнела. Я понял, что ей нужно уходить и она боится что больше не сможет попасть сюда.
   - Тебе идти надо? - на всякий случай спросил я, заранее зная ответ.
   Девочка глубоко вздохнула.
   - Дя... Идти... Тятя Пекаль лугаться будеть. - грустно ответила она, смешно проговаривая слова.
   - Не будет... - я осторожно погладил ее по голове, - мы ему не скажем. А ты можешь приходить сюда, поиграть с Волком.
   Лицо малышки тут же просияло.
   - Теперь иди, - осторожно подтолкнув ее к выходу, отворил калитку, - а то и вправду будут искать.
   Белка серьезно кивнула, подошла к Волку, на прощание погладив оборотня, и зашагала домой, смешно перебирая маленькими ножками.
   Закрыв за ней дверь, я повернулся к Волку:
   - И что это было?
   Оборотень посмотрел на меня, сверкая глазищами. В ответ на поставленный вопрос мне пришло полное недоумения вкупе с растерянностью и какое-то новое чувство. Сродни заботе... Не знаю, как это описать, но почему-то в душе шевельнулась громадная ледяная глыба и стал раскалываться, освобождая от плена новые ощущения. И они мне нравились. Откуда-то появились силы. В тот день я впервые не взял в руки стакан, а занялся наведением порядка в доме. Чудеса? Именно!
  
   На рассвете мы с Волком ушли в лес. Нужно было пополнить запасы, да и оборотню не мешало прошвырнуться в поисках свежатинки. Набродившись как следует, я по привычке позавтракал, отдохнул немного, после чего отправился в обратный путь.
   Первым неладное почуял Волк. До деревни оставалось еще несколько километров, как мутант, вдруг, замер. Шерсть на загривке пошла волнами, затем вздыбилась на холке. Зверь оскалил зубы, будто собирался нападать.
   - Что там, бродяга? - тихонько спросил я мутанта.
   Вместо ответа оборотень сорвался с места и побежал. Я поспешил за ним.
   Едва мы вышли на невысокий холм, откуда открывался вид на село, как в душе шевельнулся червячок опасности. Я почти бегом скатился вниз и быстро зашагал в сторону толпы, стоящей возле одного из домов. Подойдя ближе, понял, что это дом Пекаря. Сердце больно кольнуло в предчувствии беды. Люди тесно стояли возле входа во двор и шумно переговаривались, периодически поглядывая на землю.
   Волк угрожающе зарычал.
   Я подошел ближе, почему-то зная, что увижу сейчас.
   Заметив меня и Волка, селяне разом смолкли. Потом расступились, открыв взору страшную картину. На земле лежали тела. Три изуродованных, со странными рваными ранами на груди в области сердца. Пекарь, его жена и сын.
   И тут меня как током ударило. Скрутило, словно мокрую тряпку, врезало по лицу чем-то тяжелым. Я почувствовал запах. Тот самый запах, преследовавший меня вот уже столько времени. Мучая по ночам, терзая в тот миг, когда я был трезв. Запах твари, убившей моих братьев, которых я бросил тогда... Это была она. Та самая мразь.
   - Что же это?.. - обратился ко мне староста. - Как так?.. Их, почитай, уже пару лет в округе не видно... было... Никого... Вы же сказали, что всех уничтожите. И что? Куда вы смотрели?
   Внезапно мне стало плохо. Я едва удержался на ногах. Сердце принялось бешено колотиться в груди, страх постепенно начал окутывать меня с ног до головы, туманя сознание и пробуждая дрожь. Пот выступил на лбу крупными каплями.
   Вернул меня к реальности Волк. Оборотень обошел вокруг трупы, потом несколько раз принюхался и вопросительно посмотрел в мою сторону. Тут до меня дошло.
   - А где девочка?
   Начавшие было гудеть люди, разом смолкли и посмотрели на меня. Я повторил вопрос. В глазах нескольких мелькнуло понимание.
   Не слыша никого, я рванул в дом. Перевернул там все вверх дном, но тела девочки так и не нашел. Обыскивая каждый угол, внутренне надеялся, что малышка где-нибудь спряталась, решив переждать пока все закончиться. Тщетно. Оставалось надеяться, что ей удалось сбежать. К сожалению, надежда так и умерла в зародыше, едва я забрался на чердак. Ступив на деревянный пол, тут же увидел лежащую там куклу. Наклонившись, поднял и сжал что есть силы, пока костяшки пальцев не побелели. На глаза навернулись слезы. Слезы собственного бессилия.
