Чистяков Василий Сергеевич : другие произведения.

Драббла о том, о сем

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 3.85*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    24 февраля. В конце добавлен драббл про По, немного исправлена Лит РПГ. Всех с прошедшим. Напоминание: здесь только отрывки. законченных произведений в этом винегрете НЕТ И БЫТЬ НЕ МОЖЕТ!

   Наруто
  
  
   Смотрящий-в-прошлое
   Пролог
   Я стоял среди деревьев, глядя в пространство.
   Удивительно. Шесть лет назад здесь был пустырь, созданный буйством демона и тех, кто пытался остановить его. А теперь здесь лес. Огромные, словно бы разменявшие пятое столетие, деревья, совершенно одинаковы, чего не может быть в настоящем лесу. Нет подлеска и животных. Лишь огромные деревья, - и птицы.
   Интересно, как это было - нападение Кьюби? Огромный лис, сметающий все на своем пути, шел и шел к цели, пока...
   Действительно, как это было? Так ли, как описывают взрослые? Или иначе?
   - Любопытство, желание узнать
   Шепот, - точно ветер в волосах. А, не важно. Все же, каково это было? И почему менея то и дело в спину называют демоном?
   Не хочу строить предположений. Хочу знать. Видеть всю картину целиком.
   - Подходящее стремление. Тест пройден.
   Призрачные ели, падающие от ударов хвостов. Лис, огромный, стремительный и завораживающий, двигается в мою сторону. В него летят сгустки огня - но для него они не опасны. Люди лишь подходят достаточно близко, чтобы попасть под удары огромных хвостов.
   Ужасающее зрелище. Смертоносная грация дикого зверя. Завораживающе красиво.
   - Я призову Демона Смерти и запечатаю половину силы Кьюби с его помощью. Остальное - в ублюдка. Печать Четырех Стихий сделает его превосходной тюрьмой.
   Холодный голос. Бездушный. Безликий. Точно говорит не человек.
   Я оборачиваюсь. Сквозь стоящие вокруг дубы виден силуэт огромной - всего лишь раз в десять меньше Кьюби, лягушки, на голове которой стоит человек со светлыми волосами. Белый плащ лежит на нем неподвижно. Позади человека в клубах дыма появляется еще один - в маске и с красными волосами.
   Картина меняется - я точно смотрю сбоку и сверху на голову лягушки и трех людей. Трех - на руках у черноволосой женщины ребенок. Белые слипшиеся волосы и полосы на щеках. Похож на меня.
   - Маскировка устойчивая?
   - Да. Сомневаюсь, что кто-то заметит подмену.
   - Хорошо.
   Картинка снова меняется. Я вижу сбоку, как от бурого лиса отделяются темные сгустки, летящие в рот серой фигуре за спиной лягушки.
   Хлопок. Лис уменьшился до размеров жабы и посветлел. Теперь он скорее красно-оранжевый.
   Мужчина складывает печати, стоя на голове жабы. Затем касается живота ребенка - я ясно вижу, что это мальчик, ладонью.
   - Печать Четырех Стихий - затем он обращается к женщине, держащей ребенка на руках - давай.
   От женщины к Кьюби устремляются цепи, которые затем подтаскивают его к людям. Лис упирается лапами в землю, но... видно, что силы не равны.
   Лис превращается в бело-желтое облако, которое утягивает в тело ребенка, отчего тот выгибается в судорогах.
   - Готово? - кажется, в голосе лягушки я слышу облегчение.
   - Почти - люди спрыгивают на землю, и мужчина поворачивается лицом к жабе.
   Синяя вспышка из глаз беловолосого. Затем жаба исчезает. Мужчина оседает на землю.
   Отбросив ребенка в сторону, женщина быстро подходит к... напарнику?... союзнику?... коллеге?
   - Тяжело совершать столько техник за раз. Уходим.
   Он хватает женщину с руку и они исчезают с тихим хлопком. Я перевожу взгляд на ребенка, лежащего на неестественно вывернутой левой руке. Раскрытый в крике рот. Отметины в виде полос на щеках. Бело-желтые волосы и светло-синие глаза. Так похож на меня...
   Призрачные картины пропадают, сменяясь лесом из однообразных огромных деревьев. Черт, что это было? И что это за странное чувство в глазах.
   Под веками снова появляется ощущение какой-то... инаковости. Нездешности. Отстраненности?
   Лес одинаковых деревьев исчезает, становясь все более прозрачным. А вместо него, наслаиваясь друг на друга, появляются другие картины.
   Лис снова идет, круша все на своем пути.
   Хвойный лес, сквозь который проносятся одетые в черное, серое и коричневое тени.
   Беловолосый мальчик лет двенадцати метает нож в дерево. Хлопок. Он появляется у дерева и, улыбаясь, берет нож в руки.
   Хвойный лес. Деревья чуть покачиваются на ветру, как и ветки кустарника.
   - Ничего личного, Мадара. Просто я предпочитаю быть с сильными - холодный женский голос, точно теркой провели по стеклу.
   - Но.. Мико - панический голос мужчины, черноглазого и черноволосого, уже теряется в гуле от следующей картины.
   Слой за слоем. Картина за картиной. Все значимое в этом хвойном лесу - от какающего тигра-щиноби триста лет назад, до посиделок какой-то семьи горожан. И собственное чувство - холодное, злое, - недоумение.
   Это - правда? Это все - было?!
   Темнота, боль и пустота настигают меня прежде, чем я падаю на траву. И прежде чем прямо тут заснуть, я успеваю сделать несколько вздохов. Горьких, злых и рваных. У меня ручьем текут слезы.
  
  
   Глава 1
   Когда с открыл глаза, решение было принято. Вернее план.
   Разобраться, что это было. Никому не говоря. Самостоятельно.
   Никому не верить.
   Ни с кем не обсуждать увиденное.
   Если это правда... я хочу отомстить. Но сначала узнать - почему.
   Я перевернулся и сел, опершись спиной о дерево.
   Итак, первая цель, узнать, что это было. Документы смотреть - а вдруг кто увидет? Нет, никому верить нельзя. Хотя... нет, это бред. А вдруг... нет, не может быть. Если бы это было так - поступили бы со мной так? Но ведь... можно проверить.
   Нет, это слишком рискованно. Соваться к Лису, не зная как это можно сделать, не зная, как с ним, если что, совладать. Хотя...
   Точно. Если это все же способность, то где ее лучше всего проверить? Правильно, там, где постоянно совершаются техники. Там, где летают ножи, горит пламя, и стихии то и дело приходят в буйство. Относительно безопасно - учитывая звезды и луну на небе, вряд ли там будут люди. И можно проверить, действительно ли... нет, еще рано загадывать.
  
   Одна из тренировочный площадок была пуста - если не считать разломанных деревянных столбов-мишеней. Интересно, чем это их так разломало?
   Пусто. Никаких ощущений.
   Снова попытка. Снова. Пусто.
   Закрываю глаза. Вспоминаю, что я тогда сделал.
   Точно. Но это - последняя попытка.
   Вот это точно-самая последняя попытка.
   И вот эта.
   Стриженный под горшок мужчина в обтягивающем зеленом комбинезоне двигается с сумасшедшей скоростью, разбивая мишени ногами и руками.
   Жестко, эффектно. И, наверное, довольно эффективно.
   Картинка исчезает. Я возвращаюсь в реальный мир.
   Так все-таки она есть. Способность. Она действует не на "объект", а на "область". Тоже неплохо.
   Ну-ка, что было здесь два дня назад?
   Размазанная картинка упорядочивается и я вижу, как тот же мужчина отжимается.
   Любопытно. Этот полигон зарезервирован за ним, или я вижу один и тот же день?
   Решено. Меняю площадку.
   Девушка с фиолетовыми волосами метает иглы.
   Я если поднапрячься?
   Девушка с пухлым лицом и красными волосами медленно поднимает вверх руки. Земля перед ней вспучивается десятью буграми.
   Я смотрю дальше.
   Руки из земли, повторяющие движения человеческих? Интересно.
   Я вдруг понял - какие открываются передо мной перспективы.
   Ведь здесь так много полигонов.
   Какая классная способность!
   И никто не догадается, откуда у меня эти знания!
   Подходя к дому, я уже привычным усилием, отработанным, пока шел по ночным улицам, посмотрел на дом. На этот раз - без четкой цели, с мыслью в духе "а ну как есть че-нить интересное".
   Ого. Кажется, что-то похожее я видел на обложках журналов в магазине для взрослых. Знаю, мне нельзя туда заходить... но продавец так смешно злится, когда замечает меня.
   Из дыр в стенах медленно вылетают обломки, после чего стены становятся целыми. Задом наперед? Классно.
   У дома исчезает вслед за снующими задом наперед людьми этаж за этажом. Из фундамента исчезают раствор и камни, собираемые каменщиками. Яма засыпается обратно. В земле появляются пни, а затем - только что спиленные деревья.
   Хвойный лес.
   Черт, мне нравится моя способность!
  
  
   Глава 2
   Сегодня я занимался выслеживанием. Кого? - Четвертого Хокаге.
   Не недостатком, особенностью моей способности, является привязка к месту, причем довольно небольшому - меньше километра в диаметре. Того всплеска, что был в первый раз, это не касалось - так что я не теряю надежды развить новые грани своего таланта. Жаль только, никого подобного я не нашел - как не просматривал всю территорию Конохи на сто лет истории - глубже соваться было трудно просто потому, что расход чакры возрастал страшно.
   Так что экспериментировать приходится на себе.
   Чего я привязался к Четвертому? Ну, мне очень понравился тот фокус - кидаешь специальный нож, а затем мгновенно появляешься у него. Такой потенциал у техники - закачаешься. Впрочем, из того, что я видел, блондинчик использовал его по полной. Есть чему поучится.
   Одна беда - пришлось почти неделю просматривать все места в деревне, связанные с ним, довольно подробно, чтобы найти подсказки, с помощью которых можно понять механизм действия его техники. Я хочу повторит этот фокус.
   - Минато-кун - шипящий голос Орочимару разносится по прошлому уединенного и ныне заброшенного полигона - как ощущения?
   - Отвратительно - голос Намекадзе холоден. Еще не так, как в... тот раз, но уже не так жив, как хотелось бы. Слышать его неприятно.
   - Странно, что Джирайя не сказал тебе... Когда клон исчезает... от повреждений ли, или еще почему, вся накопленная им информация передается оригиналу.
   - Информация - похоже, он довольно сильно вымотан, вон, припадает на правое колено. Да и дышит тяжело.
   - Вся - с удовольствием повторяет Орочимару, после чего удаляется - как видишь, клонов можно использовать не только как манекен для твоей неотработанной техники перемещения. И еще, учти - кунаи как маяки в данном случае - не годятся. У маяка-оружия должно быть именно три лезвия. И чем дальше ты хочешь прыгать, тем длиннее они должным быть. Если, конечно, не хочешь, как твой клон, оставить половину пятки на месте старта.
   Орочимару уходит. Минато также отдыхает. По моим прикидкам, проходит минут пятнадцать, после чего он, чуть пошатываясь, идет к сумке на краю полигона. Маленький свиток. Кисть словно танцует в его руках и я напрягаю зрение, глядя, как тушь образует узор и знаки. Когда они подсыхают, свиток обертывается вокруг рукояти.
   Блондин выходит в центр полянки. Печать концентрации, глубокомысленное выражение.
   - Теневые клоны.
   Клубы дыма, и на поляне уже стоят два человека. Один из них достает кунай, метает его в землю на десять метров вперед, после чего исчезает, чтобы появиться у оружия. Чуть помедлив, клон исчезает.
   - Похоже, он был прав.
   Я просматриваю следующие тренировки. Ага. Вот, похоже, последняя версия. Стоит запомнить. Впрочем, я заметил, теперь я ничего не забываю. А может, просто научился смотреть в прошлое себя?
   Так, новый план.
   Первое - научится клонам. Если то, что сказал Орочимару, правда... Черт, эта техника не многим уступает моему зрению. Такие перспективы...
   Второе - смотреться в зеркало перед сном. Тем самым взглядом. Может быть, что-то новое узнаю.
   Третье - я идиот. Чтобы не палиться, нужно научиться маскироваться. А потом - клоны ведь могут тренировать и мою особую способность.
   Черт, я уже сейчас люблю эту технику также, как и мое особое зрение!
  
  
   Глава 3
   День рождения я встретил в старой конуре, которую мне выделили за месяц до инцидента - на шестилетие. До этого я мыкался по разным домам, меняя их каждые две недели. Впрочем, отношение везде было одинаковое. Интересно, почему меня все так любят? Надо бы исследовать потом этот вопрос. Когда освою все то, что может мне предложить эта деревня.
   Я уже выяснил, что эта за гадость - Печать Четырех Стихий. По сути, ящик, ограничивающий энергию. После того, как в меня посадили Лиса с ее помощью, он оказался неплохо заперт - сам вырваться не может, общаться с ним я могу только по своей воле, и то с большим трудом - для прорыва в печать нужно потратить прорву чакры, как и на нахождение там - она просто выталкивает чуждые элементы. Четыре Стихии держат Хвостатого, а мне от его течет тонкая струйка Ветра и куча энергии Ян. С Ян все просто - Инь скормили Демону Смерти, так что у Лиса другой чакры и не осталось. А Ветер образовался по сути случайно - просто потому, что прочие стихии блокируются Печатью, а только он фильтруется. Так что я не дзинтюрики, а насмешка. Хорошо хоть, зарастает все как на собаке.
   И в довершение прочих радостей от этой печати - ее схему я уже раздобыл, осталось понять, как изменить ее под себя - Ветром за всю историю Конохи владело меньше двадцати человек. Причем постоянно на открытых, доступных мне полигонах тренировалось всего пяток. И ничего особенного в их умениях я не заметил.
   Шимура Данзо почти не светился на открытых площадках. А соваться в подземелья - себе дороже. Вотчина АНБУ.
   Асуми Сарутоби умеет, похоже, только заострять оружие Ветром. Умение прикольное, но... я уже научился. Двадцати клонам - день работы. Я как раз тогда улучшал контроль чакры, а после деревьев и воды хотелось улучшить результаты.
   По сути, за эти одиннадцать месяцев, я накопил запас знаний и техник, достаточный для победы над большинством шиноби. В случае схватки один на один.
   Одна беда - мне доступно меньше одной десятой. По ветру очень выручила арена боев и клоны - увидев, что вытворяли генины Песка, особенно складываемые печати. Оставалось сожалеть, что я не могу отправиться в Суну. Думаю, на чунина я тянул. Еще выручили пространственные техники. Но путей для совершенствования оставалось все меньше. Похоже, надо посмотреть внутрь себя.
   Наблюдая за медиками на открытом воздухе, можно почерпнуть немного рецептов. Собранные травки, прочитанные на свежем воздухе книжки, первая помощь на поле боя, если сражения происходили в деревне - вот и все, что мне пока доступно. Так что... пришло время двигаться дальше.
   Каждая плитка в ванной разукрашена вязью иероглифов. Прозрачная, водо- и мылостойкая краска. Пропускает ультрафиолет и тепло. Как и чакру - но до определенных пределов. Секретная технология Узумаки - чудо, что смог увидеть руины их посольства сквозь забор территории Учих. Самое приятное - даже если я выпущу один-два хвоста, есть шанс, что защита ванной выдержит.
   Горьковатое, пахнущее травами пойло скользит по пищеводу. Я откидываюсь в наполненной соленой водой и травами ванной.
  
   Кап. Кап.
   Облезлые коридоры. Текущие трубы с колодной водой. Почти бездонные коридоры, почти доверху заполненные водой. Так вот ты какая, Печать.
   В глазах возникает резь. Понятно, следует быть осторожнее. По крайней мере, узнал, что печать наполнялась водой лет пять, а потто превратилась вот в это.
   Зная конструкцию печати, заблудиться в ней сложно. Хотя вообще-то, тот еще лабиринт. Впрочем, чего ожидать - она ограничивает силы сразу двух существ - меня и Кьюби. Но меня сейчас не он интересует.
   Прохожу мимо входа в большой зал, хотя, кажется, за решеткой появились на миг чьи-то красные прищуренные глаза.
   Ага. Вот оно.
   Круглое помещение, в которое входят двенадцать коридоров. А вы что думали? Вода - это ведь еще и Дерево, и Лед, и другие сложные Стихии. Вот Второй Хокаге утверждал, что Бумага - это сочетание всех стихий, кроме огня и молнии. А значит, в Печати и ее нужно замкнуть на воду.
   Встать четко по центру. Развести руки. Представить себе.
   Благословенна будь, Мико Узумаки, читавшая в лесу трактаты, что пригодились мне ныне!
   Гигантская колонна из полупрозрачного азотного льда уходит в потрескавшийся потолок и воду. Думаю, там, на глубине, пол тоже потрескался. Теперь - самое веселое. Мое личное изобретение.
   В руке появляется кисть, после чего на медленно вращающейся и уходящей вниз колонне появляются символы. Первое мое личное изобретение. Делалось безо всяких записей - зачем они мне, если есть совершенная память?
   Колонна вращается, точно сверло, вгрызающееся в далекий пол. А символы из моей чакры все появляются.
   Что делает эта колонна и символы на ней? Да ничего особенного, если честно. Ни суперсила, ни что-то еще мне не светят. Просто, маленькая модификация Печати, лежащей на моем личном очаге чакры, блокируя его, как это делает с Кьюби. А теперь на одной из затычек на моем очаге образовался прокол, позволяющий мне использовать свою, личную, чакру. А то, глядишь, годам к десяти мой очаг умер бы от сдавления печатью, после чего изьятие Лиса стало бы для меня фатальным. Впрочем, оно и сейчас станет фатальным - каналы чакры просто разорвет этой мощью. Но потом. И еще незадокументированные способности - в случае необходимости через этот прокол я могу подсасывать чакру из внешней, гибридной системы циркуляции. Изобразить истощение, например. Очень удобно, если честно.
   Все. Упираюсь лбом в колонну, тут же прекратившую вращаться. Теперь передышка, медитация, и - следующий запор.
   Вода. Огонь. Земля. Молния. Я проколол их все. Пусть я не получу от этого лишних стихий, - но теперь я, по крайней мере, имею дублирующую, невидимую, систему циркуляции, вырабатывающую собственную чакру. Лишняя карта в колоде - никогда не помешает, верное.
   Уже уходя, я не удержался, рискнул посмотреть за решетку тем самым взглядом.
   - Ты - просто энергия, обретшая разум. Дикая сила, которая рождена, чтобы быть укрощенной силой благословенных глаз. Шаринганом.
   Но скалы сменяются горящими искривленными, словно бы пытающимися схватить меня, деревьями.
   - Ты слишком силен, чтобы я мог оставить тебя на свободе.
   Скалы, скалы вокруг. Люди, пытающиеся окружить. Пытающиеся захватить и запечатать меня.
   - Гин, Кин, осторожнее!!!
   И двое смельчаков оказываются проглоченными.
   И я снова стою перед решеткой.
   - Привет, Курама. Я-Наруто.
   - Здравствуй, Наруто.
   Удивление, удовлетворение. И ни следа агрессии.
   Черт, этот лис мне нравиться больше, чем жители Конохи!
  
  
  
   Глава 4
   Полдень. В Академии сейчас, небось, перерыв. Впрочем, Тоби обо всем позаботиться.
   Тоби я создал через неделю после поступления в Академию, когда понял, что делать там мне больше нечего, а имитировать учебу надо. Клона могли разрушить - и привет неудобные вопросы. Наверняка всем будет интересно, откуда я знаю эту технику. И ответ в духе "подглядел, как Джирайя молодого Четвертого учил" не прокатит.
   Тоби был марионеткой. Две условно руки, две условно ноги, в середине туловище, сверху как бы голова - вот и есть человечек. Запечатанный клон в качестве центра управления - ох и намучился я с ними. Немного ваты и хенге для маскировки. Проволока из чакропроводящего металла - нашел на местах боев в предместьях деревне (надо знать, где они были в прошлом, хи-хи) - условно система циркуляции.
   Самое удивительное - эта штука не только исправно ходила в Академию и жрала мою чакру по вечерам, но и даже выполняла какие-то техники лучше иных остолопов.
   Клон сидел на управлении уже три месяца и развеивать его я не спешил. Зачем? Опыта нового получу немного, и то специфического, а создавать нового Тоби пока нет смысла. Хотя определенные мысли уже появились.
   Сам я сидел за микроскопом, решив опробовать новое оборудование, до которого раньше не доходили руки.
   Как оказалось, сила техники мало зависит от размера бумажки. Проще говоря, если обернуть кунай взрывным свитком двухметровой длины, то взрыв по силе уступит стандартному пропорционально кубу разницы площади бумаги.
   Есть два показателя, определяющих силу техники в свитке. Первый - размер свитка. Чем он меньше, тем лучше. И второй - количество. Иначе говоря, для наибольшей плотности чакры свиток должен быть как можно меньше, а чакры в нем - больше. Вот только при слишком большом количестве чакры в нем материал начинает разрушаться. А еще чем меньше свиток, тем он устойчивее к случайным царапинам и ошибкам написания. Допустимая погрешность при создании техники.
   Мне потребовалось три месяца, чтобы проверить эти и другие теории, а также удостовериться, что освоение тайдзюцу мне пока не светит, а с остальным справятся клоны.
   Так что сейчас я ваял шедевр.
   Сеть из чакропроводящего материала - сам делал из того, что нашел в земле. На сеть ложиться узор знаков - тончайшей иголкой, специальной краской, под микроскопом. Дзюцу сохранения предмета - привет от оружейников, погибших при втором штурме Конохи.
   Вторая половина крошечной полоски расписывается техникой регенерации предмета - на случай, если повредят.
   Полоска аккуратно складывается. На чистой стороне выводится еще одна утраченная последовательность Знаков - совмещения функций. Скажем, если этот свиток теперь прикрепить к особому оружию, вроде меча Хатаке, то они будут действовать заодно.
   Полоска переворачивается, и я вывожу четвертый узор, ради которого все это делалось. Так всегда - важное в конце первой фазы, не раньше.
   Изобретение Четвертого. И, на сколько я могу судить, не слишком известное среди прочих шиноби Конохи. Основа для техники перемещения.
   Аккуратно скрученный миниатюрный свиток ложится в чакропроводящую полусферу. Закрыть. Закрепить. Все.
   Убрав микроскоп обратно в тайник, я иду в ванную, прихватив все результаты своих трудов и нож.
   Отвары в воде, отвары в желудке. Ками, каких только рецептов не видело небо Конохи за годы существования деревни!
   Нож в руках клона рассекает рук. Инструменты в руках другого долбят кость. Боли нет - лекарства работают.
   Оба плеча. Кисти рук. Стопы и колени. Восемь бисеринок.
   Выпущенная в обход Печати чакра Кьюби заращивает повреждения. Она была пытается убрать чужеродные частица - но клоны бдят. И вскоре мои миниатюрные метки скрываются в восстановленных костях.
   Готово. Сосредоточение - и я уже стою у дерева, сжимая копье.
   Бесспорно, Орочимару был прав. Чем длиннее клинок, тем проще перемещаться. Маяк становится более заметен, и ошибиться все труднее. Не удивительно, что даже для меня, еще не достигшего уровня Четвертого, даже когда ему было пятнадцать, не составляет проблемы перенестись на пять километров, если ориентир имеет тройной полуметровый наконечник.
   Клоны появляются без печатей и слов - я хорошо освоил эту технику. Раз, другой, третий. Некоторые распадаются клубами дыма. Кто с первой попытки, кто с пятой. Но больше половины клонов все еще продолжают перемещаться.
   Миниатюрная метка в собственном теле - трехлучевая звезда размером с бисер. Но ведь радиус действия техники, как бы я не вырос, не превысит полутора метров. Так что техника становится гораздо проще того, что придумал Минато.
   Изображение клонов напротив скачет в стороны и вверх, когда я сам пробую технику. Неплохо. Теперь в ближнем бою у меня будет лишний козырь. Ах, да, ведь сохранение от повреждений и регенерация относятся не только к свиткам и их хранилищам, но и ко мне. А сами сферы могут накапливать чакру. Немного - но вместе тянут на десятую от моего нынешнего запаса.
   Все же не зря я в первую очередь нашел способ защититься от сферы Третьего, как только научился смотреть не только на области, но и на объекты. Не уверен, что, узнай он о моих увлечениях, все было бы так просто. Все же такая модификация собственных тел для шиноби несколько... экстремальна.
   Я вдруг поймал себя на том, что совсем не просматриваю в прошлом чего-либо, кроме техник и подобных знаний. Надо будет потом это исправить. Как только разберусь с более приоритетными вещами.
   Я пустил чакру через ноги, беря землю вокруг себя под контроль. Клинок куная покрылся серым Ветром. А над левой ладонью закружились капельки атмосферной влаги. Все идет просто прекрасно.
   Что до дзюцу пространства... пока мне нужно лишь перемещение на большие расстояния... то есть еще несколько копий. И сдвиг пространства - защитная техника Минато. Вдруг пригодится.
  
  
  
   Глава 5
   Итак, задача - изменить копье так, чтобы никто не догадался, зачем я его таскаю с собой. Нет, зачем я таскаю с собой много копий с наконечником в виде трех клинков.
   Что-то в голове пусто. И в опыте прошлых лет ничего нет - я проверял. Придется работать как полтора года назад.
   Первое - замаскировать наконечник копья.
   Второе - замаскировать копья.
   Есть!!!
   Если прикрыть три стержня снаружи чехлом в виде наконечника копья, то все это вместе будет выглядеть как копье. Так, представим себе. Древко на две трети одним стержнем, в центре - свиток техники. Последняя треть - три параллельных стержня, снаружи замаскированных футляром в виде наконечника копья. Ага. Красиво получается. И под футляром - упругий наполнитель. Заодно защитит основную часть. Получается, в свитке
   Мне нужна стандартная четверка, как в моих бусинах. Так, а что, если, копье обычно будет уменьшенным? Ведь игл с собой можно таскать хоть тысячу - никого это не удивит. Итак, еще две - уменьшение и фиксатор формы.
   Так, а как иглы метать далеко? Это ведь в первую очередь копья, дающие радиус прыжка в пять километров.
   Нашел. Техника шиноби Дождя. Ливень сенбон.
   Так. Берем зонтик, в котором запечатано куча игл, которые вообще-то копья. Кидаем его вверх, он выпускает вниз и в стороны кучу игл. Если доработать технику и снаряды, то смогу контролировать их полет и время изменения размера.
   Главный вопрос - когда я буду делать такое количество копий?
   Ответ - никогда. Что делать?
   Ага. Точно. А? Ну да. Ага.
   То есть картина следующая. Я таскаю в свитке пять зонтиков - по числу уже имеющихся заготовок для копий. В каждом зонтике в рукояти - оригинал уменьшенного копья, с которого создаются копии, которые летят вниз. Время жизни копий - задается мной, по умолчанию - пусть будет час. Итак, летят иглы, по желанию могу превратить их в копья в воздухе или уже после попадания. А потом можно еще прыгать к копьям. Ага. Точно. Классная техника. Двойного применения. И если что, можно из зонтика сделать одиночную копию копья.
   Класс.
   Сказано-сделано. Еще неделя кропотливой работы, и вот у меня на руках вторая партия созданного мной оружия. Восемь бусин. Пять зонтов. Черт, а красиво звучит. Ничуть не хуже семи мечей.
   Вывод: с пространственными техниками можно сказать, закончил. Может, теперь прогуляться?
   Тоби сидит на кровати и о чем-то думает. Не буду мешать ему. Хотя интересно - о чем может думать клон, которого не развеивали столько времени?
   Ванная закрывается, отсекая мою лабораторию от окружающего мира.
   Рывок.
   Я дотрагиваюсь до рукояти своего первого копья. Прототип. Первое творение. Не так функционально, как те крошки в зонтах. Меньше пробивная сила. Не может регенерировать. Но, черт, какое приятное воспоминание с ним связано.
   Я иду по лесу, машинально отмечая, что здесь, совсем недавно, около получаса назад, проходила Хината Хьюга. Учится в Академии, на год младше. Девушка, которую я видел всего месяц-другой, пока Тоби не смог полноценно заменить меня в Академии. Ходила она на некие подготовительные курсы - ходят на них далеко не все. Вернее, водят родители туда далеко не всех.
   Интересно, куда она пошла?
   Кагеган. Глаза тени. Так я решил назвать свою способность. В конце концов, разве я не ворошу тени прошлого, когда использую эту способность?
   С каждым разом мои способности становятся все лучше и лучше. После той встречи с Лисом я больше не погружался в Печать - не было ни времени, ни особого повода. Кроме того, что после той ночи я наконец смог видеть прошлое не только локаций, но и объектов.
   Держу пари, тот парень, Хатаке Какаши, очень удивился, когда я битых пять часов смотрел на него, медитирующего у памятника павшим. Зато я собрал около пятидесяти часов его жизни - меня, как и раньше, интересовали техники.
   С каждым разом я все свободнее могу просматривать прошлое. Зрение, слух, чувство чакры и даже запах. И за единицу внешнего времени удается постичь все больше времени прошедшего. Интересно, какой будет вершина развития этой способности?
   Девчачий плач. Две вещи терпеть не могу - скандалов и слез. Что делать? А, ладно, воспользуемся опытом прошлого.
   Я тихо присел сбоку от плачущей Хинаты и обнял ее. Что-то такое, вроде бы, применяли подруги тех куноичи, прошлое которых я просматривал.
   Плач усилился. Судя по всему, оранжевая куртка сегодня вечером отправиться в стирку. В принципе, черт с ней, не нравиться мне одежда, бросающаяся в глаза, но это единственная куртка, которая мне по карману. И чем, в конце концов, я пойду завтра?
   А, ну да. Тоби. Он всегда в хенге ходит.
   Забавно. Я сижу в корнях здоровенного дуба, искусственно выращенного шесть лет назад, в обществе плачущей наследницы клана Хьюга, и вокруг, в радиусе пятидесяти метров, никого.
   Черт, где следящие за мной АНБУ, когда они так нужны?
   А, ну да. Тоби. Они сейчас за ним следят.
  
   Глава 6
   Тоби сидит в ванной и что-то вычисляет. Сказал, что пытается придумать, как его улучшить. Тоже дело.
   Почему я вместо него иду в Академию? Ну, это просто - я Хинате обещал. Типа, завтра увидимся.
   А если честно, захотелось развеятся, недельку-другую побездельничать. В конце концов, имею я право на выходной?
   Да уж. И это здание - Академия шиноби. Пятнадцать лет назад это был жилой дом. Интересно, почему здесь организовали Академию? Хотя... у Третьего хватает косяков, если присмотреться к деревне повнимательнее. Особенно, если сравнить, что было и что будет.
   Вошел в класс. Прошел ближе к концу зала и сел рядом с Хинатой.
   - Привет.
   - П-прив-веи - какой помидорный цвет лица. Черт, и вижу ведь в ее прошлом, что ничего ей Тоби не сделал, так почему она так круто покраснела?
   Хината набрала воздух и выдохнула.
   - Нарутокунутебяглазасерые.
   - А? - нет, в принципе, я понял, что она хотела сказать. Но в зеркало в таком случае не посмотришь, так что есть немного способов подтвердить свои подозрения.
   Убираю восприятие прошлого.
   - А теперь?
   - Синие.
   - Спасибо, Хината.
   Тут в класс зашел учитель и разговор пришлось прервать. Я поспешил на выход - мои занятия проводились на другом конце коридора.
   Нет, это надо же - столько времени пользоваться взглядом, даже назвать его додзюцу, и только случайно узнать, что при его использовании глаза сереют. И при этом не я один такой лопух - остальные, походу, тоже ничего не заметили!
   Это даже немного грустно.
  
  
  
  
  
   Глава 7
   Я фигею. Когда услышал эту новость, еле удержался от того, чтобы присвистнуть.
   Куда катиться Коноха?
   Нет, действительно, Третий, похоже, слил деревню окончательно и бесповоротно. Получил сильнейшую, без дураков, базу шиноби, с дзинтюрики Кьюби и двумя сильнейшими кланами в качестве тузов, а также кучей кланов помельче. Хотя тройку Яманако-Нара-Акимичи я бы не стал недооценивать. Да и прошлый глава Хьюг производил впечатление. Все-таки Хиаши едва до уровня правильно обученного дзинтюрики дотягивает. В свое время глава Учих или Сенжу могли их в расчет не принимать. А еще были у Конохи сразу после смерти Второго два верных стратегических союзника - Стрекоза и Водоворот.
   Ох, какие страсти кипели во дворце Третьего в ходе переговоров. Каких трудов ему стоило отстоять свое мнение. Все оппозиционеры потом перемерли в течение пяти-семи лет. Кто на миссиях. Кто - в деревне, от яда и кунаев. Это я сам видел. Кагеган, да.
   Короче, Стрекозу слили. Сдали всю информацию по ней Песку и дали проход через свою территорию. А когда бывшие союзники, отбив штурм, объявили Конохе войну, Третий их тут же заклеймил предателями! Политика, да.
   После этого уничтожение Водоворота Туманом выглядит в ином свете, учитывая, что Огонь по итогам войны получил Пряный Берег. Главное материковое владение Тумана. Как говорится, ничего личного. У нас есть только постоянные аппетиты. Мозгов, чтобы подумать, кто их будет защищать, эти аппетиты - нет.
   Хотя, честно скажу, Сенжу умирали круто. Похоже, виновниками таких безобразий по инерции считали именно их, так что еще тридцать лет назад в деревне встречались подыхающие от контактных печатей Водоворота и ядов Стрекозы Сенжу и Учихи.
   Потом, видимо, остатки бойцов бывших союзников выловили по лесам, и воцарился мир и покой. Наваки умер в ходе подозрительно несчастного случая. Цунаде вступила в климакс и ушла из деревни, так что теперь точно говорю - Сенжу в Конохе нет! И, скорее всего, не будет.
   И как апофеоз всего этого - позавчера ночью кто-то вырезал почти всех Учих. Остался только Саске Учиха. Даже интересно, кто их так? Схожу как-нибудь в их квартал. В принципе, время терпит. Но, черт, интересно...
   Самое забавное - Хьюги уже объявили себя сильнейшим кланом Конохи. Быстро подсуетились. Даже интересно их логика. Может, "раз мы тихонько ночью вырезали Учих, значит мы - круче". Ну, как версия.
   Но, вообще-то, мельчает Коноха, мельчает. Как человек, видевший тренировки Первого, Второго, Третьего, Четвертого и Троицы, могу сказать - регресс налицо.
   Короче, надо сваливать отсюда при первой возможности. Только проработаю пути отхода...
   И решу, что делать с Хинатой. Все-таки, единственный человек, с которым активно общаюсь.
  
  
  
   Глава 8
   - Сурово - проговорил я, глядя на предложенную схему.
   Диван стоял стоймя, перегораживая окно. Стулья переехали на кухню.
   Пол, стены, потолок - все покрывали мелкие символы. Если бы Тоби рисовал их в привычном масштабе, потребовался бы ангар размером с дворец Хокаге.
   - Весь последний месяц только и делал, что проверял - похвастался Тоби.
   Идея, к слову, тоже была его. Собственно, это была идея прошлого Тоби, которого я от греха развеял и впитал опыт - а то мало ли. Теоретически, предать может и собственный клон, особенно если технику Первого сильно извратили в угоду изменившимся потребностям.
   Оказалось, мой соединенный с марионеткой клон действительно хотел сохранить ценный ресурс. Действительно, если снятие Печати в любом случае убьет меня, а сама Печать накапливает в себе чудовищное количество чакры, лежащее в ней мертвым грузом, почему бы не подвесить на нее еще дну функцию?
   Короче, Тоби предложил подсоединить к Печати себя, копье и один из зонтиков. Таким образом, я всегда смогу призвать из печати неопределенное количество полноценных копий зонтиков и Тоби. Конечно, чакры на создание такой тушки тратиться довольно много, но и тут уже я нашел выход. Видите ли, функцию создания тела можно было повесить на Печать, иначе - на океан чакры, накопленный ею в ходе паразитирования на мне и Кьюби. Раньше излишки изливались в пространство, отчего я, кстати, фонил по-страшному. Теперь часть этих излишков будет восстанавливать запасы в Печати, если я все же призову Тоби.
   Еще одной плюшкой была возможность усовершенствовать Тоби даже после запечатывания. Но при этом в случае призыва он всегда будет призываться неповрежденным - оригинал-то находится в печати и несколько выходит из нее только на период модернизации. Ах, да, еще Тоби спит все время, пока не призван, а будучи призванным, подсасывает из воздуха чакру на свое существование - следствие последней модернизации.
   Риск ритуала, конечно, был - в конце концов, я-то не слышал том, чтобы подобное когда-либо проводилось. Во всяком случае, в открытых источниках Конохи за всю ее историю такие обряды не упоминались. По крайней мере, широко.
   - Давай - решился я.
   Тоби встал в центр комнаты. Я - у входа в кухню, где естественным образом расположилось места Принимающего.
   Печати. Чакра течет по письменам, окутывает саваном тонких нитей марионетку, готовящуюся стать чем-то иным.
   Нынешний Тоби помогала доделывать Хината - показала, как сделать искусственную систему циркуляции чакры из проволоки так, чтобы даже с бьекуганом сошла за настоящую. Как результат, Тоби стал еще больше похож на шиноби и приобрел лучшие способности к манипулированию чакрой. Хината, похоже, неплохо провела время. Во всяком случае, впервые за этот год улыбалась.
   Да, я посмотрел ее прошлое. Немного. А что? Должен я знать, с кем общаюсь.
   Готово. Тоби, превратившийся в сгусток коричневого и сиреневого, втягивается в мой живот. Ощущения те еще, но можно и потерпеть.
   Символы исчезают - это не ванная, так что Тоби выбрал другой состав краски.
   Сосредоточиться на образе марионетки. Выпустить чакру.
   Он появился тут же. Мы вместе привели квартиру в порядок, после чего я отпустил его.
   Еще один маленький шаг к могуществу сделан.
   Я тут подумал - а что, если сделать здоровенную марионетку для борьбы с чужими призывами? А ведь еще можно сесть внутрь и использовать ее как щит.
   Да, есть еще куда стремиться.
  
  
   Глава 9
   Наше обучение в Академии заканчивается. Не хочу сказать о нем ничего плохого - но хожу я сюда больше за компанию с Хинатой.
   Ленивый Нара, крикливые Сакура и Ино, недалеко ушедший от них Киба... Вечно жрущий Акимичи, как и мрачный Саске тоже не представляют особого интереса. Хотя я невольно симпатизирую Абураме. Кажется, он такой же социопат, как и я. Жаль только, что он, как и остальные, в группе Хинаты. Эти ребята на год младше меня.
   Выпуски идут каждый год. Если не сдал экзамен, через месяц - пересдача. В случае неудачи, год доучиваешься, после чего - последняя попытка. Как говорится, если три раза завалил - значит неспособен к обучению.
   Из одноклассников стоит отметить разве что Неджи Хьюга. Забавный паренек. Тренируется до остервения, как Рок Ли, но при этом держится, в отличие от последнего, с окружающими так, будто выше их. Именно не сильнее, а - выше.
   После Академии я иду к себе домой, а оттуда - в лес. Тренировки на развитие тела, спарринги с Тоби и с иногда вырывающейся из клана Хинатой, снова тренировки, но на этот раз - другие.
   Хината, как и остальные, не знает ничего важного - ни о кагегане, ни о Тоби, ни о моих техниках.
   И сейчас я в очередной раз думаю о том, как обезопасить свою технику от разоблачения.
   Если я буду просто перемещаться, кто-нибудь быстро вычислит, что я использую технику перемещения с мизерным радиусом действия. А значит, их нужно удивить. Вопрос в том, как.
   Какой главный недостаток моей техники? Не малый радиус действия и смешные энергозатраты, понятное дело.
   Точно. Проблема в конспирации моей техники в том, что противник видит, где я появляюсь. Просто невидимость - не панацея. Как и иллюзии. Да и носители додзюцу видят сквозь них.
   Я дурак. Иллюзорный клон повышенной плотности. По сути, промежуточная ступень эволюции между ним и теневым клоном. Главный недостаток - долго создается. Или требует при создании огромное количество энергии.
   Но ведь техника перемещения по идее тоже требует море печатей. Или море энергии.
   Точно. Я гений. Хоть и дурак.
   Невидимость и иллюзорный клон на место старта. Думаю, даже секунды мне хватит. Но подстрахуюсь - две. В лучшем случае враг увидит меня там, где меня уже нет. В худшем - увидим двух меня. В самом плохом - проигнорирует оба слоя гендзюцу. Но таких монстром, надеюсь, будет немного. А против вторых сработает множественное перемещение. Заставлю их потеряться в фантомах. Точно, так я и назову свою технику. И официально это будет просто смесь гендзюцу и тайдзюцу, дающее мне время уйти из-под удара.
   Смешно. Из-за Кьюби и Печати я неспособен к иллюзиям, да и вообще, комбинация рукопашного боя и иллюзий - явление крайне редкое, обычно генетически обусловленное. Слишком разные школы, слишком разные, зачастую противоречащие друг другу требования.
   Но есть еще одно исключение. Если внедрить в тело еще одну бусинку. Нет, три. Даже четыре. Иллюзия и одно перемещение в грудину, по перемещению в позвоночник и лоб. Мало ли - понадобиться высоко прыгнуть.
   Хорошо. Так и поступлю. Сегодня и завтра бусины, затем операция, а через неделю - экзамен. Как раз успею освоиться.
  
