Мемуары московского Казановы - XIX.

  

  - Нет, ну это надо же до такого опуститься - с тобой трахаться!

  Сонечкины глаза были полны слез. Хороших таких, больших, выразительных... И весьма крокодиловых, по моему скромному пониманию. Уж чья бы корова мычала.

  Волоокая одноклассница моей сестры вообще была запредельно хаотичной и избыточной - недаром же говорится, что в идеальной еврейской семье отсутствие крайней плоти у мужа возмещается бескрайней плотью жены. Вот такой она и сохранилась в моей памяти: упругий колобочек с пышными округлостями во всех местах, начиная от живота и вплоть до толстоватых пальцев. А груди ее вообще являли собой плоды безумной эротической фантазии Мичурина или Семиренко: подобных яблок белый свет еще не видывал!

  Улыбчивая и уютная, подобно многим иным своим сестрам по иудейскому племени, она была мечтой всякого мужчины. Причем мечтой отнюдь не безответной - уже к окончанию школы список ее любовников заметно переваливал за дюжину. Хотя, к Сониной чести будь сказано, интерес к молодым людям одной лишь постелью не ограничивался: в гостеприимном доме на Кутузовском постоянно мельтешили всевозможные барды и поэты, художники и актёры... Богема и поэма в одном флаконе.

  Сам я тоже впервые попал к ней в дом в качестве приглашенного композитора: для спектакля срочно требовалось написать музыку к свежепереведенному стихотворению Рильке. Моя, однако, написала, и в результате получилось роскошное танго. Забытое и утерянное, увы, при последующих переездах. Но тогда, на паре самодеятельных спектаклей-концертов, оно прозвучало и даже было воспринято публикой с интересом.

  А половой акт в качестве гонорара был обещан мне в тот же вечер. Но как-то не сложилось: Софочкина мама слишком хорошо знала, кого произвела на свет, и все Церберы и Циклопы античных мифов на ее фоне выглядели лишь мелкими дворовыми шавками. Так что заслуженного авторского вознаграждения пришлось ожидать едва ли не положенные по русской поговорке три года. Но однажды Соня все-таки напросилась ко мне в гости, за утешением после разрыва с очередным любовником - и получила его по полной программе.

  Впрочем, и в постели она оказалась столь же ленивой, как и по жизни: "хочешь - бери, все к твоим услугам". Благо того, что брать, предоставлялось в избытке. Даже сегодня отчетливо вспоминаю эти пышные упругие телеса, вяловатые уступчивые губы, крошечные бусинки сосков... Одним словом, "нэ дэвушка, пэрсик!" И после всего услышать из уст своей разгоряченой соитием любовницы такие слова?! Облом, однако. Кого ж ей надобно, моей владычице морской - гарячэго кавказскова джыгита?

  Подходящего джигита она скоренько подбрала тут же, на месте, благо темпераментные и денежные гости из Северной Осетии у меня в доме в ту пору не переводились. С одним из них Сонечка и загуляла на неделю в неизвестном направлении, после чего я вынужден был неоднократно объясняться с науськанными ее мамашей ментами: и куда ж это бедное невинное дитятко запропало? Нет уж, спасибо: пускай Эрос и Хаос сливаются в пламенных объятиях без моего участия. И желательно где-нибудь подальше, подальше!

  А посему любвеобильная дочь непостоянства на несколько лет исчезла из моей жизни, покуда не объявилась там снова в совершенно ином сексуальном качестве, как любовница мужа моей любовницы. Всё понятно, или повторить еще раз?

  К этому времени Софа уже успела благополучно выйти замуж и даже разродиться дочкой. На которую я, собственно, и собирался посмотреть, помимо каких-то неотложных вопросов, связанных с программированием: супруг девушки был совершеннейшим асом в делавшей тогда еще самые первые шаги технике персональных компьютеров.

  - Ну хорошо, можешь зайти, - милостиво позволила Сонечка, когда я связался с ней по телефону. - Но предупреждаю, у меня грязно.

  - Грязно? Да побойся Бога, что я, грязи не видел?

  Но, как выяснилось, такой грязи я действительно не только не видел, но даже и вообразить себе не мог.

