За всю свою жизнь мои мысли будут запечатлены на бумаге.
Возможно, не все. Возможно, не полностью... Но они будут.
Это одна из них, однако, содержит в себе она только маленькую долю того, что я смог выразить словами на отдельную тему. Остальной вихрь эмоции остаётся для меня неописуемым, но, надеюсь, со временем я смогу написать всё. А пока только это: чуть эмоциональное, искреннее, полное страха и уверенности.
Я помню наш разговор о боли и о том, какими могут быть бессердечными люди. Я не имею права их осуждать, будучи сам человеком. Я могу только размышлять над их поступками и сделать всё, что в моих силах, чтобы этого не повторилось.
Считать мои действия безрассудством или смелостью остаётся решать тебе.
Только постарайся помнить одно - я такой же человек как они, и остаюсь им.
***
Когда я связывал ей руки, она не боялась. Трепетно и нежно смотрела в глаза как преданная собака. Но она была человеком, прекрасным человеком, которого сравнивать с собакой было глупо и даже подло. В некоторых случаях нашей совместной жизни я сравнивал её с небесным ангелом, которого ниспослали на землю. Это было ошибкой. Она была существом, полным таинственности и гордости, безумия и целомудрия, страха и отчаянья, но только её улыбка была сравнима с ощущением, которое испытываешь при восходе солнца.
Божественная.. Но всё-таки человек.
Сделал узел сильнее, чем хотел, стянув запястья настолько, что она прикусила губу. Я очень хотел, чтоб она закричала: по-настоящему - от боли, безысходности и разочарования, но вместо этого она молча терпела и влюблено смотрела на меня.
Назови я её личной шлюхой, возможно, довёл бы до слёз, если бы дал своей злости возможность действовать - услышал бы её крики. Но главное, если бы я начал, то уже не остановился; мне бы стало мало тех страданий, которые я причинил, и монстр внутри меня как паразит окончательно сожрал бы мою душу и волю.
Но чего я именно боялся - перестать себя контролировать или убедиться в том, что ей могут нравиться мои жестокие и требовательные действия?
В последнем случае я потерял бы нечто ценное и разочаровался в ней. А если я разочаруюсь в ней, то сойду с ума.
Но если я развяжу и отпущу, то потеряю возможность изучить её как можно больше: эмоции, страхи, привычки и реакции. Весь её спектр чувств представляет для меня такой же дикий интерес, как новый мир для искателя приключений. Впоследствии, я уверен, у меня даже появится мысли об убийстве, как о средстве, которое изменит её реакцию на происходящее.
- Во мне живёт монстр, - говорил я шепотом, будто надеясь, что тот, о ком я говорю, меня не услышит. Её ладони я держал в своих руках, как в коконе, - и имя ему человек.
"Сколько людей погибло от действий Гитлера, Сталина или Мао Цзэдуна? Сколько от современных влиятельных личностей?"
Развязываю узел и освобождаю её руки.
"Сколько людей терпят жестокость и насилие от своих близких?"
Отворачиваюсь и смотрю в стену, на обои со странным узором и маленькими пятнышками грязи.
"Взрослые - стариков, будущие матери - детей внутри себя, мужи - жен. Террористы-смертники, психически неуравновешенные и социопаты, убежденные фанатики, сколько их?"
Не тот ход мыслей, но человеческие поступки начинаются именно с таких маленьких шалостей, когда внутри ребенок или взрослый, в котором вы видите себя, начинает кровожадно улыбаться и требовать "продолжение банкета".