Конец сентября выдался в этом году больше похожим на середину октября: морозные утренники сменялись нудными и тоскливыми дождями. Порыжевшая было растительность скоро побурела, и лишь покрасневший от холода и слегка поседевший иван-чай скрашивал общую тусклую картину наземной растительности. Деревья, наоборот, продолжали примерять всё более и более яркие наряды. Впрочем, и зелени пока остаётся достаточно: общий фон леса скорее зеленоватый, чем золотисто-красный.
Распушились семянками многочисленные цветы золотой розги:
Осины у нас пока держатся, и красный цвет даёт лишь иван-чай, да мелкие кустарники - шиповник, вишня, яблоньки, а кое-где и более крупная черёмуха.
Утренние морозы принимают всё более и более ожесточённый характер. Вот и вода в бассейне за утро схватилась намертво и отошла лишь после полудня:
Но часто утро приходит не то, чтобы тёплым, но более мягким. Северный ветер упорно гонит новые и новые объёмы туч, тяжелеющих и темнеющих прямо на глазах. Часто в просветах между ними можно наблюдать гало - огромное светящееся кольцо вокруг солнца, хотя само солнце может быть скрыто за тучами.
Иногда утро начинается с мелкого дождя. И тогда даль затуманивается, крыши домов темнеют, а сосны на горизонте синеют и сливаются в одну слегка колышущуюся под ветром стену.
После полудня может выглянуть солнышко, ветер быстро сушит поникшие травы, и можно уйти в лес, где ещё встречаются чёрные грузди, кольчатые колпаки, которые здесь очень ценят и называют лесными шампиньонами, а также рыжики - крепкие и на удивление чистые. Правда, я грибы уже не собираю: хватит, тем более, что хранить их в Москве просто негде.
Яблоки в этом году уродились - но не у нас. Удивительно: в сотне метров в саду у тёти Нюры нормальные, даже обильные яблоки, а в нашем саду на ветках осталось хорошо, если десяток яблок, и то на двух яблонях из двадцати:
Одно из событий прошлой недели - шалашик для тетеревов, который я построил на месте их возможного тока километрах в четырёх от Лешенского. Приедет Николай Ашуров, будет ему, откуда снимать токующих красавцев. Я там их спугнул аж пять штук!
На последнем снимке вид из шалашика на место будущего тока. Надо успеть до отъезда построить ещё один, чтобы поляна с высоким горбом посередине просматривалась целиком.
Успел сходить (!) на озеро Струнное, то самое, где я в июне снимал рыбных орлов - скопу, и то самое, из которого вытекает река Ногушка. Брод через Ногушку меня озадачил: вода поднялась выше обычного уровня.
Разгадка оказалась простой: ещё одна бобровая плотина. На этот раз умные бобры выбрали место, как настоящие изыскатели, получилась прямо плотина Токтогульской ГЭС: ширина плотины всего метра четыре, но построена она там, где речушка зажата с обеих сторон высокими берегами. Жаль, не удалось снять эти берега - круча там такая, что карабкаться пришлось, цепляясь за хилые кустики.
Клюква у нас тоже не уродилась, да и на рынке в Пустошке ведро (точнее, по-нашему полведра, 6 литров) клюквы стоит восемьсот рублей - цены по здешним местам для этого времени небывалые. Одну клюковку мне всё-таки удалось снять на том самом болоте недалеко от дома, где мы в хороший сезон набирали не менее ведра клюквы:
На дороге в Лешенском недалеко от дома Грога встретил ужа, прямо в колее. Змеи не относятся к теплотворным животным, поэтому в холод мало активны. Этот, судя по всему, набирал тепло от дороги, слегка прогретой слабым осенним солнцем. Именно так гибнет большое количество ужей - под колёсами машин на проезжих дорогах. Я решил снять ужа с дороги, тем более, что чуть ранее снимал с другой дороги совсем крохотного ужика, почти неподвижного. Но только я протянул руку, чтобы взять этого ужа, казалось, тоже совсем остывшего, как он отпрянул, свернулся в кольцо и, не успел я и глазом моргнуть, как он скрылся в траве.
Северный ветер и постоянные дожди разогнали стаи пролётных птиц, долго державшиеся в садах Лешенского. Остались пеночки, синицы, овсянки и неизвестно откуда взявшиеся молодые трясогузки, которых с первого взгляда и не узнать, так изменилось их одеяние.
Продолжаются челночные рейсы соек:
Осенние закаты торжественны и немного трагичны:
Темнеет рано: около восьми часов вечера уже наступают сумерки, в девять часов - полная темнота: молодого месяца пока не видно. Но пока не наступит темнота, вечерняя заря ещё долго подсвечивает быстро остывающую землю.