   Круто развернувшись, я стремглав вылетел на улицу и побежал. Страх, долго державший меня, достиг апогея. Словно ураган влетел в дом. Подошел к столу, привычно потянувшись к бутылке. Страх вновь принялся вытаскивать из подсознания образы минувших лет: темный тоннель, крики умирающих братьев, и я, бегущий со всех ног к выходу. Пальцы разжались. Бутылка с глухим стуком упала на пол. Распираемый злобой на собственное малодушие, я наподдал ей носком, отправляя под кровать.
   Так дело не пойдет. А если она еще жива? Кто пойдет ее спасать? Селяне? Да тварь их на куски порвет. И даже не поморщится. Противостоять ей могли только чистильщики. Или?.. От осознания собственной догадки меня вновь бросило в пот. Идти? Туда? Да это самоубийство. Я почти уже склонился к мысли, что надо оставить все как есть. Жизненный опыт говорил: чудес не бывает, девочки уже не в живых. Но только в душе упрямо сидел червячок. И с каждой секундой он грыз все сильнее, сильнее... Почему-то вспомнились маленькие ручонки, обнимавшие меня за ноги... Эти искренние и чистые глаза, открыто, преданно глядящие на меня...
   Заревев, я ухватился за край стола и дернул со всей силы, переворачивая вверх тормашками. Последний предохранитель, сдерживавший неистовую злобу в моей души, сгорел. Спустя секунду я уже точно знал, что делать дальше.
   Зайдя в кладовку, поднял крышку в полу и вытянул наружу большой ящик. Открыв, на секунду замер, всматриваясь в эмблему с огненным солнцем, пробитым насквозь черным мечом, каждый раз напоминавшем чистильщикам, как хрупок и беззащитен этот мир. Погладил большим пальцем чуть потрепанный край нашивки, затем принялся облачаться. Я не доставал форму уже уйму времени. И вот пришел час платить по счетам. Как не прятался, как не хотел уйти от воспоминаний, они настигли меня. Причем в тот самый момент, когда их никто не ждал. Загнали в тупик, поставив на чашу весов жизнь. С одной стороны мою, с другой маленького беззащитного ребенка, который только начал понимать этот враждебный мир. Уж он точно не заслуживает подобной участи, уготовленной его величество случаем. Со мной все ясно. А вот с ней...
   Через пять минут, я стоял полностью укомплектованный.
   Пора навестить старую знакомую. От последней мысли зачесался шрам на спине. Я помню... Все помню...
   От души вмазав ногой по двери, выбежал на улицу и понесся в сторону леса. Впопыхах даже не заметил, есть ли рядом Волк. Поискав глазами, обнаружив мутанта далеко впереди. Оборотень стоял у кромки леса и ждал меня, нетерпеливо перебирая лапами. Мы поняли друг друга без слов.
   След твари был очень четкий. Судя по запаху, она прошла здесь не более часа назад. Это говорили и трупы в деревне, и свежий беспорядок в доме. Отчетливый запах лишь подтвердил мои догадки. Догонять на открытом пространстве ее бесполезно. А вот попытаться укокошить в логове - очень даже возможно. При наличии хоть капли мозгов и навыков. С первым вроде нормально. А вот со вторым не очень. Полтора года пьянства не прошли даром. Это я почувствовал пока ломился сквозь чащу, стараясь не потерять след. Через полчаса бешеного темпа дыхание окончательно запротестовало. Появилась отдышка, в боку творилось нечто невообразимое. Вскоре я понял куда ведет тропа, проложенная тварью. Примерно через километр располагались старые каменоломни, давным-давно уже брошенные за ненадобностью. Учитывая, что тварь появилась здесь недавно, больше спрятаться ей попросту негде.
   Катакомбы... История повторяется.
