Наслаждаюсь ли я горем другого? Вероятно, да. Чужое несчастье наполняет меня тем, что я зову вдохновением, внутренним возбуждением, балансирующим иежду депрессией и экстазом. А если эот другой человек- я, то это чувство или состояние усиливается во много раз; но если беда другого может сравниться лишь с цирковым канатоходцем, поражающим публику незатейливыми трюками на веревке, натянутой под куполом цирка, то при личном горе канатоходец превращается в самозабвенного самоубийцу, идущего безо всякого намека на страховочное креплпние, и уже не под цирковым, а под небесным куполом по нити, натянутой над бездонной пропастью в безжалостных скалистых горах...
поэтому я люблю дождь. И сейчас вот уже огромные стремительные капли с невообразимой скоростью обрушиваются на сонные испуганные листья тополя, глядящего в мое окно уже не один десяток лет. Дерево боится дождя- иногда дождь обрывает ему ветки, ломает целые толстые сучья, сбрасывая на землю, как поверженные головы дракона; но дерево наслаждается дождем- ему до безумия нравится этот риск. нравится играть со смертью...
Я тоже люблю дождь; если бы не он, я бы сейчас уже летала где-нибудь. унесенная цепкими когтями сна.