Остановка. Сине- белый пластик, ларек с бесполезной мелочевкой, журналами- газетами и о сигаретами. Только тех, что я курю там нет. И того, что читаю тоже, значит киоск бесполезный, хотя можно стоять и разглядывать ценники и читать заголовки прессы, ларек с живыми цветами. Уже на много интереснее, в не большие окошки видно еще пока живую красоту, которой суждено выражать чьи-то чувства, дополнять или заменять чьи-то слова. Не могу сказать люблю или прощай,- все скажут розы, первым суждено долго стоять в вазе, быть целованными утром и вечером, а потом и засушенными рядом со сладкими фотографиями его, цветы подарившего. А может быть суждено им быть выброшенными в первую же урну, или расцарапать длинными шипами лицо дарителя, а быть может, суждено оказаться в руках случайной, проходившей мимо незнакомки. У этих цветов так много дорог, в отличие от тех, что дарят на расставание. Желтым цветам суждено умирать. В парках на скамейках, в кафе, просто в подъездах и на улицах, они обречены на смерть. Еще цветами поздравляют, еще выражают сочувствие и соболезнование. Цветы - это не сказанные слова и не сделанные действия. И все очень любят цветы, потому что они говорят лишь то, что хочет слышать тот, кому они предназначены.
Дальше небольшой закуток игровых автоматов с гордым название "Лас-Вегас", а как же иначе назвать темный угол с тремя машинами по выманиванию денег, как не неоновым счастьем азарта и наживы. А потом уже сама остановка, три длинных лавочки по периметру, доска объявлений. И ждешь среди кривых исписанных листочков свою общественную карету- троллейбус или автобус. Я ждала трамвай. Вот уже год как я в этом городе, и вот уже, наверное, в тысячный раз, жду тут трамвай. Заголовки все вычитаны, цветы рассмотрены и все кому они сегодня могут быть подарены уже представлены в моем воображение, автоматы никогда не привлекали, бесплатный сыр только в мышеловке, а моя голова мне слишком дорога, что бы засовывать ее туда. Точнее у меня слишком мало денег для того, что бы я могла рискнуть, каждая копейка моей зарплаты расписана на месяц вперед и не предвиденных трат не положено.
Напротив остановки скучное здание районной прокуратуры. Почему-то розовое, как розовый глянец статей для мажорных девочек. Три этажа маленькие окна в которые не видно, что делается в кабинетах, наверное боятся киллеров. Все что там было интересного, это красивая блондинка выходившая курить на крыльцо, да иногда мальчики в форме у служебной машины. А так здание и здание. Скучно.
Я уже год была здесь в этом городе. Город- мечта и сказка. Приехала покорять, зажав в кармане 700 рублей на мечту. Больше денег не было. Я ушла из дома после очередной ссоры с родителями. У меня хорошая семья, просто очень горячая и обидчивая. Вот и тогда, не могли выбрать мне специальность, на которой учится, мама вообще не хотела никуда отпускать папа гнал на туризм, вот выучишься, устроишься в тур.фирму посмотришь мир, я хотела на юридический, а грант на бесплатное поступление был на экологию. Против этой специальности родители протестовали дружно, мотивируя тем, что "наука- это нищета". И вот на моем выпускном мы поссорились. Вечер не задался тогда с самого начала, я опоздала на торжественное вручение аттестатов, по дороге попала под дождь, молодой человек, который мне очень нравился не посмотрел на меня ни одного раза за вечер, родители опоздали тоже, приехали злые, успели поругаться по дороге, что-то не поделили. А тут я со своим аттестатом. И мамин вопрос:
- И так куда пойдешь учиться?
-Попробую поступить на юридический, а там если не выйдет, то пойду по гранту, профессора все равно не дадут пропасть.
-Дура, пойдешь на туризм.
-Нет, не пойду.
-Ты куска хлеба в этом доме не заработала, что бы решать и жизни еще не прожила.
Слезы задрожали на густо накрашенных ресницах. А обида плотно сжала горло. Потому что так было не честно. Я сама оплачивала свою учебу в престижном лицее, я не просила денег на шмотки, компьютер. Сама как могла, так и зарабатывала на своем хобби "фотошопе", рисовать не умела абсолютно, но обладала вкусом и фантазией, . Не много конечно, но главное- оплатить лицей хватало, да и на карманные расходы оставалось. И тут вот так. С размаху по лицу.
Не знаю, как и что получилось. Вечером я собрала вещи и утром осторожно выскользнула за дверь родного дома, что бы уехать на первой электричке. Маме я позвонила на следующий день, что бы сказать что не вернусь и что со мной все хорошо.
Ночевала у друзей, родственников, приятелей, у друзей друзей. На юридический не поступила, но прошла по баллам на туризм и решила остаться там. Как последняя ниточка, что связывала меня с семьей и домом.
Деньги быстро закончились. Нашла работу в фотоателье, вновь рисовала календари и коллажи. Штамповка, но людям нравилось. Денег все равно не хватало. Пришлось пойти на вторую работу- официанткой в ресторан. Тяжело. Трудно. Плохо. Но нужно как-то жить...
За этот год случилось многое, с первой же зарплаты я остригла длинные волосы в модную ассиметричную стрижку с косой челкой и выкрасилась в черный цвет. Ставила крест на прошлом, на мамином: "никогда не стригись".
Познакомилась с новыми людьми, с массой новых людей. Научилась пить коньяк и не пьянеть, стала курить, потому что вдохновение иногда совсем не "шло".
Я стала другой. Я не замечала как менялась, в моей жизни было лишь одно желание- поспать. Просто вдруг в каких-то ситуациях открывалось что-то новое. То мне хотелось выть от безыходности, безденежности, тоски, то хотелось биться со всеми не приятностями до конца. От той провинциалки с длинной русой косой, которой я приехала, осталось так мало. Где-то глубоко в душе, так что бы и сама не видела. Я стала другой. Взрослее. Жестче. А еще я стала женщиной. О том как это случилось я мечтала будучи школьницей, но я не учла одного фактора, жизнь она злая штука и не такая романтичная как мечты маленькой девочки. И мечты сбываются. Почти все. Но сбываются так, что потом не знаешь как с этим или после этого жить.
Я не верила своим глазам. Афиша, чуть кривовата приклеенная на стене подземного перехода, впервые в вашем городе "Ледовая Симфония". И среди имен фамилий звезд льда, самая заветная- Ягужинский. Александр Ягужинский. Я подошла к афише, провела по ней рукой- нет не снится, настоящая. Александр Ягужинский приезжал в мой город с шоу на льду, приезжал. В. Мой. Город. Через месяц я смогу увидеть его- мою первую любовь...
