На краю обрыва громоздилась могучая Ель - священное дерево клана Филина. Вековые корни разрывали земную твердь, грубый ствол покрывали уродливые трещины, а хвоя была жесткой, как борода дикого вепря. Во мраке старых веток находили ночной приют волки и лисы, а совы и коршуны вили свои гнезда высоко над землей в кроне спящего дерева. Снег и туман спутники Ели, страх и голод спутники клана Филина. В мире холодных порывистых ветров Ель была древним великаном, уродливым клеймом на выжженных войною землях.
В ночь на рубеже зимы под тенью Ели полыхал огонь. Языки пламеня танцевали под напором ветра, а бородатое морщинистое лицо воина не смыкала глаз. Чужеземец знал, что сон может затянуться на вечность. Лохматые волки чувствуют, когда добыча засыпает, подбираются к жертве и терзают сонную плоть. Грязные лисы фыркают в своих душных норах, ждут своей очереди на ночном пиру, а сердце безумца по законам клана достается вожаку-старому Филину.
- Борода моего деда! Чужак оскверняет наше священное дерево,- вожак произнес ритуальные слова лидера клана. Филин перелетел на нижние ветви Ели и продолжал свой скрипучий клекот. - Глупец или герой?
Чужеземец достал меч и вонзил его прямо в центр костра. Огненные искры разметались в разные стороны, опаляя перья Филина. Старый вождь взвыл и на языке клана поднял всех подданных: зверей и птиц.
Чужеземец встал, осмотрелся, вернул меч в ножны.
"Разбудил зверя, теперь не дадут покоя. А у меня осталась всего одна ночь, что бы принять решение. Ладно, как крайний вариант закину зверью серу или сон-траву, а сам хлебну зверобоя. Пусть себе спят, я тут не с кланом воевать пришел, мне подумать нужно над великим делом".
Из мешка он достал черные камни и бросил их в огонь, стало жарко. Он был рад, что не знает языка клана, а фырканье и вой можно и потерпеть, но не долго. "Так на чем я остановился. А, неведомые жизненные пути...".
- Лохматые волки, старые лисы, дикие вепри, и вы, ночные птицы, мои крылья мои глаза в землях нашего клана, - начал свою речь Филин. - Сегодня великая ночь. Нам бросил вызов чужестранец. Его клан велик и могуч, но здесь наша территория. Он осквернил своим присутствием на священное дерево - великую прародительницу Ель.
Клан взревел, но в тот же миг из огненной завесы вылетел дымящийся сверток. За ним ещё три таких же. В них плавилась едкая сера, и клан притих, заскулил и отступил. Наступила тишина, и чужеземец вновь погрузился в свои мысли.
Слабаки отступили, забились в каменные расщелины, и вьюга трепала их отравленные тела. Но сильные воины клана Филина вернулись на свои позиции. Туманная дикая ночь скрывала их оскаленные морды.
- Вся сила чужеземца в огне, без огня он слаб и жалок. Но огонь не вечен, а чужеземцу нужно спать и есть. В этот момент он уязвим и не опасен, - вещал Филин законы клана. Воины сомкнули ряды, и самый смелый волк бросился в огненное пекло.
- Герой, о тебе будут складывать легенды, - нараспев клокотал Филин.
Огненный столб поглотил воина, и никто не узнал, как он пал.
"А что будет, если я не сделаю шаг навстречу? Думаю ничего, но тогда я не узнаю истину. А если истина будет не по вкусу, горькая, как хмель. А вдруг наоборот, я угадал её желания, и все будет ещё лучше. Вопрос не для одной ночи, но время истекло".
- Я воин! - выкрикнул человек. - Мой враг нерешительность!
Тусклое солнце осветило земли клана Филина. Головешки тлели на ветру. Звери крепко спали. Чужеземец принял решение.