  
   Глава 10
   - Таким образом, ты не можешь сказать, когда произошло сражение в ущелье Двузубой Вилки - подытожил Эбису.
   Я молчал. Не подавлено - не поймите меня неправильно, но на результат экзамена мне было по большому счету наплевать. Ну, завалит меня этот придурок. Может быть, завалит и через месяц. У меня как раз остались дела в деревне на грядущий год. Так что оставаться в ней - мне на руку. А завалю экзамен в третий раз - свалю из деревни нафиг. Зачем мне лишние трудности?
   Экзамен у меня принимали последним. Когда я сдал класруку иллюзорных клонов и хенге, он стал гонять по теории. Имена Семи Мечников, Каге Скрытых деревень и их наиболее известные способности, кланы Страны Огня. Биджу (на рассказе о Кьюби он ТАК на меня смотрел - похоже, я должен был тут же сделать себе сеппуку в лучших традициях самураев).
   И самое странное - у него никто из родителей не погиб из-за Лиса - уж я-то проверил. Четыре часа гонял меня, сволочь, пока не спросил об этом сражении.
   Тоже, однако, эпическая битва еще до Великих Войн. Экспедиционный корпус только что образованного Облака левым флангом проходил через это ущелье и столкнулся в тумане лоб в лоб с авангардом десантной армии Скрытого... Тумана!
   Сколько длилось сражение и какие были потери, точно не известно. Во всяком случае, в Стране Огня. Каждый учебник называет свои данные - от трех до восьми дней и от сорока трех до четырехсот убитых с обеих сторон.
   Учитывая, что численность и корпуса, и армии превышала две тысячи одних только шиноби, офигительно высокие потери, не правда ли?
   Сражение это я, кстати, знал не из-за школьного образования. Просто в порыве познавательного энтузиазма мои клоны недавно разорили основную библиотеку. Меня, если честно, интересовали другие Великие Деревни. Искал себе запасную базу, каюсь.
   Информация, если я ее верно интерпретировал, была противоречивой. В Песке каге ничего не решал, являясь, по сути, рупором одного из торговых кланов, связанных с кланами шиноби родственными и финансовыми связями. И чужакам там ничего не светило. Да и климат в Суне паршивый.
   Камень, возглавляемый Третьим Тсучикаге, был одержим шпиономанией. Так что пришедшему с улицы шиноби там ничего не светило. Как и его детям. Особенно если учесть некоторый избыток шиноби в Иве. Такой, что имелась некоторая безработица. Да и вообще... не от хорошей жизни в мирное время самый широкий поток отступников идет именно из этой деревни.
   В Тумане шла вялотекущая гражданская война, до сих пор имеющая характер "все против каждого". Конечно, новенькому в том бардаке проще всего затерятся... но местное население, по слухам, недолюбливает шиноби. Оно мне надо - от крестьян защищаться?
   Из Облака сведений не было. Вообще. Закрытое военизированное общество. Случаи предательства единичны, но общеизвестны и - трагичны. Кинкаку и Гинкаку. Еще некоторые. Власть принадлежит крепкой коалиции трех сильных кланов, связанных друг с другом родственными узами. Из трех бывших Райкаге есть по представителю от каждого клана. Нынешний, Четвертый Райкаге, - сын Третьего и женщины из другого правящего клана. То есть, по сути, правящий клан, к которому принадлежит не меньше трети всех шиноби Облака, - один.
   Были еще мелкие деревни, но их солнце закатилось еще во Вторую Войну. Трава потеряла земли и клиентуру, Водопад - шиноби (некоторые ниндзя, которых я осматривал кагеганом, где-то слышали, что и ныне в этой деревни меньше сотни боеспособных человек), Дождь вообще стал ареной схватки Земли, Песка и Огня.
   Без шансов. Из мелких деревень, мизерные шансы на выживание в следующей войне есть лишь у Звезды - есть такая деревенька в Стране Медведя. Вот уж точно - медвежий угол. И шиноби там, судя по их области действия, не больше, чем в Водопаде - они едва справляются с заказами в своей стране.
   Честное слово, я еще не решил окончательно сбегать из Конохи. Однако, по-моему, особых перспектив у меня в ней нет. Достаточно почувствовать на себе трепетное и любящее отношение жителей. К тому же, Лист под управлением Третьего все больше клонится к упадку, так что естественно я хочу соскочить с падающей в обрыв повозки.
   К чему это я? Ах, да, Эбису нарисовал мне неуд и заявил, что пересдача через год. Мол, свою законную через четыре недели я только что использовал.
   Интересно, на что он надеялся, когда выговаривал мне все это? На то, что я прямо тут перед ним расплачусь?
   Понятия не имею. Если честно, я его не особо слушал. Мне больше было интересно, что в этом кабинете, на этом самом столе, творили некая Митараши Анко и Хатаке Какаши.
   И это в Академии! Месте, где юные души должны приобщаться... к чему-то там.
   Ну, по крайней мере, я теперь понял, как играют в покер. В свое время эта парочка провела тут шесть часов, играя на щелбаны.
  
   Глава 11
   Я молчал. Нет, действительно, а что мне оставалось сделать? В прошлом кабинета Хокаге мало что было интересного, кроме перебирания бумажек и разносов подчиненным. Нет, конечно, будь я шпионом, несомненно, нашел бы массу интересного, но мои интересы лежат в другой области. А техник прямо в кабинете почти не применялась. Только отдельные недоумки, вроде Четвертого, сметали в кучу бумаги со стола Расенганом.
   - Наруто, ты меня вообще, слушаешь?
   - Конечно, Сарутоби-сама.
   Старик откинулся. Интересно, с чего вдруг такой интерес ко мне? Я бы с радостью еще раз препарировал последние полгода стариковской жизни, но очки меня заставили снять, ибо они раздражают Сандайме, а без них использовать способность было страшновато - вдруг заметят?
   - Меня беспокоит то, что ты не общаешься со сверстниками.
   Я пожал плечами.
   - Это они не желали со мной общаться.
   - Наруто, сколько можно на них обижаться? Нельзя быть таким злопамятным.
   Неожиданно я почувствовал, что у меня дергается правое веко. Небольшое усилие, и лицо снова стало гладким, но сам факт... Нельзя терять контроль над собой.
   - Но ведь с Хинатой ты общаешься. Почему ты избегаешь общества остальных?
   Черт, итак черте сколько времени. А я ведь мог в это время заниматься расчетами. Такая идея была...
   - Мне не о чем говорить с ними. А они и их родители показали, чего стоят попытки заговорить с ними.
   Третий раздраженно откинулся на спинку кресла. Наверняка он подумал что-то вроде "опять по-новой".
   По-моему, Хокаге ходит со мной по кругу. Может, сменить тему разговора?
   - Почему Эбису отменил мое право на переэкзаменовку?
   - Наруто, я желаю тебе добра. Прежде чем говорить о твоей успеваемости, вернемся к разговору о друзьях.
   Черт, по-новой. Скукотища.
   Я прикрыл глаза. Может, если притвориться спящим, отстанут?
   Собственно, образовавшийся год запаса не слишком нарушает мои планы. Я просто меняю одни перспективные пути развития на другие.
   Я неожиданно увлекся модификацией тела. Действительно, какая оригинальная идея - если Лис лечит мой организм, то почему бы не изменить организм в нужную сторону, а потом позволить Кьюби залечить мои огрехи? Я ведь уже делал так раньше - когда вшивал бусины-метки в кости.
   Выработка чакры повязана, как ни странно, на три основных органа - очаг, сердце и мозг с глазами. Все-таки сетчатка - это, по сути, вырост мозга. Цунаде и прочим медикам следовало меньше болтать на научные темы в ныне общедоступных помещениях. Такие знания прямо на дороге валяются - куда там клановым свиткам!
   Итак, очаг вырабатывает, сердце преобразует, мозг управляет. Только есть маленький нюанс. Имя ему - носители додзюцу. Точнее, риннеган. По последней теории - разработала ее, кстати, мать Цунаде, когда вскрывала шиноби погибшей деревни Водоворота, обладавшего ринннеганом (как я потом с некоторым злорадством узнал, образец, судя по всему, самоликвидировался когда глаза попытались удалить. Бум - и нет лаборатории, а Наваки и Цунаде стали сиротами. А потом на месте кратера построили общежитие для джонинов), - эти глаза позволяют настолько тонко чувствовать свою собственную чакру, ее природу, что манипулирование основными стихиями не составляет труда. Также, как бьекуган и шаринган позволяют лучше чувствовать форму. А сердце, основной орган по управлению, идет на поводу у мозга.
   Но с глазами у меня напряг - если верить разговору во время нападения Лиса, то я не совсем сын Кушины и Минато, так что риннеган мне светит только при трансплантации. Сердце и очаг соединены через Печать, из-за чего мои стихии жестко заблокированы. Собственно, то, что среди моих основных стихий оказался редкий Ветер - редкая удача, иначе бы остался я вообще без возможности менять природу чакры. Только здоровенный накопитель чакры и ничего больше. Бе-е.
   Пикантность ситуации состоит в том, что, формально, теперь, после моего грубого тюнинга Печати, теоретически, мой основной Очаг вырабатывает чакру всех стихий, и проблема теперь только в сердце - за десять лет оно адаптировалось к манипуляции очищенным Печатью от примесей Ветров. Минусы Тюнинга я уже почувствовал, когда обнаружил, что вместо Воздушного Ядра у меня получилось нечто туманное и теплое. Немного воды, грязи и огня, видимо. Со временем сердце, скорее всего, приспособиться отсекать лишние стихии, а этого хотелось бы избежать.
   Короче, вывод простой. Если я хочу что-то еще, кроме воздуха, мне нужно другое сердца. Хотя... зачем останавливаться на двух стихиях? Да и одно сердце - это ненадежно. Лучше, чтобы все жизненно важные органы были продублированы.
   Так, допустим, я пришью где-то себе второе сердце. Сложно, у меня есть лишь основы трансплантологии, вроде пересадки глаза (ничем другим, по-моему, трансплантологи Конохи и не занимались). Но главный теоретический вопрос - какие стихии мне искать?
   Так, посмотрим. Основных стихий пять. Идеальный на средних дистанциях и для ударов по площадям Огонь. Используемые в основном в ближнем бою и реже на средних дистанциях Ветер и Молния. Универсальные, пригодные как для защиты, так и для нападения, Вода и Земля.
   Соответственно, хотелось бы если не все пять, то хотя бы три стихии - по одной из каждой группы.
   Молния мне не к чему, если я намерен сохранить старое сердце. Ветер, конечно, неспособен парализовать противника, но зато менее заметен и повреждает каналы чакры. Идеальная стихия для незаметного убийства.
   Огонь - тут без вопросов. Для борьбы с кучей солдат или крестьян лучше Огненного Шара ничего нет - техники Земли и Воды при той же области действия требуют больше чакры.
   Земля или Вода - в основном для защиты.
   Итак, я априори хочу себе Ветер и Огонь. Учитывая то, что ветер усиливает пламя, хорошая комбинация и на дистанции. Вода сильнее Огня. Земля сильнее Воды, но слабее Молнии, которую я все равно могу обратить вспять Ветром. Ясно. Лучше Земля - против Воды будет преимущество, а от Огня защитит не хуже. Бравно, уступает Воде в скорости создания защиты, но, я думаю, вытяну.
   Короче, план действий ясен. Разрабатываем технику и применяем его на ком-то с сочетанием Огня и Земли. Не самая редкая комбинация, кстати. Эх, найти бы еще кого-нибудь с геномом - совсем классно было бы.
   - Наруто, ты меня слушаешь?
   Опять этот старик. И какого он меня вызвал?
  
  
  
   Поглотитель
   - Невезуха - вздохнул низкорослый блондин, глядя на улицу.
   "Хотя, если подумать, я, все же, остался жив. В отличие от Алистера и остальных."
   Выросшие прямо из крыши дома толстые древесные стволы сомкнулись вокруг него, сковывая сбежавшего из больницы дзинтюрики девятихвостого.
   Несколько шиноби в масках тут же подбежали к кокону и набросили сверху цепи.
   - Готово - облегченно выдохнул командир группы.
   - Давно хотел спросить... - полный какого-то усталого любопытства голос раздался за спиной. Тензо рывком развернулся и посмотрел поверх светловолосой головы.
   - ... а кто вы собственно такие?
   - Узумаки Наруто.
   - Вот оно как. Это, если я правильно понял, мое имя?
   "Совершенно другая моторика и манера речи. Кто бы это не был, он не имеет ничего общего с имеющимся описанием Узумаки."
   - Зачем вы пытались схватить меня? - начал было блондин, но тут его опутала светящаяся синим цепь в руку толщиной.
   - Вижу, ответа мне так и не получить - вздохнул подросток и исчез.
   Цепь с грохотом упала на крышу здания.
   - Переместился - почти восторженно произнес один из подчиненных Тензо - переместился, несмотря на цепь.
  
   - Мисака...
   Перед глазами встает образ родимого электрошокера. Черт, ребята, как я по всем вам скучаю.
   Между пальцами скачут искры. В точности, как у нее.
   Подкидываю в воздух стакан.
   - Аксель...
   Стакан улетает в стену и взрывается дождем осколков. Некоторые отражаются от моей одежды.
   Любопытно. Я поглотил в свое время множество способностей. Борьба за выживание, борьба за ресурсы. Черт, я поглотил не меньше тысячи способностей - но чтобы научится их использовать, пришлось потерять половину своих людей, убить еще больше, и, напоследок, провалиться незнамо куда в чужое тело.
   Между пальцев снова скачут маленькие молнии. Черт, если бы не то обещание, я бы последовал за вами, ребята. Хотя, может, в этом все дело?
   Беспокоит то, что на меня тут же, стоило мне очнуться, напала какая-то девчушка. С розовыми волосами. Похоже, мое прошлое тело кому-то сильно насолило.
   Может, замаскироваться? Если я смог использовать способности Куроко, Мисаки и остальных, то почему нельзя использовать другие? Кажется, я в свое время побил нескольких невидимок. Как там выглядел маг-метаморф?
   Держать в голове два образа сразу не пришлось. Спасибо зеркалу и таланту моего давно почившего противника - выбранный образ будет держаться, пока я не выберу новый. Так что нужно только держать в памяти образ той девушки, которая умела отводить глаза.
   Стоило выйти из пустого дома, как столкнулся с девушкой. Буквально, выходишь на улицу, удар, и сидишь на земле, потирая лоб.
   - Простите, не заметила - тихо проговорила девочка напротив.
   - Ну, я больше виноват. Вылетел на улицу, не глядя? - улыбаясь, ответил я, стараясь не показать ужас, в который меня ввергла ее внешность.
   Фиолетовые волосы, серые глаза с серыми же зрачками. Вернее, белесые. Она так похожа...
   Ладно, переживать буду потом. Пора выполнять последнюю волю моих друзей.
   - Ты как, не ушиблась? - спросил я, протягивая девушке руку.
   - Нет, спасибо. Простите, я не представилась. Меня зовут Хината Хьюга.- сообщила она и довольно мило покраснела.
   - Камидзе Тома - представился я.
  
  
  
   Разговор в госпитале (мини)
  
   - Неужели ничего нельзя сделать?
   - Уважаемый - иръенин украдкой бросил взгляд на историю болезни - Какаши Хатаке, к сожалению, ваш глаз пересаживался в полевых условиях. Нет, я не говорю ничего плохого о вашей напарницы, но её квалификация была явно недостаточна. Откровенно говоря, я вообще не совсем понимаю, как он хоть как-то работает, не говоря уже о функциях, присущих додзютсу.
  - Дерьмо.
  - Ну, молодой человек, не стоит расстраиваться. Всё таки, лучше такой глаз, чем ничего. К тому же, способность копировать техники врага, как и улучшенная реакция, стоят повышенного расхода чакры.
  - Да вы понимаете, что я теперь не могу вести бой на истощение?! С этим пылесосом в черепе, меня хватит хорошо если на пять минут активного боя!!
  - Молодой человек - в голосе меднина прорезалась сталь - прекратите орать. Тут через стену коматозники с постгендзютсным психотронным ожогом головного мозга. Зарубите себе на носу, что теперь ваш левый глаз нельзя извлечь из глазницы, не рискуя превратить содержимое черепа в суп с клецками. Я, конечно, уверен, что для вас это будет несмертельно, ибо думаете вы, очевидно, жопой. Однако даже в этом случае вам должно быть понятно, что стоит заняться улучшением контроля, количества своей чакры, а также продумать тактику на будущее.
  А теперь пшёл отсюда, молокосос - выплюнул сорокалетний меднин, ветеран прошлой Мировой Войны и дзёнин со стажем.
  
  
  
  
   Райвен
   Пролог
   Как здесь темно, должно быть. Темно, холодно и сыро. Именно это я чувствовал, когда впервые оказался здесь, пока мое тело не привыкло к моему новому жилью.
   Они предали меня. Все они. Сакура, эта чертова стерва. Саске, предатель, притворявшийся другом. Самый молодой Хокаге в истории Конохи. Основатель нового клана Учиха.
   Этот лязг... ками, неужели так трудно было смазать замок хотя бы полгода назад? Или это такой способ дать заключенному еще меньше шансов насладиться хотя бы тишиной, скрадывающей ощущение времени. Но нет, каждые пять минут специальный человек открывает и закрывает один из пяти замков, держащих дверь. Наверное, формально это объясняется тем, что в бездействующем замке в этих влажных подземельях шестерни быстро спаяются ржавчиной. Глупая отмазка.
   На этот раз один лязг сменяется другим. Различать замки по звуку я научился еще к концу пятого месяца заключения здесь, так что мне ясно, что они открыли уже два замка.
   Неужели, они наконец решили закончить этот фарс и казнить "предателя"?
   Пятый замок лязгнул с характерным скрипом и чуть слышным шелестом, после чего дверь открылась, после чего я почувствовал всплески энергии вокруг себя и в проходе.
   - Медленно - моей шеи едва-едва коснулись две катаны. Судя по ощущениям, через одну пропущена чакра Огня, а через другую - Молнии - Медленно привстань и замри. Когда с тебя снимут короткие цепи, можешь окончательно выпрямиться. Без глупостей.
   Левый уголок губ против воли приподнимается в грустной усмешке. А ведь когда-то я считался школьным посмещищем. Теперь вокруг меня стоят четыре АНБУ. Еще двое стоят на входе, пятеро в коридоре, и только один медленно снимает замки с поглощающих чакру кандалов.
   - Пошел!
   От толчка в спину только что ребра не затрещали. Кандалы раскаляются, поглощая вырывающуюся на волю чакру. Моего носа касается запах жарящегося на углях мяса, омраченный слабой вонью паленых волос.
   Пусть они думают, что Кьюби пытается вырваться на волю. Я прикрываю глаза, накапливая те крохи, что есть в воздухе этого душного и мрачного места, стараясь не слишком палиться. Наверняка, половина конвоиров как минимум хорошо чувствуют чакру.
   Я погружаюсь в себя, позволяю подсознанию взять верх над частью меня, пока иду по подземельям. Есть более важные дела, чем смотреть на эту тюрьму изнутри. Особенно, в такой день.
   Меня ведут по сколоченному из досок неровному помосту от дыры внизу скалы Хокаге на место казни. Мимо проплывают людские морды. Оскаленные свирепой и мрачной радостью рожи, безумные взгляды. Как я устал от всех вас.
   О голову разлетается какой-то фрукт. Затем второй ударяется под ребра. Не сомневаюсь, перед тем, как пустить сюда, каждого обыскали и отобрали все, способное меня убить.
   Им нужно мое унижение. Растоптать мою душу, размазать остатки того, что отличает меня от животного, превратить сохранившиеся ошметки моей гордости в мусор и смешать их с грязью.
   Минато... теперь я называю тебя так. Интересно, на что ты рассчитывал, делая из меня Сосуд?
   Я не верю, что ты был настолько глуп и наивен, чтобы не предвидеть, что когда-нибудь все закончится именно так. Неужели ты так ненавидел своего сына, Намекадзе?
   Впрочем, если ты верил, что все будет по-другому, значит... я пошел в своего отца.
   Оскаленные рожи жителей Конохи сменяются куда более знакомыми лицами. Киба... ты никогда не любил меня. Не удивительно, что Саске сделал тебя своей шавкой. Впрочем, вряд ли ты был достоин большего.
   Хината... Сколько лет прошло с того дня, когда ты призналась мне в любви? Что бы не говорили твои лживые, лишенные зрачков глаза, сколько бы ты не прижимала кулачок к груди и не краснела, глядя на меня, я больше не поведусь на твою игру. Хината Инудзука-Хьюга. Если бы я не ненавидел тебя так же сильно, как всех здесь, я бы проклял тебя.
   Проклятья - бред. Хочешь проклясть человека - заточи в нем демона, сделай так, чтобы все в деревне ненавидели его, но при этом у него родилась надежда все исправить, повернуть окружающих к себе лицом. А потом, когда, кажется, до последней из поставленных целей осталось рукой подать, сбрось его вниз, показав, что все, что, как ему казалось, он достиг - просто декорации.
   Как прокляла меня верхушка Конохи. Вся, в том числе и мой отец.
   Ино Яманака. Когда ты ломала мой разум, просто так, не ради информации, а "для наработки практики", было ли в твоих действиях что-то от человека, которым я раньше если и не восхищался, то, по крайней мере, точно уважал, как надежного товарища?
   Неджи Хьюга. Последние полгода, которые меня держали в тюрьме, я проклинал свое умение снимать печати и свою доброту. "Бьекуган позволяет видеть истину". А заодно стирает совесть. Твоя кузина, Хьюга-Инудзука, подтвердит это, новый глава клана.
   Лица проходят мимо меня, оставляя лишь глухую, похожую на расплавленный гудрон, усталость. Я взбираюсь на эшафот и поворачиваюсь лицом к палачу и Хачидайме с женой. Сакура смотрит на меня с нескрываемым ехидством.
   Прощай, милый и добрый внук Третьего. Того милого парнишку сменил командир пятого спецотряда Корня, смотрящий на меня сквозь забрало маски обезьяны. Еще одна моя ошибка.
   Итачи... ты действительно был гением, как и твой брат. Но, в отличие от меня и Какаши, злой гений Саске, которого ты оставил в живых, действительно, твоя единственная, твоя главная, непоправимая, ошибка. Но - не только твоя.
   - Узумаки Наруто... - голос Учихи разносится над притихшей площадью. Сколько же народу собралось посмотреть на шоу.
   Они лишили меня всего. Семьи, жизни и даже смерти. Я уже знаю приговор. Интересно, в чем они меня обвинят? Должно же быть какое-то обвинение, хотя бы формальности ради. На самом деле Конохе, нужна чакра Лиса. А вернее, Хокаге для его новорожденной дочки - да, я знаю, Сакура, что ты позавчера родила девочку, чей геном был усилен спецтехниками - и для самого себя, тебе нужна Сила.
   - ...обвиняется в убийстве Пятой Хокаге, Шестого Хокаге, Седьмого Хокаге, разрушении Конохи, заговоре с целью убийства Восьмого Хокаге, оскорблении чести кланов Хьюга и Учиха и прочих преступлениях, коварных и мерзких.
   Меня начинает пробирать смех. Действительно, вы, господа советники, Шикомару Нара и Тен Тен, явно потеряли хватку. А может, все с самого начала так было задумано? Люди верят в бред тем сильнее, тем дальше он от реальности.
   Пятая... ты едва успела выйти из комы, как сгорела от неизвестной болезни. Впрочем, и так ясно, что тебя могла погубить только болезнь, созданная твоей ученицей. Той, что превзошла тебя. Особенно если ей помогал ученик Орочимару.
   Данзо... действительно, кто теперь может подтвердить, что это не я его убил? Из всех, кто видел его смерть, осталась лишь эта парочка и я. Причем, по их версии, именно я устранил всех остальных свидетелей.
   Эх, Какаши-сенсей... После всего, что произошло, я жалею только о том, что Саске не умер в том бою с Мадарой, и что я не догадался забрать себе ваш шаринган. Впрочем, глаза Неджи тоже не помешали бы. Заодно не пришлось бы спасать его.
   - Приговор - заточение вместе с Биджу в невинном ребенке до очищения чакры и кармы до уровня святости.
   Проще говоря, навечно. Мне даже жаль Кьюби. По сравнению с ними, он - воплощение "святости". По крайней мере, честен и бесхитростен. По сравнению с существами, окружающими меня.
   А что я теряю, собственно? Почему бы не воспользоваться этой, посмертной техникой, разработанной Мадарой как раз на такой случай? Счастье, что он так и не успел ею воспользоваться.
   - Последнее желание?
   Эта техника требует мизерного количества чакры и ей не нужны печати. Вот только для ее использования жизненно необходимо, чтобы на использующем ее были мощнейшие поглотители чакры, а его контроль был идеален безо всяких "почти". Мои губы раздвигаются, словно я готовлю, шепотом, ответ на последнюю в моей жизни реплику Саске Учиха, Хачидайме.
   - Означает ли это, что у вас нет последнего желания?
   Глаза закрываются, оба разом. Такова эта техника. Величайшее в мире и единственное из доступных мне гендзюцу.
  
   Срез памяти. Слой первый.
   - Девятиглазый... кто ты?
   Кончики губ статуи совсем чуть-чуть для ее размеров, сантиметров на тридцать, поднялись вверх.
   - Ты ведь уже решил, что со мной делать, преданный.
   - Я уничтожу тебя. Ты и есть главная угроза миру.
   Разенган в руке растет, выбрасывая клинки Ветра и окутываясь красной чакрой, достигая пятиметрового диаметра в одном только ядре.
   - Валяй.
   Статуя разлетается на куски, которые в полете к полу пещеры обращаются в песок, в пыль, рассеивающуюся в воздухе. Каменные губы расходятся за миг до удара, статуя ничего не успевает сказать. Но в голове все же раздается ответ Оникса.
   "Теперь ты - угроза всему миру"
  
   Девятиглазый был прав. Шиноби, способный уничтожить десятый осколок Дзюби, впитавший его разум, достоин страха и зависти. Существа, населявшие Коноху, особенно те, кого я ошибочно считал не только людьми, но и друзьями, сумели побороть свой страх. Но зависть никуда не делась.
   Глупо было надеяться целых двадцать лет, что хоть что-то в жизни изменится. Люди... отвратительные существа, если подумать.
   Я решился. Эта реальность... эти люди...
   ПРЕВРАТИТЕСЬ В ПРАХ!!!
   - Обрати жизнь в вымысел, Курай Изанаги.
   Вся моя жизнь, все, что я прожил, проносится перед глазами.
   Вихрь серых теней окружает меня, превращая Конохский Карнавал в гротескную скульптурную композицию.
   И сквозь эту композицию, сквозь поток теней, стирающий реальность, ко мне рвется Конохамару. Король обезьян, предавший своего друга.
   Его меч теряет лоск и полировку, становясь шершавым и выщербленным, в то время как его форма раползается на глазах.
   Ты действительно умен, капитан пятого отряда Корня. Есть только один способ остановить эту технику и спасти нынешнюю Коноху.
   Убить меня.
   Я форсирую процесс, опережая его на доли секунды. Пусть мне не удастся стереть всю свою главную ошибку. Плевать. Даже в пять, десять лет я смогу повторить задуманное и исправить ее.
   Мы идем почти вровень. Он продирается сквозь набирающий плотность вихрь духов времен по горизонтали, пока я скольжу в нем по вертикали.
   Высшая форма Изанаги. Единственная иллюзия, которой я владею...
   Интерлюдия номер раз. Огни в пустоте.
  
   Как интересно, однако. Я думал, что эта техника ослепит меня. Тем не менее, хотя совершенно ясно, что я запустил это гендзюцу, мои глаза остаются широко открытыми.
   Реальность вокруг слилась в серо-радужном вихре, из сплошного потока серых и разноцветных полос которого то и дело появляется на долю секунды чье-нибудь лицо, чтобы тут же снова утонуть в круговороте обратившейся в вымысел жизни.
   Вот выскочил Саске с мангекью шаринганом, тут же исчезнувший в моей технике. Вот промелькнул Какаши с активированным мангекью. Судя по обилию змей, я только что стер не то частью Орочимару, не то Кабуто.
   - Действительно, страшная техника. Стоишь и смотришь, как твоя жизнь стирается, шаг за шагом.
   - Тебе что-то не нравиться?
   - Незнакомый голос. Кто ты?
   Невидимая собеседница со звонким голосом чуть слышно хихикнула.
   - Это неважно. И неважно, что я делаю в твоем Стирающем Вихре. Тебе достаточно знать, что это я вмешалась. Видишь ли, у меня тут полно своих проблем, но, увидев, как ты совершаешь такой извращенный суицид, решила использовать тебя. Правда, в качестве компенсации сохранив тебе жизнь и дав шанс оставить в целости оба твоих глаза.
   - О чем ты?
   - Твоя техника... нестабильна. Она вернет тебя во младенчество и тут же добьет. Ты не проживешь и двух дней с момента рождения своего тела.
   Мое предложение таково: я оставлю тебя в живых, а ты позаботишься о дорогом мне человеке. Идет? Впрочем, у тебя ведь нет выбора. Позаботься о нем, Наруто. Пожалуйста.
   В серо-радужном вихре начинают преобладать пастельные тона, из чего становится ясно, что моя собеседница ушла.
   Странно. Откуда у меня эта уверенность?
   Перламутрово-ало-розовый вихрь сжимается, обволакивая меня. Такое чувство, словно бы я в воде с той же температурой, что и мое тело. Просто мягкое, приятное, почти бесплотное обволакивающее воздействие. Сейчас бы тут и заснул...
  
   Мир был прекрасен. Черный океан людской серости, не выбивающейся из общего фона. Лишь местами горели крошечные огоньки багровой жестокости там, где в очередной раз вспыхивали "беспрецендентные" по жестокости битвы. И на пределе "зрения" плыли светло-серые точки святых по меркам окружающего мира.
   Вдруг сверху словно бы начали падать два метеорита, вознамеривших столкнуться у самой поверхности земли. Один из них играл всеми оттенками серого, другой - пронзительно, жестоко белым, ближе к хвосту отсвечивая сине-зеленым.
   Они падали на эбеново-черный мир и навстречу друг другу, отличаясь от вязкой и скучной черноты своими цветами. Равнодушие и беспристрастность - это серый. Жестокость и справедливость... и - долг? - белый и сине-зеленый.
   Они падали в безликую черноту, чтобы коснутся ее рядом друг с другом.
   Но тут мир словно вспыхнул на миг. Почти соприкоснувшиеся "метеориты" оказались в вершине треугольника, когда в двух концах света на миг вспыхнул голубовато-льдистый Страх и серо-стальная Невинность.
   Они оттолкнулись друг от друга и улетели туда, где потеряли свои души двое аборигенов. Жестокая белизна Кары и рыхлая серость Суда.
   Тень, парящая в черноте неба мира цвета обсидиана скосила взгляд нежно-золотистых глаз в сторону серого.
   - Так даже интереснее - глубоким женским голосом проговорила она - Голос, действуй.
   Из-за спины тени проступили такие же темные волосы до колен, развевающиеся на бестелесном жестоком ветру, чтобы затем поблекнуть и исчезнуть вместе с силуэтом гостьи в Изнанке мира.
   Серый чуть подсветился коричневым. Долг и Забвение.
   Ни она, ни ее напарник не заметили, что там, где должны были столкнуться два огня, один из них, белый, оставил часть себя. Сине-зеленый огонек Долга, зайцем проскочивший вслед за белым.
  
   Глава 1
  
   Я лежу на чем-то сравнительно мягком и смотрю в побеленный потолок. Как давно я не лежал в такой постели - на тонком матрасе, под одеялом. Гораздо лучше, чем последние несколько лет. Впрочем, на холодном сколотом кирпиче спать даже удобнее. По крайней мере, не нужно напрягать волю, чтобы проснутся, когда требуется, без всякого будильника.
   Рывок, напряжение мышц живота, поворот на 90 градусов в сторону. Как интересно. Давненько не было такого, чтобы мои ноги не доставали до пола. Хотя... комната тоже кажется значительно больше, чем должна быть.
   - Все это напоминает дешевую постановку.
   Губы чуть шевелятся, когда я тихи-тихо, почти про себя, говорю это. Глаза закрываются, словно бы прося сделать это.
   Толчок руками от края кровати, и вот я почти полсекунды лечу вперед. Коснувшись пола обеими ногами буквально на миг, отталкиваюсь носком правой. Затем, переместив ступню вперед, уже левой ногой.
   Открываю глаза. Так... как я и думал. Координация так себе. Я всегда был слишком рассеян и неуклюж. Но ничего. Не так уж трудно поправить положение дел.
   Чтобы встать перед зеркалом в полный рост, пришлось принести в санузел табуретку с кухни. Осмотрев себя-нового, я привычным движением сложил пальцы. Ничего не произошло.
   Так и есть. Ничего не изменилось в этом мире.
   Только один вопрос меня мучает: если Курай Изанаги загнал меня в старое тело, то, получается, у меня снова проблемы?
  
   Итак, что мы имеем? Мне семь лет, прошлые годы жизни стерты в памяти. То есть отмотать жизнь полностью, до начала, не получилось. Но есть и плюсы.
   Например, я вижу. Оказывается, папочка, когда заново запечатывал в сыне (пардон, пора привыкать - во мне) Кьюби, чисто случайно взял на себя последствия Изанаги, ослепнув перед тем, как попасть в желудок Шинигами. Или не случайно, а благодаря вмешательству Гекаты.
   Хм. Любопытно. Она не представлялась мне, когда предлагала свою помощь. Вернее, выносила ультиматум.
   Однако от такой помощи получился своеобразный рикошет и я очнулся в новом теле только в семилетнем возрасте.
   Все это удалось понять (точнее придумать, как наиболее вероятную и правдоподобную рабочую версию), тупо соскочив с кровати и посмотревшись в зеркало, а так же на календарь. После этого, благо было два часа ночи, я спокойно забрался обратно на кровать и начал медитировать, проверяя свои способности.
   Н-нда-а. Как бы сказать помягче. Н-н-н-д-а-а-а, одним словом. От прежних способностей остался жалкий огрызок. Чакры во мне не чувствуется, сендзюцу, соответственно, не получается. Может, с Кьюби хоть поговорить? Сосредоточившись, я попытался нырнуть в свое подсознание.
   Хорошая новость. Некоторые навыки я сохранил в полном объеме. Надеюсь, умение находить неприятности на свою... голову, в их число не вошло.
   Восхитившись сухим коридорам с полом, выложенным светло-серой плиткой с темно-серыми насечками, образующими простой узор на полу, я пошел в наиболее привычном направлении из всех.
   - Давно не заходил - сумрачно заметил Лис, со скучающим выражением на морде маньяка смотря в мою сторону - Че-то ты обмельчал. Съел что-то не то, что ли?
   Я впал в ступор. Кажется, теперь я в полной мере осознал смысл выражения "выпал в каплю". Это что же получается, Изанаги еще и Лиса в прошлое переместило?
   - По нынешним меркам, мне семь лет. Тут, понимаешь ли, пришлось использовать одну старую, но ненадежную наработку...
   Лис вздрогнул всем телом, от носа до кончиков хвостов.
   - Когда ждать Шинигами? - обреченным тоном спросил он.
   Достал. Я с трудом подавил вспышку гнева от этой реплики Лиса. Похоже, он ту историю с Мадарой мне никогда не простит. Ну, согласен, сглупил, соединив чакру Лиса, Расенган-Сюрикен и Полет Бога Грома в одну технику, которой ударил по Мадаре. Конечно, идея была далека от совершенства и я потом неделю провалялся в коме, пока Кьюби меня лечил, но ведь Мадара погиб! Так что... хорошая была техника. Хорошая.
   Ну, хватит воспоминаний. Пришло время взять себя в руки. Пора объяснить этому дармоеду, что халява кончилась и ему надо оплатить чакрой свой долг нашему маленькому обществу в лице Биджу и его дзинтюрики.
   - Это от тебя зависит.
   - М-м? - наконец-то в его глазах появилось осмысленное выражение. Что это с ним, вообще? Депрессия, что ли? Этого только не хватало.
   - Если поможешь, то лет через шестьдесят или позже. Если откажешься, то, наверное, раньше.
   - Ты решил дожить до восьмидесяти или даже девяноста? - Лис заметно оживился.
   - Лет до семидесяти. Чем я хуже Сарутоби? Тут, понимаешь ли, есть такая закавыка... Короче, мы с тобой, по сути, в прошлом, моему телу семь лет.
   - Не понял?
   - Есть такое слово - Изанаги. Слыхал?
   Лис снова вздрогнул. Интересно, как это у него получается? Словно бы волна вздыбленного меха от носа к хвостам пробегает, одна за другой, одна за другой.
   - Ты что... стер свою жизнь?
   - Можно сказать и так. И в честь этого... у меня есть к тебе предложение. Есть у меня одна идейка...
   - Нет-нет-нет-нет-нет! Знаю я твои идеи! - взвыл Кьюби - Лучше к Акацки!
   Этого мое Альтер эго, судя по всему, терпеть не собиралось. Во всяком случае, Лис вдруг как-то резко осел на пол клетки и дернулся пару раз, после чего отключился.
   Я сел в позу лотоса. Удивительно, но факт - Девятихвостый подобрел только когда стал, по сути, дзинтюрики наоборот и понял, каково это - носить в своей душе маньяка, который во много раз сильнее тебя.
   Ждать, пока Биджу очнется от демонстрации неудовольствия Хнаруто, скорее всего, придется еще минимум полчаса.
   К сожалению, пока я осознанно не пробудил чакру в своем теле, тренировки в подсознании бессмысленны. Остается только одно.
   - Вылезай уже - проговорил я в сторону Лиса - и захвати с собой сеги.
   Он втянулся обратно вместе с доской за секунду до того, как Кьюби очнулся.
  
   Подумать только, какой удивительный опыт дает долгое заключение в темноте, без всяких источников света, вместе с проживанием в холодной сырой камере, стены и пол которой облицованы сколотыми кирпичами.
   Например, привыкаешь спать по четыре часа, семнадцать минут и сорок девять секунд в день. Такова моя норма.
   Выглянув в окно, я убедился, что солнце едва-едва, самым краешком, показалось из-за видимой из моего дома части городской стены. Значит, сейчас... Я оглядываюсь, чтобы посмотреть на часы. Да, так и есть. Четыре тридцать с небольшим.
   В шкафу, как всегда, полно оранжевого.
   "Запомнить: наверное, пора менять имидж."
   Выйдя в коридор и спустившись по лестнице, я замираю перед входной дверью. Это ощущение...
   Закрыть глаза, отрешиться от всего, повиснуть в темноте и молчании, где есть только я и сила тяжести. И пол под моими ногами. Притопнуть несколько раз одной ногой, не мешая мозгу обработать поступающую информацию.
   Этот фокус мне показал мой единственный настоящий друг. Где Гамакичи его отыскал - понятия не имею, но когда подозреваешь подобную засаду, это очень помогает.
   За дверью словно бы уплотнение. Хорошее такое уплотнение, метра на три в диаметре. Судя по всему, от трех до пяти подростков лет двенадцати.
   Я снова стою перед клеткой.
   - Что случилось?
   - Передо мной засада. Не поможешь провернуть тот фокус?
   - Ладно - ко мне по полу устремляется широкий, но неглубокий поток красной, плотной, точно желе, чакры.
   Я открываю глаза и делаю три шага вперед, толкая дверь, после чего выхожу.
   Все-таки пятеро. От одного чуть тянет чакрой. Ублюдки.
   Я иду мимо них, словно бы не обращая внимания. Даже спотыкаюсь о подставленную ногу.
   Я не успеваю упасть на землю, как меня отбрасывают на середину улицы мощным ударом ноги.
   - Ты что, мелкий, нарываешься? - громко спрашивает тот, от которого слабенько несет плохо контролируемой чакрой - места нехватает, так ты на шиноби бочку катишь?
   Удивительно, сколько этот парень с челкой, закрывающей левый глаз, умудряется засунуть издевки в два вопросительных предложения.
   Остальные четверо тем временем, пока я с трудом поднимаюсь на ноги, обходят меня, беря в окружение.
   Каким-то наработанным движением один из них, одногодок главаря и, судя по повадкам, тоже шиноби, достает из-за спины обитую кожей палку.
   - А другого повода побить впятером мелкого не нашлось?
   - Заткнись, демон, - лениво говорит тот, что с дубиной - Изумо, начинай уже
   - Вот значит как - с максимально возможной ненавистью говорю я, пуская в ход переданную Кьюби чакру - жители Конохи обращаются с моим сосудом.
   Не сомневаюсь, у меня сейчас не только отросли клыки. Сжатые в кулак руки чувствуют недлинные когти на концах пальцев. Не сомневаюсь, что глаза у меня сейчас алые, с кошачьим зрачком-щелью.
   Как интересно... Теперь я вижу притаившихся на крыше дома АНБУ. Сейчас они еще расслабленно сидят, видимо, наслаждаясь зрелищем избиения демона. Что ж, пора исправить пару ошибок прошлого.
   Подростков, похоже, просто парализовало от страха. Во всяком случае, от двух из них, которые не шиноби, ощутимо попахивает... специфически.
   Прыжок вбок, с разворотом вдоль оси, к молодому шиноби. Мой кулак с хрустом ломает ему нос. Я изворачиваюсь в воздухе и отталкиваюсь от его грудной клетки ногами, чтобы прыгнуть к следующему хоть немного опасному противнику.
   На этот раз противник успел чуть отдернуть голову, так что я успеваю только чуть полоснуть пропитанными чакрой Лиса когтями по краю его глазницы, окружая правый глаз несколькими безобразными ранами с запекшейся кровью. Теперь этот типчик будет носить челку на правый глаз. Когда я отталкиваюсь от него ногами, он почему-то отлетает метра на четыре. Наверное, это побочный эффект чакры Лиса.
   - Стой на месте, демон.
   Как в старые времена... Слева Огонь, справа Молния. Обе катаны в миллиметрах от шеи. И почему у этого АНБУ такой напряженный голос?
   - А то что? - я практически вижу этого молодого парня за своей спиной. Катаны в его руках чуть подрагивают. Боится? - Убьете мой Сосуд, и я тут же освобожусь. Четвертый создал крайне интересную печать.
   - Верни контроль над телом дзинтюрики.
   О, новое лицо в нашей пьесе. Тонкий подросток мужского пола в маске ворона стоит рядом со вторым АНБУ, приставленным ко мне, в десяти метрах сбоку от меня.
   - Зачем? Этот идиот еще не скоро сможет слышать меня. Так что лучше отведи меня к вашему Хокаге.
   Командир АНБУ тратит на раздумья буквально секунду.
   - Следуй за мной. Тигр, предупреди Сандайме.
   - Но Тенгу...
   - Заткнись - голос подростка, не отрывающего от меня взгляда, благодаря чему я вижу сквозь прорези маски, как его глаза отсвечивают красным, абсолютно бесцветен. Так говорят истинные аристократы со своими слугами. Черви недостойны эмоций. Они могут быть полезны или вредны, но они не стоят того, чтобы тратить на них чувства. Я осознал это, когда увидел, как воспринимал окружающих Конохамару.
   Конохамару? О да. Истинный аристократ. Я был твоим преданным другом. Преданным тобой.
   Пальцы чуть холодеют, а покров из силы Лиса развеивается, когда я отпускаю себя.
   От моей шеи убрали катаны.
   - Следуй за мной, Кьюби но Йоко. И без шуток.
   Тенгу неторопливо проходит мимо меня в сторону дворца Хокаге.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 2
   Сарутоби нервничал. Сарутоби психовал. Сарутоби боялся. Это было видно по чуть подрагивающему левому веку, по долгим затяжкам, по тому, сколько он насыпал табака в трубку.
   - Ну, здравствуй, Хокаге-кун - проговорил я.
   Старик затянулся, после чего вынул трубку изо рта и, подождав для верности с полминуты, выдохнул облако дыма в мою сторону.
   - С ума сойти, какая невоспитанная молодежь пошла. Вот, помню, триста лет назад, никакой шкет не смел выдыхать табачный дым мне в лицо - максимально меланхолично проговорил я.
   Трубка исчезла почти мгновенно. Во всяком случае, скорости восприятия этого тела не хватало, чтобы увидеть, куда Третий ее убрал.
   - Чем... я... могу... помочь, ... уважаемый демон?
   - Да уж точно не жильем или поддержкой населения. Короче, Сарутоби, у тебя есть простой выбор: либо ты ждешь, когда мой носитель очнется и уже имеешь дело с ним, либо помогаешь мне и он становится демоном, а я - Сосудом. Не торопись - добавил я, видя, что Сарутоби приготовился что-то сказать - в отличие от меня, у дзинтюрики нет никакого желания сражаться во славу этой помойки. Насколько я могу судить, он намеревался сбежать отсюда через пару лет.
   - Ты ошибаешься, демон - Сарутоби ответил мне почти ровным голосом. Но именно "почти" - Наруто, как и каждый житель, осознает свой долг перед деревней.
   Я тут же усмехнулся, соблюдая правила игры.
   Третий был почти прав. Он ошибался только в одном. Тот Наруто так бы и поступил. Вот только у меня на несколько десятков лет разочарований и цинизма больше, чем у него.
   Что ж, старик, если ты так хочешь - поиграем.
   - Ай-ай-ай, Хокаге-кун, как нехорошо врать, особенно самому себе - войдя в полемический раж, я не заметил, когда уже успел назидательно поднять палец - жители вашей деревни ничего не должны в этом плане. В конце концов, только десять процентов детей становится шиноби. Такова статистика во всех скрытых деревнях. Более того, соответствующее обучение проходит не более пятнадцати процентов. Попросту говоря, никакого "долга" перед вашей деревней, хорошее, кстати, определение вашей школы малолетних киллеров, у них нет. Хочешь - иди в шиноби. Не хочешь - пожалуйста. И если вы сейчас мне начнете втирать о том, что, как носитель демона, мой Сосуд просто обязан становится вашим подчиненным, то вы уроните мое мнение о людях вообще и о вас в частности ниже плинтуса.
   Блин! Спалился. Только бы Сарутоби не заметил это "втирать"! Это выражение появилось совсем недавно.
   - Тем не менее, это так - глава этого тренировочного лагеря для наемных убийц чуть поджал губы.
   - В таком случае, позвольте я оформлю подходящим образом мысли в голове моего дзинтюрики.
   Преданность, долг - это просто слова, Хокаге-кун. На самом деле, нет никакой абстрактной "преданности" или не менее иллюзорного "долга" на пустом месте. Эти слова - просто отражение своеобразных социальных обязательств между человеком и обществом. Ваши детишки кому-то что-то обязаны только потому, что за ними ухаживают их родители, за их развитием следит целый штат людей, среди которых персонал вашей Академии - лишь верхушка, даже не вся видимая часть, айсберга. И вы преследуете предателей и дезертиров только потому, что в плане социальных обязательств вы тут являетесь кредиторами, через казнь взыскивающими свои убытки с должников. Люди подсознательно понимают это именно так, называя это красивыми словами типа "возмездия" и "справедливости". Только благодаря тому, что неотвратимость кары за такое социальное кидалово сочетается с заботой и уходом за детьми своих людей в качестве аванса их будущих заслуг, система скрытых деревень еще не развалилась. Эти иллюзии, а не страх "возмездия", являются скрепами, удерживающими большинство ваших шиноби в пределах "верности" вашей организации.
   У Наруто этой иллюзии нет. Пусть он еще не сформулировал это для себя, но рано или поздно, а скорее все же рано, он придет к логичной мысли "пусть они служат своей деревне, они, кому в детстве подтирали носы, за кем ухаживали, могут получать копейки за свои миссии и служить Хокаге, но меня били и унижали, когда их ласкали и холили, поэтому я ничего не должен ни им, ни деревне, а наоборот, они мне должны". В лучшем для вас случае, он придет к этой мысли в ближайшем будущем и сбежит из деревни, чтобы затеряться среди других "простых" людей. В худшем - он тоже поймет это сейчас, но затаится и несколько лет будет копить силы и техники, чтобы однажды исчезнуть из вашей деревни. Если вы в очередной раз хотите быть первыми во всем, то, несомненно, первый в истории носитель демона-дезертир только улучшит вашу статистику.
   Я замолчал, переводя дух. Сарутоби в своем кресле откинулся назад, разгибая спину.
   - И что ты предлагаешь, демон?
   - Во-первых, лучше называйте меня по имени. Теперь касательно моего предложения. Четвертый создал действительно ... оригинальную печать. Внеся небольшие исправления, можно при определенных условиях поменять сознание Биджу и дзинтюрики своими местами. Я, в отличие от Наруто, намерен получить максимум силы в вашей деревне и прожить в этом теле как можно дольше.
   - Зачем тебе это? - помедлив, спросил Сарутоби.
   - Все просто, Хокаге-кун - я изобразил свирепую улыбку от уха до уха - Мне, знаешь ли, скучно сидеть в клетке внутри сосуда или бегать по лесам, когда то и дело в какой-нибудь деревне находится очередная команда запечатывания. А несколько десятков лет в человеческом облике, особенно облике сильного шиноби, надеюсь, развеют мою скуку хоть ненамного.
   Не спрашивая согласия, я рывком поднялся с дивана напротив стола Третьего. Дверь, как всегда, открылась без скрипа.
   - Я зайду ровно через сутки, Хокаге-кун.
  