На выступление я пришла на два часа раньше. Не терпелось. Не моглось. Я боялась, что застряну в дорожной пробке, не найду этот спорткомплекс потому что никогда здесь не была. Успела, нашла, пришла. Спокойно прошла мимо контролеров на входе, никто не спросил билета, слишком рано, наверное приняли за персонал или так праздно шатающуюся. Новый костюм темно-красного бархата не привычно обтягивал. Я слишком привыкла за все это время к джинсам, свитерам и кроссовкам в ателье и на учебе и фирменному костюму в ресторане. А сейчас юбка была не привычно коротка, на блузке слишком глубокое декольте а пиджак слишком обтягивал грудь, да и каблук шпилька у взятых на прокат туфлей тоже был слишком тонок и не устойчив. И пришла я слишком рано. Все в этот вечер было слишком.
У входа на мой сектор скучал знакомый парнишка, одно время работавший в нашем ресторане барменом, но ушедший из-за конфликта с клиенткой. Кажется она требовала от бармена особый коктейль, который называется "тело самого бармена" или просто "удовлетворение", а он не согласился. Клиентка была класса вип, к тому же и "особый" друг заведения. Его уволили. Мы поболтали об общих знакомых, о том как у него дела, а я краем глаза смотрела на лед, как там разминаются акробаты, несколько спортивных пар. И вдруг у крайнего бортика я увидела его. Эмоции не поддавались описанию, человек которого я всю жизнь видела только по телевиденью сейчас был здесь передо мной. Помню только глупые мысли, настолько глупые, что когда я их думала, то сама поражалась тому, какие глупости думаю. "Какой он худенький, наверное камеры искажают, а волосы светлые какие, и не высокий совсем", что-то еще, когда он посмотрел на меня. Наши глаза встретились на несколько секунд, мгновение о котором я мечтала так много времени и он мне улыбнулся. Широко- широко и как-то так тепло. Еще бы не улыбнутся единственная персона в зале за два часа до начала шоу, конечно же смешна. Но эта улыбка, и этот долгий взгляд, слишком долгий что бы быть просто взглядом. Все в этот вечер было слишком.
Слишком сказочно и неповторимо что бы быть былью. Я на ледовом шоу. Я вижу фигуристов. Олимпийских чемпионов, тех за кем смотрела ночами по ТВ, тех за кого болела и переживала. И главное я видела его. Слишком четко и слишком ярко. А еще мне казалось, что он смотрит на меня. Слишком часто и слишком внимательно.
Музыка, номера, шутки, визг зрителей- полтора часа счастья словно сократилось до одной минуты. И вот уже завершающий выезд. И вот нужно покидать зал.
После шоу фигуристы раздавали автографы в фойе. У стола похожего на барную стойку длинная очередь желающих кусочки чужой славы. Все звезды по очереди расписываются на рекламном плакате шоу, а он сидит самым последним, руки трясутся когда протягиваю ему плакат и кое-как выдавливаю из себя просьбу расписаться на отдельном листочке. Он снова улыбается- а улыбка такая лучистая, такая ослепительная и глаза такие синие, такие глубокие, я тону в них без желания спастись, просто тону потому что мне так хочется.
Вдруг он спрашивает:
-Мы раньше встречались?
А я в этих глазах, в их синиве, меня здесь нет. Я даже не понимаю сразу, что он меня спрашивает.
- Нет.
-А откуда тогда у Вас это фотография, Виктория?
Откуда он знает мое имя? Посмотрела на фотографию, в волнении я перепутала листок который хотела, что бы он подписал отдельно со своим любимым фотомонтажем, который всегда носила с собой "на удачу". Там был он и я. Он держал меня на руках на фоне цветущего сада. Я сделала его очень давно, "наших" там были только головы, все остальное- сад, тела пары- собрано из других фотографий. А на заднем фоне из гирлянд шариков наши имена. Я гордилась этим монтажом, делала его месяц добиваясь реалистичности, перспективы, теней и когда забрала с печати сама поразилась, насколько живой и настоящей она получилась. И вот он держал ее в руках и пытался вспомнить меня.
А мне вдруг стало так легко. Легко- легко. Я даже улыбнутся смогла.
-Нет, не встречались, это просто монтаж.
-Довольно талантливый,- заметил он расписываясь на обратной стороне.
Кто-то из фигуристов вдруг сказал:
-Сашка, быстрей, опаздываем.
Мне хотелось слышать его голос. Как можно больше и дольше, поэтому я спросила:
-А куда вы опаздываете?
Он так знакомо чуть склонил голову к плечу:
-В ресторан, Викуля- и протянул мне мое фото. Забирая его я случайно коснулась его руки, меня бросило в дрожь и я ляпнула очередную глупость:
-Со мной?
-Может быть и с вами, фотографироваться будем?
Сегодня мой день! Сам Саша Ягужинский фотографироваться предлагает!
-Да, да конечно! - я сунула фотоаппарат кому-то из охраны кажется он наклонился ко мне через стол, я обняла его за плечи. Нас сфотографировали. Отдали мне фотоаппарат, очередь желающих оттеснила меня от моей звезды. Я решила выйти, от счастья подкашивались ноги. Я его видела, я с ним фотографировалась, у меня есть его автограф! Перевернув фотографию прочитать, что он написал я в буквальном смысле потеряла землю под ногами: "С любовью на память, котеночку Викуле, Саша" и в поскриптуме номер сотового.
Воздуха стало неожиданно мало. А сердце забилось как сумасшедшее, а в голове миллион мыслей. Позвонить. Не позвонить. Позвонить, а что сказать? Лучший выход- смс. "Хорошо посидеть в ресторане. Спасибо за подаренное счастье". Отправить. Тут же отчет о доставке. И через минуту звонок. Телефон чуть не выскальзывает из негнущихся от волнения ладоней.
-Привет.
-Привет.
-Ты местная?
-Да я местная.
-Подожди меня у служебного выхода.
-Я не могу, мне на работу нужно.
-Жаль. Еще увидимся.
И он отключился.
Я не могла. Я не могла пойти с ним никуда, потому что через пол-часа начиналась моя смена в ресторане. Если я не выйду- меня оштрафуют и при первой же возможности уволят. Найти замену себе за полчаса не возможно. Выхода не было. И все равно всю дорогу я ругала себя за то, что струсила, что не осталась его ждать.
Старший менеджер вдруг созвал всех официантов в свой кабинет. Маленькую комнатушку в углу общего зала задрапированную тяжелыми шторами, так что вход не отличить от стены. Телефон, стол в бумагах и стул, вот и вся обстановка. Анна Владимировна- наш царь и бог, высокая, худая брюнетка с вьющимися волосами грозно обвела нас красиво подведенными глазами:
-Кто обслуживаете 12-й столик?
