- Ты опять задумалась, - тихо заметил принц после очередного нежного поцелуя. Девушка вздрогнула, будто внезапно пробуждённая ото сна, и широко распахнула глаза, ещё мгновение назад подёрнутые туманной пеленой.
- Нет-нет, милый, мне всё очень нравится! - Она принялась преувеличенно бурно целовать принца в ответ, но тот, грустно улыбнувшись, бережно отстранил её за плечи и ласково провёл тыльной стороной ладони по её щеке.
- Ты опять тоскуешь о нём.
Это не было вопросом, и принцесса промолчала; она села на кровати, обхватив колени руками и потупив взор.
- Не обижайся,- еле слышно прошептала она.
- Что ты, милая, я не обижаюсь. Я тебя понимаю. Поверь, мне его тоже иногда не хватает.
Принц почти не кривил душой. Неожиданно для самого себя, в последнее время принц всё чаще вспоминал его. Особенно во время нудных и утомительных заседаний Королевского совета. Попробовали бы эти напыщенные павлины так вести себя раньше! Принц вздохнул.
- Нельзя жить прошлым, любимая. Да, его больше нет, и тебе тяжело. Зато у тебя есть я.
Принцесса погладила его по руке:
- Ты хороший, но...
Голос её прервался. Впрочем, продолжать необходимости не было - принц и так понимал то, что осталось невысказанным. Он резко встал с постели и подошёл к чуть приоткрытому окну; ночи ещё были прохладные. Конечно, с горечью подумал он, глядя на тёмные кроны деревьев, как я могу с ним сравниться! Нечеловеческая сила, нечеловеческая выносливость, зверское обаяние. Чувство юмора... мда, тоже весьма необычное. Принц невольно усмехнулся. Зато как бывало весело! Всё, всё, хватит, одёрнул он себя. Его больше нет и никогда не будет. Точка. Он вернулся к принцессе и осторожно присел рядом с ней.
- Не стоит жалеть о том, что ушло, - примирительно произнёс он, и нежно погладил девушку по волосам; та улыбнулась. - Нам надо смотреть в будущее. Есть ты, и есть я, и я люблю тебя. Хочешь, я расскажу тебе что-нибудь? Или сыграю на арфе?
- Конечно, мой милый, только... - её голос прервался.
- Что, любимая? - спросил принц, хотя заранее знал ответ.
- Нет, ничего.
Но принц терпеливо ждал. И дождался:
- Не мог бы ты... позвать его? - принцесса подняла голову и умоляюще взглянула на него. - Ещё разочек, а? Последний!
- Последний раз уже был, - мягко напомнил он.
- Ну, тогда в самый последний раз?
- Самый последний раз тоже был. И после него. И ещё. Но, если ты хочешь, я готов, - ровным тихим голосом произнёс принц.
- Да, да, пожалуйста! - радостно воскликнула принцесса. - В самый-самый распоследний раз!
- Тогда до завтра, моя любимая, - грустно улыбнулся принц, поцеловал девушку в лоб и вышел из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь.
* * *
Ей показалось, что она задремала совсем ненадолго, но уже было позднее утро, и яркое солнце светило сквозь молодую листву, а она раскачивалась, взлетая всё выше и выше. Старые качели поскрипывали, цветущие яблони мелькали перед её глазами, белое платьице вздымалось и опадало пеной кружев и оборок, и отец смотрел на неё, не отрываясь, и обеспокоенно улыбался, говоря:
- Осторожнее, солнышко моё!
- Не беспокойся, папочка, я уже совсем большая! Смотри, как я лечу! - крикнула она, и в следующее мгновение она уже действительно летела. И отец, и яблоневый сад, и усадьба остались далеко позади, а она неслась неведомо куда, подхваченная холодным ветром, игрушка стихий, беспомощная, невесомая, как белые лепестки. Сердце её сладко замирало от высоты, скорости, и неизвестности. Но она не боялась упасть и разбиться, потому что твёрдо знала, что её непременно поймают. Уже поймали. И вот она надёжно покоится в огромных руках, сильных, уютных, и ласковых... Но тут с ясного неба неожиданно грянул гром.
