Чуринов Владимир Андреевич : другие произведения.

Лабиринт верности. Часть 3. 6. Последняя охота

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пришло время последней охоты. На этот раз не сейцвер идет по следу, а некто могущественный, опасный, почти такой же непобедимый как Реймунд Стург, ведет охоту на лучших людей де Маранзи. Отменные бойцы один за другим ложатся под ударами неизвестного убийцы. Поохотиться на охотника решает сам Гийом.

Последняя охота.

   Эмберлин Пайо бежал. Как мог быстро. И прыгал по крышам. Как мог ловко. А мог он очень неплохо - быстро и ловко. Он был лучшим убийцей на службе Тайной Канцелярии Ахайоса. По одному слову дейцмастера он лишал жизни любого, кто ставил под удар интересы государства. Он был невысок, аляповато сложен, отличался глазами разного размера и неудачными попытками вырастить бороду на остром подбородке, где соглашался расти лишь небольшой волосяной кустик. Но в его обязанности входило умение быстро бегать и ловко прыгать. Черный длиннополый плащ с рукавами, в отворотах которых таились метательные кинжалы, развевался на бегу, шелестя и хлопая, наподобие крыльев. Трепетал белый шейный платок, треуголка на шнурке болталась за спиной, в основном мешая. Как и ботфорты с набойками - сегодня их хозяин не собирался бегать по крышам.
   Но преследователь настигал. Похоже, он был ловчее и быстрее. За спиной слышалось ровное, нечеловеческое дыхание, скрежет длинных когтей четырех нечеловеческих рук, по камням и черепице домов, щелканье шестеренок, шелест другого черного плаща, из прочной кожи, тяжелого, неудобного, и все же гад догонял.
   На бегу Эмберлин резко развернулся, одной рукой сорвал и бросил во врага треуголку, второй выхватил пистоль. Обернувшись он увидел исчезающий взгляд больших, нечеловеческих, горящих во тьме глаз. Треуголка взорвалась в воздухе, но преследователь припал к бортику крыши, по которой бежал, твердый плащ, а так же быстро накинутая широкополая шляпа с металлическими вставками укрыли его от взрыва.
   Выстрелили они одновременно - преследователь был нечеловечески быстр. Крупнокалиберный пистолет Пайо послал навстречу врагу "жестокую пулю" - заряд свинца из двух шариков, сцепленных леской, разрывающий и кромсающий плоть. Но когда пуля попала в левую верхнюю руку преследователя, то оказался слышен лишь звук удара металла о металл.
   Оружие противника оказалось еще злее - на Эмберлина уставилось мерцающее сталью во тьме дуло четырехзарядного револьвера, после залпа из него вырвался клуб пара, а не пороховой дым. Зуб за зуб - из руки беглеца первой же пулей вырвало здоровый кус мяса. На поживу птицам.
   Он снова бросился бежать. Гартаруд, а эта тварь не могла быть никем, кроме как одним из этих пацифистов-технократов, догонял, идя след в след.
   Следующим был плащ, он сорвал его на ходу и бросил во врага, стараясь ослепить. Даже вышло. Два метра ткани накрыли рогатую голову с большими глазами и неестественно крупной челюстью, покрытой ороговелыми шипами. Вслед за плащом последовали шесть метательных ножей из браслетов на обеих руках. Несколько даже нашли плоть твари, но ничего важного не было задето. Треща шестернями, из спины существа выдвинулись несколько мелких, длинных бронзовых рук. Испуская клубы пара, они изрезали лезвиями и сбросили с гартаруда плащ.
   Погоня продолжилась. Пуля пришлась Пайо в бедро. Через пару крыш еще одна в бок, вызвав фонтан крови и кусков внутренностей.
   "Только вместе с тобой" - подумал убийца и сорвав с горла шелковый платок-удавку бросился на подступающего противника. Ему почти удалось добраться до массивной шеи существа. Если бы у них было равное количество рук - трюк бы удался... Гартаруд схватил его верхней парой , и силой поднял над собой, с трудом сдерживая яростный натиск человека. Вторая пара выдвинула из специальных стальных перчаток длинные, в полметра, лезвия. Одно из которых забрызгало гонтовую крышу кровью из пронзенного сердца Эмберлина, второе вошло в мозг, но перед смертью убийца успел прохрипеть:
   - Я буду ждать тебя в аду и подготовлюсь лучше, - "Мэлли, я иду к тебе" - Подумал он и испустил дух.
   Вытерев клинки об одежду жертвы, гартаруд посыпал тело кристаллической пылью, и поджог из небольшого огнемета, с жужжанием выдвинувшегося на левой верхней руке. Ночь озарили огненные всполохи.
  

Последний спектакль.

   Велларион де Пуатье Ля Тирро устало втащился в гримерку. Сегодня его придуманные титулы тяготили так же, как пышное гротескное жабо на шее. Спина болела, ноги ныли, спектакль, пожалуй, был тяжеловат. Да и сложно это - играть двадцатилетних, когда тебе сорок.
   Велларион сел за стол и начал с отвращением снимать слои тяжелого, жирного грима, нахально скрывавшего красоту его собственного лица.
   - Неплохой спектакль, маэстро, весьма и весьма неплохой. - Голос говорившего был густой, басовитый, хриплый, слова давались с трудом и были непривычными.
   - Благодарю. Неожиданный поклонник - это всегда приятно. Впрочем преследования я не терплю. - Он был актером, и останется им до конца, подумал де Пуатье, даже перед лицом очевидной и неминуемой гибели он не дрогнет.
   - Но думаю людям вашего... вашей профессии преследования приходится переживать довольно часто. Есть в вашем деле какая-то притягательная магия, - Он стоял в тени, у правой стены, надежно отрезая путь к окну и к двери. Сутулый, крупный, на уродливых ногах с вывернутыми не в ту сторону суставами.
   - Которую из профессий вы имеете в виду? - Улыбка и насмешливость в голос пришли сами собой.
   - Едко. Но у меня мало времени. Тебя наверняка учили молчать, сопротивляться боли. Защищали от гипноза и тому подобное. Не говоря уже о магии. Я пришел не за этим. - Голос был бесстрастным, голос палача, хуже - ремесленника, выполняющего рутинную работу. И это было оскорбительно - в конце концов, перед ним знаменитость.
   - Тогда делай что задумал, или поди прочь, - Раздражение было наигранным, просьба уйти - настоящей, но нелепой.
   - Обязательно уйду, прихвачу твою голову, исследую мозг, узнаю то, что знал ты. - Серьезно, сухо, как нечто само собой разумеющееся.
   - Я думал, гартаруды не используют магию, не умеют или не хотят? Или ты говоришь о технологии? - Его мало занимали возможности гартарудов, но, возможно, это повод потянуть время - вдруг что-то произойдет. Через пару минут к нему должны привести поклонницу.
   - Не могут. Но я не такой гартаруд. Тебе можно знать. Тебя это не спасет. Вопрос за вопрос - научный интерес. Сложно было играть пирата? - В хриплом голосе даже был интерес. "Говори, говори ублюдок, тяни мои прекрасные минуты" - подумал актер.
   - Нет. Но я весьма признателен Гийому за эту роль, целое приключение - проникнуть на базу, притвориться важной фигурой, заставить их самих передать нам объект. Шедевр моего творчества, бесподобный бенефис. Это было.
   - Время, - Сухо, коротко, смертельно, "Не вышло" - пришла мысль актеру.
   - Прощай?
   - Вряд ли. - Рокочущий смех.
   Щелкнув шестеренками и выпустив клуб пара, тонкая бронзовая рука с лезвием на конце пробила актеру горло. Легко и изящно, почти как на сцене.
   "Занавес" - подумал Велларион де Пуатье Ля Тирро.
  

Последний выстрел.

   "Талант не пропьешь", - размышлял Мейрик Санти. - "Не проешь и в кости не проиграешь. Талант, если он есть, конечно, нужно растить, развивать, пестовать. Ну а если нет, то и говорить не о чем".
   У Мейрика был талант. За это его и приметил еще зеленым новобранцем комиссар, инспектировавший роту. Мейрик умел стрелять. Умел заряжать винтовку, сыпать порох на полку, прицеливаться, давая поправку на ветер, на скорость жертвы, на расстояние, на солнце, и на тысячу других мелочей, отворачивать лицо от порохового дыма, и стрелять по наитию "чутью снайпера" как говорил его первый учитель - сержант серых егерей, куда отправил его комиссар. Он умел стрелять и попадать.
   Больше ничего не умел так - фехтовал плохо, следы читал не очень, пешие переходы не любил - ноги коротки, и артрит рано начался. Такова уж солдатская доля - тяжелая. Но талант надо растить. Из егерей взяли в Канцелярию.
   Он тут прижился. Бегать и фехтовать много не надо было. А стрелять и попадать приходилось часто, и он это хорошо умел. Выбить пиратского капитана - не проблема. Грохнуть зазнавшегося наемника с городской стены - какие вопросы, начальник.
   Жирный купец, наглая магичка, продажный священник, цветочница-шпионка. Всем по пуле найдется. Мейрик умел стрелять. А его научили еще и ждать. Подолгу лежать в засаде. Не шевелиться. Не петь, не свистеть, даже не пукать. Но ничего - он научился. Талант надо развивать.
   Особо тяжело на том острове было. Когда Тирро ходил пиратам зубы заговаривать. Только они эту штуку вынесли - их настоящий главарь появился.
   Вот тогда старина Санти как возьмет винтовку, хорошую хитрую - штуцер. Как упрет ее в плечо, и шарах огненной пулей им прям по бочкам с порохом. Ублюдкам сразу не до актера и Эмбера стало. Но до этого долго сидеть пришлось - два дня под себя гадил,, никуда не шелохнулся.
   Сейчас проще, всего-то час ждет. А вот и цель - большой, сутулый, в плаще. Мейрик его ждал. Мейрик знал, что если он не убьет уродца - уродец убьет его. Но Мейрик умнее. Он стреляет метко. Приклад у штуцера хороший - удобный, курок тугой, идет тяжело, ударник в виде орлиной башки - красивый, пуля особая - заговоренная, еще чуть-чуть и опять снайпер свободен - никто его дома, как актера, не зарежет.
   Залп. Белый дым развеивается. Медленно затихает эхо под сводом колокольни. Мейрик Санти не успел подумать перед смертью. Коническая, острая пуля, из паровой гартарудской винтовки снесла ему пол черепа, расплющившись о кость.
   Внизу сутулый толстый крысолюд в черном плаще начал мочиться на стену таверны "Зеленые черти"...
  

Последняя находка.

   - Неужели нельзя как-то по другому? Я могу уехать. Могу работать на вас. Могу, наконец, магически стереть себе память. - Орландо де Столю было страшно.
   - Нет. К тому же ты все еще молчишь о месте нахождения артефакта. К тому же, - Когтистый палец существа, сидевшего в глубоком кресле, на самой границе света тусклой свечи, указал на груду фолиантов и несколько свежих витиевато исчерченных листков, над которыми свеча и стояла. На дворе была темная ночь конца рагиталина.
   - Я не знаю его, нас вели куда-то, судя по всему в катакомбы под городом, довольно глубоко, но большую часть пути я шел с повязкой. Видимо де Маранзи предполагал, что кто-то вроде вас захочет узнать место, - Последовал судорожный вздох, он был нужен для того чтобы собраться с мыслями и подобрать слова, - Вы не совсем правы - у меня есть догадки, предположения, домыслы, даже пара гипотез, но все они...
   - Слишком фантастичны, чтобы быть правдой, - На широких, тонких губах расползлась недобрая улыбка, - Это проблема многих людей, иногда вам становится страшно допустить сам факт существования некоторых вещей. Допустить мысль, что вы не вершина эволюции, допустить мысль, что вас еще можно совершенствовать и доводить до ума, допустить, что ваши боги - плод коллективной галлюцинации, а понятия справедливости, чести, совести лишь ширма, или скорее щит из картона, которым вы пытаетесь отгородиться от своей скотской, всепожирающей природы.
   - Эх, - Орландо удрученно покачал головой, - Я не философ, и не авантюрист, - В его голосе появились истерические нотки, - Я говорил ему! Этому злобному борову в белых одеждах! Я ученый, человек науки, логик, светило разума! Меня нельзя было тащить к варварам и заставлять копаться в механизмах, созданных не разумом, но дьявольским попущением.
   - Твоим разумом, - Гартаруд рассмеялся, - Можно осветить разве что дорожку до сортира ночной порой, и то вряд ли, и ты еще смеешь называть себя ученым. А в мыслях сейчас призываешь богов, причем всех подряд - Единого, "Темного", Вандора, думаю даже Хас и Чирвитанчиукка "Глодателя черепов". Твой, якобы блестящий, разум пасует перед простой и чистой как горный ручей мыслью - сейчас ты умрешь, а твой череп послужит планам много более разумного, чем ты, существа. Ты не можешь с этим смириться, хотя рациональнее всего было бы принять свою участь. Если бы ты мог оценить все перспективы, то давно понял бы, что умолять бесполезно - ты знаешь и умеешь слишком много. Особенно для человека. Жаль, что эти навыки достались трусу.
   - Нет, прошу, нет! Я столько не успел! Я не хочу умирать! Не могу умереть! - Он бросился к креслу за гранью края света и обнял развернутые обратно колени существа, рыдая и причитая.
   - Умереть могут все. - Резкий смешок.
   Одна мощная верхняя рука и более слабая нижняя с хрустом свернули тощую шею ученого. Вторая верхняя протянулась через стол и уронила свечу на свежие бумаги. Последняя уже доставала крупный нож - отрезать голову. Пока все вокруг не загорелось.
  

Последняя партия.