  Соня встретила меня у метро, а рядом с ней оживленно дрыгала ногами маленькая Дина. Очаровательный полуторалетний карапуз был полнен жизненной энергии и упоенно радовался солнечным лучам, несмотря ни на что. А посмотреть, повторюсь, очень даже было на что.

  Дверь в Сонину квартиру сумела приоткрыться лишь на треть, образовав узкую щель, в которую девочку занесли на руках. Коляску же потребовалось сначала сложить. Последним в загадочную неизвестность протиснулся и я. Бочком и втянув живот, поскольку приоткрыть дверь еще хоть на сантиметр мешала обнаружившаяся за ней куча мусора высотой едва ли не в полметра.

  Куча эта оказалась первой, но далеко не последней. Забегая вперед, можно сказать, что во всей квартире было лишь два чистых уголка: компьютерный стол и детский манеж. Всё же остальное пространство было насплошь... Нет, пожалуй "засрано" - это еще слишком мягкое определение. Огромные кучи мусора на полу в жилой комнате и на кухне лишь подготавливали вас к воспрятию этого Царства Хаоса, равно как и гора грязной, засаленной и закопченной посуды в ванне. Почему в ванне? А потому, что раковина в ванной комнате была расколота напополам, а на кухне просто отсутствовала напрочь, выдранная с корнем. Газовая плита, правда, имелась - до последнего квадратного миллиметра надежно заизолированная сантиметровым темно-коричневым слоем горелого жира.

  Но это были еще цветочки - такие вот fleurs du mal, цветы зла в одной отдельно взятой замоскворецкой квартире. Веселее было с тараканами: жирные и откормленные "насексомые" необъятного размера десятками деловито сновали повсюду с откровенной уверенностью, что истинными хозяевами здешнего дома являются именно они.

  Возможно, я бы и согласился в этом плане с тараканами, но мыши явно придерживались иного мнения. Они с отвагой покорителей Эвереста карабкались на мусорные кучи и гоняли оттуда тараканов, как Кутузов наполеоновские войска из-под Москвы.

  Впрочем, даже и это худо ли, бедно ли, но оставалось в рамках модели грязной квартиры. Пусть даже очень грязной. Окончательный же разрыв шаблона случился со мной в тот момент, когда я обратил внимание на холодильник. То есть нет, сам холодильник выглядел еще вполне в прежнем стиле: загаженный, с выломанной ручкой и наваленной поверху очередной кучей мусора... Но переведя взгляд чуть правее, я испытал тотальный инсайт и ощутил себя персонажем картины Сальвадора Дали, настолько полным сюра было открывшееся зрелище.

  Холодильник, как известно, питается электричеством от сети, для чего необходима розетка. Розетка когда-то и присутствовала, но ее пластмасса была уже давным-давно разбита и выломана, штепсель вставлялся непосредственно в два гнезда, упрятанные вглубь стены. А вокруг - Внимание! Барабанный бой! - своеобразной изоляцией этой розетки расположились два сереньких мышиных трупа. Они изящно обрамляли контактный стакан парой шерстистых полукружий, тонкие же хвостики свободно свисали при этом по обеим сторонам вниз, служа своеобразным орнаментом ведущему к холодильнику проводу. Аукцион Сотби рыдает от восторга.

  Следует ли добавлять, что трупный запах был абсолютно не слышен на фоне общего аромата, царящего в Софочкиной квартире? Дальнейшее понятно: я бежал оттуда, словно черт от ладана, и какие-либо сексуальные порывы в отношении хозяйки атрофировались навсегда: пусть уж ее, помимо законного мужа, Шпион пользует, если не брезгует, а мне и Киры достаточно¹.

  Дальнейшая судьба героини моего рассказа теряется в неизвестности. По слухам, она эмигрировала в Израиль, где пополнила доблестные ряды местных тружениц панели, а потом еще долго лечилась от сопутствующих древнейшей профессии специфических болезней. Но это только по слухам.

  Зато однажды в своей жизни мне довелось стать персонажем настоящей картины Дали. А это, согласитесь, многого стоит.

  

  ¹ История Киры и Шпиона описана в новелле "Нет бога, кроме меня"