Белка. Колокольчик

Колокольчик

Из кухни доносится запах вареной картошки, а я смотрю в распахнутое окно, точнее, бездумно пялюсь. Минут через пять кину в кастрюлю брикет масла, но пока стою и смотрю.

Ветер шелестит молодыми березовыми листьями, солнце яркое, весеннее, глаза слепит. "Природа шепчет", - обязательно сказал бы Рэй, не мог он просто смотреть, ему надо было обязательно бросить пару словечек. Хотелось иногда в тишине полюбоваться на эту самую природу, - так нет, возьмет, да и ляпнет чего-нибудь. Раздражало, и не только меня, потому что веранда была одна на всех.

А теперь... Услышать бы его голос... Кажется, забылось все за десять лет, но хитрая память, извернувшись, возьмет да и подсунет воспоминание, и тогда падаешь, падаешь в те дни, а потом выползаешь в реальность, хватая воздух ртом, как рыба...

Пальцы летали по клавишам. Черные-белые, черные-белые... Пассаж Александровича не получался, но я упорно повторяла, то быстрее, то медленнее. Конечно, этот кусок я заиграла. Надо было остановиться и дать рукам отдохнуть, потом один раз проползти по нотам без единой ошибки, но что-то нашло, злость какая-то немотивированная, и я зациклилась, поэтому не сразу обратила внимание на посторонние звуки.

- М-мы, м-мы, - прорывалось сквозь бренчание рояля.

Я повернула голову, продолжая молотить по клавиатуре. Рядом стоял Дудик и что-то пытался орать. Так как я не собиралась останавливаться - мало ли чего Дудику взбредет в голову, мне до этого дела нет, - то просто увеличила громкость.

Но он не сдался, и я решила сбацать Токкату Тонева. Загремело пум-пуррум, пум-пуру-рум, однако, в паузах - а куда от них денешься, - прорывалось дурацкое Дудиковское "м-мы, м-мы". Мне уже начал нравиться этот аккомпанемент, как вдруг звук пропал.

- Маршала привезли! Ай, жжется! - проорал Дудик и принялся махать кистью.

- Конечно, жжется. Нечего руки под напряжение подставлять... Маршал? - я вскочила и подлетела к Дудику.

- Да, самый настоящий. Сидит на полу шлюза и пялится в стену. Может, возьмет и всех нас деструктирует, а ты... Смотри, что твоя рухлядь натворила, - он показал ладонь, на которой успел вздуться пузырь, - а должна была перейти на запасной контур...

В коридоре никого не было, и в лифте мы ехали вдвоем.

- Если бы Маршал хотел нас деструктировать, сразу бы и деструктировал. Вообще, зачем усложнять? Пустить цианид вместо воздуха, и никаких затрат. Только сомневаюсь, что кто-нибудь знает, как эту программу запустить. А, с другой стороны, пусть бы и деструктировали. Тебе такая жизнь не надоела? - высказала я, пока мы поднимались наверх.

- У меня дочка осталась. И жена. Я обещал вернуться, - произнес Дудик, и отвел глаза.

Можно было сколько угодно дурачиться и веселиться, изображая счастье. Впрочем, для некоторых здесь было лучше. Еды навалом, общение неограниченно... Хочешь, рисуй или музицируй, как я, например. Только все - здесь, внутри. Если верить старожилам, путь назад закрыт навсегда. Василич утверждал, что за пятьдесят лет никого не выпустили. Помер он, не дождался... Но мечтать кто запретит?

В коридоре девятого этажа было полно народу, но к человеку, сидевшему неподалеку от наружной двери шлюза, никто не подходил, все стояли поодаль. Когда я приблизилась, поняла - действительно Маршал. Из тех, кто участвовал в первой войне за веру, потому что только у них было разрешение на неограниченное использование имплантантов. Скажем так, на человека он похож был мало: руки, если эти клешни можно назвать руками, до плеч были искусственные, на голове ни волос, ни ушей нет, зато видны вставки из полиглакса.

- За что тебя к нам определили? - спросил его Рэй, когда увидел меня.

Маршал не прореагировал, и глазом не моргнул.

- Парень, не молчи. Если до отбоя из коридора не уйдешь, тебя поместят в карцер.

Реакции - ноль.

- Лар, скажи хоть ты что-нибудь, он тут часа три сидит, - Рэй обратился ко мне.