   Толпа с удивлением наблюдала за самой сложной партией в "Короли", когда либо проводимой в стенах "Гранатовой леди" - игорного заведения средней руки.
   За столом сидело всего двое, но это делало игру максимально многовариантной и максимально сложной - почти шахматы, но с картами. Первый - крупный, сутулый, с хриплым басовитым голосом, и наброшенном на тело плотном плаще с тяжелым капюшоном. Второй - улыбчивый, с круглым, усатым личиком, на котором выделяются живые темные глаза, невысокий и крепко сбитый. В белой рубашке, жилетке, бриджах, чулках и туфлях с кокетливыми пряжками в виде обнаженных дев.
   На столе между ними пистоль. Шелест карт и напряжение заставляют молчать даже говорливую публику игорного дома.
   - Черт, ты сложный противник, даже с Манфредом "Кровопускателем" - пиратским бароном, было не так сложно. - Говорит веселым, но сдавленным голосом второй из двух - шулер Гастон Рани.
   - Манфред был опытен в бою, а не в игре, у него не было шансов. Нет их и у тебя. В этом есть определенный юмор вселенной. - Хриплый голос насмешлив и свободен.
   - Да, он был такой, пока старина Санти его не поджарил. - Ах черт! Это ты хитро.
   - Следи за своими дамами, может и выпадет шанс отбиться, старина Санти был неплох, почти достал меня. - Карты ложились на стол, выстраивая причудливые комбинации, непонятные как для непосвященного глаза, так в данном случае и для опытных игроков.
   - Был? - Дрожащая рука выложила на стол еще одну даму, в рукаве было почти не разглядеть парочки дополнительных.
   - Именно, - На стол лег король - слабая, но влиятельная карта.
   - И остальные тоже. - Шулер опечалился, усики на круглом лице поникли.
   - Ты последний. - Партия неудержимо стремилась к завершению.
   - Жаль. Эх. Старина Гийом мне недостаточно платит. Что ты скажешь, если я сейчас уйду и ты никогда меня больше не увидишь? - Улыбка вышла вымученной.
   Молчание. Шелест карт.
   - Ты проиграл. - Голос-приговор.
   - Черт, но как? Расскажи напоследок. А я расскажу, что знаю. - Из дрожащей руки высыпались ненужные более дамы.
   - Ничего сложного - простая математика, я не только считал карты, но так же рассчитывал комбинации и варианты твоих ходов с учетом имеющихся у тебя карт, и всех вариантов тех, которые могут прийти. К тому же карты у тебя крапленые. Половину я запомнил. Выщербины, потертости, облупившаяся краска - слишком заметно. Впрочем, ты в любом случае был обречен. - От нечего делать гартаруд начал тасовать карты.
   - Эх, дело всей жизни, а обыгрывает какой-то рогатый хрен, - Тяжело вздохнул Гастон, - ладно, я знаю, что это под правительственным кварталом.
   Рука шулера нащупала рукоять пистолета, гладкую и твердую. Когда дуло легло на висок, дрожь неожиданно прекратилась. "А это не так уж и сложно. Карточный долг святое дело - он просто мухлевал лучше" - подумал он, и напоследок, за миг до того как его мозги забрызгали окружающих "Эх мама, мама, вырастила меня олухом".

Эмоциональное задание с дурным запашком.

   - Твою мать, Вангли! - Кричал дейцмастер, шумного грохая кулаком по столу, не заметив даже, как перевернулась чернильница, заливая стол густой черной жижей, - Эмберлин Пайо - он пришел к нам еще мальчишкой, его обучили, тренировали, он был одним из лучших. Мейрик Санти - снайпер от бога, у него молодая жена на сносях, мать собирался в город перевезти. Велларион де Пуатье, он такой же "де", как я, морковка, но все же он был почти гением, великолепный актерский талант, сколько дур теперь покончат с собой из-за него?! Орландо де Столь - он знал все обо всем, он работал почти на добровольных началах - мечтал внести вклад в науку! Аскет, фанатик от науки, таких мало, слишком! Гастон Рани - ну он был готов, мот, бабник, шулер, пьянь, но какой лицедей, какой мастер своего дела, сокровище при умелом управлении! Кто теперь будет кормить его отца-ветерана? Знаешь, что между ними общего?
   "Ты всех их подвел, они не первые и не последние", подумал Фредерик Вангли, наблюдая в окно тучи мягкого месяца вандратакаса, сменившего урожайный рагиталин. Вслух же он сказал:
   - Догадываюсь, шеф, - "Чтоб ты слюной подавился".
   - Они все мертвы! - Взревел, не особо обращавший внимание на реплики своего собеседника, Гийом де Маранзи. - Какая-то гнида ходит по городу и убивает моих людей! Одного за другим, и что самое паскудное, - Выставив руку в розовой перчатке вперед, запрещая сейцверу говорить, начальник тайной канцелярии передохнул, успокаивая дыхание и пережидая приступ головокружения, - Кто-то, похоже, знает, что они работали над одним нашим ВАЖНЫМ проектом! Иначе это было бы абсурдным совпадением, а в такое я не верю...
   - И что за проект? - Невинно поинтересовался "Стервец".
   - Этого тебе знать не обязательно, вдруг тоже прикончат, - Гийом взял себя в руки.
   - Ну, как угодно, так при чем тут я-то? - "Хотя уже знаю, ты конечно хочешь чтобы кто-то разгреб для тебя дерьмо руками, ну ты ж начальник - только попроси".
   - Найди эту суку! - Вновь выходя из себя взревел де Маранзи, "Ну по крайней мере он ненадолго забыл о дочери". - Найди и приведи ко мне. - Глаза дейцмастера сузились, - Я буду его медленно, очень медленно потрошить... и спрашивать - ЧЕМ ЕМУ НЕУГОДИЛИ МОИ ЛЮДИ?!
   - Думаю, причина была, - Флегматично протянул сейцвер и прихлопнул толстого москита присевшего было ему на плечо, к концу года этих тварей становилось все больше.
   - Так найди ее, - Начальник Тайной Канцелярии Ахайоса устало опустился в свое резное кресло красного дерева, плюхнувшись толстым задом на кремовый плюш, - И как можно скорее, - Он швырнул Вангли толстую папку из желтой кожи, - Подробности. Денег не жалей, сходи к интенданту, возьми тысяч десять на первое время.
   - Есть, патрон! - Бывший пират поднялся, щелкнул каблуками начищенных как всегда сапог, прихватил папку и вышел, тряхнув полами форменного сюртука.
   .....................................................................................................................
   - Ой мамочки мои, это ж на что тебе такие деньжища?! Признавайся гнусный разбойник - ты вытянул эту расписку у толстячка Гийома под дулом пистолета, угрожая ему жизнью его семьи и дальних родственников? - Интендант как всегда был саркастичен и зловреден.
   - Интересно, - задумчиво проговорил Фредерик, - ты и правда считаешь, что эта конторка и выдуманные погоны защитят тебя от превратностей этого мира.
   - Нет, я-таки думаю, что от превратностей этого мира меня защитит тот факт, что если я скопычусь, мои должники тут же станут должниками разных банд Ахайоса, а потому меня холят и лелеют, - Ригельвандец сладко потянулся, - Ну и дробовичок под стойкой тоже помогает. Вообще, ты смельчак Вангли.
   - Да ну? - Вздернул бровь бывший пират.
   - Из всех высерков, работающих на Гийома, ты единственный смеешь мне хамить! Ну, правда, при этом ты единственный, кто никогда не брал у меня денег в долг, и всегда возвращал сдачу после операций. - Интендант сурово сощурился, - Знаешь, о чем это говорит?
   - Да мне, честно говоря, насрать, - Зевнул "Стервец", - Гони бабки.
   - Это говорит о том, что ты берешь деньги где-то еще, - На стол лег тяжелый сундучок, где сладко звенело золото, - И это подозрительно.
   - Просто в свободное время я продолжаю грабить корабли и пощипывать торговцев, - Осклабился Вангли, - Но уставом это не запрещено.
   - А как же милосердие? - В притворном ужасе вскричал ригельвандец.
   - Ну, некоторых я оставляю в живых, - Вангли чуть помолчал, придирчиво осматривая собеседника, - Тебя бы, например, оставил, только нос бы отрезал на память, уж больно выдающийся.
   - Оставь мой шнобель в покое, он явно свидетельствует дамам о том, что у меня в штанах в два раза больше, а вот тебе, - Осмотрел он существенно меньших размеров нос Фредерика, - Гордиться нечем, прячешь там небось фитюльку только на пописать.
   - Да, кстати, - От последней колкости сейцвер просто отмахнулся, она была слабовата, - Чем таким занимались в последнее время Эмберлин Пайо, Мейрик Санти, Велларион де Пуатье Ля Тирро, Орландо де Столь и Гастон Рани, вместе? Старина Гийом послал меня к тебе за разъяснениями.
   - Дорогой мой сейцвер, - Интендант заговорил очень серьезно, - Если бы дейцмастер послал вас ко мне с уточнениями об этих пятерых, то за два дня до этого, он прислал бы письменное распоряжение в трех экземплярах, позволяющее мне хотя-бы упоминать эти имена. Вали отсюда, Вангли, и не отсвечивай.
   "Черт, не вышло, что-то вы тут крупное ребята втихаря мутите", не слишком раздосадованный, но озадаченный Фредерик, зажал подмышкой десятикиллограмовый сундук и отправился восвояси. На ходу размышляя о том - с чего начать расследование.

Мысли о мертвых.

   Поскольку особо мудрых мыслей не нашлось - Вангли решил начать с простого, он сидел в своей комнате и разбирал досье на каждого из погибших. Кровать, на которой он сидел, была мягкая, пиво крепкое, а еще пара дыр от выстрелов проделанных в стенах, привели соседей к мысли о том, что покой сейцвера, когда он дома, а происходило это редко - лучше не нарушать. Правда с того - первого случая со стрельбой, соседи у него сменились. "Стервец" был забавно удивлен, когда, ворвавшись в комнату излишне громко занимавшихся сексом соседей, он обнаружил лучшую сыщицу Гийома - Миранду де Боготье, скачущую верхом на каком-то морском пехотинце из тех счастливчиков, что сохранили уши и носы.
   Последовавшая перестрелка привела к возникновению взаимного уважения между фигурантами, и с тех пор Вангли более не стрелял в стены, а его соседка вела себя достаточно тихо. Вооруженный нейтралитет, так сказать.
   "Эмберлин Пайо - этого я знаю - невысокий, подтянутый, одевался в черный плащ с рукавами и большим количеством карманов. Еще треуголка у него была забавная, да на убийцу не очень был похож - лицо открытое, честное, юморной даже, но наверное так и должно быть, помню, спросил у него:
   - Эмбер а чем ты вообще у нас в конторе занимаешься - никогда о твоих делах не слышал.
   - Тем же, чем и все, - Он улыбнулся, пара зубов прям как у меня - золотые, - Улаживаю проблемы, просто потише, чем ты, Вангли.
   Оказывается, он убийца - впечатляющий послужной список - заместители глав банд, купцы, наемники, двойные агенты, какая-то девочка семи лет, несколько адептов Тысячеименного, пираты, хм наши чиновники, любовница губернатора - забавно. Всего сто двадцать три человека. Нехило.
   Настоящий мастер - убивал всем - ножи, клинки, пистоли, бомбы, яд, голыми руками. И наверняка был неплохо защищен магически - как минимум амулет отводящий пули, какая-нибудь защита от магии и проклятий. Еще он сидел на эликсирах - был быстрее и сильнее не только человека, но скорее всего и гетербага. По крайней мере быстрее точно. Его обучал маэстро де Льери - лучший инструктор Канцелярии на Экваториальном Архипелаге.
   Крутой перец, чтобы его уделать нужен был еще более крутой перец. Печально".
   Вангли пригубил пива и прошелся по комнате, хрустя суставами. Осмотрелся. Закрыл и завесил окно. Приступил к делу Мейрика Санти.
   "Снайпер - занятно. Оказывается Канцелярия ворует лавры у военной разведки. Участвовал в скрытных операциях на территории противника, убивал офицеров, обеспечивал прикрытие переговоров, отлично справлялся с задачами поиска и устранения снайперов противника. Не высокого ума, однако в этом деле главное не ум. Исполнительный, почти бесстрашный, опытный, и мастер маскировки к тому же.
   Все указывает на то, что его грохнули прямо на очередном задании, за одним исключением - у него не было никаких заданий. Похоже он занимался самодеятельностью. С учетом его верности - что-то должно было крепко пойти не так. Он, наверное, был в панике, если решил действовать без приказа.
   Кто-то выследил и грохнул на задании, пусть и самозваном, снайпера и специалиста по маскировке, в городе привыкшего держать в поле обзора каждую крышу. А перед этим, возможно, та же персона довела несчастного до паники и полного неадеквата. Иначе, он даже казарму бы не покинул.
   Эта мразь не наугад действовала. Он, ну или она, планировал, выслеживал, изучал свои жертвы. То есть в Ахайосе - под носом у вездесущего Гийома сидит какой-то сукин сын, убивающий его агентов. И при этом уже некоторое - существенное - уже время незаметный для Канцелярии. Все это воняет сильнее трехдневной дохлой свиньи под тропическим солнцем".
   Фредерик хлебнул пива, но оно показалось уже не столь вкусным как раньше. Он вышел, дошел до кухни, взял там вина и бифштексов с кровью, краюху хлеба и сыр. Вернулся назад. На очереди было досье Веллариона де Пуатье Ля Тирро.
   "Актер и талантливый имперсонатор, мастер игры на сцене и существенно в больше степени мастер игры за сценой. Никакой он не аристократ, но в свое время это не помешало ему работать шпионом на нескольких губернаторов - притворяясь то оборванным слугой, то блистательным графом издалека, то неизвестным родственником своего нанимателя он подслушивал, вынюхивал, разоблачал и добывал компромат. Он был так искусен, что даже порой мог работать на нескольких нанимателей сразу. При этом умудрялся еще и играть в театрах, не будучи узнанным. До тех пор пока наш толстячок не взял его за тестикулы.
   Да, парень прокололся вполне достойно - шпионил для вице-короля области Ильс де Парфю против Канцелярии, которая как известно действует в интересах короны, а не ее скотов-наместников. Гийом его поймал. Оценил и перевез в Ахайос. Ну, сколь веревочке не виться...
   Внештатный сотрудник. Ценный и хорошо защищенный. К нему была приставлена охрана. На заданиях - редких, но важных, у него всегда была проработанная легенда. Он великолепно скрывал свою внешность и еще более тщательно защищал свое истинное имя, фактически не оставляя зацепок для тех, кто хотел бы с ним расквитаться. В общем-то, на Канцелярию работал один человек, а в Ахайосе жил совершенно другой. И связи между ними, не обладая ресурсами и связями в Канцелярии, выделить не представлялось возможным.
   Но его убили, грохнули в собственном театре, а театр сожгли. Предатель в ведомстве Гийома. Может быть. Но не столь близко к таким секретам. О личности актера можно было выведать и мистическими путями - магия информации, мощное гадание, призыв демона или духа... Голова пухнет. Это все хрень - нужно знать что искать. Похоже, прокололся сам Гийом, где-то и что-то пошло очень не так. Но ведь этот боров не говорит мне, чем они, черт побери, занимались вместе! Все. Перерыв".
   Фредерик немного прогулялся. Сходил в кондитерскую, купил клубничных пирожных, откусив одно - понял, что сладкое ему не по нутру, и бросил кулек в миску для подаяний нищей девочки.
   - Спасибо, месье! - Угрюмое детское личико озарила улыбка, когда она увидела, что внутри.
   - Смотри, не попорть зубки, - Ответил сейцвер и направился обратно домой, работа не сдвигалась с мертвой точки.
   Еще один внештатный агент Орландо де Столь. Досье было пухлое, но сути в нем было не так уж много.
   "Ученый - естествознание, механика, химия, история. Хм, знаток артифисинга, по большей части в теории, а так же древних и малоизученных артефактов. Активно изучал достижения в области науки, техники и мистики других рас. Дракийцы, гартаруды, симираллы. Даже кешкашивары, у них что, есть особые достижения помимо страшных рож и ореола долбаной таинственности? Обширные исследования. Еще чтоб я понимал в этой хренотени.
   Ладно. Университет Люзеции. Обучался в Астуритоне. Жил в Сетрафии. Даже пустили? Странно. Посещал открытые дракийские учебные заведения. Такие есть? Мир забавная штука.
   Умный хрен. Лет всего ничего, а выучил больше, чем я за две-три сумею. Самородок. И что он делал в компании убийц и шпионов? Гийом, твои недоговорки превысили пределы разумного. Даже неразумного, пожалуй.
   Парня охраняли, как короля. Двадцать человек простой охраны. Колдун. Боевые маги. Он и правда такой нужный? При том из охраны никто не пострадал. Даже никто не чухнулся. А ведь охраняли его с расчетом на специалистов из Банд Призраков и Темных. Уроды почесались только когда дом загорелся. Пара сонных чмошников даже сгорела.
   И опять же парня надо было еще найти, узнать про него, выяснить, кто он такой... Это просто какой-то гениальный сукин сын. Ну, или, скорее всего, он не один - их много. МНОГО?! МНОГО СУКИНЫХ ДЕТЕЙ ПОД НОСОМ У ГИЙОМА?! Нам с ним, по ходу, пора в отставку...".
   Вангли прошелся по комнате, потом еще раз, и еще. Это дело нравилось ему все меньше и меньше. И равно тому, как он любил внушать страх, так же он ненавидел его испытывать. Мрачные мысли наполняли голову бывшего пирата. Эти пятеро знали нечто. Нечто, убившее их. Знали и делали. И теперь он так же приближался к знанию. Последним было досье Гастона Рани.
   "Я прям чувствую, как на спине растет мишень. Жирная, красная, мерзенькая такая мишень.
   Старину Гастона я знал. Он был шулер от бога, интересно есть ли лик Единого для шулеров, ну кроме Бога-Отверженных. И познакомился я с ним еще когда ходил с Милашкой Пиа.
   Как сейчас помню пьяную беседу в трактире:
   - Нет, - Говорил он мне, - Морское ремесло не для меня - пробовал. Бьют, к тому же на корабле запрещают азартные игры, уже два капитана меня ссаживали, а один - проигравшись в пух, хотел в масле сварить. Я уж лучше на берегу.
   - На берегу шулеров не только бьют и ссаживают, но еще и сажают. Да и сварить могут, - Я тогда пил золотой ром - хреновый, но сладкий.
   - Это глупых, - Парень всегда умел хитро щуриться, так, что его хотелось сразу в челюсть съездить, - А я умный.
   - И чем ты умнее Черного Фреда например? - И еще ром был крепким, иначе я не помянул бы висельника, три дня изрыгавшего проклятья из петли, пока его не спалили священники.
   - Мне сделали выгодное предложение, - Он улыбался во весь рот, сильно беззубый, - Работа надежная, с крышей, тихая и комфортная. Буду любимым делом в тепле заниматься. А ты давай себе - иди в море, мочи жопу.
   - И что ж за работа такая? - Помню я даже позавидовал ему.
   - На Тайную Канцелярию, - Тихо сказал он, а в зале даже потемнело, я тогда и не знал, что может быть гаже.
   - Ну, успехов тебе, - Допил и ушел я.
   Гастон думал - эта работа продлит ему жизнь, думал, меня так точно переживет. А не вышло. Он сильно охренел, когда узнал, что мы теперь коллеги. Еще спросил тогда:
   - А я слышал, тебя прикончили пару лет назад.
   - Живее всех живых, когти коротки, - Это было еще в самом начале года - я только пришел.
   А вот теперь он ушел. Я так понимаю, он узнал об охоте. Все время терся там, где людно. Играл в местах с хорошей охраной. Начал бояться, правда ,и своих и чужих, потому охрану у толстячка не просил, видать думал, что Гийом на него ополчился. И не мудрено. Кстати, это мысль - может он сам их прикончил, а расследование для отвода глаз. Херовая мысль - тогда я следующий.
   А ведь старина Гастон это след - его убийца пришел к нему в игорный дом, предложил сыграть, не на жизнь, а на смерть сыграть. Видевшие говорят, сказал ему тогда "Я тебя все равно прикончу, но так у нас равные шансы умереть, вот пистолет, вот колода, победишь и свободен".
   И сыграл - пол зала мозгами забрызгал. Это ведь два дня назад было. Тело все еще на леднике - след. С него и начну".
   Понадобится помощь. Фредерик оделся. Пристегнул к поясу саблю. Заткнул за пояс пару четырехстволок, распихал по карманам гренады, свитки с заклинаниями, эликсиры и амулеты - пять тысяч из денег Канцелярии были потрачены не зря. А вторые пять он уже знал куда вложить. Нацепил и поправил треуголку. Вышел. Запер комнату. И постучался в соседнюю дверь.
  