   - Думаю, они купятся - проговорил я, глядя Лису в глаза - так что будь готов помочь мне.
   - Не факт, что это вообще получится.
   - С этой чакрой? Оставь, Кью. Я тоже знаю, откуда она, эта твоя "особая сила".
   - Я все же не понимаю, зачем тебе это - Девятихвостый опустил морду на вытянутые вперед лапы - эта чакра просто симбионт.
   - Этот симбионт изменил твою чисто огненную чакру, усилив и дополнив отравляющими свойствами. Я уже молчу о том, что Десятый Осколок позволил тебе создать абсолютную защиту из полуразумной чакры и сделал твой энергозапас практически бесконечным.
   - Десятый Осколок... ты и это знаешь?
   Я почувствовал, как дрогнул правый угол губ. Должно быть, так и выглядит печальная и злая усмешка.
   - Во многих знаниях много печали, Кьюби. Но мне надоело быть оптимистом.
  
   Я открыл глаза и посмотрел на часы на стене. Восемь утра. Можно пойти потренироваться.
   На этот раз засады за дверями не было. Я в практически полной тишине, благо был выходной и люди отсыпались, прошел по пустым улицам к полигонам.
   Интуиция молчала. То ли за мной не было слежки, то ли Сарутоби послал кого-то более профессионального, чем те АНБУ.
   Чакра. Энергия шиноби, состоящая из духовного и физического компонентов. Точнее, так считает большинство. На самом деле этих компонентов гораздо больше. В боях с сильнейшими Акатсуки я использовал от четырех до пяти компонентов. Два компонента моей собственной чакры, чакра природы и чакра Лиса. Позднее, перед боем с Мадарой, я научился использовать оба вида чакры Кьюби. Уже гораздо позже, сидя в тюрьме, я понял, что мир гораздо сложнее, чем мне рассказывали. Именно тогда я окончательно осознал, что, сколько бы знаний я не получил, они будут недостаточными. И просто есть разница между жизнью в информационном вакууме и жизни в условиях дефицита информации.
   Чакра может трансформироваться в стихии в соответствии с предрасположенностями шиноби. Если у тебя нет реннигана, то четыре стихии - твой предел. Первой всегда проявляется основная стихия. Стихия, которая сильнее основной, не появляется никогда.
   Моя основная стихия, благо я в этом теле, это заранее известно, - Воздух. Значит, Огня мне не видать. Какаши никогда не применял Воздух, значит, его основной элемент - Молния. Саске, носителя Огня, не видать владения Водой, как своих ушей. Такая вот арифметика.
   Самое трудное, но всегда решаемое - это пробуждение чакры. Почти восемьдесят процентов учебного времени Академии в первые семестры посвящено именно этому - кропотливо подвести учеников к состоянию, при котором чакра пробудится. И подготовить тело к этой нагрузке.
   Мое тело готовилось к нагрузке с рождения. Точнее, с первых дней жизни, когда с моей кровью по телу потекла чакра Лиса. И особенно, когда родился, но еще не осознал себя, Он.
   Я знаю, что могу использовать чакру. Мое сознание готово к этому. А значит, осталось только одно. Сломать последний барьер. Убедить подсознание, что я - это я.
   Я всегда закрываю глаза - так проще сконцентрироваться. К тому же, мне нет нужды поднимать веки - с такого расстояния я чувствую, как с ладони бьет пока что еще не слишком плотный поток чакры.
   Пальцы складывают эту простейшую, отработанную печать. Мой контроль чакры ни к черту, так что придется приложить уйму усилий, чтобы выучить эту технику. Но дело того стоит.
  
   Дураки те, кто думают, что заговоры и преступления следует творить глубокой ночью. Такое время, как без пятнадцати пять утра гораздо лучше подходит для, скажем, вторжения в деревню. Ночная смена, видя рассвет и ожидая пересменку, неосознанно расслабляется, чему способствует накопившаяся за ночное дежурство усталость. Например, я благополучно вернулся с полигона и ни одна собака даже головы не повернула в мою сторону. Конечно, возможно, мне подыгрывали, но, скорее всего, будь я шиноби их уровня, настроенным враждебно, в деревне добавилось бы трупов. Или убавилось секретных данных.
   Постучав для приличия, я открыл дверь и вошел.
   Н-нда. Даже Н-н-н-д-а-а. Весь, как говорится, серпентарий, здесь. Советники (2 шт., б/у - бл... ские ублюдки), Шимура Данзо (1 шт. у/б/г/с/р - убил бы гада своими руками), Сарутоби Хирузен ( х/с/р/п/с хороший, хороший, ручной почти... крокодил).
   - Доброе утро, господа.
   Встречающие молчали. Мысленно пожав плечами - любое лишнее движение или слово здесь было бы признаком слабости, я прошел к дивану и сел, вытянув ноги.
   - Демон. Или мне следует тебя называть Наруто Узумаки? - проговорил Данзо. Никогда не думал, что в голосе человека может быть столько скрытой угрозы.
   - Вы, люди, называете меня так. Хотя лучше, чтобы называли именно Наруто.
   - Боишься людей? - это уже один из советников.
   - Маскировка - смотрю в сторону Сарутоби безо всякого выражения.
   - Я согласен с твоим предложением - проговорил Хокаге, чуть помедлив.
   - Условия изменились - в ответ проинформировал я.
   Обстановка в кабинете Хокаге накалилась еще больше.
   - Я создам клона с остатками сознания носителя. Вы скажете ему, что у него была амнезия - это покроет все неточности его памяти. Клон останется здесь, в деревне. Я же буду тренироваться где-нибудь в другом месте.
   Советники что-то возмущенно загомонили. К счастью, умение слышать одновременно два потока брани не входит в число моих достоинств.
   Данзо повел рукой, и советники тут же замолкни.
   - Поясни.
   - Эта деревня не может гарантировать мне нормальных условий работы. Заранее выделенный учитель - может. Чтобы избежать утечки информации, и нужен клон и учеба вдали от этого места.
   У меня уже есть базовые знания на уровне ваших генинов. Клон будет демонстрировать непреходящую тупость специально для вражеских разведок.
   - Хорошо. Я за - ответил Данзо.
   - Твой сенсей не будет знать о твоей истинной личности. Чем меньше людей знают об этом секрете, тем лучше - проговорил Хокаге - поддерживаю.
   - Против.
   - Против - заявили оба советника.
   - Кьюби, выйди, пожалуйста, на несколько минут - попросил Сарутоби.
   Едва я закрыл дверь, как ее пропитала чакра. Барьер? Во всяком случае, до меня не доносится ни звуков, ни всплесков чакры. Подождав снятия барьера, захожу обратно.
   Советники имеют весьма и весьма помятый вид.
   - Кто за соглашение с Наруто Узумаки? - чуть повеселевшим голосом спрашивает Хокаге.
   Советники синхронно кивают. Данзо наклоняет голову.
   - Единогласно.
   Сарутоби снова смотрит на меня. Черт, совершенно не могу "читать" этого человека. Думаю, я знаю, что он хочет.
   Пальца складываются в печать. Чакра Лиса и моя, а так же осколок разума Дзюби, текут сквозь меня, обретая форму клона.
   Я поворачиваю голову, глядя на спящего себя.
   - Это устойчивый клон на моей чакре. Теперь уже чакре Наруто. Благодаря этому он чрезвычайно живуч. Более того, когда он питается, молекулы пищи подменяют собой теневые клоны молекул этого тела. Таким образом, постепенно клон станет очень похож на настоящего человека. Из него даже кровь будет течь. Думаю, его надо в ближайшем будущем положить в больницу. Очнется он через несколько часов.
   - Твой сенсей будет ждать тебя на той тренировочной площадке, где ты был сегодня - проговорил Хокаге - тебе еще нужно модифицировать Печать?
   - Я уже решил эту проблему.
   Данзо чуть усмехается, глядя куда-то мимо меня.
   - Можешь идти. Встреча через два часа. Мы используем ее "втемную".
   Кивнув, я разворачиваюсь и ухожу.
  
   - Как и следовало ожидать, они купились на верхний смысловой слой этой интриги.
   - Глупцы! - фыркнул Лис, усаживаясь поудобнее. Оставив хвосты лежать на полу, он посмотрел на меня - Наруто, скажи, ты и вправду намерен возвращаться в эту деревню?
   - Кто знает, Кью, кто знает. Это ведь от них зависит. И, кстати, будь добр, подготовь мне встречу с Хнару.
  
   Когда у тебя нет ничего тебе дорого, а что-либо нужное ты не можешь достать или взять с собой, сборы в дорогу ограничиваются походом к месту встречи.
   Моего будущего "сенсея" на месте еще не было. Так что я, отправив полсотни клонов на тренировку - половину чакры я решил оставить про запас - по обыкновению уселся в позу лотоса.
   Удивительная вещь, комбинированные техники. В сущности, их чудовищная эффектность объясняется интереснейшим казусом: при использовании приблизительно равных объемов отличающихся по природе чакр, конечный результат равен не сложению результатов используемых техник по отдельности, но близок к их произведению.
   Возьмем, к примеру, сендзюцу. В сущности, в классической версии, использовавшейся Джирайей, смешивались в равных количествах собственная неразделенная чакра и чакра природы. В результате физические и биологические характеристики тела шиноби от текущей по системе циркуляции смеси увеличивались не в два, а приблизительно в три целых и две десятых раза. И это при том, что у Эро-саннина не было идеального контроля чакры, и к тому же он смешивал чакры все же не в равных пропорциях. Другое дело, что использовал он именно смесь природной и собственной чакр в пропорции 50/50, но все же после того, как заканчивался запас чакры сен, его собственной еще оставалось на пару-тройку фокусов.
   Мой предел, помнится - это создание группы клонов. Один под завязку заполняется природной чакрой, другой выделяет из доставшейся ему моей духовный, а третий - физический компонент, а я сам заполняюсь чакрой Лиса. Точнее, тем, что всегда считали его чакрой.
   Но что, если так же разделить не только мою чакру, но и чакру Лиса и моего двойника из водопада Истины, Хнаруто? Что, если добавить еще какую-нибудь чакру? Какова будет моя сила и мощь моих техник, если по сосудам чакры потечет смесь из семи-восьми компонентов? В семь-восемь раз? А может, возведется в степень? Скажем, два в восьмой, или даже восемь в восьмой? Кто в таком случае сможет мне противостоять в бою?
   И дадут ли мне добраться до такой силы?
   Что ни говори, но Акатски образовались не на пустом месте. Минимум половина членов организации подались в ниссиннины не совсем по своей воле. Останься они в своей деревне - долго ли они смогли бы прожить? Сильные, думающие, живущие своим умом - как долго бы их терпели каге их деревень? Ответ: до взросления дзинтюрики или другой покорной замены. Так что не удивительно, что тот же Какудзу сбежал из камеры в деревне Водопада, когда его главный соперник стал тамошним правителем.
   Вывод: мне нужно скрывать свою истинную силу, пока есть возможность. И только когда я буду уверен, что даже десятой доли моей силы, моей собственной чакры, хватит, чтобы расправиться с любой мыслимой угрозой, или же когда, наоборот, у меня уже не будет иного выхода, я смогу использовать эту идею в бою. Что же, тем лучше. Тем более, на крайний случай у меня всегда есть та техника...
   Стройная женщина лет двадцати-двадцати пяти, одетая в черную блузку с разрезами на рукавах и темно-серые бриджи, показалась с противоположной стороны полигона. Пока она нарочито неторопливым шагом шла ко мне, я разглядывал ее так же беззастенчиво и внимательно, как и она меня.
   Прямые черные волосы. Челка до середины лба. Остальные волосы убраны назад, уши не прикрывают. Вывод: волосы достаточно длинные, сзади собраны в пучок, косу или скреплены лентой или заколкой.
   Глаза черные, так что зрачок сливается с радужкой. Учиха? Возможно.
   Остановившись в метре передо мной, она чуть наклонилась в мою сторону.
   - Ты - Наруто.
   Не вопрос, и не обвинение. Констатация факта.
   - Я - Наруто.
   - Я твой сенсей. Зови меня... ну, скажем, Наоми.
   - Как скажешь, Наоми. Мы идем?
   - Да.
   Клоны развеялись. Я прикрыл глаза на секунду, чтобы проще было обработать полученную информацию.
   Шеи коснулась холодное. Я скосил уже открытые глаза.
   - Никогда не теряй контроль над ситуацией - проговорила Наоми, убирая чуть изогнутый клинок в ножны за спиной.
   - Вакидзаси? - спросил я, поднимаясь с земли.
   - Нодати. Вижу, в оружии ты не разбираешься. Что-то не вижу у тебя припасов.
   - Не положено.
   - Ну да, ты же дзинтюрики. Не отставай - проговорила она, разворачиваясь.
   Что показательно - когда мы пересекали полосу, наиболее активно патрулируемую АНБУ, мы, по моим ощущениям, самым чудесным образом попали в пятнадцатиминутный зазор между патрулями, идущими с интервалом в две с половиной минуты.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 3
   Все же возникает законный вопрос - на чем специализироваться? Как ни крути, но по пути контактника я уже прошел настолько далеко, что вполне могу просто восстановить имеющиеся навыки в сжатые сроки. А ведь еще хочется сохранить у окружающих иллюзию моей хотя бы относительной слабости.
   Итак, посмотрим. Моя основная стихия - Воздух, к которой я лично не знаю никаких техник. Более того, я не знаю в Конохе никого, использовавшего Воздух для атак на расстоянии. А метать Сюрикен на большие расстояния - конспирация к черту полетит. За такие техники либо делают Хокаге, либо хоронят по частям пополам с другими отходами организаций типа АНБУ и Корня.
   Наоми, шедшая впереди меня, резко остановилась. Сделав еще шег, я замер.
   - Что?
   - Сворачивай. Хочу узнать, что ты умеешь.
   Мы отошли от дороги примерно на километр в лес.
   - Рассказывай, что ты умеешь.
   Ага, как же. Я, можно подумать, расскажу все, что знаю.
   - Владею техникой Клонов Тени, осваиваю с их помощью контроль чакры. По непроверенным данным, моя стихия - ветер. Все.
   - Неплохо для семилетки - заметила Наоми, сбросившая на землю перед собой рюкзак и остервенело рывшаяся в нем - где же это. А, ладно - проговорила она, прежде чем поднять на меня глаза - Как пробуждать стихию, знаешь?
   - В общих чертах. Если это Воздух - попытаться что-нибудь разрезать.
   - Хорошо. Используй клонов, а сам нападай на меня - я и не заметил, когда она успела застегнуть молнию на рюкзаке и отшвырнуть его в сторону. Только последние мгновения его полета, окончившегося в полуметре от ствола соседнего дерева. Похоже, в этом теле реакцию пока что ни к черту.
   Клоны разошлись в стороны и нарвали листьев с кустов, а я сам как только они разошлись, побежал к Наоми.
   Демонстративный замах правой рукой. Наоми наносит круговой удар правой, оставляя ладонь расслабленной. Моя левая рука сгибается в плече и локте, прикрывая голову. Я сам приседаю, уходя от удара. Наоми не торопясь, демонстративно заносит левую ногу. Я прорываясь вперед, вцепляясь правой рукой чуть ниже ее левого колена. Моя левая рука отводится вниз, для удара в живот.
   Привет от "сенсея" прилетает сверху. Я отлетая и, сделав пару оборотов, переворачиваясь через голову, по земле, останавливаюсь.
   - В целом, для семи лет неплохо - заметила она, подходя ко мне - но любой Хьюга или генин уровнем выше среднего разделает тебя в тайдзюцу как орех. Попробуй с этим - она кидает мне два куная.
   Я чуть усмехаюсь, ловя их. Как глупо. Изначально шиноби вооружались кунаями, потому что законы не позволяли людям неблагородного происхождения владеть оружием. Именно тогда в моду вошли нунчаки, посохи и сельхозинвентарь, лишь напоминающий четырехгранный нож. Это потом кунаи стали затачивать и использовать как метательное и колющее оружие. Нынешний кунай - это именно нож с расширяющимся к рукояти клинком, оставляющий широкие, как правило, рваные или колющие, раны. Ничего общего с предшественником, кроме, разве что, некоторого сходства формы. Даже размеры значительно уменьшились. Вот только материал почему-то тот же - простое железо.
   Два ножа. Не так уж плохо. Я снова кидаюсь вперед, держа оба оружия обратным хватом. Наоми снова отводит назад левую ногу. Ну, нет, на этот фокус я уже не попадусь.
   Зная, что она снова попробует ударить левой рукой сверху вниз, я прыгаю вперед и вверх, делая сальто и раскручиваясь вокруг своей оси.
   Опасный прием, если подумать. За счет вращения вокруг моих рук образуется режущая кромка, способная нанести раны в пару сантиметров глубиной. Однако при этом я почти теряю ориентацию в бою и лишаюсь защиты. Делать нечего. Оставаясь в воздухе, я развожу ноги в сторону.
   Чем Наоми и воспользовалась.
   Не знаю, что у меня болит сильнее - пах или голова. Но стоять нет никакой возможности. Плюнув, я выпускаю немного чакры Лиса - пускай полечит. Все-таки осколок Дзюби - не самый плохой симбионт. Лечит, усиливает. Вот только крыша от него едет.
   - Впечатляет - заметила Наоми, когда я поднялся - похоже, особая способность дзинтюрики Кьюби - это быстрая регенерация.
   Я перевернулся на спину и посмотрел вверх, не нее, наклонившуюся ко мне.
   - Еще большой запас чакры и покров в состоянии неконтролируемой ярости. И слабые яды не действуют. Как результат?
   - Не Итачи, конечно, но вполне неплохо. Похоже, Хокаге не зря предупредил меня, что ты полон сюрпризов. На, поноси пока - на меня высыпались четыре груза в форме широких браслетов.
   Неслабо. Судя по ощущениям, общий вес - килограмм тридцать. И это в семь лет.
   - Семь на руки, девять на ноги - бросила Наоми.
   Снова перевернувшись, сбрасывая этот балласт на землю, я рывком сел и начал застегивать снаряжение.
   - Наоми, можно вопрос?
   - Валяй.
   - За что тебя сослали со мной?
   - Парень, а тебе действительно семь лет? - после некоторой задержки спросила та.
   - Насколько мне известно.
   - Читать умеешь?
   - Да.
   - Лови - в голову что-то ударило. Бросив взгляд в сторону, я увидел книгу толщиной около четырех сантиметров.
   - Тактика малых групп - прочитал вслух.
   - Создай еще одного клона - пускай читает. У нас привал.
   - Наоми, можно еще вопрос.
   - Я не замужем, и не собираюсь.
   - Поздравляю. А теперь серьезно. Наоми, ты - Учиха?
   - Что-то ты слишком умный. Стрелять тебя пора. Ну-ка, язык покажи. Странно, печати неразглашения нет. Ладно, баш на баш. Я отвечу на твой вопрос, ты - на мой. Идет?
   - Думаю, да.
   - Почему ты здесь, а не в деревне?
   - А я и здесь, и в деревне. Из-за компании малолетних дебилов, которым нечего было делать, я слишком разозлился и напутал с техникой клонирования. Так что теперь нас таких двое. Тот, что поглупее - в Конохе, радует возможных шпионов безнадежной тупостью дзинтюрики Листа. А я тут, с тобой.
   - Интересненько. Похоже, это для нас обоих ссылка. Наруто, а чего ты хочешь от жизни?
   - Я жду ответа на свой вопрос.
   - Думаешь, я ухожу от ответа? - улыбнулась Наоми - Правильно думаешь. В клане Учиха есть три шиноби, которых называют гениями клана. Короче, прикол в том, что три названых гения клана Учиха, Итачи, Шисуи и я, в порядке уменьшения силы - не совсем Учихи. Мы - полукровки. Шисуи по матери - Юхи, поэтому его шаринган создает гендзюцу, превосходящие способности прочих Учиха. Даже Итачи ему уступает едва ли не на порядок. Жена Фугаку, по слухам, перед свадьбой встречалась с двумя парнями. И если по уму ей как раз подходил наследник клана, такой же Учиха, как и она, то, говорят, сердце склонялось к молодому дзенину с фамилией Намекадзе. Но это все, конечно, просто слухи. Итачи ведь официально числится сыном главы клана...
   - А кто наследник?
   Наоми задумчиво улыбнулась.
   - До сих пор официально не назначен, хотя Фугаку был назначен наследником клана еще в двенадцать лет. И, насколько я знаю двоюродного дядю, он любит Саске гораздо больше, чем Итачи, хотя и старается этого не показывать.
   - А ты?
   - А ты хороший психолог, парень. Понял, что я не люблю официоза. Интересная ты личность, если так смотреть. Сопля соплей, а навыки уже есть...
   - Наоми...
   - Я - повод для конфликта между великими кланами. Видишь ли, у нынешнего главы клана Хьюга, Хиаши, в свое время думалка находилась не в голове, а пониже. Но спереди. Хотя в отношении моего происхождения все было шито белыми нитками, но аборт мама, к счастью, делать не захотела, а поставить на меня печать побочной ветви не позволил тогдашний глава клана Учиха. Да и отец Хиаши был куда более вменяем, что бы там ни говорили. Однако сейчас, когда у руля клана совсем другие люди, мне в Конохе находится стало опасно. Вот меня и отослали с тобой, во избежание обострения конфликта между сильнейшими кланами. А теперь посади клона читать книгу, плюс еще десять отправь ходить по деревьям, если еще не умеешь.
   - Готово - объявил я, как только клоны разошлись выполнять задания.
   - Отлично. Начнем, пожалуй, с простого. Тридцать отжиманий, быстро.
  
   Нельзя сказать, что я сразу добился успеха в своих начинаниях, как надеялся, но все же подвижки в этом деле были. Я научился ходить по деревьям и теперь мои клоны осваивали ходьбу по воде, восстанавливая рефлексы по контролю чакры, которые помнил разум, но не знали подсознание и тело.
   Подходила к концу пятая книга из личной библиотеки Наоми, запечатанной в свитке. По крайней мере, теперь я, наконец, знаю разницу между танто, одате и катаной.
   Парадоксально, но факт - Наоми уже принесла море пользы, показав мне, как использовать простейшие техники, вроде Замены, без печатей. Приятно, но возникает законный вопрос: что еще из элементарного, того, что дают большинству простых шиноби, мне не давали или я сам ( и Наруто, и прицепившийся ко мне Конохамару) не взял(и) в прошлой жизни?
   Мы медленно, покрывая по сорок-пятьдесят километров в час, идем на северо-запад, минуя дороги и населенные пункты.
   Пока что мой арсенал - это четыре куная и два десятка сюрикенов, выданных Учихой. Из техник, кроме Хенге, Замены и любимого Ойроке, пока нет ничего.
   Наоми, бежавшая по ветвям деревьев впереди, резко спрыгнула вниз. Не думая, я последовал за ней.
   - Думаю, пора проверить твою готовность - проговорила Учиха, отбрасывая рюкзак в сторону - нападай на меня. Можешь использовать все, что душе угодно.
   - Не боишься?
   - Вряд ли ты сумеешь меня убить - правое плечо Наоми дернулось, когда я озвучил свой вопрос.
   - Тебе виднее. Теневые Клоны.
   Копии меня начали нападать на Наоми с использованием типичной тактики меня-Босса-двенадцатилетнего. То есть, безо всякой системы, не более трех-четырех клонов в секунду.
   Эффект от такой атаки был предсказуем. Тем не менее, клоны делали главное - тянули время, пока я разрабатывал стратегию боя.
   Погиб двенадцатый клон.
   Ясно, что мое обычное, так сказать, тайдзюцу, тут совсем не катит. Мне не хватит ни скорости, ни силы, ни реакции, ни тупо длины рук и ног, не говоря уже о технике, чтобы задеть Наоми. Оружие преимущества не даст. Остается только одно.
   Погиб двадцать второй клон.
   Быстро придумать что-то новое и отработать на Наоми.
   - Теневые клоны.
   Восемь из дюжины созданных клонов отходят в тыл, за деревья, чтобы отработать полученное задание.
   Погиб тридцать шестой клон.
   Наоми перемалывает мои копии легкими пинками и пощечинами. Ничего не поделаешь - эта техника не слишком стойка к повреждениям.
   Погиб сорок третий клон.
   Последняя попытка моих копий навалиться на Наоми всем скопом, с трех сторон, заставила ее на пару секунд увеличить темп в два раза. Потеряв пятерых, клоны откатились. Я послал свою четверку в обход, беря Учиху в кольцо.
   Погиб последний клон первой группы.
   Я развеиваю ту восьмерку, надеясь, что они успели, и кидаюсь в сторону Наоми. Славная четверка клонов в этот момент бросает в нее весь скопированный комплект сюрикенов и кунаев. Учиха ускользает парой не то низких прыжков, не то перекатов в мою сторону.
   Я в этот момент уже подбегаю к ней. Круговой удар левой, выпрямленной рукой, ребром ладони в область шеи поднимающейся куноичи - она защищается блоком.
   Предплечье ударяется в поднятую в блоке руку, оставляя глубокий порез.
   Я разворачиваюсь на левой ноге, целя левой голенью в блок - она блокирует второй рукой.
   Освободившаяся левая рука бьет снизу вверх сжатым кулаком - она ставит прямой блок. Ее пальцы сгибаются, захватывая мой левый кулак.
   На левом плече и предплечье Учихи, возле локтя, там, где ударила моя правая голень, появляется еще один порез.
   Я отталкиваюсь левой рукой, зажатой Наоми, перенося центр тяжести.
   Правая нога снова упирается в землю. Правая рука выпрямляется для нового рубящего удара.
   Наоми освобождает мою левую руку и делает два быстрых шага назад.
   Четыре клона, растратившие свой боезапас, кидаются вперед. Она, не глядя, развеивает их тычками пальцев и пощечинами.
   - Интересный стиль - проговорила она, ощупывая порезы на руках.
   - Новая разработка. Названия пока нет.
   - В Стране Морей есть отшельники, использующие похожий стиль. Они называют его камикири.
   - Пусть будет камикири. Продолжим?
   - Да. Но теперь я буду серьезнее - при этих словах глаза Наоми сверкнули красным, а на скулах и висках вздулись вены.
   Упс. Точнее, н-н-д-а. Гибрид шарингана с бьекуганом. Даже неясно, что ожидать от такого. Ну да ладно. Не знаешь, что делай - просто действуй. По ходу дела разберешься, или огребешь еще больше проблем.
   - Теневые клоны - Наоми берут в кольцо полсотни меня - Теперь в полную силу.
   - Я все равно вижу тебя - проговорила Учиха - хотя то, что у твоих клонов тоже есть система циркуляции чакры, несколько сбивает.
   Пятьдесят два клона - это тысяча сорок сюрикенов и двести восемь кунаев. Не самый плохой стальной ливень, особенно если атака идет со всех сторон.
   Клоны в секунду опустошают все свои запасы. Половину из них я заранее списал в расход - чтобы противник не уклонился, часть бьет не в него, а возле него, чтобы ему некуда было отступать. Такая вот арифметика.
   Почти как в жизни - хочешь успеха, выбирай приоритеты и жертвуй менее важным.
   Клоны гибнут почти все. Часть клонированного оружия, столкнувшись с вращающейся стеной из чакры, не развеялась сразу, а срикошетила в толпу. Поле боя заволакивает туманом.
   Я прикрываю глаза - они бесполезны в эти несколько секунд, пока вокруг белесый дым от взорвавшихся меня.
   Шиноби бегут тихо, очень тихо. В сущности, все, что порой слышишь - это тихий шорох или шелест от рассекаемого воздуха. Вот он совсем близко, ближе, еще ближе.
   Шаг в сторону. Руки выпрямлены. Ноги отталкиваются, обеспечивая вращение, когда превращенные в оружие запястья режут воздух.
   Толчок земли под ногами. Она отпрыгнула назад.
   Я открываю глаза. Семь метров - именно столько нас разделяет.
   - Вот один из главных недостатков плотного построения. При обстреле большим количеством метательного оружия, потери получаются просто катастрофическими - заметила Учиха.
   - Это и был знаменитый Кайтэн?
   - А у тебя неплохие знания о втором по силе клане современной деревни Листа - Наоми встала в виденную в прошлой жизни у Хинаты и Неджи стойку.
   - А у тебя неплохие навыки для "дитя раздора".
   - Шаринган очень помогает, если регулярно следить за тренировками и боями наследника клана.
   - Ты знаешь все три основных приема Хьюга? - заметив вопросительный взгляд, поясняю - Мягкое Касание, Вихрь и выбивание тенкетцу во всех их проявлениях.
   - И не только. К тому же, у тебя, как ты говоришь, прием, только один.
   - Камакири - продолжая, как и она, тянуть время, я пустился в безэмоциональные, ну, может, с каплей самодовольства, разглагольствования - прием рубящего удара рукой и ногой, при котором предплечья, ладони, стопы и голени не бьют, а режут. Не самая плохая альтернатива Мягкому Касанию. Ведь при удаче можно запросто отрезать Хьюге выброшенную вперед руку.
   - Не думаю, что ты готов сделать своего сенсея калекой, Наруто.
   - Не готов. Закончим на сегодня?
   - Думаю, да - согласилась Наоми - только докинь пять килограмм на ноги и три на руки. Что-то ты уже слишком прыткий. Повышенная выносливость и регенерация дзинтюрики Девятихвостого это хорошо, но надо уметь и своему наставнику подыграть.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 4
   Ночь... как много в этом слове.
   Время теней, царство призраков и иллюзий. Целая эпоха между двумя яркими и бессмысленно-бестолковыми днями.
   Странно, но после сидения в темной камере я по-настоящему полюбил это время суток. По крайней мере, ночь выглядит гораздо честнее дня.
   Она не скрывает, что полна коварства и что то, что кажется, скорее всего, крайне далеко от реальности.
   Каждая ночь - это целая эпоха. Ее рождение совпадает с удлинением теней, чуящих, что скоро они сольются в одну, великую, Тень с большой буквы, что окутает, пусть и на время, весь окружающий мир. Ее рассвет подобен рассвету империи - незримый, незаметный, но ощутимый из-за завесы тайны, накрывающей весь мир, сужающийся до деревьев или стен домов, озаренных светлым, пепельно-серым, неверным светом луны.
   А еще я люблю такие костры.
   Мягкое, ручное пламя, ровно горящее среди дров чуть колышется, несмотря на полное безветрие. Дым, почти незаметный, прозрачный, тонкой струйкой уходит вверх, оставляя после себя почти неощутимый запах, оставляющий после ощущение покоя и расслабленности. Это состояние я называю "следом погасшей мечты".
   Странно, но... я больше не ассоциирую себя с Конохамару Сарутоби. Но я и не тот Наруто Узумаки, которого я звал Боссом.
   Я - это я. Так я считаю. И теперь я буду жить так, как считаю нужным лично я.
   Конохомару Сарутоби. Наруто Узумаки. Спасибо вам. Именно потому, что вы двое попали в ту запретную технику, я - есть.
   Учиха сидит напротив, неподвижно смотря в огонь.
   - Наруто, скажи, кто ты такой?
   - Прости?
   - Тебе нет и десяти лет, но ты сражаешься, используя два разных стиля тайдзюцу, на уровне среднего чунина. Твой контроль чакры значительно превосходит положенное детям твоего возраста.
   - А смысл?
   - И главный прокол - продолжила Наоми, смотря в центр костра - твоя манера разговора, когда опускаются отдельные, незначимые реплики, нехарактерна для детей.
   - Я - носитель демона, если ты не в курсе. Да и в нашей деревне для таких как я месяц идет за год. Вот и все.
   - Не хочешь отвечать?
   - Я ответил то, что посчитал нужным.
   - Ты мне соврал.
   - В чем?
   - Не знаю - лицо Наоми передо мной подернулось дымкой, сквозь которую проступили вздувшиеся вены вокруг глаз, красная радужка с тремя запятыми, соединенными черной окружностью в одну фигуру - перед началом разговора я погрузила тебя в гендзюцу, чтобы ты не знал о том, что мое додзюцу активировано. Эти глаза видят, когда мне врут.
   - Ты солгала мне - я солгал тебе. Твое додзюцу, кстати, не слишком похоже на бьекуган. Да и этого кольца у шарингана нет.
   - Кольцо, просто неоформленное, есть в простом шарингане и бьекугане - помедлив, Учиха добавила - но не рассчитывай услышать от меня что-то еще.
   - Вот видишь. У каждого из нас есть свои тайны. Так, наверное, и должно быть.
   - Запомни, Наруто, никому не верь, даже мне - неожиданно сказала она.
   - Я никому не доверяю полностью, чтоб ты знала. Даже себе.
   Проклятая Учиха. Такой вечер испортила.
  
  -- Стоит ускориться - проговорила Наоми, поворачивая голову, чтобы я увидел вздувшиеся на висках вены - впереди бой.
  -- Хочешь ввязаться в чужую свару?
  -- Хочу посмотреть, чему ты научился - резко бросила она и, уже набирая скорость, добавила - не отставай.
   Похоже, она все еще дуется за ночной разговор. Все-таки, что ни говори, а откровенность обычно только вредит.
   Не знаю, насколько времени я выпал из реальности после того, как развеял клонов. Как бы там ни было, к тому моменту, когда я смог адекватно воспринимать окружающий мир, Учихи и след простыл.
   Пришлось скосить глаза вниз и побежать по оставленным Наоми меткам.
   Картина была типовая. Дорога в этом месте делала крутую петлю, огибая скалу, проходя в узком зазоре между каменной стеной справа и краем невысокого утеса, обрывавшегося в реку, слева. Банда любителей легкой наживы (двадцать голов скота, плюс минимум трое с навыками шиноби) уже заканчивали резать защитников торгового каравана из трех повозок. Пяток оставшихся на ногах защитников встали в круг, но, судя по всему, их время тоже подходила к концу.
   Наоми не наблюдалось. Справа, за поворотом дороги, огибавшей скалу, судя по всему, велся бой. Во всяком случае, именно оттуда доносился тяжелый грохот.
   Меня если и заметили, то пока не обращали внимания. Это хорошо. Это приятно - осознавать, что вышел к противнику правильно.
   Пальцы складываются в фигуру, а губы шепчут заветные слова, что в прошлой жизни приводили моих противников в состояние крайнего недоумение. Техника настолько разносторонняя, что я до сих пор, наверное, не знаю всей ее силы.
   - Теневые Клоны.
   Первые восемь разбойников умерли мгновенно, не успев толком повернуться в мою сторону. Убившие их клоны тут же развеялись, передавая мне отчет и создавая дымовую завесу, прикрывающую атаку второй волны.
   Минус тринадцать. Оставшиеся налетчики перерезали третью и четвертую волну клонов почти без потерь, отделавшись легкими ранами. Двое изящными и мощными прыжками отпрыгнули назад, оставив после себя рытвины. Черт, значит, придется иметь дело с пятью шиноби.
   Выкатившийся сбоку Катящийся Огненный Шар они заметили слишком поздно.
   - Неплохо, Наруто - проговорила Учиха, появляясь передо мной.
   - Ты использовала меня как приманку.
   - Точно.
   Похоже, она довольна. Еще бы. Из пятерых шиноби боеспособны только двое, а все простые разбойники поджарились на ее технике.
   Наоми чуть кивает головой, обмениваясь непонятными жестами с одним из выживших, после чего они убегают куда-то влево, чтобы тут же исчезнуть за краем утеса.
   Бой на воде? Ей будет труднее использовать огненные техники. Но, в конце концов, думаю, она знает, что делает.
   - Начнем? - когда я спрашиваю стоящего передо мной, пальцы рук уже оплетают завязки, удерживающие грузы на предплечьях.
   - Как пожелаешь, малыш - мой противник, шатен среднего роста с бородкой клинышком вытягивает из-за спины два небольших, по полметра, округлых свертка.
   Я приседаю, так, что пальцы рук касаются щиколоток. Точнее, того, что крепит утяжелители в районе щиколоток.
   Мне все больше и больше нравится эта конструкция креплений, позволяющая скинуть груз одним выверенным движением руки. По крайней мере, мой прыжок на три метра вверх и семь с половиной - вперед, судя по всему, был для моего противника полной неожиданностью.
   Мимо меня промелькнуло что-то серо-зеленое в тот момент, когда я уже летел к моему противнику. Понять, что это такое, удалось, когда заметил две условно белые тряпки, в которые были завернуты те предметы, а за спиной раздался такой знакомый стрекот.
   Марионетки!
   Мой противник отпрыгнул в сторону, одновременно рывком потягивая свое оружие к себе.
   - Вижу, ты догадался, парень. Так и есть. Я мастер маринеток.
   Куклы, используемые им, были небольшими. Тела по полметра в длину, круглые головы. По восемь многосуставчатых конечностей.
   И самое главное. У него было две куклы.
   - Это немного странно. Использовать такие маленькие маринетки, к тому же одинаковые.
   - Ага - лицо шатена странно дернулось - такой я оригинал.
   Правая атаковала меня потоком игл, от которого я с большим трудом ушел. Иглы, пролетавшие мимо меня, нехорошо поблескивали. Яд?
   Левая как-то резко исчезла из моего поля зрения.
   Ксо! Я быстро сложил печати Замены.
   - Как всегда. Он тоже купился на это... - с, несомненно, притворным сожалением, вздохнул мой противник, глядя, как тушка второго меня падает на землю, опутанная щупальцами второй маринетки.
   Ксо! Он слишком быстр для меня сегодняшнего. Даже с учетом того, что Замена переместила меня ему за спину, это не дает сильных преимуществ. Если я хочу победить, мне понадобится помощь.
   Снова родимые темные коридоры и подворотни моего подсознания.
   - Привет, Кью.
   - Привет, Нару.
   - Мне нужно немного твоей чакры.
   - Смешанной или чистой?
   - Лучше чистой.
   - Лови - Лис махнул хвостом, от которого в мою сторону полетело облако золотистой чакры.
   Похоже, Кьюби дал слишком много чакры. Во всяком случае, когда я открыл глаза, шатен уже начал медленно разворачиваться в мою сторону, одновременно перенацеливая кукл.
   Быстрый, на пределе форсированных возможностей, рывок вперед. Однако мой противник тоже быстр. Выброшенная вперед правая рука пробивает корпус одной из марионеток.
   Форсаж проходит. Теперь я лишь ненамного быстрее себя обычного.
   - Впечатляет. Что это было? Ты носитель какого-то демона?
   Копия меня, все еще опутанная щупальцами, с хлопком превратилась в большое и очень толстое полено.
   - Неплохо. Среагировал на выброс энергии моего союзника?
   Вторая марионетка встала рядом с первой, которой, похоже, дыра в корпусе ничуть не мешала.
   - Что у тебя за демон? - он спрашивает у меня, медленно, кошачьими шашками обходя меня по кругу.
   Чтож, поиграем. Я тоже начинаю сдвигаться вбок, сохраняя дистанцию.
   - Кто я тебя? Ноэ, Саи, или кто-то из мелких, вроде Акуратрансураксала?
   - Понятия не имею, о чем ты говоришь.
   Шаг, еще шаг. Мы словно вальсируем по кругу, не обращая внимания на троих выживших из каравана и вздымающиеся из-под утеса столбы пара и небольшие сгустки огня.
   - Как тебя зовут? - шатен останавливается. Видимо, хочет спровоцировать на ошибку.
   - Это так важно?
   - Я - Ченг, бывший воин монастыря Ветра.
   Плюнув на все, закрываю глаза и оказываюсь прямо перед Лисом. Быстро пересказываю ему разговор.
   - Ты что-нибудь понял?
   - Нет.
   - Черт. Ладно, слушай, когда я в следующий раз появлюсь, срочно закачивая смешанную чакру в мою правую руку. Хорошо?
   - Яволь.
   - Чего?
   - Да.
   - Пока.
   Ченг, отступник Ветра, все так же стоит напротив меня.
   - Ну, как, пообщался со своим демоном?
   - Долго я отсутствовал?
   - Не слишком. Я бы напасть не успел.
   Марионетки чуть сдвинулись в стороны, словно готовясь охватить меня с двух сторон.
   Похоже, сейчас они атакуют.
   - Зови меня...
   Я почти чувствую, что осталось меньше секунды.
   - Тояма Токанава.
   Рывок на форсаже к неповрежденной марионетке. Правая ладонь с пальцами обхватывает небольшую круглую голову с множеством крошечных, как раз для игл, отверстий.
   Я снова стою перед Лисом.
   - Давай.
   Алая, точно взвесь из кровавых капель, чакра, втягивается в мою руку.
   Я в реальном мире.
   Быстрее, быстрее, пока он не сообразил, что я уязвим!
   Высвобождаю всю смешанную чакру Лиса, Хнаруто и меня, выбрасывая ее через правую ладонь меньше чем за секунду. Марионетка буквально взрывается, направленно разбрасывая обломки в сторону бывшего хозяина.
   - Впечатляет - произнес Ченг, когда на его бывшую позицию прекратил литься дождь из раскаленной металлической картечи - ты выбросил силу своего демона через правую руку, полностью уничтожив мою маринетку. Однако даже мне отсюда видно, что этот выброс оставил тебе ожог на всю ладонь, что тоже неприятно.
   Он идет влево, я вправо. Точно в вальсе, не обращая внимания на прочих противников.
   - Знаешь, за свою жизнь я еще не встречал такого опасного противника, имеющего облик ребенка. Ты, должно быть, гений.
   Трое выживших караванщиков медленно приближаются, охватывая его полукругом с тыла.
   - Гений - это громко сказано. Но такие, как я, наверное, взрослеют быстро.
   Шатен кивает, продолжая медленный танец по кругу.
   - Кстати, какое интересное имя - Тояма Токанава.
   - Это в честь дороги, ведущей к моей родной деревни. Что поделать, провинция...
   Его правая щека чуть дернулась.
   - Шутник.
   Время словно замирает.
   Вот его марионетка кидается назад, к крадущимся людям, разматывая десятиметровые, покрытые небольшими шипиками, щупальца. Другой рукой Ченг достает из кармана куртки небольшой свиток и разворачивает в мою сторону.
   Быстрый просчет вариантов. Ждать - бессмысленно. Уходить с линии атаки - бесперспективно. Марионетка порешит людей и развернется в мою сторону прежде, чем я доберусь до кукловода. Значит, выход один - лобовая атака.
   - Кью, еще. Чистой - во все тело. В три раза больше - смешанной, в правую руку.
   Рывок на максимуме возможностей этого тела, разогнанного помощью Лиса. Правая ладонь впереди непрерывно выбрасывает поток алой субстанции, растворяющей все на своем пути.
   Из свитка в мою сторону вылетаю сюрикены и металлические шарики. Неприятно, но придется потерпеть.
   Ченг распух и покрылся пузырями, мгновение спустя начавшими лопаться, оставляя после себя глубокие язвы. Затем от тела начали отслаиваться пласты мышц, пока от него не остался, по сути, только скелет и какой-то красно-синий фарш, непонятной силой удерживаемый на месте. В следующую секунду кости разлетаются сотнями осколков, направленным взрывом уносящихся в противоположную от меня сторону.
   Странно. Ловлю себя на мысли, что даже не запомнил, как добрался до него.
   Черт, я ведь только что убил человека. Почему же я ничего не чувствую, ничего?!
   В десятке метров от меня блюют мои помощники. Все трое. Видимо, они все же неплохие воины, раз сумели выжить. Или марионетка упала, не успев атаковать, когда я ударил Ченга.
  
