Осень медленно, но властно и неумолимо овладевает пространством. Её печальный взгляд, пронзительный, как взгляд совы, всё глубже и глубже проникает в душу. Несколько погожих дней, случившихся после пятого сентября, с особой остротой напомнили: лето кончилось.
Даже облака, кажется, собрались в стаю и вслед за перелётными птицами отправляются на юг. Но ветер разрывает их строй, сбивает в кучу, и рано или поздно все их высокие стремления срываются, падают вниз и разбиваются о землю каплями холодного и нудного дождя.
Осень.
Первые дни сентября прошли под знаком Большого Гриба:
Когда грибы близлежащих окрестностей собраны, сварены, высушены, засолены и частично съедены, наступает время путешествий в дальние, медвежьи углы, куда редко заглядывают путники, и где ландыши весной остаются нетронутыми. А таких углов в окрестностях Лешенского много.
Про медвежьи углы я не оговорился. Вот следы забав хозяина леса: судя по всему, он чесал себе спину, заодно избавляясь от паразитов:
Есть версия, что это лось во время гона в прошлом октябре бодался с елью. Версия про местного алкаша, с бодуна избывавшего таким образом свои страдания, отпадает сразу: слишком далеко даже для самых продвинутых алкашей. Других версий, вроде, не находится.
Птицы улетели. Тех, что остались в Лешенском, можно пересчитать по пальцам: синицы, поползни, пеночки, сойки, тяжело нагруженные желудями, - вот, пожалуй, и всё. На днях заглянули трясогузки, явно пролётные - наших давно не было видно. Ума не приложу, каким образом к нам попал крапивник - обитатель самых густых зарослей в самом дремучем лесу, но снимал я его из окна: он сидел на оградке у куста смородины. Жаль, не то освещение!
На дармовой корм, на выложенные на землю решёта подсолнечника, слетелись зеленушки - их тоже не было видно чуть ли не с середины августа. Удалось заснять процесс кормления заботливой мамашей своего чада этого года рождения. Чадо, как видите, уже переросло маму, но детский эгоизм вкупе с материнским инстинктом делает своё дело:
Долго снимал малого пёстрого дятла, прихорашивавшегося на вершине старой ольхи, растущей у реки, там, где мы берём воду. Было далековато, более тридцати метров, но заметно, как долго и тщательно ухаживает за собой этот птах размером с воробья:
Наконец-то удалось снять нескольких хищников.
Это или ооочень большой канюк, или подорлик, а то и пролётный беркут:
Это, судя по голосу - требовательному и капризному писку - обыкновенный канюк. Сравните со снимками предыдущего хищника и почувствуйте разницу!
Этот год у меня был богатым на встречи с птицами, которых я раньше не снимал или снимал издалека и не совсем удачно. Я снял дубоноса, бекаса, сидящего на ветке (!), крохаля в брачном убранстве, белую цаплю, лебедей в полёте, маленьких крохалят, совсем крошечного коростелёнка, яркого удода и давнюю мечту Николая Ашурова - козодоя. Кукушонка, правда, я снимал и в прошлом году. И вот новая удача - первый в моей жизни снимок совы, осенние глаза которой открывали этот очерк. Скорее всего, это неясыть - самая обычная наша сова.
Я упомянул про пеночек, пока остающихся в Лешенском, что не совсем точно. Вот эта пеночка-теньковка - обитательница коренных лесов, отшельница. Но к осени в садах Лешенского появляются небольшие, с десяток птах, стайки лесных жителей - пеночек: теньковок и трещоток (ни разу не видел осенью обычных у нас в апреле-мае пеночек-весничек).
Среди пролётных птиц встречаются и такие, которых я не могу определить. Например, вот эта:
(Николай Ашуров говорит, что это самочка каменки)
Или вот эта:
(Николай Ашуров говорит, что это лесная завирушка)
Неопознанные летающие объекты!
Не опознанные мной.
...Осень.
Уже горят клёны, вспыхивают кое-где осины. Вода стоит тёмная, но прозрачная:
Вечерняя заря догорает быстро.
Лешенское засыпает в тумане и в ожидании хотя бы ещё одного погожего дня.