Я подошла и опустилась на колени, подражая молящимся. Как недостойные, мы не имели права молиться Отцу Общества, поэтому ладони я не стала складывать - все-таки Маршал, он должен знать порядки, за которыми следил всю жизнь.

- Друг, мы рады видеть тебя здесь, - произнесла я стандартное приветствие и попробовала поймать взгляд, а он и зрачком не шевельнул, смотрел сквозь меня. - Ты лучше иди в свою комнату. Будешь сопротивляться, тебя заберут в обработку, а потом все равно к нам вернут. Рано или поздно.

За спиной я услышала звон. Обернулась и еле успела отпрыгнуть - это Безумный Коди решил внести лепту в установление контакта с новичком. Улыбаясь во всю ширь круглого одутловатого лица, он прыгнул в объятия Маршала, а тот, показалось мне, просто выкинул руки навстречу.

Бренькнули и рассыпались по полу самодельные колокольцы, а голова с застывшей улыбкой покатилась к ногам стоявших в первом ряду. Крики женщин заглушил ревун тревоги. Зажимая уши, мы помчались в комнаты, а Маршал так и сидел, и глаза его по-прежнему были неподвижны, он даже и не подумал скинуть с ног тучное тело Коди, из которого вытекло целое море крови. Но об этом я думала потом, когда переборка закрылась за мной. В тот момент главной задачей было - успеть. Издевательство, конечно. Кто-то провинился, а ты рискуешь попасть в карцер. Приходилось всегда быть начеку и поддерживать тело в форме, что, с другой стороны, неплохо. Дом-то большой, но я почти всегда успевала. Одно время мы с Рэем устраивали конкурсы на лучшего бегуна по этажам.,- пока были новичками, хотелось что-то изменить, а заодно и завоевать авторитет среди больных. Потом надоело, конечно.

Тревогу отменили поздним вечером, до этого я при всем желании не смогла бы выйти в коридор, потому что дверь заблокировали. Как и думала, Рэй постучался через пару минут - мы жили неподалеку.

- Чует мое сердце, Лара, там дела совсем плохи, - выпалил он и ткнул пальцем в потолок. - Маршалов к нам никогда не отправляли.

- Так раньше и Дудика не отправили бы, ведь у него жена и ребенок, есть, кому поручиться.

- Не, Дудик решил усовершенствовать систему управления полетами. Сунулся со своей идеей, думал, раз его изобретение позволит сэкономить энергию, так его сразу простят. Так надо было хитро действовать, через голову начальника, а он... Да о чем тут говорить. А жену наверняка давно забрали, зря он надеется, - Рэй вздохнул и продолжил: - А вот, в чем Маршал мог провиниться, не представляю. Чего он мог изобрести, если лет двадцать прослужил солдатом? Может, картины рисовать стал? Или музыку, как ты, сочинять? Не верю. Система начала давать сбои, вот что.

- Какая разница? На наш-то век хватит, думаю.

- А я - нет. По-моему, скоро мы отправимся к праотцам. Чувство у меня такое. Нехорошее. Как думаешь, сколько лет атомная станция может работать в автоматическом режиме? Двадцать? Тридцать? А пятьдесят не хочешь? Одна нештатаная ситуация, и - швах. В лучшем случае пропадет электричество, в худшем - не представляю, сам многого не знаю, но хорошего не жду. А ремонтировать будет некому, потому что все, кто хоть что-то соображает, отдыхают в нашем санатории. Вразнос пойдет общество, вот увидишь.

Тогда я не восприняла эти пророчества - такими невероятными казались они. Общество существовало почти сто лет, и пережило пару крупных стычек с отступниками, после которых на улицах появились маршалы, истинные соратники Отца Общества, воины за порядок, установленный Отцом.

Маршал вернулся к нам через месяц. Чем и как его обработали, я не знаю, но он сам прошел по коридору и поселился в одной из свободных комнат. Когда он впервые появился на обязательном для нас утреннем сборе, все сначала замерли, а потом прижались к стенкам, с запасом освобождая проход. Испугались, конечно. А потом привыкли, и потихоньку снова начали дурачиться. О своем существовании Маршал напомнил лишь однажды.

На игру нас подбил Дудик. Собрал две команды человек по двадцать, причем убедительно так говорил, что придумал новое соревнование, но утаил подробности. Народ завести удалось - пришли и участники, и болельщики. Оказалось, конечно, ничего особо выдающегося, ведь до нас не один десяток лет люди голову ломали, чем бы развлечься.

