Аннотация: о летчиках-полбинцах по воспоминаниям летчика 82 гвардейского бомбардировочного авиаполка времен 2-й Мировой войны
14. КОМАНДИР В БОЮ.
***
От командира группы много зависело, как он группу ведет, как заводит на цель, маневрирует или нет. Были такие - всех за собой как баранов ведет прямо на взрывы от зениток..
Или другое - под углом поставит всех, чтобы уменьшить площадь попадания, опять же высота уже разная - и с такого положения и бомбы скидывают. Куда они так уже попадают - никто не знает. Были и такие. Особенно уже ближе к концу войны.
***
Яша Белявин был у нас такой . Мы его Яшей звали, а как-то уже после войны только узнал, что у него не такое имя. И с высоты не той сбросит, не снижаясь до заданной. Еще чего-то схитрит, чтобы под огонь зениток не залазить.
И как-то проходило это. Даже Героем стал. Он комеском стал ближе к концу войны, как и Новиков .
Особенно мне запомнилось, когда летали бомбить уже Зееловские высоты. Конечно, тогда не то, что с земли стреляют, а казалось просто - вся земля огнем полыхает.
Немецких истребителей уже не так много было, а снизу такое вздымалось.. Казалось, чувствуешь даже жар этот от земли идущий.
***
В какой-то из вылетов меня поставили почему-то в эскадрилью Белявина - самолет, что ли, чей-то забарахлил. А мы уже туда летали все не один раз. И их эскадрилья, и наша.
Причем, идем к самолетам, а Яша на меня все поглядывает. Он чуть впереди шел. Один раз оглянулся на меня, другой. Поглядывает, вроде сказать что-то хочет, но молчит. Я тоже молчу. Мы с ним давно уже были знакомы. В одном полку почти с самого начала. И летали вместе не раз. То он ведущим группы, а было так, что я ведущий, а он в группе летит. По-разному было.
Да, мы с ним и в таких как бы приятельских отношениях были.
А тут оглядывается, вроде чего-то сказать хочет, но так и не стал ничего говорить.
Потом уже, когда прилетели, понял, что видно раздумывал, сказать мне, предупредить, как они бомбят. Так и не сказал.
***
А они между собой уже, похоже, давно сговорились. Натренировались так делать. Начинаем подходить к цели, Яша всю свою эскадрилью веером таким ставит - да еще и каждый самолет под углом. На разворот как бы уходят и с этого положения делают сбрасывание бомб.
Не знаю... Это с учетом уже всего своего опыта к тому времени полученного, в разных ситуациях уже, казалось, - каких только не было. Я еле успел сообразить и за всеми это же сделать. Просто мог столкнуться с соседним самолетом, если бы не успел, - срубил бы меня.
Все так летят - те, что справа, выше по высоте, да еще правое крыло выше левого. Видно, что у них это отработано, не первый раз. И из этого положения бомбы бросают.
Мой штурман кричит: "Что делать?"
Он в таком положении уже никакой цели не видит. Так никто никогда не бомбил. Полное нарушение требований по бомбометанию.
Штурман не имел право сбрасывать бомбы, если цель не в прицеле оказывалась. Надо было делать другой заход.
А тут, вижу, другого захода не будет. Специально так делают. Штурман тоже увидел, как все дружно таким веером стали, еще ж и с разворотом получается.
***
Не сбросишь бомбы, а они все сбросили - что потом делать? На второй заход самому идти? Группа тебя не будет ждать. Или с бомбами назад лететь? А потом что - с бомбами уже не сядешь. Их надо будет куда-то сбросить. Прилететь и на свой аэродром кинуть, что ли.
Ситуация такая. Времени нет рассуждать, это ж все секунды. Надо понять, что происходит, и принять решение, что самому делать.
Прилети я назад с бомбами - хотя тоже еще свой вопрос: они все уже без груза летят, а мне за ними как угнаться. Они ж не будут на моей скорости лететь.
Тут правило всегда одно было: семеро одного не ждут.