Леди детектив. Умна и прелестна.

   Дверь открыла симпатичная девушка, чуть полноватая, зато с добрым, круглым, очень гладким лицом, на котором выделялись хитрые глаза и характерный для шваркарасской аристократии длинный, довольно приятного вида нос. Одета она была в белый, с серебряной вышивкой жилет, узкие штаны, неподвернутые ботфорты с бронзовыми набойками и белую шелковую рубашку. В кармашке на поясе жилета хранились часы, как знал Вангли, на самом деле это было колдовское устройство позволявшее хозяйке чувствовать поверхностную ложь.
   - Добрый день, сударыня, не соблаговолите ли вы любезно уделить мне несколько минут своего времени, - Он думал такое обращение ей польстит.
   - Фред, не выкобенивайся, - Миранда де Боготье звонко рассмеялась и отошла в сторону, чтобы пустить собеседника в комнату, - Я, может, и сударыня, да вот ты не кавалер, чтоб так убиваться, разговаривай проще, забудь о том, что нас разделяет непреодолимая стена сословной розни.
   - Благодарю, привет, у меня к тебе дело, - "Колкая, стерва, но умная. Ничего, сословную рознь я переживу".
   - Да я слышала, как ты ходил там, как лев в клетке - видел львов? - Она по-прежнему улыбалась, губы у нее были пухлые и ярко алые, выглядело приятно.
   - Только не в клетках, может, даже убил парочку, - Он тоже улыбнулся, но его улыбка с учетом печального состояния его челюсти вышла не столь впечатляющей.
   - Эх ты, красивые звери, - Ее взгляд затуманился от воспоминаний, - Я впервые увидела львов в зоопарке Люзеции, на праздник Короля, совсем маленькая была. Ладно, у тебя, судя по всему, дело серьезное - рассказывай.
   И он вкратце пересказал ей содержание досье и подробности трагических смертей агентов Канцелярии. Миранда начала задавать вопросы:
   - Как-то маловато фактов, не коси под Гийома, рассказывай все, он нам обоим голову и так оторвет за уже сказанное, - Сыщица налила себе и Вангли игристого вина в высокие бокалы, с некоторой завистью "Стервец" отметил, что ее комната больше его. К тому же обставлена отличной мебелью - кроватью под балдахином, дорогими стульями с кремовой обивкой из плюша, аккуратным туалетным столиком из наборного дерева, и даже небольшим баром с заряжаемым магическим охлаждением напитков. Видимо, сословная разница находила выражение и в зарплате, и это после всего, что он сделал.
   - Не смотри так, - Она вновь улыбнулась, - Это не на деньги Канцелярии, кое что - подарки от поклонников и благодарный жителей. Кое-что на деньги от моей ренты - я же Де! Владею землями, крестьянами, предприятиями...
   - Да я и не имел в виду ничего такого, - "Проницательная как дьявол, понятно, зачем Гийом ее нанял".
   - Ну да, и потому у тебя было такое лицо, как будто я мочусь тебе в херес каждый день, - "Все же эта надменная улыбочка ей очень идет" Думал Вангли.
   Он рассказал ей о деле - подробно, не скрывая никаких деталей, даже показал выдержки из отчетов и досье. Поведал о смертях убийцы, стрелка, шулера, актера и ученого все, что знал сам.
   Некоторое время после того, как сейцвер закончил, Миранда сидела молча, перекатывая меж ладоней круглый бокал с граненой поверхностью. Потом она снова лучезарно улыбнулась и сказала:
   - Да ты прав - полная жопа, - "Откровенно, блин" подумал Вангли, "А теперь скажи, чего мне с этим делать".
   - Благородным аристократам не пристало так выражаться, - Заметил он, по возможности ехидно.
   - Одно из преимуществ аристократии - Миранда хитро прищурилась, - Состоит в возможности полного пренебрежения мнением простолюдинов.
   - И ты, похоже, им пользуешься, - Бывший пират был раздосадован.
   - Нет. Если перестанешь меня подкалывать, я тоже перестану. Просто люблю словесные перепалки, - Говорила сыщица искренне, потому Вангли снова перешел к делу.
   - Так все же мнения есть?
   - Я бы сказала, их слишком много, но ни одно из них не будет позитивным, - Она начала загибать пальцы на небольшой пухлой ручке, - Силенцийский асассин, или скорее группа - у них хватило бы наглости и проворства провернуть это дело. Но мы бы он них знали - асассины - люди почти публичные, своеобразная черная аристократия республики Ригельвандо. Может, мы и не смогли бы их поймать, но знали бы наверняка.
   - Да, и у ригельвандцев есть на нас некоторый зуб, - Фредерик вспомнил молодого капитана-шпиона и его Аделаиду. К горлу подкатил ком, ладони сжались.
   - Могли бы действовать банды. Темные например, но убийства слишком разные - банды ощущают себя достаточно защищенными и как правило придерживаются собственного стиля. Опять же не так много оснований.
   - Да, у Темных есть повод, - "Хотя этот парень сам обратился в хаотика, я ему не помогал, тень хваленая". Заодно Фредерик вспомнил об Оксане "Череп" - он дважды пытался извиняться, и оба раза леди-капитан не нашла для него ни времени ни внимания.
   - Обученный демонолог из Королевства Нефритовой маски. Одноразовый убийца, договорившийся каким-нибудь демоном, сильный, быстрый, хорошо осведомленный, скоротечный - ад нечасто любит ждать.
   - И у Королевства, - "Стервец" осклабился, - Тоже есть с нами, ээ, некоторая напряженность, - о встрече с агентом Королевства он вспоминал с гордостью, тогда и его работа и сам Гийм, казалась Вангли чем-то преемлемым, почти героическим.
   - Напряженность, напряженность. Это может быть хоть мифический Международный Альянс, нужен мотив. Просто так - из неприязни, не режут конкретных полевых агентов, к тому же участвовавших в совместной операции. Нам нужны не наметки, нам нужен четкий мотив, а он неясен, - Она задумчиво прикусила нижнюю губу, - Но у тебя же остался шулер, с него и надо начать. У меня есть один знакомый, думаю, он сможет нам помочь опросить мертвеца.
   - Я был бы тебе чрезвычайно признателен, - Вангли широко улыбнулся.
   - Ну уж конечно, - Тут рот сыщицы удивленно распахнулся, а щеки залила краска, - Ах ты гад!
   - Леди не пристало так ругаться, - Сейцверу стоило многих усилий не покатиться со смеху, такой у нее был потешный вид.
   - Ты с самого начала это все придумал, заинтриговал меня сволочь, втянул в это все, а на самом деле тебе просто нужен был мой некромант, - Ее щеки пылали, и вымещая ярость, она довольно сильно стукнула бывшего пирата в плечо.
   - Нет. На самом деле мне и правда были интересны твои мысли на сей счет, - Он примирительно выставил руки предупреждая следующий удар. - Но и некромант не помешал бы.
   - Сволочь, сразу видно, кто тебя учил, - Она насупилась, потом рассмеялась над собственным поведением, - Ладно, сама попалась, надев красный камзол и белый кафтан со стоячим воротником и двумя рядами пуговиц с каждой стороны, Миранда окончила, - Ну идем, или так и продолжишь греть задницей мои подушки и пить мое вино? Манипулятор!
  

Призыв духов из бездны. Строго по прейскуранту.