-Я.- 12-й столик обслуживала Карина, жгучая брюнетка, которая могла бы быть очень красивой будь у нее на себя чуть больше денег.
-Нет, сегодня не ты. У нас Гости- Анна Владимировна выделила слово гости, так будто к нам приезжал президент.- его будут обслуживать Вика и Андрей.
Мы с Андреем удивленно переглянулись.
-Отработать по высшему классу. Не опозорить. А ты Карина, возьмешь себе пятый столик и девятый. Это на сегодня. Все ребят, не подведите.
- Конечно, Анна Владимировна, не подведем.
Для таких молодых, как я и Андрей получить возможность обслуживать особых клиентов был огромный шанс на продвижение по службе и отличная возможность услышать: "ты уволен", при малейшей жалобе випов. Поэтому и ставили молодых, вроде и вымуштрованных, но которым можно картинно сказать "пошли к черту" на глазах гостей, если они того пожелают. Что ж либо со щитом, либо на щите.
-А ты не знаешь, кто к нам приезжает?- спросил Андрей поправляя галстук.
-Неа.- я оглядела зал, никто ли из моих клиентов ничего не захотел? И увидела их входящих в ресторан. К нам приехали ужинать фигуристы. И менеджер провожала их за двенадцатый столик. Я буду сегодня обслуживать его! Все сказочно. Все слишком сказочно. Но я уже не в бархатном костюме и шпильке, а в глупом черном форменном платье по колено и белом фартучке, он меня даже не узнает. Надеюсь, что не узнает. Сказка о золушке получается, вот если б я зашла в этот же ресторан в шикарном бархатном платье, в бриллиантах меня бы проводили за вип- столик, вот тогда бы узнал. А сейчас наверное все проклянет, что дал свой номер телефона какой-то официантке, пусть и обслуживающей вип.столик.
Я подошла, улыбнулась, положила перед ними меню.
Он поднял на меня глаза и улыбнулся:
-О, Викуля, не подождала у входа, так здесь встретились.
-Значит это судьба,- засмеялся кто-то из его соседей по столику.
Я почувствовала, что краснею, самым предательским образом краснею.
-А Вас, очень идет форма, даже лучше чем Ваш красный костюм.
-Выбрали?- наверное слишком грубо. Слишком сразу.
-Конечно выбрал,- он смеялся. Весь смеялся, даже глаза.
-Что будете?
-Вас.
Я дрожала вся. Каждой клеточкой своего тела. Я не понимала, что он делает. Почему он так себя ведет, но мне было так хорошо от того, что он со мной говорит, что я забыла свой стыд за то, что официантка.
-Меня нет в меню.
-Тогда сделаем специальный заказ.
-Не думаю, что получится.
-Получится, я хочу Вас, значит и получу Вас, Вика.
Я улыбнулась. Он со мной флиртовал, он меня запомнил. Я была счастлива.
В момент моей очередной пробежки между кухней и компанией фигуристов, меня за рукав поймала менеджер:
-Вика,- тихо прошептала она продолжая мило улыбаться посетителям.- когда принесешь торт останешься там, ты "заказана" к десерту. И никаких "но"- она положила палец с идеально наманекюренным ногтем на мои губы. - а то уволю. Со штрафами.
Я и не хотела возмущаться. Сопротивляться. Я была счастлива. Счастлива от того, что я буду сидеть рядом с ним. Мой сказочный вечер продлится еще какой-то время. Вечер о котором я так долго мечтала.
Когда я принесла торт, рядом с Александром уже стоял свободный стул. Он засмеялся:
-А вот и мой десерт притопал сам, такими хорошенькими ножками.- и призывно похлопал по стулу. Я села. Андрей тут же поставил передо мной чашку с чаем, а Ягужинский положил руку мне на колено, я взяла его ладонь в свою и убрала с колена, чуть сжав. Мне казалось, что он уже слегка пьян. А может только казалось, ведь я сама была пьяна от него. Он еще несколько раз клал мне руку на колено, я ее убирала. Потом мы встали. Он обнял меня за талию и сказал:
-Ты со мной, моя победа.
Я нашла глазами Анну Владимировну, она мельком мне сделала жест: "иди". И я пошла с ним. Не спросила куда и зачем и так было понятно. Мы сели в служебный автобус:
-Жаль. Было б интереснее если был. А почему не было?
-Так получилось.
-А, получилось. - он опустил окно и закурил. Фигурист. Чемпион. Курит. Но меня не удивляло ничего. Ничего не вызвала отвращение он был идеален. И даже то, что он не сказал "поехали ко мне", а просто молча завел меня в автобус не вызывало тогда сопротивления. Только потом я поняла, скольких он так водил. Но я ведь все знала и сама не сказала, что мне нужно домой, что у меня работа, сама с ним ушла. Значит все уже для себя решила.
В гостинице Саша купил себе две бутылки пива. Мы молча поднялись на 6-й этаж. Первое, что бросилось в глаза в номере- это бардак, не заправленная кровать, всюду валяющиеся вещи. Он скинул белую футболку в которой был и сел на подоконник, лихо открыл пиво. Мне не предложено было не присесть, ни того же пива. Он глотнул пива, посмотрел на меня и вдруг начал говорить о том, как ужасен мир фигурного катания, как все продается и покупается, как ему это все надоело. Он говорил и говорил, на меня словно текла река жидкой грязи его слов, его наболевшего. Он смотрит мне в глаза и говорит. Говорит. А меня бьет дрожь, я предполагала, что все не так красиво, как видно по телевизору, но что бы настолько страшно. Как-то я смогла встать, подойти, погладить его по голове, что посочувствовать, он поцеловал меня. Поцелую был долгий, наглый с горьким вкусом пива.
Он целовал меня. Как мы оказались на постели я не помню. И раздел он меня быстро. Я и заметить не успела, только как-то смогла прошептать:
-Ты будешь первый.
Он на мгновение замер, посмотрел в мои глаза и сказал:
-Отлично, меньше шансов заразится, хоть и презерватив дает все 150 процентов...- и потом словно спохватившись.- я не сделаю тебе больно.
Я только кивнула. Наверное я была похожа на маленького испуганного щенка в тот момент...
Мне было больно. Мне было очень больно. Запах пота смешивался с пивом и моей болью заставляя меня терять сознание.
-Мне больно - прошептала я.
-Ты сама этого хотела, поздно. - и стало еще больней.