- Команды собираются в противоположных концах коридора, - сказал он, - встают на четвереньки и бегут навстречу друг другу. Побеждает та, игрок которой первым дотронется до стенки.

"Бодаться можно!" - объявил Дудик, засекая время, и мы рванули. Выбора-то не было, раз подвязались участвовать в игре, - такие у нас были правила.

Меня поставили во второй ряд, но драться все равно пришлось. Туми из вражеской команды вцепилась в волосы, поэтому я не видела, когда появился Маршал. По странному стечению обстоятельств, а, может, и Дудика это задумка была, мы схлестнулись рядом с его комнатой. Увлекшись игрой, я заметила огромную фигуру слишком поздно, чтобы броситься наутек. Кажется, он что-то произнес и быстро закрыл дверь. Тогда никто не успел испугаться, мы даже не остановились, а потом было глупо - ничего же не случилось.

- Я слышал, что сказал Маршал, - заявил Рэй, когда часом позже я приступила к обработке царапин и синяков.

- Развитие происходит через борьбу! - он постарался изобразить низкий гулкий голос, получилось комично, потому что его голос был довольно высоким.

- Хорошая шутка, - сказала я, отсмеявшись.

- Ты чего, Лара, я на полном серьезе говорю!

- Впервые слышу этот лозунг.

- Хе, это потому что он очень старый. Отец Общества провозгласил его лет пятьдесят назад, я знаю, потому что читал бабушкин цитатник.

- Угу.

Закончив обработку, я шлепнула Рэя по лысой макушке и спросила:

- Значит, Маршал решил, что в этой дебильной драке на четвереньках мы развиваемся согласно заветам Отца Общества?

- Фу ты, - Рэй заржал, схватился за голову, откидываясь назад, видимо, забыл, что сидит на табуретке, и полетел на пол.

В мгновение ока я очутилась рядом.

- Ты живой? - спросила, когда губы рядом с его губами оказались. Помню, окатило странным теплом, захотелось прижаться покрепче.

- Нет! - он оттолкнул меня.

Теперь-то я знаю, что за искра между нами проскочила, но тогда... "Воздержание и любовь", эти слова Отца Общества мы слышали с раннего детства.

- Между прочим, ты можешь оказаться права, - сказал Рэй, поцеловал в щеку и удалился.

Прошло полгода. Рэй в мою комнату больше не заходил, словно боялся чего-то, да и я стала его сторониться. Дурь, конечно, но так мы были воспитаны.

В тот день я брела по коридору, хотела подняться наверх, на веранду, и тут погас свет. Минуту я подождала, и рванула к Рэю. "Началось", - подумала.

Когда вошла, он спросил:

- Лара, ты?

- Да, - я шагнула на голос, - Раньше свет когда-нибудь выключался?

- В том то и дело, что нет! Хуже того. Знаю, что у нас предусмотрено аварийное освещение. Не сработало, и, кажется, я начинаю догадываться, почему, но я должен убедиться... Думаю, надо идти к веранде, - пробормотал скороговоркой Рэй, взял меня за руку, и мы пошли.

Дверь на веранду не была заблокирована, в этом нам повезло. Иначе столпились бы в одном из узких коридоров нашего санатория и пытались что-то решать в кромешной темноте. Нелегко бы пришлось, ведь не все у нас были нормальными.

Солнечный свет вдарил по глазам, я зажмурилась, поэтому не сразу увидела, кто схватил меня и потащил внутрь.

- Смотри, Лара! - крикнул Дудик, тыча пальцем в стекло.

В конце дубовой аллеи виднелся кусочек улицы, на который все обычно подолгу глазели. Одни надеялись увидеть кого-нибудь из родственников, а такие, как я, у которых никого не осталось, просто наблюдали за людьми. Нас они не замечали, очевидно, стекло было односторонней прозрачности. Иногда проходили колонны Юных, изредка прохаживались старички со старушками, еще реже - мамаши с детьми, но чаще всего попадались рабочие с фабрики Монументов Отца.

Теперь в этом окошке в мир царил хаос. Люди бежали. Сталкивались, падали, пытались встать и снова падали... Посреди дороги валялась перевернутая детская коляска, и никто не спешил ее поднять или хотя бы убрать в сторону.