   Некромант был стар. Его красноватая, иссушенная кожа, едва укрывавшая тонкие кости и корявые жилы, была испещрена сложной символической татуировкой, каждый виток, иероглиф и линия которой свидетельствовали о его опыте и пройденных на стезе темного учения испытаниях. В черных, таких же сухих, как кожа, волосах покачивались черепа крыс и ящериц, мелкие кости, человеческие зубы и перья птиц, по традиции сопутствующих этой мрачной науке - воронов, грачей, козодоев и лунных попугаев. Облачение старца составляла набедренная повязка со сложным геометрическим узором, пара браслетов из позеленевшей бронзы и железный амулет с ониксом, вырезанным в виде зубастого черепа.
   Когда-то этот старый язычник был шаманом немногочисленного туземного племени, тьма тьмущая которых усеивает Экваториальный Архипелаг - землю, более им не принадлежащую. Будучи колдуном смерти, он не смог уберечь от гибели ни своих детей, ни жен, ни родичей и подопечных из племени. А потому он был зол, жаден и мрачен, как и многие в Квартале Мистиков - банды собравшей удивительную плеяду самых разнообразных культов, верований, мистических практик и колдовских школ.
   Визит в его обиталище стоил сейцверу оставшихся пяти тысяч из денег, выданных Гийомом. Одноэтажная хибара, находящаяся где-то в глубине этого эклектичного района города, внутри была еще меньше, чем снаружи. Она пахла пылью, старыми костями, плесенью, тошнотворной сладостью гниения. Вместе эти запахи сплетались в тонкий букет посмертия, с которым ежедневно имел дело этот немногословный, мрачный старик.
   Полы устилали истертые и залитые непойми какой дрянью шерстяные ковры. Единственная комната разделялась несколькими ширмами из сухого тростника, с тем же геометрическим узором, что и на набедренной повязке некроманта. Глиняные стены укрывали гобелены с текстами на безнадежно мертвых языках, уродливыми деревянными масками духов и демонов туземного происхождения, иссохшие головы с зашитыми ртами, молча наблюдавшими за посетителями и полочками с разнообразной дрянью, которую старик использовал в ремесле.
   Некромантия была одним из темных искусств, управляющих энергией смерти, и связывающей мир живых с многочисленными мирами посмертия. Она относилась к гибельным силам, почти неизбежно коверкавшим и извращавшим душу тех, кто занимался ею, и, конечно, налагавшей пятно тьмы на души тех, кто обращался к знатокам этого искусства. По крайне мере, по версии религии Единого, адептами которой формально являлись сейцвер и сыщица, весьма неуютно чувствовавшие себя в этой берлоге.
   И конечно же тем, кто осознанно и целенаправленно обращался к помощи гибельных сил - грозил костер, петля, или множество дней пыток и покаяния в застенках инквизиции (в случае с Алмарской Империей) или одного из соответствующих церковных орденов (в случае с Шваркарасом и Ригельвандо). Мир не хотел повторения Эпохи Черного Неба, когда почти всеми известными землями правили маги, колдуны и адепты черных культов поднимавших под свои знамена мертвых и бросавших свои легионы на немногочисленных живых. Формально дело обстояло именно так. На деле же - реже в метрополии, чаще в колониях, где контроль церкви был ниже, тайные службы - такие, как Канцелярия или Военная разведка, нередко прибегали к их помощи. Это было удобно. Надежно и эффективно. Грех не пользоваться. Впрочем - пользоваться тоже грех.
   Перед тем, как идти к некроманту, Фредерик и Миранда проверили места, где были убиты прочие несчастные из списка агентов канцелярии. На крыше, где умер Эмберлин Пайо, они обнаружили расплющенную пулю, которая могла быть исключительно пулей из гартарудского парового револьвера. Крыша, где нашли обгорелый (и потому непригодный для целей некромантии) остов Мейрика Санти, так же в одном месте была прострелена из очень мощного оружия. Опрос охраны актера и ученого привел обоих детективов к мысли о великолепной оснащенности и невероятных навыках маскировки и скрытности убийцы. Опрос найденных свидетелей из игорного дома убедил Фредерика и Миранду в том, что их противник не человек, и очень, очень опасный.
   - Эмберлин сражался, они бежали по крыше, видел сбитую черепицу - сколы свежие, - Говорила сыщица.
   - Да, помню. - Вангли припомнил вмятины на крышах, - Еще он был тяжелее человека, но точно не гетербаг, может дракиец.
   - Неважно. Противник у него оказался крепкий, парень даже не смог оказать достойного сопротивления - все произошло очень быстро. Иначе жители соседних домов что-то да увидели бы.
   Вангли кивнул.
   - Де Пуатье и Де Столь - были убиты в отлично охраняемых помещениях, они оказались не столь умны как Гастон, потому не всегда находились на виду. Но оно прошло к ним через несколько кордонов охраны, через магов, через амулеты, улавливающие магию и колдовство, словом через наших специалистов. Значит, он либо был оснащен чем-то, на что не реагировали наши средства, и прошел невидимым, либо долго изучал и анализировал слабые места в охране.
   - Игроки из "Гранатовой леди" говорят, это был кто-то в глухом плаще и капюшоне, но говорил и двигался он не как человек, так же был очень высок, - я прав, не гетербаг, но крупнее нашего шулера. Служанка говорит, когда он шел - немного пружинил и отклонялся назад. Гартаруд, дракиец, кто-то из высших пушистиков. - Размышлял Вангли.
   - Не важно, кто он. Мы уже точно знаем, что это не человек, и пользуется он непривычными нам технологиями и средствами. Не эксклюзивными, но все же. - Миранда улыбнулась, улыбка вышла кислой, - Придется допросить мертвеца.
   - Странно, что никто из свидетелей не запомнил, о чем они говорили. Да, придется взять на себя этот грех, - Согласился Вангли.
   Туземцу было наплевать на инквизиторов Единого, по крайней мере здесь - в Ахайосе. Да и пользовался он к тому же не навыками некромантских школ происходящих из древней Звездной Конфедерации, а черными знаниями туземных культов тьмы и смерти - традиции восходящей к почти забытому Пантеону Двух Лун давно погибшей Экваториальной империи Акмальтапосек.
   Закончив чертить сложный ритуальный круг, в центре которого лежало залитое воском обнаженное, и безнадежно метровое тело шулера Гастона, экспроприированное из морга Канцелярии Фредериком и его временной напарницей, некромант сел неподалеку от разнесенной пулей головы трупа, где на месте мозга застыл комьями желтоватый воск, на костяной топчан и начал ритмично бормотать нечестивое заклятье.
   Дым из разожженных по комнате треножников, тени людей и предметов, густая серая пыль и неизвестно откуда взявшийся сквозняк начали образовать в кругу, прямо над телом шулера, непрозрачную фигуру висящую в воздухе:
   - Три вопроса, Южане, - Проскрипел осипшим голосом некромант и продолжил читать удерживающее дух заклятье.
   Вангли был рад, несмотря на всю паскудность ситуации - худшего не произошло, был шанс, что Гастон мог незадолго до смерти получить так называемое "покаяние Жнеца", этот ритуал производили в Храме Бога-Жнеца, который был в Ахайосе. Культ Бога-Жнеца - культ алмарский, в Шваркарасе такого нет, но адепту Единого все равно в чей храм ходить молиться. "Покаяние Жнеца" надежно и верно защищало душу умершего человека от какой-либо гибельной скверны, и в первую очередь от любых попыток призыва в мир живых. Братья Ордена Бога-Жнеца очень серьезно относились к вопросам посмертного пути, каждый верный из паствы Единого, по их мнению, имел право без помех пройти путь к новому перерождению. Хорошо, что шулер не был набожным.

Я знаю где он!

   Несколькими часами позже. Очередная темная каверна. Слизь, селитра и влага на стенах, ветхие, готовые обвалиться на голову потолки, принадлежащие старым дворцам и особнякам, теперь ставшим фундаментами и подвалами для новых зданий. Скользкие ступеньки из мраморного крошева. Нервный свет масляных светильников. Недолгое эхо шагов, затихающее в хитросплетенье коридоров и поворотов, гаснущее среди старинных барельефов и обвалившейся мозаики стен.
   .....................................................................................................................
   Несколькими часами раньше, в жилище мрачного колдуна.
   - Ты и вправду Гастон? - Вопрос звучал нелепо, но был необходим, верить некромантам на слово было довольно глупо.
   - Это был первый, - Протрещал голос полумертвого старика.
   - Ну вот. Один ты уже запорол, - Ухмыльнулась Миранда, не хуже Фредерика знавшая о необходимости вопроса.
   - Да, - Ответила субстанция из пыли, пепла, золы и света.
   ..................................................................................................................
   Несколькими часами позже. Ступеньки резко уходят вниз, и через тридцать шагов упираются в ржавый люк в полу руины, когда бывший ходом в подвал. Возле люка валяется тело, пятью ударами чего-то острого превращенного из человека в форме Тайной канцелярии в мясо и кости, перемешанные с промоченными кровью черными лоскутами. Кое-где блестят рассыпавшиеся серебряные пуговицы. Скорбное блюдо. За спиной прошел ропот. "Ничего, это не последний". Люк со скрипом открывается, ручка пачкает рыжими струпьями ржавчины белые перчатки.
   ..................................................................................................................
   Несколькими часами раньше в жилище некроманта.
   - Чем вы занимались вместе с Эмберлином Пайо, Мейриком Санти, Велларионом де Пуатье Ля Тирро, Орландо де Столем? - Вопрос был кривоват, но призрак, похоже, оказался расположен к честным ответам. Возможно, он жаждал мести, или просто после смерти стал не так гнусен характером.
   - Это было задание, - Провыл сквозняк, - Пираты, далеко отсюда, миссия, я играл, де Пуатье притворялся, ученый, нам нужен был его ум, его знания. Мейрик прикрывал, Эмберлин, - Последовало молчание, призрак стал истончаться, выбрасывая из себя хлопья были, - чистил.
   .....................................................................................................................
   Несколькими часами позже. Первыми в подземелье идут два бойца, человек и полугетербаг, опытные воины, прошедшие хорошую школу наемничества и немало военных компаний. Черный бархат сюртуков как будто впитывает свет лампы, свет, играющий на обнаженных клинках - сабле и тесаке.
   Звук шагов, молчанье, тишина. Крик. Хрип. Три секунды. Фредерик бросается следом.
   - Нет! - Голос Миранды напряжен. - Бомбу!
   В руке возникает черная сфера из чугуна, серный фитиль моментально вспыхивает, бомба летит во тьму, за ней спешно закрывается люк. Взрыв, грохот, звук обвала, ржавое железо скакнуло под рукой.
   - Дура Де Боготье! - Дейцмастер взбешен, - Теперь придется идти в обход.
   Из двадцати человек осталось восемнадцать, опытных, стойких, привыкших к крови и грязи. Все они дрожат от страха, и сейцвер вместе с ними.
   ..................................................................................................................
   Несколькими часами раньше, пыльная хижина чернокнижника.
   - Это был второй. Остался один. - Скрипит шаман без племени.
   - У меня есть мысль, - Вспыхивают глаза сыщицы.
   - У меня тоже, - Глаза у нее красивые, он смотрит в них, и понимает - мысль к обоим пришла одинаковая.
   - Где то, что вы привезли с этой миссии, то, о чем ты рассказал своему убийце? - Спрашивает Вангли возбужденно.
   Призрак ответил, и тут же с легкой вспышкой исчез, обсыпав всех пылью, пеплом, обдав дыханьем иного мира.
   ..................................................................................................................
   Несколькими часами позже, катакомбы Ахайоса. Второй проход нашелся не сразу, - старый, грязный лаз, где пришлось на корточках ползти по одному, он вывел восемнадцать, запутанных в паутину, грязных людей в обширный коридор, еще более древнего яруса Ахайоса. Кое-где из коридора проступали обломки древних колонн, фасады старинных зданий, навечно слепые дверные проемы, засыпанные камнем, как будто целая улица покоилась под землей. А может так и было.