А потом он вцепился в мои плечи руками, выгнулся и прокричал: "милая". И в этом крике -стоне : "милая" в скрипе кровати, в его красивом теле, через перекаты своей боли я увидела сотню таких же наивных щенков как я, покорно идущих за ним в номер и слышащих это "милая". И смотрящих в его глаза полные уже не света и лучистости, а первобытного желания. И ненависти. Ненависти ко всем нам, наивным, влюбленным в образ.
На душе стало гадко. А он уже сидел рядом и снимал презерватив. Показал его мне:
-А вот это наш ребенок. И ты его конечно же назвала бы как меня, правда?
Каждая мышца его идеальной спины была напряжена, словно он сдерживался что бы не кинуть в меня этим, избить меня, до крови, до превращения в кусок мяса. Мне наверное показалось. Наверное. Но так реально.
Я натянула одело до глаз пытаясь спрятаться от него, от себя. От боли, от грязи. Причем здесь ребенок, почему все так цинично звучит?
-Все такие как ты. Одинаковые. Все мечтаете об одном ребенке с моими глазами и моим именем. Я делаю все что могу. - он улыбнулся, и я вдруг увидела, как плохо он выглядит. Как много морщинок у глаз и какие под ними залегли тени.
А я сама. Я сама была липкая от душевной грязи. На меня ясно накатывало вместе с волнами боли осознание того, что я сейчас была как резиновая кукла, ему просто был нужен кто-то. Подвернулась я. Глупая девчонка.
Вот тебе и сказка. Радуйся. Живи.
-Одевайся. Я заказал тебе такси.- он собрал мои вещи и бросил мне. Словно я проститутка, которую клиент не захотел, которую выгоняют. Я и была проституткой. Для него. Дешевой , наивной куклой. Нет, не куклой, со мной можно было разговаривать.
Такси ждало у крыльца гостиницы. Он расплатился с водителей, послал мне воздушный поцелуй, развернулся и ушел.
Я была проституткой которую выгнали. Пустым местом. Тем использованным презервативом.
На работе меня уволили, мотивируя это тем, что я покинула рабочее время, в рабочее время флиртовала с посетителем, что я могу идти строить свою карьеру на панель. У меня получится.
А еще я очень долго лечилась. Презерватив защитил от детей, но не от заразы. Но не было лекарства для души. Душа металась, не хотела верить.
Больше я никогда не смотрела фигурное катание.
Больше я никогда не вспоминала имя Алкександра Ягужинского.
Говорят детская наивность переходи в юношеский максимализм, а тот в старческий маразм, но когда с наивностью смешивают романтику и красивую любовь, то случается отклонение, и вместо максимализма получается цинизм. Цинизм- защитная реакция на грубость окружающего. Мне не страшно и не больно. Плевать я хотела на всех вас. Словно выродок среди волков- который уходит и становится одиноким. Так и среди людей кто-то уходит и становится циником. И видит мир по другому и прекрасно осознает единственную истину давно спетую бардом "одинокий волк это круто, но и как же тяжело, ты владеешь миром как- будто и не стоишь в нем ничего". Цинизм- это мой щит от всех, кто захочет сделать больно. Прежде всего от себя самого.
Заморосил дождь прервав мои воспоминания о прожитом здесь годе. Подошел мой автобус. Сине-белый, красивый, мой любимый. Любимый, потому что самый чистый из всех, что ходят по этой линии, и еще без единой рекламной наклейки. Просто автобус.
Как всегда полный людей. Как всегда давка, я протиснулась к поручню, и увидела его. Просто так получилось, что взгляд наткнулся на взгляд. И он мне кого-то напомнил. Я косилась на него через плечо и улыбалась, улыбалась тому, кого знала в нем, но не могла вспомнить. А потом поняла, он похож на моего любимого певца Лекса Зверя. Любимого тем, что его песни были словно написаны мной и пелись для меня. Любимым своей наглостью, умом, внешностью, тем что помогал мне "творить" и просто жить.
Мне хотелось спросить:
-Вас не Саша зовут?
Но не спросила, просто смотрела в такие же глаза и улыбалась. Потому что просто было хорошо от того, что этот человек так похож. Просто было хорошо тешить себя фантазией, что это тот самый Лекс. Просто было хорошо. Глупо смотреть на него и улыбаться.
Моя остановка. Мы вышли вместе. Я ждала, что он спросит, зачем я так на него смотрела. Но он не спросил, а просто ушел в другую от меня сторону.
Мне нужно было зайти в супермаркет. Царство бетона и стекла. Не любила я его. Быть может из-за того, что выросла в маленьком провинциальном городке меня угнетали длинные полки, недоверчивые охранники, предупредительные продавцы. Угнетали. Но кушать все ж хотелось. А сегодня приятный зарплатный день, значит можно побаловать себя салатом из морской капусты.
Я отходила от кассы и заметила двойника Лекса у другой. Опять улыбнулась ему. Пока забирала сумку он ушел из магазина. Когда вышла я, то его уже не было видно.
Только успела подумать да и ладно, не столь важно, как услышала со спины:
-Девушка, можно вас на пару слов?- мой Лекс стоял на крыльце и смотрел на меня. На лицо сама по себе выползла улыбка:
-Ну если только на пару.
-Вы.- он осекся. Темно -русый, с карими глазами, чуть выше меня.
-Просто вы мне кое-кого напомнили, простите, что так бесцеремонно вас разглядывала.
-Мы встречались раньше?
-Может быть. Вас зовут Саща и вы строитель.- это я сказала наугад, потому что Зверь был Саша, и оканчивал строительный институт.
-Да...А Вы совершеннолетняя?
-Вопросы у вас странные, а что не похожа?- не знаю даже обидеться на вопрос или обрадоваться комплименту.
-У Вас парень есть?
Через паузу, с определенных пор я предпочитаю отвечать что есть. Не только парень, но и пять детей и страшно злая свекровь.
-Есть.
-Есть значит?- мне показалось или он чуть погрустнел? Я что "подцепила" мальчика? Вот так за несколько минут, пару улыбок и глупый взгляд?
-А можно побыстрее, меня ждут.
-Твой парень или твои родители?
-Муж, пять детей и злая свекровь.- на самом деле хомяк Принц. Но молодому очаровательному с карими глазами об этом знать не обязательно.
-Ты прости. Все так странно. Не понятно. Я плохо понимаю, что происходит. Вот.
Он протянул мне листочек в голубую клетку. -Пока, надеюсь позвонишь.
-Пока. Все может быть.
Мы разошлись. Любят мужчины давать мне свои номера телефонов на разных листочках. Дома я долго смотрела в свои глаза в отражении в зеркале и спрашивала саму себя звонить не звонить. Вспомнила старое детское гадание, когда не знала, что делать, задавала вопрос, снимала с полки книгу, загадывала страницу и строчку и всегда находила ответы.