- Скоро мы выйдем на свободу. Все закончилось, понимаете? Закончилось, - Дудик бормотал без остановки.

- Так иди и открой входной шлюз, - ядовито заметил Рэй, и в воздухе повисла тишина. - Кстати, ничего не замечаете?

Дудик, наконец, замолчал.

- Вентилятор не гудит. Нет энергии - нет кислорода, так получается.

- Сдохнем, как утопленники, - сказал кто-то после затянувшейся паузы.

- А где Маршал? Кто-нибудь его видел? - спросил вдруг Рэй.

- Сидит в своей комнате, наверное, куда же он денется-то, - ответил старческий голос из задних рядов.

Кажется, здесь собралось все население дома.

- Мы с Ларой сейчас идем туда, есть у меня одна идея, - сказал Рэй. - В случае чего - слушайтесь Дудика.

Большую часть пути мы прошли молча. Рэй заговорил, когда мы спустились на пятый этаж:

- Думаю, они решили нас уничтожить. Выключили нас, Лара, выключили. Точнее, не включили, когда заработало автономное энергоснабжение, а оно должно было заработать. Но, если я прав, можно подключиться к центральному компьютеру и открыть шлюз, и это сделает Маршал, если захочет.

- Ты спятил, я...

- Нет, Ларочка, здоров, как и ты, - он не дал договорить. - В нашем доме жил один из разработчиков порта, который имплантирован в мозг каждого из маршалов. Интересный был старичок, много успел рассказать... Спорим, я прав? Так, кажется, эта дверь.

Мы замерли. Было непривычно тихо.

- Я войду, а ты жди снаружи, - сказал он и крепко сжал ладонь, словно прощаясь.

Двери в комнаты изнутри не запирались, так что войти Рэй мог запросто.

- Постой, - я вцепилась в него, - меня он не тронет, если я буду осторожна, как тогда, а ты... Ты нужен остальным, Рэй, ты важнее меня...

- Ладно. Иди, и... - неожиданно он хохотнул, - представляешь, чуть не сказал "пусть Отец будет рядом с тобой".

- Тьфу, всю патетику испортил. Что говорить-то?

Я постучалась, вошла и произнесла слово в слово.

- Шлюз открыт, - сказал Маршал спустя секунду.

Мы выбегали из здания. Оказавшись снаружи, сначала замирали и просто смотрели. На синее небо, на зеленый скверик, огороженный ровно подстриженными кустами... Мир казался бесконечным. Некоторые падали на землю и трогали, гладили короткую красную траву газона. У многих по щекам текли слезы... Мы все будто спятили.

Немного успокоившись, я прочитала надпись на длинной табличке, закрепленной над шлюзом.

"Санаторий социальной реабилитации для умственно отсталых N15224", на строчку ниже крупными буквами: "Колокольчик".

Потом я вспомнила про ту коляску и помчалась к ней. Коляска была пуста, как и вся улица. Неподалеку валялся плакат с портретом Отца Общества, его бумажные глаза кто-то выдрал, сквозь них просвечивал серый пластик мостовой. Мне стало страшно. "Как же мы теперь?" - подумала я.

Действительно, жизнь наладилась не сразу. Рэй организовал народный патруль и погиб, защищая склад с продовольствием. Но потихоньку стало все упорядочиваться. Дудик, точнее, Тао-Ли, теперь оптимизирует полеты, а я иногда выступаю на концертах. Сейчас не до музыки, многому ведь приходится учиться заново. Например, как производить компьютеры, мы так и не разобрались, но ничего, думаю, со временем разберемся.

"Мы хотим развиваться", - сказала я тогда Маршалу. И мы действительно развиваемся.

Комментарии: 84, последний от 13/06/2006. © Copyright Белка Размещен: 20/04/2005, изменен: 17/02/2009. 16k. Статистика. Рассказ: Фантастика Фантастика
Аннотация: Пальцы летали по клавишам. Черные-белые, черные-белые... Пассаж Александровича не получался, но я упорно повторяла, то быстрее, то медленнее. Конечно, этот кусок я заиграла. Надо было остановиться и дать рукам отдохнуть, потом один раз проползти по нотам без единой ошибки, но что-то нашло, злость какая-то немотивированная, и я зациклилась.

Белка: другие произведения.

Колокольчик