   Вангли и Миранда теперь шли в центре колонны, рядом с Гийомом - он не желал, чтоб их некомпетентность в вопросах боя принесла еще ущерб. Впереди теперь шли более опытные, быстрые, с отменной реакцией бойцы. Зеленая вспышка. Грохот. Голова одного из них пролетела над сейцвером, сыщицей и дейцмастером. Кровавая пыль черными каплями заляпала одежду и лица. Четверо погибли. Еще двоих придется оставить до возвращения группы. Одиноких, в темноте - взрыв мины первому сломал ногу, второму черный шип, которыми она была начинена, вошел глубоко в живот.
   .....................................................................................................................
   Несколькими часами ранее, резиденция деймастера.
   - Патрон. Вам все же следовало быть чуть подробнее, - Говорил "Стервец" сидя на неудобном кресле в кабинете дейцмастера, на соседнем сидела несколько понурая Миранда.
   - Поучи свою бабушку репу парить, - Раздраженно ответил Гийом, - Что ты узнал?
   - Вы отправили ребят на задание, на пиратскую базу. - Голос Фредерика почти торжествовал, как у гениального сыщика из книжек, раскрывшего коварное преступление. Де Пуатье видимо прикинулся пиратом, а Гастону и прикидываться не надо было. Судя по всему, хотя мне с трудом в это верится, они выиграли у пиратов в карты какой-то, очень нужный вам артефакт, недавно захваченный пиратами. Орландо де Столь нужен был, для того, чтобы опознать предмет, обеспечить уверенность, что их не надули. Снайпер их прикрывал - наверняка пираты могли подумать, что так легко у них добычу не уведут, видимо штука была ценная. Я правда не до конца понял зачем был нужен Эмберлин.
   - Чтобы убить капитана, только этот скот - "Соленый Мик", на самом деле понимал, ЧТО к ним попало, и он унес знание с собой в могилу. Мы готовы были купить предмет, для этого и отправляли де Пуатье, но цена оказалась непомерной, так что им пришлось действовать по второму плану. - Де Маранзи потянулся, - Вангли ты дилетант, - Это было сказано с такой злобой, что все торжество сейцвера мгновенно улетучилось, - И ты, де Боготье, не лучше, - Сыщица сделала вид, что нечто фантастически интересное происходит на носках ее ботфорт, и смотрела только туда. - Я вас просил найти убийцу, а вы вместо этого стали копать сверхсекретную информацию, и теперь знаете слишком много, придется вас видно грохнуть, - Толстая рука с перстнем из розового бриллианта выложила на стол два пистоля.
   - Но мы нашли убийцу, - В отчаянье, с обидой в голосе выпалила сыщица.
   - Воот как, - Полные губы Гийома ухмыльнулись недобро.
   - Да, - Мрачно проговорил Вангли, - И, думаю, мы уже опаздываем. Эта тварь - не человек, а нечто более страшное. Я некоторое время думал, что это гартаруд, но они ведь пацифисты, мирные и добрые, а эта мразь - машина смерти.
   - И? - Протянул дейцмастер.
   - И он уже более суток как знает о месте расположения вашего ненаглядного артефакта, - "Тупая, ты жирная скрытная задница" хотелось добавить Фредерику, - Он пришел за ним. И скоро его получит.
   - Так чего ты сидишь?! - Взревел Гийом, забыв про пистолеты. - Чего вы оба сидите! Бегите собирать людей! Отправляемся немедленно. Я сам пойду! Это все слишком важно! Мигом!
   Миранда и "Стервец" переглянулись, улыбнулись, выдохнули и отправились выполнять поручение.
   ..................................................................................................................
   Несколькими часами позже, какая-то богом забытая подземная клоака. На ногах их оставалось двенадцать - лучших и самых надежных бойцов, сыщиков, исполнителей Тайной Канцелярии Ахайоса, во главе с самим дейцмастером. Они шли по темным, древним, как город, коридорам, спускаясь все ниже, во чрево Правительственного Квартала, где надежно, как ему казалось раньше, скрывалась самая охраняемая тайна Гийома - лаборатория. Артефакт, чем бы он ни был, отвезли именно туда. И именно туда они должны были не пустить жуткого убийцу, пришедшего за артефактом. Но они опаздывали.
   Теперь впереди шел один доброволец-смертник, за ним следовали на отдалении все прочие, включив амулет магического щита, на смертнике тоже был такой, но прямого взрыва мины он выдержать не мог.
   Фредерик шел и не мог найти ответа - почему эти люди подчиняются злокозненному, лживому, надменному толстому куску дерьма, каким был Гийом? Что их толкает вперед, на верную, бессмысленную смерть в этих подвалах? Неужели происходящее так уж важно? Эти тайны? Они важнее жизни? Фредерик шел, и с каждым шагом все больше осознавал бессмысленность происходящего. Внутренне он был готов отдать жуткой твари все артефакты Гийома вместе взятые, лишь бы прекратить бессмысленные смерти. Он не понимал, что движет остальными - страх, долг, привычка, муштра? И не понимал почему он здесь, почему он и эта красотка де Боготье не занимаются любовью где-нибудь на шелковых простынях. Ему было страшно, за себя, за нее, к которой за столь короткий срок "Стервец" сумел привязаться. И все же он шел вперед.
   Лампы выхватывали камни под ногами, гранит и мрамор, щебень и песчаник, и стены из обломков древних дворцов - в правительственном квартале всегда жили богачи. Внезапно впереди, почти мгновенно возникла черная, но объемная и живая тень. Смертник, его звали Деррик Генье - бывший гусар, ветеран пяти кампаний против амиланиек, издав вопль исчез, захваченный тенью. Последовала стрельба. Столь же бесполезная, сколь шумная, коридор заволокло пороховым дымом, напомнив Фредерику что-то давно забытое. А когда дым немного рассеялся, они не досчитались еще одного - следопыта из егерей Ольмиса Аньи.
   - Больше не стрелять, - Проскрежетал приказ де Маранзи, - Только клинки. Маверик, где ты? Иди впереди.
   Вперед вышел Маверик де Золи - боевой маг, облаченный в черный сюртук, как и все. Без головного убора, сильные пальцы увенчаны кольцами-фокусами, необходимыми для совершения заклинании й, в правой руке тонкая, узкая, смертельно быстрая шпага.
   Тело гусара они обнаружили через сорок шагов, за поворотом. Он лежал прислонившись к стене. Как будто отдыхая, но вокруг росла лужа крови, из множества резаных и колотых ран на теле. В руке Деррик сжимал обломанную дагу, похоже, он сумел проявить себя достойно, и клинок ее мог остаться в теле нападавшего. Боевой маг приблизился, желая закрыть мертвому глаза, бессмысленно вперившиеся в потолок.
   - Нет! - Взревели сразу несколько голосов.
   Но было поздно - ошметки благородного де Золи перемешались с кусками простого служаки Генье. И оба они украсили окрестные стены. Проход впереди заполнился облаком зеленого газа.
   - Этот хрен меня все больше и больше раздражает, - Проговорил дейцмастер тихим голосом, полным едва сдерживаемой ярости. Вангли почему-то подумал, что так же Гийом мог бы злиться на слугу пролившего дорогое вино или на ножку шкафа, о которую ударился мизинцем ноги. А ведь они умирали ради тайн деймастера. Стало еще противней.
   Заклинание магии воздуха со свитка из кармана Фредерика позволило очистить проход. Отряд из десяти человек, разбившись на две тройки и одну четверку в арьергарде, двинулся дальше, сохраняя между собой дистанцию в двадцать шагов - едва на грани света масляных лап. В первой тройке шел Вангли, во второй Миранда, тыл был подкреплен толстой фигурой начальника Тайной Канцелярии. "Стервец" все время оглядывался назад, стараясь удержать взглядом исчезающий в полумраке силуэт сыщицы, она была первым человеком, за долгое время, к которому Вангли почувствовал симпатию, при том взаимную, это он читал в ее глазах, полнгых тревоги, каждый раз устремлявшихся на него при обороте.
   Лаборатория была уже рядом - впереди забрезжил мягкий свет, исходивший из магических светильников, оборонявших ее от тьмы подземелий. "И почему мы таких не прихватили" - удрученно подумал "Стервец".
   Еще пара поворотов и они вышли в длинный коридор, стены его были украшены растительным орнаментом и старинными письменами на мертвом языке. А каждые сорок шагов то справа, то слева висел в стальном захвате в виде когтистой руки магический светильник, испускавший ровный, мягкий, чуть приглушенный белый свет.
   На противоположном конце коридора их ждал враг. Высокий рост, черный балахон, скрывающий сутулое тело, горящие зеленым из-под балахона глаза. Мгновение тварь стояла на месте, как бы оценивая противников. Затем черная, с металлическими браслетами на ней, мощная жилистая рука выхватила гартарудский четырехзарядный револьвер. Убийца бросился вперед, где тройка Вангли обнажала клинки.
   Первый выстрел разнес два светильника по правой стороне. Укрыв на мгновенье бегущего облаком пара, второй, сделанный через двадцать шагов, погрузил коридор во тьму, разнеся три светильника по левой. Чертыхнувшись Фредерик воткнул в щель между каменными плитами пола свою вторую саблю и левой рукой нащупал запазухой еще один из своих свитков. Его напарники поставили на пол светильники и приготовились встретить врага сталью.
   Некоторое время было слышно лишь вкрадчивый, приближающийся скрежет. Он выскочил из тьмы - гибкий, быстрый, ловкий, несмотря на свои размеры. Прыжок на пять метров позволил ему атаковать правого соседа Фредерика сверху. Боец Канцелярии подставил клинок, пытаясь уйти от атаки, ему удалось блокировать тонкое длинное лезвие, росшее из браслета на руке существа. Но еще две руки, внезапно появившиеся из-под балахона вонзили несчастному две иглы в глаза, роняя бойца на камни пола. "Все-таки гартаруд" - мелькнуло в голове Фредерика. Тварь ринулась дальше, оставив "Стервеца" и его соседа за спиной. "Опрометчиво",- подумал сейцвер и начал читать заклятье со свитка - удобная вещь, даже не маг может использовать, главное не сбиваться, а сама магия таится в бумажке.
   Послышались выстрелы, Вангли обернулся. В руках у Гийома оказался паровой револьвер, почти такой же, как у их врага, но шестизарядный. "А толстяк-то посещает черный рынок" - улыбнулся про себя бывший пират, продолжая читать.
   Миранда отшатнулась к стене, умело, но медленно заслонившись от противника в балахоне шпагой. К ее счастью, тот нацелился на ее соседа - здоровяка, стоявшего в центре, и непременно бы убил, если б не выстрел. Де Маранзи второй пулей попал гартаруду в грудь, того отшатнуло, и он не смог довести до конца атаку. Здоровяк из Канцелярии этим воспользовался и рубанул со всей силы, по подставленному для блока лезвию противника на правой (верхней) руке. Палаш прошел сквозь тонкую сталь, вызвав звон и скрежет и погрузился в мускулистое бедро убийцы. Гартаруд продемонстрировал, что у него тоже есть пистолет, двумя своими последними пулями уложил здоровяка, прыгнул ногами на падающего противника и, оттолкнувшись от плеч, скакнул на Гийома.
   Дейцмастер выстрелил два раза, первая пуля прошла мимо, вторая вызвала брызги крови из живота гартаруда, скрытого под балахоном. Взмах клинка и правая рука де Маранзи, отсеченная по локоть отлетела в сторону, все еще сжимая револьвер.
   Добить начальника убийце не дал Фредерик, - он как раз закончил заклинание, и его свиток, рассыпавшись, в пыль исторг из себя здоровенного, размером с мастиффа, черного скорпиона, запрыгнувшего на спину четырехрукого и начавшего трепать его клешнями и жалить. Гартаруд одной из рук разбил какой-то флакон, на мгновение ослепивший всех вокруг, а когда красные пятная на глазах прошли, черный балахон уже исчезал во тьме, оттолкнув живого соседа Вангли и пытаясь сбросить со спины разозленную тварь.
   - За ним, - Почти фальцетом возопил дейцмастер, - Добейте его, пока можно.
   Остатки воинства Канцелярии, включая Миранду, бросились за охотником, превратившимся в дичь. "Стервец" проводил их взглядом. И двинулся к лежащему у стены начальнику.