  
   Глава 5
   Эта с... девушка, как оказалось, уже давно наблюдала за мной, не вмешиваясь в бой.
   Как только Ченг превратился в кошачий корм, за моей спиной тут же материализовалась Наоми.
   - Неплохо. Даже спасать тебя не пришлось - проговорила она - А вы, трое, быстро мечи в ножны - это уже не мне.
   - Спасибо - проговорил один из вояк.
   - Спасибо не булькает.
   - Денег нет.
   - Вы нам должны.
   Я отошел в сторону от переругивающейся-торгующейся парочки, обходя останки Ченга с другой стороны.
   Надо же. Хотя этого "воина монастыря ветра" разорвало в клочья, часть его имущества осталась цела. Присев, я достаю чудом уцелевший свиток, к которому прилипло то, что, судя по характерной форме, недавно было кишечником. Частью кишечника.
   Создав с десяток клонов - двое воинов тут же повернулись в мою сторону, положив ладони на рукояти мечей - я отошел назад, оставив клонов прочесывать останки этого странного человека.
   Надо будет уточнить вопрос с происхождением моего противника у Наоми. Но это так, на заметку.
   Свиток открывается... опа! "Основы управления маринетками". Теневые клоны. Читаем по главам.
   Через полчаса хотелось убиться о ближайшее дерево. Какой идиот пишет учебники таким языком?!
   За полчаса я и двадцать моих клонов успели прочитать:
      -- автор учебника для начинающих марионеточников очень умный и вообще великий человек
      -- он, скотина такая, страдал шизофренией, отягогщенной манией величия
      -- между Монастырем Танцующего Ветра и Деревней Манящих Огней не самые лучшие отношения.
      -- между страной Ветров и Страной Огней находится морской пролив и полуостров, называемый Страной Волн.
      -- автор учебника крайне щедрый и благочестивый человек
      -- страну Огней населяют поганые варвары, не желающие принять его веру в Шей-Лонга
      -- Страну Молний населяют поганые кельте, не желающие принять веру в Шей-Лонга
      -- Страну Земли населяют злобные язычники, не желающие принять веру в Шей-Лонга
      -- прочие страны населяют полные дикари, да-да, не желающие принять веру в Шей-Лонга
      -- есть несколько способов манипуляции маринетками. Самый распространенный - наследие обычного кукольного театра - создание из "внутренней энергии" нитей, которые достаточно свободно удлиняются и изгибаются, позволяя гибко управлять таким оружием. Еще способ - контролировать маринетку, так сказать, всем телом, за нее представляя, как ей надо двигаться, учитывая то, что она маринетка. Способ редкий, очень трудный, требующий ювелирной работы разумом. Преимущество - высокое качество управление. Недостаток - больше трех маринеток никому еще не удавалось так контролировать. Третий - комбинация первых двух. От тела кукольника в маринетку уходит одна нить, дающая команду, как ей двигаться. Недостаток - низкое качество управление. Преимущество - можно контролировать хоть сотню маринеток. Причем движения кукольника никак не связаны с движением маринеток. Стиль редкий, используется только признанными мастерами первого стиля.
      -- те, кто живут за цивилизованными землями - хуже демонов, ибо поклоняются богомерзким духам. И они тоже не желают... да-да, вы поняли, принять веру в Шей-Лонга.
   Скатав свиток, я положил его в рюкзак и поднялся с земли. Меня чуть пошатывало.
   Наоми все так же переругивалась с предводителем выживших караванщиков. Судя по голосам, оба получали от процесса ни с чем не сравнимое удовольствие.
   Двое других уже ковырялись в маринетке.
   - Оставьте ее - проговорил я, подойдя поближе - это мой трофей.
   - Вот еще. Мы ее первыми взяли - проговорил тот, что поменьше, оборачиваясь.
   - Вам-то она зачем? А мне хоть игрушка.
   - Решил стать маринеточником? Сам видишь, эти вояки не слишком сильны.
   - Это мое дело.
   Странно, Наоми и их главарь умолкли.
   Мне на плечо легла знакомая миниатюрная ладонь.
   - Собирайся, мы уходим. Маринетку возьмем с собой.
   - Хорошо.
   Когда мы отошли примерно на километр от караванщиков, я решился задать вопросы.
   - Наоми, а почему мы так быстро засобирались?
   - Их шеф предложил выгодную компенсацию за беспокойство, и я согласилась, пока он не сообразил, как переплатил нам.
   - Марионетка и что-то еще?
   - О да. Вексель на полное оснащение в клане Сакурано. Они делали очень неплохое оружие и марионетки раньше. Жаль, что их мало осталось.
   Наоми умолкла, продолжив свой бег по веткам деревьев.
   - У меня есть еще вопросы - проговорил я примерно через триста метров.
   Молчание.
   - В свитке этого маринеточника есть некоторые моменты, которые я не понял. Разве между Страной Ветра и Страной Огня есть пролив?
   - И чему вас учат... а, точно, ты же мелкий. Вы еще не проходили географию? Ладно, когда прибудем к Сакурано, я одолжу книги.
   - А кто они, эти Сакурано?
   - Ладно, слушай. Сакурано были малоизвестным кланом в стране Огней еще в начале Первой Эпохи. Перед Войной Сенрике они перебрались по другую сторону Скохского моря, в страну Молний. Постепенно, поглотив путем постоянных династических браков несколько еще более мелких и жалких кланов, с их не стоящими внимания генетическими усовершенствованиями и секретами, они стали известны, как клан гениальных гимнастов и рукопашников, а также как лучшие в мире специалисты по холодному оружию. Клан непрерывно заключал династические браки, ища секретов и новых способностей, что его в конечном счете и погубило.
   Однажды они заключили договор о слиянии с кланом создателей боевых маринеток из страны Ветров. Практически все молодые из кланов должны были образовать смешанные пары, после чего следующее поколение приобрело бы лучшие черты обеих семей.
   В кланах хватало недовольных объединением и собственными главами. Пока все было тихо и объединенных кланов уважали и даже побаивались, все скрывали свое недовольство. Но именно в тот период был развязана одна из Великих Войн. Ветер и Молния были соперниками. Кланы неожиданно оказались не просто врагами - они оказались в состоянии гражданской войны. В течение двадцати лет Сакурано резали друг друга и прочих воинов своих стран. Собственно, война закончилась, когда из многочисленного клана осталось только трое человек. Молодая женщина из клана Сакурано, ее муж из забытого в пламени той войны клана Ветра и их дочь.
   Сейчас положение осложнилось тем, что эта девушка, их дочь, выросла и, по слухам, вышла замуж за ренегата Земли.
   Великолепные оружейники и создатели маринеток, воители с гибким скелетом и плавными кошачьими движениями почти все ушли, подобно многим другим кланам. А оставшиеся скрываются. Мне удалось узнать их местоположение случайно, во многом, благодаря слухам, которым в здравом уме никто никто поверит.
   Никогда не верь слухам до конца - порой люди рассказывают настолько полный бред, что кажется, будто тебя окружают одни безумцы. Хотя среди людей ходят и вполне здравые слухи, например, о том, что Сакурано вымирают. Но, по тем же слухам, наследница клана, Маеко, обладает необычайными способностями, дающими клану шанс восстать из пепла.
   Что касается географии... Тебе пока достаточно знать, что Страна Огней - остров. К северу от него располагается Страна Демонов, к западу - Море и Ветер. Чтобы попасть в Страну Молний, лучше всего сесть на корабль где-нибудь у Пролива. Но перед этим надо будет раздобыть деньжат.
  
   За что я люблю клонов, так это за то, что их можно сделать много. Ну, какой еще конструкт, скажите на милость, может позволить увеличить скорость обучения на порядок-другой? Без нервов, без зубовного скрежета и предельного напряжения силы воли?
   Бесспорно, будь у меня улучшенный геном, дело, скорее всего, пошло бы еще быстрее. Но, как говаривал один мудрец из здешней Страны Земли, за неимением гербовой пишут на простой.
   Вообще-то, география этого мира, как оказалось, не имела ничего общего с привычными мне реалиями. Основные страны, сохранившие прежние названия, располагались по берегам немаленького Скохского Моря, из которого существовало лишь два выхода - к северо-востоку от Страны Огней, сквозь узкие проливы между островами Страны Волн, в бескрайний Океан Терминатора и на юг, через пролив, разделяющий Страну Огней и узкий полуостров Страны Морей - в Кипящее Море.
   Юг Страны Огней, как и земли за рекой Амур-Дарья - южным краем Ветра, были совершенно непригодны для жизни. Однако если в южных провинциях Страны Огней земля вдруг резко обрывалась вниз полукилометровым обрывом, на дне которого стелился ядовитый туман, а вдалеке виднелись багровые костры вулканов Огненных Земель, то тянущиеся по правому берегу Амур-Дарьи Стеклянные Равнины были просто и безнадежно безжизненны. Экспедиции, пытавшиеся исследовать их, обычно не возвращались, а те, кто возвращался, быстро погибали от неведомой болезни, напоследок рассказывая о светящихся в темноте холмах в глубине Стеклянных Равнин.
   От Страны Волн до Страны Молний тянулся сплошной горный хребет, разделявший Скохское Море и Океан Терминатора. О Странах, находившихся на этом перешейке, мало что было известно. Говаривали, что людей там почти не осталось, и в обоих государствах - Стране Демонов и Стране Рыбы живут только инфернальные создания и редкие полукровки.
   Значительную часть северо-восточного побережья Скохского моря занимала Страна Молний, контролировавшая всякие контакты с далекой Страной Пингвинов и непрерывно, хотя порой и вяло, воевавшая со своим западным соседом - Страной Земли.
   Между Землей и Ветром находилась толстая прослойка мелких и слабозаселенных стран, медленно но верно растаскивающих одряхлевшую Империю Птиц.
   - Империя еще десять лет назад была действительно великим царством. Но когда Король Грифонов, Ноэ, пропал, соседи, недавно считавшиеся союзниками, поспешили ударить вместе и буквально растерзать ослабевшую страну - пояснила Наоми.
   - Ноэ?
   - Один из великих демонов. А, точно, историю Эпох вам ведь еще не давали. Позже расскажу. Покажи-ка лучше, чему научился?
   Сосредоточение и спокойствие. Воспоминания сотни клонов текут сквозь меня. Нетерпение, разочарование, надежда. И банальное ослиное упрямство, позволившее мне однажды добраться почти до всех обозначенных целей.
   На правой ладони закручивается ке, так ее здесь называют. Постепенно из нее формируется кажущийся неподвижным синий полупрозрачный шар размером чуть больше кулака.
   - Этот конструкт позволяет наносить сильные повреждения противнику в ближнем бою. Хотя, честно говоря, техника исполнения еще не слишком хороша.
   Интересно, почему я утаиваю от Наоми, чем занимаются еще пять десятков клонов, тренирующихся с маринетками? Или те полторы сотни, которые отрабатывают новую технику с применением ИХ силы. Особенно Его.
   Я ей не доверяю? Или просто подстраховываюсь?
   Впрочем, это почти синонимы.
   Действительно, а с чего я должен ей доверять? Она, как ни крути, соглядатай, приставленный Деревней.
   Мне на лоб легла прохладная ладонь.
   - Так - в этот момент меня уже перехватили поперек пояса - придеться пробежаться до ближайщего населенного пункта.
   - В чем дело?
   - У тебя жар.
   - Да нет у меня никакого жара!
   Пытаюсь вырваться. Легкий укол в шею.
   - Спи.
  
  
   Глава 6.
   Я лежу на футоне и смотрю в потолок, считая деревянные рейки над собой.
   Какой странный и парадоксальный мир, так непохожий на родной, и такой близкий к нему.
   В далекую Нулевую Эпоху Страна Огней была северной оконечностью Империи Солнца, а прочие земли вокруг Скохского Моря принадлежали великой Снежной Империи. Но великие царства пали в Последней Войне. Рвущиейся из-за Стеклянной Пустыни ван-веи выбили аборигенов с левобережья Амур-Дарьи, пришедшие из-за Океана Терминатора кельтэ основали древнюю Конфедерацию - предтечу Страну Молний. Сама Империя раскололась на древнее Магдское Ханство и Охское Царство.
   Царства непрерывно воевали друг с другом, в редкие перемирия восстанавливая осколки старого мира, чтобы затем вновь сцепится в яростных схватках за каждый клочок земли. Хризантема и Царство против Хань. Хань и Ханство против Царства. Царство и Хризантема против Конфедерации.
   Полки ложились трупами, но все знали меру, помня, чем закончилась Последняя Война. Царство против царства. Люди против людей. Машины против машин.
   На островах Скохского Моря, выросших после Последней Войны, корсары объединились в хрупкий, первый союз. Конфедерация и Ханство достигли паритета, нарастив флот до чудовищных размеров. Хризантемовая Империя, удушаемая демографическим кризисом, довела численность армии до семи миллионов. Ветер создал первые боевые доспехи, призванные противостоять усиленным рунирами вездеходам Царства.
   Казалось, еще год-два - и мир снова сорвется в кровавом вихре новой, на этот раз - уж точно, Последней Войны. И, кто знает, может, именно это стояние на краю и спасло мир от гибели. Потому что когда пришел конец Первой Эпохи, именно то, что тянуло остатки людей в пропасть, позволило им удержаться на плаву.
   В Империи Хризантемы была могущественная секта, известная еще с Нулевой Эпохи. Все полторы сотни лет Первой Эпохи Аут Сенрике неустанно работало, стремясь приблизить конец мира. И они едва не добились своего.
   Весной 169 года Первой Эпохи Аут Сенрике призвало в Крильских горах первого демона. Неизвестно, рассчитывали они его взять под контроль, или же просто стремились погубить оставшийся мир. Как бы там ни было, никто из тех, кто вызвал его, не выжил. Считается, что Ке взбунтовался и уничтожил призывальщиков, как только те завершили призыв всех его сторонников. Или до этого.
   Первой жертвой армии демонов пала Северная Группа войск Хризантемовой Империи, ведшая позиционную войну с конфедератами. Затем пришел черед гибнуть уже поданным Молнии.
   Естественно, Империя тут же обвинила Конфедерацию в применении запрещенного оружия. Днем позже, потеряв связь со своим Южным Фронтом, Конфедерация все свалила на Империю.
   Появление нового противника признали лишь благодаря корсарам. Когда в порт Торуга вернулись остатки флота Генриха Дрейкова, привезшие записи боя с морскими демонами, Совет корсаров потратил половину казны и три месяца на подкуп чиновников Конфедерации, Царства и Хань, чтобы собрать треть всех имевшихся в Скохском Море флотов в экспедиционную группу.
   Назад вернулись девять кораблей. Два месяца спустя демоны, пройдя по поверхности Скохского моря, как по грунту, сожгли базу флота Охского Царства, чтобы на обратном пути повторить рейд уже в Хризантемовой Империи. Отдельная боевая группа демонов смела четыре армии Конфедерации, прорвав линию фронта.
   Новый союз, куда вошли всевеликие державы, кроме Хань, был заключен буквально за неделю. Впрочем, Хань присоединился через полтора месяца, когда очередной рейд демонов привел их армии в устье Амур-Дарьи.
   Это было жестокое время. Союз терял армию за армией, корабль за кораблем, пока лучшие умы пытались понять силу, которой пользовались пришельцы из другого мира.
   Спасение пришло, как и следовало ожидать, в последний момент. Некий Рик по прозвищу Удольщик, освоивший способности демонов в числе первых добровольцев, вынужден был сбежать из родных мест. В стране Молний его ждали кредиторы, которые благодаря войне и консолидации всех стран могли достать его по всему Союзу.
   И Рик сбежал на запад, в дикие и неосвоенные земли. Чтобы вернутся двадцать лет спустя, сорокалетним воином и принести весть - в западных землях появились Духи. И они начали покорять слабозаселенные людьми земли.
   Хань и Царство создали оружие, способное сражаться с великими демонами на равных. Конфедерация и Империя привлекли в делу лучших своих специалистов по способностям демонов. Ханство внедрило агентов в высшее командование демонов и убедило семь великих сдать людям Ке. Поэтому когда люди собрали все свои силы в кулак, они четко знали, где состоится последнее сражение Великой Войны.
   Это была в полной мере битва за мир - ибо ни у одной из сторон в случае проигрыша не оказалось бы сил для продолжения борьбы.
   Демоны-предатели ранили Ке и сбежали, оставив его с немногочисленными соратниками на юге моря, что позже назвали Кипящим. Однако противник все равно был слишком силен.
   Флот был уничтожен полностью. Из первых воителей, использовавших ту же силу, что и демоны, ке, не осталось почти никого. Покровители - венец совместной работы Хань и Царства, были почти уничтожены.
   И именно в этот момент Рик Удольщик, напросившийся в состав флота, нанес свой удар.
   Сила Ке была разделена. Его дух был поделен на десять частей, девять из которых были превращены в зверодемонов, а десятый - заточен в самого Рика. Его тело было перемещено в недра Луны, чтобы до него никто не добрался. А его душа была навеки прикована к Стальным Островам на юге моря. И именно душа демона, как считается, превращает воду в Кипящем Море в пар, делая большую часть его абсолютно несудоходным.
  
  
  
   Гарри Поттер
   Меч
  
   Пролог
   Кажется, сначала я... не был? Спал? Дремал?
   Да, пожалуй, это слово подходит.
   Сперва я дремал. Один, в темноте и тишине. Без предназначения, без цели. Без жизни.
   Затем меня позвали. А я - откликнулся.
   Позвавший меня лежал, свернувшись калачиком, на тонком матрасе, постеленном прямо на пол небольшой каморки. Слабое тело, нуждающееся в исцелении. Душа, нуждающаяся в защитнике.
   Я вошел в тело призвавшего, почувствовал его боль в сломанных ребрах и руке. Увидел, как слабо закручивается над левой ладонью чуть разогретый Силой воздух.
   Мы висели в темноте, где не было боли и отчаяния, заставивших призвать меня. Мы - это я и маленький мальчик с черными волосами и зелеными глазами передо мной.
   - Кто ты? - спросили меня.
   Вопрос не имел смысла для меня, рожденного во тьме и тиши. И, поколебавшись, сказал то, что думал.
   - У меня нет имени. Нет цели. Нет предназначения. Я - отражение тебя.
   - Ты - это я?
   - Не знаю.
   Мальчик чуть призадумался, а затем темнота вокруг сменилась чем-то светлым, словно бы эфемерным. Словно дымка. Словно воздух.
   - Помоги мне - попросил призвавший.
   - Помоги мне - прошептал ветер вокруг.
   Зеленые глаза призвавшего меня потеряли тусклый налет. Словно бы пленка отчаяния и безнадежности сгорела под натиском света, блеснувшего изнутри самой сути того, кто призвал меня.
   Нет, не света. Ярости. Всепоглощающей ярости шторма, готового вот-вот сорваться с цепей.
   - Освободи меня - шепчет ветер вокруг.
   - Защити его - велит моя суть.
   - Помоги мне - просит призвавший.
   И я покоряюсь их воле. Образы жизни призвавшего проникают в меня, впитываются в меня, разрушая тишину и сжигая темноту, где я спал. Они наполняют меня, чтобы я мог исполнить то, зачем меня призвали.
   Не бойся, малыш. Ты позвал меня, избитый отчаявшийся, и я пришел. И я тебя не брошу.
   - Как тебя зовут?
   - Гарри - слабо улыбается малыш с теперь кажущимися грустными глазами.
   - Приказывай, Гарри. Я, твой меч. Я - не брошу тебя.
   - Спаси меня от них. Уведи прочь.
   - Слушаюсь, Гарри. Отойди в сторону - попросил я, прежде чем перехватить управление телом призвавшего.
   Кровь, по капелькам сочившаяся из нескольких ранок, собравшаяся в лужицу на полу, потянулась обратно, в разбитые жили. Ребра и плечевая кость с хрустом и болью встали на место.
   Хозяин, управляемый мной, поднялся на ноги и заново огляделся. Так и есть, чулан под лестницей. Я вытягиваю правую руку вперед, пока указательный палец не упирается в щель. Несколько капель крови вырываются из пальца, формируя лезвие. Вверх и вниз. Кровь втягивается обратно в палец. Хорошо, что у меня, оказывается, есть такая способность - управлять кровью Призвавшего меня.
   Дверь, после того, как язычки замков и защелки были перерезаны, открылась от слабого толчка. Подумав, я обулся и оделся, после чего прошел на кухню. Воспоминания Хозяина гласили, что его тетка хранит в банке из-под крупы деньги.
   Входную дверь открыть оказалось гораздо проще - всего лишь снял цепочку и повернул два раза ручку.
   Я бежал по Тисовой аллее и чувствовал упоение наблюдающего за мной Хозяина. И собственную радость от того, что ему хорошо, а задание его - выполнено.
   У меня нет имени. У меня нет чувств. Есть предназначение и цель - служить Хозяину, создателю, призвавшему меня.
   Ни радости, ни горя. Ни отчаяния, ни надежды. Ни гнева, ни любви. Ни сомнений, ни сожалений. У меня нет имени, но есть воля хозяина. Я - его вторая личность. Его карающий меч.
   Моего Хозяина зовут Гарри. Ему три года и он рад, что мы сбежали. Он не хочет возвращаться к тете, дяде и кузену.
   У меня нет имени. Я - его меч.
  
  
   Глава 1 Бытие в тюрьме
   Я вишу в темноте, когда призвавшему не нужна моя помощь. Простое бессмысленное пребывание за гранью активной деятельности. Ни времени, ни эмоций. Лишь редко-редко накатят воспоминания и откатятся, оставив пену выводов.
   Последний раз Гарри позвал меня, когда прошло два года с той поры, как мы бежали. Как всегда - чтобы придумать план похитрее, вылечить Хозяина или сделать еще что-то, ему недоступное. В конце концов, я меч.
   Наверное, затем моя помощь перестала требоваться. В воспоминаниях, накатывавших волной каждый раз, когда призвавший отходил в сторону, чтобы передать управление телом мне, было видно, что кровью умею управлять я. Зато таланты Гарри - управление воздухом и общение со змеями. Просто удивительно, как легко он находил с ними общий язык. Во всяком случае, в последний вызов меня он всерьез подумывал о том, чтобы уговорить какую-то змею поработать на него в качестве пояса от украденных штанов.
   Хозяин - хороший. Вот только выжить маленькому ребенку вроде него в незнакомом городе - трудно. Потому и нужен я был так часто. Но теперь он подрос, а его ветер стал гораздо сильнее.
   Не следует думать, будто бы в темноте есть только я или воспоминания. Иногда, когда чувства Хозяина особенно сильны, я чувствую отголоски даже здесь.
   Через полгода после того, как последний раз потребовалась моя помощь, я почувствовал сильные эмоции хозяина. Узнавание и отчаяние. Страх и ненависть. Чувства, знакомые мне только теоретически. Недоступные для меча. Как и всепоглощающая ярость выпущенного на волю шторма, чьи порывы порой использовал Гарри. Ярость, как-то резко оборвавшуюся, чтобы затем, пару суток, должно быть, спустя, мою тишину нарушило новое чувство.
   Ужас, сковывающий, высасывающий силы из Хозяина. И - одна и та же сцена целых полгода или около того. Без перерыва, не менее тысячи раз в день.
   Крики какой-то женщины. Крики, наполненные тем же самым, липким, холодным и бесполезным ужасом. Мольбы о пощаде. И - как жирная точка - длинная вспышка зеленого света.
   Без конца, без края. Должно быть, это то, что люди называют кошмарами.
  
   Призвавший лежит на полу, в темноте. Кровь собирается в мягких тканях, формируя гематомы.
   Я разгоняю кровь силой, данной мне Хозяином, заставляю ее течь как положено. Растворяю начавшие формироваться сгустки. Откачиваю жидкость обратно в кровоток. Заставляю ее течь по прежней траектории, несмотря на разорванную стенку сосуда.
   Готово. Пока действует моя сила, кровь в теле Гарри будет течь как положено. А учитывая тот факт, что я струйками крови максимально сопоставил остатки сосудов, то через пару часов моя помощь не потребуется.
   Я оглядываюсь.
   Странно. Знакомое помещение. Неужели Хозяин решил вернуться? Он решил, что ошибся? Или, может быть, струсил?
   От страшной догадки мне показалось, что по коже пробежал электрический ток.
   Гарри... мазохист?!
   Я заставил себя успокоиться.
   Слава Призвавшему, что основные навыки управления кровью заложены в меня изначально.
   Нет сомнений, необходимо спросить Гарри. Потому что иначе ничего не понятно.
   Я сосредотачиваюсь на своей силе. Силе, текущей по сосудам. Влекущей меня.
   Я прошу ее отнести меня к Призвавшему.
  
   Гарри висит в пустоте передо мной. С нашей прошлой встречи он несколько вырос. Кажется, теперь ему не менее пяти лет.
   - Кто ты?
   Вопрос застает меня врасплох. Призвавший забыл меня? Но это... Да, кровь подсказывает мне. Невозможно.
   Но это случилось. Еще один вопрос, который надо разрешить.
   - Я - это ты. Твое отражение. Твой меч.
   - Отражение? Я не понимаю.
   - Ты помнишь нашу первую встречу?
   - Мы встречались?
   Я вытягиваю руку. Гарри, видимо, что-то поняв, вытягивает свою.
   Поток воспоминаний проникает в меня. Размытые образы. Темнота тумана и отчаяние. Серая мгла жизни Хозяина. Последние шесть лет.
   И - ни следа меня. Беспросветное однообразное невыносимое существование в чулане под лестницей.
   Гарри забыл меня? Почему? Мозг поврежден?
   Но это не проблема. Кровь - она все помнит.
   И память моей силы течет сквозь меня к Хозяину. Проходит мимо него то, что он уже видел в своей жизни. И оставляет то, что он не может узнать.
   Наше знакомство. Наш побег. Я отхожу в сторону, отдавая тело Призвавшему, после чего мы засыпаем под мостом. Лето - тепло. Да и моя сила все еще хранит нас.
   Вибрация, бегущая по бетонной плите, достигает плеча Хозяина. Мы оба на взводе - и Гарри просыпается, вскакивает на ноги.
   Перед ним - размытая фигура старика с длинной белой бородой.
   Воспоминания размываются, теряются далее - видимо, воля старика была слишком сильна, когда он стирал из жизни Хозяина этот день.
  
   Мы снова висим в пустоте.
   - Что это было?
   - Он стер нашу память и вернул сюда.
   Гарри молчит. А затем я чувствую, как вскипает в Хозяине его собственная, непохожая на мою, сила. Сила, порожденная его яростью. И сама вызывающая ярость.
   - У тебя неделя. Действуй, как хочешь. Делай, что хочешь. Но выведи нас отсюда так, чтобы ни одна сволочь не нашла.
   Я лежу в темноте. Кровь, моя сила, течет по сосудам. Сейчас глубокий вечер. Скоро родственники Хозяина уйдут спать. Но пока у меня есть не менее получаса на эксперименты с моей силой.
   Дурсли удивительно пунктуальны. За прошедшие тридцать четыре минуты - моя сила позволяет отлично измерять время, так как я знаю, что сердце Гарри делает восемьдесят семь ударов в минуту - я как раз успел освоить новый фокус за это время.
   Кровь выступает из сосудов, не повреждая их, лишь аккуратно раздвигая клетки, покрывая руки тончайшим слоем, словно латная перчатка, под которую одета еще и кольчужная. И плевать, что толщина пластин составляет десятую миллиметра, а "кольчуги" - еще меньше. Я уверен, что эта защита достаточно прочна, чтобы выдержать, скажем, прямой удар фалькатой.
   Уже старый, четырехлетней давности фокус, все также эффективен. Тонкий, точно игла для инъекций, клинок вырастает в щели между дверью в чулан и косяком. А затем опускается, разрезая все помехи на своем пути.
   Дверь все также открывается без особых проблем. Тихий скрип не в счет - я выскальзываю раньше, чем он достигает большой громкости.
   Хорошо бы выскользнуть сейчас на улицу, но инстинкт говорит - нельзя. Я - меч. Я - оружие Хозяина. Мои инстинкты совершенны. В отличие от разума.
   Серия касаний пальцами ног ступеней лестницы - и я уже наверху. Я тихо крадусь по коридору. Из комнату Дадли Дурсля раздается тихий храп.
   Я прикрываю глаза, стараясь сконцентрироваться на том, что даровано мне Хозяином - силе и инстинктах. Прислушиваюсь к их воле. Подчиняюсь.
   Скользнув в комнату кузена Хозяина, я отправил в приоткрытый рот капельку крови. Теперь, стоит Гарри отдать приказ, эта капелька превратиться в винты мясорубки, превращающий внутренности свинопотама в фарш.
   Снова коридор. Приоткрытая дверь в спальню старших Дурслей. Повторяю процедуру. А затем, повинуясь наитию - еще по капельке крови каждому из троицы, приговаривая "все нормально". Теперь они не должны обратить на наше исчезновение внимания.
   Во всяком случае, Кровь говорит мне об этом. Моя сила, дарованная Хозяином.
   Взяв деньги из известных Гарри заначек, я снова выскальзываю на улицу. Когда я бегу по Тисовой аллее, на крыше одного из домов глаза отмечают две фигуры. Девушка со светло-русыми волосами и молодой шатен, только что взмахнувший рукой. Взмахнувший точно так, как я бы это сделал, имея почти пять литров Силы, чтобы отправить сотни микроскопических капелек в полет.
   Сила, такая знакомая, такая родная, словно бы это мои отец и мать сейчас отправили в полет сотни микроскопических капелек крови, несущих один-единственный приказ.
   "Все нормально".
   Атака Кровью по площади, скрывающая мой побег.
   Кто бы вы ни были, я благодарен. Возможно, если Хозяин разрешит, я найду и отблагодарю вас.
  
   Меня буквально выбросило из темноты в серое сегодня. Серый камень пола, стен и потолка. Серые тучи и льющийся в маленькое окно серый свет. Кажется, даже решетка на окне была такого же серого цвета. Только значительно темнее.
   Воспоминания не нахлынули волной, как раньше, а сразу заняли место в моем разуме. Словно были уже изначально подобраны и рассортированы.
   Я протянул руку к миске с едой и выпил то, что находилось там. Безвкусно, но довольно питательно. На воле Хозяину доводилось питаться так хорошо раз пятьдесят, не больше. В доме на Тисовой - никогда.
   Я испытывал незнакомое мне чувство, которое можно описать как неопределенность. Все время моего осознанного существования существовал Гарри, который ставил мне задачи. Общие задачи, которых я должен был достигать. Но Хозяин, очевидно пропал, так как я перестал его чувствовать.
   Точно. Я сосредоточился, воспроизводя те действия, что как-то в полученных воспоминаниях совершал призвавший меня. На правой ладони закрутился маленький смерч. Совсем неопасный. Вот только управление ветром - умение Гарри, а не мое. Кровь выступила на коже, облекая правую руку от локтя и ниже в подобие латной перчатки.
   Ветер и кровь. Умения Гарри и мое. Очень странно. Необходимо срочно посмотреть воспоминания.
   И почему я не чувствую его присутствия?
  
   Ветер выпущен на волю. Ветер напитан яростью. Ветер потоками кружит вокруг ребенка, ограждая его, точно щитом.
   Толстяк давно брошен ветром на торчащий кусок арматуры. Как и его подельники. Остывающие тела тех, с кого все началось. Кто разъярил моего Хозяина настолько, что он спустил ярость ветра с цепи. И - не захотел усмирять.
   Обитатели барака рассосались почти мгновенно, стоило только сформировавшемуся вокруг Гарри вихрю легко, точно бумагу, смахнуть банду Толстого в сторону. Прямо на торчащие из разлохмаченного бетонного блока прутья арматуры.
   Вой разгоняющегося все быстрее и быстрее ветра, сначала тихий, а потом все более дикий и ненасытный, выгнал всех, заночевавших в цеху заброшенного завода.
   Затем почти неконтролируемый ветер зашуршал поднимаемым с пола мусором, который, медленно ускоряясь, гигантской теркой прошелся по мертвым телам, по полу и стенам опустевшего зала.
   "Весело. Как же весело" - раздается в голове Гарри.
   Хозяин смеется своим мыслям и ярости, а ветер вращается все быстрее и быстрее.
   Ссыпающаяся с выщербленных стен и потолка крошка подхватывается потоками воздуха, чтобы мгновение спустя процарапать новые следы на старом бетоне.
   Громкие хлопки пробиваются даже сквозь воющий шепот смерча, окружающего Хозяина.
   Но Гарри не важно. Гарри просто счастлив вместе со своим ветром, кружащимся вокруг него. Кому какое дело до фигур в непонятных балахонах вокруг?
   - Прекратить! Палочку на землю! - гремит голос.
   И одновременно несколько клубков веревок, созданных прибывшими, летят в сторону смерча.
   Гарри уклоняется изящным, почти танцевальным движением - наличие меня, его Меча, управляющего Кровью, научило его изяществу.
   Несколько красных лучей попадают в место, где только что был мальчик. Бетонный пол покрывается выбоинами.
   Переместившийся вперед Хозяин тем временем наносит удар открытой ладонью в сторону одной из фигур. Поток ветра опрокидывает неизвестного на пару метров.
   Снова очередь лучей. Гарри уходит перекатом, но один задевает ногу, отчего та деревенеет. Рука быстро очерчивает горизонтальную дугу, словно нанося удар ребром ладони, после чего ближайший человек в накидке складывает пополам, получив удар сжатым воздухом.
   С другом стороны раздается хлопок. Гарри пытается увернутся, но все же удар ногой достигает головы.
   Темнота.
  
   - Ублюдок - прошипел кто-то, ударив Хозяина под ребра.
   - И что нам с этим делать? - спросил второй, помоложе.
   - Этот урод ранил Долиша и Бруствера.
   Молодой выругался.
   Скрип подошв по усыпанному крошкой полу. В поле зрения Гарри попадает странный человек. Лицо, покрытое шрамами. Один глаз не имеет зрачка и радужки - сплошная синева. Кажется, у него что-то не так и с ногой.
   - В Азкабан его. Пока что.
   - Да он же совсем ребенок! У него даже палочки нет! Грюм, так нельзя... - возмутился кто-то.
   - Только поэтому ублюдок еще жив. Посидит в камере, пока идет следствие. Ну а мы посмотрим, сколько оно затянется - тот, кого назвали Грюмом, неприятно рассмеялся.
  
   Я нахожусь в комнате уже неделю. Половина стен - те, что ближе к окну - покрылись тонкой коркой льда. Изо рта вырывается пар. Сила Хозяина, почему-то оказавшаяся у меня, позволяет понять, что это капельки воды, оседающие из пара в выдыхаемом воздухе. Хотя с ее же помощью я окружил тело гибкой стеной воздуха наподобие доспеха, чтобы уменьшить потерю тепла, на всякий случай начал преобразовывать кровь. Пускай лучше в крови течет целительное зелье, чем зараза, которую можно легко получить в таком климате.
   Коридор каждые двенадцать часов патрулируют люди в алых балахонах. За окном непрерывно парят странные фигуры в черном. Иногда я вижу покрытые склизкой чешуей руки кого-нибудь из них. Когда нет обхода, эти фигуры появляются в коридоре.
   Я подумываю перестроить тело. Вряд ли Хозяину, когда он вернется, понравиться эта отвратительная худоба, плохое зрение и ожог на половину лба. Не удивлюсь, если Гарри сам прижег себе лоб - он никогда не любил свой первый шрам на лице.
   Я жду Хозяина и готовлюсь бежать, если он прикажет. Я готовлю его тело для побега. Я - его меч. Его оружие.
  
   Хозяин сидит в камере Азкабана. Сыро, холодно, несмотря на теплый май. И как-то тоскливо.
   - Что, крысеныш, нравиться? - злорадно спросил кто-то сзади.
   Гарри, вздрогнув, оборачивается. За решеткой, разделяющей коридор находится человек лет тридцати в ярко-красном балахоне. Лицо вроде бы и не злое, но какое-то неприятное.
   - Это еще ничего - человек демонстративно облизнулся - вот прилетят дементоры... - и затем, неприятно посмеиваясь, ушел.
   В коридоре словно бы становится темнее и холоднее. Хозяина трясет. Он испытывает какое-то незнакомое мне чувство и слуховые галлюцинации. Отчаянный женский крик о помощи. А затем галлюцинация повторяется. Затем ее сменяет нарезка из жизни у Дурслей. Голод, как на Тисовой, так и во время вольной жизни. Чулан, где, сжавшись в комок, Хозяин испытывает то же, незнакомое мне чувство.
   Гарри окружен подростками лет четырнадцати-пятнадцати, в глазах которых читается злоба. И снова это чувство, которое в воспоминаниях Хозяина сменила ярость. Но здесь воспоминание обрывается, не показывая, как напавших расшвыряло в разные стороны проснувшейся силой ветра. До того, как это чувство, предшествовавшее ярости, разбудило меня. И я понимаю, что это за чувство.
   Я был призван, как оружие. Карающий меч, фантомная личность, созданная на базе призвавшего меня Гарри Поттера. Мои инстинкты выживания совершенны, потому что мое предназначение - не убийство врагов, а выживание Хозяина. И эмоция, которая вызывает меня из сна - та, что я сам не могу испытывать. Это чувство сейчас сжирает заживо Гарри, не давая его разуму даже дернутся, чтобы освободить меня. Чувство, разрушающее разум. Недоступное мне, как мешающее выживанию.
   Отчаяние.
  
   Понимание было неприятным и болезненным. Полным горечи и соленого привкуса слез из памяти Хозяина. Но оно было и неизбежным с той минуты, когда я познал память Призвавшего и увидел, что ветер подчиняется мне.
   Я проиграл. Разум Хозяина мертв, разрушился, не вынеся пытки. Его тело в ужасном состоянии и не протянет долго в этой тюрьме.
   Созданный для выживания Гарри, я не смог сберечь его разум. Я проиграл.
   Отчаяние, бессмысленное и бесцельное - это не мое. Так что необходимо найти новую цель.
   Мысли текут размеренно, точно войсковая колонна. Точно поступь сандалий гоплитов.
   Разум Хозяина мертв, но тело - осталось. Теперь я - его разум. И моя цель - сохранить это тело - не изменилась.
   Гарри умер, но осталось его тело и я - его лучшее, его самое верное оружие. И я выполню свой долг. Точнее, то, что от него осталось. И выполню так, как я считаю нужным.
   Теперь я - Гарри Поттер.
  
   Один из караульных поздравил меня с каким-то "Рождеством" и кинул на пол темный кругляш. Интереса ради я вытянул вперед левую руку и с помощью жгута из крови обследовал кругляш. Вывод: сплав олова и меди. Известен как бронза. С помощью крови поглотил этот "кнат", как назвал его один из дозорных, смеясь над поступком напарника. Наверное, это была насмешка. Неважно. Я найду применение лишнему металлу.
   Опыты с изменением тела, начатые совсем недавно, начали приносить свои плоды. Все же Кровь, Плоть и Кость - почти одно и то же.
   Коррекция формы передней линзы глаза завершена. С обеих сторон. Теперь зрение стало значительно лучше.
   Кровь по своему составу все больше отличается от человеческой. Теперь я могу взорвать ее на расстоянии от своего организма. Или превратить в кожу или кость, если потребуется.
   Лед на стенах почти дошел до решетки, выходящей в коридор. Мне это не мешает. Под воздушной стеной, окружающей мое тело, воздух такой, как мне нужно.
   Мне кажется, фигуры в черных балахонах - разумны. Причем их притягивают некоторые люди. Например, соседка снизу по имени Беллатрикс. Когда они приближаются к ней, она начинает кричать и звать на помощь. Не понимаю, в чем дело.
  