Книг не было. Вопрос был, а еще был журнал "Космо" соседки по комнате. Чем не книга, замечательный сборник "соплей в шоколаде", я предпочитаю мужские журналы. Там есть над чем подумать и над чем посмеяться. Ну да ладно. Сойдет и так, вопрос звонить не звонить, страница 46, пятая строчка сверху. Только бы рекламу не открыть. Я пролистала дорогой глянец. Нет, не реклама. Какая-то история из жизни. И так пятая строчка: "хочешь дам тебе его телефонный номер, мне то он не нужен, на что подруга мне ответила, нет, это ваши линии жизни пересеклись, значит это зачем-то нужно". Глупый журнал, а насколько глубокомысленные ответы.
Все хватит прятаться от самой себя. Больнее чем было не сделают. И одна смс ни к чему не обязывает.
Смс... Короткое послание из нескольких слов, а в них нужно уместить так много смысла и эмоций. Мы знакомимся по смс, объясняемся в любви. В ненависти. В дружбе, говорим о том что скучаем, скоро приедем или не приедем. А в моей жизни с одной ни к чему не обязывающей смс приходили новые люди.
Так и Сашка. Одна смс и вот начало новых отношений. Странных отношений для галочки в социальной анкете на вопрос есть ли у вас молодой человек, можно гордо отметить "да". И все. Дальше ничего. Просто галочка в анкете. Это такие отношения когда не ждешь звонка. Когда случайные прикосновения не бросают в дрожь. Когда наплевать где он задержался и почему, когда все равно, что он сказал слово люблю 98 раз, а не 100. Когда вы просто ходите в кино, кафе, гуляете. Когда кто-то есть, кто-то кто тебе не нужен. Но он у тебя есть.
А потом в воздухе запахло изменой. К тому времени мы уже сколько-то жили вместе. Сама не знаю зачем, наверное так было проще платить за квартиру.
Я поняла, что у него кто-то есть. Мир не без добрых людей, которые старательно рассказывали, что видели его с какой-то брюнеткой в кафе. Слишком часто для простых встреч.
Да и я сама стала замечать, что он стал задерживаться на работе, участились сверхурочные задания, встречи, симпозиумы, семинары, просто посыпались как из рога изобилия. Его отношение ко мне тоже стало другим, он стал раньше меня ложится спать, приставания свелись к нулю, совместные прогулки тоже, в моем присутствии он откровенно рассматривал других девочек, когда мы поссорились из-за пустяка ушел спать в другую комнату, а раньше его обиды хватало на ровно на пять минут. Да и не однократно снятые со свитера длинные шоколадные волосы явно перестали быть просто случайностью.
А потом случайно увидела их в кафе. Красивая девочка. Статная. Зеленоглазая. Волосы ниже плеч. И очень добрый взгляд. Влюбленный в него взгляд.
Мне стало обидно. Горько. Плохо. Меня обманули. За что? Почему? Так хотелось ворваться в это кафе, надавать ему пощечин, вылить на нее ее же сок. Не ворвалась. Просто прошла мимо.
Купила свой любимый коктейль "Парадиз Глинтвейн" и ушла на Набережную. Здесь сидя на широких перилах разграничивающих море и каменную сушу думала, почему, отчего, да как жить дальше.
Почему- очень просто. Я его не любила. И он устал от этого. Пусть не понимал, но чувствовал. А эта девочка. Не знаю. Может и любила. Но я так просто его не отдам, и вовсе не потому, что так уж он мне дорог и нужен, а потому что ничего моего так просто не забирают. Нельзя. Опасно для здоровья. Вкус ментоловых сигарет мягко дополнял глинтвейн, а я мысленно рисовала план, как не много добавить перчика в их отношения, прежде чем я выкину его чемодан за дверь или соберу свой.
План воплощала медленно, поэтапно. Как-то он засобирался вечером на очередную "деловую" встречу. Помогла выбрать рубашку, галстук. Нежно обняла и поцеловала на прощание, не забыв "случайно" испачкать воротничок его рубашки своей помадой. Он не заметил, зато она заметит. Мой это мужик, пусть и не особо нужный. Вот так вот девочка тебе первый по носу щелчок.
Второй щелчок почти такой же, вот только на "дорожку" еще и удалось его соблазнить, хотя...я с удивлением поняла, как он мне противен. Получайте мисс, выжатый лимон.
Что дальше? Ах, дальше было всяко. На очередной свидание я спалила его лучшие брюки, не специально, это все утюг. На одни выходные устроили грандиозное вечеринку дома, со всеми его друзьями, что бы не мог их оставить, а на его упреки только улыбалась и глупо твердила: "милый, мой тебе сюрприз", на ее день рождения ( она оказалась новой сотрудницей их офиса, Александрой Мартовски, и не через меру болтливую секретаршу удалось выяснить, что девочка молоденькая, приезжая, собирается поступать в университет, а пока подрабатывает и даже дату ее рождения), так вот именно в этот день у меня разыгрался приступ аппендицита, с вызовом "скорой", стонами "умираю".
Меня просто забавляла эта игра. Я уже пересдала "нашу" квартиру, сняла себе новую с какой-то соседкой, которую еще не видела, но хозяйка заверила меня, что очаровательная молоденькая девушка. На прощание я влезла в долги ко всем его друзьям от его имени и купила ему шикарный кожаный плащ. Думала удавит. Но ничего. Потом в один прекрасный день собрала его чемодан, выставила за дверь сдала ключи риэлтору агентства недвижимости и уехала на свою новую квартиру.
Просто не нужно было меня обманывать. Я на это обижаюсь. Если б он просто пришел и сказал: "я полюбил другую", я бы пожала плечами и сказала, что желаю счастья в личной жизни. Но он меня унизил этими тайнами. Втоптал в грязь...
Моей новой соседкой оказалась эта самая Саша. Вот так просто. Потом пришел Сашка, увидел меня и отшатнулся от двери, чуть не выронив букет каких-то гвоздик. Прошипел-прошептал:
-Ты здесь, что делаешь?
-Я? - я наигранно подняла брови сделав огромные удивленные глаза. - я тут живу, а ты ко мне пришел? Любимый...
Я попыталась бросится ему на шею и по пути перехватить веник, но он отшатнулся еще дальше. Выставил перед собой руки держа цветы как крест от нечистой силы.
-Милый, что же ты стоишь? Проходи.
-Нет, я торопился, я ошибся.