А прилети я так - будет свое разбирательство. Почему так случилось, по каким причинам. Даже если уйти на второй заход - потом все равно группу уже не догнал бы, скорее всего. А когда такое происходит - опять начинают выяснять, что и почему.
Рассказать, как Яша со всей своей эскадрильей бросает бомбы - будет свое дело. За невыполнение боевой задачи, да еще коллективное.. Вообще, и под трибунал, как командира, могли, да и обязаны были отдать. Сделай так, бомбы не сбрось со всеми - доложи потом, не знаю, что этому Яше было бы. Хотя он тогда уже Героя получил, комэск.
***
Но мне самому это нужно, что ли - вроде как донес на него, да и не только на него? Вся эскадрилья так бомбит и, похоже, уже не один раз. Тут можно раздуть такое.. А все будет из-за того, что я не стал бы со всеми бомбить в нарушение.. Сам потом сбросил бы на цель как положено, или уже куда-то в другое место отбомбился.
Все эти рассуждения тогда не такие были, но в голове как бы промелькнули такие варианты. Времени нет обдумывать, а надо понять, что делать. Как правильно в такой неправильной ситуации поступить.
- Бросай за всеми! - а у самого все внутри колотится. Тут еще от этих виражей не отошел, когда чуть не срубили меня - и тут же еще ребусы такие. Как правильно поступить. Боевое задание. Его выполнение нарушают. Но это ж все свои ребята. Все эти летчики - мы уже давно вместе и живем, и летаем. И разное было.
Они тебя "под монастырь" подводят - то и ты их, что ли?
Чуть позже других, туда же за всеми - непонятно куда, бросили.
Хотя бы предупредил, то же друг еще.
Прилетели, сели. Назад идем.
Яша так на меня с улыбкой смотрит: "Ну, как тебе, понравилось?"
Я уже к тому времени, пока долетели, успокоился.
Пожал так плечами: "Зачем так делать?"
Отвечает, вроде того: "Я своих ребят берегу".
А те, которые после такой бомбежки там по земле потом будут наступать - это уже не свои? Они могут гибнуть..
***
А для контроля выполнения заданий были свои устройства записи. В самолетах ставили - записывали, на какой высоте сбросили бомбы. Фотосъемка делалась. Своя служба была - котролировала и должна была сообщать, какое было задание и как его выполнили.
Был такой контроль.
- А с этим контролем как? - спрашиваю.
Улыбается: "Я там с девчонками договорюсь..".
Что ему тут скажешь?
****
И другая противоположность. Тот же Новиков - ну, просто, как колун был. Если Новикова ставили командиром группы - уже все невеселые шли на задание. Хмуряться, каких-то шуточек, разговоров не услышишь.
Знали, что с ним лететь - это гибель. Он если стал на курс, истребители атакуют, зенитка - не зенитка, снаряды хоть под крыльями уже начинают рваться - даже немного в сторону от заданного курса не отвернет. Так всех и ведет за собой, не шелохнется. Вроде как утюг по доске всех ведет.
Тоже надо было нервы иметь, чтобы вот так и самому лететь. Ну, и другие уже за ним - куда деваться. Но не любили, когда Новикова ведущим ставили.
Каждый по-своему ловчил и старался, чтобы и задание выполнить, как требуется, и живыми остаться.
***
Ближе к концу войны мне уже приходилось не один раз летать и командиром групп. Разные группы по количеству и по составу. Хотя был только командиром звена. Те же Новиков или Белявин, будучи уже комесками, оказывались в этих же группах, летали как ведомые.
Когда летишь командиром группы - совсем уже по-другому приходиться и думать, и лететь. Тогда уже нужно было соображать, насколько все остальные, летящие за тобой, способны повторить тот маневр, который ты будешь совершать.
У каждого летчика своя манера вырабатывалась. На ту же цель завести группу, чтобы обойти зенитный огонь, уменьшить по возможности опасность. Разные варианты всегда существовали, как завести можно группу. Чтобы точно вывести на заданную высоту и точку сброса бомб.
Когда уже пришлось командиром летать, сразу по-другому начинаешь и думать, и соображать. Уже не только за себя отвечаешь. И тоже сразу определялось, кто и на что способен.