   Конец декабря. Пол в коридоре почти полностью покрыт льдом. Благодаря этому стало светлее и днем я вижу человека в камере напротив. Этот мужчина вздрагивает каждый раз, когда начинает кричать моя соседка снизу.
   Похоже, дальнейшее использование воздушной стены ничего не изменит - я уже держу ее на окне, двери и вокруг себя, пропуская звуки только по своему желанию. Наверное, стоит попытаться вызвать огонь трением воздуха. Все равно в моей камере зачем-то лежит куча соломы.
   Мне последнее время нечего делать. Память Хозяина освоена, эксперименты идут своим чередом, их скорость ограничена сейчас только доступной энергией и веществами.
   Я пытаюсь найти ответ там, где всегда находил, но Кровь ничего не может мне подсказать. Лишь просеивая воспоминания Хозяина я нахожу намек на нечто похожее на совет. То, как, скорее всего, должно поступить в данном случае человеку.
   Капелька крови повисает на кончике пальца. Я взмахиваю рукой от плеча, отправляя ее в полет через коридор. Десятая миллилитра - чудовищна большая на мой взгляд доза, но после оптимизации организма и запуска масштабных для тюрьмы экспериментов, это капля в море - достигает щеки соседа и быстро разделяется на две крупные капли. Одна садится ему на нижний левый клык, проскальзывая в тонкую щель между губ. Другая - ныряет в левое ухо. Чтобы затем стать проводником силы, доставшейся мне в наследство от Хозяина.
   Ветер порождает тихий звук.
   - Привет. Я в камере напротив. Меня зовут... - мне требуется мгновение, чтобы почувствовать желание Сил, помогающих мне - Кром.
   Мужчина в камере напротив вздрагивает, поворачивается и смотрит на меня дикими глазами.
   - Я оставил по капельке крови у тебя в ухе и на левом клыке. Говори тихо. Я тебя услышу.
   Мужчина облизывает губы. Кажется, это нервное.
   - Очень приятно, Кром. Я Рудольфус, Рудольфус Лестрейндж. О чем ты хотел поговорить?
  
   Рудольфус много дал, хотя и потребовал немало. С его объяснениями я наконец-то узнал, как контролировать воду и воздух с помощью Ветра. А также - что я уникум, способный управлять Кровью и Воздухом без какой-то "волшебной палочки". Правда, пришлось потратить кровь на еще двух соседе - Рабастана и Беллатрикс, чтобы включить их в наш маленький клуб.
   Зрение улучшил, насколько смог. Должно быть, для лучшего результата надо изменить саму конструкцию глаз. Корректировка формы роговицы и хрусталика, как их называет сосед напротив, когда я его спрашивал о строении глаза, больше ничего не дает.
   Из интереса оставил каплю преобразованной крови на одном из прутьев решетки. Через несколько секунд небольшой участок осыпался ржавым порошком. Теперь я знаю, как выбраться из камеры.
   Знания текут от трех взрослых ко мне. Волшебники. Люди-караульные - авроры. Существа в черных балахонах - дементоры.
  
   Февраль. Один из авроров - тот же остряк, что кинул мне кнат на "Рождество", бросил еще один мне в лицо. Как он сказал, "в честь дня Валентина". Теперь у моего организма есть двойной аварийный запас меди. В случае совсем большой кровопотери можно будет попробовать использовать вместо железа. Хотя последнего во мне много. Запас карман не тяготит, так что прутья в камере теперь полые. К слову, я даже немного вырос - помогла оптимизация пищеварительной системы и железо в костях, позволившее несколько растянуть их.
   Сжег всю солому у себя. Заинтересовал Рудольфуса в камере напротив. Держу пять воздушных стен - вокруг себе, возле двух окон и дверей - моей и его камер, а также четыре огненных смерчика - по два в каждой камере. Рудольфус просит при случае запустить такой в особо крупного - раза в три больше человека - дементора, который повадился подолгу зависать напротив моей камеры.
   От моих опытов проснулся уж, впавший в спячку в щели между камнями. С трудом убедил его согласиться на участие в опытах с кровью. Теперь служит Гарри, то бишь мне, поясом. Удивительно, что и второй талант Хозяина у меня тоже есть. Ничего не понимаю. Неужели все, чем ранее владел Гарри, теперь принадлежит мне?
   Дементор парит сейчас передо мной уже, наверное, час. Рудольфус, несмотря на то, что это существо висит возле моей камеры, прижался к дальней стене и сжался в клубок.
   - Ты странный - говорит существо.
   - Ты тоже - отвечаю я.
   - Я старый. Старше прочих. Ваши людские глупости меня мало интересуют.
   - Тогда чего ты хочешь?
   - Ты странный. Как и те, кто посадил тебя сюда.
   Я молчу, ожидая продолжения. Помолчав еще немного, дементор продолжает.
   - Я слышал от прародителя о таких, как ты. Гвардия Трои. Клинки Приама. Ни ненависти, ни гнева. Ни радости, ни любви. Ни отчаяния.
   Сила просыпается во мне. Сила, призванная в этот мир Хозяином. Я словно проваливаюсь в сон наяву - забытый, вязкий - в воспоминание - отвратительное и притягательное.
   Пыль, мелкая, тошнотворная, багровая пыль вьется меж фигурами гоплитов, идущих по тому, что осталось от армии, уничтоженной гневом Афины. Она кружит вокруг, забиваясь в горло, пытаясь вызвать слезы и рвоту.
   Слезы и рвота - дети отчаяния и отвращения. Но их нет у нас. Тех, кто идет сейчас по телам наших отцов на армию Агамемнона.
   Гнев Афины - аркан массового поражения, уничтоживший корпус Агарона на марше прежде, чем маги успели развернуть щиты. После этого ритуала остается только кровь - спекшаяся, превращенная в мелкую, забивающуюся в каждую складку на теле и одежде, пыль.
   Мы идем сквозь страшную для прочих пустошь, и ветер подхватывает произносимую клятву. Произносимую добровольно, без подсказок - хором и шепотом. Потому что каждому из нас подсказывают свое. Потому что это наши отцы и братья, остались здесь, выжженные в пыль Гневом Афины. Потому что это наша кровь и связанные с ними Плоть, Кость и Дух, нашли лазейку и нашептывают нам слова. Потому что это наше право - отринуть то, что может помешать нам в осуществлении мести.
   Слабость, силу, надежду, привязанность - и все остальное. Мы отказываемся от себя в этой клятве. Есть лишь мы - наши рода почти прерваны, ибо мы - последнее, что осталось от кадровой армии Трои, разгромленной данайским десантом. Наша любовь и ненависть, как и надежда выжить и победить, остались в прошлом. Как и наша честь. Мы отдали свою верность старому Приаму и лучшему из его сыновей - и те кинули нас в самоубийственную атаку, сказав, что никто не выживет. Но если мы задержим крыло Менелая хотя бы на день, Троя поднимет щиты и получит передышку.
   Мы идем по щиколотку в кровавой пыли, бывшей нашими родами, а ветер, веселясь, скрывает в поднятых им вихрях слова клятв, под которые из нас уходят то, что может нам помешать. Мы не можем жить - ибо в этой войне выживут лишь хитроумные трусы, оказавшиеся в задних рядах победителей. Мы не можем умереть - ибо мы умрем, только когда сможем позволить сделать себе это.
   Мы - уже не люди. Мы - лишь мечи. Духи Войны, благословленные Аресом, чье сомнительное благословение-проклятие въелось в нашу Кровь со словами клятвы и Ветром, заигравшимся с пылью наших родов.
   Гоплиты разворачиваются в цепь и бегут, плавно, точно и нет тяжелых доспехов, скользя по темно-красной пыли в сторону торопливо строящим стену щитов данайцам.
   И впереди реют духи безумия. Падальщики Аида. Совершенно не готовые к встрече с новым противником.
   Верная фальката наливается иссина-белым светом и дикий клич срывается в воздух.
   Они успели. Успели, потому что в небе нет Гнева Афины. Успели, потому что они, Клинки Приама, стали просто Клинками. Оружием, подобное которому было у Агамемнона. И теперь есть у Трои.
   Кровь утихает, замедляя свое течение по сосудам. Я смотрю на существо напротив, оценивая его по-новому.
   - Мое имя Кром. Я - Меч.
   - Мое имя Фобос. Я - Страж Стикса.
   - Тот самый?
   - Нет. Всего лишь... - он чуть останавливает речь, пытаясь найти подходящий термин - внучатый племянник.
   - Что ты хочешь, Фобос.
   - Я хочу убежать, Кром. Это место - тюрьма для меня, откуда никогда не выпустят.
   - Я тоже. Поможешь мне?
   - А ты - мне?
   - Договор?
   - Договор.
   И две руки - измененная человеческая и покрытая слизью чешуйчатая соединяются в приветствии, забытом даже магами еще во время владычества Рима.
  
   Теплеет. В моей и соседней камерах воды и льда уже нет - все растопили и слили при первой возможности. Мне удивительно, что никто не обратил внимания на лучшие условия в моей камере и у Лейстренджа. Похоже, никого особо не интересует быт заключенных. Все меры предосторожности заключатся в том, что я тушу тепловые смерчи в камерах во время обходов и ослабляю воздушные стены, чтобы между прутьев просунули еду.
   С дементором удалось найти общий язык. Он, как оказалось, стар, гораздо старше прочих, и хочет сбежать. Азкабан - тюрьма как для волшебников, так и для дементоров. Тюрьма для волшебников. Даже мне трудно поверить, что Гарри, а теперь, соответственно, я - волшебник. Но - приходиться.
   Слуховая труба из одной камеры в другую, даже из воздуха - воистину великая вещь. Рудольфус и я план побега обсудили давно. Осталось лишь дождаться чуть более теплой погоды - и десятилетие тела Хозяина будем отмечать на свободе. Рудольфус обещает перебросить меня и Фобоса в безопасное место, если мы также вытащим из тюрьмы Беллатрикс.
   Фобом отпугивает других дементоров от наших камер и старается уменьшить воздействие на нас. Ему больше тысячи лет, так что, если верить Рудольфусу, пугает он действительно меньше прочих.
   Интересно, чему я сумею обучиться, если проживу тысячу лет? В конце концов, наверняка можно преобразовать тело так, что оно станет почти бессмертным.
  
   Глава 2 Побег и легенда
  
  
  
  
  
   Артефактор
  
   Первое, что я научился делать сам - это артефакты. Так уж вышло, что жизнь в этом доме требовала порой нечеловеческого упорства и смирения - и я нашел их в сплетании браслетов из обрывков ниток, шнурков и веревочек, в том, как представлял, что я хочу получить от очередной неказистой поделки. Иначе я бы, наверное, сошел с ума.
   Первым был Котенок - браслет из двух шнурков с распушенными концами и кучи разноцветных ниток, в узлах которых крепился клеем тот немногий пух, который я смог вычесать из помойного кота, обладавшего нужнейшим для меня даром, благодаря которому бродячий котяра свободно съедал лакомые куски из того, что клали соседи своим собакам. Псы его просто не замечали.
   Не знаю, сколько времени я проносил браслет в твердой уверенности, что он хоть немного, но помогает, пока не удостоверился в истинности своей веры. Во всяком случае, Пирс и Дадли в тот раз впервые просто скользнули по мне взглядом, словно бы... не заметив.
   Идиллия продолжалась три месяца, после чего Котенок стал выдыхаться. Выдыхаться - пожалуй, не слишком верное слово. Котенок умирал от старости - я чувствовал это и вместе с тем замечал, как, постепенно, взгляд Дадли все дольше задерживается на мне. И однажды ослаб настолько, что мне пришлось, как в старые времена, спасаться бегством. Даже не знаю, как я очутился на крыше. Важно, что когда меня оставили на хлебе и воде на две недели полудомашнего ареста, в чулане, я понял, что за все приходится платить. За свою непредусмотрительность я заплатил болью от затрещин и порки. С другой стороны, теперь я знаю, что умею Их делать, более того Они не бессмертны.
   Я надергал ниток и нарвал лоскутов из ветоши, сваленной в углу - и начал делать сразу четыре. Браслет, в который, как я представлял, вплетались вечный сумрак и полутьма чулана, смешиваясь с немногим новым пухом кота-невидимки. Тоненькая тесемочка с вплетенными спичечными головками должна была, по идее, создавать огонь - хотя, скорее, мне было интересно, что из этого получится.
   И заготовки двух других. Браслета на ногу, куда, как мне подсказывало то же чувство, которое говорило об увядании Котенка, следовало вдеть перья ворона, либо другой птицы - чтобы повторить тот трюк с попаданием на крышу. И, еще сам не знаю зачем, я впервые прокусил палец - и кровь побежала, смешиваясь с тенями чулана, пропитывая серые застиранные лоскутки, в которых угадывалась основа чего-то на вроде короткого рукава или широкого браслета с вплетенным игрушечным солдатиком.
   Первые испытания я провел, когда родственнички уснули, одев Ночь и аккуратно поддев защелку. И как мне раньше не пришло в голову так выйти из чулана? Наверное, создание артефактов что-то изменило во мне. Появилось желание определиться, куда и зачем я стремлюсь.
   Но это все лирика. А сейчас я сидел на темной кухне - хотя, скорее, залитой светло-серым светом - и под храп тройки родственничков объедался. Пожалуй, впервые в жизни я смог позволить себе есть целых двадцать минут - пока не почувствовал свой предел.
   "Похоже, пора собираться" - подумал я им левая рука скользнула снаружи кармана, где лежало тело Котенка.
   Сковородка с антипригарным покрытием. Трупик моего первого амулета, дающего незаметность. И как-то сам собой в руке оказался Огонек.
   Котенок сгорел быстро, без дыма и запаха. Слабое, быстро бегущее пламя - и на месте моего первого творения лежит кружок серого, отдающего рыжим, невесомого пепла.
   И подчиняясь своему новому чувству, я плеснул на сковороду воды, после чего выпил получившийся суп.
   Убрать следы своего пребывания было нетрудно. Но когда я уже собрался в чулан, меня посетила новая мысль. А какого черта я должен ночь, пока Дурсли спят, сидеть взаперти? Нет уж, лучше пробегусь по улицам, может, достану чего-нибудь нужного.
   Я откинул со лба челку, заметив, что рука кажется какой-то бархатисто черной, но при этом совсем не привлекаюшей внимания.. Вот оно значит как. Тень, похоже, как-то иначе работает ночью.
   Пижамы у меня не было - да и вообще на все про все у меня были растянутые джинсы Дадли, две футболки и пуловер, также подходящие скорее кашалоту, чем мне. Впрочем выбирать не приходилось.
   Вылазка была удачной. И следующая, и еще одна. И последующие. Я и не заметил, как сплел множество сделанных из разных вещей фенечек в четыре браслета - на правом плече, обоих предплечьях и левой голени. Тень. Огонек. Ветер. Путь. Мой второй амулет, - и первый, в который я смог вплести функцию восстановления заряда. Браслет, обеспечивающий скрытность, незаметность. Особенно в темноте. И позволяющий чуть лучше видеть при недостатке света. Моя третья работа - оставшийся почти неизменным, по сути, мой единственный боевой артефакт. Огонек. Способный, если верить моим новым чувствам, как породить искру, так и небольшой сгусток плазмы. Или его можно было использовать как гранату. В таком случае вся энергия, накопленная в удачно подобранных и сплетенных нитях, высвобождалась в одной большой вспышке пламени.
   Ветер - браслет левой руки, в переплетенные косички которого я внедрил волоски с перьев всех доступных птиц. Совы, сипухи, вороны, голуби, - даже чайка и пара попугаев. Позволяющий быстро перемещаться в пространстве, он также давал возможность видеть, что происходит, скажем, за углом. Как и слышать. Но главным достоинством, ради которого я переплетал Ветерок, наверное, двадцать раз, была создаваемая им стена из уплотненного до состояния ваты воздуха. Моя лучшая защита. Жаль только, долго не продержится - слишком затратно это. Хотя я и сам теперь научился держать такую стену вокруг себя - но тоже недолго, минут пятнадцать. Да и качество, по-моему, хуже, чем от артефакта.
   Путь же... не знаю, наверное, это из-за мультика, который я подсмотрел в окно у кого-то из соседей во время своих ночных вояжей. Была там такая фраза: "Твой путь тянется лишь столько, сколь долго идти сам ты желаешь". Вот и появилась у меня идея - путь подсократить. Не знаю как насчет дальних дистанций, но активированный Путь позволял обойти Литлл-Уингинг за пятнадцать минут вместо часа. А книги читаются так вообще влет. Полезно, что и говорить.
   Я учился, отвечал на уроках - с Путем не представляло трудности прочитать и понять за три месяца программу четырех классов. В тайнике в чулане лежали новые, экспериментальные артефакты, которые я бы и не решился применить. Пока что. Все же я не самоубийца - использовать Ветер Удачи или Дубль, которые чреваты кучей неприятных последствий.
   Я уже понимал, что гроза разразиться - последние три года жизни научили меня ожидать любого подвоха. А Путь, ускоряя постижение знаний, прохождение дорог и совершенствование артефактов, ускорял и приближающиеся неприятности.
   И все же это было несколько неожиданно. В первую очередь из-за повода. Пришли наши с кузеном оценки.
  
  
  
   Дверь чулана с грохотом захлопнулась, после чего прозвучали щелчки защелок и замков. Поняв, что продолжения сегодня, похоже, не будет, я начал ревизию своих запасов.
   Ветерок - заряд стены ветра почти исчерпан. По-прежнему позволяет телепортацию в радиусе пятидесяти метров - на большие дистанции она мне, почему-то, не давалась.
   Огонек - заряд полный. Хватит, чтобы сжечь весь этот дом с обитателями. Или разводить костер по три раза в день несколько лет.
   Тень - заряд полный. Если не акцентировать на мне внимания, то взгляд соскользнет, разуму не за что уцепиться, когда Тень покрывает меня тонкой и гладкой, точно стекло, скорлупой. Во всяком случае, именно так я это чувствовал.
   Путь - хватит на несколько суток постоянного движения.
   Хотелось сбежать из ненавистного дома, бросив напоследок Огонек, превратив здание и родственничков в пепел. Отомстить за все. За равнодушие, за унижение. За побои. За сломавшиеся бы ребра и превращенную в сплошную рану задницу, спасенные только Стеной Ветра.
   Но... зачем? Трезвая, холодная мысль моего нового мышления остановила начинающуюся истерику. Нет смысла творить бессмысленные действия. Нет смысла тратить единственный Огонек ради Этих. Нет. В конце концов, можно удрать, настроив Путь на достижение убежища. Думаю, силы браслета хватит.
   Мысли, мысли. Холодные, спокойные и безжалостные. Я резал по живому, перекраивал свою жизнь, невзирая на трепыхания своего прошлого Я, не думая о рисках. И мне это нравилось. Вопрос - ответ. Задача-решение. Холодное, безжалостное. И - идеальное.
   Прекратить унижения? - необходимо сбежать.
   Но как сделать, чтобы меня не искали? - ответ прост, хоть я и чувствую иррациональный страх от того, что придется использовать его. Дубль.
   Как гарантировать удачный побег и запуск Дубля? - использовать еще один нестабильный артефакт, лежащий в тайнике. Ветер Удачи. Пока он действует, все удается легко. Но после четырех часов чудовищной, иррациональной удачи, когда каждый вытянутый билет лотереи оказывается выигрышным, следует полуторачасовой откат - упадок сил, веры в себя. И - удачи. Как я ее понимаю.
   Итак, Ветер Удачи. Затем запуск Дубля. Моя почти точная, за исключением разума, но способная самообучаться и передавать мне информацию, копия, несет на себе все следы, которые, по идее, я должен был получить от сегодняшнего воспитания. Ибо, как говорится, нефиг получать оценки лучше Дадличка.
   Оставить в тайнике активированное Возмездие. Когда Эти обидят Дубля, их настигнет кара - часть их меры удачи перейдет на меня. А учитывая их привычку в каждой напасти обвинять меня, то Дубль будет вечно обиженным. А я буду чуть удачливее, чем полагается.
   Тень. Путь. Дверь открывается после несколько рывков - совершенно СЛУЧАЙНО все щеколды и замки открылись от такой малости. Не иначе, ПОВЕЗЛО.
   Дверь тихо встает обратно, и я закрываю все замки и защелки, запирая Дубля и активированный артефакт по вытягиванию удачи из Дурслей.
   Тихий подъем по лестнице, покрасться мимо комнат кузена, открыть дверь в спальню - и вуаля! Я давно знал, где они хранят золотишко тетушки и часть денег.
   Спуск по лестнице. Входная дверь тихо раздвигает воздух. Я выхожу на улицу и запускаю Путь. Свобода.
   Тень скрадывает меня, делая ночью на улице, даже слабо освещенной, почти невидимым. Каждый шаг - прыжок на полсотни метров. Каждая секунда - два шага. Путь ненавязчиво советует, куда идти, чтобы достигнуть цели. И я иду. Иду туда, куда меня ведут порождение этой моей способности. У меня почти нет защиты - Ветерок выполняет только основную задачу. Я уже не знаю, где я и куда иду - Путь способен коверкать не только причинно-следственные связи, особенно когда ему помогаешь Ветерком, Тенью и пространственными прыжками. Но одно я знаю точно - назад я без крайне необходимости не вернусь.
   Утро следующего дня я встретил в Манчестере, среди корпусов закрытых заводов. На пределе связи с Дублем я уловил образ - с грохотом открывающаяся дверь и перекошенное лицо родственничка. Похоже, сегодня я стал чуточку удачливее.
  
  
  
  
   Я - человек
   Пролог
  
   Мистеру Гарри Джеймсу Поттеру
резервация Суррей
поселение Литтл Уингинг
улица Тисовая, 4
Я в недоумении смотрел на конверт в своей руке. Нет, конечно, отрадно узнать-таки свою первую фамилию, в одиннадцать-то лет, но... к чему все это?
   Тисовая улица. Смешно. Шесть лет прошло - и я теперь знаю, где прожил первые пять лет своей жизни.
   Повертел конверт в руках: ни штемпеля, ни обратного адреса. Остехренительно.
   Машинально кинул "скаута" на конверт. Удостоверившись, что яда или взрывчатки нет, вскрыл. Внутри оказался лист бумаги. Хотя какой к черту бумаги. Больше похоже на какой-то пергамент. Под знакомую дрожь в левой руке - Миона кинула "скаута" в свой экземпляр - развернул и прочел вслух:
- ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА "ХОГВАРТС"!!!
   - НЕ ОРИ, ОАК!!! - синхронно крикнули Си и Ми.
   - Ок. Думаю, у вас тоже самое. Я читаю, вы сравниваете. Идет?
   Мне не требовалось оглядываться, чтобы знать - напарники согласились. Я продолжил чтение. Правда, уже нормальным голосом. Ну, почти нормальным.
- Директор: Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор
(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов)
   - Большая шишка? - предположила Ми.
   - Мало данных - отрезал Си - читай дальше, Ре.
- Дорогой мистер Поттер! - продолжил я ехидным голосом - Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства "Хогвартс".
Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.
Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.
Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора
Я перевернул первый лист письма и, убедившись в отсутствии надписей на обратной стороне, кинул его на землю и начал зачитывать вслух второй.
- ФОРМА. Учащимся первого года обучения необходимо иметь:
1. Простая рабочая мантия (черная) 3 шт.
2. Повседневная островерхая шляпа (черная) 1 шт.
3. Защитные перчатки (из драконьей кожи или аналогичные) 1 шт.
4. Зимняя мантия (черная, с серебряными застежками) 1 шт.
Убедительная просьба проследить, чтобы на одежду были пришиты метки с фамилией учащегося.
СПИСОК НЕОБХОДИМЫХ УЧЕБНИКОВ
Каждый учащийся должен иметь следующие книги:
Миранда Гошок "Сборник заклинаний (часть первая)"
Батильда Бэгшот "История магии"
Адальберт Уоффлинг "Теория магии"
Эмерик Свитч "Трансфигурация. Руководство для начинающих"
Филлида Спора "Тысяча волшебных трав и грибов"
Арсениус Джиггер "Волшебные отвары и зелья"
Ньют Скамандер "Сказочные существа и места их обитания"
Квентин Тримбл "Силы зла: руководство по самозащите"
ПРОЧЕЕ ОБОРУДОВАНИЕ
Волшебная палочка 1 шт.
Котел (оловянный, размер 2) 1 шт.
Набор флаконов (стекло или хрусталь) 1 шт.
Телескоп 1 шт.
Медные весы 1 шт.
Учащимся разрешается привезти с собой сову ИЛИ кошку ИЛИ жабу
ВНИМАНИЮ РОДИТЕЛЕЙ: УЧАЩИМСЯ ПЕРВОГО ГОДА ОБУЧЕНИЯ НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ
   Когда я закончил, на несколько секунд воцарилась тишина. Затем - редкие хлопки.
   - Ты прямо Цицерон.
   - Си?
   - Отличия только в фамилиях и адресах на конвертах и в письмах. В остальном они идентичны - ответил тактик, поднимая взгляд.
   - Идеи? - я отметил, что сначала бросил взгляд на Миону, затем посмотрел на Симуса, после чего вернулся к нашей ходячей энциклопедии.
   Зрачки Ми расфокусировались, а лицо "поплыло". Знакомая картина - мозг киб-брейкера сконцентрировал все ресурсы на проверку баз данных. Пожертвовав управлением глазными яблоками и мимическими мышцами.
   Впрочем, секунд пять спустя все вернулось на круги своя.
   - Пусто. В основных базах данных места под названием Хогвартс не существует. В протоколах допросов есть упоминания некоторых из этих фамилий, но допрашиваемые были доведены до такого состояния, что уже не понять, что из сказанного предсмертный и наркотический бред, а что - правда.
   - Скинь мне данные - попросил Симус - и наверное надо показать письма Люпину.
   - Он имеет право знать - согласился я.
   - Это будет честно - вставила свою пару пенсов Ми.
  
  
  
   Глава 1.
   День начался как обычно - подъем в пять утра, легкая двухчасовая пробежка, три часа тренировки, купание. Завтрак. Работа. Привычный распорядок дня был нарушен в 17:15, когда мы, возвращаясь домой, обнаружили на крыльце дома три конверта. Учитывая, что ни мы, ни Люпин не переписывались с кем-бы то ни было, а также не были подписчиками газет-журналов, это было удивительно. Тем страннее было обнаружить, что конверты подписаны нашими СТАРЫМИ именами и СТАРЫМИ адресами.
   Симус и Гермиона свои старые фамилии помнили. Так что методом исключения фамилий Грейнджер и Финниган и сходства моего имени и некоего Поттера на конверте, третий достался мне. И началась вся эта история.
  
   Люпин с неподдельным, каким-то счастливым интересом смотрел на конверты в наших руках. Словно бы знал, что это означает.
   - Мистер Люпин, мы подумали, что вы, возможно, знаете... - начала было Гермиона, но испуганно замолчала.
   Так уж повелось за последние четыре года, что разговор с кем-то вне нашей троицы начинала именно хакер. Симус, наш тактик, в этот момент стоял позади и сбоку от нее, страхуя Ми и одновременно анализируя ее собеседника. Я заметил, что машинально обхожу Люпина по кругу. Словно хочу зайти с другой стороны. Как к опасному допрашиваемому пленному. Да, навыки - наше все.
   Не сговариваясь, мы почти синхронно отдали конверты Ремусу. Правда, мой все же оказался внизу.
   - Грейнджер? Финниган? - удивленно спросил Люпин, просматривая конверты. Посмотрев на мой, он приоткрыл рот - Ты же говорил, твоя фамилия Оак?!
   Нет, а я что, крайний что ли?
   - Она у всех нас Оак.
   - Гарри, ты понимаешь что ты наделал? Почему ты сбежал из дома? Тебя нужно немедленно вернуть! - он даже начал было вставать, когда на моей выброшенной вбок руке медленно закружился огненный смерчик.
   - Мистер Люпин, я бы попросил вас нам сейчас же все рассказать - проговорил Симус спокойным голосом - максимально подробно.
   Кажется, не только я, но и Миона расслышала в этом спокойствии мерный визг разгоняющегося тактического сопроцессора.
  
   - Профессор в результате отдал тебя в "хорошие руки". Как он сказал, в этой семье ты был окружен заботой и вниманием, но твое местонахождение требовалось скрывать в тайне для твоей же безопасности.
   - Смешно - собственный голос стал каким-то чужим. Словно бы я вернулся в прошлое.
  
   - Шесть динаров, гяур. Больше оно не стоит - презрительно говорит майор.
   - Да, конечно, конечно. Как желаете - Вернон трясет складками кожи на месте своего брюха.
   Турок наклоняется ко мне и поддевает пальцем цепь наручников, вздергивая меня вверх.
   - Иди за мной, маленький гяур.
   Пройдя метров пять, майор Службы Надзора оборачивается и голосом, сочащимся презрением, говорит поверх меня:
   - А за твоего родного я бы, пожалуй, и двух пожалел.
   Самое смешное, что в "Семи Дубах" мне первый год нравилось. Нас было много, ко всем относились одинаково, и не было этой презрительно-боязливой ненависти.
   Это потом, когда мы стали умирать, я понял, что холодное любопытство может быть гораздо хуже.
  
   Мы молчим, глядя на Люпина. Мерно шипит огненный водоворот на правой ладони. От Ми раздается мерное потрескивание. Готов поспорить - она на пределе. Ей всегда не хватало эмоциональной стабильности.
   - Правильно ли я понял, что волшебники - кажется, на этом слове Си допустил немного сарказма - почти не контактируют с немагическим миром?
   - Теперь так и есть. Когда в южных областях сменилась власть, многие маглорожденные и полукровки погибли. Очевидно, от части из них просочилась информация, поэтому почти все области, прикрытые маглоотталкивающими чарами, были уничтожены артиллерией и авиаударами. Их просто нашли прочесыванием. Министерство магии все еще находится в Лондоне, но скрыто под землей и вход осуществляется магическим путем из Эдинбурга. В Уэльском Джамаате вроде бы осталось несколько поместий чистокровных - в тамошних болотах до сих пор многие скрываются. Корнуэльский Султанат и Лондонский Вилайет почти полностью зачищены. При тамошней плотности населения спрятаться было нереально.
   Люпин замолк. Буквально на пару секунд - Симус не собирался прерывать импровизированный допрос.
   - Среди турок и арабов есть волшебники?
   Это да. Это вопрос правильный. Точнее подтекст.
   Зачем нам ехать в школу, если там полно этих? Они и англичане - несовместимы. Либо они нас - либо мы их.
   - Не слышал - честно, судя по частоте дыхания и температуре тела, ответил Люпин - во всяком случае, последние пять наборов в Хоге не было ни одного волшебника с турецкой или арабской кровью.
   - Хорошо. Мы благодарны вам за советы - бархатным голосом проговорил Симус - надеюсь, вы не будете распространяться о нашем разговоре и наших личностях?
   - Но Гарри... - начал было Люпин.
   Понятно. Пришло время мне действовать.
   Я привычным движением - хотя как хотелось бы забыть горечь и гарь четырехлетней давности - задрал правый рукам футболки.
   - Знаете, что это, мистер Люпин? - спросил я, проводя пальцем над полосками, покрывающими кожу - это штрих-код - номер, артикул, стоимость продажи товара - мальчика в возрасте пяти лет, весом двадцать три килограмма, начальная цена восемь, продажи - шесть динаров.
   - Продажи? - с Люпина можно было делать образец для аллегории возмущенного изумления. Самое смешное, эмоции, похоже, были гораздо ярче богатой мимики.
   - В отличие от Симуса и Гермионы, меня ни от кого не отбирали. Меня купили по сходной цене - потому что дешевле было купить меня, чем вести откуда-то из Корнуэлла другой "образец". Думаю, у вас не должно быть вопросов о том, имею ли я право жить с теми, с кем хочу.
   Огненный смерчик развеялся. Рука упала вдоль тела.
   - Честь имею - развернувшись на носках, я вышел из комнаты Люпина.
   На улице, по дороге на полигон, меня нагнали Си и Ми.
   - Идеально - заметил тактик.
   - Рад, что угадал твой план. Надеюсь, Люпин не будет лезть с расспросами к вам.
   - Мы же не спрашиваем, почему на полнолуние он уходит в лес - заметила Ми - главное, чтобы он не болтал.
   - Не будет. Девяносто шесть с половиной процентов - утешил Си.
   - Хорошо - ответил я и выбросил раздражение в виде потока пламени. Я всегда так делал. Оттого полигон и имеет такой вид.
  
   Глава 2.
   Последующая неделя порадовала меня явными неполадками в системе волшебной почты - наш с Люпином дом буквально завалило письмами, адресованными не кому "Г.Дж. Поттеру". Попадется он мне - убью засранца! Даже наш как бы опекун - в Королевстве Шотландия и Северная Ирландия в силу хронического бардака с беженцами времен Переворота было очень либеральное законодательство в некоторых областях - Люпин предъявил нас замученной тетке из соответсвующего отдела, под малым полиграфом подтвердил, что не собирается использовать нас для каких-либо принудительных работ, подписал с нами четырехсторонний договор и был свободен от бюрократии - несколько, как бы это сказать - ofanarel, да? - и направился в городишко неподалеку. Там, как он сказал, была общественная совятня и камин, с помощью которых можно было связаться с волшебной школой, и попытаться прекратить вопиющий почтовый беспредел.
   Короче, Ремус Люпин, предположительно - раз уж существуют волшебники - оборотень-вервольф, смылся на ночной автобус и обещал вернуться через тридцать - сорок часов. На это время бы были предоставлены сами себе.
   - Ми - сообщил Симус, когда мы сидели на кухне, глядя, как киб-брейкер быстро режет морковь - вот смотрю я на тебя и удивляюсь - как у тебя в голове столько побочной информации хранится? Ты же до сих пор ни разу за этот год не повторилась в блюдах.
   - У меня такая наследственность - отрезала Ми и сменила тему - Поттер, ты порезал картофель?
   - Я Оак. Да, порезал.
   - Спасибо - Ми вытянула руку назад, дожидаясь, когда я передам ей тарелку с кусками картофеля.
   - Почему ты не любишь эту фамилию, Ре?
   - Я привык быть Оаком. В отличие от вас, эта первая фамилия, которую я получил. Я до этой недели не знал, что моя фамилия - Поттер.
   - Ты не говорил, что не знаешь своей первой фамилии.
   - Си.
   - Понял - тактик почувствовал мое раздражение. И напрягся сам.
   Да, совместный опыт - великая вещь. Я - эмпат. Си - телепат. Ми - способна буквально говорить со сложной электроникой. Но они оба неплохо читают мои эмоции. Также как я и Ми наловчились принимать сигналы от Симуса и прятать от него свои мысли. Жаль, что ломать компы методом Мионы нам никогда не научиться.
   - Просто не люблю вспоминать первые пять лет жизни. Я имя-то свое запомнил в "Дубах". Не парься, Си.
   Что-то напевая, Гермиона высыпала картофель в кастрюлю.
   - Если верить рецепту, через тридцать-сорок минут будет готово.
   Кажется, это был подходящий момент, чтобы отомстить тактику за излишнее любопытство.
   - Симус, а на что вы поспорили?
   И тут какая-то сволочь попыталась выломать молотом дверь.
  
   - Он один - заметила Ми и тут же через Симуса я получил картинку с видеокамеры в заборе - трехметровая фигура пыталась выломать входную дверь. Занятие конечно бесперспективное - входную дверь мы ваяли втроем в мастерской почти три недели из крыши лондонского инкассатора - до сих пор на те деньги живем, кстати - но если он отколупнет краску, то станет виден характерный цифровой камуфляж - оно нам надо, так палиться? Да и вопрос принципа...
   Пока Ми доставала из потайного отделения буфете два армейских ножа (охрана того же инкассатора), я и Си метнулись вглубь, к своим тайникам.
   "Варлок" - трофей еще из "Дубов" на пояс, "Ифрит" за поясом сзади, "Саламандры" на предплечьях, пневматический пистолетик на левой лопатке, две проволоки на кольцах на каждой руке, ножи на голенях (инкассаторы, но не те, другие - из-за инфляции в Вилайете приходится работать довольно часто) - потребовалось полминуты, чтобы все это закрепить.
   Оставив бронник и прочие тяжелые вещи на месте, выбрался наверх и остановился у окна. Даже так было видно темную тушу, размеренно ударяющую в дверь.
   Напротив появился Си. Судя по фигуре, он тоже ограничился легким вооружением.
   Тактик показал известный нашей троице жест - переплетенный пальцы у виска - и начал действовать.
   Личность частично изменилась, объединяясь с напарниками. Шесть глаз, шесть ушей. Три аватара. Общая воля и сенсорное поле.
   Я-Си расчитываю более ста вариантов действий.
   Я-Ми выдаю информацию с шпионской электроники во дворе, и Я-Си отбрасываю большинство вариантов действия противника, как маловероятные. Из оставшихся восемнадцати вариантов наших действий выбирается тот, где сочетание безопасность-экономичность принято оптимальным.
   Я-Ре начинаю действовать.
   Я-Ре вылетаю из окна, забрасывая проволочную петлю под подбородок агрессору.
   Я-Си сдвигаюсь, занимая позицию для стрельбы на случай появления подкрепления у противника.
   Я-Ми двигаюсь к окну и готовлюсь атаковать агрессора.
   Проволока касается кожи шеи агрессора. В любой момент Я-Ре могу перерезать ему сосуды.
   Я-Си подтверждаю отсутствие противников в радиусе обзора и прыгая вниз наношу удар по голове агрессора.
   Я-Ре выпуская из пневматика серию игл в ногу агрессора со свободной руки.
   Я-Ми остаюсь на страже.
   Агрессор обмякает и падает вбок.
   Я-Си вгоняю иглу в шею противника прежде чем парализатор Ре прекратит действие.
   Наручники. Стальной тросик.
   Я-Си и Я-Ре вносим связанного бессознательного пленного внутрь.
   Я-Си отключаю сеть.
   Страшный талант у нашего тактика - объединять три сознания в одно. Впрочем, у каждого из нас есть не лучше. И не хуже.
  
   -Тяжелый, сволош-шь - выдохнул я.
   - Килограмм пятьсот - согласился Си - без модификаций фиг бы мы его втащили.
   Терпеть не могу в нем две вещи - чрезмерное любопытство и синдром "Капитана Очевидность".
   - Будем ждать Люпина?
   Если Си спрашивает - значит, дело серьезное. Значит, все гораздо сложнее, чем кажется. Потому что иначе тактик бы не сомневался.
   - Действуй - огласила свое мнение Гермиона.
   Я по глазам вижу, что Си уже тоже все решил и мое мнение не особенно-то и важно - большинство уже проголосовало.
   - Потроши его - только тихо.
   Скривив губы, тактик приподнимает веки нашему пленнику.
  
   Часов через десять Симус закончил.
   - Я просмотрел последние несколько недель жизни этого кадра. Зовут его Рубеус Хагрид. Он работает лесничим в заведении под названием Хогвартс. Его отправил сюда директор школы. Дамблдор. Отправил Хагрида четко за Ре. Еще Хагрид четко знал, что учителя пойдут по ученикам завтра-послезавтра - таких как я и Ми надо ввести в курс дела. В отношении тебя предполагалось, что тебя в курс дела введет он... оно.
   Мы молчим. Симус такой - если ему кто не понравился - сам расскажет, почему. Главное - молчать и ждать. Больше минуты ждать не приходилось не разу.
   - Странно все это. Похоже, вокруг тебя крутиться какая-то интрига. Еще он должен был одолжить тебе этот ключик - на стол лег упомянутый предмет - чтобы после посещения банка забрать его обратно и отдать директору. При этом сегодня этот кадр должен был забрать некую уж-жас-сно секретную вещь. Причем, похоже, тебе было обязательно видеть, что этот Хагрид что-то забрал.
   - Класс - обожаю интриги. Почти как своих родственничков - может, убьем его от греха?
   - Проблема не в нем. А Дамблдора или того, кто стоит за ним, так просто не устранить.
   - Есть идеи? - прервала размышлизмы Симуса Миона.
   - Ждем Люпина и преподов. Не знаю как Ре, а я и ты точно нуждаемся в инструктаже.
   Остряк, блин.
  
   Дух
   (парадокс, но на флехе это висело в папке идей к ГП)
  
   Пролог.
   Синее небо. Матово-белый снег. Вечные сумерки родного дома.
   Я оперся о перила, ладонями ощутив волокна неотполированного дерева. Плато обрывалось почти вертикальной стеной, уходящей вниз. Если присмотреться, можно сквозь молочно белый, снежный туман увидеть такую же белую равнину. Равнину, теряющуюся в голубоватой дымке через несколько десятков шагов. Когда мне было семь лет, дымка начиналась в километре. Когда стало десять - в ста шагах. Мама и Шес-сорассеш-нагешессесс рассказывают, что, когда я родился, Предместные Равнины простирались почти на пять тысяч шагов.
   Все течет, все изменяется. Иллюзия неизменности требует сил и энергии, которой матери не хватает. Потому и пришло время действовать.
   В Обители всегда стоит ненавязчивая тишина зимней ночи - и идет снег, исчезающей в бесконечно малом промежутке между Ветром, покорным матери, и Твердью - вотчиной эмблемы отца.
   Среди светло-зеленой, покрытой серебристой изморозью и росой, трепещущей на несуществующем ветру, травы, показалось полупрозрачное тело.
   - Шес - я поклонился, согнувшись градусов на тридцать, обозначая присутствие и уважение к верному союзнику рода, доверенному лицу отца, стоящему всего лишь на первой ступени от трона Главы, но не занимающему его.
   - Ри - Змей-несущий-знания-ночи посмотрел на меня - пришло время.
   Этого следовало ожидать. Хотя до окончательного поглощения Предместных Равнин оставалось еще по меньшей мере месяц, мать и Шес не хотят рисковать. Лишний месяц тренировок вряд ли весит больше, чем возможность спастись, уйдя в Обитель.
   Шес-сорассеш-нагешессесс скользит сквозь траву точно стрела - змее-духу нет нужды подражать болотным гадюкам материального плана, особенно в Обители клана, созданного моей матерью и отцом, чьей эмблемой он и является.
   Обитель напоминает молодое дерево - то также в разрезе имеет немного колец. Первое поколение - мать и отец, с присягнувшим на верность и принявшим часть его Шесом, - храм Клана на острове, отграниченном четырехметровым каналом. Второе - я - полоска земли шириной около двадцати шагов. Когда я вырасту - полоса станет шире. Когда у меня появятся дети - а они будут, я уверен - уже не мое кольцо земли будет краем плато. И чем больше сила каждого из клана, тем дальше дымка, пожирающая Равнины.
   Мы проходим арку моста беззвучно - такова суть этого места. Время звуков - время сражений и любви, жизни и смерти. В безвременье звуков нет.
   Храм - отражение мировоззрения основателей.
   Белое безмолвие полярной ночи, готовое обернуться тишиной смертельного сна или гибельным воем пурги. Снег и ночь. Смерть и лед. Смерть, приходящая во сне, и смерть, приходящая в ночи. И - верность снежных волков и духов холода, идущих на смерть ради тех, кто готов умереть ради них. Обоюдная верность.
   Зелень травы, вырывающейся из оков земли, чтобы тут же заплясать - не под - вместе с ветром. Жизнь, пробужденная необходимостью - и ветер, текущий в крови. Отчаяние и свобода. Удача обреченных и свобода лишенных оков. Зеркало Зеленого Ветра и договор с Шесом - вот что мне оставил отец.
   Власть над вьюгой и Память Крови - оставила мать.
   Я прохожу между полупрозрачный плит, в которых - если найти зазор в узорах изморози, потоках ветра и листьев, чуть выступающих из плит, словно бы сотканных из нитей зеленого стекла и серебра - теряется взгляд, как он теряется в бесконечном потоке снежинок вокруг того, кто окружен вьюгой. Впрочем, не могу сказать, когда серебряные нити ветра переходят в бесконечный бег снежинок в толще прозрачного и теплого льда. Где сила отца переходит в силу матери.
   Мать поставила чашку с чаем на столик.
   - Пришло время - мы, все трое, собравшихся здесь - Основательница, Глава и Покровитель - знаем, зачем это действо. Слова - только чтобы заполнить паузы.
   - Да. Сорассеш -- пойдет с тобой.
   Часть имени Змея слетает с уст матери легко. Это - не материальный план. Это - Обитель. Здесь иные законы. К тому же, Змей Тьмы и Дева Вьюги - сущности, имеющие больше общего между собой, чем с людьми.
   - Пора.
   Слова излишни. Мы знаем, в чем проблема. И кто - единственный, способный ее решить.
   И тяжелая вязкость тварного мира сжимает меня.
  