Принцесса вздрогнула и открыла глаза. Языки свечей трепетали на ветру, тянувшем из распахнутой настежь двери. В проёме высилась, заполняя его почти целиком, тёмная фигура.
- Га-га-га, вот и я! - прозвучал весёлый громкий рёв. И в спальню, тяжело ступая, вошло чудище: огромное, выше человеческого роста, грузное и широкоплечее. И лицо, и бугрящиеся мышцами руки, и могучий торс были сплошь покрыты густой бурой шерстью, очень похожей на медвежью шубу мехом наружу, а ниже вздымался огромный...
- Ой-ёй! - испуганно пискнула принцесса и быстро спряталась с головой под одеяло. Чудище весело загрохотало:
- Ха-ха! Где моя малышка, где моя маленькая мышка? Прячется? Таится? Меня боится?!
Принцесса почувствовала, как что-то пробирается к ней под одеяло, а затем проворный горячий язык начинает быстро-быстро вылизывать ей пальчики на ногах. Жёсткая шерсть щекотала её, и девушка, не выдержав, наконец расхохоталась и сильно дёрнула ногой, попав во что-то мягкое. Раздался оглушительный рёв:
- Ах ты, маленькая негодница! Да как ты смеешь! Ух я тебя! Гр-р-р-р!
Рычание прокатилось по спальне, и хрустальные подвески люстры зазвенели. Одеяло полетело на пол, сорванное одним сильным движением. Принцесса забилась в угол кровати и свернулась в клубочек, поглядывая одним глазом из-под длинной чёлки, спадающей на лицо.
- Хулиган. - сказала она капризно. - Дикарь! Прекрати меня пугать.
- Ха! Не боись, не съем! - довольно произнесло чудище, почёсывая лохматую башку. Его глаза, казалось, мерцали красноватым светом; но может быть, это были лишь отблески пламени в камине.
- Хмм. - продолжило оно.- Хотя нет, сначала как раз съем. Ха-ха-ха! А ну, дружок, подавай сюда свой пирожок!
И не успела принцесса сказать ни слова, как к ней протянулись крепкие мохнатые лапы, всё завертелось у неё перед глазами, и она обнаружила себя лежащей высоко в воздухе на спине.
- Ну-ка, солнышко, раздвинь ножки! - приказало чудище, и после этого долго не издавало никаких звуков, лишь изредка порыкивая. Зато принцесса кричала за двоих. Чудище легко удерживало принцессу на вытянутых лапах, будто та была игрушкой. Впрочем, Чёрный Бык позволял проделывать ещё и не такие вещи. Однако уже через несколько часов после приёма наступали последствия, достаточно неприятные для того, чтобы человек, морально неподготовленный, захотел покончить с собой. Особенно, если на них накладывались побочные эффекты других эликсиров, наподобие Весны и, в особенности, Полуночи.
- Как я тебя люблю! У-у! Знаешь, как я тебя люблю? - спросило наконец чудище, оторвавшись от девушки. Принцесса, переводя дыхание, в полуобморочном состоянии от только что испытанных ощущений, робко покачала головой:
- Нет...
- Ага, не знаешь! - ликующе загремело чудище. - А вот сейчас как начну любить, так сразу и узнаешь! Муа-ха-ха!
Вновь спальня закружилась у неё перед глазами, и вот она уже сложена вдвое, подхвачена под коленки и крепко прижата спиной к шерстистой груди.
- Ну что, насадить тебя на вертел, цыпочка моя?! - Хриплый голос, раздавшийся над её ухом, казалось, пронизал её насквозь и отозвался дрожью во всём теле. И тогда Белль закричала:
- Да, да, делай со мной, что хочешь, возьми меня всю, мой зверь, мой любимый, моё чудовище!
Две огромные меховые лапы крепко, но бережно, держали её. Всё снова было восхитительно.