Библиотека Хранителей Знаний. Занимательные пояснения о тайных службах мира.

Сказка о том, как веселый прохожий с Эльвексина объединил два любящих королевских сердца.

   Слушайте, слушайте. Слушайте! И не говорите потом, что ваши уши были заткнуты турнепсом.
   Я расскажу вам историю о простом прохожем с Эльвексина.
   Никто не вспомнит уже ни его имени, ни лица под колпаком с бубенчиками. Но деяния этого веселого фокусника до сих пор воспевают жители Сказочного Королевства.
   Как-то раз, непременно по северной дороге, сложенной из старого кирпича, не слишком поздно и не слишком рано, в Столицу пришел забавный человек.
   Он был скорее худой, чем толстый, не то чтобы высокий, но какой-то долговязый, не то чтобы улыбчивый, скорее заставляющий улыбаться других. Шел прохожий легкой, размеренной походкой, мерно бухая по мостовой растоптанными старыми сапожками с загнутыми носами. На плече его пестрой, будто сшитой из лоскутного одеяла, куртки, болталась на ремне из кожи очень злого крокодила простенькая лютня. А на поясе, с трудом поддерживающем норовящие упасть с тощих ног двуцветные штаны, в ажурной коробочке тряслась губная гармошка.
   Он шел и дивился красоты столицы, высоко задирая голову, чтобы разглядеть как можно больше в городе - высокие башни величественного Замка. Шпили церквей. Резные ставни купеческих домов. А еще задрав голову можно было поймать пряный аромат свежей выпечки, наверху он еще очень нежный, поскольку его никто не успел понюхать.
   На площади прохожий посмотрел на башню ратуши с большими витиеватыми часами. А потом битый час болтал с кумушками у фонтана, заставляя и старых и молодых заливаться румянцем.
   Потом он тайком забрался на стену главного собора, поздоровался с улыбчивой химерой и быстренько о том, о сем поговорил с голубями, которых в городе было предостаточно. Они все знали и везде летали.
   В купеческом квартале он одолжил пару яблок и раздал их нищим мальчишкам, посмотрел кукольное представление на игровой площади, яростно подбадривая бедного пьеро против озорного арлекина. И, наконец, устал.
   Куда идет усталый путешественник в чужом городе? Нет не в библиотеку. Он идет в трактир. Там шум и гам, и суета, запахи горячей еды и теплых объятий, громкий смех и байки о приключениях со всем сторон света.
   Войдя в трактир, прохожий сразу же стал там своим, как становился своим в таких местах везде, от жарких пустынь до южных лесов. Он испросил у хозяина ночлег и ужин, за что согласился отплатить песнями и представлениями. Целый вечер прохожий веселил всех посетителей до слез - пел частушки, выкидывал коленца, декламировал анекдоты и мастерски подражал голосам зверей, птиц и некоторых городских чиновников.
   Под конец представления, он заметил, что среди моря радости и счастливых лиц, расцветших в трактире с его приходом, есть одно непохожее. В самом углу трактира, между очагом и дверью кухни сидел в темном плаще очень печальный юноша. И обреченно пил молоко.
   Прохожий завершил выступление, трижды раскланялся, призвал всех собравшихся славить Беспечность. И направился прямо в темный угол, не смущаясь тамошней компании пауков и тараканов.
   - Приветствую тебя, гость этого доброго зала! - воскликнул прохожий, - Почему ты столь печален в этот светлый дивный вечер? Куда делась твоя беспечность?
   - Для начала, - откликнулся юноша в плаще с капюшоном, - Я бы хотел знать, с кем говорю.
   - Ой, - воскликнул прохожий, - Я чую гостя высокородного и полного манер. Простите мне мою невежливость. Меня звать Тир-ли-лим. Но это произношение, пожалуй, слишком сложное, так что можно просто Тирлим.
   Шут подсел, испросив разрешения, за столик и выслушал исповедь юноши, который, похоже, очень хотел с кем-то поговорить. Но не имел здесь благодарных слушателей.
   Оказалось, что юноша он и правда не простой, - а самый настоящий принц с далекого райского острова. Принц услышал о красоте и талантах принцессы Сказочного Королевства, и воспылал к ней страстью, столь неодолимой, что вопреки воле своего отца, отправился сюда, дабы раскрыть свои чувства.
   Но куда там, он трижды пытался признаться принцессе - на улице, на дворцовом дворе, и в городском парке, когда юная красавица гуляла там с подругами. Однако трижды он получил отказ. А по законам Сказочного Королевства, просить в четвертый раз не имел права. Потому он сидел тут и пил молоко.
   - Не беда! - Воскликнул Тирлим. - А скажи, о принц! Умеешь ли ты петь?
   - Конечно! - С достоинством кивнул юноша. - На моей родине принцев обучают риторике, стихосложению, воинскому делу, и конечно сольфеджио! Но я уже пел принцессе, и сочинял для нее стихи. Все без толку.
   - У тебя просто не было достойного аккомпанемента, мой принц! - рассмеялся Тирлим.
   - Но как же закон! - удивился принц.
   - А законны, мой повелитель, для того и придумывают, чтобы кто-то их нарушал. - Лукаво подмигнул музыкант.
   Той же ночью он нарядил принца в плащ, маску и широкополую шляпу, дабы скрыть его от посторонних глаз и повел в Замок. Ох и нелегкая же это была задача. Замок окружали три кордона суровых, неподкупных стражников. А в парк, разбитый под окнами покоев принцессы, по ночам выпускали свирепых тигров.
   Но Тирлим, где хитростью, где музыкой, где ловкостью сумел преодолеть все преграды, а так же широкий ров с крокодилами и крепостную стену. И помогу своему спутнику пройти в парк незамеченным.
   И вот, как множество других влюбленных до этого, принц встал под балконом принцессы и запел, запел сильно и красиво. Его могучий голос сквозь ставни и шторы полился в покои неприступной красотки, сопровождаемый нежным звоном лютни шута.
   Принцесса, вначале даже решившая, что ей все это снится - столь красивым и живым было это романтическое представление, не смогла побороть любопытство и бросилась на балкон.
   А надо сказать, что гордячка была на диво красива, и стать и рост, и водопад медных волос и белизна лица. Все в этой прекрасной девушке говорили - это настоящая принцесса. А в глубине ее синих глаз захлебнулся не один кавалер.
   Однако и принц не уступал возлюбленной, он был высок, ладно сложен, отличался благородным орлиным носом и пронзительным взглядом антрацитовых глаз. А вот волосы цвета безлунной ночи принцесса не смогла бы оценить, ведь принц был в шляпе и в маске.
   Гордая красавица под звуки лютни растаяла от изящных дифирамбов и очень скоро попросила пощады, умоляя принца, которого она не узнала, и потому называла загадочным незнакомцем, раскрыть свое лицо.
   Тут бы и закончится сказке, но шут прожил на этом свете уже очень долго. Он ясно видел, что принцесса не просто так отказывала принцу, за всем этим крылась мрачная тайна. И тайну эту надо разгадать, прежде, чем свести вместе два любящих сердца.
   А потому он научил принца, действовать наверняка. После третьей просьбы изнывающей от любопытства дочери короля, "загадочный незнакомец" взлетел по лозам на балкон к принцессе и вручил ей... Разорванную надвое игральную карту - красного джокера. Нежно ответив, что они вскоре встретятся вновь, и вот тогда он сумеет открыть свое лицо. До той поры же, он пообещал хранить свою половинку карты и попросил принцессу о том же.
   На следующий день принц был окрылен успехом. Но шут пресек его восторг, и попросил отправиться к оружейнику, дабы обзавестись хорошим доспехом, копьем, мечом и всем, что нужно для участия в рыцарском турнире, который ожидался в городе в ближайшее время.
   Сам же шу, под видом слуги, найдя в Замке такого, с кем будет похож, и уговорив на время поменяться местами, пробрался в резиденцию короля. Там он целый день носил блюда, мыл посуду, чистил горшки и подметал полы. А ночью, отправился подслушивать и вынюхивать.
   В одном из покоев он услышал разговор Канцлера Сказочного Королевства и шпиона, с соседнего Черного Острова. Оказалось, Черный Герцог желает взять в жены принцессу. И потому послал шпиона заручиться поддержкой Канцлера. А тот, будучи человеком жадным и подлым, согласился на посулы стать главным вельможей сразу двух королевств. Это именно Канцлер тайком принял закон о трех отказах принцессы, а к красавице подослал гувернантку, которая учила юную девушку, не разбирающуюся в законах, что правила вежливости велят трижды отказывать кавалерам, дабы поверить серьезность этих чувств.
   Шут ухмыльнулся и перво-наперво посетил гувернантку, заставив ту, посредством своей дивной музыки и честных речей, устыдиться нечестных поступков и раскрыть чехарду с "тремя отказами" принцессе.
   Через два дня в Королевстве начался большой рыцарский турнир. На него съехались витязи со всех соседних островов, не было недостатка в ярких гербах и славных именах. Среди прочих прибыл Черный Герцог, его честь на турнире отстаивал Рыцарь Мертвой Скалы - непревзойденный в величине, мощи и воинском искусстве поединщик. Было объявлено, что тот, кто победит на турнире, получит руку и сердце принцессы (в этом в последний момент убедил короля канцлер, заметив, что дочери сюзерена давно пора замуж).
   Очень скоро среди славных имен и умелых копий, в турнире выделились двое - зловещий Рыцарь Мертвой Скалы и загадочный Безымянный рыцарь, никому не открывающий своего лица.
   Каждый раз, когда Безымянный шел в бой, его сопровождала чуть слышная, но мощная, вызывающая в его груди пожар и наполняющая руки небывалой силой, музыка, исходящая из старенькой лютни шута, комфортно расположившегося на пологе королевского тента.
   В последний день турнира они сошлись в финальной схватке. Безымянный рыцарь и Рыцарь Мертвой Скалы. Чемпион Черного Герцога вдвое превосходил своего соперника в размерах, он сидел на самом большом коне, которого только видели в королевстве, а копье у него было сделано, казалось из целого ствола корабельной сосны. Трижды воины сходили, одного вели в бой гнев и ярость, второго любовь и бравурная, бодрая музыка. Сломались копья, сломались мечи, раскололись палицы. Не обращая на крики герольдов, противники сошлись в рукопашной. И, несмотря на все силы, огромные размеры и небывалую мощь, Рыцарь Мертвой Скалы не мог обороть своего маленького противника. Настал миг, и Безымянный рыцарь сорвал с головы поединщика шлем, и метким ударом латной перчатки в лоб поверг того на землю. Все было кончен для Рыцаря Мертвой Скалы и для Черного Герцога.
   Но тут восстал Канцлер, - он заявил, что безродный и никому неизвестный, возможно даже неблагородный воитель не имеет права на руку принцессы. Предложил отдать победителю утешительный приз и отпустить восвояси.
   Тонкий звук старой лютни сменил свой настрой. И рыцарь, усталый и побитый, вдруг понял, что сейчас, он может только говорить. Но как! Он заговорил так горячо и сильно, о старых законах, о чести, о справедливости, о верности слову. Что очень скоро Канцлер с досадой сел, повинуясь властному жесту впечатленного короля-отца.
   Но тут встала принцесса. Она заявила, что турнир или не турнир, но она любит другого. Юная гордячка вспылила, и объявила, что скорее бросится с утеса в море, чем позволит выдать себя за нелюбимого.
   И тогда Безымянный рыцарь подъехал к королевскому помосту и что-то протянул принцессе. Она удивленно вскрикнула, и приняла от воина половинку карты - красного джокера, точно подходящего к той половине, которую она хранила под сердцем. Красавица все поняла и уже собиралась броситься на руки к возлюбленному.
   Но тут поднялся Черный Герцог. Он заявил, что не позволит смеяться над собой, что прибыл он взять в жены принцессу, и сделает это, даже вопреки ее воле. Он пришел получить Сказочное Королевство и получит его. А если король откажется передать трон добром, через брак, то Герцог приведет свои черные легионы и заберет силой.
   Безымянный рыцарь не убоялся гневного властелина. Он сбросил свой шлем. И оказался принцем. О чем объявил герцогу, и сказал так же, что любит принцессу. А его - принца, любит отец-король далекого острова. А отцу-королю в этом сезоне служит Армия Времен Года. И если Черный Герцог решится творить зло, то быстро поймет, что зло всегда бывает наказано.
   Скрипя зубами, злой правитель соседнего острова удалился.
   А король затем радостно объединил руки принца и принцессы, и объявил о том, что теперь королевство находится в руках надежного защитника, а он стар и может уйти на покой.
   После свадьбы, где прохожий пил, ел, веселился и развлекал весь честной народ своей музыкой, призывая славить Беспечного, Принц подошел к своему верному помощнику и объявил, что осыплет того золотом, сделает вельможей, даст людей и надел, возьмет в первые советники. Но Тирлим ответил:
   - Благодарю, мой друг, ничего этого мне не надо, меня зовет пыль дорог и песня дальних странствий. Будь благоразумен и отпусти меня. Ведь музыку и ветер не удержишь на месте. А сделай для меня лишь одно - если к тебе когда-нибудь придет прохожий, похожий на меня и попросит об услуге именем Беспечного, сделай милость - не откажи.
   - Да будет так. - Кивнул принц. А на утро уже во всем королевстве нельзя было сыскать шустрого шута. Его звала дорога и новые приключения.
   Так завершается сказка о простом прохожем с Эльвексина. Конечно, имя его было не Тирлим, а королевство не было Сказочным, но в остальном... Что? Ты думаешь, это был я? Нет, мои дорогие дети. Но в чем-то вы угадали. Это был мой непутевый отец. Дела Беспечного не держат его на месте. Но именно благодаря ему, я теперь ваш гувернер и тайный советник короля. Короля, когда-то бывшего принцем, выполняющим обещания.
   Рассказ адепта культа Беспечного Бога с Эльвексина, - тайного советника короля острова *** Пояса Свободы. 801 год от о.а.и.
  

Прощай дейцмастер или слишком реальная маска.

   Толстяк Гийом не был больше страшным, зловещим, даже серьезным не был. Он пытался зубами открыть флакончик с зельем-регенератором, а по толстым щекам его катились крупные слезы. Из обрубка хлестала кровь. "Как из свиньи на бойне". Он должен быть уже почти мертв, но магичекие зелья и амулеты, которых не пожелал на себя дейцмастер все еще продлевали его жизнь, уходящую через смертельную, слишком тяжелую для упреждающей магии и колдовства раны.
   - Ааа, Фред, - Де Маранзи через силу улыбнулся, откуда-то издалека доносились звуки боя. - Помоги мне - никак не могу открыть, - Дрожащая левая рука протянула сейцверу флакончик.
   - Он тебе не поможет, - Покачал головой бывший пират, - Ты умрешь раньше, чем он подействует. Надо бы руку перетянуть.
   - Да, ты прав, - Согласился большой и страшный начальник Тайной Канцелярии сдерживая слезы, - Поможешь?
   - Ни к чему, - Очень медленно произнес Вангли, - Тебе это ни к чему.
   - Да, - Согласился толстяк, - И все же это приятно. Быть убитым кем-то из Альянса, а перед этим раненным какой-то неведомой тварью. Красивая смерть.
   - Каким еще Альянсом? - Опешил "Стервец".
   - Смешная шутка, - Гийом посерьезнел, слезы высохли, - Ну же, я сейчас умру, спасение из ниоткуда не придет, да и я не герой сказаний, скорее уж злодей, мог бы и поделиться с толстячком напоследок своим торжеством.
   - Я не понимаю, о чем ты, - Раздельно, очень зло, проговорил бывший пират.
   - Да брось, - Слова давались дейцмастеру все с большим трудом, - Кто же ты тогда, если не агент Международного Альянса.
   - Я Фредерик Вангли "Стервец"! - Заорал в ярости сейцвер, - Бывший пират и твой прихлебатель! Шавка, выполнявшая твои порученья, приносившая тебе как палочку людские души, плясавшая под твою черную дудку, кусавшая за пятки твоих врагов и лизавшая для тебя руки другим - чтобы ты потом мог незаметно воткнуть им в спину нож. Вот кто я.
   - Как все запущено, - Грустно проговорил де Маранзи, - Фредерик Вангли, по прозвищу "Стервец" умер пять лет назад. Он был мелким внештатным агентом, переметнулся к алмарцам, попал в наши застенки, я тогда еще не был дейцмастером, и не я его сажал. Но вспомнил о нем довольно давно - когда ты обхаживал Оксану "Череп", и совершенно случайно - парень так орал в застенках, что я как-то спросил даже у палачей, кто это там, думал певец или актер. И мне ответили "Вангли".
   - Что ты несешь?! - Фредерик медленно терял почву под ногами, - Это был другой "Стервец".
   - Да, - Покачал головой дейцмастер, - Но у тебя его внешность Его голос. Думаю даже шрамы сходятся. А он умер. А ты Реймунд Стург, агент Альянса, меня предупреждали о тебе, но тогда, при нашей первой встрече я не смог тебя взять. Твоя подруга оказалась не до конца права, ты снова пришел сам, не посылал никого взамен, неужто я так важен?
   - Но если я этот Стург, - Подземная твердь качалась под ногами бывшего пирата как палуба корабля в шторм, - Почему ты доверял мне, почему давал такие важные задания, почему не убил? - Последнее было почти воплем.
   - У тебя все так хорошо получалось, ты немало пользы принес короне, убийства, расследования, блестящие операции. Очень неплохо - толстяк слабо улыбался, кровь сочилась из его руки. Так, что ему пришлось зажимать правую левой, прикладывая к ране полу белого жюстокора. - Ты знаешь, кто тебя нанял?
   - Я даже не знаю, кто я, - Устало проговорил бывший сейцвер,
   - Я тоже не знаю. Но это кто-то богатый. Могущественный. Кто-то. Для кого моя смерть - лишь винтик в механизме какого-то большого плана. Нет никого, кто ненавидел бы меня столь сильно, лично, чтобы нанимать агента Альянса. - Де Маранзи продолжал ухмыляться.
   - А если это не так? Если я просто пират, который пришел к тебе работать, и увидевший всю вашу гнусную подноготную? Все эти заговоры, всю эту грязь. Все загубленные жизни, ставшие винтиками в ТВОЕМ огромном механизме? Что если Фредерик Вангли выжил тогда? - Почти рыча спросил нынешний никто.
   - Это будет значить, что всю свою жизнь я делал все неправильно - надеясь на рассудок, разум, планирование, анализ и взаимосвязь всех элементов во вселенской системе, - Улыбка толстых губ была грустной,,. - Это будет значить, что чудеса бывают.
   - И ты не боишься умирать? - Только и смог спросить человек с саблей руке.
   - Я не говорил тебе? Мне письмо пришло, недели две назад - дочка умерла. Жена меня давно уже не любит - и я не виню ее - сложно любить ублюдка, живущего по другую сторону океана. И к тому же. Если все это чей-то большой план - они прикончат меня так или иначе. Но эта смерть хотя бы принесет мне налет романтизма, - Голос звучал совсем тихо, - Вот я и смерть свою спланировал, и опять тебя использовал. По полной. - Он посмотрел в глаза бывшего Фредерика. Взгляд рассудочный, тусклый, угасающий встретил живой огонь гнева, обиды, непонимания, - Делай, что желаешь.
   Сабельное острие прошло через белый, замызганный кровью жюстокор, карман камзола и лежавшую в нем флягу с вином, пробило шелковую рубашку и точно нашло сердце, бившееся все медленнее, рассекло красную плоть, провернулось, задержалось на миг, и вышло. Освобожденная сталь рухнула на каменные плиты, а бывший Вангли, свалился на плиты, содрогаясь в конвульсиях.
   "Интересно - обо мне напишут книгу?" - подумал дейцмастер Тайной Канцелярии Ахайоса Гийом де Маранзи, сын офицера и придворной дамы. Подумал и умер.

Колдовская сексуальность.

