Далеко спрятанное Как-то радости вдруг не стало —
Снегом майский день заметало.
Потерялась связь между нами.
Кто ж виновен в том? Только сами.
П. Бушенёв (пер. с коми — В.Ц.)
Два друга, Петя и Гриша, сидели за столом, разговаривали по душам. Давно уж не виделись. Когда-то вместе учились в институте. С той поры и дружат. Хоть и много воды с того времени утекло, больше двадцати лет прошло.
После учёбы оба отслужили в армии, женились, семьи создали. Дети скоро уже сами мамами-папами станут. Время быстро пролетает, ему ведь как порыву ветра дыхнуть.
Но друзей годы словно и не брали — всё молодые.
Петя коренастый, статный красавчик со светлыми волнистыми волосами. Очень словоохотливый и общительный.
Гриша повыше ростом, темноволосый, голубоглазый, с немного бледным лицом. Не особо разговорчивый. Учась в институте, после лекций вечно сидел в библиотеке. Как говорится, просвещался. И не зря: уже много лет, как работает в городе директором.
— Значит, — продолжал разговор Гриша, — едете с Ладой к ней на родину?
— Да, завтра-послезавтра поедем. К её родителям на могилу сходим. Два года уж не были. Лада каждый день просит съездить с ней. А знаешь что, Гриша? Давай-ка вместе поедем! Что тебе здесь в душной городской квартире торчать? Воздухом хоть подышишь. А то вон совсем уж бледный стал. Поехали?!
— Не знаю... Что Вероника скажет...
Вероника и Лада в это время шумели на кухне, должно быть, мыли посуду, громко болтая.
— Мужик ты или не мужик? Ну если не отпустит, пусть тоже едет.
— Нет, она ещё не в отпуску.
Вероника, Гришина жена, — женщина рассудительная и умеющая быстро сориентироваться. В молодости, когда первый раз увидела его на танцах, как раз, когда он с армии вернулся, за такого спокойного, смирного парня сразу же ухватилась. Лучше мужа для неё было и не найти. Вскоре и сошлись, а затем из села переехали жить в город. С такой женой не пропадёшь.
На следующий день Гриша всё же поехал с друзьями. Правда, дорога ему показалась очень длинной. И поездом надо было ехать, и, довольно долго, на машине. Зато много увидел. А больше всего удивило само село, в которое приехали. Большущее. У самой реки. Дома не прямо, а полукругом идут, и улицы от берега будто лесенкой поднимаются, как в древнем амфитеатре.
Два дня у них прошли быстро, и всё было очень хорошо.
А потом... По пути на кладбище Лада, шедшая впереди, задержалась у одного дома, за оградой которого какая-то женщина собирала клубнику. Мужчины остановились неподалёку.
Гриша сначала смотрел на растущую возле дома лиственницу, а потом опустил взгляд на женщину и... вдруг разволновался. Словно тонкой иголочкой в сердце кольнуло.
Он слышал доносившиеся до него голоса, но его голова совершенно не воспринимала то, о чём эти две женщины говорили. Пришёл в себя лишь тогда, когда зашагали дальше. Петя, конечно, ничего понять не успел, только внимательно посмотрел на него.
Вечером, после чая, Лада вышла к подруге, а друзья остались за столом. После двух-трёх стопок языки у них развязались.
— Что это ты сегодня такой грустный? По Веронике соскучился? Или, наоборот, жалеешь, что завтра уже обратно едем?
— Это точно — жаль. Так хорошо здесь! Не мог и подумать, что у твоей жены дом в таком красивом месте. А если совсем откровенно, не зря ты меня сюда вытащил. Большое тебе спасибо за это. Только не смейся — выжил из ума, дескать, — если скажу одну вещь. Сегодня я встретил того, кого давно очень-очень хотелось увидеть, хоть одним глазком глянуть. Уже и не чаял, что это желание когда-то сбудется. А сбылось ведь.
— Кого ж увидел? Говори скорей...
— Помнишь, днём мы шли на кладбище и останавливались у одного дома? Жена твоя разговаривала с хозяйкой. Ты здесь уже много раз бывал. Знаешь ту женщину?
— Знаю. Это Любовь Сергеевна. Они с Ладой как встретятся — всегда поговорят. Давно здесь живёт. Замужем. Две дочки подрастают. Судя по рассказам жены — очень хороший человек. Всем нравится.
— А ведь с этой женщиной мы когда-то вместе в институте учились, только на разных факультетах. Не помнишь?
— Нет, конечно. Столько лет прошло...
— А я её всё ещё в памяти держу. Не сказать, чтоб любил тогда, но что-то было такое... Вроде платонического чувства, что ли... Какая-то душевная тяга.
— Ну-ка, ну-ка, рассказывай, — подбодрил друга Петя. — Не ожидал, что во время учёбы ты мог кем-то увлечься, кроме книг.
И Гриша рассказал.
Однажды в общежитии друзья попросили его занести тетрадь с конспектами в комнату к девушкам.
Он постучался. Дверь открыла невысокая, темноглазая, с подстриженными каштановыми волосами девушка. Когда увидела его, отчего-то поразилась, растерялась, а затем быстро схватила тетрадь.
— Люба, кто там? — только и услышал Гриша, обратно закрывая за собой дверь.
Эта девушка на другой же день вылетела бы у него из головы, если бы он опять не встретился с ней в спортзале, играя в волейбол.
В какой-то момент Гриша из-за спины услышал, что две стоявшие у стены девушки говорили как раз про него:
— Лиза, а знаешь, этот мальчик, в чёрном свитере, мне чем-то нравится...
