Я сижу сейчас в чем-то очень открытом и ярко-оранжевом (маленькая слабость для тех, кто пишет о запахе лета и свободы)
Пустые стаканчики в ванной говорят о том, что зубные щетки собраны в очередное путешествие. Куда же можно отправиться, оставив дома всю электронику заодно с соц.сетями? В деревню! К пышным полям, будто домашний хлеб и воздуху, что рождает пушистого кролика у тебя в сердце.
О глупостях не говорят, а рассказывают с легкостью 15-летней девочки. Я читала о ребятах, что жили союзом и, кажется, очень гордились этим. Они росли юностью, а пришлось - войной. Чьи-то родные объятия вытащили меня из последних семнадцати страниц этой книги - я была благодарна. Не потому, что страшно, нет. Просто вокруг всё стало настолько зеленого цвета, что отвлекаться на что-либо еще совсем не хотелось.
Мы вдоволь повалялись в той самой зелени. Я ловила моменты мягких движений детских рук и кратким 'пшик' оставляла впечатление от их на пленке, бережно укладывая на полку воспоминаний.
Бабуля говорила в объектив что-то о том, как любит всех нас, а я только и думала, с какой нежностью в слезах буду это пересматривать.
Мы плескались под садовым душем, а потом дружно поехали исследовать речку. До последнего не верили в ее существование. Болтали ножками, сидя на мостках в зарослях камыша и рогоза. С визгом отчаянно-счастливых людей прыгали в воду, было страшно, но совсем чуть-чуть, когда ты оказываешься на дне прохладной проточной воды. Я делала снимки всего вокруг: тех самых полей хлебных, цветов, настолько желтых, насколько ты можешь почувствовать мёд на своих губах, свои ручки, высунутые из окон машины, в попытке поймать восточный ветерок. Мы пачкались пломбиром в вафельных стаканчиках и улыбались. Мы жарили ломти свежего, ржаного - 'как в детстве!' Да и костер я у дедули выпросила под стать хлебу.
Сидя у огня, я узнала о существование декаданса, а танцуя - о разности времен. Флоксы, между прочим, ночью пахнут сильнее.
Я засыпала, наполненная счастьем, в обнимку с Ремарком, и снова улыбалась!
Деревенское молоко с имбирными пряниками и можно снова отправляться в путь. В путешествие детства, где кикимора в болоте, желтые поля по пояс, рябина, выросшая на разрушенной колокольне и совсем не уставшие мы. Да еще и папа, что с гордостью подтянулся по офицерской норме.
Маленькие покорители больших дорог обедали за настоящим деревенским круглым столом. Я кормила своих маленьких клюквой в сахаре и (да, что ж такое) я опять улыбалась! С мамой мы лежали в тени, низко наклонившихся густо усыпанных плодами веток яблонь, и мечтали.
А сейчас, сидя в залитой вечерним золотым солнцем кухне, можно говорить о том, что иногда получается чувствовать.