И он развернулся и побежал. Подальше от меня, от нас, от всего что когда-то было. Я вернулась в квартиру, села на тумбочку в прихожей и захотела заплакать. Во мне не было триумфа, не было ничего, кроме грязи и боли. Не было радости от затравленности в его глазах, когда он увидел меня. Но плакать почему-то не получалось, словно все слезы остались там, с моей первой, такой большой, волшебной сказочной любовью. И больше их нет. Нет во мне, нет в моей душе.
Сколько я так просидела, не знаю. Пришла Сашка и сразу с порога кинулась ко мне:
-Зай, что-то случилось?
-Нет, все хорошо.
Я смотрела в ее красивые зеленые глаза и думала о том, что им вместе могло быть так хорошо. Ему с ней могло быть хорошо. Она его любила. По настоящему любила. Спокойная, понимающая, красивая. Просто идеальная жена. Честная. Добрая. Бесконечно милая. Какая-то светлая. Просто ангел, у которого отобрали крылья и он вдруг стал человеком. Пусть не было бы с ней тех эмоций, что со мной, так это и к лучшему. Я издевалась над ним, а она дала бы ощущение тепла, комфорта и тихого, настоящего семейного счастья. Почему-то вспомнилась фраза из какого-то романа, про то как мужчина поймал жар-птицу, но поздно понял, что и сам сгорит вместе с ней.
И это счастье я разбила. Разрушила сознательно. Растоптала. Расколотила. Они не будут вместе. Я в этом уверена, седьмое, восьмое, двадцать девятое чувство, интуиция, логика, не знаю кто и что мне это говорил, но я была уверена. Не будут. Потому что я сделала все, что бы не были.
Я сволочь, которая отобрала у нее любовь. А она меня жалеет. Она заваривает мне мой любимый чай с корицей. И не о чем не спрашивает. Просто наливает кипяток, просто кидает пакетик и не кладет сахар, потому что знает, что я ненавижу сахар в чае, зачем пить чай, если его вкус перебит сахаром? Ставит передо мной желтую пузатую кружку со смешной рожей, нарезанный лимон и какие-то булочки. Тихо гладит по волосам, как будто знает, что сейчас мне так важно человеческое тепло, прикосновение.
А я...а я отобрала ее любовь. Если б я знала, что она такая. Если б Сашка пришел и просто собрал вещи, а не изображал из себя благородного дона, свою девочку бросить не могу, но брошу, а сейчас тебя люблю. Не любил он ее, просто ему с ней было хорошо. А я отобрала это хорошо.
Заплакать? Не плачется.
А она ничего не говорит, сидит напротив, пьет свой чертов кофе и ничего не говорит. И ничего не спрашивает. Как будто так и нужно. Как- будто это просто стандартный вечер, когда мы пьем чай и читаем книги.
Как будто все так и нужно. Успокаивать человека отнявшего твой счастье. Я ведь вижу как она его ждет. Как она кидается к двери и телефону, как слушает шаги в подъезде. Но он не придет больше. Я точно знаю.
Взять ее за руку и сказать:
-Прости меня девочка, если б я могла все вернуть, я б запаковала его в лучшую оберточную бумагу, перевязала красной ленточкой и отдала тебе, но я не знала...
Не знание закона не освобождает от ответственности. Я убийца чужого счастья...
А по телевизору шло шоу "Самые-самые мошенничества". И рассказывали о том, что женщина лечилась у экстрасенса, лечилась, лечилась, да все никак долечиться не могла. Надоела она экстрасенсу хуже горькой редьки, и решил он ее вылечить. Раз и навсегда применить кардинальные меры, а страдала она от несчастий в жизни больше чем от физических неполадок в организме. Когда женщина в очередной раз пришла на прием экстрасенс ей сказал:
- Сейчас я вам помогу. Отдайте все деньги, что у вас в кошельке мне.
Та отдала.
-А теперь и сам кошелек.
Женщина и кошеле отдала.
Экстрасенс вырвал из блокнота листок, что-то написал, вложил в кошелек и предупредил- не смотреть до дома. И больше никогда не появляться в его кабинете.
Та ушла, а в трамвае у нее украли кошелек. Какого же было удивление вора, когда вместо денег он обнаружил там записку на которой было с одной стороны написано: "Чувство вины на фиг", а с другой стороны "все на фиг". Женщина прочитала записку еше на пороге кабинета своего целителя.
Все на фиг. Чувство вины на фиг. Все на фиг. Короче красотка, за чай спасибо, а вообще сама ты дура, если честно. За счастье нужно бороться. Сейчас начнем новую жизнь. А ты его забудешь, кобелем больше кобелем меньше, один раз еще проедем в трамвае и будет еще десяток парней. Все они козлы и кобели.
Пришло время подачи документов в универсетет. Время вступительных экзаменов, подготовительных курсов, зубрежки и нервных стрессов. В голове лейб- мотивом всего одна мысль, если не поступлю, все вообще больше никогда не буду поступать. Я больше не подавала документов на юридический. Черт с ним, словно последний долг родителям- подала на туризм и параллельно на социологию. Туда куда же подавала документы Алька. К тому времени мы уже успели сдружиться. Очень. Послав все к чертям собачим и переложив вину на нее я вновь, который раз в своей жизни решила начать все с чистого листа. И мы сдружились. Она была такой же как я. Выросшая в похожей семье. Читавшая те же книги мечтавшая о такой же большой любви...и в тоже время мы так различались. Что по мне, так в любой беде нужно хватать меч и идти крошить врагов в капусту, и заодно себя, свою душу, запрятывая все сомнения как можно дальше в душу. Что бы не думать, не сомневаться. В чем -то я была старше ее, но все же чувствовала, чувствовала что он со своими сомнениями, размышлениями, философствованиями над вечными вопросами намного старше меня. И я приходила к ней за советом, а она никогда ни о чем не спрашивала меня. Мы просто жили. Так хорошо жили вместе. А экзаменационная нервотрепка только добавляла эмоций.
Я не поступила на туризм, но поступила на социологию. Вместе с Алькой. Теперь мы учились и работали вместе. С той фирмы где она работала с моим Сашей она ушла, не забрав документы. Просто ушла. Потому что Сашка устроил ей скандал, когда я залезла в долги и купила ему плащ, обвинил в чем-то, и она ушла, а тогда с гвоздиками он наверное приходил мириться...
Не важно. Мы жили вместе, потом она пришла работать ко мне приемщицей. Все было замечательно. Она хорошо готовила, я ей доверяла полностью и во всем. Мы вместе гуляли по набережной и вместе пили шампанское на видовых площадках ночью. А темное небо разрывали праздничные салюты. Мы могли гулять всю ночь на пролет ничего не боясь. Мы обошли все кафешки в городе. Кинотеатры, спектакли, музеи, выставки, книжные магазины, клубы. Все и все только вместе. Нам было очень хорошо. Мы понимали друг друга с полуслова.