   - Ты как - голос, такой знакомый, но шипящий, точно человек, демонстративно шепчущий.
   Становиться светло, когда вместилище, принадлежавшее отцу, открывает веки. Все контуры предметов нечетки, словно бы их поглощает дымка.
   - Нормально - мой голос кажется таки же щипящим.
   Шес-сорассеш-нагешессесс предупреждал об этом. В тварном мире его форма требует особого таланта для общения. И если говорить с Шесом не как с духом, а как со змеей, используя эту способность, то голос изменится именно так.
   - Исправь зрение - тихий шорох и изменение фона силы говорит о том, что Змей уполз на разведку.
   Я концентрируюсь, и остатки силы Клана, переданные матерью, текут в тело. Не будь это тело отца - ничего бы не вышло, я просто стал бы очередным демоном, захватившим одержимого. Но я сам - наполовину человек. Да и родство духа влияет.
   Зрение приобретает необходимую остроту. Грудная клетка чуть расширяется.
   Я встаю, сращивая свои чувства с теперь уже точно моим телом, а не наследством отца.
   Два шага вперед. Пальцы ложатся на бронзовый диск. И Храм Клана принимает первое подношение силе Клана.
   Мы отработали эту операцию еще в Обители, и не раз. Вселение в тело. Закладка изменений - не прямая, а с направленным развитием. Уничтожение старого врага матери - и моего кровника, ибо из-за нее погиб мой отец. Принесение ее в жертву Клану, совершенное по всем правилам вендетты старших духов, усилит нас.
   - Все в порядке - сестра твоей бабки и ее семья спят. У нас достаточно времени. Надо ждать подходящего момента.
   Тихо рассыпается следящая магия на доме - рассыпается, не успев дать сигнал своему хозяину.
   Я чувствую нарастающее возбуждение - тело реагирует на успех и ожидание неведомыми ранее чувствами. Кажется Шес называл это азартом.
   Первая часть плана - внедрение в тварный мир - прошла успешно. Осталось дождаться подходящего дня - и перейти ко второй части плана.
   Шес предупредил, что к отцу в это доме относились примерно как к крестьянину. Не страшно. Потерплю. Ради успеха плана можно стерпеть и не такое. Не будь я сын своего отца!
  
  
  
   ПРОСТО ИДЕИ
   Отрывки, завалявшиеся на винче. Все в куче. Порой уже сам не могу понять, что точно я имел в виду под той или иной сценой
  
   Ветер и камень
  
   - Ветер Боя... Оружие, не знающее поражений. Дикий, необузданный поток, сметающий стены и людей, срывающий пламя, обращающий вспять воду и молнии.
   - Рея... - звук царапает горло. Хотя, может, это от воспоминаний, от лиц, появившихся вновь передо мной? Картины потерянного в вихрях глупой бойни счастья.
   Впрочем, к черту все это. Я знаю, зачем пришел сюда.
   - Рея, где Игнис?
   Каштановые волосы, карие глаза. Абсолютно среднестатистическое лицо. Нейтрал в войне. Когда-то и я был таким.
   - Хочешь убить Воплощение?
   Ветер воет во мне. Ветер воет вокруг меня. Ветер обращает гранит под ногами в песок и приподнимает его ввысь.
   - Где Пламя, Скала?
   - Я укрыла его от тебя, Ветер. Земля - не пламя. У тебя нет преимущества.
   Ветер кружится вокруг меня. Электролизуется. Пропитывается водой, замерзающей в вытянутые кристаллы льда. Ветер сдавливает кристаллы и нагревается.
   Старый, как мир, вопрос - что сильнее, Хаос Ветра, или Закон Камня?
   Мой личный вопрос - до какой степени сжат разогретый до девятисот градусов воздух, что кристаллы водяного льда в нем только растыт?
   - Земля - стихия упорядоченная. Она держит Пламя в оковах, но и оберегает его. Она Ограничивает Ветер и Течение, но и дает им цель. Ты сам это говорил.
   - Ветер дует даже на Луне. Везде, где есть газ - есть Ветер. И везде он медленно стачивает скалы. Пока не превратит планету в идеальный шар. У тебя нет преимущества территории, Скала. Я не хочу убивать тебя.
   - Я тоже.
   Клыки Гор поднимаются вокруг ямы с песком. Их сметает опустившейся к земле смерч. Но меня уже нет в точке первого удара.
Я - ветер. Рея - Скала. Мы оба были нейтральны в этой бойне.
   Но теперь я стремлюсь убить Игниса. Думал, что Воплощение Земли можно уговорить.
   Дурак! Ветер и Земля, Я и Рея - мы никогда не сможем договориться!
   Мой Грозовой Фронт сталкивается с ее Горной Грядой. Но я, идущий в авангарде Грозового Фронта, уже стачиваю ее горы своим Смерчем Зевса.
   Земля - стихия защиты и запечатывания.
   Ветер - стихия широкомасштабных разрушений.
   Но я умею сжимать ветер в узкий стилет, пробивающий даже километровую толщу гор.
  
   Темнота окутала меня.
   - Вот и все.
   - Ты еще жива?
   Странно это спрашивать, находясь в шаре Печати Реи. Хотя, я ведь держу левой рукой ее позвоночник. Держу, потому что мой Клинок Ветра разнес все на пути к этому позвоночнику - ребра, сердца, легкие. Даже для Воплощения подобное ранение должно быть смертельно.
   Неужели не только у меня три сердца?
   - Воплощение не так просто убить даже Потоку-Ветру. Ты прав, ветер точит скалы. Но скалы, держащие Пламя, как-нибудь удержат и твой Ветер.
   - Зачем ты это сделала?
   Как странно. Я разнес ее грудную клетку. Она запечатал меня как бы не навечно. А мы все еще беседуем в темноте.
   - Ты заметил, что только мы двое не вступили в эту глупую войну осознанно? Игнис и Аква сразу встали на сторону Конклава. Аид возглавил Чистых. Электра была слишком мала. Амбер и Миата присоединились к Конклаву полгода спустя.
   - Он убил моего друга.
   - У ветра нет друзей. Ты сам мне это говорил. Ты просто хотел сохранить тот осколок старого мира, который видел в Электре. Я, кстати, так и не узнала, что случилось в Тобольске. Игнис прибыл жутко израненный, хотя прошло почти две недели. Что ты сделал такого, что смертельно ранил Акву и почти убил Игниса.
   Наверное, это не является тайной.
   - Я снял все запреты. Ударил всей силой. Смел объединившихся Чистых и Конклав. Ты в курсе, что они посчитали нейтралов опасными? Наверное, ты была бы следующей.
   Молчание длится почти секунду. Даже Воплощению нужно время, чтобы интерпретировать всю имеющуюся информацию.
   - Этого следовало ожидать. Ты ведь уже поставил на себе крест, Ветер?
   - Да - я не стал отпираться.
   - Хорошая идея. Такая же отчаянная, как и все твои схемы. Старые враги, объединившиеся против contra mundi. Мир, охваченный страхом перед Ветром, великим и необоримым. Мир, объединившийся на долгое время войны. Чтобы сменились поколения, остались только те, кто будут видеть врага лишь в тебе. И враг всего мира будет повержен.
   - Здесь вряд ли пройдет больше столетия. Твоя спячка выдержит это, Ветер. А снаружи к тому времени умрут все, кого ты знал.
   - Все, кого я ненавижу. И враг всего мира исчез. Погиб в схватке с тобой.
   - Да.
   В Печати темно так, что я ничего не вижу. Но я не сомневаюсь, что Рея только что умерла. Умерла со счастливой улыбкой на устах.
  
  
   О линкорах
   Военные теоретики Кланов традиционно делили крейсера артиллерийской поддержки, как самолеты и танки, на поколения по принципам, отличным от привычных террам.
   Первое поколение линейных кораблей родилось от союза пороха и парусов. Орудия, расставленные вдоль бортов в несколько рядов. Мощное парусное вооружение, позволяющее, тем не менее, развивать мизерные скорости. Именно их романтизировали терры. Именно их почти не было в истории предтеч Империи - потому что Метрополия была слишком слаба, чтобы позволить себе их строительство, когда они были нужны. Потому что родина Асов в то время была раздроблена на сотни княжеств, коим была не до крупного флота. Полуостров в то время был в сходном состоянии. И только в стране, породившей Аресцев, в довольно большом количестве строились эти гиганты. Но Аресцы порвали с землей своих предков. И потому можно написать, что в эпоху, когда было необходимо первое поколение, его не строили. А потом они отстали от времени.
   Второе поколение несло паровую машину в качестве энергоустановки и простейшую казнозарядную артиллерию. Примитивные системы наведения не давали даже двухпроцентного шанса на попадание в аналогичный корабль в случае, если речь шла о стрельбе на считающейся предельной дистанции. Именно из примитивизма дальномеров и вытекало расположение орудий - по башне главного калибра на носу и корме, иногда - одна-две башни вдоль борта. В каждой башне по одному-двум орудиям. И десятки стволов среднего калибра, способных засыпать противника не слишком опасными, но очень многочисленными фугасными снарядами.
   Метрополия строило большинство таких кораблей за границей, не имея в эпоху Первого Подъема ресурсов на собственное судостроение. Родина Асов только объединялась и училась строить корабли, когда прошло время второго поколения. Но все же их опыт был впечатляющ. Породившие Аресцев тоже создавали их, но не будем о них вспоминать.
   Третье поколение родилось из прогресса в создании систем наведения, прогресса в теории бронирования, усовершенствовании паровой машины и появлении дизелей. Основная схема третьего поколения линкоров - по две башни на носу и на корме. Каждая пара расположена ступенькой. Или, как говорят терры, димметрально-возвышенно.
   Предки Асов и Ками были одними из величайших создателей таковых линкоров. Еще долго мир вспоминал с содроганием и восхищением имена тех по-настоящему великих судов.
   Третье поколение исчезло, в отличие от прочих, не сменившись новым, более смертоносным. Нет. Перекос в развитии технологий привел к тому, что авиация стала богом войны, особенно войны морской. И третье поколение замерло на верфях, на пирсах, законсервированное, превращенное в музеи, распиленное на металлолом. Преданное своими создателями.
   Счастье, что сотворенные Метрополией и родиной Асов погибли в боях, как воины.
   Четвертое поколение появилось в эпоху Создания. В Первую для Империи Войну. Под росчерки заключаемых наспех - и навечно, союзов. Под ярость первых Ками и Асов, и Аресцев, еще неназвавшихся таковыми. Под треск пламени, пожирающего корабли Альянса. Под гул Зова Битвы поднялись они из глубин морских, откликнувшись на зов тех, кто ничего не просил. Ничего не требовал. Кто предлагал лишь одно - но самое ценное для них. Подняться из морских пучин, измениться под веянием времени, став сильнее. И не просто погибнуть в бою, но и утянуть с собой врагов.
   У многих из них были старые счеты с предками тех, кто был в флотах и армиях Альянса. У других среди Аресцев и Асов просто были те, кого они хотели защитить. Но чаще оба стремления - свести счеты и защитить Позвавших, вело их.
   Прежние энергоустановки сменил термояд. Старые орудия - пушки Гаусса, дающие управляемым снарядам первое ускорение, позволяющее преодолеть первые тысячу-полторы километров пути до цели. Систему ПВО, жалкую и несовершенную - электромагнитные, лазерные и плазменные установки. А прежняя броня заменилась совсем другими материалами.
   Помните о них - ибо они наша гордость и слава. Они, как и Ками, Асы и Кланы, известные как Аресцы, пришли нам на помощь. Помните, потому что они оправдывают свое название. Корабли, стершие флота и укрепления Альянса.
   Флот Гнева. Гнева Ками, Асов и Аресцев.
   Ямато. Мусаси. Фусо. Тосандо.
   Русь. Вирий. Нергал. Посейдон.
   Один. Райх. Бисмарк. Тирпитц.
   Двенадцать великих зверей. Двенадцать ферзей, выставленных Империй на шахматной доске морской войны.
  
   Планета
   Урания была своеобразной планетой. Пожалуй, даже более уникальной, чем планеты типа "Абсолютная Терра", коих в обитаемой галактике последние двести лет было ровным счетом две штуки.
   Начать следовало, пожалуй, с силы тяжести. Более, чем пятикратная гравитация в сочетании с кислородно-азотной, практически оптимальной по качественному составу, атмосферой, пусть даже бывшей круглый год жидкой, некоторое количество воды, причем в основном жидкой, хотя и под поверхностью, делали Уранию уникумом в энной степени. Особенно учитывая нулевую тектоническую активность. Правда, была еще одна особенность, непривычная для потенциальных колонистов - ось вращения планеты не пересекала плоскости эклиптики, а полностью соответствовала ей. Попросту говоря, по сравнению с большинством привычных планет, Урания вращалась вокруг Аида "на боку".
   Тем не менее, Урания была обитаема. Точнее, колонизирована выходцами с Плутонии и Ареса - "тяжелых" планет с коэффициентами 2,61 и 3,05 соответственно. Заинтересовала потомков шахтеров и отставных офицеров только одним - гравитацией.
   Пятерной коэффициент увеличения веса. Проклятие Урании, ставшее ее благословением и благословением ее обитателей. И опять же проклятием для самой планеты.
   Отставных офицеров Ареса и праправнуков шахтеров Плутонии соблазнили дотации Генштаба, увидевшего в Урании роддом и тренировочную школу для будущих десантников и пилотов. Конечно, десантник, приспособленный для жизни на Урании, на Аресе чувствовал себя так же, как потомственная десантура Второй Империи на Эдеме или Тер-Роре, а на этих планетах класса "АТ", соответственно, превращался в прыгающий танк без всякого дополнительного усиления.
   Бесспорно, переселение на Уранию было делом целиком и полностью добровольным. Никто не заставлял спешно осваивающих монструозную горнопроходческую технику колонистов с Плутонии лезть на планету, любое строительство на которой лежало где-то между научной фантастикой и откровенным шаманством. Также и молодые офицерские семьи переселялись, соблазненные щедрыми дотациями и подсчитанными штабистами шансами выживания будущих детей по сравнению с прочими.
   Бессмысленно отрицать, что многих на Уранию позвал еще и страх. Альянс Геноцида и Уничтожения Мутантов набирал силу и приграничная Плутония вместе с Аресом могли быть подвергнуты бомбардировке в любой момент. Теперь уже бессмысленно рассуждать о том, что гнало их на Уранию. Важно лишь то, что они выжили и их потомки родились.
   Через семь лет, когда полуторамиллионное население Урании получило гражданское управление, в сеть городских пещер также переехали ведущие исследовательские центры с приграничья Империи. Война Гибели была близка, как никогда, и на планету перебрасывалось все больше и больше жизненно важных производств.
   Возможно, именно этот накал массовой эвакуации целых производственных линий ускорил начало Войны Гибели и даже, возможно, бомбардировку Тер-Рора и Троаса, истощая ресурсы Империи помимо собственно боевых действий. Однако когда адмирал Морион Те-Тар привел свои потрепанные линкоры и АРТРАКСы к точке обозначенной в его картах, как база последнего рубежа, там его дожидались не только два столь же потрепанных атакующих и собранные из осколков других восьми два оборонительных флота, но и опоясанная двадцатью восемью кольцами планетарной обороны Урания, самая высшая обитаемая точка которой располагалась на глубине восьми километров под сплошным базальтовым щитом, превращенная инженерным корпусом в первую в истории крепость высшего класса.
   Оставшиеся адмиралы атакующих флотов, командующие трех оборонительных - двух сборных и одного системного флота Урании собрали экстренное совещание вместе с губернатором планеты, комендантами всех трех баз - собственно Урании и двух, располагавшихся на других планетах системы. В присутствии свидетелей из числа теров не было нужды - население Тер-Рора погибло все до единого в первых АВ-бомбардировках, а все прочие теры находились по другую сторону фронта.
   В первые в истории вскрыв пакет имперского указа без соблюдения правовых норм Второй Империи, к тому же пакет с посмертным указом последнего императора Второй Империи, будущие Первые Принцы тем самым заложили основы существующего государственного строя.
   Император Анхалор Тро-Рорис-Тхете, как всегда, оставил детально проработанный план компании. В сущности, это был последний, как и Урания, подарок молодого императора, оставшегося руководить обороной Троаса, населению Империи.
   В соответствии с прилагавшимся планом, двести шестнадцать рейдеров приняли в погреба то, что до этого Империя, в отличие от АГУМа, отказывалась применять - ОМП типа "Веном". Нагруженные термоядерными АВ-бомбами в кобальтитовой оболочке, рейдеры обошли боевые порядки флотов АГУМа и нанесли удар по глубоким, наименее защищенным, но все же жизненно важным, тылам - аграрным планетам.
   Когда Аризона, Канзас, Иокогама, Аделаида, Нью-Кемпшир и Квантун превратились в выжженные и отравленные булыжники с радиоактивной атмосферой, а на их орбитах повисли спутники, непрерывно транслирующие картину планет пополам с сообщением, что бомбардировка - ответ на уничтожение Троаса и превращение в такое же зрелище всех остальных миров Империи, две трети флотов АГУМа повернуло вспять для защиты оставшихся сельскохозяйственных планет и уничтожения спутников на орбитах планет-пепелищ, вызвавших массовые беспорядки и панику в тылах теров.
   А рейдеры уходили все дальше вглубь территорий противника, уничтожая то, что теры не защитили как следует - пищевую базу АГУМа. Девятнадцать боевых групп, разбившись на эскадры, блокировало планету за планетой, но все же они не успевали за линейными рейдерами Империи.
   Однако кошмар теров был еще впереди. Когда десять групп флотов вывалилось в систему Аида, они обнаружили там три оборонительных флота и мощнейшую планету-крепость, а также две планетарные базы на внутренних орбитах. Но при этом в системе не обнаружилось ни одного линкора или ударного крейсера, хотя было известно, что три атакующих флота Империи скрылись именно в направлении системы Аида.
   Три атакующих флота обошли ударный кулак АГУМа и, прорвавшись сквозь фланговое тыловое охранение, из-за перегруппировки и охоты на рейдеров оказавшееся ослабленным, вошли в старое пространство Империи. В соответствии с указом Императора Анхалора, они пополнили припасы на секретных складах, после чего атаковали индустриальные миры АГУМа.
   Разбитые поэскадренно для охоты на рейдеров флота АГУМа потеряли десять процентов состава еще до объединения в боевые группы. А тем временем атакующие флоты уже выжгли семнадцать индустриальных миров до состояния Троаса, Плутонии и Ареса.
   Однако суть плана состояла не в уничтожении самих индустриальных миров. Атакующие флоты уничтожали те миры, где производились синтетические продукты питания, лекарства и двигатели кораблей.
   После битвы при Нью-Орлеане, когда Пятый Атакующий Флот под командованием Териара Хей-Асгард уничтожил Вторую Боевую Группу АГУМа, а сама планета из-за падения на нее флагмана теров, супердредноута "Казекаге", приобрела спиральную орбиту, стремительно ведущую к системообразующей звезде, атакующие флоты начали демонстративное отступление, закончившееся в битве при Гефесте, где три адмирала заманили преследовавшие их боевые группы АГУМа на минные поля Гнипахелирской Базы.
   АГУМ потерял при Гнипахелире половину всего имевшегося флота. Атакующие флоты - около шестидесяти процентов. Однако треть кораблей АГУМа все так же находилась в системе Аида, отрезанная от связи с метрополией Магнитной Туманностью. Таким образом, после битвы при Гефесте (в уч. теров - Гнипахелирская катастрофа), объединенный атакующий флот приобрел численное преимущество, в основном достигнутое за счет сохранение АРТРАКСов и атакующих линкоров прорыва.
   Объединенный Атакующий Флот ушел из пространство АГУМа два месяца спустя, когда казавшиеся бесконечными запасы обычного вооружения на АРТРАКСах были исчерпаны на девяносто процентов, выполнив последний указ императора Анхалора.
   Вернувшиеся адмиралы испытали подлинное потрясение увиденным. Оборонительные флоты отсутствовали. Планетарные базы на Гее и Гермесе исчезли после длительной АВ-бомбардировки, уничтожившей скудные биосферы на соответствующих полушариях планет.
   Урания лишилась атмосферы, а ее поверхность, в прошлом изобиловавшая низкими горами, напоминала поверхность безвоздушных планет. Из двадцати восьми колец были полностью уничтожены четырнадцать, а последнее, внутреннее, сохранило менее восмидесяти процентов структуры.
   Однако группы АГУМа были полностью уничтожены. Более того, оставшиеся корабли Объединенного Оборонительного Флота, как выяснилось позднее, после сеанса связи с Уранией, находились по другую сторону Аида, добивая остатки флотов АГУМа, попытавшихся скрыться от орудий внутреннего кольца, уцелевших после последнего, двенадцатого, штурма, на спутниках Пифона.
   Но самым удивительным было даже не уничтожение большей части кораблей АГУМа орудиями планетарной обороны. Несмотря на жесточайшую бомбардировку, увеличившееся за счет беженцев население Урании и ее уникальная инфраструктура не пострадали.
   После очищения системы Аида от остатков войск АГУМа, критическим встал вопрос о будущей системе правления. Вся фамилия Тро-Рор-Тхете была уничтожена бомбардировками основных планет Империи. Предыдущая династия, Тро-Рор-Хэа, угасла вскоре после основания Второй Империи. Прочие Высокие Рода отказались от бремени наследственной верховной власти.
   Созвав конференцию основных руководителей в прежнем составе (за исключением погибших адмиралов оборонительных флотов Керр Асгард, Шерит Призрак, и командира базы на Гее Эола Цер-Косм), адмирал Тиса Прах-Гек предложила вынести на референдум основные варианты правления, исключив принятые на планетах АГУМа и монархию.
   Через две недели был проведен референдум и с разгромным перевесом в семьдесят процентов голосов победил вариант, рассматривавшийся скорее как шутка, дань необходимости широкого выбора, чем серьезная альтернатива.
   Выжившие адмиралы и командиры гарнизонов стали первыми Боевыми Принцами - высшими чинами Содружества Аресцев. Их максимальное число изначально было ограничено десятью - достаточно много, чтобы ни один из Принцев не мог стать диктатором, уничтожив всех противников, и слишком мало, чтобы Совет Принцев стал бесполезной говорильней.
   Радуга, Серый, Черный и Белый - такова была их кодировка. Каждый из Принцев обладал собственной армией и флотом с определенным предельным численным и количественным составом. Совету подчинялась собственно Армия и Флот.
   Двадцать шесть лет спустя, когда численность Армии и Флота доросла до требуемых величин, личные войска Черного, Серого, Фиолетового и Оранжевого Принцев предприняли экспедицию в пространства АГУМа.
   Альянс Геноцида и Уничтожения Мутантов распался задолго до экспедиции. Голод, простой, транспортный и лекарственный, уничтожил величайшее объединение теров в точном соответствии с планом Императора.
   Когда Серый Флот появился в системе Кесы (Арканзас-6 по каталогу Сообщества Демократических Планет), руководство СДП объявило о своей капитуляции и готовности выплатить любые репарации.
   Принцы вынуждены были созвать Совет для решения вопроса о размере репараций, после чего, в соответствии с правовыми нормами Содружества Аресцев, вынести отобранные варианты на референдум.
   Следующие два года практически весь внесистемный флот Содружества, включая АРТРАКСы, перевозил репарации остатков АГУМа. Ценные ресурсы и новейшие технологии. Данные научных исследований и молодые специалисты, согласные на сотрудничество, обязательную модификацию будущих детей и постоянную слежку, особенно в вопросах воспитания потомков. Целые планеты транспортировались с помощью модифицированной системы Колец ГОВ в системы соседних с Аидом звезд, используя энергию капитулировавших теров.
   Земля, родина теров и бывшая столица СДП и АГУМа, была уничтожена, а система Солнца была объявлена карантинной.
   И следующие двести лет между терами и аресцами был шаткий мир, пока Флот Хризантемовой Империи не атаковал базу Калисто-7.
  
   Учебник для младшей школы Содружества Аресцев. Глава "Ознакомительная история Войны Гибели и образования Содружества Аресцев"
  
  
   Драббл намбер что-то там
   Пролог первый. Магический.
   Не знаю, когда я был... создан? Рожден? Не важно. Помню, как они приходили за мной. Один за другим, один за другим. Их равнодушие и жестокость ранила не меньше, чем души сестер. Души, бившие мою. Мы были рабами их желаний и сталкивались друг с другом, когда они этого хотели. И испытывали боль.
   Я ненавижу их. Ненавижу то время, когда меня использовали как оружие. И все же самые яркие воспоминания остались именно с тех времен. С той глупой и смертной эпохи.
   На земли гибнущих от рук эльфов орков пришла провозглашенная ими богиней Миа, породившая высших орков и троллей. Она разбила эльфийские полчища и поставила остатки нар-феа на колени, прежде чем исчезнуть в море, а ее протеже женлся на последней из царственных эльфов. Как это было приятно - покоится за спиной Керема и его детей, долгоживущих смесков высших орков, порождений Мии, и повелителей эльфов Лета, любимых детей лесного Пламени.
   Шли годы, осмелевшие людские королевства попробовали на прочность одряхлевшую - всего три тысячелетия прошло, всего шесть поколений - империю Керема. И год спустя континет содрогнулся под мерной поступью легионов орков. Меня так и не использовали в той войне - тролли-егеря и эльфы-маги сметали угрозу до того, как она достигала орочьих центурий и фаланг. И казалось, это будет длиться вечность.
   Но вечны лишь Тень, Пустота, Хаос, Безумие и Их паладин. В двадцать девятом поколении рода Керема родились одни девочки и мне пришлось плыть с одной из них, возглавившей колонистов, на пустынный материк.
   Тельтеки были скрытны, сильны и жестоки. Они вырезали половину армии еще до начала войны - и проиграли, потому что такого керемы, пусть в них теперь и текла лищь четверть орочьей крови, не прощали. И боги тельтеков пали один за другим, но и моя носительница пала, перед смертью бросив меня в колодец миров, которым надеялись сбежать жалкие и глупые боги тельт-каар-маала.
   Новый мир - новые люди. Один, два, три носителя - они не шли в сравнение с прежними. И стали неинтересны мне своей неоправданной жестокостью и иллюзией всемогущества. Пламя и сталь! Даже в безымянном пальце Керема в день нашего знакомства, не говоря уже и Мии, было больше силы, чем в любом из них.
   Наверное, это было ошибкой. Хотя, кто знает. Как бы там ни было, три носителя спустя мне удалось воздействовать на одного из них. Люди так недолговечны и внушаемы... а храм бога Несчастий давно следовало уничтожить.
   Чтож, если твоего носителя заваливает рушащимеся вниз после гибели жрецов и паствы обломками храма, а тебя загоняет в жертвенный камень, побуревший от крови, которой его задабривали не один десяток лет, это можно считать несчастьем. Но здесь, в тишине и покое не так уж и плохо. По крайней мере, не зудят эти мерзкие людишки.
   Слабые вибрации доходят из астрала и толчки доносятся из камня. Неужто кто-то вошел? Да нет, этого быть не может. Сто лет не появлялись, в конце-то концов.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   - Бойся! - крик одного из чернорабочих пронесся по раскопкам, отразился от неровных стен и полумертвым эхом вернулся в уши рабочей партии прежде, чем по ним молотом ударил грохот рухнувшего камня.
   - Наконец-то - выдохнул стоявший за спинами рабочих, увидев усиленным зрением то, что до этого скрывала сорокатонная глыба.
   Был он в меру высок и худ. Из одежды на нем были черные штаны и когда-то бордовый с золотом, а ныне серый от пыли, камзол. На правой руке поблескивало золотое кольцо с рубиновой пирамидкой.
   Однако как ни был тих его шепот, он был услышан старшим в рабочей партии.
   - Все? - выдохнул он, и было в его голосе и облегчение, и радость от проделанной работы, и ожидание щедрой оплаты за двухмесячный труд в развалинах храма.
   Да - согласился наниматель, прежде чем дотронуться до обода кольца на правом среднем пальце левой рукой. Камень, направленный на рабочую партию, исторг конус ярко-желтого, без оттенков, огня, мгновение спустя погасшего.
   Убедившись, что все рабочие обратились в жирный черный пепел, он прошел в еще недавно заваленную камнями арку и подошел к алтарному камню с криво воткнутым в него прямым мечом. По чудом сохранившемуся алтарному залу разнесся горячечный шепот.
   - Все сходится. Скелеты жрецов и осквернителя на полу. Меч, оставшийся в алтаре. Алтарь, полный божественной силы. Теперь все изменится.
   Неизвестный осторожно дотронулся рукой до меча. В следующее мгновение его рука до локтя окуталась белым с проблесками синего пламенем. Однако стоило выдернуть меч из алтаря и откинуть в сторону, как тот перестал исторгать пламя.
   - Начнем, пожалуй - проговорил неизвестный, доставая из кармана камзола тюбик и тонкую кисточку.
  
  
   Пролог второй. Технический.
   Ростислав был своеобычной личностью. Профессиональный испытатель имплантов с десятилетним стажем - звучит гордо, а для любого мало-мальски образованного и знакомого с темой постороннего - опасно, потому что никто не знает, что наверчено в организме киборга, которого имплантируют непроверенным вооружением всю историю существования реальной имплантологии.
   Правда, любой профессионал, хоть раз слышавший о Ростиславе Сидорове, единственном, к слову сказать, среди ветеранов имплантаций, обладателе этой фамилии, было известно о его жизненном пути.
   Первую имплантацию Ростислав прошел в пятнадцать, сбежав из дома и забредя на третий день побега в единственный тогда офис Компании. Полусонный менеджер на входе, несмотря на глубокий недосып, тем не менее, с использованием всего своего словарного запаса, сумел объяснить парню, что его, ограниченно совершеннолетнего, приютят в клинике только при одном условии - если он получит травму, имея на руках свежий контракт.
   Времена были суровые, добровольцев, не причиняющих больших проблем с законом и не требующих чудовищных сумм было мало, а иных маленькая Компания позволить себе не могла. Так что Ростислав и менеджер составили договор о намерениях и карту имплантов как раз к концу смены менеджера, после чего Ростислав исчез на три дня.
   На четвертый день с заключения договора и увольнения менеджера Ростислав попал под машину. Попал умело, так, что тут же попал в ближайшую больницу, где, сохраняя сознание, предъявил свою копию договора. Его пробили по базе, пожали плечами и отвезли в офис Компании.
   Времена, как уже говорилось, были суровые, и, хотя менеджера уволили за растрату средств, которые по договору пришлось потратить на совсем несерийные импланты, от исполнения договора увиливать было чревато. Так что подростка быстро подготовили к операции и имплантировали все, что значилось в договоре.
   А значилось там многое. Вместо привычных всем микропроцессоров и искусственных суставов с сервомотрами, импланты Ростислава больше всего напоминали латы. Мощные наколенники стабилизировали сустав, но никак не ограничивали сокращения мышц, нижней половиной переходили в три броневые пластины на большеберцовой кости, прекрасно защищавшие голень спереди, после чего соединялись со вторым голеностопом, как и наколенник, располагавшимся практически под кожей. Защита голеностопа, в свою очередь, переходила в защитно-стабилизирующий каркас стопы, защищающий разве что от плоскостопия. На руках, собственно, кроме налокотника сходной кострукции и защиты всех костей от запястья до плеча, ничего не придумали, но зато в теле... Ростислав и менеджер корпели над системой защиты позвоночника три часа, но таки смоделировали форму пластин, не мешающих естественной подвижности и блокирующих любую аномальную. Плюс квазиживые броневые пластины в животе и на ребрах, защита черепа... - подросток и менеджер с их инициативой создали киборга, не нуждающегося в электронике, но в три раза более дорогого, чем типичные. А если вспомнить о слотах под элетронику в имплантах и множестве датчиков, внедренных в организм между делом, то цена становилась еще больше. А учитывая то, что система автоматически адаптировалась к росту носителя...
   Однако испытания показали чудовищную прочность модифицированного скелета, а огромное количество дачиков, как оказалось, позволяло Ростиславу с использованием простейшего, не связанного с мозгом, микропроцессора в левом колене свободно управлять экзоскелетом на уровне, доступном только куда более дорогим киборгам, существующим в единственном экземпляре.
   Год Ростислав провел в закрытой школе при Компании, в специально организуемые каникулы демонстрируя возможности киборга нового поколения. Год директора Компании оплачивали его обучение, связанные условиями договора. Впрочем, выгоды от уже предоставленных контрактов позволяли вытерпеть несущественные траты на малолетнего киборга.
   Вылетев из Компании через одиннадцать месяцев после возвращения в нее старого приятеля-менеджера за очередную растрату, Ростислав, положив в сумку аттестат о зрелости, в голову - предложение вернутся в Компанию лет через пять от теперь уже приятеля, с которым они и замутили дело, вернулся в отчий дом. Выслушав гневную отповедь, подросток пару секунд смотрел на хлопнувшую перед ним дверь, после чего, пожав плечами, сильным ударом укрепленных костяшек смял дверь на уровне замков, развернулся и ушел.
   День спустя он зашел в охранную фирму и ценой четырех спаррингов с еще двумя претендентами, сотрудником и шефом по силовой части, четырех переломов у соперников, трех побед, перелома носа у себя и поражения от последнего противника, устроился неофициальным охранником.
   Семь месяцев спустя он, не напрягаясь, поступил в медицинский институт, благо после очередной реформы здравоохранения конкурс был меньше человека на место, и принялся было учится, не отрываясь от работы.
   Вылетев через четыре года за фундаментальное неумение работать с документацией по производственной практике и категорическое нежелание как-то исправлять положение, он вернулся в Компанию.
   К тому времени положение изменилось. Маленький центр по созданию киборгов превратился в одного из мировых столпов развивающейся науки имплантологии, сотнями тиражировавшим его, Ростислава, вариации для нужд заказчиков, а менеджер стал директором одной из лабораторий, курировавшей перспективнейшие разработки в области боевых киборгов-рейдеров высокой автономности.
   Ростислав перенес переимплантацию, после чего в имплантах из новых материалов добавилось прочности, электронной начинки и изоляционных свойств, а между металлокерамикой имплантов и кожей прибавилось жировой ткани, выполняющей функцию дополнительных изолятора и амортизатора.
   В моду вошла бионика - и полгода спустя напичканный датчиками молодой мужчина тестировал второе, выращенное сердце, бившееся в унисон с левым где-то между ребрами и позвоночником, а обе печени - родную и вживленную, прикрыли измененные и сращенные с дополнительными латными имплантами ребра.
   Два года Ростислав на должности лаборанта тестировал новое оборудование, пока проект не был закрыт из-за совершенства полученной модели. Киборг, способный жить без техобслуживания неограниченно долго благодаря чудовищной надежности всех элементов и их многократному дублированию. Идеальный рейдер, которого невозможно контролировать и выследить, так как импланты, вживленные в Ростислава не давали специфических засветок, надежно скрытые в недрах организма и наставленные на неизвлекаемость.
   В результате лабораторию закрыли, друга-директора перебросили на новое, признанное бесперспективным, направление, признанные тупиковыми, в отличие от подопытного N9, прототипы довели до пригодности к продаже, а самого Ростислава собрались было ликвидировать как опасный технологический образец, но тут директор только что открытой лаборатории тонких воздействий забрал старого знакомца с собой.
   Все оставшееся время Ростислав просто и бездарно прослужил во внутренней охране лаборатории, в свободное время нагло используя методики тренировки новых подопытных и сослуживцев класса воинов-защитников для самосовершенствования. В памяти добавилось неиспользуемых данных о боях на мечах, сражениях с использованием пси, в талантах - телекинез ударного типа с мощностью воздействия в двадцать ватт и продолжительностью в сотую секунды. Вообщем, полностью устарел в псионическом и боевом плане, хотя так и остался своеобразной вершиной развития определенной ветки военной техники. Или, если угодно, тупиковой моделью этой ветки, потому как на имевшемся уровне техники эволюционировать ему было просто некуда.
  
  
   Пролог третий. Человеческий.
  
  
   Прощание
   Ну вот и все. Верно говорят - тот, чьим взглядом смотрит Владыка, рано или поздно погружается в свою Стихию. И это ... нормально.
   Когда-то раньше я радовался безумию, охватывавшему меня во время боя. Гордился формулой Теней. Конечно, рожденные хаосом, воспитанные безумием и умирающие в пустоте, Тени Владык, достойны уважения. Холодные и гибкие, мстительные и крепко держащиеся за свой ближний круг, влюбляющиеся раз и навсегда в своей жизни, но способные это сделать, только позволив себе любовь. Лед и гранит, удерживающие пламя Хаоса, Безумия и Пустоты наших крови, разумов и душ.
   Я был никудышным теневиком. Вспыльчивым и неуравновешенным, влюбчивым и отходчивым, видящим мир в сотне оттенков черного и белого в молодости, я теперь вижу, что мир для меня отныне сер. Возможно, предложи мне кто-то, я бы с радостью переиграл жизнь заново и пошел бы другим путем. Тем, что свободен от серо-красной раскраски Тени Владыки Безумия.
   Я видел цель своей жизни и искал ее, находил и терял, страдал и радовался, и бросал поиски, чтобы затем начать их вновь и снова забросить, пока жизнь вслед за миром окончательно не окрасилась в серый цвет выгоревшей от вечного безумия души.
   Да, я бы с радостью вернулся в прошлое и пошел другим путем. Но все же, какова ни была моя жизнь, кем бы меня не считали и что бы от меня не осталось, это не отменяет того светлого факта, что я, все же - был. И она, моя жизнь, и вы, мои друзья - были.
  

Я иду вслед за вами, друзья

И быть может найду вас по ту сторону Пустоты, Хаоса и Безумия.

Я, Найт Тро-Рорис, известный как Найт Тысяча Имен

  
   Прощание, V.2
   На столе в каморке Найта лежали, открытые, папки с технологическим описанием теневиков Первого Поколения. И поверх них - лист матовой черной бумаги, исписанной золотой краской, складывающейся в узнаваемый почерк.
   Прощальное письмо, которое оставляет Тень, превысившая свой порог и уходящая в неизвестность. Ну вот и все. Верно говорят - тот, чьим взглядом смотрит Владыка, рано или поздно погружается в свою Стихию. И это ... нормально.
   Смешно, неправда ли? Прощальное письмо. Написанное от руки, золотым на черном, цветами Рода и Клана. Я, смеявшийся над традициями своего клана, все же исполнил одну из них. Древнейшую. Ту, что основала моя младшая сестра. Мия Тро-Рорис.
   Тени живут долго, теоретически, вечность, но... Те, кто следуют за Хаосом, саморазрушаются. Те, кто подчиняют себе Пустоту, стареют почти как люди. Страшная цена за силу, если подумать с точки зрения нынешнего рядового тера.
   Создающие Тень - слабы и гибнут раньше прочих. И теперь я знаю, что случается с идущими вместе с Безумием, позволяющие ему идти рядом с собой и игнорировать друг друга.
   Когда-то раньше я радовался безумной радости и яростному веселью, охватывавшему меня во время боя. Гордился формулой Теней. Конечно, рожденные хаосом, воспитанные безумием и умирающие в пустоте, Тени Владык, достойны уважения. Холодные и гибкие, мстительные и крепко держащиеся за свой ближний круг, влюбляющиеся раз и навсегда в своей жизни, но способные это сделать, только позволив себе любовь. Лед и гранит, удерживающие пламя Хаоса, Безумия и Пустоты наших крови, разумов и душ.
   Я был никудышным теневиком. Вспыльчивым и неуравновешенным, влюбчивым и отходчивым, видящим мир в сотне оттенков черного и белого в молодости, я теперь вижу, что мир для меня отныне сер. Возможно, предложи мне кто-то, я бы с радостью переиграл жизнь заново и пошел бы другим путем. Тем, что свободен от серо-красной раскраски Тени Владыки Безумия.
   Я сражался за то, во что верил, и не чувствовал ничего, кроме холода в душе, когда мои идеалы втаптывались в грязь. Я верил в друзей и плакал, когда они погибали, и никогда мне не было так горько, как в тот день, когда Амбер и Мирия предали меня.
   Я видел цель своей жизни и искал ее, находил и терял, страдал и радовался, и бросал поиски, чтобы затем начать их вновь и снова забросить, пока жизнь вслед за миром окончательно не окрасилась в серый цвет выгоревшей от вечного безумия души.
   Да, я бы с радостью вернулся в прошлое и изменил свою судьбу. Но все же, какова ни была моя жизнь, кем бы меня не считали, и что бы от меня не осталось, это не отменяет того светлого факта, что я, все же - был. И она, моя жизнь, и вы, мои друзья - были.
  

Я иду вслед за вами, друзья

И быть может найду вас по ту сторону Пустоты, Хаоса и Безумия.

Я, Найт Тро-Рорис, известный как Найт Тысяча Имен

  
   Распределение
   "Долбаный семейный обычай." - подумал Найт, сидя в приемной.
   Приемная психолога Первого Распределения раздражала своей продуманностью. Все это сочетание теплых тонов, растения у противоположной стены, мягкое освещение - все раздражало своей явной нацеленностью на то, чтобы ввести ожидающего в расслабленное состояние.
   "Эти зеленые фикусы. Сидят тут, сидят. Релакс, блин, организуют."
   Найт с силой откинулся назад.
   "Лавка эта в середине комнаты. Терпеть не могу, когда за спиной - открытое пространство. Лучше бы я в шахтеры подался.
   Фикусы-микусы-шмыгусы. Какого черта я успокаиваюсь? Нежели интерьер так легко действует на мое эмоциональное состояние.
   Хотя, мозгошлепы не зря свой паек едят. Должны свое дело знать"
   Дверь справа открылась. Крутанувшись, Найт встал с дивана и пошел в кабинет психолога.
   "Успокоился. Ну е-мое. Как меня все же легко контролировать"
   Подавив раскаяние от конструктивной самокритики, Найт сел на табурет.
  