   Ведьма была красива. Ее обнаженная плоть красновато светилась даже во тьме плотно завешенного багровыми шторами помещения Спальни. Она была молода - крупная грудь, крупные чувственные губы, грациозные изгибы созданного для поцелуев, касаний, любви, тела. Водопад медно-рыжих волос, сиявших чистотой и силой. Крутой изгиб тонкой талии, ей не было и двадцати, расцвет сил, расцвет страсти. И черные, антрацитовые глаза, наполненные мудростью, старостью, жестокостью и коварством. Ей могло быть и пятьдесят и сто и двести лет, она ведьма. И питается чужими душами, чужими надеждами, чужой мечтой. Она ведьма. Ведьма в квартале Мистиков и продает свое молодое тело, и свое древнее искусство тем, у кого есть в кармане казна небольшого города.
   Покачивая крутыми бедрами, она медленно, возбуждающе медленно подошла к Алтарю - огромному ложу, затянутому красным шелком с мистическим шитьем. Туда, где лежал он - так же прекрасный в своей наготе. Прекрасный и грубый - идеальная мускулатура атлета, вернее, полугетербага, точеный профиль, с излишне крупный чертами, темные волосы и такая же щетина на щеках с ямочками. Волос не больше чем надо, жира практически нет, что, впрочем, делало его плотскую привлекательность почти неестественной. Но оно и понятно - эти мускулы предназначались не для любви, а для смерти.
   Но сейчас он был готов именно для любви. Ведьма взяла со столика рядом с кроватью флакон, вернее, простую стеклянную колбу, заткнутую пробкой. Схватив пробку крупными клыками, она откупорила ее и жадно припала к краю колбы, вдыхая в себя пустоту, находившуюся внутри. Ее крупные алые соски напряглись, кожа засветилась еще сильнее, на ней проступили горящие оранжевым огнем змеистые татуировки, сплетавшиеся в узор страсти и ярости.
   Она накинулась на него как дикий зверь, оседлав напряженное мужское естество. Всезатопляющая страсть обуяла двоих людей, или не совсем людей, которых привел на это ложе лишь долг. Любовь, запретная, плотская, такая, какой живущие придавались с самых начал мироздания, простая как воздух вокруг, горячая как пламя в жаровнях, стоявших по краям пятиугольного помещения Спальни. Звериная, со стонами, рычанием, рассекаемой когтями плотью и влажная, как дождь за окном. Пляска внутреннего огня, извечно сжигавшего ведьму изнутри и давно клокочущая в теле ее любовника, на этот краткий миг превратила их в единое существо, живущее одной секундой, утопающее в истоме, пожирающее наслаждение.
   Но время - вечный враг удовольствий, - серпом жнеца отсекая мгновения, минуты, часы, привело их к неизбежному финалу. Исторгая в нее горячую влагу, он взревел как зверь. И она, содрогаясь всем телом, запечатала его губы - тонкие и бледные, своими полными и темными, как плоды вишни.
   Покинув ее тело с медленно гаснущими татуировками, в него проник последний вздох Фредерика Вангли "Стервеца". Человека, способного, в отличие от Реймунда Стурга, пришедшего на это ложе, добраться до Гийома де Маранзи, втереться к нему в доверие, возненавидеть его за то, чем является Гийом, и убить. Тем самым завершив свою семилетнюю месть Тайной Канцелярии.
   Он принял последний вздох давно умершего человека, заботливо сохраненный палачом, подрабатывавшим на ведьму. Он принял его мысли и память, его мечты и его характер. Он заменил свою плоть - на его плоть, много менее совершенную. Свой высокий рост на его рост. Свои бесподобные навыки на его пиратское ремесло. И вложил свою миссию, косу смерти, предназначенную для Гийома де Маранзи, в его руки, не столь умелые, но такие же опытные в этом ремесле.
   Он стал другим человеком, преобразившись, но сохранив внутри и толику себя истинного, чтобы направлять, предостерегать и оберегать Фредерика Вангли, ведь если бы он умер в его шкуре - то так бы и остался мертв. И амулет в оплетке из черного серебра не воскресил бы Реймунда Стурга. Ибо теперь он был бывшим пиратом по кличке "Стервец", человеком, о котором никто не помнил. И человеком, за последний вздох которого он заплатил почти все деньги, которые у него остались с оплаты за жизнь дейцмастера, работая уже не за деньги, а за честь. Честь лучшего в мире наемного убийцы, у которого неизвестные эту честь пытались отобрать. Фредерик Вангли убьет Гийома де Маранзи, а Реймунд Стург, исполнив заказ, расквитается с обидчиками.
   Выходя из Спальни ведьмы, Фредерик само собой даже не узнал девчонку с радужными волосами, которая нашла для него это место, и стойко караулила несколько часов, пока шел ритуал. Девчонку с радужными волосами, которая укрыла для него, до срока, амулет тигрицы. Он не обратил внимания на злую ревность в ее глазах.

Еще живой враг или беседа о запретных землях.

   Это было пол года назад, даже чуть больше, когда он прошел ритуал, потерял свою память и приобрел чужую. Фредерик Вангли медленно корчился на полу, возле тела умершего начальника Тайной Канцелярии Ахайоса. Его руки и ноги вытягивались, обрастая новыми мускулами и жилами. Грудь становилась шире, а пластины мышц на ней, разорвали сюртук сейцвера, раскидав вокруг серебряные пуговицы. Сапоги тоже пришлось скинуть - ноги Реймунда в них не вмещались. Белые перчатки треснули на могучих руках, черные волосы посветлели, но остались темными, вытянулись, достигнув середины спины.
   И он восстал от долгого сна. Высокий полугетербаг в разорванной одежде, залитой кровью. Но "Стервец" все еще вопил внутри него. Вопил о незавершенном деле.
   .....................................................................................................................
   - Отпусти ее, - Густой бас вызвал эхо под сводами секретной лаборатории - круглого трехъярусного помещения, заставленного столами с алхимическими приборами, кузнечными принадлежностями, механическими устройствами картами звездного неба, магическими конструкциями и самыми разнообразными элементами доступной человеку технологии.
   А в центре, возле трехметрового контейнера, наполненного зеленовато-бурой жидкостью, окованного металлическими пластинами и испещренного рунами на странном языке - технологии, недоступной для человека, - стоял высокий, с обсидиановой кожей гартаруд. Его балахон был изорван и сброшен им за ненадобностью, из многочисленных ран на теле сочилась темная кровь, а доспехи и сложные боевые приспособления, питаемые силой пара, были сильно повреждены. Повсюду - на галереях, у столов и приборов, а особенно вокруг гартаруда валялись тела сотрудников Канцелярии, работавших тут или приведенных Гийомом.
   Гартаруды были одной из малых рас, добившихся успеха при помощи своих врожденных способностей к изобретательству, а так же какого-то природного дефекта, благодаря которому их тела не отторгали вживленные в них механизмы и даже живые органы других существ. В Гольвадии гартаруды Гартарудокия создали империю разума и пара. Почти никогда не вмешиваясь в дела других рас, лишь иногда выступали они послами мира и терпимости, предотвращая самые страшные конфликты. А их превосходящие технологии делали их непобедимым противником для любого, кто намеревался бы с ними воевать. Они имели серую кожу, четыре руки, почти человеческое лицо, с большими глазами на четверть лица, шесть некрупных рогов на голове и ноги с тремя суставами, последние из которых были развернуты назад, делая гартарудов чем-то похожими на кузнечиков или, например, собак. Другие жили в Хмааларском Султанате и являлись подданными Султана в составе гартарудского ханства. Эти предпочитали технологии магию, были не столь сильны и опасны, как первые, зато злее, и умели создавать лучшие в мире магические артефакты на любой вкус. Они имели темную, шоколадного оттенка, кожу и более крупные рога, но были мельче своих собратьев из Гольвадии.
   Этот отличался от обоих видов - его кожа была обсидианового цвета, рога огромными - в два-три раза, больше чем у собратьев. На руках острые когти, а размерами он был с мелкого гетербага. Его зеленые глаза оказались круглыми очками с кожаным ремнем и светящимися зелеными линзами, так что настоящих не было видно. Но сразу было ясно - это очень злобный сукин сын.
   И этот злобный сукин сын держал на вытянутой левой верхней руке, правая была отсечена чьим-то метким ударом и слабо кровоточила, еще живую Миранду, дергавшую ногами, и вцепившуюся в его худую, но мощную, жилистую руку ногтями. Вангли внутри Реймунда вопил "Спаси ее!!!"
   - Отпусти ее, - Произнес Реймунд, встав в тридцати шагах от гартаруда, в правой и левой руках у него были сабли Фредерика.
   - Эту? - Гартаруд почти удивленно спросил хриплым, слабым голосом, глядя на сыщицу, как в первый раз, - Изволь, - Мощная длань резко дернулась, послышался хруст, Миранда обмякла, рука разжалась, тело грохнулось на землю.
   "Гнида!" возопил "Стервец" в голове Реймунда обращаясь то ли к убийце, то ли к гартаруду.
   - Вот теперь ты очень мертвый. - Реймунд никогда не любил бессмысленной жестокости.
   - Посмотрим, - Сказал трехрукий крепыш и двинулся к Стургу по кругу, переступая через раскромсанные, изломанные тела. Из браслета на его целой руке выдвинулся клинок, трубки, идущие к разным точкам тела от резервуара на спине существа, несли желтую жижу, похоже, заживлявшую раны рогатого.
   - Как ты думаешь, многие удивятся, узнав, что вы не миф горстки горячечных моряков, чудом вернувшихся с востока, а настоящая угроза? - Злым голосом поинтересовался Реймунд, включаясь в танец.
   - Ты знаешь, кто я. - Он констатировал факт, и в его словах была угроза гибели.
   - Есть такое место - Текарод, там такие, как ты объединили магию и технологию и вынашивают планы захвата мира, он кивнул на контейнер, - Это ведь оттуда?
   - Ты слишком осведомлен для человека, - Зеленые очки на крупном лице сверкнули, - Осведомленность губит.
   - Убей меня. И я унесу твою тайну в могилу. - Улыбка Реймунда не предвещала такого исхода.
   - У меня есть выбор? - Гартаруд улыбнулся, показав две ровные костяные пластины с чуть выпирающими частями на месте клыков - эти штуки заменяли им зубы.
   В тот же момент у него из-за спины выросло еще две дополнительных конечности, те самые пышущие парами руки, увенчанные бритвенными иглами лезвий, в двух нижних появились ножи. Танец миновал прелюдию и перешел в активную часть.
   Столкновение, взмах клинков, отход, несколько быстрых шагов, смена позиции, скрежет стали о сталь. Гартаруд был бы быстрее, но он устал, и раны все еще беспокоили его, впрочем это не сказывалось на скорости движения его паровых частей, а вот контролировал он их слабо.
   Выпад, железная конечность вогнала иглу в плечо Реймунда. Он тут же со скрежетом отсек ее. Вторая промахнулась. Выпад верхней руки противника он отразил второй саблей. Уходя от нижних, увеличил дистанцию.
   Все оружие гартаруда было предназначено для быстрого убийства, он рассчитывал на скорость, внезапность, технические фокусы. Встретив же равного, к тому же свежего противника, сражавшегося более длинным оружием - начал проигрывать.
   С влажным шлепком отлетела на плитки лаборатории отсеченная правая нижняя рука. Гартаруд сражался молча. Стург тоже не любил треп в бою. Это был опасный противник - лезвие левой верхней конечности рассекло кожу и мышцы на груди агента Альянса. Он не остался в долгу и отсек противнику вторую металлическую руку.
   Отчаяние толкнуло гартаруда на крайность, он рванулся с места и попытался свалить противника, навалившись на него всем телом, и конечно насадившись брюхом и грудью на сабли. Но Реймунд был готов к такому повороту, он выпустил сабли, сделал шаг назад, позволив противнику достать его в плечо клинком левой руки, схватил нападающего за шею и за оставшуюся нижнюю руку, с полуоборота швырнул того на стену.
   Не успев сгруппироваться, гартаруд налетел на стену и, судя по всему, повредил себе хребет, затем на нем сломался какой-то механизм, последовал небольшой взрыв, разбросавший металл, плоть и раскаленное масло.
   Гартаруд остался лежать, все еще живой, но уже неопасный.
   - Подожди человек, - Прохрипел он, - Взгляни в контейнер.
   Реймунд подошел к прозрачному стеклу, в жиже плавало какое-то крупное тело, все сплошь в трубках, проводах, спящих механизмах. Глаза на человеческом лице были закрыты.
   - Видишь, там справа, на столе, - Стург взглянул на стол, - Это бомба. Мощная. Уничтожь его. Иначе он, уничтожит ваш город, все на своем пути.
   Реймунд подошел к указанному столу. Там лежала бомба, на подобие той, которой он пользовался для убийства магната, но действительно много мощнее. Он положил бомбу у подножия контейнера. И запустил механизм на две минуты.
   - Хорошо, - Гартаруд устало откинулся головой на стену, обнажив жилистую шею.
   Перед уходом Реймунд оказал ему последнюю милость, мощным ударом сабли оставив на черной шее красную улыбку.
   Он уже был довольно далеко, когда услышал гул и грохот. Его обдала волна пыли - сначала обычной, потом каменной. "Некоторые секреты лучше зарывать как можно глубже. Покойтесь с миром, Гийом, Миранда. Это хорошая гробница"
  

Маленькое послесловие на Морском Бульваре. Акт второй.

   Вечер, сгущающаяся тропическая тьма, багровый шар солнца уходит на западе в море и в скалы за островом, погружая мир в царство кипящей крови и тьмы. Черное море внизу волнуется, посылая густые, тягучие волны к подножию скалы, вдоль которой раскинулся Морской Бульвар.
   В небе парит фрегат - птица, а не Гилемо-Антарское судно, купаясь в восходящих потоках, он иногда тревожно кричит, опасаясь наверное, что солнце может и не взойти снова.
   Сумерки, душно, даже от морского, свежего ветра не легче. Духота внешняя лишь тень внутренней.
   Она соткалась, как видение, как кошмар, как сон о тысяче когтей и сотне клыков, терзающих твою плоть. Из наступающей ночи, из жестокосердной памяти, из камня и греха этого города.
   Грациозная, как всегда. Гибкая, как всегда. Неприступная, как всегда. Смертельно опасная... так было не всегда, не для него.
   На этот раз на ней был узкий полукорсет, аппетитно подчеркивающий грудь, штаны со шнуровкой, из кожи, с множеством портупей, увешанных оружием - сабля, дага, короткий гладий, четыре пистолета, а на руках все те же кастетные перчатки. Реймунд не видел, но под ними на ее плоти остались глубокие шрамы после кандалов. А он в кожаном кафтане со стоячим воротником, жилете из той же кожи, свободных пиратских шароварах, отворотных ботфортах с цепями и набойками, морской шляпе с высокой тульей, узкими полями, стальной чеканной пряжкой, и безоружен, даже без перчаток - бесполезно.
   Она подошла и облокотилась на перила неподалеку от него, пахла она зверем, зверем и кровью. "Даже не приблизилась". Устремив взгляд изумрудных глаз в черноту моря, она начала.
   - Белое Крыло, это твоя судьба, жребий уже брошен. - Голос был тяжелым, надломленным мрачным. - И мне жаль, что ты противишься.
   - Я не очень послушный мальчик, - В нем сейчас была только усталость, не его собственная - усталость Вангли, усталость этого дрянного города.
   - Реймунд. - Она резко повернулась. - Я не позволю тебе умереть, ты слишком ценен - и для меня и для Крыла.
   - Мне, честно говоря, плевать, - Отмахнулся он, глядя вертикально вниз.
   В следующий раз, когда он взглянул, то столкнулся с изумрудными глазами тигрицы, прямо перед своими. Он не успел ничего сказать, но ее губы нашли его, языки сплелись в нежной борьбе, хвост обвился о его ногу и провел по внутренней стороне бедра.
   - Я не позволю тебе умереть, но могу превратить твою жизнь в ад, - Она резко отскочила и кувыркнувшись в воздухе вернулась на место, - гибкая как кнут. - Только, чтобы убедить - ты нам нужен.
   - Мы все живем в аду, - Он имел в виду агентов Альянса.
   - Нет, - Засмеялась она, играя на пальцах амулетиком в виде бриллиантовых сердечек, - Ада ты не видел...
   - Хитрюга! - Он начал звереть.
   - Я не тронула ее. Не из-за твоей метки, метка - ничто. Только ради тебя самого, эта девица будет жить, - Тигрица облизнулась, - Она была сладкая, очень.
   - Если ты! - Реймунд развернулся всем телом, кулаки сжались, он этого не ожидал - его бесило поведение тигрицы, бесило то, что ему с ней не справиться, бесило, что она переиграла его, бесил ее тон, бесила мысль о том, что он боится за кого-то другого.
   - Я ничего ей не сделала, во всяком случае ничего опасного, - Она встала на парапет, ветер трепал ее волосы, - Реймунд, мы убийцы. С самого начала выбор делают за нас, заставляя барахтаться в чужих сетях. Наша свобода - избрать путь смерти цели. Мы сражаемся за пустоту. И получаем пустоту. Но все может перемениться. Ты нам нужен, а Альянсу, когда он узнает о твоем промахе, нужным быть перестанешь. Мы даем тебе время, и выбор - совсем маленький, мы или смерть, от рук... коллег. Подумай Реймунд. Ты нам нужен. И мне ты нужен, - Она улыбнулась напоследок, оттолкнулась и прыгнула, далеко внизу был слышен всплеск, тигрица скрылась в волнах.
   - Бэгрис... - Проговорил он мрачно глядя на волны, штурмующие пустоту.
   Энкелану он нашел в ее убежище. Купленном им небольшом, неприметном домике в квартале воров. Обнаженную, подвешенную на крюк из люстры, истекающую кровью из множества мелких ран, неопасных, оставленных когтями. Когтями тигрицы.
   Он снял ее, обнял и сказал:
   - Все будет хорошо. - Он не хотел этого говорить, но она хотела это услышать, - Тебя больше никто не обидит.
   Мы все иногда лжем. И себе и другим....