— Правда?
— Да. Только громко не говори — услышит.
— Пускай. Мне кажется, он русский. Коми языка не понимает. А давно уже нравится?
— Давно. С прошлого года. Только никому не говори...
— Не бойся, Люба, не скажу.
Гриша незаметно обернулся. Да, опять та девушка.
А потом парень заметил: всякий раз, как случайно встретит Любу на улице, она тут же опускает глаза, будто его не знает. Или стесняется?
А когда-то увидел её в библиотеке, в читальном зале.
Она сидела с подругой, далеко, в конце зала, у самой стены. Ни разу, как казалось Грише, глаз на него не поднимала. А вот её подруга потихоньку несколько раз внимательно взглядывала на него.
С того дня Гриша, только зайдёт в читальный зал, сначала всегда посмотрит, сидят ли на своём месте две подруги. Как-то привык, что они всегда там.
Почти каждый день после лекций, так же, как и он, приходили в библиотеку.
А когда однажды не пришли, Гриша сначала долго ждал, потом спустился вниз, к раздевалке, и уже там стал ждать. А едва уличная дверь открылась и показались девушки, стремительно поднялся обратно в зал и сел на своё место.
Вечерами в общежитии, у телевизора в комнате отдыха, он устраивался в тёмном углу и оттуда часто поглядывал на эту девушку. Сам себе удивлялся. Вроде от других она ничем особо и не отличалась. И не скажешь, что чересчур уж красива. Но вот чем-то же к себе притягивает. Может, скромностью, стыдливостью, молчаливостью. Ведь ему, Грише, никогда не нравились слишком болтливые, развязные, громко смеющиеся девушки. Наверно, поэтому у него никого ещё и не было.
Во время праздников студенты выносили в коридор магнитофон и устраивали танцы. Гриша не был мастер модно танцевать, но раз-другой выходил тоже. Люба там не показывалась. Видать, такая же, как и он.
А время шло. Гриша уже и за собой стал замечать, что смущается, даже краснеет на улице, когда увидит, что навстречу идёт Люба. Почему? Сам не знал.
Может, надо было подойти к девушке, получше познакомиться? Но нет. Даже другу, Пете, ничего не рассказывал. А Пете — что? В библиотеке он редкий гость. Некогда. Девушки вокруг него роятся. С ними веселее.
Пока так раздумывал, учёба и закончилась.
Выпускной вечер-бал. Зал полон народу. Студенты всех факультетов вместе.
Когда сели за стол, стал искать глазами Любу. Она со своими однокурсниками сидела в самом конце зала и... тоже смотрела на него. Только очень грустно смотрела, чуть ли не сквозь слёзы. После выпитого шампанского, уже в середине вечера, Гриша набрался смелости и подошёл к столу, за которым она сидела. Увидел свободное место и сел прямо напротив неё. Люба сначала будто испугалась. А потом опустила глаза, как и всегда. Как раз в это время объявили «белый танец». Гриша и глазом моргнуть не успел, как к нему подлетела девушка из его группы, схватила за руку и потащила танцевать.
А дальше он сам не помнит, что с ним стало, видать, шампанское в голову ударило. Он ведь прежде вином никогда не баловался.
Сам не знает, как девушка (Аллой звали) вытащила его из зала на улицу и как они с ней в обнимку пошли в парк. Была у студентов такая традиция — в последнюю ночь гулять в парке.
— А потом что было? — Пете не терпелось узнать ещё что-нибудь.
— Ничего. Но самым большим потрясением оказалось то, что в парке я опять встретил Любу с её подругой. И они увидели, как мы с Аллой целовались. Сразу же повернулись и ушли. А подруга что-то ещё сказала сердито и даже сплюнула под ноги.
— Ну а после этого видел Любу ещё?
— На следующий день, в самый последний раз. На лестнице у входа в общежитие. Я выходил, а она как раз заходила. Взглянули друг на друга. Как сейчас помню её лицо: бледное, ни кровинки, глаза опухшие, такие печальные. Но посмотрела на меня холодно... Так мне и надо было! Сам виноват! Сколько лет прошло, а до сих пор ещё стыдно.
— А с той девушкой, с которой целовался-обнимался, — что?
— Ничего. После того вечера ни разу не виделись. Нас ведь ничего не связывало. Если бы не выпил тогда да она сама не подошла ко мне, ничего бы и не было. Тогда хоть Любу пригласил бы танцевать, и сейчас с ней, может, были бы вместе.
— И никогда мне об этом не рассказывал. Лучший друг, называется... — с обидой сказал Петя.
— А что и было-то? Ведь на самом-то деле если, ничего и не было. Даже одного слова друг другу так ни разу и не сказали. Ничего и не началось... Так и кончилось.
— А Люба тебя сегодня узнала? Поди, давно уж забыла?
— Конечно, узнала. Сначала, как я же, растерялась. Но потом взяла себя в руки. С Ладой разговаривала, уже улыбаясь. В мою сторону потом уже и не смотрела: пролитую воду обратно не соберёшь.
На следующий день, рано утром, друзья отправились в обратный путь. Сначала на пароме поднимались по широкой реке, прямо перед домами. Гриша из окна машины сразу увидел Любин дом, узнав его по высокой лиственнице. Долго смотрел на его окна. В какой-то миг ему даже показалось, что там у окна кто-то сидит. «Прощай, Люба! Прости меня», — сам с собой проговорил Гриша.
Когда стоящее на крутом берегу красивое село исчезло из виду, он с облегчением вздохнул. Скоро вернётся обратно в город, домой, к жене и дочке. Всё у него хорошо.