  
   Узкий луч фонаря выхватывал из темноты неровные каменные своды прохода
   Мы осторожно двигались в полной тишине, подсвечивая себе путь. Меня несколько раз подмывало выключить свет, так как луч виден далеко, и человек с фонариком - идеальная мишень. Но прибор ночного видения благополучно испустил дух. А другого источника света у нас не было. И если Волк прекрасно видел в полной темноте, мне, увы, такого не дано. Приходилось медленно идти вперед, буквально обшаривая каждый сантиметр в поисках опасности. Каменоломни были очень старыми. От огромного количества ходов и ответвлений можно просто сойти с ума. Здесь даже я пасовал, периодически теряя запах. Выручал Волк. Мутант каким-то неуловимым чутьем знал куда идти. Мне ничего не оставалось как довериться такому вот необычному напарнику, следуя строго за ним.
   В полной темноте мы двигались уже более часа. По крайней мере так подсказывали внутренние часы. А конца этому каменному лабиринту не было. Не могу сказать, что это доставляло мне больших хлопот. Я постепенно восстанавливал утраченные навыки, с каждым шагом чувствуя себя все увереннее.
   Коридоры, проходы, пустоты.... Они перетекали один в другой, становясь то шире, то уже, что иногда возникало ощущение будто мы ходим по кругу. Стояла гробовая тишина, нарушаемая только звуками наших шагов. Где-то капала вода, периодически поскрипывали мелкие камушки под подошвами моих ботинок и больше ничего. Абсолютно ничего. Я поудобнее перехватил цевье дробовика вспотевшими от перенапряжения пальцами.
   Двигались очень осторожно, стараясь не шуметь. Получалось с большим трудом. Любой мало-мальски слышимый звук тут же отдавал эхом, уходя в темноту.
   Внезапно Волк замер, прислушиваясь. Я встал рядом, пытаясь определить причину тревоги оборотня. Вскоре до моего уха донеся едва различимый звук. Вскоре звук повторился, становясь все отчетливее. Сердце радостно заколотилось в груди. Я не мог ошибиться. Это был детский плач. Вернее, всхлип, идущий откуда-то справа. Оборотень сделал шаг вперед, а затем юркнул в небольшое ответвление основного коридора. Если бы не чутье и острый слух мутанта - однозначно прошли мимо. Мне ничего не оставалось как последовать за ним, сдерживаясь дабы не броситься напролом. Любая тварь только кажется безмозглым животным. Выращенная чтобы убивать, она зачастую обладала неплохим умом, в чем не раз приходилось убеждаться воочию. Зачастую ценой жизни близкого человека. А иногда и нескольких. Поэтому ломиться наобум, в незнакомой местности, с фонарем - верх идиотизма.
   Шаг, перенос веса тела на свободную ногу... Еще шаг... Метр, еще один... Дыхание глубокое, размеренное.
   Страха нет. Вместо него в душе лишь пустота. Я полностью отдался рефлексам, которые в этой ситуации просто знали, что делать.
   Мне удалось пройти еще несколько десятков метров, да по ушам ударил нечеловеческий вопль, послышалась возня и спустя секунду раздался вой, перешедший в поскуливание. Меня окатила волна боли, скрутив в тугой узел мышцы. Не силах противиться ментальному позыву, замер, стараясь не шевелиться. Видимо Волк добрался до твари. И судя по воплю, существенно зацепил. Вот только ему досталось. Прислушавшись, попытался уловить чувства мутанта. Ничего.
   К моему счастью до уха вновь донесся детский плач, только гораздо ближе. Белка! Присутствие девочки добавило сил, и я осторожно пошел на звук, не забывая посматривать по сторонам. Эту бестию можно было ждать откуда угодно. Даже с потолка. Волка нигде не было видно. Неужели он так далеко ушел? Судя по звукам драки, это случилось рядом. Метров сто, не более. Понятное дело, что твари там уже в помине нет, но где Волк? Ответ на мой вопрос появился спустя пару минут, когда я сделав очередной шаг, едва не рухнул плашмя, споткнувшись о небольшой выступ. Удержав равновесие, аккуратно переступил через импровизированный порог, оказавшись в довольно большой пещере. Осветив прикрепленным к стволу дробовика фонарем помещение, мысленно присвистнул. Размеры пещеры впечатляли. Не менее ста метров в радиусе. Пройдя вдоль стены несколько шагов, отметил на каменном полу большой кровавый след, тянущийся в неширокий проход по ходу моего движения. За ним виднелся еще один провал. Создавалось впечатление, что их не меньше десяти. А то и более. Запах твари здесь был особенно силен. Судя по характеру следа это кровь Волка. Видимо тот на последнем издыхании уполз поглубже, чтобы умереть. Сердце больно кольнуло в груди. Во рту почувствовался солоноватый привкус крови. Я сплюнул на пол, ощутив боль в нижней губе. Прокусил.