Я любила ее. Любила как сестру, и наверное больше, но тогда еще не понимала этого. Совсем не понимала. Как часто шутила: "выходи за меня замуж, ах, если б я встретила мужчину похожего на тебя и смогла его так же сильно полюбить, я бы наверное была самой счастливой женщиной в жизни"...
Но долгим счастье не бывает. И в один короткий миг все сломалась. Аля влюбилась. Черт, побери она влюбилась и переехала, что бы жить поближе к нему в общежитие своего университета.
Да еще в кого влюбилась. Я смотреть на него не могла. Блондин, синие наглые глаза, глупое имя Вадим. Он даже на нее не смотрел никогда. Но она...черт, она ушла за ним, что бы просто жить за стенкой, проходить мимо него в коридоре, видеть его на крыльце или выходящим из комнат других девочек.
Я осталась одна в квартире. Через неделю съехала от туда в обыкновенную гостинку, слишком много для меня две комнаты и кухня, если нет там Альки. Если приходишь, а тебя никто не встречает, если утром никто не шебуршит на кухне или в ванне. Приходишь один в густую темноту и понимаешь, что не нужен. Никому ты не нужен. А в гостинках, там хоть за стенкой кто-то что делает, кричит, смотрит телевизор, занимается любовью, но создает видимость, точнее слышимость жизни, своего присутствия.
Алю я теряла. Все больше и больше. Сначала она переехала, потом уволилась из нашей фирмы, найдя где-то ночную работу, днем ей было некогда, пошла на курсы стриптиза, и все это для него...Мне хотелось его убить. Не просто убить- разорвать на мелкие клочки, зарезать, долго ездить по нему машиной, что бы получилась кровавое местиво, что бы никогда не видеть этой белой крысы- Вадика.
Не знаю почему. Толи потому что оказалось, что кроме Али никого у меня в этом городе больше нет и я одна. И я захлебывалась этим своим одиночеством, мне было так плохо, так не комфортно с собой.
А еще я ревновала ее к ее новым подружкам из общаги. Они видели ее. Они с ней жили. И они стали фигурировать в ее рассказах.
Аля очень не плохо писала красивые сказки, фантазийные этюды о магии и любви. Где почти всегда фигурировали ее личные переживания и все знакомые. Когда-то она писала обо мне. Теперь о них. Особенно об одной, маленькой светловолосой Надюшке. Ох, как мне хотелось ее растерзать. Я ненавидела ее, она меня дико раздражала. Когда я приходила к ним в гости, то всегда говорила ей гадости, какие только могла, что б сделать больно, что б унизить, что б Алька вернулась ко мне.
Сколько раз я просила. Молила. Уговаривала. Вернись ко мне жить. Упрямые глаза- и тихий ответ нет. Конечно, а то как же, вернешься ты ко мне. Тут же за стенкой этот- Валера, Владик, то есть Вадим. Урод. Два метра суходранки. Белесые волосы и белесые ресницы, вечно красная морда. Свинья свиньей. Ну что она в нем нашла? Хоть бы встречались, так нет же просто вот на расстоянии умирать от любив. Черт, растерзать бы его. Облить бензином и поджечь, вместе с Надей. Да вообще вместе со всей общагой...
В один из редких вечеров, когда Аля нашла наконец-то для меня время она подарила мне папку с рассказам. "Призраки дорог". Дома с чаем и шоколадкой я уселась читать. Как всегда удивительно легкий слог, как всегда намеки на эмоции, как всегда недоговоренность событий. Но было что-то новое. Там была я. И еще был мой муж. Муж которого звали Аль. И которого я любила-любила. Безумно. И нам вместе было так хорошо...Что-то было не так в этих строчках. Что-то меня зацепило...
Я проснулась. Я поняла. Во сне в голове что-то щелкнуло и я все поняла. Я люблю ее. Вот так просто. Я ее люблю. Очень. Это человек с которым я хочу быть всю жизнь. Я ее люблю...Люблю, люблю, люблю...
Я люблю девушку. Я люблю Алю. Я хочу с ней быть. Потому что тот самый сказочный Аль, это она только в мужском обличии. Нет, даже не в мужском, просто у местоимения "она" отбросили "а" и получился он. Она- он. Какая разница. Я люблю ее. Люблю его, люблю его звучало бы естественней. Но я люблю ЕЁ. И во мне ни капли протеста. Ни капли удивления. Словно душа уже давно знала, что любит ее, и было ей наплевать на то, что это "Она", а не "Он" и разум так вдруг согласился. Быть может от того, что я так измучилась на расстоянии от нее. Быть может потому что у настоящей любви не бывает границ. А я любила ее по-настоящему. Вот и ревность откуда, вот откуда тоска, вот откуда все, я любила ее. Любила ее, любила... Мне хотелось кричать от этого, кричать на весь мир и что бы она тоже знала, знала, что я ее ЛЮБЛЮ! Именно так большими буквами, люблю и отдам за нее жизнь. Дышать, любить. Все вместе. вдох-выдох и одна мысль- ЛЮБЛЮ! Счастье заполняло мир, заполняло меня пузырьками, как газировку, я бурлила, я смеялась и плакала, я танцевала и лежала не подвижно, и мне было на все наплевать! Потому что я любила. Любила ее. Ее шелковые волосы, ее полные звезд зеленые глаза, белый шелк фарфорово-белой кожи. Такой родной звук голоса. Мягкий -мягкий, как кошачий мех, грациозность движений, царственный наклон головы. Любила в ней все. Загадочность, философский взгляд на мир, доброту, желание помочь и желание убежать от всего это мира. Я хотела ее защитить, заставить улыбаться. Мою родную, мою любимую девочку...
Я не спала всю ночь, сидела на подоконнике и болтала ногами, считала звезды и смеялась. Какая же я была глупая. Я ее люблю и ее теряю...
Теряю. Ведь у нее это крыса-альбинос, Вадим. Он ее у меня украл. Украл и крадет. Каждый миг, каждую минуту, крадет ее, ее мысли, ее чувства. И я ничего не могу сделать. Ничего. Пыталась, но не могла. Она все удалялась от меня. Все дальше и дальше оставляя меня один на один с моей любовью.
На дворе июнь. Это когда так жарко днем, но не всегда жарко ночью. Она приехала ко мне, на базу, которую я выбрала раньше. За романтическое название "Радуга". Не большие бревенчатые домики, две кровати, стол, диван, тумбочка. И берег моря. Он не просматривался с базы, но до пляжа пройти всего сотню метров и все, у твоих ног песчаная россыпь пляжа и чуть дальше волнистая морская синь.