Новый сон убийцы.

   Черно-серое небо над головой закручивалось спиралью и уходило к звездным безднам в вышине. Ветер - холодный и злой, завывая, стремился сбросить Реймунда со скалы. Он стоял на обрыве, невообразимо далеко внизу клубилась тьма. Из тьмы выступали древние, искрошенные руины, утратившие краски от древности или от скорби по ушедшим временам. Из тьмы на него снова смотрели теплые, всепонимающие, светящиеся фиолетовым безумием нечеловеческие глаза. Конечно, это был сон. Слишком реальный сон.
   - Ты окружен. Ты знаешь это. Если не разорвать этот порочный круг, он раздавит тебя. - Холодный, но в то же время сочувствующий голос легко пробивался через вой ветра.
   - Что-то подсказывает мне, - Мрачно ответил Стург и ветер тут же затих, - Ты часть той гнилой цепочки, что давит меня.
   Эхо его слов, многократно усилившее усталый голос убийцы, пронеслось по миру и затихло в глубинах бездны.
   - А еще, - Рассмеялся голос, - Что-то подсказывает тебе - неважно, кто я. Важно - ответить на вопрос - что делать дальше.
   - Очевидно умирать. - В небесах засверкали оранжевые молнии, звезды нестерпимо вспыхнули и погасли. - У меня нет путей. Я больше даже Бэгрис не контролирую. Все что мне осталось - дождаться, когда меня прикончат.
   Когда-то давно, Реймунд убедил себя, что именно он сделал выбор, он убедил себя что служит Альянсу добровольно, ибо таково его решение. И он будет убивать ради этого, выживать и принимать правила игры. Реймунд убедил себя, что решение было его собственным. Но здесь, в пустоте, во сне, куда не достигали цепкие когти падальщика-Альянса, он вдруг почувствовал, что роль, просто очередная роль, которую пришлось играть слишком долго. Но роль хороша тем, что ее можно отбросить.
   Неожиданно тьма из бездны стала много ближе, подступила, густым черным мороком укрыла Реймунда, фиолетовые глаза взглянули в глаза убийцы.
   - Ты не такой. Не такой, как Гийом. - Чуть насмешливо увещевал его голос, - Ты не сгнил изнутри. Не заменил пламя души на свечу безраличия. Безразличия к себе и окружающему миру.
   - И что из этого? - Гневно ответил Стург, - Да, я не Гийом, да, я не хочу умирать, да, я не смирюсь. Даже буду драться с теми, кто придет по мою дущу. Но что толку? Это Альянс. Даже этот Гийом, не смотря на все могущество, не смог от него защититься.
   - Ты же видишь. Все происходящее не случайно, - Ответила тьма, - Тигрица сказала, что ты важен. Возможно, в ее словах есть смысл. Возможно, смысл. Скрытый. Есть в твоей жизни. Смысл, которого ты еще не понял.
   - Теперь ты на ее стороне! - Рассмеялся Реймунд, - И что? Мне принять ее предложение? Стать предателем, и снова плясать под чью-то дудку?
   - Нет, - Слово рокотом разнеслось по миру, - Это было бы так же глупо, как и бестрепетное ожидание смерти.
   - Ну что ж, - Озлобился убийца, - Расскажи мне. Из всех, кто мною манипулирует, ты самый чуткий. Что же мне делать?
   - Я не стремлюсь заставить тебя делать что-либо. - Ответил голос подозрительно серьезно, - Лишь хочу, чтобы ты начал думать. Гийом ошибался. Он, как и прочие, слишком сильно держался за свой маленький мирок, предпочитая ждать смерти, вместо попытки вырваться из затертых декораций. Ты этим не обременен. Тебе ничто не помешает уйти. Бросить все и найти собственный путь? Что мешает тебе выяснить - что такое "Белое Крыло"? Что мешает тебе защитить свою жизнь и заставить врагов погоняться за тобой? Что мешает тебе понять - кто и зачем подставляет тебя? Для кого ты так важен? А если не ты, то что столь важно, что стоит твоей жизни? Ничто не мешает тебе даже найти союзников. Ничто не мешает понять - почему Международный Альнс, организацию, могущественную своей нейтральностью. Решили использовать иначе. Поставив под удар не только тебя. Но весь Альянс. Тебе ничто не мешает выяснить правду. И ты сам всегда знаешь, что нужно делать.
   И все же Реймунд не был готов, он не хотел делать выбор сейчас. Сейчас, когда неподалеку, почти на его руках покоилось хрупкое, истерзанное тело девушки, к которой он испытывал симпатию. Сейчас, когда у него еще оставался шанс остаться на избранном пути и не изменять самому себе. Не изменять себе? А разве это не значило предать эту девушку? И любую другую привязанность, все, что могло понравиться, все к чему он мог проявить тепло. Реймунд был не готов идти против Альянса, но еще меньше, он как бедняга Вангли хотел вновь потерять все, все доброе, что обнаружилось в его заполненной туманом и старыми масками душе.
   - Я понял тебя, - С мрачной решимостью сказал Стург. Вверху взорвалось три тысячи солнц, залив Реймунда невероятным небесным сиянием. - Возможно я так и сделаю. А может просто пошлю тебя. Неизвестный сумрачный хрен. - Расхохотался убийца и так и проснулся, хохоча, в своей постели.

Библиотека Хранителей Знаний. Занимательные пояснения о тайных службах мира.

  

Мрачный долг отверженных.

   Сводный отчет по деятельности подразделений Судей Чумы 799 год от о.а.и.
   Остров Грахатамак. На территории анималистических племен волкоголовых агентом раннего оповещения подразделения Чума, были обнаружены очаги эпидемий неизвестного типа. В рамках проведенного расследования было установлено - чума имела алхимическое происхождение. Силами агентов раннего оповещения подразделений Чума и Холера, был установлен производитель эпидемии - алхимики амиланийского происхождения, работающие на секретные службы Амилании. Зараза распространялась с сопредельных с волкоголовыми амиланийских территорий. Для предотвращения неконтролируемого развития эпидемии алхимии и ответственное руководство "проекта" были ликвидированы. Очаги распространения заразы уничтожены силами боевого корпуса подразделения Чума.
   Капитан службы раннего оповещения подразделения Чума Дейдра Гостлингс.
   Шваркарас. С Синтариса 799 года агент раннего оповещения Судей Чумы наблюдал за возникновением точечных случаев чумы в трущобных районах города Мопраньяк, одноименного герцогства державы Шваркарас. Неоднократные предупреждения о возможности возникновения эпидемии властями были проигнорированы. В ходе проведенного расследования были обнаружены корыстные намерения губернатора области, предполагавшего использовать случаи чумы для развития бунта бедноты в городе и последующего ослабления власти герцога. О результатах расследования был предупрежден герцог Морпаньяк и местная госпиталия церкви Бога-Жизни. Своевременными усилиями в трущобах были организованы временные госпитали, возникновение эпидемии удалось предотвратить. Губернатор был переведен с понижением в другую провинцию. Секретное уточнение: в ходе расследования было установлено, что губернатор действовал по приказу Тайной Канцелярии Шваркараса.
   Отчет агента раннего оповещения подразделения Оспа в Шваркарасе Альбрихта ван Тонгри.
   Королевство Нефритовой Маски. В провинциальном владении Дискор была зафиксирована вспышка неконтролируемой эпидемии высшей категории опасности, отягчающий фактор - демонотворное происхождение. В ходе проведенного расследования было установлено, что из-под контроля прокуратора провинции, чья ставка располагалась в городе, бежал опаснейший демон болезни. Вспышка эпидемии тифа позволила существу быстро напитаться душами и обрести возможность исказить и усилить болезнь для своих нужд. По прогнозу возникла вероятность экспоненциального возрастания потерь, до полутора миллионов жителей королевства и близлежащих земель за год, и неконтролируемые прорывы инферно, обусловленные наличием активного демона. Такая степень угрозы заставила меня запросить немедленную транспортировку в эпицентр демоноборцев из отряда специального назначения "Красная Смерть". В результате героических действий отряда и особенно лейтенанта Дорвинга, демон болезни Артхаркаэль был уничтожен. Пораженные территории были зачищены армейскими частями короля без помощи боевых отрядов Судей. Виновник эпидемии был захвачен мной при попытке бегства и передан в руки правосудия, людям Лорда-протектора, вернее хм... существам.
   Отчет полковника службы раннего оповещения подразделения Тиф Грегора Бладбойла.
   Пояс Свободы. Астуритон. Внештатники были правы, эти ушлепки из Риккенберзов и правда спутались с хаотиками. Три месяца я гонял их магуса по трущобам печально известного "лабиринта", пришлось даже использовать местных бандюков. Результат воодушевляет. Ублюдка я прикончил. Ритуал не был доведен до конца. Колбы с полипами-паразитами были уничтожены. Город может спать спокойно. Обошлось без эпидемий и ползающих по городу сотен тысяч бесформенных чудовищ. И хватит напоминать мне про формы отчета. Могу вообще не писать.
   Отчет самого великого внештатного агента долбанных Судей Чумы Захария "Розочки".
   Отряд специального назначения Черная Смерть. Ильс де Парфю. Самое худшее удалось предотвратить. Связь чернокнижника и некроманта Грегориуса "Рваного" с Ди Рокхом не подтвердилась. После штурма его замка, расположенного на границе колониальных владений Шваркараса и диких земель, можно говорить о завершении операции "Ходячий труп". Потери среди личного состава - две трети. Бойцам оказывали сопротивление ранее означенные зомби модели 3.01, мертвые кирасиры, вампиры и даже пепельные рыцари. Однако происхождение мутированного зомби-вируса (полностью уничтоженного, хвала всем богам) имеет не чисто колдовскую природу, имеются надежные доказательства использования неизвестных превосходящих технологий, возможно гартарудских. В сохранившемся дневнике Грегориуса четко несколько раз значится "Текарод". Следствие будет продолжено.
   Командор отряда специального назначения Черная Смерть Лордонг "Череполом".
   Омерзительное зрелище. Попустительством властей чернокнижников Сохотека, с полным небрежением к священной ценности человеческой жизни, посредством простого безразличия, была выпущена из-под контроля крупнейшая за последние десять лет эпидемия. Когда количество жертв превзошло сотню тысяч, мною, агентом раннего оповещения, было принято решение о крупномасштабном вторжении. Подразделения Чума, Холера, Оспа и отряд специального назначения Белый Морок высадили ударные части на севере и северо-западе острова, понеся потери на скалах и, переломив сопротивление войск чернокнижников, осуществили зачистку пораженных районов. В общей сложности были полностью сожжены шесть крупных городов, три десятка мелких, более двух сотен деревень, огромные площади болезнетворных джунглей и болот. Потери личного состава - выше допустимых на треть. Но развитие эпидемии было предотвращено. Властям Сохотека было направлено официальное уведомление о необходимости изменения санитарной политики на острове, в виде обугленных голов самых безразличных чиновников, уничтоженных лично мной. Пришлось следовать культурным стереотипам.
   Отчет полковника службы раннего оповещения подразделения Малярия Эстаркеншифклеи "Золотой".
   Общая сводка за 799 год. Посредством действий боевых отрядов Судей Чумы, госпитальных организаций и агентов раннего оповещения по всему миру было предотвращено: 40 крупных эпидемий, 543 менее опасных случая возникновения заразы, 17 злонамеренных попыток создать или неестественным образом распространить болезни. Общая численность уничтоженных зараженных (по приблизительным подсчетам) - 124 000 сущ. Общая численность вылеченных больных - 1 200 000 сущ. В целом за 799 год эффективность оценивается как удовлетворительная.
   Завизировано главами подразделений международной организации Судьи Чумы.
  
   Вандор - верховный бог пантеона Эллумиса.
   Бог-Отверженных - лик Единого, покровительствующий людям вне закона - пиратам, разбойникам, авантюристам, бродягам, наемникам и прочим, вставшим на путь исправления. Священниками этого бога, как правило, так же являются бывшие негодяи, стремящиеся искупить грехи прошлого.
   Люзеция - столица Шваркараса.
   Звездная Конфедерация - гольвадийское государство некромантов относящесся к Эпохе Черного Неба.
   Свитки с заклинаниями, созданные профессиональными магами - один из немногих способов использовать это мистическое искусство не магам.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"