   Теперь вопрос "куда идти?" встал ребром. Оборотня рядом не было.
   Выручила Белка. Откуда-то слева послышался отчетливый всхлип. Почти рядом. Я осторожно развернулся на носках и медленно пошел на звук. Фонарь выхватил из темноты очередной лаз. Звук шел именно оттуда. Потоптавшись в нерешительности пришел к выводу, что вариантов больше нет. Вот только фонарь...
   Приблизительно запомнив местоположение входа я погасил свет и, словно привидение, двинулся в нужном направлении.
   Мне оставалось дойти до входа всего пару метров.
   На лицо что-то упало. Капля. Затем еще одна. Не думая я отпрыгнул назад, одновременно включая фонарь. Вовремя. С потолка, стремительно преодолев расстояние в несколько метров, падало нечто. Луч яркого света прорезал тьму, ослепив тварь. Пройди я вперед еще два шага, она свалилась бы мне точно на голову, попросту сломав шею. Не тут-то было. Вместо этого получила разряд картечи из дробовика практически в упор. Ударная волна отбросила ее на несколько метров, скрывая в темноте. Раздался противный визг, будто кто-то резал свинью. Я не мог себе позволить оставить ее в покое. Не давая монстру опомниться, бросился вперед, стреляя в упавшее тело. Вот только без толку. Она уже была на ногах, рванула вправо, уходя с линии огня. Я чуть повел стволом на упреждение. Но тут монстр совершил невозможное. Подбежав к стене, оттолкнулся двумя ногами, выполнив немыслимый кульбит, и бросился на меня. Реакция подвела. Удар! Дробовик улетел во тьму. Оружие стукнулось о твёрдый пол. Свет мигнул и погас. Отлично. На мгновение меня охватил ступор. В голове проскользнула мысль: "Все, хана!" Я осторожно сделал шаг назад, лихорадочно щупая себя по карманам. Внезапно рука наткнулась на что-то твердое. Я сунул руку в набедренный карман и, выудив оттуда химический пиропатрон, ударил оземь. Ярко-красная вспышка озарила пещеру, больно резанув по глазам. И тут я увидел ее.
   Тварь сидела, припав на одно колено, готовясь к следующему броску. Уяснив, что эффект внезапности утерян, она встала во весь рост. Выглядел монстр внушительно. Бледная даже в красном свете кожа, сквозь которую проступали синие дорожки сосудов, блестела, словно ее намазали маслом. Длинные руки, заканчивающиеся шестипалой кистью с длинными, слегка изогнутыми черными когтями. Мощные ноги, державшие массивный торс, способные одним ударом нанести смертельное увечье. Перевитая буграми мышц грудь, испачканная местами темной, почти черной кровью, ходила ходуном от частого дыхания. Лишенная волос голова, с широкой лобной частью. Маленькие, глубоко посаженные глаза, смотрели на меня, следя за каждым движением. Уши и нос отсутствовали.
   Тварь открыла пасть, усеянную рядом длинных, острых зубов, с которых на пол капала вязкая слюна, и яростно зашипела. На левом боку у нее виднелась большая рваная рана.
   Я ухмыльнулся. Волк смог ее достать, оттяпав целый шмат. Так тебе и надо, сволочь.
