Аннотация: Сказка о последнем Дне Зимы.. или даже вовсе не о том.
-Merry me girl, be my fairy to the world...
Она жила на берегу моря (Она жила, наверное, слишком далеко, хотя где-то в районе того окна... в том доме), в маленькой хижине. Отчетливо помню её очертания, горящие в свете вездесущего солнца (Её лицо мягко отпечаталось у меня в памяти, потому что людей забывать нельзя: любых) и её игры в лапландку из сказки о Кае и Герде(Мне казалось, что она подражает своей бабушке, а уж её смешные привычки... листать песни - через три и звонить после полуночи..) и то, что она никогда не зачеркивала написанного. Ей не нужно было зажигать ламп, сама ночь светила ей. А еще было немного грустно, что она не видела никакой красоты в закате...(Не было такого, чтобы она не спала до зари, её розовые переливы так и не наполнили её сердце... увы)
Я тогда только оплакал свою невесту, безвременно непонятую(Я совсем недавно остался один, чему был несказанно рад.. а так же...) и распрощался с должностью Бога всех неверующих фанатиков(мне пришлось уступить роль начальника всех фонарей из третьего ряда другому...). Я был Ветром, одним словом. Её душа давно полоскалась на моих волнах.(Шапочное знакомство с ней придавало всему привкус волшебства...)
Было смешно ставить дыбом ёе косички-ленточки, когда она убирала мокрый и солёный снег во двое(Каждое утро она, стоя на остановке, собирала упрямо тающие снежинки в ладошку, и было смешно и очень страшно, когда в её руках оставалась лишь вода...). Она верила, что Зима - самое волшебное, что у неё есть, но так мечтала об её конце, помешивая что-то в кастрюльке и читая безымянные стихи безымянных поэтов.(Её жизнь все тянулась и не кончалась и ей, в отличие от многих это нравилось. Каждый день что-то немного менялось в облике... Казалось, что сегодня она - фея, а завтра скрипачка из метро.. и так хотелось спросить....)
Её огород давно превратился в английский сад, и ей приходилось менять свои песни и сказки на еду в небольшой деревеньке, к югу от её дома.(Наши общие друзья рассказали мне, что порой романтичность перевешивала ее талант и очередная повесть, которыми она зарабатывала на пропитание, вовсе не случайно сжигалась ради начинания чего-то нового...)
В этот раз её история звучала до необычного серо. Дети и Люди разошлись без единой мысли в голове... и один Старик предложил ей перебраться в деревню, работать как все женщины и девушки, выйти замуж... Её с радостью примут, но за такие истории больше ничего не дадут...("Кажется, Вы прогорели, даже не загоревшись достаточно ярко" - сказали ей в издательстве однажды... Слезы хотели бы душиться в её горле, но Она лишь приняла решение писать то, что будут читать.. вот и все.) Она нисколько не обиделась, это за неё мог сделать только я. Обещала подумать. И ушла к Себе..(И ушла к Себе..)
И пока она собиралась, я лихорадочно думал, как бы не отпустить её. Ведь в деревне она скоро забудет и свою Зиму, и Недо-волшебный борщ, ледяное море у самых ног и такие безразличные закаты... Попробует писать и исчеркает всю тетрадь, перестанет играть чью-то роль... Она будет другой и совсем не Моей. Или все же... пора взрослеть.(Я смотрел на неё сквозь два тонких стекла. А она смотрела в ночь. И надо было что-то делать. Ночь...)
На следующее утро я предложил ей стать Весной. Это место уже три сезона пустует. Слишком странное время, чтобы его снова ждать. Я предложил ей увидеть столько, что она никогда не станет такой, как все, где бы она ни была, с кем ли и что бы ни помнила.
И ей нечем было отказаться...
На следующее устро я подошел к ней на остановке и протянул с горсточку снежинок, самых по-настоящему последних ( это был последний день Зимы). И предложил уехать со мной. Куда-нибудь... прямо сейчас. Во Владивосток... автостопом.