"Сокровищница мировых идолов и памятников". Ли Бо. "Новая электрическая драматургия". Перевод А. Чуканова. М., Изд-во Политiздат, 2004.
Рекомендовано для студентов и преподавателей высших партшкол и училищ ФСБ.
Действующие лица:
Председатель,
Докладчик,
Красавица доктор Диля Ахатовна Штраус-Брегвадзе,
Трое Хуйлиней,
Писатель Сорокин,
Grande Maman,
Члены совета,
Чеченцы,
Мамед БулоглОвич Дляхеров (полевой бригадир),
Зрители,
Участники эксперимента и ассистенты
ДИЛЯ АХАТОВНА ШТРАУС-БРЕГВАДЗЕ: Но - к делу! Достаточно разговоров! Поднимите клетку!
ДОКЛАДЧИК: Да, но, Диличка, это опасно...
ДИЛЯ АХАТОВНА ШТРАУС-БРЕГВАДЗЕ: Молчать, идиот! Я вам не Диличка! Поднимайте!
(клетка поднимается, зрители в зале облизываются)
/мужской голос члена совета: а, мамон, же не па де фор; женский голос: муа нон плю, Виктор Степанович, нон плю, ме же те поз ан пти кестьон: еске тю н"ве па дубле ле вевепе?; мужчина: дакор, дакор, мамон; женщина: са ва... мейтно - плю вит, шери/
/перевод, сделанный впоследствии: мужчина: ах, мамочка, у меня уже
сил нет; женщина: так что же, Виктор Степанович, вы не хотите удваивать ВВП? Вы, кажется, говорили об удвоении?; мужчина: ну, хорошо, хорошо, с вами, мамочка, не поспоришь; женщина: это другой разговор... так, теперь побыстрее, пожалуйста/
ДИЛЯ АХАТОВНА ШТРАУС-БРЕГВАДЗЕ: А теперь - приведите Сорокина!
(в зале - гул; Диля Ахатовна смотрит на всех, в том числе на Докладчика, победным взглядом)
ДИЛЯ АХАТОВНА ШТРАУС-БРЕГВАДЗЕ: Не знаю, кто из вас высказал эту мысль, но вы были правы... Достаточно было взглянуть на хуйлиней, чтобы понять что к чему. Это было ясно для всех, кроме нашего уважаемого Докладчика. Фрагменты той спермы, что была найдена в саду Чао Линя на столике "Поздних Цветов", неаутентичны... Иными словами, не принадлежали великому мудрецу...
(шум нарастает)
ДИЛЯ АХАТОВНА ШТРАУС-БРЕГВАДЗЕ: Увы, это так. Писатель Сорокин признался в содеянном преступлении... Он показал, что пытался, смешавшись со спермой и экскрементами великого Чао Линя, достичь бессмертия...
(в зале выкрики: отрезать ему по самое то; распять его; бросить его к петухам)
ДИЛЯ АХАТОВНА ШТРАУС-БРЕГВАДЗЕ (с улыбкой): В этом нет уже необходимости. С позволения нашего мудрого председателя писатель Сорокин стерилизован.
(тут ассистенты приводят Сорокина; действительно, он как две капли воды похож на хуйлиней; увидев свое подобие, хуйлини нервничают, также, впрочем, как и Grande Maman; сам писатель с опаской поглядывает на Дилю Ахатовну)
ДИЛЯ АХАТОВНА ШТРАУС-БРЕГВАДЗЕ: Сорокин, скажите совету и зрителям, что вы делали в ночь на 10 мая 198... года у столика "Поздних Цветов" в саду гениального Чао Линя?
(Сорокин что-то неслышно шепчет)
ДИЛЯ АХАТОВНА ШТРАУС-БРЕГВАДЗЕ: Что-что? Мы ничего не слышим, Сорокин... Погромче.
СОРОКИН (громко): Я мастурбировал.
(в зале шум; одна из участниц эксперимента пытается поцеловать плетку в руках Дили Ахатовны, но доктор отталкивает ее ногой с криком: "Апрэ"!)
ДИЛЯ АХАТОВНА ШТРАУС-БРЕГВАДЗЕ: (с улыбкой): Что ж, Сорокин, должна вам сказать, что вкус у вас есть - я и сама бы, возможно, не удержалась, находясь у столика "Поздних Цветов"... Но ведь дело, как я понимаю, не в том, что вы просто, как вы выражаетесь, мастурбировали... И не за это мы вас, как вы понимаете, стерилизовали... Вы хотели смешаться со спермою гения и обрести бессмертие... Верно я говорю?
СОРОКИН: Да, это так...
(в зале выкрики: а точно ли его стерилизовали?; надо бы его сверху стерилизовать!)
ДИЛЯ АХАТОВНА ШТРАУС-БРЕГВАДЗЕ: Вы, наверное, плохо учились, Сорокин... Вы не знали о том, что прекрасные девушки, подстригавшие Чао Х. Линю ногти на ущербе луны, вылизывали затем весь столик своими прекрасными розовыми язычками до блеска... Ах, эти розовые язычки... Взять сразу два язычка и держать нежно-нежно во рту, проводя между ними своим... Нет, у вас не было шансов, мой милый! Никаких шансов достичь бессмертия...
(при этих словах председатель вновь издает какой-то неясный звук; все взоры тотчас устремляются на него; но он по-прежнему сидит с закрытыми глазами, прекрасный и чистый словно апостол, выделяя в зал невероятную - хуйлинистическую? - энергию)
А теперь - то, что вы ждали, паршивцы! Мы начинаем свое представление!!