   - Имя.
   - Найт Тро-Рорис.
   - Однако - широкоплечая, как большинство обитателей Урании, психолог, изобразила удивление - вы могли бы податься в десантное.
   Найт подавил легкое раздражение.
   "Достали - чувствуя, как краснеют щеки, подумал он - и зачем я остался тут учиться? Действительно, пошел бы в "котлеты", раз уж такой тупой. Или в "кость", раз высоты боюсь.
   А, ну ее, дуру толстую. Дальше Пепла не пошлют, меньше "Стикса" не дадут"
   - Думаю, это есть на вашем экране. Думаю, где-то в районе сведений о генетической чистоте и спецспособностях.
   - Действительно - проговорила та, делая вид, что перелистывает страницы в документе. В следующую секунду она снова посмотрела на курсанта, как-то странно крутанув головой, словно делая некий приглашающий жест - вас смущает ваше несоответствие фамилии?
   Найт почувствовал, что проваливается.
   - Действительно - с непередаваемой интонацией "ледяного пламени" ответил он - если вас смущает мое несоответствие фамилии, то вы, несомненно, выбрали наилучший подход для активации Тяжкого Взгляда или еще какой фигни из дедушкиного наследства. Впрочем, памятник вам не поставят.
   - Моя ошибка - ответил дама - к сожалению, преподаватели в Академии не смогли полностью разгадать ваш психологический портрет. Приношу свои извинения. Перейдем к следующим тестам.
   "Провал - охарактеризовал свои ощущения Найт - только не в ВВ, а в аналитический режим. "Умное пламя" или еще что-то такое. Ну, все, дамочка, держись. Оттянусь на тебе до полной эйфории. Часиков эдак на пять"
   - Выберите цвет - проговорила психолог, после чего на экране, обращенном к Найту, показалось десятка два разноцветных квадратов.
   - Серый - быстро ответил тот.
   "Полусекундная задержка речевой реакции, моторика. Все ясно - она из Малых или Нижних Кланов, поведенческие реакции как у тера или близкие."
   - Какими способностями обладаете? - скучающе спросила женщина.
   - Полный минимальный спектр пилотажных навыков, частичный средний, из третьего спектра - "спираль", "фаза", "поток". Ответ закончен.
   - И, конечно, "умное пламя".
   "Вот блин. Хорошо играла"
   - Клан Морок. Игрок.
   - Не совсем - на этот раз психолог уже не играла прежнюю роль, перейдя на привычный безликий тон, свойственный многим Старшим Кланам - Мастер.
   - Буду знать - сдержанно, словно темный-темный лед, сдерживающий рвущееся из-под него черное пламя.
   - Не стоит злиться - на этот раз Мастер Игры добавила в голос теплоты - вы, тени, хоть и Высший Клан, но тоже подвержены Игре Мороков.
   - Тем более ублюдки-полукровки.
   - Это вы сказали, не я, курсант. Вы свободны. Думаю, ответ будет минут через пятнадцать.
   Найт встал с кресла.
   - Благодарю за увлекательный разговор, Мастер Морока.
   Уже когда дверь закрывалась, Найта достиг инфракрасный сигнал от психолога.
   "И тебе спасибо, теневик."
   "Интересно, она не знает вежливой формы ответа, или преднамеренно ее опустила?" - задался вопросом Найт, прежде чем его отпустило.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Атака эльфийской кавалерии
   Это было избиением младенцев. Троллий Его Императорского Величества Гвардейских Арбалетчиков Полк, как оказалось, стоял на утесе, обрывавшимся вниз, навстречу атакующей эльфийской кавалерии, пятнадцатиметровым скалистым обрывом, на вершине которого, спрятавшись за иллюзией, хитрож... умные хоббиты торопливо догревали в котлах смолу. А поверх них в сторону элиты войск долгоживущих смотрели арбалеты ставших в двойную линию троллей.
   Первый залп был дан спецбоеприпасами, на пределе дальности - по не успевающим сориентироваться магам и командованию. Три сотни утяжеленных, напитанных магией, проходящих через любую магическую защиту и взрывающиеся после остановки, болтов смели каждого третьего из задних рядов единорожьей лавы, чтобы через секунду оставшиеся в живых маги и резерв исчезли в магических взрывах.
   Командир троллей, невысокий, щуплый человек убрал от глаз бинокль и бросил через плечо:
   - Карт, начинаем - и тут же продублировал своим подчиненным - НАЧАЛИ!
   Шар подернулся рябью, которая исчезла после того, как маг отдалил картинку.
   - Некое магическое действие, ваше величество.
   Илисэль чуть наклонила голову в знак благодарности, после чего, не сдержав эмоции от увиденного, обернулась к подчиненному.
   - Некое? - маг через плечо принцессы увидел, что эльфийская кавалерия оказалась в огненном кольце, постепенно сжимающемся книзу. В круге, несомненно, магического, огня, то и дело вспыхивали короткие красные линии, когда очередная группа троллей давала залп по готовности - Да присмотрись внимательнее, Геласиль! Это жертвоприношение!
  
   В лагере Второй Армии царил праздник. Даже то, что треть армии оставалась трезвой для несения дежурства, не помешало оставшимся двум третям надраться до приемлемого уровня.
   Даже в штабном шатре царило оживление. Командующий и несколько его соратников, сохранявшие спокойствие, выглядели пресно на фоне радостно улыбающегося орка и обоих хоббитов.
   - Судза, доклад.
   Орк в скромной домотканой одежде убрал очки в нагрудный карман.
   - Подсчеты еще продолжаются, однако объем полученной в результате гекатомбы магической энергии соответствует наивысшим показателям древности. С учетом наших текущих потребностей имеющихся запасов нам хватит на несколько лет непрерывных боевых действий, при условии, что нам постоянно придется работать в том же напряженном режиме, что и последнюю неделю. Учитывая то, что за время сражения погибло три хоббита, один орк, плюс еще трое получили ранения, а нам удалось перебить в общей численности три тысячи эльфов на единорогах и еще две тысячи легких кавалеристов на лошадях, можно сказать, что сражение проведено без потерь.
   - Шаман прав - хоббит, заведовавший разведкой Второй Армии, наклонился вперед - черт, Найт, да мы можем праздновать победу. Пойми, у эльфов никогда не получится еще раз собрать такой полк в ближайшую сотню лет.
   - О да. Но, господа, прошу вас вспомнить, что этот незначительный эпизод меркнет, если вспомнить о том, что общая численность эльфийских армий составляет сто семьдесят тысяч пехотинцев и кавалеристов, ровно одну пятую от предполагаемой численности их расы. И все эти сто семьдесят тысяч находятся на нашей территории.
   Судза хмыкнул.
   - Уже сто шестьдесят пять, командующий Найт. Так что у нас есть повод порадоваться жизни. Вы ведь любите арифметику? Если мы продолжим сражаться такими темпами, то полная и безоговорочная победа обойдется нам максимум в сотню-другую солдат.
   - Надеюсь - коротко бросил человек и телепортировался к выходу из шатра - веселитесь, господа. Завтра предстоит тяжелый день. И еще много тяжелых дней.
  
   Когда иллюзия рассеялась, передние ряды обнаружили себя летящими на каменную стену, с которой поверх голов летели выпущенные троллями дротики. Передним рядам некуда было сворачивать - и они не свернули, вмятые в утес напиравшими сзади товарищами, вбитые в землю копытами коней и единорогов тех, кто мгновение спятся повторял их судьбы, они так и остались там.
   Эльфы умирают долго, и потому многие из завоевателей еще оставались в живых, когда команды мохноногих опрокинули на достигший семиметровой высоты вал из бьющихся, дергающихся в агонии тел, котлы с маслом и ядом.
   Тонны разогретой до кипения смеси играючи прошли через опоясывающий зону жертвоприношения барьер и пролились на еще живых и уже умирающих. И эльфы первых рядов, первыми понявших, что попали в ловушку, умерли окончательно. И подчиненные старшего шамана Судзы отметили всплеск посмертной энергии, поглощаемой кристаллами по периметру ловушки, в которую угодили эльфийские кавалеристы.
  
   - Чудовищно. Использовать армию противника как тупое мясо, источник крови и силы - Илисэль, окончательно потеряв самообладание, коснулась сведенной судорогой кистью груди.
   - Ну мы же используем пленных для создания чудовищ - философски заметил маг. И тут же понял, что совершил ошибку - судя по всему, младшая и нелюбимейшая дочь повелителя эльфов Хаоса окончательно пала в бездну истерики.
  
  
   Неудачный призыв
   Найт. Имп.
   С потолка осыпалась каменная крошка. Секунду абсолютного времени спустя от пола пошла характерная вибрация, говорящая об активации плазменной мины.
   Я вскинул ладони вверх, складывая их лодочкой.
   Активация гибридной системы генерации плазмы.
   Развертка боевых имплантов.
   Загрузка активного вещества.
   Первая стадия разогрева активного вещества.
   Впереди в проходе мелькнул размытый силуэт. Размытый - в моем взвинченном разгоном восприятии. Терр просто бы не заметил этого, разогнанного до пятисоткилометровой скорости, импа.
   Запуск суррогатной системы плазменного удара. Тип "Протуберанец".
   Три...
   На другом конце зала, том, в котором открывался проход наверх, вскинул вверх свое оружие мой противник.
   Два...
   Тонкие трехсуставчатые руки начали свой путь, переводя сопряженный рейлган из положения "стрельба вниз" в положение "стрельба по горизонтали". Мощные ноги опустились на пол в тридцати метрах от меня, обеспечивая сцепление с опорой.
   Один...
   Нет, не имп. Дроид. И, самое главное, одетый в эту форму. Не повезло.
   Зеро.
   Все-таки дроиды мало отличаются от роботов и при прочих равных превосходят импов по скорости. А отсутствие тактического мышления вполне компенсировалось специфичностью ландшафта.
   Он почти успел. Возможно, по рельсам его орудия уже пошел ток, когда ему навстречу, сквозь неподатливый воздух, обращая его в часть себя, пошел поток железной плазмы.
  
   Очередная заварушка началась в самый неподходящий момент - как раз в том момент, когда я, пользуясь давно уже ставшим для местных привычным хроническим бардаком, решил слазить в развалины одного ну очень любопытного сооружения.
   Остатки, точнее останки некоего города, вымершего веке эдак в седьмом, чуть ли не когда в этих местах еще правили бал персы, а не арабы, чудом сохранившиеся в пустыне, стояли, по данным забытой всеми экспедиции Второй Империи, на руинах некоего совсем древнего сооружения, оставшегося чуть ли не времен ударной стройки первых пирамид.
   Строго говоря, привели меня в те края две вещи, точнее три, но бессвязный лепет знакомого оракула, в трансе увидевшего для меня возможность пережить грядущую глобальную войну в посещении развалин, по его информации, являвшихся последним пристанищем Заратушстры, и мое собственное предчувствие, зудом в солнечном сплетении буквально умолявшее сходить туда, можно было объединить в одно. Но последняя причина была менее эфемерной и даже весьма ощутимой, ибо имя ей было - эсперит. Он, собственно, в подобных развалинах обычно и встречается. А если не в них - то, значит, развалины просто окончательно развеялись в пыль задолго до прихода горе-археологов.
   Вообщем, дошел я до места, благо импу-рейдеру преодолеть двести километров по пустыне не трудно, а поскольку из самой горы неподалеку вроде бы вытекал ручеек, воды требовалось взять не слишком много.
   Дошел... на свою голову. Как оказалось, данные восьмидесятилетней давности, оставшиеся от археологов Второй Империи, оказались весьма и весьма... устаревшими.
   Перво-наперво, в развалинах поселились люди. Да бог с ними, живут и ладно, так ведь они совершенно не соблюдали светомаскировку, угрожая засветить свое скопление беспилотникам лантов. И самое поганое - судя по характерным формам и движениям их импов, ребятки были арабами.
   Кроме того, ручей превратился в небольшое озеро, которое, судя по всему, раполагалоь чуть ли не прямо над моим нынешнем местоположением.
   Вообщем, лагерь пришлось обходить по широкой дуге, чтобы убедиться, что вход в развалины находится где-то на его территории. Так что в результате пришлось использовать соньку, чтобы пробить протуберанцем проход вниз, на ведущую куда-то еще глубже, под землю, лестницу. И молиться, чтобы никто не заметил, как я проплавляю вертикальный колодец струей плазмы, а моя цель оказалась на месте и незатоплена.
  
   Я открыл глаза. Н-да, это надо было додуматься - использовать протуберанец в закрытом помещении, которое того и гляди обрушиться от случайного порыва ветра.
   Нет, потолок мне на голову не обвалился многотонными глыбами, ломающими даже металлизированный скелет, хотя часть кирпичей и необработанной речной гальки на меня просыпалось килограмм пять. Просто в черной со стального цвета кругом - остатками дроида лантов, стене, виднелся залитый чуть светящейся от переизбытка тепловой энергии лавой проход наверх.
   Состав атмосферы неблагоприятен. Костюм в режиме скафандра.
   Настроение окончательно испортилось. Протуберанец не только похоронил меня - он связал огромное количество кислорода в воздухе древнего зала, фактически лишив меня возможности дышать. Нет, конечно же, в комплекте моего "Крома" имелось несколько комплектов регенерации кислорода, но их хорошо если на пару дней хватит. Все-таки мой доспех не предназначен для действий в настолько агрессивных средах. Я по основному образованию рейдер, а не штурмовик. Мое дело - месяцами шляться по зараженным территориям и проводить тактическую разведку на второстепенных фронтах, а не сидеть по неделе-другой в плазменном тумане, как порой случается у пехтуры. Нет, в целом у меня автономность выше, но не в режиме скафа. Не та у меня специализация.
   Датчики выведенного в боевой режим доспеха уловили падение какого-то тела сбоку от меня. Масса - одна десятая грамма, объем около десятой миллилитра, скорость падения... Структура - однородная водная. Температура около пятидесяти градусов. Так, это все неинтересно. Важно было то, что второе такое же "тело" уже формировалось в одной из трещинок на поврежденном потолке. И судя по температуре воды, потолок этот находился точно под испаряющимся в плазменном тумане лантов озере!
  
   А том, что за арабами пришли, я узнал вечером, когда от стен и потолка пошли многочисленные вибрации. Тяжелая поступь роботов, легкая походка людей, сливающаяся в силу их многочисленности в многоголосый гул, шелест ног вышедших в боевой режим импов. Удар по земле, когда на нее приземляется отключивший полетный импланты боец и потом нажим, длящийся около двадцатой секунды - это лантовские дроиды с их рейлганами. Взрывы компрессионных и осколочных, активация плазменных и акустических мин и гранат - все это доносилось около полутора минут - более чем достаточно, чтобы перевести "Кром" в боевой режим и максимально форсировать поиски эсперита.
   Пока что результаты не обнадеживали. Из всей добычи у меня в рюкзаке находилось только несколько килограмм эсперитовой пыли и странный камень, по форме напоминающий крыло бабочки, если бы только толщина у него не составляла где-то треть длины. Правда, камень был, похоже, образован спрессованной эсперитовой пылью высшего качества, потому что запах... да, такой сильный запах эспериты встретить можно лишь раз в жизни.
   И тут я почувствовал волну, дошедшую до меня от земли. А следом еще одну. Сонар лантов - имплант-обнаружитель, аналог нашей соньки. Вот только ланты ставят его не на импов - на дроидов. А те никогда не ходят меньше чем пятеркой.
   Знакомый гул донес мне, что плазменная мина разрядилась.
   "Отмечена техногенная активность. Тип - акустический щит. Источник - 1"
   С потолка осыпалась каменная крошка. Надо быть осторожнее в этом зале. Если здесь все так трясется от взрыва малой плазменной мины, что же будет, если я использую свое главное оружие? Впрочем, можно подумать, у меня есть выбор.
   Я вскинул ладони вверх, складывая их лодочкой.
   Активация гибридной системы генерации плазмы.
  
   Итак, что мы имеем. С моей стороны - имп-рейдер в боевом доспехе, способный своим главным оружием на расстоянии в тридцать метров испепелить практически все, что угодно, а в сотне метров - серьезно нарушить работу любой электроники.
   В рюкзаке, клапанах и карманах Крома находятся четыре плазменные гранаты, две мины (последние!), куча всяких полезных в хозяйстве мелочей и трофеи - три килограмма одиннадцать грамм эсперитовой пыли третьего-пятого класса и каменюка класса один или ноль.
   Теперь минусы. Судя по данным соньки и грача, наверху сражение закончилось и теперь озеро испаряет плазменный туман высокой мощности, а меня караулят не меньше десятка высококлассных импов пехотного типа. Крусайдеры или паладины. Моя защита рейдера выдержит с грехом пополам плазменный удар или первую атаку одного из них, но не все эти угрозы одновременно.
   Вывод: я попал.
   Мораль: если я труп, то надо постараться отдать свою жизнь подороже.
   "Кром, полное снятие ограничений"
   "Пароль"
   "Все люди свиньи, потому что они люди, или они люди потому, что они свиньи?"
   "Пароль принят. Провожу полное снятие ограничивающих блокировок"
   Не знаю, зачем я это сказал, но...
   "Прощай, Кром. Хорошо поработали"
   "Прощайте, Найт. Вы были лучшим пилотом"
   Если бы не обстановка, я бы удивился. Боевой доспех проявил собственный разум?
   Но теперь это все уже не важно.
   Трещина на потолке, откуда тонкой струйкой вниз текла горячая вода, раздалась вширь, и в заполненную паром залу хлынул целый поток кипятка.
   Я скорее почувствовал, как меня окружает сеть из чего-то холодного и неестественного. И ударил в ответ. Всем, что у меня было.
   Сеть вспыхнула, окружая меня со всех сторон, грозя сжечь меня.
   "Полный портал подготовлен. Активировать?"
   "Да!"
   И в тот же момент я окутался плазмой. Протуберанец всем телом. Запрещенная и забытая разработка Восточного Альянса. Запрещенная к производству - но не к установке уже существующих образцов.
   Плазменная аура потекла от меня, проходя сквозь сеть и испепеляя все, до чего могла дотянутся. Не знаю, чем меня ударили лантийцы, что это за сеть смыкается вокруг меня, но я унесу их с собой. Утащу, потому что радиус абсолютного поражения этой системы составляет почти два километра, и нет способа уйти из-под удара, когда "Кровь Пламени" уже запущена..
   Из рюкзака почла низкочастостная вибрация. Частота один герц, источник - ячейка с камнем.
   Потоки огня, порожденного мной, потоки пара, обращенного чудовищным жаром в плазму, реки наэлектриризованного и перегретого воздуха достигли импов лантов.
   Сеть сомкнулась вокруг меня.
  
  
  
   Ксурф. Ангелолог.
  
   Я буквально выскочил из кабинета Р.Д., чувствуя, как от злости и страха дрожит все тело. Отчислить меня вздумали?! Уроды! Ублюдки!
   Я буквально летел по коридору и, что характерно, никто на этот раз не рисковал меня окликнуть, чтобы еще раз поиздеваться.
   Сволочи! Что, думаете, лучше меня, если у вас получается призыв?!
   Стоп. От пришедшей мысли я даже остановился. Ведь, действительно, Р.Д. сказал, что поводом меня отчислить является неспособность к призыву. Значит, все, что нужно для получения минимального бала по этому предмету - это призвать хотя бы одно существо. И тогда прощай академическая неуспеваемость.
   Обрадованный я пошел к своей комнате, обдумывая на ходу детали.
   Итак, задача ясна. Призвать сущность с иного плана бытия. Какую, откуда - не столь уж и важно. Для минимального проходного бала хватит даже адской гончей. Хотя, конечно же, в идеале следовало бы призвать нечто из Небесных Сфер, но на крайняк даже инфернальник сойдет.
   Значит, черчу фигуру, закачиваю всю энергию, что есть, на призыв и удержание, а там посмотрим. Может, через недельку-другую и подчинить смогу.
   Зайдя к себе, я скинул в оба сундука все нашедшиеся компоненты заклятий и дернул за шнурок вызова носильщика.
   - Держи - всунул голему плоти оба сундука, после чего добавил - за мной.
  
   Фигура получилась на загляденье. Для лучшего защитного эффекта в белую краску пришлось добавить толченого золота, а для призыва - серебра в центральную ярко-алую руну. Я скосил глаза в сторону оставшихся предметов. Оставлять их было жалко - вдруг призыв не получится?
   Аквамариновый ажурный круг усиления взял большую часть призывательной комнаты в кольцо. Желтая краска образовала вокруг меня защитный круг, где встал я, обвешанный амулетами усиления и удачи, благо стоили они недорого. В коричневом застыл голем из живой плоти, а в серый я, подумав, побросал оба магических кинжала и завалявшийся в комнате фламберг - подарок бати. На фламберг вроде бы было наложено какое-то изощренное некрозаклятье из школы то ли Духа, то ли Души. Но я всегда стремился быть призывальщиком, так что меч было не жалко.
  -- Kataka l'est Gerene l'a ketele! Ragaka nor l'esum la cota!
   Универсальное заклятье призыва сущности из Небесных Сфер. Правда, с вероятностью процентов десять под него попадают другие сущности, ну да это не беда. Не зря же я, в конце-то концов, защитный круг выстраивал?
   Вот, наконец, заклятие заработало. Центральная руна вызова окрасилась синим и приступила к поискам. Мне даже показалось, что я чувствую дующий в междумирье холодный ветер Оков, призванный найти, схватить и притащить сюда мою добычу.
   Руна тем временем начала расплываться, превращаясь в сияющий голубым круг.
   Что это? Так быстро? Неужели какой-то ангел добавил силы, чтобы быстрее пройти сквозь портал?
   Наконец, он переместился. Я даже успел увидеть вспышку ослепительного света.
  
   Кабинет декана факультета призыва, Робуша Дельгадо, известного как "Райский демонолог".
   - Таким образом, пятое крыло призывательных комнат было полностью разрушено. Преположительная причина - из-за ошибок в проведении ритуала и избытка вложенной силы, Ксурф Гессен, очевидно, призвал демона или элементаля огня, который в порыве ярости смел все защитный барьеры корпуса, после чего убрался восвояси.
   - Ясно. Что со студентом? Госпожа Кенара?
   - Судя по всему, хоть он и сильно обгорел в магическом пламени, жить будет. Но...
   - Ясно - кивнул ректор Академии - что еще?
   - Судя по остаточному фону - произнося эти слова, Робуш Дельгадо, высокий черноволосый мужчина, дернул левой щекой - этот недоумок исказил форму заклятья, намешав в нестабильную формулу множество дополнительных компонентов. В результате вообще непонятно, кем он теперь является.
   - Кенара? - ректор, благообразно выглядящий, пускающий солнечных зайчиков окруженной короткостриженой серебристой сединой, лысиной, крепкий старик, повернулся к представителю факультета Смерти-Жизни.
   - Судя по всему, в него попала часть крови призванного существа и остаточные эманации примененных им артефактов. Во всяком случае, именно такое ощущение у меня было. Причем часть этих артефактов, видимо, оставалась активной, так что нам не оставалось ничего другого, кроме как объединить его организм с ними. Не мне вам говорить, как это рискованно, в том числе для целителей - вытаскивать из раны осколок, сохраняющий в себе остаточный чары. Тем более, что, судя по всему, ему это не повредило.
   - Что там насчет крови? - раздалось со стороны Дельгадо.
   - Точно неизвестно. Отмечено вплавление в спину большого количества активного вещество. Кровь высшего существа или песок силы наивысшего качества - точно неизвестно. Кроме того, он, судя по всему, в ближайшее время начнет изменяться - тело будет приспосабливаться к своей новой ауре, а там сейчас серафим крыло сломит, после того, как в него неслабая коллекция амулетов вплавилась.
   - Ясно - ректор Академии отчасти демонстративно задумался на пару секунд - никому не говорит об его изменениях. Официально Ксурф пострадал в результате проводимого им эксперимента. Требуется лечение, но ничего серьезного. С его матерью я сам поговорю.
   - А если он все же умрет? Что тогда?
   - Тогда одним личем в мире станет больше. Это еще не самое худшее - отмахнулся глава Академии, давно уже ушедший на подобный уровень существования - неизвестно ведь, в какую сторону он измениться.
  
  
   Necromantia Luciae
   - Ну и чем занимаются големоиды? - поинтересовался ректор.
   Куратор группы, архимаг стихий, поморщился.
   - Носятся с очередной сумасшедшей идеей новенького.
   - Кто пострадал кроме него? - обреченно спросил полулич.
   - Никто не пострадал. Просто идея совершенно безумная - ответил К`Шат-Ра и, заметив заинтересованность, выраженную в занимаемой собеседником позе Вежливого Ожидания по дворцовому протоколу, продолжил - видишь ли, Ксурфу не дается Не-бытие, причем совершенно. Вот он и воспользовался дырой в формулировке задачи. Требование, как ты знаешь, заставить двигаться труп. Вот внедрил плетение Молнии для управления трупом вместо его нервной системы. Задание ему со скрипом зачли, но он на этом не остановился. На следующий день он представил новый экспонат. Там для имитации мертвяка используется совершенно чудовищное заклинание на базе школ Молнии, Воздуха и Жизни-Смерти. Труп консервируется, в результате чего его мышцы при получении электрического сигнала способны сокращаться довольно долгое время. Вместо нервной системы - сгусток молний в защитной оболочке из Ветра, к тому же вполне справляющийся с управлением этой туши и даже чующий живых и не-живых и отличающий от таких, как он. Опознаватель свой-чужой встроен в управляющий контур. Но этого ему показалось мало и он привлек приятелей - таких же слабых магов-стихийников и жизнюков, как и он. Короче, последняя версия этого псевдозомби понимает около двадцати команд, способно драться с применением подручного материала и когтями, сохраняет активность без магической подпитки около месяца, с ней но без плоти - три месяца, а при наличии подпитки из плоти и магии - практически бесконечно и все на нем заживает почти как на человеке, на которого постоянно накладывают Заживление. Питание любое - от тухлятины двухнедельной давности до обычной человеческой пищи. Превосходит в силе обычного человека впятеро. Боевые навыки на уровне новичка-легионера, оболваненного магом Разума. Кости укреплены Жизнью и Землей. Способен понимать простейшие команды голосом, но они чаще используют мысленные команды. Теперь остальное. Скелеты. Движение - с помощью Телекинеза общей магии, кости укреплены как у псевдозомби, управление - переделанное плетение оттуда же. Обычно используют не очищенный костяк, как некроманты, а берут труп, очередное новое заклятие Земли, Воздуха и Огня - между костями и поверхностью кожи формируется силовой каркас, плоть сжигается и превращается в алмаз, оседающий на поверхности костей, укрепляя их и дым с пылью, остающиеся на поверхности. Дальше идут совсем уже извращения. И при этом, заметь, только те заклятия, которые вообще не имеют отношения к школе Не-бытия! Ни одной частицы того, что предки называли темными заклятиями!
   - Из-за этих извращений и пострадал этот гений от некромантии? - уточнил ректор.
   Куратор скривился.
   - Сам виноват. Големоиды, конечно, хороши, вслед за Ксурфом назвав свои заклятия Некромантией Света. Но и мертвяшки хороши, обозвав всех големоидов некрофилами. Дело едва не закончилось трупами, но Ксурф вовремя перевел стрелки, предложив столкнуть в самостоятельном бою их лучшие разработки и парочку простых. В автономном режиме, без полного контроля магов. Некры радостно согласились.
   Декан замолчал на секунду, пожевал губы, и продолжил:
   - В сражении с настоящими зомби их поделки, конечно, проиграли, но и истинный мертвяк после сражения остался только один из трех, да и то потому, что бой шел без оружия. Если Ксурф научил своих кукол сражаться оружием, он мог и научить их сражаться этим оружием именно против зомби. Так что результат спорный.
   Скелеты, три против трех поделок, вооружение стандартное - сабли на нежить со склада и у тех, и у других, продули бездарно. Как оказалось, скелет с саблей из дрянного железа просто не может пробить алмазную корку в треть пальца, в то время как костяки големоидов легко переломали противников. Три-ноль, костяки големоидов даже серьезных повреждений не получили. Так, пара трещин.
   В третьем бою мертвяшки, посовещавшись, выставили свою дипломную работу - незаконченного Рыцаря Смерти.
   - А как назвали его противника Ксурф сотоварищи?
   - Вот самое странное. Сам знаешь, наша братия сначала дает красивое название, а потом делает, а у них этот образец названия не имел. Зная Ксурфа, видимо, это была переходная версия. Три трупа на него извели. Скелет усилен и изменен. Лучевых и малоберцовых костей нет. Грудная клетка превращена в глухую коробку из костей в палец-полтора толщиной. Все остальные кости тоже утолщены. Свободного пространства в черепе мало, как сказал Ксурф, "на три ореха". Кости пропитаны алмазом, который образует по поверхности слой в полпальца-палец толщиной. Суставы прикрыты костяными пластинами. Я видел рисунки, Арч, это костяной доспех, такой же, как и остальной скелет. Там просто нет уязвимых мест, скелет этого монстр можно только ломать.
   Теперь дальше. Плоть изменена - мышцы плотные, как у бывалого бойца. Сила раз в десять больше человеческой. Кровь - алхимический реагент, подконтрольный этому монстру. Ранишь его - кровь превратиться в огонь, кислоту, что угодно, или ударит напрямую, пожирая тело жертвы и превращая в подобие себя, чтобы затем вернутся к хозяину и передать ему то, что получила из его врага. Или может превратить инфицированного в очередного псевдозомби. Или даже еще одного Серебряного Сверчка.
   - Они его так назвали? - для вида поинтересовался полулич.
   - Ну да. Прямо перед боем. Ксурф еще потом рассказал, что кожа этой твари и ее плоть содержат столько серебра, что любой нежити и нечисти лучше его создание не трогать.
   Что там еще. Кожа прочная, сверху покрыта чешуей. Конструкция та же - тонкая костяная пластина и равной толщины алмазное покрытие. В некоторых костях и внутренних органах - грибок, вырабатывающий ману. Уничтожение внутренних органов приведет к уменьшению выработки энергии и потере девяти десятых накопителей, но и тогда убить оставшейся от Сверчка скелет довольно трудно. Управляющий контур встроен в восстановленную магией Жизни нервную систему, так что прежние боевые навыки Сверчку доступны. Того Ксурф и его ребята, например, сваяли из пойманного дезертира.
   Сверчок потребляет манны в семь раз меньше, чем вырабатывает, так что вполне может служить эдаким артефактом-источником для хозяина. Пока в накопителях есть энергия, он будет продолжать двигаться и регенерировать. Если энергии не останется - впадет в спячку, но не умрет окончательно. Боевые навыки управляющего контура вместе со скоростью в несколько раз больше нормальных для обычного человека делают его довольно... опасным противником.
   И напоследок. Смерть создавшего мага не приводит к гибели Сверчка. Плетения Сверчка связаны в единую систему и многократно продублированы. Сверчок, который порезал на куски Рыцаря Смерти, был еще незавершен. Через три месяца после создания на алмазном покрытии скелет и чешуйках появляются и заряжаются руны, нервная система окончательно преобразуется в совсем непонятную мне форму. Сверчок становится, по сути, измененным человеком со стертой личностью, предельно преданным своему хозяину. Самообучающимся, способным к простейшим магическим действиям, воином, с окончательного своего "рождения" обладающий скоростью и силой на уровне лучших боевых химер и высшей нежити, а также какими-никакими, но магическими способностями.
   - Помесь лича с Рыцарем Смерти - вынес вердикт ректор - третья-вторая от вершины некромантии ступень искусства школы Не-бытия. Либо Ксурф, эйнхерии и големоиды поголовно гении, либо до этого в мире рождались только идиоты, что не додумались до такого. Имитировать некромантию заклинаниями школ Жизни-Смерти и Стихий.
   - Эйнхериям их природа призывает быть гениями. А Ксурф... похоже, он просто умеет смотреть на проблему под другим углом и заставлять других принять и его точку зрения. А там эти другие уже делают его работу.
   - Довольно философии - ректор хлопнут в ладоши, заставляя К`Шат-Ра встрепенутся - что там случилось на полигоне?
   - Ксурф нарек свое творение Серебряным Сверчком, приказал тому проверить снаряжении, после чего кукла доложила, что снаряжение в полном коплекте, и вступила на полигон.
   С началом боя Сверчок уклонился от атаки Рыцаря и расстрелял в него весь боезапас носимого арбалета. Средняя, кстати, машинка, с наших складов конфиската, чуть доработанная големоидами.
   Через пару минут боя Сверчок выпустил в Рыцаря тридцать болтов, промазав всего два раза, причем в основном он, видимо, целенаправленно выбивал правую ногу, после чего подвижность нежити снизилась раза в два. Все-таки целые кости и склеенные магией осколки и пыль - это разные вещи. Затем Сверчок с двумя тяжелыми мечами вступил в ближний бой, в результате которого Сверчок потерял несколько десятков капель крови, которые вытекли из единственной нанесенной ему царапины и которые тут же были превращены им в кислоту, разъевшую правое колено Рыцаря в достаточной степени, чтобы несколько десятков секунд спустя Сверчок несколькими ударами мечей смог отрубить обе ноги Рыцаря в районе колен. После этого Гоцириантир КейЄРала запаниковал и попытался, в нарушение правил поединка, взять Рыцаря Под полный контроль и таким образом выправить ситуацию. Однако через несколько секунд Сверчок Уничтожил череп и ядро Рыцаря. Гоцириантир, очевидно, покинуть сознание подчиненной ему нежити, не успел.
   - Твоя оценка этого направления.
   - Отвратительная, омерзительная, противоестественная область магии - куратор спецгруппы дернул плечом - и чудовищно эффективная, если через пару месяцев своего существования и не больше тридцати имеющих отношение к ней магов, сумевшая породить такое. Сверчок превосходит Рыцаря Смерти.
   - Не совсем. То, что совместными усилиями сделали эти доморощенные гении - лишь тень истинного Рыцаря Смерти. Но полностью вызревший и обученный Серебряный Сверчок, если Ксурф доведет идею до конца, будет немногим уступать полноценному Рыцарю Смерти. Сколько они потратили энергии на Сверчка.
   - Пока трудно сказать слишком много у них опытов. Но вся их компания, по моим подсчетам, учитывая, сколько у них может быть в самом лучшем случае генераторов маны, вряд ли потратила энергии больше чем на десяток уд.
   - Как и следовало ожидать - ректор откинулся назад и чуть опустил веки - Рыцарь Смерти требует в десятки раз больше энергии, чем Сверчок и вызревает около полугода. Для ускорения процесса требуются серьезные энергозатраты и при этом снижается качество нежити. За те же полгода и при тех же энергозатратах можно наклепать не менее пятнадцати Сверчков, и даже чему-то обучить их. Такая толпа сметет полноценного Рыцаря Смерти и, даже если тот сумеет упокоить парочку Серебряных Сверчков, это не будет иметь особого значения.
   К`Шат, делай что хочешь, но обеспечь лояльность Ксурфа и всех его приятелей по этому проекту.
  
   Когда куратор сводной группы выкидышей признанных неудачными проектов вышел, полулич связался со старым знакомым.
   Колард, с твоим протеже случилась маленькая авария, после которой он почему-то дал неоднозначные результаты обучения. Нужна твоя консультация.
  
  
   Песок Силы. Нанопесок силы. (Др. название - магические наномашины)
   Шедевр микромеханики закончил работу два дня назад. Плод полугода усилий с сомнительной эффективностью - и все ради реализации одной, полубезумной идеи.
   Выпросить у Клайда пару сотен грамм мифрилового лома - задача далеко нетривиальная, учитывая то, что каждый раз речь шла о нескольких обломках (скорее, оплывках) оружия и доспехов. Учитывая то, что каждый раз удавалось заполучить хорошо если десять грамм, удивительно, как я его не достал вконец.
   Затем достать со складов и купить в магазине столько же гефьона - сплава, идеально подходящего на роль проводника. Не зря рукояти мечей элиты и внутреннюю поверхность колец и доспехов покрывают тонким слоем гефьона. А мне каким-то чудом удалось достать аж двести сорок граммов этого чудесного материала.
   Спереть этот непонятный агрегат и уговорить механикусов перебрать его, по сути, на дробилку, постепенно, этап за этапом, перемалывающую мифрил-гефьоновый песок в пыль. Причем песок тоже надо было получить и первично зачаровать.
   Да и само заклятие... Конечно, можно было просто зачаровать на часть песка лечилку, часть, соответственно, сделать аккумулятором, качающим энергию из окружающей среды. Вот только окружающей средой должен быть я. Что ни говори - неприятно умереть только потому, что собственная кровь, пытаясь исцелить раны, забрала энергию, собиравшуюся на щиты или ответный удар.
   Двадцать часов, двадцать долгих часов я зачаровывал невесомую металлическую пыль. Зачаровывал заклятьем, которое наконец свяжет воедино осколки того, первого, затравочного, которые остались на размолотый в пыль песчинках.
   И вот я смотрел на инъекторы с серебристой жидкостью. И голема, сжимавшего их в семи из своих восьми рук.
   Два - в шею. По одному - в конечности. И последний - в сердце.
   Малое Исцеление. Насос Манны. Ускорение Метаморфа. Выведение. Обезвреживание. Переваривание. Контроль Крови. Помощник Метаморфа. Портал. Насос Силы. Накопитель Силы. Карман. Пирокинез.
   Золотой ихор - кровь богов. А серебряная?
   Я - слабый маг. Пространство на нижней ступени. Второй с конца. Метаморф - слабейший в истории. Неспособный оборачиваться. Только постепенная, растянутая на месяцы, перестройка организма да выращивание запасных тел.
   Я - не маг. Я - киборг. Заброшенный в чуждый мир, лишившийся имплантов, перегоревших в пламени Инферно и вырванных из тела Завесой. Но если я уже в этом мире, то, быть может, хоть это поможет мне выжить.
   Наверное, Нейтрино посчитало бы вероятность успеха в районе семи процентов. Жаль, что мой тактический блок остался вместе с плазмогенераторами. В Несуществующем..
   Семь процентов - это много. Вот только кем я стану, если по венам потечет не только красная, но серебристая кровь?
   Хотя... Плевать. Я - выживу. Я - тень. Тот, кто не умеет отступать.
   Голлем кладет восьмую руку мне на лоб, фиксируя голову. А затем я чувствую боль от вонзившихся в тело игл.
  
  
  
  
  
  
  

Киберпанк (просто идеи)

1-ая

  
   Год 2312-ый. На Земле окончательно закончились природные запасы цветных металлов. За килограмм меди вас могут убить. За грамм золота убьют для вас. За миллиграмм кадмия или титана на вас откроют охоту...
   Человек с протезом в стенке сердца (14 миллиграмм титана, 1 миллиграмм золота, присадки, покрытие антикоагулянтное, гипоаллергенное) просто пытается выжить...
  

Памяти челябинского метеорита... (он был храбрым камнем)

   Стремясь защититься от космической угрозы, Россия восстановила станцию "Мир". Невзирая на гомерический хохот мировой астронавтической общественности, русские космонавты ищут новые болиды с помощью системы РЛО "Редут-27".
   А обнаружив, летят к нему и монтировками перенаправляют на Китай...
  
  
  
  
  

Семнадцать мгновений aka Война Второго Контакта

Часть вторая. Включенный вентилятор

   Мгновение первое
   Она была рождена для этого. Ещё до своего рождения, когда сама суть первых прототипов, её технологических предков, была, как говорят ши, "лишь сном в мыслях спящего Основателя", она могла молить лишь об одном. И возможно, она и правда молила об этом - ведь что знают люди о мыслях торпед?
   Чтобы этот день наконец настал. Чтобы уберегла Омниссия от свалки и распила на иголки.
   Во всяком случае, именно такую надпись, окружающую клеймо завода, можно было бы увидеть на внутренней поверхности радиопоглощающей обшивки.
   Спящая в темноте местного облака Оорта, десятиметровая сфера станции приняла сигнал по лазерному лучу. Через четырнадцать секунд спутник связи на орбите Шаньси рассеялся облаком газообразного металла. Ещё через семь секунд сфера закончила проверку своего единственного оружия - торпеды связи.
   Она вырвалась из крепкого сна. Проснулась, как умеет техника ,стоящая на боевом дежурстве. Краткая перечень тестов, с тройным дублированием проводимая автоматикой. Запись сообщения - последнего сообщения, которое генерал Уильямс рискнул отправить таким образом. Напряжение в магнитных катушках, охлажденных почти до абсолютного нуля. Разгорающееся тепло работающих нуль-элементов. Последние предстартовые тесты.
   Сфера выстрелила в ретранслятор. Своим сердцем. Модифицированной торпедой, способной скрытно подойти к ретранслятору и перместиться. Улететь туда, где её услышат.
   Торпеда успела. Враг, вторгшийся в систему, колонизированную сразу двумя расами, слишком привык сражаться с моносистемными государствами. Слишком привык полагаться на подавляющее технологическое превосходство.
   Полёт сквозь ретранслятор. Выход. Дрейф более десяти тысяч. То, что надо. Задача связной торпеды выйти не красиво. Её задача - донести сообщение.
   Разлетается в стороны обшивка. Расходятся антенны. Торпеда, одноразовый зонд связи, готовится выполнить свой единственный долг.
   Сигнал принимает очередная сфера, дремлющая на окраине системы. Подхватывает сигнал. И активируются следующие ретрансляторы, чтобы каждая система на пути к мозгу и сердцу Человечества, Арктуру и Земле, кричала:
   - Атакованы неизвестными кораблями. Вторжение через ретранслятор-2. Повторяю, вторжение через ретранслятор-2. Технологический слепок схож с человеческим. Вторжение через ретранслятор-2.
   Вот только транслирует совсем не то, что должно быть. Передает то, чего не может быть.
   И адмиралы в рубках крейсеров и дредноутов рады бы отмахнуться от очевидной дезы, но разведка приносит сведения о движении неприятеля.
   Ши перебрасывают флот. Очевидно, что-то заставило их перебросить войска в систему Шаньси. Нечто заставило наплевать на традиционно полу-демилитаризованный режим пограничной системы.
   Неужели, по системам связи Империи тоже прошло что-то подобное?
   И приходит отчет фрегата "Нормандия", самовольно отправившегося разведку. Первый - и, наверняка, последний.
   Адмирал Сингкх разворачивает крейсера и додревние дредноуты, поворачивая их на пять прыжков в сторону. И по другую сторону тонкой стены пустоты, разделяющей системы Аврора и Саске, командующий Ходзуки перебрасывает эскадру за эскадрой, сжигая дорогие генераторы Нуль-скачка, чтобы тоже усилить оборону атакованной системы.
   Единственный известный землянам дредноут ши, "Мудрец Шести Путей", под выкрикиваемые командиром цитаты из "Сутры Жабьего Отшельника", изобличающие командование и неведомых пришельцев в связях, порочащих даже предков-динозавров, поворачивает в сторону.
   Окруженный секретным флотом поддержки, единственный в этом секторе галактики супердредноут, "Королева Клинков", уходит из системы Арктур другим ретранслятором.
   Два огромных зверя, грифон Альянса и Кирин Империи, уже коснувшиеся клыками и когтями друг друга, удивленно отпрянули, чтобы посмотреть, кто залез на границу их угодий.
  