   Словно услышав мои мысли тварь бросилась вперед. Но я был готов. Едва монстр приблизился на расстояние прыжка, выхватив пистолет, сместился немного в сторону и открыл огонь. Она попыталась увернуться, немыслимым образом кувыркнувшись в воздухе, но несколько пуль достигли цели. Тварь вновь завизжала и, приземлившись на ноги, тут же отскочила к спасительной стене, стараясь найти укрытие. Быстро перезарядив оружие, я выпустил в нее всю обойму. Поздно! Умело увернувшись от летящей в нее смерти, тварь стремительно сократила расстояние и наотмашь врезала мне по голове. Бум! В голове словно лопнула граната. Шлем защитил череп, не дав ему расколоться от чудовищной силы удара. Еще удар, дикая боль пронзает левую руку. Я кубарем покатился по полу. Попытка мгновенно встать на ноги, оказалась неудачной. Голова кружилась, к горлу подкатила тошнота. Перезаряжаться было поздно. Перекатившись я заставил себя подняться и потянул из ножен клинок. У меня был всего один шанс. Если сцепиться с ней в рукопашной - успех равнялся нулю. Так что или-или. Время словно замерло. Вот она почти беззвучно отталкивается от пола. В несколько шагов преодолевает расстояние. Раскрытая пасть, руки слегка разведены в стороны... Прыжок.
   Пора!
   В последнюю секунду я упал на спину, выставляя вперед клинок. Живот монстра белым пятном пролетает перед глазами. Еще миг, лезвие с чавканьем входит в мягкие ткани. По ушам ударил громкий визг. Тварь рухнула наземь, пытаясь закрыть руками огромную рваную рану внизу живота. Тщетно. Она еще раз дернулась в предсмертной агонии, издала судорожный вздох и затихла.
   В последний раз полыхнув ярко-красным светом, пиропатрон погас. Пещера погрузилась во тьму.
   Вконец обессилив, я сел там, где находился, дабы перевести дух. Рукав комбинезона тут же намок, пропитавшись кровью. Голова гудела после чудовищных ударов твари. Превозмогая боль, я поднялся, вытащил второй пиропатрон и зажег. В отблесках зеленого света, принялся искать дробовик. Он лежал там же, где упал. Схватив оружие, отцепил фонарь и зажег. Работает. Я осмотрелся. Где был тот лаз, откуда относился плач? Сейчас стояла тишина. Видимо девочка вконец обессилила, или попросту молчала от испуга. Я набрал полные легкие воздуха:
   - Белка! Белка!
   Эхо отразилось от каменных сводов "...лка, ... лка..."
   Внезапно в одном из проходов послышался всхлип, затем переросший в плач. Я пулей бросился туда.
   - Белка! Малышка, не бойся. Это я!!!
   Пробежав еще десяток метров, рискуя врезаться головой в один из каменных выступов, остановился. Коридор заканчивался. В небольшом углублении, свернувшись калачиком лежала она. Я подскочил вплотную.
   - Белка... Белочка...
   Девочка подняла голову. Едва увидев меня, бросилась на шею, вцепившись маленькими ручонками.
   - Папа!
   Сердце замерло. Я поперхнулся, не в силах вдохнуть новую порцию воздуха. Спустя секунду, услышал мерное "тук-тук" в левой части груди. Встав рядом на колени, принялся гладить ее по голове, а из глаз ручьями текли слезы.
   - Все в порядке... Не бойся... Папа здесь...
   Так мы и стояли, обнявшись. А в душе стремительно росло новое чувство. Глубокое, невероятно сильное и ни на что непохожее.
   Внезапно что-то толкнуло меня в бок. И сквозь мгновение, знакомый запах коснулся ноздрей. Я поднял фонарь. Два красных глаза ярко блеснули в темноте. Рядом стоял Волк. Оборотень тяжело дышал, черный загривок покрылся сгустками запекшейся крови и шерсти. Раненый. Но живой.
   - Ах ты прохвост! - полушутливо пригрозил я. - Отлеживался, пока кто-то тут делом занят был?
   Волк вывалив язык, молча смотрел на меня.
   - Ладно. Веди давай...
   Осторожно подсадил девочку здоровой рукой, дал ей возможность уcтроиться на сгибе локтя и пошел вслед за оборотнем.
   Говорят, дети даны нам свыше. Не знаю так ли это? Но одно я знаю точно: что бы не происходило, никогда нельзя забывать, кто ты есть. А если забудешь - тебе обязательно напомнят. Как эта маленькая девочка, невзначай появившаяся в моей жизни, перевернув ее с ног на голову. Заставив взглянуть на этот мир под совершенно другим ракурсом, почувствовать его и понять, что все не так уж плохо. А многое, очень многое напрямую зависит только от нас. И пока в этом мире будут появляться дети, он не умрет.
  Никогда.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"