(однако тут случается невероятное - в зал вбегают какие-то странные люди, по виду кавказцы, в руках у них гранаты и автоматы, один из них кричит: Я - Мамед Булоглович Дляхеров, полевой бригадир, дважды герой чеченского народа, всем оставаться на своих местах; в зале крики: что это? как им удалось проникнуть сюда через тройной кордон? херня какая-то и др.)
/женский голос члена совета: фи, кавказцы, же пер, мон ами; мужчина: не бойся, мамон, это часть представления, сегодня утром я видел сценарий на столе председателя; женщина: а, ну тогда продолжай, но теперь - чуть помедленней, я хочу послушать.../
МАМЕД БУЛОГЛОВИЧ ДЛЯХЕРОВ: Что здесь за херня? Нам сказали, как будто совет заседает, а здесь какой-то вертеп, прости господи! Алла! Алла! Алла!..
(остальные захватчики повторяют за ним: Алла, Алла, Алла /т.е. Аллах/)
ДИЛЯ АХАТОВНА ШТРАУС-БРЕГВАДЗЕ (щелкая кнутом): Что вам надо, грязные свиньи?! Что вы хотите? Провинциалы! Немедленно убирайтесь!
МАМЕД БУЛОГЛОВИЧ ДЛЯХЕРОВ: Ах, убираться? А вот это видала?
(при этом Мамед Булоглович Дляхеров спускает штаны и показывает Диле Ахатовне свой детородный орган, который, надо заметить, ничем не уступает хуйлиневским, т.е. ложнохуйлиневским, как было выяснено, а возможно и превосходит его; Диля Ахатовна бледнеет и опускает кнут)
МАМЕД БУЛОГЛОВИЧ ДЛЯХЕРОВ: То-то же...
(тут Grande Maman вскрикивает "Petit, mon petit!" и протягивает к Мамеду Дляхерову руки; полевой бригадир кидается к ней с возгласом: а, мамон, я пришел тебя освободить!; бедная олигофренка плачет, а чеченский герой ее утешает; наконец, бригадир выпрямляется и внимательно смотрит в зал)
МАМЕД БУЛОГЛОВИЧ ДЛЯХЕРОВ: Все вы - заложники. Сохраняйте спокойствие. Никаких движений, никаких глупостей. Вы останетесь здесь до тех пор, пока все наши требования не будут выполнены.
(в зале шум, выкрики: что же это за требования? что вы хотите? возьмите свою гранмамон и уматывайте)
МАМЕД БУЛОГЛОВИЧ ДЛЯХЕРОВ: Наше главное требование всем известно... Ну вот возьмем меня, например... Кто я был? Полевой бригадир. Бригада моя выполняла план на сто двадцать - сто тридцать процентов. И я не хотел воевать... Не хотел... Но меня заставили... Мне сказали: ты был полевой бригадир, а теперь в том же поле - ты, брат, боевой командир. Я спросил, почему? А потому, объяснили мне люди, что наш председатель нас больше не любит.
Как же так, удивился я, что случилось, почему он нас разлюбил? А вот это, сказали мне люди, ты сам у него и узнаешь.
Вот я и пришел сюда, чтобы узнать: любит нас наш председатель иль нет... Алла, Алла, Алла...
(затем в зале на какое-то время устанавливается тишина, все боятся посмотреть на председателя, председатель тоже молчит)
МАМЕД БУЛОГЛОВИЧ ДЛЯХЕРОВ: Я жду ответа от председателя. Время пошло. Пусть скажет: любит он нас или нет. Если в течение суток мы не получим ответа, все присутствующие погибнут.
ДИЛЯ АХАТОВНА ШТРАУС-БРЕГВАДЗЕ (устремляя взор на председателя): Скажи им! Скажи же им, наконец! Не молчи! Ведь они нас погубят, эти скоты! Скажи: да, люблю! Чего тебе стоит. Пусть они наконец уберутся и мы сможем продолжить!..
МАМЕД БУЛОГЛОВИЧ ДЛЯХЕРОВ (закуривая "Парламент"): Что ж, я жду... Время у нас еще есть...
(тут председатель что-то очень тихо произносит)
МАМЕД БУЛОГЛОВИЧ ДЛЯХЕРОВ (закашлявшись): Не понял... Если можно - погромче.
(председатель открывает свои прекрасные глаза)
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Да.
МАМЕД БУЛОГЛОВИЧ ДЛЯХЕРОВ: Что "да", господин председатель? Любите вы нас или нет?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ (очень тихо, очень, очень тихо, одним движением губ): Люблю.
(и тут же повсюду - в стенах, в полу, в потолке - раскрываются страшные щели, дыры, слуховые окна, люки, пазы, просовываются дула, стволы, пулеметные ленты, со всех сторон открывается ураганный огонь; чеченцы отстреливаются - но куда там; скоро все уже кончено; вся сцена забрызгана кровью; хуйлини мертвы, Гранд Мамон мертва, Диля Ахатовна Штраус-Брегвадзе мертва, все участники эксперимента мертвы, разумеется, сами чеченцы мертвы, Докладчик мертв, зрители почти все мертвы, но члены совета и сам председатель смогли уцелеть в страшной схватке...)
/мужской голос члена совета: ну, что я тебе говорил... все это было в сценарии; женщина: а вообще, я вот думаю, для чего удваивать собственный вевепе, не достаточно ли, чтоб он просто у кого-то уменьшился наполовину?; мужчина: ах, вечно ты, Марья Ивановна... а впрочем, мыслишка того, стоящая мыслишка-то; может быть, я перетру о том с председателем.../