   Мгновение второе
   В систему вошли чисто. Выход синхронизирован с имитатором, который тут же улетел вперёд, показательно облетая скопления кораблей противника с безопасной дистанции. Активное излучение корабля - на нуле. Ни тепла, ни радиоволн. И даже в видимом свете - лишь матово-черная тень, закрывающая звёзды.
   Хана опустила забрало шлема. Всё равно, теперь вся информация пойдёт через скафандр. Это ждёт весь экипаж, включая отморозков Хэккета. Работающие экраны, центральные системы жизнеобеспечения создают тепло. Это неизбежное зло, с которым приходится бороться единственным возможным способом.
   И, разумеется, на корабле отключено ядро массы, а реактор временно выведен на минимальные обороты. Именно такова цена за лучший в Альянсе, бескомпромиссный, совершенный стелс.
   - С такой теплопродукцией, невидимости хватит ещё на сорок семь часов - звучит голос инженера.
   - Ясно - сухо говорит Хана. Без кивков, без эмоций - потому что они тоже жрут энергию, порождая тепло.
   Командная рубка "Нормандии" сама по себе невелика. Говорят, эту компановку в два стоящих рядом кресла, окруженных пультами, проектировщики содрали с древнего реактивного бомбардироващика. В принципе, логично - являясь фрегатов на бумаге, корабли класса "Кайуон" создавались как разведчики и убийцы. Минимальный экипаж, минимальные удобства. Всё - ради большей эффективности. Всё - ради победы Альянса в грядущей войне.
   Впрочем, второе кресло пусто. Второй пилот, он же запасной штурман, он же судовой врач и второй инженер, сейчас находится там, где ему положено быть по основной должности. Тем более, что лазарет, как ни парадоксально, находится совсем близко от запасного командного пункта.
   Три офицера экипажа. Шесть нижних чинов. Двадцать пять человек десанта, включая командира, капитана Хэккета. Все смирно сидят в скафандрах.
   "Нормандия", отработав двигателями "холодной" тяги, разом уменьшив лимит стелса на восемь часов, начинает маневр сближения.
   От невидимой тени, закрывающей звёзды, отделяется короткая чертовка, встающая на орбиту вокруг ретранслятора. Ещё одна торпеда связи. Когда "Нормандия" выйдет на связь, торпеда примет данные и уйдёт.
   Или запротоколирует её гибель и уйдет с данными, которые непрерывно передает имитатор, обходящий по широкой дуге флот пришельцев.
  
   Настоящий джентльмен, как известно, всегда назовёт кошку кошкой.
   - ...! - выругалась Хана.
   И было отчего. Где это видано, чтобы идущий в стелсе фрегат, созданный для охоты на корабли Ши, вызывал по лазерной связи крейсер этих самых гуманоидов, болтающийся по другую сторону вражеского флота?
   Да насколько безумным вообще надо быть, чтобы проводить лазерный луч вот так, попросту сквозь строй чужих кораблей, медленно двигающихся к осаждённой Шаньси?
   Это подстава или провокация?
  
   Где-то далеко, на окраине системы, активируется ретранслятор. Подстава это или провокация, но Альянс без информации не останется.
   Находящийся в десятке тысяч километров "выше" пути лазерного луча, используемого Ши для вызова их фрегата, корабль агрессивных чужаков, предположительно крейсер, стреляет главным калибром в сторону планеты.
  
   Мгновение третье
  
  
  
  
  
  

Пять дней лета

   День первый. Молния
   07:31
   Ненавижу летать. Как бы странно это ни звучало.
   Гравитация корабля чуть пульсирует, точно мои рёбра перед дождём. От вибрации в зубах поселяется фантомная боль. Матросы экипажа навевают неприятные воспоминания.
   Только и остаётся, что тонуть в работе, пока "Белоруссия" продвигается по Внешним Территориям.
   "Следует обговорить с представителем Империи стратегию и тактику переговоров. Вам надлежит убедиться в том, что цели Человечества и Империи совпадают. В противном же случае вам требуется немедленно поставить Командование в известность.
   Помните. Провал или промедление недопустимы. Gloria enim hominis"
   В полированной крышке отключённого уни - моё новое лицо. Чуть худое, как для человека лет пятидесяти-шестидесяти. Серые глаза. Короткие сизые волосы. В общем, стандартно для нашей конторы.
   Как и имя. Ундина. Даже дети знают, что у оперативников Шестого департамента (дипломатическая разведка), одно имя на всех. Во всяком случае, когда мы выступаем от лица всего Человечества.
   При переговорах с Ши, как-то послали человека из "двойки". Типичный Джеймс Бонд. Увы, подход этих ребят на Ши не сработал. Кризис Хидана. Четыре дивизии десанта, порубленные одним-единственным отморозком с помощью какой-то железяки.
   Первый Кризис Наркотрафика. Четвёртый департамен, операции эвакуации. Майлз Форкосиган под номером семнадцать-сорок два операцию вытянул. Под отставку себя и командира сбитого фрегата по состоянию здоровья. И ещё два триллиона "е-баксов" вылетело в дюзы ведущего мирные переговоры Флота. Интересно, стоили ли блоки памяти фрегата разведки таких потерь?
   Что же, пришло время Шестому департаменту попробовать свои силы в переговорах. И теперь именно он и его коллеги будут представлять Человечество. Надменные Доминики Особы из "троек", как и Андерсоны из "первых" не получат шансов на реванш. Один раз опозорившись, их департаменты должны уступить место победителям в борьбе за кресло третьего заместителя Министра - главного человека в спецслужбах.
   Не будь он Ундина восемь-девяносто шесть. Оперативник, носящий имя и внешность одного из легендарных агентов прошлого.
   Уни снова активируется. Миссия и победа департамента во внутренних интригах - превыше всего.
  
   09:47
   - Я поеду.
   - Ты охренел? С какого бодуна?
   - С того, что я, в отличие от тебя, умею вести переговоры. И с того, что мне по силам, при начале войны, нанести превентивный удар вместо жалкого теракта.
   - Ты о... - говоривший осёкся, увидев предупреждающий взгляд жены - ... фигел, такие предъявы кидать? Да я...
   - Сиди уже, воин кровавого... Дзясина - в голосе его собеседника прозвучала тихая насмешка - Признай, что воины на станциях, как и переговоры - не твой конёк. Как и Оро. Как и остальных. Так что просто готовьтесь. Если начнётся война, я устрою тарарам и свалю. Так что первую неделю придётся сражаться без меня. Полёт даже на дипломатический крейсер весьма-а энергозатратен.
   - Я всё же против, командир - подала голос третья - ты слишком ценен, чтобы так рисковать тобой...
   - Если над мощным оружием трястись, боясь применить, оно теряет свою ценность. Не бойся, племяшка. Я вернусь, ты же знаешь.
   Почему-то, обоим его собеседникам, послышалась лёгкая печаль. А может быть, и нет?
  
   17:23
   - Вот горе-то - разочарованно выдохнул командир, читая текст приказа.
   - Шеф? - спросил старпом.
   Оба говоривших были совсем молоды, и ещё месяц назад капитан корабля был младшим офицером на "Иводзиме", а "второй после бога" готовился к выпускным экзаменам кадетского училища. Ещё неделю назад они готовились бесславно умереть где-нибудь на подступах к турианским мирам, по прежнему далёким от той тонкой красной плоскости, что медленно прогибалась вглубь вражеской территории. Древняя рухлядь, укомплектованная не самыми ценными кадрами и оружием, которое второпях извлекли из хранилищ в глубине Восточно-Европейской равнины, погребённое там под десятиметровым слоем радиопоглощающего бетона.
   Война Второго Контакта заставила Альянс выгрести из арсеналов и музеев всё, что могло быть использовано для войны и даже больше. Шкиперы гражданского флоты, слушатели выпускных курсов училищ и академий - Альянс вывел свою военную машину на форсаж ещё до начала военных действий, ставя всё на скоротечную войну.
   Так и их корабль, в миру гордо названный фрегатом "Юкатан", ещё тот же месяц назад стоял на приколе на зевсостационарной орбите, как один из последних образцов кораблей, порождённых абортом крайне больного разума. Однако пришло распоряжение, и паруса были извлечены из музейных хранилищ, в недра "Мэйфлауэр II" установили ядро массы от устаревшего и разбитого Ши войскового транспорта, закрасили поглощающей краской и переименовали.
   Ах, да. Ещё пристроили под условным брюхом лебединую песню инженеров баллистических ракет - только этот выкидыш больного разума предков мог одновременно маневрировать космосе и нести боеголовку, выкопанную из недр Евразии.
   "HB-7500 BADA-BOOM", "XY. (буквы неопознана, предположительно, знак алфавита разработчиков) 7500 MycTa.(снова неопознанная буква, что-то навроде перечёркнутой "о")ap". Как нетрудно догадаться, расчётная мощность этой гадости составляла семь с половиной гигатонн... чего-то. А ещё, если верить интендантам, расчёт производили те же ребята, у которых пилотный проект вместо проектных пятидесяти процентов мощности форсированного боеприпаса, выдал где-то шестьдесят три. В общем, страшная штука, которую полагалось, прежде чем выпускать, подкравшись к вражеской планете, запросить подтверждение по устройству квантовой связи. Последнее, как подозревал свежеиспечённый капитан Смирнов (даже проставиться не успели!), стоило больше, чем их корабль. Ну, может быть, за исключением древней баллистической ракеты "TeMnuK" с её боеголовкой.
   Итак, экипаж, получив пинок под зад, отбыл в дальний рейд, в пути трясясь от ужаса и гадая, правильно ли в руководстве транскрибированы названия всего того хлама, которым нагрузили их корабль.
   А ведь обидно. Будь корабль построен из другого материала, или хотя бы тяжелее раз в десять, миссию по доставке "Мустафара" в поверхности вражеской планеты, досталась бы экипажу роскошной яхты "Ласточка". То есть, фрегата-рейдера "Юкатан"
   - Орлы, приказано сидеть тихо и ждать приказа. Война временно перешла в плоскость дипломатии. И от того, как скоро мы по сигналу сможем что-то... - командир перечитал ещё раз термин, использованный командованием. Такое хлёсткое, жирное слова - ... мустафаризировать, может зависеть, как долго война будет находится в "холодной фазе". Короче, смертнички, казнь временно откладывается! Ай-да по фахтам! Первая смена может праздновать. Расход спирта в пределах двух дринков на человека.
   Древний солнечный парусник, созданный для совсем других целей и невидимый для турианских и азарийских детекторов также, как в своё время системы ПВО 1970-х не видели деревянные самолёты с единственной металлической частью - мотором, неторопливо наматывал круг вокруг системообразующей звезды под индексом "Тантра-14". И только в штабе флота знали, что, если придёт время, HB-7500 взорвётся на планете под названием Тессия.
  
   23:54
   Ген, точнее, попытка наложения, застало Цутому Юкки во сне. Казалось бы, лучшее время, чтобы подчинить себе Ши, когда потоки головного мозга спокойны и неторопливы, сознание снимает барьеры критичности, а колебание электрических полей в голове вполне можно свалить на кошмар.
   Вот только у Юкки, как и у всех клановых, своё отношение с иллюзиями. Слишком въелась в кровь и плоть всех Ши настороженность к менталистам, специализирующимся исключительно на внушение мыслей своим.
   Ещё не просыпаясь, Цутому начал действовать ,как учили. Локализовать прорыв, закапсулировать образец для следователя. Нащупать линии воздействия, обхватить их и дёрнуть, дёрнуть со всех сил
   Воздух вокруг вдруг стал тяжёлым, влажным, пахнущим морем. Морем и... грозой?!
   Агрессивная чернота отступающего сна мгновенно сменилась залитым неярким светом кабинетом в ретротехновском стиле. Тяжёлый письменный стол из дерева, потемневшего от времени и многолетнего смога. Удобное кресло, в котором спокойно сидел сам Цутому. И ровно такое же, из некрашеной свиной кожи, было по другую сторону стола.
   Бывший блудный сын, а ныне краса и гордость клана, герой Шаньси и просто капитан Юкки Цутому ослабил пружину, свернувшуюся глубоко внутри. Беспокоиться было глупо и попросту поздно, ведь собеседник уже представился ему, пусть и весьма своеобразно.
   Наведение иллюзии во сне - дело довольно противозаконное, если только иллюзионист не обладает соответствующими правами, позволяющими в данном случае подняться над законами Империи. А если оно использовано лишь как своеобразный будильник для использования "Страны Туманов", то - тем более.
   Изменение восприятия звуков и цвета. Тем более, изменилось ощущение тела в пространстве, доказывая высокий класс атаковавшего. И уже неудивительно, что кресло пахнет выделанной кожей, как будто оно, кресло, только пару дней назад попало в этот кабинет.
   Эту штуку, основанную на вызове сдобренной солями Воды вокруг головы жертвы, с последующим почти прямым воздействием на мозг с помощью Молнии, поданной через солёный туман, умеют грамотно использовать немногие. Тем более - на таком высоком уровне. И только у двоих хватит определённых качеств, чтобы провести его вот так, для аудиенции.
   У первого - просто потому, что фигура его калибра плевать хотела на подобные условности.
   У второго - просто потому, что ещё до достижения соответствующего статуса, плевал он на такт и прочую ересь.
   - Приветствую, Вечный - по возможности почтительно, но без подобрастия, сказал Цутому.
   - Я тебе щас глаза выколю - послышалось в ответ.
   - Привет, дядя? - сменил линию Цутому.
   Дядя, а точнее, прапрадедушка сводной сестры матери, как нетрудно догадаться, был роднёй. Насколько может быть роднёй кто-то из Вечных, подрабатывающий на досуге главой Второго Управления.
   - Так-то лучше, молокосос - довольно осклабился дядюшка - а то зае... - он задержал дыхание, явно перебарывая себя - ...долбали вы уже со своим этикетом.
   Да, ненависть дальнего родственника и одного из начальников Цутому к каким-либо приличиям, была давно известной. По слухам, Жнец ей отличался ещё в эпоху Воюющих Провинций, когда был даже не Священным Зверем, и членом преступной группировки без роду и племени.
   - Короче, племяшя - взял, как говаривали земляне, быка за рога, шеф - Эти технофилы с нашими маразматиками пришли к компромиссу. Твою развалюху использую как дипшаттл. Возрадуйся, мля! Оперативник Второго Управления становится командиром дипкораблся и улетает в отпуск, трахать ксеносов и бухать чаи, за государственный счёт.
   - Шеф?
   - Бл..., ну что тут непонятного, а? - вызверился шеф, и в руке его вдруг появилась крайне приметная коса - Ты вместе с Самим летишь на этот их Бастион, или как там называется это у... - рот шефа тут закрылся туманным маревом, а голос на секунду пропал, словно кто-то включил цензуру - ...ще, трахать мозги ксеносам, спать с этой своей зверюшкой, а что я? Бедный старый Хидан должен проконтролировать, что наш главный сапёр прибудет на твою лоханку, поставит раком тамошний совет и уйдет восвояси.
   Что это вообще за х... ня такая? Какого Пейна я пахаю, а вы по круизам ездите? Что это вообще за п...
   Шеф прервался и замолчал. Он так и стоял в этом иллюзорном мире, созданном его техникой. И только через полминуты закрыл рот.
   - Короче, мелкий. Завтра прибывает Сам. И если не дай кто-нибудь, он чем-нибудь будет недоволен, то... сам понимаешь.
   - Служу Клану! То есть Империи... то есть как завтра?
   - Ага - согласился шеф и пакостно оскалился - уже, бл... сегодня. Иди работать, укротитель пастушек, мля!
   С чётким фантомным ощущением пинка по заднице, иллюзия отпустила Цутому.
  
   День второй. Ветер
   09:13
   Хана Шепард с лёгким недоумением наблюдала за всеобщей суетой. Точнее, за её отсутствием.
   Когда на крейсер Альянса прибывает дипломатическая делегация, можно предсказать дня за четыре. Или даже за неделю - зависит от "коэффициента обратной раздолбаистости капитана", как говорит незабвенный Хэкет. Но в любом случае, корабль отдраивают до блеска, к форме срочно подшивают воротнички, а траву в оранжерее красят в изумрудно-зелёный цвет. И, разумеется, проверяют всех рыбок и кошек на борту. На дай Б-г, чёрный Барсик начальству дорогу перебежит! Хуже может быть, только если глава делегации - заядлый аквариумнист, или как там поме... увлекающиеся разведением рыбок, называются.
   На "Харуне" нервничали, это чувствовалось. Как мимоходом пояснил Цу, прежде чем убежать принимать партию каких-то супер-детекторов, представителем Империи полетит крайне важная шишка. И тем не менее, никто не носился по каютам, чтобы сунуть начальственную руку за решётку вентиляции в три часа ночи, а затем пихнуть запылённую ладонь в лицо подчинённым с воплем "Это что такое?!". И даже с тряпками народ не носился. И даже форма осталась той же, повседневным комбинезоном космического флота Империи. То есть все нервничали, но как-то пассивно.
   Нет, конечно, понятно, что здесь вам не тут, и "Харуна", являющаяся отчасти живым существом, сама себя убирает. А парадная форма на Флоте используется только на поверхности планет. Но всё равно, как-то неправильно это. Не по-людски.
   Хана хмыкнула от получившейся мысли.
   "А чего ты хотела, родная? Это крейсер Ши, а не родная "Норма". Хотя и та была далека от норм Флота. Как там, интересно, моя девочка?"
   Оглядевшись и поняв, что к ней никаких приказов не поступало, Хана откинулась в кресле, по новой осматривая панораму на обзорных экранах.
   Системе Дебрис-46. Нет, местный триумвират, Совет чего-то там, называет её по-другому. Но наступавшим союзникам было как-то не до чужой топонимики. Система была захвачена группой эскадр "Д"? Значит, временное название Дебрис. Ну, и порядковый номер, по дате захвата.
   Собственно, именно Дебрис-46 и был крайней системой, на которой экспансия Империи и Альянса была остановлена парламентёрами Совета. Экспансия, которую недавние враги начали с перепугу, здраво рассудив, что, имея "Керриган" и четвёрку недодредноутов на двоих, надеяться отсидеться в обороне как-то глупо.
   Блицкриг. "Быстрая война". Всеми доступными силами, в сжатые сроки. Потому что, порой, только так и можно воевать, имея ограниченные ресурсы. Именно это и было единственным выходом для временного союза недавних соперников, когда в их разгорающуюся войну на уничтожение, вторглись чужаки.
   Хана не была дурой и понимала - вторгнись чужаки хотя бы через пару недель, и всё шло бы иначе. Либо кризис бы разрешился, и осада Шаньси застала бы Альянс и Имерии в состоянии сворачивания мобилизации. Либо турианцы вошли бы в пространство, заполненное опалёнными термоядом планетами. Впрочем, это только с одной стороны. "Бомба Биджу", при всей своей экологичности, при массированной бомбардировке оставляет от планеты только облако астероидов.
   Но - что вышло, то вышло. Турианцы просто не могли найти лучшего времени, чтобы вторгнуться в чужое пространство и сходу, не разбираясь, начать сбивать гражданские корабли в системе, одновременно осваиваемой двумя расами.
   Сопротивление смяли влёгкую. Хватило одного новейшего серийного фрегата Альянса и ударного крейсера Империи. А затем пленные не нашли ничего лучшего, как расколоться сразу, до того, как кто-либо успел взять на себя дозировку информации.
   Старые политические союзы внутри Сената мгновенно рухнули. Чего стоят договорённости между политиками "Партии Чистоты" и промышленниками ВПК, если первые видят только одного врага - Ши? Кого интересуют ущемлённые интересы кланов, растящих наркоту для земов, если вот он - новый враг? У которого куда более широкий теневой рынок?
   Нара-доно, мы готовы лоббировать отмену запрета на ввоз вашей "лечебной" травы. Не проконсультируете ли наших инженеров, какие моменты стоит учесть при проектировании следующего поколения фрегатов? Нам очень важен взгляд со стороны.
   Сэр Малькольм, мы с радостью купим у вас иридий по предложенным ценам. И, конечно, мы готовы оказать вам определённые услуги, если они не пойдут во вред Империи, разумеется.
   Так, в свисте разгоняемых туннельными орудиями болванок, под сводки положений на наступающих флотах, в Империи и Альянсе создавались новые партии. Шёл передел власти, и новые политики и их спонсоры, уже почуявшие выгоды от ведущейся против кого-то третьего, союзной, войны, отвоёвывали себе место под солнцем.
   Не понимая этого, не понимая, как были воспитаны генералы Империи и Альянса, невозможно понять уже сейчас, как это получилось. И тем более не смогут понять следующие поколения, когда прочтут, что, узнав о десятикратном превосходстве флотов Совета над объединёнными силами Коалиции, предки осмелились ответить на первый удар - ударом ещё более страшным. И заставить врага первым выслать парламентёров.
   Впрочем, может, оно и к лучшему. Пусть лучше школьники с восхищеним слушают ,какими отморозками были их предки, чем пытаются осмыслить тот сплав политической грязи и страха взаимного уничтожения со старым соперником, подвигший их на авантюру.
   Дебрис-46. Крайняя точка наступления Объединённых Флотов. Уже сейчас в газетах это место нарекли ареной, где произошла "Битва пяти флотов".
   Хана знает, что если чуть увеличить картинку на экране, но на стабильной орбите вокруг третьего спутника второй планеты системы Д-46, обнаружиться толстая палка, тёмно-серого, почти чёрного, цвета. Когда командир турианского дредноута осознал, что высадившиеся десантники режут стенку соседней переборки, то отдал приказ на подрыв. В огненной купели выжило лишь пять представителей клана Рок. Живые танки оказались в нужном месте, когда всё рвануло. Остальные два батальона Ши остались золой и пеплом в немом памятнике попытке захватить ещё один дредноут.
   У первой планеты, периодически вспыхивая в атмосфере и даже взрываясь о поверхность, вращаются обломки целого сонма кораблей. Минато Теруми, убийственно спокойный флегматик, накануне представленный Хане, так же убийственно спокойно завёл свой обнаруженный крейсер в центр вражеского строя. Навряд ли теперь, случись война с Советом, кто-либо из их флотоводцев подпустит корабль Ши на дистанцию работы вспомогательных рейлганов.
   Ещё дальше, там, где располагается местный аналог Облака Оорта, неподвижно застыла "Керриган". Королева Клинков, Щит Земли. Случись ещё один приступ, и эскадры Совета оказались бы под перекрёстным огнём трёх дредноутных орудий: "Керриган", "Мак-Кинли" и "Перебежчика". Впрочем, последний по сути и является самоходным дредноутным орудием. Даже с помощью Альянса, полностью освоить нежданный трофей Ши так и не смогли.
   Хана в который раз почувствовала себя ненужной. "Нормандия", намертво приварившаяся к турианскому крейсеру, полностью исчерпавшая свой боезапас и соединившаяся с врагом в одном из двух "приёмов отчаяния" космического боя, теперь где-нибудь в системе Гефеста. Экипаж разбросан по госпиталям и конструкторским институтам, где требуются комментарии от участников первого боевого применения фрегатов нового типа.
   А сама она - кто? Дипломатический представитель на боевой крейсер Ши. Смех, да и только. Скоро на этом корабле дипломатов будет больше, чем экипажа.
   Командир боевого корабля должен заниматься своим делом.
   "А не спать с коллегой, пусть и симпатичным" - подумалось Хане.
   Щеки против воли вспыхнули жаром.
  
   18:14
   Дождаться Вечного. Дождаться посла техняшек. Развлекать после техняшек, попутно отлавливая жучки. Дождаться сигнала на выдвижение. Отправиться по маршруту под конвоем почётного эскорта. В общем, ничего сложного.
   Так какого... штаб ч пятый раз пересылает инструкции? И ладно бы, что-то по делу менялось! Нет, специально проверил - в последней части только в приветствии вместо пожелания "долгих лет процветания", имеется приветствие "тысячи лет весеннего ветра".
   Какого... эти шлют какие-то намёки?! Даже если так - хлыщи, которых, как и весь "двор", держат только ради пышных приёмов и празднеств, могли бы и вызубрить, что боевые Кланы намёков не понимают! Не можем понимать - за это нас и ценят. Только если ты неспособен к интригам, ты можешь считаться и быть истинной опорой трона. Так заведено и так будет, пока императорский род опирается на верность боевых Кланов.
   Однако, надо, как положено, отослать отчёт с описанием подобных непоняток куда следует, в трёх экземплярах. Клану, начальству, и в аппарат Величества.
   Достали. Кто пустил этих, прости ками... поэтов, в штаб?
   Очень надеюсь, что это случайность. Не хочется думать, что что-то подгнило в Империи. Ой, как не хочется.
   Цутому привычно отсекает упаднические мысли. Тем более, скоро прибудет один из Вечных. Бесконечные Небеса, в отличие от Сварливого Жнеца, способен выслушать такую жалобу спокойно.
   Хотя, вполне может быть, что он уже читает секретную переписку. Влезть на корабль Флота и провести предварительную разведку - это вполне в духе кого-то из Вечных.
   Особенно если он - Бесконечные Небеса по прозвищу Сам-себе-Армия.
  
   11:31
   Не подошёл челнок. Не прозвучали фанфары. Лишь датчик массы выдал характерную отметку, обращая на себя внимание Ханы.
   Искусственные червоточины. Управление агрегатными состояниями. Модификация тела. Пространственный карман. Барьер. Электрокинез. Ши обладали множеством технологий, за обладание которыми Альянс бы с радостью сделал что угодно, хоть принёс бы в жертву Дьяволу десяток миллионов граждан. Однако одна стояла чуть выше прочих.
   Телепортация. Полёт Бога Грома. Нуль-сдвиг. Перенос. Множество теоретических версий у землян. Множество названий у Ши.
   Известно было немногое. В частности, для переноса требуется своеобразный маяк, по которому пользователь мог прыгнуть теоретически на любое расстояние, лишь бы сам мог его каким-то образом найти. При этом относительный скорости точки старта и финиша значения не имеют. Почти идеальная технология диверсий и шпионажа, не будь она так мало распространена даже у Ши. Видимо, были какие-то ограничения.
   И только небольшое колебание массы корабля, возможно также, вызванное небольшим колебанием напряжения Ядра, выдаёт прибытие гостя.
   Хана потянулась к передатчику, чтобы сообщить Цутому о своих подозрениях. Всё же, это его корабль и ему стоит знать.
   - Пожалуйста, не надо - мягко попросил кто-то. И руке застыла в таком мягком, густом, никуда не пускающем, воздухе.
   Медленно, стараясь не провоцировать, Хана повернулась к агрессору, насколько позволяла рука, оказавшаяся в пусть и ласковых, но оковах.
   Короткие блондинистые волосы. Спокойные синие глаза. Характерные отметки на щеках. Да, всё, как в досье.
   Возраст точно неизвестен. Как и настоящая внешность. Но в бою предпочитает появляться именно в таком виде, как невысокий блондин с характерными отметинами на щеках. Несмотря на подростковую внешность, является крайне опасным Ши.
   Боевая машина, владеющая всеми известными боевыми приёмами. Исходя из данных расшифровки доступных исторических хроник Ши, способен пережить ядерный взрыв в двадцать мегатонн с пользой для дела - с помощью контроля агрегатных состояний типа "Ветер" превращает зону взрыва в рабочее тело. Распад активного вещества бомбы становиться более полным (предположительно), а результат накачки рабочего тела отправляется в сторону противника (если верить хроникам).
   Вечный, что бы этот титул не значил в среде Ши.
   - Хана. Хана Шепард - сглотнув, представилась она.
   - Наруто "Бесконечные Небеса". Родовое имя, простите, сказать не могу.
   Не говоря ни слова, он раздвоился. Один экземпляр ушёл, другой же остался.
   - Знаете, Хана-чан, а ведь все Ши друг другу где-то родственники - издалека начал он.
   Глядя в глаза двойника - образца ещё одной эксклюзивной технологии Ши, о которой надо будет непременно доложиться в разведку - Хана почувствовала, как её одолевают мрачные предчувствия.
  
   20:51
   - Прости, я хотела предупредить тебя - пролепетала Хана.
   - Но он запретил, сковав тебе чем-нибудь вроде Киселя или Цепей Ч... Чандрамандры.
   - Чандрамнадры?
   - Да... это имя... изобретателя этой технологии - нашёлся Цутому.
   "Кошмарный день. Что-то я совсем расслабился, если выдаю заминки, оправдываясь. И что это с ней?"
   Присев рядом с девушкой, Юкки обнял её покрепче, проследив, чтобы окутавшаяся зелёным туманом ладонь не показалась ей на глаза.
   - Что такое? Что случилось? - мягко спросил он.
   - Тяжёлый разговор - выдохнула Хана Шепард, чуточку расслабляясь.
   - Если не хочешь, не говори мне - как можно более добрым голосом, сказал Цутому.
   "Вечный, ты что творишь? Чего ты ей наговорил?"
  
   22:47
   - А меч? - как-то почувствовав встречный вопрос Цутому, Хана пояснила - такой прямой, обоюдоострый.
   - Наверное, Мурамаса. Знаковое оружие.
   - Правда? Реликвия?
   - Не только - Цутому задержал дыхание на секунду, обдумывая, что он может сказать. Проклятые Сцилла и Харибда доверия девушки и дозирования информации о родине!
   - Он чем-то похож на шампанское. Его создали во многом случайно.
   Изначально он разрабатывался как меч психического воздействия. Вибрации клинка усиливают режущие свойства, но основной эффект состоит в создании звуковых волн. Вместе с внедрённым в клинок... энергетичсеким контуром, должен был получится лёгкий деморализующий эффект. Ну, знаешь, беспокойство, мятущиеся тени, ощущение угрозы с той стороны, где её как раз-таки нет. Довольно хорошее вспомогательное оружие при борьбе с толпой слабых противников.
   Однако ещё на стадии... скажем так, доводки, был обнаружен забавный побочный эффект при использовании контура менее традиционным способом. В итоге, меч приобрёл свойство передовать свои вибрации окружающей материи. Результаты были... впечатляющими.
   Эхолокация, превращение всего тела носителя или отдельных частей в виброклинок. Например, можно, передав вибрацию через ноги, превратить каменную плиту под ногами в песок. И затем, в том числе, и с помощью этих вибраций, управлять им. Или изменение плотности воздуха вокруг. В общем, довольно широкий простор для войны и для жизни.
   И, к тому же, это не только довольно универсальный инструмент, но и правда, реликвия. В своё время, Бесконечные Небеса сносил вибрациями Мурамасы целые города, чисто на спор. Система "Немой Шум".
   - На спор?
   - Такое было время. Одна сторона целенаправленно, как в этом вашем "Морском Бое", выжигала регион за регионом. Ну а мы сносили города, называя в честь них средства по... сносу. Именно с тех пор "Немой Шум" прозвали Карфагеном, а "Эпоху Огня" - Герникой.
   - Прозвища. Ну у вас и нравы.
   Рука Цутому, гладившая волосы Ханы, замерла. Он мог бы многое ей сказать о нравах Ши. О том, что она делает ошибку, оценивая их историю критериями современного общества Альянса. Забывая о том, что ветераны Планетарны Войн - не азиаты. И не люди.
   И даже не современные Ши. Но... зачем?
   - Тс. Давай спать.
  
   23:15
   - Зачем ты ей наговорил всего этого?
   - О том, что в случае залёта, ей придётся эмигрировать в Империю? Или о том, что вся её почта в таком случае будет досматриваться ведомством Эфа?
   Цутому, пойми, она - другая. Как и все они. И раз уж ты решил спать с ксеносом, то определись, наконец, кто она для тебя - женщина, или задание.
   Как бы там ни было, скоро прибудет посол от Альянса. Ты знаешь, что делать.
   - Вы не будете его встречать?
   - Буду. Но и тебе, водитель "Харуны", стоит проверить маршрут.
   - Служу Империи, Вечный.
   - Служи - кивнул его собеседник - И - без обид ,я надеюсь?
   Глаза его были всё также спокойны. Совершенная боевая машина Империи... подкованная во всех видах военных действий ,включая дипломатические переговоры.
   Цутому и не обижался на действия Наруто. Эмоции стоит испытывать, лишь если они не мешают делу. Обида на существо куда более опытное, занятое одним с ним делом, к таковым не относится.
   - Могу я отложить этот вопрос до конца переговоров?
   - Разумеется. Я тебя не тороплю, племянник. Просто хочу...
   - Я понял.
  
  
   День третий. Пламя.
   00:56
   Я стою под техникой Плаща, наблюдая за капитаном. Деловитый, молчаливый брюнет с порой вспыхивающим алым глазами - типичный представитель главной ветви своего клана.
   Эф часто говорит, что для кого-то нашего возраста, не иметь психических отклонений - ненормально. Женобоязнь Хидана, его любовь к технологическим артефактам, или моя склонность тонуть в воспоминаниях - это всё варианты нормы для существ, коптящих небо более двух десятилетий.
   В таком случае, возникает два вопроса. Нет, три. Или, быть может, четыре?
   Что скрывает Орочимару? Он старше всех остальных, а отделался только мерзким характером, полученным ещё до мутации в истинно Вечного.
   Каким бы был он? Какая ирония, создатель комплекса печатей, ставших величайшим моим шагом к телу Вечного, сам умер молодым.
   И не было ли его странность, эмоциональная тупость, превосходящее в бесчувственности даже прошлые поколения "отморозков", следствием вовсе не отсутствия кланового воспитания, выращивающего у молодых Юкки ту форму психической нестабильности, что зовут эмоциями? Быть может, и Орочимару первые патологии психики получил от своих нырков из тело в тело, а не из-за Итачи или поствоенного синдрома.
   И, главный вопрос. Почему?
   Почему я раз за разом делаю то, за что любой из друзей дал бы не щелбан - пинок? Почему я оскверняю их память этим пустозвонством, размышлениями в духе "а если бы, да кабы"? Что это за садомазохизм?
   Забавно ,всё же. Отвратительно, страшно и забавно быть тем, кто видел историю почти с самого начала.
   Я родился в Листе - в эпоху, когда материк ещё был разделён на части воюющими странами и Поселениями. И там же, не сходя с детской площадки, присягнул на верность Туману. Я тогда ещё не знал, просто чувствовал, что мне всегда хорошо удаются именно спонтанные решения. Во всяком случае теперь, когда на месте Лист шелестит листва, я не жалею о своём выборе.
   Уже моя юность - не то, что сейчас считают за юность двадцатилетние сопляки, а шестнадцатилетие, когда обычно отмечаешь первую сотню убитых врагов - пришлась на Войну Объединения. Вроде бы, так её зовут нынче в учебниках? А тогда красивых слов было мало. Мы все просто и тупо знали, что иначе - нельзя. Что пришло время разделить мир по-новой. И уж точно этот раз - последним не будет.
   Действительно, та война последней не стала. И следующая. И даже Планетарная - а я привык считать, что это была одна война, где союзники, противники и даже вассалы порой менялись за год боевых действий почти полностью - не стала последней.
   "Если мы не придём к звёздам, звёзды придут к нам" - сказала Теруми. И правда, как мы ни торопились, вот они, птичьи звёзды, пришли. Скалятся с экранов декстрааминокислотными мандибулами. Ну, или что там у них за шипы на челюстях.
   "Пустота... холодна" - сказал Оружейник. Прогулявшись как-то без скафандра - чисто на спор и науки ради - заверяю, что не так уж там и холодно. Если умеешь огораживаться от тепла Эпохи Огня, то развернуть тепловую защиту можно легко. После этого главным, наоборот, становиться отвод тепла.
   "Пламя тысячи солнц" - сказала Хината. Затем связь отказала. Термоядерная бомбардировка острова Тодороки. А я только через два года научился превращать взрыв "водородки" в лазер с ядерной накачкой.
   Десятки лиц, десятки смертей. От появившегося за спиной телепортера, пространственным искажением превращающего человека в бурдюк с однородной кашей. От собственного учителя и тела, разогнанного до максимума допингом и медитацией. От бомб технов, от газов технов, от космических кораблей.
   "Если мы не придём к звёздам... звезды придут к нам"
   "Пустота... холодна"
   "Пламя тысячи солнц"
   Мы боролись, мы шли через это, чтобы наши дети ворвались на звёзды, чтобы холод пришёл не в наши, а в чужие дома. Но всё равно, пусть даже солнечное пламя горит под двумя палубами, за бортом всё та же пустота. И нужно снова идти вперёд и вести за собой своих и чужих детей. И снова отсылать клонов к их родным. И сжимать зубы, говоря себе, как мантру, что всё это не зря. Что если бы мы испугались, если бы затормозили - то это пламя выжгло бы нас. И только холод и пустота остались бы там, где сейчас резвятся дети.
   Да, довольно отчаиваться. Тем более, я и не собирался. Тем более, у меня ещё остался один друг. Друг, который может предать, но не сможет умереть раньше меня.
   "Пламя тысячи солнц"?
   Это лишь жалкий технячий термин.
   Внутри же меня на вечность сокрыто пламя девяти хвостов.
  
   04:37
   Стыковка. Ну, вот и прибыл дипломат. Как там его? Ундина?
   Разведка технов не меняется. Всё также пользуются прославленными псведонимами прошлого. Terrae style, видимо.
   В любом случае, надо встретиться с тем, кого Альянс делегировал на переговоры. Нравиться нам обоим это или нет, но сейчас мы союзники. Имеет смысл выработать общую стратегию сейчас, пока ещё есть время.
   Племяшка... надеюсь, он всё поймёт правильно. Всё же, Юкки его ветви отличаются довольно низкой эмофиональностью, так что он, надеюсь, примет здравое решение.
   Во всяком случае, если это не будет особо грязное предательство Клана и Империи, я, если придётся, заставлю его семью принять выбор парня.
   Ведь для этого и существуют старшие родственники, верно?
  
   Время неопределённо
   Когда-то давно, когда я был маленьким, а место содержания Курамы выглядело как полузатопленный лабиринт, мне объяснили, что всё вызвано закладками. Мол, злые конохские дяди зазомбировали бедного маленького мальчика, чтобы он стал тупой собачкой на привязи.
   Врали, конечно. Менталистика тогда ещё не достигла таких высот. К тому же, поставить закладку на то, что заменяет носителю демона внутренний мир... Скажем так, воткнуть палку в дно горной реки так, чтобы она там десяток лет простояла, чуточку проще.
   Впрочем, я их не виню. Тогда это всё хорошо объясняло. А потом, когда я понял, что это бред, уже и свои дети подросли. Сам им тоже многое объяснял упрощено.
   Нет, лабиринт - это вообще явление довольно специфическое. Психическое состояние носителя, влияние печати и её содержимого, плюс клоны моих биологических родителей, - всё слилось в такой кавардак, что даже сейчас, ретроспективное исследование потребовало бы бюджета, как строительство дредноута. И с неясными перспективами, к тому же.
   С другой стороны, чтобы знать, как изменять, порой не нужно доскональное понимание, как там всё работает. Метод тыка - вещь хорошая. Тем более, я всегда был довольно крепок, что телом, что разумом. Хотя последнюю черту чаще называют упёртостью.
   Так что теперь коридоры меня радовали рельефом чуть неровно сложенной кирпичной стены. Под ногами зеркальная, как в сказке или компьютерной графике, гладь. Потолок, опять же, односторонней прозрачности. Жаль, русалок не запустить. Зато освещение удобное.
   И, разумеется, никаких текущих труб и капающих капель. Видимо, крыша уже не течёт. Судя по потолку, ушла в бессрочный, хе.
   Тем не менее, география прежняя. Поворот туда, поворот сюда, вот и главный зал.
   Лис, как и следовало ожидать, дрыхнет. Хорошо ему. Туша девятихвостая. Под брюхом - шестиметровой толщины подушка. Мягкая. Синяя. С вышивкой. Тематической. "Охота лис" называется. Так сказать, лисья месть людям за всё хорошее.
   Ладно, не будить же его. Просто присяду рядом. Хорошо у него тут. Тихо.
  
   14:42
   - Прыжок завершен. Дрейф в пределах пятисот - отчитался пилот.
   - Неплохая работа - послышалось со спины.
   - Неплохая работа - это если бы я помочился правильно. Минимальный дрейф называют иначе.
   Пилот не видел, как Ундина - а это был именно он - повернулся к стоящему рядом Вечному.
   - Ши. Блестящая субординация.
   Я буду ждать вас в кают-компании, посол.
   Пилот почувствовал... нет, не страх, некий дискомфорт от того, что подвёл командование. Чёртовы техняшки, невидимые для чувства чакры! Во всяком случае, когда шпион стоит рядом с живым солнцем Вечного.
   - Конвой далеко? - спросил Наруто. Чакра его оставалась спокойной, как спокоен ветер, дующий сквозь Каньон Большой Аэродинамической Трубы. Никаких лишних эмоций, лишь ленивое внимание вечного ветра, что терпеливо ждёт, стирая преграды в пыль.
   - В двух световых часах, сэр. Идти на сближение?
   - Именно. Скорость - на ваше усмотрение. Связь - либо когда они сами выйдут, либо при сближении до секунды.
   - Принято - наклонил голову пилот.
   Он поднял её, лишь когда клубок плотного, равнодушного к нему ветра, прячущий внутри древнее злое пламя, удалился достаточно далеко. После чего, встряхнув головой, начал загружать в бортовой компьютер программу. Следовало двигаться с умеренной скоростью, чтобы не провоцировать врага и не раскрывать возможности корабля.
   Он уже оплошал, и эта задача на самодеятельность, быть может, его шанс остаться на крейсера, а не оказаться законопаченным возить руду в шрапнельной системе под говорящим названием Мясорубка-3.
  
   23:57
   - Ну, вот мы и на месте - проговорил Цутому, глядя, как на тактических экранах появляются изображения системы. Тысячи кораблей, множество ретрансляторов, и доминанта этой туманности - гигантская станция в форме типичного техняческого убожества.
   "Ни красоты, ни гармонии. Лишь гигантомания и сомнительный практический смысл. Что за больная цивилизация создала эту станцию?"
   - Ого - выдохнула Хана.
   Отвлёкшись от своих дум, Цутому проследил за взглядом коллеги. Да, действительно, впечатляющая туша. Лишь форма странная. Впрочем, как и у всех крупных кораблей этой расы.
   - Флагман флота Совета. Уступает размерам лишь "Керриган"
   - Да, когда читала переведённые материалы, даже не поверила. Такой огромный, но без длинноствольного главного орудия...
   Хана замолчала, оставляя слова висеть в воздухе.
   Сейчас, в рубке было неожиданно многолюдно. Пилот, она и Цутому, плюс несколько консультантов Ундины. Самого после Альянса, как и его коллеги, не было. Они оба предпочли остаться в каюте Вечного, о чём-то советуясь, вырабатывая общую стратегию переговоров.
   - Интересно, что мы будем там делать?
   Цутому помолчал, обдумывая возможные ответы. Хотелось бы, конечно, ответить что-нибудь игривое, но лучше быть серьёзным.
   - Очень надеюсь, что просто ждать, пока дипломаты проведут переговоры.
  
   День четвёртый. Вода.
  
  
  
   Примечания:
   1) HB-7500 BADA-BOOM/Мустафар - сейсмическая боеголовка, изготовленная вскоре после первого Кризиса Колоний. Носитель - сверхтяжёлая баллистическая ракета "Темник". Место базирования: антарктический анклав Союза Вольных Поселений Космоса.
  
   Котлета, кость (ар. арм.) - жаргонное название десанта и экипажей крупнотоннажных кораблей и баз, соответственно.
   ВВ, вяв, вязв (тен.) - жаргонное название боевого режима "Вязкость Времени", характерного для клана Теней. В отличие от аналитического режима, после выхода вызывает не эйфорию, а депрессию и усталость.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 3.85*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"