Я приехала раньше, выкупила самый дальний домик, поставила бутылку шампанского и темный виноград без косточек и мороженное в холодильник. Будем пить на пляже шампанское из специально купленных сегодня мною бокалов. Тонкого -тонкого хрусталя. С золотым ободком и сердечками. Двумя сердечками на каждом бокале. Они так и назывались "бокалы для молодоженов". Пусть не много вычурные. Но совсем не много.
Сегодня что-то случиться. Я чувствовала это. Чувствовала каждой клеткой моего тело. Словно маленькие иголочки кожу покалывало предчувствие. Предчувствие чего-то и не разобрать то ли плохого, то ли хорошего.
И вот приехала она. Моя Аленька. Такая строгая, такая серьезная. Я даже с начала не много оробела, а вдруг не получится. Вдруг она сейчас отгонит меня, обидеться и уйдет на всегда. И может не стоит вести ее на пляж? Может вообще ничего не стоит делать?
Мы гуляли по базе, а я все думала делать не делать...А к черту, решила я. Просто к черту, доживем до вечера, а там по ситуации так сказать и посмотрим.
Мы отобедали в местной кафешке. Покатались на велосипедах, детских каруселях и просто качелях. Все смеялись, разговаривали о женских глупостях. А я все думала смотря на нее как она красива и сердце щемило, щемило от желания обнять ее, поцеловать этот тонкий изгиб губ, вдохнуть ее запах, попробовать ее на вкус. У меня создавалось впечатление, что моя кожа живет отдельной жизнью и она хочет сорваться с тела и обернуться вокруг Али, настолько сильна была жажда прикосновения.
Долгожданный вечер. Долгожданное море. И темное небо в мириадах звезд. Шапманское. Хрустальные бокалы. Ее счастливые глаза и слова: "ты волшебница..."
Бокал. За бокалом. Я сама докатилась до того, что бы соблазнить девушку ее нужно споить. Но мои моральные устои уже давно рухнули. Я слишком хотела ее. Быть с ней. Быть ее. Быть ее. Я хотела слиться с ней, чувствовать под руками ее белую кожу, целовать, обнимать, вдыхать ее запах, тереться об нее щекой.
Поэтому бокал за бокалом.
Поэтому ей подливать, а свое не допивать, я хочу ясную голову, что бы помнить, как все было. Кто знает, повторится ли все, еще никто и не знает случится ли...
А она говорила, говорила о Вадиме, о том, как он ее не замечает, о том как она страдает, нет не страдает, просто любит и смирилась с невозможностью быть вместе, но мечтает о том, что бы просто быть рядом, видеть его. Слышать. А мне хотелось утопить эту белую красноглазую крысу в этом море. Эта сволочь даже сейчас крала ее у меня. Даже сейчас в эту ночь, он крал ее. Потому что она думала не обо мне, она думала о нем.
Она встала, ее заметно повело в сторону. Значит пьяна подумалось мне. Значит пора. Аля вернулась от моря, куда ходила выбрасывать первую бутылку уже из-под шампанского, я предложила ей загадать желание, написать его, запечатать в бутылку и кинуть в море.
Я знала, что она написала, конечно же "Вадим", что б ему провалиться.
Аля плюхнулась рядом.
- А еще пить будем?
Ее глаза блестели, щеки раскраснелись, растрепанные волосы стелились шлейфом по ветру.
- Будем.
Я достала еще одну бутылку шампанского. Открыла ее, налила бокал до краев. Аля захлопала в ладоши.
-За любовь?- предложила я.
-За любовь! - она вновь захлопала в ладоши.- а давай на брудершафт?
Кажется у меня внутри что-то мелко затряслось.
-А целоваться будем?
- А ты никому не расскажешь?
- Нет, клянусь!
-Тогда будем, вставай!- она потянула меня вверх, я встала, наши руки переплелись. Она пила шапанское, я свое махнула одним глотком. Не думала что на такое способна. А она пила медленно, но от плохой координации ее рука чуть дрогнула и желтая искристая струйка пообедала по подбородку, по шее на грудь и мне нестерпимо захотелось повторить это движение языком, провести вот так же по ее шее, по ямочкам возле ключиц и поцеловать эту мягкую грудь...
-Эй, ты чего замерла? А целоваться?
Я вздрогнула, задумалась, залюбовалась.
-Ты так на меня смотришь, как будто хочешь.
-Хочу.
-Съесть- продолжила она.
- Да хочу. Хочу, хочу, хочу. Шептала ей, глядя как ее лицо наклоняется ко мне все ближе и ближе. Чувствуя как ее дыхание ложиться на мою кожу. Чувствуя как внутри меня что-то скручивается узлом и как разум начинает кричать: "целуй ее...".
Наши губы соприкоснулись. Мягко мягко. Просто соприкоснулись. Это еще не был поцелуй, а только легкое-легкое касание. Касание когда можно ощутить как шелковисты губы того, кого ты целуешь. Я положила руку ей на затылок, что бы не отодвинулась и поцеловала. Поцеловала жадно, словно в этом поцелуе вылилось все мое желание ее. И она мне ответила, ответила раздвигая губы, пуская меня в себя, наши языки осторожно ощупывали друг -друга, словно знакомились. Моя вторая рука провела по ее спине, скользнула на грудь, чуть погладила. Аля выгнулась и коротко выдохнула...
Луна красила ее кожу в серебристый цвет. Будто вся она была отлита из серебра. Каждый изгиб ее тела был совершенен. Плавная линия талии переходившая в бедра достойные кисти художников. Я никогда раньше не думала так, что кто-то достоин кисти художников. Аля была достойна. Вот такая какая она сейчас, вся серебристая, словно светящаяся. С зелеными глазами в которых отражались звезды и прерывистым дыханием, в такт морскому прибою.
А я целовала ее. Целовала так словно хотела проглотить каждым своим поцелуем. Мне хотелось вплавиться в нее. Чувствовать ее всем телом, каждым миллиметром кожи...
Как-то мы добрались до домиков. Я помню лишь опустошенность и ощущение огромного безграничного счастья в сладкой усталости.
Утром я долго лежала с закрытыми глазами притворяясь, что сплю. Я слышала как Аля ходит по комнате, как включила чайник... я боялась. Я просто боялась, что после вчерашнего она меня возненавидит.
-Эй, Вика, ты что глаза открыть не можешь перепила вчера?
Я почувствовала, что она стоит рядом. Дальше притворятся не имело смысла. Я открыла глаза посмотрела на ее смешное, слегка опухшее со вчерашней пьянки лицо.