Маркусу всегда казалось, что его жизнь идёт как-то не так, он то пронзительно пытался достичь каких-то целей, то как истощённый шакал разлагался на поверхности случайных кресел, диванов и стен. Он устал быть серьёзным и множество своих дней проводил, лишь обдумывая что да как в этом мире крутится. Работа его была сложна, но давалась ему обыденно просто. Он был личным помощником, скорее даже частью огромного, запутанного разума под именем Майк Джуденхолл. Никто не знал чёрные делишки "проклятого ангела" настолько хорошо, как это делал этот высокий, физически развитый и постоянно грустный брюнет, иногда носящий очки для скрытия жутко чёрных синяков под глазами. Среди женщин он всегда славился умением впечатлять одним лишь своим проницательным взглядом и скулами, которые как лезвие катаны разрезали его простое, но привлекательное лицо. Его было сложно назвать красивым, но и уродом он не был, за что и получил титул "красивейший из уродов" в одном из картелей близ Сардинии. Сегодня он, как и обычно, сидел в приемной и ждал, пока босс договорит с наместником в Гамбурге.
― Маркус, черт побери, заходи, я устал слушать этих божих тварей о том, как им радостно работать со мной ― нарочито плаксиво воскликнул голос из кабинета. ― Меня раздражает необходимость постоянно держать баланс в этом чёртовом бизнесе. Может быть укатить, как Цезарь, в Испанию и купить там вишнёвый сад?
Маркус, глубоко выдохнув, вошёл к боссу. Тот, лежал в удобном, бархатном кресле изумрудного цвета и, покуривая трубку, смотрел телевизор, где на экране шёл незамысловатый детский мультик.
― Майки, я смотрю ты сегодня опять решил включить падшего мученика и занимаешься самолелеянием и нытьём ― ехидно уколол Маркус.
― Фу, как невоспитанно и отвратно по отношению к другу. Я тут видишь ли страдаю и нахожусь в страшной депрессии, а этот противный педант меня оскорбляет. Зайди позже, если ты настроен заняться воспитанием моей плачущей души ― отмахнулся шеф и, отвернув голову, скрестил руки в недовольной позе.
Маркус улыбнулся, но для вида постучал ботинком по полу и, посвистывая, направился на свой диван в глубине залы. Там он достал из кармана платок, вытер лоб и, покачав головой, лёг.
― Шеф, ты же прекрасно знаешь, что мы оба уже забыли выглядит как стойло. Нам обоим давно пора натянуть тёплую попону и грызть морковку. Но мы всё также работаем. А почему? ― тут он взял паузу и через пару секунд уже потухшим голосом продолжил― мы же с тобой просто проклятые хомячки, которые пытаются найти своё счастье.
В воздухе чуть слышно витал аромат табака, смешанного с чилийским опиумом и манговыми кусочками. Маркус знал, что шеф курит только, когда у него начинаются приступы панического страха, вызванные переживаниями и опасениями. Поэтому, вся его внутренность сейчас напряглась и озабоченно рыскала в поиске причины беспокойства Майка. Тот пару минут внимательно наблюдал за происходящим на экране, а потом как-то сдавленно опустил плечи, с ними опустился и взгляд. Смесь в чаше трубки тоже как-то потухла и горела без желания, как будто была обречена на это вечное тление.
― Майки, брат, я совсем не хотел уколоть тебя. Прости пожалуйста за мою надменность. - с тревогой в голосе произнёс Маркус ― Ты вероятно совсем подавлен, а я тут со своими насмешками.
Наступила тишина. Шеф встал, выбил трубку, и обняв руками колени, опечаленно уставился в широкую пасть камина. В комнате всё как-то одрябло, ковёр внезапно прикрыл свои пёстрые кувейтские узоры, девушка на картине стала стыдиться своей яркой улыбки, а фигурка гладиатора, уже запылившаяся на комоде, словно демонстративно опустила руки.
― Да не в тебе дело ― чуть помедлив сказал Джуденхолл ― На днях меня познакомили с удивительной девушкой. Её зовут Ямина. Она-наследница именитого чиновника одной из арабских стран. Меня поразило то, как она держит себя в явственно противном ей обществе. Она молода, скорее даже юна и подобна пиону, что своим ароматом прибивает все сорняки вокруг.
Мне стало не по себе в её обществе, я явственно чувствую, что меня что-то влечёт погрузиться в душу к этому существу, закутанному в атласные одежды чёрного цвета. Чёрт возьми, она слишком молода, чтобы носить чёрный.
―Вот так новости ― удивлённо, приподняв бровь, воскликнул Маркус ― Тебя смутило человеческое тело. Что же тебе мешает узнать её ближе? Неужели ты побоялся познакомиться?
―Во всём виноват этот чёртов Малик. Он зачем-то вторгся в нашу беседу и заявил, что мне стоит пересмотреть свою политику по отношению к Топсонам и стать частью большого коррупционного механизма, во главе которого и стоит эта кучка напыщенных идиотов.
Тут Майк усмехнулся, встал и, подойдя к окну, размеренно продолжил:
― Она исчезла куда-то, пока этот болван рассказывал мне, что я живу так, как будто совсем не замечая общества вокруг. Я лишь увидел шлейф платья, исчезающий в утробе чёрного джипа. Со злости я схватил декоративное яблоко и метнул ему вслед. Он ошарашенно повернулся и, сжав белоснежные зубы, проскрипел "Чёртов Джуденхолл, будь проклят твой род и это арабское отродье"
― Милейший диалог, не находишь? Моя чёрствая душонка впечатлена даже чуть-чуть. Женщины-закрытая для меня тема, ты прекрасно знаешь, но если надо узнать что-то об этой...., как ты её назвал? ― неторопливо спросил Маркус ― Я бы мог навести о ней справки.
Майк скинул с себя пончо, всё исписанное непонятными перуанскими письменами, и сморщился от холода. В Сидимме уже наступала осень, город понуро остывал, принося в каждый дом холод и слякоть. К слову, "слякоти" хватало, что на обочинах и подоконниках, так и в душах, живущих здесь людей. Этому организму нужны были всё новые порции слухов, сплетней и интриг, чтобы существовать и не схлопнуться, задохнувшись в собственном дерьме. Безжизненные серые дома, заполонившие центр города, были костным мозгом всего существа, в них жили лучшие из ублюдков, и худшие из праведников, словом одни меценаты, да благодетели.
Облачившись в тёмный комбинезон, Джунденхолл задумчиво сжал пальцы на переносице и протяжно по слогам растянул:
― Я-ми-на. В исламе, к слову, Ямином зовётся правая рука Аллаха. Нет, пока не надо никаких справок, судьба сама приведёт её, если потребуется.
― Как скажешь, шеф. А теперь нам пора выдвигаться, чтобы не опоздать на премьеру "Дон Кихота". Поговаривают автор придумал что-то чудовищно нелепое и бессмысленное― с усмешкой заметил Маркус и, барабаня по паркету, отправился к выходу.
По дороге из кабинета его взгляд зацепился на бегущей строке новостного выпуска. Жирным шрифтом надпись кричала: "Советник миллиардера Топсона, Малик Чирони был найден без языка в бочке с яблочным сидром на окраине города. Полиция уже принялась за расследование этого чудовищного преступления". Казнящий в это время спускался уже по лестнице, в его голове было лишь одно навязчивое сочетание букв ― "Ямина". Оно, словно взломанная программа, бесконечным циклом вращалось в его голове. Майк дернул головой, фыркнул и вышел из офиса через огромную дубовую дверь, позволяющую люду попасть в "логово зверя".